Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ehrekrieger
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Вспомнил, как во время учебы в университете фотографировались мы для пропуска на военную кафедру. Требовались белая рубаха и галстук, а я и то, и другое забыл. Галстук занял у однокурсника, а вместо рубахи повязал "жабо" - белый платок тупо обернул салфеткой вокруг шеи. Посему галстук на фото просто свисал с шеи - две чёрные тесёмочки на белом фоне.
Вояки очень ржали, но фото приняли - формально требования были соблюдены.
Когда-то на "халтуре". Время обеда, каждый достаёт свою нехитрую снедь. Рядом мужик открывает свёрток, там – кусок хлеба, два яйца, луковица. Гордо оглядываясь, самодовольно произносит:
Затеял как-то наш декан, горняк-теплофизик, лихо, одним ударом разобраться с физиологией труда, гериатрией, а главное – с прогнозированием и регулированием срока жизни человека.
Для начала он нарисовал на бумажке систему координат. По оси отложил время. По оси ординат – некую условную активность человека, степень его жизнеспособности, что ли, в долях от максимальной для него же величины этого же показателя. Странный показатель этот, ничтоже сумняшеся, назвал он «психофизиологическим потенциалом» (ну, кого волнует, что показатель с таким названием издавна существует в физиологии и медицине, имеет конкретный смысл и означает совсем другое?).
Получилась придуманная кривая: от нуля (момент зачатия, наверно) она взмывала вверх, выполаживалась этак лет с 20 лет до 35 (максимальные значения) и далее начинала постепенно сползать вниз. Утыкаясь в ось абсцисс (тут точное время не задавалось). Если не строить такого графика и не выдумывать таких странных показателей, можно сказать это же простыми словами: человек сперва крепнет, потом постепенно «хужает» и в итоге склеивает ласты. Но не тут-то было, мы мыслим крупными открытиями и банального, общеизвестного наблюдения сделать просто не можем по определению. Названа была эта загогулина Кривой Жизни.
Дальше – больше. Захотелось научиться управлять этой кривой. Идея была такой: если в данный момент времени вычислить соотношение реального и оптимального значения этого показателя, т. наз. «психофизиологического потенциала», то можно приподнять или опустить кривую и увидеть, когда она ткнется в ноль. То есть, предсказать срок оставшейся жизни и момент склеивания ласт. Как мера «психофизиологического потенциала» была предложена... скорость плавания в бассейне. Берёцца шахтёр (не конкретизировалось, добровольно или нет, в экипировке или нет, с буром или без оного) и кидается в бассейн. Засекается, с какой скоростью он поплывет. Эта скорость соотносится с олимпийским рекордом по плаванию для мужчин его возраста. Получается поправочный коэффициент, который задирает (что маловероятно, т. к. чемпиона не обогнать) или, наоборот, прижимает к оси абсцисс кривую «потенциала». И снимаецца с кривой, скока ему жить осталось.
Прошу учесть, что это не злой прикол, а тема защищенной кандидатской диссертации его аспиранта. Когда я оттуда уходил, из всего этого планировалось сделать докторскую для некоего братка и была опубликована серия каких-то статей…
P.S. Когда я спросил с серьёзным лицом, что делать, если шахтер не умеет плавать и сразу потонет, получил ответ типа «погрешности метода» или «не грузите меня тактикой, я стратегией занимаюсь».
P.P.S. Как-то начальник пришел просветленный и сказал мне: вот вы надо мной смеетесь, советуете заниматься лучше своей теплофизикой - а я побывал со своей идеей у врачей. Они все ведут себя как-то одинаково: сперва гогочут, потом, выслушав меня более внимательно, становятся очень серьезными, ласково улыбаются, со всем соглашаются и с почетом провожают до дверей, подтверждая, что ничего такого они никогда ранее не слышали и что это очень необычно. Я ему посоветовал тогда поосторожнее по врачам с такими идеями ходить, он обиделся…
Как-то, будучи ещё юным аспирантом, выходил я из ЛИТМО с веселой компанией через турникет мимо бдительного вахтера. И один из нас прятал за пазухой трофейный спирт. Но вот беда – на ногах парень стоял нетвердо и в турникете закрутился. Сделал в нём несколько оборотов, с трудом перебирая заплетающимися ножонками, и с грохотом растянулся на полу. Но спирт из-за пазухи не выронил, ручонками держал, к сердцу прижимал – поэтому даже не сгруппировался, когда падал. Так и шмякнулся, как блин, и встать не пытался - боялся нарушить конспирацию. Тут мы его под белы руки подхватили да так и уволокли, провожаемые добрым вахтёрским взглядом... "Нет, ребята, пить вредно".
Был с нами на университетских военных сборах один студент. Ярко выраженный дегенерат. В течение 5 лет учебы был последним по успеваемости, вечно ныл, униженно просил у всех списать, шестерил. А на сборах выяснилось, что он служил в армии и ему положена ефрейторская лычка. И его поставили отделенным. О, как его раздуло! Единственное обращение к своим бойцам у него было "эй, ты!".
А сборы у нас длинные были - 3 месяца. Тем не менее, они всё-таки подошли концу. Наступил вечер предпоследнего дня. Вывели нас на вечернюю прогулку, как положено, с песней. А взводная песня у нас была на известный мотив из "генералов песчаных карьеров" ("В жару и в зной идёт четвертый взвод... и т. д."). И вдруг прозвучал новый припев: "когда получим мы по две звезды, дадим ефрейтору.. (по шее)". И тут Степашка вдруг загрустил, крепко задумался. И назавтра утром, в столовой, из его уст мы услышали робкое: "передайте, ПОЖАЛУЙСТА, хлеб...". Повисла звенящая тишина, да и раскололась всеобщим громовым смехом. Оторжавшись, ребята из его отделения Степашке доступно пояснили, что это ему не поможет - погоди, мол, вот выведут нас за КПП... И он в ужасе побежал к замполиту, растеряв последние остатки понта.
В общем, отцы-командиры отпустили его на волю часа на два раньше нас, и припустил он мелкой трусцой на станцию, чтобы поспеть к ближайшей электричке, провожаемый "теплыми, дружественными взглядами" однокурсников.
Запомнилась одна забавная сценка у книжной полки. Гость видит на ней несколько толстых томов дореволюционного издания с золочёными обрезами, спрашивает хозяина: - Даль? Ответ: - Брэм. Второй гость: - Мужики, вы чего это ваще такое щас сказали?
Был у меня в аспирантской молодости случай. Принёс сдавать пару статей в один сборник. А редактор мне и говорит: мол, у нас нельзя в один выпуск две работы сразу, разве что одна из них с соавтором будет. Вот и вставьте соавтора – тогда возьму обе, а так – низзя. Вот прям щас ручкой и впишите. Такие правила, ничего не знаю…
Ну что за чепуха, - думаю. Какой идиот такие правила выдумывает? Хотя… что уж тут особенно дивиться, в первый раз, что ли. Нас вообще толком удивить трудно. Спорить – бесполезно. В общем, плюнул я и решил кого-нибудь вписать, с меня не убудет.
А кого? Вопрос. Делал я всё сам, писал – тоже сам. Кто же это аспиранту помогать будет. Да их все только припахать норовят… Вот разве что кот мой любимый, мудрый и остроумный Василий, соучаствовал, как мог. На столе рабочем лежал, под лампой грелся, пузо давал почесать, бумаги под себя сгребал. Пару раз ручку на пол сбросил лапой ради шутки. Песни мне пел. В общем, помогал посильно. И решил я – по справедливости, пусть он соавтором и будет.
Имя – известно, Василий. Отчество – пусть от моего имени будет. А фамилию ему дадим – Котиков. И вписал. И сразу приняли вторую статью. И она вышла. Соавтор – Котиков В. В. Похихикал я, друзьям показал, они тоже повеселились. Купил Василию чего-то вкусного, отметили с ним. И решил, что и делу на том - конец.
Ан, нет. Первая-то буква моей фамилии по алфавиту - дальше, чем К. А некоторые системы цитирования ориентируются не на первого автора в порядке перечисления, а на первого по алфавиту. И пошли нам на имя В. В. Котикова приходить письма да приглашения на разные конгрессы и симпозиумы. Иногда заодно и меня звали. Далеко не всегда. Я все приглашения честно Василию зачитывал. Особенно, если статью хвалили. Он это дело вежливо выслушивал и равнодушно переворачивался на другой бок. Я же говорю, мудрый был.
"Тупой дебильности сестра, ЦЫвильность в мрачном подземелье" (горноинституццкий фольклор)
Когда я в 1997 г. пришёл работать в горный институт, это был вполне демократичный вуз с симпатичными университетскими традициями. Но потом руководство решило, что "всё должно быть цЫвильно" (с). И тут наш институт неожиданно провозгласил себя лучшим вузом планеты, вопреки нагло игнорирующим его мировым рейтингам.
Одно из разнообразнейших, удивительных проявлений ЦЫвильности и вселенской самолучшести заключалось в том, что через гостеприимно открытый ранее центральный вход запретили ходить простым смертным. Теперь это стало привилегией руководства и наиболее дорогих и многообещающих из гостей. Всех остальных направили через чёрный ход. Ко вратам приставили туповатых охранников, оплачиваемых куда лучше, чем "среднестатистический" препод.
И вот приехал как-то к нам в Петербург московский коллега, профессор, с которым мы были ранее знакомы только по публикациям и скудной переписке. И захотел он зайти ко мне и пообщаться воочию. И наивно сунулся в институт через главный вход, по старой-то памяти. А ехал он из экспедиции, одет был в полевое, с рюкзаком, небритый. Одним словом, являл собой живое воплощение НецЫвильности... В общем, перехватили и заломали его бдительные добры молодцы, чуть помяли и выкинули.
Он таки упёрто сунулся через чёрный ход "для негров", но и там его не впустили, лишь брезгливо дали позвонить мне. Я спустился, пытался уговорить напыщенных охранников, тщетно напирал на его мировое имя и неудобство перед гостем. Но мне популярно объяснили, что имя и известность здесь у всех примерно одинаковые, и нехрен тут, панимашь. В итоге так и пришлось нам беседовать и листать документы и статьи, сидя на ступеньках входа, подложив под зады какие-то папки, а проходящие студенты о нас спотыкались... После этой встречи наше перспективное сотрудничество почему-то и заглохло. Зато всё цЫвильно.
"Как бы" (из диалогов на экзаменах) … Преподаватель (П): Кстати, а что означает эта приставка – "псевдо…"? Студент (С): Че-е-во-о-о? П: Что значит – "псевдо"? С: Че-е-во-о-о?! П: Я спрашиваю, как Вы понимаете значение слова "псевдо". Ну, если забыли, то вспомните хотя бы слово "псевдоним" - и сразу же догадаетесь. С: Че-е-во-о-о?!! П: Спрашиваю в последний раз: что значит – "псевдо"? С: Это… Ну-у-… Как бы… Ну-у-… Как бы… П: Ну что же, пожалуй, можно выразиться и так – "как бы". С: Че-е-во-о-о?!!!
Несколько лет тому назад сдавала мне одна студентка экзамен, тогда – ещё устный. Надо сказать, что изо всех лекций была она на одной-единственной, да и там сразу же заснула. И проснулась только один раз, случайно, очень ненадолго, когда речь у нас шла о каких-то второстепенных вопросах экологической физиологии. В частности – об образовании псевдофекалий. Есть у некоторых животных (например, у двустворчатых моллюсков) такой экономичный способ избавляться от излишков потреблённой пищи сразу же, ещё до начала её переваривания. Потому и "псевдо", а не просто фекалии (которые, как всем известно, являются отходами, остающимися уже после усвоения пищи). Вот эти самые "псевдофекалии" она случайно и запомнила. Вернее, запомнила-то она только звучание термина, а смысл его тоже остался загадочным. И больше в её памяти, видимо, вообще ничего не отложилось. Возможно, новое непонятное слово заняло всю "оперативку"…
Сами знаете, устный экзамен – это не новомодные тесты, тут матрицу с правильными ответами заранее не добудешь и у соседей не спишешь, так что вся дурь твоя становится сразу же видна. В общем, трудновато ей было с таким скромным багажом знаний выдерживать опрос по всему курсу. Однако, как это нередко бывает в таких случаях, держалась она весьма самоуверенно, даже агрессивно, и на любые вопросы пыталась отвечать, так или иначе оперируя псевдофекалиями. Было это очень смешно и грустно. Жаль, в пересказе получился бы не тот эффект: чтобы полностью прочувствовать и оценить ситуацию, нужны некоторые специальные знания… В общем, закончился наш диалог так:
…………. П.: Ладно, последняя попытка. Может быть, Вы все-таки ну хоть что-нибудь, хоть чуть-чуть, да знаете, а? Ну, скажите хотя бы, как происходит антропогенное эвтрофирование водоёмов? С. (угрюмо молчит) П.: Ладно, упростим вопрос. Почему происходит так называемое "цветение" воды? Чем вызывается массовое развитие сине-зелёных и водорослей, которое мы часто наблюдаем летом, например, у берегов Финского залива, на мелководье? С. (молчит, с ненавистью глядя исподлобья на изверга – "препода") П.: Ну, так какие же вещества поступают в водоем с водосборной территории, заставляя водоросли бурно расти и размножаться? С. (молчит, криво усмехается, глядя в пол) П.: Да ведь те же самые, что используются для ускорения роста высших растений. И входят в состав удобрений, которые Вы применяете у себя на огороде! Какие же биогенные элементы обязательно имеются в составе минеральных удобрений? СуперФОСФата, например? Или аммоФОСки? С. (молчит, передергивает плечами, шумно и нетерпеливо вздыхает, красноречиво закатывает глаза: мол, сколько же можно, долго ли ты, гад, будешь тут ещё надо мной издеваться?) П.: Да ведь Вы сами побывали на крупнейшем предприятии, где изготавливаются минеральные удобрения. На реке Луге. Около города Кингисеппа. Мы туда со всей вашей группой приезжали на экскурсию, помните? Сразу же после первого курса! Ну же! Как это предприятие называется? С. (вызывающе): Ну, типа "Фосфорит", что ли? П.: Ну, наконец! Хоть что-то… Итак, "Фосфорит". "Ф-О-С-Ф-О-Рит"! Видите, даже название его – говорящее. Так что же поступает в воду, вызывая "цветение" фитопланктона? С.: (с явным недоверием): Неужели псевдофекалии?!
В преподской флудилке в "Контакте" рассказывает коллега, Виктор Горбатов:
Сегодня на кандидатском (!) экзамене по истории и философии науки. Разговор идет об абстракциях и идеализациях в научном познании. Аспирант упрямо трактует "идеальное" как "очень хорошее". - Приведите пример научной идеализации. - Не могу... - Ну вспомните, например, что такое "идеальный газ". - Это, наверное, очень хороший газ. Его можно задорого продать.
Техническое мышление организовано предельно конкретно, что во многих ситуациях даёт его обладателю большие преимущества. Однако есть у этой медали, как говорится, и другая сторона. В частности, судя по моим наблюдениям, тонкий юмор – не самая сильная сторона среднего "технаря". Никого не хочу обидеть: разумеется, знаю я и немало исключений, да и у нас, естественников, своих недостатков тоже хватает… Речь сейчас не об этом, а о характерном "техногенном" юморе. В этом отношении весьма показательны пьянки, на которых мне периодически приходилось присутствовать в горном институте.
Выглядит это примерно так. Например, рюмки этак после пятой один пожилой профессор шумно критикует другого за то, что тот уже наверняка утратил потенцию. Это вызывает общее воодушевление и жизнерадостный смех. Затем второй профессор, хохоча, отвечает, что он-то как раз в полном порядке, а потенцию, наоборот, утратил первый. Следует дружный долгий хохот. Минуту спустя, немного отдышавшись, первый ловко парирует: да я-то не утратил, а вот ты – точно уже всё... На сей раз всеобщий гомерический гогот длится минуты три. Наконец, изнемогая, задыхаясь от смеха, вяло отмахиваясь рукой, второй еле выдавливает: не-е-е, это у тебя... ха-ха.. у тебя.. ох-ха-ха-ха.. уже не стоИт... ох, не могу... Тут уж все – просто вповалку, ну и т. д.
Понадобилось недавно заведующему кафедрой что-то срочно сказать мне во время моей лекции. Он пришёл к аудитории, тихо постучался, приоткрыл дверь, дождался, пока я закончу формулировку, и жестом попросил к нему выйти. Я извинился перед студентами, выглянул за дверь, мы кратко переговорили, и я продолжил лекцию. Казалось бы, ну и что? Это же банальность, как может быть иначе?
Да, после Университета и я так же считал. А потом убедился, что иначе быть всё-таки может. Волею судеб оказался я однажды преподом в одном удивительном, громко распиаренном вузе, за гламуром и «шиком» которого прячется унылая пустота потёмкинской деревни. И оказалось, что учение тут – не основной, самоценный процесс, а маскировочное театральное действо, призванное прикрыть более "существенные" дела. Студенты и преподаватели – не главные действующие лица, а статисты, ряженые, второстепенный, бутафорский элемент интерьера...
Вот торжественно ведут по коридорам депутацию вчерашних и нынешних братков, "благодетелей и меценатов". Начальство бесцеремонно распахивает дверь в аудиторию, продолжая громко вещать, вламывается, шумно заводя дорогих (во всех смыслах слова) гостей. Вваливается толпа субъектов с характерной внешностью – без каких-либо "комплексов", не отягощённых излишним интеллектом. На узких лбах – крупными, кривыми печатными буквами начертаны максимум три класса образования...
И тут преподаватель должен мгновенно прервать лекцию (?!), вытянуться в струнку сам, заставить и студентов вскочить по стойке смирно (??!!), промаршировать к заезжим насосам и придурковато отрапортовать им – кто он есть таков, что тут, собственно, делает, кому и какую лекцию читает (???!!!). Человек несведущий такому не поверит, как не поверил бы и я сам. Однако, чистая правда...
Как-то раз такое шумное вторжение произошло и во время моей лекции. Следуя инструкции, я подошёл к драгоценным посетителям и громко выдал: "Лекцию ведёт преподаватель номер... (назвал число, выбитое на бирке - чип-карте, которую каждый из нас обязан был носить на груди)! Специальность - номер такой-то!! Срок контракта - 5 лет!!!"
Заезжие братки остались тогда довольны представлением. Видно, повеяло чем-то родным и знакомым...
В середине 80-х довелось мне попасть на научную конференцию в Севастополь. Соседом по гостиничному номеру оказался одессит, хороший и свойский парень. Однако разговаривал он так, как будто бы изображал карикатурного одессита из анекдота, причём сильно переигрывая. Заселились мы, значит, сели, выпили, стали знакомиться. Сосед и говорит: а ты, мол, можешь и не говорить, откуда приехал – и так ясно, что ленинградец.
Несколько лет тому назад один завкафедрой мне рассказывал, как был вызван "на ковёр" к ректору (к "папегу", пользуясь местным арго). В чем-то он нарушил папеговы директивы, стремясь обеспечить благо своей кафедры. А ректор в этом вузе – из хозяйственников, рафинированной интеллигентностью не отличается, и вообще хорошо вписывается в наше очаровательное время, так его. Иду, говорит завкаф, и по пути слова подбираю, чтобы успеть доказать свою правоту, а то он же небось долго и слушать-то не станет… Значит, надо так сформулировать, чтобы было очень кратко, лапидарно, но и убедительно.
Зашел - а папег с ходу: а-а-а-а, б...!!! ах ты, б.., п.., х..., м....!!! Да я тебя…… Тока попробуй ещё...!!!.... б! х! п! с! Идите, разговор окончен.
Когда заводишь себе кошку, мировосприятие резко изменяется... Вспомнилось: есть у меня знакомый один, человек, какгрицца, сложной судьбы, суровый и мрачный. Он меня частенько критиковал за излишнее потакание ныне покойному коту Василию, рекомендовал вместо разговоров давать ему пинки, тычки и т. д. А я неизменно отвечал ему: погоди, погоди, вот сам обзаведешься усатым-полосатым, тогда и поглядим...
Сбылось. Обзавелся. C тех пор я его несколько лет не встречал. Но вот пришлось как-то зайти к нему домой. И он предлагает поесть, время как раз обеденное. И смущённо так (что на него совершенно не похоже) добавляет: "ты только того... этого.. не брезгуй особо - Мурзик на столе в хлебнице заснул, так уж мне неохота его будить..."
В 1997 г. предложили мне перейти работать в Горный институт. К тому времени сформировалась здесь новая кафедра экологии, и мне, гидробиологу-прикладнику, отводилось чтение таких предметов, как общая экология и биологический мониторинг. Действительно, к тому времени у меня был накоплен многолетний опыт практических исследований в области биомониторинга разнообразных техногенных воздействий на водные экосистемы. Соответственно, я мог не только изложить студентам теоретические положения, но и поделиться множеством ярких, наглядных практических примеров. А компетентность преподавателя ещё считалась тогда важным условием. И в кошмаре не могли никому привидеться бойкие, лишённые опыта практической работы и старомодных предрассудков молодые "специалисты" по любому предмету, готовые читать какой угодно лекционный курс – по чужим конспектам, по складам, запинаясь, сидя, любой ценой уклоняясь от ответов на "каверзные" вопросы аудитории.
Но однажды меня попытались привлечь и к сугубо практической деятельности - именно в качестве профессионального гидробиолога. Так сказать, "по узкой специальности". Вскоре после моего прихода подошли какие-то преподаватели - я тогда никого ещё здесь не знал, так что сейчас уже и не вспомню, кто это был. И спрашивают, верно ли, что я – водный эколог. Работа, мол, есть, халтурка как раз по моей профессии… В общем, оказалось – один их приятель утонул на рыбалке в озере. Так надо там понырять, труп найти.
Как-то ещё на заре моей "карьеры" в горном послал меня заведующий кафедрой на собрание. Загоняли туда по списку, специально на выступление ректора. Я, кажется, тогда вообще впервые услышал его пламенную речь. Весьма проникся. Возвращаюсь под большим впечатлением, а заведующий и спрашивает: ну, как, мол, о чём он говорил? Я искренне отвечаю: не понял. Ну как же так – огорчается начальник – совсем, что ли, ничего? Я руками развожу: совсем. За два с половиной часа, говорит? За два с половиной часа, отвечаю. Ну, хоть в самых-то общих чертах?
Я подумал и спрашиваю: ну, вы Апокалипсис читали? Тот, несколько раздраженно: ну, читал, мол, когда-то, и что, при чем здесь это? Ну, как же, – отвечаю – тоже загадочно, непонятно… Одно только ясно, что всем придется плохо.
Заставить кошку сделать что-то против воли очень трудно, если вообще возможно…
Моя Машка ещё котёнком пришла с улицы и села перед нашей дверью: молча поставила перед фактом, что будет тут жить. И зашла, и стала жить. И всё бы хорошо, но очень туго шло приучение к туалету, то и дело бывали досадные сбои. И вот, когда она в очередной раз не там оправилась, я ей как-то сдуру под горячую руку сказал: ну, всё, мол, раз ты плохая такая, так иди обратно жить на улицу, и дверь распахнул. Думал, что проникнется, задумается, исправится. Так она тут же пулей вылетела на лестницу и, горестно завывая, кубарем кинулась вниз!
Пока я схватил куртку, влез в ботинки и бросился за ней, её и след простыл. Ноябрь был, валил мокрый снег. Я три дня окрестности обходил, охрип, пока звал её, все окрестные подъезды обшарил, в подвалы лез. А нашла её случайно соседка: забилась Машка под гаражи и приготовилась там умирать. Застудилась, потом долго болела...
В общем, чувство собственного достоинства у них потрясающее. И если будет нужно, кошка действительно, без преувеличения готова за него погибнуть. Необходимо это учитывать в общении с котами! Я их уважаю гораздо больше, чем собак.
– Ну не дурак ли этот Перельман, а? Ну и лох! Ну конкретный же дебил, придурок законченный! От таких бабок отказался! Эх, мне бы предложили этот миллион! Ну, уж я бы не растерялся! Уж я бы им классно распорядился! Да я уже всёёё продумал! Перво-наперво, значит, купил бы я…
Тут я ему и говорю:
– Так за чем же дело стало? Давай по-быстренькому докажи гипотезу Пуанкаре, и в кассу с рюкзаком!
Он удивился, поперхнулся. Да так возмутился, аж взревел:
Слышал из достоверного источника, как одного старого генерала "подсидели" в штабе, использовав его свойство подписывать подсунутые документы, не вникая. Любящие подчиненные дали ему на подпись заявление от его же имени с просьбой об отставке, "поскольку я, старый..., совсем ... и все бумаги уже, не читая, подписываю, да вот и эту тоже щас подмахну, не глядя". Подписал. Просьбу начальство удовлетворило.
История первая. 1980 г. Дело было так. В студенчестве мы с приятелем нашли одну конно-спортивную школу, где можно было реально поучиться ездить верхом, а не тупо нарезать круги вокруг манежа. Причем школа эта была бесплатной. Но только для деревенских школьников, городских туда пущать было не велено. Платил за это богатый колхоз, он, как говорится, и музыку заказывал. И мы с приятелем там были единственными городскими парнями, занимались нелегально.
И вот как-то приехали туда деятели с ленинградского телевидения - делать репортаж о замечательной сельской школе верховой езды. Тренер хотел нас сперва услать куда от греха подальше, а потом плюнул и велел просто не высовываться, держаться позади всех. Если же вдруг всё-таки спросят, кто такие и откуда – говорить, что местные механизаторы.
И что вы думаете? Именно нас с заднего плана и выцепили. И спросили перед камерой, кто мы такие. И я, запинаясь и переминаясь в ватнике и треухе, объяснял в телевизор, что я – типа местный механизатор. Хорошо, что мало кто эту передачку видел.
История вторая. 1996 г. После вышеизложенного я зарекся вообще что-либо когда-либо рассказывать журналюгам и иже с ними. Однако - человек предполагает…
Накануне защиты докторской диссертации мне устроили психическую атаку "доброжелатели", подосланные моей бывшей заведующей. Несколько засланных казачков "дружески" поочередно уговаривали снять диссертацию с защиты: мол, всё равно – раз начальство против, то никто и не пропустит, шансов, мол, нет. Я, конечно, всех посылал, но настроение с каждой такой беседой портилось неумолимо.
И вот стою я, как сейчас помню, на углу Первой линии и Среднего, жду трамвая. А ко мне подваливают два разбитных пацана с каким-то непонятным ящиком. И спрашивают, хочу ли я получить подарок. Я отвечаю, что от незнакомых людей подарков не принимаю, и вообще прошу идти своей дорогой. Они не отстают, всё предлагают подарок, требуют ответов на какую-то серию вопросов, которая меня, мол, не затруднит.
После нескольких отказов подряд я сорвался и грубо, громко и матерно объяснил им, какие именно они сейчас от меня получат подарки и куда им надо срочно идти. Они киснут от смеха и отходят, говоря: смотрите, мол, себя вечером в программе…э-э-э- как же она называлась? "Телемаркет", кажется. И забирают свой ящик…
История третья. 1998 г. Как-то в древнепервейшем-наицЫвильнейшем учебном заведении вызывает меня начальство и говорит: сейчас, мол, приедут репортеры из телепрограммы "Зеленый телефон". Будешь им рассказывать о состоянии окружающей среды в Питере, давать народу, который звонит по телефону в студию, ответы (в прямом эфире!) о загрязнении городского воздуха.
Я обомлел и говорю, что специализируюсь на водных объектах, и то исключительно загородных, областных. На что был на полном серьёзе дан гениальный совет: отвечать надо так – да, воздух у нас грязный. Как, впрочем, и вода. Но за городом - вода ничего, всё-таки малость почище, чем в городе. Например… и плавно переходить к своему предмету.
К великому счастью, репортёры тогда не приехали - и этим спасли меня от большого позора.
На сборах у нас популярна была песня на мотив "Там, где пехота не пройдет", с куплетом:
"Когда вернемся в Ленинград Мы будем долго, долго мыться, А после много, много, много дней подряд, подряд, подряд По всем закусочным лечиться"
В общем, когда вернулись в Ленинград, некоторое время так примерно и действовали.
А была у меня тогда очень симпатичная и столь же легкомысленная подруга, которая, как потом выяснилось, ловко делила свою благосклонность между ещё многими претендентами. И вот как-то звоню я ей домой, а трубку снимает какой-то мужик. И говорит в неё вместо традиционного "алло" или там "да": "дежурный по санузлу!". Я обалдел и тут же "на автомате" громко выпалил: "вторая смена, шестой пост, проверка половой связи!!!"
Оба заржали, как последние идиоты, и повесили трубки с неадекватно хорошим настроением.
В одом известном вузе, наицЫвильнейшем во Вселенной и её окрестностях, презанятно поступил один "препод" из молодых-новых. Сам он, увы, что-либо читать вообще не в состоянии (как выразилась одна студентка: "когда он тужится что-то понять в своих записях и воспроизвести на лекции, то кажется, что это он мучительно учится читать. Не читать лекции, а вообще читать.") Устает корифей через 20 минут собственного невразумительного бормотания и студентов отпускает - "лекция закончена". Конечно, тяжело разбирать буквы малограмотному человеку...
Так вот, в конце семестра он вдруг потребовал со всех студентов конспекты своих собственных лекций - якобы проверить, хорошо ли они его наставления записали. А записать этот бред было просто невозможно. А без конспектов - нет допуска к экзамену. Замкнутый круг. И студенты, естественно, накачали кусков с интернета и предъявили в качестве конспекта лекций. А ему того и надо - он это дело собрал, хаотически сложил (видимо, в прорядке поступления распечаток от студентов) и впредь будет читать ЭТО на лекциях вслух - уже в качестве собственного лекционного курса.
Гениальное всегда, говорят, просто.. Хотя я в справедливости этой сентенции всегда что-то сильно сомневался.
Рассказала бывшая моя студентка-филолог. Бабулька-преподша шла к ним на лекцию. На первом этаже, где идёт ремонт, навернулась в корыто с бетоном, с трудом выбралась оттуда, сперва побарахтавшись в растворе и пропитавшись им. Но пришла-таки на пару - вся в сером месиве, как зомби. Народ, когда она возникла в проходе, сперва жутко испугался такой статуи командора, а потом ржал так, что она не могла пару нормально вести... Так она ещё начала по ходу пары застывать и превращаться в монумент, еле двигалась, как покоцанный терминатор, и отламывала с себя куски бетона, пока могла, а потом так и задубела...
Когда-то, в стародавние времена, ходил я на аспирантские курсы по статистике. И был в нашей группе один неплохой, но очень уж доверчивый парень, по имени Паша.
Вот как-то раз проходили мы один статистический метод, позволяющий исследователю с помощью некоторых ухищрений как бы искусственно увеличить объем слишком маленькой выборки. То есть "вытянуть себя из проблемы", как Мюнхгаузен - ухватившись за свой же собственный парик. Или "за петлю на заднике ботинка", как выражаются англичане. Потому и метод этот назван "bootstrap".
Так вот, на лекции Паша отвлекся, упустил логическую цепочку, начал вертеться и расспрашивать соседей, что это за метод такой, совершенно непонятный. И тут мы ему на голубом глазу заявили, что это – т. наз. "метод Бидструпа", поименованный так в честь знаменитого датского карикатуриста и, соответственно, заключающийся в намеренном доведении ситуации до абсурда, как на Бидструповских карикатурах. Поэтому понять его вообще принципиально невозможно, в том-то и вся соль. Бедняга нам поверил, да так и рассказывал на зачОте...
Ездил я за дипломом докторским в ВАК на Тверскую в 1997 г. Вхожу, а там – очередь. Ожидающие решили было, что надо сразу на 2 очереди делиться – кандидатская и докторская (это потом оказалось, что всех в одну ставят). Поэтому все друг у друга выясняют, кто за каким дипломом приехал. А мне 37 или 38 было, был я коротко стрижен, в черной куртке-косухе – вопчим, несолидный. Пожилых возмутило, что сравнительно молодой мужик в докторскую очередь лезет, каждый нововпришедший норовил переспросить и уточнить, не ошибся ли я. Так под конец достало, что очередному вопрошающему я и ответил нагло, врастяжку: "А мне братаны сказали, нада эту, как её, докторскую брать, она типа дороже, но круче".
Наступило тяжёлое молчание, и все в ужасе отстали. Тогда это ещё не носило характера эпидемии, бандосы не зарились на степени, покупные диссеры были в новинку... Да, не знал я, насколько пророческой эта дурацкая шутка окажется.
P.S. Выходя, поймал на себе косые взгляды ожидающих своей очереди (видимо, без меня обсудили ситуацию и всех проинформировали), помахал дипломом и громко сказал: "А чооо, ништяяяк, и не дорого".
А вот какую хохму отмочил однажды мой кот. У нас был такой молчаливый уговор (убей, не пойму, как он возник, но точно был). Если Василий сидит в коробке, то брать его на руки – нельзя. Однажды застал я его в углу, где никаких коробок не было, растопырил руки и стал надвигаться, чтобы схватить. Он заозирался, нашел мааааленький спичечный коробок и с размаху накрыл своей здоровенной лапищей (из под нее и коробка не видно) – я, типа, в домике! И улыбается, довольный.
Однажды в общаге подрались два аспиранта. Подчеркиваю – аспиранты. Не первокурсники, не пятикурсники, а именно аспиранты, без пяти минут кандидаты наук, "ученые мужи", тксзть. Причин ссоры не знаю, но известно, что один из них другому накостылял. А потерпевший - не смирился. И решил отомстить. Действовал он хладнокровно и решительно. Пошёл на кухню и поставил там на плиту громадную сковородку. Терпеливо дождался, пока она раскалится докрасна. После чего пошёл к обидчику и со всей дури врезал ему этой раскаленной сковородкой по голове. Того госпитализировали...
Я живу в довольно быдляцком районе, гопников более чем достаточно. Позавчера ночью слышу в подъезде истошный, нечеловечий, утробный рёв. Впчеталение, что кого-то страшно и мучительно убивают, и он в отчаянной борьбе и агонии расстаётся с жизнью. Хватаю молоток, распахиваю дверь... возвращаются домой соседские дети, девочка лет 14 и мальчик лет 10. Смотрят на меня с изумлением. Оказывается, это они между собой так общались. Разговаривали.
Здесь, на славном сайте "анекдот.ру", явно считаются дурным тоном пошлые баечные штампы. Например, "занавес!", "тут все полегли", "маршрутка ржала ещё час" и т. п. Что, на мой взгляд, справедливо. Однако в этой истории без занавеса и всеобщего ржания ну никак не обойтись. Как говорится, из песни слова не выкинешь...
Есть на одном крупном водохранилище замечательный гидробиологический институт, основанный ещё легендарным полярником И. Д. Папаниным. Сотрудники института живут тут же, в небольшом посёлке. Их любимым детищем и местной достопримечательностью является самодеятельный театр. Так или иначе, к театру имеют отношение все. Научные сотрудники там – и режиссеры, и актеры, и рабочие сцены, и, конечно, зрители.
Однажды, теперь уж немало лет тому назад, ставили в этом театре какое-то попурри по А. Грину. Кажется, в основе сюжета была "Золотая цепь", ну и ещё отовсюду понемногу. По сценарию, главный герой в конце должен прочитать свой основной монолог, и сразу после этого какие-то плохиши сталкивают его в пропасть. В качестве последней использовался "колодец" в центре сцены. В "колодце" в этот вечер по долгу службы сидел рабочий сцены - тоже, естественно, молодой ученый. Однако накануне он крепко погулял, и в душной яме ему к концу спектакля совсем поплохело... И вот сильный, трагический финальный монолог главного героя вдруг прервали характерные звуки из глубины "колодца" - крещендо и фортиссимо... Один за другим заржали все - зрители, актеры, наконец и сам режиссёр...
Все, кроме главного героя. Он-то знал, что последует дальше. И верно - прямо в колодец его, согласно сценарию, безжалостно и сбросили. Видимо, приземлился он куда надо - из колодца раздался глухой, злобный и тоскливый мат талантливого трагика. Это окончательно добило и размазало присутствующих. Кто-то ещё оказался в силах дать пресловутый занавес...
Был у нас на военной кафедре такой старый пень, подполковник Д. Он уже давно числился в отставке, но по-прежнему таскался на военную кафедру дрючить студентов. Сказать, что это был тупой и вредный старикашка – не сказать ничего. Мы, к сожалению, давно уже забыли многих хороших и умных преподавателей, но Д. – не забудем никогда. В конце XX века он вещал нам на лекциях, своеобразно окая, гыкая, завывая и эмоционально акцентируя на ровном месте: «во время войны все ваши компьютеры и калькуляторы расплавятся, а арифмометр останется!» И впрямь доставал из заветного шкафа допотопные металлические арифмометры, раздавал нам и заставлял считать именно на них. Давал расчетку на 8 часов (специально с этой целью подменялся с коллегами и добивался такого расписания, чтобы все пары у него шли именно подряд). В конце последнего, 8-го часа куда-то выходил. Возвращался ровно через минуту после окончания последней пары и торжествующе орал: «а я не уверен, что вы уложились в данный мною 8-часовой срок, может, вы на целую минуту опоздали - ведь меня же тут не было! Значит, придётся всё переделывать, через неделю всё начнём сначала!». И действительно, начинали сначала…
Так вот, на сборах он всем бригадам давал два варианта задания по определению дирекционных углов и прочей всячины, используя два же стандартных ориентира: первый - громоотвод на трубе соседнего заводишки, второй – крестик на одном из бетонных столбов забора, нарисованный коричневой масляной краской. Из года в год он использовал только эти любимые ориентиры, прикипел к ним не на шутку.
Уезжая домой после весело проведённых 3-х месяцев, мы заделали ему такую штуку. Наши альпинисты залезли на трубу и спилили громоотвод. А другая группа методично нарисовала припасенной заранее коричневой же масляной краской по одинаковому крестику на каждом столбе всего забора, точно как в сказке про Али-Бабу и 40 разбойников.
Были когда-то мы с моим тогдашним соседом юными аспирантами-раздолбаями. Я – биолог, а он – программист. Решили было модель водной экосистемы соорудить, раз уж так совпало. Ну и ходили к нему в институт, где стояли (кто постарше, помнят) здоровенные советские ЭВМ. И вот идем мы по коридору его института, по какому-то чужому факультету. А выглядел сосед весьма солидно, одевался строго – костюм, галстук, рубашка накрахмаленная, даже если (особенно если) с тяжкого похмелья. Выглядеть всегда старался невозмутимо.
Так вот, вдруг подбегает к нему какая-то взволнованная студентка. Вцепляется в его рукав и начинает что-то лопотать. Я разбираю не всё, понимаю лишь, что речь идет о несданном зачете, какой-то связанной с этим катастрофе, необходимости ликвидировать задолженность вот прям здесь и сейчас, причем добиться этого она любой ценой готова... Сосед дает ей увлечь себя в аудиторию, подмигивает мне – подожди, мол. Через некоторое время та же невозмутимо, поправляя галстук, выходит. Следом появляется студентка с нарушенной прической, что-то на ходу застегивая, и срывающимся голосом спрашивает: а... а... ЗАЧЁТ???
Хладнокровно повернувшись к ней, сосед менторским тоном произносит: "Голубушка, помилуйте... Во-первых, так зарабатывать зачёты – глубоко аморально. Во-вторых, я всего лишь аспирант. В третьих – с другого факультета. Нельзя так поступать, милочка, идите учить!" Отворачивается и направляется дальше по коридору...
_____ P.S. История, конечно, некрасивая, но ведь это не развод наивной девочки, не принуждение, а столкновение двух аферистов ("вор у вора дубинку украл"). Барышня сама такую инициативу проявила. Что позволяет мне увидеть в произошедшем и некоторую чёрно-юмористическую сторону.
Ох, умеют женщины уесть, умеют... Ничего не скажешь...
Звонит тут знакомая, узнаёт, как дела. Выясняет, что гриппую, расспрашивает, значит, о симптомах. Ну, я и говорю: да башка, мол, ничего не сображает, язык совсем не ворочается, колбасит нипадеццки...
А она спокойно так, безо всякой паузы отвечает: ну, это-то всё понятно... а новые-то, необычные симптомы какие-нибудь есть?
В одном примечательном вузе, названия которого я, движимый инстинктом самосохранения, называть не буду, у многих преподов, аспирантов и студентов есть такое хобби – коллекционировать публичные высказывания своего ректора. Вот лишь некоторые из них. "Некоторые тут зачастую считают, что в них есть необходимость. Нет, в них есть обходимость, чтобы без них обходиться." "Всё зависит только от серого существа, которое у вас вот тут!" (стуча себе по голове) "Не беспокойтесь, я вас всех похороню!" (данное и не сдержанное обещание оплачивать похороны померших сотрудников) "Каждый профессор должен поиметь двух аспирантов." "Зачастую мои распоряжения плохо игнорируются. Пора ввести штатные должности смотрящих по кафедрам." "Мы тратим 5000 квадратных метров долларов в год на одного студента, а на аспиранта, соответственно, больше!" "Они сделали многое, чтобы вы прошли сквозь стены нашего университета" (о родителях новоиспеченных первокурсников) "Вы думайте, так сказать, что вы победоносно, так сказать, на вершина!"
Не перестаю я дивиться некоторым образцам современного студенчества. Поймали как-то у нас на биостанции в Вырице одного студента пьяного, бузил он и безобразил. Наутро заставил его ночальнег практики писать объяснительную записку. Жаль, этот документ мне не достался, потому не могу привести текст дословно... А примерно был он таким: "Объяснительная записка. Требую вернуть отнятую у меня бутылку пива (Балтика, №3). И позволяю не выгонять с работы начальника практики за то, что он её у меня отнял, если он не только бутылку вернёт, но и извинится".
Причём никакая это не шутка – парень, говорят, был при этом весьма серьёзен и даже растроган своим великодушием.
Некоторое время я преподавал в одном институте. Там ввели такое вполне официальное название для студентов, которые работают под руководством какого-то профессора: "студент – ассистент профессора". Эта формулировка была даже закреплена мелким внутриинституццким актом и стала неизменяемой.
Однако профессоров, понятно, на всех не хватало. Так что сперва студентов стали прикреплять и к доцентам, а затем - даже и к ассистентам. Отсюда в официальных бумагах появились сперва такие казусы, как: "студент – ассистент профессора доцента Иванова". А затем и "студент – ассистент профессора ассистента Сидорова".
Если же вспомнить, что должность "ассистент" и означает сокращённое "ассистент профессора", то полное имя такому студенту, помогающему преподу-ассистенту, оказывается: "студент – ассистент профессора ассистента профессора".
Ионеско отдыхает, Кафка нервно курит в коридоре...
Одной из примечательных фигур военной кафедры ЛГУ был майор П-й – бестолковый и безбашенный мужик под два метра ростом, запойный пьяница и притом лютый бабник, вроде поручика Ржевского. Далёкий от военных наук, он занимался строевой со второкурсниками да обучал чему-то филологичек, по будущей военной специальности – переводчиц. Как уж там пересекались их области знаний – не могу сказать за давностью лет, да и тогда не понимал. (Впрочем, сказал бы мне кто-нибудь тогда, что я пойду по его стопам и тоже буду преподавать филологичкам... Вот бы ребята посмеялись.)
Летом майор охотно торчал на сборах, минимум времени уделяя тем же строевым и тактическим занятиям и максимум – пьянке. Именно на сборах-то он и оттягивался по-настоящему. Начинал с утра пораньше и к вечеру достигал изрядной кондиции. Довольный и веселый, шел он, качаясь, в офицерскую общагу спать, чтобы набраться сил для завтрашнего продолжения банкета. Шёл он в этом состоянии обычно строевым шагом (хотя и по синусоиде), причём утрированно отмахивал руками, упоенно вбивал стопу в асфальт и задавал себе ритм громкими криками: "йэх! йэх! йэх-йэх-йэх!".
И вот как-то вечером скучающие и не совсем трезвые студенты - дежурный с двумя дневальными - решили подкараулить майора и напугать его привидением. Призрака сооружали следующим нехитрым образом. Одного из дневальных сажали на плечи другому, затем обертывали их двумя казенными простынями. Получалась нелепая длинная фигура, которая медленно, неровно двигалась и при этом странно колыхалась. В темноте это должно было сработать. Засаду заготовили за углом на пути обычного следования майора.
Долго ли, коротко ли, но дождались они своего часа. В темноте послышалось нарастающее "йэх! йэх! йэх-йэх-йэх!", перемежаемое лихими ударами майорских сапог об асфальт. Призрака срочно смонтировали и выдвинули на исходный рубеж. И вот из-за угла вывалился бравый воин. И практически столкнулся с привидением. Остановился. Опуская и задирая буйну голову, оглядел его снизу вверх и сверху вниз. Потряс означенной головой, сказал "бр-р-р-р", громко выматерился. Совершенно не испугался. Махнул рукой, пожал плечами и двинулся дальше прежним пешим порядком, печатая шаг и бодро матерясь в такт.
Компоненты двухэтажного призрака были удивлены настолько, что так и остались на месте, замерев от изумления. Присоединился к ним и режиссер этого спектакля – дежурный. Тупо проследили они, как майор зашел в общагу. И вдруг, буквально через минуту, из общаги колобком выкатился маленький, кругленький п/п-к Е. – человек грубый, примитивный и напрочь лишённый воображения (тоже довольно колоритная личность и герой многих легенд университетской военки). С неправдоподобной скоростью, громко матерясь, покатился он прямо к призраку. Привидение закачалось и развалилось. Схватив простыни, герои рассказа кинулись врассыпную, сбив этим с панталыку своего преследователя…
А сам майор, говорят, наутро так и не поверил нелепым россказням коллег о каком-то привидении. Решил, что просто издеваются они над похмельным человеком.
Дед был военным. Рассказал, что у них незадолго до смотра один офицер уронил свой ТТ в туалет типа сортир. Всё проклиная и страшно матерясь, под дружное ржание полка он за несколько дней единолично полностью вычерпал огромный запас зловонной жижи ведром на верёвке. Наконец, нашел свою пушку на обнажившемся дне, едва успел в срок. За это время в восстановительных условиях среды пистолет очистился так, что стал как новенький, хромированный...
Вскоре прибыла комиссия. И на построении инспектирующий генерал приказал офицерам предъявить личное оружие к осмотру. Взяв у страдальца ТТ, довольный военачальник поднял его над головой и обратился к подчиненным: "вот! учитесь! так обращаться со вверенным оружием должен КАЖДЫЙ офицер!".
Извините, совершенно необходимо небольшое вступление. Я много лет изучаю зообентос – водных беспозвоночных животных, живущих на дне. И вот почему-то так получается, что все знакомые мне специалисты по зообентосу, во-первых, ярые фанаты своего дела, во-вторых, просто обожают горячительные напитки. Нет, и те, кто занимается, допустим, планктоном, тоже, конечно, выпить не дураки. Но вот чтобы так, как специалисты по зообентосу – это вообще редко встретишь. Ну, всё, можно начинать.
Рассказывали мне про одного коллегу, большого знатока и любителя по части и зообентоса, и выпивки. "Любителя" – в смысле, не дилетанта, а наоборот, любящего своё дело профессионала. Дело было в одной экспедиции, где герой повествования как-то в очередной раз жесточайшим образом набрался. Проделал он это ночью, в одиночестве, без помех, когда прочий личный состав мирно спал после тяжелого трудового дня. И вот за полночь из палатки выползают две барышни - видимо, по каким-то своим надобностям. И надолго столбенеют от представившегося им совершенно неожиданного, сюрреалистического видения.
Полнолуние… Ясная, волшебной красоты ночь. По озеру тянется от берега восхитительная лунная дорожка. И сидит, значит, в озере, у бережечка, в этой самой лунной дорожке, наш знакомый, голый, по грудь в воде. Пьяный в дымину. Погружённый в себя. Наблюдателей, видимо, не замечает. Медленно, прочувствованно черпает горстями вязкий, вонючий прибрежный ил. Льёт его себе на голову. Блаженно улыбается. И со стоном наслаждения произносит: "как хорошо… как много зообентоса!"
Было это в первых годах нашего века, когда меня ещё не выгнали из института, угрожая закатать в асфальт. Наоборот, тогда у начальства была на меня своеобразная дурацкая мода, как на "самого-молодого-профессора-в-институте". Вечно меня отрывали от дела и бесцеремонно показывали всем, как дрессированную обезьяну. Считали своим долгом отряжать на все тусовки, демонстрировать разным заезжим нуворишам, запихивать на торжественные собрания и т. д. Не знаю, может быть, кому-то такое и нравится, меня же происходящее очень доставало. А главное - почти не давало работать.
И вот в разгар всей этой вакханалии увидел я как-то ночью сон – цветной, очень детализированный и удивительно правдоподобный. Подходит, значит, ко мне во сне начальник и говорит: "Тут такое дело: к нам приезжает президент. Руководство посовещалось и поручает Вам перед ним на истребителе взлететь, он это любит". Я медленно офигеваю и бормочу, запинаясь: "так я же, того, этого, не умею". А начальник отвечает мне своей коронной фразой, которую и в реальности любит повторять, давая невыполнимые поручения: "профессор должен уметь всё!"
Потом отечески так утешает: "ну, времени ещё целый час, успеете разобраться, что к чему, инструкцию там почитайте, подсуетитесь! А взлетать нужно из деканатского коридора, когда делегация на этаж поднимется!". Я, будучи в полной прострации, вяло бормочу совсем уже какую-то чушь – что, мол, места там мало, полосы нет, разогнаться негде – а в ответ мне: "надо!"
Абсолютно уже деморализованный, я обреченно так говорю: "ну и где же этот ваш истребитель, пойду хоть посмотрю на него". А начальник отвечает: "видите ли, истребитель хоть и утвержден в сценарии встречи, но в смету не вошел, а потому – нет его. Ну, да ничего. Вы уж как-нибудь сами разбегитесь перед высокими гостями, только обязательно при этом ручками вот так сделайте (быстро и мелко машет ладонями), и – вж-ж-ж-ж!!! – взлетайте. Много летать не надо – пару кругов над институтом нарежете, да и можете садиться". Вот тут я и проснулся в холодном поту…
Как-то в тридевятом вузе, в тридесятом государстве некая аспирантка публично рассказала нам, что вчера видела в театре пьяного ректора ("папега" – пользуясь местным арго). Шестёрки, изобильно там присутствовавшие, кинулись защищать папегово реноме. И вот одна из них в своём шестёрочном экстазе рьяно выкрикнула: "Ничего подобного быть не может! Это просто он всегда так выглядит!"
Вот Вы не поверите, а знал я лично одного полковника, так у него стояла дома четверть (бутылища 25 л.!), и там неизменно бродило что-то вроде браги. Именно постоянно бродило, т. к. он туда регулярно бросал все фруктовые отходы, сразу же по мере их образования!
Скажем, виноград или дыню не доел, отходы - в "реактор". Яблоко схрумкал, огрызок - туда же, и т. д. Т. е. брожение никогда не угасало. И когда ему хотелось выпить (а хотелось часто), наливал он оттуда содержимого в большую кружку и хлебал эту спиртосодержащую жижу.
Любому штатскому жестокий понос был бы гарантирован. А он - ничего, знай пил да похваливал.
Была у нас в институте какая-то очередная хитрая кампания. Длилась она год или два, а потом, выполнив свою подлинную миссию, потихоньку увяла. "Верхушка айсберга" там была такая: школьники разного возраста ходили к нам вечерами на углубленные профессионально-ориентационные курсы по разным специальным дисциплинам и даже якобы вовлекались в научную работу. Всех нас тогда принудительно подписывали на это дело, вёл такие занятия и я.
И оказался у меня в группе рыженький такой, смышлёный пацан, класса из 7-го. Полюбился он начальнику за бойкость. Кстати, и до сих пор фотография этого мальчишки фигурирует на каком-то настенном плакате. Слегка высунув язык от усердия, паренёк сосредоточенно переливает цветную жидкость из колбы в пробирку, а кругом ехидно ухмыляются его подельники-одногодки. В общем, всё как всегда.
И вот родилась у начальника светлая, остроумная идея. Дело в том, что аспирант мой бывший, недавно защитившийся, имеет ярко-рыжий цвет волос. Сам я – тоже, скорее, тёмно-рыжий, чем шатен. Надо нам, говорит начальник, выстроить вас троих в ряд и сфотографировать, как живое воплощение эволюционной лестницы "школьник – аспирант – профессор". Смонтировать соответствующий агитационный плакат и распространить его по всем городским школам. Рыжие – это будет, мол, наш стандарт, в противовес голливудским киноковбоям "Мальборо" да блондинкам с ногами от зубов.
Ну, похихикали мы немного из вежливости над этой странной шуткой, да было и забыли её сразу же. Ан, нет: начальника-то, оказывается, всерьёз на эту идею "пробило". И вскоре повелел он рыжему мальчишке явиться в определённый день и час в строгом костюмчике, при галстуке на официальную фотосъёмку. Причём важно объяснил ему, зачем она нужна: вот, мол, какая тебе, мальчик, честь оказана. На счастье, то ли мальчишку родители не отпустили, то ли сам он достаточно умным оказался… В общем, не явился он на эту дикую процедуру. И вообще, больше в этот институт – ни ногой. Так и не состоялась съёмка века. А начальник потом долго еще сокрушался, какая богатая PR-идея вхолостую пропала...
Общеизвестно, что студенты обычно стараются "скачать" реферат на заданную тему из Интернета. Я, конечно, не против такого использования сети. Но только в том случае, если ты делаешь реферат, пользуясь разными источниками информации, в том числе и сетевыми ресурсами, а затем все это творчески обобщаешь. Бери сведения хоть из традиционно изданной литературы, хоть из Интернета, только не забывай при этом ссылаться на авторов и на первоисточники – книгу, журнал, сайт... К сожалению, обычно студент предпочитает не сравнительный анализ разных данных, а примитивный плагиат – найти что-нибудь готовое, более или менее подходящее по теме, да и подсунуть это под своим именем. Иногда – даже толком не ознакомившись с трофеем. Отсюда – много курьезов.
Помнится, принес мне студент реферат. Глаза – ясные, честные. Сам, говорит, всё написал, уж так старался…. Открываю. А начало там – примерно такое: "Ну что, мой юный дружок, как ты уже догадался, речь у нас с тобой сейчас пойдет об экологии".
Старинная история про Техноложку. Рассказчик, пожилой уже, вполне достойный и уважаемый человек, заявил, что сам был всему этому свидетелем. Итак, однажды, в стародавние советские времена, поспорил там один студент с преподавателем на бутылку коньяка, что спишет на его экзамене. Причём спишет в любых, самых неблагоприятных условиях. И никоим образом «препод» этот помешать ему не сможет. Ну, ударили по рукам. На экзамене препод сел прямо напротив студента и давай прямо-таки есть его глазами. А тот и не смотрит на чистый лист перед собой - сидит себе, спокойный, как слон. А время идет. И вдруг... в аудитории гаснет свет. Но препод - не промах: хвать студента за обе руки! Так они и просидели какое-то время, держась за ручки. А когда свет наконец вспыхнул, на столе перед студентом оказался лист с готовым ответом! Препод аж с лица сбледнул, но проигранное пари - признал, куда ж тут деваться.
И вот один из очевидцев (рассказчик) вышел из аудитории, где экзамен шёл, и однокурсникам хвастается, какое чудо видел. Понятно, все дивятся. А один из однокурсников - ухмыляется: кому, мол, рассказываешь-то? Кто, по-твоему, ответ написал, затем пробки вывернул, а потом под партами с этим готовым ответом ползал?