Работает у нас инженер. Серегой зовут. Доподлинно биографию не знаю его,
личность достаточно загадочная.
Как - то в курилке рассказал историю. Как говорится, за что купил, за то
и продаю.
Служил на Севере, в Ямало-Ненецком автономном округе, прилетали,
делали дело, улетали. И так каждые три месяца. Ну а чтобы жить еще
лучше, активно сотрудничали с местными жителями - чукчи именно были. Как
только вертолет садился, тут же сбегались местные за "огненной водой" -
так они называли родимую нашу. Так вот, прилетели, сели, чукча на нартах
нас везет, знакомы уже несколько лет. Любит водку очень сильно. Пьет
очень много. Задолбал, в общем. Насыпал я ему туда слабительного с
аптечки, то ли пурген, то ли еще что-то, неважно. Важно само действие
этого средства. Едем... Сугробы, он оленей гонит, водку эту отравленную
глушит... Пррр.... Остановка, убегает за ближайший сугроб...
Прибегает... Едем дальше.... Опять остановка, и так несколько раз.... Не
только русские сообразительные, чукчи тоже научились не есть желтый
снег! Плюнул он, шкуру откинул где сидел, а там как раз дырка! Сел жопой
голой (к морозу устойчивой!), гонит оленей, песни поет, серит, хорошо
ему! Временами приговаривает: "Ах, огненная вода, ах!"
Еще рассказывал: "В чуме лежим вечером, посередине печка - буржуйка. Эти
братья плюют на нее, а слюни шипят, тем весело. А утром мать блины
готовит на этом... Тьфу, нах..." Видимо, не зря столько анеков про
северный народ сложено, а ведь у них своя вековая самобытная культура..

Любопытная история приключилась с одним из наших "утёкших" мозгов в
Англии. Мозга зовут Андрей Андреевич, работает он в Оксфорде и
подвизается на поприще генетики. Как и многие учёные, он страдает
"профессорской" рассеянностью, а также часто разъезжает по конференциям,
семинарам и форумам.

Как-то раз Андрей Андреевич снарядился в Глазго - на очередной слёт
биологов и генетиков. Всё, как обычно - чисто выбрился, собрал дорожную
сумку, похвалил себя, что не забыл захватить зубную щётку и прибыл в
аэропорт за час до своего рейса. Тут-то и выяснилось, что паспорт
остался дома. В руках Андрея Андреевича была лишь бумажка номиналом чуть
выше туалетной - распечатка электронного билета - которая сама по себе
ни документом, ни билетом не является.

Другой бы человек впал в уныние, но Андрей Андреевич привык, что его
безалаберность сходит ему с рук. И вообще, знаете ли, наглость - второе
счастье. Он решил покачать права.
- Девушка, я забыл дома паспорт. Будьте добры пропустить меня на рейс
без него. Вот распечатка электронного билета.
- Боюсь, что это невозможно.
- Но мне необходимо попасть в Глазго, это очень важно!
- Я сочувствую вам, но, согласно правилам авиаперевозок, пассажиры
допускаются на борт только при наличии персонального идентификатора.
Андрея Андреевича, человека учёного и педанта, заинтересовало выражение
"персональный идентификатор".
- А что это такое? - спросил он.
Женщина в окошке пожала плечами:
- Паспорт, водительские права, временное удостоверение личности... Любой
документ с вашей фотографией и личными данными.
- Вот моя визитка. Годится?
Женщина ошарашенно повертела в руках визитку:
- Нет. Там не указано место проживания, - и, подумав, добавила, - и
печати нет.
- А какой печати?
Этот вопрос ввёл женщину в ступор.
- Какой-нибудь. Подождите, я сейчас выясню.
Женщина сбежала и вернулась через две минуты:
- Вы знаете, печати не нужно. Но мы должны точно знать, что вы
действительно сотрудник Оксфордского университета и проживаете в
Лондоне.
Сказано - сделано! В сумке Андрея Андреевича лежал научный журнал
биологического факультета, где была статья о нём - с фотографией,
подробной биографией, местом проживания и всем-всем-всем. Он быстренько
сделал скан этой статьи, прицепил к ней степлером свою визитку и сунул в
окошко этот удивительный "документ". У женщины отвисла челюсть, но своих
слов обратно не возьмёшь! И хотя она позвала на помощь менеджеров
терминала, Андрей Андреевич всё-таки улетел своим рейсом в Глазго.

На обратном пути Андрей Андреевич предпочёл не рисковать и взял такси.

ЛЮБИМЫЙ СПОРТСМЕН

В школе я сидел за одной партой с Колькой Перфильевым - нашим классным
амбалом. Я помогал Кольке делать уроки, а он защищал меня от других
амбалов.
Однажды училка немецкого дала нам в качестве домашнего задания описать
любимого спортсмена: указать дату и место рождения, в каком виде спорта
выступал, какие соревнования выигрывал. Затем, после зачитывания
информации, класс должен был угадать фамилию спортсмена. Я с жаром стал
писать обо Льве Яшине - выдающемся футбольном вратаре. Колька же...
отмечу, что нет такой сферы человеческой деятельности, к которой он не
относился бы с презрением. Кольку решительно ничего не интересовало.
Лишь повзрослев, он увлекся видом спорта под названием "литрбол" и умер
от цирроза печни, не дожив и до сорока...
Ну, так вот. Колька поручил мне выбрать какого-нибудь выдающегося
спортсмена и написать его биографию по-немецки. И я подобрал.
Выдающегося хоккеиста Валерия Харламова. Надо сказать, что в
международной транскрипции русская буква "Х" пишется так: "КН".
Например, Blokhin, Mukhina, Kharlamov. Так я и написал.
На следующий день "немка", как назло, вызывает Перфильева для прочтения
информации о его любимом спортсмене. Естественно, Колька прочитал.
Говорят, немцы хохочут, когда слышат неправильную немецкую речь. Может
быть. Но если бы немец слушал Колькино произношения, он бы катался по
полу в истерике. Но мы сами были ненамного лучше Перфильева, поэтому не
смеялись, но из его речи и не поняли ничего.
- Так кто же твой любимый спортсмен? - спросила его немка.
Колька напрягся и прочитал:
- Кхарламов.

Едем с бизнес-партнером по Москве. За рулем он.

Преамбула: мужик он уже в возрасте, женат/разведен дважды, от обоих
браков три дочки в общей сложности. А поскольку он мужик, к своим
финансовым обязательствам относится серьезно и девахи претенциозные
растут, ни в чем себе отказывать не привыкли. Мечтают о всяких
оксфордах-стенфордах.
Папаня, надо сказать, мечтает сплавить их туда же, походу сочувствуя
тому, кому они достанутся.

Так, о чем бишь я: подрезает его такой себе мальчик-мажор на чем-то
спортивном. Что мог пожелать ему 47-летний дядька с подобной биографией?
"Чтоб ты жжженился, сука!"

Женская логика - это специальное приспособление для подавления здравого
смысла.

На днях овдовел сосед и позвал меня помянуть усопшую супругу. Вернулся
домой, припомнил факты его биографии и говорю жене:
- Вот ведь поколение железобетонных людей! Воевал человек, был контужен,
полгода провалялся в госпитале, поднимал целину, вырастил трёх сыновей,
на двух огородах пашет, как папа Карло, с утра до ночи, живность
кое-какую держит. Курит намного больше меня да и выпивает почаще. И
всё-таки умудрился как-то дожить до 83 лет!
- А представляешь, на сколько бы он дольше прожил, если бы не эти
вредные привычки - пристрастие к табаку и алкоголю?
- Дольше кого?
- Дольше, чем сейчас.
В подробностях вязнуть не стал. Так и остался в лёгком недоумении: как
можно прожить больше, чем прожил?

Была эта история еще в те времена, когда правила Коммунистическая
Партия.
В те годы рассылалась разнарядка сколько человек должны поступить в
партию. Управляющий выбрал, по его мнению, две наилучшие кандидатуры для
партии коммунистов.
Заседает комиссия из райкома.
Заходит первый:
- Я всю свою биографию написал, только не знаю, написать где и за что
сидел?
Заходит второй и спрашивает:
- А если я сектант, мне можно в партию?
Комиссия в шоке - пилюль отхватил управляющий достаточно!
Наутро вызывает двух провинившихся.
- Ты где сидел, в твоем деле нигде не указано?
- Так в армии двое суток на губе просидел, я все честно в анкете указал!
- А ты, сектант, в какой секте состоишь? Нету у нас в округе ни одной
секты!
- А я организовал секту понедельников, чтобы в понедельник на работу не
выходить. Пока что я один, но кто хочет, присоединяйтесь!
Ребята просто хотели откосить от партийных взносов!!!

По правде говоря, студентом я был так себе, и если кто-то назвал бы меня
нерадивым лентяем или еще каким определением похлеще, то он несильно бы
и ошибся. Но так было не с самого начала моего обучения. На первом курсе
я являлся образцом для подражания (за что был, естественно, всеми
ненавидим). Все диаметрально изменилось после экзамена по
диалектическому материализму – диамату. Именно там учат диалектику по
Гегелю.
Мне, конечно, мало кто поверит, но предмет этот я особенно любил.
Назубок знал биографию Гегеля и все его труды в переводах. Многое мне
было известно о философе далеко за пределами предмета. Диамат, впрочем,
Гегелем не исчерпывается, но подумать только – вытаскиваю на экзамене
билет именно о нем, любимом!
По раскладу, в комнате экзаменатора мне досталась последняя парта и
отвечать из первого захода мне выпало последним. Билет я знал назубок,
времени у меня вагон, но мне хотелось ответить с особым шиком. Составил
план ответа и, чтобы не дай бог не сбиться, стал записывать этот свой
ответ, больше похожий на монографию, весь на бумагу. И, когда я закончил
свой опус, как раз и подошла моя очередь.
Экзаменатором был профессор Корчагин – звезда не только факультета, но и
всего института. Он был известен, помимо всего прочего, оригинальностью
мышления и непредсказуемостью поведения. И вот сажусь я перед ним и, не
отрываясь от своих записей, дабы не сбиться, закатываю целую лекцию об
Абсолютном Духе и его национальных проявлениях, ну и все в том же роде,
и заканчиваю знаменитой фразой Гегеля: «Все действительное – разумно».
Профессор долго, молча и брезгливо смотрел на меня, как на полудохлого
таракана. И наконец молвил: «Ну а теперь выкладывайте свои шпаргалки». Я
просто онемел, онемел в буквальном смысле. А он: «Я два раза не
повторяю. Вам неуд». А когда я, уходя, попытался наконец что-то
пролепетать, профессор, под гомерический хохот злорадных однокурсников,
выдал: «Не надо лишних слов: все действительное - действительно
разумно».

Стою на перекрестке. Играет песня "Доширак" Шнурова. Окна в машине
открыты, так что слышно многим.
Мент на светофоре оживился, подходит, пытается меня оштрафовать за
что-то типа нецензурной брани в общественом месте, намекает на мелкое
хулиганство, отделение милиции и порчу биографии на всю жизнь.
В общем, потрендили, согласились на том, что музыка у Шнурова классная,
и я так громко ее слушать больше не буду.
И тут заиграла песня "Зомби-мент"...

С юных лет я неплохо понимал значение и роль КПСС в нашем несчастном
обществе. Без партбилета о карьерном росте мечтать было бесполезно.
Принимали в партию практически два раза – первый раз в кандидаты в
члены, а после года испытательного срока в члены действительные.
Путь мой в члены был украшен историей, чуть не повернувшей всю мою
биографию.
Однажды, отправился на работу, взяв с собой билет кандидата в члены КПСС
– ожидалось партсобрание. А на следующее утро обнаружил пропажу своего
бумажника, в котором находился этот самый важный для меня документ.
Коммунист, утративший партбилет теоретически мог остаться в партии. Это
если случился, к примеру, пожар, или несчастный был оглушен, ограблен и
обязательно при этом трезв. Потерявшему кандидатскую карточку ни о какой
партии нечего было и мечтать. Тут уже кранты.
Перерыл всё тысячу раз. Жил тогда у тёщи. Точно помнил, что последний
раз держал бумажник в руках, когда доставал деньги провожая свою маму на
такси. Расклеил объявления о пропаже.
Дни шли, а лопатник не появлялся. Оставалась надежда только на тёщин,
простите, сортир. Проверить содержимое выгребной ямы сверху не
представлялось возможным - диаметр очка не позволял просунуть туда и
голову и руку с фонариком одновременно.
Дождавшись выходного дня, с утра взял лопату, поплевал на руки и стал
копать. Предварительно измерил глубину ямы с дерьмом, был неприятно
удивлён громадным количеством содеянного за несколько лет. Но, делать
ничего не оставалось, кроме как терпеливо копать, причем новая яма
должна быть объёмом никак не меньшим, чем яма с моим партбилетом.
Когда яма была готова солнце было в зените. Жара стала невыносимой.
Прибил к палке гвоздиками консервную банку из-под горошка и повалил
дощатое сооружение люфт - клозета на бок. В такую духоту, на солнцепёке
черпать дерьмо, разглядывать его и переливать в новую яму мог только
настоящий коммунист.
Когда достиг экватора, с каждой ложкой настроение моё стало ухудшаться.
Я умом понимал, что бумажник не настолько тяжёл, чтобы утонуть и достичь
дна говна. Но это был мой единственный теоретический шанс вступить в
Коммунистическую партию.
Работа подходила к концу. Всё дерьмо было наполовину в новой яме -
наполовину на мне. Желая меня развеселить, жена вынесла мне зеркало. Но
даже то, что я в нём увидел, меня не сильно порадовало. Начал засыпать
старую яму вырытой землёй, как услышал звук подъехавшего мопеда. Стук в
калитку.
Весь в дерьме открываю её. Два молодых человека спрашивают меня. Самого
бумажника и денег, конечно, нет, но самое главное привезли. За сто
рублей получаю свою карточку кандидата, билет в читзал Пушкинки,
благодаря которому ребята узнали мой домашний адрес. Вместе с
документами появилось и огромное желание убить обоих за то, что они не
приехали с утра, а подождали, пока я перелопачу тонну дерьма.

- Армейский юморок вообще своеобразный, - помолчав, продолжил Андрей,
ухмыльнувшись. - После первого года службы, немного расслабившись от
дедовской шугаловки, у нас в военно-строительном отряде многие ребята
нашего призыва решили, что надо о здоровье подумать, гантельками
позаниматься. А делали их сами. Были на заводе, - на котором и шла наша
боевая работа, - так называемые шаровые мельницы, так там можно было
подобрать чугунные шары любого размера, - от грецкого ореха до
сантиметров пятнадцати в диаметре. Один земляк, - Коля Анисимов, хороший
парень; - правда, всю службу только и гундел про дембель, какой красивый
он к жене приедет; - сделал себе первый. Нашёл подходящие шарики, нашёл
трубки сантиметров двенадцати длиной, пришел к сварщикам, и показал, что
куда варить. Ну, сварные сварили, а любопытство мучает. Спрашивают:
«Коля, что такое?» Коля буркнул: «Гантели!…», - и ушёл. Так вечером
вся рота подходила: «Коля, покажи гантели…». А он, по простоте, и
показывал… Потом все лежали на полу от смеха. Он взял водопроводные
трубки на полдюйма, и к ним приварил ма-а-аленькие, как грецкий орех,
шарики… Ну, отпад… Шварценеггер, бля, засушенный… Но это не всё…
Андрей захохотал. Просмеявшись, посмотрел на Наталью, и пояснил:
- Где хранить спортивные снаряды? В тумбочке старшина не разрешает…
Решил прятать в подушку. Ну и прятал…
Он покрутил головой и продолжил:
- А была у нас в роте одна такая неприятная парочка, - маленький такой
шибздик Курянов, - отсидел по малолетке пару лет, весь из себя
приблатнённый, наколки там и тут, - очень шебутной, - и покрупнее него,
тоже с отсидкой, такого грубого типа кадр, - фамилия Сендюков. И всё они
на пару хохмили что-то меж собой, всё чего-то устраивали, уединялись,
какие-то дела у них...
У Курянова голосок писклявенький, тонкий, у Сендюкова басок. Мало кто их
уважал, а уж про дружбу с ними и говорить нечего… Что их там связывало, -
хер его знает… Общность биографий, скорее всего…
И вот как-то раз привозят их бригаду с работы позже остальных. Все уже в
роте, каждый своим делом занимается. А этих как привезли, так они
затеяли возню ещё в коридоре. Курянов чего-то весело завизжал:
«Ви-и…ви-и…», - как, блядь, поросёнок из сказки, - и давай убегать от
Сендюкова. Тот его с грохотом догоняет, расталкивая всех. Со смехом
тоже: «Хо-хо-хо…». Курянов забежал в роту, хватает первую попавшуюся
подушку, - всё со всем своим звонким визгом, - да и Сендюков весело
хохочет! - и как шарахнет того подушкой по голове! …
По всей роте был слышен звук, как будто бильярдный шар упал на бетонный
пол. Без отскока, правда… А Курянов с жару, весь в игре, - ещё раз, да
третий! - всё с тем же звуком! И сам ничего понять не может, - отчего
это его такой большой друган и защитник от всех бед вдруг остановился,
зашатался, - и уже падает…
Подушкой бить перестал, но понять ничего не может, стоит, возбуждённо
повизгивает. Вырубил своего всегдашнего защитника…
Вот тут в роте и начался уже общий хохот…
- Ну и что? – заинтересованно спросила Наталья.
- Да ничего, - равнодушно ответил Андрей. – Дежурный по роте вызвал из
санчасти сержанта, перевязку он сделал, лёг Сендюков в постель… А этот
Курянов, - как пидор, - прости, Господи! - всю ночь у его постели
проплакал, - чувствовал, что без дуболома-защитника тяжёлая, не прежняя
жизнь начнётся. И смертные случи на производстве у нас были… Да и,
видно, просто боялся, что изменится к нему отношение со стороны былого
защитника на противоположное... Но крепок оказался на черепушку
Сендюков, а уж как там поладили, - это их дело… - И он неожиданно
закончил, - Так что каждому, - своё… - Но потом всё же тихо добавил,
помолчав, - Но и эту историю я рассказал тебе не просто так…- И он не
назидательно, а тихо и спокойно пояснил: - Вот таким образом
неизвестные, но существенные факторы могут порой действовать на
человеческую голову…

Середина 70-х годов. Киев. Студенты Киевского Политехнического института
решили разыграть среди себя некоторый спектакль. Ровно в 12.00 у входа
на станцию метро "Большевик" (а не "Политехнический институт", как
следовало бы ожидать, просто общежития ближе к "Большевику") один
студент передавал другому портфель. Розыгрыш удался: при третьем акте
передачи участники были повязаны "компетентными" органами. Они долго
рылись в портфеле и никак не могли взять в толк, что купились на
простенькую мистификацию. Само собой, исследовались биографии, и пр. ,
но последствий для студентов, насколько я знаю, не было.
Прошло вот столько лет, а я до сих пор так и не могу оценить, нсколько
эта история смешная. Зато я точно знаю, что страну профукали эти
топтуны.

Любопытное голосование прошло сегодня на радио "Эхо Москвы". Там с утра
рассказали краткую биографию Собянина и попросили слушателей "Эха"
проголосовать - нужен ли Москве такой мэр? В результате Собянин набрал
35 процентов голосов. Примерно через час весь этот номер повторили,
только о Собянине рассказали чуточку подробнее, в частности назвали имя
его жены - Ирина Иосифовна Рубинчик. Голосование повторили. Собянин
набрал свыше 70 процентов голосов.

История про "зачистку" напомнила. Когда наш нынешний премьер только
начал премьерствовать в первый раз (1999г) мы были очень напуганы его
КГБешным прошлым. Я начиталась всего, что о нем выложили в инете и
пришла к своему приятелю обсудить. Приятель у меня был толстый,
жизнелюбивый, большой любитель выпить, закусить, поваляться и просто
полениться. И вот сидим мы, водочку пользуем, дым сигаретный столбом. Я
активно рассказываю ему все вычитанные мною подробности кгбешной
биографии премьера и через слово переспрашиваю: "Представляешь, да?
Страшно ведь." Приятель довольно невозмутимо соглашается: "Угу..." А под
конец я сообщаю: а еще там написано, что премьер каждый день сорок пять
минут зарядку делает и вообще ведет очень здоровый образ жизни. Приятель
вынимает сигарету изо рта, смотрит на меня круглыми глазами и говорит
шепотом: А ВОТ ЭТО И ЕСТЬ САМОЕ СТРАШНОЕ!

Два года назад мы были на Алтае в районе Чемала.
В Чемал мы поехали на экскурсию в любительский музей.
Вышел нам навстречу такой дедушка-алтаец.
Прям такой дедушка, вот он и музей у себя на огороде построил, и по
крупицам собрал экспонаты... И какие-то там у него алтайские сундуки и
шаманские листочки... Мы там умилялись и так растроганы были, просто до
слез.

А через несколько дней мы поехали в Куюс смотреть на петроглифы.
В нашей «Газели» был очень интеллигентный водитель. Конечно же, я с ним
познакомилась и всю его биографию узнала. Школьный учитель, летом
подрабатывает за баранкой. Но не он стал причиной моего потрясения.
Вы знаете, что такое Катунь? Это одна из самых потрясающих рек: широкая,
гигантский напор горного потока. Она завораживает. Весь ее берег -
сплошная скала на несколько десятков километров... ПРАВЫЙ берег - поля,
леса, невероятной красоты ущелья. Алтай для востока - как для нашей
части Росси Сочи. Туда ездят отдыхать. Весь правый берег застроен
кемпингами, гостиницами, сдается в аренду под палаточные лагеря...
- Вообще, у нас тут почти все куском земли обладают, - говорит мне
водитель.
- В смысле?
- Когда началась перестройка, колхозы стали разваливаться, то было
решено, что землю распределят между людьми. Каждый свой кусок получил.
Но делать-то с ним что?
И слово за словом выясняется, что когда дележ шел, то почему-то левый
скалистый берег достался "простым" людям, а правый курортный - главе
района, его родне и близким друзьям. В этих этнических сообществах очень
сильна клановость.

- Здесь почти всей землей владеет М.
- Ой, - удивляюсь я, - у него такая же фамилия, как у дедушки, который
сам музей построил!
Водитель интеллигентно себя сдерживает и говорит:
- Это он и есть.

ПРИНЦЕССА НА ГОРОШИНЕ
Историю эту я узнал от своего институтского сокурсника, а тот в свою
очередь, от главной ее героини – соседки по этажу Зинаиды Васильевны.
Зинаида – бабушка чуть за семьдесят, но на здоровье не жалуется.
Семьи нет и никогда не было, воспитывалась в детдоме, только в блокаду
их увозили из Ленинграда, остальную свою жизнь бабуля прожила в Питере,
хочется надеяться, что в родном городе и умрет, дай ей Бог здоровья.
Пятьдесят лет Зинаида Васильевна проработала на почте и получила
маленькую однокомнатную квартирку в девятиэтажке на окраине.
Это вся ее биография, остальные пункты - «прочерк»
Дети: - «прочерк»
Родственники: - «прочерк»
Судимости: - «прочерк»
Даже друзья, и то практически «прочерк»
Вот только с соседкой общается (мамой моего однокурсника).

В одно прекрасное утро (я имею в виду исключительно погоду...) бабулька
смотрела телевизор, попивая чаек в прикуску с карамелькой, как вдруг в
дверь тревожно позвонили.
Тревожно... Потому, что сегодня не день пенсии, да и соседка перед тем,
как зайти, сначала перезвонила бы по телефону, так что кто бы это ни
был, в любом случае тревожно.
Открыла, и нашу бабушку сходу втолкнули внутрь трое крепких мужиков.
Она поняла сразу – грабеж и жалобно залепетала:
- Ребята, не трогайте старую бабку, возьмите деньги, у меня пенсия почти
не растраченная...
Незваные гости:
- Давай быстро доставай свой паспорт, документы на квартиру и бегом
собирайся, поехали. Не будешь кочевряжиться, оставим в живых. Все
поняла?!

Зинаида Васильевна, хоть и отстала от жизни, но в момент догадалась, что
это к сожалению даже не грабеж...
Кое-как оделась, перекрестилась, ключи от дома, все документы и
«мобильник» у нее забрали, взяли под руки и потащили несчастную к лифту.
Бабушка только и успела крикнуть: «Люди добрые! Спасите! Убивают!»
Из квартир никто не выглянул, одна соседка позвонила в милицию. Через
два часа приехал участковый, нагрубил ей и велел больше по пустякам не
беспокоить:
«Будет труп, звоните! А пока не мешайте работать...»
А в это самое время, пока участковый поучал бдительную соседку, нашу
бабушку уже привезли на «газели» в лесок. Для сговорчивости показали
топор с лопатой, подсунули кипу бумаг и начали диктовать нудные
«юридические» формулировки про «стороны», «сделки», «продажи» и
«получении всей суммы прописью».
Кое-как, за час, бабушка Зина дрожащей рукой справилась с писаниной, ее
загрузили в машину и куда-то повезли.
Глухая деревня, большой деревянный дом на окраине.
Втолкнули, указали на койку: «Вот твое место, лежи и не вставай... »
В комнате вокруг кашляли, сморкались и плакали еще пятнадцать таких же
как она бедолаг.
К вечеру зашел охранник, принес кастрюлю жидкой похлебки.
Наступила ночь.
Старички угомонились и заснули всхлипывая во сне, а бабушка Зина не
спала, она смотрела в темное окно и никак не могла заставить себя
смириться с тем, что жизнь ее по сути кончилась.
Все.

Час ночи.
Внезапно вдребезги разлетелось маленькое темное окошко вместе с рамой, и
мир сразу осветился вспышкой света, которая не гасла.
Крики, топот, из всех щелей как черти набежали черные люди с оружием.
Старики испуганно молчали, а в коридоре громко скулили избитые и
подавленные охранники. В комнату вошел человек без оружия в дорогом
костюме, он громко спросил: «Кто из вас Федорова Зинаида Васильевна!!?»
Бабушка отозвалась.
Человек вытащил из кармана паспорт и сличил фотографию:
- Зинаида Васильевна, как вы себя чувствуете? Руки, ноги целы, идти
можете? Поехали.
- Куда еще?
- Как куда, домой конечно...
Если бы вокруг не было так светло и громко, то бабушка Зина подумала бы,
что это сон...
Надела плащ и вышла на улицу.
Во дворе поджидала кавалькада из десятка джипов и микроавтобусов, черных
как полированные гранитные глыбы.
Мужчина в дорогом костюме коротко скомандовал, вооруженные люди исчезли
в машинах, заработали мигалки и кавалькада помчалась.
Светало.
Колонна вдруг остановилась в лесу и бабушка увидела как из одной машины
выволакивают человека, одного из тех троих, которые вломились к ней
вчера.
Через десять минут вернулись без него.
Было уже совсем светло, когда ошалевшую бабушку под ручки завели домой.
Вокруг все было по старому, только пол и коврики ужасно испачканы
многочисленными грязными следами чужих ботинок.
Мужчина вручил Зинаиде Васильевне: ключи, паспорт, все ее документы на
квартиру и сказал: «Спрячьте подальше, чтоб не потерять, ну не буду вам
больше мешать, отдыхайте Зинаида Васильевна».
Оставил на столе крупную купюру и вышел, захлопнув за собой дверь.
С тех пор никто больше не видел соседа-алкоголика, поговаривают, что это
он навел банду квартирных махновцев на нашу бабушку.
Легче всех отделался участковый, он просто по-тихому уволился из
органов.
Через пару дней к бабушке Зине в гости зашел новый участковый (даже
ботинки снял) он вручил старушке свою визитку, попросив «чуть что не
так», сразу звонить ему в любое время дня и ночи.
Бабушка зажила прежней своей тихой пенсионерской жизнью.

Но…ЧТО ЭТО БЫЛО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ???!!!
Кто же это так оперативно и мощно спас старушку от неминуемой гибели?
И почему, только ее одну..?
Методы вроде бандитские, но возможности, как минимум генерала ФСО...?
А секрет прост: год назад, к нашей бабушке зашел в гости молодой человек
и попросил, не задорого, всего лишь за оплату ее коммунальных услуг,
стать безраздельной «хозяйкой» четырех огромных квартир в центре Питера,
ну и так по мелочи: пары «майбахов» и «Бентли»...

Километрах в 20 от китайской границы, недалеко от международной трассы
Владивосток-Суйфунхэ, в начале 90-х стояла в ангарах сотня танков на
консервации – как я понимаю, танковый полк. Может, и до сих пор там
стоят. За каким ёжиком их столько наконсервировали на расстоянии
выстрела с китайской территории – это вопрос к мудрому высшему
командованию. Они были на консервации ещё в 80-е, я облазил тогда их
школьником вместе с друзьями, удирая от принудительных сельхозработ.
Офигевшие от безделья танкисты позволяли нам виснуть на стволах и
забираться в люки совершенно безнаказанно и бесплатно – всё равно с нас
взять было нечего, кроме кривой морковки и вечнозелёных помидоров,
которых танкисты могли и сами надёргать на окрестных полях.

Благодаря такому счастливому детству я и оказался в начале 90-х
невольным зачинщиком последующей уголовщины – рассказал об этих танках
своему приятелю. Он как раз удачно вытащил из-под японского мусорного
пресса свой первый джипик и на подъём стал очень лёгок. Приятель в своё
время отмазался от армии, но этой страницы биографии ему явно не хватило
– всё своё сознательное детство он играл в танчики. Пары ящиков
сомнительного коньяка командиру части и незначительных дополнительных
капиталовложений пузырчатой формы ему хватило, чтобы вывести ходовую
часть одного танка из консервации. Этим он существенно повысил с нуля
боеспособность доблестной воинской части. Приятель получил право каждые
выходные кататься вокруг неё по просёлочным дорогам сколько влезет.
Влезло очень многое – наскучив ближними окрестностями, приятель
забирался всё дальше и однажды вознамерился пересечь упомянутую
международную трассу. На неё он мог бы выехать и по-человечески с
просёлочной дороги – но он же был на танке! Решил немного спрямить по
полям и наконец увяз в озерце-кювете прямо под трассой.

Вообще говоря, заставить танк увязнуть довольно трудно. Но за плечами у
приятеля были права на вождение легковушки весом с гусеницу этого танка
и минутный инструктаж развеселого танкиста, который для популярности
изложения заменил все технические термины замысловатыми матами. Скорее
всего, танк и сам бы выехал из кювета, но приятель решил не рисковать –
в случае неудачной попытки ему пришлось бы потратить целый день на
расконсервацию второго танка и многое услышать о себе от командира
части.

Приятель дождался на обочине очередной туристский Икарус и голоснул.
Водитель несколько охренел, но согласился помочь. Вскоре из автобуса
посыпались удивлённые китайские туристы с вещами. Они увидели зрелище,
которое наверно было лучшим за всю их поездку – танк страшно взревел и
окутался дымом, Икарус наддал, и 45-тонная махина поползла на трассу.
Проезжую часть это особенно не повредило – она была убита задолго до
танка. Из люка высунулся закопчённый танкист в гражданском и проорал
китайским туристам что-то про пис во всём мире. Потом он огляделся и
посоветовал водиле Икаруса немедленно сваливать – далеко на бескрайних
просторах нарисовалась канареечная машинка госавтоинспекции. «Вали, я
прикрою!» - сказал приятель. Китайцы попрыгали обратно в автобус, и тот
рванул места.

Слово своё приятель сдержал – он подпустил тружеников полосатого жезла
поближе, свернул на просёлочную дорогу и принялся уходить малым ходом,
от всей души виляя задом. Приманка подействовала – гаишники свернули за
ним. По мере их приближения он плавно нарастил скорость до 80, но особо
не отрывался, храня дистанцию – впереди сбоку просматривалась довольно
ровная, но местами всё-таки порядком пересечённая местность.

Часа через два сообразительные гайцы вытащили свою машинку из какой-то
задницы и сумели добраться до железных ворот воинской части. Приятель в
это время уже подъезжал к Владивостоку. Как потом рассказывали
солдатики, часовой выразительно крутил пальцем у виска и смеялся, на
территорию воинской части пустить отказался категорически.
К сожалению, танковые прогулки на этом пришлось прекратить…

Рассказал мужичок с большой биографией. На зоне у них художник был
талантливый, рисовал порнографические картинки сотнями. Лучше них у него
получался только энергичный череп Ленина на сторублёвых купюрах. Но и
боковая ветвь его искусства не потерялась - вся зона затаив дыхание
ждала очередных порывов его творческого гения. Главное было – вроде и
порнография, а больно душевно всё нарисовано, один образованный прозвал
его Роден хренов. Однажды расчувствовался даже вор в законе – отвёл
художника в сторону, вручил ему фотку своей любимой женщины в
купальнике, схватил за горло и произнёс наверно самую добрую речь в
своей жизни: «Потеряешь - @#$%^&*! Нарисуй меня с ней в интимной жизни.
Братанам покажешь - @#$%^&*!»

Художник офонарел, но тут же выпросил пару дней в каптёрке для
конспирации. Глядя на фотку и легко представляя себе знакомую до боли
шайбу заказчика, он застенчиво нарисовал для разминки несколько картинок
предварительных ласк. Но постепенно он разошёлся - женщина на фото ему
нравилась. К счастью, вор от нетерпения зашёл на ранней стадии
творческого процесса. Долго он смотрел набычившись и насупившись на эти
картинки, а потом грустно сказал, в довольно приблизительном цензурном
переводе: «Красиво, блин! А ведь веришь, так и было. Хорошо, что я
зашёл, сам не знал, что так отреагирую – будто ты, сволочь, под диваном
засел. Жалко конечно, но завязывай ты с этим делом, живи. Ты меня этта,
лучше с нашим майором нарисуй, только чтобы по полной программе…»

Напомнил Грубас с его рассказом о стареньком телефоне, на котором
записан последний привет от погибшего мужа. Даже не напомнил, а
практически вытащил у меня из головы историю, которую собираюсь записать
уже года три.

Дело было в пятом году. Я тогда только что развелся и осваивал роль
воскресного папы, методично объезжая с сынишкой парки и детские площадки
Нью-Йорка. В тот раз мы облюбовали маленький водопад в Проспект-парке.
Тимка, разложив на плоских камнях свои игрушки, устраивал решающую битву
между Спайдерменом и Халком, а я грелся на неярком сентябрьском солнышке
и следил за тем, чтобы никто из бойцов не свалился в воду.

Рядом с нами остановился черноглазый мальчуган чуть постарше Тима. Едва
посмотрев на него, сын придвинулся ко мне и зашептал:
- Папа, пусть мальчик со мной поиграет.
- Попроси его сам.
- А это русский мальчик или английский?

Обычно я могу безошибочно ответить на этот вопрос с первого взгляда если
не на мальчика, то на его маму. Но тут затруднился. Оба были одеты
красиво и практично, без свойственного русским излишнего шика, но и без
свойственной американцам нарочитой затрапезности. По чертам лиц они
могли происходить из любой точки земной поверхности от Адриатики до
Каспия. Мои сомнения развеяла мама – улыбнулась и спросила по-русски с
легким акцентом:
- Леван, хочешь поиграть с мальчиком?
И, повернувшись ко мне, представилась:
- Тамара.

Надо сказать, что при моей внешности, в которой нет совсем ничего от
Аполлона, но довольно много от Пана или как там звали этого
древнегреческого старого козла, я непозволительно разборчив. Мне мало
того, что женщина подходит мне по возрасту, свободна и объективно
привлекательна. Нужна еще «химия», тот неуловимый трепет в груди,
который либо возникает при первом же взгляде и прикосновении, либо не
возникает, и ничего с этим не поделать. Неудивительно, что женщин в моей
биографии было меньше, чем полных солнечных затмений.

С Тамарой химии не возникло совсем. Зато мы оказались идеальными
напарниками для воскресных прогулок. С моей стороны вкладом в концессию
была машина и знание окрестностей, с ее - бутерброды и умение заполнить
досуг детей вещами более осмысленными, чем поединки пластмассовых
супергероев. Мальчишки с первой же встречи подружились не разлей вода и
едва могли дождаться следующих выходных. Нас повсюду принимали за семью
с двумя детьми, и мне это льстило, несмотря на отсутсвие влечения.

О себе Тамара рассказывала очень скупо. Грузинка, но выросла в Москве,
родной язык русский. Окончила художественное училище, занимается с
детьми в одной из русских художественных студий. Муж, Реваз, в рассказах
присутствовал только в прошедшем времени, что с ним сейчас – я не мог
понять. Других спутников жизни определенно не было. С доходами тоже не
все было ясно, ставка учительницы рисования никак не коррелировала ни с
качеством Тамариной одежды и Левиных игрушек, ни с престижностью района
и дома, от подъезда которого я их забирал. Упоминались пособие и пенсия,
но за что пособие и на кого пенсия, оставалось неясным. Впрочем, не могу
сказать, что меня это сильно занимало.

Однажды, уже в ноябре, во время прогулки мы попали под проливной дождь.
Мальчишки промокли до костей и в машине наперебой стучали зубами. Когда
подъехали к Тамариному дому, она настояла, чтобы мы зашли в квартиру и
переодели Тимку в сухое. Поднялись, бросили одежду в сушилку, сунули
обоих в горячую ванну, одели в Левановы пижамы, посадили смотреть
мультики, сами пошли пить чай. Когда сушилка отработала, выяснилось, что
мальчишки пригрелись и уснули под работающий телевизор. Судьба толкала
нас друг к другу в объятия с такой силой, что никакое отсутствие химии
не могло помешать.

Мы уже оказались в ее спальне, уже была расстелена кровать. Тамара ушла
в ванную. Я огляделся и увидел на тумбочке около кровати странный
аппарат. Это был автономный автоответчик, такие продавались в 90-е годы
и присоединялись к квартирному телефону. Странность состояла в том, что
телефона поблизости не было. Автоответчик ничего не мог записать, мог
только воспроизводить однажды записанное. И, судя по изношенности кнопки
Play, воспроизводил годами десятки раз в день. Я не удержался и тоже
нажал Play.

Послышался хриплый мужской голос с сильным грузинским акцентом:
- Тамар. Тамар! Я звоню, чтобы попрощаться. В наше здание врезался
самолет, все горит, мы скоро погибнем. Прощай, береги Левушку. Тебе
должны выплатить компенсацию, ее хватит, чтобы вы с ним ни в чем не
нуждались.

Реваз замолчал, я вздохнул. Теперь стало понятно, куда делся муж и
откуда взялась пенсия. Непонятно было другое: почему Тамара это
скрывала. Я пару раз заговаривал об 11 сентября, это была актуальная
тема в тогдашнем Нью-Йорке, но Тамара сразу переводила разговор на
другое. Может, ей просто тяжело было вспоминать о погибшем муже? Но тут
Реваз заговорил снова:
- Вот что я еще хочу сказать на прощание. Не думай, что я слепой. Я
знаю, что ты мне изменяешь. С Додиком, с Марком, с Ашотом, с тем мужиком
с шестого Брайтона, с тем официантом. И сейчас не поднимаешь сотовый,
потому что с кем-то трахаешься. Так вот тебе, шлюха, мой последний
привет. Я умру, да. Но ты не будешь свободна. Будешь не трахаться, а
заниматься ребенком. С сегодняшнего дня и до самой смерти ни у одного
мужика никогда на тебя не встанет. Это мое последнее слово. Я проклинаю
тебя, слышишь, шлюха! До самой смерти! Шлюха! Шлюха!

Дальше Реваз перешел на грузинский. Судя по интонациям, это была
отборная ругань. Потом звук резко оборвался – то ли кончилась пленка, то
ли рухнуло здание WTC.

Скрипнула дверь. Вошла Тамара. С мокрыми волосами, в едва запахнутом
легком халатике, обалденно пахнущая. Я продолжал сидеть, уставившись в
молчащий автоответчик.
- Ты слушал? – спросила она.
Я кивнул.
- Ты уйдешь?
Я кивнул снова. Тяжело поднялся, стащил со спящего Тима пижаму и стал
натягивать на него его одежки. Тамара мне неловко помогала.
- Почему ты не стерла запись? – спросил я.
- Какой смысл, я все равно помню ее наизусть. И он прав, нам с Левой так
действительно лучше.

Через месяц, когда Тим вконец достал меня вопросом, почему мы больше не
видимся с Леваном, я решил, что дети ни в чем не виноваты. Позвонил
Тамаре. Механический голос ответил, что такого телефонного номера больше
не существует.

Обратите внимание на стиль письма... и, какая конкретика!
1907 год "Брачная газета"

"Холостой, одинокий, интеллигентный господин, 35 лет, шатен, среднего
роста, с университетским образованием, не дурной внешности, умный,
простой, трезвый и скромный, состоящий на приличной интеллигентной
должности, получающий доходу 1000 р. в год и имеющий 25 000 р.
наследственного капитала, ищет себе жену, девицу или одинокую молодую
вдову, от 18 до 28 лет, умную, красивую и статную брюнетку или очень
темную шатенку, среднего роста, полную, но не толстую, или умеренной
полноты, с округлым или немного овальным лицом, с большими волосами, с
темными или карими глазами, с веселым и добрым характером; приданое не
обязательно. Особ, интересующихся настоящим объявлением, убедительно
прошу выслать свою фотографическую карточку с подробным описанием своей
внешности и характера, с краткой биографией, с изложением своих
требований, предъявляемых к мужу, с определенным и точным указанием
своего адреса. В ответ немедленно вышлю свою карточку со всеми
необходимыми подробными объяснениями. Тайну обещаю хранить. Адрес мой до
10-го июля сего года: г. Белгород Курской губ., Казенный Винный склад
Алексею Ивановичу Якимову; после 10-го июля: г. Малмыж, Вятской губ.,
Савальская сельско-хозяйственная школа А. И. Якимову."

И ещё одно:
"Неужели в Москве не найдется ни одной сострадательной и доброй дамы,
которая согласилась бы развлечь молодого человека, 24 лет. Он - скромный
и даже застенчивый, курчавый блондин, студент. Был идеалистом. До сего
времени не имел ни одного знакомства ни с одной женщиной. Мрачная
действительность и неудача разбила все мечты и сны... Он просит добрую
даму помочь его горю и завязать знакомство. Наружностью, как говорят,
довольно интересный. Подробности при личной встрече или перепиской. Если
найдется добрая дама, не уродливой наружности, путь она пришлет о себе
весточку. Прошу без шуток. Строгая тайна на честное слово. Цель - брак.
- 19 почтов. отдел. до востребования. Тоскующему Закавказцу."

Думаю, что этому застенчивому курчавому блондину Закавказцу нашлась-таки
добрая дама не уродливой внешности...

Приятель, тихий улыбчивый приятный человек, очень лёгкий в общении, в
80-е был молодым офицером ГРУ со специализацией на США. Для читателей,
далёких от шпионской тематики, поясню, что ГРУ – это Главное
разведывательное управление Советской армии, отличавшееся в своей
международной деятельности гораздо большими успехами, чем вечные
конкуренты из КГБ. Чтобы не светиться, числился приятель при одном штабе
на незаметной должности. Под него была выстроена целая параллельная
биография.

Служебная необходимость периодически гнала приятеля за рубеж и
заставляла застревать там надолго. Но начальство требовало от него
добывать с американцев информацию всегда за пределами их родины, на
всяких международных выставках. Может, валюту экономили, или считали,
что так безопаснее для самого агента. Попасть в США оставалось для него
недостижимой мечтой. Понятия не имею, насколько успешно ему работалось –
несмотря на откровенность по многим вопросам, этот общительный человек
умеет молчать. Своё удостоверение полковника ГРУ он показал мне только в
начале 90-х в день, когда его уволили под сокращение. Не думаю, что от
обиды – про своих коллег и начальство он по сей день не сказал ни
единого худого слова. Просто счёл, что ничего его больше не связывает с
организацией, выкинувшей его на улицу в 35 лет в середине успешной
карьеры. В тот год он рано поседел. Но это у них в роду, ему идёт.
Полковничье звание объяснил тем, что в те годы старшие офицерские звания
раздавались в российской армии легко, вместо зарплаты, которую всё равно
тут же сжирала инфляция.

Отставной офицер средних лет, ни хрена не умеющий делать, кроме своей
бывшей работы – в начале 90-х это была обычная, грустная история.
Кончалась она обычно должностью топтуна-охранника. Но отставной офицер
военной разведки великолепно знал язык вероятного противника и умел
добывать информацию. Он немедленно подал заявку на грантовый конкурс, на
обучение в магистратуре США по теме «Информационная безопасность».
Никаких подписок о невыезде своей бывшей конторе он никогда не давал.
Для офицера ГРУ это было бы просто смешно. В графе «род занятий» честно
указал «безработный». В тот год одним из приоритетов американского
конкурса была адаптация уволенных российских офицеров молодого возраста,
наверно чтобы не пошли в международные террористы. На собеседовании
обаял всю комиссию и прошёл по конкурсу тридцать человек на место.

Так бывший полковник ГРУ с американской специализацией впервые попал в
США, на целых полтора года. После первого года учёбы у него появилось
право на летнюю стажировку. Которая оплачивалась стипендией программы
примерно в 2 тысячи долларов в месяц, из средств наивных американских
налогоплательщиков. В США таких летних вакансий море – работай
пожалуйста всё лето бесплатно или за гроши, пока нормальные сотрудники
отдыхают. Но в самых крутых организациях очень строгие входные
требования. Без пяти минут магистр одного из лучших американских
университетов мог претендовать на любую. По старой памяти ему
приглянулась одна вакансия в Вашингтоне. В результате всё лето недавний
полковник ГРУ с интересом проработал скромным сотрудником отдела
информационной безопасности Пентагона. Бывшие российские коллеги
пытались к нему подкатиться всего один раз. Они откровенно пояснили, что
вербовка нужна им только для галочки и для прокатиться в Вашингтон. В
ответ он процитировал им знаменитый закон Паркинсона в собственной
редакции: «Всякое заветное желание исполняется только тогда, когда в нём
отпадает всякая необходимость…»