Самые смешные истории за месяц!

Реальное объявление на Авито:"Пригоню автомобиль из Германии, от 100 рублей за услугу"

Россия - страна библейских чудес! Новости "Газеты.ру":
18.11. 2022. В Крыму девушка внезапно родила ребенка до приезда скорой помощи.

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Полрумба влево

— Вот удача! Даже промывать не придётся.
— Тоха, глянь колёса.
— Кажется, вполне.
— Какое вполне! На первой же яме диски полетят.
— Ладно, подкачаем… Все?
— Задние… Больше шестидесяти не поедем.
— …Посмотри, — теперь нормально?
— Сойдёт… Тоха, в монастырь заедем?
— Бензина хватит?
— Не твоя печаль… Ну так заедем?
— Там смотреть не на что, — развалины.
— Фрески покажу. Эх, красота будет, когда отреставрируют!…
— От наших властей дождёшься.
— Тох, а Тох, ты долго нехристем жить собираешься? Мусульмане твои покрестились уже.
— Они мне…
— Что «они мне», — не указ? Тебе сам Бог велел, а ты всё выпендриваешься. Смотри, Господь долготерпелив, — было бы кого терпеть.
— Не чувствую…
— Кого, Бога?… а с чьей помощью лечишь, задумывался?
— А если дар пропадёт?
— Тем лучше. Значит, не от Бога и был. Давай, дядька, решайся.
— Поехали в монастырь.
— Добре… Запаха нет?
— А от меня?
— Кто сегодня за рулём?
— Давай у гаишников спросим.
— Шутник, блин… Садись в машину, кому говорю! Хватит сопли жевать.

— Откуда ты про них узнал?
— О прошлом годе на выставке в «Галере» познакомился с одним мужиком, он здесь работает в художественной школе. Всё облазил–разглядел.
— Не ожидал, честное слово.
— Я тоже… Добираться неудобно… Надо будет своих привезти. Валюхе будет приятно, да и девчонкам полезно.
— Нюшке-то какая польза!
— Нехристь ты, брат, хоть и хороший человек… Вот… Был бы мне кумом. Зять-то из тебя получился никакой.
— Решил надавить на мозоль?
— Только не булькай. Держал бы сестру в кулаке, — может, по-другому всё и сложилось. Молодая ж была, глупая.
— А кто бы меня научил! Отец умер — мне пятнадцать было. Да и мама никогда слова поперёк ему не говорила. Я думал, — все такие.
— Думал–думал… Слышь, индюк стоеросович, давай на вокзал заскочим.
— За каким лядом!
— Позвонишь Марине, пока не поздно.
— Хорошая идея, спасибо Виталик.
— А я свяжусь с Эрнандо, чтоб дожидался.

— C приездом! Проходите… Под дождь не попали?
— Стороной прошёл. Да мы в машине.
— А глина?
— Ну… повозились бы.
— Сейчас… я для сугрева сердечного глинтвейн вам приготовлю.
— Мы не замёрзли.
— Для сердца, друг мой неразумный, для сердца! Нечего голимый портвешок в топку заливать.
— Этот бальзам ты называешь портвейном? Что же тогда мы покупаем в магазинах!
— Понятия не имею. Наверно дрянь какую-нибудь. Ничего, что я так?
— За неразумного ответишь… Тоха, что с тобой!
— Где я…
— Антон!… Эрни… что делать!…
— …Антон, присядь… успокойся… Ты меня узнаёшь?
— Амир?… где Соня?
— Я Эрнандо, Эрни. Ты меня помнишь? Это Виталий.
— Где моя Соня!…
— …Тоха, это я, успокойся… Да у него глаза закрыты!…
— Часто с ним такое?
— Какой-то новый сюжет… Антон, приляг, я тебя укрою… вот так… Пойдём на кухню.

— Что с ним происходит?
— Не знаю. Уже давно. Раньше просто обмороки были… По выходе рассказывал всякие чудеса. Я думал, — бред, сон. Всё, что угодно. Пока однажды… Нет, — дважды… Он меня от смерти спас.
— Как?
— Были на Сенном рынке… Выходим к Московскому, метров двадцать осталось… Он вдруг встал и стоит. Я ему, — ты чего?… Я думаю, отвечает. Ну, думаешь, — значит так надо. И буквально секунд через тридцать лобовое столкновение, одну машину выбрасывает прямо на то место, где мы должны были идти. Такое месиво было! Проще было закрасить, чем соскрести… А второй эпизод — вытащил меня буквально из-под колёс. Он вообще машины как-то чувствует. А сам за рулём никогда не сидел.
— Странные провалы… Как будто человек в двух мирах одновременно. Только какой перетянет…
— Вчера укладывались на ночлег, а он, — выключи магнитолу, заела. Одну песню десять минут уже слушаю… Ну да, радио заело. Ты про такое слышал?
— Читал.
— Серьёзно? Где!
— У Кастанеды. Не думал, что столкнусь в жизни с чем-то подобным.
— Креститься ему надо.
— Пожалуй… Выпить хочешь?
— Налей. Не засну после такого представления.
— Кто такая Соня?
— Девушка, которую он любил. Погибла четыре года назад… Он мне как старший брат! А я ничем помочь не могу!… Разве это справедливо, а?… Ну что за гадство такое…
— Иногда… решают не люди.
— Кто решает! Бог?
— Не тебе так Бога поминать.
— А-а… блин… Налей ещё, да пойдём спать… Никуда завтра Антона не повезу. Обойдётся его Мариночка, потерпит.
— Тогда на боковую.

— Антон, поговорим?
— Не сейчас, Вит… Сворачивай налево.
— Ты домой собираешься?
— Собираюсь, — надо хотя бы глину закинуть… Сначала в церковь.
— Наконец-то.
— Тебе-то какая с этого выгода!
— Прямая.
— Расскажи.
— А поймёшь?
— Вит, я похож на дурака?
— Нет, ты похож… Евхаристическое общение.
— Что это такое?
— Вот и всё. Дальше продолжать не вижу смысла… Или поймёшь сам, или тебе никто не сможет объяснить.
— …Зелёную крышу видишь?
— Не только крышу… С тобой сходить?
— Подожди в машине.
— С Богом.

— Здравствуйте, батюшка. Вы отец Олег?
— Да.
— Меня зовут Антон. Мне о Вас рассказывала Нина Соколова, художница. Она занимается в моей группе… интегральной йоги … Правда, это не совсем йога. Йогическая садхана , — философия, психология.
— Я не знаком с ней. Наверно речь идёт о настоятеле храма. Он тоже Олег.
— Простите… Я, собственно… по другому вопросу. Я хочу принять православное крещение.
— А почему в нашем храме?
— Не люблю и не хочу суеты, её мне в городе хватает.
— Приходи завтра. Захвати крестик, полотенце, немного денег.
— Сколько?
— Сколько не жаль… Молитвы какие знаешь?
— «Отче наш…» только.
— Скверно. Надо бы с тебя ещё «Символ Веры»… Молитвослов есть?… Ах, да, не до молитвослова… Зайди в лавку при любом храме, — наша сегодня уже закрыта. Выбери попроще, чтоб мошну не облегчать. Да смотри, — сдури на церковнославянском не купи! Не поймёшь ведь ничего поначалу.
— Спасибо за совет, батюшка. Церковнославянский я изучал.
— Дожили… Язык изучал, а ни одной молитвы не сподобился… Иди уж, иди с Богом.
— Спасибо, батюшка.

— …Когда?
— Завтра.
— Оперативно. Поздравляю.
— Не с чем пока.
— В Церкви с древних времён было понятие оглашения. Это когда человек принял решение и начал готовиться ко Святому Крещению. Во время службы такие даже в храм не допускались. Так что ты теперь оглашенный, на один день.
— Понятно… Давно в церковь ходишь? Родители у вас, кажется, не очень радели.
— С тех пор как попал к Крылову. Он сказал, что старпом–атеист ему на борту и на дух не нужен.
— Увидишь — передай от меня спасибо.
— Не увижу. Я за него Богородице свечку ставлю.
— Завтра и я поставлю.
— Эх, хорошо-то как!…
— Давай помолчим.
— Давай.
— Что там дома…

— Привет, Мариш, как вы тут?
— Нормально… Привет.
— Соскучился…
— Тош…
— Полинка дома?
— Телевизор смотрит.
— Я сейчас!…

— Тоша!… Где ты был… я по тебе скучала…
— Я тоже скучал, моя радость… Мы с Виталием привезли белую глину.
— Белую–белую?… как молоко?!
— Как сметана. Я тебе кусочек отломлю, какой захочешь.
— Тоша, ты сегодня больше никуда не поедешь?
— Придётся ехать, Полюшко. Сейчас вместе пообедаем, и поеду. А завтра вечером насовсем.
— На озеро сходим?
— Сходим, обязательно сходим! И я, и ты, и мама. Постараюсь не задерживаться.
— …Антон, я собрала на стол… Полина, мыть руки.
— Иду, мам.

— Странная твоя Марина сегодня какая-то.
— Отдохнула от меня.
— Нехорошо, если так.
— А что делать! Надеюсь, завтра всё поменяется.
— Ну, чем поделишься?
— Надо делиться?
— Пора. Ты помнишь, что с тобой вчера происходило?
— Помню.
— И как нам быть?
— Никак.
— Эрни предположил, что ты как будто застрял между мирами.
— Тоже мне, специалист. Начитался книжек…
— Твоя версия?
— Скорей между временами.
— Это как?!…
— Смотрю на тебя, а вижу… иногда… отца, или кого из старых друзей… или… того парня…
— Нихрена себе!… С женщинами так же?
— Хуже… Заново переживаю все чувства… Чем больше живу… чем больше людей…
— Ты же взорвёшься как Ф-1 !
— Не взорвусь. Нашёл способ.
— Через лечение?
— Нет, Виталик, я же объяснял тебе много раз, — я не лечу, я только пропускаю через себя эту силу.
— Тогда что?
— Начал писать.
— Стихи?!…
— И прозу.
— Вот это да!… Давно?
— Ещё Соня была жива… Перед отъездом перечитал свои письма к ней. Они помогли найти ответы на некоторые вопросы.
— Как же допустил вчерашнее!
— Иногда не успеваю сориентироваться. Фактор усталости, или нервного напряжения, бессонница, алкоголь…
— Ты поосторожней, пожалуйста, ты нам нужен.
— Опять?
— Пацанов воспитать не сумел, а с девками у тебя ладно выходит. Не забыл, что у меня их две? Одна надежда на тебя.
— У жены спроси.
— Валюхина идея.
— Ну, ребята, вы даёте…
— …Тох, а как это, — в разных временах?
— Неуютно… Смотришь на ситуацию как со стороны, и ничего не можешь сделать. Так себя иногда жаль, — хоть плачь.
— Напугал ты меня вчера, ох напугал. Про Эрнандо вообще молчу. У него очки на носу чуть не лопнули.
— Приедем, — я ему расскажу. Мужик вроде бы надёжный.
— Не сомневайся. У него связи не только среди вшивой интеллигенции.
— Где ещё?
— В соответствующих органах.
— Не стукач?
— Наш человек. Если что случится…
— Я ни с чем подобным не связываюсь, ты знаешь.
— Ничего я не знаю, как выяснилось… Ладно, готовсь, Эрни что-то тебе припас.
— Вит, припаркуйся на Владимирской.
— С какой целью?
— Заскочу в Собор, — молитвослов купить, новый крестик.
— Пойдём вместе. Может, и себе что присмотрю.

— Какой собираешься брать?
— Батюшка советовал серебряный.
— Правильный батюшка.
— А Нине Борисовне при встрече пистон воткну. Подставила, старая пепельница.
— Когда успела!
— Могла бы предупредить, что там два Олега.
— Где?
— В Лисьем Носу.
— Ты говорил, что будешь там креститься?
— Я сам только сегодня узнал.
— Ну и за что полагается пистон?… Остынь, Тох… Мелочь есть?
— Зачем?
— Нищим подать.
— …На, держи.
— Э, нет, брат! Сам, всё сам. Ты теперь у нас почти православный.
— Всем?
— Не критично… Лоб хотя бы перед входом… Поклонись… Пойдём, я знаю, где у них лавка.

— Как состояние?
— Спасибо, Эрни, всё хорошо.
— Вит, принеси вина. А я пока начну «историю еврейского народа»… Зира и Серхат — беженцы из Ферганской долины. Из всей родни только им удалось уцелеть. Остальные погибли.
— Амир писал, как по улицам Чирчика раскатывали БТР. Он даже стволы из тайников достал.
— Ребятам повезло, что Серхат родом из Ленинграда. В общем, — бежали практически с пустыми руками, но приехали не на пустое место. Другим повезло меньше.
— Что с Зирой?… по моей части?
— А я ведь не знаю ничего про «твои части».
— Кто говорил про «все говорят»?
— Это в общих чертах.
— Желудочно–кишечный тракт, голова, молочные железы у женщин. Владею мануалкой. С остальным сложнее. Рак, — ты знаешь, могу только диагностировать, немного снять боль. Но это уже чревато.
— Синдром Кашпировского.
— Какие симптомы?
— Скорей признаки. Несколько раз увозили на «Скорой», — полежит, врачи кругами походят, а потом отправляют домой. Средне–статистический диагноз — общее недомогание на фоне нервного напряжения. Ты понимаешь, — как только узнают, что она из Ферганы, так им сразу «всё ясно»… Хорошая женщина, надо помочь.
— А если не получится?
— Должно получиться.
— Поступим так… Через два часа пусть приходит. Я часик подремлю, потом немного пройдусь до Измайловского и обратно, и буду готов. Вы с Виталием на это время сваливаете.
— Куда?… на сколько?
— Да хоть в кино идите, лишь бы вас не было в квартире!

Продолжение следует…

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Зима

— Здравствуй, Сонюшко, ясное солнышко!
— Здавствуй, Тошенька, ветер мой северный!
— У меня счастливая пора. Идёт подготовка к экзаменам, — я по обычаю сдаю досрочно. Да помимо основной работы мне предлагают заказ.
— Что заказали?
— Нужно сделать три скульптуры на выставку.
— Разве выставочные работы оплачиваются?
— Мой профессор сказал по секрету, что будут оценивать. Уже есть предполагаемый покупатель.
— Я рада за тебя, что всё хорошо. А в чём ещё счастье от напряжённой работы?
— У меня остаётся мало времени, чтобы тосковать по тебе.
— Хитренький какой, потосковать не хочет. Неужели это неприятно?
— Ты же знаешь, — я слабый душой человек. С тобою рядом, любовь моя, я всё вынесу. Но как не хочется порой возвращаться в дом, где никто не ждёт.
— А твоя мама! Она тебя дожидается.
— Мама всегда мама, даже такая как моя. Но и она считает недели до твоего приезда в наш дом. Ты ещё не была здесь, а тебя уже всем не хватает.
— Потерпи, родное сердце, немного осталось.
— Что делать, приходится… Чем жива, моя дорогая?
— Мы живём неспешно. Я работаю рядом с женой Бахрама, в детском саду.
— Как там Амир без твоего присмотра!
— Амир наконец-то добился своего, — перешёл на работу в городскую администрацию.
— К нему и раньше прислушивались, а нынче совсем большим человеком стал!
— И очень вовремя. Наш Баха приболел, и Амир устроил его в хорошую больницу. Правда, наши хорошие больницы хуже ваших плохих. Но хоть что-то.
— Может просто зимняя хандра. У нас такое часто бывает.
— Только не вздумай хандрить, мой свет, я сразу это почувствую.
— Как ты можешь почувствовать на таком расстоянии!
— Разве для сердца важны расстояния? Иногда я закрываю глаза и вижу тебя, идущего по мокрой набережной под тяжёлым свинцовым небом. И мне становится зябко и неуютно.
— Прости, родная. Но в нашем городе действительно бывает не только зябко, но и промозгло. Не только неуютно, а невмоготу тоскливо. Потому что та, которой посвящаешь свою жизнь, находится так далеко.
— На самом деле я близко. И не потому, что это всего лишь четыре часа полёта, нет. Когда я вечерами сижу за рукодельем, то представляю, как ты только что вышел. Или наше расставание в аэропорту, которое было всего лишь вчера. Или тёплый летний вечер, когда ты первый раз пригласил меня на танец.
— Я помню тот вечер. Он не был тёплым. На тебе была лёгкая шерстяная кофточка, волосы скручены в тугую косу и обвиты бусами изумрудного цвета.
— Ты помнишь, любимый мой! Я плачу от счастья.
— Солнышко, позволь мне утереть твои слёзы. Только возьми платочек и проведи им по глазам. Я рядом, не плачь, дорогая, я с тобой.
— Уже не плачу, не плачу, не плачу. Я по тебе скучаю, муж мой. Целую. Твоя Соня.

— Здравствуй, жемчуг моего сердца!
— Здравствуй, косточка моя виноградная!
— Подели со мною свои тяготы.
— Скоро выставка, я в трудах. С утра до позднего вечера.
— Ты думал обо мне?
— Я про тебя не забывал никогда.
— Никогда это очень и очень много. Смогу ли я чем искупить твоё никогда?
— Верь мне, верь в меня и в нас — вот твоё искупление, жена моя, любовь моя.
— Уж мне ли не верить! Но порой становится страшно.
— Чего ты боишься, родная! Что я тебя брошу?
— Что ты, Тошенька, мне такое и не приснится даже. Но обманывать не стану. Однажды приснилось. Но лишь однажды.
— Прости меня, Сонюшко.
— Ты не властен над снами, тем более моими.
— Наверно это был день, когда я вспоминал тебя накануне ночи. Тяжёлый был день.
— Я не виню тебя, Тошик, но прошу.
— Всё сделаю, что в моих силах. Но я начал зачеркивать на календаре прошедшие дни.
— Я так делаю уже давно.
— И вижу, — незачёркнутых становится всё меньше.
— У Герды каникулы, и она приезжала ко мне в гости. Мы всю ночь проговорили с ней, обнявшись, в нашей комнате. Горели свечи, и мы почти не пили твоё любимое вино.
— Я не забуду внимание и заботу, когда был в доме её дедушки.
— Оказывается, она и не была в тебя влюблена ничуть.
— Разве ты могла в этом сомневаться?
— Тогда могла. Я готова была с тебя пылинки сдувать. И если потребовалось бы, то и Герде не поздоровилось бы.
— Попроси у неё прощения. Она не виновата, что она ещё маленькая и глупенькая.
— Она уже не маленькая. Скажу тебе по секрету, — она нашла, кажется, своего суженного. Но кто он, — не говорит. Только опускает глаза и смущается.
— Значит, и у неё всё будет хорошо.
— У нас будет лучше.
— Никто не должен отказывать кому-нибудь в его праве на счастье.
— Я не отказываю, нет. Но о любви сильней моей к тебе я могу только прочесть в книгах. Потому что в жизни так не бывает.
— Спасибо тебе, радость моя ясноглазая, ничего слаще для меня не было в моей жизни. И наверно не будет.
— Будет, муж мой, приезжай поскорей.
— Тороплю дни и ночи, не трачу время на пустое хождение из угла в угол загнанным волком. Лишь бы день поскорее закончить, ночь без сна, — это если мне повезёт. А когда не везёт — я плачу, просыпаюсь, — и подушка вся мокрая, от слёз.
— Невозможное сделать возможным. День проходит, и ночь настаёт. Я купаюсь в любви, одеваюсь в неё, укрываюсь холодною ночью. И когда засыпаю, — мне любовь моя колыбельную песню поёт.
— Спи спокойно, родная, не мучай себя неизвестностью. Нам немного осталось в разлуке, чуть-чуть. Вот январь уже на исходе, в Ленинграде морозные ночи. Как ты там!
— Мне тепла твоего не хватает, любимый. Укрываюсь чем можно, но порой до костей пробирает кладбищенский холод. Мне становится страшно, как будто весна не настанет, не распустятся маки, и вишня не зацветёт. А потом всё проходит, — мой милый частичку тепла мне прислал из далёкого севера. И я засыпаю.
— Спи, моя дорогая. Я покой твой стеречь не устану. Верь мне, — я не заставлю страдать мою нежную, самую верную. И любимую. Твой Антон.

— Свет мой, Сонюшко, здравствуй!
— Здравствуй, милый!
— Обнимаю колени твои. Сколько вынести в тяжкой разлуке! Я плохого был мнения о себе. Для тебя я готов даже гору свернуть, если ей вдруг захочется время или пространство меж нами воздвигнуть.
— Дорогой мой, любимый, оставь их в покое, и они нас тревожить не станут.
— Я во снах пролетал облаками, и сквозь редкий туман видел дом, и тебя в этом доме.
— Видел? Разве такое бывает!
— Я поверить готов в чудеса, что описаны были. Что со мной происходит — не поверил бы, если бы кто рассказал!
— Говорят, что когда человек начинает летать, это значит, — растёт он. Пожалей ты малышку свою. Я и так снизу вверх любовалась тобою!
— Как мне радостно видеть в тебе, что не разучилась шутить, веселиться, смеяться. Будь почаще с людьми, кто поможет тебе разогнать грусть твою. Я могу только небо расчистить над вашими головами. Мне кажется, — я это смогу.
— То-то думаю, света прибавилось снова! И улыбки на лицах людей. А детишки, так те просто землю не чуют! Так и носятся. И кричат, и смеются. Хорошо, что с детьми наконец-то работаю. Это будущее. Мне помогает работа понять, как своих мы поднимем, и радоваться будем веселью. Ты помнишь, мой Тошик, про речку? На берегу будет лодка причалена, в лодочке этой кататься мы будем. Сначала вдвоём. А потом будем первенца нашего на прогулках в пелёнках катать. Разреши мне поплакать, я женщина слабая.
— Будь по-твоему, не возражаю. Ты прижмёшься к груди моей, я обниму, убаюкаю и улыбку твою сохраню в своём сердце, любимая.
— Как светло и покойно мне чувствовать рядом тебя, и тепло твоих рук на плечах.
— Огрубели ручонки мои от работы, прости дорогая. Но в тепле моих рук недостатка не будет. Я готов целовать их за то, что они обнимали тебя.
— Утром рано, едва приподнявшись с постели, одеваю рубашку твою, что осталась нечаянно в доме. Одеваю её как на праздник. Изучила все складочки, перешила все пуговки. Запах оставила. Твой, родной мой, любимый, единственный. Не покидай меня, я умоляю тебя.
— Даже думать забудь, и не смей говорить. На кого я могу променять черноглазую птичку мою! Эти пёрышки, клювик. А крылышки!
— Ты добился того, что хотел. Я смутилась, а ведь не должна бы. Муж мой, ласковый, хоть и далёкий. Истомилась супруга твоя в ожиданьи. Жду. Целую. Целую. Целую. Навеки твоя. Соня

Продолжение следует...

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

На краю

Мне бы услышать однажды:
«Милый, — свежие фрукты
и вино для утоления жажды».

— Здравствуй, Амир.
— Здравствуй. Садись, пора ехать.
— …Марат.
— Антон… Амир, поговорим?
— Не здесь… не сейчас.
— Как скажешь.

— Вещи оставь в машине… Подожди… выпей вина.
— Зачем?
— Легче будет.
— Может и будет…
— …Вот здесь у входа стоял КамАЗ с работающим двигателем. Соня вышла из подъезда, и, чтобы не рисковать понапрасну, стала обходить его сзади… Водитель в это время садился в кабину с другой стороны, видеть её не мог…
— Дальше.
— Прости… Она… почти прошла… там осталось-то — полтора шага… В это время он резко дёрнулся и поехал назад. От удара… Соня потеряла сознание и упала… Потом… началось страшное… Сначала наехал на ноги, потом на тело, а потом… голова. Я не знаю, что она чувствовала, и чувствовала ли… никто ничего не слышал… Пока не вышла соседка и не начала кричать на весь квартал.
— …Господи… Господи… Господи… за что… за что… неужели я хуже всех… ну почему её, Господи, это же я во всём виноват!… Возьми меня, Господи…
— Антон… Ты не виноват. Никто не виноват. Это судьба.
— Да зачем такая судьба! Мою судьбу похоронили в закрытом гробу!…
— Всё, Антон, всё кончилось…
— Она сдержала слово… Она любила меня до самой смерти… Боже мой… Водитель?…
— Ищем.
— Кто он?
— Русский.
— Ищи, Амир, найдите мне его… прошу… ради Сони…
— Найдём, даю слово… Антон, вот ключи, поднимись в её… в вашу квартиру, — все там.
— Кто?
— Моя жена с сестрой, её мама, Регина Анатольевна, и Керим–ака. Иди. Вечером заеду с вещами.
— Я не смогу там оставаться.
— Значит, будешь жить у меня.
— А Герда?
— Видно будет. Сейчас не время для условностей. Решим на месте… Иди, тебя ждут.

— Это я.
— Регина Анатольевна.
— …Лейла.
— Что вы хотите! Чтобы я вас утешил? Или вы меня утешать собрались? Зачем всё это?!…
— Антон…
— Керим–ака, не помогайте мне потерять к Вам уважение.
— Речь не об этом…
— Назовите причину, по которой я должен с вами говорить… Вы стоите передо мной живые и здоровые, а Сони нет! Я больше никогда её не увижу. Вы это понимаете?!…
— Антон, прошу…
— Что прошу?
— Мы пришли в ваш дом…
— Ах в наш! В мой, значит!… Прекрасно. Вон отсюда! Все! Сейчас!…
— …Остановись, брат, ты пожалеешь потом о своих словах.
— Лейла… Лейла?… ты сказала, — брат?!…
— Оставьте нас, и не сердитесь. Нам нужно поговорить наедине.

— Сядь и успокойся. Я буду молчать, пока сам не начнёшь со мной разговаривать.
— Я так до самой смерти могу просидеть… ох… Господи…
— Поплачь, братик, поплачь, легче станет. Поверь, — я тоже наплакалась вволю.
— А ты-то что?
— Сонечка была мне самой близкой подругой. Да и мама моя… мне было десять лет, когда её убили.
— Ты говоришь, — убили? А разве не оползень?!
— Официальная версия. Мы никому не рассказываем, что случилось на самом деле. Даже Герда не знает.
— А кто это мы, в таком случае!
— Я, Керим–ака. Теперь ты.

— …Ты приходила ко мне в сновидениях… маленькой девочкой.
— Правда?… когда?
— В прошлом году. До того, как мы с Соней… прости… я… не могу в это поверить… Умом всё понимаю, а… Боже…
— У нас много времени.
— И что?
— Вставай, пойдём на кладбище.
— Я не могу.
— Пойдёшь. Лучше сразу…

— Ты поверил, что я тебе сестра?
— Да. Сам не понимаю, как получилось.
— …Сильный человек был наш отец. Поэтому ты сразу меня узнал. И Соня это чувствовала.
— А как ты?…
— Я знала, что в Ленинграде где-то у меня старший брат. Но не надеялась увидеть. Да и не смогла бы сама. Твою фамилию… фамилию папы я узнала только после смерти Сони.
— От кого?
— Керим–ака.
— Теперь всё сходится… Что ж, сестрёнка, пойдём, это мой крест… Вот скажи мне, зачем людям такой Бог, который отнимает у них самое дорогое! Как мне в Него верить!
— Большой, а глупый… Нога не болит?
— Я уже забыл, что такое боль… Если бы…
— Пойдём. По дороге кое-что расскажу.
— Я хочу знать всё. Кое-что меня уже не устраивает.
— Остальное расскажет Керим–ака… Он долго ждал этого часа.
— Керим–ака?… опять?!… Да что он за человек!
— Он был близким другом папы. Потерпи, скоро всё узнаешь.

— …«София Викторовна Ицыкович. 19.01.1961 — 02.06.1985… От любящего и скорбящего мужа»… Кто?…
— Амир, больше некому… За полгода постарел на десять лет. Держится благодаря Герде… Он Соню любил как сестру.
— Зачем было врать…
— Характер такой. Ничего прямо не говорит.
— Эх, татарин…
— Давай присядем… Поплачь, Тошенька, поплачь, братик.
— …Спасибо… Пойдём потихоньку.
— Ты как?
— Пусто. Больно и пусто.
— Надо жить… Если бы такое случилась с тобой, — Соня бы руки на себя наложила. А это неправильно.
— Расскажи про отца.

— …Последний раз он приезжал в шестидесятом году. А в шестьдесят первом родилась я. Теперь понятно?
— А как же моя мама?
— Он любил её, но странной любовью. Жалел, что ли.
— Подожди, моя мама умерла за год до этого. Спустя полгода отец женился во второй раз.
— Вот как? Я не знала. Да это уже и не важно, его нет. Сколько лет назад?
— В шестьдесят восьмом, вскоре после моего пятнадцатилетия.
— Мама пережила на три года. Герде было пять, малышка ещё совсем. Она не плакала, — сразу не поняла даже, что мамы больше нет.
— Я понимаю. Когда умерла моя мама, я тоже не плакал, совсем. Только молчал всё время.
— Сейчас только не молчи, прошу тебя. И не оставайся один. Рядом с тобой должен кто-нибудь находиться. Могу пожить с тобой некоторое время, пока вы не уйдёте в горы.
— Какие горы!
— Антон, вы должны это сделать.
— Лейла, о чём ты!
— Наши родители познакомились на работе, в месте под названием «Экспедиция». Ты что-нибудь слышал об этом?
— Да, немного.
— Ну вот и хорошо… Ещё до твоего рождения мама вместе с твоим… с нашим отцом начали вывозить копии документов. Точнее, копии в основном делала мама, а вывозил отец. Как — одному Богу ведомо. Даже Керим–ака не знал, — на всякий случай.
— А каким местом здесь Керим–ака!…
— Он был начальником и другом нашего отца… Всё переплелось–позапуталось… Тебе расплетать. Отец уже ничем помочь не сможет.
— А что я могу сделать один!
— Во-первых, не один. У тебя есть друзья…
— Одного уже нет.
— Амир подыщет достойную замену. Да и не пошёл бы Бахрам в этот раз. У него сыновья, а риск очень велик.
— У Амира жена.
— Для Амира теперь это дело чести его семьи.
— Ты веришь, что мы это остановим?
— Вы сможете. У вас ещё есть Керим–ака. И лучше него помощника в этом деле вы не найдёте. Он там знает всё.

— Проходи, это твой дом, здесь всё, каждый уголок напоминает о тебе. Соня окружила тобой всю себя, чтобы не завыть от одиночества и тоски… без тебя.
— Сестра, прошу, потерпи немного, не произноси её имени.
— Хорошо, я тебя понимаю… Есть будешь?
— Нет, кусок в горло не полезет.
— Тогда я разбавлю вина.
— Спасибо… А помнишь!… А, да, сон-то был мой.
— Помню. Ты водил меня по Карельскому перешейку, показывал разные деревья, травы. А я рассказывала тебе про горы, какие они бывают высокие и красивые. Что ночное небо точь-в-точь как в сказке «Волшебная лампа Аладдина». Помнишь такой фильм?
— Конечно! Я действительно не мог поверить, что небо может быть таким… сочным.
— Ну вот видишь, сны бывают на двоих.
— Да, почти… Налей мне ещё… Где будешь укладываться?
— На полу.
— Ложись в кровать, я не смогу в ней спать. Уж лучше устроюсь на полу.
— Как скажешь брат, ты здесь хозяин.
— Давай поговорим немного.
— …Я никогда не забывала, что ты есть. Я не знала, как тебя найти, но верила, что когда-нибудь мы встретимся. Жаль, что встреча получилась нерадостная… Тоша… Дождь!…
— Что?…
— Небеса оплакивают нашу Сонечку.
— Лейла, не рви мне сердце на части, прошу, сил же нет никаких!…
— Прости, родной, прости… не хотела… вырвалось.
— Я пойду на кухню, выпью вина. А ты спи. Если встанешь раньше меня, — не стесняйся. Проснусь — значит выспался. Договорились?
— Хорошо, братец, я так и сделаю.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи…

Продолжение следует…

Листая ВКОНТАКТЕ:
"12 ноября Отцы Карелии приняли участие в круглом столе «Целомудрие и супружеская верность – залог процветания нации» в Санкт-Петербурге. Круглый стол проходил в онлайн и офлайн формате. Организатор мероприятия Федерация "Женщины за мир во всём мире".

Запомнились яркие и искренние выступления участников. Появились новые партнерские контакты и идеи для деятельности нашей организации."

В общем-то всё. Кто не верит - ссылка прилагается.

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Поцелуй для двоих

— Керим–ака, как я рада Вас видеть, здравствуйте!
— Здравствуй, доченька. Позволь на тебя полюбоваться.
— А Герда?… где Герда?… Герда!… Ой, как повзрослела!…
— Сонечка… какая красавица… Дедушка, посмотри, какая Соня стала!
— Подружка, тебе не говорили, что ты красивее меня?
— Да что ты, Соня, что ты!
— Керим–ака!…
— Пойду от вас, свиристелки бесхвостые.
— Керим–ака, где мой ненаглядный валяется? Живой ещё?
— Живой, нас переживёт… Доченька, проводи Соню в дом.

— Как он тебе, — понравился?… Вижу, что понравился. Ой, подружка, не посмотрю на сестру–заступницу.
— Соня, я ничего такого…
— Шучу я, не обижайся. Нечасто в дом приносят молодых людей с переломанными ногами.
— Ещё спит. Пойдём, чаем напою.
— Только одну пиалу. Нас ждёт машина… Бахрам, что стоишь как неродной, присоединяйся… Ну чего уставился! Это Герда.
— Мы знакомы…
— Ещё бы!… Руки сполосни. Лепёшку хочешь? У Герды всегда в доме свежие лепёшки.
— Почему ты не сказала, что вы…
— Ты мозги свои на леднике отморозил? Я же не знала, куда отправляетесь! Иди уж, недотёпа… Хороший мужик, а такой!… Да ну их всех… Сестра давно приезжала?
— Ой, Сонюшко!…
— Что ты сказала?
— Я сказала… ой…
— Прости, я тебя перебила.
— Дочка, у неё родилась дочка!
— Как я рада! Дай тебя ещё раз обниму, за сестру… Когда?
— Месяц.
— Месяц, говоришь?… Хм…
— Что-то случилось?
— Нет, это я так… Как назвали?
— Как маму, Любовь.
— Красивое имя. А как свою дочку называть будешь?
— Сонечка, какая дочка! У меня жениха нет.
— Ничего, моя хорошая, замуж выйду, и твою судьбу устроим. Ты мне веришь?
— А когда собираешься замуж?
— Как только, так сразу. Года не пройдёт!
— За кого?
— У вас в доме дрыхнет!
— …Уже не дрыхну.
— Ой… Тоша…
— Так, при ребёнке слёзы отставить.
— Тошка, гад, я из-за тебя чуть не умерла!… Прости, Тошенька, я так боялась…
— Привет, Бахрам. Как добрались?
— Ехали как по кладбищу.
— …Ну что ты такое говоришь! Нашёл сравнение, умник.
— Допивайте свой чай, да пора уж и с хозяевами прощаться.
— …Соня, ты к нам ещё приедешь?
— Теперь вы к нам… ко мне. А потом снова я. Передавай привет сестричке.
— Обязательно передам.

— Антон, просыпайся, приехали.
— Бахрам, пусть он спит. Пойдём.
— Зачем?
— Тебя не спросили.

— Собирай всё, что под руку попадётся. Лишнее потом заберёт Амир.
— Что ты делаешь!
— Переселяю Антона к себе. Надоело.
— Что надоело!
— Надоело ждать, надоело одной спать, надоело бояться, как бы с ним что не случилось. На вас с Амиром надежды никакой. То подерётся, то ногу сломает. Он что, хуже всех? Почему с вами ничего не происходит!… Отойди… сама.
— Что собираешься делать? Он же скоро уедет!
— Что-нибудь придумаю. Во всяком случае, на больничном отсидит от и до. А я буду за ним ухаживать.
— Ну приехали!
— Ещё не приехали. Неси вещи в машину, двери закрою… Бахрам, не зли меня. Скажи спасибо, что вчера вам рожи всем не расцарапала.
— Спасибо.
— А ты думал!…

— Антошенька, с добрым утром.
— Где мы…
— Не узнаёшь?
— Это… твой дом!
— Проснулся!… Давай, милый, потихонечку, ножку побережём… И потопали–потопали… Не спеши, торопиться некуда.
— Реактивный самолёт.
— Что?
— Соня — реактивный самолёт.
— С вами, мужиками, только так и надо. Только… так…
— Сонь, что с тобой…
— Часа… без тебя, дурака, прожить не могу… Ну как ты этого не понимаешь, дурья твоя башка!…
— Я здесь. Меньше месяца не пробуду, а может и больше. Как скажут доктора. А потом что-нибудь произойдёт. Надеюсь.
— Обними меня… Я никому тебя не отдам… я буду любить тебя до самой смерти.
— Так уж и до самой! В жизни всякое случается.
— Ты только забери меня отсюда. Я хочу в Россию. Не обязательно в Ленинград. Мы можем купить маленький домик на берегу реки, я буду воспитывать детей, заниматься хозяйством. Знаешь, какая я умелая! Ты вторую такую и за деньги не найдёшь.
— А как же мама, Керим–ака с девочками?
— Мама устроена, я ей не нужна. Захочет внуков понянчить — приедет в гости. Только в гости. В доме должна быть одна хозяйка. А сестрички… У Лейлы семья, а Герду к тебе на выстрел не подпущу, пока замуж не выйдет.
— Лейла… Имя знакомое.
— Что тебе до неё! Она тоже говорила про какого-то Антона. Но вы же не одни на белом свете.
— Конечно… Успокойся, всё будет хорошо. Я живой, здоровый.
— Здоровый, как же. А это что?
— Несчастный случай.
— Последний раз. Тошенька, ты меня слышишь? Чтоб это было в последний раз.
— Я хочу тебя поцеловать.
— Только не сильно, тушь потечёт.
— Тушь?…
— Я могу заплакать… от счастья.

— Ой, ребята! Проходите. Сейчас Тошика позову.
— …Кого она, сказала, позовёт?…
— Я догадываюсь.
— Амир, а Тоха здесь устроился лучше, чем у тебя.
— Не жаловался.
— На тебя пожалуешься… Чем так пахнет?
— Бараньим пловом.
— Ты говорил, что баранину не ест он!
— Сонька сусликов приготовит так, что от куры не отличишь.
— Чудны дела Твои Господи…
— Боб, давай без Евангелиев сегодня. Тут семья такая странная образуется. Он нехристь, она иудейка.

— …Мужики, рад вас видеть.
— Соня, можно тебя спросить?
— Роберт, ну что за политес!
— Ты в Бога веришь?
— Верю. И другим могу посоветовать. Только кто женщину слушает у нас…
— А какого вероисповедания?
— Православные мы. В пятом поколении.
— …Амир, с тебя пиво.
— …Ребята, что-то разговоры какие-то мутные для поднятия аппетита. Садитесь за стол. Сегодня дежурное блюдо — Тошика любимый плов. Я начинаю думать, что меня он любит меньше, чем проклятый плов.
— …Плов совсем даже не проклятый, а благословенный. Накладывайте, не стесняйтесь.

— Антон, тебе.
— Что это?
— Открывай!
— …Ничего себе!… Соня, посмотри, что ребята купили!
— Только этого ножа в доме не хватало! Убери сейчас же.
— …Сонь, это подарок для шурина Антона. Он хотел сам купить. Мы решили опередить.
— Простить вас, что ли? Или не прощать…
— Сонечка, сколько можно дуться! Всё хорошо закончилось.
— Так бы и дала тебе, Амирка, по голове.
— Не забывай, кто тебя с Антоном познакомил.
— Так. Начинается. И как долго собираешься напоминать?… до самой смерти?
— …Сончик…
— А тебя, милый мой Тошик, я не спрашивала… Что хохочете!
— Я так и знал, что этим кончится! Так и знал.
— Я ещё не начинала.
— Верю! Знаешь, — тебе верю… Сонечка, пощади, больше не будем, честное слово!
— …Соня, плов ещё остался?
— Один порядочный мужчина нашёлся, — добавки попросил. Даже спасибо не сказали.
— Мы сказали!
— А чего хором-то! Женились бы скорей, что ли. Управы на вас нет. Посмотрите на Бахрама, — ладненький, шёлковый как халат.
— Если каждый день утюгом приглаживать, — любой шёлковым станет.
— Доберусь я до вас.
— Своего Антона воспитывай.
— …Да, про воспитание. Вы что-нибудь решили?

— Мне надо закончить Муху. Это не обсуждается. Не только потому, что много сил туда вложено. Я за следующий курс экстерном сдал половину экзаменов. И у меня появилась протекция. Очень скоро могут принять в Союз. А это в нашей работе очень много значит. Без дела не останусь никогда.
— Так что, так и будешь приезжать на каникулы?
— В начале июня прилетаю за Соней. Либо женимся здесь, либо в Ленинграде, — для меня совершенно непринципиально. Первое время будем жить у мамы. А потом что-нибудь найдём. Мама, конечно, расстроится. Я уже написал, послал фотографии…
— Хоть бы спросил, дурачок. Выбрал самые плохие.
— Это ты дурочка. Вы с ней обязательно подружитесь. Обещаю.
— Ладно, не сержусь. Всё равно хотела выбросить.
— Сонька!…
— Тошик… мы не одни…
— …Намёк поняли… Боб!…
— Иди, Бобик, иди. Попейте пивка, остудите плов в желудках. Пока–пока!

— Тоша, нам осталось меньше трёх недель. Чего мы ждём?
— Знаешь, в своей жизни я принял одно единственное мужское решение. И до сих пор о нём жалею. Всё остальное только следствие обстоятельств, обязательств, порядочности.
— Тош, благодаря тебе от меня наконец-то все отстали. Ты знаешь, какая у меня была репутация.
— Меня здесь не было.
— Амир ничего не рассказывал?
— Рассказывал. Что ты отзывчивая, умная, своенравная, упорная. Никому не даёшь спуску. А так же чуткая и очень добрая.
— И всё?
— Да, всё.
— Значит, Амир лучше, чем я думала. Или…
— Или?…
— …слишком хорошо меня знает.
— Это что-нибудь меняет?
— Да. Прямо сегодня.
— Ты меня пугаешь, Соня.
— Не пугайся. Сегодня у нас будет настоящий семейный ужин. И за столом будут только двое. Муж со своей любимой женой. И жена со своим любимым и единственным в жизни мужчиной. Только не говори мне, что ты на это не надеялся. Не поверю.

— Всё, мужики, до следующего года. Не забывайте. Я вас теперь точно никогда не забуду… Подождите Соню в машине.
— До скорого, Амба, не пропадай. Будем ждать.

— Тош, прости, что не могу ничем обрадовать, — не получилось.
— Сонечка, малышка, у нас будет столько времени!
— Ты не сердишься?
— Прошу, не переживай.
— Я женщина, мне хочется ребёнка.
— Через полтора года будет.
— Тош… ты это… постарайся пореже… изменять.
— Какая ты глупенькая! От любимой жены никто не гуляет!… Ты не веришь, что любимая?
— Ох…
— Я никогда в жизни не писал писем. Сначала было незачем, потом нельзя, потом некому. Я хочу разрушить это правило. Поможешь?
— Помогу.
— Я буду писать тебе каждую неделю. Если получится, то и чаще. Не дожидайся ответов на свои письма. Захочешь поговорить, — просто пиши.
— Я помогу… я буду… с тобой… говорить… до самой смерти…
— Прощай, любовь моя… Сонюшко.
— Скажи ещё раз.
— Сонюшко.
— Ещё!…
— Любовь моя…
— Любовь моя…

Продолжение следует...

Как любил говорить знаменитый юморист и сатирик М. Задорнов - до чего же все-таки у некоторых людей пытливый ум и бесконечный запас энергии.

Ежели я напишу, что нельзя проглотить жидкость горячее 60 градусов по Цельсию, то многие мне ответят, что я баянист. Но ведь найдутся и такие, кто тут же побежит кипятить чайник))) и будут пытаться опровергнуть мое утверждение.

Так вот я утверждаю, что нельзя коснуться локтем о локоть у себя за спиной, как бы кто не корячился.

А так же нельзя коснуться носом своего пупка или достать языком до копчика.

P.S. Аккуратно, смотрите не травмируйтесь при прочтении поста.

Написал историю, продублировал ее, на всякий случай, и комментарии, которые получил. Кажется тоже интересная история.
Брат сегодня рассказал, он живет в России и давно пенсионер, но имеет кое-какие доходы на фондовом рынке.
Зашел он, на всякий случай, на сайт налоговой, чтобы узнать, нет ли каких-то налогов для уплаты. Оказалось, что нет, но за эту информацию взяли с него 5 рублей. Ну и ладно. Потом он заметил, что со счета пропали 399 рублей, никаких платежей не было, он хотел уже к банкирам обращаться, но потом решил сам выяснить, кто же снял деньги. Оказалось налоговая списала, счет тот же, куда и, вышеуказанные 5 рублей ушли. Он позвонил ы налоговую и ему пояснили, что деньги списали за то, что он будет ежемесячно получать сообщения о наличии каких-либо платеже по налогам.
- Но я ни о чем подобном не просил
- Вам надо было зайти в кабинет и отказаться от этой услуги
- У меня нет кабинета, я зашел только посмотреть задолженность
- Ничего не знаю, у нас такой порядок
- Это же воровство
На это просто повесили трубку.
Я посоветовал ему написать какую-то жалобу. Он мне ответил, что это все равно, что главарю жаловать на его бандитов.

[Gabi 27.11.2022 16:00:32]
Гос услуги вся информация бесплатно.
[Plato 27.11.2022 15:57:57]
А нафуя, простите мой французский держать деньги на сайте налоговой, разве более прибыльных вложений нет?
[kuzma74 27.11.2022 15:56:31]
ПзджЬ чистой воды. Никакие деньги за сообдения сайт фмс не берет.
[Plato 27.11.2022 15:55:44]
Максимум что они могут "по номеру телефона", это списать деньги со счета самого телефона, если конечно они там есть. Но нахуя держать там деньги, автоплатеж на абонентку, а с левыми подписками пущай сам опсос разбирается
[Plato 27.11.2022 15:52:36]
Как и откуда они спишут эти 5 рублей, если ты сам не введешь там данные своей карты, ну так думать надо где и что вводишь.
[Yuri230382 27.11.2022 15:41:49]
Может на левый сайт зашёл, там могут и подписку и всё, что угодно оформить по номеру телефона.
[Krotik 27.11.2022 15:34:54]
Полный бред, тупая хохлопропаганда. Нет такого в России и н когда не было. Вси действия в ЛК налоговой бесплатны, включая информацию и оповещения
[Жека 77 27.11.2022 15:03:14]
Нет не все равно. Пока ещё. Жалоба грамотно составленная имеет очень хороший эффект.
[SV 27.11.2022 14:48:23]
В ЛК на сайте налоговой можно открыть счёт и держать там дэнги для уплаты поборов.
[Vovanavsegda 27.11.2022 14:18:53]
Подтверждаю. И потом обратно фиг получишь.
[beglets 27.11.2022 13:30:58]
Пиздите Вы всё, сэр.
[javs 27.11.2022 13:28:41]
Ну да, теоретически возможно. Типа заходишь на сайт "вся правда о штрафах", вбиваешь все свои данные, и тебе почти бесплатно ищут то, что сам можешь на сайте ГАИ или налоговой найти, но чуть дольше. Или просто берут 5 руб и говорят - спи спокойно, мы ничего не нашли (пока), типа как в анекдоте -"ну не смогла", но подписку мы тебе на наш сервис уже оформили
А деньги снимать давно научились. Например, как раньше после бесплатного месяца "музон вместо гудков в телефоне"
[Plato 27.11.2022 12:51:19]
Херня, если он ничего не вводил, тогда откуда у него списали эти 5 рублей, раз у нет даже личного кабинета на сайте налоговой, как они вообще узнали, кто это такой и нахуя он зашел на сайт.
И что он тогда вообще смотрел, там что любой хрен с горы может по любому челу налоги смотреть.
[Driver 27.11.2022 12:44:53]
Хрень какая то. С какого такого счета? Пусть научится отличать банк от налоговой
[Tartar75 28.11.2022 12:35:15]
Вранье. Нет никаких платных кабинетов на сайте налоговой, все бесплатно.
[митяй 28.11.2022 11:13:24]
Надеюсь от моей мовы ни один хохол не пистрадал.🤣🤣🤣
[митяй 28.11.2022 11:11:34]
Да шотце такэ, вместо пробела букву нахерачил.
[митяй 28.11.2022 11:10:43]
Гы. Там проценты капают🤪 правда в сторону налоговой.🤪
P.S шутка. А то за иноагента примутина фуй.🤣
[митяй 28.11.2022 11:04:42]
Скорей всего так и было, при чём налоги может у него и есть, а он вообще забурился на левый сайт, где оплачиваешь 5р и надо куда то заглянуть, где убрать галочку чтобы автоплатёж не снимали. Звонил естественно по телефону указанному на этом сайте. Сумма ущерба специально маленькая, во первых за 400р не шибко много народа попрётся разбираться в полицию, ну а во вторых-
Сумма ущерба, с которой виновник начинает нести уголовную ответственность, составляет от 5000 рублей. Если ущерб определен в размере 1000-2500 рублей, то речь идет об административном правонарушении. О вреде в размере 2500-5000 рублей в законодательстве ничего не говорится, на сегодняшний день это является неким “белым пятном” в юриспруденции.
[aamarch 28.11.2022 09:47:03]
Вранье... Личный кабинет на сайте налоговой бесплатный. Уведомления (на почту) присылает тоже бесплатно.
Вариант только один - человек попал на какой-то левый сайт и не обратил на это внимание.
В целом, в РФ достаточно хорошие государственный он-лайн сервисы, типа Госуслуги или налог.ру. Исключение только одно - это сайт Росреестра - вот это действительно что-то из категории самое нелогичное и самое тормознутое....
[Compiler 28.11.2022 09:30:53]
что за ерунда??? У брата всё в порядке с головой, такую чепуху рассказывать?
[ardum 28.11.2022 07:45:56]
На все в комментарии в стиле "вы всё врете" могу ответить вот чем: то ли ещё будет.
[Griz 28.11.2022 04:33:02]
Поверить в этот густопсовый фейк могут или давно уехавшие, или совсем поехавшие...
Привет ста пятидесяти девяти "анекдотчикам", проголосовавшим "за".
[Daniil178 28.11.2022 01:47:29]
Достаточно было этого -"Брат сегодня рассказал, он живет в России и давно пенсионер". Такой прям близкий и родной...
[Эдиссон 27.11.2022 20:36:47]
От соврал, так соврал!
Но так соврать, это не просто тупым надо быть, а супер тупым.
Ещё раз:
1. Брат анонимно зашёл на сайт налоговой, не регистрируясь, но смог посмотреть чью-то задолженность, т.е фактически чужие личные данные налогоплательщика.
Нет слов, просто песня!
2. С него за это сняли 5 руб.!
Наверное, через 5G, потому что шапочки из фольги не было...😁
3. Он позвонил в налоговую, а ему там сказали, что подписка платная...
Тут я вообще ору! В НАЛОГОВОЙ! ПЛАТНАЯ ПОДПИСКА!
А-А-А...
Вот так тролли и сыпятся... Засветился очередной дурачок...
[НовичокСтаричок 27.11.2022 19:10:40]
тут на одном форуме с хохлом зацепился.
так он на полном серьёзе пишет, что мы рабы у Путина, работаем без выходных за 5000р.
по теме, 3 года есть личный кабинет в налоговой где всё полочу без подписок
[Vovanavsegda 27.11.2022 17:11:11]
Ну так и перичитайте текст.Там ясно написано, кто в этой истории гад.
[Plato 27.11.2022 17:08:47]
При оплате по qr коду или по номеру телефона данные карты не передаются, иначе мошенников было бы на порядок больше. Но если даже и приходится где-то вводить данные карты, так только той, на которой никогда не бывает денег кроме этого конкретного момента.
[Hugo13 27.11.2022 16:43:03]
Да, ты перевёл 5 рублей. Но сделал это без уважения
[javs 27.11.2022 16:22:09]
раньше было как абонплата за подключенный сервис. Но это лет 10 назад, с этим как-то поборолись, эпидемия прошла, но появилось наверняка что-то свеженькое...
Например, ты на этом сайте эти 5 руб оплатил по QR коду, далее - ХЗ,
Но, согласен, в основном бьют на невнимательность
[Vital Vital 27.11.2022 16:19:39]
Это был Вайлдберриз, точно по такой схеме работают:-)
[Gabi 27.11.2022 16:16:44]
Здесь про информацию, а не про сами налоги. Налоги у всех наболело.
[Vovanavsegda 27.11.2022 16:02:53]
Я про налоговую. Наболело.
[Gabi 27.11.2022 16:01:55]
Там нет платных услуг. Информация бесплатно

Времена нынче тяжёлые. Не в смысле типа "времена нынче тяжёлые", а реально тяжёлые.
Это раньше говорили, что ах... что ж это в наше время деется, а вот и пришло это время, дождались.
Говорят, типа комаров отравленных посылают, всё может быть.
Мне интереснее кто тараканов на нас натравил.
Помнится в СССР почти у всех тараканы были.
Потом ВНЕЗАПНО куда-то исчезли.
Видимо, американцы выключили секретное оружие. Ну типа Джексона-Веника отменяем, значит тараканов тоже.
Вот с учётом санкций волнуюсь… а вдруг снова прусаки кухню оккупируют.

Маэстро и бюджет

Эпиграф: "У вас - киай, неодолимый киай!" [1]

---

Маэстро был весьма и весьма талантлив. Впрочем, почему это «был»? Он вон и сейчас весьма и весьма шустро бегает. Работает над 3-4 проектами разом. И пусть и не каждый его проект, но многие — весьма и весьма высокохудожественны и успешны.
А ещё Маэстро, как истинный человек Искусства, немножечко очень-очень сильно избалованный и изнеженный государством, никогда не умел и не хотел считать деньги. Впрочем барин такого уровня может себе это позволить. Ибо для счёта денег есть бухгалтера, а для пересчёта и выдачи — кассиры.
Ну и, наконец, Маэстро на поверку оказался… порядочным человеком. Читатели сейчас, наверное, напряглись: «Как это так? Барин и вдруг — порядочный?» [Ну да напишу что это — исключительно моё мнение. Кто хочет опровергать — на то есть комментарии]. Поэтому, когда какому-то работнику нужно было честно заплатить, то Маэстро просто говорил бухгалтеру: «Заплатить!» Ну а бухгалтер, влюблённая в талант своего шефа и в шефа лично, старалась всегда-всегда его указания исполнять.
Вот тут вся глянцевая часть истории заканчивается и начинается проза жизни. Ибо если на проекте «А» деньги закончились, а работник над «А» и работал, то бухгалтер втихую платила ему с проекта «Б». Вроде мелочь. И проект «А» и проект «Б» в итоге доведены до логичного и весьма и весьма высокохудожественного завершения. Все, кто над проектами работал, в итоге при заработанных деньгах.
При этом любой творческий человек [будь то работник науки, культуры или искусства] чётко скажет: бывает, что над одной фразой работаешь неделю и не можешь её признать достаточно удачной. А бывает, что просто на прогулке на диктофон надиктовываешь свои мысли, потом столь же просто переслушиваешь аудиозапись и переносишь мысли на бумагу. И вот перед тобой полтора десятка страниц текста высокого творческого уровня. Так что какое уж тут нормирование по проектам «А», «Б»… Никому ещё не удавалось нормировать затраты на творчество [*].
А ещё любой экономист скажет, что обучение экономике начинается с задачи правильного распределения производственных затрат между двумя производимыми товарами. И задача та показывает, что если откинуть вроде бы убыточный товар, то до того рентабельный товар [приняв на себя все постоянные производственные затраты] оказывается совсем даже не в столь выигрышном положении, как ожидалось до того. То есть в экономике потоком реальных денег от одного проекта очень-очень часто подпитывают другой проект, давая возможность существовать обоим.
А вот любой Маэстро, однажды самостоятельно занявшийся хозяйственной деятельностью, да ещё и на бюджетные деньги, поделится наблюдением: от момента начала такой работы и до появления в воздухе грозной фразы: «Нецелевое использование...» может пройти до обидного мало времени.
Когда смеяться? Да когда читаешь современную прессу. Там как только очередной Маэстро продудел не в ту дуду, то очередной лейтенант из Органов уже ставит его в позу «пловца на тумбочке» за то самое «не целевое»… Пардон! В позу страуса, конечно же! И ведь главное - всё по закону!

Сноски:
* Если, конечно, не учитывать наукометрию.

Ссылки

1. Валерий Полищук. "Смысл-54"
---
Постоянный адрес: …/node/1383

"Можно было просто названия станций написать. Уже было бы смешно.
Ещё давайте." ( из комментариев к истории https://www.anekdot.ru/id/1360974/ )

Ароматная

Бабичи

Баян

Бойня

Буланиха

Бурундуки

Варилка

Веселей

Воничи

Гатово

Глотовка

Городня

Гракали

Грушевский антрацит

Далимамедлы

Долляр

Ежиха

Жаргон

Желанная

Жижица

Забитуй

Изюм

Ипатово

Кака

Калище

Кальчик

Кильдуразы

Киря

Кокуй

Кола

Колено

Колобани

Котик

Красивка

Красная Могила

Красный Гуляй

Крикливец

Крутая

Ксты

Куриловка

Лантратовка

Ланчхути

Лежа

Локоть

Ляля

Мальта

Мальчики

Мингатуй

Мишкино

Могойтуй

Мокрая Буйвола

Моховая Падь

Мыслец

Налейка

Невидимка

Нюра

Обогатитель

Орава

Панкрушиха

Паша

Песец

Пивань

Пищалкино

Плавица

Победим

Подали

Пойлы

Половина

Пришиб

Пуково

Пьянково

Пюсси

Пятихатки

Ройка

Сасово

Светик

Сережа

Сеятель

Сивая Маска

Снегири

Соседка

Сосыка-Ейская

Старатель

Старушки

Суккоозеро

Сукманы

Сурок

Сухобезводное

Табуны

Тащиловка

Тихонький

Токари

Тормозной

Трояны

Тыреть

Тюльпан

Угрешская

Урбах

Уросозеро

Фаленки

Фролищи

Хелюля

Худоеланская

Цалка

Цена

Цюрюпинск

Шапки

Шестаки

Шуба

Шумерля

Ымамбаба

Повторюсь, иногда большая степень автоматизации на самом деле является менее мудрым решением. Порой требуется более современная, передовая технология, включающая человека в глубину процесса.
Дэвид Минделл. Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации.

Когда они подошли к кораблю, кроме прежних животных - или туземцев - там оказалось еще восемь или девять птиц. Все тоже необычно яркой раскраски - в горошек, в полоску, пестрые. Ни одной бурой или серой.
Роберт Шекли. Заповедная зона.

Роботы-спасатели, что может быть лучше? Или хуже?

Представляю вам модели андроидов-спасателей, хуже помощи от которых нет ничего.

Модель № 1. Землепроходец с посохом. Ярко-чёрный, как нефть, с синими огоньками для распознания его в завалах и пыли. В посохе робота ростом с пол-человека, но с длинными складными руками в 2 метра - очень мощный бур на термоядерном источнике питания (он в теле робота). Ориентация под землёй идеальная, скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток. Когда он находит завал, он буром просто делает в нём - или стене потоньше завала, чтобы легче пройти - отверстие, чтобы спасти заваленных людей. Если человек придавлен камнем, бур уничтожает камень прямо на человеке. После он берёт самого спасённого и несёт на руках в медпункт на поверхности (судя по состоянию человека после бура, это морг), оказав первую помощь (видимо, добив, чтоб не мучился).

Модель № 2. Лесничий с посохом. Ярко-зелёный с синими огоньками для распознания его в зарослях. Скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток.На этот раз он может пройти по любым зарослям и сквозь них, найти человека или что угодно в лесу - тоже. В его посохе - набор автопил против всех кустарников, лиан и веток со стволами деревьев всех степеней толщины, источник питания и габариты - те же, что у модели 1. Найдя придавленного человека, он включает пилы и несёт спасённого в медпункт (морг, проще говоря, обе половины).

Модель № 3. Лавоходец с посохом. Ярко-красный, с синими огоньками для распознания его в дыму и лаве, скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток. Он защищён от перегрева и способен определить тектоническую и химическую обстановку с полной точностью, находить людей - тоже. Он спасает людей из вулканических районов и оснащён посохом с мощнейшим генератором холода на основе жиденького гелия, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. При угрозе теплового удара и испепеления от лавы и раскалённых горных пород человеку просто обдаёт его облаком гелия для защиты от жары и несёт спасённого на руках... ну, вы поняли, куда.

Модель № 4. Снегоходец с посохом. Ярко-белый с блеском и синими огоньками для распознания в пургу. Нет снега и льда, который он не расшифрует и не пройдёт, нет полости в снегу или льду, которую он не заметит, тепловой след и первоклассная программа-следопыт поможет ему найти человека в любой буран. В его посохе, который помогает ему идти и быть устойчивее на снегу, огнемёт на водородном пламени для растапливания сколь угодно толстого - до 4 метров - льда. Скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. . Он может делать таким образом ледяные пещеры, чтобы спасённый им человек смог переждать там особо жестокий буран. Если человек замёрз, огнемёт устранит обморожение, и доблестный спасатель несёт человека... Ну, понятно.

Модель № 5. Пловец с посохом. Ярко-синий с алыми огоньками для распознания его в воде. Спасает людей под водой и у поверхности. В посохе - плазмомёт для мгновенного кипячения и ударных волн в воде от акул и прочих водных хищников, скорость плавания - от 0,5 до 8 километров в час, глубина плавания - от поверхности до 50 метров, срок работы при полном режиме - 5 суток, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. В ногах есть турбины, которые и позволяют ему плавать, в целом его корпус похож на крыло и обтекаемый для более лёгкого плавания. Если на человека напали, он немедленно стреляет из плазмомёта по агрессору, контузя всё вокруг ударной волной, а человека кладёт на самонадувающуюся надувную лодку из набора из 15 штук, оказав первую помощь и везёт... короче, туда же.

Хорошие роботы, правда, их однозначно надо внедрять! И опробовать на разработчиках вместе с финансистами проекта, всенепременно.

Моя история
https://www.anekdot.ru/id/1362334/
23.11.2022
Худой тебе зачет (двадцатилетней давности)

Как лекарство из Белоруси спасло мне жизнь.

24.11.2022 утром включаю телик на НТВ и попадаю на программу "Самое лучшее утро"
там на 34 минуте появляются доктора обсуждающие письма.
И так наверное совпало, что я слушал о своей истории)

Ссылка на видео которое нарезал из программы https://youtu.be/BC65bwk00Xo

Слылка на сайт НТВ с видео https://www.ntv.ru/peredacha/Utro_The_best/m88161/o710381/video/.

Эксперты НТВ прям категорически глумятся над методой лечения, да и пусть.

Тему эфира нтвэшники, взяли с аnecdot.ru. Своих видимо нет))
Cпасибо белорусам, пошел и купил Ацидин-пепсин пока не запретили

Пардон за наивность. Обругают меня историки по поводу мнения о вероятности того, что тысячелетней давности Змей Горыныч есть просто искажённое Зиновий бен Гурион?

Нечто вроде анонса
Неделю назад по независящим от меня причинам (иногда так бывает, потом как-нибудь расскажу) начал новую повесть или роман (пока ещё не понятно), в которой (м) события публикуемой здесь первой книги романа "рассматриваются" с другой точки зрения. Самые любопытные уж поняли, о чём речь, но это неважно.

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Люди и звери

— Амир, уже близко…
— Откуда ты знаешь?
— Воздух… запах… снег…
— А северянин не дурак. Что я говорил, а?…
— …Готовимся к десантированию?
— Спешить некуда, в Ангрене десантируются все.
— Ничего не забыли?
— А если забыли, вернёмся что ли?
— Может, лишнего прихватили.
— …Шведские спички.
— Что?
— Я взял шведские спички.
— Баха, ты голова. Вот за что тебя и держим… Мужики, а знаете, какое прозвище было у северянина в части?… Амба.
— Что это значит!
— Боб, объясни нашему узбеку.
— Амбой в Приморье называют уссурийского тигра.
— Так что значит это слово!
— Капец.
— А-а, я думал от слова амбал.
— …Сначала был Амбалом. Потом переименовали. Было за что.
— …Нашли тему для трёпа…
— Нечего стесняться, не красна девица.
— Давайте шевелиться.
— Сейчас за поворотом большая площадь, объедем кругом, и мы на месте.
— Ну-с, товарищи офицеры, растрясём жирок!

— Далеко отсюда до Ташкента?
— По прямой чуть больше сорока километров.
— Совсем другой климат.
— Это ещё не другой. Вот поднимемся на тысячу, тогда будет другой.
— …Амир, а если переправа разрушена?
— Тогда вдоль сая до следующей… На левом берегу потеряем уйму времени. Проще соорудить канатку… Да не гони волну, Бахрам, через десять минут увидим, тогда и решать будем.
— …Какие десять! Отсюда вижу, — брёвна на месте.
— «Спасибо за добрую весть… в минуты обид и сомнений…» .
— …Амир, на стихи потянуло!
— Люблю горы. Да ты на себя посмотри — глаза как у хищника!
— Вспомнил молодость.
— Эх, майор, армия была твоей жизнью. Вот из таких как ты должны получаться генералы.
— Поезд ушёл.

— Привал. Предлагаю сухой обед с чаем. Дамир, Боб, действуйте… Теперь, Антон, смотри сюда. Мужикам не впервой, а тебе полезно знать… До восьми вечера мы должны успеть на уровень три тысячи. Там заночуем. С утра до высоты двадцать минут хода, может тридцать, но это мелочь. Главное, сегодня уложиться до восьми… А вот с высоты у нас два варианта: либо упрощаем задачу для экономии сил и прём через перевал. И теряем по времени дневной переход. Это не шутки. Либо вдоль хребта. Тропы будем искать только по карте… Попадаем в точку Икс. Там где-то должна быть вспомогательная дорога. Либо замаскированная, либо с запрещающими знаками. Зная наглость тыловиков, предполагаю второе. Помня слово «Экспедиция», могу предположить всё, что угодно. Вплоть до морской пехоты… Майор, ты помнишь форму, которую твой отец носил до работы в милиции?
— У него формы не было даже в шкафу.
— Значит, расслабляться нельзя. Что ж, я к этому готов. А ты?
— Теперь уже не уверен.
— Что случилось за последние два часа?
— Со вчерашнего вечера…
— Соня?
— Да.

— Антошенька–Тоша, дыши… дыши! Не оставляй свою сестрёнку! Ты же у меня один братик! Анто-ошенька-а… миленьки-ий… ну пожалуйста… я тебе верю! Я верю, что в твоём лесу можно заблудиться! Только не бросай меня одну!… Я по тебе буду скуча-ать…

— Ну ты дал, Тоха…
— Что случилось?
— Это ты скажи, что с тобой случилось. Думали, — Амбе настала амба.
— Меня кто-нибудь укусил?
— Не знаю, кто и куда тебя кусал, ты минуты три–четыре не подавал признаков жизни. Ни дыхания, ни пульса. Хорошо, я вовремя проснулся. Как разбудил кто.
— Может, разбудил. Или разбудила.
— Ты о чём?
— Опять этот сон.
— Ну чего уставились! Воскресших покойников не видели? Готовим завтрак, и штурмуем три с половиной тысячи. Выполнять.

— От ледника ничего не осталось. Дождями размыло. В этом есть плюс. Если пойдём вдоль сая, — воды будет мало, переправы проще.
— Открыл Америку. Амбе скажи.
— Амба спец по ледникам и рекам. Тут и я буду молчать… Амба, что скажешь?
— Дай карту… Смотри сюда. Видишь тропу? Судя по всему — очень старая и самая надёжная.
— По ней двинем.
— Суть в другом. Она должна идти вдоль высохшего русла. Если я прав, то у нас увеличиваются возможности для манёвра.
— Что из этого?
— Мы же не хотим, чтоб нас встречали Гимном Советского Союза!
— Не в этот раз.
— Теперь надо напрячь сухожилия. У нас восемь часов на пятнадцать километров.
— Амба, ты рехнулся! Мы не мальчики.
— Придётся. К объекту надо выйти до рассвета. Хотя бы за полчаса. Значит, лагерь будет у них под носом.
— Слушай, я в армии такие задачи не выполнял.
— Полковник, это шанс.
— Согласен. Маршрут ведём по очереди.
— Вот это дело… Ну что, мужики, берегите ноги.

— Привал!… Ты даёшь, Амба… Что думаешь делать дальше?
— Идём с опережением минут на сорок–пятьдесят. Соображаешь?
— Уже нет.
— Выйдем чуть южнее, на юго–запад от дороги, заляжем на теневой… Смотри… Видишь?
— Шлагбаум.
— Не боятся…
— Кого им бояться… Дорога из ниоткуда в никуда, посередине аппендикс… Будем вскрывать.
— Только бы собак не было.
— Боб, ты собачкам гостинцы приготовил?
— Обижаешь, полковник.
— Ну что, Амба, нравится моя команда?
— Нравится… Передохнули? Последний бросок, и разбиваем лагерь.

— Повторяю установку: никаких свистящих–взрывных. Если непонятно — переспросить. Огня не зажигать, не курить. Вопросы есть?… Двинулись…

— Амба, прикрой Дамира… Высоту не терять… Баха, за мной.
— …Командир, я таких шевронов не видел.
— Тут не только шевроны. Бункер как на командном пункте.
— Будем брать?
— Шутки в сторону. Мы не в Афгане.
— В карауле азиатов нет.
— Я обратил внимание. Твои выводы, Амба?
— Внутри обслуга и спецы. Спецы национальности не имеют.
— В нашем случае обслуга тоже.
— Амир, зря мы в этот блудень вписались.
— Заткнись, Амба, решаю теперь я… Не дрейфь, дождётся тебя Сонька… Боб?…
— Чисто, собак нет.
— Ничего не боятся… Амба, Шейха помнишь?
— Ещё бы!
— …Вы о чём?
— Да был у нас барбос один, кавказец… Потом расскажу… Дамир, твоя дорога, в прямом эфире. Амба дублирует меня. Баха, Боб — прикрываете. Вопросы есть?
— Принято.
— Замерли… ждём.

— Брат, дорога…
— Вижу… Нам бы двоих ещё на ту высотку…
— Облезешь и неровно обрастёшь.
— Не хами старшему по званию.
— Амир… этого не может быть…
— Боже мой…
— Раз — лежать, и два — тихо!…
— Это Советский Союз?…
— Что тут творится…
— Как перед расстрелом.
— Тебе-то откуда знать!…
— В кино видел.
— Понял теперь, где такое кино снимают?
— Не могу поверить… как страшный сон.
— Придётся… Ждём.

— Командир, выезжает.
— Баха, глянь посадку.
— Загрузка тонны четыре, не меньше.
— Что они могут вывозить…
— Амир, я знаю, что.
— Говори.
— То же, что и привозили.
— Что ты сказал?…
— Трупы.
— Вот вам ответы.
— Я бы так не думал.
— Амба, здесь думаю я.
— Ты принимаешь решение. Мы задачу выполнили?
— В этот раз. Но думаю, что я сюда ещё вернусь. С вами или без вас.
— Только попробуй без нас!
— Тихо…
— …Бинокли…
— Что?
— Убрать бинокли!
— Солнце со спины. Бликов нет.
— Я не про блики. Вижу снайпера.
— Все убрали!… Быстро!… Баха, объявляю благодарность без занесения в список «посмертно».
— Спасибо, командир, для себя стараюсь.
— Старайся, старайся, тебя сыновья дома ждут.
— Ты заткнёшься, татарин бешеный?
— Скажите Амбе, чтобы перестал хрюкать.
— …Придурки, нас обнаружить могут в любой момент.
— Может поспим?
— Только не храпеть. Баха, ты понял?
— Понял, командир. Сколько у нас времени?
— …Через два часа сумерки. Сразу уходим. Сегодня эта кура нам яичко не снесёт.

Продолжение следует…

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Весна

— Поклон мой низкий, свет мой, здравствуй!
— Любимая моя, я вновь с тобою, здравствуй! Мне каждый час за письменным столом короче кажется минут, что были мы с тобой.
— Мой почтальон опять мне весточку принёс, и сердце радостно трепещет. Когда же я увижу вновь тебя, любимый мой, единственный.
— Уже весна, и хоть не видно зелени пока, но воздух стал плотнее. Люди оживляются в предчувствии великих перемен, которые несёт с собой грядущая весна.
— Мы утопаем в зелени, долина зацвела. И аромат такой, что голова кружится как летним вечером, когда впервые ты меня поцеловал.
— Читаю эти строки, вновь перечитываю, и вновь, пытаюсь вспомнить взгляд твой нежный, и дом гостеприимный…
— Ты не гость, — хозяин в нём! И ключ к нему ты прячешь в сердце, которое я отдала тебе, мой дорогой.
— Что может быть дороже дара твоего! Твои прикосновенья к моему израненному сердцу.
— Спасибо, мой любимый, мой родной, мой северный орёл, мой снежный барс тянь-шаньский.
— Тигрёнком ласковым хотел бы лечь, где коврик был — там буду я.
— От меха твоего моим ступням щекотно станет. Уж лучше гребнем расчешу его и умащу восточным ароматом.
— Мне блеск твоих волос перекрывает солнце, когда я вижу как во сне тебя с улыбкой лёгкой на устах, мой свет в оконце.
— Лучинушка моя, мне свет не мил, цветы не радуют, вино не веселит. И даже близкие друзья не помогают, — они бессильны. Ты один развеять можешь грусть мою, печаль. Я жду, я жду, я ночи провожу в беспамятстве. Моя советчица-подружка тихо плачет. Клянёт тебя, — что с глупой взять!
— Прости её, и может Бог твой нас простит за то, что мы пренебрегли мгновеньем, принимая важное для нас решенье. Я был глупцом, я должен был забрать тебя с собою. Быть может, ты приедешь? Мама будет рада. А про меня и говорить не стоит.
— Ну почему ж не говорить! Уж говорить-то я горазда. Помнишь, милый?
— Ещё бы мне не помнить, радость, мне ль не знать.
— Мне б голос твой услышать, милый. Но боюсь, что разрыдаюсь как девчонка. И так уж прорыдала все платки, — не успевают сохнуть. А тут ещё одна беда…
— Что случилось?!…
— Я не хотела говорить, Амир мне не советовал.
— Я требую, — скажи.
— Потеря за потерей, — Баха умер. Скоропостижно, — рак.
— Боже мой!… А сыновья?
— Что сыновья! Их люди не оставят. Да и родни у них довольно. А вот жена его… Молю ко Господу, чтоб не пришлось такое пережить! Быть мертвецом среди живых… нет горше доли.
— Родная, милая жена моя, ну что со мной случится! Керим-ака сказал, что на роду мне предстоит в глубокой старости кончину встретить, в покое и любви.
— Дай Бог, дай Бог, я буду верить. Я верю. Правда! Я даже улыбаться начала. Какой ты умный у меня, любимый. Пойду Амирке фруктов подарю… Хотя какие фрукты! Только лишь варенье с джемом, — не сезон.
— Амир наш обойдётся, пусть его подружки кормят.
— Ой, подружка… Я в шоке. Ну почти что в шоке. Сестричка Лейлы, Герда.
— Что ты говоришь! Не может быть! Он старше раза в два.
— А вот, — судьба. Влюбилась с первой встречи. А он совсем уж голову сложил. Ну прям как ты. Но рада я, хоть и годится в дочки. Он будет на руках её носить и не обидит никогда.
— Это правда, верю. Уж как бы не ругал его, но уваженья моего он не растратил.
— Играют свадьбу через две недели.
— Как же так, дождаться бы могли, когда приеду.
— Не ругайся, милый, так им лучше. Не всем же тосковать в разлуке, не каждый выдержит такое.
— Права, любовь моя, погорячился, больше не сорвусь.
— Ты поругал бы хоть меня.
— Зачем?… за что?
— Я буду думать, как суров мой муж, но справедлив.
— Наверно к старости суровым буду. Сейчас я не могу, я не имею права. Мне мама помогает своим участием и пониманьем. А ты одна, и поделиться не с кем.
— С тобой делюсь, и сердце тает мягким воском, которым лепишь ты.
— Я сделал твой портрет. Кто видел — в восхищеньи. Стоит на полочке, где рядом Спас Нерукотворный, любимая икона мамы.
— Ты привезёшь мне показать?
— Хочу, чтоб ты приехала сама. Недолго уж осталось. Две недели. И мы с тобой. Навек. Лишь смерть нас разлучит, любовь моя. Я твой. Антон

Продолжение следует…

Прочитал историю https://www.anekdot.ru/id/1360811/, и думаю: а если бы у такого директора были львы и/или тигры, и не было бы денег ни на их кормление, ни на возврат в места отлова, и подарить тем кто может кормить тоже нельзя, потому что суд так решил, то он бы их тоже выпустил? Ну пусть сами себе еду находят, в лесочке пусть зверей задерут, в городе - людей...

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Ледяное солнце

— Антон, скажи, девочка Лейла больше не снится?
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Ну, она как бы тебе помогала.
— Хорошее выражение… как бы… Помогала, говоришь?
— Помнишь, как тебя у ледника скрючило? Это ведь она меня разбудила.
— Xорошо… А может и плохо…
— Что значит, — плохо!…
— Тихо ты, не ори…
— Так почему?
— Сейчас бы я Соне снился, а не она мне.
— Часто?
— Каждую ночь… Берёт за руку и зовёт… Просыпаюсь от ощущения, что схожу с ума от горя… Сил уже никаких не осталось.
— Терпи, брат, и смирись.
— Брат, говоришь?… Спасибо.

— …Командир, машина…
— Всё, Амир, бери бразды в свои лапы. Я прикрываю.
— Боб, как у вас?
— Тихо. Снайперов нет.
— Значит, в прошлый раз нам просто не повезло.
— Думаю, командир, у них был очень важный груз. Мы оказались не вовремя.
— Похоже… После отмашки Мишеля и Казима сразу выдвигайтесь.
— Сделаю как надо, командир.
— Мы с Василём вас прикроем. Амир пока остаётся на той стороне. Готовность двадцать минут. Я пошёл.

— Чисто сработано. Боб, ты молодец!
— Как эта штука называется, «Винторез»? Очень душевная приблуда.
— Ещё бы… Мишель, что там?
— Кажется, поняли, что машина остановилась.
— Выпускай джинна, пусть погреются.
— С превеликим удовольствием… Ну что, солдатики… Ба–бах!…

— Марат, следи за одометром. До ущелья шесть с половиной… Амир, что в кузове?
— Два двухсотых и металлические сундуки.
— Что за сундуки?
— Не знаю. Алюминиевые.
— Ясно… Сколько?
— Почти приехали… меньше километра.
— Хвоста нет… Вот! Оно… Стоп! Выгружаемся.
— …Марат, разворачивайся… Приготовьтесь, придётся подтолкнуть… Осторожненько, не уроните… Пошла, родимая…
— Ух ты… Аж до центра земли.
— Если вертолёта не будет — ни за что не найдут… Отряд, внимание! Маленький спурт до тропы на полтора километра. У нас пять минут. Отдохнём после. Вперёд!

— Поджилки трясутся…
— Ещё бы!… Как в детстве в войнушку поиграли.
— Сам себе не верю… Десять лет в армии ничего подобного не было.
— Ну, двинем?
— Подожди… Что это?
— Это наши рюкзачки рванули. Вот сейчас будет копоти.
— Тогда самое время… Командуй.
— Тихо… транспорт.
— Далеко?
— За ущельем.
— Ждём. Если не остановится, — значит, пронесло.
— Две минуты… минута… сейчас… Всё, Амир, теперь домой.

— Антон, ты как?…
— Да, Керим–ака. Прощаемся.
— Жаль, очень жаль.
— Я слабый человек и совсем не гибкий. Если принимаю решение, то иду до конца.
— Ты ведь не будешь всю жизнь нести в себе эту боль!
— Неизвестно. Но возвращаться, чтобы пережить всё заново — извини, отец. Мне не вынести.
— Что ж, твоё право. Никому не пожелаю. Сам прошёл… Прощай.
— Прощайте.

— Амир, заходи, открыто!
— Как ты узнал, что я!
— А кто ещё…
— Антон… успокойся… Готов?
— А ты?
— Все на месте.
— Поехали. Надо с этим покончить.

— Сюда… Дамир, выводи.
— Хорошо, голубчик… Свяжите ему ноги… на землю… Вытащи кляп.
— Антон…
— Всё под контролем, Амир… Ну что ж, давай знакомиться. Ты меня знаешь? Меня зовут Антон, я был мужем той женщины.
— Я не виноват! Я не виноват!…
— Я знаю. Сигаретку хочешь?
— Н-не откажусь.
— Как зовут?
— Сергей.
— Красивое имя… Сергей, я знаю, что ты не виноват. Но понимаешь, какая штука, я любил свою жену. И она меня любила. Мы хотели жить вместе, родить детей. А теперь ничего этого не будет. Ты меня понимаешь, Сергей?
— Понимаю. Но я не виноват.
— Я слышал… И что нам теперь, а?… простить тебя?
— Простите, пожалуйста, я всё для вас…
— Знаешь, после смерти жены мне уже ничего не надо. Что-нибудь ещё?
— Простите Христа ради!…
— Беда… Опять тебе не повезло. Я ведь в Бога не верю. Совсем. Представляешь? Так что умри, тварь, как умерла она… Дамир, заводи каток!
— Простите!… Пощадите!…
— Покричи… я хочу, чтобы ты покричал… я послушаю… Прости меня, Сонюшко, любовь моя, я по-другому не смог…

— Спасибо, что привезли дочку… Дайте на неё посмотреть… Любанька… Любаша… Любовь… Какое имя…
— Тоша, прощаемся?
— Да, сестра… Прости за всё.
— За что!
— Не знаю. Соня так часто говорила… Православный обычай, что ли…
— Тош, тебя здесь никогда не забудут. Знай это.
— Я вас тоже буду помнить всегда…
— Ты будешь отвечать на письма?
— Нет, конечно. Не люблю писать.
— Я нашла стопку в вашей квартире… твоих писем.
— Поступай с ними, как посчитаешь нужным. И квартира не моя. Всё, прощай, родная… Прощай, Влад.
— Может, ещё увидимся.
— Может быть. В другой жизни.

Шуга — скопления рыхлого губчатого льда в водной толще или на поверхности водоема. Образуется главным образом из кристалликов глубинного льда (внутриводного и донного). Возникает до ледостава преимущественно на горных и порожистых реках. (Б.С.Э.)

Конец первой книги

Продолжение следует…

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Книга вторая. Крест-накрест

Мои волосы пали на пол
в белые кольца выспренних фраз.
Я помню, всё было как будто сейчас…
У иконы свеча — в отражении факел.

Пролог

— Женечка… мы с папой решили с тобой посоветоваться.
— Мама, я ведь маленькая!
— Это ненадолго, вырастешь большая. И твоя сестрёнка вырастет. Так как мы её назовём?
— Я думала, что у неё есть имя.
— Что ты, доченька! Имена даются после рождения.
— Меня тоже называли?
— Конечно, доча. Папа очень хотел, чтобы тебе нравилось имя.
— Мама, а как мы узнаем, что сестрёнке имя понравится?
— Мы выберем такое, что обязательно понравится. Мы хотели назвать её Антониной. Красивое имя, правда?
— Красивое. А как будет ласковое?
— Тоня. Можно будет называть Тошей.
— Мама, ну это же для мальчиков! У нас уже есть Тоша.
— И девочки бывают Тошами.
— Мамуля, девочки не могут быть Тошами.
— Ну почему же, доченька!
— Мам, я буду их путать. Давай выберем другое.
— Хорошо… Татьяна.
— А ласковое?
— Таня, Танюша… Нюша.
— Ой, мамочка, я тоже это люблю! Пусть будет Нюша… Нюшенька… Так можно?
— Можно, дочура, можно. Ну так что, назовём Таней?
— Мама, а сестрёнка узнает, что это мы так её назвали?
— Конечно!
— Спасибо, мамуля.
— За что?
— За то, что меня назвали Женей.

То ли север, то ли юг

— Марин, мы в магазин.
— А ребёнка зачем?
— Прогуляется.
— Полина, ты хочешь гулять?
— Мам, мы недолго.
— Никакого мороженого.
— Тоша мне никогда не покупает.
— Ты хвастаешься или жалуешься?
— Но ведь хочется…
— Точно?
— Мам, честное–пречестное! Правда, Тоша?
— Марин, мы туда и обратно. Не сидеть же взаперти!
— Мне, значит, можно…
— Пойдём с нами.
— Так уж и с вами!… Может вы со мной?
— Ты пойдёшь?
— У меня дела.

— Полина?…
— Побежали, пока мама не передумала.
— Тихо, не шуми.
— Тош, а ты правда мороженого не купишь?
— Я просил не шуметь.
— Спасибо, Тош, я тебя люблю.
— Я тебя тоже, моя радость.

— Антон, прошу, — не балуй дочь.
— Марина, ты о чём!
— Она мой ребёнок. Ты ей никто.
— Как это никто!
— Вот так.
— Кто же я! Воспитатель из детского сада?
— Я не хочу, чтобы она к тебе привязывалась.
— Что в этом плохого!
— А что хорошего?
— Послушай, девочке нужно мужское воспитание и внимание.
— Мала ещё для этого.
— Что за чушь!…
— Не чушь. У неё есть мать.
— Пусть и я буду.
— А если ты захочешь вернуться в свою семью?
— Глупость какая.
— Там твои сыновья.
— Ты прекрасно знаешь, что не вернусь.
— Не знаю.
— Ты хочешь, чтобы я туда вернулся? Или хочешь, чтобы остался с тобой?
— Не знаю.
— Ты тут пока узнавай. Потом скажешь.
— Когда?
— Чем раньше, — тем лучше.
— …Звонил Виталий.
— Он не говорил, что хотел?
— Что-то насчёт поездки.
— А, да…
— Куда собрались?
— В Бокситогорск, за белой глиной.
— Надолго?
— Дня на три, может на четыре. От погоды зависит.
— Ну ты подумай, — чего хочешь.
— Ты ничего не перепутала? Это ты должна решать, — со мной всё предельно ясно.
— Я подумаю.

— Вырвался?
— Ещё как… То есть еле–еле.
— Что-то не нравишься ты мне последнее время.
— Я сам себе не нравлюсь.
— Слушай, Тоха, помню, как ты светился три года назад. Что вы друг с другом сделали? Или она с тобой.
— Вот бы знать… Виталик, мы куда?
— Хочу познакомить с одним мужиком.
— Чем занимается?
— Работает в книжном магазине.
— Что я там потерял…
— Потерял… Сегодня найдёшь… Заберём с работы, — и к нему домой.
— А что дома?
— Твоя находка.
— Виталик, какой комар тебя кусил?
— Конфеты отрабатываю… Подожди в машине, мы скоро.

— Антон.
— Очень приятно, — Эрни.
— Как?!…
— Эрнандо… Виталий, ты ему не рассказал?
— Бесполезно рассказывать. Пока сам руками не пощупает… скульптор, блин.
— …Где обитаешь?… Можно на «ты»?
— Вполне… У «Техноложки»… Виталий, как тебе мероприятие?…
— Не очень… Когда художники выставляются, — можно хоть постоять–поглазеть. А эти… со своими заумными виршами…
— Среди художников тоже зауми полно.
— Знаешь, Жванецкий однажды сказал: «Запах ведь чем хорош! Потому что вместе с человеком. Не нравится запах — отойди в сторону»… От этих… не отойдёшь… Душок ещё тот.
— На тебя трудно угодить.
— Невозможно. Не люблю угодливых… К Антону иной раз в гости приезжать не хочется. Хорошо, хоть отмазка есть, — далеко живёт.
— …Ты раньше не говорил.
— Какой смысл воздух ногами пинать! Только тебя расстраивать. А ты ещё мне пригодишься.
— Ребята, может дальше без меня?
— Обиделся, что ли? Тоха, зря ты так. Я же не сказал, что совсем плохо. Я хочу сказать, что у тебя всё будет хорошо… Эрни, от посылки что-нибудь осталось?
— Литров десять.
— Отлично! Нам хватит.
— …Ну ребята, вы даёте… А как же Бокситогорск!
— Днём раньше — днём позже, — какая разница! Твоя Марина даже не заметит.
— Много ты про неё знаешь.
— Знаю,знаю… Ей сыновей вместо дочки — стала бы как моя сестра.
— Договоришься у меня.
— Напугал ежа… Рулить кто будет, — дядя?
— Мы ещё вернёмся к этому разговору.
— Возражений нет, майор… Кстати, вы с Эрни почти коллеги, — он младший лейтенант.
— Каких родов?
— …Авиация.
— Всего младший?…
— Комиссовали по зрению с четвёртого курса. Мог бы остаться, только пошёл бы служить в «сапоги».
— В партию-то успели принять?
— Успели… Ты тоже коммунист?
— Вышел два года назад.
— Смелый поступок. Я в этом году.
— Да чего там смелого…
— В Питере, пожалуй, — да. А периферия до сих пор по старым законам живёт.
— Недолго осталось.
— Согласен…
— У меня сосед пьяница… как поддаст, так орёт на весь Сестрорецк: дождётесь, сволочи, перестрелки после перестройки. Боюсь, — прав пролетарий.
— А ты как думаешь?…
— Я старой закалки, — мыслю пятилетками. После девяностого надо ждать. Максимум в девяносто втором… Не дай Бог… пачкаться…
— …Эрни, нам сюда?
— Следующий… ага… давай направо, вокруг сквера… всё, приехали… Добро пожаловать в мою холостяцкую квартирку!

— Уютненько.
— Тут много народа руку приложило.
— То есть?…
— Жены нет, женщины бывают. От каждой остаётся кусочек… этого самого. Вот так и живём.
— Чем занимаешься?… Магазин не считается!
— Всем помаленьку. Встречи с интересными людьми, Самиздат… Кое-что ещё.
— Откуда такое имя?
— Папашка был двинут на Испании, занимался испанской поэзией. Вот и подобрал сыну имечко. Нормально, за сорок лет привык. А тебе сколько?
— Тридцать шесть… Отец был филологом?
— Дипломатом. По-нашему — шпион во внешней разведке. Хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Только вот в лётное я поступал уже после его смерти… Давайте за встречу и знакомство.
— …Хороший букет.
— Домашнее. Мне каждый месяц присылают две канистры.
— Откуда?
— Из Грозного.
— Имей в виду, — отопьём.
— Пейте на здоровье, — похмелья не будет… Антон, пока не забыл… Это тебе.
— Сатпрем ?!…
— Первое официальное издание «Путешествия сознания» . Разлетелось мгновенно. Виталий рассказывал, чем ты увлекаешься. Решил подогреть знакомство книжкой.
— Спасибо, Эрни, мои листочки уже подыстрепались.
— В следующем году планируется допечатка, — если повезёт.
— Хорошее дело.
— Это не мой проект. Есть другие заинтересованные лица. В Питере такие группы как у тебя работают пятнадцать лет. Сначала подпольно, сейчас уже открыто.
— А твоё участие?…
— Я говорил, — интересные люди, артефакты…
— Я-то обыкновенный… Что ты сказал?!…
— Ну… предметы силы… Мы так их иногда называем.
— Это не ко мне.
— Очень даже к тебе… Скажи, ты ведь не крещёный?

— Когда я был маленьким мальчиком, мне подарили крестик. Простенький такой, алюминиевый… При переезде на новую квартиру отец его случайно обнаружил. Чуть голову не оторвал.
— Добрый папа, нечего сказать.
— В семьдесят четвёртом, когда я приезжал за Настей, в «Сайгоне» познакомился с одним мужиком, лет на пять старше меня. Он мне этот крест и подарил. В армии мне бояться уже было нечего, с тех пор его не снимаю.
— Можно посмотреть?
— Да, пожалуйста.
— Так, где мои запасные глазки… Вот… Смотри, Антон.
— Куда?
— Сюда и сюда… Это канонические православные.
— Может он католический?
— Без вопросов, — полюбуйся… Ну, что скажешь?
— Я не разбираюсь.
— Зато я разбираюсь… А теперь?…
— Ничего себе!… Ноль в ноль… Как ты догадался?
— Я этот крестик десять лет ищу, — с тех пор, как узнал, что он ещё существует.
— И что это означает! То, что ты сказал?
— Можно сказать и так. Масоны разрабатывали свои кресты так, чтобы непосвящённый не мог их определить. Зато сами узнавали с первого взгляда.
— Верится с трудом.
— Антон, это определённо тот самый.
— То-то я заметил, как он душит меня последнее время.
— Что?!…
— По ночам иногда… чувствую, как цепочка на шее петлёй стянута.
— Так… С перепуга порвать не пытался?
— Такую порвёшь!
— Давай попробуем… Что за металл… Ничего себе!… Нет, не могу.
— Дай мне… Титановая, что ли?
— Какой титан! Кресту больше сотни лет… Ладно, оставим. Вопрос теперь в другом, — что говорил тебе мужик, когда рассказывал о кресте?
— Виктор? Говорил, что будет приносить удачу. Я не верил, пока сам не убедился. Действительно, так и было.
— А он не говорил, что удача обернётся несчастьем для тех, кто рядом с тобой, для близких?
— Нет… Ты думаешь?
— Пробегись-ка быстренько, — насколько хороша была твоя жизнь последние пятнадцать лет.
— И пробегаться не надо. Ничего хорошего… Было, конечно, и много… Только заканчивалось всё скверно.
— Ещё не закончилось. Он пытается сменить хозяина.
— Ерунду какую-то говоришь.
— Ты женат?
— Почти. Мы вместе три года, но не расписывались.
— От креста надо избавляться, если дорога твоя женщина.
— Если что случится, — я себе никогда этого не прощу. Она, можно сказать, меня с того света вернула.
— Как это?
— Я потерял любимую… приехал домой… как чумовой… ничего не видел и не слышал… Мама ночами за меня молилась, чтоб руки на себя не наложил.
— Собирался?
— Нет, даже мыслей таких не было. Просто жить не хотел… А потом появилась Марина… Она смотрела, а из глаз на меня свет… Вот так потихонечку… оттаял.
— Поедете через Волхов — утопи его. Иначе пожалеешь.
— А с чего это вдруг ты озаботился моей персоной! Я могу крест и тебе подарить.
— Нет уж, нет уж, спасибо. Мне такое не надо.
— И всё-таки?…
— Я же говорил, — встречаюсь с интересными людьми.
— Ну ты даёшь!… Какой интерес ко мне привёл!
— Привёл Виталий. Он показал твои нэцкэ.
— Вот поросёнок стриженый…
— …Ты сказал, — делай с ними, что хочешь.
— …Антон, ты не понял сам, что сделал.
— Я делал нэцкэ, — специально изучал китайскую скульптуру эпохи династии Хань, а потом японскую миниатюру.
— Твои миниатюры не являются тем, чем они кажутся с первого взгляда… непосвящённого взгляда… Месяц назад я сделал видеозапись одной телепередачи. Думаю, — вам понравится.

Продолжение следует…

Из цикла мир сошел с ума.

Заголовок в местных новостях:
"Столовая ОЦ «Горностай» признана лучшей в Новосибирской области"

Казалось бы надо радоваться,но, вспоминая, как ребенок там в сентябре отравился, стал читать сам текс новости.
От себя вставил лишь выделение восклицательными знаками.

"
Подведены итоги регионального этапа III Всероссийского конкурса «Лучшая школьная столовая». В нём участвовали 18 школ из 15 муниципальных образований Новосибирской области.

Цели конкурса – совершенствование организации питания обучающихся, распространение лучшего опыта работы школьных столовых, внедрение современных форм и методов предоставления качественного и сбалансированного питания в общеобразовательных организациях.

К участникам предъявлялись высокие требования. Материалы, представленные претендентами на звание лучших, оценивали эксперты из Новосибирского НИИ гигиены Роспотребнадзора, Новосибирского государственного технического университета, Новосибирского технологического колледжа питания и Новосибирского кооперативного техникума имени А.Н. Косыгина Новосибирского облпотребсоюза. !Нужно было прислать информационную карту образовательной организации, видеовизитку с виртуальной экскурсией по пищеблоку, отвечающую на вопрос «Почему мы лучшие?», меню рациона питания и описание потребности продуктов, необходимых для приготовления конкурсных блюд.!

!!!Конкурс проводился в заочной форме.!!!
Школы могли выбрать для себя номинации: «Лучшая столовая городской школы», «Лучшая столовая сельской школы», «Лучший повар школьной столовой».

3 ноября были объявлены итоги регионального этапа. Торжественная церемония награждения победителей состоялась в Новосибирском технологическом колледже питания.

В номинации «Лучшая столовая городской школы» победителем признана школьная базовая столовая Образовательного центра «Горностай». В этом учреждении, по оценке конкурсной комиссии, работает и лучший повар школьной столовой. В этой номинации победу одержала Оксана Полещук.

Победители регионального этапа представят Новосибирскую область на федеральном уровне. Конкурс пройдет в три этапа (полуфинал, финал и суперфинал) до 30 ноября 2022 года. Там будут уже практические задания для поваров с оценкой по принципам профессиональных конкурсов мирового уровня.

Татьяна Осипова

Оригинал статьи тут
https://navigato.ru/novosti/publication/stolovaia-oc-gornostai-priznana-luchshei-v-novosibirskoi-oblasti

Фото ОЦ «Горностай» (с награждения)

Мне так нравятся твои офигенно больше губки там. Я просто балдею
Что? Велел обрезать?
Ему нравится маленькое?

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Рассветный полдень

— Всем встать! Поприветствуем командира.
— Амир…
— …Кто не знает, — Антон, он же северянин, он же Амба. Повторить?
— Два раза.
— Отлично… А теперь, Антон, слушай и запоминай… Боба и Марата не представляю, — вы уже знакомы. Снайпер и второй номер… Василий, Вася Саушкин.
— Я Амба? Да рядом с ним я дворняжкой выгляжу!
— Ничего, мы ему прозвище соответствующее подберём… Казимир Войцеховский, подрывник. Зовём на татарский манер, — Казим… И — звезда нашего кордебалета — Мишель Виджасингх. Поставщик, отчасти спонсор, а так же подрывник.
— У меня на языке вертится вопрос. Даже не один… Где ты их насобирал?
— Казим украинец, Мишель приехал из Индии, Пондишери.
— Фамилия мне понятна, а вот имя…
— …Штат Пондишери — бывшая французская колония.
— А как здесь появился!
— О, это очень длинная история. Я учился в Ленинграде.
— Вот нелёгкая сюда занесла…
— В отличие от тебя, командир, я здесь по долгу службы. Скажи спасибо человеку, с которым ты разговаривал два дня назад.
— Опять Керим–ака…
— Очень мудрый человек. И очень хитрый, если ты меня понимаешь. Почти как Змей.
— Кто?!…
— Полковник.
— Амир, я тебя поздравляю.
— …Иди ты…
— Мишель, значит, ты спонсор. Что это за слово?
— Контрабанда… Когда посмотришь, что доставил — поймёшь.
— Хорошо… Амир, когда смотрины?
— Хоть сейчас. Завтра во второй половине дня выдвигаемся в сторону Ангрена на двух машинах. В этот раз никаких автобусов.
— Где возьмём вторую?
— Вторую поведёт Владислав, муж Лейлы. Я не стал его сегодня дёргать, — он с нами не пойдёт.
— Хорошо… Вам известно, по какому принципу собиралась команда?
— Антон, все знают. У Мишеля двое детей.
— …Дочка Миллисент и сын Чандра.
— Какого хрена!…
— Командир, я на службе. Моё начальство заинтересовано в этой операции. Учимся, так сказать, где можем.
— Дурдом… Где снаряжение?
— На исполкомовском складе.
— Ну Амир… ты даёшь…
— Спокойно, в него кроме меня и Марата доступа никому нет. Оттуда будем загружаться.
— Дело ваше— Василь, возьми ключи и дуйте с Казимом ко мне. В машине всем не уместиться.
— Считай, что мы там.
— Поехали?…

— Самое основное, без чего наша экскурсия не будет иметь смысла, — Си-4 , тридцать килограммов.
— Ничего себе…
— Дальше… радиоуправляемые взрыватели. Не американские конечно, но вполне надёжные. Мы провели выборочную проверку… Теперь смотри… Компактные рюкзаки с поясным креплением как у станков. Вместимость — пять кг Си-4 и сухой паёк на сутки.
— К чему это излишество?
— От станков избавимся за пару километров до последней стоянки. Дальше налегке.
— Умно… Меня интересуют стволы.
— …Мишель, покажи.
— ВСС «Винторез». Последняя советская разработка. Этой винтовки даже на вооружении ещё нет. Оцените… Коллиматорный и ночной прицелы, с пятиста метров пробивает двухмиллиметровую сталь. Без снаряжения меньше трёх килограммов. Магазины по двадцать патронов, заряжаются прямо из обоймы.
— Это как!
— Смотри… Аналогов в мире нет… Идём дальше… Пистолет Стечкина… Основное преимущество — в магазине те же двадцать патронов. Надеюсь, — не пригодятся. Но должны быть у каждого.
— Мне с пистолетом на амбразуры! Ты что, смеёшься?
— Командир, у меня дети. Иди сюда… Так называемый «Вал». Из той же серии, что и ВСС, но более практичный в ближнем бою. Ну и конечно без снайперских наворотов. Прицельность, соответственно, ниже. Но вам она не нужна. Зато в отличие от винтовки стреляет очередями. Глушитель как у «Винтореза».
— Какая скорость у «Винтореза»?
— Неплохая, я бы даже сказал, — хорошая. Меньше секунды.
— Как ты всё добыл!
— Керим–ака. Я помог со средствами. Американские доллары даже у вас двери открывают.
— Жму руку.
— Спасибо, командир. Я говорил, — у меня дети.
— Мишель, как будем уходить, если станки бросаем?
— Думал, ты забыл… Вот это просто шедевр! Я всегда буду восхищаться русской смекалкой… и русскими женщинами… Складной станок, разработка Амира и Василия. Объём шестьдесят, полезный литров сорок. Нам больше не надо. Рамы изготовлены там же в Туле, совершенно бесплатно. Шили здесь.
— У меня просто нет слов.
— Есть ещё один сюрприз, по питанию. Надеюсь, останешься доволен. В этот раз никакой картошки и тушёнки–сгущёнки.
— Всё. Ты меня убил.
— Для себя стараюсь, командир.
— Не знаю, как тебя и благодарить.
— Приведи нас обратно живыми.

— Слава, Слав, побереги себя.
— …Сестра, не волнуйся, — переночует и на свежую голову домой.
— Тоша, дай тебя поцеловать на прощанье.
— Я вернусь, обещаю. Я ещё дочку вашу не видел. Привет Любаньке от дядьки передавай… Всё, Лейла, мы в пути.

— Антон, когда за вами?
— Две недели твои. Приедешь раньше, — тоже неплохо, нам ждать не придётся.
— Приеду.
— Лейла будет волноваться.
— За меня-то? Я в поле не иду. Со стариком шиш–беш погоняем.
— Если не любишь проигрывать — лучше не садись.
— Мне нравится сам процесс.
— Поиграем?
— С удовольствием. Наберём винища — и вперёд, часа на три–четыре.
— Ага. Пока не упадём.
— Точно. Ох и влетит нам от жены.
— Пусть влетает, я согласен. Помню, как-то Соня… Извини…
— Я понимаю.
— Влад, давай лучше помолчим, потому что нихрена ты не понимаешь. И лучше бы тебе никогда этого не понять.
— Прости…

— Знакомая переправа…
— Туда на двоих, обратно на одной.
— Не думал, что так тяжко будет это видеть.
— Почему?
— Я… сюда провожала Соня, отсюда ждала Соня… Я с каждым шагом произносил её имя… Господи… сколько же ещё… Амир, мне некуда возвращаться. И незачем. Не хочу. Что будет — то будет.
— Есть куда, Амба. Я не хотел говорить до выхода в горы. Мы нашли водителя.
— Когда?!
— В тот же день.
— Почему?!…
— Чтоб у тебя был стимул.
— Где он сейчас, в милиции?
— До милиции дело доводить не будем. Решим сами.
— А если не вернёмся?
— Тогда закончит Дамир.
— Спасибо, брат. Я никогда этого не забуду.
— Брат, говоришь? Пусть буду брат.
— И даже не поспоришь?
— А лень мне что-то… Орлы, две минуты на сборы!

— Участок с виду простой. Десять градусов, тягун, троп никаких. Люди там отродясь не ходили. Ни кустов, ни воды. Сложность четыре–пять. Потом относительно легче. Небольшие перепады. Туда идём — не оглядываемся. На обратном пути, то есть второй раз, — придётся включить обзор триста шестьдесят градусов. Местность открытая, спрятаться негде. В общем-то, если нас обнаружат, то прятаться будет уже бесполезно. Два часа такого удовольствия, не меньше.
— Амир, если всё пойдёт по плану, — здесь искать будут в последнюю очередь. К этому времени уже будем на подходе к долине.
— …А если не по плану?
— По-любому прорываться. Тут уже придётся полагаться только на удачу.
— …Сложный участок от плато до шоссе, примерно половина пути. По карте не понять. Предполагаемая сложность два, не меньше.
— Заши-ибись.
— У нас будет фора. Мы пройдём два раза, туда и обратно. Примечайте всё, что может оказаться полезным.
— И бесполезным тоже. Всяко быват.
— Верно… Задача ясна?… Тогда вперёд. Следующий привал через два часа.

— С возвращением, сынки!
— Спасибо, Керим–ака.
— Как вы?
— Лучше бывает только в кино.
— …Антон, что с глазами?
— Не знаю, пыль, наверно.
— Пыль, говоришь? Вы не в пустыне были… Марат, галазолин командиру, быстро!… Сейчас закапаем, пройдёт… Это солнце… Марат, поезжай в Ангрен. Нужны солнцезащитные очки… Так нельзя.
— …Да знаю я, Керим–ака. Думал, — обойдётся.
— Эх, молодёжь, совсем головой не думаете.
— Не рассчитали маленько. Я виноват.
— Зятю твоему надо выговор сделать. Уж ему-то непростительно.
— Нельзя всего предусмотреть.
— Вы обязаны. Понял?
— Понял… Спасибо.
— Иди в сад, будем ужинать.

— Итак, ребята, слушайте внимательно. Это последняя дневная стоянка. Значит, никаких инструкций и обсуждений больше не будет. Всё, что скажу, вы уже слышали. Но, повторяю, больше никаких разговоров, — только команды и сигналы… Машина выходит ровно через час после прибытия. Прошу учесть психологический момент: после закрытия створов охрана расслабляется. В это время производим закладку. На всё полчаса, не больше.
— Командир, в запасе будет ещё минут пятнадцать до исходной.
— Не будет. У них тоже часы есть. Эти минуты нам будут нужны для выхода на позиции. Перед выездом машины караул начинает смотреть во все глаза. Следовательно, никакой движухи быть не должно. Понятно?
— Да, командир.
— Если закладка пройдёт тихо, ты, Боб, выходишь сюда. Угол градусов пятнадцать. Больше нельзя, — уменьшится возможность для второго выстрела. Марат и Казим по обе стороны дороги дальше на сто пятьдесят. Если у Роберта не получится, — машину придётся гасить любым способом… Мишель, на тебе фейерверк.
— Не подведу.
— После въезда машины поставь на снаряжение час пятнадцать. Это их отвлечёт. Тогда у нас появится дополнительная фора. Правда, лучше на неё не рассчитывать. Хотя я бы купился на раз–два. Опять же… начнут гореть спальники, — могут догадаться.
— Пусть догадываются. Когда шарахнет, им не до них будет.
— В СБ не дураки служат.
— Если в прошлом году вас прошляпили, то и сейчас уйдём.
— …Командир, вы Чаткал по верху прошли?
— Было дело.
— Детям расскажу.
— Если до пенсии доживёшь. Понял?
— Да уж…
— Ну братцы, с Богом…

Продолжение следует…

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Обратный отсчёт

— Ну что, Маратик, вздрогнули?
— Как скажешь, майор.
— Не называй меня так.
— Тогда Амба.
— И здесь Амир постарался…
— Может себе позволить.
— С какой стати?
— Я многим ему обязан.
— В Чирчике есть люди, которые ему не должны?
— Я ничего не должен, — если ты об этом.
— А что?
— Это неинтересно.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Хороший возраст. Правда я в двадцать пять… Ладно, проехали… Машина Амира?
— Исполкомовская.
— Понятно. Что охраняем, то и имеем.
— Норма жизни.
— Что-то лицо мне твоё кажется знакомым.
— Возможно, знал моего брата.
— Как зовут?
— Равиль.
— Нет, не знаю.
— В городе называют Татарином.
— Ах вот в чём дело!…
— Амба… разрешишь?… Так вот… Я совсем не брат.
— Заметно.
— Иронизируешь?
— Нет. Что произошло?
— Происходило… Хулиганка… потом воровство… потом зона.
— А ты как соскочил?
— Ушёл в армию…
— Так взял и ушёл?
— Не брали по зрению… Извини, сейчас перестроюсь… С местными врачами договорился, в Ташкенте было ещё проще.
— Однако!…
— Зато попал в полк к командиру. Он из меня человека сделал.
— Какое дело полковнику до рядового!
— Сержанта… после учебки… Что ж ты, баран ферганский, вытворяешь!… Уроды… понакупали прав, а ездить не научились…
— …Значит, тебе повезло…
— Примерно так… Ты правда с ним служил?
— Всё время. Он меня за собой как ягнёнка таскал.
— А говоришь, — повезло. Это тебе повезло.
— Может быть… Сразу обратно?
— У меня в Ангрене дела. Наши дела.
— Какие ваши?
— Наши, Амба, наши.
— Амир припахал?
— Командир предложил — я согласился. Скучно.
— От скуки?!…
— Не только. Я не знаю что там, но то, что услышал… В общем, — я с вами… Не бойся, майор, не подведу. Амир скажет.
— Ты ещё не называешь его Амир–ака?
— Иногда хочется… Побьёт. У него рука тяжёлая. Все знают.
— Когда обратно?
— Когда надо будет — тогда и обратно.
— А если заночуем?
— Как скажешь, майор, я на службе.
— Я подремлю.
— Это хорошо.
— Что хорошо?
— От дороги отвлекаться не буду.
— Амиркина школа…

— Проходи, сынок. Рад видеть… Марат, к обеду всё приготовлено, осталось только с огнём повозиться.
— Всё сделаю, Керим–ка!

— …Нда-а… весь в отца. Пойдём, выпьем чая да поговорим. У тебя вопросов много, а ответы от Лейлы ты не получил.
— Она добрая…
— Я знаю… У неё были хорошие родители.
— Сколько семей было у моего отца, хорошего человека?
— Не горячись. Ты многого не знаешь.
— Поверю Вам, но хочется фактов. Или хотя бы версий.
— Это я предоставлю в большом количестве.
— Марат у Вас вместо денщика?
— Денщик, самый настоящий. Или адъютант. Как тебе больше нравится.
— За заслуги перед отечеством?
— Может быть и так… Голоден?
— Как сказать…
— Маратик, принеси нам баклажаны с орехами и курагу!
— …Керим–ака!… Ну это уж слишком…
— В любой службе, сынок, есть хорошее свойство. Человек служит не за страх, а за совесть. А вот если совести нет, то и службы нет, есть прислуга и каторжный труд.
— Вы были начальником моего отца. Ведь так?
— И другом, сынок, тоже.
— Работали в органах?
— Да… Твой отец пришёл лейтенантом. Я тогда руководил отделом.
— То, что мы видели за перевалом — вы этим руководили?
— Да.
— Мой отец был к этому причастен?
— И твоя мать, и мать Лейлы. Мы все работали там.
— Так что же там такое!
— Генетическая лаборатория.
— Но ведь это люди! Наши люди!…
— Знаешь, сынок, тебе легко судить. Сейчас середина восьмидесятых, в стране происходит непонятно что. А тогда всё казалось предельно ясным. И мы были в погонах.
— И моя мама?… что она там делала?
— Твоя мама страдала бесплодием.
— Ну, здравствуйте! А кто же меня родил?
— Правильный вопрос.
— А правильный ответ?
— Лейла тебе родная сестра.
— Это я знаю. Так что с мамой?
— У вас одна мать.
— Та-ак… Лейла знает?
— Пока нет. Думаю, что ей лучше не знать.
— Выходит, что Герда тоже моя сестра?
— Да. Но у вас с Гердой разные отцы. В шестьдесят пятом ваша мама вышла замуж, а через год родилась Герда.
— Послушайте, Керим–ака, может, хватит меня сказками кормить, а? За несколько дней со мной столько произошло — уму непостижимо!
— Сядь… Не нужно на меня голос повышать… Была имитация беременности, и жена твоего отца получила сына. А Любови сообщили, что её ребёнок умер. Правду она узнала спустя несколько лет.
— …Никогда не мог найти с ним общего языка.
— Сколько тебе лет?
— Скоро тридцать два.
— Совсем ещё молодой… Я в тридцать два стал генералом.
— Вы?…
— Если бы ты остался в армии, закончил Академию, то неизвестно, что с тобой было бы сейчас. Амир о тебе очень хорошо отзывался.
— Вы давно знакомы?
— С того дня, как он принёс тебя в мой дом.
— Слава Богу, хоть здесь понятно!
— А что тебе непонятно?
— Ну, например… эта «Экспедиция»… Она давно там?
— Очень давно, около пятидесяти лет. Её построили до войны. Кроме основного бункера, который вы видели, есть вспомогательные точки. Но они не самостоятельны кроме функции наблюдения за периметром.
— Они нас и засекли.
— Скорей всего.
— Кто же нас встречал на этой стороне хребта?
— Твоё предположение было верным. Это так называемый внешний периметр, — помимо внутреннего и среднего. Тогда они не смогли просчитать вашу сумасбродность. Переход по хребту до сих пор считался невозможным.
— Однако Амир по нему проходил!
— Верно. Но это была секретная операция, о переходе никому не было известно.
— Повезло…
— Я тебе говорил — судьба.
— …Я не могу себе простить, что позволил Соне здесь остаться.
— Не будем об этом. Я понимаю, — ты не можешь смириться, что её потерял. Но тебе придётся это сделать. Не забыть, но смириться. Как смирился твой отец.
— А ему кто мешал! Не уезжал бы, и жили бы долго и счастливо.
— Экий ты умный! Не зря тебя Амирка приметил. А теперь выслушай меня… Твой отец был человеком подневольным, таким же как я. Руководство не означает власть. У него был выбор: остаться с твоей матерью или воспитывать тебя. Он принёс в жертву свою любовь, чтобы не расставаться… не расстаться с тобой до самой смерти.
— Красивая версия. А насколько она близка к правде?
— Что ты заладил… правда да правда… Нет никакой правды. Есть события и наше к ним отношение. Всё!
— Сын с отцом, дочка с мамой… Странно всё как-то.
— Не забывай, какие это были годы… Давайте, поедим, а потом я тебе кое-что покажу.

— Хочу сразу сказать, — задача трудная, невероятно трудная. Даже если вернётся только один, — можно сказать, что она выполнена.
— Один, это кто?
— Вы мне оба дороги, — твоя мама была мне как дочь… У тебя в Питере связи.
— Питер далеко.
— Не в том дело, что далеко отсюда, а в том, что близко к Москве. И просто портовый город.
— Не вижу связи.
— …Вот. Это документы, которые собирали твои родители долгие годы. Собирали, рискуя собственной жизнью. А может и жизнью своих детей. Они должны попасть в надёжные руки, если вы не остановите это здесь и сейчас.
— Если не остановим, — значит уже некому.
— Кто-то должен вернуться. Лучше, чтобы ты… Марат, не обижайся, но от Антона в этом деле будет больше пользы.
— Керим–ака, Вы меня знаете.
— Спасибо, Марат… Теперь пройдёмся по узловым точкам.
— Ничего, что мы без Амира?
— Он в курсе всего, и даже больше. Мы не сидели сложа руки.
— Мне, собственно, тогда и знать не надо.
— Руководить операцией будешь ты. Амир отвечает за всё остальное. Но решения принимать тебе.
— С какой такой стати!
— У него нет стратегического мышления. Хотя в оперативной обстановке он лучший.
— У меня, значит, оно есть!
— Поэтому я показываю, — что для вас придумал… Узнаёшь?
— Ещё бы!… У меня даже идея возникла одна… Видите ущелье?
— Я его не только на карте видел.
— Мы могли бы уйти по нему. Оно наверняка не рассматривается в качестве варианта отхода.
— По нему вы никуда не уйдёте. По сложности это хуже Чаткала. Но самое плохое будет потом. Пути назад отрезаны, а вперёд вы не дойдёте. Просто умрёте от голода и жажды.
— Мы могли бы сделать это в два этапа.
— Так, продолжай…
— Первый — провиант в ущелье на максимально возможное расстояние. Второй — завершающий.
— Не пойдёт. Я могу предположить, что вас даже искать не будут. Обнаружат следы отхода и взорвут скалы.
— Что Вы предлагаете?
— Два этапа, — начал ты правильно. Обрати внимание на эту ниточку в полутора километрах от ущелья.
— Что это?
— Это ваш шанс. И ещё какой.
— Но нам нет смысла идти этим путём, — лишних полтора–два дневных перехода, плюс ещё сутки.
— Нет, сынок, туда вы пойдёте старой дорогой, а обратно здесь, где никто ждать не будет. У вас будет фора больше часа. За это время вы просто растворитесь в скалах, если не наследите как в прошлый раз.
— Пять километров, в полном снаряжении, со станками… Откуда фора?
— Пойдёте налегке. И не пойдёте, а поедете. Машину в ущелье, и через десять минут уходите с дороги. Понял?
— Машина!… Как же я сразу не догадался! Осталось только рассчитать время.
— Вот и рассчитаете.

Продолжение следует…

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Роза ветров

— Как ты делаешь миниатюры?
— Голубая глина, — сначала общий набросок, в процессе высыхания — резьба. Потом отливка в гипсе, тонировочка и лак.
— А тонировка?…
— На гипсе просто, — гигроскопичен, тона ложатся мягко… В этом году освоил новую технологию… Понимаешь, у глины после обжига цвет черепка, — мне не нравится. С белой глиной ещё не работал. Поэтому приходится делать гипсовые копии. А я этот материал не люблю. Душа не лежит… Знакомая привезла из Польши изобретение для маленьких скульпторов, — лепится как пластилин, готовую форму кладёшь в кипящую воду — готово! Лёгкие по весу, твёрдые, белый глянец. Приятно в руках держать. Но с тонировкой намучался, — ничего не держится. Да и дорогое удовольствие. Пришлось отказаться.
— А скульптурный пластилин?
— Он используется только для изготовления восковок с последующей отливкой. Я пока не при делах, — бронзу не заказывают.
— Вот сейчас посмотришь, как человек работает с этим пластилином. Заметь, — не скульптор, а психотерапевт.
— Ещё один «кашпировский»?
— Не спеши с выводами. Сначала посмотри.

— Ваши впечатления?…
— Неправильно делает.
— Что?!… Он помогает людям!
— Эрни, хирурги тоже людям помогают.
— Здесь настоящая психотерапия.
— Понимаешь, начинает с нуля — у пациента на глазах.
— А как же! Это ведь в реальном времени!
— Как бы попроще… Происходит нечто вроде рождения заново.
— Вот-вот!
— Что вот-вот! Он же не доводил человека до этого нулевого состояния! Как он может гарантировать, что тот идёт за ним следом?
— Может, нам просто не показали.
— А мне откуда знать? Или он шарлатан, или старательно скрывает самое основное.
— Что?
— Нулевой цикл, вот что.
— Хм… Это всё?
— Как же, всё… Два раза… Второе возражение, впрочем, не только к нему, а ко всем психотехникам, в основе которых опыт переживания родовой травмы заново… Никто не задаётся вопросом, — а действительно ли этот опыт приносит пользу, а не вред душе? Действительно ли родовая травма является основой наших психологических проблем? Говорят о психологии, а про Психею, душу, молчат. А это не только ментально-витальные процессы и тонкий слой подсознания. Это ещё и тело, впитывающее весь наш жизненный опыт.
— Тело?… откуда ты знаешь?!
— Чувствую.
— …Пять минут…
— …Ну Тоха, ты даёшь!… Глотни холодненького.
— Надо разбавить, что-то повело.
— …Вот, держи.
— Кастанеда … Кто такой?
— Ничего говорить не буду. Прочти. Сколько времени тебе надо?… Понимаешь, перепечатка не моя, надо будет вернуть.
— Две недели дашь?
— Сколько скажешь, — лишь бы вернул.
— У меня книги не теряются.
— Ну что, с армянином покончено?
— Пока нет.
— Что ещё!
— Я знаю правильный способ.
— Виталий, тебе спасибо.
— За что?
— Я заполучил того, кто мне нужен.
— …Денег дашь?… Шутка!
— Заработаешь. Клиентурой обеспечу.
— Делать больше нечего.
— Мне говорили, — ты занимаешься целительством.
— Кто говорил?
— Все говорят.
— Весь список, пожалуйста.
— В Доме Книги есть офис тридцать семь.
— Только один?
— Там заседает Общество Возрождения Инквизиции.
— Господи, нам только этого ещё не хватало!…
— Трудно спорить.
— И что мне теперь, — на дно?
— Не волнуйся, слава Богу — всё пока на уровне болтологии.
— Как они меня нашли!
— Через АПП .
— Опять Прохоров… В каждой бочке затычке.
— А что ты хотел! Делят рынок.
— Торгаши, блин…
— Тобой интересовались.
— В каком виде?
— В обычном. Пациенты от тебя в восторге.
— Кроме раковых.
— Не твоё. Вот если бы тебе освоить «треугольник Иванова»…
— Посмотреть один раз. Никак не могу попасть к нему на выступление.
— С одного раза?… скопируешь?!…
— Даже не сомневаюсь.
— Виталий, ты слышал?
— Слышал, слышал…
— Вот об этом мы с тобой и поговорим… Кстати, что там с правильным способом?
— Проще пареной репы. Я использую проекцию верней части лица на нижнюю. Дисгармонию уловить не сложно, — только надо знать, — куда смотришь и что ищешь. На следующем этапе делю фасад по вертикали и устраняю нарушение симметрии. Но без фотографии сделать труднее.
— Подожди… Поэтому твои миниатюры с такими вытянутыми подбородками!
— Заметил… Наверно.
— Вот! Я понял, почему ты напомнил мне Лембрука ! Тот же эффект.
— Скажешь тоже… У него всё пространство растянуто.
— Я не сказал, что ты повторяешь или подражаешь ему. Напомнил! Вот правильное слово.
— Пусть будет так.
— Тогда… переходим к нашим баранам. К барану. Синдром Кашпировского. Знакомый термин?
— А то! Сам, поди, придумал.
— Я хочу поговорить о твоей придумке. Не возражаешь?
— Чего уж там… возражать. Никуда ведь он пока не делся.

— Сначала мне стало любопытно, потом я подумал, что он шарлатан. Потом понял, что, к сожалению, не шарлатан.
— Почему?
— Эрни, ты видел, что делается в зале? Это… Это же сущности, бесовщина! Так людей не лечат.
— А последствия! Ты знаешь, что происходит после его сеансов?
— И знать не хочу.
— Поздно, брат, ты в упряжке.
— В каком смысле?
— После сеансов количество вызовов «неотложки» по сердечно–сосудистым увеличивается в два–три раза. Смертность, соответственно, тоже.
— Геноцид какой-то…
— А зачем, спрашивается, я тебя с Витом сюда притащил! Это катастрофа. Не говоря уже о тех, кто выстоял, будучи восприимчивым к его воздействию… Твои у телевизора сидели?
— Маринка. Мелкую я спецом на прогулку вытаскивал.
— Что думаешь?
— Не знаю. Я ей обязан… А за Полинку глотку порву любому.
— Сможешь?
— Я?… Опыт есть.
— Прости нас Господи… Как думаешь, — мы можем… ты можешь разработать методы компенсации?
— Могу. Но полностью нейтрализовать не получится.
— Почему?
— Все приходят добровольно. Выходит, что люди сами как-то должны… Не знаю… На начальном этапе поддержку обеспечить можно, а потом я в минусе.
— Можно?
— А что там мудрёного! Метод прост как валенок.
— Ты сможешь его воспроизвести?!…
— Конечно. Я тоже сидел у этого проклятого ящика…
— Ну Антон… Я тебе «Дар Орла» насовсем подарю.
— Да брось ты, это любой сможет. Его принцип основан на стыке двух течений энергии в районе анахаты . Одно сверху, другое снизу. Образующийся потенциал из чакры отправляется в зал. Остальное за него делает публика. Их много, — получается резонансное зеркало. Чем больше отдают — тем больше получают.
— А если… Если один на один?
— Надо подумать… Недавно опробовал один метод. Машинка работает. Главное, — полное согласие бедолаги.
— Таких полно. Скоро будет меньше.
— Что, уже появились коллеги?
— Уже начали умирать.
— Господи… помилуй…

— Антон, как ты копируешь методы воздействия?
— Понятия не имею.
— И всё же… Что с тобой происходит?
— Либо я гений, либо тупые методы. Скорее второе.
— Почему же, в таком случае, их не копируют другие! Чего им не хватает?
— Откуда мне знать! Я вижу, и всё на этом… Бред какой-то… Всё на виду… Недавно был в театре… Режиссёр меня спросил, — а это не липа?
— Что не липа?
— Я… принёс свидетельство… «…Маркус Антон Георгиевич, является действительным членом Академии Прикладной Парапсихологии, владеет авторской методикой коррекции биополя человека и группового психотерапевтического воздействия».
— И что?
— У него болен отец… Даже диагностировать ничего не надо было. Я только на ладошку посадил, — а там метастазы от поджелудочной по всему телу… светящиеся нити… Страшно стало… Жить ему месяца два, не больше.
— А ты?
— Что я!… Сказал правду.
— Я про другое. Это же рак!
— Да брось ты. Я в контакт не входил.
— Как это!
— Не входил, и всё тут! Это иначе происходит. Я не могу объяснить.
— Ладно, отложим на потом… Антон, я хочу с вами поехать.
— Вот выдумал. Мы туда и обратно… Хочешь, — заедем к тебе.
— По рукам!
— Заодно и винца попьём. Понравился мне твой волшебный напиток.
— Учти, — будешь должен.
— Эрни, будем живы — не пожалеешь.

— Вит, вот ты скажи, — зачем мы?…
— То есть!
— Ну мы, мужчины.
— Идиот.
— Я знаю… А всё-таки… Живем, живём, а нас кидают. То жизнь, то женщины.
— Вальке всыплю.
— Про тебя с Валентиной речи нет… Мы как расходный материал.
— Тьфу на тебя, Тох, давай спать, время уже…
— Не могу, не спится… Пыжимся, из кожи вон лезем, а заправляют всем женщины. Это правильно или справедливо?
— Откуда я знаю, я спать хочу.
— Дурень ты, Вит, и уши у тебя холодные.
— Сам дурак. Ты дашь мне спать?
— Не дам… Я Маринку люблю… Честное слово. Она меня жизни научила… после Сони… Я так ей благодарен… И Полинка… Полюшко… Господи! Неужели мне такое счастье снова!
— Тоха, у меня три бабы в доме! Вот мне счастье! И ты спать не даёшь.
— Вит, а ты счастлив?
— Ещё бы!… Ну дай поспать, Антон, имей совесть! Лезешь тут со своим счастьем! Нам же завтра в поле!
— Ладно, спи, Виталик, я ещё подумаю.
— Вслух?!…
— Про себя… И про тебя тоже.

Продолжение следует…

История в моём городе была недавно. Повадился мой сосед пьяным кататься за рулём. И кто-то вот так "стуканул". Сосед получил "по закону", обиделся, нашёл "стукача", толпой избили человека, тот попал в больницу. Соседу надели на ногу браслет, какие-то суды шли, затем его закрыли. Мама его умерла очень быстро после этого. Вот прям хочется спросить стукача: тебе было весело сажать в тюрьму пьяных, сейчас ты рад??

насчёт истории №1354901 про "Несколько натуральных чисел" - никакой, собственно истории и нет: если написано 110 штук, то и произведений будет 110 штук, т.о. всего чисел на доске: 220. Так о чём история-то, что кто-то не понял задачу?