БОЕВОЙ ВЫХОД

Лет пять тому назад, летал я в Екатеринбург, в командировку. И мой московский приятель Вадим, слёзно попросил, если будет время и возможность, заехать к его маме, передать маленькую посылочку, а главное захватить там кое-какие важные справки, и доверенности.
Я не обещал, но постарался и у меня получилось. Дела все переделал, а до самолёта ещё семь часов. Взял такси и приехал.
Мама Вадима встретила меня как родного - накормила, напоила, про Вадюшу расспросила.
Спешить мне было некуда, мы мило беседовали у телевизора, допивая десятую чашку чая, как вдруг из соседней комнаты неожиданно раздался громкий голос, я даже дёрнулся, ведь был уверен, что в квартире кроме мамы Вадима нет никого.
Сразу и не понятно – голос мужской или женский:

- Наташа, а у нас кто-то есть?
- Да, папа, выходи, поздоровайся – это друг нашего Вадечки, из Москвы заехал.

Минуты через три, дверь комнаты медленно открылась и оттуда показалась несмелая палочка с резиновым набалдашником, а за ней - древний, сутулый дедушка в рубашке застёгнутой на все пуговицы.
Дед протянул мне руку, я встал и протянул ему обе свои.
Дед, не отпуская, потянул меня прямо под торшер, чтобы на свету получше рассмотреть гостя.
У стариков такое бывает, ну интересно ведь.
И только тогда я увидел его глаза. Очень больших усилий мне стоило, чтобы старик почти не заметил, как же я хотел отвести взгляд.
Один его глаз был маленький, прищуренный, цепкий, а на втором, широко-открытом, просто жуткое, белое бельмо.
Хозяйка познакомила нас и прибавила – это дедушка Вадима, он у нас ветеран войны, фронтовик.
Я никогда не мог пройти мимо живого ветерана, чтобы не поговорить и не порасспрашивать, тем более время позволяло.
И старик, как исправный дизельный двигатель, завёлся с полуоборота:

- Я воевал в разведке. И не просто - сбегай, глянь, не встало ли солнышко, а во взводе полковой разведки.
Ещё до войны я на заводе работал, ушёл в армию и комсомол направил меня в сержантскую школу.
Закончил с отличием, а тут война, понимаешь. Естественно, прошусь на фронт. А меня не пускают, посылают на курсы младшего офицерского состава. Короче сбежал я от туда, чуть под трибунал не угодил, но командование разобралось, плюнули, отпустили, ведь не домой же я прошусь, а на фронт. Прибыл на передовую, вначале хотели дать мне отделение и в бой, а потом посмотрели - стоп. Тут как раз полковые разведчики для себя людей выбирали. Поглядели, погоняли, а я ведь до войны борьбой занимался, прыжки с парашютом имел, да и вообще, толковый парень был, восемь классов за спиной как-никак. Вполне подошёл, взяли.
А ты знаешь, что в полковой разведке служить – это как космонавтом стать. Все хотят, но мало кого возьмут. Никто ниже майора на нас даже голос не повышал. Мы даже под ноль не стриглись, ходили с причёсками, как интеллигенты. Но и убивали, конечно же, нашего брата не в пример простому, окопному солдатику. В окопе у тебя хоть шанс есть уцелеть, да и свои кругом, а разведчик в боевом выходе - один против всей фашистской Германии.

Поначалу меня долго на задания не брали, а муштровали как цыганскую лошадь, учили всему: как за линию фронта ползать, как по карте ходить, как по звёздам ориентироваться, как убивать, как «языка» брать.
Месяца два гоняли и вот, наконец, как-то утром объявляют: - Высыпайся хорошенько, ночью твой первый боевой выход, пойдёшь за языком.
Только стемнело и мы пошли. Со мной друг мой - Боря Шляпников. Хотя, как со мной – это я с ним. Боря к тому времени уже опытным разведчиком был, с орденами. Целый взвод, наверное, немцев приволок.

Перешли линию фронта, доползаем до немецких позиций. Лежим, мёрзнем, тихо наблюдаем, ждём. Может кто проснётся, в уборную захочет, вылезет из блиндажа, подойдёт к нам поближе. Но, как назло никого, а место открытое, скоро утро, светать начнёт, тогда не получится, придётся возвращаться ни с чем.
Вдруг, смотрим, вышел. Здоровый такой, без оружия, идёт, качается, плохо со сна соображает. Справил нужду, закурил и повернулся к нам спиной, чтобы огонька не было видно с нашей стороны. Ситуация – лучше не придумаешь. Немец метров в пяти от нас. Лежим, уже готовые бросится. Моя задача - сходу рот ему зажать, чтобы не вскрикнул от неожиданности, а Боря должен был нож к морде приставить, напугать и тут же пустой вещмешок на голову надеть. От этого человек психологически ломается, он будет понимать, что его крик – это его смерть.
Боря шепчет: - Готов?
Я отвечаю: - Готов.
- Раз, два, пошли.
Мы, вскочили, рванулись к немцу, я даже уже за воротник его схватил и второй рукой до рта потянулся, вдруг Боря как завоет. И только тогда я понял, что произошло. Мы в темноте не заметили, что между нами и немцем тянулось заграждение из колючей проволоки. Так мы с Борей со всей дури, на колючки и насадились. Немец стоит в ступоре, руки поднял, крикнуть боится. Лицо у Бори всё в крови, про себя я и не понял даже. Боря направил на немца автомат, а сам схватил меня за воротник и потащил обратно.
Как немного оторвались, залегли, Боря нас обоих забинтовал, потом на себе меня тащил. Я несколько раз сознание терял по дороге. Но всё же, мы кое как до наших добрались. Только в санчасти я понял, что остался без глаза.
Потом госпиталь. Чуть не умер там от заражения крови. Выкарабкался. Просился обратно на фронт, но кривого не брали, комиссовали. Вернулся к себе в Свердловск, работал в заводе. Переписывался со своими ребятами разведчиками. Первым убили Борю, а через полгода уже не с кем было переписываться, погибли все, кого я знал.
Вот такой у меня получился первый и последний боевой выход.
Знаешь, я всю жизнь думал о том немце, которого за воротник подержал. Всегда мечтал его найти и прикончить, такая ненависть у мня к нему была, он даже снился мне не раз.
А теперь, что уж. Теперь, я уже думаю, что если бы встретил его сейчас… А что? В Германии у пенсионеров жизнь хорошая, он тоже мог бы, как и я, до девяноста дожить.
Если бы сегодня его встретил, то, наверное, простил бы ему свой проткнутый глаз, всё же – это меня от смерти, видимо, спасло, да и времени сколько прошло.
Я бы поговорил с ним. Даже, может, выпили бы.
А потом… а потом, всё-таки задушил…

В небольшом ашраме в Дании я оказался старшим (по возрасту и по опыту) строительной группы волонтеров – мы обшивали гипроком стены и потолок большого зала для медитаций. Кроме меня в группе были два испанца и два аргентинца, поэтому естественно все вместе назывались «сеньорами». Сначала была еще рыжая американка Джессика, но она быстро сбежала на свежий воздух в огородники, и о ней мы больше говорить не будем.
Пару дней мы прибивали лаги и шлепали на них гипрок с шутками и прибаутками, пыль стояла столбом, а мне, наконец, пригодилось запавшее с детства в душу, но так и лежавшее там мертвым грузом звучное слово «каррамба!»
А потом в ашрам пришла Ксения. Худенькая большеглазая португалка окончила университет по классу дизайна, поэтому, естественно, кроме как в строительную бригаду ее было девать некуда. Еще на этапе распределения я осторожно спросил, как она относится к стройке, и она спокойно рассказала, как помогала дедушке-строителю в родной деревне.
Поскольку сомнения все же оставались, я разделил бригаду – сеньоров отправил работать в дальний угол, а Ксению взял себе на подхват.
Сначала оказалось, что я неправильно забиваю гвозди – ее дедушка делал не так. На просьбу показать, как надо, я в первый раз услышал это прекрасное «Я же девочка!»
Потом мы залезли на леса, я держал кусок гипрока, а Ксении нужно было его закрепить саморезом. Она взяла шуруповерт, нажала, зажужжала, уронила, топнула ногой и закричала, что я старый, страшный и вредный, и заставляю ее делать вещи, которые она делать не может по определению, потому что «Я же девочка!», и вообще ей сказали, что в огороде свежий воздух и весело.
Понятно, девочка испугалась. Нужен другой подход. Я цыкнул на сеньоров, которые ржали из угла и, по-моему, делали ставки, мы с Ксенией слезли с лесов, устроились поудобнее. «Вот смотри, – сказал я, – это совершенно не трудно. Эту штуку зовут «Макита». Сюда нажимаем, здесь крутится. Чем сильнее нажимаем, тем быстрее крутится. Попробуй.»
Попробовала, получилось.
«Отлично. Теперь смотри: берешь шуруп левой рукой, а Макиту правой… Ах, ты левша, еще лучше – берешь шуруп правой рукой, а Макиту левой, приставляешь шуруп к стенке, приставляешь Макиту к шурупу и потихоньку жмешь. Попробуй.»
Попробовала, получилось.
Так и пошло. Уже через полчаса Ксения лихо загоняла саморезы в стенку, но на меня все равно косила сердито.
Через несколько дней у нас снова появилось пополнение – к нам пришла ирландка, налысо бритая, с именем древней богини и удивительным количеством татуировок. Наш аргентинец, который гордился восходящим из-за горы солнцем, набитым на левой лопатке, ходил вокруг новенькой со странным выражением, а потом тихо спросил «Сколько их у тебя?». Ирландка задумалась и неуверенно протянула «Наверное, двадцать три…» Аргентинец совсем увял и потрясенно выдохнул «Я думал, что от одной умру, а ты вот!» И показал свое восхищение странными жестами.
Утром, на площадке, я снова отогнал сеньоров в угол, невинно глядя в сторону, попросил Ксению научить новенькую работать Макитой, а сам пристроился рядом подслушивать.
Девочки присели у стены. «Вот смотри, – сказала Ксения, – это совершенно не трудно…» Из-за моей спины послышалось фырканье – синьоры сдерживали смех. Я показал им кулак и продолжал наслаждаться своим педагогическим успехом.
На прощанье ребята испекли мне торт с надписью Spasibo tovarisch! Ксения подошла обниматься последней. Она обхватила меня руками, уткнулась носом в грудь и вдруг всхлипнула. «Эй, ты чего, – удивился я. – Люди, способные укротить Макиту, не плачут!» Ксения подняла голову, улыбнулась сквозь слезы: «Я же девочка!»

ГАЛКА
Вчера в комментах к одной истории процитировали стих Асадова, в котором были такие строки «У кошки-дуры характер иной – кошку погладить может любой». Я не согласилась с утверждением, а стих навеял на меня вдохновение – написать об одной из кошек в моей жизни, которая напрочь такое утверждение опровергает.
Мне было тогда лет десять, и я проводила очередные каникулы у бабушки с дедушкой в небольшом городке, где они, учителя на пенсии, кочевавшие по разным сельским школам, обосновались окончательно. Однажды, гуляя у реки, я увидела выводок совсем маленьких котят. Все они были обычного серо-буро-полосатого окраса, а один обратил на себя мое внимание – черный, с белыми идеальными «носочками» и «манишкой». Очень мне захотелось этого котенка взять домой, и я принялась упрашивать родных. Мольбы возымели действие, и мы с дедушкой отправились за котенком. Изловить дикого звереныша удалось с трудом, и пока м несли его домой, он прокусил дедушкину куртку, в которую был завернут, захватив заодно и руку. Любви со стороны деда котенку это не прибавило, а вот бабушка, увидев кошечку, сразу к ней прониклась: - какая симпатичная! назовем Галкой!
Галка же, в свою очередь, прониклась невероятной любовью к бабушке. Котенок был диким, и с возрастом его нрав не менялся. Признавала она только бабушку, и только ей позволяла себя гладить, брать на руки. Остальных атаковала сзади за ноги, обхватывала лапками за щиколотку и впивалась зубами. Вообще, котенок оказался необычным. Помню, как бабушка когда-то сказала: «Не слишком люблю кошек за то, что они постоянно орут». Галка же была немой, видимо, врожденный дефект. Она ни разу не издала ни звука. Вечером бабушка выходила на крыльцо звать ее в дом, кричит – Галка, Галка, что ж ты не идешь! А Галка давно уже тут, тихо сидит сбоку, у ее ног, прокравшись бесшумно.
Вообще, бабушку она боготворила, ходила всюду за нею тенью, если та ложилась, приняв таблетки от давления, ложилась рядом и лизала руки. Бабушка неизменно говорила, что это помогает. А когда однажды к бабушке пришла соседка поболтать и уселась в любимое бабушкино кресло у телевизора, Галка налетела на нее и серьезно искусала - как так, занять место любимой хозяйки!.
Что до интеллекта – никогда не видела такой умной кошки. Еще котенком она выдумала себе собственную игру в мяч с двумя воротами – одни ворота были под телевизором, а другие - на противоположной стороне комнаты, дедов тапок, лежащий у кафельной печи. Причем из одних ворот мяч (шарик из фольги) позволялось доставать лапами, из других же – только зубами, и эти правила никогда не нарушались.
Также Галка была необыкновенно ловкой охотницей. Дополнительное мясо в те достаточно голодные годы она добывала себе, охотясь на птиц. Особенно запомнился мне один момент. Мы с бабушкой на кухне, бабушка что-то готовит у плиты, тут входит Галка. И бабушка, шутя, обращается к ней – вот, Галка, ты себе постоянно птичек ловишь, сама ешь, а хозяйке хоть бы раз что принесла. Та ее выслушала, уставившись зелеными глазищами, и выбежала из кухни. Не прошло и пяти минут, как Галка возвращается и бросает бабушке под ноги убитого воробья. Сказать, что мы удивились – это ничего не сказать :)
Галка прожила очень мало – всего четыре года. Однажды ушла и не вернулась. Кто-то из соседей сказал, что ее видели с большущей крысой в зубах – возможно, крыса была отравленной (тогда как раз некоторые соседи активно их травили). Бабушка долго горевала и после этого зареклась заводить кошек – такой, как Галка, больше не будет….

Новогодняя сказка

(Эта история ещё 2011 года, но, если верить местному поиску, здесь её ещё не было. Как говорится, "для каждого юнца древний анекдот - свеж". Пусть эта история будет и здесь тоже.)

Дрожащими руками он откупорил бутылку и отхлебнул обжигающей жидкости прямо из горла. Поперхнувшись водкой, он долго кашлял и отплевывался. Денег на закуску не было, хватило только на водку, потому пришлось черпнуть горсть воды из реки, что бы сбить противный привкус алкоголя. Ругаясь вполголоса, он опять отхлебнул. Лицо, помятое жизнью, расправилось, а глаза подобрели. Он посмотрел на окружающий его мир светлым взглядом опохмелившегося человека.

Зима постепенно вступала в свои права. С неба сыпалась мелкая крупа, претендующая на звание снега, и сразу таяла - мороза не было. Немногочисленные прохожие неслись в свои теплые дома, перескакивая лужи и грязь.

- Эй, милок - обратился он к пробегавшему мимо парню в дорогом костюме - Угости сигаретой, земляк.
- Не курю - с брезгливостью бросил парень и удалился.
- Ну и дурак - поставил диагноз он.

Предновогодняя суета не раздражала его, а наоборот радовала.
- Понимаешь, Шарик - он обратился к дрожащей от холода собаке, что жалась у его ног - Это хорошо, что люди заботятся не только о себе, но и о своих родных.
Он хлебнул вновь.
- Плохо, что о других не заботятся - он почесал грязную бороду в задумчивости - Плохо, но исправимо.

Старый бродяга сидел на краю реки и смотрел на прохожих.
- Сумки, елки, подарки - он мечтательно причмокнул губами - Тепло, на столе оливье и курица.
Псина, названная Шариком, при этих словах, тихо взвизгнула и заскулила.
- Что Шарик? Тоже жрать охота? - бродяга почесал псину за ушами - Нету, брат, денежки - он горько вздохнул - Нет и еды.

И тут среди радостных лиц, несущихся к своему дому, бродяга увидел молодого человека. Угрюмо смотря себе под ноги, он брел, не обращая внимания на окружающее. Бродяга, погладил собаку и задумчиво произнес:
- Вот и кандидат.

Дождавшись, когда молодой человек поровняется с ним, бродяга сказал:
- Угости сигаретой, брат
Парень вздрогнул и непонимающее посмотрел на бродягу.
- Простите, что?
- Я, говорю, сигаретку бы мне. Если найдется - повторил бродяга
- А-а - протянул парень и, порывшись в карманах, достал пачку и зажигалку - Возьмите.
- Что всю? - бродяга был удивлен
- Сколько совесть позволит - горько усмехнулся парень
Бродяга, предварительно вытерев пальцы о куртку, бережно вытянул две сигареты из пачки.
- Я парочку, если позволите - извиняющимся тоном сказал бродяга
- Ага - согласно кивнул парень в задумчивости.
Бродяга прикурил, чиркнув протянутой парнем зажигалкой и выпустив облачко дыма, сказал:
- Что, парень, дела совсем плохие?
Молодой человек удивленно посмотрел на бродягу, но все же ответил:
- Бывало хуже, но сейчас не фонтан
- Оно видно - благодушно заверил бродяга - Если не брезгуешь, хлебни со мной водочки.
- Не брезгую - спокойно сказал парень - Но водку не пью. Да и на голодный желудок пить вредно.
- Это точно - согласился бродяга, выжидательно смотря на парня
- Что денег не просишь - задал спокойно вопрос парень
- Коль не жалко, дай на прокорм псине - бродяга ткнул пальцем в Шарика
- Денег не дам, а вот накормить могу. Топай за мной.

Колокольчик, подвешенный изнутри к двери, возвестил мягким звоном продавщицу о вошедшем покупателе. И она, натянув дежурную улыбку, выпорхнула в торговый зал.
- Что желаете? - симпатичная продавщица осмотрела с ног до головы парня.
- Колбасы варенной палку, хлеба две буханки, большую пачку собачьего корма и бутылку водки
Продавщица заметалась по залу, подтаскивая названное парнем к прилавку.
- Что-то еще? - она обворожительно улыбнулась
- Нет - ответил парень, но секунду подумав, добавил - Хотя...дайте блок сигарет.
Расплатившись и засунув все покупки в пакет, парень в сопровождении бродяги и собаки вышел из магазина.
- Держи - он протянул пакет бродяге - На пару-тройку дней тебе и псу хватит, а там, глядишь, и повезет в чем-нибудь. Прощай.

Парень не требуя благодарности, повернулся и начал уходить. Но бродяга догнал его:
- Стой, скажи, как тебя зовут-то хоть.
- Олег
- Так вот Олег, я тебе должен одну важную вещь сказать - бродяга посмотрел по сторонам - Но только не здесь, а то народу слишком много. Давай к реке вернемся?
Парень посмотрел на часы и секунду подумав, ответил:
- Давай.

Бродяга достал из-за пазухи пачку пластиковых стаканчиков.
- Извини, денег не было, пришлось в магазине взаймы взять - он улыбнулся - Уважь старика, выпей со мной стопочку.
Парень внимательно посмотрел на морщинистое лицо бродяги.
- Ты не назвал свое имя, старый
- Меня "Дедом" зовут, а про "старый" забудь - бродяга налил пахучую жидкость в стаканчики. Расстелив на лавочку газету, положил нож, хлеб и колбасу, не нарушая упаковки.
- Нарежь сам, а то мало ли - он виновато поморгал

Парень спокойно порезал колбасу и хлеб. Насыпал на мокрый асфальт корма для собаки и поднял свой стакан:
- Ну что Дед? С наступающим тебя!
- Ага - согласно кивнул Дед и поднял свой стакан
Пластиковые стаканчики слабо зашуршали, изображая звон новогодних бокалов. Выпили.
- Расскажи мне, Олежа, что стряслось у тебя - сказал Дед, жуя с аппетитом колбасу.
- А - досадливо махнул рукой Олег - Партнеры кинули с деньгами, рабочим платить не чем. А тут Новый год....*опа, одним словом.
- Так дело в деньгах? - разочарованно протянул Дед
- Нет. Дело в людях, меня подвели и людей без денег оставляю - парень взял бутылку и наполнил стаканы вновь - Не грузись, Дед, чужими проблемами.
Олег поднял стаканчик.
- Давай выпьем, Дед, что бы в Новом году, люди стали добрее и лучше!
- Хороший тост - Дед поднял стакан - Давай.

Выпили, помолчали.
- Значит, тебе стыдно перед рабочими? - завел опять разговор Дед
- Ага - подтвердил Олег - Понимаешь, мы отработали честно. а они....да ну их! Скоты. Воруют всё, воруют, но ведь с собой на тот свет не уволочь. Да и человеком оставаться надо!
- Толково сказано - Дед покивал головой - Я помогу тебе.
- Ты? - у Олега округлились глаза - Каким образом?
Дед, усмехнувшись, наставил на Олега указательный палец. И тут же в кармане куртки Олега зазвонил телефон. Олег удивленно смотрел на Деда.
- Может, все-таки ответишь? - Дед рассмеялся, глядя на растерянное лицо Олега
Олег достал телефон.
- Алё....Да....Конечно, понимаю....Хорошо....Можно наличкой....Спасибо.
- Ну и? - Дед, улыбаясь, спросил Олега
- Партнер звонил, говорит, деньги перечислили, хочет отдать за проделанную работу - удивленно пояснил Олег
- Ну, вот видишь - Дед усмехнулся - Что залип? Наливай!

Выпили, помолчали.
- Дед, а ты кто джин? - задал вопрос Олег
Дед презрительно сморщился:
- Джины, вредные существа. Это только в сказках они помогают людям, а на самом деле, те еще черти.
- Тогда кто? - не отставал Олег.
- Какая тебе разница? - Дед пожевал колбасы - И вообще, у меня мож традиция такая.
- Какая "такая традиция"?
- Я каждый год, сажусь где-нибудь и жду горемыку типа тебя, порой очень долго ждать приходится - Дед полез за пазуху и вытащил недопитую бутылку водки и протянул ее Олегу - Разлей остатки. Так вот. В зависимости, от того, как человек себя поведет, я ему или помогу, или нет. Понял?
- Не совсем - честно признался Олег
Дед поднял стаканчик:
- За человеческое неведение!

В нескольких метрах от них остановился белоснежный "Мерседес" и из него вышла красивая девушка. Решительно направившись к сидящим на лавочке Олегу и Деду.
- Все, Олежа, баста.
- Это кто? - Олег залюбовался красотой роскошной блондинки
- Внучка моя - пояснил бродяга
- Твоя? - у Олега отвисла челюсть от удивления
- Ага - удрученно подтвердил Дед - Щас нам будет на орехи.

- Так значит? - девушка остановилась и уперла руки в бока
- Ну, это....внучка, не серчай на старика - залебезил Дед - Вот, человека хорошего встретил, Олегом зовут. А с хорошим-то человеком как стаканчик не опрокинуть?
- Прекращай Дед - властно сказала внучка - И ты хорош! - она повернулась к Олегу - Дома жрать не чего, деньги кончаются, а он бродягу поит!
- Ну...так ведь...ему вообще худо было - попытался оправдаться Олег - Тем более, что Дед помог. Деньги есть теперь.
- Вот ты дурак, Олежа! - в сердцах воскликнул Дед - Всю контору попалил!
- Ага! Опять за старое? - внучка повернулась к Деду
- Так без того нельзя, лебедушка моя - Дед вздохнул - А то вообще сердцами очерствеют люди.
- Ладно, дедушка - сменила гнев на милость внучка - Поехали, дедушка домой, а то скоро на Ёлку, а ты не переоделся, да и помыться тебе не мешало бы.

Олег ошарашено смотрел на деда и внучку
- Я понял! - вдруг заорал он - Я понял, кто вы!
- Вот и ладушки, только не ори на всю улицу - Дед улыбнулся - Собачка хорошая. Возьмешь себе?
Олег посмотрел на пса, сидящего у его ног
- Возьму - согласно кивнул головой Олег
- Вот и хорошо. А нам пора - Дед открыл заднюю дверцу "Мерседеса" - Ну и напоследок, вот твоим детям подарок - он щелкнул пальцами и с неба повалил крупными хлопьями снег.....

© БеSпалева

Вечно живой или гастроли Ленина.

Нам было смешно; хотя учуди мы такое парой лет раньше — веселились бы все "там, где даже летом холодно в пальто" (с) В. Асмолов

Расскажу со слов моего близкого друга, ныне талантливейшего композитора Дмитрия Лойса.

Вот и дело к апрелю 1990 года. Наладили нас на гастроли. Не от института. Один из наших студентов (с дирижёрско-хорового факультета) по своим связям устроил нам в своём родном городе Воронеже через местную филармонию пять выступлений. Причём, ехали мы не как студенты Гнесинского института, а как Праздничный хор Антиохийского подворья Москвы. И это было не совсем липой, поскольку как минимум половина участников, включая меня, и правда пела в этом хоре, и дирижёр был регентом оттуда же.
Везли программу из двух отделений. В первом - Всенощная Архангельского, во втором - отдельные произведения: духовные концерты Бортнянского, Березовского, Веделя и три ранее не исполнявшиеся произведения Преображенского из Литургии Преждеосвященных даров. Это я свои хоровые церковные вещи туда впихнул: "Блажен муж", "Да исправится молитва моя" и "Ныне силы небесныя ". Это было первое и единственное исполнение моих хоровых сочинений на профессиональной сцене. Псевдоним я себе выбрал тоже не с бухты-барахты: во-первых, мой день рождения приходится как раз на праздник Преображения, во-вторых, моя жена (тогда ещё - будущая, но у нас уже всё было всерьёз) жила на Преображенке.
Гастроли прошли хорошо, все выступления на аншлагах - что и неудивительно, учитывая всеобщий повышенный интерес ко всему церковному и совсем недавно закончившиеся празднества по поводу 1000-летия крещения Руси. Моим сочинениям хлопали ничуть не хуже, чем другим, что тоже радовало. И заплатили нам более, чем нормально, поэтому в Москву мы возвращались в более чем приподнятом состоянии духа.

Коллектив собрался на гастроли немаленький, поэтому нам выкупили сразу плацкартный вагон - как раз мест хватило. Сели, разместились, поехали. Выпили по случаю окончания гастролей. Выпили за прекрасных дам. Выпили за нас, молодых и красивых. Выпили за всё хорошее. Выпили за "дай бог - не последняя, а если последняя - не дай бог!"
Одним словом, пили много и с воодушевлением. Не все, конечно. Я больше делал вид, а в основном, сачковал. Некоторые ребята и большинство девушек также не усердствовали; а вот организатор гастролей Олег Никифоров проявил просто-таки нездоровый энтузиазм, и спустя какой-то час уже валялся без признаков жизни.

Маленькое, но необходимое отступление по поводу внешности этого самого Олега. Несмотря на свою сравнительную молодость (а было ему на тот момент 26 лет), он был уже наполовину лысым, причём лысина была чисто ленинской, и по размеру, и по форме. Для усиления эффекта Олег носил бородку такой же формы, да и черты лица в общем и целом смахивали.

И вот валяется он перед нами жертвой бескомпромиссной борьбы с зелёным змием, а в наших нетрезвых мозгах рождается идея масштабной первоапрельской хохмы. Нет, будь это годик-другой ранее, мы откровенно не решились бы - сели бы всем составом, и надолго; но в тот исторический период людям сходило с рук уже и не такое. Да и 1 апреля сегодня как никак.

Одним словом, мы аккуратно укладываем Олега Владимировича на нижнюю полку в середине вагона (он ещё и одет удачно был - в костюмчике и при галстуке), укрываем до половины красным одеялом, кладём руки как у оригинала - даже пальцы одной руки в кулак сжали. Лысину причесали, бородку поправили, ночник в изголовье включили - в общем, учитывая вагонный полумрак, полный эффект присутствия!

Затем по паре крепких ребят встали на пост в одном и другом тамбуре и принялись заворачивать всех, пытающихся пройти через наш вагон. Не положено, дескать. Ленина возили в Воронеж показывать, теперь вот обратно в Москву возвращаем. Народ фигеет, ухмыляется, не верит, хочет пройти и требует показать. Что-ж, идём навстречу и показываем...

Что тебе сказать… самой культурной и сдержанной реакцией людей на увиденное, было сдавленное "ойб@@ядь...". Были и менее сдержанные и намного менее цензурные комменты. Некоторые, особо дотошные интересовались: а чего это дедушка Ленин ворочается и всхрапывает? На что получали резонный ответ: "Так ведь вечно живой, товарищи!"

Но самый апофеоз (а точнее - апофигей) наступил, когда организм Вождя устал бороться с интоксикацией, и дедушка Ленин предпринял решительную попытку, пардон, блевануть. Пока добровольцы из хора и зрителей предпринимали отчаянную попытку спасения дела пролетарской революции с помощью подручных сосудов и тряпок, я печально вздохнул и заявил: "видите, товарищи, Владимира Ильича от вашей перестройки уже тошнит! " - и не услышал в ответ ни слова возражения.
Нашлась, правда, ещё скептически настроенная личность, заявившая, что мол "несёт от Вашего Ленина как от центроспирта", на что ему культурно объяснили, что попробовал бы он сам пролежать семьдесят лет в Мавзолее "на сухую"... товарищ представил, проникся и более не выступал.

Довольны были все - разве что кроме самого Вождя мирового пролетариата, который, проспавшись, жутко сожалел, что продрых такой сейшен и был вынужден выступать в роли "без слов".

Данные события относятся к тем приснопамятным временам, когда мудрым
руководством страны Советов была дана индульгенция на разворовывание
«всего, что плохо лежит» под кодовым названием «приватизация». Именно в
эти времена в одной из войсковых частей ЛВО произошел презабавнейший
инцидент.
Главный механик части, 28-летний капитан Миша, имел несчастье иметь так
называемую «пятую графу», что само по себе для СА и ВМФ в те времена (да
и поныне) было нонсенс. Убывая в очередной отпуск, Миша сдал
материальный отчет в бухгалтерию и убыл в самый прекрасный на Земле и
примыкающих к ней территориях город Одессу, где его дожидалась любимая
мама, готовясь в очередной раз познакомить сынулю с девушкой из очень
приличной семьи, при этом девушка уже с момента знакомства маме
почему-то сразу становилась менее приятна ))))).
Как на грех, из Москвы во время мишиного отпуска прибыла очередная
комиссия с целью попить водки, насладиться красотами белых питерских
ночей, проверить температуру пара командирской баньки и душевность
работников бухгалтерии упомянутой конторы. Но, чтобы у «периферийных
тружеников лопаты и мастерка» не пропал нюх и трепет перед вышестоящим
начальством, решено было провести сверку материальных отчетов и фактом
соответствия перечисленных в них «материальных средств с фактом наличия
последних на складах». Как на грех, на глаза попался мишин материальный
отчет и мишин склад. И мгновенно было обнаружено, что по материальному
отчету числится АЖ!!!!! 5300 (для непонятливых ПЯТЬ тысяч ТРИСТА)
МЕТЛИБЕРов по цене 35 копеек за штуку. Данная сумма проходила по отчету
аж последние пять лет и до этого ни чьего внимания не привлекала.
Нехитрым математическим подсчетом (учитывая дикую инфляцию в стране и
началом хождения валюты зеленого цвета) была сосчитана сумма
уворованного, что по существующему тогда УК (уголовному Кодексу)
приравнивалось к 15 годам лишения свободы или «высшей мере». Комиссия,
счастливо потирая пухлые ручонки и плотоядно роняя слюни, отложила
отъезд в столицу, командир рвал волосы как на голове, так и на филейных
частях, мысленно прощаясь с полковничьими погонами и повышенной пенсией.
Мишу из отпуска отозвать было просто невозможно (в военкоматах Одессы по
странному стечению обстоятельств служили почему-то не якуты и не
таджики), а войсковая часть бурлила, слухи роились, множились,
сообщались новые подробности, и мысли «серого вещества» досужих умов
вываливались из черепных коробок наподобие дрожжевого теста из квашни.
Мише припомнили ВСі!!!!!! И купленный 2 года назад «Запорожец», и
построенный в садоводстве «коттедж» размером 5х6 со спаленкой наверху, и
новые туфли одной из многочисленных подруг, и постоянные цветы,
шампанское и шоколадные конфеты Аллочке из планового отдела. На робкие
возражения Аллочки ей была упомянута ее девичья фамилия «Эйлина», а
замполит с особистом ехидно поинтересовались, где был ее дедушка в ночь
с 25 на 26 октября 1917 года по старому стилю. Аллочка вспыхивала, ее
подозрительно темно-карие глаза наливались слезами и «сообщница
расхитителя» стремглав выбегала из кабинетов… Идейно подкованная и не
потерявшая «пролетарское чутье» часть коллектива торжествовала…..
Но.. Наступил тот день, когда загоревший мишин «шнобель», как всегда
опережая своего владельца на добрых 5,7 сантиметра (не вру, мерили на
Новый год всей конторой!!!), пересек порог родимой конторы. Первый
вопрос, командира к Мише, естественно, прозвучал так: "В какую синагогу,
молодой человек, вы умудрились «забодать» вверенную вам социалистическую
собственность?" Похолодев, припомнив дедушку-нэпмана, Соловки и 37 год,
Миша, спотыкаясь и скрипя подошвами на поворотах, полетел в бухгалтерию.
В материальном отчете мишиной рукой было выведено « Метлиберы 5300 шт х
0,35 руб. = 1855 рублей». Умножив сие на коэффициент инфляции, Михаил
вспомнил судьбу Джордано Бруно и первых христиан. Но… Миша есть Миша…
Решив, что «не с нашим-то …….. счастьем» бороться с этой машиной, Михаил
поднял приходные документы аж 3-летней давности… Все сразу стало
ясно… Девочки из бухгалтерии, переписывая строки предшественниц, путали
написание отдельных букв… «Метлибер»-ы по принципу «обратного хода»
превратились в «метл. бер»ы, потом в «метлыбер»ы, потом в «метлы бер.»,
ну и, под конец, в «метлы березовые», которых даже по предварительным
прикидкам у Миши на складе было не менее 10 тысяч штук. Ситуация
прояснилась. Счастливые сослуживцы, сбивая друг друга с ног, неслись к
Михаилу выразить свое почтение и « что я всегда верил и знал, что наш
Михаил Натанович «не такой»…. Первыми торопились командир, замполит и
особист….
Наутро Мишка шмякнул рапорт командиру на стол, запил на целую неделю, по
прошествии которой «взялся за ум»… Сегодня мишин «Запорожец» весит около
4 тонн, коттеджик «минимизировали» до размеров 12х16, пристроили к нему
2 этажа, а бывший командир не так давно удостоился чести работать у Миши
в конторе начальником отдела, особисту доверили руководить
круглосуточной службой безопасности и охраной здания офиса, а замполит
уехал на «ридну Украiну», откуда регулярно присылает «боевым друзьям
«сало з перцемъ»…..
В прошлом, 2001 году, наблюдая в окно кабинета за тем, как уборщица перед
светлым Днем Конституции метет опавшую листву, а начальник службы
безопасности суетливо руководит ее действиями, Миша пробормотал: "Ну
совершенно не умеет правильно держать в руках МЕТЛИБЕР …". В его вечно
грустных, как у бассет-хаунда, глазах я заметил подозрительный блеск…..
Дверь кабинета тихо отворилась, в кабинет вошла начальница «финансового
отдела и экономической безопасности» нашего ЗАО Алла Семеновна, и,
привычно положив руки ему на плечи, сказала: «Пойдем, Мишенька, там
девочки с поваром давно уже все накрыли и все уже вас двоих ждут. В
конце концов уже неудобно перед людьми…» -«Конечно, Алюнчик, конечно…» -
заторопился Миша и мы побрели на первый этаж в столовую пить водку за
процветание и благосостояние нашей Свободной и Великой Державы.

Питон.

про студентов
*Пролог
Однажды где-то в начале 90-х в стране моей студенческой юности
настало Первое мая. Но не то Первое мая, к которому привыкли вы - день
труда и мира с красными гвоздиками и дешевым портвейном. У прогрессивной
московской молодежи моей юности Первое мая ассоциировалось в первую
струю с днем рождения замечательного и веселого парня, патологически
неординарного человека, моего лучшего друга -
Шурика, на тот момент студента второго курса МГИМО.
Тут, пожалуй, необходимо лирично отступить от непосредственного сухого
изложения событий. Цветастую неординарность Шурика надо бы не менее
пестро проиллюстрировать.
Иллюстрация №1:
После внезапного исчезновения из дома на двое суток
Саша, в ту пору десятиклассник, наконец звонит маме. Происходит
следующий диалог:
- Мама, это я, ваш сын Александр.
- Саша! Я тебя убью! Где ты был??
- Мам, извини. Я просто пошел проводить девушку с дискотеки и
задержался. - Саша! Половая жизнь в твоем возрасте, безусловно,
необходима, но ты ведь не станешь отрицать тот факт, что ровно за сто
лет до твоего рождения твой тезка Александер Грейам Белл изобрел телефон
и это изобретение до сих пор активно используется для передачи
информации на расстоянии? Позвонить ты мог, так тебя растак?
- Ну, дело в том, что я не сразу разобрался, как отсюда позвонить. Мам,
я собственно что тебя хотел попросить - ты не могла бы сделать небольшой
денежный перевод в Ростов-на-Дону? Я как раз там. В смысле тут. И
хотелось бы назад, домой, в Москву попасть все-таки. Ну, так получилось
- не мог же я не проводить девушку.
- Саша, у меня устойчивое подозрение, что мы с твоим отцом вырастили
идиота.

Иллюстрация №2:
На военной кафедре Шурику сделали замечание касательно
длины его волос и неаккуратно повязанного галстука. На следующий день на
кафедру вошел маршем абсолютно лысый Шурик. Военрук хотел было похвалить
его за радение, но что-то его остановило. Возможно, тот факт, что наш
герой был одет в арендованную у приятеля-энтузиаста гусарскую форму
образца 1812 года.
Впрочем, иллюстрировать эту «»многограненую»» личность можно бесконечно.
Так вот. Мало того, что Шурик сам по себе был человеком уникальным во
всех проявлениях своей бьющей через край (и все больше по головам
окружающих) энергетики, так и друзья у него все были типа меня -
алкоголики (студенты то бишь). И Шурик прекрасно осознавал, что раз
поздравлять его придут семь в разной степени буйных студентов (алкашей
то бишь), то вариант отмечания в квартире отпадал сразу. И вот тут-то и
пришла ему непосредственно в голову щастливая мысль отметить ДР за
пределами МКАДа, дабы сократить количество потенциальных жертв и
разрушений (боже, как он ошибался!). Пару месяцев назад он слышал краем
уха о том, как несколько ребят с курса постарше ездили в некий дом
отдыха со звучным названием «Клязьма» и остались весьма довольны кудряво
проведенным временем. То, что под этим разумелось, ему было неизвестно,
но он догадывался, что пьют на всех курсах примерно одинаково. Идея
состояла в том, чтобы рвануть в субботу в ДО, зажечь на берегу
одноименной с ДО реки, а ближе к утру потерять сознание в предварительно
снятых номерах. У приглашенной алкашни идея нареканий не вызвала. Более
того, она вызвала нездоровый ажиотаж и слюноотделение (на свежем
воздухе-то водочка проскальзывает изящнее). Итак, все предвещало
праздник.

Глава 1 (ознакомительная): Явление Грибоффа
Пожалуй, стоит на пару рюмок
остановится на процессе сборов перед поездкой. Приглашены были семеро:
Оом, Паша, Толик, Йурра (студенты первого курса ИнЯза), а также
Пятибратор, Женич и Грибофф (студенты второго курса МГИМО). Все друг
друга прекрасно знали за исключением персонажа под ником Грибофф,
которого хорошо знал только Шурик.
Надо сказать, что не все заинтересованные стороны подошли к ДР в
достойном праздника состоянии. Шестеро из участников мероприНятия были
поначалу совершенно свинским образом трезвы и выспамшись. Однако
праздничность обстановки была чудесным образом спасена фееричным
появлением этого самого Грибоффа. Дело было так.
Шестерка основы томилась посередь платформы метро в ожидании, когда уже
нальют, и разминалась 9-ой Балтикой. Вскоре из метровагона выскочил и
без выпивки вечно веселый и заводной именинник. На нем были вычищенные
до блеска дорогущие ботинки, не менее дорогие бархатистые джинсы
Труссарди, отутюженная белая рубашка и новенькая кожаная куртка поверх -
Саша собрался на природу. В одной руке у него было огромное ведро,
полное кровавых куриных окорочков, в другой -спортивная сумка с
двадцатью бутылками водки - Саша к природе подготовился.
Подошедши к ожидающим, он задорно молвил:
- Асиеко сие*, друзья мои! Я смотрю все в сборе. Великолепно, ех-хо-хо!
- иногда Саша напоминал Доктора Ливси из мультика.
- Не, не все. Грибоффа нету.
- Что это вы такое говорите? Аааа, разыгрываете? Вот же он, свет очей
моих, мин херц!
Ребята обернулись и обнаружили на соседней скамейке распластанное тело,
верхняя часть которого была заботливо прикрыта относительно свежей
газетой «Frankfurter Allgemeiner». Из-под газеты раздавалось мирное,
безотносительно несвежее похрапывание.
Грибофф пил четвертый день. Эту ночь он провел в близлежащем кафе
«Звездочка» за (под) одним столом с сотрудниками нигерийского спецназа,
прибывшими в Москву для совершения тренировочных прыжков с парашютом и
без. На третьей бутылке Грибофф все-таки убедил черных, как Мукунка,
пацанов в малиновых беретах в необходимости участия его друга Шурика в
прыжках. Это был его подарок Саше на ДР. (Спустя две недели с аэродрома
в Тушино поднимется вертолет с пятью иссиня-черными нигерийцами и
иссиня-щастливым Шуриком на борту. Но это уже совсем другая история.)
Шурик подошел к скамейке и, нагнувшись над газетой, изучил заголовки
первой полосы. Удовлетворившись и проникшись прочитанным, - хотя вторым
его языком был в отличие от Грибоффа не немецкий, а испанский, - заорал
он, тем не менее, над телом, аки Геббельс на трибуне:
- Дойчланд юбер аллес, мон коросон! Дарф ищ мит иннен танцен**? - Яволь,
майн фюрер! - мгновенно отреагировало тело из-под газеты, - Музыку! Ун
пассито байланте, Мария! *** Белый танец!
Грибофф плавным движением отбросил газету, Шурик оторвал его бренные
чресла и остальную требуху от скамьи (Грибофф Павел Александрович, метр
восемьдесят девять, сто четыре килограмма) и они закружились по
платформе в танце - это был гибрид танго, вальса и нижнего хип-хопа. Во
время танца никто не пострадал.
Таким образом, все были в сборе, и дружная компания, разлепив танцующих,
направилась к маршрутке, что должна была доставить их в номера.
* - вьетнамское приветствие
** - (нем.) Можно вас пригласить на танец?
*** - (исп.) А ну-ка, шажок в сторону, Мария!(с)Рикки Мартин

Глава 2 (дорожная): Грибофф и девушки
В маршрутке солировал Грибофф.
Обособленно сидя рядом с водителем, он постоянно обращался к остальным
через головы двух случайных попутчиц - вполне благочестивых на вид (то
есть вид их благ был в чести у наших героев) девиц половосозрелого
возраста - с умилительными высказываниями следующего недержания:

- Сань, а скока водки? Двадцать? Куда смотрела твоя мама?? Ей что
наплевать на твое здоровье? Нам же не хватит на опохмел!
- А блевательные пакетики взяли? Нет? Саш, ну ты же знаешь, как я не
люблю прочищать сантехнические узлы на утро! Вот помнишь, как мы Блэк
Лэйбл просроченными пельменями закусывали? А вот я тебе щас напомню наши
полеты на радужных струях!. (И напомнил. В подробностях.)
- Ну я и грю этому нигерийцу, мол, вот ты хоть андерстэнд черной своей
башкой, в чем первопричина расовой неприязни? А в том, что у вас,
негров, член больше, а у нас, белых - мозг! Вот и завидуем друг другу. А
ведь последние статистические данные по черный членам… (Далее он развил
тему.) Сии лиричные сентенции приводили дам в нервенный трепет и
заставляли их еще недавно румяные лица сменять светофороподобным образом
цвета самых эксклюзивных оттенков. Что касается добро-молодцев, то они,
сперва было собравшись проявить здоровый интерес к юным кокоткам, с
легким разочарованием осознали, что теперь им ничего не светит и
направили весь свой интерес на остатки Балтики. Особенно расстроился Оом
- одна из девушек ему весьма приглянулась. Тогда он еще не подозревал,
что это не последняя их встреча в ближайшие сутки (а лучше бы
последняя!).
Кульминацией выступления Грибоффа, явилась следующая экстремальная
фраза, надолго ставшая эталоном тематики разговора при дамочках:
- Блин, я уже четыре дня душ не принимал. У меня уже даже волосы в жопе
слиплись. И если бы я щас принялся серить, то все гавно разрезалось бы
напополам.
Тут уж нещастные девушки не выдержали и выразили вполне легитимное
возмущение.
На что тут же получили в ответ от сабжа:
- Милые мои, женщины, подобная слабо мотивированная агрессия с вашей
стороны вполне объяснима. Отсутствие регулярной половой жизни и плохая
экология способны заставить нервничать кого угодно. В этой связи
предлагаю сперва поправить экологию - у нас тут есть с собой чем
продезинфицировать, после чего погрязнем в радостях орального секса. Как
вы на это смотрите, расписные? Нет, позвольте, никакой я не козел,
просто я непосредственен, а вы зашорены. Не спешите распинать человека
моралью, ибо что такое мораль, как ни лицемерная условность большинства,
враждебная всему истинно искреннему в полный голос лишь при свете дня,
но без зазрений попираемая чуть только стемнеет и речь поведется
шепотом...

Сей дивный эксцентрично-философический монолог продолжался и развивался
Грибоффом вплоть до момента ретирования измученных демагогией дамочек из
маршрутки. Во след им разочарованным бархатным баритоном прозвучало
сакраментальное:
- Куда ж вы, бляди, я не кончил! - Грибофф не чурался резких смен стиля…

Глава 3 (процедурная): Заселение
Долго ли, коротко ли - добрались-таки
до номеров и в бодром расположении духа (благо пивом накачались уже
изрядно) приступили к процедуре заселения.
Ознакомившись с вариантами предлагаемых апартаментов, ребятушки решили
взять два роскошных двухместных номера с удобствами в коридоре (то бишь
по четвертинке номера на брата и одним гальюном на всех), расположенных
в дальнем конце самого незаселенного корпуса:
- Песни петь будем. Красивые, громкие, - с добродушной улыбкой пояснил
Шурик столь отшельнический выбор на ресепшине.
- Только хороводы не водите, - отреагировала работница ресепшина, - за
порчу имущества взимаем штрафы.
- А почем стоит окно разбить? - тут же осведомился Грибофф, - Видите ли,
я страдаю метеоризмом и мне по ночам бывает душно, а встать с кровати я
не всегда бываю в силах...
- Коллега шутит, - продолжая жизнерадостно улыбаться, прервал друга
Шурик и уверенным жестом протянул свой и Оом»ов паспорта в залог. Оом
печально проводил свой паспорт взглядом, еще печальнее посмотрел на
Грибоффа, открывающего очередную Балтику глазной впадиной, и стал
прикидывать, скока у него денег на выкуп паспорта.
Заселение в номера прошло стремительно и равнодушно. Все побросали
лишние вещи и тут же рванули на природу, манящую весенними ароматами
вино-водочной продукции.
Быстренько добежали до речки, расположились у кострища, запалили огонек
и разлили по стаканам. И понеслась родимая…

Глава 6 (разговорная, промежуточная): Куриный расизм
(Паша):
- Хорошо старушка с крепким кумполом попалась. А то я думал все, кранты!
(Оом):
- Убийцы. Вы убили мою мечту. Это была девушка моей жизни.
(Толик):
- Ты щас о которой из двух?
(Оом):
- О той, от которой мне остался лишь силуэт на стволе сего
замечательного древа, плодоносящего сапогами. Посмотрите, какие формы.
Какие линии...
(Шурик):
- Да, сапог и вправду скроен ладно.
(Оом):
- Юмористы, бля. Сапог! Щастья… Щастья меня лишили, изверги. Ненавижу
вас.
(Толик):
- Да лана те. Давай лучше в горлишко запустим. Смажем печаль твою.
(Оом):
- Предложение считаю пошлым и несвоевременным.
(Толик):
- Не понял?!
(Оом):
- Я грю, наливайте. Но знайте - я вас презираю.
(Паша):
- Ну, за душевные порывы!
(Женич):
- Кстати о позывах. Душевность душевностью, а без закуски уже не
проваливается.
Где курицы?
(Шурик):
- Йурра жарит.
(Паша):
- Кто жарит?? Йурра??? Пиздец курицам...
(Шурик):
- Паша, не хотелось бы тебя понапрасну расстраивать, но некоторое время
назад эти курицы были обезглавлены, циничным образом ощипаны,
выпотрошены и расчленены. Ты всерьез думаешь, что с ними может случиться
что-то еще более неприятное?
(Паша):
- Поверь, может. Йурра ОЧЕНЬ любит готовить. Все, мы остались без
закуски...
Когда ребята подошли к костру, Йурра безмятежно пребывал вне сознания в
классической позе компаса - каждая конечность указывала в свою сторону
света, при этом в одной руке у него был шампур, а в другой саперная
лопатка (к ней мы еще вернемся).
(Шурик):
- Йурра, проснись! Йуррик, родной ты наш человек! Йурра, мать твою, где
кура?
(Йурра):
- Там...
(Шурик):
- Йурра, не исчезай, Йурра, фокусируемся - где там?
(Йурра):
- Там...
(Оом):
- По-моему, мы его теряем.
(Паша):
- Меня больше беспокоит, что мы теряем курицу.
(Шурик):
- Йурра, «там» - нам не подходит, это неправильный ответ, и при этом
бесчеловечный.
(Женич):
- Да-да, Йуррик, именно бесчеловечный, ибо твои друзья хотят закусить, и
лишать их этой простой радости антигуманно. Согласен?
(Йурра):
- Там!!
(Пятибратор):
- Йурра, ты сильно огорчаешь своих друзей. А твои друзья не любят
огорчаться, правда, Паша?
(Паша):
- Правда. Давайте бросим его в речку.
(Оом):
- Не, это не наш метод.
(Паша):
- А закуску проебать - это наш метод?? Какое твое предложение?
(Оом):
- Щас… Дайте бутылку... С ним это всегда срабатывает. Йурра!
(Йурра):
- Там?..
(Оом):
- Водки выпьешь?..
(Йурра):
- Да!
(Оом):
- Айн момент, наливаю. Ой, а где же закусь?
(Йурра):
- Там! В ве.. дре! Под де.. ре.. вом!
(Шурик):
- Ты гляди, сработало. Ага, а вот и ведро. Так... іп!.. Йуррик... Йурра,
бля!
Почему она черная, как уголь? Пааачемууу она чееерная???
(Оом):
- Саш, не надо его так трясти. Случится страшное.
(Шурик):
- Чееернаааая почемуууу бляяяяя???
(Йурра):
- Тссссссс... Эта курица - негр. Ты что.. расист?..
(Паша):
- Я же говорил пиздец курице. Сжег накуй...

Глава 7 (морская, немножко смешная): Абордаж Впоследствии
Оом не раз
задавался вопросом - Почему? А точнее - Какого куя? Какого куя, этой
лодке понадобилось проплыть мимо нашей поляны именно в тот момент, когда
Грибофф, лежа на животе, аккуратно и экологично йогуртизировал в
глубокую одноразовую тарелку, наблюдая за фарватером реки. Лодка весело
скользила по быстрому течению прозрачной воды, подгоняемая лихими
взмахами весел. Нет, не так. Эта гребанная лодка, дебильно подергиваясь,
киздовала вниз по течению речки-вонючки. Грибофф, не прерывая
кисломолочного процесса, внимательно следил за ее скольжением. Закончив,
он заботливо накрыл тарелку сверху еще одной, неуверенно встал и
уверенно молвил: «Желаю кататься на лодке. Мне врачи рекомендовали. » На
беду остальные алкоголики в данном случае не имели ничего против
врачебных рекомендаций. К этому времени практически все были уже в
торф...
- А вот пачпорт извольте в залог, - буркнул мужик, ответственный за
лодочную станцию, опасливо глядя на восьмерку потенциальных мореходов,
еле стоящих на ногах, словно заранее приноравливающихся к качке. - А он
у меня … эта…, - Грибофф тщательно ощупывал карманы. В кармане джинсов
он что-то неожиданно для себя нащупал, удивился, еще раз пощупал,
победоносно рыгнул и вытащил… маринованный огурец.
- Опа. А не тут у меня паспорт, - прокомментировал он и откусил от
овоща.
- А ихде? - у лодочника зародилась надежда на избавление от опасной
алкашни.
- В этой самой... в куртке, - развел руками Грибофф.
- А ихде куртка? - наседал мужик, благо надежда становилась ощутимей. -
Ну… Наверное осталась там, где я блевал, - парировал Грибофф, честно
глядя в глаза.
- Ага! А вот не положено без пачпорта! - надежда лодочника окончательно
окрепла и расправила крылья.
- Послушай-ка, любезный! - выступил вперед Шурик и достал из кармана
складной нож.
- Эей, ребятушки, не губите! - вид ножа со следами куриной крови не
только пообломал крылья надеждам мужика, но и вообще как-то слегка его
удручил.
Последовавший компромисс устроил обе высокие договаривающиеся стороны:
- Восемь лодок все равно дать не могу - тока три в наличии. Если
потоните, то и черт с вами!
- Прекрасно! Нас устроят три этих прекрасных шхуны. Гранд мерси, мон
шери! Держи пиастры. Флот ее Величества у тебя в долгу.
- Господа корсары, вперед!
И друзья-алкоголики, с улюлюканьем и матюгами попадав в лодки, вышли в
открытое море под флагом семейных трусов Грибоффа. Да-да, именно
семейных трусов неоднозначной расцветки, надетых на палку…

Через сорок минут плаванья Грибофф перестал петь народную баварскую
песню, раскачивая в такт одну из наших лодок, так что она черпала воду
обоими бортами, и объявил: «Чертовски хочется отлить. Друзья мои, пора
подставить пипиську соленым ветрам... ». С этими словами он встал на
колени на самом носу лодки, достал из ширинки свой увесистый якорь и,
прогнувшись с треском в позвонках, принялся золотить воды Клязьмы. И вот
тут его угораздило разглядеть вдали чужую лодку. Она безмятежно
кружилась посередь речки, в то время как наша эскадра потихоньку к ней
приближалась. Лодка с Грибоффом на носу шла в авангарде, и, указывая
свободной рукой вдаль, наш адмирал возопил:
- О майн либер гот! Флибустьеры! Знаете, что я вижу? Я вижу добычу!
Крюйс-брам-стаксель мне в жопу, если на этой посудине нечем поживиться!
Будем брать! Впереееееееееед!!!
И эскадра послушно устремилась к добыче. Флагманский корабль, прямо
скажем, выглядел устрашающе: не переставая отливать, благо было чем,
Грибофф возвышался на носу шхуны подобно фигуре, вырезанной на
форштевне, и орал дурным голосом:
«На абордаж, еп вашу мать! ». На корме сидел Женич с длинной палкой в
руках, на которой реяли семейники Грибоффа, наводящие ужас своим
веселеньким колором. Роль гребцов исполняли Пятибратор и Толик,
оглашающие тишину водной поверхности ритмичными воплями в такт взмахам
весел: «Иииееераз, бля! Иииеееераз, бля! ». Остальные две шхуны с
Оом»ом, Пашей, Шуриком и местами ожившим Йуррой гораздо более скромно
шли рядком вслед за флагманом.
Когда цель абордажа приблизилась, Оом»а бросило в жар: в лодке сидела та
самая девушка. А с ней та самая бабушка. Несчастные дамы, открыв рты и
вытаращив глаза, в ступоре взирали на летящее к ним бортовое орудие
Грибоффа, которое он не только не убрал обратно в штаны, но и начал им
угрожающе размахивать. В ужасе Оом посмотрел на Шурика. Тот молча кивнул
в том смысле, что «Надо перехватывать его к ебени матери!». Диспозиция
лодок мгновенно поменялась. В то время как корабль под предводительством
Грибоффа несся к лодке дамочек, шхуны под командованием Оом»а и Шурика
пытались его нагнать по флангам и перехватить. На самом подходе к
оцепеневшим от ужаса женщинам, когда лодка Грибоффа уже грозила вот-вот
протаранить их, шхунам Шурика и Оом’а удалось обойти ее на полкорпуса и
одним рывком синхронно сблизиться справа и слева, столкнувшись носами
прямо перед ней и образовав букву «эл», в основание которой через
секунду и врезался форштевень флагмана эскадры...
От сильного удара Грибофф, словно ядро из пушки, вылетел с носа лодки и,
продолжая размахивать своим торчащим из штанов абордажным крюком с
воплем «іпанаааааааааа! » спикировал над лодкой дамочек. Думаю читатель
не сильно удивится тому, что в полете Грибофф врезался во внучку и увлек
ее за собой в воду с оглушительным всплеском...

Глава 8 (фольклорная): На деревне
Пока Грибофф сушил свою одежду на
шампурах над тлеющими углями, остальные решили организовать прод-отряд
для отправки в ближайшую деревню за закуской. Не прошло и часа, как
отряд из пяти человек уже маршировал сквозь ночь в направлении деревни.
Если морскими войсками командовал Грибофф, то за сухопутные отвечал
Йурра.
Йурра, эстонец по национальности, но проживший большую часть жизни в
Москве, являл собою носителя великоимперских настроений. Помешанный на
военщине и тоскующий по мощи СССР, он имел дома карабин «Сайга», пару
наручников, три полных комплекта камуфляжа и саперную лопатку. Вот и
сейчас он шел впереди отряда в камуфляжном тельнике и штанах, с
армейскими бирками на шее и саперной лопаткой в руках. Следующая за ним
четверка в дугу упитых призывников пыталась маршировать в ногу и
чеканить шаг, отчего наводила еще больший ужас на редких встречных
путников. «Песню запе-вай!», - скомандовал Йурра и отряд вошел в
деревню...
Деревенские старушки сидели на завалинке и, луцкая семАчки, спорили о
политике.
- А хоть бы и пьеть! Зато он о простых людЯх думает! Верю в Борис
Николаича! - Ишь ты! О каких-таких простых? Прямо проснулся Ельцин твой
и давай о Никодимовне думать - здорова ли, сыта ли.
- Ой, а то твоему Зюганову не спится, коли ты не поужинала…
«А молодоооооваааа командиииираааа несли с пробитой головооой.. » -
полит-дебаты прервались нестройным хоровым пением. Из вечерней темноты к
завалинке вышла саперная лопатка. За ней появился Йурра, а за ним и все
остальные. Йурра скомандовал: «Стой, раз-два! На-лееее-во! Тпруууу, бля!
Равнение на бабулек! ». Бабульки тут же засобирались по домам. Однако
Йурра перехватил инициативу вопросом:
- Мать, - обратился он к ближайшей старушке доверительным шепотом,
почесывая лопаткой ухо, - а много ли в деревне наших?
- Хватает, милок, хватает, - насторожилась «мать», мудро решив не
уточнять, о каких «наших» идет речь.
- Нда?.. А как вы вообще относитесь к очагу мирового терроризма - Чечне?
-продолжил допрос Йурра.
- Отрицательно, милок, отрицательно: не любим мы этих чеченов проклятых,
-отрапортовала бабулька и, уже обращаясь к подругам, запричитала, - Ой,
чавой-то надуло мене всю, пойду-ка я до дому.
- Да и нам уже пора, и мы пойдем, - поддержали подруги. - Мать, нам бы
хлеба чуток, - напомнил о себе Йурра, постукивая лопаткой по
камуфлированной лодыжке.
- Да что ты, милок, голодаем мы туточки, пенсия маленькая, а в огороде
старыя мы ужо копаться-то, - запричитали старушки, мелкими шажками
продвигаясь вдоль забора от греха подальше.
- А может все-таки пару крошек найдется, - вышел вперед Пятибратор,
доставая внушающий уважение кошелек (папа у него был дюже боХатый), - Не
обидим. - Ой, да уж чаво-нить наверняка найду, ежели поискать-то, -
мгновенно оживилась первая старушка, - Пойдемте до хаты, к сестрице моей
внучка приехала, так она уж и состряпала кой-чаво наверняка.
Надо ли говорить, что, ввалившись в хату и обнаружив там ту самую
бабушку, и ту самую внучку из лодки (Гоголь со своей немой сценой из
«»Ревизора»» глотает окурки), отряд был вынужден поспешно ретироваться
под напором ссаных тряпок и печного ухвата…

Глава 9 (электрическая): Об умение правильно сунуть
Уже глубокой ночью в
номерах разгром комнаты №27 начался с того, что в магнитофоне сели
батарейки. Паша осмотрел магнитофон, поглядел на розетки в стене и с
видом профессионала молвил:
- Бля буду, нужен провод.
- Щас! Момент! Достанем! - Йурра схватил складной нож Шурика и
устремился к двери. Рванул на себя дверную ручку и вырвал ее с корнем. -
Йурра, ОТ себя!
- Понял вас! - согласился Йурра, справился с дверью и маршем двинулся в
неизвестном направлении.
- Да, блин… Этот достанет, - поверил в друга Паша.
Через двадцать минут Йурра вернулся:
- Вот! - в руке он держал кусок какого-то толстого провода. - Йуррик,
это не подходит - нужна пара, к тому же у нас все равно нет штепселя, -
разочаровал добытчика Паша.
- Пара? Штепсель? - оживился Женич, - Йуррик, дай-ка ножик!
- На, - Йурра редко утомлял длинными фразами.
- Етитькина титька! Йурра, а что с ножом? - на лезвии ножа красовались
две здоровенные, дочерна закоптившиеся полукруглые выбоины. - А куй его
знает! - честно ответил Йурра, резко встал и целенаправленно
продефилировал на балкон с неудержимыми позывами к йогуртизированию.
В этот момент из сортира вернулся давно отсутствовавший Толик:
- іптыть! На нашем этаже уже сортир засорился. Неужели трудно блевать с
балкона? Ааа, я смотрю уже. Ну слава богу, дошло. Прикиньте, щаз отливал
на третьем этаже, так там света нет, и монтер с проводкой ебется - грит,
какой-то дятел умудрился вырезать кусок высоковольтного провода из щита.
Там до сих пор все дымится. Чума! Крутой видать дятел, коли не убило
нахер. - Толя, хочешь познакомиться с этим дятлом? - глубоко вздохнул
Шурик.
- Йурра??? - угадал Толик.
- Без комментариев, Толя, без комментариев.
- Ндааааа... Электрик эстонский, мля! Женич, ты что-то вроде про
штепсель говорил, - напомнил Паша.
- А, ну да, - Женич допил стакан, подошел к настенному бра и одним махом
срезал ножом нижнюю часть провода вместе со штепселем. - Ну вот: и пара,
и штепсель! - Голова! - похвалил Паша, после чего приладил провод к
магнитофону, залепив его жвачкой.
- Ну-ка, - сказал он, собираясь сунуть штепсель в одну из розеток на
стене.
- Паш, там одна из розеток для бритвы, не перепутай, - предупредил
Женич.
- Спокуха, не глядя тока член суют! - резонно заметил Паша и сунул…
Когда через полчаса в комнату, освещая себе путь фонариком, вошел
монтер, дым уже рассеялся, перегоревший магнитофон успели выкинуть с
балкона, а провод на ощупь отодрали с треском от стены и спрятали. Но
бутылку ему все равно пришлось жертвовать, ибо только она могла помочь
монтеру забыть о необходимости сообщить администратору о стекшем на пол
сгустке оплывшей пластмассы, который в прошлой жизни был розеткой для
бритвы, и выжженном квадратном метре обоев вокруг нее…

Глава 11 (добрососедская): Кавказский гость

Под общий пьяный гогот никто не замечал, что в углу комнаты у открытой
двери вот уже как полчаса сидела невесть откуда материализовавшаяся
блондинка. Но вот гогот на какой-то момент затих и в образовавшейся
паузе таинственная незнакомка громка икнула.
- Что за накуй! Ты откель такая блондинистая? - галантно осведомился
Пятибратор.
- Оттуда, - ответствовала блондинка, неопределенно махнув рукой, и снова
икнула.
Блондинка была в дымину.
- Меня зовут Павел. Водки налить? - поддержал беседу Паша.
- Налить, - не стала скромничать блондинка и беседа потекла…
Еще через полчасика застолья в дверях возник парень лет двадцати восьми,
кавказской наружности, недетской окружности и по всему видать было - на
бровях. На этот момент в номере кроме блондинки находились Грибофф,
Толик, Пятибратор, и спящий на кровати Женич. С трудом отлипнув от
дверного косяка, кавказец ввалился в комнату:
- Свэтка, зараза, я тэбя ищу вэздэ, а ты тут. Нэхорошо, сушай, да.
- Артур, иди на хуй! Мне и тут нравится. С ребятами. Правда, ребята?
- Нууууу…. - задумались ребята.
- Э, какой-такой нравица? Куда тэбе нравица? Ааааа, я понял, сушай! -
Артур резко повернулся к Грибоффу, сидящему на краю кровати. - Ты ее
эбал, да? - Да, - зачем-то подтвердил Грибофф. - Мы нежно полюбили друг
друга и решили пожениться.
Артур явно расстроился. Он схватил стул и обрушил его на голову сидящего
Грибоффа. Стул распался на части, которые осыпались на пол вместе с
осколками двух плафонов с задетой при замахе люстры. Грибофф поднял
чистый, местами детский взгляд на Артура и осведомился:
- Ты что, дурак? - при этом он зевнул.
Артур замялся. Такая реакция его морально надломила. Тогда он не
придумал ничего лучше, как перевернуть стол с останками шпрот и пустыми
бутылками и долбануть им по спине спящего Женича. У стола отвалились три
ножки. Матрасная часть кровати с грохотом провалилась внутрь деревянного
каркаса. Женич не проснулся.

Подобным непротивлением насилию Артур был окончательно раздавлен. В
нервном истощении он опустился на кровать рядом с Грибоффом:
- Она мэня доконает, - вздохнул он, проводя взглядом «»Свэтку»»,
удаляющуюся несимметричным слаломом.
- А че так? - поинтересовался Грибофф.
- Падазрэваю, что блядь, - пожаловался Артур.
- Ну так у каждой женщины недостаток есть, - подбодрил незлопамятный
Грибофф. - Вот возьми Еву. Ну, всем хороша была баба. Но нахера яблоки
немытые жрать было??
- Эва? Красывое у твоей жэншины имя, - продемонстрировал свои три класса
образования Артур, - А водка эсть?
- Эсть!
В этот момент в комнату вошел Шурик и объявил:
- Поздравляю вас, у нас горе: Толик - Бэтман…

Глава 12 (голливудская): Бэтман и голые жопы

Толик был совершенно адекватным парнем. И выпить мог много. Но иногда
случалось, что по пьяни его клинило - и тогда он становился Бэтманом.
Когда-то этому искусству перевоплощения его научил Йурра. Научил и
забыл. Но Толик забывать отказывался, как ни упрашивали. Происходило это
с ним вне зависимости от лунных фаз и места нахождения. Например,
возвращаясь с пьянок на метро, он не раз прямо в вагоне к неописуемому
восторгу пассажиров цеплялся ногами за верхний поручень, раскачивался
вниз головой, хлопая полами своей куртки (при этом на пол со звоном
падали ключи, пропуск, проездной, мелочь и прочая куйня), и с
остервенением рычал: «»Я Бэтмааааааан!!! »». Затем он принимался
носиться по вагону взад-вперед, продолжая хлопать импровизированными
крыльями и не переставая информировать общественность о том, что он
Бэтман и «»всех отъебет»». И это нормально. Это молодость, это алкоголь.
Но дело в том, что это шоу порой продолжалось не меньше двух-трех часов.
И это утомляло.
Поэтому когда Шурик сообщил друзьям о сеем прискорбном перевоплощении,
ребята слегка приуныли. Собственно они даже и приуныть не успели, потому
как сразу за Шуриком в номер ворвался ужас, летящий на крыльях ночи, -
Толик-он-же-Бэтман собственной персоной. На голове у него был
разодранный пакет из-под молока, с плеч ниспадал постельный плед, на
губах играла зловещая улыбка. Парень был в образе.
- Я Бэтмаааааан!!! - возвестил Толик и просочился в комнату.
Ситуация стала очевидной: если ничего не произойдет из ряда вон, то
театр одного актера растянется на часы. Скажу сразу - произошло.
Сначала друзья попытались запереть Толика в шкафу. Но не это спасло их,
ибо Толик вышел из шкафа через бортовую стенку (а шкаф сложился
вовнутрь). После чего, пробежавшись по комнате - простите, - пролетев по
комнате на пледо-крыльях и пообещав в очередной раз «»всех отъебать»»,
Толик выскочил на балкон. А вот там, несмотря на ночную темень, он
разглядел (у Бэтманов отличное зрение) три голые задницы - внизу
недалеко от балкона под сенью деревьев присели пописать три девчонки. В
тишине раздавалось лишь журчание и треск цикад. Толик мгновенно
прочувствовал момент - девушки в потенциале существенно расширяли
аудиторию его выступления. Вот это-то и спасло его друзей.
Встав на какие-то железки, Толик простер руки-крылья в стороны и, набрав
полную грудь воздуха, навалился грудью на балконную перекладину.
Трухлявая перекладина затрещала.
- Я БэтмаааааААААААААААААААА…, - орал Толик, проломив грудью перекладину
и падая со второго этажа носом в мягкую почву.
Не допИсав, с нижнего старта насмерть перепуганные девчонки стремглав
ломанулись сквозь кусты прочь, на ходу натягивая трусы и сверкая жопами,
под добрый гогот Йурры, по-прежнему йогуртившего с соседнего балкона…

Эпилог
Много чего еще было этой ночью: и выведение Толика из комы, и
разматывание всех пожарных шлангов в корпусе, и балконный йогурт на
брудершафт, и попытка повеситься на туалетной бумаге, и пение матерных
серенад под окнами администраторши - всего не расскажешь. Да и не к
чему.
Короче говоря, настало утро. Паша проснулся под уцелевшим столом и,
стукнувшись лбом, удивился низости потолков. Женич проснулся весь в
шпротах и удивился, когда мы успели сходить на рыбалку. Йурра проснулся
с дискомфортом в промежности и удивился торчащей у него из ширинки
саперной лопатке. Пятибратор проснулся и удивился саперной лопатке,
торчащей из ширинки Йурры. Оом проснулся и удивился, что саперная
лопатка торчит всего лишь из ширинки. Толик проснулся с пакетом молока
на голове и не удивился этому. Шурик проснулся и удивился тому, что он
проснулся. А Грибофф не проснулся. Проснулся он только, когда ему налили
холодной воды в штаны.
После жизнеутверждающей фразы Женича «»Шурик, пиздуй за кефиром, спасай
людей! »» друзья потихонечку похмелились заныканной Толиком накануне
бутылкой водки и принялись крепко думать. А подумать было над чем - ибо
предстояло сдавать номера, а платить штраф за ущерб ой как не хотелось.
Да и не хватило бы даже всех денег Пятибратора. Первая комната
практически не пострадала - там тока спали. Но вот вторая: расплавленная
розетка, сожженные обои, отрезанный шнур, провалившаяся кровать,
раскуроченный шкаф, стол без ножек, раздолбанный стул, проломанная
балконная перекладина, два разбитых плафона, вырванная дверная ручка и
всеразличная куйня по мелочи - таков был убедительный итог состоявшегося
праздника. В результате решили сделать косметический ремонт-наепку - по
возможности устранить явные признаки погрома и надеяться, что проканает.
Мебель сложили словно кубики и подперли, чем могли. Переставили шкаф,
чтобы закрыть обои, отрезанный шнур и розетку. Оставшийся плафон сняли и
выкинули, типа так и було - ваще без плафонов. Ручку дверную вставили,
но трогать ее было нельзя. Как и все остальное. Иначе катастрофа.
Пришла горничная. Ей галантно открыли дверь (чтоб сама за ручку не
схватилась) и затаили дыхание. Горничная постояла, посмотрела и
потребовала с друзей-алкоголиков несколько рублей за утерю полотенец,
которые им вообще не выдавали.
Так проходили студенческие годы…

Всего лишь ребенок

У каждой пары есть мгновения, когда мир истончается, наполняется светом, звенит, готовый в любой момент разлететься на куски. Есть и темные тяжелые моменты, когда кажется, будто между вами пролегла трещина – вестница будущего разрыва. А есть времена, когда кажется, что огонь в костре вашей любви давно угас, и лишь холодный ветер безжалостно задувает угли взаимного уважения.

Так случилось и у нас с Ингой. Мы начали встречаться еще в школе, после её неожиданного признания. Как это часто бывает, после такого признания начинаешь смотреть на девушку по-другому. Так случилось и со мной. Я как-то незаметно умудрился влюбиться в ту, которую раньше не замечал. Уже в универе мы поженились. И не по залету, а по любви. После универа появился Рома, а через два года Инга родила мне Машу. Быт как-то легко закрутил нас. Я устроился электриком сначала в одну фирму, потом в другую. Затем позвали в большую компанию старшим. Инга внезапно тоже нашла дело по душе.

Казалось, все хорошо живи и радуйся. И мы действительно радовались. Двадцать лет жизни пролетели в одно мгновение и вот ты лысеющий толстеющий усатый мужик, а рядом с тобой отнюдь не та грациозная гибкая лань, что была когда-то. Дети повзрослели и сами разлетелись, кто куда. А мы… Наверно тогда и начались наши проблемы с Ингой.

Нам не хватало чего-то общего. Чего-то, что опять сплавило бы нас в единое целое. Мы стали чаще ссориться. Я уходил в свою мастерскую и вырезал деревянные фигурки. Инга уходила на огород летом и к подружкам зимой. Мы отдалялись друг от друга. А потом бахнул этот чертов вирус. В конторе начались сокращения и меня естественно турнули. Но это не слишком озаботило нас с Ингой. С ипотекой мы давно рассчитались, с огорода были кой-какие овощи. Да и у нас оставались небольшие накопления. К тому же Инга, то, как раз продолжала работать. Но беда подкралась, откуда не ждали. Из-за вируса все сидели по домам, и я был не исключением. Раньше, когда я уходил на работу мы хоть отдыхали друг от друга, а теперь стали ссориться значительно чаще. Был большой соблазн уехать в город или отправить туда жену, но ни я, ни она не решились на этот шаг. Видимо сердцем чуяли, что это только ухудшит ситуацию. Поэтому сидели на даче, ругались, орали друг на друга, но и что делать не знали.

К концу карантина мы уже убить друг друга готовы были. Именно тогда и появился Вадим. Весьма вовремя, надо сказать, появился. С ним мы вместе работали в одной из первых контор, и близко с тех пор не общались, хотя и контактов не теряли. Хорошие электрики все друг друга знают, особенно в нашем маленьком городке. Он и позвал меня в эту контору. Благо у нас не Москва и полицаи с огнеметами по улицам в поисках нарушителей не разъезжают. Платили там хорошо, а работа слабо отличалась от того чем я занимался раньше. Я перебрался в город и навещал жену по выходным. И вроде все успокоилось, но с тех пор между нами поселился какой-то лёд, которого не было раньше. И я понятия не имел, как этот лед растопить.

А потом я познакомился с Кириллом. К тому времени мы крепко сдружились с Вадиком, и он позвал мен к другу на день рождения. Естественно с женой, но Инга отказалась. Сказала, что у нее голова болит. День рождения праздновали на даче и с Вадиком мы приехали туда еще засветло. Небольшой аккуратный дом и участок вокруг него был непросто обжит. Казалось, здесь произошел взрыв вагона перевозившего сумасшедших, и они разбежались по территории и теперь активно наводили свои порядки. В этом доме постоянно что-то хлопало, стучало, смеялось, кричало, пело, звенело, жужжало. По всей территории были разбросаны детские игрушки, какие-то шины, перевернутая вверх ногами раскрытая стремянка, обрывки цепи, приколоченные к забору, позвякивали на ветру, и где-то на высоте пяти метров хлопало на ветру белье. Я подивился тому, как они его туда засунули. И вишенкой на торте вся стена дома была обклеена заламинированными советскими плакатами: «Нет», «Не болтай», «Родина-мать зовет», «Честью семьи дорожи» и другие. Настоящая коллекция!

По двору носились разновозрастные дети, разноразмерные собаки и с крыши за этим бедламом невозмутимо наблюдала серая кошка. Пока я оглядывался, Вадим куда-то исчез. Поискав его глазами, я увидел в углу мангал, рядом с которым стояли трое мужиков примерно моего возраста и занимались тем, чем люди привыкли заниматься, выехав на природу: Пили пиво и жарили мясо. Одним из этих мужиков был пропавший Вадик, другой работал в той же конторе, но в соседнем отделе, а вот третьего я не знал.

Я подошел и поздоровался. Вадик на всякий случай представил мне свою компанию. Того что работал с нами звали Аскером, второго Николаем. Я обратился к Николаю, полагая его хозяином дома. Кивнув на советские плакаты, я спросил:

– Коллекционируете.

Тот кивнул, отхлебнул от бутылки и с улыбкой произнёс:

– Коллеционирует. Вот, смотри, что достал в качестве презента.

С этими словами он достал из папки, которую держал под мышкой, еще один заламинированный плакат. На нем была изображена когтистая лапа, тянущаяся к кобуре, а рядом шла надпись: «Товарищ береги оружие! К нему тянется рука врага». Я с восторгом наблюдал плакат, который с детства помнился мне по фильму «Место встречи изменить нельзя». Вдруг рядом раздался голос с хрипотцой:

– Товарищ береги… А дело то поважнее нагана будет! А?

Все подскочили от неожиданности, а подошедший мужичонка заливисто рассмеялся. Мой собеседник с удивлением обнаружил, что плакат перекочевал в чужие руки и с негодованием воскликнул:

– Какого хрена, Кирилл? Это ж сюрприз!

Тот снова рассмеялся, подмигнул и весело сказал:

– Сюрприз удался. Повешу в спальне. Думаю, Машка не будет возражать. О! Новенький. Как ты уже понял, меня зовут Кирилл. Чувствуй себя, как дома в этом бедламе, если сумеешь, конечно.

Он протянул мне свою руку. Глядя на его пухлую фигуру, я мог ожидать, что и ладонь окажется мягкой, но я ошибся. Как и у меня, у хозяина дома оказались жесткие мозолистые руки. Видимо, тоже много ими работает. Я поздоровался и тоже представился:

– Серега. А это все ваши дети?

Тот усмехнулся, с какой-то хитринкой во взгляде и сказал:

– Наши. Мои вон те трое, что пытаются удержать девчонку на собаке. Девчонка Аскера. А те двое, что думают, как бы стырить у нас пиво это Колины. Вадиковская дочь слишком серьезная и взрослая для этих игр и помогает Машке. А ну, разойдись малышня, дайте прокатиться!

Разогнав детей, Кирилл бросился к собаке. У меня отвисла челюсть. У Аскеровой дочери тоже. Остальные даже не обернулись. Я сравнил габариты собаки и «наездника» и понял, что собаке грозят тяжелые увечья. Я обернулся к Николаю и спросил:

– Он напился?

Тот с улыбкой покачал головой и сказал:

– Не. Кирюха ни капли спиртного в рот не берет. Смотри.

Разогнав детей, он взял собаку подмышку и начал скакать с ней по двору. Дочь Аскера стояла, открыв рот, а вот дети Кирилла, ничуть не смущаясь, скакали за папкой. Собака имела уставший и обреченный вид. Не выдержав зрелища, я начал смеяться. Вслед за мной начала смеяться и девчонка. Подойдя к конуре, Кирилл церемонно положил собаку перед будкой, встал на колени и поклонился ей. То же проделали его дети. Глядя на них, я подумал, что все-таки попал в сумасшедший дом. Мне снова потребовались пояснения от соседа:

– Он сумасшедший? Или сектант какой?

Но Коля расхохотался и хлопнул меня по плечу.

– Про сектанта, что-то новенькое. Обычно люди при знакомстве с ним ограничивают варианты сумасшествием. Не волнуйся. Он нормальный. Понормальней всех нас вместе взятых будет. Ты еще привыкнешь. О привет, Маш. Настен, здравствуй. Из дома вышла высокая светловолосая женщина и маленькая хрупкая девушка с черными, как у японок, глазами. В последней я признал дочь Вадика. Но вот что странно, в машине её с нами не было. Я посмотрел на Вадима с удивлением, но тот лишь махнул своей огромной ладонью.

– Не бери в голову. Они с Машкой подружки. Так что она со вчерашнего дня тут.

Жена Кирилла оказалась женщиной высокого роста и мощного телосложения. Но при этом она не была толстой. При взгляде на нее, почему-то приходили на ум избитые фразочки, вроде «толстой кости» или «гренадерского телосложения». При этом от мужа она отличалась разительно не только и не столько внешностью. Кирилл был сгустком энергии, не способным ни секунды усидеть на месте. Его глаза лучились задором и юношеским блеском, а движения были резкие и порывистые. Даже несмотря на то, что его волосы были густо усеяны сединой, он казался значительно моложе своих лет.

Маша же обладала медлительными плавными движениями. Она все делала, не торопясь, а ее глаза светились какой-то мудростью. Да и говорить попусту она не любила. При ее сложении двигалась она на удивление грациозно. Удивительная пара. И все же смотрелись они гармонично. Со стороны казалось, будто это шаловливый ребенок и спокойная и заботливая мать. Вот только я печенкой чуял, что это впечатление обманчиво, и главой семьи все же являлся Кирилл, несмотря на свое несерьезное поведение.

Праздник шёл своим чередом. Водки на столе не было. Из алкоголя на столе гостями выставлено пара бутылок вина и пиво. Вскоре, то ли от пива, то ли от свежего воздуха в голове зашумело, и я пошел проветриться. Не помню, как оказался на заднем дворике, но одно место меня там просто поразило. Везде царил тот же самый бедлам, как и везде, но один участок метров десять на десять разительно отличался. Он отличался не только от всей остальной территории, но и от всего, что я когда-то видел. Мне повезло увидеть его именно на закате. Свет умирающего солнца подсветил черные изломанные камни, серый песок, тьму быстрого потока. На этом участке тоже был хаос, но хаос упорядоченный. Хаос, над которым долгое время трудился человек, создавая совершенство. Мне казалось, что я увидел инопланетный пейзаж холодной и неприютливой планеты. Где дует пронизывающий ветер среди острых как бритва торчащих камней, где серый песок грозит засосать в свои объятия неосторожного путника, где даже вода несет угрозу.

Я поежился. И это все создал Кирилл? Сложно поверить в то, что такой жизнерадостный человек мог создать такой холодный и мертвый сад камней. Но я стоял и пялился, не в силах отвести взгляд. Эти камни засасывали в себя, создавали ощущение одиночества и безнадежности, причиняли почти физическую боль.

Неожиданно мне на плечо легла рука, и я вздрогнул, будто проснулся от липкого сна. За спиной стоял Кирилл и протягивал мне холодную бутылку минералки. Я с благодарностью принял воду и приложил ко лбу. Кирилл тоже взглянул на инопланетный пейзаж и произнес:

– Ты нашел мой мертвый сад. Кусочек прошлой жизни. Сядь и насладись им. Он дает чистую незамутненную виной, раскаянием или другими глупостями боль.

Я удивился. Слышать такие слова от человека, который весь вечер вел себя, как ребенок, было удивительно. Настолько удивительно, что я даже спросил:

– Получается, это маска? И елочные игрушки поддельные?

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

– Конечно, маска. Только вот почему если маска, то сразу ненастоящее? Если долго носить маску, то он срастается с твоим лицом и становится частью тебя. Сегодня ты видел настоящего меня. И сейчас ты видишь настоящего меня. И десять лет назад ты увидел бы настоящего меня. Люди обладают даром меняться. Даром прекрасным и одновременно отвратительным.

Кирилл смотрел на меня, ожидая чего-то, и я спросил:

– Отвратительным? Но разве изменения это не хорошо?

Кирилл снова усмехнулся и кивнул:

– Хорошо. Только каждый раз, когда ты меняешься, умирает прежний ты и создается новый. Человек проходит через череду смертей и возрождений. Вот в чем настоящая суть реинкарнации.

Кирилл отвернулся и снова взглянул на «сад». Я тоже посмотрел туда и вновь почувствовал одиночество. Не выдержав, я спросил:

– Зачем эти камни?

Но Кирилл не ответил. Он заговорил о другом:

– Ты когда-нибудь слышал о флагеллантах? Их движение появилось в тринадцатом веке, если мне не изменяет память. Они считали, что служить Богу и искупать свои грехи можно лишь через умерщвление плоти. Конечно, они практиковали жесточайшую аскезу и не прикасались к женщинам, но главное было не это. Главное, что они шли к Богу через боль. У каждого была плетка с шипами, вплетенными в узелки, и этой плеткой они пороли себя. Конечно, я не могу влезть в их шкуру, но думаю рано или поздно они начинали получать удовольствие от этой порки. Таков разум человеческий. Он гибок и умеет подстраиваться под все, что не может его убить. Этот сад памятник всем мазохистам, женам, которые любят своих мужей не вопреки, а за то, что их бьют, алкологоликам, и тем, кто наслаждается на пути саморазрушения. А еще это памятка мне. Кусочек моего прошлого.

Я с изумлением смотр на Кирилла. Такие философские рассуждения от человека-ребенка я услышать, явно не ожидал. И все же в них что-то было. Что-то касающееся меня и Инги. Поэтому я спросил:

– Ты ведь тоже шел по этому пути. Расскажешь.

Он тяжело вздохнул, еще раз взглянул на камни и почти весело сказал:

– К черту. Не я так эти оболтусы расскажут. А они обязательно все переврут. Лет десять назад я был обычным скучным человеком. Была у меня жена, дочка. Я раздражался по пустякам, иногда выпивал, иногда ругался с женой. В общем, все как у всех. Вот только «не такими, как все» становятся не от хорошей жизни. Как то я возвращался с семьей с дачи. Был слегка навеселе. Думал: «Что случится?». Полупустая знакомая дорога, десять километров всего ехать. С закрытыми глазами добраться можно. Не добрались. Из-за поворота выскочил лихач. Не знаю, что изменилось, если бы я был трезвым, может и ничего. Но думаю, что у моей жены и дочки всяко шансов было бы больше. Дочь умерла на месте, жена через три дня в больнице. Лихача по кусочкам собирали. А я отделался сломанной рукой. Вот уж правда Бог дураков и пьяниц хранит. Хотя это наверно одно и то же.

Права у меня, конечно, забрали, но там и без освидетельствования видно было, кто виноват. Поэтому не сел. Но тогда думал, что уж лучше бы сел. Представляешь, какого быть тем из-за кого умерли два самых дорогих тебе человека. Я начал пить. Уходил в запои по две недели. С работы турнули. Нашел шабашки. Так и жил. Алкогольный угар сменялся короткими периодами трезвости, когда возвращалась боль. Я с каким-то удовлетворением и даже нетерпением смотрел, как разрушаю свою жизнь. Думаешь, алкоголики не понимают к чему все идет? Конечно, понимают. Они же не совсем идиоты. Беда только в том, что они идут туда сознательно. Хотят дойти туда.

А потом случилось это. Я сидел на кухне и бухал. Вдруг поднимаю взгляд, а напротив моя Катька сидит. Подложила руки под щеки и смотрит. Катькой жену мою звали. Я тогда, помнится, даже не удивился, как моя покойная жена на кухне оказалась. Спросил ее: «Кать, ты чего здесь?».

А она усмехнулась так знакомо и говорит: «Тебя дурака вытаскивать пришла. Или ты думаешь, раз нас похоронил, то теперь себя хоронить пора? Хрен тебе через плечо! Трезвей и начинай жить!» Я тогда схватился за голову. Не мог ей в глаза смотреть. А когда поднял взгляд, ее уже не было. Тогда и взялся за ум – бросил пить, устроился на работу. Но с каждым днем я все больше чувствовал себя флагеллантом. Каждый вечер я истязал себя за смерть родных. Нет не физически, но морально и психологически избивать себя даже больнее. И что хуже того, эти самоистязания мне начали нравиться. Знаешь, какое самое страшное чувство человека? Кто-то говорит ревность, кто-то страх, писатели веками ставили в голову угла ненависть. Но самое страшное чувство жалость к себе. Оно разрушает человека быстрее алкоголя.

Однажды Вадик вытащил меня на природу праздновать свой день рождения. Я отказывался, но он буквально за руку меня туда притащил. Я сидел вроде со всеми, но отдельно. И, конечно, не пил. Рядом играла Настюха. У нее постоянно были какие-то дела. Заварить понарошку чай, напоить куклу, нанести ей макияж, и я подумал, что если кто и не жалеет себя, то это дети. А значит надо превратиться в ребенка. В тот вечер друзья меня едва в психушку не упекли, но потом привыкли. Да, я и сам привык. И в какой-то момент понял, что это уже не маска. Это я сам. Жизнь как-то очень незаметно наладилась. Я встретил Машку. Она младше меня, младше на десять лет, но все думают, что это я младше. Это ее ужасно бесит. Потом пошли детки. И вот я здесь. А это… Это привет из прошлой жизни. Напоминание, что те, кто жалеют себя, окажутся тут, среди этих камней. Ладно, пойдем к остальным, а то Вадик уже два раза светил своей взволнованной мордой.

Я встал и, сделав первый шаг, едва не упал на траву. Шнурки на моих кроссовках оказались красиво привязаны друг к другу. Кирилл издал крик индейца, подпрыгнул на месте и, заливисто смеясь, убежал за угол. Я смотрел, как он бежит, раскинув руки и запрокинув голову, и вспомнил себя в детстве.

Когда на следующий день я приехал домой, Инга мельком взглянула на меня. И я изумился тому, что не замечал этого раньше. Ее взгляд был усталый и даже какой-то испуганный. Как мы пришли к этому? Как мы умудрились превратить радость двух сердец в раздражение и усталость? Я подошел, обнял её и спросил:

– Пойдем, погуляем?

Она в удивлении приподняла брови:

– Сейчас? А куда?

Я поцеловал её в шею, щекоча усами, и ответил:

– Конечно, сейчас. Если не поторопимся, то колесо обозрения закроется. А еще я хотел покататься на карусельке.

– Тебе, что шесть лет?

Несмотря на серьезный тон Инга улыбалась, живо напомнив мне ту девчонку, в которую я влюбился в школе.

– Конечно, нет! Это тебе шесть. А мне восемь.

Инга рассмеялась и я понял, что у нас все будет хорошо. Главное не жалеть себя.

falltemp

А это случай из моей практики. Проходил я на четвертом курсе военные
сборы на корабле 2 ранга с экипажем 300 человек. А
так как корабль был новеньким и еще пах маслом и краской, то с него еще
не успели свинтить импортную стоматологическую установку, и решили пока
отдать ее мне в пользование, дабы я не зря ел свой мичманский паек.
Прибыл я на него в четверг, а в пятницу, проводя знакомство с личным
составом за колодой карт и банкой "шила" (спирт по морскому) увидел, что
у матроса, прибежавшего по какому-то поручению к мичману-фельдшеру щека
закрывает якорь на погоне. А надобно сказать, что был на корабле
замечательный фельдшер, который к медицине имел гораздо меньшее
отношение, чем я к атомным подводным лодкам. Уезжая со сборов, я оставил
ему двойной тетрадный листок, на котором было написано корявым почерком
какую таблетку из какого ящика давать человекам, если у них болит там-то
и то-то. Этот листок бумаги мичман аккуратно запаял в целлофановый пакет
(море и шило рядом все-таки) и хранил в нагрудном кармане. В последствии
здоровье многих людей зависело от того, упомянул ли я такие симптомы в
этом листке, т. к. если мичман бывал совсем пьян, то все знали, где
спрятаны его фельдшерские знания. На вопрос, чем он занимался два года в
училище, он отвечал просто: Пил! А на вопрос, почему он книжек не
притащит в медицинский отсек, он отвечал: Да не понимаю я там ни
хрена!!!

Так вот про матроса я узнал, что зуб у него болит уже неделю, а мичман
посоветовал полоскать шилом и даже щедро выдал 50 грамм, чего ребятам из
кубрика не хватило даже лизнуть, а больному матросу и понюхать. Увидев,
что дело пахнет флегмоной, абсцессом и венком на поверхности Балтийского
моря, я переполошился и решил срочно зуб удалять, т.к. дело было в
пятницу в полночь, а до понедельника его даже в госпиталь не отправить
было.
Отправив санитара стерилизовать инструменты, я в какие-то
сорок-пятьдесят минут закончил партию в "дурака" и решил приступить к
операции. Фельдшер сразу заявил, что вида крови не переносит, а т.к.
мне нужен был кто-то подать, взять инструмент, то послал со мной
боцмана. Боцман заявил, что дома он резал не только кур и быков (странно
усмехнувшись) и крови потому не боится.
Открыв огромный стерилизатор, я сначала молчал минуту, а потом стал
говорить такие слова, что боцман покраснел и посмотрел на меня очень
уважительно. Санитар засунул в стерилизатор не только все, что могло на
его взгляд иметь отношение к удалению зубов, а еще и два одноразовых
пластмассовых шприца прямо в упаковке. Можете представить, как все это
выглядело после обработки огромной температурой в течение 45 минут?!!
Тем более, что все инструменты никогда еще не использовались и были еще
в масле, которое санитар наскоро обтер, скорее всего, об тельняшку!

Большая часть инструментов (и стерилизатор вместе с ними) была погублена
надолго (санитар их потом драил каждый день, пока я не уехал). В наличии
остались только одноразовые шприцы в большом количестве и пара щипцов
для удаления зубов мудрости, которые лежали отдельно и не попали в поле
зрения нашего великого медика.

Наскоро простерилизовав щипцы все тем же шилом (на флоте это
единственная полезная вещь, после замполита, конечно), я приступил к
операции! Новокаина было много, поэтому я вкатил кубиков десять, куда
только смог. И тут обнаружил, что сделать разрез мне нечем, т. к.
единственные два скальпеля погибли. Тогда я решил просто промыть
флегмону. После десятка вколов, гной потек, наконец, довольно обильно.
Боцман, который держал тазик с инструментами, стал бледнеть и
отворачиваться. Промыв гной чистым новокаином (больше было нечем), я
получил такую стойкую анестезию, что матросу можно было незаметно
отпилить голову, а он бы и не дернулся. Тогда я решил приступать,
собственно, к самому удалению. Удалять пятый зуб щипцами для восьмого
очень и очень неудобно. Врачи меня поймут. Первое, что я сделал, это
сломал зуб. От этого хруста боцмана передернуло, а матрос жалобно
спросил: "Все?"
Не поняв, что он имел ввиду, я бодро пообещал, что жить он еще будет и
задумался. Удалять корни пятерки щипцами для восьмерки невозможно в
принципе, т.к. у них щечки просто не сходятся и все! Нужен был элеватор
или щипцы для корней. А нету!

Минут через пять меня осенило! Кто был в армии или в тюрьме
(заметьте, я не обобщаю), знает, что всегда есть какой-нибудь умелец,
который вырезает модели крейсера в натуральную величину из обыкновенной
дверной ручки или портрет президента из головки пули. В общем, по
тревоге боцман поднял половину состава умельцев, и мне были принесены
все инструменты, которые были на корабле. И, о чудо, среди них была
какая-то стамеска или долото или штихель (до сих пор не знаю, как это
называется), совершенно похожая на элеватор. Схватив его, я утопил его в
шиле вместе с рукояткой, и несколько минут наблюдал страдающую рожу
боцмана и ненавидящие взгляды, бросаемые на матроса, по вине которого я
испортил уже грамм 500 драгоценной влаги.

Но на этом приключения не кончились. Элеватором снимается часть кости
над корнем зуба, а потом выбивается и сам корень. Одной рукой доктор
держит челюсть больного, а другой - сам элеватор. Бить же киянкой по
элеватору должен кто-то другой. Причем это довольно сложно сделать с
первого раза, т.к. если бить слишком сильно, то можно улететь острым
инструментом куда угодно, а если бить слишком слабо, то ничего не выйдет.
Я думаю, Вы догадались, кто именно должен был бить молотком.

Боцман сделал ровно три удара!..

Первый удар был очень слабым и мимо. И слава богу, что слабым, потому
что целил он почему-то в глаз. Поняв, что глаз надо прикрыть, я
растопырил пальцы... Зря наверное...
Больно было ужасно! Выматерив боцмана, я таки заставил его не
отворачиваться в момент удара. Третий удар был сильным, точным и
последним. Для боцмана последним. Обрадованный тем, что один корень
почти вывалился, я услышал за своей спиной страшный грохот. Боцман лежал
в обнимку со стерильным столиком на палубе и не подавал признаков жизни.
При этом единственными стерильными предметами в помещении были мой
псевдоэлеватор, два тампона у меня в руке и банка шила в шкафчике.
Единственное, что я сделал автоматически, это осторожно дал инструмент в
руки матросу, которому было уже все равно, наколол на кончик два
стерильных тампона и приказал ему не двигаться. Потом я сделал то, что
люди делают обычно в такой ситуации. Я запаниковал! Я стал носиться по
отсеку в поисках нашатыря и нашел его! Лучше бы я его не находил...
Нашатырь был в пятилитровой банке.
Содрав кое-как крышку, я сделал первое, чему нас учили в институте.
"Никогда не верьте надписям, проверяйте все, что даете больному, лично".
Я проверил. Но я забыл, что запахи нужно проверять на расстоянии,
создавая рукой ток воздуха в сторону носа. Я просто сунул нос в банку и
понюхал.

Пятница, 2 часа ночи, мы на рейде, помочь некому, инструментов нет, один
труп на палубе и полутруп в кресле. И доктор, который нюхнул
пятилитровую банку нашатыря.
Представляете картину? Несколько минут я не мог ни вдохнуть, ни
выдохнуть, ни пошевелиться. Слезы градом катились по моему лицу, а я не
мог даже подойти к иллюминатору, который к тому же и был наглухо
задраен.

И в этот момент привлеченные грохотом, а затем странным затишьем, в
отсек ворвались матросы, ожидавшие тела за переборкой. Что они подумали,
когда увидели боцмана на палубе, матроса с инструментом с насаженными на
кончик тампонами в руках, как со свечкой и доктора, стоящего на карачках
со слезами на глазах, я не знаю, но единственной мыслью было отогнать их
от последнего стерильного тампона. Я на них зашипел и погрозил кулаком,
так как сказать пока ничего не мог.
Их крики затихли где-то очень далеко. Тут я почему-то успокоился, понял,
что терять мне больше нечего.
После чего я встал, подошел к матросу и быстро без посторонней помощи
удалил остатки зуба. Последний тампон я вставил в рану и захлопнул ему
рот. Боцман за это время очнулся сам, и почти на четвереньках уполз к
себе.

Первое, что я услышал утром, когда проснулся (где-то в 14.00), было
шуршание швабры. Мой больной матрос, счастливо улыбаясь, драил палубу в
моей каюте. От опухоли остался только большой фингал под глазом.
Ручаюсь, что если бы такое случилось на гражданке, то человек провалялся
бы в больнице не меньше месяца. В армии же все сходит с рук. Может есть
какой ангел хранитель??!

(c) Записки доброго стоматолога

Навеяло историей про больничное питание.

Лежал я как-то в "травме" с переломом. Рядом со мной лежал дедушка. Мало
того, что он после лобовой атаки троллейбуса сломал руку и ударился
головой, так у него были проявления старческого маразма во всей красе.
Так вот насчет еды... В отделении был один холодильник, стоял он в
коридоре, и все пациенты складывали туда скоропортящиеся продукты,
которые приносили их сердобольные родственники. И вот из холодильника
начала пропадать пища.. То один не досчитался кефира, то другой
колбаски, третий - помидоров и огурчиков (дело было в августе, раздолье
овощей). Народ начал роптать, но кто это делал - никто не знал..
И вот однажды я лежал на кровати, читал книгу... К дедушке пришла его
жена, и вот я слышу такой разговор:
Жена:
- Ну, чего тебе принести в следующий раз? Что хочешь покушать?
Дедушка:
- Да не надо нечего приносить! Здесь в холодильнике все есть! И кефир, и
колбаса, и помидоры, и яблочки!...

Все сразу стало ясно..
Естественно, никаких карательных мер к дедушке применено не было.
Старость не радость... Мдаа...

Grol

Здравствуй, дедушка Мороз!

Пишет тебе обычная тетка. Дело в том, что мне очень нужны некоторые
вещи, которые еще не изобретены, а так как ты не просто дедушка, а
волшебный, то тебе эти штуки подарить - раз плюнуть. Значит, дед, слушай
сюда, мне нужны:

- блокиратор прыщедавления. Эта такая специальная штука, которая будет
мешать мне давить прыщи накануне ответственных мероприятий и в любом
другом случае. Непонятно, почему до сих пор такую штуку не изобрели -
ясно же, что привычка медитировать перед зеркалом в ванной наносит
непоправимый вред подавляющему большинству теток! Мозг тетки, заметившей
маленького красненького гада где-нибудь в районе носа отключается, и в
сознание эта тетка приходит только тогда, когда вместо маленькой точки
на лице сияет багровый кратер, и все лицо размечено красными
пятнами-следами охоты. В общем, дед, давай, придумай уже чего-нибудь!

- запароленый кошелек. Маленький такой кошелечек с искусственным
интеллектом и даром убеждения: надо, чтобы он сам рассчитывал ежедневный
бюджет и при попытке выйти за рамки оного больно кусал меня за руки и
громко позорил на весь магазин: [А ну полОжь на место деньги и вали
отседа, транжира!]. Ну или просто не открывался - фиг тебе, а не
молочко для тела с ароматом ванили. Детским кремом помажешься.

- антиглупостной онемитель. Это такой специальный микрочип, который
будет улавливать колебания мозга, собирающегося выдать вселенскую
глупость и тут же блокировать язык. Прихожу я, например, в паспортный
стол и собираюсь обратиться к самому главному начальнику: [Мужчина!
Поставьте визу.] А микрочип блокирует и посылает сигнал в мозг:
[Заткнись, дура, это не мужчина, это некрасивая женщина!..] Эта штука
должна помочь тетке сойти за умную и уберечь ее от всяких жизненных
неурядиц - очень надо, дедуля, сам понимаешь!

- алко-облагораживатель. Ой, вот это подарок первой необходимости! Это
такое специальное приспособление, которое будет усиливать свое
воздействие по мере усиления алкогольного опьянения тетки: чем больше
она выпила - тем благороднее и прекраснее стала. Отличная штука - бабы
вокруг скачут без лифчиков и щипают офигевших боссов за задницы, а ты
сидишь, чиста и прекрасна, и изъясняешься цитатами из Ахматовой. На утро
после вечеринки всем выговор, а тебе - повышение и букет фиалок на
клавиатуру. Супер - вещь!

- утренний антижабин. Каждое утро я печально смотрю на грустную опухшую
женщину в зеркале. Чтобы этого не происходило, мне необходим утренний
антижабин - такая таблетка, которая делает тетку прекрасной через
секунду после пробуждения. Съел и порядок - мужики падают и в штабеля
укладываются, тетки жрут помаду от зависти и норовят подсыпать
слабительного в чай. Красота!

- Невидимую каску для мозга. Современной тетке кто-то постоянно пытается
разрушить мозг - телевизор, клиенты, коллеги и недавно родившие подруги.
А так вот одел невидимую каску и пошел на совещание - босс выносит мозги
всем присутствующим, а ты сидишь себе спокойно, маникюром любуешься или
катышки на одежде собираешь. Хочу такую.

- Ну и еще, подари мне, дедушка, прямой телепатический канал Клепа -
Путин, чтоб я могла спокойно воздействовать на принятие решений на
государственном уровне. Надо мне, например, свалить с работы, я к Вове в
голову - тук-тук! И на следующий день указ: не работаем три дня,
празднуем годовщину стояния на Эльбе. Обещаю пользоваться редко и только
по делу - пошлину на косметику снять, пенсию теткам в тридцать лет
сделать, виллу в Сочи за рождение ребенка давать, взять меня в премьер
министры. Вооот.....

Ну вот, все вроде. Спасибо тебе, Дедушка Мороз! Буду с нетерпением ждать
тебя с волшебными подарками.

http://www.e-live.ru

Только что на канале Россия (Вести, 29 ноября).

Не хочется писАть "преамбула", но по смыслу так и есть.
Когда-то, в начале семидесятых, когда наступало потепление (СССР - США,
Брежнев - Никсон, ОСВ-1, 2 и т. д.) самые независимые журналюги самой
демократической страны внезапно стали отыскивать светлые стороны в
неизменно темной до того советской действительности. В самих Штатах того
времени было принято, ежели решил в темное время суток прогуляться,
скажем, по Нью-Йорку или, хуже того, по Чикаго, класть в карман рубашки
(либо внешний - пиджака) двадцатидолларовую бумажку. На предмет, если
тебе вдруг предложат нехитрую альтернативу - жизнь или кошелек, -
медленно, не делая резких движений, держа руки на виду (а то неправильно
поймут), извлечь означенное и, скорее всего, мирно разойтись. Так вот,
один из таких журналюг решился на безумный эксперимент. Дойти ночью
(часов в двенадцать) от ныне не существующей гостиницы "Националь", где
проживал, до Красной площади (снарядившись по последней моде,
естественно). И потом восторженно писАл, что мало того, что жив остался,
так еще и доллары никто не отнял.

Так вот, 85 лет дедушке Лигачеву (что и говорить, в гораздо большей
степени дедушка, чем Ленин, который и до 54 не дотянул). Канал не
юмористический (и даже не иронический, каковым до недавнего времени
Ren-TV, скажем, был). Дедушка тоже не походит на второго дедушку в
последние годы жизни. Тем не менее заявляет, что особо гордится тем, что
может СВОБОДНО ХОДИТЬ ПО МОСКВЕ, и даже, с ума сойти, ЕЗДИТ В МЕТРО!
Нет слов...

Двухгодюшник

Здравствуйте! Очень хочу, чтобы опубликовали историю о моём дедушке. Это
одна из смешных историй, произошедших с ним за время войны.
После того как Румыния капитулировала, моему дедушки, да как и всем
другим солдатам и младшим офицерам, пришлось преодолеть около 100 (сто)
КМ в ДЕНЬ (!). Им надо было быстро пересечь Румынию. Естественно, каждый
из марширующих был измотан. Спать им приходилось на ходу! Более
удачливые занимали место на транспорте (повозках, машинах, танках и
т. д.), менее удачливые - шли пешком. Для того чтобы хоть как-то поспать
наиболее удачливые из пехотинцев цеплялись за край повозки на лошадиной
тяге и спали на ходу. Другие же (как и мой дедушка) объединялись во
фронтальную колонну по пять человек, и хватали друг друга за руки, как в
танце маленьких лебедей. В таком построении они шагали и спали
одновременно. Правда, иногда все впятером просыпались. И было это тогда,
когда дорога резко поворачивалась и вся колонна из пяти человек падала в
кювет.
Вот такая вот смешная история.
Светлая память моему дедушке - КОМАРОВУ Валентину Дмитриевичу.

Давно читаю истории на этом сайте, всегда радуют. Решил поделиться
своей. Не, ну как своей. Батя рассказал.
В одна тыща девятьсот восемьдесят третьем батяню забрили в СА и
отправили служить в какую-то жопу в Западном Казахстане. Какая-то
ракетная часть недалеко от Байконура. Иногда, были видны сполохи
ракетного огня с юго-востока, а на следующий день сообщение по радио,
мол, на "Салют-7" запузырили очередных счастливчиков. Крч, объект
невъебенно страгетический, а посему и на батиной ракетной базе всё было
строго. Увольнений не давали вообще, а на фиг они нужны, когда степь, да
степь кругом. Ну, дадут увал, чё с ним делать, идти верблюдиц пасти?
Ближайший населённый пункт, был достаточно далеко, зимой было дико
холодно, летом дико жарко, весной из нор выползали ядовитые гады,
поэтому идиотов ходить в самоходов было мало.
Однако папан не унывал. А чего унывать? был он водилой на каком-то
армейском грузовике, может "Урал", может "Шишига", не важно. Ну, и вот
как-то вёз с какого-то продовольственного склада консервы. Сгущёнка,
там, килька в томате. Под кузовом у машины был здоровенный ящик для
инструментов, который в тот момент по счастливой случайности (всё-таки
есть Бог на свете!) был пустой. Свято место пусто не бывает, поэтому
ящик был забит по самые гланды тушёнкой и прочей хренью. В конце концов,
везлись консервы для кого? Для солдат. А батя, кто, хрен баламутный?
Значицца, папаша привёз консервы в родной взвод и гордо засветил своё
богатство сослуживцам, мол, теперь у нас есть НЗ, голодать не будем.
Сослуживцы возрадовались, но старый воин дедушка (мм, не помню имени,
мож батя вообще не говорил) имел своё мнение. Сныкать такой запас всё
равно некуда, либо пропадёт, либо всё должно быть съедено прямо сейчас,
что чревато, если у тебя желудок не железный. Проверять никто не хотел.
Однако решение было принято. Мудрый старый безымянный дедушка (вечная
память неизвестным героям!) выдал бате здоровульную стеклянную бутыль на
50 литров и казаха-толмача из личного состава взвода с целью обменять
консервы на бухло в том самом ближайшем населённом пункте. Бате до
дембеля было далеко и с дедушкой он спорить не стал.
В населённом пункте дело пошло на удивление хорошо. Народ там был
полудикий, консервы уходили влёт, правда по демпинговым ценам, цейтнот
всё-таки. Была, правда одна проблема, водки "Столичной" и других
бородатых брендов в селе не было. Всё бухло в основном состояло из пойла
по дедушкиным рецептам. Дедушки у аборигенов были разные, следовательно,
рецепты тоже. На самых разных сельскохозяйственных культурах, от
картофеля, до вина. Иногда попадалась бутылка "Жигуля" или молдавского
вина. Батя и казах-переводчик великодушно не дискриминировали горючее,
разве что, Талгат дегустировал из каждой бутылки по глотку, чтобы
хитрожопые туземцы не втюхали защитникам Родины верблюжью мочу. Пройдя
тест на пригодность, жидкость сливалась в бутыль.
Вскоре бутыль была полной, ящик с консервами пуст, а Талгат-дегустатор в
говно пьян. Как сказал бы Задорнов, смеркалось. Закинув казаха в кузов,
и аккуратно закрепив бутыль рядом с собой, батя поехал в часть, ласково
поглаживая её рукой и слушая, как Талгат на каждом повороте бьётся
чем-то (скорей всего башкой) о борт.
Ну, вы поняли уже, что дальще было, да? Истоковавшийся по алкоголю взвод
выжрал бутыль не нюхая и не смущаясь стрёмным запахом.
Такого бодуна Россия, Казахстан и все союзные республики ещё не знали.
Да и весь остальной мир тоже. На утреннем построении стоять не мог
никто. Головы гудели, глотки пересохли, а глаза прямо-таки излучали
вселенскую тоску. Взвод был выебан и высушен, но батю никто не сдал.
Пы. Сы. Через какое-то время, но уже за какую-то другую историю с бати
сняли ефрейторские лычки. Он так и не признался за что. Как-нибудь ещё
раз его напою и выпытаю. :-)
Пы. Пы. Сы. После этой истории, я понял, что наша армия непобедима!

Дед Мороз и водка

Перед новым годом в школе у моего сына, школьника-младшеклассника, был
новогодний праздник. Родители предварительно сбросились на Деда Мороза и
Снегурочку.

И вот утренник. Дети нарядные, ждут, в костюмах, готовятся, стишки для
Деда Мороза повторяют. Десять часов - Деда Мороза нет. Четверть
одиннадцатого - нет.

Почти в одиннадцать в школу заваливается потная Снегурочка, она тащит
Дедушку Мороза. Дед Мороз совершенно никакой, он уже не знает, что он
Дедушка Мороз. Но дети ждут! Что делать!!

Снегурочка говорит родителям и педагогам, что все возьмет на себя, слона
на скаку оставит, есть еще у Снегурочек в русских селениях порох в
ягодицах.

- Дедушка Мороз ехал к нам с Севера, - говорит Снегурочка детям,
пристраивая Деда Мороза на стул под елочку, - шел, плыл, полз...
Утомился!

Дети кивают. Дед Мороз начинает заваливаться на бок, Снегурочка
придвигает его к стенке, чтобы не упал.

- Сейчас мы будем играть в интересную игру "ручеек", - активничает
Снегурочка.

Тут Дед Мороз громко сморкается в бороду. Дети смотрят на него с
испугом.

Завуч машет руками Снегурочке, что мол надо выдать подарки из мешка, и
закругляться. Снегурочка ловит сигнал педагога, кивает, подвигает Деду
Морозу мешок. Дед Мороз пытается встать, получает от Снегурочки локтем в
рыло, не обижается, но берет посох и делает попытку поковыряться им в
ухе.

- Пусть Снегурочка раздает подарки, - говорю я, доверить подарки Деду
Морозу в таком состоянии... а вдруг он их начнет жрать прямо на глазах у
детей? А? Или его стошнит?

Но Деду Морозу уже подвинули мешок, в котором лежат одинаковые на вид
коробки с именами, в которые заранее сложены подарки, принесенные
родителями. То есть каждый родитель втихую принес подарок для своего
чада, их упаковали и подписали.

- Сейчас Дед Мороз вручит подарок Машеньке, - говорит Снегурочка и
дедушка, даром что вдребезги, с готовностью ныряет в мешок и выуживает
подарок для Машеньки.

- А это Лизе... а это Косте... а это Игорю.

Раздали. Фух! Дед Мороз отбыл в обнимку со Снегуркой на следующий
утренник. После того, как они ушли, раскрылась страшная правда.

Света получила в подарок боксерские перчатки, и очень развеселилась.
Игорь получил новенькое платьице с кружавчиками и громко кричал, что он
не пидорас, смутив родителей знанием ненормативной лексики. Кто-то
получил книжечку стихов, и долго плевался. Машеньке вручили костюм Дарта
Вейдера. Антон получил костюм снежинки. Сережа обнаружил в пакете
мандаринки и ничуть не удивился, съел их, и все тут.

Только Лиза очень плакала, он хотела Барби, а Дед Мороз подарил ей
полотенечко.

В общем, в нашей школе решили больше Деда Мороза на новый год не звать.

Наши старики

-..Ну а что тут осталось-то, год всего учиться. Вот получишь диплом, там и свадьбу сыграть можно, деньгами поможем. Дай Бог, правнуков увидим... Как ты не хочешь сразу рожать??! А зачем тогда выходить замуж???

-Одень резиновые сапоги, дойди до школы, и там переобуйся в кожаные! Что значит в 11 классе в резиновых сапогах не ходят??? А в чем ходят? Ты совсем уже чокнулась!

-Да что вы понимаете в жизни! Вы жизни не видели! Я с восьми лет зарабатывал, с ребенком тёткиным сидел всё лето. За это она покупала мне новую рубашку в школу. А вы.. Ааа, что с вами говорить!

-Собака за восемь тыщ??! Да нахер она нужна! Вон их на улице толпы бегают! Породистая? Что за породистая? Вооон оно что. Надавать бы тебе по жопе!

-Какие это таблетки ты пьешь? Химией травишься, потом вообще детей иметь не сможешь! Мы в молодости предохранялись землей и подорожником – натуральными средствами!

-..Ну и что вам дала ваша демократия? Никто не хочет работать! Что ты сделал полезного для страны? Сейчас физический труд ценится! Трактористы, механики. А вы все на юристов учитесь. Колхозы поднимать нужно, а не на менеджеров учиться!

-Опять ходишь в ниточках? Низ застудишь, будешь мучиться. У меня вон там, в шифоньере, где-то трусы нормальные лежат, «недельки», от матери твоей ещё остались. Сейчас найду, отдам тебе.

-Что за музыку вы сейчас слушаете? Ля-ля, две ноты. Никакой культуры. С такими интересами вам путь только на панель.

-Иди, посмотри! Про обезьян показывают! Да иди, сказал, интересно! Ничем не интересуешься, один компьютер на уме и наушники!

-Что за браки такие гражданские? Я вообще этого не понимаю! Я с армии пришел, как женился на твоей бабушке, пятьдесят лет вместе прожили. А сейчас сходятся-расходятся... Не понимаю.

-Я ползком буду ползать, но посажу огород! Что это такое, никогда такого не было, чтобы земля просто так стояла!

-Да я в твои годы..

-А вот времена нашей молодости..

-Раньше за такое...

-Мы такими не были!

Старики, такие старики.. Наши бабушки и дедушки. Выросшие и прожившие громадную часть жизни при советской власти, посреди других интересов и моральных ценностей, иногда им так сложно найти общий язык с нами, погрязшими в городской жизни, мире денег, компьютеров, развлечений и разврата. Иногда они раздражают, иногда вызывают умиление. Иногда просто выводят из себя. Их упрямству может позавидовать вьючное животное, а наивности – албанский ребёнок. Сколько стариков, категорично отказывающихся от госпитализации, сгорает за пару месяцев у себя дома от болячек, которые, казалось бы, вылечить – раз плюнуть. Сколько отказываются переезжать к детям в город, оставаясь в своих покосившихся домах без удобств. Они так любят хранить ненужный хлам, которому давно место на помойке. Они не доверяют бытовой технике, которая могла бы существенно облегчить их жизнь, предпочитая переплачивать за стационарные телефоны, кипятить чайники и разогревать еду на плите, стирать белье в древних машинках, а потом полоскать и отжимать его руками. Они носят старые застиранные вещи, храня более – менее приличные шмотки для каких-то мифических «особых случаев». Таких моментов тысячи. Каждый из нас сможет составить список, что его удивляет, раздражает в наших стариках. У каждого, хотя бы раз в жизни, возникала мысль: «Не дай Бог таким в старости быть!» - или ещё похлеще: «Чем таким быть, лучше в пятьдесят застрелиться.»

Но, при всем при этом, многие согласятся, что наши бабушки с дедушками - самые замечательные люди. С самого раннего нашего детства, пока родители зарабатывают деньги, они становятся для нас старшими наставниками, друзьями и союзниками. Отдают нам себя без остатка.. Повзрослев, мы попадаем в круговорот друзей-учебы-работы-личной жизни. Не всегда есть время даже на то, чтобы набрать родителям. Бабушки и дедушки тем более уходят на второй план. Но всё же. Всё же..

-Алло, дед, я еду к тебе, что купить?

-Алло, бабушка, с днём рождения! Здоровья тебе, счастья и долголетия! Что говоришь? Достаточно пожила уже? Не говори глупостей! Ты нам нужна.

-Алло, привет! Как там твой ревматизм? Да, звоню из Австралии. На следующей неделе вернусь, заскочу к вам обязательно.

-Свои, открывайте! С Рождеством! Да, ба, перегар, ну так праздник же! Дед, неси пакеты на кухню!

-Бабушка, убери… Убери, я сказал! А то обижусь. Не надо мне твоих денег. Всё, вырос ваш внук, теперь мой черёд вам гостинцы привозить.

-Ты что-то совсем расклеился. Выздоравливай, на следующей неделе поедем всей семьей в лес шашлыки есть.

-Зачем ты снова тащил из магазина тяжести? Почему нельзя было попросить об этом меня? Я в любой день могу приехать помочь. Ты только говори.

-Алло. Дед, ты стал прадедом. Ты чего? Чего??? Не плачь…

-Вы думаете, слетать в Египет дорого? Дед, баб, да вы совсем отстали. Я давно уже не семь тысяч зарабатываю. А хотите, я вам путевки в санаторий куплю? Не хотите? А я куплю.

-Сколько можно уже?? Тебе девятый десяток, у тебя два инфаркта, давление и ломаный позвоночник. Брось ты этот огород!
-Ещё чего! Бросить! Это как это так – бросить землю?
-Как-как, сколько можно тут корячиться всей семьей каждый год. Третий год выкапываем картошки меньше, чем сажаем. Вам денег не хватит купить себе картошки, лука и моркови?
-Причем тут деньги! Я покупать буду, а огород просто так будет стоять? Я его лучше кому-нибудь отдам.
-Так отдай или сдай в аренду.
-Поглядим на следующий год. Если доживу. А если доживу, то хоть маленький участок, но засажу! Ползком буду ползать, не хотите - не помогайте. А тебе если трудно работать, иди домой, бабке помогай, сам управлюсь.
-Конечно, ты-то управишься! Сам лучше иди, я сама всё сделаю, без тебя! - Я перехожу на крик, потом резко осекаюсь. Смотрю на деда. Стоит, опираясь на грабли – сгрёб пару метров и дикая одышка. Под глазами набрякшие мешки, не проходящие уже много месяцев. Старенький пиджачок, кепка, чисто выбритое лицо. Какой он уже старый. Как и бабушка. – Иди, я сказала. Или стой контролируй, но ничего не делай.
Дед вздыхает. Ему на самом деле тяжело заниматься физической работой. А ведь, кажется, совсем недавно, они с бабушкой были резвы, жизнерадостны, держали приличное хозяйство и даже сами ходили в магазин (сейчас для них это невыполнимая задача). Мои самые лучшие бабушка с дедушкой. Растившие меня до шести лет, ибо, будучи ребенком, я наотрез отказалась жить в городе и ходить в садик. Всегда поддерживающие меня как морально, так и материально. Любящие. И любимые мной.

Предпоследний день каникул. Одногруппники пытаются оторваться перед началом учебного года. Я за сто с лишним километров от Саратова с матами, маникюром, граблями и вилами убираю огород. Рядом стоит дед. Вот с трудом подходит бабушка и заводит:
-Ой, спасибо, что бы мы без тебя делали.. Не справились бы сами, ползком бы ползали. Надо бы тебе денег подкинуть, на смску положишь.
Не надо мне ничего. Только живите. Пробудьте в моей жизни как можно дольше.

© А_Где_Шампусик??

Не мое. Далее со слов автора. К 9 мая, послесловие.
У моего деда, 1910 года рождения, фронтовика, День рождения 9 мая. Я тогда мелким был, ещё даже в школу не ходил, но помню всё как сейчас. Собиралась вся родня наша в доме у дедушки и бабушки моей за большим столом. Взрослые пили спиртное, у меня в стакане лимонад "Буратино". Как всегда тосты, поздравления деду, пожелания. Под конец застолья дедушка сам себе наливал рюмку, все взрослые вставали. У дедушки всегда дрожали руки и выступали слёзы, когда он каждый год говорил одну и ту же фразу: «Помянем, не чокаясь, всех моих однополчан и всех погибших в этой страшной войне." День Победы в нашей семье не считали ПРАЗДНИКОМ! Сам дедушка говорил: "Я праздную только свой День Рождения, и собрались вы у меня только поэтому! А НА КЛАДБИЩЕ ГУЛЯНОК НЕ УСТРАИВАЮТ!"
Земля пухом тебе, дедуля. Умер он в 1988 году. Мне тогда было десять лет. Как-то так...

Будучи молодыми, мои бабушка и дедушка жили в поселке на золотом прииске восточной части нашей Родины. Молоды они были тогда... Когда появился Коля. Тоже работал на этом прииске. Как бабушку увидел, подошел к деду и говорит:

"Генка, можешь убить и бить меня, но влюбился я в Аллу. Че хочешь делай, а это знай" - дед ему тогда втащил, потом сели они и пили всю ночь. А на утро... Вообщем, стал Коля другом нашей семьи. Все семейные праздники рядом, и всегда говорил: "Люблю ее, не могу!".

Но поползновений никаких не делал. Жил в соседнем доме, помогал всегда по домашним делам. С мамой моей дружил, учил жизни ее. Как и мой дед.

Через 17 лет деда не стало. Бабушка горевала, горевала. Да через 3 года съехались они с Колей, вместе жить стали. А дядь Коля усы разглаживал на семейных вечерах и приговаривал: "Я вот свою любовь 17 лет ждал" - и с любовью на бабушку смотрел. Я мелкий был и совсем ничего не понимал. Но дядь Колю любил!

Через время мама со мной уехала оттуда, мой отец с нами. Был он человек знатно гулящий. По бабам как в магазин ходил. И руку на маму поднимал, даже когда она беременной была. Ушел он вскоре из семьи, да и хорошо. Никаких алиментов никогда не платил, в жизни моей никак не участвовал. Все мама сама.

Тяжко нам было в новом городе. Помню, денег на хлеб даже не было. У мамы получка через 3 дня, занять не у кого. Она и пекла из того, что осталось дома. То ли из муки, то ли из чего еще, я и не помню уж. Помню, что маленьким это понимал. И никогда не просил ни игрушки, ни сладости. Я видел уставшую маму, приходящую с работы. Я сам готовил ей ужин, будучи в первом классе.

Готовил плохо, это я сейчас понимаю. Из всего получался более менее чай. Но мама всегда целовала и говорила "Спасибо!" и с удовольствием ела, с любовью глядя на меня. А я был счастлив. И мечтал скорее встать взрослым и помогать ей. И сделать так, что бы в жизни ее не было невзгод.

Потом появился мужчина в ее жизни. Нет, не так...Мужчина! Я помню, 90-е. У него был мерседес 124, всегда вылизанный и сияющий. Всегда в костюме и безумно обходительный. Забирал маму каждый день с работы, привозил домой. Со сладостями и фруктами. Мама как-то сказала, что давно не кушала похлаву настоящую (сладость такая восточная). На следующий день он привез целый контейнер... попросил друзей из Турции прислать самолетом. Прислали.

Таких ситуаций были 1000. Постепенно мы стали жить вместе, я его всегда называл дядя(имя). Он никогда не претендовал на то, что бы я его называл отцом. Воспитание мое отдавал маме, держался осторожно и порой неловко. Но учил меня... мужским вещам - ремонту, заботе за женщиной, умение держать удар, рыбалке. Эх...это было чертовски здоровское время.

Когда мне было 14 лет, мама умерла. Это...не буду объяснять, насколько мир перевернулся в тот момент. У всей нашей семьи. Отчим стал воспитывать меня один. Было тяжело, он был строгим. Но лучшим. И он был моим папой.

Не выдержав смерть дочери, моя бабушка начинает без остановок пить и за два года сгорает и умирает тоже. Я помню, как стояли мы втроем на их могилах. Похоронены они были вместе. Я, дядь Коля(я его называл дедушкой) и отчим(папа). Мы, чужие друг другу люди. Но роднее нас не было никого.

Прошло много лет, у отца седые волосы), дедушка пишет сообщения о том, что он до сих пор десять раз подтягивается...и говорит, что роднее нас у него нет никого. Я уже взрослый, у меня прекрасная жена.

Папа так и остался холостяком. Когда я прихожу к нему, он говорит, что любит мою маму до сих пор, как в первый день встречи. Дедушка тоже один. Он сказал, что после бабушки любая женщина для него как пластмасса: "Алла, она была настоящая. Я ждал 17 лет, а ей осталось теперь дождаться меня. Генка тоже дождется, я ее не обижал ведь!"

А я... Еще в молодости я сделал вывод: Кровные узы ничто в этой жизни. Меня воспитали и подняли совершенно два чужих человека. Мой дед и папа. А мне осталось их не подвести.

Поздравьте меня! Я купил книгу "Библия секса", самую плохо
переведенную книгу последних лет.
Вы не представляете, как много я узнал об анатомии, философии и прочих
глупостях. Автор так часто прибегает к сравнениям, как будто пытается
объяснить бушмену преимущество новосибирских валенок над магаданскими,
используя при этом португало-эскимосский словарь. Видимо, эта книга
писалась для девственников. Но ее ни в коем случае нельзя читать
девственникам!!!

Глава "учиться массировать женские гениталии"

"Часы. Думайте о часах. Закройте глаза и думайте о часах, старинных
часах с большим маятником, с маленьким маятником или о часах с кукушкой,
если можете... Самый эффективный способ обследования женских наружных
половых органов и влагалища заключается в том, чтобы представить их в
виде циферблата часов". (Парень, ты шизанешься, когда оттуда кукушка
вылезет...)

"Чтобы понять, как ощущается твердый пенис, найдите парня (логично)
который увлекается посещениями тренажерного зала, и попросите его (ну,
ну??) согнуть руку в локте(упс...). Твердый бицепс на ощупь похож на
твердый пенис, хотя такого размера (секунду, а как же с формой??) он
бывает только в мечтах некоторых мужчин"

"Яички обычно сидят на заднем сиденье пениса". (даже не пытаюсь себе
этого представить)

"Если перед началом оральной стимуляции мужского пениса (кстати, зачем в
данном случае определение, я вообще не поняла. А чьего еще??) вы
положите в рот немного зубной пасты, то это поможет вам справиться с
нежелательным привкусом" (Я, может, чего-то не понимаю, но она же
щиплет???)

"Пушок с подветренной стороны" - один из подзаголовков подробного
описания женских половых органов. (Люди, люди, где там подветренная
сторона???)

"Упражнение по вращению клитора зависит от его размера и расположения, а
также чувствительности" (Мартышка, Удав, Попугай и Слоненок с зарядкой
для хвоста нервно курят в коридоре)

"В нашей культуре женские гениталии обычно завернуты во все, что угодно,
от шелка до трико или от кожи до кружев". (Женские? Завернуты? Я опять
чего-то не понимаю…)

"Одни клиторы буквально срываются с места вам навстречу, чтобы пожать
вам руку"… (чур меня, чур!)

"Клитор часто располагается таким образом, чтобы тереться носом о
входящий во влагалище пенис". (Тереться ЧЕМ? Хотя - он же только что
пожимал кому-то руку...)

"Если вам повезло и вы пробовали заниматься сексом с разными женщинами и
делали это в здравом уме и светлой памяти, то вы могли заметить, что не
все влагалища устроены одинаково". (Мда, не все йогурты одинаково
полезны…)

"Если женщина не знает, где у нее яичники, то во время следующего
осмотра она может попросить своего гинеколога показать ей их". (Дорогая,
видите эту банку?)

"Одни люди испытывают оргазм, когда любимый человек целует им шею или
спину, а другим для этого требуется пара динамитных шашек между ног".
(Вот она, причина синдрома шахида!)

"Когда вы имеете дело с пенисом, вы можете задушить его практически до
смерти, а он от этого будет только тверже". (Задушить?? Его???)

"Мужчины совершают большую ошибку, когда лишают свои пальцы чувства
юмора". (Как? Ну как они это делают?)
"Некоторые пары предпочитают, чтобы женщина сидела на груди мужчины с
расставленными ногами и лицом к его ногам (допустим). При такой позиции
голова женщины обращена лицом прямо на юг (в то время как голова мужчины
ориентирована на север)". (Ммммм, вы когда-нибудь пробовали громоздиться
на человека, держа в руках компас и четко ориентируя себя по
местности???)

"Среднестатистический пенис имеет некоторые части, которые обладают
особой чувствительностью, а все остальные его части существуют просто
для того, чтобы было чем похвастать". (Без коментариев)

"Стержень клитора носит тонкий непромокаемый защитный костюм, (Да???)
который называется клиторальным капюшоном. Этот капюшон защищает клитор
от невзгод жизни в промежности". (Да вы поэт, батенька.)

"Эта область очень невелика по размеру и располагается по
соседству с клитором, а это может просто означать, что стучать надо в
парадную дверь" (*стучит головой о стену* Где?? Где там дверь, тем
более, парадная??)

"мы, мужчины, учимся мастурбировать, пока пьем чай" (Знаешь, сыночка,
бывает и просто файф о`клок)

"согните пальцы рук так, как будто вы молите бога о том, чтобы только
что подписанный вами чек не оказался неоплаченным из-за отсутствия денег
на вашем банковском счету, с той только разницей, что держать вы будете
не чек, а мужской пенис" (Я бы сказала, нех**вая такая разница... Но я
никогда, никогда, как бы я не была развращена, не позволю себе сделать с
чеком ТАКОЕ...)

"... затем подтягивайте руку по направлению в груди мужчины так, словно
вы пытаетесь вытянуть из него наружу все самые лучшие ощущения и
перетащить их на кожу живота" (Если честно, никак не могу это
откомментировать, потому что физически не могу представить)

"Воспользуйтесь вашей счастливой рукой для того, чтобы натянуть кожу у
основания пениса мужчины" (Мне уже надоело читать о пенисе мужчины, но
это, видимо, дань политкорректности. Но - счастливая рука? Это что, та,
пальцы которой не лишены чувства юмора?)

"Женщины часто предполагают, что пенис мужчины приклеен или прикреплен
степлером к передней части его лобковой кости". (Он ЧТО??? Он
ЧЕМ????????)

"сосание пениса не повлияет на качество оральной стимуляции, если только
мужчина не держал его в морозильной камере" (Угу, угу... А потом достал
из морозильной камеры - и степлером его, степлером)

"Заставьте ваши слюнные железы петь во время занятий оральным сексом"
(Да, увольте ваши голосовые связки)

"... вам не надо будет беспокоиться о том, что лобковые волосы вашей
партнерши будут наматываться на ваши гланды..." (Какой кадр для фильма
ужасов...)

"Кукурузные хлопья были изобретены для детей с целью поддерживать их
растущий организм, а также для того, чтобы они не занимались такой
ужасной вещью, как мастурбация" (М-да, цитата для книги "Все, чего вы не
хотели знать о продуктах питания")

"... когда он лежит лицом вниз на матраце с твердым пенисом..."
(Последнее наименование хорошо бы смотрелось в каталоге IKEA)

"Поскольку ваш автор вырос в сельской местности, он знал, что мужчина
никогда не встанет между женщиной и ее лошадью" (Тяжелое детство,
деревянные игрушки, и если бы не лошади...)

Истории у меня традиционно длинные, кого это напрягает – просто пролистайте… или почитайте анекдоты. Да и сложно по-другому нормально дать осознать произошедшее и передать те свои ощущения и эмоции.
У многих в жизни есть какой-то кошмар, ужас, который с непонятной периодичностью приходит во сне, иногда это что-то весьма абстрактное, но некоторые рассказывают, что и вполне конкретное. У меня, например, это СНЕГ, холодный, колючий, рассыпчатый снег. Висишь в нем, как в пустоте, опоры нет никакой, а вокруг, в том числе и на лице, и сверху над тобой, леденящий, колючий холод, темнота и подступающее удушье. Кто-нибудь из психологов скажет, что налицо последствия родовой травмы, но у меня в жизни это было в осознанной реальности и тот пережитый ужас приходит иногда во сне, с годами, правда, все реже.
Итак, 1999 год. Город Омск. Россия еще не очухалась от дефолта, объявленного в августе 1998 года киндер-сюрпризом Кириенко, доллар, как мгновенно взлетел с 6 рублей до 30, так там и остался, периодически, вызывая новые расстройства и депрессию, подскакивая до 35. Для подавляющего большинства зарплата в 100$, в пересчете на рубли, считалась очень даже неплохим доходом. А я, как назло, перед самым августом умудрился поменять свою однокомнатную квартиру на большую, хорошую двухкомнатную с доплатой, естественно в долларах. На которые через месяц-другой можно было просто купить две подобных квартиры и, наверное, бы еще осталось. Вот такое везение.
Мое наблюдение, что в России обычно два состояния: «до» и «после» очередного кризиса. Причем «до» только задним числом, ах, как замечательно тогда жилось, оказывается.
Торговый бизнес очень быстро накрылся медным тазом, после раздачи долгов остался у меня иномарочный микроавтобус, длиннобазный, цельнометаллический фургон, квартира почти в центре, но без ремонта, двое маленьких детей и жена в декрете. Но надо как-то выживать.
На одном из калымов на микроавтобусе познакомился с Александром, который торговал на рынке картошкой. Ну не сам лично торговал, а организовывал торговлю, вернее, ставил человека с мешком рядом с ведром, наполненным картошкой, возле входа на рынок (поставить не так просто, надо еще договориться и отстегивать, конкуренция бешенная). Чуть старше меня, бывший КГБ-шник (хотя говорят, что бывших не бывает) в ответ на вопрос про причину ухода из органов только грязно и вычурно ругался, используя в основном ненормативную лексику. Как-то быстро скорешились и решили организовать совместный картофельный бизнес. На текущий момент он брал картошку у каких-то перекупов, платил за место, за крышу, за склад, за логистику, продавцу, короче, себе оставались слезы. Идея была ездить подальше от города, по глухим деревням и менять муку и сахар в мешках на картофель. Бартер тогда считался нормой жизни. Машина у меня на сжиженном газе, большой баллон на 120 литров, а газ стоил сущие копейки, точных цифр не помню, но чуть ли не на порядок дешевле бензина. Это, как сейчас вы бы заправлялись примерно по 4,5 рублей/литр. Омская область имеет огромную территорию, больше чем Дания, Нидерланды и Швейцария вместе взятые. На юге области начинаются казахские степи, а север - глухая тайга с редкими вкраплениями деревень. Туда мы и стали ездить, примерно 220-250 км. в одну сторону, подальше отъедешь, дешевле в итоге возьмешь.
Поставили еще одну точку, чуть скинули цену от конкурентов (без разборок не обошлось, пришлось, и по лицу кой-кому дать, и с помощью крыши разруливать) и бизнес попер. Без всяких налогов, кассовых аппаратов и прочих неудобств. Ездили в район раз в неделю, не очень далеко от рынка сняли какую-то развалюху, частный дом, но с хорошим погребом. В штате уже четыре продавца, два грузчика, которые и жили у нас в этой развалюхе, работая практически за жилье, еду и пол-литра самогона в день. Такой вот неприкрытый оскал дикого капитализма. Саня занимался торговлей, я логистикой, в торговлю и в ценообразование не лез, а зря… Через какое-то время стал я замечать, что доходы мои раз от раза становятся все меньше и меньше. Сделав с помощью товарища контрольную закупку, четко понял, что меня просто элементарно нае….ют. С Александром сильно разругались, даже немного помахались, но за литром как-то помирились и договорились, что бизнес частично разделим, по точке на каждого, но все остальное останется совместное, ездить за картошкой тоже будем вместе.
В очередной раз едем, Саня у кого-то взял чудо отечественного автопрома Москвич каблучок лохматых годов, типа больше за раз возьмем, а по мне, так показать свою независимость от меня и моего фургона. Москвич на летней лысой резине, а на дворе март, в Сибири это полноправный зимний месяц, днем еще может на солнышке чего подтаять с капелью, но ночью стабильные десять-пятнадцать градусов со знаком минус гарантированы. Выехали ночью, чтобы с раннего утра уже приступить на месте к бартеру. По основной трассе ехали еще нормально, но свернули в сторону группы деревень, а там плотно укатанный снег (белый лед). Естественно, не идеально ровный, грузовики и гусеничные трактора набили некрупную гребенку, небольшая колея, на хорошей резине ехать можно под 50-60 км./час, но только не на этом Москвиче. Саня впереди, скорость упала сперва до 30, а после того, как он чуть не ушел в кювет, вообще до 20, а ехать еще почти 50 км. Как там по Высоцкому: «Не езда, а ерзанье…». Перекинули четыре мешка сахара от меня к нему, чтобы нагрузить заднюю ось Москвича (задний привод), пошло чуть лучше, но все равно, и я изматерился и Сашок уже не рад, что в это ввязался. С нами два грузчика, сладко посапывают на сиденье рядом со мною (в Москвиче еще в добавок холодно, на боковых стеклах уже куржак под сантиметр толщиной). Но все неприятное когда-нибудь кончается, фу-у, слава богу доехали. Татарская деревня, типичная для Омской области, где татары живут с незапамятных времен. Хорошие деревянные дома-срубы из лиственницы и земли немеряно, картошку выращивают чуть ли не гектарами, садят, окучивают и копают только под плуг, запрягая двух лошадей. Ах, эта сибирская картошечка, куда там тамбовской или липецкой, никакого тебе колорадского жука (тогда не было, сейчас не знаю), и прочего пруточника, крупная, как на подбор, гладкая, правильной, чуть вытянутой формы, у нормальных хозяев сухая и чистая (сушат под навесами до первых заморозков), выращенная на естественных удобрениях. Погребов (обычных земляных) у местных обычно несколько, в том числе и на улице, две трети от объема туда насыпается картошки, остальное забивается соломой и прекрасно зимует, несмотря на сибирские морозы. Пока грузчики набирают и грузят мешки, разговорился с хозяином, татарином лет пятидесяти:
- У меня тут еще пра-пра… хрен его знает какой дед жил, вон сруб из лиственницы остался, ему больше 300 лет, недавно перебрал, только нижние венцы, стропила и рамы заменил и под нормальный фундамент подвел, гостевой дом сделал. Ни фига себе гостевой дом, размером примерно 15х15 метров из толстого, очень темного от времени бревна, высокий пятистенок, посредине русская печь, огромная кухня, остальное поделено уже доской на комнаты, в каждой присутствует кусок печи, как предмет отопления. Честно говоря, поражен, и возрастом, и размерами. Да и татарин интересный, темно-русый, с зеленными глазами.
- Да у нас у здешних татар все такие – словно прочитав мои мысли, говорит хозяин.
- И водку пьем, и свиней держим, есть конечно очень мусульманистые, но таких мало.
И это факт, сибирские татары, в основной массе своей, русые и зеленоглазые, есть что-то неуловимое от казанских татар (хотя и там хватает рыжих, и русых), но не более того, совсем другие. И эти часто больше русские, чем некоторые русские…
Небольшое отступление:
Многие ученые историки до сих пор удивляются: А, было ли татарско-монгольское иго на Руси в течение 300 лет? Если было, то почему нет никаких признаков ассимиляции? Ну нет никаких проявлений монголоидной крови у русских. Варианты, что типа славянские женщины были такие гордые, что вытравливали любой монгольский плод - давайте все-таки всерьез принимать не будем. Есть куча примеров в мире, где ассимиляция происходила за гораздо более короткий срок. Мавры вон какое влияние на внешность жителей Европы оказали, особенно южной, или та же Бразилия, хороший пример, вообще полное смешение рас и народов.
Ответ на поверхности, любому ученому, задающемуся таким вопросом, предлагаю посмотреть на сибирских татар и все вопросы про татаро-монгольское иго отпадут сразу, ассимиляция естественно была, но результат внешне практически нулевой. И даже на старинных картинах, гравюрах и иллюстрациях, изображавших Куликовскую битву, с обоих сторон одинаковые лица и светлые волосы. Да и вообще вопрос крови и национальности в современном мире выглядит достаточно глупо. Та же Европа, где веками в едином котле перемешивались десятки этносов, кто и из живущих там современников с уверенностью может сказать, что он «этнически чистый» француз, испанец, немец и так далее? Особенно умиляют некоторые украинские хлопцы, особенно из Галиции, «истинные украинцы», работает у нас одна бригада из Украины, по работе претензий нет, парни грамотные и работящие, но политики лучше не касаться, недавно, каюсь, «зацепился языками» с одним таким. Мы то понятно, потомки орды, а ты на себя в зеркало смотрел? Карие глаза и слегка вьющиеся темные волосы – явный признак турецкой (хазарской, еврейской, арабской и прочей семитской) крови, ну точно не славянской, при этом ярко выраженная белая кожа – славяне или немцы (а также, возможно, шведы и прочие норманны или финно-угорские племена), подбородок (наверняка не обошлось без англосаксов), скулы и разрез глаз (присутствует все-таки немного азиатской крови), а форма носа и губы очень намекают на Африку... Понятно, утрирую и прикалываюсь. Но скажите мне, а как должен выглядеть представитель национального украинского этноса, кто знает? Вышиванка и чуб не канает…)))
Весь этот налет насчет национализма и национальностей очень надуман и раздут, отвечает сиюминутным политическим интересам, не более того. Одна моя бабушка эстонка, другая русская (она так думала, но точно не знала), один дед русский, другой мордвин (шатен с голубыми глазами), моя жена немка (этнические немцы, высланные перед ВОВ с Донбасса в Казахстан) – вопрос: Кто мои дети по национальности? То-то и оно… Кто знает точную историю своего рода далее 3-5 поколений? Ну может истинные аристократы, с явными признаками вырождения…))) Есть, конечно, устойчивые этносы, в основном жившие изолированно (в горах Кавказа, например, где за другим перевалом часто свой язык), но посмотрите на Кадырова, темно-русый и с зеленными глазами, в татарской деревне в Омской области прокатил бы за своего, как нефиг делать, но понятно, что воспитывался, как чеченец, и осознает себя, однозначно, как нохча, так что национальность сейчас — это вопрос больше воспитания и языка, чем ДНК. А мое мнение вы знаете: «Будь ты хоть негром преклонных годов…» - лишь бы человеком нормальным был, без всей этой племенной шелухи, национального и расового превосходства… Понесло меня опять не в ту степь, ничего себе короткое отступление получилось, но вернемся к нашим «баранам».
Бартер вышел удачным, забили мешками с картошкой, и будку каблучка, и фургон под самую крышу. Теперь уже мне сложнее, привод передний, а гружен так, что фаркопом на кочках земли касаюсь, но едем потихоньку. Перед выездом быстро перекусили взятыми из дому продуктами, грузчики приняли по стакану «с устатку» и теперь опять сладко похрапывают рядом на сиденье. Был там на дороге один сложный участок, с обоих сторон два достаточно крутых склона, протяженностью метров под 400, а внизу небольшая речка с мостом длиною порядка 60-70 метров, причем мост такой узкий, что когда разъезжаются грузовики, то жмутся к правому парапету почти вплотную, а слева едва зеркалами не цепляются. Я на спуске начинаю разгоняться, чтобы гарантированно сильно груженному на последующий подъем зайти, а Санек, едущий впереди, неожиданно начинает сбрасывать скорость, времени на раздумья нет, если приторможу, то могу по этому белому льду и не подняться со своим передним приводом, поэтому сразу Москвич обгоняю, наращивая скорость. Фу-у, поднялся…, выехал на ровный участок, остановился, жду Санька. Чего-то никак не едет, ладно пойду, посмотрю, что там у него случилось. Иду не торопясь, любуясь природой, солнце уже садится, скрываясь за верхушками тайги, окрашивая снег на вершинах деревьев в розовый цвет, справа и слева почти вплотную к кювету стоят могучие темно-зеленые ели в огромных снежных покровах, между ними редкие вкрапления голых берез и осин, ветра нет, тишина сказочная, только чуть поскрипывает снег под ногами, немного подморозило, градусов 10-12 с минусом, но к концу зимы такая температура уже не воспринимается, как мороз. Первобытная красота, и воздух…, упоительный воздух, дыша которым полной грудью, понимаешь, что по-настоящему живешь, и жизнь прекрасна…
Выйдя на спуск, увидел Москвич почти посередине моста с поднятым капотом, под которым чего-то копошился Саня.
- Чо у тебя опять случилось? – добавив побольше недовольства в голосе, уже подойдя вплотную, спросил я, интонацией показывая, что меня эта его авантюра с этим каблучком уже порядком достала.
- Да вот, зажигание пропало, прямо на спуске заглох на ходу, может с массой чего… – виновато пробормотал Сашок, дергая пальцами крепление минусового толстого провода на аккумуляторе.
- Он бы без массы не заглох бы, скорее с замком зажигания чего… - авторитетно заявил я, немного его передразнивая.
- Двигатель накатом крутился? – задал я новый вопрос, оперся о крыло и немного нагнулся под капот. Саня склонился рядом, но не успел ответить, как раздался длинный, прерывистый и как мне показалось даже какой-то истерический автомобильный сигнал со стороны по ходу движения и почти тут же басовитая многодецибельная «воздушка» с другой. Вот бля… По ходу движения на спуске, пытаясь тормозить, двигался автобус «ПАЗик», похоже рейсовый и с пассажирами, а с противоположного уклона огромный КРАЗ, везущий бревна, даже не бревна, а древесные хлысты, наваленные много выше кабины, неимоверной толщины и длины, стянутые цепями, свежеспиленные стволы, которые никто и не думал укорачивать и как-то подгонять под предписываемую ПДД длину, поэтому некоторые относительно тонкие хвосты волочились по дороге, несмотря на прицеп с мощным швеллером в виде перевернутой буквы «П». КРАЗ тоже пытался тормозить, но его сразу начинало разворачивать поперек, и он отпускал тормоз, выравнивая тяжелую машину. Оценив скорость и положение, с ужасом понимаю, что встретятся они как раз там, где мы, как придурки стоим. Первая мысль – убежать от КРАЗа по этому мосту, но по скользкому льду быстро на рывок не уйдешь, да и есть вероятность элементарно поскользнуться и упасть и тогда всё, писец, водила на КРАЗе точно в сторону пассажирского автобуса уходить не будет. Это я сейчас долго рассказываю, а тогда оценка ситуации заняла буквально секунду, на которые, впрочем, и шел уже счет. Саня собрался уже было бежать по мосту от быстро приближающегося КРАЗа, и даже успел проскользнуть опорной ногой, но я дико заорал:
- Стой! Не успеешь – прыгаем!!! – Александр, как человек имевший ранее дело с воинской дисциплиной, и теперь получивший четкую и недвусмысленную команду в категорической форме, раздумывать уже не стал, и с места скакнул, как сайгак через невысокий парапет, и я сразу немедля следом, для верности опершись об него одной рукой, но чуть в стороне. Вроде не сильно высоко, до снега порядка 3,5-4 метров, но я как положено, вытянулся «солдатиком», прижал крестом руки к груди, напряг все мышцы… и ушел в снег глубоко с головой, легко пробив тонкий наст. Сколько в том русле скопилось снега, ранее нападало и намело, мне неизвестно, но хватило с избытком, до дна (земли или льда) я не достал, а как бы повис, где-то в центре огромного сугроба из сухого, рассыпчатого снега. Мгновенная тишина и темнота, при попытках опереться, ноги и руки сразу проваливаются, не встречая опоры, колючий, ледяной снег на лице, вдохнуть толком не получается, просто сказать, что меня охватила ПАНИКА, это не сказать почти ничего. Дикий ужас, на грани сумасшествия, куча судорожных движений руками и ногами, инстинктивное желание вырваться вверх к свету и воздуху из этого сыпучего мрака… Сколько это продолжалось по времени сказать трудно, умом понимаю, что не очень долго, может минуту, может две, может чуть больше, но тогда слово вечность уже не казалось гротеском. В конце концов, видимо, как-то утрамбовывая немного снег под собой, мне удалось высунуть голову в центре получившейся воронки, с нависающими краями из тонкого наста, который не осыпался. Сердце колотилось где-то в горле, пытаясь выскочить, а я, смахнув снег с лица, все никак не мог надышаться, очень постепенно приходя в себя и отходя от пережитого.
Бля… А, как там Саня? Позвал – тишина. Чуть ниже меня, но более плотный, он наверняка, ушел еще глубже, надо выбираться и пытаться откопать. Двигаться получалось только ползком, но наст все равно не держал, любая попытка опереться хотя бы локтем или коленом вела к проваливанию конечности. На эти два с половиной метра до дырки в снегу, где ушел вниз Сашка, у меня ушли секунд 30-40, пока как-то не приспособился извиваться, как змея. Причем, уже прямо физически чувствовал, как утекает время. Подполз к краю воронки, а там, слава богу, уже показалась Санина голова, с красной, мокрой мордой, с безумными глазами, со зрачком во всю радужку, широко открытым ртом, который втягивал и буквально выплевывал воздух с таким свистом, хрипом и бульканьем, словно это была жидкость, а не газ.
- Всё Саня, всё…, успокойся…, вылазь потихоньку… – но он меня еще не слышал и похоже не видел, я, наверное, такой же был минуту-две назад. Ладно, сейчас отойдет, не размазня какая-нибудь, а меня уже съедало любопытство, чем все кончилось, мост и ограждение целехоньки, а наверху полная тишина.
- Эй! Кто-нибудь! – позвал я. Тишина. Воображение уже вовсю рисовало картинку из месива раздавленной картошки и трупов в лохмотьях железа, оставшихся от Москвича и ПАЗика, вперемежку с раскиданными бревнами.
- Всё Саня, хорош вылеживаться, давай поползли наверх, может помощь кому нужна… - продолжала меня преследовать жуткая картинка.
- Эта… Эдька… Пиз…ц какой-то… Знал бы – никогда не прыгнул… - еще шумно дыша, но уже задвигался Сашок.
- Приедем, самогону сразу намахнем и еще посмеемся над собой – я успокоил, как мог его и пополз к ближайшей оконечности моста. Выползли на дорогу, встали отряхиваясь, хотя толку чуть, снег был ВЕЗДЕ, за шиворотом, в рукавах и ботинках, под штанинами, в карманах и даже за поясом, откуда тая, противными холодными струйками стекал по бедрам, ягодицам, и другим, не при дамах будет сказано, частям тела, но было нам еще очень и очень жарко.
Так, Москвич стоит, как ни в чем не бывало, ПАЗика уже и след простыл, а КРАЗ не доезжая до моста буквально 40-50 метров, аккуратненько лег на бок в кювет, заполненный снегом. Водила, мужик лет пятидесяти, бодрячком, уже заканчивал зимний гардероб, стоя на боку кабины. Надел уже огромные валенки с калошами, ватные штаны, опустил уши у ушанки и сейчас застегнув длинный белый (скорее бледно-грязно-желтый) овчинный полушубок, надетый поверх фуфайки, подпоясывался офицерским ремнем от портупеи. В карманах полушубка торчали «шубенки» (кто не знает, в Сибири так называются большие варежки из овчины мехом вовнутрь, облицованные сверху плотной тканью). Увидев нас, заулыбался и весело заорал:
- Механик-водитель Н..ов к зимовке готов!
- Мы эта… Может помощь какая нужна? – неуверенно начал Александр, когда мы подошли уже поближе.
- Да не-е… Я в такой одеже могу и в сугробе спать. Сибиряк не тот, кто не мерзнет, а кто тепло одевается! А кто-нибудь из наших сегодня еще поедет, на деляну сообщит, приедет пара гусениц (гусеница - гусеничный трактор – комментарий мой) да выдернут на раз… Не впервой, а чай есть, хавка тоже… Не ссыте, пацаны…, нормалек все… – балагурил веселый дядька.
- Если б чуть раньше увидел, что вы с моста сигаете, то в кювет бы не уходил, а утрамбовал бы вашу таратайку нахер… - лукаво заулыбался водила.
- Да ладно вам… Шучу я.. – заметив, как мы напряглись, после предыдущей фразы, опять заскалился желтыми, крепкими зубами – Вдруг в кабине кто еще, мне ж не видать? Я ж не зверь какой…– более серьезно продолжил он.
- Ну спасибо отец, уважаю… – серьезно и проникновенно начал уже я.
- Спасибо не булькает, а литр в самый раз… – у мужика, несмотря ни на что, было очень хорошее настроение, а может по жизни такой оптимист.
- Ща сбегаю, у нас есть – чуть не подорвался Саня (у него в машине было еще штук семь полторашек хорошего самогона, купленного в деревне, настоянного на кедровых орешках, куда там новомодному виски).
- Это успеется, вы лучше машину быстрее убирайте, мало ли кто еще поедет, место очень неудачное выбрали – действительно, чего это мы тормозим. Машин почти нет, но второй раз наступать на грабли… Сказав еще раз спасибо, рванули бегом к Москвичу, надо убирать его оттуда, а потом разбираться чего с ним и как. Саня остался выгружать картошку и готовить трос, а я крупной рысью поскакал дальше до фургона. Еле растолкал спящих грузчиков, которые со сна никак не могли понять, зачем это в лесу выгружать мешки и чего это от меня пар валит, как от жеребца после скачек. Но несколько пинков и затрещин привели наконец-то господ алкоголиков в чувство и процесс споренько пошел. Оставив мешки на обочине, запрыгнули в машину, я с помощью ручника развернулся почти на месте, и пока ехали стал инструктировать грузчиков, чтобы еще и они толкали Москвич в горку. На удивление получилось все сразу, хотя последние метры, думал, что уже не вытяну, выползал, отчаянно буксуя, уже со скоростью черепахи. А у наших мешков кипиш какой-то нездоровый организовался. На противоположной обочине стоит Москвич ИЖ Комби и два лба усиленно грузят туда нашу картошку. Саня увидев такое, выскочил из своего Москвича еще до полной остановки, крышу после всех переживаний у него снесло окончательно. С бешеным криком:
- Вы чо суки, оху…ли? – налетел и мгновенно «замесил» первого, крестьянского вида мужика, пнув еще раз его уже упавшего, кинулся ко второму, стоявшему с другой стороны машины. Тот, видя такие непонятки, стал убегать от него вокруг ИЖа. Сколько бы еще они так бегали, нарезая круги, неизвестно, но мужик стал вскоре сдавать, и не придумав ничего лучшего, прыгнул в кювет, провалившись сразу почти до подбородка. Саню это мгновенно охладило, прыгать за мужиком в сугроб он как-то поостерегся, наверное, это ему что-то напомнило…
- Да мы чо… Смотрим картошку кто-то бросил… Не пропадать же, замерзнет ведь… - жалобно ныл из кювета мужик, тяжело вздыхая, не делая, впрочем, даже попытки вылезти. Я же, набрав в ладонь снег, растирал лицо первому пострадавшему, получившему несколько сильных ударов в голову, приводя его в чувство, каюсь, немного увлекся и мужик уже бодренько пытался отпихиваться.
- Всё, бить больше не будем, картошку выгружаете в тот каблук и уеб…те… - распорядился я.
- Ну чо не понятно? БЕГОМ!!! – сделал зверскую рожу Саня.
- У нас там наших два мешка было, к сестре везли… – заныл второй мужик, потихоньку выползая из кювета.
- ЧАВО?!! – взревел Саня, добавив еще не очень длинное, но емкое идиоматическое выражение с единственным литературным словом «убью», да так, что мужик сразу нырнул обратно.
- Я чо непонятно сказал? ВСЮ… картошку, БЫСТРО в каблучок! Считаю до трех! Раз… - мужики больше не возражали, и быстро перенеся мешки из ИЖа, со снятым задним сидением (на удивление много туда вошло), с пробуксовкой уехали. Я, посадив грузчиков, лихо развернулся и поехал почти следом, чтобы забрать оставшуюся на мосту картошку из каблучка. У мужика за рулем Комби, видно опять сработала кулацкая жилка, он, заметив те мешки, инстинктивно нажал на тормоз, но я, увидев загоревшиеся стопы, тут же надавил на сигнал и Комби, газанув черным выхлопом, тут же продолжил движение с ускорением.
Вернувшись обратно, дал команду грузчикам все загружать, подошел к Сане, а тот уже вытащил замок зажигания и подсвечивая переноской, держа ее в зубах, тупо на него смотрел, туда-сюда щелкая вставленным ключом:
- И чо… все на месте вроде… - выплюнув переноску, проводами прицепленную прямо на аккумулятор, виновато пробормотал Санек, засунув скрюченные руки под мышки в расстёгнутой до половины куртке, видно подмерзать уже начал. Уже почти окончательно стемнело и морозец усилился. И мне в сырой одежде было тоже уже весьма некомфортно.
- Смотри…, толстый красный это плюс, коричневый или черный масса, остальные замыкай по одному на плюс, и смотри на приборку… - но сам уже засомневался, что дело в замке. Сходил в свою машину, принес самодельный пробник (лампочка на 12В с куском провода), подсоединился к красному проводу и на массу – ноль эффекту.
- Всё, ставь обратно. Дело было не в машине, долбоеб сидел в кабине! – грустно срифмоплетничал, ныряя под капот. Ну точно, плюсовой кабель с аккумулятора, идущий сразу на стартер, легко потянулся за рукой. Отломился у самого основания крепления к клемме стартера, видно от вибрации по такой дороге.
- Там это нах… Мешки все не входят – подошел один из грузчиков.
- Хреново значит уложили! Сколько не вошло?
- Два нах осталось, мы и так нах, и этак… - развел руками грузчик.
- Вот бля…, действительно у мужиков картошку забрали - констатировал я очевидный факт. Саня истерически заржал:
- Оху…ть… какой мы тут рэкет на дорогах устроили… ха-ха, картошку у крестьян забираем…
- Ха-ха, представляю, как они к сестре приехали без картошки… Таких ужасов понарассказывают… Ах-ха-ха… – закатывался Саня, а мне было почему-то ни капли не смешно. Несмотря на возражения от грузчиков, дал команду все мешки вытащить и заново все очень плотно уложить, пошел реанимировать Москвич. Снял ножом сантиметра три изоляции, разделил пучок достаточно толстых медных жил на две части, прокрутил их на оборот возле основания, прислонил к плюсовой шпильке стартера и уже пассатижами закрутил вокруг основательно, загнув оставшиеся концы. Все это в позе «зю» и практически на ощупь, при свете луны (с моей единственной переноской возился Александр). Затянул ключом гайку с гровером и большой шайбой:
- Всё, заводи… - Саня, замерзшими, скрюченными руками, все еще пытался поставить замок зажигания на место.
- Бросай нахер, пусть висит на проводах, так доедешь… - меня самого уже не по-детски трясло от холода.
Москвич естественно завелся, тут и грузчики закончили. Все равно не вошел один мешок, но его без вопросов закинули на пассажирское сиденье Москвича и наконец поехали.
Дальше без особых приключений, но пока доехали, пока разгрузили, добрался я до дому уже глубокой ночью, почти под утро, больше суток на ногах, да еще с такой нервотрепкой, но о снятии стресса с помощью алкоголя даже мысли не мелькнуло, может и зря. Всё, спать, спать…
Тогда-то первый раз и приснился мне этот кошмар снежного плена, а дело было всего-навсего в незакрытой форточке, которую оставила жена, уйдя гулять с малой. Дунуло холодным воздухом по лицу и готово.
Проснувшись к обеду в отвратительном настроении, сразу категорично и окончательно решил, что пора завязывать с этим гребанным бизнесом, на хлеб хватает, но не более того, и, или убьюсь (а то и помогут), или окончательно деградирую, с такими наглядными примерами каждый день общаюсь. Картошку распродам и всё, больше за ней не поеду ни за какие пряники.
Так и получилось, закрутилось, понеслось по-новому, но там уже совсем другие истории.
P.S. Об одном до сих пор жалею, что в суете последующих событий, замотались мы с Александром и совсем забыли отдать водителю с КРАЗа обещанный самогон. Прости отец, пожалуйста, не пиздаболы мы, а так получилось, и еще раз огромное спасибо. Надеюсь, что все у тебя закончилось хорошо.