Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Есть у меня друг в Америке мальчик по простому местному имени Тодд.
В свое время папа с мамой оплатили ему учебу в университете, и учился наш герой без малейших приключений, окромя студенческих пьянок, тихо и спокойно. Однако на втором курсе в процессе накопления знаний приперло ему, в связи с какой-то острой необходимостью в известном месте, взять курс русского языка.
К тому времени кизданула перестройка и в США зачастили, гордо неся комсомольские флаги, лучшие из лучших самых столичных школ. Приезжали, пели песни, стучали в бубен и откликались на клички "Перьестройкья" и "Гластьноусть".
В свою очередь Росейское Правительство послало смелый клич о том, что мы, мол, рады вашим двоечникам, присылайте их нам, у нас в школах матрасов дофига навалом.
Будучи старательным учеником, к тому времени успел Тодд выучить по-русски слова "Жопья", "Писья" и трудно выговариваемое "Посьел Нахуй, пожай-лустья". Мог читать передовицы нелегальной в штате Вирджиния коммунистической газеты "Правда" и искренне радовался надоям молока и количеству собранного сена типа верблюжья колючка в степях Узбекистана.
Его и парочку других остолопов и обрадовали предстоящим путешествием в славный город на Неве, тогда еще называвшийся Ленинградом. Выбирали лучших из лучших.
Я не знаю, как прошел полет над Атлантическом океаном и как встречали их учащиеся ПТУ номер 76 вместе с мэром города. Я знаю, что было потом.
После торжественной процедуры встречи американских школьников, открывших славную эпопею обмена двоечниками и дополнительный источник валютного дохода города-героя, Тодд получил в сопровождающие отчличницу-девочку Марину с двумя светлыми косичками и носом-пуговкой.
Моргая голубыми глазками, она заманила Тодда в подворотню по дороге в гостиницу. В темноте выпятив грудки как только заметнее, выменяла на социалистические значки его старые футболки, обменяла старые Тоддовские кроссовки "Nike" на портрет Ленина и, сорвав с него бейсболку вместе с клоком волос, наградила американского студента жадным, мокрым, страстным, пожирающим душу поцелуем, после которого он не был в состоянии показаться публике в своих фланелевых брюках. После, пообещав увидеться и заняться расширением горизонтов дружбы народов, Мариночка свалила к знакомым фарцовщикам делиться награбленным.
Тодд же, переждав буйство плоти, оказался предоставленным сам себе, в результате чего и совершил ставшую роковой для многих вылазку в город на Неве.
Прогуливаясь, нелегкая занесла его на улицу Фурштатскую, что примыкает к Таврическому садику. Как известно жителям и постоянным гостям бывшей столицы России, на данной улице необычайно высока концентрация лиц, охраняющих порядок и спокойствие наших славных граждан. Более того, из-за наличия десятка посольств и дипломатических представительств, доблестные защитники правопорядка имеют высокие звания, начищенные сапоги и табельное оружие.
Глазея на все эти прелести и искренне наслаждаясь одним из последних теплых деньков осени, Тодд шествовал по тротуарам, ублаженный обилием красивых женщин, пока не уперся в низ лежащего в единственной, но вместительной луже, и усердно пускающего пузыри, вдрызгаря пьяного мужичка.
Что делают в Америке при виде лежащего в луже господина? Наверно, существуют несколько сценариев, один из них - это вытащить мужика и затем позвонить в скорую помощь. Второй - позвонить в скорую помощь и вытащить мужика. Третий - вытаскивать и звонить одновременно.
Я, конечно, не решаюсь говорить за все города и штаты Америки, но точно ручаюсь за район, в котором рос и развивался наш герой.
Оценив увиденное, Тодд ринулся помогать мирно посапывающему гражданину. Предварительно сняв ботинки и закатав штаны, он начал буксировку безвольного тела к ближайшему берегу. Вытащив товарища из воды, наш американский герой, пытаясь придать желеобразному телу работяги некое подобие буквы Г, приспосабливал близстоящее дерево в виде упора для сидения.
В этот прекрасный момент и получил он по затылку резиновой дубинкой. В голове раздался звон, свет дня померк, все птички разлетелись. Далее события развивались по всем законам русского попадакиса.
Пришел он в себя в темной комнате с невкусным запахом. Растолкавший его оперативный работник пытался выяснить Тоддовское имя и адрес.
- Я не есть советский школьник, - с трудом выдавил Тодд. - А-бля-чеченская-харя-еб-твою-мать - Я есть американьской школьник, перестрьойка, гластьность - Ебать-тебя в пупок, - смягчился допрашивавший, - че серьезно? гони документы тогда. - Я говорить по-русски плохо, do you speak English? - Охренел что ли? Да ты фуфло гонишь, тяпка. Давай документы.. Ты зачем пьяного грабил?
Дальнейшая беседа их не имела никакого смысла. Опер не мог понять, каким идиотом надо быть, чтоб на глазах стоящих в пяти метрах от лужи с утопающим мужиком группы офицеров пытаться обокрасть пьяницу и рассчитывать на успех. Тодд не мог понять, что этому страшному русскому от него надо вообще и почему тот бьет его ладонью по голове в ответ на любое его слово. Более того, вопрос о документах, оставленных около лужи ботинках, и деньгах, исчезнувших из карманов вместе с бумажником, русский оставил без ответа.
После допроса отвели Тодда в камеру. Где забыли он нем на целых три дня.
На утро четвертого дня, открыв камеру, опера получили новую пищу для размышления. На верхних нарах восседал Тодд в невесть откуда взявшихся ботинках на босую ногу, в шарфе и шапке, и пил чай, заедая его хлебом. Думаю, что более высоких почестей не удостаивался ни один уголовник. Граждане, оказавшиеся в камере, с грехом пополам говорили по-английски, прониклись ситуацией, любили Горбачева и помогали бедному студенту, чем могли.
Один из уголовничков, некогда доктор наук, задержанный за продажу просроченных консервов на Некрасовском рынке, объяснил операм, в чем собственно дело. Его крайне хмуро выслушали (международный скандал, первая партия школьников по обмену в городе, пиздец карьере), отвели Тодда в кабинет и при понятых заставили подписать бумагу. В этой бумаге он чистосердечно признался, что был пьян, подобран милицейским патрулем, сопротивлялся, упал на голову, потом ребрами на велосипед, лежащий на дороге, за что был наказан, денег при нем обнаружено не было и так далее. Тодд покорно подписал все это безобразие и, получив пустой бумажник с оставшимся там водительским удостоверением, как был рванул в дождливое питерское утро на свободу.
Надо ли говорить, что все это время весь состав ПТУ номер 76 стоял на ушах, и в их местном отделении милиции велись допросы зареванной до синих судорог комсомолки Марины, у которой при обыске были найдены личные вещи пропавшего американского студента? Более того, была найдена бейсболка с клоком волос пропавшего американского студента. Марина напрочь отрицала свое причастие к его пропаже, объясняя это тем, что обменяла шапку на портрет Ленина. Лучшие умы с Литейного (Питерское КГБ) бились над загадкой пропажи вестника дружбы народов.
В результате допроса девочки-комсомолки в Питере была разгромлена банда фарцовщиков с Галерки Гостиного двора, промышлявшая кражей у иностранцев. Проведи Тодд в застенках ментовки чуть дольше, не миновать им вышки за убийство.
Сам мэр города был предупрежден о пропаже школьника и, наверно, уже репетировал звонок родителя Тодда с принесением соболезнований. Из Министерства образования, ажно самой Москвы, звонили и контролировали ситуацию ежечасно.
Знал бы это все Тодд, он бы не терял время и успел спасти фарцовщиков и девочку Марину. Но так как в ПТУ он позвонить не мог за неимением мелочи и номера телефона, единственное, что казалось ему правильным, это был поход в американское посольство и рассказа о всем с ним произошедшим. Правда, где он находился и куда ему идти, он не знал, и все это в свою очередь омрачалось невозможностью понять directions местных жителей.
Однако в посольство его пускать не спешили. Прорваться через заслон милиции оказалось очень сложным делом, не имея документов и ходя в стоптанных тюремного образца ботинках на голую ногу. Исцарапанная и с набитой шишкой на лбу, небритая физиономия с воспаленными глазами смутно говорила защитникам правопорядка о потере тринадцатой зарплаты.
Когда иссякли знания слов великого и могучего и словосочетания, из них слагаемые, видя каменное лицо морского пехотинца США, находящегося в пяти метрах, но на американской территории, Тодд, плача от бессилия над русскими, пустил в бой последние запасы слов, усевшись на кучу мокрой от дождя глины и завывая от бессилия
- Жопья, блиять, - орал он, используя пополненный в обезьяннике лексикон и махая руками на редких прохожих... - Писья вы вся, я посьел вась нахую, жопья вы, я вась епал!!! Я вас епа-а-а-ал!!!
Верьте или нет, но именно незнание им элементарного для любого жителя Европы набора слов и неправильный их выговор, вероятно, и стало причиной того, что Тодда пропустили к воротам посольства.
Куда он и метнулся, теряя с ног ботинки и мелькая в воздухе заляпанной в глине задницей.
Однако морской пехотинец тоже нес службу и спасал государство от несанкционированного вторжения. Паспорта у Тодда, как известно, не было. Водительское удостоверение внушало подозрение, так как было изрисована ментовской красной ручкой в попытках нарисовать усы и бороду на фотографии. К тому же на Тодде не было ботинок. Однако блестящее знание американского мата Тоддом поставило свои точки над "i" и, отдав честь своему согражданину, пехотинец пропустил Тодда на ставшую священной для нашего героя территорию Соединенных Штатов Америки.
Первое, что он увидел в полумраке зала с колоннадой и массивной лестницей, это был посол США в России, спускающийся вниз со свитой. Лицо посла украшал огромный синяк под правым глазом. На голове сияла шишка, нос был заклеен пластырем.
Так мой американский друг Тодд проникся любовью к моему прекрасному и полному сюрпризов городу.
"Командир танка «М-4 А2» 58-й гвардейской танковой бригады (8-й гвардейский танковый корпус, 2-я гвардейская танковая армия, 1-й Белорусский фронт) гвардии младший лейтенант Алексей Афанасьев отличился в боях за город Люблин (Польша).
23 июля 1944 года его танк первым ворвался в центр города, огнём и гусеницами уничтожил большое количество боевой техники и живой силы врага, рассеял колонну противника, потом захватил мост и удерживал его до подхода основных сил. В конце боя гвардии младшего лейтенанта Афанасьева выбросило из горящего танка взрывной волной. Обожжённого и контуженного, его подобрали местные жители."
***** ***** *****
Штурм Люблина к середине дня 23 июля 1944 года был в полном разгаре когда танк Алексея Афанасьева появился в центре города, что для обороняющихся немцев стало неприятной неожиданностью. Танк на полном ходу двигался и маневрировал стреляя из пушки, броня гудела от лязга немецких пуль и осколков гранат. Несколько раз танк тряхнуло от попаданий снарядов в его лобовую броню, перед глазами командира и экипажа проносились огненные хвосты от летящих фаустпатронов.
Удар снаряда сбоку перебил гусеницу и заставил танк остановиться, но не смотря на это экипаж продолжал сражаться – стреляло орудие и пулемёты. От второго попадания в танке вспыхнул огонь, и командир отдал приказ покинуть броню.
Поляки жители ближних домов стали очевидцами смертельного боя, который проходил на их глазах посреди главной площади города и видели как танк, который первым ворвался в центр города Люблин, был подбит и загорелся. Из него смогли выбраться двое. Из командирского люка на землю спрыгнул младший лейтенант, из другого люка выбрался раненный танкист–водитель.
Окружившие танк враги поползли к ним, ведя огонь из автоматов и желая захватить в плен. Из окна дома по танкистам бил пулемёт. Танкисты бросили в сторону наступавших врагов по нескольку гранат и отстреливались из автоматов. Плотный огонь автоматных очередей и пулемёт не давали им возможности отбежать. В горящий танк попал ещё снаряд из пушки, которую немецкие артиллеристы выкатили из подворотни старинного дома. Теперь они били по краснозвёздной машине прямой наводкой. Следующий снаряд пробив боковую броню танка, попал в укладку боевых снарядов.
Взрыв был такой силы, что башню танка отбросило на двадцать метров. Когда красноармейцы выбили немцев из центра и бой передвинулся к окраине, жители подошли к танкистам.
Механик-водитель был убит взрывом, а офицер... ещё подавал признаки жизни. Его сильно обожжённого и контуженного взрывом, польские жители передали медикам советского полевого госпиталя.
Представляя командира танка А. Афанасьева к высшей награде Родины, командование и боевые товарищи считали его погибшим.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии младшему лейтенанту Афанасьеву Алексею Николаевичу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Когда через несколько дней Алексей очнулся в госпитале, то первое что он произнёс: «Где я?».
Потом он начал понемногу осознавать окружающее:
– Мы город взяли?
– Взяли, взяли, – успокоил его военврач, – выздоравливай, герой.
– Кто герой? Героев хоронят с почестями, а я живой пока.
– Ты хоть помнишь как тебя зовут, кто ты и что было до того как сознание потерял?
– Помню, – обожжёнными губами прошептал танкист, – я младший лейтенант Афанасьев. Я командир танка.
– Молодец. По документам так и есть. Значит, в строй мы тебя вернём. Здоровье и характер у тебя железные, да и звёзды, видно, так сошлись, что ты жив остался.
Командир героического танка Алексей Николаевич Афанасьев смерти вопреки остался жив. Лечение в госпитале было долгим, но довелось ему, командовать танковым взводом и штурмовать Берлин.
Знамя бригады с прикреплённым к нему орденом нёс по Красной площади на параде Победы 24 июля 1945 года герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Афанасьев.
Это серое, ничем не примечательное здание на Старой площади в Москве редко привлекало внимание проезжающих мимо. Настоящее зрелище ожидало их после поворотов направо и трех минут езды – собор Василия Блаженного, Красная площадь и, конечно же, величественный и легендарный Кремль. Все знали – одна шестая часть земной суши, именуемая СССР, управлялась именно отсюда. Все немного ошибались. Нет, конечно же, высокие кабинеты были и в Кремле, но, по-настоящему рулили Советской империей те, кто помещался в том самом сером здании на Старой площади – в двух поворотах и трех минутах езды. И именно здесь помещался самый главный кабинет страны, кабинет генерального секретаря ЦК КПСС, и в данный исторический момент, а именно ранней весной 1966 года, в нем хозяйничал Леонид Брежнев. Сегодня в коридорах этого серого здания царила непривычная суета. Можно даже сказать – переполох. Понукаемая нетерпеливыми окриками генсека, партийно-чиновничья рать пыталась выполнить одно-единственное, но срочное задание. Найти гражданина СССР Армада Мишеля. Всё началось с утра. Генсеку позвонил взволнованный министр иностранных дел и в преддверии визита в СССР президента Французской Республики генерала Шарля де Голля доложил следующее. Все службы к встрече готовы. Все мероприятия определены. Час назад поступил последний документ – от протокольной службы президента Франции, и это тоже часть ритуала, вполне рутинный момент. Но один, третий по счету, пункт протокола вызвал проблему. Дело в том, что высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, причем непосредственно у трапа, находился его ДРУГ и СОРАТНИК (именно так) Армад Мишель (смотри приложенную фотографию), проживающий в СССР. - Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то? - Нет такого гражданина в СССР, - упавшим голосом ответствовал министр. – Не нашли, Леонид Ильич. - Значит, плохо искали, - вынес приговор Брежнев. После чего бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо. В первые полчаса Армада Мишеля искали единицы, во вторые полчаса – десятки. Спустя еще три часа его искали уже тысячи. Во многих похожих зданиях. В республиках, краях и областях. И вскоре стало ясно: Армад Мишель – фантом. Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией. Уж если весь КГБ стоит на ушах и не находит человека, значит его просто нет. Те, кто успел пожить в СССР, понимают – о чем я. Решились на беспрецедентное – позвонили в Париж и попросили повторить 3-й пункт протокола. Бесстрастная лента дипломатической связи любезно повторила – АРМАД МИШЕЛЬ. Забегая вперед, замечу – разумеется, французский лидер не мог не знать, под какими именно именем и фамилией проживает в СССР его друг и соратник. Он вполне намеренно спровоцировал эти затруднения. Это была маленькая месть генерала. Не за себя, конечно. А за своего друга и соратника. А на Старой площади тем временем назревал скандал. И во многих других адресах бескрайнего СССР – тоже. И тут мелькнула надежда. Одна из машинисток серого здания не без колебаний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать эти два слова, и что тот документ предназначался лично Никите Хрущеву – а именно он правил СССР в означенном 1963-м году. Сегодня нажали бы на несколько кнопок компьютера и получили бы результат. В 66-м году десятки пар рук принялись шерстить архивы, но результата не получили. Параллельно с машинисткой поработали два узко профильных специалиста. И она вспомнила очень существенное – кто именно из Помощников Хрущева поручал ей печатать тот документ. (Это была очень высокая должность, поэтому Помощники генсеков писались с большой буквы). По игре случая этот самый Помощник именно сегодня отрабатывал свой последний рабочий день в этой должности. Пришедший к власти полтора года назад Брежнев выводил хрущевские кадры из игры постепенно, и очередь этого Помощника наступила именно сегодня. Ринулись к помощнику, который ходил по кабинету и собирал свои вещи. Помощник хмуро пояснил, что не работал по этому документу, а лишь выполнял поручение Хрущева, и только тот может внести в это дело какую-то ясность. Помощнику предложили срочно поехать к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче. Помощник категорически отказался, но ему позвонил сам генсек и намекнул, что его служебная карьера вполне может претерпеть еще один очень даже интересный вираж. Спустя два часа Помощник сидел в очень неудобной позе, на корточках, перед бывшим главой компартии, который что-то высаживал на огородной грядке. Вокруг ходили плечистые молодые люди, которые Хрущева не столько охраняли, сколько сторожили. 72-летний Хрущев вспомнил сразу. Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах ихних. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему аж сто тысяч доллАров. (Ударение Хрущева – авт.). А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски! - И он внес? – спросил Помощник. - Даже кумекать не стал, - торжествующе сказал Хрущев. – Умел я все ж таки убеждать. Не то, что нынешние. Короче, составили мы ему заявление, обедом я его знатным угостил, за это время нужные документы из Фонда Мира привезли, он их подписал и вся недолга. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный. Помощник взглянул на часы и приступил к выполнению основной задачи. - Так это ж кличка его партизанская была, - укоризненно пояснил Хрущев. – А настоящее имя и фамилия у него были – без поллитра не то, что не запомнишь – не выговоришь даже. Помощник выразил сожаление. А Хрущев побагровел и крякнул от досады. - А чего я тебе про Фонд Мира талдычу? Финансовые документы-то не на кличку ведь составляли! – Он взглянул на своего бывшего Помощника и не удержался. – А ты, я смотрю, как был мудак мудаком, так и остался. Спустя четверть часа в Фонде Мира подняли финансовую отчетность. Затем пошли звонки в столицу советского Азербайджана – Баку. В Баку срочно организовали кортеж из нескольких черных автомобилей марки «Волга» и отрядили его на север республики – в город Шеки. Там к нему присоединились авто местного начальства. Скоро машины съехали с трассы и по ухабистой узкой дороге направились к конечной цели – маленькому селу под названием Охуд. Жители села повели себя по-разному по отношению к этой автомобильной экспансии. Те, что постарше, безотчетно испугались, а те, что помладше, побежали рядом, сверкая голыми пятками. Время было уже вечернее, поэтому кортеж подъехал к небольшому скромному домику на окраине села – ведь теперь все приехавшие знали, кого именно искать. Он вышел на крыльцо. Сельский агроном (рядовая должность в сельскохозяйственных структурах – авт.) сорока семи лет от роду, небольшого роста и, что довольно необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый. Он вышел и абсолютно ничему и никому не удивился. Когда мы его узнаем поближе, мы поймем, что он вообще никогда и ничему не удивляется – такая черта натуры. Его обступили чиновники самого разного ранга и торжественно объявили, что агроном должен срочно ехать в Баку, а оттуда лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. На лице агронома не дрогнул ни один мускул, и он ответил, что не видит никакой связи между собой и товарищем Брежневым, а вот на работе – куча дел, и он не может их игнорировать. Все обомлели, вокруг стали собираться осмелевшие сельчане, а агроном вознамерился вернуться в дом. Он уже был на пороге, когда один из визитеров поумнее или поинформированнее остальных, вбросил в свою реплику имя де Голля и связно изложил суть дела. Агроном повернулся и попросил его поклясться. Тот поклялся своими детьми. Этой же ночью сельский агроном Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых заметных героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву. С трапа его увезли в гостиницу «Москва», поселили в двухкомнатном номере, дали на сон пару часов, а утром увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу. Генсек встретил его, как родного, облобызал, долго тряс руку, сказал несколько общих фраз, а затем, перепоручив его двум «товарищам», посоветовал Ахмедии к ним прислушаться. «Товарищи» препроводили его в комнату с креслами и диванами, уселись напротив и предложили сельскому агроному следующее. Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране. Маршрут согласован, но может так случиться, что генерал захочет посетить малую родину своего друга и соратника – село Охуд. В данный момент туда проводится асфальтовая дорога, а дополнительно предлагается вот что (на стол перед Ахмедией легла безупречно составленная карта той части села, где находился его домик). Вот эти вот соседские дома (5 или 6) в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят и поселят в более благоустроенные дома. Дом агронома наоборот – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, а также пару гаражей – для личного трактора и тоже личного автомобиля. Всю эту территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А Ахмедие нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить другу, что он стал одним из первых советских фермеров. Все это может быть переделано за трое суток, если будет соблюдена одна сущая мелочь (на этом настоял Леонид Ильич), а именно – если Ахмедия даст на оное свое согласие. Агроном их выслушал, не перебивая, а потом, без всякой паузы, на чистом русском языке сказал: - Я ничего не услышал. А знаете – почему? - Почему? – почти хором спросили «товарищи». - Потому что вы ничего не сказали, - сказал Ахмедия. «Товарищи» стали осознавать сказанное, а он встал и вышел из комнаты. Встречающие высокого гостя, допущенные на летное поле Внуково-2, были поделены на две группы. Одна – высокопоставленная, те, которым гость должен пожать руки, а другая «помельче», она должна была располагаться в стороне от трапа и махать гостю руками. Именно сюда и задвинули Ахмедию, и он встал – с самого дальнего края. Одетый с иголочки, он никакой физической неловкости не ощущал, потому что одинаково свободно мог носить любой род одежды – от военного мундира до смокинга и фрачной пары, хотя последние пятнадцать лет носил совершенно другое. Когда высокая, ни с какой другой несравнимая, фигура де Голля появилась на верхней площадке трапа, лицо Ахмедии стало покрываться пунцовыми пятнами, что с ним бывало лишь в мгновения сильного душевного волнения – мы еще несколько раз встретимся с этим свойством его физиологии. Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, за спинами обоих выросли переводчики, несколько общих фраз, взаимные улыбки, поворот генсека к свите, сейчас он должен провести гостя вдоль живого ряда встречающих, представить их, но что это? Де Голль наклоняется к Брежневу, на лице генерала что-то вроде извинения, переводчик понимает, что нарушается протокол, но исправно переводит, но положение спасает Брежнев. Он вновь оборачивается к гостю и указывает ему рукой в сторону Ахмедии, через мгновение туда смотрят уже абсолютно все, а де Голль начинает стремительное движение к другу, и тот тоже – бросается к нему. Они обнимаются и застывают, сравнимые по габаритам с доном Кихотом и Санчо Панса. А все остальные, - или почти все, - пораженно смотрят на них. Ахмедию прямо из аэропорта увезут в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелает сам генерал. Де Голль проведет все протокольные мероприятия, а вечернюю программу попросит либо отменить либо перенести, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом. Де Голль приедет в резиденцию еще засветло, они проведут вместе долгий весенний вечер. Именно эта встреча и станет «базовой» для драматургии будущего сценария. Именно отсюда мы будем уходить в воспоминания, но непременно будем возвращаться обратно. Два друга будут гулять по зимнему саду, сидеть в уютном холле, ужинать при свечах, расстегнув постепенно верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, избавившись от пиджаков, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать. Воспоминания будут разные, - и субъективные, и авторские, - но основной событийный ряд сценария составят именно они. Возможно, мы будем строго придерживаться хронологии, а может быть и нет. Возможно, они будут выдержаны в едином стилистическом ключе, а может быть и нет. Всё покажет будущая работа. А пока я вам просто и вкратце перечислю основные вехи одной человеческой судьбы. Если она вызовет у вас интерес, а может и более того – удивление, то я сочту задачу данной заявки выполненной. Итак, судите сами.
Повторяю, перед вами – основный событийный ряд сценария. Вы уже знаете, где именно родился и вырос наш герой. В детстве и отрочестве он ничем кроме своей внешности, не выделялся. Закончил сельхозтехникум, но поработать не успел, потому что началась война. Записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку. - Почему? – спросили его. - Потому что я ничего не боюсь, – ответил он, излучая своими голубыми глазами абсолютную искренность. Его осмеяли прямо перед строем. Из первого же боя он вернулся позже всех, но приволок «языка» - солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя. За это его примерно наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал. От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался. - Ты что – вообще не пьешь? - поинтересовались у него. - Пью, – ответил он. – Если повод есть. Любви окружающих это ему не прибавило. Однажды его застали за углубленным изучением русско-немецкого словаря. Реакция была своеобразная: - В плен, что ли, собрался? - Разведчик должен знать язык врага, – пояснил он. - Но ты же не разведчик. - Пока, – сказал он. Как-то он пересекся с полковым переводчиком и попросил того объяснить ему некоторые тонкости немецкого словосложения, причем просьбу изложил на языке врага. Переводчик поразился его произношению, просьбу удовлетворил, но затем сходил в штаб и поделился с нужными товарищами своими сомнениями. Биографию нашего героя тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили. Но, на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали. В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором служил наш герой, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев.
Почти сразу же он приглянулся уборщице концлагеря француженке Жанетт. Ей удалось уговорить начальство лагеря определить этого ничем не примечательного узника себе в помощники. Он стал таскать за ней мусор, а заодно попросил её научить его французскому языку. - Зачем это тебе? – спросила она. - Разведчик должен знать язык союзников, – пояснил он. - Хорошо, – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам. - Двадцать пяти, – сказал он. - Не запомнишь. – засмеялась она. Он устремил на неё ясный взгляд своих голубых глаз. - Если забуду хотя бы одно – будешь учить по-своему. Он ни разу не забыл, ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, коих во французском языке великое множество, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски с вполне уловимым для знатоков марсельским выговором (именно оттуда была родом его наставница Жанетт). Однажды он исправил одну её стилистическую ошибку, и она даже заплакала от обиды, хотя могла бы испытать чувство гордости за ученика – с женщинами всего мира иногда случается такое, что ставит в тупик нас, мужчин. А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить. Жанетт вывезла его за пределы лагеря – вместе с мусором. И с помощью своего племянника отправила в лес, к «маки» (французским партизанам – авт.) Своим будущим французским друзьям он соврал лишь один – единственный раз. На вопрос, кем он служил в советской армии, он ответил, не моргнув ни одним голубым глазом: - Командиром разведотряда. Ему поверили и определили в разведчики – в рядовые, правда. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручно написанную самоназначенным лидером всех свободных французов Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль». И подпись, разумеется. Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил). Эти два имени стали его основным псевдонимом Но законы разведслужбы и конспирации обязывали иногда менять даже ненастоящие имена. История сохранила почти все его остальные псевдонимы – Фражи, Кураже, Харго и даже Рюс Ахмед.
Всё это время наш герой продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. Это было нелегко, ибо французы органически не переваривали немецкий. Но ещё сильнее он не переваривал, когда не исполнялись его приказы. И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без сучка и задоринки. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. И за всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи. Однажды в расположение «маки» привезли награды. И он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу. Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – остановить эшелон с 500 французскими детьми, отправляемыми в Германию, уничтожить охрану поезда и вывести детей в лес. Задание артистично и с блеском было выполнено, но себя он не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими. - Он жив, – сказал кто –то. Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то крайне сентиментальное типа: - Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии. В дальнейшем рассказ об этом эпизоде станет одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя: - Послушай, всё время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого–то дядю Карла? Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой. - Вообще–то, - невозмутимо сказал он, - я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли.
Но это было потом, а в тот момент нашего героя погрузили на транспорт и отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он быстро пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Правда, его лицо чаще обычного покрывалось пунцовыми пятнами, но только его истинные друзья поняли бы настоящую причину этого. Ну а дальше произошло невероятное. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. (Ни здесь, ни до, ни после этого никаких драматургических вывертов я себе не позволяю, так что это – очередной исторический факт – авт.) Наш герой приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь со своими «маки» он наладил спустя неделю. Результатом его неусыпных трудов во славу рейха стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, - преимущественно, советских, - и масса других диверсионных актов. Новый комендант был любезен с начальством и женщинами и абсолютно свиреп с подчиненными, наказывая их за самые малейшие провинности. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить её не успел, ибо ещё через два месяца обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться. И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры. А дальше пошли новые подвиги, личное знакомство с де Голлем, и – победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в третьем от генерала ряду. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал всё это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики. Вручая ему эту награду, де Голль сказал: - Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны. - Если им не станете вы, мой генерал, - ответил Армад Мишель, намекая на то, что у де Голля тоже имелась такая же награда. - Кстати, нам пора перейти на «ты», – сказал де Голль. К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство (небольшой завод, по сути) и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля. И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился вернуться на Родину, в Азербайджан. (читай – в СССР). Для тех, кто знал советские порядки, это выглядело, как безумие. Те, кто знали Армада Мишеля, понимали, что переубеждать его – тоже равносильно безумию. Де Голль вручил ему на прощание удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя дней десять дижонское автопредприятие назвали именем Армада Мишеля. В Москве нашего Героя основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ - авт.) Почему сдался в плен, почему на фото в форме немецкого офицера, как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку и т.д. и т.п. Репрессировать в прямом смысле не стали, отправили в родное село Охуд и велели его не покидать. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали. В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом. В 1963-м году вдруг вывезли в Москву. Пресловутые сто тысяч, беседа и обед с Хрущевым, отказ от перевода в пользу Фонда мира. Хрущев распорядился вернуть ему все личные документы и награды. Все, кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – главный Творец Советской Победы Маршал Жуков и недавний сельский пастух Ахмедия Джабраилов. Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука. А потом наступил 66-й год, и мы вернулись к началу нашего сценария. Точнее, к той весенней дате, когда двое старых друзей проговорили друг с другом весь вечер и всю ночь. Руководитель одной из крупных европейский держав и провинциальный сельский агроном. Наш герой не стал пользоваться услугами «товарищей». Он сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл на родину. Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в двухкомнатный «полулюкс», который наш герой занимал чуть менее двух суток, была поражена. Постоялец уехал, а вещи почему-то оставил. Несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви. Даже нижнее белье. Даже заколки. Даже зонт для дождя. Спустя несколько дней, агронома «повысят» до должности бригадира в колхозе. А через недели две к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, в этот раз – всего два. Из них выйдут какие–то люди, но на крыльцо поднимется лишь один из них, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме, которую в этих краях никогда не видели. Что и можно понять, потому что в село Охуд никогда не приезжал один из руководителей министерства обороны Франции, да ещё в звании бригадного генерала, да ещё когда–то близкий друг и подчиненный местного колхозного бригадира. Но мы с вами его узнаем. Мы уже встречались с ним на страницах нашего сценария (когда он будет полностью написан, разумеется). Они долго будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу (сын Микаила – авт.) Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, причем за счет французского правительства. А затем генерал, - нет, не вручит, а вернет, - Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления. Ну и в конце концов они сделают то, что и положено делать в подобных случаях – запоют «Марсельезу». В стареньком домике. На окраине маленького азербайджанского села. Если бы автор смог бы только лишь на эти финальные мгновения стать режиссером фильма, то он поступил бы предельно просто – в сопровождении «Марсельезы» покинул бы этот домик через окно, держа всё время в поле зрения два силуэта в рамке этого окна и постепенно впуская в кадр изумительную природу Шекинского района – луга, леса, горы, - а когда отдалился бы на очень-очень большое расстояние, вновь стал бы автором и снабдил бы это изображение надписями примерно такого содержания: Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции. Ахмедия Джабраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР. В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», он получил возможность ездить во Францию и принимать дома своих французских друзей. Прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось. В 1994-м году, переходя дорогу, он был насмерть сбит легковым автомобилем, водитель которого находился в состоянии легкого опьянения. Во всяком случае, так было указано в составленном на месте происшествия милицейском протоколе.
Из жизни олигархов. Жил-был один олигарх. Регионального значения. Имя татарское, происхождение советское. Владел комбинатом. На комбинат пришёл после института, начинал с участка, потом цех, параллельно — заочная аспирантура. К началу приватизации был главным технологом и доктором наук. Борьба за комбинат велась нешуточная, а победил он — остался только один. Кто-то скажет, что олигарх наш оказался самым хитрым, везучим и беспринципным, а кто-то что самым умным, смелым и энергичным. Получив комбинат, наш герой тут же все акции заложил, набрал кредитов, внешних и внутренних, и закупил лучшее на тот момент оборудование. Внутренний кредит — это когда рабочим полгода зарплату не платят. Сложное было время. Олигарх день и ночь на комбинате. За ворота выходит только митинги убалтывать. Женщины на городской площади соберутся и кричат, что детей кормить нечем. Олигарх к ним пешком идет (машину сожгли вчера) и обещает, что всё наладится. Верьте мне, говорит. Женщины верят. Олигарх обратно в цех, новую линию испытывать. А чтобы голодных обмороков не было, на проходной пекарню поставил. Каждому по булке, семейным по две. Линию, однако, запустили. Пошла продукция, мирового уровня, в России никому неизвестная. Олигарх на выставках и ярмарках, семинарах и встречах, то лекции читает, то перед нужными людьми выплясывает. Кого убедит в качестве, кому откат посулит. Одни скажут — повезло, другие — заранее всё продумал, как бы то ни было рынок потихоньку стал привыкать, а потом взял да и привык. Прошло лет десять, может больше. Комбинат вовсю работает. В цехах чисто, на всех красивая униформа. Половина продукции идёт на экспорт. Зарплата высокая, на инженерные должности — конкурс. Городок вокруг комбината новыми домами блестит и ровными дорогами гордится. Если ночью снегопад — к семи утра убрано. Школа, больница, детский сад, бассейн, — всё имеется в лучшем виде. Вот только вместо церкви наш герой мечеть построил, но это к делу не относится. Олигарх всякий рабочий день на комбинате. Но больше восьми часов теперь не задерживается. В наступившем благополучии позволил себе хобби — горнолыжный спорт. — Недопустимо, что бы наша великая страна так сильно отставала в слаломе! — заявил с трибуны. Может и лукавил, но склоны оборудовал, трамплин соорудил, базу построил, спортивную школу открыл, детей набрал, из Австрии лучших тренеров выписал. По выходным теперь весь город на горных лыжах катается, кроме самого олигарха, тот сколько не пытался, так и не смог научиться. Назревал юбилей — 60 лет. Городские власти, как и положено, ходатайствовали наверх о присвоению олигарху ордена. А в ответ — ничего. Все насторожились. И не зря. Позвонили олигарху из самой-пресамой администрации. Ждите, говорят, делегацию. Приехали двое. Один вежливый, другой с ноутбуком, на стол перед собой поставил, смотрит туда и молчит. А Вежливый вовсю комбинат расхваливает, вкупе с руководством. Потом заявляет: — Есть замечательная новость! Наша Госкорпорация согласна купить двадцать процентов акций вашего комбината. — Но я не собирался ничего продавать, — удивился олигарх. — Но вы же хотите орден? — спрашивает Вежливый. — Нет, — искренне отвечает наш герой. — А крупные госзаказы? А льготные кредиты? А чтоб никто не беспокоил? Вы же понимаете, какая мы организация, вам же звонили. И потом, мы не просто так, мы вам деньги заплатим. Задумался олигарх. Сумма, которую назвали, это так, приличия соблюсти. А вот крупные госзаказы — дело хорошее. Китайцы ведь на пятки наступают. Да и ссориться с этими ребятами не хочется. Согласился. Продал двадцать процентов акций. Прошел год, может два. Комбинат работает, Госкорпорация дивиденды получает. И вдруг опять звонок, и опять делегация. Побольше, на это раз. Снова Вежливый, с ноутбуками теперь двое, один за столом, другой в отдалении, видимо, на тот случай, если у первого ноутбук поломается. И ещё некто незаметный, даже и не вспомнишь потом, был ли он на переговорах или нет. — А где госзаказы обещанные? — начал разговор олигарх. — Напрасно вы по этому поводу волнуетесь. У нас есть замечательная новость, — отвечает ему Вежливый. — Наша Госкорпорация готова приобрести все акции вашего комбината! — А что же тут замечательного? — опешил олигарх. — Видите ли, общий результат деятельности нашей корпорации не достаточно высок. Но приобретя такое перспективное предприятие как ваше, мы существенно повысим общую эффективность и это замечательно! И, опять же, мы вам заплатим хорошие деньги, а не как в прошлый раз. У нас прямой доступ к бюджетным деньгам сейчас, так что цена вам обязательно понравится! — Не понравится, — мрачно отозвался наш герой. — Никакая не понравится. Тут всё мною выстроено и выстрадано, и о продаже речи быть не может. — Это ваше право, — почти участливо продолжил Вежливый. — Но отрасль вашу мы считаем крайне важной. Поэтому, если вы откажетесь, то мы построим комбинат такого же профиля, только больше в два раза и в трёх километрах от вас. Смета, кстати, предварительно одобрена, проект составлен. Толик, покажи проект. Молчун Толик повернул ноутбук экраном к олигарху. На экране было написано "Проект". Помчался наш герой в Москву, связи поднимать. Дошёл до министра. И все как один советуют ему продавать, и министр тоже. Ну что тебе всю жизнь на работу ходить? Возьми деньги, хорошие же деньги дают. Можешь на них в самой Австрии горнолыжный курорт купить. Хотя мы это не одобряем. А пока олигарх связи поднимал, на комбинате проверки начались. Первая, вторая, третья. На таможне экспортный груз задержали, контракт сорвался. На седьмой проверке олигарх сдался. Собрал коллектив, простился и ушёл. Вместе с ним почти все замы ушли, кто в большие города поехал, к детям поближе, кто просто на пенсию. А директор по сбыту и вовсе в лесники подался. Всю жизнь, говорит, мечтал, людей ненавижу. Прошло года два, может больше. Олигарх по горнолыжным местам путешествует, спортсменов своих поддерживает. Иногда на водах отдыхает. Тут бы журналист написал, что душа нашего героя по-прежнему болела за родной завод. Это прием такой, журналист пытается представить себя на месте миллиардера и догадаться, о чём тот думает. Но чтобы понять миллиардера, надо иметь хотя бы один миллиард. Так что, может болела душа, а может и нет. Тем временем, внучка олигарха выигрывает чемпионат страны по слалому. Дедушка счастлив. Однако после награждения, очень настойчиво, так что не откажешься, заманивают его на разговор. И снова — Вежливый, двое с ноутбуками и Незаметный. Те же самые. А может и другие, просто типажные. — А сейчас вам что от меня надо? — спрашивает их олигарх. — Акции я вам продал, с полученных денег все налоги уплатит. Зачем праздновать мешаете? — Так есть же замечательная новость! — восклицает Вежливый. — Видите ли, эффективность работы нашей корпорации, признаться, растет медленнее, чем хотелось. После вашего ухода комбинат практически перестал выплачивать дивиденды. Хотя мы туда направляем лучших специалистов, квалифицированных топ-менеджеров. И как только они начинают сильно воровать сразу меняем на других, не хуже. Но результаты, увы, не радуют. Вот, к примеру, экспортная выручка упала на тридцать семь процентов. — На сорок шесть, — поправил олигарх. — Тем более, — продолжил Вежливый. — А тут еще, как назло, комплектующие попались некачественные... — Что значит "попались"? — зло перебил его олигарх. — Все комплектующие комбинат нынче только от вашей Госкоропарции получает, причем втридорога. — Вот именно! И наша Госкорпорация предлагает вам возглавить комбинат. Так сказать, вновь. Сумму в контракт сами впишите, прочие условия обговорим наилучшим для вас образом. И вместе с контрактом вы получаете право на выкуп двадцати процентов акций! Согласитесь, замечательное предложение! Подождите, не спешите уходить, мы же разговариваем. Это ведь ваш комбинат, ваши сотрудники, вы же не бросите их в такой трудный момент, вы же им обещали. На этих словах олигарх побагровел, потом подышал, вспомнил внучку и начал говорить уже вполне ровным голосом. — Значит так. Я ушёл и ушёл навсегда. Что я людям обещал — всё выполнил. Больше ничего обещать не буду. И вас видеть не хочу. Прощайте. — А вот торопится не надо, уважаемый, — вдруг вступил в разговор Незаметный, — Мы ведь эти годы даром времени не теряли. Все документы на комбинате ревизовали, все ваши схемы и схемочки вычислили. Вот, к примеру, за неделю до вашего ухода больница новое оборудование получила, импортное. А оплачивалось это оборудование с оффшорной компании. А как деньги на оффшор попали? Рассказать? Так что присядите вы года на два с компенсацией ущерба, нанесенного родной стране, в размере всех ваших оставшихся денег. Или вернетесь в директорское кресло. Вам решать, куда присесть. — Да тут и решать нечего, — снова вступил в разговор Вежливый. — Вы же умный человек. И, кстати, орден получите. Толик, покажи орден. Толик повернул ноутбук и олигарх увидел орден. А дальше будет то, что никто не любит — открытый финал. Пусть каждый сам решает, чем могла эта история закончится. Можно даже поставить себя на место нашего героя и обо всем догадаться, если, конечно, у вас есть хотя бы один миллиард. Это всё я не из вредности, просто не знаю чем закончилось, и никто не знает. Были слухи про какую срочную операции в Австрии, и что загранпаспорт вдруг оказался просроченным. Но это если из Шереметьева улетать, а если по дороге в Калининград из поезда выпасть, то может не такой уж и просроченный. Правда ещё говорили, что операция та совсем плохо закончилась. Комбинат же работает. Но конкурса на инженерные должности больше нет, есть только в отдел снабжения и негласный. А вот что интересно. В Дубае, где жара несусветная, построили горнолыжный курорт! На открытие сам шейх присутствовал, ленточку перерезал. А мужичок, который ножницы подавал, ну прямо вылитый наш олигарх. Хотя я издалека смотрел, мог и ошибиться, да точно ошибся, померещилось.
Менеджмент. Управленческий талант и карьерный рост
ВВЕДЕНИЕ. Есть такая наука — Менеджмент [по-русски = Управление]. Всё по-научному просто Менеджмент = Планирование + Организация + Мотивация + Контроль. Кто-то ещё добавляет нечто вида: «+ Корректировка»… или «+ Координация»… Наука с толстыми учебниками есть, а вот тайна того, почему одни люди оказываются талантливы в управлении подчинёнными, а другие - нет, так не раскрыта до сих пор. И текст ниже не претендует на полноту раскрытия вопроса, а лишь описывает карьерный рост конкретного индивидуума. Весьма и весьма оригинального... --- ЧАСТЬ 1. Начать историю нужно с папашки нашего героя. Очень колоритный был персонаж. Он говорил так: «Моя турбаза [директором он там был] — режимный объект!» Это он в том смысле, чтобы все жили по режиму и ни шагу в сторону. Как 6 утра, так он уже вместе с физруком палки в руки и бежали стучать по стенам деревянных домиков — всех будили на утреннюю физзарядку. Отдыхающие до полночи песни у костров под гитару орали, а тут — побудка ни свет ни заря… В общем не любили его прямо вместе с им подписанным «Распорядком дня». В обед он тоже при деле был: стоял у входа в пищеблок и дам в коротких юбках и шортиках отлавливал, чтобы в приличное место не смели являться прямо с пляжа, а предварительно переодевались во что-нибудь приличное… Почему дамы такое ему позволяли и не обламывали его измерительную линейку прямо о его тупую башку? Так ведь турбаза то у него была заводская, а заводское начальство отдыхало где? Правильно! В министерском доме отдыха. То есть это вопрос статуса. А раз статус у него высокий, то вмиг накатает в завком «телегу» за «неподобающую форму одежды и оскорбление морального облика советского человека...» И всё. Не будет ослушнице после этого дешёвых путёвок. И никаких вообще не будет, пока публично не покается и рубище не натянет... Так что держал крепко. А после ужина тоже при деле был. Отдыхающие они ведь норовили за территорию турбазы улизнуть и там у костров собраться да ещё и песни модных бардов распевать. Он же со своими оруженосцами тоже не дремал: по кустам ползали и фиксировали, кто, что и как вольнодумного спел, кто в домик к 23ч00 не явился. Как такое ему с рук сходило и не били его в темноте? Так просто везло. Были некоторые метатели стаканов, которые с криком: «Волк!» пытались поставить бланш под глаз, но потом опять разбор-расследование… Никому же проблемы не нужны… Потом, когда с самого Верха Системы зазвучало: «Перестройка! Гласность! Ускорение! Новое мЫшление!», то он ушёл на пенсию [благо стаж «за вредность» позволял], снял со стены портрет Клима Ворошилова и… воцерковился. Многие современники скажут: «Конъюнктурщик!» Ох, забыл человек современный российский, как многие тогда ждали, что когда нэпманы недобитые и прочие цеховики-оппозиционеры-самиздатовцы вылезут из своих нор на свет Божий, то им такой 37-й год устроят… Так что если он и чувствовал тенденцию и приспосабливался к ней, то чутьё это было много тоньше чем у всех остальных советских граждан. --- ЧАСТЬ 2. А дальше в нашей истории появляется уже непосредственно её Главный Герой. По его рассказам сам то он к религии сначала не очень серьёзно относился, но папашка его не просто так воцерковился, а ещё и добыл официальную Рекомендацию [она Благословение называется] на поступление сына в духовную семинарию. Причём заодно и сразу сына он отправил… ещё и к психиатру за справкой (что процессом тогда было серьёзно длительным), что де на голову он совсем того… [Впрочем, кто в советское время жил о таких фокусах и их предназначении слышали, а современникам, наверное, того и не понять]. Сколько там продолжалась учёба нашего героя история умалчивает, а полное крушение надежд настало почти случайно: какой-то высокий начальник не то из Епархии, не то аж из самого Синода приехал прямо к ним на экзамен (наш герой тогда в таких вещах ещё не очень разбирался). Вот тут нужно заметить, что наш герой рассказывая о тех событиях уверяет, что рядом с ним были «дубы» и покруче его, которые вообще ничего не учили и на орехи ему досталось почти что и случайно. Впрочем, решайте сами. Экзаменатор по поводу каких-то его ответов заинтересовался и его спрашивает: - А что Вы, молодой человек, в общем то в нашей семинарии делаете? - Так я здесь славу воссылаю Отцу и Сыну и Святому Духу! - А кто такие Святая Троица? - Так это Бог-отец, Богоматерь и Сын Божий!
С большим апломбом видно ответил наш герой, за что и вылетел из семинарии с редчайшей формулировкой: «За лень и богоборчество», ибо даже я знаю, что Богоматерь в Троицу не входит. Хотя наш герой может что-то и приукрасить или даже перепутать... --- ЧАСТЬ 3. Любой другой бы руки опустил и заниматься религией прекратил. Но только не наш герой. Он практически автоматически и сразу очутился у конкурентов — какого-то из западных духовных присутствий. Сначала, правда, он у них Молельный Дом подметал и туалеты мыл, Заодно пытался разобраться в тонкостях их варианта религии. А там всё было интересно: у них, оказывается, религию старались адаптировать под страну. При этом делая редкое смешение католицизма и протестантизма. Так что он очень скоро пошёл вверх по карьерной лестнице — начал в белой рубашечке и наглаженных брючках бегать по городу с опросными листами, разбираясь, как советские граждане относятся к тем или иным вроде бы бытовым вопросам. Естественно начальство его заметило. Естественно замаячила перспектива зарубежной стажировки и более стабильного трудоустройства. А у них там как: если за стажировку кого-то собираются выложить сумму, то такому лицу устраивают интервью, а за стенкой при этом сидит меценат-плательщик лично и вслушивается в ответы. Наш герой об этом методе не знал и уверяет, что отвечал всё в общем и целом правильно, видно переводчик перевёл коряво, так как меценатом была дама с корнями русскими, но при этом сильно забывшая русский язык. Хотя… как знать. Он помнил, что у католиков главный — Папа, поэтому и сформулировал, что женщине в религию лезть не стоит и вообще, она своего рода лишь инкубатор и её дело — рожать детей и делать то, что ей муж скажет. [Ну в общем предвосхитил современный латиноамериканский сериал «Клон» от 2001 года, в котором Деуза родила клона сына большого начальника, а юридически была признана ему никем]. В итоге вылетел он и оттуда с формулировкой вида «Пещерный домостроевец! Ретроград!» --- ЧАСТЬ 4. Думаете на этом его карьера закончилась? Ой, наоборот. У них там, оказывается, безотходное производство. Так что очень скоро наш герой сидел уже перед большим западным боссом, который как раз организовывал какое-то СП [*]. Надо отметить, что босс мог бы и не говорить, так как отношение к нашему герою из него так и сквозило, но он всё-таки не преминул начать разговор с того, что сформулировал: «Я знаю, что твоё дело — мыть сортиры! Но так и быть...» Наш герой почувствовал себя в лапах опытного управленца и начал послушно кивать и поддакивать, ловя начальствующую мысль ещё до её зарождения... Босс вроде бы и относился к совсем-совсем другой конфессии. Вроде бы занимался не религией, а бизнесом. Но только статистика по опросным листам, которые когда то собирал в том числе и наш герой, у него была та самая. А из той статистики следовало, что значительный процент советских женщин на уровне подсознания считал, что если мужчина к ним относится с некоторой долей презрения, то это — завидный кавалер. Как-то это явление по-научному называется, ну да не столь важно. Важно то, что наш герой оказался в штате отделения фирмы, которая ввозила западные товары для женщин. Вот ведь парадокс, но практически сразу он у них там оказался в числе «Лучших продажников месяца» [всё у них там было чуточку, но не по-русски, а слово «продавец», так вообще было под строжайшим запретом и всё в соответствии с теми же самыми соц. опросами]. Потом стал лучшим продажником квартала, полугодия. А лучшим продажником года он не стал, так как большой босс пошёл на повышение, а наш герой в результате сдвига кадровой цепочки очутился в кресле руководителя всего Восточного Дивизиона ибо основные продажники у них — женщины, а кто лучше как не он способен с ними справиться и заставить делать то, что велят...
--- * СП — совместное предприятие. Большой шик тех времён, так как СП осуществляли торговые операции связанные с СКВ [свободно конвертируемой валютой], в результате уровень зарплат там был совсем-совсем даже не советский (или уже, может, к тому моменту 'не российский'?) И доступ к товарам тоже не советский.
Ссылки 1. об эпохе Горбачова «Рокфеллер» https://www.anekdot.ru/id/1368262/ 2. о цеховиках «Буковые метры» https://www.anekdot.ru/id/1376975/ 3. о самиздате «Книгоиздатель и Герострат» https://www.anekdot.ru/id/1284205/ 4. об эпохе Гласности «Меридианы, параллели и благие начинания 2. Политинформация по понедельникам » https://www.anekdot.ru/id/583935/ 5. ещё на тему: «Генератор кадрового роста» https://www.anekdot.ru/id/1379505/
Пермь — удивительно длинный город. Промышленный, кашляющий заводскими трубами, он растянулся на семьдесят километров вдоль Камы. Чтобы добраться автобусом от посёлка Голованово до посёлка Крым, потребуется два часа. Пермь состоит как бы из островков. Самые крупные и обособленные — Гайва и Закамск. Сегодня я расскажу о последнем. Точнее, перескажу историю человека, который прожил в Закамске все девяностые годы и живёт там до сих пор.
В отличие от предыдущего героя, чью судьбу определил армейский военный опыт, этот герой в армии отслужил для галочки, зато боксом занимался всерьёз, что и определило его жизненный путь. Поэтому, а также сообразуясь с повсеместной тягой к анонимности, я буду именовать его Боксёром.
Боксёр вернулся из армии в 1989 году. Поселился в Крыму. Не в том, который наш, а в том, который свой собственный, закамский. Там функционировал модный кафетерий с неожиданным названием — «Крым». В нём гардеробщиком работал Дыня — мастер спорта по боксу. Дыня дружил со старшим братом нашего героя и пристроил того в кафетерий на ту же должность. Обязанностей у гардеробщиков было две — взымать плату за вход (один рубль) и развешивать одежду. Вскоре благодаря личным наблюдениям и ремаркам Дыни — «этот блатной, с него денег не бери, это жена того, а вот с этого можно» — в голове Боксера выстроилась иерархия, на вершине которой весело и разудало пировали блатные. На фоне общей безнадёги, которая, к слову, до сих пор свойственна Закамску, уверенные в себе авторитетные мужчины стали образцом для подражания молодого гардеробщика.
Если в кафетерии «Крым» Боксёр работал, то отдыхал он в других местах. Тогда в Закамске было два центровых заведения: ресторан «Юбилейный» и ресторан «Парус». В «Юбилейке» гуляли в будни, в «Парусе» — по выходным. Чтобы добыть деньги на рестораны, Боксёр тусовался на Закамском пятаке — пустыре возле кинотеатра «Экран». Там же тусовались студенты, которые барыжили водкой. Боксёр выдавал себя за них, брал у алкашей деньги на водку, а сам шёл в «Юбик» или «Парус» — культурно проводить время. Боксер вообще целый год после армии культурно проводил время. Закончилось всё это печально. Во-первых, его уволили из «Крыма». 8 марта 1990 года там корпоратив был. Гости напились. Боксёр напился. Брат его напился. Если б Дыня не уволился, то и он бы тоже напился. В итоге произошло побоище. Разумеется, Боксёр принял в нём самое живое участие. В тот вечер обслуживающему персоналу удалось перебить всех посетителей. Увольнение последовало незамедлительно.
Во-вторых, герой таинственно женился. Эта новость дошла до него на третий день свадьбы, и он убежал из дома. Уже наступило лето, и быть женатым показалось ему не с руки. Жена вылавливала новобрачного три месяца. В-третьих, 1991-й год Боксёр начал очень лихо. Первого января он прямо с утра выпил литр спирта и пошёл к жене в больницу, где она лежала на сохранении. Герой хотел подарить ей подарок — изящный газовый баллончик. Но по дороге замерз и зашел в кинотеатр «Экран», чтобы погреться. Очнулся он уже в КПЗ третьего января. В «Экране» мужики на подоконнике бухали и как-то плохо себя вели. В холле между Боксёром и неприличными мужиками завязалась драка. Тут участковый в кино пришел. Подключился. Киномеханик спустился, тоже принял участие. Билетёрша какая-то. Однако наш герой был в тулупе с высоким воротником, и поэтому его долго не могли лишить сознания. Плюс — он щедро орошал заинтересованные лица газом из баллончика жены. В конце концов, участковому, киномеханику, билетёрше и неприличным мужикам удалось приложить Боксёра о батарею, и он затих. Его связали шарфами и увезли в КПЗ. В КПЗ, кроме шконки и холода, была вода. Проснувшись и выпив стакан, Боксёр снова хмелел и засыпал. Волшебное действие воды закончилось третьего января. Чтобы замять это дело, нашему герою пришлось подарить по ящику водки каждому потерпевшему (их почему-то набралось восемнадцать человек) и двумя ящиками умаслить следователя. В то время водка в Закамске была валютой, на манер доллара. Позже к водке присоединятся американские сигареты — «Бонд», «Конгресс» и т. д. С таксистами, к примеру, можно было расплачиваться на выбор: деньгами, водкой или пачкой сигарет. После этого эпизода Боксёр с водкой завязал. Доброе, вроде бы, начинание, привело его к братве. Дело в том, что все его друзья бухали, а трезвый пьяному не товарищ. Братва же курила шмаль, а от водки воздерживалась. Боксёру этот способ времяпрепровождения очень понравился. К тому же его отец делал братве ключи по слепкам, да и в «Крыму» парень успел с ними немного познакомиться. Основным идеологом той компании был Андрей Мымрин. Он мог за воровскую идею так гладко рассказать, что заслушаешься. Боксёр и заслушался. Даже заразился. В интерпретации Мымрина воровская идея напоминала робингудство — у работяг не красть, красть у деляг и коммунистов, уделять братве внимание, грев в зону засылать, на людском ходу жить, порядочно. Вскоре новоиспечённого братана взяли на первую делюгу. Они «выхлопали» квартиру девушки, у которой Боксёр был в гостях за две недели до кражи. Когда милиция спросила её — кто в гости ходил, с кем общаешься? — она почему-то сразу назвала его. От греха подальше Боксёр уехал в Свердловск.
В Свердловске наш герой проколотил понты, что он опытный домушник. Быстро обзавёлся компанией, жильём, «работой». Провернул несколько удачных краж. По его ощущениям, в Свердловске девяностые начались намного жёстче, чем в Перми. Боксер там жил в общаге при Универе (по знакомству залез), и всё было хорошо, но ему пришлось уехать, потому что начались отстрелы братвы. Весной 1993 года он вернулся в Пермь. Ехал на поезде. Вез с собой восемнадцать тысяч налика. Боксёру надо было выкупать старшего брата. Тот в Кунгуре миллионера на гоп-стоп выставил и попался. Наш герой с кировскими деловарами ехал, которые водкой банчили. И хоть он тогда уже не пил, но с ними почему-то напился до беспамятства. Очнулся в Крыму. Таксист разбудил. Кулёк с лавэ к руке был привязан. Порядочными кировчане-то оказались. За Закамском в то время смотрел Вова Светлый. Боксёр передал ему деньги, чтобы он брату помог. Можно сказать, внёс в общак, чтобы вопрос решался. Через полгода выяснилось, что Вова Светлый их тупо пропил. А потом и вовсе, что он по лагерю сукой был, а в смотрящие пролез. В Закамске тогда все ждали, когда Парчина освободится. Порядка хотелось людям, ясности.
В конце 1993 года Боксёр получил первую судимость. Его приятель предложил банду сколотить, чтобы молодёжь научить красть. Сколотили. Вчетвером пошли на дело: наш герой, приятель и двое молодых. Всё несуразно вышло. Каждый хотел быть главным. Молодые зачем-то «кошку» попытались на балкон закинуть, но этажом промахнулись. В итоге Боксёр открыл им дверь, взял из квартиры трубку и мафон, и вышел на улицу. Тут опера. Боксёр с ними в одном зале тренировался. Они его узнали. Что, мол, тут делаешь? Что в саквояже, покажи! А в саквояже монтировка складная, титановая, трубка, мафон, перчатки. Короче, пробили они ему голову пистолетом, в браслеты завернули. Под этот шумок молодые из хаты свалили. Они даже ничего не взяли, потому что пугливые оказались. На свое счастье. Тогда ваучеры только появились, и Боксёр их все (свой, ребёнка, жены и родителей) адвокату отдал. Получил три года условно. После этого, конечно, ходил, отмечался. Предоставил липовую справку о трудоустройстве. Однако по воровской части ничего не изменилось. Наоборот — Боксёр сделал выводы и с дилетантами больше не связывался. В то время он жил как бы в своем измерении. Окружающие люди казались ему роботами, которые вынуждены каждое утро вставать и идти на работу. Считать копейки. Содержать детей. И т.д. У самого Боксёра тогда было две квартиры. Он их даже не снимал, а пользовался по знакомству, на халяву. В одной жил, в другой — балдел. Ножки спиленные. Ковры повсюду. Чайхана. Шмаль там курил, кальян. Девочек танцевал. Ещё он каждый месяц ездил в зону — грев возил. Тысячу долларов загонял. Сам себе такой лимит поставил. И ездил тоже сам, никто его к этому не обязывал. Во-первых, его брат, которого не удалось выкупить, в Мошево отбывал. Во-вторых, Боксёр всё ещё верил в правильность воровских идей.
В 1995 году освободился Геша Сафар. Нашего героя с ним познакомили татары. Сказали — вот человек, который тебе нужен. Однажды Боксёр и Геша поехали в Соликамск — грев повезли. Геша на девятку, где отбывал, а Боксёр в Мошево, к брату. В Мошево он закусился со старшим оперативником майором Сяткиным. У старшего брата инсульт случился, а опер ничего про это Боксёру не сказал, а сказал, что просто не даст свиданку. Вдруг бесконвойник нарисовался. Боксёр ему шмаль передал для зоны, а он ему про брата рассказал. Тут майор этот возвращается. Ну, Боксер ему и всёк как следует. Майор — бежать. А наш герой к «хозяину» пошел. Чё, мол, за фигня? Почему брата прячете? Хозяин пообещал после обеда организовать свиданку. А у Боксёра с собой ханка была для брата и шмаль. Он в туалет зашёл и на нервозе-то «косяк» и выдолбил. А потом ханку давай колоть. Боксёр раньше никогда ничего не колол и всю руку себе истыкал, а в вену так и не попал. Под шкуру только децл загнал. На улицу вышел. Там его татары в машине дожидались. У них в моторе наркота для тридцать восьмой зоны лежала. Тут дуболомы набежали. Майор обидчивым оказался. Боксёр понял, что сейчас наркоту найдут, и татары в лагерь поедут. Поэтому он заорал: хочу признаться, у меня с собой наркотики, я наркоман, вот! И рукав закатал. В итоге его арестовали, а татар допросили и отпустили. Полгода Боксёра катали по тюрьмам. Соликамск, Кизел, Пермь. Соликамская братва (за общим там смотрел Макс) наняла ему адвоката. Наш герой занимался гревом, и поэтому серьёзные люди потянули за него мазу. На суде Боксёру сказали — ограничиться отсиженным сроком. Увидев такую поддержку, он воспрял духом и почувствовал себя более значимым персонажем в уголовной иерархии. Шёл 1996-й год. После освобождения из зала сюда, Боксёр снова взялся за «работу». В тюрьме он внимательно слушал и говорил с людьми, поэтому домой вернулся с полной записной книжкой наколок на квартиры. Из записной книжки ему удалось реализовать восемьдесят квартирных краж. Вскоре в Закамске появилось много разных бригад. Мода пошла. Молодёжь стали приобщать. Если ты не в бригаде, ты вроде как никто. На смену квалифицированным преступникам пришли спортсмены-головотяпы, которые ничего не умели, кроме «стрелок» и тупого рэкета. Тогда же начались «возвраты». Милиция исчезла. Все обращались к братве. Даже вопросы о разводе и дележе имущества решались в грильке на Астраханской. Там смотрящий Парчина, который уже освободился, качели раскачивал. Конечно, обокраденные Боксёром граждане пошли тем же путём. Он стал сталкиваться лбами с молодыми бандитами и самим Парчиной. Однажды, чтобы не отдавать возврат, Боксёр отправил все деньги с делюги в зону. Ситуация накалялась. Постоянный нервоз подтолкнул нашего героя к ханке. Тогда это не стрёмно было, даже модно. Как сейчас веганом быть, примерно. Однако он всё равно стыдился этой страсти. Просто Сафар подарил ему барыг, чтобы он с них получал и возил в лагерь не свои деньги, а их. Сафару не нравилось, что Боксёр свои деньги в лагерь отдает. Связавшись с барыгами, Боксёр попал под обаяние халявы. Когда вокруг столько наркотиков, которые ты можешь брать бесплатно, рано или поздно ты начинаешь их брать. Хотя бы ради снятия стресса.
В 1997 году, в феврале, под Сафара подмутили РУБОПовцы. Его приняли. Разговорить не смогли. Решили подобраться через Боксёра. Вызвали повесткой. Тогда менялось законодательство. Появились новые статьи — 209, 210, за организованную преступность. С повесткой в зубах наш герой пошёл к колдунье, которая шаманила возле «Башни смерти». Спросил — вот повестка, идти или нет? А она — не ходи, тебя там убьют. От таких новостей Боксёр вмазался и подался в бега. Хотел уехать в Баку или Киев, где были подвязки, но не уехал. Ручные барыги и халявный кайф накрепко привязали его к Перми. Два месяца он прожил на квартире у подельника Саши Ондатры, пока тот топтал зону. Вскоре опера его вычислили. Привезли на Авторадио. — «Я показания не хочу давать». — «А почему ты не хочешь давать показания?» Одиннадцать дней Боксёра били каждый день. На двенадцатый он пожелтел — гепатит токсический вылез. Опера вызвали «скорую». Боксёр уговорил врача сделать предписание — перевести в СИЗО. На СИЗО возможности избивать задержанного у оперов уже не было. С того дня Боксёр стал талантливо прикидываться нариком-дебилом. Суд дал ему два года наркозоны. Сафару дали шесть с половиной, но удалось проплатить, и срок скостили до двух лет. В зоне Боксёр не работал. Смотрел за пермским общаком. Наркотики не употреблял. Освободился в 1999 году. В Перми всё поменялось. Жуликов не осталось, их отстреляли. Парчина самоустранился — отошёл от дел и засел дома, видимо, от греха подальше. Закамском рулили исключительно спортсмены. Даже прайс появился — за «пошел нахер» три тысячи рублей. Кто с головой и смекнули, что к чему, — ушли в бизнес и политику. А Боксёр плавал в девяностых ещё десять лет. В 2000 году убили Гешу Сафара. Ему отрезали голову, расчленили и притопили в озере возле деревни Оборино. Эта смерть подкосила Боксёра. Он стал колоться по-чёрному. А из девяностых вынырнул только в 2010 году. Потому что девяностые — это не исторический период, а настроение ума, из которого просто так не вынырнешь.
В светлом советском детстве Андрюша Морозов явно читывал "Парня из преисподней" Стругацких. "Бойцовые коты" герцога Алайского произвели на мальчика неизгладимое впечатление. Настолько неизгладимое, что сегодняшний 35-летний холостой дядя называет себя в ЖеЖешке "бойцовым котом Мурзом". Почему именно "Мурзом"? Спросите что-нибудь полегче...
Впрочем, чтение хороших книг до добра не довело. Мурз вырос сталинистом и - одновременно - русским националистом. В реальной жизни за ним числится забрасывание помидорами идеологических противников (в основном представителей либеральной общественности), угроза (в 2006 году) минометного обстрела митинга по поволу годовщины провала ГКЧП, а также - забрасывание 43-сантиметрового резинового члена на территорию посольста Латвии. Кроме того, боевой интернет-хомячок несколько раз вызывал на дуэль себе подобных и даже фехтовал с ними на шпагах, не пролив ни капли своей или чужой крови.
Промежуточным венцом бурной политической деятельности Мурза стал расстрел из дробовика вывески Партии жуликов и воров (в те годы более известной как ЕдРо) - с последующим описанием подвига в ЖеЖешке. Этим бессмысленным и беспощадным чудачеством Мурзу удалось-таки обратить на себя внимание родного государства, даровавшего ему "трешечку" в местах, далеких от интернета.
В последующие годы герой оставил в покое представителей российской вертикали власти, благоразумно ограничиваясь метанием помидоров в ее идеологических врагов и стычками с другими обитателями интернета. Но душа просила подвига и московский Мурз решил помочь московскому же "реконструктору" Гиркину/Стрелкову. Тот как раз пожаловался на камеру, что несознательные жители Донбасса вовсе не горят желанием воевать вообще, но особенно - под его (Стрелкова) командованием.
"Бойцовый кот" вооружился бронежилетом, компьютером (как же без него), телефоном и рацией и отбыл в Ростов. Невозбранно пересек плохо охраняемый участок российско-украинской границы и на такси доехал до славного города Антрацита в Луганской области (она же - "ЛНР" - "Луганская Народная Республика"). "Ехал туда, так как было известно, что город с начала мая удерживается силами, союзными группе И.Стрелкова в Славянске, обеспечивающими Славянску тыл и коммуникации. Пришёл к зданию городской администрации, представился, попросил записать в ополчение и отправить в Славянск, туда, где труднее всего", - отчитывается постфактум наш герой в родной ЖеЖешечке.
Местное руководство ЛНР здраво рассудило, что таких идиотов в жизни не бывает. Значит, в их ряды пытается проникнуть шпион-бандеровец. Мурза начали допрашивать, а потом и пытать, требуя выдать сообщников. Не имея оных и даже не зная никого из жителей города по имени, "бойцовый кот" никого, увы, выдать не смог. "Шпиона", охромевшего на правую ногу и временно почти утратившего способность самостоятельно расстегнуть ширинку передали какой-то другой (вероятно, проукраинской) группировке (возможно, обменяв на кого-то "своего"). Там "бойцового кота" еще немного порасспрашивали (на сей раз без пыток), а затем - вывезли на российскую сторону и "с приветом от пана Яроша" (это руководитель "Правого сектора") оставили одного. Мурза, "сидящего на берегу в позе мыслителя, в камуфляже, тельняшке и с "наволочкой" на голове нашли российские пограничники. Накормили, отвезли в больницу, опросили, оформили штраф на 2000 р. за незаконное пересечение границы".
Урок не пошел впрок. "Я, как только подлечусь и поправлю финансовое положение, готов, если республике к тому времени ещё нужны будут добровольцы, вступить в ополчение и сражаться за русский народ Донбасса до последней капли крови. И считаю такое отношение к вопросу правильным для сталиниста и русского националиста", - пишет наш герой. Трепещи, Украина!
Источники:
Мурз о своих боевых приключениях: http://kenigtiger.livejournal.com/1479024.html
Лурк и Викириалити о Мурзе https://lurkmore.to/Мурз http://wikireality.ru/wiki/Мурз
Недавно в России отмечали день "чекиста", так вот эта история - немного в тему, так как отец главного героя служил в областном КГБ и отвечал там за борьбу на идеологическом фронте во веренной ему области.
Сам я в этой истории участия не принимал, но зато я хорошо знаю некоторых ее участников, которые мне ее рассказали еще много лет тому назад.
Это случилось в одном из областных центоров России, который я называть не стану, чтобы не обидеть другие города, в которых могла произойти точно такая же история. Это во-первых, а во-вторых, ее главный герой сейчас - очень известный в городе человек с далеко идущими планами.
Итак, начало 70-х. Всем участникам, в том числе и главному герою - назовем его Андрюха - по 13-15 лет. Все поголовно увлечены рок-музыкой, у всех дома магнитофоны; дискотек, радостанций FM и знаменитой сейчас московской "Горбушки" еще нет и в помине, а самым крутым среди подростков того времени, по крайней мере у нас во дворе, считался тот, кто первым добывал последние записи Deep Purple или Uriah Heep. Андрюха был самым крутым, так как являлся обладателем фирменного магнитофона системы Grundig и целой коллекции - и не просто магнитофонных записей, а фирменных пластинок, конфискованных подчиненными его папы-кагэбэшника у спекулянтов и "морально разложившихся" товарищей. КГБ на идеологической фронте работал тогда очень четко и поэтому Андрюхина коллекция страниями его папы пополнялась интенсивно и регулярно.
Папа увлечения сына не одобрял, но смотрел на это дело сквозь пальцы, полагая, что пусть уж его сын сидит дома со своими друзьями и часами слушает эту "обезьянью" музыку, чем шляется непонятно где непонятно с кем.
Андрюха очень быстро сообразил, что за счет своей коллекции можно еще и кормиться, записывая музыку за деньги. У него появилось множество клиентов и стабильный источник дохода. Число клиентов росло, соответственно росло и недовольство Андрюхиного папы тем, что у него в квартире постоянно тусуются какие-то люди, которые слушают и записывают на свои магнитофоны вовсе не Зыкину и Лещенко, а бог весть что. Папа терпел это дело довольно долго, отчасти видно еще и из-за того, что жили они не в простом доме, а номенклатурном (где жило почти все областное партийное и иное начальство), и все Андрюхины друзья были детьми номенклатурных родителей. Наконец, папино терпение лопнуло и Андрюхе было сказано, чтобы он завязывал с этим делом. Такой расклад Андрюху не устраивал, так как расставаться со своими доходами, о которых его родители и не догадывались, он вовсе не собирался. Но папа в своих требованиях был жЕсток и непреклонен.
Андрюха лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации и нашел-таки, как сейчас принято говорить, ассиметричный ответ. Теоретичское решение проблемы (как делать записи, не приводя клиентов с магнитофонами в квартиру по причине введенных папой санкций) было простым до гениальности. Однако реализовать это решение на практике не удалось. Так вот. Если кто не знает - в те времена во ВСЕХ квартирах во ВСЕХ домах СССР были установлены радиоточки, в которые влючались приемники-репродукторы. Радиопередачи, как и электричество, шли по проводам. В квартирах, обычно на кухнях, устанавливались розетки, похожие на электрические, в которые включались радиоприемники, как электроприборы в электросеть. Передачи шли с 6 утра до 12 ночи, начинались и завершались они, кстати, Гимном СССР.
Не знаю, сам ли он до этого додумался, или подсказал ему кто, но идея заключалась в следующем. Что такое была радиосеть? Это - система проводов, по которым подавался сигнал, преобразуемый радиоприемником в звуковые волны. Вместо радиоприеника можно было подключить магнитофон и записывать то, что передавали по радио. Сигнал подавался со станции с 6 утра до 12 ночи. Поэтому Андрюха решил, что если между 12 ночи и 6 утра он подключит свой проигрыватель через выход в радиосеть, а его клиенты включат в радиосеть свои магнитофоны, то они смогут записать то, что он будет передавать. Причем записывать смогут сразу несколько человек одновременно, что тоже важно с финансовой стороны. Было решено эту идею реализовать немедленно. Сообщив своим друзьям дату и время сеанса радиосвязи и получив с них деньги, Андрюха стал готовиться к трансляции.
И все было бы хорошо, но Андрюха недооценил своего папу-кагэбэшника. Тот заметил подозрительную возню, постоянное поглядывание на часы и перемешение сына вместе с проигрывателем и пластинками в район кухни поздно вечером, но виду не подал.
Финал был таков. Как только в 12 часов ночи пробили куранты и отыграл Гимн СССР, все оповещенные Андрюхой друзья, проживающие в этом же номенклатерном доме, врубили свои манитофоны на запись, а сам Андрюха поставил на прогрыватель первую пластинку. В это время не кухню заходит недремлющий папа и что он видит: его сын после исполнения Гимна СССР (!) по государсвенной радиосети (!!) самовольно крутит ЭТО (!!!). И все это происходит в доме, в котором живет почти ВСЕ областное и партийное начальство. К тому же тогда как-то не было принято выдергивать радиоприемник из сети на ночь, поэтому все ЭТО мог услышать кто угодно, вплоть до первого секретаря - тогда все, полный конец.
Действия папы были молниеносны и решительны. Провода были с мясом вырваны из сети, пластинка была в дребезги разбита об голову недоросля-сына, который в добавок получил немедленно и немерянно пи#$%&*лей. В его комнате был проведен вполне профессиональный шмон по полной программе, в результате чего наш дискжокей остался еще и без денег.
Андрюха неделю просидел дома и его не пускали даже в школу. Поступления в коллекцию были прекращены, на прослушивание музыки и разговоры по телефону был наложен категорический запрет. Через неделю, убедившись, что никаких последствий нет, Андрюхе разрешили ходить в школу, где его с нетерпением ждали друзья, желавшие получить назад деньги. Словом, отовсюду у Андрюхи были одни неприятности. Но больше всего он переживал из-за разбитой об его голову прастинки Uriah Heep.
Потом как-то все устаканилось. Наш герой со временем стал известной личностью в городе, сначала в институте - как фарцовщик, затем как дискжокей, а позже владелец одной из первых дискотек, а потом и видеосалона. А потом все стало совсем серьезно - кооператив, бизнес, городская админитрация, выборы и т.д., но это уже не так интересно.
А конверт от разбитой пластинки не пропал. Как я потом узнал, Андрюха как-то ухитрился на совковую пластинку приделать какой-то лейбл и продать ее кому-то как "фирменный" Uriah Heep.
Работал я когда - то с бывшим летчиком и рассказал он мне такую историю: Поступил он начале 80-х в Н-ское летное училище. Дисциплина, сами понимаете - на дворе расцвет социализма, но учиться интересно, да и в будущем деньга всегда будет. Изматывали их и учебой и тренировками. Одна из тренировок заключалась в упражнении на симуляторе катапульты. Симулятор катапульты (если кто не видел) представляет собой рельсу метров, наверное, 8 высотой, по которой ездит специальное кресло. Будущий летун садится на это кресло, пристегивается. Затем под кресло крепится специальный снаряд (гильза с порохом). Взрыв - кресло улетает вверх, наверху стопорится на амортизаторах, яйца в носках, улыбка до ушей, жив остался - значит и с самолета катапультируешься - жив останешься. А надо отметить, что перегрузки на симуляторе этом нешуточные. Начальство поощряло тех кто в свободное время тренировался на катапульте, звуки взрыва от катапульты - кресла могли раздаваться на территории училища в любое время, кроме как после отбоя. Курсе на втором появилась у нашего героя зазноба - девушка из местных. Дело молодое (тело тоже) да и летная форма в те годы смотрелась красиво - закрутился у них роман. Жарил он ее по кустам самозабвенно. Презервативы тогда были дорогие, да и не думал тогда о них никто, результат блуда не заставил себя больше ждать - приходит девушка в слезах и произносит сакраментальную фразу: «У меня задержка уже 3 недели, что делать. Я уже все перепробовала и в горячей ванне лежала и с крыльца прыгала, чтобы перегрузки были, а месячные не приходят». Наш летчик поначалу, конечно, офигел от такого расклада. Становится папой никак не входило в его планы. А надо отметить, что дело происходило в начале 80 - х, когда беременеть вне брака было равносильно измене Родине, да и происходила вся история на юге России, где этот фактор усугубляется еще и общими традициями и обычаями. «Постинора» в аптеках тоже нет. Идти делать аборт в местную больницу было нельзя - город маленький и родители девушки узнали бы наверняка. А там - капец всему живому. В общем, встала проблема. И вдруг в воспаленном разуме нашего летчика всплыло слово «перегрузка», произнесенное его любовницей, которое он уже где - то слышал. Решение было гениально и просто: бутылка завскладом боеприпасов и снаряд от катапульты в руках. Огородами, огородами вечерком к катапульте - тренажеру. Сажает девушку в кресло, пристегивает, снаряд под кресло и в путь Терешкова № 2. (Надо отметить, что девушка уже была готова на что угодно) Взрыв - кресло вверх - перегрузка. Вы не поверите, но абортировал он ее таким образом как заправский хирург - гинеколог. Поначалу она потеряла сознание, он снял ее с кресла (теперь оно уже стало гинекологическим), сунул в пипиську приготовленной ваты, так как наблюдалось кровотечение. Минут через пять она оклемалась, а на следующий день вообще чувствовала себя прекрасно. Вы думаете, это конец истории - а вот и нет. Как оказалось проблема с абортами стояла в том городе остро, и уже через неделю наша Терешкова № 2 привела абортировать свою подругу Терешкову № 3. Наш летчик поначалу артачился, не хотел свою жопу подставлять, но после недолгих уговоров операция повторилась. Опять все прошло гладко и безболезненно. Короче, таким макаром он за небольшой магарыч (пузырик водки или вина) абортировал около десяти девушек. Приходилось, конечно, и ставить магарыч завскладом боеприпасов (который смотрел на нашего героя как на второго Гагарина, ведь летать на кресле - катапульте по личной инициативе, каждый раз оставляя очко на земле и встречаясь с ним через несколько секунд, не каждый может). Все были в восторге (одна девушка даже абортировалась два раза). Погорел он на девочке, которая была уже на третьем месяце. Ее он отказывался абортировать наотрез. Но его все - таки уговорила его подруга (вот ведь бабы). Суть в том, что после полета у этой пациентки открылось профузное кровотечение, которое никакой ватой в письку не останавливалось. Чтобы спасти ей жизнь, пришлось вызывать «Скорую». Ну и естественно - «Скорая» на территорию училища, кто, что, чего и наш герой оказывается в тюрьме. К делу подключилась прокуратура. Следователи долго офигивали от самого факта. Шить дело было сложно, поскольку про предыдущие эпизоды было неизвестно, а попавшая в больницу девушка наотрез отказывалась давать показания и квалифицировать сие деяние было затруднительно. Нашему герою повезло еще и в том, что один его близкий родственник был «шишкой» и помог отмазаться. В общем, дело замяли и будущий летчик даже остался учиться дальше. Но и на этом дело не закончилось. Естественно, по городу слух прополз и нашего героя через какое - то время разыскал профессор - гинеколог, который очень заинтересовался этой методикой абортирования, и просил про все рассказать. Но наш герой был уже так напуган, что от всего открещивался, а от девушек еще долго шарахался как черт от ладана. Вот как богата наша Родина талантами, ой, как богата.
Как говорится - жизнь в общаге и не тому научит. Типичный пример эта история.
Конец 70-х. Весьма и весьма крутой ВУЗ. Охраняется войсками, лекции читают академики, дети пролетариата если попадают, то только через службу в войсках КГБ, по окончании очкастые дипломники-ботаники получали офицерское звание даже не принимая военной присяги. В общем родители-профессора из очень закрытого города весьма гордились, что их нежное единственное чадо прошло нехилый конкурс и поступило да еще и с общежитием на самый научный факультет. Кто не помнит - в те времена конкурс для немосквичей и москвичей отличался радикально. Как наверное и сейчас. Иногородний абитуриент должен был сдавать только на пятерки, и не факт что этого могло хватить, тогда как москвичам можно было и с тройками поступать. Что поделаешь, особая каста. Но история не об этом.
Итак, строгая мамочка отряжает своего супруга с сыном в Москву устраиваться в общежитие. Чтобы не дай бог сынуля не оказался в одной комнате с плоховоспитанными ровесниками. Папочка задание выполнил. Вместе с его сыночком в одной комнате оказался очень одаренный мальчик из семьи сибирского военного и бывший пограничник, коммунист, назначенный сразу парторгом курса. Сама комната была чистая, светлая, хорошо оборудованная, прямо над входным козырьком. Напротив ее - зал под названием "Ленинская комната". Кто не помнит, но в те времена дефицитная общажная жилая площадь очень строго выделялась и для развешивания на стенках ликов самого человечного и гениального вождя. Вместе с образами гениальнейших членов разного рода политбюро. Там находились телевизор, стереорадиола, очень дорогой катушечный магнитофон, кинопроектор, кресла и диваны. Естественно все под замком, дабы в дни светлых юбилеев можно было прослушать праздничную политинформацию и посмотреть фильм "Ленин в октябре".
Как же папа профессор ошибся. Как же ему не повезло. Сыночек, как оказалось, совершенно не знал значений русскоязычного мата, он вообще не слышал таких слов. Никогда доселе. Он в принципе не мог отличить Deep Purple от Led Zeppelin, и даже Beatles ему были неизвестны в принципе благодаря строго классическому домашнему маминому воспитанию. Что еще более потрясло его соседей, в особенности бывшего ефрейтора пограничника, мальчик до сих пор никогда ничего не пил алкогольного, даже пива. Шокированнный, но и обрадованный открывающейся перспективой по перевоспитанию парторг курса начал с того, что для каких-то партийных надобностей добыл ключи от ленинской комнаты. Затем большим портретом Брежнева закрыл окно на вахте, причем случайно генеральный секретарь перекрыл собою видимость металлической решетки, позволяющей удобно подыматься на козырек подъезда. Окно комнаты как я уже говорил было прямо над козырьком. В общем через пару дней наш герой впервые блевал в вазу с сухими цветами под портретом Ленина, откушав перед этим с соседями тортика с газировкой и очень вкусным и сладким ликером Гавана-клаб. Тогда же он узнал, чем так полезно пиво утром. Через неделю наш герой галантно подавал юным дамам руку, встречая и провожая их на своем подоконнике. Диван, мягкая музыка из колонок под ленинскими портретами, девочки из соседней общаги медучилища открыли перед мальчиком все неизвестные доселе значения слов запретной книги "Для молодых супругов".
Через месяц, строгий парторг, посадил мальчика перед собой. Ну как, говорит, понравилось? Да, сказал наш юный герой, очень понравилось. Хочу еще, хочу, хочу, хочу...
Парторг был неумолим. Ну так вот, теперь ты знаешь к чему надо реально стремиться в этой ебаной советской жизни. НО, ЗАПОМНИ ДЕТКА, ТАК ИМЕЮТ ПРАВО ЖИТЬ и ТАКИХ ДЕВОК ЕБАТЬ ТОЛЬКО ОТЛИЧНИКИ. Ну и парторги естественно.
Да, вот такое было тогда партийное воспитание. Мальчик тот в скором времени получил кликуху Пробойник, ибо умудрился на спор оттрахать билетершу прямо на ее рабочем месте в кинотеатре Иллюзион. По взаимному согласию между прочим. После того, как у себя дома, приехав погостить, он спросил у мамы, где та хуевина, которую ему дали с собой кореша, мальчику родители сняли комнату, что привело к гораздо худшим для их здоровья последствиям. Наш парторг после месячного запоя на третьем курсе ушел в академ и сгинул навсегда. А герой рассказа сейчас генерал, лауреат разных наград, работает в том же городе, где похоронены его родители и до сих пор отзывается на имя ПэПэ, что означает п__ка-пробойник.
Знакомый, он же Николай, он же главный герой, живет в стране, где гражданским разрешено носить короткоствол (самооборона, скрытое ношение). Желающие легко найдут пачку форумов, на которых не утихают ожесточенные споры о том, хорошо ли такое положение дел и способствует ли оно повышению общего уровня безопасности, или наоборот плохо и только усугубляет разгул преступного элемента. История не об этом. Довольно большая часть населения держит дома (а то и носит с собой) пистолеты-револьверы и это не является чем-то из ряда вон.
Наш герой владеть-носить никогда особо не стремился, но и в ряды противников не вливался. И последние лет 20 время от времени (когда приходилось к слову) даже замечал, что он де тоже когда-нибудь выправит себе разрешение. Но поскольку от природы был довольно ленив, то это самое "когда-нибудь" случилось лишь на его сорокалетие. И то только потому, что один из приятелей чуть ли не силком затащил на соответствующие курсы. Потому что сейчас еще просто, а скоро, говорят, будет сложно. Сейчас на экзамене 10 вопросов, а через год, говорят, будет 12! Сейчас можно на любом языке сдавать, а потом не факт. Сегодня курсы дешевые и пошлины низкие, а вдруг станут курсы дорогие и пошлины высокие?! И еще с десяток столь же весомых аргументов. В общем, приятель загорелся, но идти одному ему было скучно и он агитировал и мотивировал главного героя до тех пор, пока последний не согласился. Ибо в какой-то момент запас старых отговорок иссяк, а придумывать новые ему было еще ленивее, чем несколько раз съездить за компанию в тир.
Теория, практика, успешно сданные экзамены и вот у него на руках два именных свежеотпечатанных разрешения на приобретение. Почему два? А потому что одно на пистолет, а другое на револьвер. Лень ленью, но уж если Николай за что-то брался, то подходил к делу основательно: "Что можно? Ясно. А что лучше? А почему? Не понятно. Ладно, разберемся сами". Было изучено множество научных и не очень статей, внимательно выслушаны и просмотрены рекомендации десятков профессионалов и сотен любителей, и даже хоть и с отвращением, но прочитаны несколько тематических форумов. И сделан типичный для главного героя вывод: "Нужно самому пробовать и то и то, а потом решать". И при этом не затягивать, ведь разрешение на приобретение - это еще не разрешение на оружие. И действует оно всего несколько месяцев после выдачи. Не использовал? Забыл вовремя продлить? - Начинай все с самого сначала. Беда в том, что что-то быстро выбрать - это совсем не про нашего героя. С начала курсов прошло пол года, скоро заканчивается срок действия разрешений на покупку, а мало-мальская ясность есть только по револьверу. И то в местных магазинах такого нет. Вроде как можно заказать и если повезет, то даже успеть вовремя получить. А разбираться с пистолетами уже совсем некогда. И тогда принимается решение пока что купить любой и с ним выправить разрешение на оружие. После чего выдохнуть и уже без спешки, с чувством, с толком, с расстановкой, получая от процесса удовольствие вместо стресса, выбирать дальше. Ибо когда есть разрешение на оружие, то получить разрешение на приобретение очередной единицы уже никакая не проблема. Благо и ствол подходящий имелся: у одного из родственников ещё с лихих девяностых сохранилась симпатичная Астра, которая уже давно не покидала оружейного шкафа. Сам родственник и предложил на очередном семейном сборище. Чего, мол, тратить деньги на то, что так и так менять собираешься? Забирай мой, все равно без дела валяется.
Сказано - сделано. И вот уже оба сидят в префектуре с пистолетом и ворохом бумаг на чиновничьем столе. Тут и разрешение на продажу для родственника, и оба разрешения на покупку, выданные Николаю, и копии платежных поручений об уплаченных пошлинах, куда ж без них. Не такие уж и низкие пошлины, между прочим. И никого не интересует, что продают и покупают пистолет за символическую местную копейку: ты по полной воздай государству за факт продажи, а ты за факт покупки. Пока родственники совместно заполняют бумаги продавца, полицейский, чтобы не терять времени, заносит данные сделки в разрешение на покупку и попутно уминает весьма подозрительные на вид и запах пирожки: “Не успел пообедать, извините. Купил вот... Надеюсь, не отравлюсь. Хотите пирожок?” При этом в процессе заполнения бумаг с инспектором завязывается довольно интересная беседа, во время которой выясняется, например, что таких инспекторов по всей стране очень немного, что в данной префектуре он всего один, так что и в следующий раз главный герой попадет на прием именно к нему. Успели так же обсудить проблему подбора хорошего револьвера (Ругер – да, великолепен, но дорогой и долго ждать), всестороннюю вредность травматического оружия (применяют идиоты, не думая о последствиях), и как-то само собой получилось, что к концу бумагомарательства перешли на ты. Наконец все готово, пистолет перекочевывает в портфель главного героя (реализованное право на покупку дает право на транспортировку и хранение) и довольные друг другом стороны расстаются.
Через пару часов Николай, находясь в прекрасном расположении духа, сидел у себя в конторе, а точнее в зале для совещаний, на переговорах заграничными гостями (смешной акцент, но в целом неплохой русский) - с менеджерами солидной европейской компании, которые отвечают за ее филиалы в восточной Европе и которые около года назад заинтересовались продукцией, выпускаемой фирмой главного героя. Сюда, конечно, просится история о несговорчивых партнерах, которые случайно узрели ствол в его портфеле и сразу подписали все, что было надо, и даже кое-что из не обязательного. Но вышло по-другому.
С очень большой опаской относятся в этой крупной компании с многолетней историей к новым поставщикам, особенно из восточной Европы, особенно из бывших союзных республик. Девяностые хоть и прошли, но в головах визитеров все равно варилась какая-то каша из русской мафии, рейдерских захватов, бандитов, крышующих бизнесменов, и ментов, крышующих бандитов. Очень им нравится продукция, но очень они опасаются. Не того, разумеется, что в их головной офис в Зальцбурге нагрянут с дружеским визитом бравые ребята, предлагающие покрыть крышу и закрыть конкурента - нет, конечно. Опасаются они того, что вдруг выяснится и станет достоянием общественности, что их поставщик связан с преступным миром. Это будет "Ка-та-стро-фе! Ошень-ошень плохой для имидж! Конкуррентен – прессе – шкандал - упытки!". Примерно так они и сказали принимающей стороне после положенных приветствий и обмена любезностями. "Ноу проблем, - ответил хозяин, – сейчас расскажу, как обстоят дела на самом деле и как много лет назад я последний раз видел, чтобы полицай работала заодно с криминалитет, и то это было не у нас, а у соседей". Тут зазвонил (вернее завибрировал) телефон и Николай нажал на прием, так как уже давно ждал прибытия юриста, который должен был присутствовать на переговорах с целью обсуждения специфических деталей со своим заграничным визави, и который уже 2 раза звонил, что хоть и совсем рядом, но стоит в пробке, возникшей в результате аварии прямо в центре города. И чтоб не пересказывать гостям последних новостей (а заодно продемонстрировать свою открытость и честность), он, начиная со второго звонка, сразу включал юриста на громкую связь. Но на сей раз это был не юрист. - Николай такой-то? - Да, слушаю! Тут он виновато взглянул на визитеров и сказал: "Думал, юрист звонит". Заграничные менеджеры великодушно махнули рукой - ничего страшного - и склонились над своими бумажками. "Не узнал?" - донеслось из трубки. Чуть посерьезнев, голос выдал: "Полицейская префектура, ружейный отдел. Ваши глаза и уши в органах!" - у давешнего инспектора явно было хорошее настроение. "Ааа, здравствуй. Я перезвоню позже, хорошо?" - с досадой сказал Николай, понимая, что придется как-то ненавязчиво и в то же время исключая всякую двусмысленность прокомментировать для гостей этот звонок, а то мало ли чего подумают. На этом надо было закончить разговор и положить рубку, но он зачем-то решил дать собеседнику попрощаться. "Ты вопрос с револьвером решил?" - вместо "до свиданья" раздалось из трубки. Тут Николай заметил, что большинство гостей хоть и продолжают смотреть в свои бумаги, но меж собой общаться почти перестали и откровенно греют уши. "Нет еще" - недовольно ответил он, понимая, что выключать громкую связь или класть трубку уже поздно. "Из полиции по поводу оружия" - стараясь выглядеть как ни в чем ни бывало, зачем-то пояснил он для гостей и предсказуемо добился того, что теперь даже те иностранцы, которые до этого момента взаправду работали с документами, тоже стали прислушиваться к становящемуся все более интересным разговору. "Слушай, мне правда некогда" - раздраженно говорил их потенциальный поставщик, судя по всему собирающийся решать какую-то свою проблему с револьвером; причем говорил явно знакомому полицейскому. К несчастью для Николая у инспектора была серьезная причина для звонка. Заведующий разрешительным отделом точно знал, чего хочет, время поджимало и он пер к цели напролом. "В общем, так, - как ни в чем ни бывало продолжала повествовать трубка, - мне только что принесли на разбор пятизарядный Таурус 38 спешл, и я сразу о тебе подумал. Классная пушка, калибр один в один с тем Ругером, что ты хотел. При этом ствол чистый, ни по какому делу не проходит, никого из него не валили, никто с него не стрелялся. Короче, хочешь себе?” ... “Ааааа, чтоб тебя! Чтоб ты в траванулся теми недопирожками и провел весь день у толчка, даже не помышляя о звонках куда бы то ни было, вот чего я хочу!" – в сердцах подумал Николай, отмечая, что потенциальные партнеры уже даже не стараются делать вид, что работают с бумагами, а все как один откровенно и явно недружелюбно таращаться прямо на него. "Смотри, завтра будет поздно, не ты, так кто-нибудь другой у меня его с руками оторвет!" - не унимался чиновник, не подозревая, что только что несколькими фразами растоптал все плоды предшествующей визиту почти годовой подготовительной работы и теперь забивает гвозди в крышку гроба народившегося совместного бизнеса. “Я просто впишу данные этого малыша в твое разрешение.” И возводя над свежевырытой могилкой тяжелый крест: "Для тебя за так сделаю! Чего молчишь? Але?!"
Менее чем через 10 минут приехал юрист и в том же зале для совещаний, ответил на неожиданный вопрос клиента о том, можно ли попробовать засудить полицию за сорванное подписание контракта и реально ли обязать компенсировать недополученную прибыль (пробовать можно что угодно / обязать компенсировать не реально). В помещении они были одни. Настроение было, мягко говоря, не очень.
На другом конце города заканчивался рабочий день инспектора, и у него тоже было плохое настроение. Несколькими часами ранее, оформляя куплю-продажу пистолета Астра одним родственником у другого, он вместо разрешения на приобретение пистолета заполнил разрешение на приобретение револьвера. Они абсолютно одинаковые: три разноцветных листа формата а4 (по копии для продавца, покупателя и полиции) с полностью совпадающими полями и текстом, только на одном в качестве типа оружия был указан пистолет, а на другом револьвер. Разрешения номерные, просто выкинуть испорченный экземпляр и взять новый нельзя, нужно составлять рапорт о произошедшем, и просить выдать новое разрешение. И хорошо еще если никто не сообразит, что помимо всего прочего это означает, что от него уехал и не известно, где сейчас находится, человек с пистолетом, у которого по сути нету никакого документа, оправдывающее при себе его наличие. Но самое обидное было даже не это, а то, что предельно мотивированный чиновник с ходу придумал элегантный и при этом законный способ быстро все исправить, безо всяких рапортов и выдачи новых бумаг: "клиент" возвращается, заполняется девственно чистое разрешение на приобретение пистолета, а в “испорченном” разрешении на покупку револьвера перечеркивается первая занесенная позиция (ошибочно попавшая туда астра), и следующей строчкой, коих там на всякий случай штук пять, заносятся данные Тауруса. И все! Бумаги в порядке, закон хоть и немного задним числом, но соблюден, клиент доволен, инспектор молодец. Только надо успеть сегодня: правильно или нет, документ заполнен, числа проставлены, пистолет передан новому владельцу и к концу рабочего дня нужно либо сдавать оформленные за день документы, либо подавать рапорт о случившемся.
“И чего ему ещё было надо? – хмуро бормотал себе под нос инспектор, заканчивая составлять отчет и представляя завтрашнюю выволочку от начальства и подколы от коллег, – бесплатно револьвер предлагают, а ему, видите ли, некогда. Некогда, блин! Можно подумать, он там сделку века заключал! Бизнесмен, мать его! Ну, ничего, придешь ко мне со своим сраным Ругером, уж я тебе устрою не по форме заполненный документ и ожидание нового. Два раза. А может, и три.”
***
Разбор – приведение оружия в непригодное для стрельбы состояние (имеется в виду не разобрать оружие на части, а читай, уничтожить)
Мог ли инспектор отписать главному герою тот Таурус, да еще и бесплатно? – Да. Полиция регулярно и по большей части безуспешно старается избавится от огромного кол-ва стволов и боеприпасов, которые по самым разным причинам остаются бесхозными и по закону обязаны хранится (до разбора или продажи) в полиции. Если бы тот убитый и подлежащий разбору Таурус (и без того не самый популярный револьвер), удалось вместо этого сбагрить, пусть даже и бесплатно новому владельцу (при этом государству будет уплачена пошлина и не надо будет проводить процедуру разбора), это действительно не вызвало бы никаких вопросов.
Рассказано по реальным событиям. Название: "Инициативный добродетель)))". Предыстория: Простудившийся молодой мужчина 30 годиков собирается ехать на работу из спального района города. Утром он обнаруживает - его машину немного подперли (что само по себе - ничего страшного), но вызывает маленький дискомфорт, ведь пришлось не одно действие выполнить (задним ходом выехать на дворовую дорогу), а целых 3! Сука 3! (Руль вправо, чуть вперёд и потом назад, сами понимаете, - это же так тяжело))). Но все действия выполнены на ура, и наш герой благополучно добирается до работы выполнять работу))) История: Вот и подошло то время, когда большинство населения едет домой с чувством выполненного долга или наоборот (но это не суть), т.е. конец рабочего дня! Прогревается мотор, всё тише его звук, и вот подходит время, когда можно трогаться и со счастливой улыбкой стремиться к дому через несколько магазинов. Наш герой подъезжает к дому с мыслями, что ещё чуть-чуть - и будет долгожданный отдых от рабочей суеты, и стоянка ещё вся пустая, - соответственно - таковым будет и его любимое место. Паркуется с чувством выполненного долга и - сука! - тут его мозг посещает ГЕНИАЛЬНАЯ мысль: надо соседу проделать колею, чтобы он мог дальше заезжать и не вызывал у нашего героя утренний дискомфорт! Мысль проскочила по нейронным клеткам мозга и дала сигнал: надо действовать! Наш герой оценивает обстановку, приходит к выводу, что у него как бы Джип, а у соседа - популярная русская машина времен 90-х, следовательно, наш герой на своей спокойной проедет вперёд, а потом назад по снегу, чем сделает соседу и себе большое одолжение! И вот машина смело рвётся в самый снег и благополучно останавливается на нужном расстоянии. Всё - дело сделано, можно парковаться на своё место и в спокойной обстановке стремиться к отдыху! Включается задняя передача, звук двигателя усиливается, но - кто бы мог подумать - машина остаётся на месте. "Как же так?!" - думает наш герой и повторяет процедуру! И вы не поверите, - результат тот же! Чтобы не усугубить ситуацию, "герой" выходит, осматривает машину и понимает: надо что-то подсунуть под колёса! Достаётся из багажника лопата, чистится снег и лёд из под колёс, снова достаётся всё нужное и ненужное, подсовывается под колёса, но результат смотри выше! И так на протяжении 20 минут. Мимо проходящим людям скорее всего было наплевать, максимум - их интересовал вопрос: вот зачем ты сюда полез, стоянка-то пустая? Тот же вопрос, но в немного иной интерпретации задавал себе наш герой: "Вот, мля, инициативный добродетель!" Вдруг тут мимо проходит сосед, и у нашего героя появляется 1 разумная мысль после 5 вечера, - попросить помощь. Сосед соглашается, и через 20 секунд "как бы джип" стоит на твёрдой поверхности, а наш герой думает, что у него - ума палата! Машина паркуется на своё место и, естественно, надо полицезреть свои труды. И кто бы, - кто!? - мог подумать, что зимой под снегом окажется лёд!!! Хэппи-энд - долгожданный отдых)
Я этот рассказ давненько начал, и закинул года на три в «начатое» - так бесхитростно у меня называется эта папка. С тех пор многое изменилось и кое-что безвозвратно, если не верить в переселение душ. Не буду править времена начального повествования, помечая их вот такой штукой - *, чтобы никого не запутать, и самому не запутаться. Дальше станет понятно о чем речь.
За 18 лет работы в агентстве недвижимости поневоле станешь психологом. Но чтобы описать будущих героев, психологом быть не обязательно. Все трое - ребята очень харАктерные.
Первый – бескрайне нудный, местный предприниматель-торгаш. Начинал еще в девяностых, сдавал разную галантерейную херню на реализацию еще в советские магазины. Тогда я встретился с ним впервые. В один из наших «НЭПовских» магазинов, в отдел бижутерии он сдал на реализацию нитки. Я вообще того не касался, мне пофактурно отчитывалась старшая продавец - что у кого приняли, и по распискам - кому сколько денег отдали.
Первыми заплакали продавцы, он ежедневно приходил и рассказывал им, как они(нитки) должны быть представлены на витрине, долго нудил про отдельный ценник на каждый их цвет и клубок, чуть ли не ежедневно пытался снимать остатки. Когда я разрешил девчонкам посылать его «лесом» он стал приходить ко мне… Дальше долго, утомительно и нецензурно внутри…, а когда дошло до расчетов и у него с продавцами что-то «не пошло» - я уже был готов к рукоприкладству. Сказал девчонкам, отдайте ему все что он хочет, но чтобы я его больше никогда не видел.
Через много лет он появился у меня уже в агентстве недвижимости, в качестве клиента. За три года до развода со своей тогдашней женой, он уже начинал мутить с их совместно нажитой недвижимостью, избавляясь от официального владения ею, до будущего раздела имущества судом – нуднодотошный гандон.
Дабы не быть обвиненным в предвзятости, еще один случайный эпизод с ним же. Ко мне в агентство совсем недавно обратилась иногородняя дама с просьбой продать их квартиру в нашем городе. Когда я начал изучать правоустанавливающие документы, в договоре купли-продажи по которому она приобрела право собственности, в качестве продавца выступал этот самый тип. Я вслух отметил, что у него знакомая фамилия, а потом пол часа просто слушал историю десятилетней давности.
Она тогда была молодым врачом, муж в рейсе - моряк, она рассчиталась за квартиру полностью, а когда вернулась со смены, уже после сделки, обнаружила что этот ушлепок снял и увез все остекление лоджии, и заменил новую входную дверь на старую.
Второй – не менее замечателен. Удивляюсь, как тонко подметил и наполнил Дисней или кто там еще, собирательный образ Скруджа который Макдак. Но даже не «тонко», а прямо ломом в глаз - местный люд дал нашему второму герою эту кличку - Скрудж.
Если бы распотрошили всех этих многосерийных , скаредных уток, и отбросив лучшие их качества, случившемся дерьмом доверху набили одну - получилась бы наша. У него даже штаны были так-же натянуты по грудь.
Знакомы мы лично*, и хотя в бизнесе соприкасались лишь однажды и то, посредством общего клиента, суть понятия «ростовщичества», в худшем его проявлении, мне открылась раз и навсегда, и во всей ее неприглядности.
Деньги он ссужает* в залог недвижимого имущества, даже если это единственное жилье заемщика, и мелочей в его залоговых договорах нет*. Все подводные камни, на которые он может* наскочить сам - он предусмотрительно убирает*, что вполне оправданно и может вызывать уважение, но вилы (с одной «л») на которые обязательно наскочит его жертва, он расставляет* изо всей своей изощренно-скрупулезной сути.
Только не надо в меня ничем кидаться, и пытаться чего-то объяснять в рыночных механизмах и ответственностях, детали я пояснять не буду, как и приводить примеры. Ну может так, если у него будет* хоть самая мельчайшая возможность сорвать, либо отодвинуть время возврата долга заемщиком - он ею воспользуется*. Ну и для полноты картины. Живет один, штаны, как я и сказал, по подмышки, ходит* пешком в затертой китайской куртке много лет, визуально – копия Скруджа Макдака, даже голос.
В силу его личных качеств (въедливо достанет дохлого ) с ним неприятно знакомы; суды с судьями нашего и близлежащих городов, государственные регистраторы недвижимости, нотариусы, бывшие юристы ликвидированных предприятий ну и половина нашего городка. Владеет он массой дотошно-отжатых за долги объектов недвижимости; дома, квартиры, включая доли в зданиях банков. Вчера* я его увидел издалека, он шел со стороны церкви – надеюсь что церковь батюшка пока не заложил. Хотя, может чего отмаливать ходил.
Описанные мною герои, одновременно являются и героями нашего местного фольклора, и если кто-то из местных случайно сюда заглянет, он радостно закивает головой узнав второго из них, и в силу чрезвычайной распространенности типажа - задумается над первым.
С третьим героем я лично не знаком, но рассказывали мне о нем несколько человек, коллег из других агентств. Судя по рассказам, одинокий пенсионер и злобно-въедливый коммунист. Хотя «коммуниста» я добавил скорее от себя, как сформировавшийся за пол века внутри меня образ, связанный с его именем. А для того, чтобы от меня раз и навсегда отвяли идолопоклонники светлого будущего и печального прошлого у меня припасено «собирательное» заклинание (громким шепотом) – ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ! Именно так его и зовут.
Высранные же развитым социализмом прямо на капиталистический обеденный стол потомки прошлого мрака и предтечи светлого будущего, неожиданно для себя стали апологетами нашего собирательного образа, и одинаково назвались Игорями.
Карл и Фридрих могут спокойно валяться – и пока Россия идет своим путем, проследим за тем, какие обстоятельства свели воедино описанную выше троицу, и заставили зашевелиться Ильича.
Улиц в нашем небольшом городке хотя и много, но расположены они все вдали от центра, в старой, частной застройке. Та, о которой пойдет речь, вообще одна. Ну может полторы. К ней то и потянулись все, у которых водились деньги в карманах и тараканы – затеять бизнесы. Магазинчики, салоны красоты, бутики, аптеки – сами дополните. Ну и наши, первые двое потянулись. А квартир расположенных на первых этажах удобных домов уже на всех не хватало. И вот дом. Наверно самый удобный. Центр, стоянка бесплатная – ставить не переставить, подъезды, подходы со всех сторон – сказка! Остается только выкупить, перевести в нежилое и вуаля!
Первый, который Скрудж, оттяпал в этом доме квартиру у какого-то своего должника, как и положено на первом этаже. Второй, который тоже Игорь, обратился ко мне в агентство, с просьбой подыскать ему там-же, и я ему продал. По иронии судьбы эта квартира оказалась на одной лестничной площадке с квартирой Скруджа, их там всего две, и еще большей иронии в одном подъезде с квартирой в которой проживает вышеупомянутый Владимир Ильич.
В чем прикол, спросите вы? А вот в чем. Хотя я сам переводами из жилых в нежилые никогда не занимался, по морально – этическим соображениям – ненавижу давать взятки, многочисленные коллеги и друзья из соседних агентств мне все уши прожужжали про нашего третьего героя - Владимира Ильича. Когда на этапе согласований для перевода необходимо было получить согласие всех жильцов подъезда, только Владимир Ильич его не давал. Никогда и не за какие деньги!
Злорадствовал ли я, по поводу поставленной мною точки в воссоединении жадности, скупости, гандонства и мракобесия в одно время и в одном и том жен месте?! Скорее веселился!
Так и стоит этот подъезд, один среди разных контор и магазинов с двумя пустыми квартирами из жилого фонда на первом этаже.
А теперь необходимо пояснить, что за звездочку * я накидывал с самого начала.
Дело в том, что наш второй герой исчез весной прошлого года, я об этом узнал из фотографий расклеенных по городу.
Крутые следователи из Хабаровска, спустя пару месяцев, установили, что он был похищен в самом центре города, затащен в машину, задушен и по слухам расчленен. На наследование его имущества могут претендовать родители, две сестры, одна приехала из-за границы, и кроме того бывшая любовница, якобы родившая от него ребенка. Эта Санта-Барбара только начинается, но сестре, той которая из - за границы, и пока проживает в его квартире, уже обрезали электроэнергию по заявлению его любовницы.
Принцип свежих. ( Свежие – пьющие студенты. Почему именно "свежие" никто уже и не знает).
Принцип свежих гласит – чем больше вечером перед экзаменом выпил, тем лучше его сдал.
Теплый летний вечер второго июня не спеша опустился на город. Солнце, казалось, лежало на крышах домов. Ден вышел на балкон студенческой общаги расположенной в самом центре города. Красота. В руках у него была дипломная работа, выполненная на скорую руку. Завтра защита. Эта мысль не пугала героя, скорее это был некий рубеж, который следовало с достоинством преодолеть. Он открыл диплом и, купаясь в лучах заходящего солнца, углубился в чтение. Но... благими намерениями выстлана дорога в ад. "Предвестником ада" явился его друг Андрей элемент являющийся несомненным представителем клана падонкафф. Андрей уже защитился утром и поэтому пребывал в легкой пьяной прострации. - А не испить ли нам по бутылочке пива – без обиняков начал он. Как приятно сейчас будет выпить бутылочку пива. Смакуя возникший образ, подумал Ден. А, собственно, какого черта!!! От одной бутылочки еще никто не умирал... Два часа ночи уже третьего июня, без пяти минут дипломированный специалист изрядно поддатый, но не побежденный ввалился в свою комнату с мыслью о здоровом богатырском сне. Мысль была немедленно воплощена в жизнь и наш герой, в чем был, не потеряв собственного достоинства, упал на кровать, заснув еще на лету. Восемь утра третьего июня прекрасное солнечное летнее утро. Проснувшись, горе студент "бодро спрыгнул" с кровати с целью... короче, с одной главной целью: через час защита, мать его!!! Для того чтобы достичь этой глобальной цели требуется решить несколько бытовых задач: 1. Умыться, побриться и как-то привести себя в порядок, желательно чтобы не было видно явных следов излишеств; 2. Погладить брюки, рубашку итп; 3. Наскрести денег на минералку. Далее поехали по списку: первая задача была благополучно не решена в связи с отсутствием воды в кране. Конечно же, еще была вода в чайнике, но ее было в наличии пол стакана, целых 100 грамм или миллилитров (б...я! номер раз). А в школе детей учат, что признаки цивилизации - это хорошо развитая канализация. Гм!!! Вывод очевиден: там где живут студенты никакой цивилизации нет; задача номер два при ближайшем рассмотрении оказалась не менее неразрешимой, чем предыдущая. Спасибо дедушке Ленину за электрификацию всей страны, она, в общем-то, прошла успешно, поработив весь домашний быт. Как выяснилось утюг тоже работает от сети переменного тока, а те утюги, которые надо греть на газу или пихать в них горящие угли занесены в красную книгу лет 40 назад и последняя популяция была замечена на Мосфильме на складе декораций. Генератора и динамо-машины под рукой не оказалось (б...я! номер два-с); задача номер три не явилась счастливым исключением в это просто замечательное солнечное летнее утро. Проверив все доступные карманы на предмет пустоты и не найдя хоть кого-нибудь кто мог бы хоть чем-нибудь помочь, Ден принял единственно верное решение. Как есть толком не умытый, не бритый, в футболке и джинсах, весь помятый снаружи и внутри, с сушняком (б...я! номер три) и дипломом на перевес студент отправился прощаться со своим студенческим прошлым. Всю дорогу он безуспешно пытался сосредоточиться на своей речи в защиту дипломной работы. Мозг отказывался выполнять сложные операции и когда язык окончательно прилип к небу, наш герой смирился с неизбежностью и как ни странно успокоился. Будь что будет!!! Защищаться ему выпало пятым, всего вместе с ним защищалось человек 15, одетых, кстати говоря, с иголочки, на защите сидеть нужно всем и выходить никому нельзя, вот такая отличная мизансцена. Мешать водку с коньяком накануне никто почему-то кроме него не додумался, поэтому он "выгодно" выделялся на фоне этой серой безликой толпы. Первые четыре докладчика пролетели как во сне. Ден ничего путного из их выступлений не почерпнул т. к. все помыслы его были сосредоточены на отличной, дорогой минералке стоящей на столах у Государственной аттестационной комиссии. Его очередь подошла быстро, все отступать некуда позади... позади более семидесяти успешно сданных экзаменов и зачетов. Пробил Набат, и он с гордо поднятой головой ринулся, как рыцарь без страха и упрека, в решающий бой с многоглавым змеем со страшным именем ГАК. Надо отдать должное членам комиссии, они не заржали, увидев блистательного хоть и изрядно помятого жизнью героя. Может они вообще ржать не умеют, кто их знает. ГАК был серьезен и готов к жестокой расправе. Беспардонно зачитав речь по бумажке, Ден широко улыбнулся и приготовился парировать коварные выпады членов. В этот момент впервые за это прекрасное летнее утро он вдруг почувствовал, что сегодня он обязательно победит, он сильнее ГАКа!!! Шквал хитроумных вопросов неизбежно разбивался о прочную как никогда стену знаний и студенческой смекалки, как волны неизбежно разбиваются о прибрежные скалы. К тому же, в процессе выяснилось, что улыбка, которую постоянно использовал герой в паузах между репликами, сводит все усилия и пыл ГАКа на нет. Сухой остаток был таков: он защитился на отлично; минералка со столов ГАКа досталась ему на правах победителя; страшный и ужасный ГАК был повержен; принцип свежих сработал.
Люди! Используйте свою улыбку только в мирных целях:)
Обожаю американские боевики. То Шварци в сумеречном состоянии мочит 50 террористов, то Круз карабкается на какие-то немыслимые скалы лишь для того, чтобы получить на вершине очередное задание. Сегодня выходной, о ящику смотреть нечего, просматриваю программу передач - на СТС идет "Как стать принцессой". Фильм детский, для фона сойдет. Включаю. Предполагаемая принцесса сидит привязанная, страшный негр, который обычно играет црушников орет "ты агент КГБ", вводят Вин Дизеля под белы рученьки под дулом чего-то стреляющего. В общем, антураж не про превращение подростка в принцессу. Смотрим дальше. С пятого на десятое смотрим, поэтому, возможно, какие-то неточности в изложении сюжета на моей совести. Какую-то жутко ядовитую гадость собираются распылить над Прагой с помощью каких-то прозрачных красивых снарядов, которые будут запущены с какого-то навороченного катера. Лысый Дизель красиво припарашютивается на указанный катер. Где арестованный Дизель в чужом городе надыбал некий гарпун с парашютом - я пропустил. Возможно, в Праге они продаются в каждом секс-шопе. Но мы отвлеклись. Герой делает некие непонятные манипуляции на катере, в итоге снаряды прводятся в боевое положение, и в одном из них начинает закипать красивая зеленая жидкость ("Новичок", видимо). Растерянные глаза героя. Я бы тоже растерялся. Но старина Дизель не теряется: снаряд вытащен из гнезда и вставлен в него снова вверх ногами, снова непонятные манипуляции, катер направляется под воду, снаряд взрывается. Куча црушников во главе с упомянутым страшным негром собрались в центре Праги у Карлова моста, где наблюдают взрыв этого самого катера (что они забыли в столице суверенной страны, у которой есть собственные спецслужбы?). Катер взорвался, к негру подходит белый: "Заражения нет". Т.е. взорвись снаряд в воздухе - и Прага передохла бы, а при взрыве в водах Влтавы никакой опасности нет (наивные британцы - лечили Скрипалей и этих бомжей-наркоманов в госпиталях, а надо было просто помыть их тщательно). И экспресс-анализ воздуха просто мгновенный - ведь к моменту доклада лысый еще не выбрался из-под воды. Негр говорит героине, что он был неправ (она тут же рядом). В это время герой с трудом выкарабкивается на какие-то конструкции моста. Карлов мост, центр Праги - большого европейского города, потоки людей и транспорта. Героиня слева от моста, герой - справа, на поверхности воды. Вы пробовали поговорить с мамой по телефону в центре Красной площади? Героине такой фокус удается - она СЛЫШИТ, как Вин Дизель карабкается на мост, и бежит к нему на противоположную сторону моста. Хеппи энд.
Ежели кто помнит "Ну погоди!" 9й выпуск, там Волк бегает по телецентру - коридоры и большие залы-студии. Вот так я себе примерно представлял и киностудию: большое здание, широкие коридоры, съёмочные залы. Потом убедился, что реальность от идеала сильно отличается. В декабре 1979 года я был по делам в Одессе. В делах образовался перерыв, и я попросил у родича, дяди Миши, показать Одесскую киностудию. Дядя Миша,- коренной одессит, был инвалид, на пенсии, но подрабатывал на Одесской киностудии кем-то в снабжении. Утром нас какой-то киносотрудник подвез к воротам явно не парадного входа. На проходной никого. Но у дядя Миши свой ключ. Между не то сараев, не то павильонов прошли в теплушку, где дядя Миша представил меня типичному "побегуну" Ленчику, пообещавшему показать "все-все". А надо сказать, что только что - в ноябре, прошла премьера "Место встречи изменить нельзя", снятая Говорухиным именно на Одесской киностудии. А недавно, в 78 г. Юнгвальд-Хилькевич снял там же "Д’Артаньян и три мушкетёра". Вот такое романтической место. Ну я хотел посмотреть на павильоны, в музей зайти, может, на знаменитостей глянуть издали. Но Ленчик как по лбу стукнул: "Хочешь в кино сняться?" А кто в 25 лет не хочет? Я захотел. По каким-то коридорам, катакомбам и проходам довел меня Ленчик до каморки, в которой курили двое: Дама приятной наружности и приличной окружности, типичная "тётя Хая" и дядька в жилетке из кусочков кожи на меху. Хозяйственника из "Операции "Ы" помните - вот буквально он. Ну, или очень похожий. Ленчик сказал: "Смотрите, я Пиню Копмана привел". И дама пророкотала: "А шо, вполне". Тут меня подхватили под руки и, в некотором состоянии ох... обалдения, опять потащили по переходам и катакомбам. Оказались мы в большой комнате или маленьком зале. Видно, там и производились павильонные съёмки. Тут меня представили режиссеру. Ну, я так думаю, что режиссеру, потому что сидел он в таком высоком кресле, метра на полтора от пола. И вид имел значительный, как петух на заборе. На петуха (в хорошем смысле) и был похож: носатый и волосы хохолком. Дама зарокотала: "Это Пиня Копман". Меня по некоторым причинам в родном городе кое-кто так и звал. Сообразить, что так меня звали там, а это как бы Одесса, я не успел. Режиссер (наверно) закричал: "Точно, гримируйте его быстрей, и на пробы! У нас выезд через полчаса!" Меня затащили в каморку рядом со студией, явно гримерку, и "тётя Хая" стала меня гримировать. Наложила на лицо полкило грима, и стал я немного похож на того самого "Пиню" из фильма "Искатели счастья", который, в свою очередь, был весьма похож на Ленина. Потом прибежал забавный персонаж в огромных очках, и вручил мне лист, на котором крупными буквами напечатано: "Скажите, пожалуйста, сколько, приблизительно, может стоить такой пароход?" То есть та самая знаменитая фраза того самого Пини из фильма. Сказал "Выучить наизусть" и убежал. Гримерша вывела меня пред зенки режиссера (ну кого еще?) и тот закричал "Читайте!" Я прочел. Новый крик: "С выражением читайте" Я прочел... ну, как помнил по фильму, со смесью робости и наглости. "Аааа! Закричал режиссер! Пойдет! Какие пробы, времени нет! Все поэхали!" Да-да именно "поэхали"! И мы поехали. Ребята, у меня мозги отключились как под гипнозом. Я был зомби. Я ехал сниматься в кино! Приехали мы в порт. Не соображал я, то ли в Одесский, то ли в Ильичевский. Зомби, что вы хотите? Высадились на площадке у причальной стенки. Там уже было полно народу, стояли кинокамеры, прожектора и просто большие лампы. Это днем! Правда, погода была слегка пасмурная, и ветер дул холодный. Тут подошла какая-то девица, сняла с меня куртку, надела черный пиджак и потащила к самой стенке, к которой был пришвартован тросами какой-то большой сухогруз. Режиссер, уже взобравшийся на свое высотное кресло, командовал издали, через динамик: "Правее! Левее! Одень котелок! Сними Котелок! Одень шляпу! Сними шляпу! Кепку, кепочку ему! Ленинскую! Аааа! Пиджак! Нет! Поменьше размер! Пойдет" Девица положила на бетон какие-то железные квадратики, и утащила меня поближе к вагончику (там стояла такая прорабская теплушка). Потом к тем квадратикам вышел высокий худой молодой человек. Не был он знаменитым актером. Да и потом в кино я его, вроде, не замечал. Может, из театра? Тут девица мне сообщает: "Вы должны сейчас подойти к нему, и спросить насчет парохода" Сбоку выдвинули удочку с микрофоном на конце. Ну, я подошел, спросил. Тут мимо нас поехала по рельсам камера. Голова оператора накрыта каким-то серым покрывалом. Потом камера остановилась, оператор снял покрывало и что-то закричал. Девица подбежала и переложила квадратики. А мне сказала: "Идите к фургону. Когда начинаем снимать, не быстро подходите к герою (так и сказала, я даже имени героя переспросить не успел). Когда спросите про пароход, сразу отойдите назад на пару шагов". Камера отъехала. Режиссер кого-то обругал матом, и закричал "Давай! Давай! Снимаем!" Зажглись прожектора и лампы. Девица откуда-то взяла знаменитую хлопушку, хлопнула, что-то пропищала, а меня кто-то толкнул в спину. Вот! Знаменитые фразы: "Свет! Мотор! Камера!" сказаны так и не были. Только толчок в спину. Герой встал на квадратики, я подошел и спросил про пароход, отошел, а герой посмотрел на меня и что-то пробормотал себе под нос. Это и был дубль первый! Потом режиссер кричал на кого-то, постоянно повторяя "Аааа!", кого-то ругал матом, потом был дубль второй, и третий, и четвертый... Я, во первых, замерз. Все же декабрь, на ветру в одном пиджачке. Хоть между дублями куртку одевал. Во вторых, грим от прожекторов и ламп начал плавиться, и гримерша после каждого дубля его подправляла. Что чудесно: после каждого дубля девица (как я понимаю, пом. режиссера), мне наливала в крышечку термоса горячего сладкого чаю, то ли с ромом, то ли с коньяком. Потом меня отправили греться в фургончик, и снимали еще что-то на фоне сухогруза. А мне гримерша дала салфеток, тряпочку и баночку с вазелином - грим с лица снять. Обратно ехали уже когда начало смеркаться. Хорошо, что высадили меня в городе, кстати, даже имени-фамилии не записав. Из лабиринтов киностудии я бы ни в жисть не выбрался. Ребята! Во-первых кино - это бардак. Во-вторых, мечтать стать королем сцены или кинозвездой не вредно. Но, блин, это же адский труд! Через 10 лет, выступая в разных аудиториях, я только усмехался про себя, вспоминая холодный причал. Да, кстати, вечером я переспросил у дяди Миши, у какого режиссера и в каком фильме я снялся. И тот ответил, что не знает ни того ни другого, но обещал переспросить у Ленчика. Он, вероятно, забыл, а я постеснялся лезть с тем же вопросом еще раз. Да, и киностудия - это лабиринт, подвалы,катакомбы. И это в третьих. То ли фильм не пошел, то ли сцена не понравилась режиссеру, но где и у кого я снимался, так и не узнал. Не вышло из меня звезды. И еще: ощущение тупой марионетки, которую чужой дядя дергает за ниточки, мне очень не понравилось. Потому этот эпизод вспоминать не люблю.
О бедном студенте замолвите слово или enlarge your penis now. История эта произошла лет эдак десять назад с одним моим хорошим другом в славном городе Вольске Саратовской области. Дело было жарким летом. Понятно, что у нас - восемнадцатилетних производителей - мысли замыкались только на одну единственную тему, благо сей щедрый поволжский город известен доступной красотой молодых обитательниц его гигимонских пригородов. Кароче, история начинается с того момента, когда наш герой услышал от одной из низкопопых красавиц сомнительный комплемент в адрес размера своего достоинства. Озабоченный этим, он стал искать выход из положения и нашел его в лице вечно пьяного преподавателя Формакологии (герой учился в Мед училище №2 им. Маресьевой). Препод рассказал дивную историю, про то, как он будучи в средней Азии научился секретной методике увеличения члена. С его слов метод заключался в интенсивном банальном онанизме с применением каких то общедоступных трав. Наш герой с радостью включился в работу. Через пару дней после начала "лечения" он пошел к одной из старых подруг с целью подтверждения результата. У подруги были месячные, но после недолгой осады она сдалась на минет. Подруга никак не отреагировала на "возросший размер" члена, но спросила о странном привкусе и запахе. Парень что то пробурчал и удалился. На утро он с радостью обнаружил, что его хозяйство значительно увеличилось в размере, особенно в области крайней плоти. Ликование чувака затмило небольшое жжение и резь при мочеиспускании. Радовался он еще двое суток, пока член еще больше увеличивался. Правда боль тоже усиливалась и драгоценный орган стан приобретать настораживающий лиловый оттенок. Парень наконец то сообразил, что чего то тут не так и пошел (слегка в раскорячку) к урологу. Уролог тот видел всяких членов больше, чем парень съел котлет за всю жизнь. Посмотрев на жуткого вида и размера орган, он спросил: - Ну и чем ты в последнее время занимался? Парень честно, как на духу все выложил, на что уролог заявил, что это все фигня и поинтересовался, не занимался ли парень недавно оральным сексом. Парень тихо фигея ответил, что да, занимался, два дня назад. Короче, сказал уролог, скажи своей ненаглядной, чтобы к зубному пошла, у нее там (в зубе) мышьяк лежит.... Вколол уролог что то парню, через час прошла боль, через два предмет гордости вернулся в прежние габариты.
С той поры любимой присказкой чувака стала известная фраза : "Лучше маленький но стойкий, чем большой но пацифист"
Прохладным осенним днем 2007 года мой приятель Валера сидел в приемной комнате автосалона Порше на углу 11-й Авеню и Вест 51-й Стрит в Манхэттене и наслаждался крепким горячим кофе. В Старбаксе такой кофе стоил бы 4 доллара – роскошь, которую он позволить себе не мог. Шел десятый месяц, как Валера потерял работу, и к настоящему моменту он был основательно на мели. Жалких остатков личного суверенного фонда еще хватало, чтобы платить за квартиру и электричество, но со всем остальным был полный швах.
Что же он делал в автосалоне Порше, - спросите вы? И я вам отвечу: - Зарабатывал деньги. Как? А очень просто. В Соединенных Штатах есть множество компаний, которые организуют mystery shopping или секретные покупки, чтобы собирать информацию о различных продуктах и проверять качество обслуживания. Начать работать для такой компании не составляет никакого труда: создаешь счет на их вебсайте и получаешь доступ к списку работ на сегодня. Выбираешь задание, которое тебе нравится, запоминаешь сценарий, выполняешь задание, посылаешь отчет. Через две - три недели получаешь деньги. Задания бывают всякие. Например, пойти в зал для фитнеса, провести там пару часов, а потом ответить на вопросы о приветливости и профессиональности персонала. Деньги за входной билет вернут согласно квитанции, ну и заплатят долларов 20-25 за труды. Немного, конечно, но и фитнес не работа. Занимаются mystery shopping как правило домохозяйки, у которых много свободного времени. И скорее для развлечения, чем для денег.
Валера занимался секретными покупками, чтобы экономить на еде. С утра выхватывал хорошие заявки на рестораны и, таким образом, бесплатно обедал или ужинал. Первое время он пытался брать и другие поручения, но после посещения парикмахерской в Гринич Виллидж зарекся. Тем не менее как выражаются американцы, никогда не говори никогда. В последний месяц Валере на глаза все время лезла заявка на автосалон Порше. По непонятной причине ее никто не брал, несмотря на внушительное вознаграждение в 200 долларов. Валера вчитался в требования, и ему стало понятно почему. Вроде бы все просто: явиться в автосалон, сказать, что хочешь купить базовую модель Порше Бокстер и сделать пробную поездку. Загвоздка была в требованиях к исполнителю. Заявка прямо указывала, что он должен соответствовать: жить в престижном районе, быть одетым в брендовую одежду, иметь на руке дорогие часы и вообще производить впечатление богатого человека. С наиболее трудной позицией (место проживания) у Валеры все было хорошо. После развода он задешево снимал у знакомого супера* крохотную студию в Верхнем Ист-Сайде, в двух шагах от Центрального парка. «Будь что будет» - решил наш герой и подписался на Порше.
Перейдя таким образом Рубикон, Валера осмотрел свежим взглядом свой гардероб и, не найдя ничего подходящего, решил купить все новое на кредитную карту, а потом сдать обратно. Ну и проделать тот же трюк с часами. Оставалось разобраться где именно одевается богатый и солидный народ. Покопался в интернете и выяснил, что президент Буш делает это у Брукс Бразерс. Туда и пошел. У входа его мгновенно подхватили два консультанта и промурыжили почти полдня. Из магазина Валера вышел с большим пакетом и чеком почти на две с половиной тысячи долларов. После этого идти в магазин Ролекса ему расхотелось, и он ограничился качественной подделкой всего за 120 долларов. Дома побрился, причесался, надел обновки, посмотрел в зеркало, полюбовался часами и... впервые с тех пор, как потерял работу, почувствовал уважение к себе.
Итак, стильный и даже где-то шикарный Валера сидел в глубоком кожаном кресле приемной автосалона Порше и наслаждался кофе. Немного поодаль в таком же кресле сидел безукоризненно элегантный пожилой японец и ковырялся в айфоне. Свой старенький телефон Валера достать не решился, а потому смотрел на левую из двух картин на противоположной стене и думал о том, что копировать современное искусство проще, нежели классическое. Разумеется, если имеешь дело с профанами. Тем временем айфон японцу, видимо, надоел. Он перевел взгляд на нашего героя, получил ответную формальную улыбку, и извинившись, заговорил: - Принято считать, что на абстрактных картинах каждый видит свое. Вы все время смотрите на эту картину. Что вы на ней видите? - А что здесь видеть? – удивился Валера, - Это паршивая копия картины Пауля Клее. Колорит искажен до неузнаваемости. Оригинал висит в цюрихском Кунстхаусе, называется «Uberschach». Значит, шахматы и изображены. И вообще это не абстракция, а экспрессионизм. Несколько ошарашенный японец показал на вторую картину: - А на этой? - Это тоже Клее, «Пожар при полной луне». И тоже плохая копия. А подлинник, если я не ошибаюсь, - в эссенском музее Фолкванг. - Господи, откуда вы это знаете? - Интересуюсь искусством, - коротко ответил Валера.
Это была правда, но не вся правда. Вообще-то в прошлой жизни Валера был искусствоведом. Родился в Харькове. Там же до армии учился в художественном училище. После армии поступил в Ленинградский институт культуры, окончил его и по распределению уехал в Нижний Новгород, который тогда был Горьким. Работал в музее, учился в заочной аспирантуре. Все вроде было хорошо, но наступили 90-е. Волна эмиграции подхватила Валеру и выбросила на берег в Нью-Йорке. Первое время он не мог даже представить, что расстанется с искусством, но скоро понял, что без имени и связей ему не пробиться даже в смотрители музея. Тогда ему стало все равно, и он, как большинство знакомых, пошел на курсы программистов. Спросил у двоюродного брата, какой язык самый легкий. Брат сказал, что COBOL. Валера выучил COBOL и к большому собственному удивлению получил работу на третьем интервью. Появились деньги, но за них приходилось платить изнуряющей работой. Еще несколько лет он тешил себя иллюзией, что произойдет чудо, и он снова будет заниматься русским авангардом. Но чуда не произошло. Поэтому он безжалостно затолкал живопись куда-то в глубину сознания, чтобы не беспокоила. Даже перестал ходить на выставки...
Итак, Валера почти допил кофе, а в это время в проеме появился консультант и позвал японца. Японец жестом попросил его обождать, подошел к Валере, протянул руку, представился Джимом Накамура и пригласил нашего героя на ланч в «Бекко», итальянский ресторан неподалеку. Валера тоже представился и принял приглашение. Договорились на час дня, обменялись бизнес карточками. У мистера Накамуры на карточке было написано «Инвестор», у Валеры – «Эксперт в живописи». Эта карточка завалялась у него с той поры, когда он еще не потерял надежду работать по специальности.
Еще через пять минут появился другой консультант и пригласил Валеру. Он говорил с немецким акцентом и был по-немецки четок и деловит. Снял копию с водительских прав, сделал экскурсию по выставочному залу, принес ключи и дал Валере погонять на новеньком Бокстере по 11-й Авеню и боковым улицам. За полтора часа, которые пролетели как одна минута наш герой впервые в жизни понял, что машина – это не только от точки А к точке Б, а еще много чего. В результате, когда, согласно сценарию, сказал консультанту, что не может принять решение прямо сейчас, неизвестно кто был разочарован больше. К «Бекко» он шагал, как влюбленный после первого свидания: счастливо улыбался и разве что не пел.
В ресторане Валеру неприятно удивил сильный шум, но на втором этаже было гораздо тише. Японец уже ждал его за угловым столиком. После нескольких слов о погоде и прочих незначительных вещах мистер Накамура предельно вежливо перешел к делу: - Я хотел бы поинтересоваться, если вы не возражаете, какого рода экспертизу вы предлагаете Вашим клиентам. «Блин, - подумал про себя Валера, - ну не могу же я ему сказать, что пишу коды на COBOLе. Точно же подумает, что я над ним издеваюсь.» После этого рот нашего героя открылся и как бы сам собой уверенно произнес: - Знаете ли, в Нью-Йорке и вокруг около миллиона русских. Среди них есть довольно состоятельные люди, которые интересуются русской живописью XX-го века. Я стараюсь помочь им сделать правильный выбор. Разумеется, с учетом соотношения цена – качество. - Судя по всему, ваши русские неплохо вам платят. - Не жалуюсь, - почти не соврал Валера, потому что жаловаться ему действительно было не на что. - Знаете ли, - заговорил мистер Накамура после короткой паузы, - мы совершенно незнакомы, и все-таки я хочу рискнуть и попросить вас помочь мне в довольно щепетильном деле. Вы знаете, что такое mystery shopping? Валера чуть не подавился своим карпаччо, но кое-как справился и киванием головой подтвердил, что, да, знает. А японец продолжал: - Я тоже некоторым образом вкладываю деньги в искусство и недавно заинтересовался русским авангардом. Как мне подсказали компетентные друзья, цены на него в Нью-Йорке все еще сравнительно низкие. Другие знакомые подсказали мне русскую галерею в СоХо, где, по их словам, можно приобретать интересные картины по разумной цене. Я там был, но окончательного мнения так и не составил. Поэтому я прошу вас сегодня же посетить эту галерею и поделиться со мной вашими наблюдениями. Почему именно вас? Потому что я никогда не видел вас на аукционах и могу предположить, что вы – лицо незаинтересованное. Конечно, я гарантирую справедливую оплату вашего труда, но ее размер я сейчас сообщить не могу. Она зависит от ряда обстоятельств. Рискнете? - Рискну! Новоиспеченные партнеры скрепили договор рукопожатием. Валера получил адрес галереи и приглашение на ужин в «Сасабунэ»** для подведения итогов.
Найти галерею оказалось легко. В ее витрине был установлен здоровенный экран, на котором сменялись самые известные картины, фотографии и плакаты художников русского авангарда. На двери висела табличка: «Только по предварительной записи». Рядом с табличкой наш герой заметил кнопку звонка и позвонил. Через минуту занавеска на двери сдвинулась, и Валера увидел постаревшее лицо своего сокурсника Игоря Хребтова.
На курсе, наверное, не было ни одного человека, который бы любил Игоря. Во-первых, он был заносчив, во-вторых, никогда не отдавал долги, в том числе карточные, а в-третьих, у него водились деньги и, по общему мнению, деньги нечистые. Источник денег был ясен: Игорь продавал иностранцам старые иконы. А вот происхождение икон было темным. Некоторые говорили, что он грабит деревенские церкви, другие – что на него работают несколько художников-иконописцев, специалистов по фальшаку. Никто, однако, не исключал, что он занимается и тем и другим. После выпуска Игорь получил распределение в Москву, и с тех пор Валера ничего о нем не слышал и никогда не вспоминал. Вспомнил, правда, один раз уже в Нью-Йорке, когда увидел магазин с русскими иконами недалеко от 5-й Авеню. А вспомнив, немедленно понял, что торговать Игорь мог только в плотной спайке с КГБ. И сразу стали понятны и терпимость деканата к его бесконечным прогулам, и хорошие оценки при нулевых знаниях, и распределение в Москву...
Постаревшее лицо Игоря Хребтова скрылось за занавеской, зато открылось дверь. - Заходи! - пригласил Игорь, - Какими судьбами? И снова, во второй раз за день, рот Валеры открылся и сам собой заговорил: - Я тут у дантиста на Грин Стрит был. Заодно решил по СоХо пройтись. Увидел в витрине знакомые картинки, захотелось посмотреть на оригиналы. Игорь улыбнулся ровно настолько, чтобы показать, что шутку он понял и что шутка ему не очень понравилась. А потом повел гостя через большое, похожее на склад помещение. Картины там присутствовали, но большинство из них были прислонены к темной стене и только некоторые стояли на подставках. Валера попытался их рассмотреть, переходя от одной к другой, но уже через несколько минут его попытка была пресечена: - Ничего ты здесь не увидишь. Здесь у меня копии и недорогие полотна. А топовые вещи хранятся в специальном сейфе. Я их выставляю только во время аукционов. Пошли ко мне в офис.
В офисе стали вспоминать однокурсников, но разговор получился безрадостный: кто-то спился, кто-то умер, в олигархи тоже не выскочил никто. Перешли на актуальные темы. - Ты каждый день в таком прикиде ходишь? – спросил Игорь. - Конечно, нет! – засмеялся Валера, - Я работу ищу. Завтра у меня интервью в Чейзе***. Поэтому вчера я купил новый костюм. Сегодня в нем хожу, чтобы выглядел хоть немного ношенным. А послезавтра сдам, пока не стал слишком старым. - А чем ты конкретно занимаешься? - Программирую на COBOLе. А ты как сюда попал? - От скуки. Работал в Министерстве культуры. В один прекрасный день стало обидно, что пять лет учился на искусствоведа, а занимаюсь перекладыванием бумажек. А тут такой тренд сверху пошел: продвигать русскую культуру за рубежом. Ну я через знакомых ребят нашел спонсора и открыл галерею. Уже пятый год в бизнесе. - Нравится? - Еще бы! Живу в центре мировой культуры, знакомлюсь с интересными людьми со всего света, путешествую и, что очень важно для меня, делаю полезную для России работу. Между прочим, если хочешь, у меня и для тебя есть работа. С ксивой ЮНЕСКО будешь ездить по небольшим городам на постсоветском пространстве, заходить в местные музеи, смотреть запасники. Если найдешь что-то интересное, дашь знать нам. Выкуп, вывоз – это уже наша работа, а тебе – 10% от финальной продажи. Подходит? «Ах ты, гнида, – подумал про себя Валера, - в наводчики меня сватает патриот сраный. Залупу тебе на воротник!» А вслух сказал: - Спасибо! Подумаю после интервью. Как тебя найти я теперь знаю. Распрощались. Уже на улице наш герой вспомнил, что Игорь не предложил даже воду, но не почувствовал ни удивления, ни огорчения. Впереди был ужин в «Сасабунэ», и нужно было успеть принять душ и переодеться.
В ресторан Валера приехал первым, получил от метрдотеля меню и привыкал к ценам пока не приехал мистер Накамура и не сказал волшебное слово «омакасе»****. Сразу принесли графинчик с холодным саке и крохотные стопочки. Мистер Накамура налил своему гостю, гость налил хозяину, сказали «кампай»*****, пригубили. В ожидании еды обсудили Валерины успехи. - Вас туда пустили? – поинтересовался мистер Накамура. - Конечно. - Почему конечно? - Потому что мистер Хребтов мой однокурсник, мы вместе учились в течение 5 лет. - Вы не шутите? Вместо ответа Валера достал предусмотрительно захваченную дома фотографию и протянул мистеру Накамура. На снимке, сделанном скорее всего во время летней практики, группа студентов стояла на парадной лестнице «Эрмитажа». Мистер Накамура внимательно посмотрел на Валеру, нашел его на фотографии, затем показал на Игоря и продолжил: - И что же вы можете сказать о мистере Хребтове? - Все, что вы купите у него, будет или подделкой или краденым. - Предположим. А картины он вам показывал? - Скорее старался, чтобы я их не видел. Все что я успел заметить – два отличных полотна туркестанского авангарда: Подковыров и Карахан. Скорее всего подлинники и очень может быть, что из какого-то провинциального музея в Узбекистане. А Филонов почти наверняка подделка. Похоже, что сфотографировали его картину из тех, что в запасниках больших музеев, и по фотографии сделали неплохую в общем-то копию. - А цены вы с ним обсуждали? - Нет, не обсуждали. Не станет он со мной обсуждать цены. Он же прекрасно понимает, что меня ему не облапошить... А тем временем принесли такие суши, что продолжать деловую беседу было бы просто кощунством и она сама собой прекратилась.
По пути домой Валера вновь и вновь перебирал детали прошедшего дня. Он никак не мог поверить, что все эти чудеса произошли с ним; и страстно желал, чтобы они продолжились, и смертельно боялся, что завтра вновь наступят серые будни. Дома вспомнил, что сегодня же нужно отослать отчет по автоцентру Порше, но так и не смог заставить себя работать. Плюнул на отчет и лег спать, но заснул только к двум.
Разбудил его зуммер домофона. Звонил швейцар, сказал, что к нему нарочный. Валера спустился вниз. Нарочный, молодой парень в велосипедном шлеме, вручил ему пакет и уехал. Валера поднялся к себе, посмотрел на часы - было уже около десяти. Открыл пакет. Там оказалась довольно толстая пачка 100-долларовых купюр. Начал считать и бросил после трех тысяч, а в пачке еще оставалось по крайней мере вдвое больше. «Вот так номер шоб я помер» - подумал Валера и одной рукой включил чайник, а другой телевизор. В телевизоре канал ЭйБиСи показывал выпуск последнх нью-йоркских новостей. Вдруг на экране появилось лицо Игоря, вслед заговорила симпатичная диктор: - Сегодня утром известный русский арт-дилер Игорь Хребтов найден мертвым в своей квартире на Парк-Авеню. Следов насильственной смерти не обнаружено, однако на голове арт-дилера был полиэтиленовый мешок, туго обвязанный галстуком вокруг шеи. Полиция выясняет обстоятельства смерти. Основная версия - самоубийство.
Еврейская мудрость гласит: «В первую очередь человек думает о себе, затем – о своих близких, а после этого – обо всех остальных.» Валера не был исключением. Он заварил кофе, отхлебнул и предался печальным размышлениям на тему зацепят ли при расследовании его и даже есть ли у него алиби. Ясности в этих вопросах не было, что не радовало. Размышления прервал телефон. Звонила рекрутер. Спросила нашел ли он работу и сообщила, что есть контракт в Сити****** на 42 доллара в час. Продолжительность – полгода с перспективой продления, сверхурочные – 50% сверху. Одним словом, все как в прошлый раз. Выходить на работу завтра, интервью сегодня в час дня. Не встретив бурного энтузиазма на другом конце провода, стала извиняться, что не могла позвонить раньше, и добавила: «Да не волнуйтесь, они вас помнят. Интервью будет чисто формальным.» Дождавшись короткого «Спасибо, понял», пожелала удачи и положила трубку.
Уже не зная, радоваться ему или печалиться, наш герой включил компьютер, чтобы распечатать свежую копию резюме, и тут же зацепился взглядом за пакет с деньгами, о котором совершенно забыл. Хотел его спрятать в ящик стола, как вдруг заметил маленькую записку. Развернул. Прочитал короткий текст: - Спасибо! Жду вас в час дня у «Бекко».
Будь у Валеры больше времени, он бы наверняка уподобился буриданову ослу, который умер от голода, выбирая между двумя одинаково зелеными лужайками. Но у нашего героя не было времени даже на то, чтобы бросить монетку, Он уже закрыл дверь квартиры, но, куда поедет, все еще не знал. И только в тесном лифте, пока тот скользил вниз, вдруг вспомнил обитый серой тканью кубикл 2 на 2 метра, вечно недовольного менеджера, бесконечные унылые совещания и его чуть не стошнило. Вышел из подъезда, остановил такси, плюхнулся на заднее сидение и сказал одно слово: «Бекко».
... Все места в Нью-Йорке, которые упомянуты в этой истории, являются совершенно реальными, как, впрочем, и сама история. Фотографии этих мест можно посмотеть на http://abrp722.livejournal.com в моем Живом Журнале.
... *Домоуправ, также выполняет мелкие ремонты **Один из лучших японских ресторанов Манхэттена ***Чейз Манхэттен Банк - крупный нью-йоркский банк ****Заказ на усмотрение повара *****Универсальный японский тост. Означает «пьем до дна». ******Ситибанк - крупный нью-йоркский банк
Историю эту рассказали коллеги одного из самых молодых генералов МВД. К слову сказать он не только самый наверное молодой, но и из самых дальних краев нашей необъятной страны сделал карьеру из простого участкового в начальники управлений столичного министерства. На вопрос коллег, как он оказался в участковых в таком дальнем Зажопинском участке наш герой предпочитает не говорить. Его право. Но про своих первых подопечных может рассказывать часами. Народ был откровенно маргинальный: бичи, поселенцы, алкашня, шизики, хиппи и прочий сброд. С работой тяжело. Воровство страшное. Но тяжелых преступлений против личности фактически не было. Будучи в поселке человеком новым, участковый одевшись попроще после каждого очередного грабежа выходил на рынок соседнего городка. И не было случая, чтобы на рынке он не находил краденое барахло. Став узнаваемым он нанял за свои деньги бабок старожилок, которые годами торгуют своим поношенным барахлом. Единственным их бизнесом были "премии" от участкового за каждый найденный утюг или кастрюли, торгуемый воришками на этом базарчике. Почти 100% раскрываемость на участке подкинула нашего героя карьерно уже в райцентр. Заодно наш герой стал студентом-заочником одного московского ВУЗа по специальности управления базами данных. Это были времена, когда компьютеры уже появились, но в провинции они использовались лишь как пишущие машинки и игрушки. Картотеки и архивы были еще бумажными и в виде карточек. Даже в Москве. А наш герой в Зажопинском райотделе на софте, купленном у местных фанатов игр, который те привозили с московской горбушки, начал городить на языке SQL базы данных, что на местном уровне стало выглядеть как фантастическое будущее. После первой же презентации на областном совещании героя переводят в область и дают в подчинение уже группу пиджаков, которые за полгода вбивают в базу всю областную шантрапу, кооператоров, придурков психбольниц и пр. Скачок раскрываемости преступлений по области, включая поимку маньяков и серийников сделал начальника областного управления МВД полковником столичного главка, куда он перетащил и нашего героя. А он так и продолжал свои заочные освоения компьютерных систем. Тут уже появился ORACLE и первым кто влез на это поле осмысленно и был наш герой. У него уже был отдел в НИИ, красивая форма, квартирка в пригороде когда началась война на южных берегах. Еще не время, но одним из первых, кто стал анализировать интернет трафик околотеррористической публики и стал наш герой. Много жизней он спас в невзорванных машинах и подъездах наших городов. И звездочки его заслуженны абсолютно честно. И когда очередная столичная тетка с кульками выступает в метро на понаехавших тут, я почему-то обязательно вспоминаю нашего героя и говорю - спасибо, что вы к нам понаехали. Побольше бы таких "участковых" - с головой и совестью.
С моей искренней благодарностью пользователям "RRaf" и "perevodchik" за редактуру и мотивацию.
"Особенности Национального Лизинга" (продолжение)
Для тех кого интересует начало цикла вот ссылки: https://www.anekdot.ru/id/1034919 https://www.anekdot.ru/id/1035143/ https://www.anekdot.ru/id/1096786
"Портос"
В "Портосы" я выдвинул Максима (я о нём писал немного в прошлой части "Лизинг с Кавказским Акцентом"). Здоровенный детина, чуть пониже двух метров, но удивительно худой для своего роста. Этот кадр был, можно сказать, местный, из Всеволожска.
Его по каким-то своим каналам откопал Сан Саныч (у него был талант выискивать отличные кадры) и после небольшой обкатки назначил к себе в помощники. Вообще, надо сказать, должность у Саныча была препоганейшая, расстрельная, а посему хороший помощник ему был просто необходим, ведь Саныч командовал перегонщиками.
Дело в том, что в середине нулевых, как я писал ранее, очень раскрутилась тема бэушных американских тягачей в РФ. Они выгодно отличались от вёдер с болтами российского производства, которые по недоразумению тоже именуют тягачами, надёжностью, грузоподъёмностью, и комфортом. Заодно они были куда дешевле и проходимее "европейцев". Американские тягачи с удовольствием расхватывали небольшие парки и частники от Пятигорска до Архангельска, от Питера до Иркутска.
Пожалуй, мало кто задумывается о том, а как же попадали в РФ тысячи и тысячи американских тягачей, которые до сих пор нередко можно увидеть на дорогах? А ведь в течение нескольких лет доставка и торговля бэушными "американцами" была подобием Клондайка. Не буду описывать процесс поиска, закупки и отправки тягачей, скажу лишь, что практически все они рано или поздно оказывались в Финских портах: Хамине и Котке. Оттуда, тонкой нескончаемой цепочкой, машины шли через Торфяновку (реже Брусничное) и попадали в страну, где уже расползались по таможням и далее, по центрам продаж.
Казалось бы, ну что такого тяжёлого? Нанял водилу, съездил в цивилизованную европейскую страну, подобрал уже выгруженный, аккуратно припаркованный тягач в порту, оформил документы, и поезжай в своё удовольствие. Просто, не правда ли? Ну-ну. "Ньет Молотофф". Гладко оно лишь выглядит - когда сидишь на уютном диване, одной рукой держишь андроид, лениво листая эти строки, а другой бокал хорошего портера. По-настоящему, это адский процесс, где сломать ногу, а то и шею, можно на каждом шагу.
Начнём с кадров, ибо кадры решают всё. Ну, или не решают ничего, соответственно. То бишь, нужны сами перегонщики. Это не дальнобойщики и, пожалуй, ничего с ними общего не имеют - ну, кроме того, что и те и другие любят кирнуть и имеют права категории "Е". У дальнобойщика есть работа, зарплата, и хоть какая-то ответственность. Да, он дикий мустанг по призванию и духу, загнанный волей судьбы в колхоз, но тем не менее, он в меру послушен и управляем. По большому счёту дальнобойщик, хоть и работает сам по себе - всё равно часть коллектива.
Перегонщик же - птица вольная, перекати-поле, эдакий "ушкуйник" 21-го века. В подавляющем большинстве, это тот тип, который в силу своего характера, благонадёжности, или привычек не смог устроиться профессиональным водителем. Он ищет не работу, а быстрый заработок, который он так же быстро спустит. Перегонщики - это народ неделикатный, ненадёжный и, самое печальное, мало контролируемый.
Более того, как ты его, красавца, проверишь? Ну поговоришь по телефону. Ну посмотришь на него вживую. Перегаром не разит, уже отлично. Глаза не красные, щёки не опухшие, руки не трясутся - ещё огромный плюс. Давай, боец, сделай пару кругов по базе. Ничего не зацепил - слава тебе Господи. - Всё, договорились, во вторник в 5 утра будь тут.
Время пришло, а кадра нет. Он забыл, запил, забил, и т.д. И что ты ему сделаешь? Ровным счётом - ничего. Ищи другого такого же, или сам впрягайся. У тебя же список тягачей, что надо вытащить "кровь из носу", и сроки горят.
Ладно, допустим ты согнал этих берсерков в малоуправляемое стадо. Это же не просто тушу на сиденье автобусика посадить, каждый боец должен с собой вещи на неделю прихватить и документы не запамятовать. Вот уже полна коробочка. А ведь это далеко не всё.
Надо ещё организовать техничку, которая поедет следом. Тягачи, которых так долго ждали, не от лёгкой жизни продали в США. Они уже отбегали несколько сот тысяч миль. После, они стояли несколько месяцев на площадках, пока решалась их судьба. Далее, они тряслись на сухогрузах месяца полтора. А баки у них пустые, ибо соляру слили ещё при отправке. Аккумуляторы тоже, скорее всего, сели. Посему в техничке и канистры, и зарядка - "Змей Горыныч", и инструменты и многое, многое другое, вплоть до лампочек. Чухонцы - они ведь народ законопослушный, увидит полицай, что габарит не горит - всё, стой красавчик, и "принимай нас, Суоми-красавица". И не договоришься с ними, они на лапу не берут.
А дальше что, спросите Вы? Дальше хуже. Побегай по огромному полю, поищи среди десятков и сотен "твой" тягач. Это же сколько машин надо обежать, сколько шильд пересмотреть. Вспотеешь не раз и не два, даже если это "мягкая" финская зима, и на улице весьма толерантные -25 и "всего" полметра снега.
Кстати, далеко не факт, что машинка заведётся. Баки обсохли, аккумы сдохли, а может ещё какая поломка. Давай, решай вопрос на пронизывающем до костей ветерке, что дует с моря. На перегонщиков надежды мало, редко когда попадётся рукастый да головастый. Всё начальник и один-два помощника, которые и водить тягач умеют и навыками механика обладают.
В снег и дождь, стужу и жару - вынь да положь, но машина должна ехать. Эвакуатор в Финляндии - штука очень дорогая и механиков-спецов по американским тягачам почти нету. Пока все машины не на ходу, никто никуда не поедет.
- И это всё? - спросите Вы.
Нет, это лишь начало. Оформив документики, колонна медленно движется к границе. А там очередь на многие и многие километры и на долгие и долгие дни. Сотни контейнеровозов и тентовок печально ждут на обочине. И это не считая таких же тягачей, что перегоняют заклятые друзья-конкуренты.
Очередь движется медленно, в час по чайной ложке. Очередь - это святое, только самоубийца может рискуть вклиниться не в своё место. Особо борзого индивида изувечат и изобьют до полусмерти коллеги по цеху. "Мы ждём, и ты жди, тебе что, больше всех надо?" Скучно до одури. Из развлечений лишь радио и книги. Или на Нокии в "змейку" поиграй.
Только вздремнул, сзади дудят, шевели булками, болезный, ты тут не один. Автономок в машинах обычно нет, зимой холодно. Ни пожрать, ни поспать, ни, даже отлить по нормальному нельзя. Вот и мечется Сан Саныч со своими "опричниками", опекают свою колонну, кого подменить хоть на часок-два, кому хавчик подогнать, кому соляру. И за сухим законом блюдут, с этим строго.
Границу прошли, кажется, дома? Так это ещё не конец. Все в Питер - на базу. Там чуток отдохнули, подзаправились, и снова в путь, тягачи таможить. Всё от машины зависит, куда поедешь. Если повезло, то в Питере растаможат. Бывало и в Тверь, и в Псков, и даже в Москву ездили. Таможня - дело хитрое, где как договоришься. Вроде Надя (NADA) одна, сверху дана, но везде свои условия.
Неделю-полторы перегонщик за рулём. И всё это время Сан Саныч и Макс (ну, и ещё один-два помощника) аки наседки должны держать на руку на пульсе. Контингент не простой, уставший, нервный, а техника дорогая, сотни и сотни тысяч рублей стоящая. Сколько разных случаев происходило, бумаги не хватит описать.
Листаю свои заметки после разговоров с Санычем и вспоминаю былое. Вот один боец, не поверите, финского погранца за нос укусил. Получили полный пакет удовольствий. А вот ещё один, поймал "белочку", перегородил трассу и заперся в машине, всё боялся что зелёных попугайчиков из кабины выпустят. Третий герой со скуки решил грибочки пособирать. В Финляндии грибы знатные, прямо у дороги растут, а местные их почти не собирают. Шажок за шажком, боровик за подосиновиком, ещё один, ещё чуть-чуть, и заплутал. Где водила? Нету водилы. Четвёртого абрека финны приняли тёпленьким за контрабандой. Оказалось, горе-махинатор забил свой баульчик блоками сигарет до отказа, кто бы мог подумать? Пятый братец-кролик... впрочем, хватит.
Так что Саныч и Ко должны были быть и водителями, и механиками, и злыми овчарками, и добрыми волшебниками, и фельдшерами и даже психологами. Не простой это кусок хлеба, мало кто долго выдерживал.
Саныч молодец, что такого кадра, как Макс, обнаружил и "воспитал". И Макс молодец, что почти 2.5 года в таком режиме оттрубил. Конечно, это всё за приличные деньги, но всё же - при таком режиме и здоровье угробить можно, и головой тронуться. Но всё прекрасное рано или поздно приходит к концу. С кризисом конца 2008-го года поток американских тягачей резко уменьшился, а после совсем иссяк.
Сначала избавились от малоадекватных перегонщиков, стараясь давать работу лучшим. Потом оставили пару-тройку человек, их на небольшой объём хватало. После им предложили пойти к нам в парк, дальнобойщиками. Ладно, водилы-водилами, но что делать с Санычем и Максом, ценные кадры - терять жалко. Саныча назначили начальником небольшого парка малотоннажек, которые использовали для своих нужд, а вот для Макса вакансии не было. Так что должность "Портоса" появилась весьма кстати.
Впрочем, я о нём подумал не просто так, и не только из за его работы с перегонщиками. Мне довелось поработать с Максом при достаточно забавных обстоятельствах. Дело в том, что у нас в холдинге был катер. Это сейчас плавсредстом даже вшивую дворнягу в Урюпинске не удивишь, а Питер вообще забит судами, большими и маленькими, по самое не балуй. А вот в нулевые, катер, или там яхта, были экзотикой и признаком высшего шика.
Нет, конечно, с нынешними роскошными плавучими дворцами от Ferretti или Fairline, наше судно было не сравнить. Зато оно было быстрым, вполне вместительным, и достаточно габаритным, чтобы спокойно держать марку.
Как по мне, так самое восхитительное в Питере - это его обилие рек, речушек, и каналов. Медленно катер продвигается от Крестовского Острова по Малой Невке. И всё, ты уже живёшь в другом измерении. Гудит набережная Макарова, и спешат машины на Тучковом и Биржевом мостах. На берегу суетятся туристы, щёлкая фотоаппаратами, сверкают рекламой рестораны, и с усмешкой на всё это глядят окна старинных зданий. Кажется, они сейчас скажут - "Видали мы всё это уже множество раз. Радуйтесь сегодняшнему дню, ведь и это пройдёт."
Катер набирает скорость, и вот он уже мчится по Неве. Сзади остаются ростральные колонны, Эрмитаж, Заячий Остров, Мраморный дворец и кипящая людьми Дворцовая набережная. Катер резко сбрасывает скорость и уходит направо, в Фонтанку. Нету лучшей возможности наблюдать за жизнью большого, полнокровного города, чем продвигаться по течению одной из главных его артерий. Сколько коротких сцен пролетает перед глазами. Тут тебе и целующиеся парочки, и дети, что спешат из школы, и надутые важные бизнесмены, и качающие понты вальяжные молодые люди и кормящие голубей старушки. Люди встречаются и расстаются, машины мчатся, и лишь здания и мосты стоят незыблемо, осознавая свою силу и могущество.
Как по мне, подобное турне лучше совершать тёплым летним вечером. Немного осело дневное напряжение, на улицах ещё светло, но солнце уже окрашивает в ярко оранжевый цвет верхушки домов, и есть осознание, что замечательный вечер лишь только начинается. Особенно приятно, если рядом с тобой есть кто-то, с кем можно помолчать. Впрочем, я снова отвлёкся.
Конечно, иногда на нашем судёнышке и совершались подобные умиротворяющие прогулки, но всё же чаще оно использовалось для деловых целей. Переговоры со скупыми клиентами, прижимистыми поставщиками, настороженными конкурентами и вороватыми чиновниками шли куда продуктивнее вдали от лишних ушей и глаз.
Заведовал катером дядька со смешным именем Фрол, который просил чтобы его называли "капитаном". Не знаю, кто его нашёл, и откуда он взялся, знаю лишь, что когда-то он работал на сухогрузах. Естественно, он не был оформлен официально. Фрол появлялся за пару недель до начала навигации и оставался примерно до середины октября, а потом исчезал. По сути, задание у него было одно - судно должно быть готово к отплытию в любое время дня и ночи. Если надо, ему звонили (для этого специально выдавали корпоративную мобилу) и сообщали, что и когда. Еду, выпивку и прочее по звонку обеспечивал другой кадр, Коляныч.
Не скажу что у Фрола работа была лёгкой, нет. Бывало, что несколько дней кряду на судне тусили разные личности. Потом могло и следовать затишье, и за следующие несколько недель катер выходил в плаванье всего пару раз. В любом случае, капитан получал сравнительно большие деньги, а с него требовалось, чтобы всё работало на "ять" и полная конфиденциальность.
Чем он занимался с октября по апрель, не знаю, но предполагаю что бухал. Первые пару лет Фрол держал себя в руках. Если он и позволял себе что-либо, то или совсем немного, или абсолютно незаметно. Потом, видимо, тяга к алкоголю начала брать своё. Внезапно он заявил, что катер стареет, объём работы увеличивается, и вообще, ему нужен матрос-помощник. Добавочный кадр бюджетом не был предусмотрен, но супротивничать не стали, тем более, что и сами начали замечать неладное. Правда, надеялись дотянуть без инцидентов до конца сезона. Так у нас появился немногословный матрос, Гера, или как многие его называли, Васильич. Когда-то они работали вместе с Фролом на судах.
В отличие от Фрола, Васильич не брал в рот ни капли спиртного. Он был знающим мотористом и более чем сносным рулевым. Очень спокойный и ответственный мужик. Наверное потому-то Фрол и взял его, дабы свалить большинство работы на надёжные плечи. Гера работы не чуждался и делал всё как велено, чётко и в срок.
Как то раз мы должны были катать несколько чиновных туш. Встреча была для нас наиважнейшая, ключевая. Её несколько раз переносили и пересогласовывали, но наконец всё срослось, и все подтвердили своё присутствие в пятницу вечером. Заранее предупредили капитана и Коляныча, хотя они и так должны завсегда были быть на низком старте. Коляныч расстарался на славу, накупив и приготовив деликатесов и элитнейшего бухла. Гера тоже лицом в грязь не ударил, выдраил катер до зеркального блеска.
Учитывая важность мероприятия, я и ещё несколько человек подъехали за пару часов, дабы убедиться, что всё в ажуре. И вот тут-то нас и ждал пренеприятнейший сюрприз. - Фрола нет. - хмуро сообщил Коляныч. - Как нет? Что за дурацкие шутки. - удивился я. - Я приехал к часу, как и было велено. Отзвонился Фролу, сказал, что я на катере. Он ответил что будет через полчаса. Но с тех пор от него слуху, ни духу. На трубу не отвечает, я уже раз восемь набирал - подтвердил Васильич. - Где его черти носят? - взъярился я. - На крайняк, ты же справишься с управлением? - Я-то справлюсь, - ответил Гера. - Но Фрол забрал с собой ключи от зажигания. И основной, и запасной - оба у него. - Без ключа, я предполагаю, ты агрегат не заведёшь? - Не гарантирую. Однозначно надо будет снимать панели и разбираться без спешки. Тут не всё так просто, это же не Запорожец. Такую ответственность я на себя брать не хочу. - Разумно, - пришлось согласиться мне.
Ситуация была аховая. Мы провели сложнейшую, многоступенчатую интригу, дабы загнать всех этих чинуш на борт, и тут всё разваливается прямо на глазах, и лишь потому, что Фролу захотелось в прятки поиграть. Дело было худо, но время в запасе оставалось.
В принципе, был запасной вариант, в сейфе у хозяина фирмы хранился ещё один комплект. Ключи от сейфа у меня были, но не было ключей от этажа и самого кабинета (хозяин фирмы, уехав в отпуск, разумно разделил доступ между людьми). Этаж мог открыть начальник смены охраны, а вот ключи от кабинета были у финдиректора.
- Оставайтесь здесь, встречайте гостей когда прибудут. Я постараюсь достать ключи. Кстати, ни у кого нет домашнего телефона Фрола? - Домашнего нет, но есть его личный мобильник. Но он тоже молчит - ответил Васильич. - А где он живёт? - Когда-то жил на улице Гастелло, но переехал пару лет назад. Сейчас вроде в Рыбацком, но адреса не знаю.
Я помчал обратно на север, на базу, набирая финдиректора, надеясь, что она ещё на работе. С полчаса никто не брал трубку. В промежутках я звонил Фролу. Рабочий телефон молчал намертво, а вот на личный телефон с раза десятого кто-то ответил.
- Фрол!!! - завопил я. - Где ты? Где ключи от катера? - Где, где? В п***е. Дома, я. Праздник у меня. - промычал мне в ответ глухой голос, и связь оборвалась. Больше телефон никто не брал.
Я уже был на базе, около диспетчерской, когда перезвонила финдиректор и огорошила. Оказывается, учитывая что на дворе пятница, она ушла с работы на пару часов раньше и благополучно укатила с семейством в Петергоф. Ключи от хозяйского кабинета она, естественно, оставила у дома. Она, конечно, готова всё бросить и приедет, но по пятничным вечерним пробкам это будет как минимум часа два.
"К ней домой. Оттуда опять на базу. Обратно на Крестовский. Не успеть, однозначно не успеть." застучало у меня в мозгу. - Я перезвоню. - оборвал её я и начал набирать телефон начальницы отдела кадров. Теплилась надежда, что может она ведает, где обитает чёртов Фрол. - Он официально у нас никогда не был оформлен. - заявила кадровичка. - Ты же сам знаешь. Посему копии паспорта нет. И адреса тоже. Есть номер мобильника. Тебе дать? - Бляяяяя! - в полной фрустрации заорал я на весь этаж. - Неужели никто не знает где этот ублюдочный капитан живёт??? - Я знаю, - словно с небес раздался за моей спиной голос.
Я резко обернулся. Передо мной стоял Макс. Видимо, он только что вернулся из очередной поездки. - Каким макаром ты капитана знаешь? - Тоже мне, секрет Полишинеля. Фрол пару месяцев назад был в Финке, разную шнягу закупал. Попросил помочь сконтрабасить. Всё стремался, боялся, чтобы его за жопу не цапнули. Мы с Санычем помогли, насчёт "окна" договорились, даже свои деньги дали. У него не хватало, обещал вернуть. На обратном пути я его до самого дома довёз, и даже помог коробки в квартиру занести. Кстати, за "окно" он так сто евро не отдал, редиска - нехороший человек. - Адрес дай, пожалуйста? - Вот адрес я не знаю, так на глаз помню. А в чём дело?
В двух словах я обрисовал ситуёвину. - Я знаю, что ты устал, но нам ключи надо нужны позарез. Так что вынужден тебя запрячь в тему, но я не Фрол, за мной не заржавеет. - Поехали, - коротко ответил Макс.
- Налево. Ещё раз налево. Мимо тополя и чуток правей. Вот его подъезд - указал Максим на железную дверь пятиэтажки. - Ты уверен? - Стопудофф. Квартира, дай вспомнить. Блин, номера не помню. Этаж третий, это точно.
Дверь была заперта, и во дворе ни души. Давно прошли те наивные советские времена, когда странник мог зайти куда угодно, а о замках на дверях подъездов никто даже и не думал. Я, конечно, стучал, всё бестолку. Пробовал нажимать на разные кнопки - не работал домофон. Наверное, можно было и заорать на всю Ивановскую, клича Фрола, но я как-то об этом в пылу битвы не подумал. Казалось бы - столько телодвижений, но я был так же далеко от цели, как и пару часов назад.
Макс молча наблюдал за моими потугами. - ***********, выругался я. - Это полный ********. Я этого ******* ********* ********* *********. - Я прикинул. По моему это его балкон. Да, точно его. - указал Макс. - Это замечательно, и дальше что? - Отчаянные времена требуют отчаянных мер. - вдруг резко сказал Максим, подошёл к стене и схватился за водосточную трубу. - Ты что, полезешь по ней? - внезапно осипшим голосом спросил я. - Других вариантов нет. Эхххх... "где мои семнадцать лет?" Ну, за ВДВ.
Я, конечно, в своё время смотрел достаточно приключенческих фильмов, но это было вживую. Водосток скрипел, трясся, и казалось вот-вот оторвётся от стены. Тем не менее, метр за метром, и вот Макс уже был на уровне этажа. Далее, он уцепился за выступ стены и собрался к прыжку.
Не знаю, о чём думал Максим, но у меня от ужаса пересохло в горле. -Хааааа! - крикнул он. Прыжок - и вот он уже уцепился за перила балкона. Пару шажков держась за перила, и снова прыжок, с балкона на балкон. - Ну как? - с высоты окликнул он меня. - Это нечто. Ты просто Тарзан. - Жди меня, и я вернусь. Ты только сильно жди, - ответил Максим и потрогал ручку балконной двери. Повезло, она была не заперта, и он исчез внутри.
Я ждал его минут 10. Мне показалось, что наверху раздался какой-то шум. Наконец, он вышел.
- Держи ключи. Поехали отсюда побыстрей, пока он в ментовку не позвонил. - Что произошло? - Я правильно рассчитал. Это его балкон. Нажрался, скотина, дрыхнет. Добудиться сначала не мог. Пришлось применить креатив. Потом он спьяну драться полез, сын самки собаки, пришлось его немного уму-разуму поучить. Думаю, он осознал греховность своего бытия, надолго запомнит. Пару минут мы ехали молча. - Макс, ты извини, я тебя у метро сброшу, мне на Крестовский срочно надо. Родина и я тебя не забудем...
Повезло, я успел как раз. Гости только-только собрались. На следующий день капитаном был назначен Васильич, а Фрола уволили. Ну а Максим, естественно, заработал приличный бонус.
...................
- Так в "Портосы" ты предлагаешь Макса, - явно вспоминая эту историю, сказал Сёмка. - Лучшего кандидата не найти. - уверил его я. - Хорошо. Согласен. Теперь нужен "Арамис." Есть мысли?
Я молчал. Я знал, какое имя назвать, и тем не менее старался отложить этот момент. - Ну. Не тяни резину. Я же вижу, что у тебя есть кандидат. - подбодрил Сёма. - Антон. - тихо произнёс я. - Чтоооооооо???? - изумился он, аж подскочив в кресле - Повтори. - Антон. - уже твёрдо я произнёс имя. - Ты уверен? Если честно, я никак не ожидал, что ты его предложишь. - Да.
