Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Сказочник Дэн
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Я заранее прошу прощения у публики за эту историю. Кому то она покажется нелепой, кому просто отвратительной. Но 90% из тех людей, кто ее слышал - смеялись до слез. Отдельное "Извините" за мат (а без него никак:)) и за пикантные анатомические подробности (без них - это не история).
Прекрасный августовский вечер, примерно 18-00. Я проснулся оттого, что мой пес лизал мне лицо и чуть - чуть попискивал. На кануне, была какая-то вечеринка, с количеством алкоголя не совместимым с жизнью. Открыл глаза, пес продолжал свое занятие. У меня было легкое, не навязчивое похмелье. Выражалось оно, в частичном параличе половины моего тела, т. е. правая рука и правая нога, не слушались моего мозга. А так же я, оглох и левый глаз перестал видеть. Если бы я даже захотел в этот момент что-то сказать, у меня бы максимум, что получилось, это: - Аааа.... ууу.... гггг.... По глазам своей собаки я понял, что если, в ближайшие минут 5, я не выведу его на улицу то, к запаху моего перегара, добавиться еще и запах его гомна. Я накинул джинсовую курточку(которая в последствии сыграет не маловажную роль) и вывалился на улицу. Было воскресенье. Вы когда-нибудь, пробовали ходить с полностью не подвластной вашим желаниям рукой и ногой? Я дополз до ларька. Жестами показал, что мне надо два пива. Одно из которых было уничтожено моментально. А жизнь, то по ходу налаживается...И посему решено было отправиться, на прогулку в Ботанический сад. Это минут двадцать ходьбы. И вот я на месте, собаки, люди, вечер, тепло...Я же, пытался найти укромный уголок, что бы спокойно выпить вторую бутылку пива, а мой пес мог спокойно погонять. Чего сделать в Ботаническом саду в воскресенье, просто не возможно. То ли пиво, то ли вчерашняя вечеринка, сейчас сказать трудно. Но мой организм испытал первую волну. Люди вас когда-нибудь переезжал каток? Меня в тот день переехал. Он наехал мне на голову и медленно начал двигаться по направлению к ногам. Единственным местом, через которое могло выйти все то, что двигал каток. Была моя жопа. Холодный пот покрыл все мое тело в одно мгновение. Моя жопа, спросила у меня: - Слышь, брат, а может посрем? И в тот же миг, волна пошла на убыль и пропала вовсе. Вот человек, ну дураку понятно, надо по тихоньку идти домой. Но с другой стороны, все прошло, жизнь прекрасна. И по этому, я прислонился к дереву и закурил. Вторая волна пришла, как ураган. Резко, мощно, она попыталась выдавить из меня все одним махом. Я по моемому даже хрюкнул. Холодный пот уже второй раз за вечер покрыл мое тело. Я не просто захотел срать, я понял что, или я сейчас посру, или надо пальцем затыкать жопу. Вторая волна плавно пошла на убыль... Я снова закурил...Собака мирно грызла палку, мне было хорошо. Но у же тогда тревожные нотки зародились в моем мозгу...а не пойти ли мне домой? Но вторая бутылка пива в моей куртке, сигареты и прекрасный вечер, отогнали эту мысль очень далеко. Моя правая половина тела, начала приходить в себя, я начал слышать двумя ушами. Третья волна пришла как цунами. Моя жопа, меня уже ни о чем не спрашивала, она просто кричала: - А вот теперь парень, давай я буду срать. Она не спрашивала, а утверждала. Мои глаза вылезли из орбит, у меня по моемому даже язык вывалился изо рта. Титаническим усилиями сжав свои полупопия и сведя вместе колени, я понял что у меня есть максимум минуты три четыре, больше я не выдержу. Пристегнув собаку к поводку, я ломанулся, просто куда глаза глядят. Люди, вы когда-нибудь, пробовали бегать с плотно сжатыми полупопиями и сведенными вместе коленями? Я бежал и тащил за собой собаку. Пробежав метров тридцать, я понял, что в том направлении, куда я несусь, я не смогу погадить. И по этому, я резко поменял направление и побежал в другую сторону. Сориентироваться на местности мешало, то что пыталось вылезть из меня. Когда я мельком взглянул на собаку, которая летела за мной не касаясь земли лапами. То в ее глазах был всего один вопрос: - Хозяин, ты что п*зданулся так быстро бегать? Давление в жопе достигло критических параметров. Мне уже было все по х*й. Я готов был, просто сесть и посрать там, где стоял. Но мое воспитание не позволяло мне этого сделать. Майка прилипла к моему телу. Силы начали покидать меня. Я практически увидел, как моя жопа начала открываться. Мое сознание исчезло, остались только дикие инстинкты. И о, чудо...не большая полянка, укрытая от взоров кустами. Как я быстро снял штаны...я сделал это, по могучему, не стесняясь и не думая ни о чем. У меня было дикое расстройство желудка. Вы, наверное, знаете, собачий нюх раз в сто сильнее человеческого обоняния. Мой пес, странно повел носом и очень уверенно направился, к моей жопе. Но, получив два удара кулаком по морде, понял, что это не самое лучшее его решение. - Ой, а кто тут у нас такой красивый... Я чуть не ох*ел. Я даже чуть не ляпнул, что красивый это я. Прямо по направлению к моему месту высера, шло очень милое создание женского пола, с французским бульдогом. У меня оставалось всего два варианта. 1. За 2 секунды вытереть жопу, одеть штаны и предстать во всей красе. Но моя жопа давала мне намеки, что процесс далеко не на стадии завершения.
2. Продолжать сидеть в этом положении. Делать вид, что просто присел на корточки. Я выбрал второй вариант. Накинув одним движением себе на ноги курточку. Я остался сидеть! - А у вас мальчик или девочка, а то я забыла дома очки и не вижу, - сказала пелотка приближаясь ко мне. - У меня, маааааальчик,- выдавил я из себя. Я не контролировал свою жопу, мы жили в тот момент разными жизнями. Пищу эти строки и плачу. Как тяжело, срать перед симпатичной девушкой, при этом делать вид, что просто сидишь на корточках. Мой пес резво играется с бульдогом по кличке Муся. Ну как можно было назвать бульдога Мусей? - Ой, вы знаете, мы недавно переехали сюда и у нас нет друзей,- прощебетала деушка. Подожди, я ща, просрусь и стану тебе другом, пронеслось у меня голове. - У кого это у вааааас, - бл@ моя жопа меня сейчас попалит. - Так у нас с Мусей, - захихикала девушка. У меня затекли ноги. Шла десятая минута разговора. Вот только бы она, не меняла свою позицию, в противном случае она сразу увидит мою голую жопу и то что, под жопой, а там было на что посмотреть. Во время всего разговора, я чувствовал как из жопы постоянно мелкими порциями, выливается гомно. - Ой, а вы на выставки ходите?- проворковало создание. - Хоооодииимм,- простонал я. - Ой как интересно, расскажите,- невинно хлопая глазками пропело создание. П*здец, это просто п*здец, я сру прямо перед симпатичной девушкой, и она меня еще просит рассказать, как мы ходим на выставки. - Ну, мы это, чемпионы Украааааиныыыыы,- еще пару таких звуков и она подумает, что мне не хорошо. А мне действительно уже не очень хорошо. Идет двадцатая минута разговора. Она щебечет про то как кормит и воспитывает Мусю, а я сру помаленьку. Я перестал чувствовать свои ноги. Попытался чуть выставить вперед одну из них, затея мне не очень понравилась, потому, что я чуть не упал в свое гомно. Пора это все прекращать, вот только как. Сказать, что я сейчас посрал и мне надо вытереть жопу и после этого мы продолжим нашу милую беседу? Нет, вариант отпал. - Меня зовут Анжела, а вас как? - сказала девушка. Ты мне еще руку протяни, для рукопожатия. - А меня Сааааашшааа, - п*здец, моя жопа окончательно решила испортить эту идиллию. - Я вот гуляю, утром в 10-00 и вечером в 19-00, смотрите, как ваша собачка играет с моей, запишите мой телефон, давайте вместе гулять, -выдает создание. Если честно, очень хотелось послать ее на х*й в месте с Мусей, но я полез в карман куртки, и честно начал записывать ее телефон. П*здец, снял девку когда срал гы гы гы. Тогда мне было уже не до смеха... Моя жопа сам по себе издала, то того противный звук, что описать его наверное не получится. Но, скорее всего, это было похоже, на мокрый, прерывистый, гулкий пердеж, с вкраплениями звука падающего, жидкого гомна. Я попытался скрыть эти звуки за своим кашлем. Может девка ни чего и не поняла, но Муся, четко уловила направление этих звуков. Муся не спеша потрусила, прямо ко мне. Мой же сука, пес, лежал себе и грыз палку. В моих мыслях было только одно, как отогнать Мусю. Если она подойдет чуть ближе, то она непременно уловит тонкий запах мои испражнений, и вот тогда, Муся точно решит узнать природу происхождения этих ароматов. Жопа опять издала звук, я уже ни чего не заглушал, просто сидел, слушал щебетание девушки и ждал своей участи. Муся осторожно пройдя мимо меня, направилась к моей жопе. Я не знаю, что она там делала, но я четко ощущал горячее дыхание Муси, прямо возле своей жопы, мне захотелось плакать. Но Муся пошла на много дальше, Муся начала лизать мне жопу, сам анус. В моей голове пролетела мыслишка. Если Муся лижет мне жопу, значит она стоит как минимум по пояс в моем говне. Вот тут, я совсем ох*ел, я просто представил себе вид этой Муси, когда она закончит лизать мне жопу. Хозяйка Муси продолжала лепетать про проблемы воспитания собак, кормежки и дрессуры, Муся продолжала лизать мне жопу, а я просто закурил и заплакал.... И вот именно в этой райской идиллии наступил момент истины. Четвертая волна калаизвержения была подобно девятому валу. Я уже не мог контролировать, ни себя ни свою жопу. Я даже и не пытался сдержать эту волну. У меня создалось впечатление, что из меня в тот момент вырвалось наружу килограмма два гомна Муся, странно хрюкнула и затихла. Я уже даже не потел, я просто ждал. - Муся, Муся, девочка иди ко мне, - встревожилась хозяйка. А раньше, с*ка, ты не могла позвать свою собаку, в тумане пронеслось в моей голове. Когда я увидел Мусю, я понял, что все страхи, которые я испытал до этого, были просто детским лепетом. Муся двигалась странным зигзагом, постоянно натыкаясь на палки и ветки. При этом она издавала звуки, какого-то мокрого кашля и сипов. Когда Муся проходила мимо меня, я просто ох*ел. Я полностью обосрал Мусю, с ног до головы, я засрал Мусе все, глаза, уши, рот, нос и вообще все тело. Это был большой кусок гомна на бульдожьих ножках... У вас была собака белого цвета. Но теперь она у вас коричневого. Вы забыли дома очки. Что вы сделаете? Правильно вы возьмете ее на руки, дабы определить, странные перемены в окрасе вашего любимца. Хозяйка Муси, взяла ее на руки....
Так ведь смысл истории не в том был, завистливый Вы наш. И зовут меня ДЭн, а не Ден, внимательный Вы наш. И анекдот, на который Вы сослались, уж больно бородатый, остроумный Вы наш. ;)
Сказочник Дэн, вполне адекватно воспринимающий собственное финансовое положение и нисколько не мнящий себя "крутым" на основании принадлежащей ему хорошей машины. Чего всем и желает. ;)
Поехали мы с ребятами на шашлыки. Едем, едем, вспоминаем, что забыли купить какую-то сопутствующую дрянь. Что-то незначительное, типа спичек и соли. Ну, остановились по дороге в каком-то полугородке, и пошли в эдакий сельский магазинчик. Одного человека оставили у машины, а сами дернули. Из одного магазина в другой, третий, вернулись к машине только через час. Приходим и видим следующую картину. Наш, совершенно ошалевший приятель, с открытым ртом внимает трактористу, дорогу трактору которого мы своей дрыной и перекрыли. А тракторист несет такое, что фонарные столбы от стыда краснеют. Ну, мы ему, типа: "Все в порядке, мужик, щас мы машину уберем, не волнуйся!" А сами у приятеля спрашиваем: - Давно он так выступает? Приятель, в полутрансе: - Да уж с полчаса... - Так а чего ж ты машину не убрал? Ключи ж в замке зажигания торчат. Парень переводит на нас пораженный взгляд: - Да Вы что?! Такое прервать - кощунство. А тракторист весь этот диалог услышал, весь побагровел, открыл уже было рот, набрал воздуха, но поглядел на нас (четыре лба, при костюмах, с серьезными лицами, около новехонькой БМВ) и осекся. Молча полез в свой кузов и, уже залезая, презрительно процедил вполголоса: - Овцеебы!
Диалог в кабаке. - Ну, Сань, сейчас ты Дэна споишь. - Это почему это? - Ну, вот ты хаш заказал, а он, вроде, захмелеть не дает... - Хаш? Захмелеть не дает?! Ууу, СУКА!!!
На протяжении пяти лет учебы в консерватории мне неоднократно бросалась в глаза одна странность в поведении г-на Масалова* (Конкретные фамилии для сути истории большого значения не имеют, принципиально лишь то, что это достаточно значимая консерваторская шишка). Г-н Масалов, тихий, интеллигентнейший старичок, общающийся со студентами исключительно на «Вы», тактичнейший и демократичнейший человек, об изысканности речи которого по консерватории ходят легенды, г-н Масалов, человек, сдержанный в жестах, манерах, выражениях и бушующий лишь за роялем, г-н Масалов, застенчивый и скромный заслуженный профессор одной из профилирующих кафедр консерватории, вот уже более пяти лет при виде не менее застенчивого и скромного преподавателя той же кафедры истерически шарахается в сторону и, достаточно разборчиво бурча что-то явно очень непристойное сквозь стиснутые зубы, семенит куда угодно, лишь бы оказаться подальше, словно имеет дело с прокаженным. Историю, повлекшую за собой такую специфическое общение, мне рассказали на днях.
На композиторских дачах в Рузе отдыхала заводная гоп-команда и один из участников (тот самый консерваторский преподаватель), находясь в уже весьма и весьма впечатляющем подпитии, можно даже сказать, будучи синим до фиолетовости, возжелал ни более ни менее, как женских ласк. Будучи по природе своей человеком весьма контактным и вполне обаятельным, с особенными затруднениями при реализации сей вольтерьянской затеи он никогда не сталкивался и на этот раз достаточно быстро столковался с одной из присутствующих на тусовке... эээ... маркитанток. Однако, поскольку заняться подобным действом на глазах у пьющей общественности ему по вполне понятной причине не улыбнулось, то он, ничтоже сумняшесь, подбил свою мамзель на перемещении в места чуть более уединенные. Тут следует заметить, что снять соседствующие домики у компании не получилось, а народу было много, по каковой причине им досталась целая плеяда дач, а именно дачи, расположенные строго по периметру по отношению к даче того самого заслуженного профессора Масалова, дедули лет 65 от роду, весьма и весьма не от мира сего, человека, приезжающий на природу, чтобы работать и (невообразимо!) действительно именно этим там и занимающегося. Однако вернемся к дон Жуану. Резонно рассудив, что во всех трех домах существует риск увидеть какую- нибудь пьяную рожу в самый что ни на есть неподходящий момент, г-н волокита потащил свою избранницу не куда-нибудь, а как раз на дачу этого самого Масалова, запертую по случаю временного отсутствия хозяина. Во избежание различного рода казусов, связанных с возможным появлением владельца крыльца дачи, на котором (на крыльце, в смысле) он и планировал обустроить свою временную личную жизнь, еще один персонаж из гуляющей компании был ангажирован для контроля за единственной пешеходной дорожкой с целью известить сластолюбца, ежели появятся признаки авральной ситуации.
Таким образом, тылы были максимально прикрыты и вот до рассевшейся по трем окрестным дачам компании начали доноситься сладострастные стони и охи. Кто-то завистливо оскалился, кто-то украдкой поднял бокал за то, чтобы всем вот так, "дело уверенно шло на рационализацию", как выражались братья Стругацкие и вдруг... Ну надо же было такому случится, что панически боящийся всяческого рода нестандартных путей Масалов именно в этот день решил пойти не по дорожке, а срезать дорогу через темный лес. В какой-то момент перед пристально наблюдающим за дорогой Аргусом утех любовной парочки, фыркая, как тюлень, буквально вывалился из густого кустарника заслуженный профессор, недоуменно посмотрел на разинувшего рот соглядатая и кабаном вломился в соседний куст, явно намереваясь продолжать прорыв по пересеченной местности вплоть до точки назначения. Парень, ощутив, что в воздухе сгущается атмосфера того, что в народе принято именовать емким словом "шухер", рванул в обход по дорожкам (в такую темень по лесу бродить было бы просто опасно) к ничего не подозревающей парочке, уже постепенно приближающейся к постижению сансары, истошным шепотом пытаясь предостеречь преподавателя консерватории о внеплановом приближении заслуженного профессора его же кафедры. Однако увлеченные процессом его не слышали (и я могу их понять) вплоть до его окончательного приближения. И вот как все это закончилось. Отчаявшись привлечь внимание любострастников, страж интересов Купидона истошно заорал: "Шухер, Масалов идет!", после чего юркой лаской метнулся в соседствующие кусты, где и затаился, а Казанова от фортепианной кафедры, находясь уже как раз в той самой фазе любви, когда ничего поделать уже нельзя, а можно только завершить, нечеловеческим усилим в буквальном смысле слова поднял свою земнопоклонноустановленную любовь на... эээ... вверх и, в кроличьем темпе довершая последние па, ринулся партнершей вперед прямо на изумленно застывшего профессора, вынырнувшего из очередных зарослей бурьяна, с истошным и раскатистым воплем: - МА-А-АСА-А-АЛО-О-О-ОВ!!! Сказочник Дэн
Рассказала подруга. Живет в США. Вместе с солидным взрослым мужчиной 4 лет от роду, который ходит в школу (почему так рано, не выяснил, видимо, у них там призывной возраст раньше наступает).
... Как известно, школа - рассадник знаний. Мой сын теперь порой выражается вроде "O, man!" или "O my God!" и т. д. Сегодня спрашивает: "stupid" - плохое слово?" Я ему: да, это плохое слово. Он: "Oh, shit!"
Рассказала подруга. Живет в США. Вместе с солидным взрослым мужчиной 4 лет от роду, который ходит в школу (почему так рано, не выяснил, видимо, у них там призывной возраст раньше наступает).
... Как известно, школа - рассадник знаний. Мой сын теперь порой выражается вроде "O, man!" или "O my God!" и т. д. Сегодня спрашивает: "stupid" - плохое слово?" Я ему: да, это плохое слово. Он: "Oh, shit!"
Около м. Белорусская, рядом с кафе "Москва-Берлин" стоит ларек с табличкой "АРАБСКАЯ ШАУРМА". Табличка установлена таким образом, что первая буква в первом слове не видна. Жестко! Неподалеку, среди ларечного вернисажа, можно найти аналогичным образом установленную табличку "БОЧКОВОЕ ПИВО". И чего это с ними? Али со мной?
В семидесятые годы двадцатого столетия в маленьком южном городке Баку был один-единственный оперный театр - излюбленное место отдыха утомленного жарким солнцем восточного населения. Коронный спектакль в нем, как обычно, был "Лебединое озеро", к двум примам которого - Мамедову и Викиловой - отношение со стороны публики было каким-то вроде покровительственно-отеческого, типа как к безалаберному, но любимому дитяти. Например, в буфете в антракте можно было нередко услышать диалоги вроде: - А что это сегодня Мамедов тусклый? - Да у них вчера сестру замуж соседи выдавали, вот и погорячились слегка. - А, ну тогда понятно... Мамедов был строен и худощав. Викилова мала и изящна, но в крепко сбитом теле. Весовые категории у них совпадали, может быть, даже был небольшой перевес в сторону Викиловой. Каждую субботу публика, затаив дыхание, мысленно ловила вместе с принцем Зигфридом набегающую Одетту. Дополнительную остроту ощущений этой трагической сцене придавал способ исполнения. Зигфрид, покатив вперед плечи, слегка расставив руки и полуприсев, принимал стойку вратарского ожидания, а также, дабы не лишать глубоко трагическую сцену убедительности, путем выкатывания глаз и голубиного запрокидывания головы пытался придать своему лицу томную и скучающую безмятежность. Одетта же отходила в другой конец сцены, замирала на пару секунд и, слегка набычившись, начинала разбег, являя в эти моменты собою нечто среднее между "кукурузником" и броненосцем. Разбег и... Зигфрид с резким хаканьем, угрожающе накреняясь, принимал Одетту на полусогнутые (тяжело все-таки!) и только уже начиная свой вояж по сцене, "выжимал" ее до конца, словно тяжеловес - штангу. Но однажды, увы, Мамедов не успел... и Белый Лебедь, выскользнув из тонких рук партнера, тяжело рухнул оземь. Театр на месяц лишился примы, пока Викилова залечивала переломанный палец ноги. Мамедов тоже отказался от участия в балете без привычной партнерши и их заменила пара вторых солистов (о которых в следующий раз). Через месяц Одетта вернулась, зал принял ее, как родную, устроив ей овацию до начала спектакля и все бы вроде бы пошло своим чередом, если не считать того, что впоследствии, в течение нескольких лет зрители первых рядов, а если было очень тихо, то и всего партера, могли слышать, как изящная Одетта, разбегаясь для парящего прыжка, угрожающим шипом нервно цедила сквозь стиснутые зубы: - Ну, теперь держи, сволочь! Сказочник Дэн
В семидесятые годы двадцатого столетия в маленьком южном городке Баку был один-единственный оперный театр - излюбленное место отдыха утомленного жарким солнцем восточного населения. Коронный спектакль в нем, как обычно, был "Лебединое озеро", к двум примам которого - Мамедову и Викиловой - отношение со стороны публики было каким-то вроде покровительственно-отеческого, типа как к безалаберному, но любимому дитяти. Например, в буфете в антракте можно было нередко услышать диалоги вроде: - А что это сегодня Мамедов тусклый? - Да у них вчера сестру замуж соседи выдавали, вот и погорячились слегка. - А, ну тогда понятно... Мамедов был строен и худощав. Викилова мала и изящна, но в крепко сбитом теле. Весовые категории у них совпадали, может быть, даже был небольшой перевес в сторону Викиловой. Каждую субботу публика, затаив дыхание, мысленно ловила вместе с принцем Зигфридом набегающую Одетту. Дополнительную остроту ощущений этой трагической сцене придавал способ исполнения. Зигфрид, покатив вперед плечи, слегка расставив руки и полуприсев, принимал стойку вратарского ожидания, а также, дабы не лишать глубоко трагическую сцену убедительности, путем выкатывания глаз и голубиного запрокидывания головы пытался придать своему лицу томную и скучающую безмятежность. Одетта же отходила в другой конец сцены, замирала на пару секунд и, слегка набычившись, начинала разбег, являя в эти моменты собою нечто среднее между "кукурузником" и броненосцем. Разбег и... Зигфрид с резким хаканьем, угрожающе накреняясь, принимал Одетту на полусогнутые (тяжело все-таки!) и только уже начиная свой вояж по сцене, "выжимал" ее до конца, словно тяжеловес - штангу. Но однажды, увы, Мамедов не успел... и Белый Лебедь, выскользнув из тонких рук партнера, тяжело рухнул оземь. Театр на месяц лишился примы, пока Викилова залечивала переломанный палец ноги. Мамедов тоже отказался от участия в балете без привычной партнерши и их заменила пара вторых солистов (о которых в следующий раз). Через месяц Одетта вернулась, зал принял ее, как родную, устроив ей овацию до начала спектакля и все бы вроде бы пошло своим чередом, если не считать того, что впоследствии, в течение нескольких лет зрители первых рядов, а если было очень тихо, то и всего партер могли слышать, как изящная Одетта, разбегаясь для парящего прыжка, угрожающим шипом нервно цедила сквозь стиснутые зубы: - Ну, теперь держи, сволочь!
Если спросить, что же такого примечательного в восточных нациях, то можно получить разные ответы: они гостеприимны, забавно коверкают язык, дружелюбны, наивны... Но самое главное, что определяет любого представителя стран жаркого южного солнца - это доброта. Доброта, из которой складываются все остальные качества наций. Они любят людей. И этим они очаровательны... А.. , урожденная бакинка, уехала в девятнадцатиетнем возрасте в стольный град за профессиональным музыкальным образованием и приехала назад только спустя несколько долгих лет... Стояла удушливая каспийская жара. Воздух словно каменно застыл, прокалившись ошалевшим солнцем и даже освежающий соленый морской бриз будто обессилел от жары. Баллоны с водой в единственном автомате с минералкой около рынка приезжали менять каждый час. За трехминутное время замены баллона у автомата скапливалась очередь из десятка нервно пританцовывающих на месте человек. Самым востребуемым товаром в это время дня на рынке были одно и трехкопеечные монетки. Их искали все! А... вышла из аэропорта, огладила ладонями идеально сидящее на бедрах легкое летнее платье - последний писк московской моды, небрежно поправила соломенную шляпку на голове и извлекла из изящной черной сумочки кожаный очечник. Темные очки - предмет особой гордости, на который ушла половина стипендии, затенили полыхающий жаром изнемогающий город базарных площадей, башмачников и... автомата с газированной водой. А.. достала коричневый кошелек с единственной завалявшейся трехкопеечной монеткой и подошла к автомату. Распаренный черноусый человек, уже жадно протянувший руки к вожделенному сосуду, сглотнул слюну и отступил в сторону, уступая девушке место. Стакан был один! "Господи, кто из него только не пил?", - пронеслись в голове у А... страшные картинки выписок из столичных газет о холере, чуме, дезинтерии и прочих напастях неаккуратных потребителей общественной посуды. По счастью, умывалка в автомате работала на славу и мощные струи воды весело замолотили по стакану изнутри. А... старалась мыть стакан так, как когда-то прочла в одном журнале: сначала сильной струей смывать со дна остатки сиропа, затем ослабить нажатие, одновременно поворачивая стакан, чтобы смыть со стенок осевшие бактерии и, наконец, аккуратными движениями начать полоскать ребро, самое опасное место, где могла осесть опасная слюна инифицированного. И все сначала... И еще... и еще... и еще... Стакан уже начал подмигивать хрустальной прозрачностью на солнце, но А... все мыла и просматривала его на свет, пытаясь стереть последнее, уже постепенно сходящее на нет пятнышко. По дну, по стенкам, по ребру... По дну, по стенкам, по ребру... и еще... и опять... От пятна оставалась только узенькая мутная полоска, когда откуда- то сзади раздалось деликатное замечание с мягким восточным акцентом: - Эсли эше минуть дэсят памоите - стэрильный бюдеть...
Прочитал про огурец в основных, припомнил историю, которую однажды рассказывал мне приятель разносторонней половой ориентации. Мы его в шутку "Б-плюсом" называем...
* * *
Однажды на одной весьма гомоэротичной вечеринке, когда уже были перебраны практически все способы развлечений, какой-то провокатор подал идею: "А давайте поиграем в фанты!" Компания подобралась продвинутая и достаточно разношерстная: актеры, музыканты, художники - причем все не понаслышке осведомлены об актерском мастерстве. Поэтому извращались как могли. Чего они только не изображали! Охоту на слонов, кораблекрушение, амберский лабиринт, один даже каким-то образом исхитрился изобразить выращивание картошки (правда, передать это у рассказчика не получилось, поэтому о технической стороне, к сожалению, не имею ни малейшего представления). Разумеется, все еще и перепились, перекурились, и, вообще, развлеклись как следует. Оторвались по полной... Но бесспорным гвоздем вечера или, скорее, шилом, явилось выступление одного из самых тихих до этого участников, которому досталось изобразить ни мало ни много, как роды. Все бы ничего, но по закону Мерфи попалась парню под руку маленькая резиновая кукла, знаете, типа тех, что для самых маленьких продаются. Кажется, они называются пупсы. Черт его знает, как он оказался в той квартире. Итак, парень взял пупсика и пошел готовиться. То ли пытаясь достичь максимальной реалистичности, то ли просто войдя в раж, в общем, он слегка перестарался. Пупс застрял. Сложилась беспрецедентная ситуация. Парень стоит враскоряку: ни сесть ни встать, те, кто еще хоть как-то ворочают глазами и языками, гогочут с риском словить кондратия, те, кто не могут, соответственно, только радостно агыкают, короче, положение у парня аховое. Ну, все-таки кто из них собрался и вызвал скорую. Скорая явилась на удивление быстро, через несколько минут (это посередь ночи) и как раз того, кто рассказывал мне эту историю, отрядили договариваться со хмурым усатым усталым врачом. Врач внимательно выслушал историю про "... эээ... понимаете, мы тут... эээ... играли... и... э... молодому человеку... эээ... попал пупсик... мы... эээ... играли в роды...", скептически окинул взглядом десяток перепившихся мужиков, раскоряченного молодого маму, глубоко вздохнул и объявил: - Ну что ж... играть, так до конца. Горячей воды и полотенце! Через несколько минут вынес запеленатого пупсика. И ничего не сказал.
* * *
А денег ему они так и не дали. Странный народ - голубые.
Прочитал про огурец в основных, припомнил историю, которую однажды рассказывал мне приятель разносторонней половой ориентации. Мы его в шутку "Б-плюсом" называем...
* * *
Однажды на одной весьма гомоэротичной вечеринке, когда уже были перебраны практически все способы развлечений, какой-то провокатор подал идею: "А давайте поиграем в фанты!" Компания подобралась продвинутая и достаточно разношерстная: актеры, музыканты, художники - причем все не понаслышке осведомлены об актерском мастерстве. Поэтому извращались как могли. Чего они только не изображали! Охоту на слонов, кораблекрушение, амберский лабиринт, один даже каким-то образом исхитрился изобразить выращивание картошки (правда, передать это у рассказчика не получилось, поэтому о технической стороне, к сожалению, не имею ни малейшего представления). Разумеется, все еще и перепились, перекурились, и, вообще, развлеклись как следует. Оторвались по полной... Но бесспорным гвоздем вечера или, скорее, шилом, явилось выступление одного из самых тихих до этого участников, которому досталось изобразить ни мало ни много, как роды. Все бы ничего, но по закону Мерфи попался парню под ругу маленький резиновая кукла, знаете, типа тех, что для самых маленьких продаются. Кажется, они называются пупсы. Черт его знает, как он оказался в той квартире. Итак, парень взял пупсика и пошел готовиться. То ли пытаясь достичь максимальной реалистичности, то ли просто войдя в раж, в общем, он слегка перестарался. Пупс застрял. Сложилась беспрецедентная ситуация. Парень стоит враскоряку: ни сесть ни встать, те, кто еще хоть как-то ворочают глазами и языками, гогочут с риском словить кондратия, те, кто не могут, соответственно, только радостно агыкают, короче, положение у парня аховое. Ну, все-таки кто из них собрался и вызвал скорую. Скорая явилась на удивление быстро, через несколько минут (это посередь ночи) и как раз того, кто рассказывал мне эту историю, отрядили договариваться со хмурым усатым усталым врачом. Врач внимательно выслушал историю про "... эээ... понимаете, мы тут... эээ... играли... и... э... молодому человеку... эээ... попал пупсик... мы... эээ... играли в роды...", скептически окинул взглядом десяток перепившихся мужиков, раскоряченного молодого маму, глубоко вздохнул и объявил: - Ну что ж... играть, так до конца. Горячей воды и полотенце! Через несколько минут вынес запеленатого пупсика. И ничего не сказал.
* * *
А денег ему они так и не дали. Странный народ - голубые.
Студент-интурист для психики преподавателя сам по себе нагрузка, прямо скажем, нелегкая, а если он еще и прожил несколько лет в столице России, ни бельмеса не научившись говорить по-русски, и, тем не менее, пытается говорить именно на нем, то диалог и вовсе приобретает явный шизофренический оттенок. Не знаю, где эти несколько лет жил в Москве конкретный гость из далекой страны чая и слонов, но, судя по лексикону, которым он овладел в совершенстве и выпаливал без усилий при любом удобном случае, его первой школой жизни стал то ли вытрезвитель, то ли отстойник для бомжей... В силу врожденного ханжества я плохо воспринимаю паразитный мат в разговорной речи, поэтому я просил Мануша говорить со мной по-английски, который он худо-бедно знает. Во всяком случае, лучше, чем русский. Сегодня утром моя просьба чуть не отправили меня к праотцам.
Идет урок... - Всем все понятно? У кого-нибудь есть вопросы по теме? - Мануш истово тянет руку. - Да, Мануш? - (с сильнейшим индийским акцентом) I am thinking that it is... how to say... (акцент пропадает) бляха-муха, @баный в рот... Вопроса я уже не слышал...
Студент-интурист для психики преподавателя сам по себе нагрузка, прямо скажем, нелегкая, а если он еще и прожил несколько лет в столице России, ни бельмеса не научившись говорить по-русски, и, тем не менее, пытается говорить именно на нем, то диалог и вовсе приобретает явный шизофренический оттенок. Не знаю, где эти несколько лет жил в Москве конкретный гость из далекой страны чая и слонов, но, судя по лексикону, которым он овладел в совершенстве и выпаливал без усилий при любом удобном случае, его первой школой жизни стал то ли вытрезвитель, то ли отстойник для бомжей... В силу врожденного ханжества я плохо воспринимаю паразитный мат в разговорной речи, поэтому я просил Мануша говорить со мной по-английски, который он худо-бедно знает. Во всяком случае, лучше, чем русский. Сегодня утром моя просьба чуть не отправили меня к праотцам.
Идет урок... - Всем все понятно? У кого-нибудь есть вопросы по теме? - Мануш истово тянет руку. - Да, Мануш? - (с сильнейшим индийским акцентом) I am thinking that it is... how to say... (акцент пропадает) бляха-муха, @баный в рот... Вопроса я уже не слышал...
Около нашего дома решили строить высотку дом. Жильцы этим крайне недовольны и всячески протестуют. Сегодня утром захожу в подъезд, вахтерша меня подзывает и просит расписаться на каком-то листочке, декларирующем очередной протест. Расписываюсь, отдаю ручку, говорю: "Да, неплохо было бы, если бы они не стали тут дом строить". Вахтерша немедленно, очень серьезно: - Я попробую!
Капитан был противоречив. Идеальное прилаженная военная форма выглядела на нем скособочившейся. Капитанские звезды смотрелись нелепо, как на пингвине. У капитана было вытянутое лицо и рахитичное чувство юмора. Капитан шутил с теми, кому симпатизировал. Я попал в их число. Жаль.
* * *
Утро! Подъезд нашего барака. Стою, курю. Мысли появляются редко, но, если и появляются, то строгие, правильные, по-солдатски четкие. Например, то ли зашумел листвой Борей, подталкивая к теплому Югу, то ли Стрибог, пробудившись, встряхнулся ото сна, тут же мысль: - "Ветер. Дует."
И вдруг на горизонте - капитан с двумя невнятными типами в гражданском. Паника! Он же сейчас опять будет шутить! Я опять не пойму - он опять обидится! Что делать?! На лице капитана уже начала появляться болезненная гримаса (он так улыбался), когда вдруг меня осенило - спасение рядом! Капитан особенно не баловал свое чувство юмора разнообразием. Например, последние две недели он шутил, припоминая то, как я запнулся на перекличке. Отсюда шутка получилась такая: столкнувшись со мной, капитан изволивал гаркнуть: "Рядовой!", на что я должен был пискнуть "Я!", после чего он строго спрашивал: "Как фамилия?", я отвечал, и мы расходились, весьма довольные друг другом. Незатейливый алгоритм, верно? Но не в полседьмого утра на четвертый месяц службы. Я собрал все усилия, сконцентрировался и внутренне принял защитную стойку. Однако капитан, видно, был чем-то озабочен в это утро. Так сильно, что забыл про излюбленную мизансцену. Подойдя ко мне, он гаркнул: "Рядовой!". Сигарета падающей звездой прочертила путь точно в центр урны, отзвук от гортанного "Я!" заметался в кирпичном квадрате барачного двора, глаза троицы потеплели (распрямляясь во фрунт, я даже успел оправиться) и капитан, уже дружелюбно, задал следующий вопрос: - Почему щетина на морде? Это был удар ниже пояса. Уже отдавший речевому аппарату приказ о воспроизнесении первого слога фамилии, мой мозг лихорадочно заметался, выискивая пути к отступлению, что вылилось в трансформацию произносимого звука в продолжительное "Э-э-э..." и паузу, исключительно этим "Э" и заполненную. Было раннее утро. Я тянул свое "Э". Трое ждали. Росчерками пролетали фекалии гадящих птиц - плац убирать будет трудно. Капитан начал багроветь - опасный синдром, до удара недалеко. Причем по мне. "Надо выкручиваться!" - приказал кто-то решительный внутри меня и я, вытянувшись так, словно проглотил аршинную линейку, отчеканил прямо в добрые совиные капитаньи глаза: - Э-э-этто еще у кого морда, товарищ капитан?! * * * Поразительное дело: даже черные трещины на старом кафеле можно натереть до глянцевого блеска обычной тряпкой. * * * Типы в гражданском оказались какими-то проверяющими. Капитан до конца моей службы так и не принял моих извинений.
Не уверен, следует ли это помешать в раздел забавных историй, но уж больно хочется поделиться... Почти в центре Москвы, недалеко от ЦДХ, находится продуктовый магазин с бойким названием "КУРАРЕ".
Звонит мне на днях знакомая по консерватории (я ее уже года 3 не видел) и говорит: - Здорово. Ты занят? Я отвечаю: - Ну так, не особенно. А она: - Готовься, короче. Я к тебе еду. Трахаться будем... Я в шоке. Была такая приличная девка и вдруг, на тебе, заява... Ну, дело молодое, не жалко. Рассуетился, винца подтянул, со стола вытер, белье постельное сменил. Через пару часов приезжает. Привозит сдохший винчестер. - Давай, - говорит, - там все мои записи. Приступай. Если чем смогу - помогу. Угадала. Мы часов шесть с этим винтом трахались.
Сижу, изучаю принципы ведения международных переговоров. Толстенная книженция - сплошная вода. Прочел три главы: полезной информации - ноль. И вдруг! Глава 4 - длиннющааая... Страниц 40. Все забиты описаниями сложнорешаемых ситуаций: типа как реагировать, если француз хочет поцеловать Вас на прощание, с кем здороваться первым в комнате, где сидит куча японцев, как привлечь внимание итальянца, если в баре показывают футбол и т. д. Причем построено это все просто в идеальной форме, в виде рассказов. Такое эссе, на полстранички, детальное описание ситуации, и в конце вопрос типа "и чего мне делать?" Прочитал их все. Весь в нетерпении, добрался до конца главы, а там фраза: "I don`t know how to answer all these questions!" Нет, ну вот скажите мне, разве автор книги не козел?!!
Звонит мне на днях знакомая по консерватории (я ее уже года 3 не видел) и говорит: - Здорово. Ты занят? Я отвечаю: - Ну так, не особенно. А она: - Готовься, короче. Я к тебе еду. Трахаться будем... Я в шоке. Была такая приличная девка и вдруг, на тебе, заява... Ну, дело молодое, не жалко. Рассуетился, винца подтянул, со стола вытер, белье постельное сменил. Через пару часов приезжает. Привозит сдохший винчестер. - Давай, - говорит, - там все мои записи. Приступай. Если чем смогу - помогу. Угадала. Мы часов шесть с этим винтом трахались.
В буйной молодости не чужды были мне самые разнообразные тусовки: от «толкинутых» в Царицыно через «лайфы» в Кучково (или Тучково, забыл уже) до реперов на Арбате. Отовсюду набирался самостоятельный контингент, который впоследствии оставался за кормой вместе с, собственно, увлечением. Изредка я случайно встречаюсь с кем-то из тех, кого знал тогда и с большим интересом изучаю свое вероятностное настоящее. Как, например, на днях, когда ко мне неожиданно заглянул давний знакомый, избравший для себя образ жизни «цветка», вернее, на мой взгляд, дерева, поскольку товарищу уже под сорок. Существует без дома, без семьи, впрочем, вполне довольный жизнью, может быть, несколько излишне инфантилен, но это личное дело каждого. В общем, и неважно… Не о том, собственно, речь. Мы сидели у меня, попивали чаек, вспоминали буйную молодость, и приятель вдохновенно рассказывал о впечатлениях, которые накопил в течение последнего года, пока проживал в каком-то подмосковном городке. Одна из историй поразила меня до глубины души. - … Научили меня невообразимому кайфу, - рассказывал приятель. - Рядом с городом есть отстойник, в котором останавливаются товарняки, ждут отправки. Могут час простоять, могут два. Так вот, накуриваешься как следует, забираешься под этот товарняк, цепляешься ремнем за его дно и едешь! Кайф! Колеса стучат, на ремне перевернешься - шпалы так и мелькают. Надо тебе как-нибудь попробовать! - А не страшно? - спрашиваю. - Вдруг ремень оборвется? - Да не, это не проблема, - пренебрежительно бросает новоявленный Нильс, - главное, деньги на обратный билет иметь, если, скажем, куда-нибудь в Волгоград увезет. Товарняк-то без остановок едет. Не, ну что за люди?!
В буйной молодости не чужды были мне самые разнообразные тусовки: от «толкинутых» в Царицыно через «лайфы» в Кучково (или Тучково, забыл уже) до реперов на Арбате. Отовсюду набирался самостоятельный контин- гент, который впоследствии оставался за кормой вместе с, собственно, увлечением. Изредка я случайно встречаюсь с кем-то из тех, кого знал тогда и с большим интересом изучаю свое вероятностное настоящее. Как, например, на днях, когда ко мне неожиданно заглянул давний знакомый, избравший для себя образ жизни «цветка», вернее, на мой взгляд, дерева, поскольку товарищу уже под сорок. Существует без дома, без семьи, впрочем, вполне довольный жизнью, может быть, несколько излишне инфантилен, но это личное дело каждого. В общем, и неважно… Не о том, собственно, речь. Мы сидели у меня, попивали чаек, вспоминали буйную молодость, и приятель вдохновенно рассказывал о впечатлениях, которые накопил в течение последнего года, пока проживал в каком-то подмосковном городке. Одна из историй поразила меня до глубины души. - … Научили меня невообразимому кайфу, - рассказывал приятель. – Рядом с городом есть отстойник, в котором останавливаются товарняки, ждут отправки. Могут час простоять, могут два. Так вот, накуриваешься как следует, забираешься под этот товарняк, цепляешься ремнем за его дно и едешь! Кайф! Колеса стучат, на ремне перевернешься – шпалы так и мелькают. Надо тебе как-нибудь попробовать! - А не страшно? – спрашиваю. – Вдруг ремень оборвется? - Да не, это не проблема, - пренебрежительно бросает новоявленный Нильс, - главное, деньги на обратный билет иметь, если, скажем, куда- нибудь в Волгоград увезет. Товарняк-то без остановок едет. Не, ну что за люди?!
Вся эта затея с самого начала пахла дурью... Я ведь их предупреждал: "Не связывайтесь вы с Олегом. Хлопот не оберетесь". Не послушали... Впрочем, по порядку. Они - это двое моих знакомых, Миша и Таня, муж с женой. Олег - мой сосед... кхм, тут нужно поподробнее. Олег - существо лет тридцати от роду. Саженное сложение, деревенское детство и частые вылазки на свежий воздух вкупе с полным отсутствием интеллекта и даже намека на желание иметь оный: вот он, незатейливый коктейль причин тяги напиваться до беспамятства в течение первых пятнадцати минут любой посиделки, включая завтрак в макдональдсе и поход в кинотеатр. Пьет Олег очень много. И как раз из-за несбалансированности развития его сознания и тела, сознание его, как правило, покидает значительно раньше, нежели координация движений. Отсюда буйство. Они поехали в деревню - Олег обещал подновить, прощу прощения за подробность, сортир. Такую обычную деревенскую будочку. Начали процесс традиционно и, поскольку через два часа оба совершенно не вязали лыка, Таня их выгнала на улицу, а сама занялась уборкой дома. Эти же два оболтуса отправились куражиться. Поломанный теннисный стол, искореженные кусты сирени, и украденное ведро (пить им захотелось!) ознаменовывали путь последователей Вакха вплоть до финальной точки их маршрута - местной горы! Горой ее можно назвать, конечно, с натягом, все-таки подмосковье, но сотня метров по достаточно крутому склону наберется. Ес-те-стве-нно, эти охломоны на нее полезли и, конечно, они оттуда свалились. Но Бог ведь хранит пьяных и дураков, а пьяных дураков в особенности... Миша поднялся первым, встряхиваясь, как тюлень, и увидел неподвижного Олега. Ах, нет, что Вы, не волнуйтесь! Просто пока Олег кубарем катился по каменистому склону, он успел заснуть и теперь пребывал, сладко посапывая, в объятиях Морфея. Разбудить его Мише не удалось, Олег абсолютно не реагировал на раздражители. Весил он раза в два больше Миши, до деревни было с километр, на улице было холодно - бросить Олега нельзя, вдобавок Миша испугался, что у Олега сотрясение мозга (было бы чему трястись!)... Про то, как Миша, упираясь, ровно сороконожка, пер центнерную тушу Олега, проклиная последними словами придумавшего перегонный куб, можно написать отдельную историю. Однако факт остается фактом - волоком, пинками, и с помощью матери Олег был доставлен в деревню. У входа в деревню дивную парочку встретил очередной местный корифей вакханального жанра и, внимательно понаблюдав некоторое время за пыхтящим Мишей, заметил: - У нас вот тоже один так напился, заснул и не проснулся. Надо его к бабке нести. Зерно сомнения упало на благодатную почву. Миша, и без того изрядно перепуганный поведением Олега (а я ведь предупреждал), всполошился и стал выяснять подробности. Бабка была знахаркой. Жила она в деревне с незапамятных времен, варила всякие отвары, лечила деревенскую живность и по мере сил спасала упоенные души и тела своих односельчан. Завидев каталептическое состояние Олега, бабка тут же понимающе кивнула, указала на лавку, мол, положите здесь, и приступила к делу. О последовавшем таинстве далеко не суеверный Миша рассказывал мне, испуганно оглядываясь по сторонам. Участвовала в нем и чадящая лампадка, и брызганье святой водой, и шуршание по углам, и невнятное бормотание и даже попытка влить в Олега какую-то резко пахнущую жидкость. Неизвестно, что именно помогло (я так думаю, что он просто выспался), но Олег открыл глаза и обнаружил себе лежащим в маленькой полутемной каморке, на деревянном лежаке, и над ним, угрожающе протянув к нему кривые старческие пальцы, наклонилась самая настоящая Баба Яга из давно забытых детских страхов. Олег испуганно подорвался с лавки, не слыша Мишиных окриков, снес плечом дверь и вырвался на волю. Грубо сколоченный деревянный сортир привлек внимание его побелевших от перепуга глаз. Последовавшее трудно объяснить. Олег зверем налетел на несчастный домик, вцепился в него могучим медвежьим объятием, и, хрустя суставами, невероятным напряжением сил, вполоборота вырвал его из земли… А я ведь предупреждал...
Иван-дурак с ведрами подходит к роднику воды набрать. А у родника сидит Змей Горыныч: три головы, броня-чешуя, сам с сарай, когти острые, огнем дышит, зубы шифером, в общем, все дела и все при нем. Ну, Иван вспоминает, что он добрый молодец, бросает ведра, выхвативает Меч Кладенец и налетает... БАЦ! БАЦ! БАЦ! - все три головы порубал! Новые три выросли. Он вдругоряд БАЦ! БАЦ! БАЦ! - все три головы в капусту. Глядь, опять три новые растут. Он уже весь в мыле, еле мечом ворочает - БАЦ! БАЦ! БАЦ!... опять три новые выросли, одна спрашивает: - Мужик, тебе чего надо? - Как чего?! Воды набрать! - Ну набирай...
Шереметьево - 2. Висит знак "Стоянка запрещена". Обращаюсь к постовому: - Простите, мне нужно проводить человека, не мог бы я оставить здесь машину на 5 минут? Незамедлительно: - Вы что, знака не видите? - Конечно, вижу, поэтому и спрашиваю. Но ведь здесь запрещена стоянка, а я всего на 5 минут... - Вы из машины выходить собираетесь? Значит, это остановка... - Хорошо. Простите, а где бы я мог оставить машину, кроме как на парковке? А то чемоданы тяжелые, да и лишних ста рублей, честно сказать, нету... - А Вы вот проезжайте прямо и вниз. Там и оставляйте. Под знаком "Остановка запрешена". Там все машины оставляют. Там можно.
... Москва. Декабрь. Холодно. Сугробы. Заметенные мостовые. Опустевшие улочки. Колючие уколы мороза по щекам. В городе зима. Сонно. Холодно, молчаливо, бело и сонно. День. Субботний день - жизни не видно. Никому не надо никуда идти, и лишний раз на холодную улицу выходить не хочется. Лучше уж поспать до полудня, который, кстати, вот-вот наступит. Уныло поскрипывают заброшенные железные качели. Ждать вам до весны, качельки, а это долго, очень долго, зима ведь только началась. Посмотри, этот дом отличается от других, у него изящное витражное стекло на двери, до блеска надраенное угрюмым дворником. Вот и сейчас обросший непричесанный мужик в тулупе на голое тело прислонил широкую совковую лопату с непонятной надписью "АнПлат" к стене и любовно стер рукавом невидимое пятнышко на стекле. Негромко хлопает дверь соседнего парадного. Зябко кутаясь в пуховую женскую накидку, во дворе появляется мальчик. В руке у него... МЯЧ?! Господи, да он сумасшедший! Чем он занимается? Нашел сезон "чиканить". А ведь неплохо. Хо! Совсем неплохо! Десять, двадцать, "свечка", "щечка", опять "свечка", да парень просто мастер! Ишь ты, коленом, пяткой, на головку, опять колено, "свечка"... Ай-ай, что же ты делаешь?! Осторожно! Там же стекло! БАЦ!!! "Дзынь!" - еще не успел смолкнуть звук от последнего вывалившегося стеклянного осколка, как лопата со свистом рассекла воздух, поудобнее устраиваясь в мозолистой пролетарской руке. Ну теперь держись, пацан! И вот погоня! Мелькание ног! Надрывное дыхание, клубы морозного пара изо рта. Сиротливый лай шавок в подворотнях. Ну, погоди!
ИМЯ - Иван Соколов. РОД ЗАНЯТИЙ - ученик средней школы ОДЕЖДА - Легкие спортивные туфли, старые папины брюки на подтяжках, теплый шерстяной свитер, бабушкина шаль. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - испуганно-перекошенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - оказаться как можно дальше от дворника с лопатой. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - развивает максимальную скорость бега. МЫСЛЬ -... ... Ну и вот опять, опять, ну на кой мне это дьявол сдалось? Опять я бегу неизвестно куда, неизвестно зачем, от какого-то дворника, черти бы его побрали. "Ванюша, не играй в мяч в доме!" А где же мне играть? "На улице играй". Вот, пожалуйста, поиграл. Вернее, доигрался. Почти сотню начеканил, а тут туфель, зараза, скользнул. Проклятая материя. И так пальцы мерзнут, еще и скользят все время. Вот только бы сейчас не поскользнуться, а то этот ведь как огреет лопатой. Ишь как рожу перекосил, вражина, и не отвяжется ведь никак. Ну ничего, посмотрим, кто кого. Я помоложе, папирос не курю, глядишь, и не угонится. А лопатой-то машет, машет. Тоже мне. Такому только попадись, век всмоминать будешь. Во-первых, по шее накладет, без этого у их брата никогда не обходится. И очень даже просто. А потом с него взятки гладки, в полицию же его не потащишь. Кому он там нужен, с ним возиться. Отправят, как миленького, а он потом опять подловит где-нибудь. Во-вторых, к родителям отведет, а это хуже. Откуда у мамы деньги на такое стекло? Она вот и так круглые сутки шьет, чтобы за мою гимназию платить. Узнает - расстроится. Ругать, конечно, не будет, но расплачется, будет потом выговаривать, что не ценю я ее заботу, не жалею. Да как же не ценю?! Мне-то этот мяч самому и к черту не нужен, только и играю в него, чтобы на хорошем счету в гимназии считаться, полцены скидка все-таки. А для этого надо и в мяч играть, а еще придурку Панову - старосте класса, списывать давать. Надо с другими дружить. А как с ними дружить, если их, кроме мяча, ничего не интересует? Я бы и рад сейчас вместо того, чтобы от этого дурацкого дворника нестись, дома оказаться, в кресле, с чашечкой какао, с яблоком, да с книжкой моего любимого писателя Эрнеста Хемингуэя. Он-то, небось, в моем возрасте в футбол не резался, дома сидел. Вот теперь и сидит всем довольный. А вот я в его возрасте буду все так же в футбол играть, вместо того, чтобы общаться с близкими мне по духу людьми, талантливыми, интересными: журналистами, художниками... Ай, что же это? Ты будешь выдыхаться когда-нибудь?!!! Проклятый дворник!!!...
ИМЯ - Эрнест Хемингуэй РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, прозаик ОДЕЖДА - Домашние тапки, белые брюки, гавайская рубашка. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - утомленно-сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - закончить новый роман. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - дописывает последние несколько слов. МЫСЛЬ -... .... Ну вот, почти закончил. Правда, теперь опять начнется возня с этими редакторскими правками, "этого мы не можем опубликовать, дорогой Эрнест, это Вам нужно исправить!" Каждый мнит себя знатоком! Сейчас, хотя бы, начинают уважительно относиться, а с какой кровью я в 26-ом "Фиесту" пробивал, и вспоминать больно. Ну вот, поставил последнюю точку, можно откинуться в кресле, призадуматься о своей жизни... Совершенно никчемной, честно сказать. Вот что я тут делаю? Зачем вожусь с этими канонами - дурацкими правилами редакторов? Почему я дописал новый роман и вместо того, чтобы наслаждаться ощущением выполненного дела, уже мысленно становлюсь в боевую стойку и готовлюсь сражаться за каждую его букву? Зачем мне все это? Вместо того, например, чтобы сидеть сейчас в моем любимом кафе в Париже, сколько там сейчас, часов девять? Нет, для кафе рановато. Наверное, сейчас мы бы только проснулись в доме у Андре. Я бы поднялся на второй этаж, постучал бы в его спальню, и спросил бы через дверь: "господин де Моруа, не изволите ли глотнуть утреннего аперитива?" А он бы, наверняка, отозвался, неумный француз: "через некоторое время, дорогой Эрнест, я сейчас занят одним неотложнейшим делом, но через несколько минут я буду к твоим услугам". И из-за двери донесся бы стон одной из куртизанок, которых мы бы сняли вчера в театре, а вторая неслышно подошла бы ко мне и положила бы мне на плечи свои мягкие ладони. И меня бы захватила волна… почему я не в Париже?"…
ИМЯ - Андре де Моруа РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, биограф ОДЕЖДА - Байковый халат. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - измученно-сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - получить утренний кофе. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - озирается, выбирая, какую из лежащих с ним девушек отправить на кухню. МЫСЛЬ -... …Зачем же я вчера так напился? Какая отвратительная сухость во рту. Голова еще болит. А каких ужасных шлюх я снял! Ужас. Может, лучше похмелиться? Помнится, в России меня научили совершенно чудодейственному рецепту. Нужен крепкий кофе, водка и лимон. Но для этого надо разбудить одну из этих… оох… даже передергивает. Прав, тысячу раз был прав Платонов, когда говорил, что нельзя смешивать напитки разной крепости. И зачем же мы пили потом шампанское? Ой-ой-ой, голова... Может, если закрыть глаза, то полегчает… ай… ффу... кажется, действительно, полегче. Ну а теперь ответь сам себе, Андре, на кой дьявол тебе сдалась эта жизнь?! Эти шлюхи, оргии, пьянки, головная боль по утрам… Почему ты тонешь в этой глупейшей рутине, засосавшей тысячи тысяч талантливейших людей, вместо того, чтобы вернуться в Россию, в сторожку к Платонову и вместе с этим мудрейшим человеком мыслить, размышлять, искать и оценивать судьбы людей, мира и вселенной? Что ты с собой делаешь, Андре?!!"
ИМЯ - Андрей Платонов РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, философ ОДЕЖДА - Кирзовые сапоги, ватные штаны, тулуп. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - уверенное, сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - уверенное, сосредоточенное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - действовать ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - крепче сжимает ладонь. МЫСЛЬ -... …Ну, пацан, держись! Догоню, убью на х@!!!
Их было двое: она и он. Она родились почти одновременно, даже не догадываясь о существовании один другого и нимало этим не заботясь. Она родилась где-то в жаркой глуши тропических лесов, увлажненных близостью мутного Заира, а он - в морозной асфальтовой злобе русского мегаполиса. Что еще сказать о них? Она была шаловливым холериком, он – угрюмым алкоголиком. Она была общительна, он - одинок. Они должны были встретиться. Иначе бы не случилось эта история.
* * *
Любимице всего дома с неожиданно русским именем Маша через полгода исполнялось шесть лет. Полюбившие ее за дружелюбие и открытость соседи баловали малютку, кто как мог. Кто конфетами, кто яблоком, кто просто погладит по головке. А Маша их в ответ - гимнастическими трюками… Дар у нее к этому был. Природный. Больше всего на свете Маше нравились кресла. Особенно мягкие. При виде этого патриарха семейства седалищных приспособлений, в глазах у Маши разгорался плотоядный огонек и горе тому сидящему, которые не уступал притягательное место немедля. Кресло немедля превращалось в полигон, и закипала страшная битва, исход которой, если припомнить упомянутые способности Маши к гимнастике, был весьма предсказуем. Несколько секунд и исцарапанный, взлохмаченный, потрепанный неприятель торопливо ретировался из кресла, а то и из комнаты, натужно смеясь в ответ на сочувствующие возгласы, а Маша торжествующе устраивалась на отвоеванной территории, вцепившись мускулистыми руками в поручни, раскачиваясь и иногда плюхаясь в мягкие плюшевые объятия. Так она могла забавляться часами. Стояло удушливое лето, какое бывает только в городе, закованном в ядовитую броню автобанов и высоток. Ясное солнце, нечастый гость российского неба, словно решив выплеснуть все недоданное тепло за неделю, немилосердно палило жгучими лучами. Полыхали жаром канализационные люки, тут и там на черных пятнах свежего асфальта виднелись отпечатки подошв. Жара вцепилась в Москву мощным борцовским захватом, и жители истомлено хрипели, утирая вспотевшие лица и раскрасневшиеся шеи уже насквозь промокшими носовыми платками. - Адское пекло! – недовольно пробурчал Митрич, опрокинул последнюю стопку в рот и весь искривился, сдерживая рвотный позыв – водка нагрелась, словно в духовке. – Адское пекло… Алкоголь нагрузил голову тяжелой волной. Митрич отвалился на спинку дивана и прикрыл глаза. Последнее, что он увидел, проваливаясь в тяжелый дурманный полусон, было суровое выражение лица бабкиного портрета, висящего на стене, прямо над старинным дубовым креслом. Эти портрет и кресло были последним, что осталось в квартире от прежней хозяйки, если не считать самой квартиры. - Пьешь, Альеша, - пришепетывая на старомодный манер, укоризненно покачала головой баба Настя, или, если на столичный манер, Анастасия Афанасьевна. – Разве для того я тебя в столице прописала? Квартиру отказала, даже денег оставила, а ты? Какой был видный мужчина, а теперь и посмотреть не на что. Митрич с ненавистью уставился в сморщенное, немного обезьянье лицо хозяйки. - Плохо, Альеша, плохо, - бабка не прекращала, словно заведенная, крутить головой. – Прекращай, а то ведь свидимся скоро. – Лицо ее стало покрываться шерстью, и она протянула к Митричу белые руки скелета со скрюченными когтями. – Попадешь ко мне в ад, не отвяжешься! Митрич дико вскрикнул, проснувшись в испуге, и увидел, что уже наступил вечер. Жара спала. Через открытое окно в комнату задувало легким ночным ветерком, обвевая распаренное со сна тело. Сумеречные тени игрались на отставших обоях, создавая впечатление ползающих по стенам фигур. На бабкин портрет легло темное пятно, закрывающее мучающий Митрича сурово поджатый рот и только глаза на портрете задорно поблескивали искорками с матовым отливом, отражая уже загоревшийся кое-где у соседей свет. Митрич тяжело встряхнул головой, отгоняя остатки сна, кряхтя, поднялся, добрел до стены, включил свет и обернулся… В любимом бабкином кресле, довольно скаля огромные рыжие зубы во всю ширь физиономии, раскачивался на руках огромный полутораметровый ЧЕРТ! Митрич не слышал, как взламывали на ладан дышащую дверь его квартиры, не видел, как перепуганная диким воплем шимпанзе стрелой вылетела за окно, не чувствовал, как его сажают на носилки, как вонзается в вену игла…
Happy End.
Митрич провел две недели в реабилитационном психологическом центре, где выхаживала его молоденькая практикантка психолог – моя хорошая знакомая, которая и рассказала мне эту историю. Произошло это позапрошлым летом, с тех пор Митрич не брал ни капли алкоголя в рот, изрядно поздоровел и даже, если не врет, устроился на какую-то работу. Правда куда, не говорит. Маша по-прежнему живет со своими хозяевами и прекрасно себя чувствует. Скоро ей исполнится семь лет, но она не выказывает никаких признаков агрессивности и, видимо, не собирается. А это замечательно, потому что это значит, что зоопарк ей пока не грозит.
Моя знакомая работает в центре психологической реабилитации. Выводят всяких там алкашей из ступоров, наркоманов из трансов ну и так далее. Только что позвонила, рассказала случай. * * * Приезжает к ним респектабельный человек в дорогом костюме, привозит с собой личность совершенно бомжеватого вида. Бомжеватый сидит, глаза в одну точку, эмоций - ноль, на раздражители не реагирует. Проверили, абстинентный синдром есть, но не настолько, чтобы в транс человека загнать. Стали у этого господина выяснять, что случилось. И вот что он рассказал: - Я, - говорит, - коллекционер. Ко мне привозят из самых разных стран всякие археологические находки, камешки странной формы, даже иногда живых существ. Вот, например, один из моих знакомых несколько лет из поездки в Конго привез мне маленькую шимпанзе. Родителей схватили, наверное, а детеныш убежал. Пожалели мы ее, сдавать в зоопарк не стали, да и прижилась она у нас. Баловали ее всей семьей, она совсем ручная стала, а как подросла, так стала по балконам бегать. Балконы открытые, она то к одним соседям, до к другим забежит. Хрущевка, все рядом. Все ее знает, прикармливают, да и она уже почти у всех побывала. Кроме вот этого типа. Не знал он о том, что в доме живет обезьяна. Да и вообще, наверное, об обезьянах не слыхал - пьет беспробудно чуть ли не с рождения. Убежала опять наша обезьяна сегодня куда-то, через несколько секунд страшный вопль. Мы перепугались, бегом искать. Нашли квартиру, взломали дверь, нашли там этого мужика вот в таком состоянии на диване. Ну, видимо, случилось вот что... Мужик, как обычно, напился и заснул на диване. Обезьяна залезла в окно и уселась в кресло. Мужик просыпается с похмелья, а в метре напротив, в кресле, сидит... Подруга говорит, мужик потом две недели от теней шарахался. И до сих пор ни капли в рот. А уже полгода прошло.
Моя знакомая работает в центре психологической реабилитации. Выводят всяких там алкашей из ступоров, наркоманов из трансов ну и так далее. Только что позвонила, рассказала случай. * * * Приезжает к ним респектабельный человек в дорогом костюме, привозит с собой личность совершенно бомжеватого вида. Бомжеватый сидит, глаза в одну точку, эмоций - ноль, на раздражители не реагирует. Проверили, абстинентный синдром есть, но не настолько, чтобы в транс человека загнать. Стали у этого господина выяснять, что случилось. И вот что он рассказал: - Я, - говорит, - коллекционер. Ко мне привозят из самых разных стран всякие археологические находки, камешки странной формы, даже иногда живых существ. Вот, например, один из моих знакомых несколько лет из поездки в Конго привез мне маленькую шимпанзе. Родителей схватили, наверное, а детеныш убежал. Пожалели мы ее, сдавать в зоопарк не стали, да и прижилась она у нас. Баловали ее всей семьей, она совсем ручная стала, а как подросла, так стала по балконам бегать. Балконы открытые, она то к одним соседям, до к другим забежит. Хрущевка, все рядом. Все ее знает, прикармливают, да и она уже почти у всех побывала. Кроме вот этого типа. Не знал он о том, что в доме живет обезьяна. Да и вообще, наверное, об обезьянах не слыхал - пьет беспробудно чуть ли не с рождения. Убежала опять наша обезьяна сегодня куда-то, через несколько секунд страшный вопль. Мы перепугались, бегом искать. Нашли квартиру, взломали дверь, нашли там этого мужика вот в таком состоянии на диване. Ну, видимо, случилось вот что... Мужик, как обычно, напился и заснул на диване. Обезьяна залезла в окно и уселась в кресло. Мужик просыпается с похмелья, а в метре напротив, в кресле, сидит... Подруга говорит, мужик потом две недели от теней шарахался. И до сих пор ни капли в рот. А уже полгода прошло.
В коридорах консерватории встречаю Петра, радостного донельзя. Рот до ушей, волосы всклокочены, руками машет - страсть! Что, спрашиваю, случилось? - Да, - говорит, - представляешь, повезло мне, уух, как повезло. Задания по композиции раздавали, так всем черте что досталось, а мне вальс. Его и писать-то нечего, за полчаса налабаю. - Ладно, - назидательно увещеваю я его, - не забывай: самые опасные камни - гладкие. Поскользнешься - и дух с тебя вон. - Не боись, - гогочет. - Я прямо сейчас сочинять иду. Я им такое, я им такое... Прошло два дня. Встречаю в коридорах консерватории Петра, опять же всклокоченного, но уже по причине крайнего расстройства. Что, спрашиваю, случилось? - Да, - говорит, - не поверишь. Помнишь, вальс мне задали написать? - Ну, - отвечаю. - Ну? - злобно передразнивает Петр. - Баранки гну. Я его написал. Как только домой пришел, за два часа и слепил. - Ну и, вроде бы, отлично? - удивляюсь я. - Кретинично, - еще пуще злится Петр. - Поиграл, показалось слишком просто. - Да ладно? - Прохладно. Переписал я его. Левую руку в одной тональности, правую - в другой. - Ну и молодец. - Огурец! - срывающимся голосом орет Петр. - Поиграл, опять просто показалось. Переписал левую руку триолями, правую тридцать вторыми. Поиграл - опять просто. Написал правую аккордами, левую - скачками. - Ну так и круто, - не выдерживаю я, - проблема-то в чем? - Проблема... - Петр тяжело вздохнул. - Пришел я сегодня на экзамен, сел за рояль, поставил ноты и... - И?! - Что и... сыграть не смог.
В коридорах консерватории встречаю Петра, радостного донельзя. Рот до ушей, волосы всклокочены, руками машет - страсть! Что, спрашиваю, случилось? - Да, - говорит, - представляешь, повезло мне, уух, как повезло. Задания по композиции раздавали, так всем черте что досталось, а мне вальс. Его и писать-то нечего, за полчаса налабаю. - Ладно, - назидательно увещеваю я его, - не забывай: самые опасные камни - гладкие. Поскользнешься - и дух с тебя вон. - Не боись, - гогочет. - Я прямо сейчас сочинять иду. Я им такое, я им такое... Прошло два дня. Встречаю в коридорах консерватории Петра, опять же всклокоченного, но уже по причине крайнего расстройства. Что, спрашиваю, случилось? - Да, - говорит, - не поверишь. Помнишь, вальс мне задали написать? - Ну, - отвечаю. - Ну? - злобно передразнивает Петр. - Баранки гну. Я его написал. Как только домой пришел, за два часа и слепил. - Ну и, вроде бы, отлично? - удивляюсь я. - Кретинично, - еще пуще злится Петр. - Поиграл, показалось слишком просто. - Да ладно? - Прохладно. Переписал я его. Левую руку в одной тональности, правую - в другой. - Ну и молодец. - Огурец! - срывающимся голосом орет Петр. - Поиграл, опять просто показалось. Переписал левую руку триолями, правую тридцать вторыми. Поиграл - опять просто. Написал правую аккордами, левую - скачками. - Ну так и круто, - не выдерживаю я, - проблема-то в чем? - Проблема... - Петр тяжело вздохнул. - Пришел я сегодня на экзамен, сел за рояль, поставил ноты и... - И?! - Что и... сыграть не смог.
Тих предновогодний вечер. Наверное, я просто постарел, но уже стало традицией подготавливать все к восьми вечера и до девяти, пока подтянутся гости, ждать в тихом одиночестве. Час релаксации. Любимое кресло. Слева - журнальный столик с рюмочкой коньячку, передо мной - компьютер, на котором пишу историю, справа - хрипловато взревывает Том Уейтс. Идиллия... и только телефон... мать его. Боюсь я этого устройства и не понимаю - чего оно? "Rattle big black bones..." ... - Алло, Дэн? А мы тут пьем... Приезжай к нам. А, у тебя гости. Ну тогда до завтра. "There`s the world going on underground..." ... - Привет, сынок. Когда ты к нам приедешь? Гостей ждешь? ... "They`re alive, They`re awake..." - Здорово, дуболом. Как дела? Слушай, мы пива забыли купить. Захватишь? Как не туда? Ой, извините. ... Новый год все ближе. Говорят, как встретишь - так проведешь. Неужели я буду весь следующий год общаться с этой прямоугольной головой на змеящемся шнуре и, окаменев, смотреть в Горгонье лицо монитора?.. Ан нет. Меня спасут! Звонок в дверь. Открываю. На пороге пьянющий в хлам сосед с лопатой в руке. - С.. с... слушай... мне тут надо в магазин съездить, помоги, а? Я понимаю, что помощь действительно требуется и начинаю лихорадочно соображать, где достать телефон платной психиатрической службы. Острожно интересуюсь: - А лопата-то зачем? Машину завалило? Сосед удивленно выкатывает на меня глазищи, точно зажаренный баран. - Что ты? - говорит, - нету у меня никакой машины. И сроду не было. Я у тебя денег хочу на такси занять. Я пораженно отсчитываю нужную сумму. - А лопата-то тебе зачем? - Лопата? - светлеет он. - Так это не мне. Это, - протягивает, - тебе. С новым годом!
Захожу в подъезд. В поъезде, в комнатке у бабушки-вахтера, сидят на скамеечках другие бабушки. Прохожу, мимоходом говорю "Добрый вечер", слышу в спину "Зин, гляди, Ля минор пошел..."
Пашка! Черт бы его побрал. Наркоман проклятый! Концерт в маленьком немецком городке с очередным непроизносимым названием. От Франкфурта минут 20 на машине. Во Франкфурте в шесть вечера - концерт. Первое отделение мое. В этом городке концерт начинается в семь, но мое отделение - второе. Пашка (гитарист, блин, черт бы... ну и так далее) - в первом. Освобождаюсь в семь, выскакиваю из зала, несусь к машине, запрыгиваю. Едем. На магистрали, на НЕМЕЦКОЙ МАГИСТРАЛИ! - пробка! Застреваем. Звоню приятелю, который в том городке сидит на том концерте. Так и так, говорю, застрял. Попроси Пашку, пусть бисы поиграет, если не успею. Ок?
Без четверти восемь вечера. Взмыленный, влетаю в зал, несусь на сцену. Публика явно сидит давно. Сажусь, весь на нервах. Сижу перед клавиатурой, собираюсь с мыслями. Проходит минута, две - в зале начинается смех. Я в недоумении. Что такое?! Незаметно оглядываю свой вид - вроде все на месте. Поднимаю руки - смех усиливается. Ну и черт с вами! Я играть приехал. Играю - то тут, то там прысканье. Весь концерт прошел под какие-то хохотульки. Удовлетворения никакого. Контакта с публикой - ноль! После концерта объяснили...
Пашка! Болван! Черт бы его взял. Отыграл первое отделение, тут же помчался, накурился травы. Тут-то его и поймал мой приятель. Сыграй, говорит, еще чего-нибудь. И, главное, нет бы отказаться! Не вопрос, говорит. Вышел, ишак, Сеговию играть. Уселся. Сидит. Минут десять сидел, потом начал ржать. Тут-то его и увели. А минут через пять я приехал. И давай сидеть перед клавиатурой.
Кратко, но со вкусом. Только что. Звоню учителю. - Здравствуйте, Виталий Андреевич. Это Дэн... В ответ: - Здравствуй, Дэн. Это Виталий Андреевич... Сказочник Дэн
"... Снимали комнату в Пушкине. Лена утверждала, что хозяин за стеной по ночам бредит матом." С. Довлатов (с). "Соло на ундервуде" и, кажется, "Заповедник"
МУЗЫКА - ОНА МОЖЕТ И ЖИЗНЬ СПАСТИ!
Магадан. Столица Колымского края. Не так, чтобы очень тепло. Бортпроводница обещала минус двадцать - соврала градусов на десять, не меньше. Пальцы мерзнут жутко - отогревать по полчаса, даром, что в перчатках. Заниматься, хочешь не хочешь, нужно регулярно. Рояль в фойе концертного зала. Как живет - неизвестно. В фойе температура плюсовая, но пар изо рта идет. После двенадцати дня начинает появляться разнообразный народ и мы мешаем друг другу: соответственно, занятия нужно заканчивать до этого времени. Программа следующая: прихожу в пять утра, пьяный в хлам сторож с трудом отпирает дверь, после чего заползает к себе в каморку и возвращается ко сну, перекладывая таким образом все обязанности по возможному обслуживанию приходящего населения на мои плечи. Рояль стоит у стены - его комнатушка сразу за ней. Садясь за рояль, я ритуально интересуюсь, не будет ли игра мешать его пребыванию в объятьях Морфея? Сторож мычит, что я предпочитаю истолковывать, как "Нет, что вы, играйте на здоровье, я очень люблю музыку!" Полчаса на отогрев пальцев, клавиш и сиденья, час на разминку проходят незаметно (и, что принципиально, тихо) и ближе к семи утра я начинаю играть произведения - в массе своей достаточно шумные. Через час подобных удовольствий сквозь пелену музыкального грохота до меня начинают доноситься матерные ругательства, подчас весьма витиеватые. Признаюсь, за долгие годы артистической карьеры я привык сталкиваться с самым разнообразным отношением к качеству подачи мной музыкального материала, но подобные откровения оказались для меня несколько внове, что ли, и я решил поинтересоваться, что же именно вызвало столь бурную реакцию. Захожу в комнатушку сторожа и обнаруживаю, что он сладко спит крепким сном, распространяя вокруг себя амбре, могущее свалить с ног не очень крупного слона, и что он явно не способен на произнесение таких слов, равно, как и любых других представителей членораздельной разговорной речи. В непонятках возвращаюсь за рояль, продолжаю играть. Отчетливо доносится: "... твою мать! Сколько ж, ... , можно?!" Подрываюсь! Что за ерунда?! Влетаю к сторожу - спит. Ни малейших поползновений в пробуждению. Злобно плюхаюсь на сиденье, замахиваюсь с твердой уверенностью так слабать Рахманинова, чтобы мертвые поднялись, первый аккорд - БАЦ! , переношу руки и вдруг далекий вопль, чуть не плача: "Заткнись, б...!" Влетаю к сторожу - спит!!! Потусторонний голос продолжает причитать: "Откройте, сволочи!"
***
... Электрик. Пришел свет налаживать. В ночную смену. Два часа возился в темном подвале, а сторож его спьяну не заметил, запер и забыл. ПЯТЬ ЧАСОВ стучал, кричал - сторож сладко дрых. Совсем уже помирать собрался, когда услышал, как я на рояле грохочу. Занятия обломались. До двенадцати дня отпаивал его от мороза и от нервного шока. Сказочник Дэн.
2Журналюга... А ведь и верно. Как-то мне в голову не пришло. Но все равно нетипично. Могли бы пригласить к себе, отдельный концерт устроить. А вперемешку их с обычными зрителями сажать, какое-то даже неуважение к ним, что ли...
Не столь смешно, сколь маразматично... Концерт. Длиннющий - два отделения. Ползала заполнено детьми. Сидят тихо, чинно - вежливо улыбаются. В паузах не хлопают, не бегают, не кричат. Нетипично. Удивлен. Играю веселую польку - сидят тихо, вежливо улыбаются. Играю грустную "песню без слов" - сидят, улыбаются. Играю заводные джазовые бисы - сидят. Играю ностальгичные переделки русских народных песен - улыбаются. Концерт кончился - устал, как бурлак. Сижу в артистической, курю. Приходят дети. Улыбаются. Молча протягивают программки, я их молча подписываю, они молча уходят. Подписал программок пятьдесят. Заходит женщина средних лет, протягивает программку. Подписываю. Спрашивает: - Несильно вас мои дети утомили? - Нет, - говорю, - честно сказать, никогда таких тихих детей не видел. Они у вас на уроках также тихо себя ведут? Она с удивлением: - Конечно. Я уважительно: - Какая-то спецшкола? Кивает: - Да, специализированный ннтернат. Для глухонемых.
Сижу. Играю на рояле... Попался сложный момент - быстрый пассаж, затем громкий аккорд на другой стороне клавиатуры. Не получается. Играю медленно - не выходит, быстро - тьфу! Либо в аккорд не попаду, либо пассаж не проиграется. Повторяю - не получается. Повторяю - не получается. Злюсь! Повторяю - не получается. Злюсь сильнее! Повторяю - не получается. Бешусь. Повторяю - не получается. Киплю. Проигрываю пассаж - пытаюсь аккуратно взять аккорд - мимо. Повторяю - пытаюсь взять аккорд рывком - мимо! Наливаюсь дурной кровью! Пассаж - аккорд (тихо-тихо) - мимо!!! Пассаж - аккорд (со всего маху) - мимо!!! Пассаж (медленно) - аккорд - мимо!!!!! Пассаж, замахиваюсь на аккорд, вдруг вопль со двора: - Да ебни ты как следует! Аккорд ударом - почти попал. Со двора вопль: - Сильнее! Пассаж - аккорд (аж рояль затрясся) - тютелька в тютельку. Вопль: - Еще! Повторяю. Идеально. Вопль. - Еще! Повторяю - просто сказка! Ван Клиберн, да и только! Удовлетворенно встаю из-за инструмента, иду на балкон курить, заодно на знатока посмотреть. Выхожу, а там ребята погнутое колесо у велосипеда выправляют. Спасибо, народ. Помогли! Все занятия в чем-то схожи!
Ссора. (телефонный звонок) Действующие лица: Дэн - сонный, усталый, измученный человек. Василий - как всегда, неописуем
Место действия: - квартира Дэна, спальня, впоследствии кухня, где Дэн сидел потом до 3 часов ночи, крутил головой и приговаривал: «да... ну и дела... дык... ну как же... елы-палы... ». Время действия: Понедельник, 4-ое сентября. 40 минут пополуночи. Неделю назад у Дэна был день рождения. ... Играет тихая музыка. Дэн пребывает в одном из наиболее блаженных состояний. Минут 5 как заснул после очень тяжелого дня.
... Телефонный звонок. Дэн. -... Звонок. Дэн. -... Ммм Звонок. Дэн. - Оох! Звонок. Дэн. - Да заткнись! Звонок. Дэн. - Кому же не спится! Звонок. Дэн. - Блин. Звонок. Дэн. - Черт. Звонок. Дэн. -... Звонок. Дэн. -... Звонок. (Дэн снимает трубку). Д: - Алло. (В трубке молчание). Д: - Алло! (В трубке молчание). Д. - Здравствуй, Василий. (В трубке молчание). Д. - Василий, привет! (В трубке молчание). Д: - Алло!!! Василий (бодр, свеж, интригующ, полон азарта, оживления и недоумения) - Дэн?! Д: - Да. Здравствуй, Василий. Василий. (по-прежнему крайне удивлен). - Алло? Д: - Да, Василий. В (истерично): - Алло!!! Дэн!!! Д: - Да, Василий. Что ты хочешь? В: - Дэн, здравствуй. Д: - Здравствуй, Василий. Я очень хочу спать, так что говори скорее. В: - Дэн? Д: - Да, Василий. В: - Ты что, спишь? Д: - Да, Василий. В (безаппеляционно): - Ну и дурак! Д (пораженное молчание): -... В: - Я поздравляю тебя с днем рождения! Д: - Спасибо, Василий, но давай созвонимся в другой день. Я очень хочу спать! В: - Алло?! Д: - ДА, ВАСИЛИЙ!!! В: - Дэн, а что ты делаешь? Д: - Я СПЛЮ, ВАСИЛИЙ. Давай созвонимся в другой раз. В: (пораженное молчание): -... Д: - Василий!!! В: - (очень обиженно). - Хорошо, Дэн. До свидания. (В трубке короткие гудки). Так Вася обиделся... Сказочник Дэн
Однажды учились на одном курсе Чернышев А. Ю. (Александр свет Юрьевич) и Чернышев И. А. (Иван Андреевич). Был у курса предмет - гражданская оборона. И шла на ней перекличка: (взгляд в журнал) - Ульянов. - Я. (взгляд в журнал) - Цархман. - Я. (взгляд в журнал) - Чернышев. - Я. (взгляд в журнал) - А. Ю.? - I am! Вот так вот и заглохла перекличка... Сказочник Дэн.