Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: petruher
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В конторе имеются две женщины сильно похожие друг на друга лицом, ростом, возрастом и цветом волос. Только одна (Таня) другой (Гали) вдвое шире. Сегодня видел как пара коллег пошли в обеденный перерыв в столовую, захватив с собой тонкую. Возврашались они почему-то с толстой. Я, заработавшись, не сразу сообразил в чем дело и огорошил даму вопросом: - Галя, чем же таким сегодня кормят!? ...Таня очень обиделась
За окном офигенная радуга. Яркая, широкая, но прерванная облаком. Стоим смотрим. Один из коллег: - Жаль не очень большая. Я: - Ну на пять шесть флагов хватит.
Пришел как-то к Жириновскому домой сантехник. Разговорились. - Ты кто по образованию? – спрашивает работяга. - Я востоковед, а ты? - А я водостоковед, оба значит с дерьмом работаем...
Звонит как-то Ленин в Кремль - Барышня, дайте трубку Дзержинскому! - Его нет. - Тогда дайте трубку Свердлову. - И его нет... Есть только Сталин. - Тогда дайте трубку ему! Вот с тех пор Сталин и закурил...
Вот что, оказывается, вымарано из романа А. Н. Толстого:
- Кто ты, прекрасная девушка? - спросил инженер - Я? Я – Аэлита, я здесь на Марсе самая главная, самая красивая, ко мне рискуют свататься только те у кого член длиннее тридцати сантиметров и вот такие большие яйца! А вот ты кто? - А я Лось, просто Лось...
Подошел папа Карло к избушке и говорит: - Встань ко мне передом к лесу задом Повернулась избушка. И тогда вошел в нее папа Карло, вышел и еще раз вошел...
А уже через несколько недель ему подкинули завернутое в одеяльце полено
Новое звучание -------------- Израиль. Оффис небольшой "таксишной" конторы. Двое водил болтают, сидя в пластиковых креслах, выставленных на тротуар. Один за другим в конторе раздаются два телефонных звонка, после которых к таксистам выходит диспетчер и говорит: - Не знаю о чем вы тут болтаете, но ехать надо (с)
Зашифровались --------------- У нас смежники с Украины приезжают с кратким полуофициальным визитом. На традиционный вопрос «а что вам тут организовать в плане отдыха» ответили неожиданно. Мол хотим... с Израильской секс-индустрией. Сим фактом организатор визита украинцев решил поделиться и со мной но в связи с присутствием при разговоре детей, которых совершенно некуда было деть, решил заменить слово проститутки словом самолеты. Может потому что у нас аэродром под боком, и как раз в этот момент приземлялся здоровый боинг джамбо... В результате разговор получился странный. Воспроизвожу его по памяти.
- Одесситы наши приезжают, просят им самолеты показать. - А они в курсе, что у нас своих самолетов практически нет. В основном как раз их, украинские. - Ты чего! Украинским самолетам давно посадку запретили, теперь или наши, ну такие старинные, кустарного производства или из России. Исключительно бизнес-класс. - А! Знаю, это такие с изящными фюзеляжами и стройными шасси от самых закрылков. - Во-во. Эти. Очень хорошие, обслуживание на высшем уровне. Только не кормят в полете и дорого. - Зато качественно, и зайти внутрь можно, хочешь сзади, а хочешь спереди. - Да за отдельные деньги можно даже в кабину! Причем без скафандра. - А что, сейчас скафандры требуют чтоб в кабину зайти? - Ну на большинстве самолетов да. Да ведь и не дефицит они теперь, скафандры-то, хотя в них конечно не очень комфортно.
- Ладно, не важно. В скафандре, так в скафандре. А почем нынче стоит полетать? - В один конец две сотни, в два - три обычно. Терпимо. Только это на обычных самолетах – эконом класс. На тех что с фюзеляжами дороже, конечно. Правда, курить можно. На всех этих самолетах можно курить... Мелочь, а приятно.
- А скидки если вдвоем лететь есть? - А можно летчиком-испытателем, ну чтоб первым быть? - Ты еще спроси – А дети бесплатно?! Короче, мужики. Хоть наши украинцы и не очень разумны, но желание гостя - закон. Знаю я один аэродром, там вполне приличные аэропланы. Каждый в своем ангаре. Еженедельный осмотр механика. Единственно без страховки в полет не берут. Все организую. ...
Потом сын интересовался, когда ему тоже в полет можно будет. Ответил - не раньше шестнадцати и только в моем сопровождении. Теперь жду, когда уже мальчик повзрослеет...
Про горшки ---------- Вот горшки. У меня в детстве чугунный какой-то был. И ударишь ногой в темноте – не опрокинется. А уж если наполнить его. А потому полы паркетные береглись. А тут странные какие-то модерновые. Толку от них... Горшок должен быть в превую очередь глубоким, чтоб попу не запачкать, и широким, но в меру, чтоб не упасть ни внутрь ни наружу. Но и это не главное. Главное того мудака, который придумал кнопку и музыку поймать и яйца ему оторвать. Вот садится малыш на это пластмассовое чудо и пальчиком тык в нашлепку волшебную. Тут же из-под задницы – Та-да-та, та-да-та, та-да-та-та... Сороковуха. Хорошо. И вот пока не покакает он, на эту кнопочку жмет и музыку эту слушает. И так годами! Потому что и в пять лет некоторые утверждают, что если батарейку в горшке не сменить, то помрут от запора. А почему изобретателю этому рационализатору яйца отрезать, да потому что я видел как двое прекраснолицых разнополых подростков лет пятнадцати стояли на берегу зимнего моря, взявшись за руки, и влюбленно смотрели друг на друга. И тут у случайного прохожего громко зазвонил мобильник: «Та-да-та, та-да-та, та-да-та-та...» Великий Моцарт! Поздно тебя отравили... Запунцовевший юноша отпустил руку девушки и с ужасом посмотрел на расплываюшееся на брюках пятно... Потом поднял полный боли взгляд на свою спутницу, чуть задержав его ниже ее пояса на становящихся постепенно влажными джинсах и... расхохотался. Это еще хорошо что музыкальные горшки во времена их детства выпускали с одной и той же мелодией. И первую любовь они обоссали вместе...
В театральный институт поступают чтоб стать артистами, режиссерами, художниками... или чтоб просто потусоваться. Там даже специальный факультет есть – театроведческий. На его «чистое» отделение берут инфантильных мальчиков с белым билетом и девиц а-ля Фима Собак - театроведьмочек. На «грязное», то бишь планирование, организацию и управление театральным делом, всех остальных. Ну когда таланта и трудолюбия бог совсем не дал, а родители подходящие. Институт этот, он, хоть и театральный, но советский. То есть без обязательного набора, включающего политэкономию и научный коммунизм, диплома не дадут. Будь ты хоть Раневская, хоть Товстоногов. Преподы у будущих артистов и тусовщиков общие. Артистов много, театроведов мало. С артистов не требуют, с театроведов надо бы, но... Опять же родители. Короче обленились кафедральные служки донельзя. Еще с историей театра и литературы хоть как-то, все же спецуха. А вот с основами марксистко-ленинской философии плохо дело. На занятия иногда ходишь – четыре. Реферат на три страницы написал – пять. Три всем остальным, а двоек не бывает.
Одно хорошо, в театральный сразу после школы редко кто попадает. Разве что на тот же актерский, и только если Мастеру очень нужен для выпускного спектакля некто совсем юный мальчика-спальчика играть. Так что почти каждый студент уже два-три года где-то гранит науки грыз. На режиссуре часто и вовсе люди с дипломом. А не то б на подмостки шел народ даже и неведающий что-такое апрельские тезисы и где проходил первый съезд РСДРП. А как без этого Ленина изобразишь?! Ну ладно Ленин. Его все почти видели кроме очень бедных - он на рубле есть. А другие помельче? Вот! И появилась как-то на кафедре новая преподавательница. Доцент всея Руси. И решила она научить всех (и художников с лицедеями, представьте себе) уму разуму. Чтоб искусство действительно стало партийным и несло в массы не только чувства, но и мысли, причем мысли правильные и прошедшие внутреннюю цензуру. Ох не взлюбили ее. Она старается, учит, спрашивает, двойки ставит, а ее не любят. Не столько за двойки, сколько за то что всерьез к всему относится. И наступает время первой сессии. Бац! Три четверти курса известного мастера с парами. Остальные с тройками. Огромная экономия на стипендиях. Но еще один семестр и сцена с кинематографом лишатся своего «послезавтра». Будущие Качаловы и Комиссаржевские будут вынуждены переквалифицироваться в управдомы. А этого допустить нельзя. Мастер против. И ректор тоже. Только преподавательница за. Потому что несгибаема и предмет свой очень любит. Сначала хотели четверокурсника, известного на всю страну благодаря кинофильму героя-любовника, попросить об одолжении, ну чтоб он ее в декрет. Но по времени вроде никак. Да и годы у дамы на исходе. Потом решили папу одной театроведьмочки чтоб по партийной линии, но тот отказался. Тоже из убежденных ленинцев был. Пытались ласково – на капустники звали, контрамарки на все премьеры – мол сама размякнет. Никак. Итогда потенциальные комики и трагики начали потихоньку учиться. Мастер отменил запланированную на выпуск «Принцессу Турандот» и начал подумывать о какой-нибудь из пьес Шатрова. На занятиях по речи все картавят а на сцендвижении вместо фехтования тренируются подолгу стоять на броневичке. Театроведы, стремясь внести свою лепту, задумали пьесу прослеживающую жизненный путь Ильича с ранней юности и до полного маразма. Художники пишут эскизы с видами Смольного изнутри. Даже кукольники – и те! Соорудили марионетку «Железный Феликс» и теперь решают важный политический вопрос: можно ли надевать плюшевую «Крупскую» на руку или это будет расценено как идеологическая диверсия. Только раздолбаи с экономики продолжают тусоваться, им по традиции плевать на все. Они даже и не очень в курсе. До тех пор пока главный тусовщик и мажор, красавец-мужчина, не узнает случайно от своей пассии, по совместительству примы третьего курса муз-драмы, о сложившейся в институте ситуации. - А давай мы ее убьём, специалисты знакомые найдутся - предлагает он свой красавице между оргазмами, эффектно пуская кольца дыма в потолок. - Ты что?! Она ведь человек, семья, дети! – вскрикивает будущая звезда сцены. - Ну тогда раним, чтоб долго лечилась. - Жа-а-алко. - Подставим. - А это подло! - Блин! Ну я не знаю. Я много чего могу, но коммунизм отменить не в моих силах. - А ты попробуй, - с улыбкой говорит девушка и залезает с головой под одеяло. ... Через пару недель грянул новый этап перестройки и гласности. Ленина, Маркса и прочую лабуду не то чтоб отменили, но как-то оттеснили на второй план. Несгибаемая преподавательница сникла, начала попивать и участвовать в митингах. Студенты и студентки драматического факультета бросили зубрить ненужные постулаты и начали разучивать приемы карате, распальцовку и танцы у шеста, подозревая что фехтование и вальс вряд ли понадобятся в новой реальности. Прима третьего курса еще долго верила во всемогущество своего любовника. А тусовщики и раздолбаи с ненужного никому факультета хорошо поднялись в смутное время. И даже какое-то время были близки к власти. До тех пока не пришли другие, всерьез относившиеся к общественным и историческим наукам и всегда сами писавшие конспекты. Пришли и отобрали себе главные роли. Потому что весь мир театр и люди в нем... Ну, вы знаете. А планирование, управление и организацию учат совсем не в театральном вузе. Хотя,... правильно ли это?
- Вот вы стали чемпионом, завоевали золото. Что к этому привело? - Вы знаете, в детстве отец меня сильно сёк... - Итак, в эфире передача «Золотое сечение»
Один мальчик-геймер вызвал компьютерного мастера и пожаловался, что джойстик у него стал каким-то косым - смотрит налево. - Смени руку, болван! – сказал ему мастер.
Иисус Христос оглядывает с сомннением толпу страждущих, пару хлкбов и пяток крупных карасей. Потом внимательно смотрит на стоящего в стороне и от толпы и от учеников, никчемного на вид замухрышку и вдруг обращается к нему - Простите, я хотел бы попросить Вас разделить с нами трапезу: - Я? Со мной? Разделить? На меня? Но я же полный ноль! - Вот именно, - улыбается Спаситель, - и у нас появятся шансы накормить всех...
Системщица ---------- Вот блин! Женщина - системный администратор. Мы с ней тут один комп лечили... - Слышь, Ленка, не встает у меня. Т.е не то чтоб совсем... Поднимается и сразу падает. - Ты не нервничай главное, я сейчас осовобожусь и помогу. Все поставлю. Ну я потрахался в одиночку минуту, потом приходит она. - Я тебе сколько раз говорила сам даже не пытаться ставить. И окна закрой, ага. Мешает же. Я чего? Я молча делаю все что она говорит. Тут она - госпожа. - Та-а-ак. Нет. Не встает. А тааааак?! Тоже ни в какую. Ну хорошо, ты выйди, а я попробую сама со своим. Может лучше будет. - А?! – спрашиваю. - Просто помолчи и отдохни, если у меня не получится попробуешь снова сам. Я выводить тебя не буду. Кончишь – выйдешь из меня, и зайдешь снова уже со своим...
В общем понятно, что речь о пассвордах, логинах (мол под каким на данный комп войти) и прочих компьютерных терминах, но... публика в коридоре балдела.
Таможня дает добро ================== ...Вылетел из самолета и, как очумелый, помчался за отложенными в «Дьюти-фри» покупками. Сигареты, коньяк, водка – сохранили все, молодцы! Красивую картонную коробку принесли почти мгновенно, и это, не смотря на возвращение ну в совершенно не запланированный день. Я первым стянул с транспортера увесистую сумку и помчался к зеленому таможенному коридору, толкая перед собой тележку...
В этот момент от стены отделился неброский, излучающий силу, парень лет тридцати, под широкой рубашкой которого угадывалась вооруженная мощь родного государства. - Капулянский!? – скорее утвердительно произнес местный гэбэшник. - Капулянский – упавшим голосом ответил я. - Ну пойдем поговорим....
И началось!... В паузах между вопросами про наркотики, работорговлю и выдачу государственных секретов, я пытался вспомнить, что, где и когда я натворил... Парень все спрашивал и спрашивал, а я все вспоминал и вспоминал. Список совершенных преступлений, приходивших на ум, рос и ширился: перешел улицу на красный свет, два раза заплыл за буй, два дня подряд не звонил родителям!... Нет было кое-что и посерьезней, но мои воспоминания и его вопросы не пересекались. Что мне марихуана и героин, что я им... В конце концов гэбэшник заскучал, взял с меня обещание больше так не делать (я конечно заверил его, что никогда) и отпустил с богом. Отойдя метров на пять, я все же оглянулся, не выдержав: «Мужик, а что у вас на меня есть? Ну ведь ты как-то меня вычислил в толпе. Откуда-то знал мою фамилию!»
Парень взглядом приказал приблизится, и я, отставив в сторону багаж, подскочил к нему на плохо гнущихся ногах: «Поворотись сынку и посмотри назад». Сзади стояла моя телега с сумкой, рюкзачком и красивой коробкой из «Дьюти-фри», а на ней крупными буквами было написано: «К А П У Л Я Н С К И Й»...
А не фиг прилетать одновременно с самолетом из Амстердама и носить длинные волосы!
Сексуальные домогательства -------------------------- подписантское Меня заставляли на работе подписать бумажки какие-то. Про сексуальные домогательства. То есть, чтоб, если меня кто домогается, я мог это распознать и знал куда позвонить. А если сам к кому-то подошел с вопросом «как пройти в библиотеку», чтоб тоже лишнего не сболтнул, и посажен за изнасилование с использованием языка не был. Страниц много, слов еще больше, букв вообще видимо-невидимо. А картинок нет. Не понимаю я. - Прости, пожалуйста, - говорю кадровичке, - давай практические занятия проведем. Ты мне покажешь что можно, что нет. Я, например, тебе руку на коленку положу и начну вверх двигать, а ты остановишь, когда уже будет не отеческое прикосновение коллеги, а вот когда эти самые домогательства начнутся. Только обязательно останови. Даже если тебе понравится. Потому что мне ведь важно понять где граница. В скольких сантиметрах над коленом она проходит. Или вот грудь. Почему, когда я на тебя просто смотрю, ты сразу вырез у кофточки поправляешь. Откуда ты знаешь какой у меня угол зрения? И в любом случае, в этом треугольном декольте меня больше всего интересует бисектрисса. А ее почти не заметно.
Может ли коллекционирование биссектрисс считаться сексуальным домогательством? А? Я думаю - нет. Потому что глазами не домогаются, глазами любят. Домогаются руками, и то если грубо и много сантиметров от колена.
Молчит моя кадровичка. Ресницами хлопает, ушки ладошками прикрыла, чтоб не влюбиться наверное и молчит. Не желает практикум мне устраивать. - Ладно, - не сдаюсь, - хочешь наоборот все сделаем. Ты ко мне приставать начнешь, а я попытаюсь понять когда уже мои честь и достоинства окажутся попраны. Кивает. Умничка. Видимо помочь хочет. Их же специально учат нас любить и помогать. Ну дальше понятно. Запертая дверь. Музыка, плавные движения бедер, расстегнутые пуговички, молния на юбке, легкие касания... Но я держусь! - Нет, - говорю, - не получается у тебя. Не чувствую что меня домогаются. Вот раньше помню. Раньше домогались. А ты просто порадовать старика хочешь. И тут она вздохнула тяжело, выключила музыку и низким чуть хриповатым голосом произнесла - Закрой пожалуйста глаза и не открывай их пока я не скажу что можно.
Два минуты я сидел зажмурившись. За это время о всяком подумал. Даже волноваться начал. А когда открыл их снова, увидел ее все в той же скромной одежде. Притушенный свет падал на стоящую на столе бутылку коньяка, пару бокалов и плитку шоколада. Девушка облизнула розовым быстрым язычком пухлую губку и прошептала: - Наливай...
Нет, ну... хорошо их все-таки учат. Я сдался и все подписал.
Маленький Иисус: - Папа, а кем бы ты хотел, чтоб я стал, когда вырасту? - Богом, ясный пень. Как я! - Нет! Только через мой труп. - Как скажешь, сынок. Как скажешь...
Полиглот... ============ В аэропорт Гераклиона, что на Крите, мы прилетели к десяти вечера. Таксист отвез нас в «недорогую и уютную гостиницу». До утра оставалась куча времени и вся замечательная четверка друзей рванула пешочком искать какой-нибудь паб со вкусным критским вином. Погуляли хорошо. Осознано это было, правда, уже под утро.
Есть у меня привычка, еще лесная. Когда иду по незнакомым тропкам, всегда оглядываюсь каждые пять минут – запоминаю ориентиры. Чтоб вернуться. А в это раз я почему-то решил сделать иначе и просто запомнить название улицы. «Одеос Чертичтопулос 29» - прочел я под названием нашего отельчика. Само название не светилось в ночи, так что его я даже не пытался выучить.
Недалеко от порта мы вкусно поели, запили все немалым количеством домашнего вина. Я еще и ракию обнаружил. Потом поспешили искупаться в море. И наконец собрались поспать. Одинокие прохожие слегка вздрагивали от моего английского: - Экскьюз ми! Вериз одеос стрит хера? – спрашивал я (Чертичтопулос из головы выветрился после первого стакана, ну да и по Одеосу найдем думал я). Помолчав, большинство греков отвечало: - Хера! – и тыкало пальцам в мостовую. - Фэнк ю! – радостно благодарили мы в четыре глотки и начинали крутиться между домами. Гостиница не находилась никак. Мы повторяли диалог с очередным аборигеном и получали знакомый результат. «Хера!» Ну хера так хера... Больше всего удивляло, что завернув за угол и даже сменив квартал, мы не терялись. Наш «одеос» все время был под ногами (очень извилистым оказался), только гостиница не находилась.
Через полтора часа блужданий по ночному Гераклиону мы таки вышли, направленные очередным «Хера!», к родному отелю, где и проспали оставшиеся до чек-аута 6 часов. Потом взяли машину и уехали кататься по острову Афродиты, останавливаясь в понравившихся аппартаментах, найденных по дороге... Удовольствия получили море. Собственно море нам их и предоставило. Фамилию Чертичтопулоса встретить больше не удалось, а вот «одеос»...
Ну надо ли добавлять что «одеос» по-гречески «улица»!
Не люблю летать в Питер через Москву. Я вообще не люблю делать что-либо через жопу. Но иногда – приходится. Друзей навестить, родственников...
В Шереметьево2 меня встречал мой ближайший, еще армейский друг. Кроме нашей с ним безоблачной службы на Псковщине Илюха пять лет отработал в Чечне и войны откушал по самое нехочу. Однако после ЕГО Чечни прошло года четыре, и мой подарок – красивый сувенирный кинжал с лезвием сантиметров тридцать – не должен был разбередить старые раны. Он вообще должен был понравиться Илюхе! Но еще до того он понравился двум таможеникам, проверявшим мой чемодан! - Вы, мы видим, ножик везете, - скорее, сообщил мне высокий прапорщик. - Это сувенирный кинжал, и он тупой – ответил я, многозначительно поглядывая, на двух амбалов в серой форме. - Мужчина, это холодное оружие! Вы закон на стенке не читали? Там все написано. Пойдемте протокол составлять... Препирались мы долго, я очень не хотел оставлять им кинжал, и уж точно не собирался давать денег. По ходу дела был вызван какой-то офицер таможенной службы, унесший проверить Илюхин презент на предмет использования оного в неблаговидных целях. Мой чемодан был перерыт трижды, наличные пересчитаны раза четыре. В мои глаза заглянули раз десять (особенно часто в процессе шуршания долларами). Я был стоек. Пока кинжал проходил компьтерную проверку, меня не переставали пугать протоколами и высылкой из страны... А еще, так между делом, закрывая чемодан, высокий прапор добавил: - Вы вот еще спиртного везете больше нормы. Положено два литра, а у вас два с половиной. - Ну уж со спиртным, надеюсь проблемы нету,- спросил я – а то, если что, я тут при вас и отопью. - Нет спиртное – ерунда, конечно. Вот что с ножиком делать – не представляю. – ответил таможеник. Тем временем вернулся офицер. Отдал мне кинжал и буркнул: «Везите». Я радостно положил его в рюкзачок и, взяв чемодан, собрался к выходу. - Постойте! – вдруг повысил голос толстый прапорщик. – А что с алкоголем вашим делать будем? Я слегка опешил: - Вы же сказали что со спиртным проблем нет! - Ну тогда у вас ножик был, а теперь мы его вам пропускаем... – добил меня толстяк Все!!! Если б у меня было двадцать баксов, я б засунул их ему в задницу... и ушел, а так меня понесло! Я сказал все, что накопилось в моей душе по отношению к «маленьким лошадкам» со времен службы в СА. Я рассказал все, что думаю об обычае встречать хлеб-солью гостей столицы. Я...
Впрочем делал я это настолько тактично, что и сам выговорился, и их не задел, но чем-то, видимо, ошеломил. Они не задали ни одного вопроса, а только синхронно показали руками на узкий «проход в Россию»... Уже подойдя к нему, я повернулся и добавил: «Знаете, шестой раз прилетаю, и впервые мне так испортили настроение». Глаза прапоров вдруг стали честно-обиженными, и высокий срывающимся голосом выдал: «У вас плохое настроние, а мы сегодня пошли на должностное преступление» .... ...Я отдал им поллитровку недорогого коньячка. Пусть забудутся...