Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Тут весь интернет дружно умиляется на Киану Ривза, который по-доброму поговорил с мальчиком в аэропорту. Ах-ах, звезда снизошла до простого человека. По этому поводу вспомнилось.
Ленка, моя жена, отправилась в роддом за нашей младшей дочерью, а я остался дома со старшей. Дочка впервые за свою двухлетнюю жизнь так надолго рассталась с мамой, весь день рыдала взахлеб, а к вечеру начала задыхаться. Мы вызвали скорую, которая бесконечно долго не приезжала. В общепринятых единицах эта бесконечность равнялась, наверное, получасу или даже меньше, но когда у тебя на руках вот-вот задохнется двухлетний ребенок, время течет по-другому.
Я вышел с дочкой во двор, сел на лавочку на детской площадке перед подъездом. Мне казалось, что отсюда я раньше увижу скорую, да и дочке станет легче на свежем воздухе. Она действительно перестала плакать, но дышала по-прежнему тяжело, с жуткими хрипами. И тут меня окликнул очень знакомый голос. Я поднял голову и увидел Татьяну Друбич.
Сейчас, может быть, не все помнят эту актрису, она почти не снимается. Но тогда был пик ее популярности, только что вышли «Асса» и «Десять негритят». А для меня она была еще… как объяснить? Ну, знаете, как те, кто в 13-14 лет посмотрел «Гостью из будущего», фанатеют по Наташе Гусевой? А на мои 13-14 пришлись «Сто дней после детства» с четырнадцатилетней Друбич. Без сомнения самая красивая девочка советского кино, именно ее я представлял себе в подростковых грезах. И вот она стоит передо мной во плоти и спрашивает, как дела у Лены, родила уже или еще нет.
Я знал от жены, что Друбич водит дочку в детсад поблизости и иногда гуляет с ней после садика на нашей площадке. Но меня она видела впервые – то есть не только выделила Ленку среди других мамочек и запомнила, что ей скоро рожать, но и узнала дочку, которая сидела уткнувшись мне в грудь, завернутая в одеяло. Уже уровень Киану Ривза плюс 10, но это только начало.
Друбич кивнула на дочку и спросила, что с ней. Я поморщился – какое ей, популярной актрисе, дело до наших плебейских проблем? – и неохотно ответил: – Плохо дышит, ждем скорую. – Давайте я ее посмотрю, – вдруг сказала Друбич. – Я доктор.
И в доказательство достала из сумочки стетоскоп. Я ничего не понял. Какой доктор, почему вдруг доктор? Но покорно дал ей осмотреть девочку.
– Это астма, – постановила Друбич. – Но не бойтесь, приступ не сильный, от такого не умирают. Посадите ее вот так (она показала), сожмите грудную клетку вот здесь и спокойно ждите скорую. Всё будет хорошо.
От ее уверенных слов я успокоился, дочка переняла мое спокойствие и стала дышать ровнее. Вскоре приехала скорая. Оказалась и правда астма. Она потом сопровождала дочку долгие 13 лет, до нашего переезда в США, и там бесследно прошла. То ли вызывавший ее аллерген остался в нашей московской квартире, то ли в целом нью-йоркская экология настолько лучше московской.
Потом я прочел, что Татьяна Друбич действительно не только актриса, но и врач. Окончила мединститут, параллельно со съемками вела прием в районной поликлинике. То-то, наверно, пациенты удивлялись. Вот такие у нас бывают артисты, куда там Киану Ривзу.
Рассказал водитель с работы. Он раньше работал на каком-то заводе. Чтобы туда попасть, надо было пройти через проходную. И был там охранник, который уж очень любил вычислять любителей крепко выпить накануне смены. Для того, чтобы учуять перегар он высовывал голову из своего окошка максимально далеко, буквально перегораживая дорогу через турникет. И однажды, проходящий на работу рабочий, во время этого действия, поцеловал его в щеку. После этого он больше так не делал.
У нас однажды при взлете из Амстердама самолет феноменально долго катился по рулежным дорожкам, почти час наверно. Наконец один из пассажиров не выдержал и спросил стюардессу: - Извините, мы собираемся взлетать из соседней Бельгии или уже из Германии?
Весь салон заржал, включая экипаж. Вопрос был задан на английском, где режим рулежки по земле называется такси. To what exactly country are we going to taxi?, в этом духе.
Отец привёз домой новорожденного козлёнка: мать-коза умерла при родах. Мои дети козлёнка носили на руках, обнимали, очень его полюбили, кормили из бутылочки, он за людьми стал ходить как хвостик. Жил, пока маленький, в доме, приходил на кухню, запрыгивал на стул и воровал сушки со стола. Бегает с детьми, догоняет и пытается слегка боднуть — играется. Живет теперь уже большой козел у нас в вольере, заходит все так же за вкусняшками, стал членом нашей семьи. А я всегда считала, что только собаки так преданы людям.
Воспоминания от 8 октября 1899 г. Сoфьи Андрeeвны Тoлстой, супруги писателя: «Лев Николаевич ушёл гулять, не сказав мне куда. Я думала, что он уехал верхом, а эти дни у него кашель и насморк. Поднялась буря со снегом и дождём; рвало крыши, деревья, дрожали рамы, мрак — луна ещё не взошла, — его всё нет. Вышла я на крыльцо, стояла на террасе, всё ждала его с такой спазмой в горле и замиранием сердца, как в молодые годы, когда, бывало, часами в болезненной агонии беспокойства ждёшь его с охоты. Наконец, он вернулся, усталый, потный, с прогулки дальней. По грязи идти было тяжело, он устал, но храбрился. Я тут разразилась и слезами, и упрёками, что он себя не бережет, что мог бы мне сказать, что куда ушёл. И на все мои слова горячие и любящие он с иронией говорил: - "Ну, что ж, что я ушёл, я не мальчик, чтоб тебе сказываться". — "Да ведь ты нездоров". — "Так мне от воздуха только лучше будет". — "Да ведь дождь, снег, буря..." — "И всегда бывает и дождь, и ветер..." Мне стало и больно, и досадно. Столько любви и заботы я даю ему, и такой холод в его душе! А вчера безумно целовал, говоря, что всегда любуется красотой моего тела».
Воспоминания от 8 октября 1899 г. писателя Львa Николаeвича Толстого: «Дома благополучно».
Вечерний перрон, несколько групп людей стоят на перроне в зоне вероятной будущей пересадки - кто-то в центре, кто-то в начале, кто-то в конце перрона. Поезд не торопится, люди уткнулись в телефоны. Вот, наконец, огни поезда, народ сдвигается и не торопясь входит и занимает свободные места. Я, планируя поначалу пересесть на другую ветку из центра платформы, передумал и решил выйти из последнего вагона. Ускорившись для посадки в конце поезда я машинально увидел и подобрал чью-то банковскую карту. Усевшись, рассмотрел ее, вижу что свежая, живая и хозяйку зовут скажем Elen Klarkson. Значит потеряла хозяйка при посадке. Вспоминаю, что при посадке видел какую-то красивую слегка прихрамывающую женщину. Даже подумал, может ногу натерла? Больше никого другого похожего на возможную хозяйку карты не было. Оглядываюсь. Замечаю эту женщину в другом конце вагона. Встаю, подхожу к ней и, извинившись спрашиваю - вы, Елена? Кларксон? Женщина удивленно смотрит на мужичка в видавшем виды дождевике, резиновых сапогах, с недельной небритостью и пахнущего явно не шахматами (рыбачили мы с друзьями на озерах весь викенд). Дддда, заикаясь отвечает она. Откуда вы ... Я достаю и отдаю ей банковскую карту. Это ваше, говорю. Еще более распахнутые глаза. Удачи, говорю, и ухожу в свой конец вагона к своему рюкзаку.. Блин, до сих пор помню удивленный и ничего не понимающий взгляд этой женщины. Спать хотелось страшно, все делал на автопилоте. А ведь могла бы повторится история про "Стокгольм слезам не верит".....
К недавней истории о том, как человек, просто чтобы спрятаться от дождя, забрел в удивительное место: https://www.anekdot.ru/id/1356750/
А я вот так однажды, одинокий и никому не нужный после конференции, забрел в какой-то обшарпанный паб в центре Ливерпуля - первый попавшийся, когда начался зябкий дождик. Он оказался полон поющих и танцующих стариканов со старушками, все до единого лет на 20 меня старше. Парные танцы плясали мастерски, но понемножку, в основном степенно беседовали, иногда запевали хором. Дурдом какой-то, но веселый. Глянули на меня с удивлением, я на них с не меньшим. Одеты прилично, но в общем без пафоса - у кого джинсы, у кого костюм с галстуком давно подержанный. Официант слова мне худого не сказал, с трудом нашел свободный стульчик у барной стойки, туда и посадил.
Из разговоров с соседями по стойке и табличке на стене узнал, что это легендарный паб, где любили выступать Битлз в первые годы своего существования. Стариканы вспоминали о них без пиетета, просто как о ровесниках - мальчишках из соседнего квартала, черт знает почему добившихся мирового успеха. Общались они с ними часто, но полвека прошло, да и склероз наверно - не смогли вспомнить ничего путного, сказанного за годы хоть всеми битлами вместе взятыми. Ни единая песня Битлз за этот вечер не прозвучала - танцевали и пели под другое.
- Дорогая, на первом свидании ты была такой милой, весёлой и добродушной, а теперь вьёшь из меня верёвки. - Так я хотела тебе понравиться, а потом узнала, что ты в меня влюблён ...
