Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Алик
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Дело было в Харькове в начале девяностых. Нотариальная контора, народу как в курятнике. Я продавал свой Мерс парню из Белгорода по генеральной доверенности и клерк мрачно проверяет наши паспорта на предмет подлинности, гражданства, прописки и чуть ни на вкус прикусывает. Моя фамилия ДАВТЯН, фамилия известная в Харькове, и на первой странице сияет гордый чернильный трезубез, у моего же несчастного покупателя естественно никакой отметки в графе гражданство. Только нотариус открыла наши паспорта, как возмущенно вскрикнула на всю контору: Во! ДАВТЯН - сразу видно украинец, а Вы БОРЩ кто такой, такой сякой. Грохот и хохот на всю контору. Занавес!
Где-то в 70-х читал лекции в шахтерских краях Украины. До и после мероприятий знакомился с городками - музеи, памятники... И, на всякий случай, магазины - а вдруг? Хотя тогда все было в дефиците, тем более в провинции.
В Брянке обратил внимание на мужиков-баб, молодых да средних лет, которые выходили из магазина со сгущенкой, сухой колбасой... Зашел сам -мама родная! Полки уставлены такими дефицитами - изобилие! И очередь небольшая, кто сколько хочет, берет. Сразу начинаю кумекать, чем отовариться. В общем раскатал губу и на сгущенку, и растворимый кофе, и сухую колбаску, и охотничьи сосиски...
Подошла моя очередь, только начал заказывать, а продавщица мне: - Удостоверение! - Какое удостоверение? - Инвалида ВОВ (Великой Отечественной войны - прим. А.). - Да вы же передо мной отпускали молодым мужикам-бабам, без удостоверений! - А, нет, это родственники наших инвалидов. Городок маленький, все друг дружку знаем - вот и отпускаю.
А в Коммунарске зашел в универмаг - там при мне женщина взяла пару метров простой белой ткани на простыню. Дай, думаю, и себе. Но на всякий случай спросил: - Для инвалидов? - Нет!!!
Тогда заказываю метров 8, порадую домашних... Тут продавщица перепуганно: - Что, авария? Справку! - Какую справку? - Из похоронного бюро!
Оказалось, ткань - для покойников. При жизни такого советский человек достоин не был!
Наконец, иду по улице облцентра - Ворошиловграда (теперь - снова Луганск). И вижу в простом киоске очередной дефицит - бело-розовый зефир, а я знал рецепт (для ленивых) прекрасного торта из него со сгущенкой.
Тут уж проявил полную осторожность: - Для инвалидов? - Нет! - Покойников? - Для психов!! - А справка нужна? - Нет, и так вижу!
На радостях решил взять реванш и за сгущенку, и растворимый кофе, и сухую колбаску, и охотничьи сосиски в Брянке да простыни в Коммунарске. - Взвесьте, пожалуйста, 5 кг. - Пжалста!
Тут из "цементовоза" ("цэ - мєнтовоз" - укр.) выскакивает мент: - Пачку "Примы!" - Погоди чуток, дай психа обслужу - 5 кг зефира берет!
Мент насторожился: - На самогонку, что ли?
... Оказалось: местная кондитерская фабрика завалила город зефиром, аборигены им пресытились. И если брали, то понемногу. Ну, как обычно, когда нет ажиотажного спроса.
Один молодой писатель как-то пожаловался Михалкову-старшему (гимнописцу), что вокруг слишком много недоброжелателей, хотя он никому зла не делает. Михалков ответил:
- Хочешь, чтобы тебя любили? Издавай одну книгу раз в 20 лет. Одевайся во что-нибудь рваненькое. Появляйся с такими женщинами, чтоб самому противно было. И болей. Лучше - неизлечимо. Все будут тебя обожать».
Эту его мудрость Анатолий Алексин назвал правилом «трёх Б»: не хочешь зависти - будь бедным, бездарным, больным. Сам же Михалков часто повторял: «Лучше пусть завидуют, чем сочувствуют».
ЗАРИСОВКА, навеянная историей № 10 от 20.03.02 про Ботвинника. Как известно, Михаил Моисеевич одно время был тренером Гарри Каспарова. Поначалу тот был на фамилии отца - Вайнштейн, но потом перешел на фамилию матери - Клары Шагеновны Каспаровой. Ботвинник подверг уже взрослого Гаррика укоризне, приводя в пример себя - вот, мол, он, Ботвинник, еще в более трудные времена на фамилию матери не переходил. … А фамилия его матери была: Рабинович.
В светлом коммунистическом прошлом я служил завлабом в одном киевском козырном НИИ. Там и произошла эта реальная история, изменены только фамилии. Но участники себя узнают, а дамы, приятные во всех отношениях, а особенно - в интимных, - простят. Как и подобает козырному НИИ, все - чин-чинарем: фасады из стекла и металла, а за ними научные подразделения, производственные мастерские, высокопрофессиональный коллектив, включающий кандидатов и докторов наук, лауреатов, стипендиатов Такиса и Сороса, и, естесссно, дам, приятных во всех отношениях, а особенно - в интимных. Дамы, как умели, точнее - о, как умели!- скрашивали суровые будни научно-технического прогресса членов коллектива. А в мастерских под романтическим лозунгом "Ускорим соединение достижений науки с преимуществами социализма!", не очень-то рассчитывая на мифические преимущества социализма, кустарным образом, но реально гнали экспериментальные образцы, в которые воплощали достижения науки. Институт был бессменным победителем отраслевого соцсоревнования, чему был обязан как десяткам высоких научно-производственных показателей, так и сказочному приему, который оказывали высоким гостям из Москвы. В программу приема входил не только показ научно-технических достижений (официальная часть), но, вестимо, и пьянки-обжираловки в банкетном зале фешенебельного ресторана (торжественная часть), и экскурсии по лучшим местам Киева, и выезды на природу (по сезону), и (вне сезона) - сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в интимных (культурная программа). Лобным местом хранения переходящего Красного Знамени «Победителя Всесоюзного соцсоревнования» служило установленное в мраморном вестибюле чудо краснодеревного искусства, где развернутое за стеклом Красное Знамя над мраморным бюстом Основателя встречало и провожало сотрудников, наполняя их сердца гордостью-в-законе за свой труд на благо Великой (1917-1991) Родины. Но один год, к сожалению, решающий год пятилетки (то ли "Эффективности", то ли "Качества" - не суть) институт занял лишь второе место, лишившись Знамени. И из-за чего? Как говорится - кстати, о птичках: виновником беды стал всеобщий любимец, попугай Аркаша. Он обитал в одной из производственных мастерских в подвале здания, несмотря на всю его красоту и величие - даже для этой породы попугаев. Однако о своей красоте он скромно умалчивал, а вот об интеллекте был очень высокого мнения, только и слышно - «Аркаша - умный!», «Аркаша - умный!» И для еще большего самовозвышения, как положено, он, унижал других, добавляя: «А <Имярек> - дурак!», «А <Имярек> - ба-а-льшой дурак!», «е..нный дурак!», после чего разражался демоническим смехом. Причем в качестве <Имярек> он мог подцепить любое имя или фамилию. И сотрудники даже получали удовольствие, когда Аркаша прорекал, что такой-то коллега - ба-а-льшой и е..нный дурак, особенно, если тот был повыше рангом. И вот институт в конце балансового года в торжественно-тревожном ожидании очередного Высокого гостя. В этот раз - замминистра, назовем его Хомяков. Эдакий вальяжный московский барин, Бонза с необыкновенным самомнением, внушенным как доверенным Партией Креслом, так и многолетним подхалимажем подчиненых. Естесссно, администрация не жалеет денег на шампунь для помывки здания и прилегающих улиц, закупку напитков и закусок, а местком - на одежду и косметику дамам, приятным во всех отношениях, а особенно - в интимных.... В общем, делается все, чтобы не ударить лицом в грязь перед Высоким Гостем. За день до приезда - генеральная репетиция достижений, и, наконец, последний штрих: директор института Петренко со свитой делает заключительный контрольный обход. В конце обхода, уже в подвале, в мастерской, где обитал Аркаша, кто-то пошутил: «Мы и Аркашу накормили и помыли, чтоб не стыдно показать Хомякову. » Тут директор спохватился: - Е. вашу мать! Да уберите его, куда подальше! В тупичок - к конструкторам, туда мы с Хомяковым точно не зайдем.. А то еще брякнет - «Хомяков - дурак!», да все остальное, и мы потом не оберемся - этот большой и е..нный дурак такой обидчивый! На следующий день приехал Высокий Гость со свитой. На вокзале Их Превосходительсво с их Благородиями встретил директор со свитой своей, а дамы, приятные во всех отношениях, особенно - в интимных, вручили цветы... И дальше все - чин-чинарем. Но когда спустились в мастерские, после успешной демонстрации приборов, Хомяков вдруг возжелал увидеть техдокументацию на них, посулив содействие промышленному внедрению. И вся камарилья отправилась в непредусмотренную маршрутом комнатенку конструкторов, где постоянно хранилась упомянутая документация и временно - клетка с Аркашей. Когда все туда набились, директор представил ведущего конструктора Хомякову, а Хомякова - тому, и они познакомились: - Хомяков. - Шпильман. И в воздухе сразу запахло бедой. Сначала подумалось - из-за, скажем так, не совсем славянской фамилии ведущего конструктора. Но интуирующий директор показал глазами на птицу - убрать! Ученый секретарь института, на лету схватывающий желания начальства (потому и секретарь, да не простой - Ученый!), ухватился было за клетку. Но его остановил Хомяков. Оказалось, ничто человеческое ему не чуждо не только в банкетном зале, на природе, сауне, в приятных дамах. Ему понравился и попугай: красивый! Он попугаю - тоже: умный! Хомяков решил пообщаться с птичкой и спросил: - А что он умеет говорить? Аркаша не заставил себя долго ждать, и в гробовой тишине - все затаили дыхание - грянуло: - Аркаша - умный! А Хомяков - дурак! Е..нный дурак! Аркаша - умный! А Хомяков - ба-а-льшой дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Громко и внятно повторив это несколько раз, видно, довольный собой, он залился демоническим смехом. ... Немая сцена, как в финале «Ревизора». Естессно, Хомяков жутко обиделся, надулся... Бледный директор Петренко, едва не на коленях, попытался объяснить, что это специфика мерзкой птицы, из-за чего прежние владельцы ее избили и выбросили на улицу, где сердобольная вахтерша тетя Маня подобрала и выходила эту, ну, сами видите какую, неблагодарную тварь! Он, директор, давно требовал убрать эту порхатую дрянь из института, но, знаете, пожелания гегемона - рабочего класса... самая сильная партъячейка парторганизации (вестимо, рабочих просто заталкивали в ряды - для роста рядов парторганизации, ограниченных разнарядкой райкома на паршивую научную интеллигенцию). В общем, Хомяков несколько смягчился и дал шанс бедному директору. - Ладно, если он у вас такой подлый, пусть скажет то же самое про вас. И принялся учить попугая: - А ну, Аркаша, умница, давай: «Петренко - дурак!, Петренко - большой дурак! Хам! Е..нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт - бардак!»... А попугай - ни в какую, гнет свою линию: - Аркаша - умный! А Хомяков - дурак! Е..нный дурак! Аркаша - умный! А Хомяков - ба-а-льшой дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! И заливаетя демоническим смехом... В общем, Хомяков, пунцовый от негодования, выскочил, так и не взглянув на техдокументацию. Но позже скандал вроде замяли. Пьянка-обжираловка в банкетном зале фешенебельного ресторана, экскурсии по лучшим местам Киева, сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в-интимных, улестили Хомякова. При отъезде он благодарил за науку, службу, хороший прием. Сдержанно расцеловался с директором, не сдержанно - с приятными дамами, вручившими прощальные букеты цветов. Намекнул, что все забыл и простил. Помахал ручкой - и укатил в Белокаменную. На самом же деле, может, и простил. Но не забыл: именно в этом, решающем году пятилетки (то ли «Эффективности», то ли «Качества» - не суть важно) институт занял лишь второе место и остался без знамени. Когда на следующий день после сообщения из Москвы об итогах соцсоревнования сотрудники пришли на работу, в чуде краснодеревного искусства, на месте Красного Знамени, какая-то сволочь водрузила клетку с попугаем, и он громогласно вещал на весь мраморный вестибюль: - Аркаша - умный! А Петренко - дурак, Петренко - б-а-а-льшой дурак! Хам! Е..нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт - бардак!... И заливался демоническим смехом.
ПОЦЕЛУЙ ПРОФЕССОРСКОЙ ДОЧЕРИ. История вторая из серии «Истории из Зазаборья» (первая - «Гонка за лидером» - №10, другая десятка от 20 мая 2002) и в продолжение истории «Поцелуй генеральской дочери» (№ 3, другая десятка от 17 июля 2002)
В бытность на правительственной базе отдыха «Конча-Заспа» я, тогда - 28-летний научный сотрудник, с женой и трехлетним сыном плавали на гребной лодке на фешенебельный пляж санатория Совмина, километрах в 3-4 от нас. Однажды мы отправились на пляж только вдвоем с сыном. Время пролетело быстро, и на обратном пути пришлось налечь на весла, чтобы не опоздать на обед. Тут меня и позвал на помощь бородатый рыбак, судя по лодке, отдыхающий санатория. Он тоже спешил на обед, уже смотал удочки, но крепко застрял из-за упрямого якоря, не желавшего отцепляться от глянувшейся коряги. Горе-рыбак оказался знакомым профессором: он присутствовал на предзащите моей диссертации на семинаре киевского института кибернетики. В лодке сидела и его огненно рыжая дочь, чудо лет семнадцати, в бикини, широкополой шляпе и огромных, в пол-лица, темных очках. Вся из себя погруженная в толстую книгу. Я пришвартовывал к их лодке свою, малому велел сидеть смирно - вон как та тетя, нырнул за якорем и отцепил его от коряги. Пан профессор, видать от радости, просто не знал, как расквитаться со мной за счастливое освобождение, препоручив это дочери: - Любаша, поблагодари как следует молодого человека, мы б тут сидели... Любаша аккуратно переставила закладку в книжке, сняла очки - и я чуть не утонул в громадных васильковых глазах-озерах. Я был растерян, смят, а она пошла, как в хоккее, на добивание, прижала к себе и буквально впилась в мои уста... Бр-р-р! Это на всю жизнь – шелковистая кожа, скользкие зубки, то остренький, то совсем мягкий язычок. Как она им играла на тогда еще ровных клавишах моих зубов! И я, хорош гусь!- вопреки воле, отвечал. Сколько это продлилось - не помню, только папочка причитал, ну, что ты, Любашенька, хватит! Может, крепко сидя на якоре, она читала какое-то пособие по сексу, как раз прошла раздел "Мариньяж" и сразу внедрила теорию в практику? ... Более дурацкой ситуации не вообразишь! Даже в телефонном разговоре трубку первой должна положить Дама... Да еще трехлетний сынишка рядом... Любу начал оттаскивать пораженный папенька. Я, со своей стороны, собрав в кулак высокую моральную устойчивость, волю и что-то еще, не припомню, помог НАШЕМУ С НЕЙ (в этот момент) папеньке прервать этот сладкий сон. Девица спокойно, как ни в чем не бывало, вернулась на корму, надела очки и снова погрузилась в книгу. Мы с папой были в шоке, каждый в своем: меня так поцеловали впервые в жизни, а папа-профессор, по-видимому, вдруг сообразил, что дочь выросла, да какие черти уже завелись в этом тихом омуте... Он растерянно моргал, все не попадая веслом в гнездо уключины: - Ну-с, молодой человек, вы получили куда больше, чем заслужили! Я, не проронив и слова, бросил его якорь обратно в воду, нырнул за ним и положил в профессорскую лодку. - Еще? - Нет, хватит, спасибо... Шухерная Любаша сидела, погруженная в книгу, как будто ничего и не произошло, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я же чуть было не пожалел, что несвободен, но уже через полкилометра энергичной гребли передумал: а на реха, вряд ли эта свобода стоила родной любимой жены и нашего милого мальчика. Правда, супруга никогда так меня не целовала, но ведь и я ни разу не снимал ее папу с застрявшего якоря, да и не мог: тесть категорически не рыбачил, плавать не умел, а воды - боялся. Впрочем, это не мешало ему быть в лучших преферансистах Киева. Я же в этом плане был позором семьи: в картах дальше подкидного не продвинулся. На малого инцидент также произвел впечатление, и дома он сразу поделился с маменькой: - Папка нырял за дедушкиным якорем, а еще они с тетей кушали друг друга - как волки от испуга. Жена отнесла это к детскому фантазированию, малой обиделся и замкнулся - так неверием убивают ПРАВДУ. И когда потом мы, в полном составе, проплывали мимо, с папой-профессором я обменивался легкими кивками, Люба не отрывалась от книги, а малой настаивал на своем: "Папка кушался вон с той тетей!", но маменька его одергивала: "Нехорошо указывать пальцем!"
В вузе я преподавал по совместительству с основной работой в НИИ. И на этой основной работе для презентации в 1987 году в Москве, на ВДНХ СССР, сделал вместе со студией научных фильмов телефильм по специальности, который телевизионщики записали мне на какую-то нудистскую кассету: после заставки «Конец» несколько минут в кадре проявлялись голые девушки, садились на голых коней и скакали в голую степь. Поначалу я дернулся стереть эту не совсем нужную для будущих системотехников концовку. А потом решил - ничего страшного: милые девушки, стройные кони, широкая степь. Пусть детишки расслабятся, да завлекушка - расскажут другой группе, те будут внимательно слушать материал, чтобы не прозевать самое интересное. Длительность фильма составляла 45 минут, но у меня занимала как раз пару: я дистанционным управлением останавливался в ключевых местах, повторял материал, дополнял. Предмет мой был новый, интересный, материал подавал я тоже достаточно живо. Вообще считаю, если ты излагаешь свой предмет, вроде дерьмо жуешь - не фиг делать в вузе. А в самом конце, когда исчерпывался мой фильм, я делал маленькую паузу, ну, секунд в 5-7. О, как важны паузы во всем - в поэзии, хоккее, любви, спекуляции... И в эти секунды, едва успевали мелькнуть девицы, я тут же останавливал просмотр. Ну, студенты хором - ой, что там? Я, поломавшись для приличия, показывал остальные несколько минут, объясняя, что наш учебный фильм записали на какой-то художественный времен гражданской войны, о боевых буднях героической чапаевской дивизии. А последние кадры - засылка в тыл белых мощного бактериологического оружия Красной Армии. Все ничего, студенты - довольны. В смысле «облико морале» - ну, ничего такого, чуточку нудизма, обнаженной натуры - не больше, чем в любом зале художественного музея. Но, и студенческая семья не без урода, кто-то настучал моему завкафедрой, достаточно пожилому и консервативному профессору, члену партбюро института. Тот примчался ко мне на работу, красный, мол, ты что - порнуху студентам на занятиях гонишь! Ты что, не представляешь себе последствий? Я представлял: Партия уже почти никого не давила, занятая собственной судьбой. К тому же я был беспартийный, и мне работа в вузе в целом была по фигу. Потому я объясняю, мол, если собрались бороться с порнухой, то это не ко мне, а на кафедру ленинизма марксизма. Или в ячейку «РУХа» (борцов за незалежнисть). А у меня - ну, так записали на студии, кусочек выскочил на пленке. Он мне: - А ну покажи! Я показал. Фильм по специальности, который ему бы давно следовало изучить, он, наконец, просмотрел. И был удовлетворенно спокоен. А вот постороння концовка его потрясла, он потребовал прокрутить эту мерзость еще несколько раз, краснея от негодования. Я замер, в ожидании грозы... А он покряхтел, протер лысину платком размером с небольшой десантный парашют, и вдруг тихо мне: - А ты не мог бы достать весь фильм? Ну, тот, мерзкий! - Для студентов? - Ты шо - для меня! А то так и помру, не повидав настоящей порнухи. Понимаешь, все-таки преподаватель должен знать, чем живы его студенты. Увы, это фильм мне достать не удалось. Но мне помог великовозрастный сыночек достать кое-чего покруче, и мой завкафедрой, человек фундаментальный, первым на кафедре купил японский видеомагнитофон. Алик, препод
Вчера слышал по нашему местному радио. Немножко грустная история конечно. Недавно было найдено тело нашего, Казахстанского, крупного политика. Заманбек Нуркадилов, ели кто в курсе. Он что-то какие-то компромитирующие вещи знал про кого-то высокого дядю. Ну а теперь самое смешное(если бы не было так грустно): два ранения в область сердца и третье в голову. Следствие установило официальную причину смерти: самоубийство.
к слову сказать, сам покойный г-н Нуркадилов был одной из самых крупных и уважаемых фигур в Казахстане. На какого "дядю" был у него компромат - догадайтесь. ОФИЦИАЛЬНО заявлено о самоубийстве (двумя выстрелами в сердце и с контрольным выстрелом в голову). Так вот. Самое смешное не это. Пистолет к тому же был С ГЛУШИТЕЛЕМ!
Возвращаюсь как-то к себе в лабораторию и сталкиваюсь в дверях с одной подчиненной Галочкой Розиновой (привет!). Она бросает мне на ходу типа, "Шеф, дома прорвало трубу, заливает соседей.. " И умчалась. А у коллектива физиономии хитрые-хитрые, да глаза аж светятся лукавством. Свой родной народ я знал, и понял: удравшая - соврамши.
Набираю телефон галочкиной коммуналки и представляюсь соседке: - Беспокоят из ЖЭКа! У вас прорвало трубу? Соседка в непонятках: - Нет, все в порядке. - Тогда, пожалуйста, передайте, звонил сантехник [имярек] – называю свою фамилию и настойчиво прошу не забыть назвать ее Галочке.
Народ поначалу маскировал хихиканье, а потом все, уже не сдержавшись,. откровенно ржали. На следующий день Галочка появляется как ни в чем ни бывало, ни словом не упомянув о вчерашней "аварии". И рьяно погружается в работу – как провинившаяся, в ожидании оргвыводов. Но, как бы сказали в Одессе, их не последовало: я тоже сделал вид, будто ничего не было. И больше никогда к этому стихийному бедствию не возвращался – проехали!
... А где-то через полгода стукнул мой день рождения. Отмечали, как положено в эпоху Позднего Застоя, щедрыми возлияниями на круто накрытой поляне. Тосты, здравицы имениннику... Стали перечислять заслуги, благодетели, ипостаси... Дескать инженер... ученый... педагог... И тут не выдержала Галочка:
Киев. 1967 год. Только что газета «Вечерний Киев» прогремела историю про киднеппинг - украли какого-то ребенка. По следам выступления газеты мы провели обстоятельную беседу со своим трехлетним сыном, чтобы ни к кому чужому не шел, а то приманят конфетой и украдут. Днем того же дня прогуливаюсь с коллегой по работе и сыном в Ватутинском парке Киева. Сыну взял на детской площадке педальный автомобильчик. Он едет впереди, а мы с коллегой шествуем сзади. Естесно, присматривая за малым. Он же останавливается подле скамейки со старичками. Они угощают его конфетой. Отказать им он не смог, но наше предупреждение, видать, запомнил. И когда я подошел, он уже развернул и сосал конфету. Но, глядя на старичков честными детскими глазами, выступил, указывая пальцем:
- ПАПА! ВОТ ЭТИ ХОТЯТ МЕНЯ УКРАСТЬ: УЖЕ КОНФЕТУ ДАЛИ!
Дело было в Харькове в начале девяностых. Нотариальная контора, народу как в курятнике. Я продавал свой Мерс парню из Белгорода по генеральной доверенности и клерк мрачно проверяет наши паспорта на предмет подлинности, гражданства, прописки и чуть ни на вкус прикусывает. Моя фамилия ДАВТЯН, фамилия известная в Харькове, и на первой странице сияет гордый чернильный трезубез, у моего же несчастного покупателя естественно никакой отметки в графе гражданство. Только нотариус открыла наши паспорта, как возмущенно вскрикнула на всю контору: Во! ДАВТЯН - сразу видно украинец, а Вы БОРЩ кто такой, такой сякой. Грохот и хохот на всю контору. Занавес!
Примотал на месяц из своего Сан-Франциско в свой Киев – на последний звонок, выпускной вечер и поступление дочки. Поселился у себя дома. Во дворе полно дорогих иномарок, но в парадном темень – впадлу купить и вкрутить лампочки. В порядке, что ли, гуманитарной помощи Америки нэзалэжной Україне покупаю лампочки и вызываю электрика из ЖЭКа – вкрутить. Он начинает с моего, второго этажа, но у него ничего не получилось: оказалось, рассыпался патрон для лампочки. И электрик мне жалуется, что советские патроны служили по 40 лет, а украинские рассыпаются раньше, чем перегорает лампочка. Но и таких ПАТРОНОВ У НИХ НЕТ.
Тут и вспомнился ретроанек советских времён:
Рабиновича вызывают в КГБ: - За распространение клеветнических слухов, что в СССР нет мяса, масла, …, вообще ничего нет, расстреляем, а пока идите. Он выходит и чешет репу: - И ПАТРОНОВ У НИХ НЕТ!
"Проникновенье наше по планете Особенно заметно вдалеке". В.Высоцкий."Я гуляю по Парижу"
Русских в Сан-Франциско около 60 тысяч, что составляют около 7% населения, но их присутствие нередко бросается в глаза. Например, такой эпизод.
На крыше нашего дома в даунтауне ведутся кровельные работы, и внизу на тротуаре выставлен большой предупредительный щит для пешеходов:
Крупно - "CAUTION! Workers above", что переводится на великий могучий примерно как: "ВНИМАНИЕ! Над вами - рабочие". А ниже, помельче, как положено, название фирмы, ведущей работы, кой там "Urban waterproofing", контактный телефон... № лицензии...
Да, видать в порядке заботы о земляках, приписка от руки на великом могучем о работниках сверху (грамматика сохранена): "И могут наебнуца вам на голову!"
В знак протеста против развратных действий главы МВФ Доминика Стросс-Кана Украина, задолжавшая Фонду ?14 млрд (2-е место в мире), решила этот долг не возвращать.
ПОЦЕЛУЙ ПРОФЕССОРСКОЙ ДОЧЕРИ. История вторая из серии «Истории из Зазаборья» (первая - «Гонка за лидером» - №10, другая десятка от 20 мая 2002) и в продолжение истории «Поцелуй генеральской дочери» (№ 3, другая десятка от 17 июля 2002)
В бытность на правительственной базе отдыха «Конча-Заспа» я, тогда - 28-летний научный сотрудник, с женой и трехлетним сыном плавали на гребной лодке на фешенебельный пляж санатория Совмина, километрах в 3-4 от нас. Однажды мы отправились на пляж только вдвоем с сыном. Время пролетело быстро, и на обратном пути пришлось налечь на весла, чтобы не опоздать на обед. Тут меня и позвал на помощь бородатый рыбак, судя по лодке, отдыхающий санатория. Он тоже спешил на обед, уже смотал удочки, но крепко застрял из-за упрямого якоря, не желавшего отцепляться от глянувшейся коряги. Горе-рыбак оказался знакомым профессором: он присутствовал на предзащите моей диссертации на семинаре киевского института кибернетики. В лодке сидела и его огненно рыжая дочь, чудо лет семнадцати, в бикини, широкополой шляпе и огромных, в пол-лица, темных очках. Вся из себя погруженная в толстую книгу. Я пришвартовывал к их лодке свою, малому велел сидеть смирно - вон как та тетя, нырнул за якорем и отцепил его от коряги. Пан профессор, видать от радости, просто не знал, как расквитаться со мной за счастливое освобождение, препоручив это дочери: - Любаша, поблагодари как следует молодого человека, мы б тут сидели... Любаша аккуратно переставила закладку в книжке, сняла очки - и я чуть не утонул в громадных васильковых глазах-озерах. Я был растерян, смят, а она пошла, как в хоккее, на добивание, прижала к себе и буквально впилась в мои уста... Бр-р-р! Это на всю жизнь - шелковистая кожа, скользкие зубки, то остренький, то совсем мягкий язычок. Как она им играла на тогда еще ровных клавишах моих зубов! И я, хорош гусь!- вопреки воле, отвечал. Сколько это продлилось - не помню, только папочка причитал, ну, что ты, Любашенька, хватит! Может, крепко сидя на якоре, она читала какое-то пособие по сексу, как раз прошла раздел "Мариньяж" и сразу внедрила теорию в практику? ... Более дурацкой ситуации не вообразишь! Даже в телефонном разговоре трубку первой должна положить Дама... Да еще трехлетний сынишка рядом... Любу начал оттаскивать пораженный папенька. Я, со своей стороны, собрав в кулак высокую моральную устойчивость, волю и что-то еще, не припомню, помог НАШЕМУ С НЕЙ (в этот момент) папеньке прервать этот сладкий сон. Девица спокойно, как ни в чем не бывало, вернулась на корму, надела очки и снова погрузилась в книгу. Мы с папой были в шоке, каждый в своем: меня так поцеловали впервые в жизни, а папа-профессор, по-видимому, вдруг сообразил, что дочь выросла, да какие черти уже завелись в этом тихом омуте... Он растерянно моргал, все не попадая веслом в гнездо уключины: - Ну-с, молодой человек, вы получили куда больше, чем заслужили! Я, не проронив и слова, бросил его якорь обратно в воду, нырнул за ним и положил в профессорскую лодку. - Еще? - Нет, хватит, спасибо... Шухерная Любаша сидела, погруженная в книгу, как будто ничего и не произошло, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я же чуть было не пожалел, что несвободен, но уже через полкилометра энергичной гребли передумал: а на реха, вряд ли эта свобода стоила родной любимой жены и нашего милого мальчика. Правда, супруга никогда так меня не целовала, но ведь и я ни разу не снимал ее папу с застрявшего якоря, да и не мог: тесть категорически не рыбачил, плавать не умел, а воды - боялся. Впрочем, это не мешало ему быть в лучших преферансистах Киева. Я же в этом плане был позором семьи: в картах дальше подкидного не продвинулся. На малого инцидент также произвел впечатление, и дома он сразу поделился с маменькой: - Папка нырял за дедушкиным якорем, а еще они с тетей кушали друг друга - как волки от испуга. Жена отнесла это к детскому фантазированию, малой обиделся и замкнулся - так неверием убивают ПРАВДУ. И когда потом мы, в полном составе, проплывали мимо, с папой-профессором я обменивался легкими кивками, Люба не отрывалась от книги, а малой настаивал на своем: "Папка кушался вон с той тетей!", но маменька его одергивала: "Нехорошо указывать пальцем!"
Навеяно историей № 38 от 10.09.02 про способ отмазки от армии оперативной переменой гражданства.
Наша история началась в 1982 году, когда Советский Союз защищал достижения Великой Саурской (Апрельской) Революции в Афганистане. Силами Ограниченного Контингента советских войск. В суровых условиях грубого империалистического вмешательства во внутренние дела этого самого Контингента.
В это время сын уже был студентом, да мастером спорта, да входил во всяческие сборные - в общем, армия ему не грозила. А вот его товарищ по секции фигуристов киевского «Динамо» Дима (по прозвищу Дымок) успехов в катании не сподобился и входил в группу нашего тренера Валерия Максаева, как говорится, для журнала: тренеру для оплаты определенного количества часов требовалось еще и поголовье, план спортивной работы начальство спускало как по качеству, так и по валу. Под лозунгом: "Массовость и мастерство".
В инфизкульт Дымку пришлось поступать на общих основаниях, и по конкурсу он не прошел. По спортивному рангу спортрота ему не светила. А от бдительного военкомата пошли повестки, от которых Дымок сушил мозги себе и парил другим единственым вопросом: как отмазаться? Его матери снились вещие сны - все она видела сыночка в небе Афганистана! В эти сны Дымок не верил, поскольку на летчика учиться не собирался, , воздушная карьера ему не светила. Но все же...
... Встречаю я как-то ребят после поздней тренировки на катке «Льдинка», что на киевском центральном стадионе. Ребята взрослые, спортсмены, но - береженного Бог бережет - место пустынное, мало ли чего. И мы уже вышли с территории стадиона к болгарскому консульству, а Дымок все причитает по своей главной теме - как ему отмазаться, его матери снились какие-то вещие сны про Афганистан.
Тут мой умник ему и предложил: - А ты вот зайди в болгарское консульство и попроси политического убежища. - А что же им сказать? - Скажи правду - ты против советской интервенции в Афганистане! - Так меня же сразу выдадут! - Да, выдадут. Но с каким диагнозом: может ли нормальный человек просить политического убежища в болгарском консульстве? Вот и закосишь на психа...
... Увы, Дымок советом не воспользовался. И материнские сны оказались вещими: он-таки угодил в Афган, и там его пристроили в броневой ящик, который аэродромные умельцы приваривали сзади кабины вертолета - в мертвой зоне. Проделывали три амбразуры. Выставляли в каждой гранатомет, сажали стрелка с боевой задачей: поражать все, что движется или хотя бы шевелится. В общем, Бог его миловал. Вертушку ни разу не сбивали, в аварии не случалась. А по личной кабине Дымка пули попадали дважды. Представьте себе удар со всей дури кувалдой по этому ящику! Дымок, естессно, вырубался, и после двух контузий был награжден, комиссован и принят в партию. В институт физкультуры он поступил уже на белом коне и несколько лет был даже его комсоргом, главарем, горланом - несмотря на послеафганское заикание и нервный тик левого глаза, производивший впечатление подмигивания.
... А в какие переплеты Дымок попадал из-за этого подмигивания вкупе с заиканием - это уже другая, не менее впечатляющая история. Которая и будет явлена, если народу придется эта.
Киевский приятель (товарища знакомого моего друга) Виктор Н. американцев, скажем так, не любил. В сентябре прошлого, 2001 года он был в турпоездке в Египте. В тот самый роковой день 11 сентября, в Александрии, он с благоверной и 7-летней дочкой вернулся в гостиницу после тяжелого трудового дня отдыха. В холле ему вспомнилось, что в холодильнике почти исчерпался запас прохладительно-горячительного. Он отдал ключи от номера благоверной, а сам решил на минутку заскочить в бар. Супруга стала отговаривать – пойти с ним она не могла, дочка хныкала: спать! , а отпускать одного – боялась: парень он активный, из тех, кому до всего дело. Так что хоть он и крепенький бывший вэдэвэшник-афганец, но бланжи посещали его физиономию достаточно часто. Ну, он ей – типа, что ты-что ты, чего тут можеть случится? Никаких знакомых нет. И кому я здесь нужен? Быстро куплю и сей момент вернусь. Так он и сделал, но горячительное решил потребить на месте, чтобы супруга не бурчала. Чуть присел, а вокруг – ликование! Оказывается, лица, так сказать, арабской национальности, наблюдая по телевизору кошмар в Нью-Йорке, хлопали в ладоши, плясали от счастья. Увы, американцев Витя не любил. Но такая реакция на страшную человеческую беду! Да еще в исполнении этих чурок, которых он с времен Афгана, не любил, скажем так, еще больше... Естесссно, сработал афганский синдром и Витя на них попер – мол, вы шакиры (свиньи) вонючие! Как пел Высоцкий, «их было восемь»... Витя, конечно, сопротивлялся достойно, но численное превосходство врагов сказывалось, и ему пришлось бы совсем не сладко, не загляни на шум трое американских морпехов. Они были то ли в увольнительной, то ли еще как оттягивались. И, увидав, как свора черных, будто собачья стая на медведе, повисла на белом человеке, они вмешались в потасовку самым решительным образом. Правда, один из морпехов был черный – аж фиолетовый – негр, но наш! Следовательно, тоже белый человек. Естессно, после ввода в баталию такого могучего резерва, ее исход был предрешен в пользу представителей будущей антитеррористической коалиции. А Витя еще раз убедился в качестве японской электроники, когда экран телевизора уцелел, хотя он изо всех сил колотил по нему кудрявой башкой самого активного участника драки. Возможно, он бы своего добился, но тут примотала полиция и всех загребла в ихний типа участок. Американы по мобиле связались со своим консулом в Александрии, он быстро примотал, и соотечественников ему выдали под денежный залог, что ли – он вытащил то ли блокнот, то ли чековую книжку. С тем они бы и отбыли, но американы уперлись рогом – мол, без этого отсюда не уйдем. И это оказалось весьма кстати для Виктора, он, зная наших ментов, представил себе, чего тут с ним сделают, пока ридне посольство в Каире о нем дознается, и сколько ему сидеть, если не прибьют. В общем, консул забрал и его, вроде тоже внес залог. Витю американы отвезли в гостиницу. Жена была счастлива втройне: во-первых, нашелся, во-вторых, хотя и с урожаем бланжей, но живой; в-третьих, как всегда, она оказалась права, когда его одного не отпускала: свинья везде найдет грязь. Разбудив дочку, Витя с ней и счастливой женой экстренно вернулись в Каир, а потом быстренько в самолет и на родину в Киев. А через какое-то время, когда бланжи, пройдя через все стадии спектра, приобрели скромный цвет последних осенних листьев, Витя получил приглашение в американское посольство в Киеве. И переполошился: а вдруг консул в Александрии внес за него залог и теперь с него скачают сколько-то штук баксов, которых, после турпоездки, у него и на жизнь в это время было уж очень не густо. Он посоветовался с адвокатом, тот его допытал, не подписывал ли он чего? Нет? Тогда смело иди и выясняй, только ничего не подписывай... ... Короче, Вите предложили вид на жительство в США. Видать, хотя и своих патриотов там хватает, но такие им тоже нужны. И он это предложение принял. Живет теперь в США. И, узнав американцев поближе, не любит их еще больше.
На курсах английского языка для русских иммигрантов преподаватель объявляет: - Сегодня мы рассмотрим очень важный грамматический оборот: глагол с дополнением + инфинитив. Пример: I want you to sing (перевод - "я хочу, чтобы вы спели"). Этот оборот является сугубо английским, в русском языке он отсутствует, и такие обороты переводятся с помощью придаточных предложений.
И тут встаёт возмущенный иммигрант из Одессы: - Ой, зачем вы гоните на великий, могучий рускага языка! У нас их есть такие же обороты. Например: я видел вас идти по Дерибасовской.
В иcстари русском городе Сан Франциско у пенсионеров есть такая развлекушка: поступить на учебу в Сity College – городской колледж. Здесь можно скоротать последние годочки жизни учебой примерно по сотне курсов. Количество часов по каждому курсу измеряется в «юнитах», и, к примеру, семестровый курс WORD оценивается в 2 юнита. Образование платное, но не очень дорогое, долларов пятнадцать за юнит. Если же твой доход ниже черты бедности, то еще можешь и стипендию получить. Но для этого надо набрать определенный минимум юнитов. И вот поступает наш человек – бывший совок, кандидат наук и прочая. Вступительные тесты, естесссно, сдает лучше некуда, после чего - собеседование с «канцлером» (counsellor). Так здесь так называют советника-координатора, который помогает определиться с комплексом курсов, составить расписание, оценить число юнитов. У нашего человека задача - набрать 12 юнитов (на стипендию). Потому в нагрузку к нужным курсам (тому же английскому, программированию и др.) он пристегивает халявные, например, плавание, фотографию. И также заявляет... русский язык! Даже видавшая виды канцлерша удивлена – мол, вы же рашен, и так знаете. Он – нет, я из Украины, там язык – украинский, а я всю жизнь мечтал выучить русский. Почему? А им разговаривал Ленин! Канцлерша оказывается скрытой мексиканской националисткой и начинает склонять абитуриента к изучению, вместо великого, могучего Русского – испанского языка. Мотивируя: Калифорния – исконно мексиканская земля, когда империя США распадется, Калифорния вернется в лоно матери-Мексики, и испанский тут же очень даже сгодится – «английский мы отменим». Абитуриент возражает, дескать, с учетом перспективы получше китайский – китайцев в США уже немало, а Китай – тоже рядом, всего-ничего рукой подать через Тихий океан. И что там трудолюбивым китайцам добраться на веслах или даже вплавь! ... В общем, абитуриент все-таки записался на русский язык, но призадумался: а действительно, в плане не халявы, а исторической перспективы - какой язык предпочтительнее для будущего, испанский или китайский? И что думают об этом сами американцы? Ответ на этот вопрос он получил на всеамериканских выборах 5 ноября: избирательные бюллетни написаны ЕЩЕ на английском, но УЖЕ также на испанском и китайском (демократическом диалекте – кантоне). Таким образом, практичные американцы оценили перспективу каждого из языков как равную, никому не отдав предпочтения. Политкоррректность, мля! Чем еще привлекли эти выборы? Ну, большая часть избирательных участков –в гаражах (дань янки своему главному кумиру – автомобилю). Да еще приезд нашего Предизбиркома Вешнякова. Русская диаспора не без оснований опасается, что его участие в подсчете голосов американских избирателей чревато появлением в конгрессе и сенате фракций «Единство» и «Наш выбор – Россия».
Дело происходит в Брайтоне: - Мама, я таки хочу жениться. - Слава Богу, наконец-то. - Но она черная. - В смысле? - Она негритянка. - Ничего. Негры как и евреи - нация угнетенная. - Но у нее трое детей. - Хорошо. Она нарожает тебе еще троих. - Еще она безработная. - Отлично. Она будет сидеть дома и воспитывать детей. - Так я приведу ее к нам вечером? - Приводи. Отец сделает рыбу. Мы посидим, поговорим. Потом вы ляжете в комнате, а отец - на кухне. - Мама, а где ляжете вы? - А Я К ТОМУ ВРЕМЕНИ УЖЕ ПОВЕШУСЬ!!!!!!
Вчера Президент США открыл Олимпийские Игры, находясь на трибуне с американскими олимпийцами. К нему пробралась одна из самых молодых участниц команды, 17-летняя Саша Кохен из Лос-Анжелеса, первая в мире фигуристка с четырехоборотным прыжком. Серьезная претендентка на золото Олимпиады. А пока, по жизни, жуткая проказница, которую родители, когда еще жили в Одессе, отдали в фигурное катание, чтобы ее бурную энергию использовать в хоть каких мирных целях. И уже ее первый пируэт на Олимпиаде - Саша, оперативно соединившись по мобиле с мамой, огорошила ее: - Сейчас с тобой говорить Президент Буш! - и тут же сунула ему трубку. - Поговорите с моей мамой, а то она не поверит, что я была рядом с Вами.. Застигнутый врасплох, Буш уже не смог отвертеться: - С вами говорит Президент Соединенных Штатов Буш. Перепуганный голос в трубке: - Боже, что она опять натворила? - Да успокойтесь, ничего страшного... - Как это ничего страшного, если звонит сам Президент США! ........
Эту историю рассказал мне сосед, летчик-истребитель, герой и инвалид Великой Отечественной. ... 50-е годы. В авиадивизию, где командир дважды Герой Скок, супер-ас, прилетел один из первых вертолетов. Командир со свитой встречают винтокрылую машину на аэродроме. Вертолет садится. Лихо выскакивает молоденький капитан: - Товарищ генерал-майор.. – и т. д. А генерал, который лет тридцать летал (и продолжал летать) на всем, что летало, ему в ответ: - Ладно, сынок, покатай меня, поглядим, как оно! Вертолет взлетает, выписывает в небе всякие там кренделя, и все остальное – вдруг на высоте метров 200 «бабах! , бабах! » - вырубается хвостовой винт, удерживающий летательный аппарат на курсе и обеспечивающий повороты. На земле все в ужасе. Вертолет начинает вращаться, как центрифуга. Летчик сбрасывает обороты основного винта и с трудом садится. У всех вырывается вздох облегчения – обошлось! Открывается дверца, выбрасывается трап. Первым показывается генеральский зад. Не попадая ногами на ступеньки, комдив вываливается из машины. Стоит, бледный, качаясь... А как пришел в себя, разразился высшим пилотажем многоэтажного мата, и в конце тирады: - Пока, б.. дь, к этой хреновине крылья не приделают, больше в нее никогда не сяду!
Алик, сосед героя и инвалида Великой Отечественной.
Вчера Президент США открыл Олимпийские Игры, находясь на трибуне с американскими олимпийцами. К нему пробралась одна из самых молодых участниц команды, 17-летняя Саша Кохен из Лос-Анжелеса, первая в мире фигуристка с четырехоборотным прыжком. Серьезная претендентка на золото Олимпиады. А пока, по жизни, жуткая проказница, которую родители, когда еще жили в Одессе, отдали в фигурное катание, чтобы ее бурную энергию использовать в хоть каких мирных целях. И уже ее первый пируэт на Олимпиаде - Саша, оперативно соединившись по мобиле с мамой, огорошила ее: - Сейчас с тобой говорить Президент Буш! - и тут же сунула ему трубку. - Поговорите с моей мамой, а то она не поверит, что я была рядом с вами.. Застигнутый врасплох, Буш уже не смог отвертеться: - С вами говорит Президент Соединенных Штатов Буш. Перепуганный голос в трубке: - Боже, что она опять натворила? - Да успокойтесь, ничего страшного... - Как это ничего страшного, если звонит сам Президент США! ........
СССР. Эпоха Среднего Застоя. Возвращаюсь с работы очень поздно и уже ночью выгуливаю пуделя Атоса. С собой приемник «ВЕГА». Это чудо советской радиотехники вручили отцу-ветерану вместе с орденом «Отечественной войны» к очередной годовщине ВОВ. С одной стороны, этот приемник – неплохое орудие самозащиты. С другой - настроен только на помехи, но, если постараться, удается поймать другое отечественное чудо – информационно-музыкальную программу «Промiнь» («Луч» - укр.). Вперемешку с музыкальными номерами идут брачные объявления: музыкальный номер... объявление №..280 (« Познакомлюсь... бла.. бла бла.. »). Потом музыкальный номер. И опять -объявление №..281 («Ищу встречи с... бла.. бла бла.. »)...
... Объявления только раздражают, в общем-то их не слушаю, но вдруг периферическим вниманием секу: «... создать семью со стройным мужчиной не ниже 180, не старше 30, с высшим образованием, добрым, внимательным, обеспеченным, любителем классической музыки, литературы и современной живописи, без вредных привычек, согласным на переезд в сельскую местность... ». Меня заинтриговало, какая же там прЫнцесса зазывает такого прЫнца, явно столичную птицу - в глушь? Вслушиваюсь уже тщательнеЕ: «О себе. Я – Наташа, живу в ПГТ... района... Донецкой области. Мне 30 лет, учусь в заочном библиотечном техникуме, увлекаюсь телевидением, классической музыкой, литературой и современной живописью. У меня своя комната в малометражной квартире с мамой и семьей брата, в моей комнате идеальный порядок - как инвалид первой группы на улицу не выхожу».
Я от неожиданности расхохотался – ни фига себе барышня губу раскатала! А тут – песня, и новое объявление... Но я почему-то задумался о предыдущем... Уже не слушал песню. А расстроился и погрустнел, представив себе эту несчастную молодую женщину в ПГТ – поселке городского типа. Ее жуткое одиночество в четырех стенах. Да и родственная мне душа в смысле литературы да классической музыки... В общем, по номеру объявления выкупил в «Промiне» адрес, написал письмо. Не в смысле, что вдруг помолодел до 30 лет и остальное... А озаботился Наташей, дескать, извините, уважаемая, но надо бы по одежке протягивать ножки, пару искать себе под стать, а не замахиваться на прЫнца. Она отписала, что ей никто и не нужен, но мама – дай объявление, дай объявление... Вот и уступила, объявление дала, но нарочно такое, чтоб никто не откликнулся. И еще Наташа попросила прислать, если смогу, книжек из Киева, она все оплатит. Ясное дело, какая там плата, если Бог посылает тебе случай помочь обездоленному. Смог, конечно. Все ей выслал, она поблагодарила... Дальше разок обменялись новогодними открытками.
... Сколько-то лет спустя, в солнечный летний день – звонок в дверь. Открываю – симпатичный высокий парень в черных очках, а неожиданно выскочивший людовед Атос – все-то его собачье дело! - встал на задние лапы да полез лизаться, привечая чужого как хорошего человека. Я сразу пуделю «Фу! » - чтоб своими габаритами не спужал незнакомца, но тот и не испугался - потому как оказался незрячим. Он представился Николаем, приехал по делам в Центральное правление товарищества слепых (УТОС), что по соседству. Привез привет и подарок от Наташи из ПГТ... района... Донецкой области. Оказался ее мужем, познакомился по тому самому объявлению. Подарил фотографию их чуда, нормальной двухлетней Любочки. Поведал: Наташа занимается переводами, он – руководит музыкальной самодеятельностью в местном клубе. И все у них хорошо...
... Я, тогдашний, - в общем-то не сентиментальный, а битый жизнью ударник коммунистического труда да жесткий, как сварной шов, руководитель «Образцового подразделения». Почти по-Симонову: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!». А тут едва не разрыдался - стало радостно за этих людей. Каждый из них был по-своему несчастен, но вместе составили счастье друг друга. И с горечью подумалось о многих случаях наоборот, когда два счастливых по отдельности человека превращают в несчастье общую жизнь. Может, им бы задуматься о судьбе Наташи да Николая?
... Ребята, привет вам и лучшие пожелания! Не отзоветесь по интернету – чуток выжду и напишу-ка человеческое письмо...
История, приведенная ниже, кладет начало серии «Истории из Зазаборья» - того самого, которое воспел А. Галич: «Мы поехали за город,/ а за городом - дожди./ А за городом - заборы./ За заборами - вожди». Да, куда только не забрасывает жизнь! И туда - тоже...
ИСТОРИЯ № 1. ГОНКА ЗА ЛИДЕРОМ. Есть такой вид спорта: гонка за лидером. И не какая-то там предвыборная херотень, а настоящее Дело: гонщик мчится по велотреку за лидером-мотоциклистом, который торит ему воздушную дорогу и обеспечивает высокую скорость. И мне пришлось поучаствовать в почти такой гонке, в которой удалось показать, как для себя, рекордную скорость. Правда, гонка, проходила не на велотреке, а на трассе Киев-Днепропетровск. И я был не на гоночном, а дорожном велосипеде, но в спортивных трусах - из-за удушающей жары. И не к каким там рекордам устремился, а просто ехал после работы в ночную смену в скромный номенклатурный домик в правительственной базе отдыха «Конча-Заспа», к жене и сыну. А лидером-мотоциклистом был молодой гаиЩник, который от скуки в жаркий летний день периодически меня настигал и заставлял надеть брюки, напоминая, что в трусах можно лишь на гоночном вело, да и то в команде или индивидуальной гонке. И после каждого наставления я безропотно натягивал брюки, мент отваливал отдыхать на обочину, я уезжал за поворот, снова снимал брюки и несколько километров прохлаждался, пока мой преследователь снова меня не настигал и заставлял вернуться в дорожные приличия. Но каждый раз, услышав рокот догоняющего МАЦИКЛА, я спуртовал, чтобы отыграть у соперника хоть метров 20-30 езды в «своем» виде. Так повторилось раз пять, пока, наконец, на 21-м километре, когда я почти доехал до цели - Первых Ворот правительственной базы отдыха «Конча-Заспа», он снова настиг меня, чтобы повторить уже привычную процедуру. Я встал на педали, но он неотвратимо сокращал дистанцию... Мне пришлось срезать угол и по траве устремиться к воротам. Когда же он увидал, в КАКИЕ ворота я направился, то врубил газ и на сумасшедшей скорости рванул как подальше, и рев его МАЦИКЛА доносился издалека еще несколько минут, пока я надевал брюки (уже из приличий базы отдыха «Конча-Заспа») да предъявлял пропуск охраннику. И я до сих пор ломаю голову - кто же победил в той гонке, конечно же, не за лидером, а преследования? С одной стороны, я выиграл последний этап. С другой - брюки-то в конце-концов надел! Видать, победила ДРУЖБА. Потому как я относился к менту со своим, извиняюсь, интеллигентским юмором, а он ко мне - со своим, гаишным. ... А при следующей нашей встрече я уже был в брюках (по причине прохладной погоды). Мы познакомились, он осторожно поинтересовался, не обиделся ли я и часом не пожаловался куда? И даже подверг меня укоризне - почему сразу не сказал, куда направляюсь. Мы хлебнули пивка и расстались друзьями, приветствуя друга при каждой встрече - пока его куда-то не перевели. ... Вот такая неприхотливая житейская история, когда два молодых человека, один - при своем личном деле, другой - «при исполнении», по-людски прожили элементарный отрезок Истории Человечества.
Не благородный триппер от лолит Пришёл ко мне, резвяся и играя... Банально так хватил радикулит, И жизнь предстала адом, а не раем. Ни кашлянуть, ни громко попердеть, Ни передом не дёрнуться, ни краем. И даже баб не хочется хотеть...
РЫНОЧНАЯ ЗАРИСОВОЧКА-май-1991. Обычно все щенята моего белого королевского пуделя Атоса Второго быстро разлетались по заранее составленной клубной подписке. Как положено, в месячном возрасте. Но в этот раз у хозяина сучки - очередной жены Атоса, прекрасной Виолетты, две девочки засиделись на выданьи до критического возраста в 2,5 месяца. Хозяин решил продать их на киевском Птичьем рынке, и попросил меня привести папу Атоса - для живой рекламы. Я согласился, тем более, только прошла собачья выставка, пес был пострижен, начесан, да в «иконостасе» - загляденье. Может, я перестарался, но большинство покупателей желали приобрести папу, а не его юных дочерей, хотя милашки были необыкновенные. Видать, сказывалась привычка советских людей требовать товар с витрины. Когда осталась одна сучечка, подошел крутой, модно небритый грузин с роскошной блондинкой и стал домогаться Атоса, предлагая немалую сумму. Я ему поясняю, что пес не продается, да ему уже 9 лет. Зачем старая собака? Вот, бери молоденькую.. Он объяснил, что пудель ему нужен только на один сезон: он работает фотографом на пляже в Гелленджике, и все захотят сфотографироваться с красавцем. Мне стало любопытно, и я поинтересовался дальнейшими творческими планами покупателя, связанными с судьбой пуделя: - А что ты с ним будешь делать, когда окончится сезон? - Как что? Виганю! - Извини, а эта,- спросил я, указав на блондинку,- тоже до конца сезона? - Эту? Что ты! Эту я могу вигонять сичас. Мария, уходи! И тут же он схлопотал смачную пощечину... Выдержав паузу (не устану повторять - как важны паузы в стихах, любви, спекуляции, хоккее!), грузин, потирая небритую щеку, негромко передумал: - АСТАВАЙСЯ!
- Холмс, а что такое "риторический вопрос"? - Элементарно, Ватсон! Например, когда в программе "Время" показывают террориста, готовившего покушение на Путина. Побит, морда в зелёнке, еле двигается, даже наручники не надели, чтобы не упал. И тут корреспондент его спрашивает: - А почему вы решили дать честные показания? Вот это и есть риторический вопрос!
«Ты лучше, Зин, не трогай шурина. Какой ни есть, а все родня. » В. Высоцкий. «Диалог в цирке».
Историю услышал на одной из «пати» (вечеринке). Может, она уже ходила а инете - за что купил, за то и продаю.
В одной компании в Силиконовой Долине (Калифорния) работала некая мисс Patricia McKillan. Дама полусредних лет, одинокая. Может, из-за характера, гордого и независимого настолько, что не стеснялась ходить в юбках, когда все женщины компании предпочитали штаны. Сослуживцы, не раз обращали внимание на ее фамилию, вкупе с гордостью и независимостью указывающую на шотландские корни.
А тут еще полюбившийся фильм «Горец» разбудил в ней шотландское самосознание, она прочитала много интересного о своей исторической родине, изучила нравы, культуру, историю. И, следуя последней американской моде, решила выстроить и свое генеалогическое древо, начав с шотландских предков, дабы не уподобиться Фоме, не ведающему родства.
После долгих поисков она обнаружила целую деревушку McKillan’ов, затерянную где-то в горах Шотландии. Она списалась со своими весьма вероятными родственниками и узнала предание, будто еще в XVII-м веке некий Грегор McKillan, брошенный в каталажку за браконьерство в баронских угодьях, сбежал неизвестно куда, а через много лет вытащил в Америку жену с младшими детьми. Старшие остались на месте – уже при своих семьях.
В общем, земляки с удовольствием пригласили Патрицию на родину, там ее ждали расплодившиеся потомки Грегора Мак-Килана, всякие многоюродные братья и сестры, деды, прадеды, внуки да правнуки... В общем, родня уже столь многочисленная, что гостья запуталась в подарках, но тем не менее набила пару чемоданов, чтоб кого не обидеть. Ей очень хотелось порадовать своих, познакомиться с вновь обретенными родственниками поближе. Да на периферии сознания гнездилась мысль - а вдруг подыщет себе пару среди своих, шотландцев, гордых и независимых настолько, что не стесняются ходить в юбках, когда все мужчины мира предпочитают штаны. Правда, завистливые ирландские да британские предания приписывают этот обычай отважных шотландцев - ходить в юбках ("килтах"), диким средневековым временам, в которых враги убивали мужчин и насиловали женщин...
... Когда мисс McKillan поделилась с сослуживцами, что улетает в отпуск в Шотландию, они особого удивления не выказали – Америка, privacy (частная жизнь), ее проблема. И дальше - к черту подробности, как Патриция добиралась из Санни-Вэлью в Сан-Франциско, потом летела на самолете через Сиэттл в главный аэропорт Шотландии Глазго-Интернешнл, затем на поезде, наконец, на совсем уж маленьком автобусе, единственной ниточке, связывавшей ее родную деревеньку с «Большой землей».
А на конечной остановке на площади с храмом дорогую заокеанскую гостью встречало все селение и, особенно, в полной боевой готовности, гордость сельчан – пусть и самодеятельный, но слаженный оркестр волынщиков (в хорошем смысле – игрунов на волынках).
Увы, когда долгожданная гостья вышла из автобуса, оркестр затих - у музыкантов сперло дыхание. Онемели и родственники. Потом, когда прошло первое изумление, над площадью долго стоял гомерический хохот со слезами вперемешку. Наконец, все успокоились, пришли в себя, оркестр доиграл старинный боевой шотландский марш, а сельчане наперебой обнимали свою далекую американскую вроде родственницу.
... Несмотря на то, что Патриция была не просто чернокожей, но еще и чернокожей с фиолетовым отливом.
Вниманию блондинок всех мастей! Эта история - не про Вас, а о фигурном катании.
Леке, уже зрелому фигуристу 12 лет, кандидату в мастера СССР, поручили тренировать подрастающую смену - спортсменов 4-6 лет. Тренировки проходили на малом киевском катке - бывшем мясном павильоне рынка. И на площадку, размером в треть стандартной ледовой арены, набивали душ 30-40 начинающих фигуристов. Разодетых чадолюбивыми мамами-бабушками в блестки как на первенство Европы - с твердой верой, что их юные дарования там и окажутся. Ну, уже хотя бы потому, что великая Ирина Роднина начала кататься в 7 лет. А они - раньше, и у них больше времени. Лека должен был обучать подопечных осанке и первым шагам на льду. Собственно тренировка заключалась в скольжении по кругу всей этой блестящей кавалькады в гордой позе, с красиво выставленными ручками. Молодой тренер в поте лица как челнок(-в-Польшу-Турцию-..-Китай) мотался в толпе юных фигуристов - кому поправлял спинку, кому выставлял ручки, поднимал и утешал павших, утирая слезы и сопли главным атрибутом спортивной формы - обязательным платочком. Все детки, под умильными взглядами мам-пап-бабушек-дедушек, плотным слоем окружавших ледовую площадку, рьяно выполняли задание тренера. Лишь одна девица, под действием непонятно какой центростремительной силы, за несколько кругов уменьшала радиус своего кругового движения до нуля и замирала, аки статуя, в центре катка. Было ей годков 5, но, несмотря на столь юный возраст, она уже была БЛОНДИНКОЙ. И не просто блондинкой, а блондинкой прекрасной, с беломраморной кожей, громадными голубыми глазами, точеным вздернутым носиком, красными щечками и румяным бантом. В общем, настоящая живая кукла! Но когда она замирала в центре катка как неживая, ее бабушка обращала внимание тренера на это вопиющее безобразие - Натулечка ничего не делает! Лека хватал ее «под микитки» и водружал на наружном периметре, скажем так, пелетона. Однако через несколько кругов Натулечка снова замирала на облюбованном местечке, бабушка подсказывала тренеру про непорядок, тот отвозил ее к краю площадки - и так повторилось несколько раз. Видать, у Леки этот сизифов труд вызывал все большее раздражение. И когда бабушка в очередной раз указала юному тренеру, дескать, посмотри на нее - Натулечка опять ничего не делает! - он, уже осерчавши, с грустью старого, умудренного жизнью человека, довольно сурово изрек:
- ДА ПОСМОТРИТЕ, КАК ОНА ПРЕКРАСНА! ЗАЧЕМ ЕЙ ЕЩЕ ЧЕГО-ТО ДЕЛАТЬ?
Русская аптека на центральном бульваре Гири в Сан-Франциско. Субботний аншлаг. Очередь. Да не американская «лайн», где все чиненько располагаются подряд четко в полуметре друг от друга: дальше - «вас тут не стояло», ближе - заподозрят в сексуальных поползновениях. А нормальная советская очередь - как социалистический подход к прилавку: все тесно прижимаются друг к дружке, чтоб кто не влез, но все равно лезут, кто-то пытается качать права... И вдруг в эту толчею входит негр с маленьким ребенком да неприкаянно не может никуда приткнуться. Тут его и выручила находчивая аптекарша: