Последний из Десанта (Страшная Новогодняя Не Сказка).
Каждое слово тут, к сожалению, страшная правда. Свидетель тех событий, хвала Всевышнему, жив и здоров и может подтвердить.
29ого декабря - 75 лет высадки Керченско-Феодосийского десанта. Одним из десантников 224ой дивизии, 160 полка, 3-его батальона, был 19-летний младший лейтенант, комвзвода, мой дед. Официальные источники пишут много разных вещей про тот десант и часто приукрашивают события.
Я перескажу историю как он мне рассказал.
Мне 19 лет и я взводный. 3 месяца назад после ускоренных курсов дали младшего лейтенанта. И отправили на Кавказкий фронт. Мой взвод - 30 человек, плюс мой замкомвзвода, и я сам. Все мои солдаты набраны из Абхазии, Грузии, Армении, и Азербаджана. Нас формировали в Новом Афоне. Один русский во всем взводе, Мешалкин (фамилия не изменена), мой замкомвзвода. Он до войны был директором мебельной фабрики в Гаграх. Все старше меня, лет около 30 в среднем. Почти все семейные. Мешалкинy, так ему вообще под 40.
Поставили нас в строй 28ого декабря 1941ого вечером. Один штабной приехал, целый час говорил как нам досталась великое задание и честь отбить у врага неотъемлимую часть Советской земли, Крым. Плацдарм уже захвачен, говорит. Нам только надо высадиться, а немцы сами побегут, роняя каски.
Подали маленький пароходик, под названием "Ейск". Старая шаланда, ей в обед 50 лет и на человек 250-300 рассчитана. А нас на неё запихнули батальон, плюс пушки, плюс ещё пару рот (связь, саперы), человек наверное 600-650. Должны были вечером, часов в 10, сесть да часа в 3-4 ночи причалить, затемно. А сели только часов 12:30. Такой перегруз, что пароход еле плывёт, борта совсем чуток над водой, шторм, волны захлёстывают. Холодно, аж жуть, борта обледенели, да и мы тоже. Вроде минус 10-15 не так уж страшно, но это на берегу, а на открытой воде, да в шинелях и обмотках холодрыга ужасная.
На пароходе не повернуться, как сельди в бочке. Мои солдаты вообще замерзли. Они все армяне, азербаджанцы, грузины, и абхазы - холод плохо переносят. У Мешалкина болячек куча, от холода скорчился, стонет. Когда подошли к Мысу Хрони уже утро было. Светло и мы как на ладони. И движемся еле-еле. Вот и берег виднеется, может метров 200-250 до него. И нас естественно накрыли.
Помнишь мы "Титаник" смотрели. Так у нас ещё хуже, тонем и горим одновременно. Пароход кренится. Шлюпок естественно нет. Убитых и ранненых масса. Каждый осколок в кого-то попадает, промахнуться-то невозможно. Толпа ревет, по пароходу мечется, а куда деваться? Не стало не офицеров не солдат, ни командиров, ни подчинённых. Мне ротный в ухо орёт, солдат за борт швыряй, подохнем тут. Пару человек я швырнул и сам в воду упал. Спихнул кто-то.
Никогда не купался в ледяной воде. Тело как ножами колет, дышать тяжело. С головой под воду ушёл, как выплыл сам не знаю. Я плохо плаваю, но как-то метров 30-40 проплыл. Шинель отяжелела, как гиря стала. Обмотки на дно тянут. Если бы ещё метров 20 потонул бы однозначно, а так дно насчупал. А на "Ейск" наш мины валятся одна за одной. Какой крик стоит, не передать.
Как я на берег выбрел, тоже не знаю. Помню лишь льдины разгребал. Но на берегу много лучше, хоть немцы из миномётов и стреляют, но всё время перелёт и в воду. Как вылез, сразу покрылся ледяной коркой. Упал без сил. Может минуту, может час лежал.
Вижу люди с нашего парохода доползают. Начал бродить, со своего взвода солдат искать. Я пожалуй всех пересмотрел. Из 32х человек из моего взвода на берег вышло... 8. Включая меня и Мешалкина. Одна винтовка плюс у меня наган под шинелью. Даже не достать его. А винтовка, обледеневшая палка.
Не знаю сколько вообще с "Ейска" на берег вышло, не считал, но прикидываю человек 125-150, не больше. Думаю большинство в тех первых метрах около парохода потонули или осколками посекло.
Ну и куда нам податься. Все замёрзли, в корке льда. Еле стоим. От берега чуток отошли и видим на сопке люди. Кричат нам по русски, правда слова еле слышно, руками машут. Ну слава Б-гу думаем. Хоть плацдарм наш, не обманули. Самое плохое позади. А оказалось... оно лишь только начиналось.
Поднялись мы на сопку и вышли... прямо на немецкие пулеметы. А перед ними наши без оружия стоят. Их немцы заставили нас звать. Винтовки тут же у всех отобрали, а чего их отбирать-то. От них так и так пользы нет против пулемёта, а они ещё все во льду. А и было тех винтовок с десяток-полтора на 150 человек.
А пленных наших там, видимо не видимо. Думаю тысяча с нами набралась. Усадили на снег, час наверное сидели. Не пошевелиться. А потом какой-то немецкий офицер подъехал, на лошади. Всех построили в ряды. Через переводчика сказал, офицеры, коммунисты и комсомольцы, и евреи - выйти из строя. А я и младший лейтенант, и комсомолец, и еврей. Вообще гибель. Правда никто естественно не вышел. Стали по рядам ходить, выискивать.
Мне повезло, как в сказке. Раз, я попал в ряд с солдатами из другой части, из своих только Мешалкин. Два, на петлицах кубиков не видно, я вообше как ледышка весь заморожен. Ну и три, рядом все грузины, армяне, азербаджанцы, десант то с Кавказа набирался. Мы все на одно лицо. Но всё же немец ко мне подошёл. В челюсть заехал. "Юде ?" говорит. Я "найн". Он посмотрел. Забрал подшлемник и отошел. Несколько человек тут-же на месте расстреляли. Свои же выдавали, выпихивали из рядов.
Потом слышу офицер своим командует, я же немецкий и в школе учил, да и на идиш он похож. Срочно делим мол пленных на две колонны и надо их отсюда угнать.
Собрали в два отряда. Один большой, наш - человек 600. Другой поменьше, человек 350-400. Приставили конвоиров, всего 9 человек. 3 сзади. 2 по бокам и 2 спереди. И погнали колонну. Куда второй отряд отправили не знаю.
Начали идти, Мешалкин около меня. Все измождённые, обмороженные. Шли долго. Помню указатель один раз видели на деревушку Мама Русская. Колонна длинная, растянулась. Многие идти не могут, отстают, а кое кто без сил садится. А тех кто остают расстреливают. Только и слышно бах бах сзади. Колонна редеет и редеет.
У меня же наган есть, вспомнил. "Мешалкин говорю. Давай на конвоиров что сбоку нападём на каком-нибудь повороте, где задние особо нас не видят. Я попробую пристрелить, хоть одного, а ты присмотри за вторым что бы он не видел что я с пистолетом. Вдруг осечка. Он же замёрз. А потом автомат возьмём и второго кончим. Думаю другие помогут." Он, "ты что взводный, сдурел что ли. А остальные? Расстреляют всех" "Так мы все набросимся говорю, пока задние и передние конвойные просекут, треть колонны сбежит. А то так долго мы не пройдём. Пропадём ни за копейку". Мешалкин и говорит, "выбрось наган, не дури. И документы тоже. А мы в лагере будем. Работать будем. А бежать тут некуда. Крымские татары советы ох как не любят. Выдадут в момент."
Послушал я его.Мне же тогда всего 19-было а ему почти 40. Не поверишь, не испугался, нет. Просто отупление напало и поверил я ему. Уж больно он уверенно говорил. Я же на него больше как на старшего товарища, а не как на подчинённого смотрел. Совсем зелёный младший лейтенантик был. У него дети были чуть младше меня.
Я вообще решил, конец. Выжить шансов нет. Одно, беспокоило, мама так не узнает где я погиб. Кстати я тогда официально без вести пропал. Родителей так известили и нашли друг-друга только через 2 года.
Долго мы шли, целый день. Наверное километров 40-45, не меньше. Другие офицеры тоже в колонне были. Нашего замполита батальона видал (потом он со мной в лагере был). Может кто-то ещё оружие имел. Но никто на немцев не нападал. Просто шли, а нас отстреливали и отстреливали. Человек 250-300 думаю из нашей колонны в снегу осталось.
К вечеру Мешалкин еле еле шёл. Всё таки 40 лет, это возраст. Ботинки порвались, ноги распухли, чернеть начали. Последние километры я его тащил. Дошли до какой-то сараюхи к вечеру. Немцы нас туда всех загнали. Не сесть. Шевельнутся и то тяжело. Нам с Мешалкиным повезло, около стены стоим.
Я ему говорю, "бежать надо. Ещё день марша, и мы просто сгинем." Он видно уже жалеть начал что уговорил меня наган выбросить. "Давай "говорит." Ночью как то гвозди из досок вырвали, доски сняли. Пальцы в кровь, но щель есть. Протиснулись и ушли. Может ещё кто и ушел после нас, не знаю.
А мы весь день, 30ого декабря бродили. Как нас не засекли? Может и не особо-то и искал кто. Общее направление на запад было. А вообще где блудили даже и не знаю. Мешалкину совсем уже плохо стало. Ботинкам его хана. Ногам тоже. Я его взвалил, ох и тяжёлый. Так с ним почти целый день и бродил. Еды нет, только снег жевали. Деревень сторонились, боялись может немцы там. А к ночи вышли к хутору. Уже деваться некуда. Зашли, там татары жили.
Мы им честно сказали что от немцев сбежали. Не знаю, может татары где-то кого и выдавали, а нас у печки посадили, кашей поделились. Мы и прикорнули на пару часов . А рано утром в дверь стук. Видим наши, разведка. Господи, свои. Дошли.
Я взводному говорю, "я же тоже взводный. А это мой замок. От немцев бежали из плена. Мы с вами хотим." А он говорит, "взять не можем. Мы на задании." Но направление куда идти показал.
Мешалкина на закорки и побрели к деревне Семь Колодезей. Там наша часть стояла. Ко второй половине дня доползли. Нас сразу в Особый Отдел. Расспросили что да как. Мы честно рассказали. Документов конечно нет. Всех доказательств наша форма и по одному кубику на петлицах. У Мешалкина уже не ноги. Всё ниже коленей стало чёрно лиловым. Кожа полопалась, мясо кусками, кости видны, он больше стонет чем говорит. Гангрена началась думаю. Нас в хату загнали. "Ты офицер, говорят, в плену был, завтра тебя в лагерь фильтрационный отправим." "А его?" "Через денек госпиталь должен подойти, определим, пока пускай полежит."
Так мы в хате остаток 31ого декабря и сидели. Потом ещё пару таких же как мы привели. Вечером нам котелок с горячей водой дали и сухарей. Мешалкин уже практически в бреду и беспамятстве был. Когда в себя приходил, я его кипятком поил.
А ночью Мешалкин смотрит на меня и говорит. "Взводный, с Новым Годом тебя." Я даже и забыл что Новый Год. "Он говорит, 1942ой должен быть хороший год, куда лучше чем прошлый. Знаешь, что я нам с тобой желаю?" "Чего?" говорю. "Хоть один день после войны прожить. Посмотреть как оно будет. Ты доживешь, а я не жилец уже. А ты живи парень. Верю." А потом опять в беспамятсво упал.
Вот так вот Новый Год я и встретил. С кипятком и сухарями. И с товарищем в бреду. Ровно 75 лет назад.
А утром с Особого пришли меня и других забрать . Мешалкин уже лежал без памяти. Я все деньги, красные тридцадки, из кармана выгреб (у нас прямо перед десантом получка была), ему в карман гимнастёрки засунул. Обнял на прощанье. И меня 1ого января 1942ого сначала в пункт сбора, а потом в лагерь отправили, в каменоломни. Пока меня не проверят, что я не изменник какой.
А потом был освободили конечно. Послали на Кавказ опять в апреле. Даже звание не сняли. Тоже повезло, плен до приказа 227 был. Правда в 53-м во время "дела врачей" мне тот день плена припомнили. А в мае Крым опять у немцев был. Я слышал потом что тех кого из нашего лагеря не успели освободить в каменоломнях замуровали. Не знаю ли правда это.
После войны я в Гагры несколько раз писал. Никто не ответил. Так и не знаю, выжил ли Мешалкин. А вот этот Новый Год я на всю жизнь запомнил. Ровно 75 лет. Видишь сколько дней после войны проклятой прожил.
Поскриптум
Пускай и те кто кричат “Крымнаш”, и те кто кричит “вертай его взад”, и те кто говорит, “это наша татарская земля” посмотрят на друг друга. Пускай забудут свои раздоры, хоть на время, и вспомнят всех тех русских и украинцев, армян и арзейбаджанцев, грузин и абхазцев, мусульман, евреев, христиан, храбрецов и совсем не героев, стрелявших и тех кто погиб не успев сделать ни единого выстрела. Всех тех кто под Новый Год, ровно 75 лет назад, стоял плечом к плечу, не смотря на религию или национальность, и просто выполнял свой долг. Кто как умел. Тех кто остался навегда под волнами около Мыса Хрони, тех кто погиб в плену, и тех кто ещё жив. Всех тех благодаря кому они могут ходить по Крымкой земле.
Очень скоро Новый Год. Который однозначно будет лучше чем прошлый. И среди многих весёлых тостов, я выпью один за тех кто был на пароходе "Ейск" ровно 75 лет тому назад. И отдельно, за моего деда, младшего лейтенанта, 224ой стрелковой дивизии, 160 мотострелкового полка, 3-его батальона, 3-ей роты, командира 3-его взвода. За того, кто может быть остался на сегодняшний день Последним из Десанта.
