Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Злоботрясов
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Занимался я недавно переоформлением недвижимости, для чего, в том числе, ездил за город - ставить печать садового товарищества на одной дурацкой бумажке.
Долго искал участок на котором обитает человек с печатью. Сейчас не сезон, спросить некого, живут, в основном, строители, ремонтники, да любители ПМЖ на свежем воздухе. В числе которых, собственно, и оказалось семейство человека с печатью.
После корректно-троекратного «Хозяевааааа!», открыл калитку и углубился вглубь территории. Углубился не спеша: собаки, ямы, ловушки - мало ли опасностей на неразведанной местности.
Иду, осматриваюсь: землица ухоженная, подсобные строения окрашенные, хоромы добротные, но без выпендрежа. Какой маленький симпатичный хозблок... Интересно, что они в нем хранят?
Через минуту, когда я понял, что хранят в «маленьком хозблоке», было поздно - показались хозяева. Хозяева «хозблока». Две роскошные, изумительной шерстистости, карнаухие громадные зверюги. В породах собак я не силен, но то, что вывалилось из гигантской конуры, наверняка относилось к кавказским, азиатским и тому подобным овчаркам.
Соотнеся скорость передвижения собачек с собственными возможностями по преодолению искомого расстояния до калитки, я понял, что к последней катастрофически не успеваю.
Дернув, на всякий случай, единственную оказавшуюся на пути отступления дверь понравившегося мне дома (она, естественно, не шелохнулась), я по-заячьи принялся совершать лихорадочные прыжки, пока не доскакал до ближайшей яблони, на которую и взлетел, не теряя времени на то, чтобы оглянуться назад. С высоты двух с лишним метров прикинул расклад: псины приближались к дереву вальяжно. Как бы вразвалочку. Их демонстративное молчание показалось мне вполне зловещим.
Убедившись, что объект, с одной стороны, временно недоступен, а, со стороны иной, абсолютно беспомощен и легко контролируем, овчарки присели у подножия яблоньки и принялись обдумывать свои дальнейшие действия.
Ничего выдающегося, судя по всему, они не надумали: одна из зверюг беззаботно плюхнулась на бок и стала лениво почесываться, вторая, поглазев на меня, привстала на задние лапы, почесала о яблоню когти и издала бессмысленное «Гав!»
«А если … если хозяева уехали в Египет на неделю? Или на две... На три!?» - мелькнула страшная мысль. Нет, нет, нет. Ерунда. Ведь собак кто-то кормит. Вона какие ряжки откормленные. .. В этот момент одна из ряжек, временно оставив пост, приволокла увесистый мосол, подозрительно похожий на большеберцовую человеческую кость и приступила к энергичному обгладыванию. «Пипец. Гастарбайтерами питаются» - я тревожно елозил на яблоне, пытаясь выработать хоть какой-нибудь план, кроме «звонка другу» или в МЧС.
Проторчав на ветке минут двадцать, ничего не кроме как в сотый раз заорать «Хозяеваааа! Помогите!» не предпринял. Потом еще раз осмотрелся и... увидел нечто обнадеживающее: через оконное стекло на втором этаже - знакомые блики! Это же телевизор! Прислушался — точно! Характерный бубнеж, издаваемый зомбоящиком! Так вот почему меня никто не слышит!
План спасения созрел молниеносно: в кошельке и карманах оказалось несколько монет. Кои я немедля принялся бросать в стекло. Мою активность собаки отметили признаки неудовольствия. Теперь уже та, что полировала кость, осудила меня хриплым лаем, а вторая, точившая когти о ствол, неожиданно сиганула вверх в упругом прыжке и попыталась ухватиться за ботинок, лязгнув саблевидными клыками.
После третьей брошенной монеты окно распахнулось, и в нем показалась обитательница дома, как две капли воды похожая на бабушку из х. ф. «Морозко» ( в финале закрывает ставни с надписью «КОНЕЦ»)
- Бандит! - закричала бабуля, высовываясь из окна. - Я не бандит, я за печатью.. - Бандит, пшол вон! - Да не бандит я... - Я не вам... Бандит! Джек! На место, сволочи!
«Бандит», судя по всему, был тем, который хотел оттяпать мне стопу, а «Джек» - потрошителем мослака. Оба и с места не тронулись.
- Ничего не получится, - честно призналась бабушка. - Сама боюсь. Придется ждать, пока не вернется Георгий. Он на этих душегубов управу найдет.
Ждать, к счастью, пришлось не больше получаса. В течение которых бабушка пересказывала истории из просмотренных сериалов и сердобольно бросалась пирожками с капустой. Большая часть пирожков падала аккурат в пасть Бандита (Джек все еще потрошил кость), но и мне кое-что перепало.
Георгий появился неожиданно. Собаки моментально осознав, что с ними сейчас будет «что-то плохое», пытались мастерить невинные рожи, но было поздно. Георгий налетел как вихрь: посыпались пинки и поджопники. Первым, получив звонкий щелчок по носу, ретировался в конуру Бандит. Джек, которого одарили смачным пенделем, а затем оттаскали за купированные уши, бежал вторым, позорно бросив недополированную кость.
Я долго тряс руку своему спасителю и лепетал слова благодарности.
Поставив печать, пошел на выход.
Летом, кстати, мне снова сюда. За печатью. Но ничего. Ведь теперь я знаю мобильный Георгия. Который, прощаясь, пояснил, что ему-то самому телефон особенно не нужен. Это родители решили, что нужен. На всякий случай. И купили в прошлом году. Когда Георгий пошел в первый класс...
У самой калитки я обернулся: два густопсовые хари буравили ускользающий от них обед взглядом, полным разочарования. Я помахал им ручкой и был таков.
Совсем недавно отдыхал в одной красивой местности. Море. Горы. Солнце. И вот, везут меня в аэропорт. За рулем - лихой родственник. Гавайская рубаха. Желтые штиблеты a-la Turkish. Светонепробиваемые очки. В уголке рта неторопливо дымящийся «Парламент». Стремглав пролетаем мимо жалобного знака ограничения скорости «40». Из близлежащих кустов выпрыгивает стая «гаишников» и начинает энергично трясти полосатыми дубинами. Родственник лениво приподнимает волосатую длань и совершает замысловатое вращательное движение. Типа: «приветствую, братцы, уважаю, но, извините, спешу». Я нервически вжимаюсь в кресло и завожусь: - Ты что!!! Обстреляют!!! - Нет. - Почему нет!? - Патронов нет. - Хм… Ну, тогда погонятся! - Не погонятся. - Почему? - Машина говно. Бензин по лимиту. Восьмидесятый. - На следующий пост по рации сообщат! - Нет. - Почему нет!!!??? - Рации нет. - Врешь!!! - Спорим? … Через десять минут наш болид проносится мимо будки, шлагбаума (ограничение скорости «10») и двух «канареек». - Совсем с ума сошел! - перехожу на визг, - у этих точно рация есть! - Есть. Но час назад здесь проезжала фура с левой водкой. - Ну и что? - Как что. Водка левая, но ее хозяин порядочный и законопослушный человек. - Ну и что? - Как что. Гаишники сейчас пьяные и добрые. А главное - ленивые.
Исподтишка пялюсь в зеркало. Головы в «стакане» даже не соизволяют проводить нас взглядом. - Ну, ладно, - говорю, - но ведь на обратном пути ты поедешь снова мимо них - опять нарушать будешь? Они ж протрезвеют! - Не протрезвеют. - Почему? - Через час КАМАЗ с левым коньяком… - Понял, - никак не сдаюсь я, - но ведь есть еще те, …первые, что нас тормозили. Они-то уж точно… того… поймают. - Не поймают. - Это как? … Родственник приподнимет на лоб очки и неожиданно становится многословным: - Слушай, я не понимаю, это Москва людей тупыми делает? Или ты надо мной издеваешься? Или тебе еще раз напомнить про бензин, рацию и патроны? Родственник победоносно возвращает очки на свой римский нос, а я пораженчески затыкаюсь. Как все-таки это хорошо - знать местные особенности дорожно-постовой службы! злоботрясов
Армянская сага о необъяснимых явлениях (имена изменены)
В семействе Цатурян всегда происходили необъяснимые явления. Например, кошка Кошка непременно залетала раз в год, не реже и не чаще, хотя по улице не гуляла и гостей не принимала. Раз в год дядя Галуст, заперев Кошку в туалете и грозно матерясь по-русски (дядя Галуст проходил службу в рядах Советской Армии; идея назвать кошку "Кошка" также принадлежала ему), отлавливал котят, засовывал их в мешок и указывал тете Эльзе, что это она виновата в том, что ему регулярно приходится брать грех на душу и топить приплод. – Это ты ей иобара приводишь? А? Ты! А пачему прыводиш? Патаму что бабский солидарност?! – орал дядя Галуст. Тогда тетя Эльза поднимала истошный вой, обзывала мужа "фашистский сволоч" и грозила написать на передачу "В мире животных". На скандал, как водится, сбегались соседи, благо входная дверь практически никогда не запиралась. Первым влетал на кухню припадочный дедушка Жюльен, в кальсонах, кидался разнимать супругов, умудряясь при этом одной сердобольной рукой помогать дяде Галусту отлавливать котят, а другой орудовать здоровенной мухобойкой, с которой никогда не расставался, даже когда ходил скандалить в Собес – ненависть к мухам доходила у него до паранойи. Дядя Галуст строил морду свирепым чемоданом, брал мешок, пинком открывал дверь и с грохотом спускался по лестнице. – В следующий раз и тебя утоплю вместе с ними! – кричал он супруге уже со двора, потрясая мешком.
А еще, несколькими годами ранее, тетя Эльза занималась ворожбой и гаданием, колдуя на картах и особых камушках. На двери подъезда красовалось объявление: "Очень мощный защита от украсть" Дела шли неплохо – с особым удовольствием тетя бралась за розыск краденного и заговоры "на защиту от украсть". Иной раз у дверей квартиры собиралась очередь желающих вернуть пропавшее добро и получить "защита от украсть". Но однажды произошло ужасное: в квартиру проникли домушники и украли все, кроме очередного кошачьего приплода и гадательных причиндалов. При этом воришки, проявив наглость и цинизм, оставили записку: "Ваш очень мощный защита от украсть – очень плохой защита от украсть. Кошек мы кормить, но они все равно орать". Дядя Галуст обречено махнул рукой, зато тетя Эльза обнаружила присутствие духа: выбросила на помойку всю гадательную мишуру, сорвала объявление "Очень мощная защита от украсть", вызвала милицию и потребовала – Это ваша работа. Ищите!
Но самое громкое и необъяснимое событие произошло в этом семействе при следующих обстоятельствах. Как-то раз, после очередного скандала с переселением котят (все было, как обычно, включая явление дедушки Жюльена в кальсонах и с мухобойкой), тетя Эльза, глотая слезы, отмывала кухню. Протирая окно, она вдруг заметила нечто странное: на стекле появился удивительный рисунок в виде замысловатой фигуры с хитроумными вкраплениями и крестом посередине. Не придав этому большого значения, она смахнула его тряпкой. Прошло несколько месяцев. Ничего особенного не происходило. И тут рисунок появился снова. Тетя Эльза, несколько смутившись, вновь его стерла. И опять прошло какое-то время.
А вот на третий раз тетя Эльза сломалась: заламывая руки и крича, что это им силы небесные мстят, все рассказала дяде Галусту. Последний пробовал отмахнуться, долго посылал тетю Эльзу куда подальше, но в итоге понял, что простыми увещеваниями на этот раз не отделаться. В глубине души и у него что-то шевельнулось: злополучное изображение было как две капли похоже на летающую тарелку из передачи экстра НЛО. Да еще с крестом. Дедушка Жюльен, прискакавший, как обычно, без приглашения, также не преминул подлить масла в огонь, заявив, что смотрел "Секретные материалы", где такой же случай был. Дело кончилось тем, что тетя Эльза вспомнила, как когда-то познакомилась с коллегой – очень мощным специалистом по домовым и прочей нечисти.
Специалист, выслушав историю по телефону, сказал, что все это очень серьезно, надо срочно приехать и сделать несколько исследований с помощью спецаппаратуры. Стоить это будет недешево, но старой знакомой скидка выйдет.
В час икс на кухне у Цатурянов было не протолкнуться: сама тетя Эльза с мензуркой сердечных капель, поддерживаемая сестрами, мрачный дядя Галуст с верными друзьями, впереди всех, по особому случаю в штанах, но с мухобойкой – дедушка Жюльен.
Специалист по необъяснимым явлениям, полтргейсту и внеземным цивилизациям(так он представился) священнодействовал на кухне у окна, стараясь не наступать на шныряющих по полу котят и продукты их жизнедеятельности. С собой он принес спецприбор и, обложив датчиками-присосками знаковое изображение, переключал какие-то тумблеры, прикладываясь глазом к трубке с окуляром, что росла от прибора металлическим бивнем.
– М-да, – оторвавшись от бивня, произнес он. – Худшие опасения подтверждаются. Чтобы глубже оценить данный эпизод, надо усложнить обследование. Для этого нужно, ...для этого нужно...– в тишине специалист сделал паузу, – слышно было только, как утробно гудит адский прибор, да здоровенная муха бьется у форточки, пытаясь найти выход на улицу. – Для этого нужно... – еб твая мат! – неожиданно заверещал дедушка Жюльен, сорвался с места и саданул мухобойкой так, что задребезжали стекла. Но промазал. Муха, сообразив, что ей повезло, мигом поумнела и пулей вылетела в форточку, злобно жужжа. – Не мешайте, да! – возмутился специалист, обернувшись. – Чтобы лучше оценить данный эпизод, надо немного усовершенствовать аппарат. Это будет стоить... И тут специалист запнулся, ибо перехватил взгляды зрителей, которые были обращены совсем не на него. Все смотрели на стекло. А на стекле, на том самом месте, куда только что попала мухобойка, образовался второй след с таинственными вкраплениями и крестом...........
– И не смей больше в моем доме трогать этих дурацких мух, размахивать здесь своей дурацкой грязной мухобойкой и носить в моем присутствии свои дурацкие кальсоны, старый дурак! – вопила Эльза, охаживая дедушку Жюльена ссаной тряпкой, пока тот не ретировался за дверь.
После всего произошедшего от сотрясений диафрагмы, вызванных богатырским ржанием и последующей неустранимой икотой, у Галуста обострился гастрит, и его госпитализировали. В больнице он рассказал тете Эльзе много интересного.
В частности, он признался, что ее периодические успехи в деле розыска краденого были связаны с тем, что один из его многочисленных друзей работал в ближайшем отделении милиции и просто не отказывал дяде Галусту в те моменты, когда он просил поспособствовать в каком-либо деле. Поведал также, что в те страшные моменты, когда он демонстративно брал мешок и, сопровождаемый трагическим кошачьим концертом, с грохотом спускался по лестнице, то выходил в тенистый двор, затем оказывался в узенькой улочке, где его поджидали с досками из-под нардов несколько верных собутыльников. Всей гурьбой они направлялись в соседний двор, где, спокойно попивая винцо, под звуки падающих камушков определяли, кому на этот раз выпало Кошкиных отпрысков втюхивать друзьям, родственникам и знакомым. Ведь тетя Эльза никогда не задумывалась, почему дядя Галуст расправляется с детками не в тот момент, когда они слепы и ни хрена не петрят, а ждет отчего-то по два-три месяца.
Однажды наблюдал сцену, которую можно увидеть только у...
Судите сами: мужик лет 50-ти топает по железнодорожным путям от "Нижних Котлов" к центру. Весь из себя прилично одетый, с кожаным портфельчиком. Почему по путям? Да потому что так быстрее. Кратчайший путь к "Ресо гарантии". А через "Варшавку" приходится в обход.
В том же направлении, по той же колее, ему в спину несется, будто ошпаренная, электричка Домодедово-Павелецкий. Называемая в народе "Белая Анаконда". Хотя домодедовский аэроэкспресс бывает и красным.
На этом участке чуть ли не ежемесячно "Анаконда" кого-то давит. Раздавит, расчленит и уползает дальше. Машинисты не всегда замечают. Особенно если в темное время суток, или при ударе "хвостом".
Но наш машинист внимателен. Он - умница. Он издали примечает мудака с портфелем и принимается истошно сигналить, притормаживая. Резко тормозить нельзя - поезд развивает скорость под стольник даже в пределах города. В общем, машинист продолжает во всю ивановскую гудеть и посильно замедляться. Но человек-дрезина непоколебим. Он тут по делу. Рвите шапки, расступитесь столбы - боярин на шпалах.
Когда до мужика с портфелем остаются считанные метры, машинисту удается значительно снизить скорость, но поезд все равно в опасной близости от человека.
Наконец, потенциальная жертва "анаконды" соблаговоляет обернуться, видит приближающуюся Смерть и прытко отстреливает с путей.
Но действо на этом не заканчивается. Пеший "боярин" неожиданно осознает всю меру унижения. Еще бы. Самого Его заставили прыгать как лягушку, которая спасается от юного натуралиста. "Лягушка" проникается жаждой мести . Она хватает с земли палку, бежит рядом с головным вагоном поезда и пытается колотить палкой по кабине машинистов. Но машинист не страус и голову в кабину не прячет. Он, свесившись из окошка бронепоезда чуть ли не по пояс, поливает мужика водичкой из пластиковой бутылки. Помощник машиниста тоже не скучает: он оказывает старшему товарищу артиллерийскую поддержку, обстреливая "пехотинца" огрызком от яблока.
Вся картина, разумеется, обильно приправлена витиеватыми специями трехэтажного свойства, самая слабая из которых звучит как "пидарас", а уж варианты покрепче и упоминать неловко.
Пообщавшись несколько секунд, стороны завершают прения и "каждый идёт своей дорогой..."
Ну и в какой еще стране можно увидеть, как спасенный от неминуемой смерти пытается угнаться за электричкой, чтобы высечь ее хворостиной? Где еще несостоявшиеся убийцы, они же - герои-спасители, они же операторы многотонной махины, будут отбиваться от спасенного посредством брызгалки и недоеденного яблока? : )
Случай был. Натурально. Два года тому назад, в Таллине. Пивной ресторан "Биир Хаус". Сидим с женой и детенышем, за соседним столиком - компания литовцев. Подходит к ним официант. Завязывается "диалог". На "английском": Г - гости О - официант
Г - Вот из зис. Хау мач? О - Зис ис зе мит. Столько-то крон. Г - Вот зис? Хау мэни грамс? О (переходит беспомощно на эстонский) - Ыстырукуаалайне. Эхуалиамаэ граамс (типа)
(Далее все в том же духе, с языка на язык, минут десять)
Г (по-русски) - Слушайте, вы по-русски говорите? О - Да Г - А ЧЕГО ЖЕ ВИ НАМ ЕБЕТЕ МОЗГИ? О - Я не ебу, ви первые начали.
- Мы были, есть и будем отсталой страной. Мы - варвары во всем. Даже в мелочах. Например, в кулинарии. Да что там в кулинарии – водку закусывать и ту не умеем. Наша фантазия не идет дальше «занюхать рукавом». В крайнем случае - нарубить толстыми ломтями сало, извлечь из подпола жбан соленых огурцов и подать кильку в ошметках репчатого лука. Варвары, блядь. Из-за этого нашего варварства я водку все реже пью. Надоело груздями чавкать. Короче, будешь в Швеции, обязательно привези сюрстреминг! - наставлял меня Змей. – Я неплохо разбираюсь в европейской кухне. Я много читал. Сюрстреминг - это классика! Сюрстреминг обладает тонким вкусом и неповторимым ароматом. Сюрстреминг – рыбный кузен хамона. Духовный сородич голубых сыров. В прямом и переносном смысле. Потому как имеет пикантный душок. Промытый струями холодной чистой воды, Сюрстреминг выкладывается на можжевеловый лист, сверху посыпается льдом. Остается только разлить водку по тонким рюмочкам. Интересный факт: сюрстреминг, как всё гениальное, был открыт случайно. Однажды, в Средние Века, жители одного шведского городка, доведенные до отчаяния голодом (поселение осадили враги, датчане, кажется), вспомнили о выгребной яме. И откопали часть пищевых отходов. В том числе протухшую селедку. Окажись на месте шведов мы, русские тряпки, то наверняка селедкой бы побрезговали, упали в голодный обморок, а город сдали. Но потомки викингов вылиты из стали: рыба съедена, необходимые калории получены, враг отброшен! Потом вспомнили, что дизентерией никто не заболел. Вот так появился первый Surstremming. Технология приготовления с годами усовершенствовалась. И сегодня он продается в любом шведском сельпо.
Проникшись рассказом Змея, по прибытии в Швецию, я первым делом побежал в магазин и купил две банки Surstremming. И только потом осмотрел «Вазу», музей Астрид Линдгрен и прочие достопримечательности Стокгольма.
- Привез? – Молодец! - торжествовал Змей. – Собираемся у меня на даче в ближайшие выходные. Ни о чем не беспокойся. У меня все схвачено: водка, можжевельник, лёд. Больше не нужно ничего. Если только черный хлеб. Как неизбежная дань варварству.
В субботу приехали к Змею.
Вынесли столы и стулья на свежий воздух. Разложили листья можжевельника. Приготовили кубики льда.
Двор постепенно заполнялся незнакомыми мне людьми. Вдоль границы участка дефилировали соседские собаки. Две кошки, забравшись на берёзу, делали вид, будто сидят в засаде у скворечника, хотя сами косились на сервировку.
Змей пригласил на обед близких соседей. Мне запомнилась пожилая симпатичная пара: муж – отставной дипломат, жена – интеллигентная дама с крючковатым носом. - Всю жизнь прожили в Южной Америке, о сюрстреминге наслышаны, но никогда не пробовали. Безумно интересно! – говорила дама. – Вы же нам позволите чуть-чуть унести с собой: мы контейнер специально принесли.
Я достал из рюкзака сюрстреминг.
Змей принялся вскрывать банки с лакомством.
И через пять минут с «обедом» было покончено.
Самая нежная половина гостей кинулась вприпрыжку в сторону калитки едва нож вспорол консерву c «12-00» до «15-00».
К «18-00» исчезли, сняв засаду у скворечника, кошки.
Собаки вели себя более стойко: по началу их заинтересовал ураганный запах падали, они пару минут толкались у забора с вытянутыми носами, но потом, видимо, «распробовали» и потянулись по домам.
Дольше всех продержалась дипломатическая чета. Дама, зажимая крючковатый нос, не только сумела прожевать один кусочек, но и мужа заставила. Муж, закаленный общением с кровавыми латиноамериканскими диктаторами, зашатался, но выдержал. С собой в контейнер, правда, дипломаты ничего брать не стали. Несмотря на то, что Змей их довольно энергично уговаривал.
Наконец, когда ушли последние гости, ребром встал вопрос: что делать с Сюрстремингом и кто войдет в команду ликвидаторов. Поскольку семья Змея, спасаясь от химической атаки, укрылась в доме, заперев двери и законопатив окна, в ликвидаторы пришлось пойти мне и Змею. Как медикам. Приученным к тошнотворным миазмам в анатомичке.
Долго решали как хоронить содержимое банок. Просто отнести на помойку было решением бессмысленным и накладным. Потому как требовало покупки противогазов для всего дачного поселка. Закопать в землю? – а проникновение в сточные воды? Нет, не годится.
Поступили, в итоге, так: сюрстреминг был помещен в три слоя пластиковых мешков, упакован в металлическую банку-саркофаг и закопан в самом непроходимом участке леса на глубине 1 метр.
- Варвары. Это потому что мы варвары! - говорил Змей, закусывая водку салом и выкладывая из жбана соленые огурцы. – Мы просто не приучены к нормальной европейской кухне! К ней следует привыкать с детства!
Ему никто не возражал. Рты были заняты пряными кильками и сочными груздями.
Декабрь 2015 года, телеканал "Россия-24", программа "Экономика. Курс дня". Один из экспертов: "Рубль ослабевает по отношению к доллару и евро. Это создает дополнительную напряженность на валютном рынке, увеличивает риски и осложняет макроэкономическую ситуацию в стране".
Апрель 2017 г. Та же программа, тот же эксперт: "Рубль укрепляется по отношению к доллару и евро. Это создает дополнительную напряженность на валютном рынке, увеличивает риски и осложняет макроэкономическую ситуацию в стране".
Мы когда-то жили на окраине небольшого города, можно сказать почти в деревне. Обстановка была соответствующая: много зелени, да и живности хоть отбавляй. С незапамятных времен обитала возле нашего дома ворона: большущая умная птица с вороватыми повадками. Тырила с балконов всякую мелочевку, вроде прищепок. Но в меру. Все к ней со временем привыкли. Нарекли, разумеется, Варварой и стали подкармливать. Хотя в этом особой нужды не было: Варя сама блестяще охотилась на крыс.
Однажды появился у нас во дворе щенок Борька. Чистокровных дворянских кровей. Шустрый такой. Смышленый, веселый и озорной. Совсем быстро он подрос и стал всеобщим любимцем: с детьми играет, постороннего деловито облает, своему помашет хвостом.
И сдружился наш пес с вороной. Хотя та по началу его шпыняла, воспитывая, но затем как-то смягчилась и прикипела к сироте.
Они вместе пили воду из одной лохани и честно делили подкинутое жильцами мясцо. Борька внимательно слушал ворону, когда она что-то рассказывала ему, а Варвара старательно выдергивала у Борьки репейники, запутавшиеся в шерсти.
За их дружбой с притворным равнодушием, а на самом деле с завистью, наблюдала Белочка - кошка дяди Федора, ветерана войны, из квартиры с первого этажа..
Ловцы дормехбазы возникли, как всегда, неожиданно. Обычно они делали обходы ночью. Но в тот день появились утром. Кто-то был на работе, дети в школе, старики ушли получать пенсию. Дядя Федор кричал ловцам "Не смейте, гады!". Но его никто не слушал. А что может сделать безногий ветеран? Варвара прилетела, когда все было кончено, и бригадир ловцов, здоровенный детина с серьгой в ухе, закидывал тело Борьки в грязный фургон...
На следующий день кто-то из соседей сходил на мехбазу и вынес оттуда Борьку. А затем похоронил в лесу.
Ворона с тех пор как-то сникла. Она практически не принимала пищи, оставленной соседями, зато с остервенением продолжала охотиться на крыс.
В тот день, когда ловцы появились в нашем дворе опять, ворона сидела на ветке яблони-дички и внимательно отслеживала процесс. Из кабины вышел, пошатываясь, бригадир. Он криво улыбнулся и, помахивая удавкой, направился к Белочке. Та, несмотря на то, что дядя Федор кричал что есть сил, оставалась на месте, словно загипнотизированная.
Бригадир не спеша подошел к Белочке и замахнулся удавкой. Однако накинуть ее на Белочку не успел. В тот момент, когда лассо совершало последний предстартовый вираж, с ветки яблони, яростно хрипя, молнией сорвалось нечто быстрое и черное. Еще мгновение и ловец начал приплясывать на месте, держась за ухо, выкрикивая нечленораздельные проклятия. Варвара описала круг почета и уселась на верхотуре яблони. Из ее пламенного клюва свисала половина уха с золотистой серьгой.
А Варька более не охотилась на крыс. Так, умыкнет иногда с подоконника веточку мимозы, притаранит ее на небольшой холмик, что в лесу, недалеко от нашей окраины, да положит наземь, предварительно расправив листочки. Положит и прислушивается. А вдруг откуда-нибудь раздастся задорный Борькин лай?
Из журнала "Ваш четвероногий Друг": "Если Вашему питомцу часто приходится оставаться в полном одиночестве, без прогулок, советуем Вам научить его открывать дверь туалета лапой. Вот увидите, у Вас получится!"
Из письма в редакцию: "Получилось! Теперь наш четвероногий друг не только ссыт мимо унитаза, но и пи..дит из холодильника колбасу."
Довольно часто свою блестящую лекцию по одному из разделов урологии непревзойденный профессор Пытель начинал с того, что появлялся как черт из табакерки откуда-то сбоку, цыкал зубом, пропалывал пятерней бороду, брал в руки мел и молча начинал рисовать на доске громадный половой член. Затем дожидался момента, пока возбужденная аудитория не опадёт (характерный жест рукой a-la «аа-п, советский цирк! »), клал мелок на полочку и говорил: - Тема нашей сегодняшней лекции, дорогие друзья, - пиелонефриты. А также то, что происходит при пиелонефритах с важнейшим органом мужской репродукции… - с этими словами Пытель поворачивался к изображению и эффектно вскидывал длань..
Для нас навсегда останется загадкой: то ли профессор резвился и дурачился, то ли и вправду придавал серьезнейшую роль органу мужской репродукции. Но факт остается фактом: на экзаменах и зачетах Пытель использовал малейшую возможность, чтобы прицепиться с вопросом «а что же, уважаемый коллега, происходит с пенисом при данной патологии?» Причем, в зависимости от настроения, употребляемые им определения «важнейшего органа мужской репродуктивной системы» лежали в диапазоне от нейтрального «срамной отросток» до прямолинейного «х#й». Эту особенность, если не сказать странность, в ректорских, проректорских, уж не говоря о деканатских чертогах, давным-давно приметили, взяли на карандаш и всевозможно не одобряли. Правда, оргвыводов не делали: профессор был шикарным специалистом, а на пустяки вроде «матерков в комментах» даже тогда, в 70-х-80-х, смотрели сквозь пальцы.
В те же времена, в стенах 1-го Московского Мединститута им. И. М. Сеченова (ныне академия) на кафедре нормальной анатомии преподавала профессор Сатюкова. Она не только великолепно знала предмет, но была артистична и убедительна. Для лучшей усвояемости материала профессор обожала прибегать к экстравагантным приемам. Например, читая лекцию по анатомии женской половой сферы, профессор разводила руки как крылья и, магнетизируя аудиторию месмерическим взором, басисто восклицала: - Представьте себе, Я – МАТКА. ЭТО (дрожание растопыренных рук) - МОИ МАТОЧНЫЕ ТРУБЫ. ВОТ (открытый рот) - ВЛАГАЛИЩЕ. ВЫ – СПЕРМАТОЗОИДЫ!
Однажды на госэкзаменах (их принимала смешанная комиссия от «ранних, базисных» дисциплин до поздних клинических), Сатюкова задавала вопрос экзаменуемому. - Как ведет себя матка при менструации? Представьте себе: я – матка. Это мои маточные трубы. Вот - влагалище. И что происходит… В этот момент на экзамен ввалился профессор Пытель. Услышав последние слова, он по-кошачьи подкрался к столу экзаменаторов, цыкнул зубом и моментально встрял: - Да-да. Я тоже хотел просить. Что происходит с хером, а? Студент в какой-то момент сконфузился, но затем собрался с мыслями и дерзко ответил: - При менструации, профессор, с хером не происходит ровным счетом ничего. - Было бы правильнее сказать «как правило, ничего», - подмигнув, возразил Пытель. – Но в целом ответ верный. Я за пять с минусом.
Однажды, прожив три года вместе, мы с женой решили развестись. Естественно, встал вопрос о дележе имущества. Квартира была съемной, въезжали в пустую, вместе наполняли, дербанить, особенно по тем временам, было чего. И даже кого. Мебель, одежда, безделушки, кое-какая техника, собака. Плюс автомобиль. Детей, к счастью, пока не случилось. Шмотки решили распределять по факту использования.
Долго спорили о собаке:
- Мне - лапы, голову и хвост, - глумливо подшучивал я. - Перебьешься когтями, шерстью и говном, - парировала жена.
К третьему дню развода атмосфера накалилась до предела.
- Чей-чей этот коврик? - вопрошал я, нежно поглаживая ворсинки. - А половичок? - отвечала она.
С собакой решили так: даем команду «Сидеть!» Затем отходим на одинаковое расстояние и одновременно кричим «Ко мне!». К кому пойдет — того и туловище, голова и хвост.
Но остальное так и оставалось не разделенным.
Может кто-то не понял. Мы не спорили кто больше возьмет. Вернее спорили, но со знаком наоборот. Т.е. я настаивал, что возьму только зубную щетку и собаку, а жена претендовала исключительно на собаку и зубную щетку.
На четвертый день мы помирились. Скумекали, что дележ в похожем стиле с будущими возможными партнерами будет достаточно маловероятен.
И не ошиблись. С тех пор прошло 25 лет. Больше мы не разводились и ничего не делили.
Мой друг работает хирургом. Предстоит ему очередная операция. Пациентка – миловидная женщина с интеллигентными манерами: через слово «простите, ради бога, пожалуйста», «позвольте спросить», «боюсь вас побеспокоить» и т. д.
Непосредственно перед операцией, узнав, что предстоит вмешательство под местной анестезией, пациентка осыпает медиков литературными остротами и читает по памяти «Хирургию» А. П. Чехова (там, если кто забыл, про удаление зуба).
И вот начинается операция. Специалист работает виртуозно – действия отработаны до автоматизма. Но понимает он, что как-то нехорошо чувствует себя его подопечная: вялая, бледная, слабая. Пульс неважного наполнения. На просьбу приподнять правую руку – шевелит левой. Говорит ей - откройте, мол, глаза, а она не реагирует.
Ну, и спрашивает он пациентку: в чем дело-то? Что происходит?
- Дорогой Алексей Ильич, - отвечает она. – Не хотела вам открываться, но, видимо, придется. Все дело в том, что я, филолог по образованию, последние годы работала зав. складом. Умоляю вас, голубчик, не спрашивайте о причинах смены профессии. Тем более, что о некоторых из них вы и сами вполне догадаетесь с помощью нехитрой дедукции.
- Очень хорошо, – отвечает хирург. – Но как это влияет на ваше плохое самочувствие? - Влияет таким образом, золотой вы наш эскулап, что в присутствии вас и ваших коллег вынуждена я отказывать себе в некоторых привычках, приобретенных на последнем месте работы.
- Хм.. Собственно, валяйте, не отказывайте. Нам сейчас любые средства впору. - Вы искренне так считаете, волшебный Алексей Ильич ? - Абсолютно. - Тогда простите меня заранее… - Не вопрос. - Тогда я начинаю?.. - Вперёд. - Так, бля, нах, …бана в рот, это же пи…дец какой-то, у…баться как больно, драгоценнейший врач-убийца! То ли эти е..анаты на фармзаводе какую-то х..йню в ампулы забодяжили, то ли ваша, бля, проводниковая заморозка, бля, мимо кассы, бля, или мимо нервного пучка, нах. Я ахуительно терпеливая пелотка, ёбта. Мне пьяные работяги как-то раз погрузчиком чуть пол жопы не отдавили – и то не орала. Всему же есть пределы, нах! … Ах, простите меня, простите, …но все же сделайте что-нибудь, ненаглядный Алексей Ильич!
Пациентка, выпалив все это речитативом, порозовела на глазах. Пульс приобрел стабильность и удовлетворительное наполнение. Одновременно Алексей Ильич добавил немного анестетика. Всё оставшееся время операции он работал, призывая пациентку рассказывать о своих ощущениях в привычной для неё манере.
Операция прошла без осложнений.
Выписываясь, она немного краснела и декламировала наизусть Баркова.
Жарким летним деньком 93-го (или 94-го) года, огородами и дворами, примыкающими к Рязанскому Проспекту, моя «шестерка» кралась в сторону улицы Хлобыстова. На «шестерке» отсутствовал техосмотр. Хотя это было не самое страшное. Досадный факт отсутствия техосмотра накладывался на всеобъемлющее безденежье. И все же, стараясь быть невидимым, мой, цвета осветленной какашки автомобиль, полз по южным Московским окраинам во исполнение наказа тетушки. За день до того тетушка безапелляционным тоном объявила о своем последнем желании: осторожно вынести из квартиры детскую кровать, «в которую несколько взращенных ею поколений писалось», привязать оную к багажнику самодвижущегося экипажа и «доставить Анечке и Коленьке, которые прибавления семейства ждут». Стаскивая мебель (испытывая сильнейшее раздражение из-за отсутствия Коленьки), я вынужден был терпеливо выслушивать причитания тетушки о том, что «жалко, конечно, вещь ценная, да уж вряд ли пригодится, но сердечко все равно щемит…». Подвешивая кроватку на крышу авто с помощью многочисленных веревочек, я ощутил себя пауком-крестоносцем - на лобовом стекле «шахи» красовался жирный медицинский крест. Но увы. Не даровано было мне в тот день спокойно побыть миссионером-святошей. А уж тем более пауком. Мухой, скорее. Цапнули меня из засады самые страшные и опасные гаишники. Те, что СО измеряют. Обидно было ужасно. Оставалось-то преодолеть пару кварталов. Собственно говоря, о самой табличке с техосмотром они даже не вспомнили, а сразу же совершили надругательство над моей ладушкой, засунув в выхлопную трубу ее попы ненавистный датчик. Согласитесь, что есть в этой процедуре толика противоестественного, напоминающего то ли сексуальный фарс, то ли проктологический обряд, то ли масонскую инициацию. - Превышение нормы в миллион раз, - бабьим голосом подытожило упитанное существо с погонами лейтенанта. (лейтенант шутил - датчик поймал 20%-е отклонение) Я понял, что мне кранты. Но не сразу, а когда увидел второго. Второй был, к сожалению, вовсе не упитан, а наоборот - ссохшаяся жердь с заточенным кадыком. Этому второму - маузер под мышку - вылитый комиссар из отряда по продразверстке. Или деятель Святой Инквизиции: на дыбу тебя деловито подвесит, костерок снизу подпалит и будет ласково вопрошать: - Ведьма? Ты ему: - Нет! А он: - Разве? - Пройдемте в спецавтомобиль, - озаряясь улыбочкой садиста, предложил он. - Номерные знаки вашего транспортного средства будут сейчас временно изъяты. Необходимо ликвидировать неисправность и пройти технический осмотр на улице Перерва.
Я пробовал все: кричал про то, что «вон как дымят КАМАЗы с Икарусами - и кто же за это отвечает», кидался в ноги, угрожал страшными неприятностями (мифическими, разумеется), выдавал псевдофилософское: «Ребят, и хули? Вам это разве зачтется?». Но без толку. Наконец, применил самое действенное: - Сколько? Деятель Святой Инквизиции оценил взглядом торчащий из нагрудного кармана кошелек, на мгновение замер, а затем с театральной патетикой принялся восклицать: - Товарищ старший лейтенант! Не верю! …Не верю! Вы слышите! Нам предлагают… О, нет! Нам предлагают взятку! … Мы не ослышались? Я удрученно молчал, понимая, что мой тощий кошелек равносилен признанию в ереси. - Одумайтесь, водитель! Призываем вас добровольно снять передний номерной знак и облегчить дальнейшую участь. Вы когда-нибудь бывали на улице Перерва? … У вас есть ключ на 10? … Детское упрямство вселилось в мой кипящий возмущением разум: - Снимать ничего не буду. Делайте что хотите. Комиссар-инквизитор осуждающе вздохнул, взял инструмент и направился к шестерке. Возился он минут сорок. То ли резьба заржавела, то ли жара была всему виной. Я купил мороженого и со злорадством обреченного наблюдал за действием палача: ключ он отбросил в сторону и орудовал ножовкой по металлу. Наконец, пытка закончилась: комиссар-инквизитор, раскрасневшийся, но счастливый, подошел ко мне и с издевательской вежливостью вручил два спиленных болта: - Это ваше имущество. Храните его бережно…Оно, может быть, еще вам пригодится. И протокольчик, … вы его так и не подписали - все ж возьмите. Как шпаргалку. Там и адресок, куда за номерами приходить. Надеюсь часто. И долго….
Отъезжая, я хлопнул дверью так, что оба негодяя лучезарно заулыбались… Повернув за угол, решил, что надо остановиться и купить сигарет…. Уже садясь в машину, вдруг понял, что…. Нет, …спокойно, …проверю еще раз: гм, …передние номера на месте… Я с ума не сошел? Может быть, он задние отпиливал? Нет! И задние в порядке! Дошло не сразу. Инквизитор пилил болты. Очень долго пилил. Вся его ненависть сосредоточилась к этим болтам, к жаре, к собственной работе, к моему позорному безденежью и… произошло чудо! Болты он, конечно, победил… А вот номера… Номера… Как он забыл про них? Не сомневался, видимо, что отвалятся САМИ. Но они, родимые, ОСТАЛИСЬ. Родные московские соль, грязь, смет, копоть, сажа - лучше любого суперклея удерживали передний номер! Намертво! Без всяких болтов!!!
Коля увидел меня с кроваткой и остолбенел: - Что это? … Выяснилось - мои мучения - зря. Они с Аней уже все купили. - Тетке ни слова, - попросил он, пока мы волокли кровать к помойке. Она же старенькая. Переживать будет. А у тебя, смотрю, машина без ТО. Помочь? У меня блат в ГАИ. Нормальные ребята. И берут недорого. Кстати, сегодня их смена. Они тут недалеко. СО измеряют. От Колиной услуги я энергично отказался и, расцеловавшись с ним по-родственному, покатил обратно через длиннющий объезд.
Летел я как-то раз из Тбилиси в Москву. Это был год, когда Союз еще существовал, но покряхтывал всеми своими свободолюбивыми членами и неуклюже пытался оказывать центробежным тенденциям сопротивление. Но уж…куда там.
Собственно говоря, ничего особенного на борту той самой 154-й «тушки» не происходило. Ну, был мордобой, конечно, перед взлетом. Когда человека выносили ногами вперед из самолета, а он, подобно свирепому викингу, которого силком тащат с поля боя, издавал воинственный рев и упирался ногами в фюзеляж. До сих пор не могу понять, зачем его выгоняли. Если за «потерю центровки», то это смешно. За «проникновение без билета» - тоже. Дело в том, что помимо того самого несчастного, кто упирался ногами в фюзеляж, нас, зайцев, или с «двойными билетами» набралось человек …десять. Так и поехали. Стоя. Как в летающем паровозе бесноватого профессора, который Назад в Будущее то и дело скакал. Перетерпев муки взлета, вертикальное братство постепенно оживилось. Рядом оказались два грузина. Временами они переходили на русский: - Следующий раз приставной билет покупать буду, - пообещал первый грузин. - Не приставной, а откидной, - поправил второй. - До Москвы? - дружелюбно поинтересовался у меня первый? - Вино пьешь? Энергично согласившись, я извлек из дипломата жареного табака. Первый грузин за полтора часа наговорил столько баек, что их хватило бы с лихвой на небольшую книгу. Почему-то запомнилась эта: - Бил у нас такой строитель. Он когда-то уши Андропова строил. («Уши Андропова» - легендарное архитектурное сооружение в центре Тбилиси, выполненное в виде хаотично-бестолковых завитков. По версии одного местного философа то был памятник Космической Глупости. Однако, «Уши Андропова» прижились лучше, а после его (Ю. В. Андропова) смерти, последовали «Кардиограмма Черненко», «Горбы Горбачева», «Брови Шеварднадзе» и «Зубы Саакашвили» - прим. автора) Строил он, короче говоря, очередной дом. Все было бы хорошо, если бы в меру себе оставил. Ну, чтобы перед соседями и женой стыдно не было. А тут решил - украсть надо все. И украл. Дом еще сдан не был - трещины везде имел. Трещины - черт с ним. - Крыши не имел! Члены приемной комиссии вежливо говорят: мы тебя, дорогой, уважаем, и уважение от тебя примем. Потом. Но трещины убирай. У тебя в них сейчас голуби живут. А будут люди жить. И сделай так, чтобы ни одна блиад из народного контроля на крышу не заползла. Этот кинулся считать: Вах! Того, что осталось после освоения финансирования даже на самую паршивую шпаклевку не хватит. Подумал, подумал и нашел выход: через неделю трещин видно не было. Получилось красиво, между прочим. Еще бы, разве не красиво, когда на стенах висят портреты трудящихся, электрификации и 25-го съезда. И с крышей здорово придумал: лифты в тот день закрыл к чертям собачьим на профилактику, а пролеты перед чердаком завалил строительным мусором. А крышу снизу не видно. В общем, все должны были остаться довольными, кроме голубей, которые в раздражении совершали облеты вокруг дома, разыскивая щели. В день сдачи объекта съехались люди из комиссии, райисполкома и горкома. Вся земля потемнела от черных волг. Осмотрели, покритиковали отдельные недостатки, а затем... Вах! Ну пойди, дурак, за угол, накрой в ближайшем сасадило вкусный стол. Нет! Повыебываться решил и пригласил всех подняться фуникулером на Мтацминду... Понял, да? В ресторан. Короче, пока на гору ехали, один старый пердун из народного контроля осмотрел на прекрасный вид города из кабинки и заметил здание без крыши. Он, конечно, решил, что случилось землетрясение. И начал крик.
Ну, а потом, когда всей толпой вернулись к объекту, поднялся ветер. Фанера отклеивалась, как дрянная турецкая косметика и с воем падала на черные волги. Многие очень сильно пострадали на жестянку. А тут еще как назло одному уважаемому человеку голуби всю шляпу обосрали. Вот так. Жадность все, жадность. Вот и эти, - грузин многозначительно поглядел в сторону кабины пилотов, - от жадности и себя погубить могут, и нас заодно. Разве можно было такой перегруз делать? А? … Блиад…. Еще по одной?
И мы продолжили.
Пили вино, закусывали курицей, обмакивая ее в ткемали. К концу трапезы, ткемали все чаще попадал на голову сидящей внизу дамы, которая, к счастью для себя, ничего не чувствовала - спасали прическа кивером. На втором часу полета наш фуршет закончился, мы покурили у гальюна, спели две-три песни и уснули. Кто-то, как лошадь, задремал стоя, кто-то лег в проходе на газетку. Лайнер уже подруливал к стоянке, когда наш рассказчик проснулся, беспокойно посмотрел на часы, двинулся в сторону выхода и вежливо поинтересовался у меня, выхожу ли на следующей. злоботрясов
Довелось мне несколько лет тому назад побывать в Чехии. О, Злата Прага! О, Староместская Площадь - видятся мне мужественные гуситы. О, Собор Св. Вита - хочется пуститься в одноименную мрачную пляску, О, Карлов Мост, откуда Леньке Нечипоренко стало плохо (из-за того, что слишком хорошо) в томную красотку-Влтаву… Бессмертный трактир «У Чаши», а Фердинанд и впрямь засижен мухами.
О, …. О, … Но…
Поехал я в компании одного чеха к его приятелям. Город, честное слово, забыл, как назывался. То ли Южанские Мохрдыщи, то ли Богемские Кнедлики. Чех, дорОгой, всю плешь проел: вот доберемся - ликерчиков попьем. Приехали. К знакомым его закатились. А у знакомых ситуация напряженная: семеро культурных чехов вокруг емкости с бехеровкой сгруппировались. Из наперстков ее смакуют. Шоколадкой закусывают. Лясы точат. Был представлен собранию. Из России, мол. Чехи с холодной вежливостью носами подвигали, и опять за наперстки с разговорами. По-своему, разумеется, бжим-бжим-бжим … Сижу, болваном эдаким. В злобе бессильной варюсь. Жрать хочу. Очень сильно. И пить. И курить. А тут - ну, хоть бы сухарей на стол положили, жлобы. С пивком …
У чехов, тем временем, тема беседы как-то исчерпалась и наступило дружелюбное молчание. Чех мой молчит. Я молчу. Они молчат. Как сычи.
Один только смотрел на меня, смотрел, крепился, а потом дерзко спросил, нравится ли Кундера. Кундера мне ни хрена не нравился, о чем я с некоторым вызовом к невыносимой легкости бытия и сообщил. Потом, правда, добавил, что обожаю Гашека и уважаю Чапека. Любитель Кундеры, оттянув губу, отреагировал: не удивляется он, мол, тому, что грубый, а значит не европейский юмор Гашека популярен в России. Тут собрание еще больше набычилось. Чувствую - еще немного - наваляют мне. По шеям. За все. За надругательство над Пражской весной. За Брежнева. За Дубчека. За обгаженную историческую справедливость. А я шевелю голодным кадыком и прикидываю: если чего-нибудь не сжую в ближайшие пять минут - сам всех к чертям собачьим поубиваю! Если смогу. Ишь, сволота! Даром вас в 45-м от фашистов спасали!
И тут вспоминаю: ба! Да ведь в багажнике - спасение! Точно! Если не суждено поесть, то хоть выпью! Хватаю за жабры чеха, беру ключи, мчусь к тачке и достаю заветные две по ноль-семь. Возвращаюсь и …стыдно становится: сидели-то мы в одной комнате. Для аперитивов, как бы. А в соседней, оказывается, стол накрывался.! Свинина! Картошка! Пиво! Все дела! И водка моя ко двору пришлась! Чехи, конечно, по началу поморщились. Мешать, де, нехорошо. Но потом один пробует. Затем второй. Третий. Наконец даже любитель Кундеры, и тот сдается.
Сорока минут не проходит - кончается родимая ! Да ничего! Тут же выясняется - бехеровки - река.
Ой, как славно было!
Все неожиданно затараторили на великом и могучем. Мой чех обнаружил знания основ и виртуозно матерился. Любитель Кундеры впал в умиление и неожиданно вдарил по пословицам с поговорками. Запомнилось почему-то его «смотришчь ви книгу - видишчь фигу» Ну, и пели, конечно… Представьте себе: окна квартиры выходят на площадь. На ней, как положено, - храм. На его стены (а заодно и на посетителей) льются «Катюша», «Тачанка», «Калинка».
С любителем же Кундеры, мы вообще в истерику впали. Когда, перебивая друг друга, вспоминали избранные места из Швейка. Там где кот насрал на карту боевых действий, а генерал инспектировал сортиры.
Прощались истово-надрывно. Целовались не то что по-русски трижды. Пяти-, десятикратно! Пламенные лобзания, бесконечные объяснения в любви к братьям-славянам, слезы умиления и крепкие объятия. Кундеровец напоследок отловил меня в сенях, зачем-то ругал немцев с поляками, расписывался в бурной страсти к великой русской литературе, а в итоге впился таким страшным засосом, что дыхание перехватило.
А вот теперь скажите: зачем надо было танками в 68-м? Зачем? Разве не было иного лекарства? Вот же оно. Вот. В любом магазине.
Знакомый рассказал: надо было срочно попасть в Минск. Из Москвы. Билетов в продаже нет. Ни на поезд, ни на самолет, ни на автобус. Машиной ехать не получается. А попасть нужно позарез. Тогда он направляется на Белорусский вокзал, подходит к первому попавшемуся поезду в сторону Минска, договаривается с проводником и.. едет.
Сидит, книжечку читает, ду-дух-ду-дух.. Все тихо-спокойно. Вдруг, смотрит через какое-то время - люди в непонятной форме. Кидается к проводнику, мол так и так - как бы не замели! Проводник отмахивается – не волнуйся, суслик, - это наш линейный контроль. И вправду – люди в форме дефилируют равнодушно и скрываются в соседнем вагоне.
Только успокоился – бац! – опять люди в амуниции! На этот раз в милицейской. Он, естественно, снова к проводнику. - Да не нервничай ты, - отмахивается проводник. - Это наша милиция. Все свои! Всё тип-топ!
Короче говоря, пока до границы с Белоруссией не добрались, несколько раз мой приятель к проводнику как к психотерапевту стучался при виде непонятных людей, которые были то в форме, то без формы, то проверяли документы, то лениво шли через вагон.
В конце-концов, приятель так достал проводника, что тот начал над ним издеваться: давай, давай, прыгай с поезда – облава НКВД, гы-гы.. Или, типа, быстро выпорхнул из окна! – в поезде служба отлова бездомных инопланетян, ха-ха!..
Пошутит, подмигнет, заржёт – и в конуру.
Когда границу с Белоруссией пересекли, приятель окончательно успокоился: до Минска уже совсем близко, проводник со своими дурацкими шутками куда-то исчез, веселые бабушки в вагон поднялись – может печеную картошечку разносить будут – вот и позавтракать можно..
Тут как из-под земли вырастает проводник. Точнее не вырастает, а выползает, скорее: весь белый, руки дрожат, язык от страха заплетается, шипит яростно: - Быстро прыгай с поезда! - Снова облава на инопланетян? – подыгрывает приятель. - Прыгай, нах#й, без шуток! - Что случилось? - Давай, давай, давай. Объяснять некогда. Вот тебе твои деньги и еще столько же в виде неустойки. - Быстро скажи, в чем дело и меня нет. - Видишь двух бабок в тамбуре? - Это что, милиция? Полиция? ФСБ? КГБ? МОССАД? ЦРУ? Белорусские киллеры? - Да, бл#дь, белорусские! - контролёры!!!
Прыгать, конечно, не стал, бегал как заяц по вагонам. До ближайшей станции. На которой сошел, вкусно и дешево перекусил в привокзальном буфете, затем сел на электричку и доехал до Минска без приключений.
Когда-то у Николая Ивановича были пчелы. Он ими очень гордился. Время от времени Николай Иванович облачался в страшный халат, напяливал что-то наподобие куколя с вуалью, возжигал непонятную смесь и обкуривал пчел. Дым, по идее, должен успокаивать пчел. Однако то ли обкуриватель у Николая Ивановича был не той системы, то ли сами пчелы неправильные, но они, обкурившись, сперва начинали злобно жужжать, потом собирались в рой и повисали на ветвях нашей яблони. Создавалось ощущение, что самыми недовольными были те, кому не хватило места в глубине. Или хотя бы в средних слоях. То ли потому что туда не доходил дым. То ли вследствие банального желания погреться. Тогда Николай Иванович носился с дымарем между ульями и яблоней, приговаривая "В пчелиные царицки кто-то рвется, ети их полосатую мать", словно обвиняя Билайн в попытке монопольного захвата рынка. Как бы там не было, и как бы мы не старались схорониться побыстрее, пчелы опережали нас: периодически покусанными были я, жена, ребенок, собака. Время от времени Николай Иванович внезапно появлялся у открытого окошка нашей кухни, извлекал литровую банку цветочного меда, кричал "Здравы будьте", оставлял дар на подоконнике и быстро уходил.
Однажды у Николая Ивановича украли пчел. Он очень переживал. У меня сразу возникло подозрение, что легенду о краже Николай Иванович придумал дабы придать вес собственным достижениям в области пчеловодства, а заодно скрыть горькую правду о продаже ульев. Но факт остается фактом: пчел не стало. Николай Иванович какое-то время вяло мастерил дрянной штакетник, но затем вновь нашел себя: завел коптильню. Мясо у него получалось знатное. Продукцию ел сам, что-то продавал, угощал соседей. Жил Николай Иванович одиноко - супруга его умерла давно. Изредка заезжали родная сеcтра и дети. Тем больше было наше удивление, когда периодически с участка Николая Ивановича доносилось зычное: "Вот теперь на х@й пошла!". И звук какого-то удара. Будто ломали мебель.
Иногда мы покупали у Николая Ивановича копчености. Процесс торговли c его стороны происходил с каким-то приглушенным недовольством: было понятно, что Николай Иванович больший поклонник процесса изготовления и потребления, а не реализации.
Однажды я валялся в гамаке под яблоней и читал, бросая порой взгляды на ту самую ветку, где когда-то собирался рой. - Эй, - услышал я Николая Ивановича. Он стоял у забора, держа в руках огромное блюдо с мясом. - Айда ко мне! Давай, давай. Ненадолго. Оставив книгу на пеньке, я направился к соседу. Участок Николая Ивановича выглядел взъерошенным - после утери пчел старик стал небрежнее относиться к обрезке и косьбе. Зато недалеко от кухни гладко дымила коптильня. Николай Иванович поджидал меня у вишневого дерева. По ветвям вишни, щурясь от дыма, ходила тощая кошка загадочных кровей. - Сюда,- Николай Иванович увлек меня на кухню и усадил к низкому столу. - Самая правильная закуска это какая? Верно! Простая. Чтобы не было выбора. Хлеб да мясо пища наша, - сострил он, наполняя одной рукой стопарики, а другой раскладывая по тарелкам аппетитные копчености. - Ну, давай за.. - Мяу, - тихо перебила его кошка, перебравшаяся по вишневой ветке к открытому окну. - А-аа.. ну давай, иди сюда. Кошка спрыгнула с дерева, поднялась на крыльцо и присела, тактично не переходя за порог. Николай Иванович взял небольшой кусок мяса и бросил кошке. - Давай за жизнь,- скорее приказал, а не предложил он тост, давая понять что ценность жизни обсуждению не подлежит. - Вот все говорят: курятину коптить на этом, рыбу на том, свинину на пятом, эту на десятом, опилки там , вишня-черешня, береза, ольха, а я так думаю, что.. - Мяу-мяу, - снова перебила его кошка, слегка, только одной головой, вторгаясь на кухню. - Н-на, - на этот раз в сторону попрошайки улетел кусочек поувесистей. - На чем я остановился? - Николай Иванович, а кошка ваша? - Не. Ничейная. Ну как ничейная. Вон ее мужик поджидает, - Николай Иванович показал в сторону зарослей топинамбура. Я посмотрел в окно и увидел мужика. Он являл собой рыжего минитигра с наглой физиономией, украшенной боевыми шрамами. . . - Сам жрать никогда не просит. Бабу засылает. Вот жеж сука,- пояснил Николай Иванович, оскорбляя кота как в видовом, так и половом смысле. - Трутень! - поправился Николай Иванович, несколько снижая накал оскорбления. - Трутень, - повторил за ним я. - Николай Иванович, а с пчелами-то что случилось? - Э-э, - махнул он рукой. - Долгая история. - И все же.. - Ломехузы, - сказал Николай Иванович, отправляя в рот румяный кусок мяса. - Ломехузы? - вежливо уточнил я, поудобнее устраиваясь на продавленном диване. - Да. Может слыхал? В "Науке и жизнь" статья когда-то была. - Нет, - признался я. - Вот, например, муравьи, - принялся объяснять Николай Иванович. - Живут в муравейниках. Это же целый город. А может и страна. Рабочие, служащие, строители, военные, пищевики. Власть имеется, конечно. Куда ж без нее. В общем при делах почти все. Кроме больных. - Мяуууу! - кошка встряла настолько привычно, что Николай Иванович швырнул кусман с тарелки даже не посмотрев на нее, хотя она, обнаглев от предыдущих успехов, была не на пороге, а полностью внутри кухни. - Снова окатилась на днях. Где-то там, у водокачки. Вот и просит жрать. А муравьи пожрать даже раненому дадут. Бездельнику - нет. Бездельника и грохнуть могут. Вот такое общество. Всё в нём как-то работает. А вот если появляется ломехуза... Жучок такой. Жучок-казачек. Засланный. Он откладывает в муравейнике яйца. И еще умеет выделять специальную вкусную, но ядовитую херню. Типа как наркотик. Муравьи эту дрянь слизывают и у них начинается отравление. Вроде беспробудного пьянства. Они начинают ненавидеть собственный муравейник. Или просто относиться к нему равнодушно. Целыми днями ничего не делают. Бесцельно ходят туда-сюда. Слово еще такое есть. Во! - Тусуются! Правда они еще могут заводить детишек. А вот их дети уже не способны ни на что. Ни работать, ни род продолжать. Только жрут, пьют и получают удовольствие. Постепенно таких дегенератов становится все больше. Муравьиная страна вырождается. Государство начинает гибнуть. Какое там уважение к родному дому? И тем более к государству. Никто вообще ничего не делает. Не добывает еду, не охраняет границы, не убирает территорию, Кругом грязь, голод, бомжи, пьянь и наркоманы. Цивилизации наступает конец. - Николай Иванович, а при чем тут ваши пчелы? - не удержался я. - При том что мед стали плохой давать. Горький. Значит что-то прогнило в их обществе. Ломехузам позволили победить. - Так ломехузы селятся у муравьев. - А какая разница? Муравьи и пчелы - близкие родственники. Если бывает у одних, то наверняка может быть и у.. - Мяу! - требовательно сказала кошка, встав на задние лапы и пытаясь дотянуться вибрисами до провианта. Николай Иванович подцепил самый здоровый кусок и аккуратно положил перед ее мордой. Та немедля схватила его зубами и быстро понесла в заросли топинамбура. - То наверняка может быть и у других, - закончил он мысль. - Николай Иванович, если не секрет. Ну, и без обид. А на кого вы периодически громко матом крич... В этот момент молниеносно вернувшаяся на кухню кошка уже без всяких "мяу" попыталась лапой стащить мясо из блюда. - Вот теперь точно на х@й пошла!!! - заревел Николай Иванович, топнул ногой и мощно двинул кулаком об стол. - Наглость - второе счастье! Так что ты хотел спросить?.. - Да нет. Ничего..
Мы выпили еще немного настойки, я поблагодарил Николая Ивановича за угощение и вернулся к гамаку. На пеньке меня ждал сборник рассказов Фазиля Искандера.
Доцент кафедры акушерства и гинекологии Борис Петрович Д. был специалистом неплохим, но с возрастом стал чудить. Возьмет, да заявит, например, что ему неудобно работать с медсестрой, потому что "две женщины в замкнутом пространстве - это слишком". - Даже не две, а целых три! - говорил он, показывая на симпатичную кукушку из часов, висящих в смотровой.
Насчет кукушки Борис Петрович шутил. При этом злые языки любили подшутить над ним. А может и правду вещали, заявляя, что он спит на рабочем месте. Вводит, мол, местное обезболивающее в шейку матки и засыпает. Перед тем как заснуть, предупреждает: - Ждем пять минут. А у самого через три минуты голова в сторону — дыц и на женскую лодыжку — плюх . Бывало, однако, что голова немного заваливалась вперед. Борис Петрович носил длинные кошачьи усы. Они слегка кололись через маску, а пациентки думали, что это кисточка, которой смахивают тальк, просыпавшийся из перчаток.
В один прекрасный день на прием явилась женщина, которая просекла что к чему. Случился ужасный скандал. Борис Петрович еле отбился, сославшись на усталость, вызванную необходимостью денно и нощно возиться с отстающими студентами. И чтобы больше не засыпать, придумал способ: введет анестетик и уходит в каморку сторожа на шахматный блиц.
Все было хорошо, но в один прекрасный день шахматные часы испортились. Доцент увлекся и дал втянуть себя в затяжной эндшпиль. Пациентка пролежала в гинекологическом кресле два часа, а утешить ее было некому, потому что Борис Петрович к тому времени окончательно изгнал из процедурной медсестру и стал одиноким гинекологическим волком. Однажды к нему на консультацию пришла коллега. Не то чтобы совершенная коллега, но из смежных областей: врач-проктолог. Во время осмотра Борис Петрович слегка покряхтывал от обострившегося геморроя. Проктолог не смогла сдержать профессионального интереса, завязался разговор. Узнав в чем дело, предложила консультативную помощь. Прямо здесь, чтобы не откладывать. Поломавшись пару минут (неудобно, мол), Борис Петрович, в итоге, согласился с тем, что врачи друг друга стесняться не должны. Опустил до конца спинку гинекологического кресла, снял штаны и приготовился к осмотру, испросив разрешения закурить для снятия стресса от непривычной ситуации. Коллега отошла помыть руки и надеть перчатки. Ровно в 15-00 закуковали настенные часы. На третьем "ку-ку" в смотровую внезапно ввалилась толпа лодырей, двоечников, прогульщиков и прочих отработчиков, которым было назначено.
Повисла зловещая тишина.
Однако раскорячившийся Борис Петрович не потерял самообладания ни на секунду.
Почувствовав , что идет буквально на четвереньках по тонкой грани между триумфом и позором, он был краток и убедителен. Попыхивая беломориной сквозь опаленные кошачьи усы и совершенно не поменяв позы, он невозмутимо обратился к студентам:
- Здравствуйте, доктора. Как видите, коллега любезно согласилась осмотреть меня на предмет геморроя. Кстати, доктора, кто из вас может рассказать этиологию и патогенез геморроя? Никто? Ну да, ну да.. Проктология у вас будет в следующем семестре. В связи чем ваше участие в осмотре отменяется. Ждите за дверью... И знайте, что причиной обострения моего геморроя являетесь вы!.. И в такую позу я буду ставить каждого, кто будет плохо заниматься по предмету!!!
Все, разумеется, поняли, что насчет позы Борис Петрович выразился образно, но двоечники после этого инцидента начали на всякий случай подтягиваться.
Несколько лет тому назад на сайте была целая серия историй о крысах, а я несколько опоздал, но тем не менее.
Довелось мне побывать на прошлой неделе в Ярославле. — Красивый, уютный и чистый город. Поэтому увидев крысу у входа в подвал одного из зданий, был несколько озадачен. Впрочем, не суть. Город в те дни накрыл сильный дождь, а подвал, видимо, протекал. Поэтому крыса, выйдя из подземелья, стала озираться, ища путь к спасению. Легкого пути не нашлось, и она двинула напрямик через глубокую лужу. В этот момент из подвала выскочили еще крысы — одна крупная особь и с десяток мелких детенышей. Крупная принялась форсировать лужу, подобно первой, а детеныши, не решаясь зайти в воду, суетливо заметались. Вторая крыса, тем временем, достигла относительно сухого места, там, где ее ждала первая. Семейная пара (не уверен, но предполагаю, что это были мамаша с папашей) принялись дожидаться детишек. Но те по прежнему трусили. Сперва потеряла терпение первая крыса. Она раздраженно фыркнула и, побежав назад, остановилась в луже рядом с мелкими. Ее примеру последовала вторая. Она тоже вошла в лужу и аккуратно пристроилась в хвост к первой. Таким образом, вдвоем они образовали... живой мостик в самой глубокой части лужи. Еще мгновение и по этому мостику начали гуськом переправляться мелкие, скользя лапками по мокрой шерстке родителей.
Глядя на эту сцену, порадовался, что не ношу вставную челюсть. Выпала бы наверняка. Вместе со мной из окна второго этажа на происходящее взирала кошка. Надолго запомнятся ее выпученные, размером с грецкий орех глаза.
Добравшись до интернета, с удивлением узнал, что для крыс, в зависимости от обстоятельств, характерна не только взаимная агрессия, но и взаимовыручка. Например, на этом ролике видно, как одна крыса освобождает другую из западни: http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=WzE0liAzr-8
Есть в Абхазии городок Новый Афон, где в 19 веке монахи Пантелеймоновской обители построили монастырь и разбили парк с каналами и системой прудов.
Парк был постепенно заселен живностью: зеркальными карпами, павлинами, лебедями. Лебеди стали особым украшением парка.
В центре самого большого пруда позже был открыт кафе-бар под названием «Лебедь»
История и пойдет о лебедях.
Принято считать, что лебеди живут парами. Но могут собираться в стаи. Особенно во время перелетов на дальние расстояния. Героям нашего рассказа, в силу того, что это «парковые» лебеди, перелетать не доводилось: у них крылья подрезаны. Возможно из-за этого лебеди не организовались в стаю. Но и не остались разбитыми на пары. Они пошли третьим путем, основав что-то вроде садово-паркового товарищества. Злые языки, правда, утверждают, что товарищество изначально больше походило на банду. Или шайку. Потому что имело все признаки преступного сообщества: рядовых участников, «малину» (один из закутков в системе прудов), общих «баб», разбойничьи повадки, а главное — вожака.
Довольно долго таким вожаком был лебедь-шипун: опереточный красавец с длинной шеей и острым клювом, белый как вата, мощный как дредноут. Времена его правления вполне можно охарактеризовать как «застойные»: никаких потрясений и войн; пруды потихоньку зарастают водорослями, лебеди предаются тихому поеданию пищи и сексуальным утехам (не без умеренного контроля со стороны вожака), павлины жиреют, выкрикивая дурными голосами верноподданнические лозунги, и только одни зеркальные карпы, сидя по кухонькам на дне, недовольно бухтят, травят политические анекдоты и мечтают о перестройке пруда.
Идиллия закончилась внезапно. Однажды администрация парка решила произвести в системе прудов некоторые реформы, обогатив её фауну «свежей кровью». Для дальнейшего усовершенствования бытия, ускорения и нового мышления. Злые языки утверждают, что решение о реформах было принято сгоряча. А именно под воздействием паров местной изабеллы и прочих веселящих продуктов. Т. е. в силу сиюминутной слабости, настоенной на пьяной глупости. Есть и иная точка зрения: решение, мол, принималось не с кондачка, а было вполне осмысленным. С целью недопущения дальнейшего настоя существующего застоя и усиления здоровых демократических тенденций.
Короче говоря, в пруд выпустили партию новеньких лебедей. Но это не были привычные глазу белые лебеди. Новые лебеди были ч е р н ы м и.
Ограничься дело одной только разницей в окраске лебединого оперения — никаких бы реформ не было, но... Черные лебеди были иными. Обладая горячим злым темпераментом и энергией, они постепенно подавили аборигенов, вытеснив их с наиболее выгодных мест обитания. Мало того - вожак завоевателей, получивший прозвище «Корсар», выманил на поединок главного белого лебедя, одержал над ним победу и нагло присвоил себе право брать в наложницы белых лебёдушек.
Злые языки утверждают, будто Корсару вовсе и не надо было иметь столь обширный гарем — физиологически он был к этому не готов, т. е. донжуаном был средненьким, а гарем ему нужен был исключительно ради понтов. Тем не менее, почувствовав расширение перспектив, черный вожак продолжил освоение территории со всеми приятно вытекающими возможностями. Например, первым номером плавать вокруг бара «Лебедь» и клянчить жратву у посетителей, которые всегда были отзывчивы по отношению к лебединому племени, бросая в воду хлебные мякиши, чипсы, фрукты, шоколад и т. д.
Вдоволь насладившись всевозможными прелестями, что давал статус победителя, черный корсар пошел дальше и начал, со временем, не только дрейфовать вокруг бара, но и заходить непосредственно на его территорию. Сперва изредка. Как бы невзначай. Потом все чаще и чаще. Посетители были в восторге! Еще бы: ты сидишь, глотаешь постылый коктейль, а к твоему столику, вдруг, не торопясь, подваливает благородная птица, трогательно кладет клювик на столик и неназойливо просит малость поделиться какой-нибудь нехитрой снедью. Со временем завсегдатаи настолько привыкли к тому, что черный попрошайка фланирует между столиков, что его отсутствие (например, пошел поссать, поспать или помиловаться с лебедушкой) вызывало искреннюю обеспокоенность: не случилось ли чего?
Ну, а на самый главный вопрос: кто первый Корсарчику н а л и л?... Да, увы, на этот вопрос ответа нет. И, думаю, не будет никогда. Злые языки утверждают, что это, разумеется, был кто-то из туристов, ибо «мы, местные, предсказали бы все последствия, у нас принципы!.. а вот у приезжих совести нет...»
В общем, как бы там ни было, но факт остается фактом: черный лебедь начал ПИТЬ.
Сперва это были единичные случаи: глотнет разок в неделю из заботливо подставленного пластикового стаканчика с шампусиком или пивком — и в воду (танцевать, гарцевать, приставать к лебедушкам и т. д.) А дальше — больше. И чаще. Два раза в неделю. ... Через день...
Короче говоря, со временем, все местные как-то привыкли к тому, что черный лебедь — не просто лебедь, а... полноценный собутыльник. Причем на каждый день. Только без денег. А если без денег, то, простите, тут уже вырисовывается повод для разборок, склок и даже скандалов. Да пошел ты, Корсарыч! - всё чаще можно было услышать от усердных пьяниц, честно пришедших опрокинуть свои законные 150. Наш герой, возмущенный, с одной стороны, участившемся случаями отказа и воодушевленный, со стороны иной, внутренними позывами дерябнуть горячительного, стал проявлять бОльшую инициативу и, придя с утреца в заведение, сразу же ломился к стойке бара, возле которой принимался воинственно шипеть, грозно вытягивать шею, а то и постукивать крылом о столешницу.
Злые языки утверждают, будто чернявый, в конце концов, настолько обнаглел, что пытался красть недопитое бухло в пластиковых стаканах, выносить и распивать на прудах с лебёдушками. А однажды, окончательно сбрендив от бренди, танцевал туристам лезгинку, расхаживая меж столиками в целях добавить...
Эти же языки-сплетники рассказывают, что кто-то уже начал вынашивать планы тайно изготовить из черного шашлык (ибо надоел!), а печень пустить на паштет, но потом от этих планов отказались: мясо у лебедя черствое, печень наверняка поражена циррозом...
Я оставляю на совести злых языков насколько правдиво они описывали историю падения черного лебедя и перехожу к короткому финалу.
Однажды погожим весенним деньком, забытый почти всеми белый лебедь-шипун, дерзко выплыл на середину пруда, которая уже давно ему как бы не принадлежала и принялся деловито рассекать туда-сюда. Черный, пошатываясь и кряхтя, выпал из бара, истошно заорал на своем лебедином что-то вроде «А ты кто такой???!!!», кинулся в атаку и...
Бой был коротким: подтянувшийся, налитой благородным мщением, весь статный и белый красавец был убедителен в своей мощи: черного пьяницу он поверг в одно мгновение.
С той самой минуты и по сей день он и является вожаком всей лебединой стаи. Оставив сопернику, между прочим (кто-то говорит, что из благородства, а злые языки — что из тонкого расчета), в полное распоряжение кафе-бар и вполне сносный, хотя и небольшой участок пруда, где черный может отлежаться на похмелье, анализировать свои ошибки, орать непристойности, мечтать о призрачном реванше и размышлять о том, как «transit gloria mundi» :) Небольшой видеоматериал с места событий: http://www.youtube.com/watch?v=qmP5hT4Nokg
Чем заняться, если в купе едут трое, не считая неизвестного мужика, впереди летняя практика, а дорога занимает 6-7 часов? Бухать нельзя (85-й год), планшетов еще не изобрели, "пулю" на 50 расписали днем раньше, шахмат никто не захватил, а читать в компании как-то не получается. Неизвестный мужик, взгромоздившийся на верхней полке, предложил травить анекдоты. Но мы отмахнулись. Анекдотов новых нет. Всё одно и то же. Надоело. В общем, оставалось только играть "в города". А какова основная проблема этой игры? Известно какая, если помните: большая часть неопытных игроков валится, будучи загнанной на букву "К". Потому как несметные множества населенных пунктов единого некогда Союза оканчиваются именно на "К": Омск, Курск, Подольск, Ульяновск, Новомосковск, Торжок. А также Кирово-Чепецк, Архангельск, Хабаровск, Владивосток и т.д. Отсюда стратегия большинства опытных "городошников": загнать на "К". Но ведь есть не просто опытные. Среди опытных имеются бывалые. А между бывалых - матерые. Так случилось, что один из нас был матерым городошником. Т.е. победителя мы знали заранее. Но было интересно – на какую букву выставит. В тот день матерый решил сыграть на "П". Он безжалостно погнал нас на минные поля, усеянные п-образными минами на окончаниях. Поначалу были невинные Конотоп, Майкоп. Что-то еще. Мы молниеносно реагировали: Псков, Париж, Плимут.. Соперник прощупал нас посерьезней (здесь и далее, разумеется, приводится не вся цепочка, а лишь узловые моменты) - Вальтроп, Киркоп, Ботроп. – Опа! Почти не задумываясь, мы отбили удар, призвав под знамена Пловдив, Полтаву и Пекин. Схватка продолжалась. На ринг выползали чудовища из сказок ужасов: Прилеп, Газиантеп, Рилльё-ла-Пап, Гап, Лейкслип…. Мы отчаянно сдерживали удар, мобилизовав Питтсбург, Пльзень, Пномпень и Пензу. Следующая серия матерого была еще более изощренной, и наши редуты поплыли: Мандидип, Парадип, Пробиштип, Сан-Филип, Хофддорп, Лелидорп, Норсуп, Охтруп, Тоструп, Барнтруп, Фисп… Положение становилось критическим, мы бросали на фронт последние резервы ставки: Претория, Парма, Палермо, Пицунда, Петропавловск-Камчатский, Портсмут, Порт-о-Пренс (тонтон-макуты были в восторге). Затем кто-то из нас в порыве неимоверного напряжения выдал опасную (на сегодняшний день) Попасную. Были еще Путивль, довольно экзотичный для тех лет Пуэрто-де-ла-Крус (Тенерифе), а на закуску – весьма подозрительный Педерналес. Но это была агония. В итоге наша крепость пала, а ее цитадель захватила банда в составе Голдоп, Крюгерсдорп и Вред-эн-Хоп… хоп-хоп! Особенно впечатлил Крюгерсдорп, напоминавший Фредди Крюгера, мрачный образ которого уже просачивался верхом на пленках VHS через границы социалистической Империи. Короче говоря, города на "П" у нас закончились, кто-то уже шуршал журналом с кроссвордами, но тут внезапно ожил попутчик с верхней полки, о существовании которого мы почти забыли: – Городам на "П", как и на любую иную букву, конец приходит быстро, – сказал он с некоторым вызовом. – Зато анекдоты – практически неисчерпаемы. Доказать? Переглянувшись, мы согласились. И он начал. В города мы сражались минут сорок. Мужик говорил пять часов кряду. Все его анекдоты начинались на букву "П". "Попали на необитаемый остров американец, грузин и русский..", "Поручик Ржевский танцует на балу...", "Петька спрашивает у Василия Ивановича ..", "Почтальон приносит заказное письмо, звонит в дверь..", "Приходит Штирлиц к Мюллеру..", "По горе не спеша прогуливаются два козла..." Мы гоготали так громко, что в соседних купе колотили по перегородкам, требуя уменьшить звук. На втором часу травли в купе ворвался наряд транспортной милиции, решивший, что "тут что-то курят"(в СССР могли курить не только "Яву явскую"). Осмотревшись и не найдя ничего подозрительного, наряд ушел. Но вскоре вернулся. С собакой. Видимо, чтобы принюхаться. Мы предложили нюхачу бутербродов с колбасой, но нас строго осекли, попросив не кормить сотрудника милиции при исполнении. А мужик все продолжал: "Подводная лодка всплывает посреди Атлантики, кто-то бьет изнутри кувалдой, пытаясь открыть люк...", "Психиатр ведет прием, приоткрывается дверь, в кабинет заползает человек в синем комбинезоне...", "Пираты взяли на абордаж судно..." Проводник, делая вид, что разносит чай, по делу и без дела старался задержаться у нашего купе и периодически встревал: "Поймал негр золотую рыбку..", "Прапорщик, доложите температуру кипения воды..", "Приезжает муж из командировки...", "Профессор Плейшнер шел по цветочной улице..." Время было позднее, рассказчик перешел на сдавленный шепот, но из соседних купе снова застучали. На этот раз просили, чтобы было погромче. Наряд, тем временем, поняв правила игры, расположился в коридоре и не отказывал себе в удовольствии напоминать: "Плывут по реке слепой и одноглазый крокодил..." , "Почему камбала плоская, а у осьминога глаза навыкате?..", "Подсудимый, ваше последнее слово. - 25 тысяч.." Овчарка-нюхач давно сожрала все наши бутерброды, а у мужика никак не кончался запас: "Пьяный ковбой забегает в салун..." , "Псих показывает врачу белый лист бумаги и говорит..", "Племя индейцев собирается на совет у вождя...", "Потерпел авиакатастрофу самолет...".. "Преферансисты несут гроб с телом товарища.."
Мы прибыли к месту назначения и шли по перрону, форточка купе съехала вниз. Изнутри доносилось: "Пробегает по лесу заяц, видит в берлоге трахаются два медведя...", "Повстречал Волк красную шапочку...", "Пожилая проститутка с улицы Горького приходит к гинекологу..", "Перелетное стадо коров приземляется посреди африканской саванны...", "Пушкин и Лермонтов решили сыграть в прятки....", "Папу Вовочки вызывает учительница биологии..." ..
Мы тогда не знали, что пройдет пол десятилетия и нам станет не до смеха. Мы забудем почти все анекдоты, рассказанные в поездах. И мы тем более не подозревали, что еще через лет пять байки и анекдоты, придуманные когда-то в России и ее окрестностях, начнут упрямо, словно части Терминатора из второй серии, стекаться в мощную коллекцию. В ту самую, на сайте которой мы с вами находимся. И мы вновь будем смеяться (а то и плакать:), читая как архивы 95-го года, так и свежие выпуски Anekdot.ru.
На очередной станции влезают две 14-15-летние монстрицы. Одна, как положено, обрито почти наголо, с выщипанными под ноль бровями, на гигантских, окутанных клешами платформах. Эдакий Пятый элемент. Вторая - киндер-сюрприз, тоже ничего себе: волосы синие, ногти чуть ли не до пят вострые, глаза выхухоленные, на плече - рюкзачок в стропах и бляхах. А к рюкзачку, для устрашения толпы, видимо, привязана резиновая игрушка в виде мужской интимности. Стоят, болтают, раздувая баблгамные шары, и дерзко постреливают глазами окрест, чтобы насладиться реакцией публики. А публика ведет себя обыкновенно. Т.е. никак. Самые молодые спят, а те, кто постарше окунулись в прессу. Пассажиров становится больше, девиц начинают слегка зажимать, но потом, по мере продвижения к конечной, опять просторнее делается.
И вот очередная остановка. В вагоне - тишина, слышен лишь вкрадчивый шелест газет. Рядом с нигилистками мирно храпят два подвыпивших мужика. Один просыпается, смотрит себе под ноги, затем делает круглые глаза, толкает в бок товарища и громко произносит: - Сссмотри, … херня какая-то валяется … Киндер-Сюрприз оборачивается к мужику, затем переводит взор на пол и радостно орет: - Ой, блин, да это ж мой! Мужик, следует отдать ему должное, ведет себя мужественно. Только глаз начинает слегка дергаться.. - Ее, ее,- энергично подтверждает Пятый Элемент. - Случайно оторвался.
Вагон, в котором уже никто не читает, с подвываниями устремляется в тоннель.
На днях в Женеве состоялся российско-американский совет по взаимному посылу на хуй. По словам участников встречи, "посылание на хуй получилось достаточно живым, прямым, объемным, насыщенным и глубоким. Можно вполне утверждать, что в вопросе взаимного посыла на хуй произошла некая встряска. Если бы этой встречи не было, нам бы не удалось в полный рост и откровенно послать друг друга на хуй". Стороны договорились и впредь продолжить полезные контакты по вопросу взаимных посылов в вышеупомянутом направлении.
У нас в переходе метро последние года два поет под гитару парень. Ну поет и поет. Эка невидаль. Поет красиво. Старается. Гитара звонкая. Репертуар богатый. Картонный ящичек для сбора пожертвований прилагается. Рядом, как правило, - двое-трое болельщиков - профессиональных попрошаек. Да девушка романтической внешности. Плюс случайные зрители.
Музыкант одет хорошо. Инструмент знатный, не копеечный. В общем, на бродячего артиста совсем не похож.
Однажды я застал финал его концерта: чувак закончил петь, аккуратно поместил гитару в футляр и удалился с романтического вида симпатичной девахой, что взяла его под руку. Но что самое важное, - перед уходом, коротким движением ноги артист легонько пододвинул ящик с призами поближе к стеночке, вдоль которой разместились клошары. Музыкант с пассией стали подниматься по лестнице, троица попрошаек чинно распределила премиальные.
Через полгода я застал похожую картину. Только девах стало целых две. Такого же романтического склада и привлекательной наружности. А состав выгодоприобретателей был практически тем же, они неспеша делили брошенные монеты и купюры.
Наконец на днях я был свидетелем того, как наш менестрель совсем обнаглел. Он удалился в сопровождении аж ТРЕХ фанатеющих румяных наложниц, поочередно прихватывая их за талии. При этом одна держала здоровенную охапку цветов, вторая волокла на себе гитару, а третья… Ей певец, показав на короб с финансами, внезапно приказал: - Бери и неси..
И она взяла и понесла. И стала инкассатором.
А мы все, включая разочарованных попрошаек, поняли, что на одной романтике ни семья, ни тем более гарем, долго существовать не могут.
Когда-то возле этого неказистого железнодорожного переезда был маленький рыночек. Бабушки раскладывали на импровизированных прилавках вязаные носки, яблоки и зелень. Однажды в начале 90-х к рынку подъехал автобус ОМОН и небольшой бульдозер. Бабушек не стало, а на их месте появился "Автомобильный рынок. Запчасти к иномаркам". Зачем понадобилось сносить блошиные прилавки я не понял: торговля органами краденных автомобилей шла с похожих конструкций.
Года два простоял автобазар, но затем внезапно испарился. Я даже бульдозера не заметил. Зато обратил внимание на десяток добрых молодцев, переговаривающихся на южнорусском наречии. За несколько дней украинцы возвели десяток ларьков. В ларьках закипела жизнь: за решетчатыми витринами красовались спирт "Роял", сникерсы, курево и винище "Сангрия". Продавщицами, по всей вероятности, были жены и подруги вышеупомянутых молодцев — бойкие румяные дивчины.
Ларьки просуществовали лет пять. Но потом то ли конкурентов стало больше, то ли еще чего, но в один прекрасный день ларьки убрали, и на их месте бригадой белоруссов было построено невнятное сооружение, пригодное как под бутик свадебных нарядов, так и для могильника радиоактивных отходов. Над входом новообразования засияла вывеска "Сауна круглосуточно. Добро пожаловать". На крыльце гостей встречал банщик-патриций, обернутый в простыню. В перерывах между приемом гостей патриций курил, стряхивая пепел в урну-пепельницу. Возле сауны даже зимой всегда было почищено — парковались сплошь черные мерседесы и прочие продукты немецкого автопрома. Однако со временем машин стало поменьше: солидные люди уже пробовали спа-отели и прочие аквапарки.. Вывеска над входом стала постепенно выцветать. Сначала куда-то делся патриций. Затем с крыльца пропала урна-пепельница. Вокруг здания пол года ходил гражданин подозрительной наружности и призывно размахивал веником. Но в итоге и он куда-то исчез. Снег у входа никто не убирал, вывеска треснула и висела на одном гвозде.
"Отпарились", - подумал я.
Здание пустовало недолго. После недолгой реконструкции силами гастарбайторов из Молдавии, там образовалось казино с труднопроизносимым французским названием, наподобие "Людовик-шармон-маркиз-де-ля-паризьен-кескесе-Помпадур". Казино жило весело, хотя и не очень долго: адрес Железнодорожный переезд, 1-А все чаще попадал в криминальные хроники с пальбой и трупами, пока его почти полностью не уничтожил пожар. В официальной прессе было сообщение о поджоге группой противников азартных игр. В народе же говорили, что хозяин подпалил его сам для скрытия каких-то махинаций с колесом и автоматами.
"Сгорели или отыгрались?" — задал сам себе вопрос я.
Но свято место пусто не бывает, шестеренки предпринимательства закрутились вновь, и шумными армянскими мастерами на месте казино был отстроен магазин "Сантехника. Плитка. Канализация и слив". При входе в магазин часто мелькал с довольной улыбкой то ли сам хозяин, то ли директор — симпатичный мужчина с влажными персидскими глазами и унылым носом.
"Молодцы, чо" — подумал ехидно я. В городе уже тогда появились первые строительные супермаркеты. Где цены и качество были... ну, все поняли.
Так оно и вышло: мимо магазина шустро проносились поезда и сливные трубы в купе никто на ходу возмутительно не затаскивал. Нос симпатичного мужчины становился все более унылым и…
"Слив засчитан" - однажды констатировал я.
Слепить из сантехнической лавочки магазин водного туризма было, очевидно, делом нехитрым: и то и другое связано с водой. Уже через неделю таджики завершили дело, водрузив надпись "Сплав". Витрины запестрели веслами, байдарками, фляжками, палатками и рюкзаками. Магазин, кстати, просуществовал довольно долго, пока внезапно палатки и байдарки не были вытеснены игрушками и надувными шариками, а надпись "Сплав"..
(Стоит ли гадать, что я подумал насчет "Сплава") сменилась на "Возрадуемся!"
Радость, однако, продлилась недолго. Группа узбекских специалистов безжалостно перекрасила фасад и прикрепила вывеску "Scottish Pub". У входа в паб был поставлен "гвардеец", одетый в хищную медвежью шапку и килт (зимой малодушно поддевал телесного цвета рейтузы) "Гвардеец" важно дефилировал вдоль периметра под знойные переливы волынок. Посетителей также зазывало "Европейское меню. Бизнес ланч". Первые пол года дела шли, видимо, более-менее, но постепенно "гвардеец" прохаживался все менее бравурно, рейтузы на его коленках обвисли, шапка под ледяными дождями стала похожей на шерсть бомжеватого медведя-гризли. Волынка играла все более тихо и грустно, пока однажды извлекаемые ею звуки не превратились в сплошное тоскливое нытьё.
Прошло время. Сегодня на этом месте силами наших киргизских друзей возведен огромный торговый дворец. В его пустых коридорах на мраморном полу хорошо отрабатывать чечетку и наслаждаться великолепным эхо. Рядом ничего кроме железнодорожного переезда нет, а пассажиры проносящихся со свистом поездов так и не научились залетать в пещеры потребительского изобилия.
Недалеко от комплекса стали постепенно появляться бабушки. Они продают яблоки, зелень и шерстяные вязаные носки. Возьму-ка, пожалуй, себе пару.
- Возьмете котенка! - предложили нам в гостинице. - Смотрите какой лохматый. Красава. Правда немой. Только мурчит и шипит. Но это даже лучше. Беспокоить по ночам не будет. Он у нас на кухне вырос. Смышленый.
Т.е. Дурнохвост попал к нам из пищеблока. Причем непонятно, то ли он там охотился за котлетами, то ли шеф-повар, приметив пушехвостое дитя сибирских котов, решил, на всякий случай, откормить. Шучу.
Но факт остается фактом: щедрый кулинар из Переяславля-Залесского настолько раскормил Дурнохвоста, что он еле влез в машину. И это будучи месяцев 4-х от роду. Опять шучу. Поместился, разумеется, но выражал явное неудовольствие: мЕста, мол, могло быть и побольше. Запрыгнув в авто, бывший беспризорный довольно быстро обратился чуть ли не в начальника Главка, нагло и придирчиво осмотрел салон, чем остался весьма доволен, лизнул мое водительское ухо, как бы мягко намекая: "Давай, мол, любезный, трогай"
До Москвы ехали молча. Дурнохвост по-министерски развалился на заднем сидении, какое-то время смотрел в окно, а потом безмятежно закимарил.
Встреча с Нафаней (вредный кошачий потомок турецко-ангорских янычар) прошла в холодной недружественной обстановке: стороны взаимно шипели и злобно подметали хвостами полы. Однако через некоторое время если не "слюбилось", то "стерпелось" — наверняка.
Тем более что Дурнохвост оказался вовсе никаким не Дурнохвостом, а Машей. Имея ввиду имя. А "Дурнохвост" - что-то вроде домашнего прозвища. Во-первых, хвост первое время был какой-то аляповато-кривоватый (эхо беспризорного детства) Во-вторых, Дурнохвост — настоящий позор кошачьего племени. В плане физической культуры и спорта. Задумает, например, прыгнуть на подоконник. Подобный трюк любая здоровая кошка делает с места и легко. Но мы же не "любая". Мы думать любим. Вот и ..думаем,..думаем,.. Потом начинаем разминаться: задние лапы - сгибание-разгибание, жопа вверх-вниз.. Наконец, прыжоооок! — бац! Ошибка пилотирования! Передние шасси до конца не убраны! Голова по инерции едет по подоконнику на салазках нижней челюсти, конструкция достигает окна — шлёп! На стекле остается влажный след от удара носом. Типичное "козление". Возвращайтесь на тренажеры, курсант!
В боксерском спарринге — похожая канитель. Если быстрая, резкая, хлесткая ангорская лапа — красный угол ринга, то нечто бесформенное с когтями и шерстью неторопливо плывущее через воздух, наполненный киселем-невидимкой — серобуромалиновый угол позора.
Кстати насчет когтей. Стоило им подрасти, мы тут же попросились в секцию фигурного катания. Потому что когти не просто удлинились, а стали загибаться. Настолько замысловато, что появился эффект коньков. "Коньки" мы подстригли, но и на огрызках получалось неплохо разгоняться и кататься с ветерком. До ближайшего препятствия. (глаза ангорского арбитра в этот момент асимметрично выкатывались из орбит, пытаясь изобразить оценку "6.0")
Ну, и, наконец, постоянные заслуженные медали в Чемпионатах по Скоростному Обжорству и Всеядности. Причем чемпионаты проходят не на кухне. Никакой кухни нет. Это мы запомнили с детства. Но есть пищеблок. А пищеблок — это территория неоднозначная. Сложная. Не факт что дружественная. Это на кухне питаются. А из пищеблока воруют провиант. Чтобы немедленно (и желательно незаметно) сожрать. Что-то непонятно как очутилось в миске? - Спасибо, Господи! Кто-то из двуногих не усмотрел за селедкой под шубой? - Спасибо, дорогие! И за шубу тоже спасибо! Случайно осталась распахнутой дверь холодильника? - Спасибо, холодильник! А сколько радости при обнаружении толстой жилы богатого мусорного месторождения?.. И все надо успеть. Успеть быстро. Спиздить. Съесть. Отблагодарить. (ангорская турчанка в такие моменты вспархивала на купол вытяжки, чтобы оттуда, словно с амфитеатра, не только наслаждаться зрелищем, но и подкалывать нас: ахаха, какую роскошную деревенщину притаранили вы из этого...как там его?.. :)
Короче говоря, когда Нафаня однажды увидела как Дурнохвостую заманили в "переноску" и поволокли на выход, в ее глазах читалось если не злорадство, то удовлетворение: "Тебя посодют. А ты не воруй. Хе-хе". Потом правда наступило разочарование — Дурацкий Хвост не просто вернулся из живодерни, а стал как все. Т.е. с аусвайсом и привитым.
Прошло еще какое-то время, право на очередную вакцинацию получила и потомок турецко-подданных. Подобное происходило не впервые, но всякий раз случалось одно и то же. Вопли маленького, но гордого хищника, которого злые вероломно несут на убиение, пугали соседей, кажется, сильнее, чем закрытие на ремонт всех лифтов в подъезде. Бывало нам даже звонили в домофон. И вот тут произошло знаменательное событие: привлеченная криками о помощи, Мария прибежала из "пищеблока" и в приступе эмпатии не просто засуетилась вокруг мобильной тюряги , но и внезапно перестала симулировать немоту: - Мяу-мяу!- Мяу-мяу!
Потрясенный этим саморазоблачением (Мата Хари молчала несколько месяцев), я на какое-то время впал в ступор, но затем очнулся. "Обе две" орали столь вдохновенно, что я был вынужден применить полицейские методы для разгона протестующих..
Стоит ли говорить, что отношения сторон стали постепенно налаживаться. Сперва - общий просмотр телевизора (именно этим занимаются кошки, глядя в окно) Потом совместные трапезы.
Но окончательное сближение произошло минувшим летом. В тот день Нафаня залетела на кухню и принялась пружинисто мерить периметр, явно волнуясь и пытаясь что-то донести. Произведя инспекцию местности, я быстро обнаружил дурнохвостую Марию беспомощно зажатой и частично провалившейся между приоткрытым стеклопакетом и москитной сеткой. А этаж у нас... Полностью выпасть из окна помешали сетка, я, откормленная жопа и бдительность соплеменницы. С тех пор они не только периодически вместе спят, но и могут одновременно ходить в два параллельных лотка.
Она прицепилась к одногруппнику (он гинекологом работает) с целью выведать «самый безопасный способ по прерыванию беременности». Тот подошел к делу скрупулезно, распинался битый час о преимуществах и недостатках всех современных методов, но не убедил, видимо. - А можно, чтоб совсем безвредно, - продолжала доставать брюнетка. - Ну, хорошо, - «пошутил» он, - есть несколько способов. Совсем безвредных. Латиноамериканский, например. Для этого придется купить прыгалки, гречку-ядрицу и запастись терпением. Три-четыре тысячи подпрыгиваний босиком на гречке каждый день в течение месяца, и все рассосется само собой. От притока крови, особых нервных импульсов и хитрой вибрации. Существует еще так называемый центральноафриканский метод. С помощью пальмы с лианой. Беременная лезет на пальму. Одним концом лианы обвязывает себе ноги, другим - цепляется за верхотуру и летит вниз головой. Как в аттракционе «тарзан». Эффект достигается после 80-ти упражнений. - Где ж я пальму возьму? - возмутилась брюнетка. - Магазин «Цветы», что за углом, их в кадках продает. Если пару лет хорошо удобрять и поливать … - Смеешься - догадалась брюнетка. Фыркнула и ушла.
Она догадалась, конечно, что доктор шутит… Шутит-то шутит, но… Придя домой, она облачилась в спортивное трико, притащила из кладовки лестницу-стремянку и мужественно вскарабкалась на полутораметровый шкаф… Прыжки совершала вдумчиво и расчетливо. Как на тренировке. После тридцать второй попытки, стало ясно, что условия опытов нужно максимально ужесточить: шкаф был наращен в высоту с помощью табурета и двух томов Большой Советской Энциклопедии. Сомнений нет: окажись мебель более живучей, то брюнетка добилась бы своего наверняка... Но, …увы…На сорок девятой попытке одна из ножек шкафа не выдержала. Икариха, не сумев удержать равновесия на перекособоченном табурете, произвела неловкий кувырок и с визгом полетела вниз. Секундой позже, сверху, на добивание устремилась кампания в виде табурета и двух томов БСЭ… Всю эту правду она и поведала одногруппнику. Когда тот навещал в травматологии. Цокая языком, он оглядывал ее перебинтованную голову и ногу в гипсе. Травматологам-то она наврала, что «залезала на шкаф моль убить».
А ребенок показал мужественность, хладнокровие и врожденную пунктуальность, прибыв в наш мир строго по расписанию. Летчиком возьмут, не иначе. В Люфтганзу.
Однажды наблюдал душераздирающую картину: в заставленный с двух сторон машинами узкий длинный изгибающийся дворовой проезд, "ловя" зазоры, заехал "Беларус" с цистерной для полива. Орошая дорогу, медленно дополз до крайней точки и остановился. Для разворота, естественно, пространства не оказалось. Из форсунок бесполезными слезами потекла водичка.
"Во дает", - подумал я и ушел по своим делам.
Проходя мимо того же места часа через два, увидел тот же трактор. К этому моменту задним ходом он успел преодолеть около половины обратного пути. Водитель, молодой парнишка, давал сантиметров по десять, останавливался, выходил, осматривался, снова садился за рычаги и т.д.
"Четыре часа на один двор. Лучше бы ты просто мокрой метлой по капкану прошелся. Ох и выгонят тебя, профессионал", - мелькнуло во мне сочувствие.
Спустя две недели я встретил знакомый аппарат, управлямый тем же механизатором. Он уверенно втянулся в тот же узкий "колодец"и прошел его до конца. Движок фыркнул, парнишка врубил реверс и через минуту железный конь спокойно выехал, с достоинством урча.
"Не мокрая метла, а опыт, сын ошибок трудных!", догадался я, мысленно снимая шляпу :)
2050-й год. Британия почти согласовала с Еврохалифатом предварительный вариант по брекзиту. Польша и Украина выступили против строительства Северного потока-16. США озаботились отсутствием демократии на Марсе и наложили санкции на обратную сторону Луны. Студент, предложивший в 2001-ом году поднять размер стипендии, снова дозвонился на прямую линию с Путиным и попросил об увеличении пенсии.
Вообще-то план - дрянь та еще. И употребление его не есть хорошо. Сдали мы экзамен по патологической анатомии. Может быть из-за этого, а может из-за чего-то еще, потянуло нас на сугубо патологическое. Хотя, по началу, ничего особенного не происходило - решили пойти на Серебряный Бор. Скупнуться. Да и состав был невинный: Варька Булкина, Инка Цинципер (фамилии немного изменены), флейтист и будущий патологоанатом Валерка, отличник Слава, ну и я - дурак. Планировали следующим образом: окунемся в Москве-реке, затем рванем в ЦПКиО им. Горького (парк Культуры и Горького:) - в кафешке посидеть. И тут флейтист-патологоанатом Валерка предложил покурить плану. Тайком от девчонок, разумеется. Предложил и заговорщицки выманил меня со Славкой в кусты. Отличник Слава бурно замахал руками и отказался. Зато я, блюдя реноме «бывалого», с легкостью согласие дал и даже проявил знание предмета: наш ли, подмосковный план - тогда дело и овчинки выделанной не стоит. Чуйский ли сорт, из разряда «хохотун жрущий». Или голландская подделка - после такого будешь задумчиво блевать, отекая лицом, и делать вид, что в этом-то весь и кайф. - Дурь - здоровская, - уверял Валерка. - Прочищает мозги, вызывает массу положительных эмоций, абстрагирует и делает доступным для понимания тончайший смысл индийских кинофильмов… Сказал и приступил к изготовлению косяка. Отличник Слава на это дело посмотрел, да и выпалил вдруг: - Не верю я в эту чепуху. Вот вы - тупые, на вас и подействует. А я - сами знаете. Разве только в качестве доказательства попробую. Желаете пари?
Выкурили первый косяк. И впрямь ничего особенного. Скучновато даже было. Если не считать того, что прорвало всех на странные анекдоты (они в те времена назывались абстрактными) - помнят, наверное, многие: о стаде перелетных коров, про шершавчика в чемодане, обкуренную свинью, что ныряла в Нил и т.д. Гоготали, честно говоря, как скопище пьяных гусей. Ревели, как не доенные коровы. А самое главное - шибко умными сами себе казались. Единственное, что мешало полноценному удовольствию - так это девчонки со своими глупостями «мальчики, мальчики, куда вы пропали». Ну, и жрать вдруг захотелось. Чего-нибудь жирного и мучного. Макарон по-флотски с маслом и салом, например. Только где их взять-то? До Парка Культуры и Горького еще доехать надо. И где гарантия того, что там раздают жир с макаронами? Врать не буду. Не помню, чья была первой идея подкрепиться уткой. Но согласитесь - идея вполне здравая. Утки - вот они. Наивно плавают у самого берега. Я, тайком восхищаясь собственному богатому воображению, предложил изящный план: необходимо срочно взять охуительных размеров корягу и с силой метнуть ее в скопление водоплавающих. - План, безусловно, хорош, - двусмысленно возразил отличник Слава, - но неужели ничего умней придумать нельзя? Следующая блестящая мысль поступила от флейтиста-патологоанатома Валеры: он когда-то читал (зуб навылет, де, дает), как один смышленый человек, играя на флейте, выманил уток из воды. Утки, при этом, выстраивались в цепочку, выходили из озера гуськом, разводили костер, сами себя общипывали, совершали харакири и кидались на вертела бесстрашными самураями. ( Валерка особо не врал: вместо флейты, как известно, была дудка, вместо уток - крысы, а в воду они не входили, а выходили из нее). Свое предложение Валерка сопроводил делом: извлек из чехла флейту, заиграл нечто пронзительно-додекафаническое и направился к воде, элегантно пританцовывая. Хорошо, что никто, кроме нас, этого не видел - Валерка в этот момент походил на взбесившегося Сатира. Следует признать честно - способ этот подействовал с точностью до наоборот. Утки, завидев столь гнусный перфоманс, выстроились во фрунт, по зычной команде вредного селезня проворно совершили боевой разворот «все вдруг» и погребли прочь от берега. - Все, - сказал отличник Слава после бесславного возвращения флейтиста, - за дело берусь я. Вы - бездари и неучи. Уток убивать не будем. Выманивать - тоже. Мы их поймаем. Легко и просто. Голыми руками. Слушай мою команду! Прежде всего - тащите фонедоскоп! Кроме того, надо срочно набрать…
Через какое-то время я почувствовал, что меня легонько толкают в плечо. Обернувшись, с некоторым удивлением, обнаружил девчонок. Ближе стояла Инка: - Вы что, совсем с ума сошли? … Два с лишним часа прошло, … Мы думали - все, утонули…Что случилось? … -Ты знаешь, - я лихорадочно соображал, как бы ловчее соврать. Но в голову ничего не лезло. Сказал правду: - Ин, …ты знаешь, …есть очень захотелось…И вас покормить заодно… Утку решили поймать… - И? … - Ты же понимаешь, утка - существо пугливое… Ее только из-под воды схватить можно… - И? - Ну, вот мы и собирали… камни… А их на берегу мало… - Зачем? - Очень просто, …Славка верно говорил: набираем сумку с камнями, вешаем ее на шею, заходим в воду(камни препятствуют всплытию) и крадемся по дну… Утка ничего не подозревает, и в этот момент хватаем ее за лапы… - А дышать под водой как? - машинально спросила Инка. - Элементарно! Разбираем фонендоскоп. Как автомат Калашникова. Одну из полых трубочек привязываем к палочке. Один конец - в рот, второй на поверхности воды засасывает воздух…Так ниндзи делают. Слыхала? … - Дурак, …- Инка по-женски разрыдалась. - Дурак и враль… Видеть тебя не хочу…
P.S. Ин, я слышал, что ты уехала из страны. И если случайно читаешь, то знай - я - дурак, но не враль. Ей-ей.
"Из Минфина передают, что в этом году нас ждет своеобразный рекорд, поскольку из Российского бюджета не менее 60 млрд. будет наверняка спи..." Диктор замирает на какую-то долю секунды. В голове стремительно проносится "неужели решились сказать правду в ТАКОЙ форме?..."
"... списано по статье "непредвиденные расходы" - заканчивает диктор.
Конфликт России и Украины, к сожалению, может продлиться долго, поскольку стороны переругиваются, в основном, на едином языке, а значит понимают тонкости.
Один мой знакомый в 80-ые годы был ярым нонконформистом. Т.е. пожирал водку в масштабах, сопоставимых с промышленными. В то же самое время он гордился тесными связями с театральной богемой. В смысле пожирал водку в компании рабочих сцены театра «Современник». Пьянки происходили неподалеку от манящих огней рампы, в одном из подсобных помещений театра. Однажды в разгар богемного кутежа (кто-то из богемы позабыл запереть дверь) в каморку заглянул местный администратор. Последовала неприятная пауза. Чиновник произнес «м-да» и удалился. Сконфуженная команда нонконформистов приготовилась к изгнанию из рая Мельпомены в предновогодние чертоги Снежной Королевы, при бодрящих минус 20 по Цельсию. Начальник объявился минут через пять в сопровождении небольшой группы творческих небожителей (худрук, режиссер). Произведя осмотр, троица вышла в коридор и принялась совещаться (до ушей нонконформистов долетали обрывки фраз «да вы с ума сошли!», «я категорически против!», «хорошая мысль..», «и я поддерживаю..») Наконец совещание закончилось, один из бонз вернулся в каморку, веля всем выйти и следовать за ним. - Лопаты прихватите, - добавил он. Далее последовал краткий инструктаж, и спустя мгновение дружина алкопротестантов оказалась... на сцене театра «Современник».
В тот вечер играли пьесу Сергея Каледина «Смиренное кладбище». Бригада бухариков весьма органично смотрелась в роли кладбищенских рабочих. Лопаты были не только частью реквизита, но и не давали актерам переигрывать, поскольку опора на них ограничивала амплитуду не совсем художественного шатания..
Действо прошло «на бис». Критики отметили удивительно бережное отношение авторов к деталям, а также стопроцентное попадание в образы характерных исполнителей второго плана.
Мой знакомый еще какое-то время продолжал репетировать и играть в театре. Но вскоре его карьера закатилась. Теперь он скучный конформист. Прозябает в какой-то конторе, стучит по клавиатуре, катается на лыжах и изредка попивает сухое красное под жареную свинью.
История, что называется «с колес». Только что теща рассказала.
Итак, недели три тому назад, она и мой детеныш, шустрая семилетняя болтунья, поездом ехали в Эстонию. На отдых. Ночью (а как же, конечно ночью, для быстроты и внезапности натиска) в купе ввалились наши пограничники. Бегло осмотрели документы и задали единственный вопрос. С утвердительно-вопросительной интонацией: -Ребенок ворованный? Получив отрицательный ответ, еще более уверенно подытожили, что, мол, врете, знаем мы вас, потом просветили бумаги какой-то лампой, потоптались, пошушукались, плюнули и ушли восвояси. Через какое-то время пришла очередь эстонских рэйнджеров. Эти на ребенка даже не взглянули и хищно потянулись к чемодану, тещиной сумке и пляжному раскладному зонтику. - Штто здэсс? - эстонские пограничники стали приобретать вид пограничников румынских, что искали бранзулетку на теле великого комбинатора. - Штто в баггаж? - продолжали настаивать они, пристально разглядывая пляжный зонтик. Теща, уверенная в том, что Ордена Золотого Руна у нее с собой не имеется, отвечала довольно спокойно: - Гм, …барахло, одежда, белье чистое… - Откроойтэ, - не унимались пограничники. Рылись долго. Теща махнула рукой и терпеливо ждала, пока эстонец копался в сумке. - Наркотики ищите? - не удержалась она. - Почему без спаниэля? - Нэ фашше дэло. Фотка эссть? - Есть, есть! - с готовностью хоть как-то удовлетворить интерес служителей закона подтвердила теща. - Вот! И достала из багажа пачку фотографий. - Ми это нэ интэрэсуемся. Алкохол ест? Фотка? Вино? - Не пью по состоянию здоровья, - призналась теща. - А внучка по возрасту. - Ви не пить. Ви фотка мочь продать на Эстония. А сыгарэтт есть? Поразившись отсутствию фотки и сыгарэтт, пограничники еще раз обшмонали чистое белье и удалились.
Прошло три недели. Счастливые и загорелые, теща с ребенком возвращались тем же поездом. На этот раз все было гораздо проще: вошедшие в купе эстонские пограничники, первым делом, вновь спросили «штто в баггаж? » - Что в багаж? - теща стала опытнее и хитрее. - Значит так, когда мы ехали к вам, у нас были водка, сигареты, валюта и чистое белье. Сейчас, к сожалению, осталось только белье. Грязное. Ребенок страдает инурезом. Проверим? - и шустро расстегнула молнию на бауле. - Нет, нет! Нэ надо! Какой кароший рэбенок. Ххе. Прыезшайтэ есчо, - гостеприимно закончил эстонец
- Ребенка в Эстонии украли? - через какое-то время поинтересовался наш погранец, похохатывая. - А почему темноволосый? Перекрасили? Гы-гы. Шутю. С возвращением на родину.
– Ребят, давайте купим нормальную запасную машину! – орал я, когда моя сломалась. – Да ладно тебе, – отмахивались компаньоны. – Недельку перекантуешься Согласитесь, любая, даже самая хорошая и новая машина ломается хотя бы раз в год. Ну, может быть и реже. Но ломается. На то она и есть машина. Машина у меня не очень новая, и не очень хорошая, наверное, посему ломается не менее двух раз за год. Для таких случаев у меня есть еще машина. Типа бронепоезда на запасном пути. Но на ней, конечно, ездит жена. Нацепив очочки(с). И оттопырив нижнюю губу. Упиваясь внутренним жлобством и восхищаясь расчетливостью, я в свое время выторговал право использовать эту, вторую машину, в качестве запасной. С этим условием и купил. Но! В те дни мне не повезло: жена ускакала на какой-то заумный симпозиум, что проводился в Подмосковье. Знаю я эти симпозиумы. С пожором фуршетов и понтами навыкате. В общем, пришлось обращаться к запасной машине нашего скромного предприятия. Запасная машина предприятия являла собой мечту человека без комплексов, мыслящего практично, но экономно. На таких авто любят рассекать закоренелые дачники, потомственные бомбилы и экспедиторы овощных палаток. Ибо выше, чем подержанный ВАЗ 2104 по своим потребительским качества, но за ту же цену стоят разве что Форд-Сиерра–Сарай-1985г.в. (умеренной гнилости) или ГАЗ-24-Универсал (последняя безнадежно провоняла перегаром и дымом отечественных сигарет, кои, по моему глубочайшему убеждению производят в Польше из дохлых подсушенных прусаков)
Итак, разогрев на морозе ключ посредством зажигалки и газетки, я сунул его в скважину и, провернув несколько раз, добился того, что фиксатор гордо взмыл вверх. Казалось бы – путь открыт. Но не тут-то было! Дверь, подобно вратам Царьграда, упорствовала. Испытывая сильнейшее раздражение, я вооружился гвоздодером, именуемым в простонародье фомкой, подцепил дверь и сломил ее сопротивление. Ощущая себя Фридрихом Барбароссой, что только что взял приступом непокорную Кремону, я ринулся внутрь, отдавшись мародерству и глумлению. А поглумиться было над чем: захваченное помоище пестрело жопами пергидролевых шлюх, у задней полки примостилась бахромка с желтыми кисточками, стекла украшали три наклейки: одна предупреждающая: «Путаю педали», другая жалостливая: «Не торопи, браток, тещу в морг везу», и третья угрожающая: «Я выпил… А ты? …» Оторвав наклейки и мстительно обратив бахромку в тряпку, я впал в головокружение от успехов, движок таинственной незнакомки меланхолично затарахтел на девятнадцатой попытке, и мы двинулись в испытательный пробег.
Головокружение прошло быстро: выяснилось, что старуха не желает держать холостой ход, зловонно пердит, при переводе в нейтрал требует выдернуть подсос, а в случае неподчинения мстительно глохнет. Кроме того, вторая и третья скорости совершенно не желали втыкаться, а если и втыкались, то при наборе газа коварно выскакивали. Обороты могли непредсказуемо выскочить до красной отметки тахометра (какая-то пружинка заедала, ага), и чтобы их сбить, приходилось что есть мочи пинать по газам. Педаль сцепления время от времени проваливалась, а для возвращения на место, я судорожно подсекал ее носком ботинка. Левая фара не горела, правый дворник царапал стекло, ручник не держал, глушитель грохотал в ритм лезгинки, печка еле сопела и повизгивала, а магнитола ловила единственную радиостанцию, упрямо отвергая любые попытки совокупления с кассетой. Из расширительного бачка живенько сочился тосол, масло на щупе имело цвет черной космической дыры, спидометр не работал, водительское кресло было приварено к кузову и регулировке не поддавалось, резина сияло зеркальной лысиной, из выхлопной трубы валил паровозный дым. Крышка на бензобаке отсутствовала(ее заменял кусочек скотча на резиночке), омыватель стекла срабатывал через раз (заботливо припасенная бутыль с ледяными кристаллами незамерзающей жидкости была обнаружена позже под нерегулируемым сиденьем). При ревизии багажника были также обнаружены: кусок картона грязный, ветошь промасленная, запаска от автомобиля «Газель», несколько проросших картофелин, подозрительная лохань, газета «Здоровый Образ Жизни», велосипедный насос и сломанный ключ на 24. Делать было нечего, и с трудом преодолевая желание выпить сто грамм для храбрости, я продолжил путешествие. Включив аварийку, судорожно протирая лобовое стекло и всячески костеря дефективную старпершу, я трусливо рассекал по заснеженным московским улицам, стараясь уменьшиться в размерах, дабы не раздражать толпы высокомерных иномарок, банды агрессивных жигулей и стада пыхтящих КАМАЗов, что обгоняли в злобном раздражении. Настоящим испытанием были, конечно, светофоры. Особенно на тех перекрестках, где стартовали в гору: правая рука должна была успеть поймать верное положение подсоса, удержать рукоять переключения от выпадения из скорости и двинуть по торпеде (чтобы сработал дворник, и перестала визжать печь). В такой езде прошли два дня, волей-неволей я стал ко всему привыкать, на третий день почувствовал себя еще уверенней, а на четвертый… А на четвертый день я победоносно вываливался из подъезда, очищал ржавую кобылицу от снега здоровенной алюминиевой лопатой (за прокат платил 20 руб. дворнику; по сравнению с пластиковым скребком очень удобно, рекомендую, особенно после буранов), затем вскрывал дверь, предварительно поддев ее ломом (выдавался дворником в качестве бесплатной нагрузки к лопате), потом привычными движениями вворачивал свечи, подсоединял заряженный дома аккумулятор и поддомкрачивал автомобиль, чтобы с помощью горелки подогреть маслецо в поддоне. После этого машина прекрасно заводилась, мне оставалось лишь подкачать все четыре колеса и пускаться в путь.
Хе! Через неделю тренировок я ощущал себя просто великолепно: подобно ловкому фокуснику, или пилоту истребителя, мне легко давались все манипуляции по управлению пепелацем: одновременно, в доли секунды выдвигался подсос, фиксировалась выпадающая рукоять переключения передач, подшипник печки получал могучую затрещину, правая нога лягала педаль газа, а левая поддевала провалившееся сцепление. Фара не горела – отлично! – ночью гаишники принимали нас за мотоцикл и не тормозили. Дворник не только царапал стекло, но и прекрасно отдирал наледь. Ручник не держал – ну и великолепно! – в холода не было риска его приморозить. Заваренное намертво кресло потворствовало стоицизму. Лысая резина способствовала экономии бензина и мягкой бесшумной езде. Паровозный дым из выхлопной трубы отпугивал возможных преследователей. Еле чадящая спартанская печка закаляла. Кусочек скотча вместо крышки бензобака просто восхищал, ибо его никогда не примораживало к резьбе. И уж в полный восторг приводил неработающий спидометр – что ни минута, то волшебная загадка, типа «а не слишком ли медленно едем? » Мы смело лавировали в толпе высокомерных иномарок. Мы лихо обгоняли банды агрессивных жигулей. Мы презирали вонь КАМАЗов. Подъезжая на какое-нибудь важное деловое свидание, я на всякий случай, чтоб не засекли контрагенты, (ох уж эти людские предубеждения) оставлял чудо-трахому за несколько кварталов, не только не запирая, но и порой, не выключая мотора и, саданув ногой по дверце, дабы слегка прикрыть от снежка, радостно семенил на рандеву, ибо прекрасно осознавал, что если по возвращении и обнаружу отвинченные номера, разбитое стекло, сломанный дворник, вскрытый салон, надпись «х..й» гвоздиком на капоте – все это будет суетой сует и пустячком невинным.
– Ребят, а ведь у нас обалденная запасная машина! – орал я, вкатываясь на территорию родного предприятия задом наперед, т.к. все четыре передние скорости-шалуньи решили на прощание покапризничать и не втыкались вовсе. – И я категорически против траты денег на ветер, взамен того, что прекрасно работает. У тебя, говоришь, Вася, мерс сломался? Пустяки! Держи ключики-то. Машина – зверь. Я вот тебе и освежитель воздуха припас. Ей-ей. И Вася обреченно потянулся к ключам. злоботрясов
Поручик Ржевский и молодой корнет развлекаются с дамами. Ржевский напивается и падает мордой в салат. Его друг, тем временем, пытаясь сгладить конфуз, рассказывает дамам: - Вы знаете, а поручик ведь не так груб, как это порою кажется. Стояли мы как-то под Ахалцыхом, карбонариев местных отлавливали. Вокруг - изумительные окрестности, сады, виноградники. Смотрим, а наш голубчик на поляне сидит и знаете ли цветочки в узор раскладывает, как икэбану. Ржевский поднимает лицо из салата: - Да, да я как ибану, мало не покажется…
