Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ehrekrieger
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Братцы, позавчера я встретился на улице с натуральной Бабой-Ягой. Более того, она даже на меня напала и ощутимо потрепала. Что доказывает, что ни фига она не сказочный персонаж, а самый даже реальный. Дело было так. Иду я, значит, в утренней полутьме, под дождичком, быстрым шагом вдоль правой кромки широченного тротуара на работу и, чтобы времени зря не терять, статью обдумываю. Отмечаю машинально, что сбоку и сзади, с мелкой газонной тропинки, стремительно вылетает на тротуар и пристраивается мне в хвост какая-то тень. Ну, я внимания не обратил. И вдруг - толчок в спину! Оборачиваюсь - а это она, Яга. Собственной персоной. На вид - лет 70. Согбенная, горбатая, нос крючком, глазки маленькие, буравчиками, ручки растопырила, а злющщщаяааа.... Не говоря ни слова, опять подбегает и ручонками меня - толк! Это только потом я понял, что решила она меня обогнать, причём не где-нибудь рядом обойти по широкой дороге, а непременно отпихнуть.
Видя, что таран малоэффективен, бабуся сменила тактику. Он забежала сзади и стала сучить ножками, сопя и норовя пнуть меня по каблукам. Я ей и говорю: бабушка, мол, если Вы так себя вести будете, Вас же просто кто-нибудь покалечит или вовсе убьёт. Отреагировала она опять весьма нестандартно. А именно, отпрянула и громко зашипела, как гадюка. И ещё более удивительно напомнила бабушку-Ягу из детских фильмов в исполнении Милляра. И, так и шипя, отступила в темноту.
Рассказ от непосредственного участника событий, достоверность – абсолютная.
Во времена, когда красная икра не шла ещё за деликатес и свободно продавалась на вес, поехали молодые офицеры на Ладогу, на рыбалку, с ночёвкой. Разумеется, взяли с собой водки да вин, закусок разных, в их числе – и красной икорки, завернутой в бумагу. Пока приехали, пока лагерем стали, основательно стемнело. Сели ужинать у костра. Выпивали всласть, закусывали. Дошло дело и до свертка с икрой. Нашли её уже почти на ощупь, открыли, да всю под водку и приговорили. И довольные спать легли.
А на рассвете из палаток выбрались, снасти приготовили, наживку, достали и пакет с мотылём. Развернули – а там вместо мотыля-то икра красная, целёхонькая. А от мотыля – одна бумажка с вечера осталась…
В одом известном вузе, наицЫвильнейшем во Вселенной и её окрестностях, презанятно поступил один "препод" из молодых-новых. Сам он, увы, что-либо читать вообще не в состоянии (как выразилась одна студентка: "когда он тужится что-то понять в своих записях и воспроизвести на лекции, то кажется, что это он мучительно учится читать. Не читать лекции, а вообще читать.") Устает корифей через 20 минут собственного невразумительного бормотания и студентов отпускает - "лекция закончена". Конечно, тяжело разбирать буквы малограмотному человеку...
Так вот, в конце семестра он вдруг потребовал со всех студентов конспекты своих собственных лекций - якобы проверить, хорошо ли они его наставления записали. А записать этот бред было просто невозможно. А без конспектов - нет допуска к экзамену. Замкнутый круг. И студенты, естественно, накачали кусков с интернета и предъявили в качестве конспекта лекций. А ему того и надо - он это дело собрал, хаотически сложил (видимо, в прорядке поступления распечаток от студентов) и впредь будет читать ЭТО на лекциях вслух - уже в качестве собственного лекционного курса.
Гениальное всегда, говорят, просто.. Хотя я в справедливости этой сентенции всегда что-то сильно сомневался.
На кандидатском (!) экзамене по истории и философии науки разговор идет об абстракциях и идеализациях в научном познании. Аспирант упрямо трактует "идеальное" как "очень хорошее". - Приведите пример научной идеализации. - Не могу... - Ну вспомните, например, что такое "идеальный газ". - Это, наверное, очень хороший газ. Его можно задорого продать."
"... А тут ваще прикол, щас умрешь!!! У них тоже есть передача "Кто хочет стать миллионером", и вот я как-то пришла с работы, включаю телек, а там вопрос на 12 тыс евро, мол что в химической формуле H2O означает символ H, и варианты ответа – водород, кислород, азот или углерод. Ты прикинь!!! И мужчина взял звонок другу!!!"
На днях возвращаюсь домой и вижу – в нашем дворе дети играют в песочнице. Рядом курят и беседуют две молодые мамаши.
Давно уж – пожалуй, с самой криминальной революции – стараюсь я без крайней необходимости не заговаривать с согражданами. Но тут всё-таки не удержался. Подошёл и говорю им: мол, а знаете ли вы, уважаемые дамы, что в эту песочницу постоянно мочатся и испражняются многочисленные гастарбайтеры и местные алкаши, давно уж облюбовавшие наши скамейки?
И обернулись они ко мне с угрюмым, свирепым выражением лиц, враз заставившим вспомнить Бунина и Библию ("И лицо поколения будет собачье"…хотя, впрочем, зачем же собачек-то обижать).
И ответили они мне в этой совершенно невыразимой манере, ставшей, увы, в последние годы нормой (впечатление, будто рот у говорящего набит какими-то фекальными массами, и он тщетно пытается их пережевать и выплюнуть, но не выходит, и потому речь его обращается в невнятную, мяукающую с растяжкой скороговорку).
А ответили они, разумеется, так: "Ну и чо, блин?! Тебе-то чо, блин!? Это, блин, наши дети! Иди, блин!".
И впрямь, говорю, мне ничо. Вам, наверно, действительно тут в самый раз будет. Отвернулся да пошёл. И правильно. А нечего было заговаривать, блин.
Ехал в маршрутке. Передние сидения в ней расположены вдоль бортов. На них сидят стаей дорогие гости города, вытянув ноги в грязной обуви в проход. Или закинув одну ногу на другую и далеко выставив обляпанный грязью ботинок. Громко перекликаются, хохочут. Входящие безуспешно пытаются пройти между их ног, невольно обтирают одеждой и сумками задранные ботинки в липкой грязи. Никто из просачивающихся между ними, пачкаемых пассажиров, однако, и не пикнет.
Выходил - пошёл прямо по ногам. Наступил - загалдели, заорали вслед. Вышел, не оглядываясь. Ведь наступить им на вываленную в проход чумазую ногу - это так не толерантно. Более того, это, наверно, даже уголовно наказуемый экстремизм.
Кто-то из знакомых преподавателей эту историю рассказал... В обшарпанном, грязном вузовском туалете однажды волею судьбы оказался их ректор. Сидит он, значит, на унитазе орлом, а дверь кабинки держит протянутой рукой - даже шпингалета на ней не оказалось. А тут студент снаружи кааак подбежит! Кааак дверь рванёт! Она и распахнулась. Ректор чуть не слетел с насеста, балансирует, тянет руку-то, пальчиками шевелит - хочет снова дверь ухватить и затвориться.
А студент от такого зрелища остолбенел малость, автоматически эту протянутую руку пожал, затем развернулся и ушёл.
В тридевятом вузе, в тридесятом государстве писал я как-то с моими аспирантами отчёт для одной ну оооуучень известной топливно-энергетической компании. Формально руководила этой работой дочь проректора. Форматировать наш текст поручила она одной аспирантке, по случайному совпадению - своей лесбийской активной подруге. И платили ей за эту убогую, часовую работу куда больше, чем автору.
"Руководительница" не особо мешала. Но иногда всё-таки давала ценные указания, глубоко нас впечатлявшие. Особенно запомнилось такое:
– Ну, ты слишком много-то текста не пиши. А то Танечке будет трудно его форматировать".
Зачёт по физиологии человека. Диалог преподавателя (П) со студенткой (С) входит в характерную фазу: П.: … Ну, ладно, если всё это для Вас – слишком сложно… Тогда расскажите, пожалуйста, хотя бы примерно, как устроена дыхательная система человека. С.: Чё?!! П.: Дыхательная система! С.: Это как? П.: Ну, по порядку: вот Вы дышите. С.: Ну? П.: Так. Делаете вдох. И куда поступает вдыхаемый Вами воздух? С.: (задумчиво): Так, эта… Типа… В нос? П.: Замечательно! А дальше? С.: Чё? П.: Дальше-то, по каким путям он идёт и куда? С.: ??? П.: Попробуем с другого конца. Где кислород из воздуха переходит в кровь? В каком органе? С.: ??? П.: Ну… С.: (тужится): Ну… Типа… Как бы… П.: Ну… На "Л"… "Л"…! Ну? "ЛЁ"…! Ну? Лёгкое! Слышали о таком?! С.: Ну, типа, да… П.: Сколько у Вас этих самых легких? С.: (задумчиво): Так, одно, наверно … Больше-то куда? П.: (задумчиво): А знаете, это уже приобретает некоторый научный интерес… Ну, не буду Вам мешать, развейте, пожалуйста, Ваши оригинальные представления о строении дыхательной системы. Как же устроено это самое одно легкое? С.: Так, типа… Ну, вроде, как бы мешок такой, наверное. П.: Просто мешок? Пустой? С.: Ну да… А чё? П.: Да нет, ничё… И где он у Вас находится? С.: (неуверенно показывает куда-то около пупа): Где-то тут. П.: Понятно… И как же у Вас воздух поступает из носа в этот мешок? С.: Чё??!! П.: Мне просто интересно предлагаемое Вами инженерное решение дыхательной системы. Рисуем схему. Так, вот – тело человека. Вот – нос. А вот тут, по Вашему мнению – лёгкое. И как же идёт воздух из носа в легкие? Между ними расстояние получается большое – следуя Вашей логике, чуть ли не метр. Нарисуйте дыхательные пути здесь же, схематически. С.: (задумывается, затем решительно соединяет "нос" и "лёгкое" отрезком прямой): Типа трубка! П.: Превосходно. Подытожим. Из носа, по метровой трубке, в полый мешок, он же – лёгкое. Что-то вроде большой клизмы. Так? С.: А чё?
Ну, раз уж тут пишут не только о забавном... Записал пару лет тому назад.
Захожу я как-то в магазин, а навстречу – двое пацанов лет 13–15. Естественно, жду, что они немного посторонятся и дорогу старшему уступят. Но нет, прут в лобовую. Натолкнувшись на меня, один сильно ударился и, соответственно, отлетел в сторону. И это привело его прямо-таки в лютую злобёнку – оскалился, засопел, прикинул, стоит ли на меня бросаться или нет, решил, что невыгодно и, матерясь, пошёл дальше.
Сделал я недавно замечание (правда, в довольно резкой форме) дворовой мелкой гопоте, которая пыталась снять с дерева мою кормушку и нажраться обгаженных голубями и синичками семечек. Вместо того, чтобы смутиться, пообещали подкараулить меня всей бандой и забить арматурой.
Почти перестали уступать дорогу в дверях студенты, чего раньше никогда не наблюдалось. Теперь же норовят переть напролом, а чувствительно стукнувшись при этом об меня, злятся или искренне недоумевают.
Извините за подробность, если вхожу в институтский туалет, а навстречу из кабинки выходит студент – то не почти всегда, а именно всегда моча его или кал остаются несмытыми. Возвращаю пакостников и велю им ликвидировать свои отходы – не пользоваться же сантехникой в таком виде... Некоторые делают это нехотя, но молча, некорые же – пытаются не только возмущаться, но и угрожать. Таких иногда приходится убеждать доступными их пониманию средствами...
Во-первых, всё это, конечно, просто проявление всеобщего чудовищного обыдления, поразительного по своим масштабам и силе. Не сторонник я коммунистов, но при них гопота хотя бы свое место понимала и вела себя тихо, пробавляясь, разве что, мелким гоп-стопом в подворотнях и хроническим воровством по месту работы. А теперь вся эта плесень наворовалась куда крупнее и почувствовала себя не только людьми, но и прям важнейшими фигурами, куда там вшивым интеллигентишкам.
Во-вторых, это ещё и очередная волна геноцида, новый виток селекции: когда наступил рай демократии, многие талантливые, интеллигентные, грамотные, воспитанные опять в ужасе уехали из страны и детей своих увезли. А "сливки подонков" – остались.
В третьих, касательно именно юных отморозков: увы, это ещё и государственная политика. Мелким целенаправленно внушают, что они – пуп земли уже по определению. Даже если... нет, так: тем более, если они невежественны, наглы и скотоподобны. Перед ними заискивают, их целенаправленно натравливают на старшее поколение "яйцеголовых", помнящих иные времена, склонных и способных к анализу – в общем, больно умных, не подходящих на роль колониальной раб. силы. И потому подлежащих утилизации...
Это я пока ещё в силе. А стариков они при таких тенденциях скоро не просто пихать и оскорблять, а и убивать на улицах начнут. И час этот недалёк.
Ох, умеют женщины уесть, умеют... Ничего не скажешь...
Звонит тут знакомая, узнаёт, как дела. Выясняет, что гриппую, расспрашивает, значит, о симптомах. Ну, я и говорю: да башка, мол, ничего не сображает, язык совсем не ворочается, колбасит нипадеццки...
А она спокойно так, безо всякой паузы отвечает: ну, это-то всё понятно... а новые-то, необычные симптомы какие-нибудь есть?
Довелось мне, как преподу, поработать одно время по так называемой программе "школа-вуз" - проще говоря, профориентация и агитация школьников. Замечу, в далеко не худшем районе СПб. Обходил я школы, встречался с директорами, выступал перед учениками. Детишки оставили впечатление, как бы это сказать... маловменяемых, что ли. Особо запомнился какой-то истерично ревущий, визжащий ком из их тел, катившийся по коридору на манер "перекати-поля", но несравненно быстрее. Ударившись об меня, жуткий шар с воем развалился, тут же собрался вновь, вроде фрагментов раздолбанного жидкометаллического терминатора, и покатился себе дальше. В первый момент я просто опешил, а затем вспомнил знаменитую механическую тучу в "Непобедимом" у Лемма - ожившее злобное скопление примитивных элементов. И это ещё когда было-то... С тех пор ситуация в школах несоизмеримо ухудшилась.
Так что школьные учителя у меня прям какое-то благоговение вызывают, я бы и получаса там не выдержал.
Уже значительно позже моего изгнания из одного рыбохозяйственного института, где проработал довольно долго, рассказала знакомая и коллега, как пришла по какому-то делу в мою бывшую лабораторию. Собственно, к тому времени назвать этот коллектив "лабораторией", не погрешив против очевидной истины, было уже никак нельзя. Какая уж там лаборатория, ведь само слово это – от laboro, "работаю". А работой давно уж и не пахло. "Чистки", проведённые паранойяльной заведующей, исторгли оттуда напрочь всё мало-мальски дееспособное. В первую очередь - мужиков. Во вторую - вменяемых женщин. В итоге осталось лишь несколько пожилых кумушек-приживалок, совершенно потерявших (а то и никогда не имевших) лицо и погрязших в самом низкопробном и откровенном холуйстве.
И вот заходит, значит, эта самая знакомая в лабораторию, просит позвать заведующую. Приживалки напыщенно отвечают, что Галина Михайловна сейчас занята, обедает в соседней комнате (ну, тут ничего удивительного нет – поскольку это и было основное её времяпрепровождение). Посетительница села, ждёт. А в людской жизнь идёт своим чередом – продолжается прерванная беседа. Одна из тётушек вбрасывает актуальную тему: – А кто у нас самый умный в лаборатории? Нестройный хор заунывно подхватывает: – Гааалиииинааа Михаааайловнааа! Пауза. Знакомая моя столбенеет. Что это было? А мяч переходит к следующему игроку – энергично, с воодушевлением: – А вот кто же у нас самый красивый в лаборатории? Общий восторженный стон, с изнеможением: – Гааалиииинааа Михаааайловнааа!! И опять небольшой перерыв для восстановления сил. Знакомая – сидит ни жива, ни мертва. Непривычный мозг отказывается воспринимать такую реальность. А слово уже берёт наиболее вдохновенная шестёрка: – А кто у нас ваааще самый-самый выдающийся в институте? Крепнет, нарастает благоговейный всеобщий вой, крещендо и фортиссимо: – Гааалиииинааа Михаааайловнааа!!!
Тут знакомая моя наконец одолела оцепенение. Тихонько встала – и задом, задом к двери, да и стремглав оттуда восвояси. Фиг с ним, с этим делом, по которому приходила. Рассудок, говорит, дороже.
Знакомый диковатую историю рассказал. Остался он почему-то без зарплаты. Всем выдали, а ему – нет. Пошёл он в расчётный отдел выяснять, в чём дело. А расчётчица ему и отвечает возмущенно: "Ну, да, ну, забыла начислить! Ну и что?! Подумаешь! Это же Ваша зарплата, вот Вы за ней и следите!" Своеобразная шизофреническая логика в этом, конечно, есть...
Открытое письмо администрации хостинга uCoz от админа сайта, принудительно переехавшего к ним с Народа.ру
Уважаемая администрация uCoz!
После перевода моего сайта на Ваш хостинг, сделанного Вами без моего ведома и согласия, но, безусловно, исключительно ради моего удобства, на сайте появился Ваш огромный рекламный баннер. Хотелось бы обратить Ваше внимание, что он нуждается в некоторой доработке, поскольку иногда, при использовании большого монитора, при определённой настройке экрана всё-таки кое-где изредка можно увидеть самую кромку моего заслонённого им сайта. Боюсь, что эта досадная недоделка может несколько испортить посетителям моего сайта острое наслаждение от изучения Вашей замечательной рекламы, а также расточительно лишает Вашу уважаемую компанию нескольких квадратных миллиметров потенциально полезной рекламной площади.
Благодарный пользователь, без спроса переведённый Вами к Вам с зохаванного Вами Народа.ру.
Как-то ещё на заре моей "карьеры" в горном послал меня заведующий кафедрой на собрание. Загоняли туда по списку, специально на выступление ректора. Я, кажется, тогда вообще впервые услышал его пламенную речь. Весьма проникся. Возвращаюсь под большим впечатлением, а заведующий и спрашивает: ну, как, мол, о чём он говорил? Я искренне отвечаю: не понял. Ну как же так – огорчается начальник – совсем, что ли, ничего? Я руками развожу: совсем. За два с половиной часа, говорит? За два с половиной часа, отвечаю. Ну, хоть в самых-то общих чертах?
Я подумал и спрашиваю: ну, вы Апокалипсис читали? Тот, несколько раздраженно: ну, читал, мол, когда-то, и что, при чем здесь это? Ну, как же, – отвечаю – тоже загадочно, непонятно… Одно только ясно, что всем придется плохо.
"Россияне постепенно становятся господами" http://news.rambler.ru/12346565/
Ага. Всё верно. Вот не далее, как 31-го декабря, я как раз подходящую сценку видел. Пожилой паре не понравилось, что на пешеходном переходе водитель прямо перед ними остановился на "зебре". И действительно, такого хамья полно. Но это-то ладно, это что... Они ж его тут же стали наказывать! Сперва ногами помяли ему дверь и крыло. Тут водила выскочил - смотрю, лет 35, здоровый мужик. И подумал я - ну, всё, пришёл деду конец. Однако лишний раз убедился, что в драке побеждает самый е..нутый, а отнюдь не наиболее сильный. Дед сходу разбил оппоненту физиономию и, когда тот согнулся, несколько раз гулко пробил ему по голове и по лицу ногой и кулаками. И с матом погнал обидчика, направляя пнями и тычками, прочь от его же собственной машины.
Пока я уходил, они всё так и удалялись, сзади же бежала бабка и яростно выкрикивала избиваемому мужичку, что они его номер машины запомнили и ему теперь - кердык.
Не дай Бог, чтобы в поверье "как Новый год встретишь - так и проведёшь" закралась хотя бы доля истины. Потому, что ровно в 24:00 31-го декабря, с боем курантов, дверь моя содрогалась от ударов господина соседа-алкоголика. Он - больной старик, глух и нем, электрических звонков не признаёт, с реальностью не очень-то дружит. Дома ему выпить, видимо, не дали, вот он и колотился во все двери, томимый жаждой. Объяснять ему что-либо бесполезно, бить такого - рука не поднимается.
Для пущего эффекта всё это дело сопровождалось ещё и разрозненным хоровыми воплями пьяных господ-россиян-гастарбайтеров, без меры набившихся праздновать в соседнюю квартиру, которую снимают их собратья. Звать господинов-полицейских в этой ситуации никакого смысла не имело...
В общем, аффтыр кругом прав. Кругом господа, ёптть.
В 1997 г. предложили мне перейти работать в Горный институт. К тому времени сформировалась здесь новая кафедра экологии, и мне, гидробиологу-прикладнику, отводилось чтение таких предметов, как общая экология и биологический мониторинг. Действительно, к тому времени у меня был накоплен многолетний опыт практических исследований в области биомониторинга разнообразных техногенных воздействий на водные экосистемы. Соответственно, я мог не только изложить студентам теоретические положения, но и поделиться множеством ярких, наглядных практических примеров. А компетентность преподавателя ещё считалась тогда важным условием. И в кошмаре не могли никому привидеться бойкие, лишённые опыта практической работы и старомодных предрассудков молодые "специалисты" по любому предмету, готовые читать какой угодно лекционный курс – по чужим конспектам, по складам, запинаясь, сидя, любой ценой уклоняясь от ответов на "каверзные" вопросы аудитории.
Но однажды меня попытались привлечь и к сугубо практической деятельности - именно в качестве профессионального гидробиолога. Так сказать, "по узкой специальности". Вскоре после моего прихода подошли какие-то преподаватели - я тогда никого ещё здесь не знал, так что сейчас уже и не вспомню, кто это был. И спрашивают, верно ли, что я – водный эколог. Работа, мол, есть, халтурка как раз по моей профессии… В общем, оказалось – один их приятель утонул на рыбалке в озере. Так надо там понырять, труп найти.
Меня что искренне поражает, это вот такое новшество последних лет: если уж студент соизволяет милостиво заявицца на экзамен, то уж он уверен, что потрясенный такой милостью препод должен устлать путь его цветами, самого триумфатора осыпать розовыми лепестками, да и вообще проникнуцца оказанной ему, преподу, милостью. И не задавать дурацких бестактных вопросов, а сразу же преподносить законно причитающуюся пятерку.
Мне так один мальчег и сказал довольно вызывающим тоном, развалясь на стуле и шариковски ухмыляясь: а чойта Вы, мол, типа тут меня прям как бы допрашиваете? ("Уж больно вы меня ущемляете, папаша").
Завидев обыденную процедуру мирного экзаменационного собеседования, полгруппы разом устремляется к выходу: ужос, халява не катит, издевательство какое!
Одной из примечательных фигур военной кафедры ЛГУ был майор П-й – бестолковый и безбашенный мужик под два метра ростом, запойный пьяница и притом лютый бабник, вроде поручика Ржевского. Далёкий от военных наук, он занимался строевой со второкурсниками да обучал чему-то филологичек, по будущей военной специальности – переводчиц. Как уж там пересекались их области знаний – не могу сказать за давностью лет, да и тогда не понимал. (Впрочем, сказал бы мне кто-нибудь тогда, что я пойду по его стопам и тоже буду преподавать филологичкам... Вот бы ребята посмеялись.)
Летом майор охотно торчал на сборах, минимум времени уделяя тем же строевым и тактическим занятиям и максимум – пьянке. Именно на сборах-то он и оттягивался по-настоящему. Начинал с утра пораньше и к вечеру достигал изрядной кондиции. Довольный и веселый, шел он, качаясь, в офицерскую общагу спать, чтобы набраться сил для завтрашнего продолжения банкета. Шёл он в этом состоянии обычно строевым шагом (хотя и по синусоиде), причём утрированно отмахивал руками, упоенно вбивал стопу в асфальт и задавал себе ритм громкими криками: "йэх! йэх! йэх-йэх-йэх!".
И вот как-то вечером скучающие и не совсем трезвые студенты - дежурный с двумя дневальными - решили подкараулить майора и напугать его привидением. Призрака сооружали следующим нехитрым образом. Одного из дневальных сажали на плечи другому, затем обертывали их двумя казенными простынями. Получалась нелепая длинная фигура, которая медленно, неровно двигалась и при этом странно колыхалась. В темноте это должно было сработать. Засаду заготовили за углом на пути обычного следования майора.
Долго ли, коротко ли, но дождались они своего часа. В темноте послышалось нарастающее "йэх! йэх! йэх-йэх-йэх!", перемежаемое лихими ударами майорских сапог об асфальт. Призрака срочно смонтировали и выдвинули на исходный рубеж. И вот из-за угла вывалился бравый воин. И практически столкнулся с привидением. Остановился. Опуская и задирая буйну голову, оглядел его снизу вверх и сверху вниз. Потряс означенной головой, сказал "бр-р-р-р", громко выматерился. Совершенно не испугался. Махнул рукой, пожал плечами и двинулся дальше прежним пешим порядком, печатая шаг и бодро матерясь в такт.
Компоненты двухэтажного призрака были удивлены настолько, что так и остались на месте, замерев от изумления. Присоединился к ним и режиссер этого спектакля – дежурный. Тупо проследили они, как майор зашел в общагу. И вдруг, буквально через минуту, из общаги колобком выкатился маленький, кругленький п/п-к Е. – человек грубый, примитивный и напрочь лишённый воображения (тоже довольно колоритная личность и герой многих легенд университетской военки). С неправдоподобной скоростью, громко матерясь, покатился он прямо к призраку. Привидение закачалось и развалилось. Схватив простыни, герои рассказа кинулись врассыпную, сбив этим с панталыку своего преследователя…
А сам майор, говорят, наутро так и не поверил нелепым россказням коллег о каком-то привидении. Решил, что просто издеваются они над похмельным человеком.
Работали мы как-то с финскими коллегами-экологами на Вуоксе - от истока её, по всей Финляндии и до нашего Лесогорска. Отработали на финской стороне - прелесть что такое: лодку подают минута в минуту, всё что надо - тут же предоставляют, а после съемки немедленно в баньке парят и пивом поят. На нашей же стороне дело не так весело пошло. Лодку нам пограничники дать обещали. Прибываем на заставу в срок - ничего не готово, лодки тоже нет. Наконец пошли они её откуда-то доставать. Возились, возились... в итоге выволакивают, грузят на прицеп и говорят: вы только, ребята, когда на съёмку пойдёте, наших бойцов в эту лодочку не сажайте, пусть они вас на берегу ждут...
Началась съёмка. Отработали мы по всему створу, осталась последняя станция неподалеку от берега. А надо сказать, что дело было в конце ноября. Морозяка тогда стоял крепкий. Вуокса у берегов, где течение потише, тонким льдом покрыта. И вот беру я последнюю пробу. Упираюсь ногой в днище, рву на себя тяжелый пробоотборник – ковш вроде экскаваторного, из нержавейки... И тут гнилое, латаное-перелатанное лодочное дно подо мной разваливается! И кажется, что аж вся Вуокса мгновенно оказывается в нашей лодке - а мы, соотвественно, разом оказываемся в ледяной воде.
Говорят, с берега это смотрелось внушительно, когда мы с громким матом, смачно отплевываясь и изо всех сил разгребая ледяную кашу, плыли к берегу. Это хорошо ещё, что недалеко от берега были, а потом – сразу водка, сухие шмотки и баня.
С тех пор как-то окончательно разлюбил я зимние полевые работы.
Довелось мне поработать в одном довольно известном вузе. Когда устроился туда, состоялся со мной примерно такой интересный разговор. - Скажите, а что мы можем отжать? - Не понял? - Ну, какое научное направление Вы принесли сюда с собой, Вы же доктор? - Какое-такое направление... Я гидробиолог, вот и занимаюсь потихоньку прикладной гидробиологией. - И у кого это можно отжать? - Опять не понял. - Отнять это у кого-то можно? Чтобы делать это тут, самим. - Разве что у меня. Но я не уверен, что Вы сами справитесь. Тут нужны соответствующее образование, знания, опыт. - То есть отжать это никак нельзя? Жаль. Наш любит, когда что-нибудь можно отжать... Ну ладно. Действительно, научного направления у Вас нет. Придётся так и доложить.
Вёл пару лет тому назад гидроэкологическую практику у новой группы, с которой никогда раньше не работал и не общался. Идём на двух лодках, остановились, пробу взяли, разбираем. Слышу тихий, явно мне не предназначенный шёпот: "а давайте преподу веслом по репе дадим, гыгыгы..."
Я громко спрашиваю: позвольте, а за что же это преподу - сразу и по репе, мы же впервые видимся, а вдруг я, например, не такой уж и плохой человек окажусь?
Они сперва немного растерялись, а потом пояснили: "Ну... Видите ли... Вам веслом просто по статусу положено...".
Когда я был преподом и вёл форум, в одной из неучебных тем появилось такое сообщение (орфография полностью сохранена):
"у меня такой незнаю как вам сказать либо я это буду рассуждать либо вы мне поможите на инего ответить ? ну слушайте:в моём силе есть один парень и он мне не скажем что он мне прям нравиться на нравиться и я не как не могу к нему подойти и пообщаться так как он заинтересовен другой дувушкой помогите мне!!!!!!!!!!!!!"
На что мой товарищ и коллега отреагировал таким мудрым советом: "Дорогая катя ты незнаю просто слишком думаешь про него что это он там какой а он нетакой. Думаю вы познакомитесь и пообщаетесь если он или ты просто както пообщаетесь. А если он заинтересовен другой девушкой то он не может тебе прям нравиться нравиться потомучто это плохо не замечать девушку она в него заинтересовалась. Яб с такой не познакомился бы. Яб какраз исчу такую девушку с которой можно общаться ну какбы я заинтересовен а они нет. Помоги что мне делать?"
Все мы, конечно, знаем, что слухи рождаются и распространяются стремительно. Но всей скорости и мощи этого процесса я себе до поры всё же не представлял. Однажды летом собрался с двумя коллегами в небольшую экспедицию. А я в такие поездки старался, по возможности, хоть пару-тройку студентов прихватить. Ну и тут на четверых место в машине нашлось.
И вот один коллега спрашивает меня - как, мол, мои студенты-то, все в общем котле участвуют? Или кто отдельно питаться хочет? Отвечаю - трое с нами хотят, а один - со своей едой поедет. (Парня здоровье подвело, ему диета нужна, ну, да в такие детали я вдаваться не стал). Коллега выслушал и сам себе под нос буркнул: угу.. ясно... ну, бывает... Может, по религии чего есть не положено или ещё как... И ушёл.
Не успел я и глазом моргнуть, как прибегает второй коллега. И сходу на меня наезжает: - Вот нафига ты это делаешь-то? Зачем опасного сектанта с собой тащишь? Вот он нас ночью ножичком-то и почикает.
Замечательные студенты, не ходившие в течение семестра, как водится, набежали сдавать лабораторные работы. Желают, чтобы я их немедленно принял. Я говорю, что сейчас ими заниматься не могу, назначаю другое время. Спрашивают, нельзя ли всё-таки кому-нибудь работы показать, именно сегодня и прямо сейчас. Например, лаборанту компьютерного класса... Я отвечаю, что с равным успехом они их могут показать и уборщице.
В ответ – с надеждой, всерьёз: – Что, вправду и ей тоже можно?
Леденящая кровь история о маленьком, но жутко симпатишном привидении
Помните, в известном детском фильме про неуловимых мстителей атаман Бурнаш начал свой темпераментный рассказ полковнику Кудасову таким образом: "это было в степях Херсонщины…". Вот и я могу начать этими же словами. Ещё школьниками (после 8-го и 9-го классов) бывали мы в Херсонской губернии в экспедициях, проводившихся Клубом биологов Дворца пионэров, который ныне – "творчества юных". Руководила этой экспедицией одна пожилая уже, как нам тогда казалось, дама, а помощником её выступал студент медицинского института, третьекурсник, который в школьные годы тоже в этом клубе занимался и постоянно в такие экспедиции ездил.
Сейчас-то я понимаю, что крыша у этого парня просто на одном гвозде висела, судя по тому, что он там вещал и как себя вёл. Но тогда мы в таких делах вовсе не разбирались, и вообще он нам казался страшно взрослым, чуть ли не староватым даже – а значит, ему и полагалось быть не совсем понятным, не таким, как мы.
Стояли мы палаточным лагерем в так называемом "колкЕ" – так в украинской лесостепи называются рощицы посреди открытых травянистых или просто песчаных участков. Вокруг – никого, только в нескольких километрах от нас какие-то геологические работы вела другая экспедиция, в основном – ребята из местных. Ну, и ещё неподалёку от нашего лагеря пустовала небольшая, однокомнатная избёнка егеря.
И вот повадился ходить к одной из наших девиц паренёк, рабочий геологической партии. Появлялся он у нас вечером, когда уже темнело, и старался на глаза нашему начальству не попадаться. Но всё же не уберегся: пробирался по лагерю и как раз столкнулся со студентом-медиком. А смеркается НА Украине быстро, вечера и ночи – тёмные, лица толком уже не разглядеть. Студент окликнул незнакомца. Парень остановился и стоит, молчит. Медик ещё несколько раз безуспешно попытался с ним заговорить, потом подошёл ближе, стал его разглядывать и даже потрогал пальцем. И попал как раз в бутылку портвейна, спрятанную на груди под штормовкой. Это произвело на него ужасное впечатление. Как потом выяснилось, студент решил, что коснулся твёрдой кости и что перед ним во мраке стоит… скелет в штормовке. Я же говорю, парень был с ба-а-аальшими с странностями. Сделав такое открытие, он попятился и, тихо подвывая, убежал, а рабочий пожал плечами и пошёл дальше по своему молодому делу.
Назавтра мы выслушали сразу две версии произошедшего. От совершенно одуревшего и чуть не поседевшего медика мы узнали об ожившем скелете в штормовке, посетившем лагерь этой ночью. От девицы же – соответственно, услышали хохму о придурке-медике, который испугался "привидения". Мы были очень молоды и, соответственно, глупы и жестоки: участь медика была решена. Нам тогда казалось, что упускать такой шанс оттянуццо было бы преступной глупостью...
Готовились мы серьёзно, обстоятельно. Гвоздём и основным реквизитом предстоящего спектакля был иссушённый и выбеленный солнцем череп козла, найденный нами в степи. Второй важной деталью стали соплодия рогоза (который в народе ошибочно называют камышом: знаете, шоколадного цвета, бархатистые такие, пушистые цилиндрики, размером с большую сигару). Высушенные жарким солнцем, они долго тлеют, если их поджечь. Главным же действующим лицом был парень из нашей экспедиции, ростом – ниже меня примерно на голову, в плечах же – примерно как я.
После встречи со "скелетом" медик уже не рисковал спать в палатке и решил перебраться ночевать в егерскую избушку, благо там можно было запереться на засов. К вечеру, как стемнело, мы выдвинулись на исходную позицию возле избы, расположившись так, чтобы нас не было видно из единственного окна. И начали монтировать призрак. Наш приятель нацепил с головой и наглухо застегнул мою штормовку так, чтобы капюшон остался свободным. Пустовавшие плечи распрямили, подбив скомканными тряпками. В капюшон аккуратно вставили козлиный череп, затянули шнуром по кромке. И, наконец, разожгли, раздули и вставили в пустые глазницы по тлеющему соплодию рогоза.
Признаться, результат превзошёл наши самые смелые ожидания. Я ведь сам продумывал детали костюма, участвовал в разработке плана, помогал обряжать своего приятеля… Но, закончив дело и отступив на шаг, всё-таки почувствовал легкое оцепенение. Мои буйные подельники тоже как-то приумолкли… Перед нами в полумраке, засунув руки в карманы, стоял человек в штормовке. На плечах его скалился череп. Над капюшоном возвышались рога. Глаза монстра ярко горели в ночной темноте. Всё это и вправду впечатляло…
И вот мы подошли к избе. Окно было тёмным – медик в расстроенных чувствах явно завалился спать пораньше. "Призрак" заглянул в окно и медленно, громко постучал в стекло костяшками пальцев. Пришлось повторить это трижды, прежде чем в окне показалась невыразительная, заспанная физиономия "охотника за привидениями". И тут он увидел в сумраке под своим окном живой скелет в штормовке, с рогами и пылающим взором… Физиономия медика исказилась, перекосилась открытым ртом. Студент отшатнулся от окошка. Мирную ночную тишину разорвал громкий, истошный, утробный рёв неправдоподобной силы, сорвавшийся на хриплый визг. Этим воплем нас даже слегка отбросило от избы, и мы ретировались в ближайшие кусты, сгибаясь от счастливого хохота. Шутка, как нам тогда казалось, "удалась на славу…". И было очень интересно, что же случится дальше.
Прошло около получаса. Дверь в избе неожиданно отворилась, и на пороге медленно показался студент. Даже на таком расстоянии заметно было, что его бьёт крупная дрожь. В оной руке он держал топор, в другой – нож. Затравленно озираясь, неверной походкой наш начальник двинулся к лагерю. Мы осторожно крались следом. В лагере медик сразу же забился в свою палатку и затих.
Нам было жалко, что веселье так быстро закончилось. Выждав, мы тихонько подобрались к палатке и прикрепили огнеглазый череп на дереве, прямо напротив входа. Невысоко – так, чтобы выползающий из палатки человек так и столкнулся с ним – нос к несуществующему козьему носу. И с чувством выполненного долга пошли в свою палатку – играть в карты.
Прошло немало времени, начало уж светать. Мы стали забывать о собственной проделке, увлекшись игрой. И тут разыгрываемый, по-видимому, собрался выкарабкаться по своим надобностям на улицу. И уткнулся лбом в знакомое уже костяное чудо…
На это раз крик его не уступил по громкости первому, но имел совершенно другую тональность, да и вообще нёс иной эмоциональный заряд. Раньше это был просто очень громкий вопль удивления и испуга. Теперь это больше походило на вой, с некоторыми элементами рёва. В нём смешались древний, первобытный ужас и отчаяние, такая неизбывная тоска, что даже нас от неожиданности проняло. Что уж говорить о безмятежно спящих жителях лагеря…
Наутро истребитель привидений был тих и кроток. Так и оставался подавленным и задумчивым до самого отъезда домой. Да и у нас эта история тоже поубавила страсти к жёстким розыгрышам...
Вот Вы не поверите, а знал я лично одного полковника, так у него стояла дома четверть (бутылища 25 л.!), и там неизменно бродило что-то вроде браги. Именно постоянно бродило, т. к. он туда регулярно бросал все фруктовые отходы, сразу же по мере их образования!
Скажем, виноград или дыню не доел, отходы - в "реактор". Яблоко схрумкал, огрызок - туда же, и т. д. Т. е. брожение никогда не угасало. И когда ему хотелось выпить (а хотелось часто), наливал он оттуда содержимого в большую кружку и хлебал эту спиртосодержащую жижу.
Любому штатскому жестокий понос был бы гарантирован. А он - ничего, знай пил да похваливал.
В середине 80-х довелось мне попасть на научную конференцию в Севастополь. Соседом по гостиничному номеру оказался одессит, хороший и свойский парень. Однако разговаривал он так, как будто бы изображал карикатурного одессита из анекдота, причём сильно переигрывая. Заселились мы, значит, сели, выпили, стали знакомиться. Сосед и говорит: а ты, мол, можешь и не говорить, откуда приехал – и так ясно, что ленинградец.
Вышел это я сегодня немного прогуляться, мозги усталые проветрить. Иду себе, не торопясь, размышляю. Вдруг слышу – сзади что-то приближается: слышно частое хлопанье резины об асфальт. С натугой обгоняет меня один из типовых жителей обновлённого Петербурга. Типов этих, как известно, установилось сейчас два: либо дарагой гост силющай в нескольких основных модификациях, либо вчерашний потомственный житель мухосранска или пердеевки с голым пузом, в шортах и шлёпанцах. На сей раз – вариант два. Обгоняет он меня, значит, яростно шлёпанцами по асфальту хлобыщет. Оказывается передо мной. Оскалившись, оборачивается, победоносно меня озирает. И – ррраз, замедляет своё триумфальное шествие. Переходит на мою скорость метрах в полутора передо мной, грохочет резиновыми пятками перед носом. Миссия выполнена.
Всё как обычно. Я с таким чудом сталкиваюсь постоянно. Хотя и объяснить его не могу, но вынужден признать это явление, ибо оно регулярно повторяется. И таких полоумных подрезальщиков развелась уйма. Каков их бонус при этом – неясно совершенно. Так ведь обгоняльщику ненароком и на пятку наступить могут – шлёпнешься носом в землю, вот и вся радость. Ан нет, бегут, пыхтят, огибают, пристраиваются впереди – и сбрасывают скорость, начинают перед тобой буксовать.
Ничего, думаю. Найдутся и у нас методы против Кости Сапрыкина. Давно уж надо было мне коллеге позвонить, да всё откладывал. Достаю мобильный, звоню. И не ору в него, как дарагые госты и потомственные мухосранцы в маршрутках, нет. Вполголоса говорю. Обсуждаем потихоньку, как бы это нам решить одну прикладную научную задачу. Но притом вижу я, чувствую, ощущаю, как непривычный этот разговор – без мата, негромкий, с терминами и вежливыми оборотами – прямо-таки бесит, ярит шлёпающего передо мной голопуза. Вот и обернулся он с перекошенной рожей, искаженной ненавистью, зыркнул, оскалился. А вот и ещё раз. Харкнул, затряссся – и припустил вперёд, как чёрт от ладана. Аж шлёпанцы загремели. Путь свободен... Прогулка продолжается.
Вспомнил, как во время учебы в университете фотографировались мы для пропуска на военную кафедру. Требовались белая рубаха и галстук, а я и то, и другое забыл. Галстук занял у однокурсника, а вместо рубахи повязал "жабо" - белый платок тупо обернул салфеткой вокруг шеи. Посему галстук на фото просто свисал с шеи - две чёрные тесёмочки на белом фоне.
Вояки очень ржали, но фото приняли - формально требования были соблюдены.
Раньше под окнами круглосточно гомонили и верещали алкаши. Нам казалось, что хуже и быть не может. Однако недавно под окнами построили детскую площадку - со скамейками, качелями и каруселями. Она привелекла детей со всей округи, и теперь уже их крик не утихает. Варьирует только тембр и громкость звука (как в "Музыкальной шкатулке", которой сводили с ума Бекаса в Ошибке резидента). Алкаши с позором бежали...
При этом среди орущих детишек резко преобладают отпрыски дорогих гостей города. Которые упорно, методично громят эту площадку - ломают скамейки, курочат качели-карусели и прочие девайсы. Таким образом, есть надежда, что скоро "Музыкальная шкатулка" самоликвидируется. И вернутся милые, сравнительно тихие алкаши.
Был сейчас в аптеке. Наблюдал маленькую, но очень характерную сценку.
У окошка разговаривает с продавцом старик-пенсионер, опущенный нашим очаровательным государством просто до потери личности: нищий, рваный, с полубезумным взором, полуоторванным карманом и заплатами. Видно, что не пьющий и когда-то вполне достойный, просто доведённый всем этим блядством до ручки. За ним – отец лет сорока с сыном-младшеклассником, сзади – я.
Старик роняет пятирублёвую монету – и не замечает этого. У пацана загораются глаза, на лице появляется не лукавая даже, а прямо-таки подлая ухмылка. Он заговорщически, с восторгом шепчет отцу: "пааа-пааа!", косит глаза на монету. Отец нагибается, поднимает монету и и молча подаёт её старику, тот благодарит. А я наблюдаю за лицом мальчика. О, его выражение надо было видеть. С каким же презрением, с брезгливым удивлением смотрел он на отца-"лоха"...
Как-то раз в одном институте стал я свидетелем любопытного, краткого диалога между заведующим кафедрой (З.) и его аспирантом (А.):
З. (раздражённо): - Миша! Когда же ты мне наконец покажешь эту зависимость? Что ты всё с ней возишься?
А. (удивлённо): - Так материалов же никаких нет! Это ж надо на производство, в командировку, надолго, в шахту лезть, замеры делать! Разве Вы меня отправите в командировку?
З. (распаляясь): - Какая тебе на хрен командировка? (Хватает лист бумаги, ручку, рваными движениями криво, грубо рисует скособоченную систему координат). - И так ясно, что кривая должна пройти примерно вот так! (Лихим росчерком выводит линию - действительно, довольно кривую и весьма извилистую).
А. (оторопело): - Да откуда же я знаю, как она пройдёт... В командировку не пускаете. Где же я данные-то возьму?
З. (окончательно зверея): - Где!!?? (Хватает ручку, яростно, беспорядочно тычет ею в бумагу вокруг кривой, кричит): - Вот! Вот!! Вот, вот и вот!!!
Я живу в довольно быдляцком районе, гопников более чем достаточно. Позавчера ночью слышу в подъезде истошный, нечеловечий, утробный рёв. Впчеталение, что кого-то страшно и мучительно убивают, и он в отчаянной борьбе и агонии расстаётся с жизнью. Хватаю молоток, распахиваю дверь... возвращаются домой соседские дети, девочка лет 14 и мальчик лет 10. Смотрят на меня с изумлением. Оказывается, это они между собой так общались. Разговаривали.
Как-то в тридевятом вузе, в тридесятом государстве некая аспирантка публично рассказала нам, что вчера видела в театре пьяного ректора ("папега" – пользуясь местным арго). Шестёрки, изобильно там присутствовавшие, кинулись защищать папегово реноме. И вот одна из них в своём шестёрочном экстазе рьяно выкрикнула: "Ничего подобного быть не может! Это просто он всегда так выглядит!"
Когда ректор вуза, в котором мне когда-то довелось работать, ещё только раскручивался, пробавлялся он перманентным ремонтом во всём этом институте. Заказывались материалы и работы строительной фирме, которой, как говорят, его жена заправляла. Поэтому ремонт наш пассионарий вёл постоянно и везде. У него была даже кликуха "ремонтфюрер". Закончив ремонтировать какой-либо корпус, этаж, коридор, его немедленно снова обдирали, громили - и принимались отделывать заново. День сурка.
Мы над этим всячески прикалывались на институтском форуме, пока его не подвергли такому же "ремонту" и не сделали насквозь простреливе... то есть жёстко модерируемым. И вот одна молодая преподша вступилась за ремонтфюрера. Она написала: эх, вы, да Вы же не цените то, что имеете. Посудите сами. Толпы диких ремонтярников циркулируют по вузу, постоянно его громят и курочат. А наш их мужественно терпит. Держит их в периметре. Это ж ведь такое испытание человек на себя взял добровольно. Да если б не он, они бы небось по всему Питеру разбрелись - и живо его точно так же разворотили. А так они хоть изолированы...
Несколько лет тому назад один завкафедрой мне рассказывал, как был вызван "на ковёр" к ректору (к "папегу", пользуясь местным арго). В чем-то он нарушил папеговы директивы, стремясь обеспечить благо своей кафедры. А ректор в этом вузе – из хозяйственников, рафинированной интеллигентностью не отличается, и вообще хорошо вписывается в наше очаровательное время, так его. Иду, говорит завкаф, и по пути слова подбираю, чтобы успеть доказать свою правоту, а то он же небось долго и слушать-то не станет… Значит, надо так сформулировать, чтобы было очень кратко, лапидарно, но и убедительно.
Зашел - а папег с ходу: а-а-а-а, б...!!! ах ты, б.., п.., х..., м....!!! Да я тебя…… Тока попробуй ещё...!!!.... б! х! п! с! Идите, разговор окончен.
В одном удивительном институте, где мне когда-то пришлось работать, есть такая, как теперь говорят, "фишка". Всякие деятели, от ректора ("папега") до мелких дежурных ассистентов, обожают за любые, реальные и мнимые провинности срывать со встречных студентов бейдж - чип-карту, без которой - ни в институт пройти, ни обратно из него на свободу выбраться. Потом отдают - в обмен, скажем, на работы в АХЧ или ещё на какие-либо услуги. Но если бейдж сорвёт сам папег (например, за рубаху не того тона, отличную от рекомендованной белой или голубой) - то всё, это отчисление.
Все это знают, проверено многократно. Поэтому, когда по коридорам идёт папег - студенты (да и многие преподы) сваливают от греха подальше. Преподы удаляются быстрым шагом, студенты - бегом. Это очень интересно наблюдать. Перед шествующим папегом в коридоре - пустая зона, перед ней, выгнутым фронтом - толпа панически бегущих студентов, конфигурацией - примерно как взрывная волна в трубе. Удирает и растекается, ныряя в в ответвления коридора и на боковые лестницы. При этом многие на бегу ещё и звонят по мобильникам, предупреждая остальных о местонахождении папега - дабы обходили за версту. Ооочень внушительная картина.
Позавчера на одной интересной конференции разговорился с коллегой, профессором одесского университета. Ессесссна, помимо профессиональных экологических дел, разговор наш коснулся студентов вообще и их нынешнего жуткого разубоживания и удручающего регресса, в частности.
Так вот, украинский коллега поделился секретными боевыми приёмами - рассказал, как у них вводят в разум закоренелых оболтусов. Оказывается, там для этого есть два страшных вида оружия. Ну, первое - это пожаловаться родителям. Когда я в ответ сообщил, что у нас это давно не действует, мне было раскрыто ещё более мощное средство, правда, как сказал собеседник, "несколько иезуитское", зато - страшно эффективное. Если дурака валяет студент из сельской местности, то из вуза могут сообщить в сельсовет, и соседи застыдят нерадивого студня и его родителей. Очень помогает.
Однажды в командировке коллега очень удивился, как это я умудрился пьяный, глубокой ночью, в незнакомом городе за какой-то час найти, купить и принести в наш гостиничный номер несколько бутылок водки. Тем паче, что идиотская антиалкогольная компания тогда хоть и прошла свой пик, но ещё вовсю бушевала. Говорит, я на это очень возмутился и сурово заявил:
- Стэнли вон Ливингстона аж в дебрях Африки нашёл! Шлиман сильно захотел – и Трою из-под земли достал! А я что же, совсем уж, по-твоему, деревянный, в России ночью водки не найду?
У нас в университете на 3-м курсе был анекдотический, невероятный случай. На лабораторных (по физике, если не путаю) приятель мой долго не мог осилить одну работу, даже впал к преподше в немилость. Она заподозрила издевательство и саботаж, поскольку вообще-то парень был явно неглупым. Просто предмет ему не давался. Он, собственно, скорее гуманитарием был по складу ума, а не естественником (и сейчас, кстати, нашёл себя - английский преподаёт и очень доволен). Но я отвлёкся.
Так вот, наконец-то, кое-как вымучил он эту работу, записал результаты и, сам в них сильно сомневаясь, неуверенно пошёл за своей мучительницей. И в это время один "юморист" из соседней группы подбежал к его тетради и вывел внизу крупными синими буквами самое короткое и распространённое плохое слово. Вскоре приятель вернулся c преподшей, предъявил ей свою раскрытую тетрадь и, не заглянув туда, сказал ей ясным, чётким, громким голосом буквально следующее: посмотрите, пожалуйста, вот, собственно, всё, что я могу Вам предъявить.
И, видя, как вытягивается её лицо и круглеют глаза, доверительно сообщил: ну нет у меня никакого другого ответа на Вашу задачу...
Так она ему в итоге и не поверила, что вообще-то всё планировалось иначе. Сдавал очень долго.
Было это в первых годах нашего века, когда меня ещё не выгнали из института, угрожая закатать в асфальт. Наоборот, тогда у начальства была на меня своеобразная дурацкая мода, как на "самого-молодого-профессора-в-институте". Вечно меня отрывали от дела и бесцеремонно показывали всем, как дрессированную обезьяну. Считали своим долгом отряжать на все тусовки, демонстрировать разным заезжим нуворишам, запихивать на торжественные собрания и т. д. Не знаю, может быть, кому-то такое и нравится, меня же происходящее очень доставало. А главное - почти не давало работать.
И вот в разгар всей этой вакханалии увидел я как-то ночью сон – цветной, очень детализированный и удивительно правдоподобный. Подходит, значит, ко мне во сне начальник и говорит: "Тут такое дело: к нам приезжает президент. Руководство посовещалось и поручает Вам перед ним на истребителе взлететь, он это любит". Я медленно офигеваю и бормочу, запинаясь: "так я же, того, этого, не умею". А начальник отвечает мне своей коронной фразой, которую и в реальности любит повторять, давая невыполнимые поручения: "профессор должен уметь всё!"
Потом отечески так утешает: "ну, времени ещё целый час, успеете разобраться, что к чему, инструкцию там почитайте, подсуетитесь! А взлетать нужно из деканатского коридора, когда делегация на этаж поднимется!". Я, будучи в полной прострации, вяло бормочу совсем уже какую-то чушь – что, мол, места там мало, полосы нет, разогнаться негде – а в ответ мне: "надо!"
Абсолютно уже деморализованный, я обреченно так говорю: "ну и где же этот ваш истребитель, пойду хоть посмотрю на него". А начальник отвечает: "видите ли, истребитель хоть и утвержден в сценарии встречи, но в смету не вошел, а потому – нет его. Ну, да ничего. Вы уж как-нибудь сами разбегитесь перед высокими гостями, только обязательно при этом ручками вот так сделайте (быстро и мелко машет ладонями), и – вж-ж-ж-ж!!! – взлетайте. Много летать не надо – пару кругов над институтом нарежете, да и можете садиться". Вот тут я и проснулся в холодном поту…
Как-то раз припёрся ко мне неизвестный студент с уже готовой, престраннейшей "курсовой работой" - сплошной бред листках на десяти. И потребовал её тут же принять. На вопрос мой, кто давал ему задание на эту курсовую, объяснил, что никто. Он сам себе тему придумал и сам же её реализовал. На следующий мой вопрос - почему же он тогда принёс её мне? - брезгливо оглядел меня и тоскливо сказал: "так больше же некому... остальные-то ещё хуже..."
Несколько лет тому назад сдавала мне одна студентка экзамен, тогда – ещё устный. Надо сказать, что изо всех лекций была она на одной-единственной, да и там сразу же заснула. И проснулась только один раз, случайно, очень ненадолго, когда речь у нас шла о каких-то второстепенных вопросах экологической физиологии. В частности – об образовании псевдофекалий. Есть у некоторых животных (например, у двустворчатых моллюсков) такой экономичный способ избавляться от излишков потреблённой пищи сразу же, ещё до начала её переваривания. Потому и "псевдо", а не просто фекалии (которые, как всем известно, являются отходами, остающимися уже после усвоения пищи). Вот эти самые "псевдофекалии" она случайно и запомнила. Вернее, запомнила-то она только звучание термина, а смысл его тоже остался загадочным. И больше в её памяти, видимо, вообще ничего не отложилось. Возможно, новое непонятное слово заняло всю "оперативку"…
Сами знаете, устный экзамен – это не новомодные тесты, тут матрицу с правильными ответами заранее не добудешь и у соседей не спишешь, так что вся дурь твоя становится сразу же видна. В общем, трудновато ей было с таким скромным багажом знаний выдерживать опрос по всему курсу. Однако, как это нередко бывает в таких случаях, держалась она весьма самоуверенно, даже агрессивно, и на любые вопросы пыталась отвечать, так или иначе оперируя псевдофекалиями. Было это очень смешно и грустно. Жаль, в пересказе получился бы не тот эффект: чтобы полностью прочувствовать и оценить ситуацию, нужны некоторые специальные знания… В общем, закончился наш диалог так:
…………. П.: Ладно, последняя попытка. Может быть, Вы все-таки ну хоть что-нибудь, хоть чуть-чуть, да знаете, а? Ну, скажите хотя бы, как происходит антропогенное эвтрофирование водоёмов? С. (угрюмо молчит) П.: Ладно, упростим вопрос. Почему происходит так называемое "цветение" воды? Чем вызывается массовое развитие сине-зелёных и водорослей, которое мы часто наблюдаем летом, например, у берегов Финского залива, на мелководье? С. (молчит, с ненавистью глядя исподлобья на изверга – "препода") П.: Ну, так какие же вещества поступают в водоем с водосборной территории, заставляя водоросли бурно расти и размножаться? С. (молчит, криво усмехается, глядя в пол) П.: Да ведь те же самые, что используются для ускорения роста высших растений. И входят в состав удобрений, которые Вы применяете у себя на огороде! Какие же биогенные элементы обязательно имеются в составе минеральных удобрений? СуперФОСФата, например? Или аммоФОСки? С. (молчит, передергивает плечами, шумно и нетерпеливо вздыхает, красноречиво закатывает глаза: мол, сколько же можно, долго ли ты, гад, будешь тут ещё надо мной издеваться?) П.: Да ведь Вы сами побывали на крупнейшем предприятии, где изготавливаются минеральные удобрения. На реке Луге. Около города Кингисеппа. Мы туда со всей вашей группой приезжали на экскурсию, помните? Сразу же после первого курса! Ну же! Как это предприятие называется? С. (вызывающе): Ну, типа "Фосфорит", что ли? П.: Ну, наконец! Хоть что-то… Итак, "Фосфорит". "Ф-О-С-Ф-О-Рит"! Видите, даже название его – говорящее. Так что же поступает в воду, вызывая "цветение" фитопланктона? С.: (с явным недоверием): Неужели псевдофекалии?!
Ресторан, начало новогодней корпоративной вечеринки. Наши девочки меня спрашивают: - А вы сегодня выступать будете? Когда начинаете? Мы хотим посмотреть!
Подумав, честно отвечаю: - Ну, выступать начинаю примерно после литра... И лучше вам этого не видеть.
Был у нас в горном старичок один, хоть и профессор, однако непосредственный такой, простой - дитя природы. Да и в силу почтенного возраста всё ему уже стало, какгрицца, фиолетово. То есть не шибко обременял он себя разными там условностями.
Так вот, пришел он как-то перед 8 марта к секретарше кафедры, милой молодой даме, и спрашивает: "а ты не знаешь, кому на баб деньги сдавать?"
