Не мое, но за душу зацепило. Извините за то что большая, но не
поленитесь, прочитайте, оно того стоит.

Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует
начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте
оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало
светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил
забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже
голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких
роз, только весенние цветы...праздник же весенний.
Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень
красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы
действительно красивы.
- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я
почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала
тетка, торговавшая по соседству саленными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда
представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то
привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было
бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым.
Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до
зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок,
был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто
отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и
она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого
человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не
смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в
такой день. На его лице было с десяток парезов, некоторые из них были
заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета.... его очень трусило,
но она стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу.
Я начал замерзать, а продавщицы все не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед
не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И
еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего
положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней.
Я то же подошел к ней.
Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка.... милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от
холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а
то.... прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку....
сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли
слезы...
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, -
рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же
тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала
продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки
по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три
рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли
в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже
прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась...
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико
захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по
середине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не
желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю...На руку
деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? – начал я, пытаясь
сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.

Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то
побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как
мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно,
что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э.... а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал
головой и плакал, просто молча плакал...
У меня у самого слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою
поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном.
Я купил торт, и бутылку красного вина.
И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не
сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не
гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней,
поздравляй.
У деда хлынули слезы.... они текли по его щекам и падали на плащ, у него
задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.

Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и
вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы...мы...45 лет вместе... она заболела.... я не мог, ее оставить сегодня без
подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...

Leon

История, как и все другие, абсолютно реальная вплоть до деталей.
Все имена, фамилии, а так же место действия изменены до полной
неузнаваемости.
87й Год. После института я работаю сменным мастером на шинном заводе.
Общий штат в 70е-80е вместе с НИИ, КБ, котельными, ЖЕКами, гаражами, ГО,
пожарниками, складами, РМЦ, ДК, поликлинникой и пансионатами - тысяч
двадцать пять-тридцать народу, не меньше. И целых два спальных района
при нем.
Подготовительный цех. Сердце завода. Высота цеха в 15ти этажный дом.
Бельетажем. Половина цеха разделена на 5 этажей (в три малогабаритных
каждый), а вторая навроде партера, все 30 метров высотой. По цеху летает
сера, сажа, мел, нафталин и прочая галиматья (вулканизаторы, мягчители,
наполнители и модификаторы) так, что на расстоянии вытянутой руки ничего
не видно. Чтобы что-то услышать, нужно кричать человеку в самое ухо
через медный матюгальник. Берлин, апрель 45го.
Японцы приезжали. У них в колландровом цеху чистота-порядок. Все японцы
в белых комбинезонах. С линейками в полтора японца. Колландр сам шуршит.
Японцы ходят-улыбаются-отклонения-от-стандарта-замеряют. А у нас вася по
уши в саже (одни глаза) в кирзовых ботинках и с ломом.
К нам японцы попали - у нас в цеху в железной будке под лампочкой 40
ватт, а'ля охранница лодочной станции баба Дуся, на каждую пару
строенных вальцев тетка сидит со счетами. Количество замесов считает.
Японцы говорят: у нас, чтобы вот такой агрегат увидеть нужно в музея
идти, однако, многа-многа денежка платить. А у вас совершенно бесплатно
можно увидеть.
Реальный факт. Так и сказали.
Кин-дза-дза смотрели? Когда 600 жлобов насосами дерьмо качает. Во. У нас
в подготовительном снимали. Ну облагородили, канеша, малеха..
Проветрили.. Пол помыли..
Вальцы - это такие два металлических вала метра три в длину и по полтора
в диаметре. Устанавливаются трое подряд. Вращаются навстречу друг другу
с разной скоростью. Для разогрева и перемешивания резиновой смеси.
Расстояние между валами в спичечный коробок лежа. Человек через такой
аппарат проходит со свистом за полторы секунды. Как через отжималку на
старых стиральных машинах. И практически без отходов. И сохнет потом
внизу на поддоне. Только вот голова.. Зацепиться-то ей не за что.
Позвоночник, как мышиный хвостик на тепловозном клапане отскакивает.
Скальп, конечно, уходит вместе с туловищем, а черепок так и катается
тудым-сюдым вдоль валов и тарахтит. Бедный Ерик, помнишь ли ты, как
качал меня на руках?.. (с). И подпрыгивает, будто в прятки играет.
Коппола снимает брачные игры пингвинов.
Я сам не видел, врать не стану, но видевшие рассказывали, что
проходившая мимо учетчица из заводоуправления по слабому нутру даже в
обморок грохнулась.
Но вот гайка - гайка да! Попадет между вальцами - легкий щелчек.. До
Марса, может, и не дойдет так сразу без второй ступени.. Но до Луны
дойдет. Хотя если от колонны отрикошетит и пойдет на низкой орбите..
Пинболл. Дональд Дак и серебряный квотер. В касках в цеху никто не
ходит. Смысла нет. Лишние проблемы. Телегу с невулканизированными
протекторами до 5го протектора пробивает. В пятом вязнет, сука. Мощности
ей пока не хватает. Момент заканчивается.
На смесителе шутки тоже любят. Там нож гидравлический установлен для
резки каучука. По краям две кнопки. Кипу вставил - нужно обеими руками
на обе кнопки жать, чтобы нож пошел. Ну чтоб руки под ножом не
оказались. Это умные конструкторы специально придумали.
Щаззз..
Одна кнопка резиной заклеивается в постоянно нажатом состоянии, а
освободившейся таким образом рукой можно кипу под ножом поворачивать для
скорости нарезки. Не всегда, правда, успеваешь руку из-под ножа убрать.
Не успел - рука в смеситель ушла. Сориентировался вовремя, успел руку
подхватить - твоя удача. Беги скорее во двор, если зима, снег в ведро,
руку в снег и рысью с ведром в травмпункт. У нас такой случай в соседней
смене как раз на зиму пришелся. Успели довезти. Рука лучше новой стала.

Ну а если лето.. Можно на крыше засушить. Сувенир будет. На долгую
память.
В нашей смене только большой палец отрезАло. Палец проебался куда-то,
так что пришили с ноги.
Ниче так, креативно получилось. Девушкам нравится. Мужчина, даму
огоньком не угостите? Да ради Бога.
Пиндосским погранцам тоже понравится, когда отпечатки снимать будут.
Вообще несчастные случаи на шинном производстве, и вообще случаи на
заводе, отдельная гигантская тема. Акунин в запотевшем пенсне глупо
улыбается и нервно раскуривает трубку. Потом пенсне лопается.. так
дзззззынннь.. а Акунин продолжает пыхтеть, как будто ничего не
произошло.
В одесский порт пришла партия малазийского каучука. Это такие кипы
кубические по 110 кг в стеллажах. Разгружают. Поднимает портовый кран
стеллаж, и одна кипа с 30ти метровой высоты срывается..
Время остановилось - камера меняет ракурс.
Сергей Бубка в замедленном повторе устанавливает свой 85й мировой рекорд
подряд.
Теперь рапид.
Ну народ-то в курсе. Не впервой. Врассыпную.
Причем ладно бы она, падла, круглая была. А так ведь не известно, сука,
куда отскочит. Теория вероятности ее не берет. Многофакторная система,
етыть. И угол падения нужно учитывать, и центр тяжести (а хрен его
знает, где он там в ней), и влажность материала, и плотность намотки, и
покрытие причала..
В общем, задачка для Дасаева. Только наоборот.
В ответ на американскую ядерную бомбардировку гуманный Советский Союз
сбросил на Америку резиновую бомбу. За два дня 2.000.000 жертв, бомба
продолжает прыгать.
За что Садома зарезал Гомору? За то, что Гомора рассказал старый
анекдот. Просто к месту пришлось.
Сам я натуральным каучуком не оперировал (мы ж не Мишлен какой, чтобы
правительство на наши дерьмовые покрышки валюту у ангольских товарищей
отнимало), но с синтетическим эрэванским и всяким там вьетнамским дело
иметь приходилось. Сколопендры и прочая зараза тропическая из него
вылезала мало не метровая. Кипу подковырнешь - а оно там сидит.
Свернулось калачиком и на тебя смотрит.
Девушки поэтому в грузчики и не идут. Сколопендрами вьетнамскими
брезгуют.
Я в институте на практике в ЦПС (в цехе подготовки сырья) каучук на
транспортер в подготовительный грузил. В ночную смену за 3 часа 15
стеллажей по 45 кип по 30 кг каждая выбросишь, заводской прокладки
нагреб (чистое х/б, из нее при большевиках джинсы шили), каучук
пулеметным гнездом разбросал, и до утра. Главное кипы на транспортер
ровно класть, чтобы козел на линии не засел.
Козел вообще вещь самая злая. Особенно в ночную смену часов в 5 утра.
Народ врубил автомат, и кто где стоял, там и упал. Какая там нахрен
технология. Три раза подрезать заправку на первых вальцах, пять раз на
вторых.. Щас.. Работает только смесильщик в самом начале цепочки и
укладчики в самом конце. Лелик, поливайте. Резина тонкой полоской, как
газовый шарфик шейку Ассоль, элегантно обвивает вокруг вальцев и
транзитом из смесителя до укладки ровной лентой без перемешивания. План,
в основном, в ночную смену и делался, когда начальства, технологов, ОТК,
представителей заказчика и госприемки поменьше.
(Стою я на остановке после смены. Рядом грузовик остановился. Водила
покрышку пальцем ковыряет, а из нее неперемешанная сажа сыплется. А на
боковине гордый знак Днепропетровского шинного. Мужик матерится и
кулаком на проходную машет.)
Я сам в ночную смену к комнате мастеров подойду.. Дерг-дерг.. Ага..
закрыто.. Начальник смены, Каленич, опередил. Ладно, сгоняю еще к
механикам или на САД, чайку попью.
Через полчаса снова прихожу - заходи товарищ мастер, свободно. Дверь на
замок, гады нафиг, караси на спинку стула, и на стол, как дон Карлеозо.
Только свечки не хватает. Минут через десять слышу: дерг-дерг.. А вот
тебе болт 12 дюймов с левой нарезкой, товарищ Каленич!
Всем спать.
Вот глядят укладчики, а что-то протектора какие-то легкие пошли.. А
потом чего-то совсем пропали..
Ага, сказал я.. Не-ет, Николай Иваныч, это я сказал ага. Ага, сказали мы
с Николай Иванычем (с).
Наверное, козел. И наверное, между третьими вальцами и шприцмашиной.
Резиновая лента с транспортера сошла и пошла на воздух наматываться.
Второй этаж. Вентилляционный.
Растет козел не очень быстро. Тонна за 3-4 минуты.
Но уверенно.
Там на втором этаже между окаменевшим дерьмом и вентилляторами обычно
наши вальцовщики за диагональщицами из соседнего цеха ухаживали. В
ночную смену их, понятно, особливо на взаимность пробиват.
Вентилляторы здоровенные такие. Величиной с грузовую газель. Воздух в
цех подавали. Кожухи имели формы угловатой и самой что ни на есть
футуристической. Шемякин своими сапогами исполняет танец булочек. Опять
же предоставляли полный простор фантазии и комфорт волеизъявления.
(Ребята менеджеры, ну не пишите вы сюда свои прЫключения на столах после
корпоративных пати. Не смешите народ). На все про все 15 минут обычно
хватало. Особенно в конце квартала. План-то горит.
Так вот, однажды какой-то придурок пошутить решил. Как только очередная
пара полезла по пожарной лестнице, этот урод влез за ними, дождался
момента перехода ухаживаний в собственно процесс, и в самый
ответственный момент как ебнет со всей дури лепешкой по вентилляционному
кожуху. Ну гумор у него такой гуляйпольский.. У кобеля косточка-то и
повернулась. Да еще диагональщица его обхватила так нежно-нежно..
Но крепко.
В общем, народные средства, вроде всяких там побрызгиваний тепленьким
обратом из вальцев на промежность, не помогли, так что несли их под
простыней через весь цех на носилках вместе.
Баян? А как бы вы на месте врача разместили пострадавших так, чтобы все
три цеха не свистели вслед и не орали потом всю дорогу: баян!. баян!. Он
же врачь, а не художник-постановщик.
Так козел.
Приходилось в ЦПС за дизельной карой гнать. Это примерно Т80, только на
колесах и чуть повыше. В цех они заезжать избегали. Простору им там
мало. Им - слышь, ты - им простор подавай. Развернуться им тама негде
(с). Девки с диагонально-резательной машины прекращали стрелять
глазками, лупили по аварийникам и с визгом взлетали на барабаны с
кордом. Только тапки в стороны отстреливали.
Как раз к этим девкам операторы любили посылать с ведром молодых
укладчиков:
- Слыш, сгоняй к диагональщицам, попроси у них пол-ведра менструации, а
то у нас что-то закончилась.
Тоже баян? Еще какой! Но ведь работало, да еще и как!
А вот не баян.
- О-о, паря, так это у тебя каталикос начинается..
- А это чего такое?
- Болезнь такая жуткая. Дышать не сможешь. Ты давай после смены мухой в
поликлиннику. Спросишь в регистратуре Маркарьян Тамару Николаевну
(соседка по даче; каждые полгода кардиограмму мне снимала). Она по
каталикосу первый специалист. Скажешь, от меня. Только название запиши,
и как врача зовут..
Т80 придет - козла за рога тросами и со второго этажа (третий
малогабаритный, вы помните) на пол. Потом на вилы и в вальцы. Если и Т80
его осилить не может, приходилось оттаскивать в сторону и всю следующую
смену (8 часов) резать проволокой на вменяемые части. Главное резать
быстро, чтобы не остыл. Остыл - хана. Теперь его мечом не возьмешь (с).

Холодный козел - вещь в себе. Холодные козлы потом месяцами по цеху
бродили. Одна смена их другой сбагривала. За воротами прятали. Пока не
наставал ремонтный день (третий четверг месяца), когда их с
матами-перематами пережовывали наконец на специальных ребристых вальцах.
Две конусовидные шестерни метра по два, зубцами входящие одна в другую.
Жуткая штука. Наподобие английских танков первой мировой. Один раз
увидел - три года спать не сможешь. Такие чужого вместе с ракетой на
кубики-рубики разберут и не заметят.
Или свозили втихую под соседний цех.
Выходит утром из шиноремонтного мужик до ветру.. Здрасте.. Чужой козел.
Без поводка и опозновательных знаков. И старый такой. Каменный. Года
два. Весь выпотевшей серой покрылся.
Яша, ты чей?
Бе-е-е.. Уже ваш.
Так козла стащили, сидим пилим. А тут как раз начальство на работу идет.

Начальник цеха по фамилии Безгодков. Помесь цыгана с евреем. Может, там
молдаване еще левой пяткой поучаствовали. Метр шестьдесят в холке против
двухсот кг живого веса. Голые мышцы. В кепке. Черный носорог - украшение
прерии. Особенно после прогулки на склад сажи.
Когда он несколько повышал голос (что из экономии физической энергии
делал чрезвычайно редко) его мелодичный баритональный бас сначала едва
различимым морским бризом совершенно безболезненно, даже слегка освежая
и приободряя, шуршал куда-то вдаль мимо вас, бархатно стелился вдоль
пола, доходил до противоположного края цеха (два футбольных поля),
поднимался по стенам и только затем по едва начинавшим слабо дребезжать
стеклам в окнах вулканизации становилось понятно, что вот сейчас
возвращающееся уже откуда-то сверху с 30ти метрового потолка,
аккустически стократ усиленное вентилляционными фонарями в крыше, цунами
полность накроет вас, поднимет на гребень, перевернет, пропустит через
колландр и перемелет в пыль.
Когда Безгодков разговаривал - резиносмесители молчали.
Начинал он всегда по-товарищески вкрадчиво и даже участливо:
- Что, бляди, опять смена А козла затарила?
- Не опять, а еще только.. Да разве это козел? Так, козленок
приблудился.. Мы щас все сделаем..
Правда, включался на полную нагрузку всегда рефлекторно, уверенно и
практически с места. Хорошо реагировал на кодовые словосочетания: да
так, да ничего, да оно само, да мы не знали, мы не хотели, это смена Г
нам оставила, это сборка телеги тормозила и т. д.
- Я вам, блядь, покажу козленка!!! После смены вчетвером с Самоваром ко
мне!!!
Вчетвером - это я, бригадир, вальцовщик и оператор. Самовар - укладчик.
Фамилие у него такое. Щеки со спины загорали. Никогда на заводе не
мылся. Так и уходил. Поэтому говорили: грязный, как Самовар.
- После бани?..
- До бани, блядь!!! До!!! Бани!!!
Гаплык..
После бани - значит перепихнут по-быстрому минут 15 и только в причинное
место. А до бани - не меньше 2-3 часов, на сухую и по нескольку раз
всюду. Чтобы цивильное не портить и два раза не мыться.
Потом к технологу на полчаса (ну шо, бляди, опять..). Там вазелин тоже
не нужен, потому что все уже абсолютно мокрые везде и еще просют.
Сеня Плоткин. Чистокровный еврей в 70м поколении. Внук бердичевского
раввина. С выражением вселенской скорби всех иудеев в мудрых глазах.
Последние 20 лет бессменный технолог подготовительного цеха (а значит,
считай, всего завода). Филиала ада на земле. Из цеха не вылезал. Там и
ночевал. Не мог без него. Один из самых великих людей, которых я
встречал в жизни. Под конец квартала своим правом на пару дней мог
изменить регламент - в результате бешеная экономия по цеху, по заводу,
по отрасли, и план на 102.5%. Все с премией, и потому каждый каждому
улыбается и на проходной через турникет вперед себя пропускает. Кроме
него одного на весь завод ни директор (естественно), ни главный инженер,
ни главный конструктор, ни главный технолог, ни все они вместе взятые
все равно нихрена в этих регламентах не петрили.
А покрышки говно, оно и так, и так говно идут. Это вне всякой
зависимости.
Даже с сениными изменениями лучше становилось.
Вместо монсантовских модификаторов всякий мусор с цементных карьеров в
рецептуру сыпали для уменьшения себестоимости (у меня самого НИРС такой
был, я в курсе). Резина благодатнейший материал. Твердость падает -
значит пластичность растет. Пластичность падает - значит твердость
увеличивается. Дисеры с такой ахинеей в ДеХТИ как пирожки пекутся.
Рентабельность сумасшедшая.
И в заключение после Сени к инженеру по ТБ (жене моего бригадира) на
расслябляющий массаж и спринцевание.
Рассказывали, что в кабинете у Безгодкова в отдельном помещении
бильярдный стол стоял. Я сам по малолетству и кумовству (отец - главный
механик) чести не удостаивался, но говорили, что номер на бильярде
запоминался на всю жизнь.
Отвлекся я по полной программе. Звиняйте.
Но это для общего колориту и проникновения в дальнейший ход событий.
Теперь сама история.
***
Девушек в смене не много. Можно даже сказать, вообще ни одной. Кроме эл.
карщицы Вали. Эл. карщица Валя не в счет. Гаргантюа на ослике. Попа у
Вали свисала с обоих сторон кары и клинила в воротах. На участке Валя
перманентно отсутствует. Кара хронически стоит на подзарядке в
аккумуляторном, потому что едет Валя порожняком или со стеллажом
металлокорда, разницы большой нет. Лишний пяток тонн для общего веса - в
пределах конструктивной погрешности.
80 Мужиков в смене и 35 на моем участке. Все гуляйпольские (Гуляй-поле
за заводским забором начинается). Внуки как раз тех самых.. Во-во..
Четыре протекторные линии.
Смеситель-вальцы-шприцмашина-формовка-укладка.
Плюс Валя отдельной головной болью.
Отец после института начинал в Горьком на почтовом ящике (авиазаводе,
теперь автозавод). Тоже мастером участка намотки ремней. Он один и 35
девок. Все не старше 25ти. Так что братьев и сестер у меня в Горьком,
видимо, пол-автозавода. После второй смены транспорт уже не ходил, и
домой отец топал пешком по маршруту завод-кремль (ул. Минина 3б, кто
знает). К 4м утра как раз добирался. И так 12 раз в месяц. В общем,
хорошо мы жили при социализме. Весело!
Но и у нас в Днепре девушки в резерве были.
САД. Система автоматического дозирования. Она автоматически дозирует, а
девушки за этим процессом автоматически наблюдают. На 3м этаже цеха в
отдельном закрытом двумя герметичными дверьми помещении. Как на
подводной лодке. Ни пыли тебе, ни шуму. Работает тонкая автоматика.
Стены белые, пол белый, потолок белый, абажуры белые, лампы в абажурах
белые и девушки в коротких халатах на босое тело (кондиционеров-то не
было). Халаты тоже белые. На трех пуговицах (ценители поймут). Медсестры
с порносайтов ставят друг-дружке клизмы с морфием.
На стенах календари с футбольной командой Днепр-чемпион (три сезона
подряд через Зенит + два сезона серебро + бронза; мясо, привет) и с
котятами. На окнах фикусы. Запах болгарской парфюмерии. Чай с конфетами.

Протестанты верят, что если попадут в ад и будут там хорошо себя вести,
то однажды смогут перейти в рай.
Дети.
Я такой переход осуществлял раз по 20 на день в обе стороны.
И была в этом САДу одна девушка. Лена. Таню Догилеву видели? Вот она.
Один-в-один. Сестра-близнец. Мама родная не отличит.
Кому Догилева не нравится - дальше не читать!
Лена-Леночка.. милое имя (с).. Нихрена я тогда не понимал. Сейчас мне
кажется, что лучшая девушка в мире.
Ну дело-то, известно, молодое.. В общем, не стратили мы.
Она, Лена, замужем, кста, была. Муж в соседнем цеху работал. Сборщиком.

И вот для еще большего утеснения товарищеских отношений поехали мы с ней
до городу Москау к моей тете. Я каждую зиму на каникулы ездил, а теперь
первый раз приехал не один.
Мужу Ленка врать не стала. Призналась, что в Москву едет. С подружкой.
В общем, по театрам-музеям пошаробенились. В магазины тоже зашли.
Лейпциг-шмейпциг, Белград-шмелград, Польская мода. Помимо прочего купил
я себе рубашку фланелеву, Югославия, 46й размер, *Зорница*, длинный
рукав, синяя клетка, 18 рублей 00 копеек с таксом, м. Октябрьское поле,
универмаг на углу. Курчатник-реактор-радиация-рак. Ленка купила своему
мужу точно такую же, но размер 52, клетка коричневая.
За мыслью следите?
Включайтесь уже.
Отпуск закончился. Возвращаемся.
Ну завод, естественно, большая деревня. Оказывается все знали еще месяца
за два до того, как мы с ней начали встречаться. Мир не без добрых
людей, и мой же бригадир Валэра (муж той самой инженера по ТБ) ее
сборщику обо всем своевременно и сигнализировал. Не знаю уж, какие у них
там разборы полетов были, я не спрашивал, а Ленка не рассказывала (с),
но только, видимо, шепнула она ему в минуту страсти: если кто-нибудь..
когда-нибудь.. хотя бы пальцем.. (с). А мальчик там был не слабый.
Размер 52, длинный рукав, коричневая клетка. Сборщик грузовых
автопокрышек, размер 12.00R24M. Вы видели, какой елдой чугунной они
протектора по 160 кг к корду приколачивают? Я видел. У Жоботинского гриф
на штанге меньше. Шварценеггер со своими пулеметами бегает за бабочками.

Вот как-то после работы он меня и подловил на проходной. Я не один был.
С Олежкой. Мастером-механником из нашей же смены. В сторону отозвал, так
и так, говорит, когда это у вас началось?
- Да вот, - говорю, - буквально пару дней назад.
- А вы не трахаетесь?.. - подозрительно так и на полтона ниже. И как та
чайка Чапаеву в глаза заглядывает.
- Да ты чего! Офонарел?! Нет, конечно! Просто дружим.
- Не обманываешь?
- Вот галерею третьего дня посещали. Выставку оловянных чайников.
- Ну давай, - говорит, - отваливай по хорошему, а то будет по плохому.
Понял?
- Понял.
- Не дурак?
- Не дурак.
- Ну и ладно.
Оказался дурак. Сам не знал, бля буду. Да и Ленка сильно мандражировала.
А вы не знаете, так молчите (с).
Со своей карьерой директора завода я через месяц попрощался, пока
Безгодков к двери не прибил, в аспирантуру поступил. Но с Леной нет.
Еще пару раз он со мной разговаривал. Не бил. Сцал, поди. Мог удар не
рассчитать. Он же привык протектора подбородком прикатывать.
И вот наконец в один прекрасный день звонит он мне домой (где только
телефон взял, паразит) и говорит: ну все, достал ты меня до самых тапок.
Приезжай на квартал, буду я тебя бить. Только приезжай быстро, а то мне
на работу во вторую смену, да и передумать я могу.
Делать нечего, нужно ехать.
Обед. Транспорт не ходит.
Мотанул я в гараж, беру отцовскую машину и по газам. Ехать км. 20.
На самом последнем перекрестке, где трамвай на завод поворачивает,
останавливаюсь на светофоре. Впереди запор. Рюкзак. Загорается зеленый.
Рюкзак резво рвет, практически, как феррари, но тут же бьет по гальмам
на трамвайных рельсах (рельсы ему очень высокие, трудно перелезать), и я
целую его в зад. Небольно. Мне, ясное дело, хоть бы хны, а их там всех в
кашу (с). Шутка.
Отъезжаем.
87й год.
Мужик начинает ныть, что я ему весь запасной мотор разбил (не, не
феррари - порш), что ему нужно в Крым с семьей ехать (какая семья, он
один туда без спиннинга еле зачехляется).. Жора, вы поедете в Крым на
вашем жидовском броневике? Не пугайте меня, у меня слабое сердце. В
общем, колет меня на 50 целковых. Между прочим, треть моей институтской
зарплаты. Я доволен, что отделался легким испугом, лезу в кошелек.. а в
кошельке всего четвертак с мелочью. Отдаю мужику четвертак и рысью к
ленкиному мужу. Он давно меня заметил, ну дело-то шумное было (с). Сидит
на парапете фонтана перед ДК.
Подбегаю и говорю:
- Слушай, я тут мужика помял, дай четвертак, я потом через Ленку
передам.
Клянусь! А чего мне было делать? Кто стукался знает, что адреналин-то
прет. Руки трусятся. Слова сами идут. К тому же, где мне деньги взять?
Он, видимо, адреналин унюхал, но четвертак не дал. Не было у него. Я
потом к мужику на следующий день ездил. Мужик еще, видимо, за сутки все
поразузнавал и все кипятился, что я дешево отделался. Переживал.
Вот отпустил я мужика до завтрева, и остались мы с ленкиным мужем
вдвоем.
Я приехал в синей рубашке, 46й размер, длинный рукав, а он сидит в
корЫчневой.
Так сидим мы с ним на парапете.. Как братья.. Беседуем.. Тыр-пыр-8 дыр..
Уже расставаться собираемся.. Как вдруг он как-то подозрительно смотрит
на мою рубкшку.. потом на свою.. опять на мою:
- Слушай, а это она не с тобой еще зимой в Москву ездила?..
Наконец на 4й день Зоркий Сокол увидел, что нет одной стены.
***
З. Ы. Через месяц они оба уволились с завода и уехали к его родителям в
Кривой Рог.
А еще через 18 лет, вот 15 минут назад, я понял, что Ленка и была
совершенно моя женщина.
kmatros

Вот зачем люди едут в лес? Ясно дело – выпить. Вот если они едут за
грибами, то они так и говорят – за грибами. За ягодой, то – за ягодой. А
когда говорят – поедем в лес, то тут не надо быть Вангой, шоп догодаццо
об истинной цели визита в лоно природы. Или на лоно?

Вопщем поехали мы в лес. Ага. Три березы стелюццо по земле и пяток
колючих деревьев создают внушающий ужас антураж к предстоящему событию.
Да, еще тутошние знаменитые комары. Именно – знаменитые! Вся Россия
знает. Куда там Киркорову со Стрелками. Спроси в глубинке, хто он такой?
Да хрен его знает! А вот спроси про северных комаров, тут все скажут –
о-о-о! Их мы знаем. И тут же начнут описывать руками большие круги в
воздухе, показывая разметы тех самых комаров.

- Крылья у них во! – разводит в стороны руками. - Жалы во!! –
характерное похлопывание одной рукой по согнутой второй. - Такие жалы,
шо ежели трое человеков вряд встанут, то зараз из всех троих усю кровь
то и высосет. Насквозь своей жалой пробивает! - Ну а ежели на плечо
присядет, то все, амба, сразу перелом, и к бабке не ходи.

На самом деле в последние года измельчали комары. Уже и палку колбасы в
одиночку поднять не могут. Укатить, это да, еще способны, а вот поднять,
да еще и улететь с ней – уже нет.

Мельчают люди, мельчают комары...

Есть еще оводы, но те вапще тормоза конкретные. Пока сядет, пока
присмотриццо, куда кусать будет, пока лапки потрет, задницу почешет...
Вопщем раз десять прихлопнуть иго можно. Да и здоровые они, исподтишка
не умают подкрадываццо.

Не то, что мошка! Те вообще, как татаро-монголы. Нахера там какая то
тактическая хитрость при нападении!? Оне массой давят. Пару сотен
убьешь, а псят уже сидят под рубахой и празднуют победу.

Есть еще и стригуны, жуки такие. Но то вообще настоящие агнцы по
сравнению с остальными. Летит такой бедолага, ветер в глаза дует, не
видно не чего. Ба-бах!!! Репой в стену али дерево! И сидит минут пять,
соображает, типа - мамо, шо цэ було?!

Жалко мне их. Но тока не тогда, когда он на плечо приземляеццо, и сидит
там, как сцуко попугай на плече Сильвера.

Ага. Сидит и молчит. Думает типа. Потом надумает что то там, и
потихоньку пошел-пошел-пошел. А идет с таким противным скрипом. То ли
артрит у него, то ли с челюстями к стоматологу надо, не знаю. Но блин,
скрипит, как кровать у молодоженов. Ага. Идет и скрипит, как инвалид на
протезах. А то надумает взлететь, покрутиццо, точно как собачка перед
сходом в туалет, растопырит крыла свои, оттолкнеццо от плеча и...
Ба-бах!!! В ухо! Просто блин Икар, какой то, косорылый! Вопщем вот.

Короче, вы вкратце получили представление о богатом животном мире
тутошних мест, теперь о главном.

На месте нашего пребывания, имелсо в наличии весь вышеописанный животный
мир и катушка. Знаете такие огроменные катушки на которых провода
электрические хранят и перевозят? Нет? Ну и не буду объяснять. Короче,
обыкновенная катушка, ну як от ниток, тока размера совсем недеццкого.
Лежа на боку она где то метрпсят в высоту будет. Вопщем идеальный стол.

Сгрудились мы вокруг сего гигантского круга, ручками от комарикофф пасы
делаем загадочные, ну чисто маги-чародеи на тренировке. Угу.

А через минуту определилось, что маги-чародеи жидкость магическую
забыли. То есть волшебное мясо взяли, загадочный сыр и колдовскую
колбасу тоже, а вот с магической жидкостью облом вышел. То есть
натурально. Яж и говорю, даже чародеи обмельчали.

- Куево.. – довольно точно определил ситуацию Серега.

Все закивали головами соглашаясь с этим нехитрым определением.

- Надо ехать – Серега продолжал блистать меткостью мысли.

Все опять закивали и гуськом потянулись к машине.

Все это я слышал из кустов, и пока я оттуда вылез, на горизонте только
дымок из глушителя виднелся. Да последний крик Сереги, что то типа –
Щааазссс вернемсяаа....

Делать неча. Сунув сигарету в рот я подкурил и в сердцах кинул зажигалку
на стол.

Помните из чего катушка? Вооот! И как у всех катушек посередине проходит
дыра, только размером побольше. Вот в эту дыру и залетела моя
единственная зажигалка.

Серегино "щас вернемся" могло хрен знает на скока растянуццо, и посему
без зажигалки было никак нельзя.

Катушку переворачивать, тока штаны сзади рвать, поскоку веса она
совершенно негуманного. Пришлось лезть на этот стол и аки сантехник в
толчок, смотреть в середину.

Мне повезло. Дыра до половины была забита мусором и моя зажигалочка
лежала совсем рядышком, в пределах досягаемости. Вопщем засучив рукав я
лег на брюхо и азартно, как стажер-гинеколог, нырнул в дыру рукой.
Кончиками пальцев я чувствовал зажигалку. Еще немного.... Еще...Я протолкнул
почти до плеча руку, схватил зажигалку.. И тут я понял, что это жопа.
Большая, конкретная и единственная в своем роде.

Ради такого дела я даже разжал руку и выпустил зажигалку. Хрен там, рука
сидела плотно, и назад лезть никак не хотела. Это был писец. Лежа
посереди леса на животе и с рукой застрявшей в какой то жопе у меня не
было не единого шанса назвать этот вечер романтичным.

Тоненько попискивая я попытался покрутиццо на животе вокруг своей оси.
Ну да, ага. А кули я думал, рука саморез, что ли? Покрутил и вывернул?
Итогом моих ерзаний стали занозы в животе и мелкие потертости на руке.

Остановив эту карусель я задумалсо. Думать мне помогал почти весь
животный мир севера, пожалуй кроме стригунов.

Комары дружным коллективом оккупировали правую ногу. Ребятня-мошкара
задорно грызла спину. И даже старшее поколение тормозов-оводов нашла что
то интересное на моем затылке.

Короче, я был не одинок. Насекомые дружно веселились, произносили тосты
и звенели посудой.

Я же вибрировал рыбкой, со стороны производя впечатление Буратины
трахающего деревянную катушку. Катушка апасно качалась и грозила
перевернуццо. Представив, что еще, нидайбох она перевернеццо и покатиццо
с горки, вместе со мной прилепленным с боку, мне стало дурно.

Иди оно все нах, мелькнула мысля, и я сильно расслабился.

Через пять минут покуистического лежания рука похудела. Иначе чем
объяснить, что она свободно вылезла из дыры и предстала передо мной?

Животные видя такое дело, резко прекратили трапезу и стали разбегаццо от
стола. Но это им не помогло

О-о-о!!! Скольких я там положил! Это была удачная охота, Каа такая и не
снилась. По крайней мере половину из тех, кто трапезничал мною я положил
в течении ближайших пяти минут. Остальная половина в диком ужасе
полетела прочь неся страшную весть о гибели товарищей.

Последний из них пал овод, которому я по старой русской привычке засунул
в задницу соломинку. И провернул.
(c)какой то песательский сайт

Руки.
Руководство пользователя.

1. Комплектация.
В стандартный набор рук (ГОСТ-7845-01) входят рука левая (1 шт) и рука
правая(1 шт). Комплектуются пятью пальцами разного названия, диаметра и
способа применения.

2. Установка и подключение.
Руки устанавливаются в верхнюю часть туловища.
ВНИМАНИЕ! Не устанавливать руки в жопу и через нее!

3. Применение.
Фигура № 1"Кулак". Сожмите все пальцы. Не применять возле открытого
Павлика Морозова.
Фигура №2"Фига". Сожмите пальцы в ф. №1. и просуньте большой палец между
средним и указательным. Применять руководству в кризисное время в
качестве оплаты труда подчиненным.
Фигура №3"Ф. а. к". Сожмите пальцы в ф№1. Оттопырьте средний палец.
Применение - как у ф."фига".
Фигура №4"Ковыряние". Сожмите пальцы в ф№1. Оттопырьте указательный
палец. Применять для ковыряния в ухе, носу, попе, зубах. Желательно не
ковырять в органах головы после попы.
Фигура №5"пописсят". Сожмите пальцы в ф№1. Оттопырьте большой палец и
мизинец. Применять на троих.
Фигура №6 "Пистолетик". Сожмите пальцы в ф. №1. Отогните большой и
указательный палец. Направьте в сторону предполагаемого противника.
Применять со звуком "Пах-пах".
Фигура №7 "Вилка". Оттопырить указательный и средний палец. чуть
развести в стороны. Применять в игре "Коза рогатая". В горизонтальном
положении служит для для определения зрительной реакции собеседника. В
вертикальном (V) положении применяется для изображения радости.
Фигура №8 "Русский ф. а. к.". Протяните левую руку перед собой. Правую
ладонь положите на локтевой сгиб левой и резко согните левую в локте.
Применять подчиненным для благодарности руководству за фф. №3 и №2.

4. Дополнительные функции.
4.1. Функция "Моя прелесть". Включается при одевании на безымянный палец
правой руки кольца. Требования функции - наличие музыки и свидетелей.
Включение данной функции забирает массу ресурсов и отключает многие
другие функции(пример ф. №5).
4.2. Функция "Рукоблудие". Включается автоматически при достижении
половозрелого возраста. Пропадает при включении функции 4.1. Со временем
появляется вновь.
4.3 Функция "Чистые руки." Включается автоматически при получении
депутатской неприкосновенности.

5. Технические характеристики.
Общие.
Наименование - руки.
Система - лев\прав.
Комплектация- 5 левых пальцев\5 правых пальцев.
Вес - 105 гр.
Габариты - подбираются пользователем.
Эксплуатационные температуры- от +80 г. до -50 г.

6. Гарантия.
На всю продукцию типа "Руки" распространяется пожизненная гарантия от
завода изготовителя. Гарантия не распространяется на механические
повреждения, полученные в результате неперного подключения (через жопу)
или из-за использования при включенной функции "Слабый мозг".

Огонь, вода и медные трубы

После выхода на пенсию старший механик рыболовецкого траулера (по-флотски - "дед") Василий Никифорович Курган вернулся в родной город. Его друзья детства, так и прожившие в нем всю жизнь, встретили старого товарища с радостью. Один из них, ставший председателем горисполкома, поднажал, где надо, и Василий Никифорович стал капитаном прогулочного катера "Олег Кошевой", что дало ему чувство значимости, неплохую зарплату и гордое право капитанского мостика. Да еще несколько раз в неделю - непередаваемое наслаждение встречи со старыми друзьями, поджидавшими его у причала в служебной "Волге" с заветными напитками и закуской.

***
Военный строитель, рядовой Конякин с усердием долбил землю лопатой. С каждым молодецким ударом штык ее погружался в отвратительную глину не более чем на три сантиметра. План измерялся в кубометрах, и он раз за разом беспощадно вонзал железо в безответную глину, сосредоточенно думая о перекуре. Рядом с ним с намного меньшим усердием, но таким же результатом ковырялись в земле его сослуживцы с Памира, отзывавшиеся на клички "Груша" и "Чебурашка". И когда к траншее подошел бригадир Михайлюк, то она, траншея, пребывала в том же состоянии, что и час назад.
Бригадир посмотрел на Грушу с Чебурашкой и спросил:
- Эй, вы там, полтора землекопа, вы норму давать будете?
- Какой норма, огрызнулся Груша, - лопата согнул на этот земля.
Подошедший Конякин утер со лба пот и веско добавил:
- Монолит! Хрен чем возмешь.
Михайлюк осмотрел поле боя и сдвинул пилотку на затылок.
- Блин, ничё хорошего у нас тут не выйдет, - согласился он, не догадываясь, насколько пророческими окажутся его слова, а если бы догадывался, то прикусил бы он себе язык, и молча ушел.
- Ладно, давайте скидываться. Там - Михайлюк махнул рукой в сторану гражданской стройки,- "Беларусь" стоит. За чирик он нам все сделает.
Груша тут же деловито бросил лопату и потопал к землякам собирать деньги.
Конякин же вылез из траншеи и зашагал к бытовке - вагончику на колесах, от усердной работы он сильно вспотел и решил вскипятить себе чаю. Солдатский вагончик и вагон-прорабка стояли торцами перпендикулярно берегу реки. Кромка берега, отделяющая прорабку от воды, была покрыта все той же желтой глиной, на которую Конякин смотрел с профессиональным отвращением.
В бытовке он взял заранее заготовленную трехлитровую банку с водой и приступил к нехитрому ритуалу кипячения воды в условиях стройки. Главным инструментом был кипятильник, изобретенный еще, наверное, на строительстве пирамид - два лезвия "Нева", прикрученные к жилам кабеля, параллельные друг другу с зазором в один сантиметр. Второй конец кабеля, в полном соответствии с правилами техники безопасности оборудованный штепселем, Конякин и воткнул в розетку. Он опустил лезвия в воду, и вода между лезвиями закипела и забурлила мгновенно. Осталось только водить кипятильником в банке, пока вся вода не прокипит и - заветный кипяток готов. Всецело поглощенный процессом, военный строитель не сводил глаз с жужжащего прибора и интересно бурлившей воды. Увлеченный магией электричества, он, к сожалению, не заметил, как на оклеенной дешевыми обоями стенке, там, где проходил провод, питающий розетку, вдруг появилась и стала проступать все явственнее дымящаяся черная полоса. Потом обои вдруг разом вспыхнули и весело и решительно зашлись зелеными языками пламени. Запахло дымом. Не заметить такое было уже нельзя. Конякин стремительно обернулся, изо рта его вырвался невнятый всхлип. Резким движением он рванул из розетки шнур, но огонь от этого почему-то не погас.
- Вода! Нужна вода - промелькнуло в голове Конякина. И, о чудо, вода была прямо перед ним - в банке. Он радостно схватил голыми руками банку с кипятком и, громко закричав, уронил ее на пол. Огонь стремительно распростронялся по бытовке. Становилось темно и было уже трудно дышать от дыма. Конякин понял, что пришло время отступать. В порыве хозяйственности он схватил обожженными руками кривой лом и с воплем "И-и-и-и-и-и, бл*!" выбежал из вагончика.

Конякин, как в замедленном кино, видел своих сослуживцев, вылезающих из траншеи, как из окопа в атаку, и с лопатами бегущих к бытовке. Впереди, как пологается, мчался с глазами, широко открытыми от ужаса, командир. Добежав до Конякина, он остановился, и задал абсолютно дурацкий (с точки зрения Конякина) вопрос:
- Что случилось?
Конякин показал рукой на ярко пылающий вагончик и прояснил ситуацию:
- Пожар!
Михайлюк внял обьяснению и стал растерянно озираться по сторонам, очевидно, в поисках чуда, но тут его подергал за рукав Груша.
- Ээ командыр,- спросил Груша,- прорабка спасат будэм?
До Михайлюка медленно и неумолимо стала доходить опасность близости двух вагончиков. Он бросился к прорабке, уперся в нее плечем и заорал призывно:
-Навались! Откатывай!,- толкая прорабку от горящего вагончика. Однако сделать это было трудно, потому что колеса прорабки были тщательно заблокированы кирпичем, как раз-таки, чтобы случайно не покатилась. Конякин, заметив проблему, как был, с ломом в руках, стал ногами пинать кирпич под одним из колес. Кирпич стоял насмерть. Михайлюк, поняв задумку подчиненного, подлетел к нему, выхватил из рук лом и тюкнул в кирпич, попав однако во что-то мягкое, отчего Конякин заорал и стал прыгать на одной ноге. Бригадир, стараясь не смотреть на раненого бойца, продолжал сражаться.. Следующим ударом кирпич был раскрошен, а там, подоспевшие солдаты выбили стопоры из под остальных колес и, навалившись дружно, начали толкать вагончик под крик бригадира.
Прорабка медленно, сантиметр за сантиметром, стала отодвигаться от горящей бытовки.
-Давай, - орал Михайлюк,- Взяли!
Упирающиеся военные строители, кряхтя и пыхтя, толкали вагончик, который шел чем дальше, тем легче, постепенно набирая скорость.
Тут Михайлюк поднял голову, глянул вперед и внутри у него похолодело. Он на мгновение остановился, потом набрал полную грудь воздуха и заорал:
-Стой! Куда! Держи прорабку! - и кинулся вдогонку вагончику.
Оторопевшие от такой переменчивости в начальстве военные строители, замерли, глядя на цеплющегося пальцами за плоскую поверхность стенки бригадира... А прорабка, покачиваясь на ухабах, катилась, набирая все большую скорость вниз по наклонному берегу реки и остановить её было уже невозможно. Она с разгону влетела в воду, подняв тучу брызг. Надо заметить, что берег со этой стороны реки сразу от кромки воды резко уходил вниз и прорабка, клюнув сначала носом, затем выровнялась и, неожиданно для бригады военных строителей, бодро поплыла зеленым лебедем вниз по течению, покачиваясь слегка на небольшой волне. Течение стало было ее разворачивать, но все имеет свои пределы, и плавучесть вагончика была невелика. Удалившись от берега, на котором стояли с открытыми ртами военные строители, около десяти метров, прорабка вдруг сдалась, начала кренитсься и резко пошла ко дну. Через несколько секунд она полностью погрузилась в воду и только отдельные пузыри напоминали о ее существовании.
Михайлюк был поражен в самое сердце, но сдаться без боя был не готов. Он с усилием сглотнул слюну и оценивающе посмотрел на Грушу.
-Груша, раздевайся - нырять будешь, - хрипло и решительно обявил он. - Сейчас подгоним развозку и будем вытягивать.
-Я не умею, - честно признался Груша, в слабой попытке спасти свою жизнь упираясь взглядом в обезумевшие глаза бригадира... Однако, похоже, что утопить в этот же день еще и развозку с Грушей Михайлюку была не судьба.

Ведомый твердой рукою Василия Никифоровича Кургана из-за излучины реки показался прогулочный катер "Олег Кошевой". Василий Никифорович пребывал в прекрасном расположении духа. На берегу его ждали друзья, напитки и бесконечные воспоминания о годах былых и веселых. В предвкушении встречи Василий Никифорович уже принял маленько и радостно улыбался кораблю, реке, ветру. На корабле громко играла музыка, светило солнце, по глинистому склону берега к реке бежали молодые ребята в сапогах и приветливо махали ему руками. Поотстав от этих добродушных и, по-видимому, хороших юношей, неуклюжими прыжками скакалo какое-то бесформенное кенгуру и тоже махалo Василию Никифоровичу руками. Этот факт слегка удивил капитана, но, видавший виды моряк решил виду не подавать, мало ли что молодежь придумала - шутники они, годы такие.
Отвечая на приветствия, капитан дал гудок. Лучше бы он этого не делал, так как многие пассажиры привстали чтобы посмотреть, что там такое. В этот момент прогулочный катер "Олег Кошевой" с размаху и со скрежетом налетел на прорабку и встал намертво. Падая уже, капитан со странной отстранненностью наблюдал за гражданином среднего возраста в тёмных брюках, майке, и шляпе, который секунду до этого стоял у поручня, жуя бутерброд, а теперь летел за борт все еще с бутербродом в руке, но уже без шляпы. Визги и крики кувыркающихся пассажиров произвели на упавшего капитана пробуждающее действие, он вскочил на ноги и, схватив спасательный круг, помчался к правому борту, где прокричав положенное "Человек за бортом!" точно и ловко метнул в выпавшего гражданина спасательный круг. Тот вцепился в него намертво и стал смотреть на капитана круглыми от удивления глазами.
На берегу в оцепенении стояли военные строители, беспомощно глядя на дело рук своих, даже Конякин замер и затих, стоя на одной ноге. Черный клубящийся дым поднимался над горящей бытовкой. Из корабельного громкоговорителя над театром военных действий разносилось поднимаясь все выше и выше в небо, прочь от грешной земли:"..И под венец Луи, пошел совсем с другой. В родне у ней все были короли.."

Гонения праведника на Руси.

Ну не складываются у меня отношения с местными ментами...
И чем только не угодил...
С учетом,что городок у нас маленький,машина у меня более чем заметная ,уворачиваться от их объятий-задача вовсе нетривиальная.
Который год у местного отделения гиббонов открыт сезон охоты на меня. Кажется,они дни напролет обо мне вслух мечтают и спорят до хрипоты в каком углу повесть трофей-голову носатого зверя,что так неосторожно и доверчиво вышел к человеческому жилью.
История нашей вражды давняя.
Лет 7 назад...
Все,как всегда, началось со звонка Кабана.
-На рыбалку поедешь?
-Делать мне больше нехер.
-Тогда давай напьемся.
-А вот это- с радостью.Где?
-У тебя.
-Хорошо,приезжай.
-Я уже у тебя.
-Аааа..
-Бээээ. За блядями заедь-ты ж в городе вроде.
-Какими блядями?
-Вот телефон,они ждут уже.
Подъезжаю-две юные жрицы прыгают в машину и поехали. В километрах двух от нашего села вдруг-пикет. Хм. Отродясь тут не стояли.
Опасаться мне особо нечего-но ситуевина начинает мне сразу активно не нравится. Мент какой то мутный.Такое ощущение,что он сериалов про крутого Уокера пересмотрел. Разговаривает сквозь нижнюю губу,проталкивая отрывистые команды сквозь жвачку. Плюс руку держит поблизости к кобуре.
На разговоры не ведется-только лает команды. Пока помалкиваю в ответ.
-Документы!(тоном АУСВАЙС!!!)
Да на.
-Выйдите из машины!
Ну вышел.И что?
-Багажник откройте!
Ну открыл. Дальше?
-Запрещенное что-нибудь везете?
-Ищите-и да обрящете!
-Что?
-Это Библия. Командир-я уже запутался,что у нас запрещено,что разрешено-ищи сам. Найдешь-поделись результатами.
-Так документы всех в салоне сидящих-сюда.
Оппаньки.Мандат ему предъяви...У этих ,в салоне,мандат-одна манда,не отнимешь никогда...
Эээххх. Вечер перестает быть томным.
-Не понял. Это ГАИ?
-Да. А что?
-А какие тебе документы на баб нужны? ПТС? Техосмотр? Только подскажи,где у них номер кузова выбит?
-Я прежде всего сотрудн...
-Ты прежде всего ерундой маешься. Тебе такую задачу ставили-пассажиров проверять? Или это личная инициатива?
-Не ваше дело!
-Еще как мое. И хорош пузыриться. Ты с меня ,кроме нервотрепки ничего не поимеешь. Заранее предупреждаю.
-Ты уже до отделения договорился!
-Я в ужасе! Только не это! А в отделении что-не люди сидят? И кстати-какого отделения? ГАИ или ментовки?
-Ты меня рассердил. За мной поехал.
-Ээээ...документы верни-а то свалишь и ищи тебя.
-Да щазз! Желая понервировать срывается с места. Идиот.
Сажусь в машину.
-Так,девки,ноги в руки и бегом в лес. Кабану позвоните-он вас подберет. Ясно?
Бабы четко выполняют команду-в отточенных движениях их видна многолетняя практика игр в салочки под девизом:"Кого осалили-тот на субботник"
Подъезжаем к отделению. Крутой Уокер бежит договариваться о приеме. Выходит с усатым старым старшиной. Уже по тому как он идет видно что все это ему в хуй не уперлось,но связываться с этим кретином ему неохота...
Открывают дверь и оппаньки. Я один.(тачка тонирована вчернь-снаружи ничего не разглядеть)
Уокер открывает рот. Покраснение рожи свидетельствует о напряженной работе мозга.
Дикий рев:
-ГДЕ БАБЫ?!!!!!
У-тю-тю,мой маленький,а ты совсем дурачок...Ну,не обижайся,я предупреждал...
Невинно:
-Какие бабы?
-ГДЕ БАБЫ,Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ???!!!
-Как где? Везде! Обернись по сторонам,родной-вокруг их море! Блондинки,брюнетки,худые,толстые-какие хошь! А чего орешь то так? Невтерпеж ,что ли? Совсем не дают? У всех спрашивал?
Старшина начинает ржать. Отделенческие мусора гиббонов недолюбливают а тут такой концерт-забесплатно.
Будет чем курилку повеселить.
-Я ТЕБЯ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ СПРАШИВАЮ-ГДЕ БАБЫ?!!!!(Громоподобно)
-А то что? Расстрел на месте? И не ори так,я пугаюсь. Теперь я понимаю,чего тебе бабы не дают-ты грубиян. Фи.
Летеха близок к апоплексическому удару. Его напарник со старшиной откровенно веселятся.
Наконец старшина напускает строгости:
-Так,хорош издеваться! Где бабы?
Вот его злить не стоит. Сразу меняю тон на доверительный:
-Старшой,я знаю? Выскочили с машины-и ноги в лес. Мне за ними бегать, что ли? Я их и видел то 5 минут от силы,попросили от станции довезти.
-А чего вступался за них-если не знаешь? -визжит рейнджер.
-А я джентельмен. Девки пискнули-мол,документов нет,выручай,ну я и...Вот поэтому мне бабы и дают-(я лучезарно улыбаюсь и подмигиваю страдальцу)-и нервы у меня в порядке поэтому же ,и не ору я ,как в жопу раненая рысь. В отличие от некоторых. Гы.
Старшина опять ржет. Хороший знак.
Рейнжер подрывается:
-Так,поехали! Я знаю где он их высадил! Щаз возьмем!
Я сокрушенно качаю головой.
-В лесу? Ночью?Двух телок? Роту СС прихвати,не забудь. И собак побольше. Ну и -лес прочесайт! С Богом!
Размашисто крещу недоумка. Старшина покатывается с хохоту.
-Ты б ,касатик,лучше за блядями съездил. А то у тебя и так с головкой беда,а тут еще и яйца на мозг давят. Кого в милицию понабирали-жуть!
Уверен,будь мы одни он меня пристрелил бы. А так жжет ненавидящим взглядом. Угу. Разочаровал я тебя. А ты так на меня надеялся...
-Ну смотри! У меня глаз-то плохой!
Я заволновался:
-А что не так? Коньюктивит? Ты глаза немытыми руками не тер? После онанизма? Смотри-это не шутки-ослепнешь,еще,не приведи Оссподя,как работать-то будешь? Наощупь?
Сташина обессиленно воет. Уверен,завтра о наших беседах все менты в городе будут знать.
А я предупреждал.
Нельзя сказать,что мы расстались друзьями-старшина с напарником еле его от меня оттащили.
Слюней то набрызгал,мама моя. Еле отмылся потом.
Спасибо старшине-тот отобрал у деморализованного летехи мои аусвайсы и отпустил,зачем то напоследок крепко пожав руку.
Земля круглая,жопа-скользкая и,понятное дело,история имеет продолжение.

Вторая часть мерлезонского балета.

Сидим как то на пьянке у меня в доме. Капа поет,девки хихикают-ляпота.
Мужское население хлещет виски,бабы-вино,Капа,как на голову ушибленный потягивает сок. Ему низзя. А то дурмашина включится.
По ходу пьяни все смешивается в доме Облонских-бабы то и дело накатывают вискаря,мужики осаживаются вином,даже Капа пару раз перепутал вино с соком. И тут -на ка. Последняя бутылка вина. Епта,мы ж ящик взяли.
Понятное дело раз нет-то бабы в визг. Как же без вина -то?
Мало того-проебали все штопоры в доме,а по закону подлости пробка тугая. Ничем не сковырнуть.
Макс лезет на стену,срывает с ковра висящую шашку и берется открыть ее "по-гусарски"
Берет меня в напарники. Мне все дико не нравится-ибо Макс в говно, шашка-настоящая,а я нервно реагирую,когда боевое оружие ходит ходуном в руках алкашей-особенно если я в радиусе поражения.
Но Макс с же вошел в раж-его не остановишь.
-Запомни,сссстаричок,зто надо делать РЕЗКО!!!!Поэл?
-Понял,понял, шевелись.
-Не. (Тезка встает столбом на выходе) Не понял. Повтори за мной. РРРРЕЗКО!!!
-РРРРРЕЕЕЗЗЗЗКО! Доволен?
-Во! Другое дело!(выходим во двор) -держи бутылку.
-Йа? Нахера? Поставь на стол иии...
-Не,старичок. Это будет нерезко. Держи крепко.
-Зарубишь же!
-Да ты чо! Я Потомсве...Потосве...Потоствесный казак!
Я не трезвее Макса,потому покорно подставляю горлышко. А что,и без рук люди живут. Онанизм,вообще вреден,говорят,а тут проблема сама собой решится...
РРРРРРРРАЗ!!!!
Макс закручивается в какую-то замысловатую спираль,на выдохе разворачивается,спотыкается и летит в снег. На снежной целине отпечатывается самураем-руки занесены над головой-в руках катана,блядь хоть танка тут читай.
Вторая попытка.
РРРРРРРАААААЗЗЗЗ!!!!!
Горлышко отлетает метров на пять-при этом днище бутылки откалывается и падает мне на ноги.
Макс-гордо:
-Теперь ты понял,старичок-что такое РЕЗКО!?
-Теперь понял!
Однако неблагодарные телки не оценили нашей резкости и пришлось валить в город за вином. За рулем-само собой Капа-он хоть глотнул пару раз винца,но по сравнению с нами-трезв как стеклышко.
Только выехали на бетонку-оппаньки,они родимые! "А ктой-то с горочки спустился,наверно милый мой идет!" Он самый. Тогда был явно его день. Штук 5 алкашни они наловили и гнали это стадо на освидетельствование. А тут на десерт-я. Иехуууу!!!!
Приезжаем. Полный зал попавших. Кто лыка не вяжет,кто хорохорится,но в глазах у всех выражение собак на бойне. Капа шипит,я вожу жалом по сторонам. И -есть на что посмотреть. Дохтур-явно из наших. Причем из ярко выраженных. Начинаю строить глазки. Доктор ухом не ведет,но как только раздается звонок-выходит открывать сам,вместо медсестры.Диалог в прихожей умещается в пару фраз.
-Аид?
-Азмь есьмь!
-А вроде не похож. Следовые черты семитства вижу, но как то смазано это.
-Об асфальт их смазали,доктор,но может,о моей родословной позже поговорим?
-Ты за рулем?
-Не. Мальчонка мой.
-Хорошо. Покажешь.
Все чуть не сорвалось-доктор принял за "моего" какого то калдыря. Ну там встаньте,руки на ширину...
Встать-то он встал,руки развел но тут же ебнулся. Так и лежал в проходе-поверженной землетресением статуей Христа-Риодежанейровского. Доктор укоризненно зыркнул на меня-я чуть голову не отвинтил,мотая ей из стороны в сторону и косясь на Капу.
Капа там чуть сальто-мортале не изобразил. Я уж боялся,что доктор передумает и на наркотический тест его отправит,когда он на руках ходить начал. Но обошлось.
Дунул-плюнул,получите-трезв.
Крутой Уокер полминуты проталкивал смысл написанного по своему глазному нерву до мозга. По первому разу не дошло-пришлось перечитывать. Лицо его исказила горестная гримаса -такое ощущение было,что он в этой справке узрел весть о гибели всех своих родственников.
Полез скандалить к доктору(тот писал уже что-то в журнале)
-Кккккак трезвый?А запах?
-А это ты пьяни нанюхался за день-вот тебе отовсюду и мерещится(не поднимая головы)
-Ааааа еще какие нибудь анализы есть?
-В смысле?
-Ннну,мочи,например.
Продолжая писать,доктор пододвигает к Чаку Норрису стеклянную банку:
-Иди-бери.
В зале плеснуло смешком. Мент пошел красными пятнами.
-Ну ничего! Мы его ща в другое место свезем!
-А вези!-ощерился лепила. Олег!-кликнул он Капу-если вам эти(он кивнул на Уокера) ПОД УГРОЗОЙ ОРУЖИЯ БУДУТ ЗАСТАВЛЯТЬ СПИРТНОЕ ПИТЬ-не отказывайтесь. Я зафиксировал,что в 12.03 вы были трезвы. А потом-это их проблемы. Заставят-со службы вылетят.
Праздник души,именины сердца.
Мент чуть не расплакался,как ребенок. Бросил документы и выбежал,дрожа подбородком. Все-таки с выдержкой у него беда...
Подхожу потом к дохтуру. С барашком в бумажке.
-Мог бы и не давать...
-Совесть бы замучила.
-Точно, ты не наш...
-Наш-наш. Но нетипичный. А зачем помог?
-"Если не мы за нас,то кто за нас?"...
-Законоучитель Гилель писал-"Если я не за себя,то кто за меня? А если я только за себя,то кто я?"
-Смотри-ка не врешь! Но ты ответил на свой вопрос. Я дежурю раз в три дня-можешь скорректировать график запоев.
-Спасибо,док,но я столько не пью!

Годы уже продолжаются эти кошки-мышки. Уокер все не расстается с мечтой. Во время одной из погонь я умудрился задавить его чухуюхую-что отважно бросился под колеса. Но это уже совсем фантастическая история. Я то верю в чудеса. У меня лет 5 назад был Крайслер 5 авеню-и номер техпаспорта на нем был одинаков в с номером общегражданского паспорта. 620956. Я аж вспотел,как это увидел. Попробовал высчитать вероятность-потом плюнул. Тервер явственно говорил,что это невозможно.
Повторюсь-я верю в чудеса. Но читатели-то нет.
Потому неохота слышать вопли "Хорош гнать!" и так далее...
Спасибо за внимание.

Надо вам признаться, что я очень боюсь летать. Когда самолет попадает в воздушную яму, пусть даже самую маленькую, у меня начинается приступ паники – внутри все замирает, учащается дыхание, и я до предела затягиваю ремень безопасности и машинально хватаюсь за любые предметы впереди меня, которые кажутся более-менее надежно закрепленными – подлокотники, спинку впереди стоящего кресла, на худой конец, стенку самолета или обод иллюминатора.

Когда начинается тряска, больше всего мне хочется вскочить с кресла и бежать в кабину пилотов, истошно крича: «Давайте сядем! Давайте приземли-и-имся, пока мы еще жи-ы-ы-вы-ы». И только понимание того, что мои вопли вряд ли помогут, заставляет меня молча оставаться в кресле, держась за что-то кажущееся надежным обеими руками до судорог в пальцах, пока тряска не прекратится.

К сожалению я работаю консультантом, и летать приходится каждую неделю. И каждый раз уже за несколько часов до полета меня охватывает эта противная паника, что вот опять садиться в самолет, трястись от страха, хвататься за что-нибудь руками и стараться не закричать. И что я только ни делал – пил водку перед полетом, отвлекался мыслями о чем-нибудь приятном, читал порно журналы, смотрел увлекательный фильм. Ничего не помогает. При первых же признаках тряски, покрываюсь липким потом, забываю обо всем, хватаюсь руками за что ни поподя и мысленно ору: «Давайте приземли-имся-а-а-а».

Но в общем как-то живу с этим. А что делать?! Летаю себе...

В прошлом году жена уговорила поехать в круиз на Аляску. Там красиво, говорит. Тебе понравится, говорит. Семь дней на корабле, говорит. Летать не будем, говорит. Ну я и согласился.

Купили путевки, собрали чемоданы. Тут жена подходит ко мне и показывает найденные в интернете фотографии аляскинского леса, озер, сделанные с борта маленького самолета. И спрашивает: «Ну что, может возьмем одну самолетную экскурсию? Смотри как красиво! Самолетик будет маленький, безопасный».
- Ладно, - отвечаю. – Действительно красиво. Бери билеты.
А сам думаю – ну, схвачусь за что-нибудь в самолете, переживу как-нибудь. Ведь действительно красиво.

И вот наступило время Ч. Микроавтобус доставил нас – четыре супружеские пары от круизного теплохода в небольшой аэропорт на Аляске. Подходит пилот и говорит: - Привет всем. Мне для равновесия самолета нужен второй пилот. Вы не бойтесь, рулить не придется, просто нужно, чтобы кто-то оторвался от своей супруги и сел на самое лучшее место – рядом со мной.

Как только он сказал про «самое лучшее место», юркий, маленький мужичонка выскочил вперед.
– Я, - говорит, - согласен. Буду вторым пилотом. Куда садиться?
Пилот, человек не самый маленький, критически на мужичонку посмотрел и замотал головой:
- Нет, не подойдете. Мне нужен кто-нибудь равного со мной веса.
И на меня смотрит: - Вот Вы будете как раз. Садитесь на переднее место справа.

Как вы понимаете, я за два часа до полета был ни жив, ни мертв. Мысленно я уже разбился и похоронил себя в сырой аляскинской земле. Так что вторым пилотом мне быть или сто вторым – было уже до большого самолетного фонаря. И я полез в самолет, сел на переднее место справа и стал смотреть, за что мне руками удобнее будет хвататься, когда начнет трясти.

И тут я с ужасом понимаю, что самолет наш то ли тренировочный, то ли еще что, но только на месте справа тоже имеется штурвал и педали. И тут уж мне не надо рваться в кабину пилотов с криком «Давайте сядем-м-м-м». Я сам теперь сижу в кабине пилотов. Я сам практически, мать твою, пилот. И уж если схвачусь за что-нибудь руками, то это что-нибудь, будет самый настоящий, лядь-перелядь, штурвал. И своей потной рукой я легко могу весь самолет с пилотом, пассажирами и любимой женой в один миг угробить, отправив его в крутое пике к аляскинским моржовым хренам...

Да, скажу я вам, если до этого я испытывал привычные уже приступы паники, то тут ко мне пришел настоящий, непридуманный ужас, ужас, о, великий ужас. Я пристегнулся к креслу всеми возможными ремнями и засунул руки себе под задницу, ноги подогнул под сиденье, чтобы не дай бог, значит, их не достать и не начать хвататься и педали не нажать. Была еще шальная мысль убежать, пока мы на земле стоим, но перед женой стало неудобно.
Ну взлетели мы, пилот музычку включил, рассказывает что-то. Под крылом самолета, значит, зеленое море аляскинской тайги расстилается. Другие пассажиры фотоаппаратами щелкают, языками от восхищения цокают. И не знают, гады, что есди у Кощея смерть была на конце иглы в утке, да зайце, то их смерти в эту секунду находятся под моей задницей в моих мокрых от липкого пота руках. И сам я сижу, как четвертованный Стенька Разин перед отсечением головы и тихо молюсь. И уже не так мне полет страшен с его воздушными ямами. А страшно руки достать и в Гастелло, мать-перемать, превратиться...

А еще мое вечно подвыпившее второе я, сука, шепчет, ощерясь гаденькой улыбочкой: - Ну чо, ты молешься. Доставай руки, на хер. И пусть они теперь все молятся. Такой шанс, страху конец... Хватайся, гад, за штурвал... Быстро...

И от этого такого доступного, такого реального соблазна, мне еще страшнее стало, и я еще глубже руки засунул под задницу, а ноги по сиденье...

В общем что я вам скажу. Красоты были действительно офигительные, после часа полета над озерами и лесами мы вернулись в аэропорт. Благополучно сели. А я с тех пор летать больше не боюсь. Не знаю, какие клемы у меня в мозгу переклинило и перепаяло. Только если меня теперь подальше от самолетного штурвала держать, я теперь ничего не боюсь.

Игорь Левицкий (www.levitski.com)

Рассказ от того же товарища, что и в истории: https://www.anekdot.ru/id/981763/.

"Даже чёрными красками надо рисовать свет."
Андрей Кивинов, при участии Сергей Лукьяненко, из книги "Ночь накануне".

Вообще, я не очень то приветствую, так называемый "фекальный юмор", но тут, уж извините, такой случай, что из песни слов не выкинешь никак. Да и история совсем и по-существу без акцента на этом. Может кого и покоробит, возможно излишне натуралистическая сцена, но, надеюсь, что люди здесь все взрослые, вполне отдающие себе отчет про прозу жизни и про то, что даже самые красивые девочки не какают фиалками...

Далее со слов товарища.

История опять стародавняя, в те еще времена, когда телефон, фотоаппарат и видеокамера были тремя разными предметами и с размерами, не позволяющими положить их в карман. Я еще по-прежнему кручу баранку в вневедомственной охране в далеком сибирском городе.

Часть 1-я (черная... и вонючая)

Предыстория.

Одна девушка, назовем ее Марина, студентка 5-го курса известного в городе ВУЗа, ехала ранним утром в машине со своим типа женихом.
Ну, как женихом? Это больше понты для подружек. Все эти женихи покувыркаться в койке горазды, а замуж никто не зовет, хоть и самая красивая на курсе, без ложной скромности. И с головой нормально всё, на красный диплом иду. Другие девки из группы уже все замужем, некоторые родить успели, а мне всё одна козлятина попадается. А время поджимает, скоро прощай общага и временная городская прописка, возвращаться в родную деревню, навоз месить, что ли?

С такими грустными мыслями сидела она на переднем сиденье новенькой Серегиной машины, который любезно согласился подвезти ее в институт. И ведь сука такая - ни слова о любви, еще и живот крутит. Ели и пили вечером и полночи, что-то экзотическое, вот теперь так хреново... Что же я такая дура невезучая...

И чем дальше, тем сильнее. Похоже не доеду до института. Ой, мамочка! Аж глаза на лоб лезут.
- Сережа! Останови, мне очень надо... - сдавлено еле сказала.
- Здесь нельзя, видишь знак... Сразу нарисуются. Подожди немного... - какой ждать, сейчас взорвусь... Ой-ой-ой... На первом же светофоре, вся в холодном поту, выскочила Маринка из машины, и последними неимоверными усилиями воли сжимая сфинктер, прошла-пробежала несколько десятков метров до дорожки в лесок, а там углядев огромную ель, целенаправленно устремилась к ней.

Ну, кто не понимает: Сходить по-большому в сибирском лесу зимой это целая проблема, снежный покров иногда больше 2-х метров и снег рассыпчатый на морозе - не утопчешь. Недаром над сибирскими охотниками прикалываются, что они без лыж даже дома в туалет сходить уже не могут. А Маринку, не понаслышке знающую тайгу, отец учил, что под разлапистой елью снега обычно мало и эту проблему можно запросто решить. Подойти к дереву и задом (аккуратно, чтобы с лап снег не стряхнуть) задвинуться поближе ко стволу и там уже разоблачаться и приседать. Иголками может и уколешь филейные места, но это много лучше, чем оными в холодный снег.

Шагнув с дорожки к ели, и сразу провалившись в снег до середины бедра, Маринка так и сделала, как в тайге. Согнувшись в полуприсяди - дунула от души, с бульканьем, хлюпами и прочими соответствующими звуками. И только собралась облегченно выдохнуть, уже спокойно продолжив процесс, как что-то ее потрогало за самое сокровенное. Причем конкретно так потрогало, вдумчиво. Подпрыгнув и отскочив в сторону, она увидела синюю руку, со скрюченными пальцами, торчащую из под огромной еловой лапы и самое страшное - рука шевелилась и тянулась к ней. От ее безумного вопля в соседнем лесу взлетела и закружилась с карканьем стая ворон, где-то тоскливо завыли собаки...

Начало моей истории.

Самое неприятное, если что-то случается под конец дежурства, когда уже предвкушаешь, как придешь домой и после душа вытянешься сладко под одеялом, а смена все тянется и тянется по какой-то, независящей от тебя причине.

В принципе, ничего особенного не произошло - примерно в семь утра сработала сигнализация на сберкассе, что иногда бывает по нескольку раз за ночь. Через пару минут подъехали, осмотрели - все нормально, никаких следов проникновения или попытки такового, но вот незадача - обратно на охрану (на пульт) вставать контора не желает. Такое тоже, редко, но бывает и есть процедура для таких случаев, мы со старшим едем за "хоз.органом" (ответственным работником предприятия, который закрывал или у которого ключи), оставляя на объекте своего сотрудника из экипажа, для охраны. По пути подбираем дежурного ОВО с райотдела и уже они вместе с хоз.органом изнутри перезапускают сигнализацию. Страхует нас в это время соседний экипаж.
Сперва подобрали дежурного, потом хоз.органа (пожилую, толстую тетку, которую в Уазик подсаживать пришлось). Едем на объект. Время около восьми утра, но только светать начинает, зима еще как-никак, а машин уже много и снег с ночи валит хлопьями, и жила тетка почти на другом конце города. Похоже, опять вовремя не сменишься.

Когда проезжали небольшой лесной массив, как бы разделяющий один район города от другого, и тронувшись от светофора, не успев толком разогнаться, старший вдруг резко:
- Тормози! - вроде чужой район и мы тут вообще по другому делу, но ментовские рефлексы и чуйка у Мишки всегда на высоте были. Не рассуждая, тормознул резко и прижался к обочине, позади стоявшей какой-то машины. Дорога широкая, многополосная, хорошо освещенная, машин в обе стороны много, я и не понял, что произошло. Только, когда Мишка открыл дверь и выскочил, даже не дождавшись полной остановки, услышал громкий женский крик. И столько в этом крике, безостановочном вопле было беспредельного ужаса, непритворного отчаяния и смертной тоски, что я аж вздрогнул и покрылся мурашками...
Дернул ручник и тоже выскочил.

По широкой, припорошенной свежим снежком дорожке, из леса ковыляя, пытается бежать молодая девушка в короткой, чуть ниже талии меховой курточке, с гримасой дикого ужаса на лице, в приспущенных почти до колен брючках, отсвечивая всеми прелестями, при этом вопя и жидко гадя на белье, спущенные брюки, сапоги на высоком каблуке, стреляя периодическими взрывами, и оставляя на белом снегу недвусмысленный след. За ней метрах в двадцати-тридцати двигается странными, скособоченными прыжками высокий мужик с каким-то неестественно коричневым лицом. Индус что ли? - мелькнула у меня несвоевременная мысль. Девчонка, увидев выскочившего ей навстречу Мишку, с разбега прыгнула ему на шею (образно) и зарыдала, прекратив, наконец, орать до звона в ушах. Мишка то, вообще-то выскочил маньяка задерживать и вовсе не ожидал такого поворота, поэтому застыл в недоумении, разведя руки в стороны (в одной автомат). Я их обогнув, рванул к мужику:
- Стой! - в голове прокручивались варианты, как я его сейчас завалю. Мужик остановился, в нескольких метрах от него остановился и я, ничего не понимая. У мужика, вязанная шапочка, лицо и передняя часть пуховика были уделаны жидким дерьмом с соответствующим резким запахом. Мужик вдруг упал на колени и начал остервенело оттираться снегом, попутно рыгая с жуткими и громкими спазмами. Вот бля..., чем же вы тут занимались...

Представьте картинку. На тротуаре дороги с интенсивным движением (хорошо хоть прохожих в этом месте почти не бывает), один мент с автоматом в руке обнимается с девкой со спущенными штанами, другой застыл, как статуя, в полном ахуе, а перед ним мужик на коленях поклоны бьет, руками обсыпая себя снегом. Случись это в наше время - камер на телефонах и регистраторов - стали бы мы с Мишкой невЪебенными звездами ютуба и эти ролики побили бы все мыслимые рекорды по просмотрам.

Я стоял, абсолютно не понимая, что же делать, только переводил взгляд, то на рыгающего мужика, то на красивую попку с отчетливыми границами загара и следами от резинки узких плавок, очень стараясь не опускать взгляд ниже середины бедер, навзрыд рыдающей девушки. Мишка застыл с мучительной гримасой на лице, только свободной рукой похлопывал по плечу, по-прежнему обнимающей его девчонки, приговаривая:
- Ну-ну... ну-ну...
Наконец с заднего сидения выполз дежурный старлей:
- Чего вы тут гражданочка? Отпустите сотрудника и немедленно оденьтесь... - девчонка отстранилась, скосила взгляд вниз и снова горько зарыдала. Ага, оденьтесь, а как? Как на себя ЭТО натягивать?

Мягко тронулась, но очень быстро уехала, стоявшая впереди машина, а я даже совсем непрофессионально на номера не посмотрел. Девушка, проводила ее взглядом, резко перестала рыдать, только протяжно всхлипнула и сказала неожиданно громко и зло:
- Вот козел ебанный! Уехал, сука... Даже из машины не вышел, гондон...
- А это кто? - задал я вопрос, чувствуя себя очень неловко, разговаривая с полуголой девушкой на дороге. Глаза так и норовили скоситься на темнеющий лобок, только мысль, о том что ниже - немного останавливала.
- Типа парень мой... Бывший теперь... - скривилась и на этот раз почти беззвучно, но очень жалостливо заплакала.
- Да, уж! Действительно, мудак редкостный... - я поднял глаза и увидел вытаращенные глаза тетки в машине, которая с непередаваемым ужасающим восторгом пялилась в окно, смешно расплющив нос и приоткрыв рот.
- Не бзди тетка! У нас каждый день такое... - подумал я про себя, повеселел и наконец начал действовать. Достал из под сидения какой-то древний, грязный и замасленный китель, который подкладывался, когда лазили под машину при ремонте. Стряхнул несколько раз и повязал рукавами на талии девушки, и все-таки не выдержал, бросил взгляд на лобок, девка то, очень стройная и красивая, несмотря на потекшую раскраску. Получилась вполне себе юбка с запАхом и запахом соответственно. Накинул еще ей на плечи свой бушлат. А запах уже не так шибал, то ли выветрился, то ли принюхались уже.

Мишка тем временем ругался по рации с нашей дежуркой (Дежурная часть РОВД), чтобы та ругалась с дежуркой этого района, чтобы та сюда прислала машину и похоже не очень успешно. Старлей подзуживал:
- Скажи им Миша, что мы сейчас просто уедем, нам на объект надо и смена уже закончилась...
- На ты, бля, сам скажи... - Мишка в сердцах кинул гарнитуру и выскочил из машины.

Подошел мужик. Шапку и пуховик уже снял, свернул в рулон изнанкой наружу, лицо и руки оттер-отмыл (красные стали, конечно, как советский стяг). Вполне себе молодой и симпатичный, лицо правда немного запитое, перегарчик жестко шибает и трясет его не по-детски:
- Спаси-и-ибо вам девушка! Честн-н-ное слово, замерз бы нахрен. Спасли, ей богу, хоть и таким экзотическим способом... - а улыбка у него хорошая. Но! Херассе постановочка! Тут дежурный не вовремя влез:
- Ну, рассказывайте, что у вас здесь за дерьмо...нтин такой... - и очень довольный своей глупой и неуместной шуткой, расплылся в улыбке. Очень мне захотелось, как в одной известной песне: "И оба глаза лейтенанту одним ударом погасить..."

Рассказ от мужика. Бухали мы на какой-то хате, крепко бухали, но решил я утром все равно уйти. Денег ни копейки, все пропили, до дому пять остановок, решил пешком дойду, но видимо переоценил свои силы. Смутно помню, падал постоянно, а как под елкой оказался уже выпало совершенно. Замерз бы точно. Сейчас не очень холодно, минус пять где-то всего, а к вечеру до минус двадцати пяти обещают, я прогноз видел. А я, когда напьюсь сильно, сплю беспробудно часов восемь, хрен поднимешь.
Очнулся - кто я, где я, что я... - совсем не понимаю, а по лицу что-то горячее течет, приятно... Я руку поднял, чтобы понять, что же там такое, но не разобрал - щупаю - что-то теплое, мягкое, нежное, как бархат... Но тут вонь, как нашатырь в мозгах взорвалась, прочистила, так сказать. До конца все равно не очнулся, соскочил, глаза разлепил, смотрю девушка бежит, кричит, аж в ушах звенит. Думаю, случилось чего, помочь надо бы... А тело словно и не мое уже..., а тут вы... Так, что вытащила меня девонька почитай с того света...

Тут опять влез дежурный:
- Заявление писать будете? Нет? Всё, мы поехали...
- Подожди ты, а с ними, что делать? - что-то этот старлей меня дико уже раздражал.
- Не наше дело! Сами разберутся...
- Блядь! Мы не люди, что ли? Куда они в таком виде и без денег (сумка Маринки осталась в той машине). И замерзли, вон, как трясутся...
- Я сказал поехали! Приказываю!
- Иди ты нахуй, товарищ старший лейтенант. И можешь на меня рапорт писать... - Мишка не вмешивался (они с Женькой мне еще за "балюстраду" не проставились), только отвернувшись от старлея, показал у живота большой палец. Я подошел к стоящим неподалеку Маринке с Сашкой. Сашка присел на корточки и снегом оттирал Маринке сапоги, что-то негромко говоря. А та стояла, закусив уже посиневшую нижнюю губу, с глазами полными слез и мелко дрожала.
- Куда вас довезти? В клетке (кандей, собачатник - отделение в задней части УАЗа для задержанных) поедете? Грязно там.
- Да хоть на полу! Вези ко мне, тут четыре остановки всего. А Маринке в общагу в таком виде точно нельзя, там глаз столько... Заклюют потом.
- И это... Спасибо брат! Век помнить буду!

Запашок в машине чувствовался сильно, тетка уткнулась в носовой платок, да пофиг, потерпим, не маленькие... Довез я их до самого подъезда, что уж там старушки-одуванчики на лавочке подумали...

А по городу поползли чудовищные слухи про банду ментов-маньяков, которые под дулом автомата, прямо на дорогах насилуют молодых девушек, а если те с юношей, то парней намаз заставляют делать в это время...

Часть 2-я (светлая)

Много лет прошло, я уже давно в ментовке не работаю, историю эту и помнить забыл, и в Москву перебрался, как знаете. Как-то на выставке в ЕКСПО (профессиональное оборудование) подошел ко мне мужик, подтянутый и прямо пышущий здоровьем, посмотрел пристально в глаза, улыбнулся и говорит:
- Привет тезка! Вот так встреча! - а я его совсем не узнаю, хотя..., что-то в улыбке неуловимо знакомое мелькает.
- Не узнаешь? А я тебя сразу признал, я тебя и тот день навсегда запомнил, до мельчайших подробностей. Помнишь того обосранного алкаша? И как ты старлея тогда послал...
- !!!... Да, ладно-о-о... Не может быть... Действительно, встреча...
- Если время есть, пойдем кофе угощу, расскажу, что дальше было.

Далее с его слов.

Спивался я тогда реально, летел, как говорится, под откос жизни, и с нарастающей скоростью. Работал в одной шараге электриком, а коллективчик подобрался - каждый день с утра бухали, до синих соплей. Все пропивал до копейки, и зарплату, и калымы. С мамой жил в двухкомнатной хрущевке и с ее пенсии тянул, она еще уборщицей подрабатывала по вечерам. Сколько горя я ей тогда принес...

Помнишь, уговорил я тогда Маринку к себе поехать. Сказал, что мама дома, пусть не опасается, и что в общагу ей нельзя в таком виде. Да и сама все понимала. Мама нас тогда в коридоре увидела:
- Ой, сынок... - и ушла, заплакав, в свою комнату. Думала, всё, край - бомжиху привел. Дал я Марине, как сейчас помню, таблетку левомицетина и в ванну отвел, чтобы помылась, постиралась. А сам умылся на кухне с хозяйственным мылом, чай крепкий заварил, хлеб черный порезал кубиками и в духовку засунул, чтоб до сухарей зажарить.

Вышла она из ванны, развесили все на батареях, она и шапку мою постирала, и пуховик замыла. Сели чай пить. Сидим, сухарики грызем - разговариваем. И пошла у нас вдруг такая откровенность, я ей про жизнь свою никчемную, бесперспективную и запойную, она про то, как с мужиками ей не везет. Час сидим, другой. Вот так души и вывернули на изнаночку, до мельчайшего закоулочка. А мне так хорошо, спокойно, даже выпить не хочется. И она такая красивая, хоть и простоволосая, не накрашенная, в мамином стареньком халате, а прекрасней не бывает, аж до дрожи в позвонках.
Мама раз заглянула - чай пьем, другой - чай пьем. Видать успокоилась, зашла спросила, что может покормить нас? Разглядела Маринку, поговорила немного с ней и отвела меня в другую комнату:
- Какая девушка хорошая! Саша! Это твой лучший шанс жизнь нормальную начать... Хватит меня в могилу сводить - да я и сам всё понимаю, вышел на балкон покурить и сказал себе:
- Баста! Больше не пью! - что у меня совсем силы воли не осталось? Ведь спортом когда-то занимался.

Так и просидели до вечера с чаем и разговорами. Все уже высохло давно, а я никак решиться не могу. Наконец, бухнулся на колени:
- Спасла меня сегодня, не бросай дальше, дай мне шанс. Я пить брошу, вернее уже бросил, хочешь курить тоже брошу? - схватил пачку со стола и выкинул в форточку.
- Если согласишься со мною встречаться, то больше ни капли и никогда! И на мужиков твоих бывших мне пофиг... - затуманились у нее глаза слезами, вздохнула тяжело:
- Давай Саша так: Три дня, если держишься, то приходи, если нет, то выгоню сразу, пойму мгновенно. Хороший ты человек, но слабый и врать не умеешь совершенно. Если сможешь, вообще отказаться от выпивки, то может и получится у нас с тобой, если нет, то бог тебе судья, не трави мне душу... - тут у меня слезы полились, она тоже заплакала, встала на колени и обняла меня. Так и простояли неизвестно сколько времени, оба на коленях, обнявшись и ревя, как дети...

Проводил я Маринку до общежития, не было ничего, даже намека на поцелуй. На следующий день (начал с зарядки) уволился из шараги, послав всех а-ля друзей-алкашей по известному адресу. Я вам всем покажу "слабый"!
С полгода назад ходила мама к лучшему другу покойного отца, просила, чтобы взял меня на работу. У того автосервис небольшой. А я датый пришел и сказал мне тогда дядя Иван:
- Хотел я тебя на курсы автоэлектриков отправить. Голова у тебя светлая и руки золотые, но дурак ты, раз пьяный ко мне пришел. Даже в память покойного Николаича - не возьму. Пошел вон. Мать бы хоть пожалел...

Пошел я снова к дяде Ивану. Подобрал по пути кусок трубы металлической. Зашел к нему в кабинетик, он посмотрел на меня с опаской, но с интересом. Сунул ему трубу в руки:
- Дядя Ваня, я пить бросил твердо и окончательно. Возьми меня на работу. И если хоть раз от меня запашок перегара учуешь, можешь пиздить меня этой трубой сколько захочешь, слова не скажу... - дядя Иван пожевал губами, и после паузы:
- Что за ум взялся, это хорошо, только взял я уже электрика, хороший мужик, грамотный... - настроение у меня упало, но сжал зубы - не получится здесь - другое найду, но выкарабкаюсь.
- Но есть у меня идея, хочу шиномонтажку небольшую пристроить. Пойдешь? Деньгами не обижу. И строить сам будешь.
- Пойду!
- Тогда я трубу эту в рамочку в кабинете повешу.

Подначивал меня в те дни чертенок в душе: Ну выпей, хотя бы бутылочку пива, никто же не узнает. Командовал я себе тогда: Упор лежа принять! И отжимался до изнеможения, как бы себя наказывая за крамольные мысли.

Стали с Маринкой встречаться и через полгода свадьбу сыграли. Три дочки-лапушки у нас уже, но мы не останавливаемся... Ха-ха.
Через полтора года открыл свой шиномонтаж. Сейчас уже несколько и автомойки. Вот теперь планирую магазин по шинам-дискам открывать. Но не пью вообще, ни грамма - тут у нас с женой уговор жесткий, трубу я у дяди Вани выпросил и ей подарил. А Марину мама любит больше, чем меня, просто души не чает, готова на руках носить, вместе с внучками, расцвела старушка, только и слышу: Какая у нас Мариночка умница-разумница, хозяюшка и рукодельница. И сам люблю безумно, до дрожи в коленях и каждый день поражаюсь - за что мне такое счастье? Теща с тестем, тоже замечательными оказались, старенькие уже правда. Я им квартиру в пригороде купил, перевез из деревни. Всё у меня отлично - видишь, как получилось.
И с того самого дня, переломившего и развернувшего мою жизнь, понял я одну главную вещь: Люди то вокруг - в большинстве своем хорошие и помогать готовы, только самому мудаком не надо быть.

А мораль такова: Иногда кого-то надо обосрать, чтобы спасти. И фигурально, и подчас буквально.

P.S.
Вот это товарищ выдал сегодня историю! Но есть одно "но". Отвел я его в сторонку:
- Здорово! А когда ты показывал, как она бежала со спущенными штанами и издавал соответствующие звуки, я вообще чуть не задохнулся. В тебе умер великий актер! А во 2-ой части девчонки наши аж прослезились... Только вот... Понимаешь... Читал я уже нечто подобное, давно правда, у писателя... Как его там? Ну, этот, по книгам которого "Улицы разбитых фонарей" снимались.
- Ха! Ты, что всерьез думаешь, что Кивинов все байки милицейского фольклора сам придумал? Ты когда читал?
- Да, точно. Андрей Кивинов. Я его лет двадцать назад, если не больше, читал.
- Слушай, но многие талантливые писатели "в народ ходили" и сюжеты оттуда черпали. И Шукшин..., и Шолохов..., и Куприн... Да много кто. И первоисточник почти всегда неизвестен. К тому же у Кивинова в книге 2-ой части точно не было.
- Ты хочешь сказать, что первоисточник это ты?
- Ну почему именно я? Там много народа было, целых шесть человек, плюс пересказывалось это многократно, и мною, и наверняка ими. И те кому рассказали, в свою очередь, могли дальше пересказывать... Ты мне не веришь, что ли? Что это со мною было? Я тебя когда-нибудь обманывал?
- Верю! Пошли за стол...

Ладно, придется верить - друг все-таки!

Выстрел( не по Пушкину)

В диалогах с комментаторами мне пришло в голову:
человеческой природе свойственно ошибочно гордиться поступками неправильными и стыдиться поступков правильных.
Об одном таком, старом, саднящем душу, правильном поступке я и хочу рассказать...
Итак, история.
Звонок, детский голос в трубке: «Помогите!! Маме руку отрезало!!»
По номеру и голосу определяю — звонит малолетняя дочка моей тогдашней подруги, на заднем плане — вопли и плач Любы, короче — хаос и паника... выезжаю, гоню что есть силы, приехал, врываюсь в квартиру...
Твою мать, всё в крови, кровь везде: двери, стены кухни, мебель!
В углу сидит Люба и воет, кутая правую руку в полотенца и бумажные салфетки, насквозь в крови, дочка рыдает — словом, не для слабонервных картинка...однако, « бригада, на вызов!», включаюсь, работаем.
Дочку отвожу в её комнату, обещаю, что маму спасут.
Мою руки и велю Любе убрать руку и показать рану, разматываю полотенца и салфетки, по пути расспрашивая — как она поранилась.
Оказывается, высокая статная шатенка, Люба решила побыть блондинкой и приготавливая смузи, а, надо сказать, она была повёрнута на ЗОЖ и йоге, решила пропихнуть нарезанные фрукты в блендер — работающий блендер!!
Пальцы прошли глубже, чем она рассчитывала и блендер деловито приготовил смузи из фруктов и пальцев, множество ран пальцев и кисти...
Так, крови много, но пульсирующего кровотечения нет, венозное, накладываю легкий жгут полотенцем и велю поднять руку выше головы, так, кровопотерю остановили, прикрываю кисть марлей и готовлюсь к эвакуации, в приёмный покой ближайшего госпиталя, поскольку кровопотеря значительная, по всем признакам.
Выскакиваю перепарковаться — ставлю машину в проезде, на
аварийной мигалке, веду Любу к машине, перевязанную и бледную, сажаю её в полуобмороке в машину, она совсем ослабела...
Какой-то мужик пытается поругаться по поводу заграждения проезда в гараж, некогда, мужик, некогда, не видишь что ли, эвакуация пострадавшей, отвали с дороги, уезжаю.
Ближайший госпиталь недалёко, буквально за углом, носилки, сортировка, я рапортую доктору приёмного покоя, он только глянул и без долгих разговоров позвонил ортопеду — специалисту по рукам, отдельная, кстати, специальность, рука — дело сложное.
Фу, от души отлегло, венку поставили, анализы, столбняк, рентген, успокаивающее и обезболивающее, сравнительно быстро для Лос-Анджелеса приезжает из дому молодой толковый специалист по руке, осматривает и приносит нам две новости: хорошую и не очень.
Повреждены сосуды и связки, переломов нет, мягкие ткани повреждены — но всё это он может поправить и зашить, хорошо.
Не очень — делать это он будет под местным обезболиванием, часа два, периодически проверяя пассивные и активные движения.
Уверяет, что обезболит хорошо — и не обманывает, Любе не больно.
А вот наложенный на предплечье турникет( по-простому, надувной жгут), чтобы хирургическое поле не заливало кровью, её беспокоил, значительно.
Турникетная боль, нудная и нарастающая, я отвлекал её как мог — в ход пошли анекдоты, скабрёзные воспоминания о путешествиях по архипелагам её эрогенных зон, даже умудрился позвонить дочке и дать им переговорить.
А когда уже терпеть не было сил — турникет сняли, благо он заканчивал, я глянул — филигранная работа профи суперкласса, всё выглядит чистенько зашитым.
В гипс и домой, с рецептами и инструкциями.
Опять паркуюсь в проезде — она сильно ослабела, бредёт, сильно опираясь на меня, укладываю в постель, кладу руку на две подушки и мчусь к машине, в аптеку и за едой.
У машины всё тот же мужик, лет 30, теперь уже матерящийся в голос — факи и шиты льются потоком, хуже того — подступает ко мне, размахивая руками, явно угрожающе.
Мужик крепкий, покрепче меня и потяжелее, явный альфа-самец и, как все альфа-самцы, жутко самоуверенный.
А вот драться он не умеет: знал бы уличную драку — не встал бы так идеально для моей двойки в голову с добавкой по яйцам...
Я, не пивши, не жрамши, не срамши, потный от беготни и волнений — был более чем готов ответить на его угрозы, сжал кулаки и... не ударил.
Чувство долга не позволило: Любе нужны лекарства, надо накормить её и дочку, присматривать за ними пару дней, не имею право на драку, фак оф, мужик, за мной должок, верну при встрече и уезжаю, факи и шиты несутся мне вслед...я весь мокрый от придавленного гнева!
Люба поправилась, хирург был настоящий ас, ничего не скажешь, дочка пару раз плакала во сне, а потом и это прошло, рука выглядела как новенькая...
А я всё надеялся повстречать мужика, все эти два года, пока мы не расстались с Любой, бродил около гаражей и ворот — мужик-задира как сквозь землю провалился, возможно, просто съехал.
И вот уже четверть века как меня мучает эта раздвоенность: поступил-то я правильно, рационально, ответственно — а всё же, а всё же... должок за мной, невыплаченный, жлоб не наказан, непорядок это.
Мне бы гордиться своей правильностью, а у меня от неё оскомина и страшная неизлечимая досада: за мной, как за пушкинским Сильвио, остался выстрел...
Похоже, что навсегда.
(c)Michael Ashnin

Лет десять мне было, когда дедушке на работе кто-то резиновую лодку подарил.
Ну как подарил… Отдал, чтоб не выбрасывать.
Не какую-то там, а пятиместную авиационную спасательную лодку!
Гнилую, с кучей дыр, резина растрескалась от старости.
Было место под мачту, но ни паруса, ни самой мачты дедушке не дали.
Но всё-таки, ребята, всё-таки это была ЛОДКА! Самая настоящая лодка!
Недели две мы с Вадиком Лепёшкиным - соседом по даче и моим самым главным другом - провозились с ней.
Всю облепили заплатами, вклеили трубку с ниппелем, чтобы можно было накачивать, из подходящей доски сделали банку (моряк проклянёт вас за сухопутное слово "скамейка"!)
Лодка всё равно понемногу травила воздух. Но тянуть дальше ремонт не было сил. Дальние страны манили и звали нас.
Из совковой лопаты и палки мы сделали весло.
Я взял у бабушки кусок белой тряпки, мы с Вадиком написали на нём масляной краской "Неустрашимый" и приклеили тряпку к борту.
Наш корабль был готов к Большому Плаванью.
Я, конечно, был Капитаном.
- Не, сам тогда и плыви, - презрительно сплюнув, отверг Вадик должность старшего механика. - С чего это ты - капитан?
- Тогда Главным Механиком? - для друга мне было ничего не жалко.
- Ладно уж. Только в следующий раз капитаном буду я, - согласился он.
Оставалось только уговорить Ленку - сестру Вадика, которую я тогда уже любил без задних ног.
Мы пошли к ним на дачу.
- А мы лодку доклеили. Идем на лимане кататься? - спросил я у Ленки.
Я знал, что уболтать эту гордую девчонку будет непросто. Поэтому заранее заготовил длинную речь про пиратские клады, которые мы найдём, и про сокровища древнегреческого города Тиры, которые ждут нас на дне лимана.
- Давай, - неожиданно согласилась Ленка.
- Ну и дура! - ответил я, очень обиженный, что моя замечательная речь не пригодилась.
- Когда выходим? - спросил Вадик.
- Через полчасика где-то, - решил я.
- По гринвичу? - уточнил Главный Механик.
- Ясно, по гринвичу, - подтвердил я, дико завидуя, что сам не додумался блеснуть перед Ленкой такой солидной, насквозь морской и настоящей, фразой.
Мы спустили наше судно со стапеля (то есть, волоком оттащили тяжеленную лодку на лиман и плюхнули в воду).
Большое Плаванье началось.
Из-под бортов лодки струились гирлянды воздушных пузырьков: всё-таки "Неустрашимый" здорово пропускал.
Вадик сидел на корме и постоянно качал ногой автомобильный насос, чтобы наш крейсер не сдулся совсем.
Ленка сидела на банке. В одной руке у неё был ковшик, чтобы вычерпывать набиравшуюся воду (дно пропускало тоже), а в другой - прихваченный с дачи зонтик от солнца, весь в мелких дырочках от старости.
А я на носу загребал совковым веслом и временами кричал: "лево винта!", "по зюйд-бом-трюмселям стоять!", "найтовы готовь!" и другие нужные морские команды.
Мы отошли метров на сто от берега. Течение медленно потянуло нас в сторону станции "Морской".
Я не стал отгребать дальше и только поправлял лодку по курсу: уважающий себя крейсер кормой вперёд не ходит.
Мы с Вадиком старательно смотрели налево: а смысл в путешествии, если ты под носом берег видишь и не можешь представить, что ты уже в Неизведанных Странах, а вокруг - безбежный океан?
Ленка смотрела направо: а смысл в путешествии, если никто с берега не глядит, замерев от восторга, какая ты вся красивая в купальнике с нарисованными штурвалами сидишь под элегантным зонтиком?
Иногда я оборачивался - вроде как подбодрить Вадика:
- Качайте-качайте, Главный Механик! - Хотя он и без меня качал, как заведённый.
На самом деле я искоса любовался Ленкой: её лицом, заляпанным просеянными через дырочки зонтика солнечными пятнышками, её разноцветными - карим и зелёным - глазами, в которых прыгали отчаянно-весёлые искорки, и её растрёпанными волосами.
Как мне хотелось ласково взъерошить эти волосы, от которых, - я помнил! - всегда пахло морем, цветом диких маслин и ещё чем-то пронзительно, до боли, родным! Хотелось так, что аж руки сводило на весле-лопате.
Но мы были уже слишком большими для этого. А для трёх самых простых в мире слов мы ещё были слишком маленькими.
- Черпай-черпай, дура! - приходилось говорить вместо них. Пусть не воображает!
Так прошёл час плаванья.
Я по-прежнему старательно смотрел только налево и воображал, будто мы много дней уже дрейфуем в открытом море.
Мы давно съели взятый с собой виноград и почти допили воду.
Из-за этого было немного тревожно: я читал о страшном голоде и беспощадной жажде у терпящих бедствие моряков, отчего они в конце концов сходили с ума и иногда даже убивали и съедали друг друга.
Я повернулся и посмотрел на Ленку. К горлу от любви сразу прихлынули щекотные мурашки - словно шибанули весёлые шипящие пузырьки от газировки с сиропом.
Сомнения пропали.
- Слышь, дура, - твёрдо пообещал я Ленке, - вот помирать буду, а всё равно тебя не съем.
- Больной, и не лечишься! - испуганно подпрыгнув, пожала она худенькими плечиками.
- Черпай-черпай! - ответил я разочарованно: куда ей, малявке, моё благородство понять!
Красный от натуги Главный Механик, пыхтя и ругаясь себе под нос, качал насос то одной ногой, то другой.
Мы уже прошли почти что милю (километра полтора, как сказал бы сухопутный).
Зачаленная к берегу плавучая база отдыха замаячила совсем рядом с нами.
Этот двухэтажный плавающий дом вместе с отдыхающими, вывешенным на перилах для просушки бельём, шипящими на палубах примусами и горланящими изо всех кают транзисторами в начале каждого лета буксир не спеша приводил по Днестру из Молдавии и оставлял на станции "Морская", а в конце августа так же неторопливо утаскивал обратно.
Чуть мористей плавбазы в лимане торчала фарватерная веха.
При её виде настроение у меня сразу упало.
Я эти разные навигационные штуки терпеть не мог.
С год уже.
Был повод.
Никому не рассказывал про тот случай: стыдно.
Да ладно, вам можно.
Плавать я научился раньше, чем ходить, в море чувствовал себя как дома и больше всего на свете любил заплывать подальше от берега. Хорошо подальше.
Красота ведь!
Вода совсем не та, что на мелководье. И цвет другой, и вкус, и пахнет иначе, и пружинит под руками упруго и мягко, словно большая рыба.
А вид оттуда какой!
Не в крохотный кусочек берега носом упираешься, а чуть ли не пол земного шара видишь.
На волнах дорожки бликов от солнца бегут. От меня - к далёкому берегу: где зелень под синим-синим небом, крохотный подъёмный мост, и он сейчас как раз поднят, потому что из лимана неторопливо выходит маленький игрушечный балкер, а справа - холмы Каролино с чуть различимой ниточкой погранвышки, и всё это такое нарядное, праздничное, до скрипа умытое, что горло сжимает от счастья и хочется вечно болтаться так поплавком на волне, и смотреть, и слушать, и вдыхать - глубоко, до пупка - родной, уютный запах моря.
Досыта насмотреться, надышаться, нанюхаться.
Чтобы городской зимой, проснувшись случайно, чувствовать, что море осталось с тобой, плещется рядом, искрится, горланит криками чаек… Море - здесь, значит, всё хорошо в этом мире и можно спокойно спать дальше.
А в тот раз - заплыл, как обычно, чёрт знает куда, а тут ветерок посвежел, тучки откуда-то налетели, волна поднялась: короткая, хлёсткая, неприятная - не отплюёшься и плыть мешает.
Развернулся к берегу, гоню изо всех сил, пока видно, куда плыть - а тут ко всему и туман появился. Гуще и гуще. И ветер крутить стал, вместо нормальной волны - толчея со всех сторон сразу.
Устал, как собака. И на спине не отлежишься: захлёстывает, топит. Судороги от напряжения хватать начали.
А туман уже как кисель, метров десять всего видимость, и берег я всё-таки потерял, куда плыть - непонятно.
Постарался расслабиться - что остаётся? Гребу потихоньку, экономлю силы, жду, пока не прояснится: хоть в каком-то смысле.
И тут, наконец-то, в тумане - какое-то тёмное пятнышко. Выгреб к нему - а там буй, родимый! Здоровенный: метров пять высотой.
Доплыл до приваренной скобчатой лесенки, поднялся по ней на площадку. Отплевался, откашлялся и завалился на спину звездой.
Благодать! Настоящее царское ложе.
Глаза закрыл, кайфую. Слушаю, как буй волнами вертит, как цепь погромыхивает, как ветер в верхушке посвистывает. Отдыхаю…
Даже песню какую-то замычал.
И тут в мире случилось странное.
Словно кусок плёнки вырезали.
Мгновенье назад я ещё на шершавой от ржавчине площадке потягивался лениво, и вдруг - хрясь! - и понимаю, что я почему-то уже метрах в тридцати от буя этого, гребу как заполошный, и почему-то до чёртиков страшно, аж в глазах темнеет.
Только потом сообразил.
Буй, гад, ревуном оказался.
Ревун - штука голосистая. Километров за восемь его даже по суше слышно, а в море - куда дальше. И когда я на нём валялся, а он от тумана включиться решил - вышло громковато.
Тут он снова загудел и я ещё прибавил ходу.
Как раз и туман стал редеть, и берег сам собой нашелся.
Доо-олго потом на пляже сидел: перепугался до печёнок.
Говорят, буи придумали, чтобы в море безопасней было.
Хороша безопасность! Меня от того ревуна чуть карачун не хватил.
С тех пор я навигационные знаки не люблю. Ни буи, ни бакены.
И вешки тоже: на всякий случай. Вот не люблю, и всё. Даже не просите. Вдруг заревёт?
Хотя веха - это просто палка с жестянкой на конце, реветь ей при всём желании нечем.
Она бы и помалкивала, конечно. Если б только не Антоша Чехонте: позорище русской словесности. Это он придумал, что, если в первом акте на сцене повесить ружье - к третьему его какая-то зараза обязательно стырит.
Вешка оказалось начитанной. И вдруг каа-ак завоет!
За моей спиной был экипаж Неустрашимого. Отступать было некуда. Поэтому (ну не с перепугу же, правда?) я, не раздумывая, швырнул в веху своё весло-лопату.
Весло не долетело до ревущуго чудовища пару метров, плюхнулось в воду и затонуло.
По большому счёту, ничего особо не изменилось. Нас продолжало всё так же медленно тащить течение. Только теперь то боком, то кормой, то снова носом.
“Неустрашимый” прошел между плавбазой и вехой, и мы увидели...
Конечно, ревела не вешка.
Позади базы, у причала, стояла красавица "Ракета".
В те счастливые времена белоснежные катера на подводных крыльях каждый час возили всех желающих за тридцать копеек от всех четырёх станций косы в Белгород-Днестровский и обратно.
Каждый раз, видя, как птицей летят они через Днестровский лиман, мы мечтали оказаться на борту.
Встать на носу, ловить лицом водяную пыль и смотреть, как стремительно надвигается громада старой крепости...
Мечта сбывалась примерно раз в месяц: когда на Белгород-Днестровском базаре закупались продуктами. Но эти редкие удачи только ещё сильней растравляли нашу детскую страсть.
Каждую из Ракет мы знали в лицо, волшебными тайнами неизведанных планет веяло от их замечательных имён: "Орбита", "Баргузин", "Полёт" и "Космонавт Добровольский".
Как раз "Добровольский" сейчас и стоял у причала.
Он собирался отчаливать: уже отдал концы (нет, в хорошем смысле), завел машины и включил отходную сирену.
- Урр-ра! - закричали мы дружно и запрыгали в своём лайнере, размахивая руками.
"Неустрашимый" обрадовался ещё больше нас. Увидев коллегу, он заржал стоялой кобылой, молодецки свистнул и рванул наперерез Ракете: парочка заплаток всё-таки отвалилась от наших прыжков.
Международные Правила Предупреждения Столкновения Судов в море гласят: "судно, которое имеет другое на своей правой стороне, должно уступить дорогу другому судну, при этом уменьшение скорости должно быть выполнено на величину не менее 1 - 2 ступеней хода".
Но "Неустрашимый" их не читал. Он задрал нос, поддал ходу и радостно понёсся глиссером, оставляя за собой кипящие буруны кильватерного следа.
Борта нашего лайнера стали быстро оседать, уставший как собака Главный Механик лёг на дно и закачал насос изо всех сил обеими руками - и наш Неустрашимый на реактивной тяге рванул ещё быстрее.
- Стоо-оп! - оглушительно громыхнул репродуктор на Ракете.
Уже отвалившая от причала Ракета тяжело осела, как осаженный конь.
- Дети на траверзе! - снова загремело оттуда.
Наверняка, это говорил сам Капитан Дальнего Плаванья - в белом кителе, с попугаем на плече и длинным кортиком на поясе.
- Уйдите с фарватера, дайте проход!
Наш Неустрашимый с радостным визгом притёрся к носу Ракеты и завертелся юлой, предлагая поиграть.
На носу появился квадратно-рубленый моряк в тельняшке. Не иначе, Главный Боцман - вторая после Капитана Дальнего Плаванья фигура в пантеоне морежителей.
Он открыл рот, и...
Представляете, КАКОЕ напутствие советским пионерам может дать завсегдатай портовых кабаков, просоленная морская душа, вдоль и поперёк избороздившая моря обеих полушарий?
Не представляете?
Вот и Боцман тоже не представлял.
Он весь налился краснотой, выпучил глаза, погрозил нам огромным кулаком с синеющей на нём татуировкой якоря, и сморщился - явно перетряхивая в уме весь свой богатый лексикон, до краёв полный ветрами, штормами, именами экзотических зверей и гадов морских.
Цензурных слов там нашлось ровно три: "вашу", "табаньте" и "дети".
Их он и начал страстно, с трагическим надрывом рычать нам:
- Дети! Вашу! Табаньте! Дети! Табаньте! Вашу!..
Может, это не тянуло на развёрнутую речь. Но для великого актёра нет маленьких ролей. Он и "кушать подано!" так скажет, что продерёт до потрохов. А Боцман был куда больше какого-то актёришки: он был моряком. И нас ого-го как пробрало!
- Какого чёрта за бортом болтаетесь? - снова громыхнул Капитан.
У изнемогающего над насосом Вадика загорелись глаза.
- А где надо? - с плохо скрываемой надеждой пропыхтел он, продолжая качать.
Странно, но приглашения на борт в ответ не прозвучало. Наверно, репродуктор неожиданно сломался.
Зато Боцман изчез, тут же появился снова со спасательным кругом в руках и стал прицеливаться, явно собираясь запустить кому-то из нас этим кругом по башке.
На море стремительно назревала катастрофа.
"Неустрашимый" всё тыкался и тыкался носом в Ракету и отставать от найденного товарища по играм не желал ни за какие коврижки.
Я пытался дотянуться до борта "Добровольского", чтобы развернуть нашу лодку, но руки соскальзывали.
Затылком я уже чувствовал, как вот-вот прилетит тяжеленный круг. И ладно, если в меня, но вдруг в нежную Леночку?
Надо было немедленно что-то придумать. Я лихорадочно начал перебирать в уме свои умения.
В младших классах я пел вторым голосом в городском хоре. Но вряд ли Боцмана потрясёт песня про зелёного кузнечика и прожорливую лягушку.
Когда-то ходил в авиамодельный кружок. Но времени на постройку спасительного самолёта было явно маловато. Ещё... Ещё... Ещё был отличником по физике.
Вот оно!
- Быстро встала и бегай кругами по лодке! - крикнул я Ленке.
- Нет, точно больной! - фыркнула она. - Сам снимай штаны и бегай!
- Это физика, дура! Ты будешь бегать в одну сторону, а лодка тогда начнёт поворачиваться в другую. И мы от Ракеты отлепимся.
Физика - великая сила! Не подвела она и сейчас: на первом же круге Ленка сшибла меня за борт; плюхнувшись в воду, я сообразил, наконец, что делать, и оттолкал наше судно к берегу.
Боцман разочарованно утащил круг на место.
- Малый вперёд! - прогремел Капитан Дальнего Плаванья, и "Космонавт Добровольский" пошёл, гневно гуднув нам на прощанье сиреной.
Я помог выбраться на берег Ленке. За ней на карачках выполз еле живой Вадик, который всё наше плаванье ни на минуту не отходил от насоса.
Руки и ноги у него подёргивались, будто он до сих пор продолжал качать.
Вадик с вытаращенными глазами пластом плюхнулся на песок. Мы с Ленкой сели рядом и стали ждать, пока наш Главный Механик придёт в себя.
Минут через десять Вадик сел. Но вид у него был по-прежнему обалделый.
- Насос! - сказал он.
Долго мы не могли он него добиться ничего другого.
- Насос! Проклятый насос! - отвечал он на все мои и ленкины вопросы. В глазах у него стоял ужас. - Качать - не перекачать! У, зараза!..
В конце концов, Вадик встал и мы пошли обратно на дачу, таща за собой по мелководью "Неустрашимого", который почти совсем сдулся и медузой колыхался на мелкой ряби.
Насос несла Ленка: Вадик боялся смотреть на него даже издали.
Главный Механик ковылял косолапой медвежьей походкой на дрожащих ногах, продолжая горестно бурчать себе под нос.
Только недалеко от дачи глаза его наконец приобрели осмысленное выражение, а руки и ноги перестали трястись.
- Проклятый насос! - сказал он. - Знаете, ребята, а тяжёлая это работка - стармехом, оказывается. Врагу не пожелаешь.
- Это ещё что. Вот капитану - представляешь, каково? Но я же не жалуюсь, - ответил я и Вадик уважительно замолчал.
Мы заволокли лодку на нашу дачу. И только сейчас заметили, что тряпочка с названием отклеилась где-то во время нашего путешествия.
- Ну что, - сказал я, - подклеим, подлатаем, и ещё на ней куда-то сплаваем.
В глазах у Вадика снова колыхнулся ужас.
- Проклятый насос! - только и ответил он.
- Чтобы я с вами, двумя придурками, ещё когда-то связалась! Видеть вас не хочу. Обоих! До конца жизни даже близко к вам не подойду! Играйте без меня теперь! - возмущённо фыркнула Ленка.
- Ну и ладно, больно надо, - ответил я. - Сдалась ты кому-то. Мы с Вадиком вечером хотим картошки на костре напечь, значит, больше нам достанется.
- Вот только попробуйте меня не позвать, два придурка! - угрожающе сказала Ленка, показала нам кулак и ушла.
- Идём на море искупнёмся? - спросил я Вадика.
- Проклятый насос! - сказал Вадик. - Пошли.
А вечером мы валялись на берегу лимана.
Догорал костерок.
Мы дожевывали раскалённую картошку и смотрели на звёзды, на лунную дорожку в воде и на созвездие огоньков Белгород-Днестровского на том берегу лимана.
Тоненько звенели комары.
Я соловьём заливался перед Ленкой, как стал Капитаном, а капитаны - они знаешь, какие люди? Героические, отважные, бесстрашные и честные!
- Не, - покачал головой Вадик, - Не такие они. Совсем не врать тоже нельзя.
- С чего это? - оскорблённо вскинулся я. - Вот захочу - и не буду. Капитаны, они...
- Да я как-то пробовал, - перебил меня Вадик. - Целую неделю одну только правду говорил. Так у меня знаешь как бок разболелся? Чуть не помер. Лечили потом. Скажи ему, Ленка!
- Да ладно, - фыркнул я. - Так не бывает.
- Ещё как бывает. И доктор подтвердил. От того, что не врал. Так болезнь и называется: невралгия.
- Ого! Я не знал. А хоть героическим, отважным и бесстрашным - можно?
- Это сколько влезет, - разрешил Вадик.
- Тогда я такой Капитан. Бесстрашный, отважный и героический.
Я прошёлся по берегу, собрал жменю рачек, которые светились, как светлячки, и ссыпал их в ленкины ладошки:
- Держи, дура.
- Сам такой! - тихо сказала она, задумчиво всматриваясь в волшебную россыпь зелёных звёздочек в своих руках.
А вокруг нас лежал огромный мир. Добрый, тёплый и ласковый. И этот мир - от края до края - был нашим.
- Смешные вы всё-таки, - сказала Ленка.
- С чего вдруг?
- "Неустрашимый"! Тебя самого так по-придурочному назвать - тоже бы расклеился.
- Придумай круче. Спорим, слабо?
- Уже придумала. Получше вас.
Я осторожно взял снизу ленкины руки, полные светящихся звёздочек, и поднял их повыше.
Волшебное сияние разлилось по её лицу.
Пара-тройка сидевших на на ленкиных щеках комаров взмыла в воздух и с возмущённым жужжанием растворилась в ночном небе.
И тогда я решился. В конце концов, я ведь был Капитаном.
- Ленка. Лена. Ты мне того... ты мне нравишься. Вот.
- Ну и придурок, - ответила она и улыбнулась.
- Ты согласна? - боясь поверить своему счастью, выдохнул я.
- Я подумаю. А всё-таки жалко, что тебя той Ракетой не переехало!
- Ладно, - кивнул я, - ты только быстрей думай, дура. Лодку заклеим - сплаваем ещё разок?
- И про это подумаю. Только давай назовём по-нормальному.
- Как?
- Ясно как. "Несдуваемый".
- Проклятый насос, - сказал подслушивающий Вадик. - Ой, то есть, тили-тили-тесто.
Вся бесконечная жизнь нас ждала впереди. И мы знали, - мы точно знали! - что она будет счастливой.

ВАНЬКА – ГРОБОТеС

В старые добрые брежневские времена в одном достаточно крупном (побольше
Урюпинска, поменьше Ленинграда) городе, жил-был Ванька по фамилии
Богатский. Столяр – золотые руки, только обормоту достались. Тверезым
его иногда видели, редко, правда. Когда не в запое, тогда просто
выпивши. Но уж когда запой – держите меня, я парнишка бедовый! Запои
длились обычно по две недели: от получки до аванса, либо от аванса до
получки. Деньги, конечно, кончались раньше, и он шел на всяческие
ухищрения, чтобы заработать на стакан бормоты. Заметьте – заработать, а
не халявку срубить! Было у него в постоянном арсенале средств добычи
алкоголя несколько нестандартных способов. Расскажу про те, за
реализацией которых наблюдал лично. Первый был, как бы это поточнее
сказать – сезонный, здесь главную роль играли золотые руки Мастера.
Поздняя весна – начало лета, конец лета – начало осени, середина осени –
начало зимы. Это было традиционное время, когда на предприятие приходили
молодые ребята-дембеля из рядов нашей доблестной; пока еще не обтертые в
выпускники средней школы и опять те же дембеля. Круговорот...
Когда Ваньку поджимало со всех сторон безденежье, безнадега и бодун и
при этом на столярном участке была "необстрелянная" молодь, был шанс
выпить водочки. Добыча драгоценной влаги начиналась как бы невзначай, с
невинной фразы, типа – а слабо газировку выпить, не снимая крышки? А с
бутылки водки снять "бескозырку" вместе со стеклянным ободком, притом не
разбив саму бутылку? Некоторые велись на подначки (Кавказ, народ
горячий!), даже сами пробовали что-то такое изобразить – ничего не
получалось, естественно. Вот тут-то золотые Ванины руки себя и
оправдывали! Ваша водка – мой показ, не получится, куплю вам другую,
получится – пью один!...
...Принесенный пацанами из магазина пузырь Ваня бережно, но цепко
ухватывал сначала обеими руками (тремор был такой, что все диву
давались, как Богатский еще не рассыпался), потом, немного успокоившись,
перехватывал бутылку половчее одной (правой) рукой и... неуловимым
движением легонько стукал горлышко об уголок радиатора отопления.
"Бескозырка" слетала вместе со стеклянным ободком, как отрезанная ножом!
Высший пилотаж! На этом священнодействие не заканчивалось, оно просто и
плавно переходило в шоу "Налей меня и попробуй выпить". Ручонки жутко
трясутся, стакан стоит на середине верстака – от греха подальше, вдруг
что помешает. Движение руки от радиатора без остановки продолжается в
сторону стакана и... где-то сантиметрах в тридцати от него резко
прекращается, тонкая струя огненной воды прицельно попадает в посудину –
100 грамм! , ни единой капли не теряется. Публика в восхищении. Рука с
бутылкой продолжает движение в сторону бригадира, тот в свою очередь
перехватывает бесценное лекарство и демонстрирует четкий скол на
горлышке всем желающим посмотреть и заценить. Show must go on... Ваня, в
предвкушении заслуженной порцайки, прикрывает заплывшие глазки,
концентрируется, затем перехватывает левой ладонью правое запястье,
припечатывает всю конструкцию в опасной близости к стакану... Тремор
прекращается на секунду-две, но этого достаточно, чтобы сделать короткое
энергичное движение правой рукой в направлении ротового отверстия. Чудо!
Струя водки, как кобра, бросается на Ивана, наш герой не тушуется, а со
сладострастным вздохом, ловит ее ртом и всасывает с громким чмоканьем...
Проходит весьма непродолжительное время (секунды), Ванька становится
самим собой, дрожь в руках пропадает, он, как пес встряхивается,
придирчиво оглядывает всю бригаду в ожидании аплодисментов, не
дожидается, берет в руки молоток и, как ни в чем не бывало, продолжает
забивать гвозди во всем надоевшую до чертиков ящикотару. Все в ауте.
Занавес.
P.S. Обычно после такого шоу впечатлительная молодь скидывалась на
бутылку портвейна и торжественно вручала ее нашему герою – за науку –
людям иногда нужно верить на слово, а не спорить по всяким пустякам.

Бродил вчера по врачебным форумам - искал инфу про лопнувшие в глазах
сосуды. На украинском сайте "Виртуальная поликлиника", в кабинете
офтальмолога высшей категории, консультанта Городского
Консультативно-диагностического центра Белоус Елены Вячеславовны,
наткнулся на такой вопрос какого-то психопата:

Сперма попала в глаз
Автор: Евгений
Дата: 11 Авг 2006 22:42

Уважаемый доктор! Я понимаю, что мое письмо будет неприятно читать, но
прошу Вас, помогите и ответте мне.
Начну с того, что я достаточно религиозен, вследствие чего стараюсь не
заниматься таким делом как онанизмом. Но иногда все-равно не
выдерживаюсь и делаю это. Так и случилось позавчера. Я мастурбировал в
душе сидя, и после семяизвержения решил промыть половой член под душем (
несколько капель спермы еще стекали вниз по головке). И вот когда напор
струй душа "ударил" о головку члена, несколько струек воды отрекошетила
от головки и попала мне в левый глаз. После чего я очень обеспокоен,
ведь вода попала сначала на головку члена, которая была измазана в
сперме, а затем, неся в себе частички спермы, попала в глаз. Я сразу же
промыл глаз водой. Кроме того, я после этого от отчаяния заплакал.
Уважаемый доктор, скажите, как далеко могли попасть сперматозоиды?
Насколько это опасно для глаза? Я помню, что при попадании пыли в глаза
врач прописывал левомицетиновые капли, поэтому на следующий день купил
такие капли и закапал глаз (не знаю, очистили они его или нет). Никаких
необычных ощущений нет, но меня просто уничтожает сама мысль, что сперма
попала в глаз. Мне ужасно стыдно, мне больно за то, что я совершил.
ПОсле того, как это произошло, я как-будто в страшном сне. Доктор, это
ужасно осознавать, что я всю жизнь буду помнить, как попал спермой в
глаз. Мне кажется, что она навсегда оставит свой отпечаток в глазе. Кто
б знал, что я сейчас чувствую. Мне хочется кричать от отчаяния. Иногда
приходят мысли, что все будет хорошо, но потом начинаю осознавать всю
ситуацию, и грусть и уныние просто поглощают меня!
Пожалуйста, помогите советом. Скажите, что делать, прошу Вас. Какие
последствия для глаза мог причинить мой поступок? Мне попросто хочется
плакать от того, что мой глаз, больше никогда не будет таким, каким он
был до попадания в него спермы!!! Быть может я смогу как нибудь очистить
его? Я понимаю, что попало в глаз не так много сперматозоидов, но
ощущение, что там находится хоть один, меня испепеляет изнутри (и это
помимо того, что меня тяжело на сердце от совершенного мной греха...)
Пожалуйста, уважаемый доктор, не проигнорируйте мое письмо. От всей души
прошу, ответте, если можно, развернуто, ведь от этого будет зависеть вся
моя дальнейшая жизнь. Пожалуйста, вышлите мне ответ по эл. почте без
публикации на сайте
Огромное Вам спасибо.
С уважением,
Евгений
10. 08. 06

Доктор почему-то не ответил несчастному Евгению, поэтому мы с товарищем
решили исправить эту врачебную ошибку. А потом дали ссылку на паре
белорусских форумов... Народ вдохновился. Правда, вечером весь топик
снесли... А жаль. Я сохранил то, что из этого получилось:


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Роман Борисович
Дата: 15 Авг 2006 14:11

Дорогой Евгений! Как практикующий офтальмолог-психотерапевт сразу
вынужден предупредить: Ваш случай очень сложный. У меня были пациенты,
которые после подобных происшествий отрубали себе руки до локтя или
выкалывали глаза. Не советую этого делать - тем самым Вы можете убить,
возможно, зародившуюся в вашем глазу новую жизнь. А это куда более
тяжкий грех, чем онанизм.
Дело в том, что жидкостная среда глазного яблока по своему составу
весьма напоминает женскую внутриматочную среду, то есть при определенных
условиях вполне возможно развитие сперматозоида в полноценный эмбрион.
Таким образом, в Вашем глазу произойдет рождение нового человека, что и
явится, по мнению церкви, искуплением тяжкого греха рукоблудия.
Кстати, небезынтересен тот факт, что именно путем глазного зачатия
появились на свет композитор Бах и первый космонавт Юрий Гагарин.
Поэтому рекомендую пока не моргать Вашим оплодотворенным оком и носить
темные очки, чтобы скрыть внезапную беременность.
Со временем развившийся эмбрион может быть пересажен обычной женщине,
так что именно поисками женщины я бы и посоветовал Вам озаботиться.
Заодно, к слову, исчезнет нужда в онанизме.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Сигизмунд Альфредович
Дата: 15 Авг 2006 14:49

Глубокоуважаемый коллега, не тот ли вы Роман Борисович, с которым мы
предметно дискутировали о проблематике неадекватного оплодотворения на
последнем бернском симпозиуме, посвященном вопросам выживания
спермотозоидов в альтернативной среде? Если так, то мы можем продолжить
наш диспут в более спокойной обстановке, не имеющей того накала, как в
минувший раз, когда мы от теоретизирования неожиданно перешли к изучению
практической доказательной базы наших, несколько разнящихся позиций.
Надеюсь, ваши органы зрения восстановили свою изначальную
функциональность, не воспроизведя новой жизни. В свою очередь спешу вас
заверить, что мой слуховой аппарат полностью готов к новым
экспериментам, хотя санитарно-восстановительные процедуры потребовали
некоторого времени. Достаточно длительный период в левом ухе булькало и
что-то залипало. Но эти неприятные ощущения уже позади.
Знаете ли, Роман Борисович, я все же остаюсь поборником учения о том,
что ушная полость более подходяща для альтернативного зачатия, нежели
глазное яблоко. Хитросплетения слуховых каналов повторяют структуру и
среду маточных труб, а их связь с носоглоткой позволяет имитировать
выход яйцеклетки непосредственно в матку. Позволю вам напомнить, что
вашу теорию я считаю шарлатанской по случаю утверждения, что для
оплодотворения не требуется яйцеклетки. Это антинаучно!!! Яйцеклетка
необходима. И в моей теории она транспортируется к месту зачатия вполне
естественным путем через ротовое отверстие. Если испытуемый войдет в
орально-вагинальный контакт с женщиной во время выхода у оной зрелой
яйцеклетки (период менструации) и одновременно получит в ухо порцию
спермы, то яйцеклетка и спермотазоид не преминут встретиться в ротовой
полости. Далее при сглатывании уже оплодотворенная яйцклетка через
пищевод попадает в желудок, где и продолжает свое дальнейшее развитие.
Заметьте, это более естественный путь, нежели предложенный вами. Среди
его плюсов стоит выделить возможность оплодотворения как мужчин, так и
женщин. Кроме того, он не требует традиционного прямого полового
контакта забеременевающего с оплодотворяющим (что позволяет решить
некоторые проблемы морально-этического свойства, в том числе и
религиозно мотивированные, как у Евгения).
Признаю, что есть и минусы. Среди них - проблема выживаемости
оплодотворенной яйцеклетки в агрессивной желудочной среде и возможность
ее незакрепления на стенках желудка и досрочный выход через анус. Но над
этими вопросами я сейчас и работаю. С монографией вас ознакомлю
всенепременнейше.
С глубоким уважением, ваш коллега.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Корней Бусько, гегемон
Дата: 15 Авг 2006 15:49

Але, доктора! Я не понял, о чем вы тут разгоняли, но это тупой развод,
на который вы купились, как школьники! Я, сантехник с 40-летним стажем,
ответственно заявляю - Евгений пудрит мозги.
Уже пять лет давление в наших водопроводных сетях отрегулировано таким
образом, чтобы никаких рикошетов водяных струй от головки полового члена
не возникало! Это было сделано специально - после того, как вот от
такого рикошета забеременела дочка начальника нашего объединения
"Киевтеплосеть".
С той поры струя воды любой мощности, будь то из крана или из душа,
ударившись о головку полового члена, отклоняется от нее лишь под углом
10-15 градусов и сохраняет вот это, почти горизонтальное направление,
всего 20-25 см.
Выходит, чтобы попасть себе спермотной струей в глаз, Евгений должен был
ЛЕЖАТЬ, расположив глаз почти у подножия собственного члена! Вряд ли его
зенки находятся по обоим сторонам пупка или где-нибудь на коленях.
Кроме того, судя по его собственным словам, этот охальник дрочил СИДЯ! А
значит, рикошета он счастливо избежал, и пускай не полощет нам тут всем
мозг.
Жека, мой тебе совет: смело продолжай наяривать свою палку хоть в душе,
хоть в туалете - наши тепловодообменные сети не подведут и справятся с
любым количеством прущей из тебя энергии.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Софья Петровна, мать Евгения
Дата: 15 Авг 2006 16:19

Стыдились бы, мужчины! Вместо дельных советов какой-то треп!
Я мама Евгения, и должна сказать, что мальчик действительно очень сильно
переживает. Все-таки ему 37 лет, а в этом возрасте дети такие ранимые...
Сильнее он переживал лишь когда был совсем маленький, и мы повели его
первый раз в церковь. Так нас батюшка выгнал - идите, говорит, отсюда со
своим бесовским отродьем. И все из-за того, что у Женечки на ладошках
росли волосы - я уже тогда заподозрила, что он шалит ручками под
одеялом. Но это же не повод обзывать ребенка "исчадием аццким".
Прошу вас прислушаться к зову мальчика, а то он сам не свой - уже
несколько дней ничего не ест, а только дро... ну, короче, пропадает
сынок.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Дмитрий
Дата: 15 Авг 2006 16:46

Здравствуйте, я бывший друг Евгения. Бывший - потому что не знаю, как
там насчет глаза, но стены и зеркало этот человек забрызгал конкретно! А
ведь пришел ко мне как брат по вере - дай, говорит, помыться, а то дома
горячку отключили. И я, как добрый человек, гостеприимно....
Что я теперь скажу жене, друзьям, соседям по гаражу? Ведь эти его
пакостные следы намертво въелись, а местами и кафель обвалился...
Софья Петровна, хорошо что вы здесь. Подскажите, чем вы дома отмываете
следы пребывания своего, чтоб он был здоров, мальчика?


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Доктор Борменталь
Дата: 15 Авг 2006 16:50

Роман Борисович и Сигизмунд Альфредович! Боюсь, господа, Вы несколько
увлеклись собственными изысканиями и забыли про то, какой глубокий
научный и общечеловеческий потенциал несет в себе поступок Евгения: ведь
он дал нам пищу для исследований, которые, возможно, в недалеком будущем
принесут поистине грандиозный результат. Возможно, мы получим новую расу
людей, рожденных из глаза....
Дорогой Евгений, Вы наше все - Вы наша Белка и Стрелка от офтальмологии,
Вы пионер очного оплодотворения, Ваши сперматозоиды откроют новые двери
в мире науки - дерзайте, экспериментируйте, дрочите, наконец! А мы будем
с интересом наблюдать, что из этого получится...


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Святой Отец
Дата: 15 Авг 2006 16:57

Сын мой, Евгений!
Не удручайся осеменением ока. Ибо око осеменив, ты избавил от осеменения
очко, что было бы греховней несоразмерно. И все же даже очко осемененное
не несет в себе греховности непрощаемой, ибо все мы повинны перед
господом и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

И все же коль удручаешься ты содеянным и совесть твоя гложет тебя,
утешься мыслью о том, что не одинок ты в своем рукоблудстве окаянном.
Заблудший, словно овца, от стада отбившаяся, ты согрешил не более, чем
монашки неразумные, в святых обителях приют нашедшие, но телесного
умиротворения так и не обретшие.

Инспектируя обители инокинь не единожды и даже не дважды приходилось мне
наставлять их на путь истинный и праведный. Ведь зов плоти - великое
искушение. И когда инокиня, рясу с себя сорвав, стонет и мечется на полу
кельи своей одинокой в исступлении, губы трепещут ея и пламенеют, как
верхняя и нижняя, так и правая и левая мала и большая, когда свеча
церковная порхает в руке ея, словно горлица оголодавшая, то скрываясь в
лоне ея, то появляясь вновь, когда не в силах держать более в себе
наслаждения дьвольского, оглашает она обитель криком сладострастным и в
забытье царапает тело свое своими же руками... Когда... Когда...
Когда...

Впрочем, сын мой, кончил я...

Возьми мою руку, о рясу утертую, и помолимся же во славу Господа нашего,
дабы не оставил он прощением своим грехи наши и во спасение душ наших
заблудших.
Аминь. ФФФФФух...


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Сперматозоид Евгения
Дата: 15 Авг 2006 17:21

Люди, помогите - мы застряли в глазу Евгения!
Перед выходом мы наивно полагали, что попадем в женскую вагину, ну или
хотя бы в презерватив, а вместо этого оказались сначала на члене этого
бесова отродья, а затем в нас ударила струя воды и мы внезапно оказались
в сетке... то есть в сетчатке этого ужасного человека. Мало того, что
глаз у него косит, так и еще все время не в фокусе.
А еще мы просто больше не можем выносить зрелища непрерывной
мастурбации, которое вынуждены наблюдать из глаза Евгения - погибает
столько наших собратьев, которых безжалостная рука Евгения посылает на
смерть, вытирая член о шторы, скатерть, макая его в аквариум...


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Муж Софьи Петровны
Дата: 15 Авг 2006 17:23

Да я этого выродка еще в колыбели придушить хотел! Вы представьте, люди,
лежит такое малое, пипиську под микроскопом не рассмотреть, а уже
рукоблудит! Мы уж ему и руки за спиной связывали - так он ногами
умудрялся... Ноги за спину завернули, так оно изгибается и ртом, прости
господи... Хотел я ему и голову к спине прикрутить, так Сонька заревела
- не тронь деточку! Тьфу!
Не знаю, в кого это он... может, в деда... или в прадеда... это от него
пошел наш род Онанищенко... да я и сам, признаться, пишу, а руки все под
стол норовят... Куда, бедовые?! Стоять!!

RE: Сперма попала в глаз
Автор: Акушер-гинеколог
Дата: 15 Авг 2006 17:27

Да, я помню Евгения... Как сейчас перед глазами тот день 37 лет назад.
Страшненький он был. Помню, я даже ружье принес в родильное и отдал
санитару со словами: "Если это шевельнется, стреляй на поражение!" Ан
нет, как вижу, выжило нечто.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Второй глаз Евгения
Дата: 15 Авг 2006 17:55

Все-таки прав был я, когда при первом удобном случае прикрывался. Еще с
детства. Помню, как Женя еще будучи мальчиком ходил с мамой в женскую
баню. Потом Женя подрос и приговаривал всегда "Я только одним
глазком..." Так вот я обычно сразу и закрывался... Оказалось, что не
зря.
Кстати, часто слышал от хозяина странную фразу - "Пойду передерну
одноглазого". Кто знает, о чем это он?



RE: Сперма попала в глаз
Автор: Евгения, девушка Евгения
Дата: 15 Авг 2006 17:30

Ну ты Жека и сцуко!!! Меня за дверь (депрессия, мол, в себя нужно уйти)
- а сам дрочить! Вот, значит, что ты называешь уходом в себя! Постыдился
бы в свои 37 лет - грязный врун и извращенец! И отчего вообще там могла
струя оттолкнуться?!! От прыща этого, изредка набухающего? Импотент и
мерзавец! Ухожу к другом - не звони мне больше!!!


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Телефон Евгения
Дата: 15 Авг 2006 17:34

И правильно, сколько можно звонить этой кобыле хреновой. Когда ты
этим... как их... Ну сексисткам телефонным накручиваешь - так, пилять,
хоть послушать есть что. Правда, потом пятерней мокрой лапаешь. Ну да
знаю - за все удовольствия платить приходится.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Белоус Елена Вячеславовна, офтальмолог высшей категории,
консультант Городского Консультативно-диагностического центра
Дата: 15 Авг 2006 17:47


Епанаврот!!! Пилять!!!! Сцуки!!!! Вы кто такие???? На полчаса из
кабинета вышла, а тут бедлам такой. Как работать? Как вести прием??? Где
Женечка??????
Воннахер все отсюда. Не мешайте работать, упыри треклятые. И за каким
хером я вообще сюда подряжалась горбатиться. На бабосы повелась. Не
трогайте меня своими лапищами! Не смейте!!! Нет!!!!
А-а-а-а-а--а!!!!
ОХРАНА!!!!!!

RE: Сперма попала в глаз
Автор: Вагина Елены Вячеславовны
Дата: 15 Авг 2006 17:58

Ну зачем же так орать... Мне понравилось...
А то все огурцы да бутылки...


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Бабка Агафья
Дата: 15 Авг 2006 18:03

Кстати, насчет огурцов... Лучший сорт - это "Экскалибур"! Взойдут быстро
и гладкие-гладкие... одно удовольствие с такими огурчиками...


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Евгений
Дата: 15 Авг 2006 18:03

Уважаемый доктор! Я понимаю, что мое письмо опять будет неприятно
читать, но прошу Вас, помогите и ответте мне.
Я по прежнему очень религиозен. Но все еще ничего не могу с собой
поделать. На этот раз грховное влечение настигло меня на кухне. Оно было
настолько сильным, что я проделал это два раза подряд. Когда завершал
второй раз случайно наступил на то, что изверглось из меня в рас первый.
Я поскользнулся и стал падать на спину. В этот момент и случилось
семяизвежение. Капля спермы при этом взметнулась под потолок и попала в
лампочку. Лампочка была расколена и от соприкосновения с влагой лопнула.
Осколки полетели вниз. В это время в кухню заходил папа. Один из
осколков попал в глаз ему. От неожиданности отец всплесну рукам и попал
пальцем в глаз стойщей за ним маме. Мама инстинктивно вздернула руки к
лицу и маникюром повредила второй глаз. Она сильно закричала. Отец резко
повернулся к ней, но поскользнулся на второй порции спермы, и падая
разбил свой второй глаз (тот в который не попали осколки стекла от
лампочки) об угол стола. Но при этом он все-таки успел схватить меня за
руку и подмять под себя. Теперь он сидит сверху и со всей силы давит
своими пальцами мне на оба глаза. И на тот, что в сперме, и на
неоскверненный.

Скажите, доктор, это опасно для эмбриона?

И вообще, как помочь дедушке и бабушке избавиться от вероятности травмы
органов зрения. Они стоят в дверях кухни и по всей вероятности скоро к
нам присоединятся.


RE: Сперма попала в глаз
Автор: Admin
Дата: 15 Авг 2006 18:14

Бугага!
Это каг жэ рейтенг прыгнул!
Долой раскрутку!
Жэка, жжош нипадеццки! Маи рыспекты! Наконец-то этот ибаны сайт
поднялсо!

http://lacetti.kiev.ua/Forum/viewtopic.php?t=6596

Николай стоял, засунув руки в карманы старых, застиранных джинсов и
смотрел на витрину, за которой на натертых до невозможного блеска
стеклянных полочках стройными рядами выстроились невиданной красоты
пирожные, торты, булочки. За стеклом появилось улыбающееся во весь рот
лицо Джованни, хозяина этой дивной кондитерской. Он радостно кивнул
Николаю и сделал жест рукой, предлагая зайти внутрь. Николай густо
покраснел и смущенно ретировался.
.........................
Как Лиля, старшая сестра Николая, со своим мужем Борисом оказались в
Италии, это отдельная история. Но в течение нескольких лет от них не
было ни одной весточки. И вдруг, в начале 1989 года, Николай и его
дражайшая супруга Валька получили приглашение в Италию. Печальную часть
рассказа о мытарствах по различным государственным учреждениям, о
покупке билетов по записи, получение виз, о поиске денег по всем друзьям
на поездку, и о том, сколько было убито на все это времени, я опущу.
Наконец, в конце августа 1989 года поезд мчал Валентину и Николая в
солнечную страну тарантеллы, оливок и спагетти.
.........................
Первые несколько дней пребывания наших героев в Италии были наполнены
странным смешением эйфории и черной тоски от вида ломящихся прилавков в
магазинах. Нескончаемые ряды магазинов и магазинчиков, набитых
продуктами питания и вещами на любой, даже самый извращенный вкус,
сначала вызывали тошноту, раздражение, чувство обиды... Но, человек
привыкает ко всему быстро... Через неделю наша супружеская пара вполне
освоилась, немного прибарахлилась в стоковых магазинах, выучила
пару-тройку необходимых слов, и почувствовала себя почти в раю.
...........................
И вот наступил день рождения Николая. Так получилось, что этот день как
раз попал на поездку в Италию. С утра Лиля и Борис торжественно
поздравили виновника и вручили ему конверт с деньгами на новые ботинки,
которые красовались в одной из витрин на улице, где жила его сестра. С
первого дня этот шедевр мужской моды самым натуральным образом
загипнотизировал Николая. Это была любовь с первого взгляда. Николай
целую неделю, проходя мимо витрины, горестно вздыхал. Сейчас же он был
на седьмом небе от счастья и прижимал конверт с деньгами к своей груди,
как самое ценное, что было у него в жизни.
- Но это еще не все, - загадочно сказала Лиля. Если мне не изменяет
память, кто-то у нас безумно любит сладкое? – улыбнулась она. – И я
заметила, как ты разглядывал тортики от Джованни!
Николай непроизвольно облизнулся. Он, очень мягко выражаясь, был не
равнодушен к сладостям, не доеденным в детстве.
- Коленька, я сейчас спущусь в кондитерскую и куплю торт к чаю. Ты себе
не представляешь, какие у Джованни вкусные торты! Это просто восторг! –
пропела Лиля и собралась надеть туфли. Но Николай, сияя, как лампочка
накаливания в 100 ватт, неожиданно предложил:
- Лиль... Это... А можно я сам схожу, а... - умоляюще протянул он. Лиля и
Борис удивленно переглянулись, Борис поощрительно кивнул.
- Хорошо, Коля. Тебе нужно будет только зайти туда, показать на
небольшой торт и сказать: Buongiorno!Voglio torta(Здравствуйте, мне бы
хотелось торт, прим. автора.), - и добавить, - ... a casa(домой, прим.
автора). Он поймет, что ты хочешь взять торт с собой и упакует его в
коробку. Тогда спросишь его: - Quanto costa? (сколько стоит?- прим.
автора.) Он покажет тебе чек, ты расплатишься. Держи деньги. Этого
должно хватить. Только не бери большой торт. У Джованни цены не детские!
А мы пока приготовим все для чаепития. Запомнил, что нужно сказать? Не
забудь добавить: ...a casa! И сказать "спасибо", это ты уже знаешь! А,
может, тебе написать на бумажке?
- Не нужно! Я запомню!
Николай уверенно кивнул головой, взял выданные на торт деньги и
практически скатился с лестницы, а Борис с женщинами отправились на
кухню.
..............................
Надо сказать, что эта кондитерская находилась на первом этаже дома, в
котором жили Лиля и Борис. Николай с шумом выдохнул воздух, как перед
прыжком с вышки, с замиранием сердца открыл стеклянную дверь и попал в
мечту своего детства. Тут были и шоколадные дворцы, и филигранно
выполненные фигурки людей, птиц и животных, огромные букеты кремовых
цветов, и цельные засахаренные фрукты, и даже сказочные картины из
крема, безе и орехов. От вида этого сладкого великолепия рот Николая
медленно наполнился слюной, и он превратился в соляной столб.
Сумасшедшие пряно- сладкие запахи ласкали его ноздри. Только по
прошествии нескольких минут ему удалось очнуться от этой розово -
сладкой дымки от звуков голоса и он, наконец, заметил, что Джованни,
низенький, толстый, лысый и лоснящийся, как глазированное пирожное,
выразительно жестикулирует и пытается ему что-то сказать. Николай не
понимал ни слова, но сообразил, что Джованни предлагает ему сесть за
маленький столик и попробовать что-нибудь из сладостей. Николай собрал
всю свою волю в кулак и... неожиданно для себя выдал фразу, которую по
приезду долго и мучительно учил:
- Io non parlo l’italiano! (я не говорю по-итальянски, прим. автора.)
Джованни радостно закивал головой, очень быстро лопоча что-то совершенно
непонятное, потом внезапно замолчал и с интересом уставился на Николая.

Ободренный Николай бодро отрапортовал:
- Buon giorno!
Джованни одобряюще улыбнулся. Николай наморщил лоб, вспоминая
необходимые слова, почесал затылок и радостно сообщил:
- Voglio... э-э-э... торт...
Лицо Джованни блаженно расплылось, он выбросил вперед свои пухлые лапки
ладонями вперед, воскликнул:
- О’кей, mister! – и со скоростью, нехарактерной для его комплекции,
скрылся за красивой дверью, из-за которой доносились удивительные
запахи. Через минуту он появился перед Николаем с красивой тарелочкой,
на которой лежал довольно большой кусок шоколадного торта.
- Вот, черт... забыл сказать про "домой"... как это, - зашептал Николай себе
под нос. Он попробовал проверенный способ – сначала наморщил лоб, но это
не помогла. Потом он почесал затылок. Никакой реакции. В голове был
белый, чистый лист бумаги. Потом что-то забрезжило в его памяти, он на
секунду зажмурился, открыл глаза и, глядя на кусок торта и тряся головой
из стороны в сторону, истошно завопил:
- Cosa! А-а-а-а-а... Casa!
Джованни с перепугу чуть не выронил тарелку из рук. Он выпучил глаза и,
кивнув с профессиональной выдержкой, сказал:
- О’кей, mister! – и снова скрылся за дверью.
Николай вытер выступившие капельки пота со лба и облегченно выдохнул. Но
расслабился он явно рановато. Дверь распахнулась, и появился Джованни. В
его руках был целый торт на тарелке, размером с хороший арбуз. Он
остановился перед Николаем и замер. Николай обалдело смотрел на этот
торт, вспомнив, что сестра велела купить НЕБОЛЬШОЙ торт.
- Вот, бестолочь! Не надо большой! Домой мне надо!
Он мученически закатил глаза к потолку. Затем, воззвав к своим более чем
скудным познаниям в английском и итальянском языках, и, ткнув пальцем в
направлении торта, выдал:
- No...э-э-э...grand... cosa!(Non è gran cosa – не бог весть что, это
небольшая вещь, прим. автора), - и насупил брови для солидности. Брови
Джованни медленно поползли вверх, а глаза округлились и возбужденно
заблестели. Он восхищенно поклонился, шаркнув ножкой, и с придыханием
нежно прошептал:
- О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о.... Мистер... - и быстро скрылся за дверью. Его не
было несколько минут. Николай, совершенно успокоившись, ожидал его
появления, с коробкой в руках, но то, что он увидел, заставило Николая
схватиться за сердце. Джованни еле держал в руках торт чуть меньше
чемодана и торжествующе смотрел на Николая. Это было настоящее
произведение искусства. По спине Николая потекли струйки пота.
- М-м-м-м... - промычал он и затих. Он понял, что если произнесет еще хоть
одно слово, итальянец выкатит торт на тележке. В уме Николай лихорадочно
прикидывал, во сколько может обойтись это кулинарный шедевр. Решив
больше не издавать ни звука, он обреченно кивнул и выразительно потер
тремя пальцами на руке перед носом Джованни, спрашивая жестом, сколько
он должен. Джованни светился от гордости и счастья. Он крикнул с кухни
помощника, и они быстро запаковали эту гору калорий в красивую коробку,
перевязали ее нарядной розовой лентой, сделав сверху кокетливый бантик.
Когда Николай увидел сумму на чеке, ему захотелось зарыдать! Мысленно
попрощавшись с вожделенными ботинками, он расплатился и, согнувшись под
тяжестью коробки, повернулся к двери.
- Tante belle cose! Tante belle cose! Buon appetito, mister! (Всего
хорошего! Всего хорошего! Приятного аппетита!- прим. автора), - пел
Джованни ему в след голосом Пласидо Доминго, не переставая при этом
кланяться.
Лиля, Борис и Валентина начали нервничать. Николая не было уже целый
час.
- Я пойду, поищу его, - твердо сказал Борис, и только он направился к
двери, раздался звонок. Все ринулись в прихожую. Когда дверь
распахнулась, они увидели бледного, как полотно, Николая с огромной
коробкой в руках. Вид у него был трагичный.
- Что??? Что случилось? Где ты был? Что это? – запричитали женщины.
Николай поставил коробку на стол и голосом Левитана сообщил:
- Это торт... Черт его дери! С моими ботинками! – и плюхнувшись на стул,
подпер голову руками, всем своим видов выражая вселенскую скорбь.
- Ну, предположим, торт я вижу, - сказала Лиля, - А ботинки – то где?
Николай скорбно кивнул в сторону коробки с тортом.
- Здесь...
Когда он рассказал то, что с ним приключилось, Валентина тихо заплакала,
а Лиля и Борис заржали в голос.
- У...у...у-у-у-у-у-у-у! Ой, не могу-у-у-у! Ой, держите меня, - завывала
Лиля, чуть не падая со стула. Борис трясся, как студень, тихонько
повизгивал и вытирал выступившие слезы. Наконец, все успокоились, и Лиля
сказала:
- Балда ты, Колька! Сам вызвался сходить за тортиком, сам и виноват!
Записал бы на бумажке то, что нужно было сказать, и все было бы
нормально! А ты? Са-а-ам, са-а-ам! Ты же все перепутал! Ты же ему сказал
"cosa", а это... ну, как тебе объяснить... Ну, это – ВЕ-Е-Е-Е-ЕЩЬ! В смысле,
он понял, что тебе нужно что-то значительное, большое, серьезное! Вот он
и притащил тебе кремовую гору! Эх, ты-ы-ы-ы-ы-ы, Ко’за! Языки учить
нужно!
Наверное, вы догадались, что торт они дружно съели. Один Николай давился
кремом, не чувствуя вкуса. Ему казалось, что он ест свои новые ботинки.

С того дня, каждый раз, при виде Коли Джованни выскакивал из
кондитерской и, распахивая руки навстречу, лопотал:
- Ben venga maggio coi suoi fiori! (Добро пожаловать, обращение к
именитым гостям, прим. автора), - зазывая его зайти. Николай густо
краснел и, резво перебегая на другую сторону улицы, чувствовал, как
желудок начинает предательски ныть.
Так продолжалось, пока супруги не уехали на Родину. Ботинки Лиля с
Борисом все-таки купили Николаю – перед самым отъездом. А вот сладкое с
тех пор Николай не переносит на дух. И еще он посещает курсы
итальянского языка.
Инна Мень

http://www.interlit2001.com/forum/showthread.php?t=3097
Скопировано с форума сайта Интерлит

Мы сидим на крыльце под навесом. Серега и Колян держат алюминиевые
кружки, в которые я аккуратно разливаю по 170 граммов на брата. А рядом
в кусты мочится дождем унылая осень середины семидесятых прошлого
столетия.

- Ну, блин, и вонища! Представляете, мужики, приснилось даже, будто бы
пошел я в сортир и в очко провалился. Так все ночь и проплавал в дерьме,
- задумчиво произнес Колян, занюхивая выпитую порцию рукавом фуфайки.

- Не то кошмар, что тебе со вчерашнего перепоя приснилось, - зло сплюнул
я, - а то, что, проснувшись от вони, я наяву обнаружил на печке сапоги
какого-то дебила. Все в дерьме. Заметь, не пригрезившийся тебе океан
дерьма, а самое натуральное дерьмо. У меня в изголовье. На печке. В
сапогах.

- Ну и куда ты сапоги дел? - странно безучастным голосом спросил Серега.

- Да вынес, нафиг, во двор и в сортире утопил. В очке, куда, якобы,
Колян провалился во сне. Руки потом еще раз пять с мылом мыл...

- Ну и как, отмыл? - поинтересовался Серега.

- Черта лысого! До сих пор воняют, на, понюхай! - я сунул кулак Серому в
нос.

- Идиот, блин, твою мать, - беззлобно выматерился Серега, - то ж мои
сапоги были.

И одним глотком жахнул свою пайку. Только сейчас я обратил внимание, что
Серый, несмотря на охренительную грязь на дворе, был обут в старые
рваные кеды.

- Твои?!! Дык, какого же хрена...

- Так уж получилось, мужики! - мрачно произнес Серега, закусывая
огурцом, - И не то, чтобы я много принял, когда от Верки уходил, этак
пару стакашков по стопиддесят, ну никак не больше. Правда, на крыльце
еще Леха уговорил, так сказать, на ход ноги раздавить поллитру. Но,
вообще-то не пьян был, нет. Так, слегка под балдой.

Серега с сожалением посмотрел на опустошенную кружку и, тяжело вздохнув,
закурил. В тот год, осенью, нас, как всегда, вывезли на подмосковные
картофельные плантации. Половина курса жила в клубе на центральной
усадьбе, а наша - в поселке, в бревенчатом домишке бывшей сельской
школы. Наша компания, как самая авторитетная, занимала комнату и кухню
учительской квартирки. Печка, как и положено, одновременно выходила на
кухню, в комнату и в коридор. Остальная братия располагалась в двух
просторных, но холодных классах. Текущая Серегина пассия, Верка из
параллельной группы, жила, естественно, на центральной усадьбе.

Периодически, Серега отказывался от традиционного распития
согревательных напитков после трудового дня, очищал от свежей грязи и
засохшего навоза сапоги, напяливал парадно-выходную фуфайку, иногда даже
брился, и отправлялся в гости к соседям. Возвращался довольный, сытый и,
обычно, пьяный в хлам. Так было и вчерашним вечером...

— Короче, ушел я от Верки в одиннадцатом часу. По шоссейке-то, сами
знаете, сколько топать, вот и решил срезать крюк через лесочек, —
продолжал свой рассказ Серега, — Пока на ход ноги пили с Лехой, он,
падла, мне травил, что в том лесочке до сей поры кабаны встречаются и,
якобы, одного он даже сам видел третьего дня. Ну, значится, иду я.
Темно, что характерно, как в задницах эфиопа и его эфиопской матери.
Фонарик у меня хилый, едва тропинку под ногами видно. А в кустах чтой-то
хрусть-чух-хр-р-р. Я остановлюсь – тишина, только ветер шелестит. Пойду
– опять чух-хрясть-хр-р-р... Ну, мля, думаю, нахрена мне это чудило на
букву эМ про кабана рассказало перед дорогой? Теперь вот так и буду идти
да со страху кипятком писать. Давай песни орать во весь голос, чтоб там,
ежели кабан, может, и испугается. "Ой, мороз" раза три спел, "По Дону
гуляет" и прочее из своего репертуара. Лес вот уж к концу подходит, а в
кустах все какая-то тварь за мной крадется, но, сволочь, на тропу не
показывается, однако.
Ну, выхожу на пригорок, душевно так тяну: "Как бы мне рябине к дубу
перебраться...", лес кончается, внизу свинарник, столб с лампочкой,
шоссейка, за ней домики – ни одного окна не горит, блин. Да и хрен с
ними, окнами. Настроение поднялось, щаз, думаю, допою про тонкую рябину,
и двинусь к цивилизации.
А тут за спиной опять – хр-р-р-русть, словно, мля, веслом по
помидорам! Я, блин, оглядываюсь – хрен мне бантиком на шею, глаза аж из
задницы выпучились. Из кустов: с клыками, высунулось, смотрит! На меня!
Фонарик в зрачках отражается! Горят зрачки-то, что фары у твоего КАМАЗа!
Блин! Его ядрену мать! В общем, с криком: "А вот хрен тебе по самое
хи-хи, свинья долбанутая!", рванул я вперед. К шоссе. К свинарнику. К
столбу. К единственной лампочке.
А надо сказать, что за час до того прошел дождик. Вот и прикиньте, как
оно бежать-то с того бугра да по глине, да после дождя! Естественно,
поскользнулся, гребнулся я. Ноги к черному небу. Еду на спине. И шустро
так еду, что подумалось, хрен оно догонит, свинячье отродье, даже если и
попытается. От такой мысли повеселело на душе. Давай орать: "Ой,
мамочка, на саночках, каталась я...", ну и т. д..
А под бугром, чтоб вы знали, в аккурат яма, куда навоз из свинарника
выгребают! Ну, я натурально так и влетаю прямо в середину сей ямы. На
краю как раз тот долбанный столб с той долбанной единственной лампочкой
в округе. Это, на которую я, чудило гребанутое, как на маяк
ориентировался. Мать его в корягу, хмыря, блин, того, кто придумал
освещать выгребную яму!
Погружаюсь. Хмель из башки стремительно испаряется по мере заполнения
легких чарующим ароматом. Приехал, нахрен, блин, ядрена мама! Поверите
ли, пока ноги дна не коснулись, всю жизнь свою короткую вспомнил. Но,
слава богу, яма не столь уж глубока была. Погрузился только по грудь. В
подобной ситуации, и то, блин, хорошо. Могло быть глубже. И хуже.
Как сын советского офицера, беру себя в руки, начинаю по максимуму
трезво (относительно выпитой водки) оценивать положение. Яма почти
круглая. В центре, как шпала в попе, торчу я. Куда не повернись – до
"берега" около 2 метров. Попытался сдвинуться с места – хренушки. Густое
оно и вязкое, дерьмо-то. Начинаю ногами сучить в сторону "берега" – ни с
места. Ну, всем телом вперед подаешься – верхняя часть в желаемом
направлении наклоняется, а ноги где были, блин, там и остаются. Короче,
чтобы сдвинуться, надо лицом лечь в эту жижу. А у меня, ну ни в какую,
морда нырять не хочет! Мля, до утра так не достою! Утону! В 20 лет! В
дерьме! Свинячьем! Ладно бы в человечьем – не так обидно было бы, а то в
СВИНЯЧЬЕМ!!!
И, что характерно, завтра, вместо того, чтобы оплакать мою
безвременную кончину, вы, гады, все смеяться, нахрен, будете... А до
домов на той стороне шоссе – метров сто, сто пятьдесят. Выйдут утром
неопохмеленные аборигены за калитку, увидят мой остывший труп в
свинячьем дерьме, вот стыдобушка-то... И, чтоб уж не доставить ни вам, ни
аборигенам такого удовольствия, начал я орать: "Эй, люди! Помогите!
Тону, нахрен, блин!". Минут двадцать орал. Не хотят выходить, падлы.
Всех аборигенских предков по материнской линии помянул. Опять ору.
Наконец, в домишке напротив свинарника загорелось окно. В соседнем
доме тоже. Выходит на крыльцо мужик в ватнике без штанов, но в трусах.
На соседнее крыльцо выходит второй мужик, в штанах, но без фуфайки,
майка на нем. У первого в руках топор, у второго – оглобля. "Эй, мужики,
сюда, помогите!", — ору. Тот, что в фуфайке без штанов, двинулся вперед
на полусогнутых, подняв топор над головой. Который в штанах без фуфайки,
двинулся следом с оглоблей наперевес. Смотрели Чингачгука? Вот и
аборигены, как те самые индейцы, двигались крадучись на мой зов.
Я их, конечно, понимаю: ночь, тишина в сельской местности, и вдруг –
дикие вопли, мол, тону, спасите, в то время, как до ближайшего водоема с
лихуем две версты будет. Идут, значит, крадутся, чингачгуки хреновы,
блин. Подкрались. Увидели. Встали. Стоят. На полусогнутых. Один в
фуфайке без штанов, второй в штанах, но с оглоблей. Наперевес. У обоих
челюсти по самое хи-хи, как по команде, отвисли. И тишина.
А у меня и сил-то уж больше нету орать. Охрип, нафиг. Тоже молчу.
Минуту молчим. Другую. Я, чтоб завязать разговор, говорю: "Мужики,
закурить не найдется?". Дзынь – упал топор. Блямс – упала оглобля.
Хрю-хрю-хрю – синхронно скрючились и схватились за животы мужики, будто
обоих разом понос продрал. Хрю-хрю-хрю – оба упали на спину и мелко
сучат ногами. Бляха, да меня такое зло взяло: ведь каковы падлы, а? Вот
я в дерьме тону. А даже, если и не тону, ну и что из того, что попросил
у этих уродов закурить? Какие тут могут быть хихоньки да хаханьки? Че
смешного-то? Не сиди я в дерьме по уши, ух, блин, и отметелил бы гадов
по первое число за такое бездушное отношение к ближнему!
Но, е-мое, понимаю, не в моем положении права качать, а потому вежливо
так говорю: "Вы че, мужики, сюда посмеяться среди ночи приперлись? Или
закурить дайте, или тащите меня нахрен, или гребите отседова!". И чего
это я с куревом к ним прикопался – сам не пойму, стресс, наверное,
выходил. А мужикам очередное упоминание о куреве – что масло в огонь.
Валяются в мокрой траве, повизгивают. Ногами сучат.
Наконец, поднялись они кое-как. Трясущимися руками сунули мне оглоблю,
вытащили. Этот, без штанов который, из пожарного рукава окатил меня
водой. Но как-то фигово, даже ватник не отмылся, хотя и промок насквозь.
Я, блин, говорю: "Спасибо, мужики, вам!", — руку протянул. А они послали
меня по матушке и даже руки не подали, падлы! Который в штанах положил
на пожарный щиток беломорину и спички для меня, подобрал свою оглоблю и
соседский топор, ну, и мелкой рысью засеменил к своей хибаре. Сосед – за
ним. Бегут, сукины дети, повизгивают и шатаются, как с бодуна. Короче,
обиделся я на них крепко.
Послал их вдогонку, да и попер к нашей школе. Подхожу, а на крыльце
Комиссар сидит, пьяный, хрен, в дымину! И, что характерно, на ступеньке
рядом пузырь ополовиненный. Меня увидал: "Здорово, Серый!", — говорит,
"Выпьешь со мной?". Ну я поздоровался с ним за руку, хлебоквакнул из
горла для окончательного снятия стресса и пошел спать.

— А какого ляда ты сапоги на печку водрузил-то, собака? Да еще над
моей койкой? — заорал я на Серегу.
— А куда же мне было их еще девать? — огрызнулся тот, — Всю дорогу,
что от свинарника шел, знаешь, как в них хлюпало? Вот и поставил
сушиться на печку, а ты их, уже просохшие, в сортир...
— То-то я, блин, думаю, с какого такого перепоя я во сне в дерьме
купался? А, оказывается, это ты, Серый, навоз сапогами черпал! — вслед
за мной начал возмущаться Николай.
— Колян! Я щаз тебе такое скажу! Только спокойствие! — торжественно
остановил его Серега, — Сапоги – это все дерьмо собачье, пардон,
свинячье и мелочи жизни! Ты уж меня извини, Колян, но ведь твоя койка
рядом с моей. Сапоги-то я на печку поставил, а вот с фуфайкой
разобраться сил уже не было. Скинул я ее с себя, гребнулся в кровать и
сразу отрубился. Проснулся часа через два. От твоих воплей, между
прочим. Смотрю, ТЫ ЛЕЖИШЬ НАКРЫТЫЙ С ГОЛОВОЙ МОИМ ВАТНИКОМ и что-то там
бормочешь во сне типа "тону ведь я, блин, тону". Снял я тогда ватник с
твоей морды, чтобы ты окончательно не утонул, и выкинул его в сени...
— Ах ты! Твою ма-а-а-а-а-а-ать! — Николай рванул за Серегой, который
орал уже из-за забора:
— Колян, прости! Кто ж знал, что на тебя так мокрый ватник действует!

Оба с криками во славу какой-то матери исчезли за пеленой дождя. Тут в
дверь вошел Комиссар с ополовиненной бутылкой в одной руке и пучком
зеленого лука в другой.
— Куда это Серый с Коляном поскакали?
— В сельмаг, небось, за водкой. Думаю, что Серега Коляну проставиться
будет. Только хрен им Люська в кредит отпустит, — лениво сказал я, — а
ты-то чего приперся?
— Да я вот полбанки как раз вам и принес...
— Ты че, Комиссар, с крыльца что ли головой долбанулся? С каких это
пор такая трогательная забота о рядовых комсомольцах? Да еще с раннего
утра, да еще в воскресенье?!!
— Не богохульствуй! Горе у меня! Допился я до глюков! Вчера у агронома
немного водочки выкушал, по бутылке на брата, и бутылку для вас,
обалдуев, кстати, реквизировал. Около полуночи подхожу к школе. Сел,
понимаешь, на крылечко перекурить перед сном, пузырь вот этот самый на
ступеньку рядом поставил. Смотрю – Серега от баб возвращается. Пьяный –
в хлам! "Выпить есть?", — спрашивает. Показываю ему на бутылку. Он
ка-а-ак крякнет полбанки в один глоток, и, ни слова не говоря, поплелся
спать. Ну, я тоже глоточек хлебнул и показалось мне, что водка, знаешь
ли, навозом отдает. Думаю, раз так, и водка уже не прет – пора
укладываться. А с утра-то башка трещит... Я, вот, за бутылку, хлебанул –
навоз, как есть, навоз! Рукой губы вытираю – дерьмом несет!!! Я уж и
зубы чистил, и руки раза два мыл, а как поднесу бутылку ко рту – словно
в дерьмо с головой ныряю! Представляешь, до чего допился – старая добрая
водка поросячьим дерьмом стала казаться!!! Охренеть, блин! Кстати, вот и
у вас тоже, чудится мне, в комнате навозом воняет. У-у-у-у, как
воняет!.. Гребанный агроном, гребанная водка! Все, нафиг! Завязываю
пить!..

С той поры, сколько я помню Комиссара, он больше никогда уже не пил
водку. До конца жизни. А у всех у нас в ту пору еще была впереди целая
жизнь. Жизнь, в которой одному предстоят 10 лет Афганистана, и обе
Чечни, и золото погон, и широченные лампасы на штанах; у другого начнет
стремительно развиваться геморрой от страшно неудобных кресел
Государственной Думы; а Комиссару... Что тут поделаешь, Комиссару в
будущей жизни не повезет. После периода тяжелой партийной работы, как и
положено многим бывшим комиссарам, он станет весьма уважаемым
банкиром...
... Когда изредка приезжаю в Москву, случается, мы с Генералом и
Депутатом приходим к шикарной могиле Комиссара, которого достала то ли
пуля партийных братков-подельников, то ли пуля злобных
банкиров-конкурентов. Наливаем по сто грамм за тех, кого уже рядом нет.
Все-таки не таким уж плохим парнем был наш Комиссар в конце третьей
четверти прошлого столетия, когда он еще не успел стать ни банкиром, ни,
тем более, покойником. Когда осень мочилась дождем, и водка пахла
свинячьим навозом. И, когда все еще у нас только должно было быть
впереди...

Служили два товарища.
Не в армии. А просто относились они к категории "служащие".
Инженеры-конструкторы в общем. Они по служебной надобности всю страну
бескрайную объездили. Страна и теперь бескрайняя (краев не видит), а
тогда еще бескрайней была. Занесла их нелегкая в украинский город
Полтава.
У товарищей-то много общего в жизни было. В том числе и болезнь одна
кожная. Плохого только не думайте. Бородавки у них на руках были. У
обоих. Недосуг им было здоровьем своим заниматься. А еще у одного из них
уши торчали. Опять плохого не думайте. Лопоухий был просто. Ему самому
все равно, привык он. А у другого детство в заднице играет – подкрадется
к другу на работе, треугольник конструкторский к его уху прямым углом
приставит и ржет как дурак. Смешливый был – на фотографию товарища в
партбилете без слез смотреть не мог, его в партию на флоте приняли,
стриженным наголо.
В Полтаве у них свободное время появилось, чтоб красоту на руках навести
и бородавки вывести. Да и просто счастье подвалило – институт красоты
Полтавский рядом с гостиницей обнаружился. Они мимо него часто по делам
бегали ну, и зашли, наконец.
Не то чтобы им там обрадовались – удивились просто: "Чего", - говорят:
"В Москве вашей азот, что ли кончился. Жидкий". Ну, удивились, но беде
помочь обещали – к врачу направили. "Врач", - сказали: "Судьбу Вашу
решит – азот применить или просто руки отрезать". Друзья почти везде
вместе ходили, но к врачу-то по отдельности положено. Первым смешливый
пошел. Врач-косметолог руки осмотрела, чего-то в бумагах черкнула, и
говорит:
- С Вами ясно все, можете к медсестре топать в соседнюю комнату, а у
товарища Вашего проблема какая? Неужто тоже бородавки в Полтаву выводить
приехал?
- Нет, - смешливый отвечает, – Другая у него проблема, серьезная. С
ушами. Лопоухий он. Операцию на ушах сделать хочет – прижать немного.
Смеются все, а ему обидно очень.
Сказал и пошел в соседнюю комнату азотом жидким пользоваться, благо
дверь в к медсестре прям из кабинета врача открыта была. Руки свои
медсестре доверил, а сам одним глазом за врачом смотрит, к которому уже
друг зашел, и слух напрягает – интересно ему, чем дело кончится. Друг
поздоровался, и руки на осмотр протягивает. А врач-то на руки не смотрит
– все уши разглядывает. Поверните, говорит голову, пожалуйста, а то
видно плохо. Удивляется друг, конечно, но голову поворачивает – ему ж не
трудно.
- Нормальные уши у Вас, красивые даже, - это врач друга "обрадовала"
- Сам знаю, - друг отвечает и опять руки протягивает.
- Не надо вам уши прижимать, - врач продолжает.
- Конечно не надо. Да и не могу я. Шапкой только. Шевелить могу, а
прижать нет. – Дошло уже до него, что товарищ его, паршивец, шутку
затеял. "Вы", - говорит, он врачу: "на бородавки мои посмотрите, а уши
сегодня мы трогать не будем".
А в соседней комнате, на руки "того паршивца", медсестра смотрит и
спрашивает:
- С чего начинать-то будем?
Молчит "паршивец", смех сдерживая (шутка его дурацкая ему нравится
очень), товарищ его только из соседней комнаты советы медсестре дает:
- С "корня", девушка, начинать надо, "корень" ему прижгите. – добрый он
был, товарищ-то.

Хорошо все у друзей кончилось, и руки чистые и посмеялись немного. У них
до сих пор все хорошо кончается. Только водка кончается не то, что бы
хорошо, быстро как-то. Хотя один из них недавно пить бросил – сердце
пошаливает.

Небольшое предисловие: когда играешь в шахматы, то надо одной и той же
рукой брать фигуры и нажимать на часы. Если же играешь в блиц (когда
времени очень мало) то приходится делать это очень быстро. Если же
играют два опытных шахматиста, а стрелка уже зависла, то движения рук
становятся очень быстрые и человеку малознакомому с шахматами, кажется,
что происходит какое-то волшебство хаотичное, и трудно поверить, что
люди делают какие-то осмысленные ходы (руки только мельтешат и стучат по
часам в секунду два-три раза).

Ну а теперь сама история: в детстве я увлекался ручным мячом, да так
сильно, что в 15 лет выполнил норматив КМС. Физически был очень неплохо
подготовлен. Но особо хорошо, несмотря на худобу, мне всегда удавалось
бороться на руках, в так называемый "arm-restling" (То ли постоянные
броски, то ли то, что я в детстве сам догадался, как правильнее
бороться, но даже взрослые мужики мало кто мог со мной потягаться.
Позже, в студентчестве неоднократно различные турниры местные выигрывал.
То что я длинный и худой, противников очень часто вводило в заблуждение
;)).
А в то лето, на сборах пробыл всего три недели, а все остальное время
делать было нечего и рубились в шахматы в беседке во дворе. Потом решили
сходить в клуб городской, и к концу лета уже все свободное время
проводил в этом клубе (благо к началу зимы шахматы "отпустили").

В общем, в один из жарких летних дней сидим и рубимся в клубе по
вышеописанной методе в блиц. И тут заходят несколько "пацанов". И
начинают стебаться над молодыми шахматистами (а контингент, надо
заметить, на 90% это очкарики и хлюпики, как моя жена говорит, типичные
"ботаники" ): "... мол сидите тут, штаны протираете, лучше бы пошли, да
на турничке бы покрутились, гирьки потягали? га-га-га..." и так далее.

Послушал я на это дело, послушал, ну и предложил на руках побороться
(парни при этом на немного по-старше и подвоха явно не ожидали).
"... Ха - давай!..."
Садимся, сцепляем руки, молниеносное движение, я победил. Давай еще раз
- давай. Результат тот же. Говорит резко дергаешь, давай медленно -
давай. Медленно валю его руку. Остальные тоже попробовали отомстить -
результат тот же самый, одному вроде руку даже немного вывихнул - сильно
дернул (утомили со своим стебом).
Стоят, руки потирают. Ситуация явно вышла за рамки их понимания.
Говорят: "... а как это ты так?..."
Я ж, добрая душа, показываю на народ, который рубится в блиц говорю:
"... а че - пока рубишься в блиц, руки знаешь как качаются! ...". Про
свой кмс по ручному мячу и ежедневные упражнения с гантелями я правда
забыл упоминуть :).
Ребята еще с пол часа смотрели завороженно на шахматистов. Хотели
наверное "покачаться" за шахматной доской, но видать такая тренировка
показалась им слишком "тяжелой". Так и не решились. А зря!

Произошла эта история в конце 90-х годов и со временем я изложил её в
форме рассказа. После нескольких публикаций ко мне обратился один из
питерских продюсеров и предложил написать сценарий, который они так и не
успели отснять в связи с прошлогодним кризисом.
Возможно, появятся другие предложения, и фильм всё же выйдет в прокат, а
вы узнаете в нём героев этой истории, и тем занятнее будет провести
параллель между тем, что происходит на киноэкране и тем, что случилось
на самом деле.

Я люблю тебя, сука.

Мы расстались три года назад, когда она была похожа на симпатичного
щенка неизвестной породы. Сегодня же я увидел красивую и очень
породистую суку, именно такой Ольга выплыла из серебристого «Ленд
Крузера».
- Привет, - сказала она, оступилась на высоком каблуке и подхватила меня
за руку, - ой, я, кажется, колготки порвала.
Черт побери, только она так умеет.
- Не подскажешь, как их можно порвать, если ты всего лишь подвернула
ногу?
- А вторая нога у меня для чего?
Я задумался, Ольга частенько озадачивала меня образностью своего
мышления.
- И для чего тебе другая нога?
- Вторым каблуком я царапнула по колготкам, что здесь непонятного, ведь
это так просто, - она чуть не плакала.
Я слегка приобнял ее и постарался выпрямить, Ольга поддалась и вновь
обрела горделивую осанку светской дамы:
- Куда ты меня поведешь?
Я указал на светящуюся позади нас вывеску «Кафе».
- Фу-у-у, наверняка там готовят противный кофе, - Ольга на всякий случай
надула губы.
- Если не понравится, перейдем в другое место.
- У меня сигареты кончились.
- Я куплю. Тебе какие?
- Эти...
- Какие «эти»?
- Ну, светленькие, сейчас пачку покажу. Я их всего два дня курю и еще не
помню названия, - она посмотрела под ноги и осторожно двинулась к джипу.
На удивление, Ольга без происшествий добралась к водительской двери и
достала из салона пустую пачку с вензелями:
- Извини, у меня с собой нет наличных, только золотая «Виза». Не думаю,
что в ларьке ее примут.
- Справлюсь, - ответил я и двинулся за сигаретами.

Через несколько минут мы сидели в симпатичном кафе, с видом на стоящий у
тротуара внедорожник.
- Ну и как ты? - она затянулась тонкой сигаретой и уронила ложку.
Некоторое время я ожидал ее появления из-под стола:
- Все так же. Пишу. Кино по моему сценарию будут снимать.
- Да?
- Угу. Тебе это на самом деле интересно?
Она немного поерзала и истлевшая соломинка пепла упала на рукав шубы.
Пепел рассыпался пылью и просочился в подшерсток бесславно погибшей
норки.
- Ой, – Ольга разгребла пушистый мех и скривилась, - теперь вонять
будет.
- А ты освежителем воздуха побрызгай.
Она с подозрением покосилась на меня:
- Издеваешься?
Не найдя на моем лице признаков веселья, Ольга раскрыла сумку, порылась,
достала маленький баллончик и брызнула на шубу. В воздухе запахло
ядовитым газом, глаза наполнились слезами, а из носа потекли сопли.
- Ты с ума сошла? - я тер ладонями глаза, судорожно пытаясь вздохнуть.
Ольга сидела выпрямившись, сжавши губы до тонкой ниточки, а из под ее
век катились крупные слезы.
- Иди сюда, - я выдернул безумную подругу из-за стола и в туалетной
комнате склонив над раковиной принялся омывать ей лицо.
- Ты мне тушь размажешь!
- Заткнись, - и я снова набрал в ладонь воды, - так легче? -
прикосновение к бывшей подруге доставило мне несказанное удовольствие, и
я был искренне тому удивлен - казалось, что все уже давно в прошлом.
Ольга со всхлипом втянула стекающие по щекам струйки, и из-под грима
показалось ее настоящее лицо, то самое, из-за которого я в свое время
потерял голову.
- Уйди. У тебя есть платок?
- Так уйти или дать платок? - я оторвал бумажное полотенце и протянул
ей.
- Мне накраситься нужно. Не смотри на меня.
- Зачем ты это сделала?
- У меня в сумке был дезодорант, а баллончики очень похожи.
- Ну да, я вижу.

Я прошел в зал и извинился перед чихающей официанткой. Девушка уже
размазала по лицу дешевую косметику и теперь жаждала мщения.
- Вам нужно заплатить штраф, у нас запрещено пользоваться газовыми
баллончиками.
- Это был дезодорант.
Девушка изумленно приоткрыла слезящийся глаз.
- Да, очень сильный дезодорант! Просто моя знакомая еще не умеет им
пользоваться.
Я достал из под стола упавший баллончик:
- Смотрите, - я почти не рисковал. Накопленный опыт говорил, что
баллончик и в самом деле мог быть дезодорантом, просто у Ольги почему-то
всегда так получается.
Девушка шарахнулась от меня в сторону, проскрипела осипшим голосом
ругательство и убралась за стойку бара.

Между тем, Ольга появилась из туалетной комнаты, поблескивая
накрашенными губами, вытирая платком уголки еще слезящихся глаз. Она
плыла по залу средневековой каравеллой, и я невольно ей залюбовался.
Ольга продефилировала мимо и села на мель за соседним столиком, уронив
паруса салфеток, и близоруко зашарила возле себя руками:
- Де-е-вушка! - ее капризный голос разнесся по пустому залу и вытащил
из под стойки официантку, - где мой кофе?
Официантка затравлено оглянулась на меня, похоже, что выездная сессия
дурдома ее стала угнетать.
- Попробуй пересесть за наш стол, и я покажу где твой кофе.
Ольга перевела рассеянный взгляд в мою сторону, сощурилась и жалобно
сказала:
- Я сняла линзы и почти ничего не вижу.
- А как ты собираешься ехать?
- Ты меня отвезешь, - она перебралась на свое место и пригубила кофе.
- Холодный.
- Ты слишком долго принимала душ. Кстати, а куда ты свое корыто денешь? -
я перевел взгляд на окно, закрытое джипом.
Ольга посмотрела на меня с некоторой брезгливостью, будто из моей
шевелюры на стол спрыгнула парочка блох.
- Разве я не сказала, что поедем на моей машине?
Ага, значит, так: «я сказала».
- А тебе не приходило в голову, что у меня могут быть другие планы?
Ольга искренне удивилась:
- Ты же со мной встречаешься, какие могут быть еще планы?

Вот тут она была права - общаясь с Ольгой нельзя строить никаких планов
- нужно быть готовым к тому, что она может опоздать часа на полтора
потому, что сантехник закрыл подвал, в который она залезла на минуточку
за своей кошкой. Или среди белого дня разведут мосты, а в мае выпадет
снег и завалит подъезды к ее гаражу. На крайний случай, из зоопарка
сбежит самец черепахи и станет бессовестно домогаться Ольгу на глазах
изумленной публики возле Казанского собора.
Кстати, единственный раз она явилась на свидание вовремя в тот самый
день, когда мне надоели ее бесконечные опоздания, и я решил приехать
минут на двадцать позже. Опыт получился неудачным - к моему появлению
случилась истерика у незадачливого восточного торговца, который имел
глупость предложить звереющей Ольге банан.

- Так ты говоришь, - через паузу сказала она, - тебя в кино снимают?
- Типа того… только не меня, а по моему сценарию. Впрочем, это почти
одно и то же.
- А почему ты не говоришь, что у меня красивый загар?
- У тебя замечательный загар, вот только не пойму, отчего он желтый?
- Что, заметно? – голос Ольги ослаб почти до шепота, - представляешь, я
только что прилетела из Египта.
- Ведь не из Вьетнама, так почему ты желтая?
- Сильно заметно?
- Да как тебе сказать… вначале я думал, что ты больна или в солярии
перегрелась.
- Все этот чертов крем, я убью свою косметичку! Она сказала, что у моей
кожи будет исключительный оттенок.
- Знаешь, она тебя не обманула.
- Хватит! Я тебя три года не видела, а ты все такая же скотина, - Ольга
отвернулась к окну, выставив на обозрение свой профиль. На самом деле,
она прекрасно знала, что в профиль ее лицо сильно выигрывает.
- А если это был и не крем вовсе?
- Как не крем? – Ольга забыла выгодном ракурсе и близоруко прищурилась в
мою сторону.
- Ну, может, его нужно было на хлеб намазывать, а не на тело? Ты ничего
не перепутала?
Под прелестной кожей на лбу зашевелилась извилина.
- Почему на хлеб?
- Откуда я знаю. Думаю, что по своему обыкновению ты схватила первое,
что подвернулось под руку, и намазалась, к примеру, кетчупом или кари, а
крем по-прежнему стоит в холодильнике.
- Хватит из меня дурочку делать!
- При чем тут я? У меня тоже есть претензии к твоим родителям, но за
давностью лет ничего изменить невозможно, поэтому давай говорить о
чем-то нейтральном. Как там в Китае?
- В Египте! Ужасно, наш отель чуть не взорвали.
- Террористы прослышали о твоем приезде?
- Дурак.
- Спасибо. Так что ты сделала с отелем?
- Они нашли какую-то сумку, а потом специальный робот отвез ее к морю и
полицейские расстреляли ее из автоматов.
- Это была твоя сумка? Меня бы не сильно удивило, если бы ты спокойно
наблюдала расстрел собственного чемодана.
- Ну, о чем с тобой можно говорить? Ты бываешь серьезным? Я чуть не
погибла, а тебе по барабану.
- Погоди, ты не говорила, что после сумки собирались расстрелять тебя.
- А если бы там была взрывчатка?
- Сидела бы в Питере, и никто бы не стрелял возле тебя в подозрительные
сумки. Чем ты еще занимаешься?
- На лыжах учусь кататься.
- И как тебе удается, с таким загаром?
- Я инструктора наняла, он такой душка! Знаешь, он сказал, что у меня
здорово получается и уже готов учить бесплатно.
- Ты уверена, что он имел в виду именно лыжи?
Ольга смерила меня фирменным взглядом, и я стушевался. Я всегда боялся
ее взгляда, от него хотелось встать и пойти в то самое место, куда этот
взгляд посылал. Причем, посылал он всегда в одно и то же место и весьма
доходчиво. И я шел, как привязанный к этому стриженому лужку баран, до
тех пор, пока стадо других баранов не вытоптало мой огород. Когда я
осознал, что вовсе не одинок на этом пикнике, то пришел в неописуемое
бешенство, а когда оно превысило допустимые пределы, мы расстались. С
Ольгой, ее лужком и другими баранами. И вот сегодня мы просто пьем кофе.

Между тем, лежавший на столе мобильник осветился экраном и пополз по
столу в агонии модного шлягера.
- Ало, - сказала Ольга. Минуту она выслушивала абонента, потом мурлыкнула
в трубку и нажала клавишу отбоя, - мне пора.
- Бараны уже заждались?
- Это звонила косметичка, сказала, что скоро подойдет моя запись.
- Ну-ну… идем, я тебя отвезу.
Я рассчитался с красноглазой официанткой, оставил ей немного денег на
лекарства и мы вышли на улицу.
- Держи, Ольга кинула мне ключи, и мне пришлось подпрыгнуть, чтобы их
поймать.
Она усмехнулась:
- А ты еще ничего.
- Спасибо, общение с тобой меня быстро приводит в форму.

Усевшись на водительское кресло «Ленд Крузера», я потрогал рычажки,
переключил несколько раз передачи и, освоившись, завел двигатель.
- Пристегнись.
- Не хочу, мне с ремнем жарко.
Я посмотрел на Ольгу, ожидая увидеть улыбку, но лицо ее было серьезно.
Тогда я вздохнул и принялся настраивать зеркала.
- Кстати, откуда такая роскошь? Помер твой дядя в Улан-Баторе и оставил
в наследство отару овец?
- Мне его подарили.
Я поперхнулся:
- А можно узнать, чем ты осчастливила дарителя?
Ольга не снизошла до ответа, достала сигарету, прикурила и уставилась в
окно. Я же посмотрел в зеркало на свою «девятку», и мы поехали.

Минут двадцать я наслаждался новыми для себя ощущениями, с гордостью
посматривая на бестолково суетящиеся под колесами легковушки. Потом одна
из них, попыталась нас догнать, проскочила на красный свет и
пристроилась позади. Словно принюхивающаяся с хозяйскому тапочку собака,
черная с тонированными стеклами БМВ подъезжала к нам с разных сторон, а
сидевший на пассажирском сидении «спортсмен» с бритой башкой изучал
царапины на нашем кузове. Я чувствовал себя словно конферансье на сцене,
которому суфлер шепнул, что у него расстегнута ширинка - вроде
застегнуть при людях неудобно, но и дальше так продолжаться не может:
- Послушай, дорогая, у тебя случайно нет навязчивого поклонника на
черной бмвухе?

Ответить Ольга не успела, потому, что в ее сумке снова забился
припадочный мобильник. Некоторое время она слушала абонента, пытаясь
перебить нечленораздельными восклицаниями, но по всему видать, с ней
особо не церемонились и после нескольких попыток, Ольга перешла в режим
прослушивания, а лицо ее на глазах мрачнело. Я даже не помню случая,
чтоб такой перепад настроения проходил безболезненно для его виновника.
- Проблемы? – спросил я, когда она в ярости кинула мобильник в сумку.
Ольга злобно засопела, потом ее прорвало, и она разразилась матерной
тирадой. Ого!
Раньше за ней такого не водилось, и за пять минут я узнал, что ее новый
любовник полное дерьмо и редкая скотина, машина на которой мы едем,
числится в угоне, а Ольге рекомендовано бросить ее в ближайшей
подворотне, выкинуть ключи и бежать к метро, затерявшись в толпе.

С полминуты я переваривал полезную информацию, а потом сказал:
- Позвони этому козлу и спроси, кто может за тобой ехать на черном БМВ.
Может это его приятели нас сопровождают.
- Я не буду звонить, между нами все кончено.
- Ты ему сейчас позвонишь и спросишь то, что я тебе сказал, - иногда, в
общении с Ольгой, мой голос приобретал несвойственные ему стальные
нотки.
- Не буду.
- Тогда я остановлюсь и узнаю, что этим людям нужно. Только имей ввиду,
если это менты, будешь разбираться с ними сама.
Здесь я немного лукавил, разбираться пришлось бы обоим, но такие мелочи
Ольге были неведомы, и она снова вытащила трубку из сумки.
- Он не знает кто это, - сказала Ольга после короткого разговора, -
говорит, что нужно срочно от машины избавляться.
- Заботлив он у тебя, однако, - похвалил я Ольгу и выехал на набережную.

Между тем, выбрав момент, преследователи попытались подрезать «Ленд
Крузер», прижав его к тротуару, а из окна пассажирской двери снова
высунулась «бритая башка» и скорчила зверскую рожу. Зря он так сделал,
если до этой выходки у меня были некоторые сомнения, то сейчас они
разрешились явно не в пользу хозяев БМВ. Вот уж чего мне меньше всего
хотелось, так это разбираться с кем бы то ни было, по поводу того, как я
оказался за рулем угнанной машины. Я выехал правым колесом на тротуар,
увернулся от бросившейся под колеса урны и прибавил скорость. Похоже,
что преследователи расстроились - их машина заморгала ксеноновыми фарами
и обиженно загудела клаксоном.
Не доезжая поста ГАИ, наши преследователи угомонились, и мы дружной
стайкой миновали милиционеров. Видимо эти парни имели свои резоны не
впутывать в наши странные игры посторонних, и это немного окрыляло. Дело
оставалось за малым – оторваться от преследователей и где-нибудь
поблизости от метро исчезнуть, оставив на растерзание ворованный
автомобиль.

- У тебя в сумке лежат гигиенические салфетки, достань их.
Ольга пребывавшая в своем сумеречном мире, похоже, забыла о моем
существовании. Она вздрогнула и переспросила:
- Что сделать?
- Протри салфетками все ручки в машине, до которых сможешь дотянуться.
Перчатки у тебя есть?
Ольга порылась в сумке, достала салфетки и перчатки. Меня всегда
интересовало, можно ли придумать, чего не окажется в ее сумке. Как-то
раз мне понадобился кусочек проволоки и гвоздь, и Ольга, зарывшись с
головой в волшебную сумку, через минуту извлекла весьма приличный моток
проволоки и шуруп.
- Машина у тебя давно?
- Два дня.
- Ты ее получила вместе с привычкой к новым сигаретам?
Ольга не стала пререкаться, натянула перчатки, открыла пачку влажных
салфеток и принялась сноровисто протирать дверь и панель машины.
Тут я развеселился – кажется, мне пришло в голову, чего в ее сумке быть
не может:
- А для меня перчаток у тебя не найдется?
Ольга не оценила юмора, раскрыла сумку и достала из нее пару одноразовых
медицинских перчаток.
- Пойдет?
Как обычно, она выиграла, и я даже расстроился.
- Для чего ты их с собой таскаешь?
- Ты все равно не поймешь, они нужны мне для салона, чтобы руки не
испортить.
И снова оказалась права - я не ничего понял, но перчатки одел.

Однако, вернемся к нашим преследователям. А они, между прочим, времени
не теряли – перестроились в левый ряд и потихоньку обгоняли «Ленд
Крузер», воспользовавшись, тем, что нашу полосу заняла фура. Морда в
окне БМВ появилась снова и ее кривляния не стали дружелюбнее. Я бы
сказал наоборот – помогая себе руками он вполне отчетливо изображал, что
с нами сделает, когда доберется. У парня несомненно был талант
клоуна-мима, и что самое занятное, я ему верил, а со мной, знаете ли,
это редко бывает, чтобы так безоглядно поверить первому встречному
проходимцу.

Обогнав нас на полкорпуса, неприятельская машина стала медленно
прижимать джип к обочине. И тут до меня дошло, что я совершенно напрасно
миндальничаю – если эта машина уже не наша, с какой стати за нее
переживать? В тот же момент я престал уступать дорогу и правое заднее
крыло преследователей со скрипом и глубоко вмялось в собственный кузов.
Машина шарахнулась в сторону, задела обгонявшую ее Волгу, а мне стало
неуютно. Это в кино машины скачут друг по другу, кувыркаясь по трассе, а
в жизни я подобного не видел. В принципе, я вполне законопослушный
гражданин в меру недолюбливающий ГАИшников и портить злонамеренно чужие
машины мне еще не приходилось. «Рожа» в соседней машине высунулась почти
до пояса и попыталась на ходу оценить полученный ущерб, а разглядев
заднее крыло, спортсмен, кажется, впал в уныние.

Водители соседних автомобилей стали обращать на нас внимание и вполне
возможно, что сознательные граждане уже звонили в организацию
занимающуюся отловом таких парней как мы и представляющих опасность для
общества. Встреча с бравыми ребятами из какого-нибудь спецназа в мои
планы входила еще в меньшей степени, чем катание на угнанной машине и,
ударив по тормозам, я свернул на боковую улочку. Позади раздался звук
глухого удара, и я мысленно нарисовал еще одну звездочку на борту нашего
монстра.
Мой потрясающий маневр не только привел к аварии в среде не соблюдающих
дистанцию «чайников», но и сбил со следа талантливого клоуна вместе с
его приятелями - подобно налившимся яростью кабанам, они тяжело
просвистели мимо нашего поворота.

- Ты как? – занятый преследователями я на время забыл об Ольге и ее
голос вернул меня к реальности.
- Ничего. Знаешь, это конечно сильнее того, что между нами было, но по
уровню адреналина вполне укладывается в концепцию общения с тобой.
- Тебе не нравится? – Ольга, кажется, пришла в себя, и решила
пококетничать.
- Знаешь, я консервативен, мне по-прежнему не нравятся мужики из твоего
окружения.
Ольга хмыкнула, а я в изумлении уставился на дорогу. Потерявшиеся было
«кабаны», нашлись – их машина стояла у обочины, а узкую проезжую часть
перекрывала поставленная поперек милицейская «шестерка». Трое быковатых
парней с ухмылками смотрели на приближающийся джип, а милиционер
задумчиво разглядывал смятое крыло БМВ.

И вот что удивительно, в мозгу что-то щелкнуло, и он стал работать в
каком-то другом, ирреальном режиме - голове замелькали кадры
голливудских фильмов, где такие же мощные джипы легко сметают с
автобанов полицейские машины и нога вполне самостоятельно вдавила в пол
педаль газа. Я физически ощутил ту самую точку на багажнике милицейского
автомобиля, в которую нужно было ударить.
- Держись, - это я крикнул Ольге, но, похоже, она сама поняла, что
произойдет, и вжалась в кожаное сиденье.
Против ожидания, удар оказался не очень сильным, возможно сказалась
разница в весовой категории машин. В зеркалах я увидел, как отброшенная
мощным «кенгурятником» «шестерка» со всего маху впечаталась в черный бок
увечной БМВ. Стоявшие на тротуаре парни, не ожидали такой подлости от
милицейской машины, бестолково засуетились вокруг пострадавшей, а самый
расторопный уже протискивался на водительское место с пассажирского
сиденья. Милиционер, медленно, как при повторе эффектного кадра
футбольного матча, доставал из кобуры пистолет.
- На пол!
Ольга в своем торжественном прикиде мгновенно стекла на грязный пол и
каким-то хитроумным образом скрючилась на коврике. Это было потрясающе –
еще ни разу мне не удавалось достигнуть столь безропотного послушания!
Подобные ощущения, думаю, испытывает дрессировщик, долгое время
приручавший непослушного тигра, в момент, когда зверь исполнил его
команду. И не суть, что он сделал это под дулом пистолета, главное, что
впервые послушался.

Тупая пуля Макарова прошла сквозь Ольгино сиденье и расцвела паутиной на
стекле, а через дырочку в машину ворвался прохладный зимний ветерок. Я
перевел взгляд на зеркало, но веселая компания уже скрылась за
поворотом.
- Выползай.
Ольга легко развернулась и скользнула на сиденье.
- Ой! Что это? - и она потерла пальцем в кожаной перчатке дырку на
стекле,- в нас стреляли?
- Это мент, ему было жалко свою машину, потому, что его теперь переведут
в регулировщики.
- Получается ты спас мне жизнь?
- Ну да. А ты как обычно хотела сгубить мою, и у тебя снова ничего не
получилось. Теперь застегни сумку, проверь, чтоб ничего не выпало на
пол, я сейчас сверну за угол и мы остановимся. Быстро выходим из машины
и спокойным уверенным шагом идем к метро. Ты поняла?
Ольга, не переставая кудахтать, все терла пальцем злосчастную дырку.
- Я спрашиваю, ты все поняла?
- Да, да.
- Тогда подбери с пола салфетки.
И Ольга снова скрылась под панелью, а я еще раз взглянул на дырку в
сиденье и прямо скажу, почувствовал себя неуютно. И тут я краем глаза
увидел все ту же черную машину - сплющенная с обеих сторон будто
закопченная туристами консервная банка, она стремительно нас настигала.
Знаете, это не автомобиль, а просто птица Феникс какая-то. У меня с
этого времени, огромное уважение к производителям немецкого чуда, когда
разбогатею, непременно себе такую куплю.

Я очень рассчитывал на то, что милиционера парни с собой не взяли, к
чему им лишние свидетели нашей встречи, но на всякий случай скомандовал
начавшей выползать Ольге:
- Лежать!
И что вы думаете, она покорно легла! Кажется, я понял, чего нам не
доставало в отношениях, и очень жаль, что все в прошлом, я нашел бы
способ раздобыть пистолет.

Но в нас не стреляли, похоже, своего оружия у парней не было, а
милиционер остался грустить у разбитой машины. Но самое печальное, что
рация в ней, наверняка осталась невредимой и если мы сейчас не избавимся
от своих проблем, то вечер непременно проведем в кутузке.
- У твоей машины фаркоп есть?
- Кто-кто? - отозвалась Ольга из-под кресла.
- Железяка позади машины, на которую прицеп для картошки цепляют.
Ольга задумалась, а я сбавил скорость и повернул во двор. Как только
преследователи свернули за нами, я затормозил, включил заднюю передачу и
придавил педаль газа.
Похоже, фаркоп у машины все же был - БМВ привычно просел от удара,
тяжело выдохнул паром из дырявого радиатора и умер, прижав сработавшими
подушками безопасности своих наездников. Я переключил скорость, мощные
колеса выбили куски гравия из разбитой улочки и презрительно закидали
ими поникшую неприятельскую машину.

Автомобиль мы покинули без приключений на площади возле метро. Я
выбросил в урну ключи, а Ольга достала из заветной сумки жетоны. Ну,
скажите, откуда она вообще может знать, как выглядят эти штуки, если в
последний раз в метро ездила еще за пять копеек в начальных классах.
Ольга опустила жетон в мой турникет, и мы встали на эскалатор.
- Ну, что? - Ольга стояла на две ступеньки выше и оттого наши лица были
почти на одном уровне, - ты не забыл, что я теперь одинока?
Я хмыкнул, - азарт погони еще не прошел и меня слегка потряхивало:
- Твое одиночество не продлится более сегодняшнего вечера.
- Ведь ты меня проводишь?
Я отрицательно покачал головой. Ольга усмехнулась:
- Боишься?
- Да, боюсь. Боюсь, что все начнется сначала. И у этого начала не может
быть хорошего конца.
- Ты уверен? - Ольга явно наслаждалась моим замешательством, - ведь ты
научился со мной управляться.
Зараза, она и это заметила, не могу понять, как ей это удалось из-под
сидения. Я задумчиво посмотрел в ее глаза:
- Нет.
Зря я смотрел ей в глаза. Ольга усмехнулась и близоруко сощурилась:
- Ну, как знаешь. Осторожно, мы приехали.
Эскалатор сложился в бегущую дорожку, и мы оказались в людской
преисподней. По обеим сторонам брели люди, они толкались, напирали со
всех сторон, и этот водоворот стремительно уносил от меня Ольгу.
- Я тебе позвоню.
Вряд ли она меня расслышала, слишком тихо я это сказал. Но Ольгу уже
оттеснили старухи с котомками, стайка размалеванной молодежи, и она,
оглядываясь, уходила все дальше. А я стоял и смотрел, как она уходит.
Может, нужно было что-то сказать? Ведь мы не можем так просто
расстаться, может, что-то в этой жизни изменилось? Ну?
- Не могу, - это я сказал шепотом, - я тебя просто не выдержу. Прощай.

- Предъявите документы.
Наглый и требовательный голос вернул меня к жизни, голова мгновенно
заполнилась разноголосым гомоном и скрежетом подходящего к Ольгиному
перрону состава. Кажется, обладатель голоса был раздражен, а может, даже
испуган. Хорошо, что ему не пришло в голову, как в старых фильмах,
положить мне на плечо руку. Я бы мог не сдержаться, а драка с
милиционерами это вовсе последнее дело. Я обернулся и к своему изумлению
никого не увидел.
- Гражданин! - голос, громыхая протокольным раскатистым «р» раздавался
откуда-то снизу. Я опустил глаза и увидел на уровне, чуть выше моего
пупка двух милицейских курсантов.
- Ваши документы.
Я полез во внутренний карман и увидел свою руку - на ней по-прежнему
была надета медицинская перчатка. Идиот! Еще бы морду платком замотал и
в метро сунулся.
Милиционеры тоже не сводили глаз с моих рук. Они стояли, напряженно
сжимая детские кулачки - один смотрел на мою правую руку, а второй на
левую, наверное, чтобы у них глаза не разбегались. А я осознал, что
наконец-то влип по-настоящему.
- Ой, вы здесь, а я по всей станции бегаю, думала, что мы потерялись -
раздался позади меня радостный голос, - ну нельзя же быть таким
рассеянным, прямо как ребенок, - и на глазах обалдевших милиционеров
Ольга принялась стаскивать с меня перчатки.
- В чем дело, товарищи? - Ольга взглянула под ноги и сделала вид, будто
только, что обнаружила милиционеров.
- Да вот… - заблеял самый отчаянный.
- Этой мой гинеколог, он всегда такой рассеянный… Ну же, снимайте
быстрее, люди на вас смотрят.
Потом она бросила перчатки в свою бездонную сумку, подхватила меня под
руку и мило улыбнулась замершим милиционерам:
- Всего хорошего, большое вам спасибо, - Ольга втолкнула меня в вагон,
двери с грохотом закрылись, и мы опять куда-то поехали.

Михаил.
http://www.litsovet.ru/index.php/author.page?author_id=2373

Продолжение.

Краткое содержание 1 части.

выступая в Кремле на концерте посвященном очередному съеду КПСС, солист
оркестра «Тримитас» Аркадий Коган, вышел к микрофону в женском белом
парике.

После окончания концерта в Кремле.

Всех участников концерта, посвященного очередному съезду КПСС, после
исполнения, не выпускали из Кремля, пока не закончились последние
выступления.
Артисты расположились в фойе Кремля, под бдительным надзором молодых,
крепких мужчин, в одинаковых черных костюмах и с «умным» выражением на
невыразительных лицах. Они вежливо, но решительно пресекали любые
попытки покинуть фойе.
Впрочем в фойе было не скучно. Стояли два телевизора. На одном
показывали, что творилось на сцене. На другом диктор бубнил обычную
жвачку об успехах Страны Советов под бдительным руководством КПСС.
Многие знаменитые артисты, Папанов, Миронов, Пельтцер, Ульянов, маялись
и бродили по фойе, собираясь в кучки, беседовали.

Наконец закончился последний номер и всех участников концерта пригласили
снова на сцену. В зале уже никого не было, но нам объяснили, что высшее
партийное руководство Москвы изъявило желание пообщаться с народом.

Появилась небольшая толпа высокопоставленных членов КПСС, во главе с
тогдашним первым секретарем горкома партии Москвы. Точно не помню его
фамилию, да и кому оно нужно?
Все эти надутые вельможи, с жирными физиономиями, лениво протягивали
руки, почему-то только руководителям коллективов, а также известным
артистам. Простой артистический народ удостаивался ленивых взмахов рук,
после чего звучали «бурные и продолжительные аплодисменты» под
бдительным оком серых мальчиков в черных костюмах.

Наш главный дирижер и его шурин (директор оркестра) развили бурную
деятельность.
Как только гл. дирижер пришел в себя, срочно, на спине нашего
администратора, в спешном порядке был написан приказ об увольнении по
собственному желанию Аркадия Когана за месяц до нынешнего концерта. С
перепугу дирижер и директор забыли, что Аркадий не числится в настоящее
время в нашем славном коллективе, а «прописан» в колонии общего режима в
Паневежисе. Но наша администрация уже ничего не соображала.
Эту бумажку директор, держась за спиной дирижера держал в обеих руках,
как горячий блин, намереваясь подать её по первому требованию
высокопоставленных лиц.
В изнеможении директор стоял столбом и не дышал. Главный дирижер из
последних сил глотал все, что ему подсовывали: волокардин, валерьянку,
валидол и даже снотворное.
От сильного стресса никакие лекарства на него не действовали. Он обильно
потел и повторял на литовском языке: Tai galas! Viskas žlugo!
Daugiau nei vieno žydo į kolektyvą nepriimsiu! Apsaugok
nuo jų Viešpatie!
«Это конец! Все пропало! Больше ни одного еврея в коллектив не приму!
Боже, пронеси!»

И Бог не подвел!

Когда главный партийный босс Москвы подошел к нашему руководству и подал
руку главному дирижеру, открыл рот. чтобы осчастливить наше руководство
дежурными фразами, главный дирижер, схватив руку партийного босса обеими
руками и держась за неё, как за соломинку, залепетал с закрытыми
глазами: «Я не причем… как было согласовано, я так и делал…я не виноват,
это Аркадий виноват!»
При этом гл. дирижер совершенно забыл, где он находится и лепетал свои
оправдания на литовском языке!

Босс изобразил удивление на своей каменной мо…, извиняюсь, физии,
которое с большой натяжкой можно назвать лицом и спросил ни к кому
конкретно не обращаясь: «Что озвучивает уважаемый товарищ дирижер? Тут
же из-за спины высунулась лисья рожа молодого представителя ЦК Литвы в
Москве тов. Р., который перевел и наполнил слова гл. дирижера
следующим смыслом: «Гл. дирижер благодарит вас за прекрасный вкус и
знание современной музыки и представляет солиста оркестра Аркадия
Когана».
Не понял? - удивленно промолвил босс Москвы, - Я же еще ничего не
сказал?
При этом он тщетно пытался вырвать свою руку из цепких и потных рук гл.
дирижера, который уже ничего не соображал и повторял: «Мы его не знаем.
Он не из нашего оркестра. Мы его вчера уволили. Как он попал на концерт
мы не знаем!»
К счастью, он говорил это на литовском языке. Представитель ЦК Литвы, с
невозмутимой козьей мордой, опустив недоуменные вопросы босса Москвы,
продолжал «переводить»: «Гл. Дирижер и весь коллектив благодарит Вас за
ваши теплые слова и заверяет родную коммунистическую партию приложить
еще больше усилий в деле построения коммунизма во всем мире!»

Босс, наконец-то вырвав руку из потного захвата рук гл. дирижера,
незаметно вытер её о полу пиджака, сказал: "Да, действительно хотелось
бы отметить прекрасное выступление вашего коллектива, поблагодарить гл.
дирижера и коллектив за прекрасное исполнении произведения Олега
Лундстрема (!?) «Караван». Особенно был хорош у вас трубач…кстати, Леониду
Ильичу очень понравилась сценка с париком! Кто постановщик?»

Когда эти слова дошли до затуманенного страхом и таблетками сознания гл.
дирижера, он вдруг ожил и «вспомнил» русский язык. Вытянувшись в
струнку, как на параде, гл. дирижер прокричал: «Это я! Это моя
режиссура! Это я придумал!» За его спиной наш директор незаметно рвал
приказ об увольнении Аркадия…

Приехав в гостиницу, гл. дирижер не раздевшись упал в кровать и проспал
10 часов, скуля во сне, как молодой щенок и подергивая ногами. Оркестр
вынужден был уехать без него.
Гл. дирижер и директор прилетели на самолете на другой день.

В квартире пахло энурезными котиками, горелым мясом, и мандаринами.
Я красила волосы краской, коробка от которой нагло врала мне вот
такущими буквами, что содержимое тюбика не содержит аммиака, запекала в
духовке буженину и ела цитрус.
До Нового Года оставалось четыре часа.

Утопленный накануне в унитазе и высушенный феном мобильник вяло пукнул
первыми тремя нотами песни «О, Яки Да», и тускло высветил на экране
слово «Кака».
- Ирка, я тебя не слышу! – Заорала я в трубку, зная, что динамик
телефона тоже пострадал при заплыве.
- Говори громче! – Потребовала Какаренкова. – Тебе гланды вырвали, что
ли?
- Громче не могу, у меня и так кот в угол забился. – Я перешла на
ультразвук. — С наступающим! Слышишь?
- И тебя туда же. Слышу. Кстати, у тебя мясо сгорело.
Я швырнула телефон в угол, и бросилась на кухню. Из духовки валил дым, в
воздухе витал запах крематория. Матерясь и обжигаясь, я оторвала от
противня двухкилограммовый кусок каменного угля, и кинула его в мойку. А
потом позвонила Ирке на домашний.
- Откуда ты знала, что у меня мясо горит? – Здороваться я посчитала
излишним.
- А оно у тебя каждый Новый Год горит ровно в восемь вечера. – Ответила
Ирка и чихнула. – А ещё ты красишь свою пергидроль жутко вонючей
краской, от которой у тебя сегодня отвалятся последние три волосины. К
гадалке не ходи.
- Спасибо тебе, бабушка Ванга.
- Пожалуйста, лошара лысая. Ты всё ещё хочешь праздника?
- Уже нет. – Я подошла к зеркалу, и отогнула край полиэтиленовой
шапочки. Оттуда тоже повалил дым, и я быстро натянула её обратно по
самые брови. – Не поверишь, но я облысела.
- Эка невидаль. – Ирка даже не посочувствовала. – У меня есть прекрасный
рыжий парик от костюма обезьянки Чичи. Дать?
- Не дать, а отдать. Это мой парик, и я дала тебе его на один день в
девяносто четвёртом году.
- Фу, какая ты мелочная и жадная баба. – Огорчилась Ирка, и кажется,
закурила. – У тебя и так дома ненужного хлама как говна за баней. Срань
какую-то пожалела для подруги. А я ведь к тебе с праздничным
предложением, от которого ты не сможешь отказаться.
- Это почему не смогу? – Я осторожно стягивала с головы шапочку вместе
со своими волосами, и уже понимала, что вопрос я сейчас задала очень
глупый.
- Потому что твой парик от Чичи у меня дома, и мясо из духовки я
вытащила ещё два часа назад. А ещё я знаю, что у тебя щас нет никакого
мужика, что ты влупишь в полночь стакан водки, потому что шампанское
открывать не умеешь, и попрёшься в одном проститутском платье на улицу,
где тебя…
- Не надо. – Я оборвала Ирку и нахмурилась. – Не надо. Я приду сегодня к
тебе в гости, сожру твоё сочное мясо, выпью всё шампанское, а потом
нанесу тебе травмы тупым предметом за то, что в шестом классе ты мне
списать не дала.

Праздничная улица поприветствовала меня китайской петардой в праздничный
макияж, с пожеланиями нового счастья от опьянённого радостью и баночным
фейхуёвым коктейлем молодого ракетчика.
Праздничная Ирка поприветствовала меня оскорбительным смехом, и ещё
более оскорбительным тыканьем наманикюренного пальца в моё измождённое и
обугленное лицо:
- Ты хоронила свою сгоревшую живьём буженину, и целовала её в лоб?
- Над мёртвыми смеяться грешно. – Осудила я подругу, и хрипло
закашлялась: — Водицы дай испить, ведьма.
- Я тут третьего дня… — Ирка булькала на кухне минералкой, и продолжала
меня унижать: — Прямой репортаж по телевизору смотрела. Там усатый
милицейский рассказывал о жуликах, которые погорельцами прикидываются, в
дверь звонят и водицы просят. А напившись, дают тебе по еблу заранее
припасённым кирпичом. И пока ты в корчах на пороге родного дома свои
зубы пригоршнями собираешь, выносят из хаты всё столовое серебро и
ценные сбережения.
- У тебя нету ценных сбережений. – Буркнула я, и потянулась за стаканом.
– И я не жулик.
- У меня три тысячи шестьсот сорок два рубля в старом букваре
припрятано, и автограф Вячеслава Малежика! – Ирка оскорбилась. – Есть
чем поживиться. Это у тебя как у туриста: хуй да кеды. Хотя, у тебя даже
этого минимального набора нет.
- Не порть мне праздник, дочь Рокфеллера. – Я протянула Ирке пустой
стакан. – Давай лучше думать, что делать с моей вечерней укладкой.
Потому что вечерняя лысина очень слабо подчёркивает мою красоту.
- А что тут думать? – Какаренкова поставила стакан в мойку, и вытерла
руки полотенцем. – Напяливай обезьяний парик, и улыбайся гостям. Скажи
им, что у нас бал-маскарад. Благо, по гороскопу щас будет год Обезьяны.
Обезоружь их с порога. Не дай им шанса осмеять твой наряд. Пиздани им по
яйцам, в конце концов!
- Каким гостям?! – Я вжалась в щель между стеной и вешалкой, и накрыла
рукой лысину. – Ты про гостей ничего не говорила!
- Да?- Прикинулась валенком Ирка, — забыла, чёрт подери. Щас придут
гости. Спрячься.
- Это пусть гости твои прячутся. – Я оскорбилась, и тряхнула останками
чёлки. – Даже с лысиной я дьявольски сексуальна, и даже не думай со мной
спорить. А когда они придут?
В дверь тут же позвонили.
- Где обезьяний парик? – Я быстро сориентировалась.
- В комоде. В ящике с папиными трусами. Смотри, не перепутай. Я открываю
дверь.

Отскочив в спальню Иркиных родителей, я с остервенением порылась в
комоде, и нашла кусок какой-то сивой мотни, который в далёком девяносто
четвёртом был париком от костюма Чичи. С тех пор он изрядно постарел и
сильно сдал. Пропала волшебная мягкость кудрей, исчезли плюшевые уши, и
проебалась резинка.
Придерживая сползающий парик рукой, я пошарила по сторонам взглядом, и
обнаружила пластмассовый ободок, который напялила поверх свалявшегося
ворса, поплевала на ладошку, и смастерила даже какое-то подобие чёлки.
Выглядело это, конечно, не очень, но это всяко лучше чем красная плешь.
И ещё у меня был козырь: моя дьявольская сексуальность, которая слепит
как галогеновая фара. Так что на цвет и качество парика гости внимания
не обратят. Я на это очень рассчитывала.
Преисполненная достоинства и сексуальности, вихляющей походкой, я вышла
в прихожую и пнула под зад одного из разувающихся мужиков, которых было
двое:
- Здравствуйте. Меня зовут Лидия. Я похотливая обезьянка, символ Нового
Года. Представьтесь.
- Владимир. – Сказал один гость, и пошарил по мне взглядом, явно
оценивая свои шансы на новогоднюю еблю. – Люблю похотливых животных.
- А я Михаил. – Грустно подал голос второй гость, и пошарил взглядом по
своему другу, явно осознавая, что шансов на новогоднюю еблю у Вовы
полюбому больше.
- А я Обезьянка. – Завершила я фазу знакомства, и повернулась к Ирке.
Та стояла, прислонившись к стене, и не моргая смотрела на меня. На её
губах почему-то пузырилась пена.
- Чо ты на меня смотришь как проктолог на грязную жопу? Что не так? – Я
наклонилась к Ирке, и стала оттеснять её к кухне, подозревая, что мне
сейчас скажут что-то неприятное. А возможно, даже отпиздят. И будет
лучше, если гости этого не услышат и не увидят.
- Твоя голова. – Пробулькала Ирка, и затащила меня на кухню. – Что у
тебя на башке, мартышка педикулёзная?! Ты где это взяла?
Я посмотрела на своё отражение в кастрюльном боку, и поправила чёлку:
- Не нарывайся, жаба. Скажи спасибо, что я тебе щас в лицо не вцепилась,
за то, что ты мой парик не сберегла. Как можно было так его усрать за
десять лет?! Куда проебались уши? Где резинка? И почему от него воняет
мокрой псиной?
- Потому что это не парик. – Ирка побагровела. – Это собачья шерсть.
Папа в том году на улице пизданулся и копчик ушиб. Мать ему шерсти
собачьей надрала где-то, и к жопе папиной привязывала. Нет, это ж надо
быть такой дурой, чтобы попутать обезьяний парик с жопной шерстью!
- А где же парик? – Слабо пискнула я, ощущая тошноту, и чувствую всей
плешью тепло папиной жопы.
- Значит, проебался! – Рявкнула Ирка. – Раз в папиных трусах больше
ничего волосатого ты не нашла! А теперь вот ходи в пёсьей мотне весь
Новый Год. Пожалей Вовика и Мишу!
На Вовика и Мишу мне было ровным счётом похуй, потому что я вдруг
поняла, что вижу свой лоб. Не в кастрюльном отражении, а прям так,
подняв заслезившиеся вдруг глаза.
- Какаренкова! – Я ощупала свой лоб и взвыла. – У меня ж аллергия на
собак! Я опухаю! Дай мне лекарств!
- Не хватало бабке горя, блять… — Ирка содрала с меня жопную нашлёпку
вместе с ободком и остатками моих волос. – Нету у меня никаких лекарств!
Ты ж мою мать знаешь: она химии не признаёт. Только лопух, подорожник и
клизму. И собачью шерсть. Дать тебе клизму?
- Нахуй мне твоя клизма?! – Я была близка к истерике. – Сбегай в аптеку!
Купи мне супрастина! У меня ж щас всю башку разнесёт как у гидроцефала!
- Какой супрастин?! – Ирка тоже перешла на крик: — До Нового года
полчаса! И столько же до ближайшей аптеки! Бери лопух и клизму!
Я заплакала, и села на пол, обхватив руками увеличивающуюся в размерах
голову.
- Ну, ты чего, ты чего? – Ирка села рядом, и несмело погладила меня по
плечу. – Не плачь, не надо. Ты ж у нас ого-го! У тебя ж сексуальность!
Да ты только глянь, какая у тебя охуительная жопа! Всем жопам жопа! Кто
на твое лицо-то смотреть будет? К тому ж, эти двое щас ёбнут двести
фронтовых, и им вообще на всё похуй будет. Они психически крепкие
ребята. Машку Зайцеву знаешь? Ну, ту, одноглазую из третьего подъезда,
которая вечно с резиновой капой во рту ходит, потому что ей постоянно
челюсть ломают – так вот: они её ебали. Оба. Днём. При свете. А ты даже
сейчас гораздо красивее Машки.
- Правда? – Я всхлипнула.
- Да чтоб у меня все накопления и Малежика воры попятили, если вру! –
Ирка подскочила. – Вот прям клянусь тебе!
Я шмыгнула носом, и поднялась с пола.
- Дай мне шарфик красивый. Я его щас на голову повяжу. И юбку свою дай.
У меня в ней жопу лучше видно. Надо отвлекать внимание от опухшей морды.

Через два часа, войдя в новый год с новыми надеждами и новым лицом, я
уже сидела на коленях у Вовы, и застенчиво жамкала его за яйца. Вова
краснел от удовольствия, и конвульсивно дёргался.
- Во-о-оова, Во-о-ова, Вова-Вова чума! – С придыханием пела я в Вовино
ухо, не забывая тереться жопой о его коленку, и искусно стонать. – В
голове авангард, трёх девчонок подряд, обаятельный гад…
- Да, я такой! – Разомлел Вова, и ущипнул меня за мой отвлекающий
манёвр. – Пойдём в ванную, я тебе там анекдот расскажу. Про Чапаева и
Чебурашку.
- Пойдём. – Я отпустила Вовины яйца, и спрыгнула с его коленок. – Я тебе
тоже расскажу анекдот про Вовочку и еблю.
- А в караоке споёшь? – Осмелел Вова, и плотоядно ощерился.
- Не хами мне, сука! – Я решила сразу показать свой темперамент. – Я
порядочная девушка, и могу уебать ногой по твоему микрофону, зайцеёб.
- Я пошутил! – Вова пошёл на попятную.
- А я нет. – Я дала понять, что оскорблена.
- Я заслужу прощение! – Вова шёл напролом и попал в мою ловушку.
- Три раза, Вова. Три раза. – Сурово отчеканила я, и по-мужски крепко
сжала его яйцо.
Вова ойкнул, и посеменил в ванную.
Я, с чувством глубокого достоинства, пошла за ним.
Иркина ванная сверкала свежим ремонтом и радовала глаз светло-зелёным
колером.
- Предъяви хуй, ненасытный гардемарин! – Приказала я, и в ожидании
предъявы, облокотилась на умывальник. Который неожиданно куда-то поехал,
и Вовин хуй мгновенно потерял в моих глазах всякую ценность, ибо через
секунду раковина упала на пол и раскололась на три части.
- Смотрите на Каа, бандерлоги. – Вова ещё не осознал масштаба
катастрофы, но получив по Каа дверью, которую Ирка практически вынесла,
ослаб ногами и упал на кафельный пол.
- Блять! – Верещала Ирка, прыгая вокруг останков итальянской сантехники.
– Блять! Блять! Вот зарекалась же тебя в дом не водить! Там где ты – там
всегда горе, слёзы, пожары и голод! Что я матери скажу?! Она меня убьёт!
Убьёт! А лекарств в доме нету!
- Я куплю тебе новую раковину! – Взвизгнула я, защищая лицо от Иркиного
маникюра. – Две раковины!
- Да ты знаешь, сколько эта раковина стоит?! – Ирка не успокаивалась. –
Тебе почку продать придётся! Две почки!
- Не ори! – Я отвесила Ирке пощёчину, и та тоже ослабла ногами. У меня
рука тяжёлая, мне это многие говорили. – Будет тебе новая раковина. Вот
прям сегодня и будет. Даю слово офицера.
Я перешагнула через Ирку, и пнула ногой Вову:
- Вставай, малохуй. На охоту щас пойдём.
- Я не малохуй! – Попробовал возмутиться Вова, но получил ещё один
подсрачник.
- У меня хорошее зрение и десять лет полового стажа. Мне есть, с чем
сравнивать. – Выпустила я контрольный в голову, и потянула Вову за
рукав: — Пошли со мной. Делюгу одну сделать надо.

На улице было многолюдно и шумно. Летали петарды и пьяные бляди, не
умеющие ходить по льду на каблуках. Рядом плёлся расстроенный Вова, и
мандил:
- А куда мы идём? А долго ещё? А зачем нам санки?
- Идём на помойку. Ещё минут десять. На санках мы повезём нашу добычу.
Мысль о помойке пришла мне в голову ещё в Иркиной ванной. Я вспомнила,
что на Северном бульваре недавно сдали новостройку, и новые жильцы
массово принялись делать евроремонты и менять сантехнику. Следовательно,
есть шанс, что на местной помойке можно разжиться новой раковиной.
Возле новостроечной помойки уже крутился какой-то красноносый мужичонка,
в котором я сразу почуяла конкурента.
- С Новым Годом, дядя. – Я твёрдо взяла конкурента за плечо, и притянула
к себе: — За комендантский час слыхал чо?
- Нет… — Конкурент испугался и попытался вырваться.
Я наступила ему на ногу:
- За шляние по улице после полуночи штраф триста баксов. И пятнадцать
суток.
- Так Новый Год… — Пробеял мужичок, и растерянно оглянулся по сторонам.
- А не ебёт! – Вдруг ожил Вова. – Ваши документы!
- Пустите меня! – Взвыл конкурент, вырвался из моих объятий, и посеменил
по диагонали на северо-восток.
- Мент? – Я брезгливо отодвинулась от Вовы, и вытерла руки об Иркину
юбку. – Иди нахуй отсюда. У меня на вас аллергия похлеще чем на пёсью
волосню.
- Я?! – Возмутился Вова. – Да я сам только с зоны откинулся. Какой я
мент?
На мужиков мне всю жизнь везёт. Не мент, так уголовник. Не уголовник,
так алкаш, не алкаш так опять мент. Но на философствование времени уже
не было.
- Отлично. Раз ты там уже был, то и второй раз загреметь не страшно.
Иди, воруй раковину.
- А почему я? – Вова набычился.
- А ты видишь у меня бицепсы в тридцать сантиметров?! – Я потрясла перед
Вовиным лицом трагично воздетыми руками. – Ты мужик, ты и пизди
раковину. А я помогать буду. Советами.
Раковину я приметила ещё издали. Это возле неё крутился красноносый
конкурент. Раковина была добротная, новая, но голубая. Хотя, это уже
мелочи. Я обещала Ирке новую раковину, но не обещала, что она будет
зелёной.

Сколько весит среднестатистическая раковина для ванной? Я не знаю. А
Вова, судя по его кислому еблу, знал. Знал, мандил про какую-то грыжу,
пару раз всхлипнул, но раковину поднял и погрузил на санки.
- А теперь хуячь домой, лошадка мохноногая. – Подбодрила я криминального
авторитета. – А я тебе песню спою задорную. Во-о-ова, Во-о-ова,
Вова-Вова чума, Вова-Вова чума, Вова-Вова-чума.
- Перестань. – Пропыхтел Вова. – Лучше не пой. Могу ударить.
- Рискни. – Весело предложила я. – Я тебя этой раковиной отпижжу как
куклачёвскую кошку. До конца жизни потом будешь в платочке ходить и
танцевать под «Светит месяц, светит ясный». Малохуй.
Вова открыл рот, но сказать ничего не успел. Рядом с нами почти бесшумно
остановилась милицейская Волга. Пассажиров я не видела, да и несложно
было их представить.
- С Новым Годом! – Сказала я Волге, и повернулась к ней жопой, дабы
ослепить пассажиров дьявольской сексуальностью.
- С Новым. – Недовольно буркнула Волга, и из неё вылезли два неприятных
человека в форме. – Что везём?
На незрячих они не походили. Значит, теряю навыки. Старею. Надо спортом
заняться.
- Раковину! – Я отошла в сторону, и сделала широкий жест. – Мы везём
раковину.
- Куда? – Неприятные люди оказались ещё и тупыми.
- В гости. Это подарок.
- А где взяли?
Блять, вот щас всё брошу и расскажу где я её взяла.
- Купила. На строительном рынке. За триста баксов. Везу в гости, буду
дарить.
- А почему стоите у помойки? – Менты были не только трезвые, а ещё и
неёбанные с прошлого года. Вот чо доебались, спрашивается?
- Отдыхаем. – Я уже прекратила улыбаться и показывать жопу. Внутренний
голос подсказывал мне, что менты положили на мою раковину глаз. – Дышим
свежим воздухом. Щас подышим, и дальше пойдём.
- Я сейчас всё объясню! – Вдруг истерично взвизгнул Вова, который,
видимо, решил сдаться властям с повинной. – Это всё она! Это она
придумала раковину с помойки спиздить! Я тут не при делах!
Менты нахмурились, и сделали шаг в мою сторону.
- Да! Я спиздила раковину с помойки! – Надо было как-то спасать свою
жопу. – Спиздила! Я мать-одиночка! И инвалид!
Я сдёрнула с головы Иркин шарф, и продемонстрировала отшатнувшимся
милиционерам опухшую красную лысину:
- У меня гидроцефалия и опоясывающий лишай! Живу на пособие! Где я,
блять, возьму денег на новую сантехнику?!
- АААААА! – Заорал сбоку Вова. – Ты заразная?! А я тебя чуть не выебал!
Фу, бля!
- Фубля у тебя в штанах! – Заорала я, и ударила предателя по яйцам. –
Чуть не выебал он! Да я в голодный год за ведро пельменей твою
бухенвальдскую кочерыжку даже в руки бы не взяла! Гражданины начальники,
он уголовник! У него и документов-то, поди, нету. Заберите его и
пробейте по базе: может, он уже попереть чего успел!
- А что? – Оживился один милиционер. – У нас как раз две кражи с
прошлого года висят. До третьего числа закрыть надо. Документы есть?
- Есть! – Я с готовностью полезла в сумку.
- Справка об освобождении. – Буркнул Вова, и посмотрел на меня с
ненавистью.
- Ну вот и хорошо! – Обрадовались милиционеры, и скомандовали: — Залазь
в машину.
- А я? – Я потрясла верёвочкой от санок, и выразительно посмотрела на
раковину. – А со мной как? Мне ж раковина нужна, а я её не дотащу. И ещё
мне нужен вон тот голубой унитаз!
- Далеко везти-то?
- Рядом. – Я махнула рукой в сторону Иркиного дома. – За углом.
- Садись. – Распахнул передо мной заднюю дверь милиционер. – Мойдодыра
твоего щас в багажник утрамбуем. А унитаз как-нибудь потом спиздишь.
- Наручники на малохуя наденьте. – Я осмелела. – Я с ним рядом сидеть
боюсь. Он мне напоследок в глаз может ёбнуть.
- А мы сразу же побои зафиксируем, не ссы. – Заржал мент. – Нет у нас
наручников. Садись уже.

К третьему января моя аллергия стала проходить.
Тогда же я набралась смелости, и позвонила Ирке. Та недовольно буркнула
в трубку:
- Чего тебе?
- С наступающим Рождеством. – Я решила заехать издали.
- Так. Даже не намекай. – Ирка сразу поняла меня неправильно. – Я тебя
больше в гости не позову.
- Да я сама не пойду. Нахуй мне не надо снова опухнуть от ваших жопных
примочек. Я по поводу раковины. Чо там как?
- Ничо там никак. Мама до сих пор не заметила, что раковина другого
цвета.
- Ну и заебись. А Вова чо как?
- Вова денег занёс ментам – на пять раковин хватило бы. Жаждет тебя
убить.
- А адрес он мой знает?
- Знал бы – ещё позавчера тебя бы убил.
- Спасибо, Ирка! – Я растрогалась. – Ты настоящий друг!
В трубке довольно запыхтели.
- Ладно, я тебя простила. Заходи, если чо. Только со своим супрастином.

Я положила трубку и подошла к окну. За ним падал снег и непротрезвевшие
люди. Из милицейской Волги двое в штатском выгружали голубой унитаз. Я
помахала им рукой, и направилась к входной двери.
Менты тоже люди. Если найти к ним правильный подход.

Оставили меня с папой на полдня. Я уже взрослый, больше года, присмотрю за ним.
Поигрался с игрушками, надоело. Папа, потаскай на руках. Не колышит, что ты посуду моешь, это не моя забота. Потаскай. Ладно, хватит, свободен.
Догнал кошку, надрал ей хвост. Она укусила за руку, сказал ей "Ая-яй!". Папа, ты где был, у тебя кошка невоспитанная! Компенсируй теперь, играй со мной. Ладно, хватит.
Открывай лоджию, ребёнку свежего воздуха надо. Давай-давай, поторапливайся. Ладно уж, одевай на меня свитер, раз всё равно из твоих рук вырваться не получается.
Оба-на, папень, а я обделался! Ты давай мне попу мой, а я поору слегка. Надо лёгкие расправить перед прогулкой на лоджию. Чё так долго возишься? Я сейчас децибеллов добавлю!
Что значит "подгузник забыл надеть"? А голову ты не забыл? Открывай лоджию! Ладно, надевай мне этот подгузник, раз ты так настаиваешь. А я пока руками-ногами подрыгаю, надо же размяться перед прогулкой. Да и лёгкие надо дорасправить.
Ура, я на лоджии! Что тут новенького? О, лужа на дне перевёрнутого таза! На вкус вроде нормально. Ух, какие брызги! А если не ладошкой, а всей рукой шлёпнуть? Здорово! Плюхнусь-ка я пузом! Отлично! Батя, ты куда меня тащишь, я не закончил! Ладно, всё равно воды почти не осталось, зря я пузом-то. Надо было ногами встать.
Переодеваться? Давай переодевай, а я пока согреюсь после водных процедур - махи руками и ногами, выгибание спины, рывки в стороны. Ну и лёгкие, конечно.
Что-то ты меня утомил, давай уже нямку. Разогревать, микроволновка, подождать? Не знаю таких слов, нямку давай. О, виноград, ладно тренировку лёгких можно отложить. Ещё давай. Ещё. Ты что, не видишь, что у меня хоть рот и полный, но руки-то пустые? Давай, не жадничай.
Тьфу, что это? Рис? И овощи? И мясо? А куда виноград делся? Ну ладно-ладно, не плачь, сейчас попробую ещё раз. Тьфу, гадость. Что значит "две ложки были не гадость, а третья гадость"? Я считать не умею. Ух, как красиво всё потекло по слюнявчику. Не смей это засовывать мне обратно в рот! Тьфу! Ага, долетело до тебя! Что ты обтираешься? Ты же говорил, что это не гадость! Слушай, а рис в руке прикольный. Липкий такой, тёплый... Ну ты даёшь, только человек задумался, ему тут же ложку в рот! Ладно, проехали, проглотил уже... А что с рукой рисом облепленной делать? Думай, думай, голова. О, голова! Вытер. Наивный папка думает, что рис можно с волос стереть салфеткой. Давай, стирай, а я пока овощи на пол поскидываю.
Всё, мне есть надоело. Пойду играться. Так-так, рис с себя стряхнём аккуратненько на пол, пусть к ногам прилипает. Опа, ты зачем в таз воды налил и швабру взял? Пол мыть? Ну мой, а я к тазику прошмыгну. В смысле нельзя? Там же вода вкусная и плещется забавно. Ух, здорово, тазик перевернулся, вода растекается. Ты чего меня понёс в другой угол? Я же ещё не весь намок! Ну ладно, посмотрим, кто быстрее добежит до тазика. Папка всё-же быстрее, ну да мне пофиг, на полу же полно воды. Плю.., нет, не плюх, папка подхватил и унёс меня в другой угол опять. Забаррикадировал вход на кухню. Смешной. Он пока воду с пола шваброй собирает, я осторожно пробрался под стульями и по пластунски по мокрому полу к тазу. Решающий рывок, и я достиг цели! Таз перевёрнут, папка чего-то бормочет, истерически ржёт и тащит переодеваться.
Водные процедуры закончены, ну и ладно, у меня же кошка полчаса неласканная мается. Ай, укусила. "Ая-яй!". О, мама вернулась! Быстро меня на руки! Папа, ты чего на диван плюхнулся?
А потом папа рассказал свою версию событий маме, и мы все дружно посмеялись.