Поиск по автору:

Сначала ты рожаешь и дрожишь.
Потом первый раз стрижёшь ногти и дрожишь.
Потом в школу первый раз и дрожишь, смотришь не мигая на сцену, беззвучно повторяя с ним четыре строчки стихотворения.
Потом тебя в двадцатый раз вызывают из-за того, что "гений, но за поведение скоро выгоним". Дрожишь.
Потом ЕГЭ дрожишь. Телефон вне доступа дрожишь. Уехал на твоей машине дрожишь. Опять гипс после футбола - дрожишь. Сессия переломная - уже и не дрожишь...
... А потом сама сидишь у врача, потому что "возраст, здоровье, общее утомление, нужно то, что ж вы это" - и вдруг дрожишь за себя... Но выросший человек приезжает за тобой в поликлинику, стоит под дверью врача, уверенно забирает у тебя медицинские бумажки, проверяет назначения, говорит делать то, и делать это.
И вот ты уже не дрожишь и думаешь, надо же, как забавно тыква превращается в человека. И покупаешь четыре эскимо на двоих.

© Natalia Loseva

*ЛОХ ПОБЕДИТЕЛЬ ВОДЫ*
В без четверти восемь я уже был на Радиорынке. В глубине массива гаражей, впритык к автосервису, находилась небольшая автомойка. На пороге меня встретил Георгий. Владелец автомойки, приятель мой Клещ, предупредил его, что придет новенький.
– А, прывет, я вас ждал вчэра, – с небольшим акцентом сказал невысокий моложавый горец.
– Я приезжал, но Алексей не отозвался, и я поехал обратно.
Мы быстренько переоделись, и закипела работа. Георгий оказался проворным малым, прекрасно знающим свое дело. Буквально через 10 минут обучения я научился управляться с керхером и брандспойтом с шампунем. Машины пошли бесконечной вереницей. Вот машина крутого, вот машина трудового муравья, вот семья с нарядной девочкой лет двенадцати, едут в гости, очень экономные: лишних услуг не надо, пластик не протирать, вздыхают – «да, комплексную», пылесос, пороги, багажник. А это заявилась золотая молодежь – очереди нет, нужно срочно звонить друзьям. "Щас еще 3 машины подъедут", – спешат они нас обрадовать. Гольфы, джипы, японцы, логаны, влюбленная парочка на «Калине», металлист на тюнингованной шахе. «ГАЗель» развернули: «у нас по записи!» – кричит Георгий (врет), с «ГАЗели» денег крохи, а работы намного больше. Мужики почесали репы, сплюнули на снег жеваный табак и уехали. Крутой чувак на огромном белом «Кайене» – намыли, натерли, доволен, спрашивает с виноватым видом: а можно я сейчас опять к вам приеду? Отвечаем – да пожалуйста! Чувак смеется, ему неловко: на такой же, говорит, приеду, но на другой. Мы пожимаем плечами: да нам все равно. Приезжает через десять минут на почти таком же джипе, таком же большом и белом, но «Лэнд Крузере». Видимо, у него коллекция огромных белых джипов, и он этого стыдится. Обе машины и так чистые, стали немногим чище. Странный дядя.
В одной машине гаджеты на сиденье, в другой документы, женская сумка, здесь за рулем мужик, но ясно, что машину часто берет его жена или любовница: полно очень длинных соломенного цвета женских волос на водительском месте, волосы серебрятся, баба ухоженная но, видно, линяет, очень много волос. У этих собака ездит на переднем сиденье, у тех - на заднем. Просыпанный сахар на полу, полпачки сигарет улетело в пылесос, мешок прошлогоднего печенья – к вечеру бак для мусора становится полным. Все, что оставил клиент на полу машины, – мусор. Чего только там не попадается: от осенних листьев до рыбьих голов и презервативов. В этой курят, эту очень редко моют, трём уже полчаса, пылесосим третий раз, выжимаем тряпки, натираем пластик. Перепутал коврики: с фольксвагена поставил на форд, коврики похожие, перепутать не сложно. Девушке поставили коврики парня, тот стал строить из себя умника и потребовал все замки продуть воздухом. Продули, он и девушке этой тоже присоветовал продуть – и ей продули, нам сжатого воздуха не жалко. Потеряли 5 минут. Сел, стал трогаться, остановился – попросил еще лобовое протереть, говорит, вода… Ну, вода так вода, сейчас протрем, ушлый дядя. Да давай уже отваливай, очередь задерживаешь. Стали мыть джип, дверь сломалась – открылась, а закрываться не хочет, язычок запал и не выходит. Вызвали парня с сервиса, брызгали ведешкой, щелкали, прикрывали, закрывали – ни в какую. Мыть не можем, дверь не закрывается. Хозяин отошел в кафе. Полчаса играем с дверкой, три человека – воздух, ведешка, щелканье. Может, замерзла, может, просто мозг ебёт. Ааааа, заработала – моем быстро. Столько времени потеряли на его дверях. Хозяин мнется – мог бы и сверху дать за ремонт замка! Ему самому неудобно; всё, готова, уехал. В ворота вползает новая колесница, УАЗик на тюнингованной раме, поднят очень высоко. Джип – цена выше. Хозяин, наверное, охотник или лесник. Техническая мойка, пылесосить не будем. Высокая, падла, все забрызгали грязью и водой, журнал отчетности намочили.
– Здэсь рукой не проводи, здэсь тряпку вокруг руки оберни, под обтекателем воздуха коррозия, дэлай так, лишних движений нэ нужно, вот, смотри, коврики смываем так, потом сушим воздухом. Машина – это продолжение её владельца, нельзя задевать пылесосом об корпус, здесь осторожней, можно порезаться, багажник и пороги вытирай этой прорезиненной тряпкой, пластик вот этой ворсистой, в этой бутылке полироль», – Георгий отлично знает свое дело, владельцы с удовольствием наблюдают за его работой, многие улыбаются, когда на их глазах опытный мойщик обучает начинающего неумеху азам.
12 часов пролетели как один час, 2 перекура по 3 минуты, не присели ни разу. Под вечер пошел снег, в снег не моют. Сколько машин было за эти 12 часов, 20 или 30? Я сбился. УАЗик мерзость, слишком высокий, пластик в машинах разный, как и судьбы, и люди, которые приехали на Радиорынок, на эту богом забытую мойку вымыть свой автомобиль.
Как новичку мне заплатили 300 рублей за смену. Подумал, что этого мало, но возражать не стал. Бреду домой и мысленно пытаюсь вымыть каждый проезжающий мимо автомобиль. После 30 машин смотришь на мир так, будто знаешь все его тайны. Ты словно побывал в 30 чужих постелях, незаметно наблюдая за чужой жизнью…

Про стриптиз

Вы мне, конечно, не поверите, но в свое время я очень неплохо танцевал брейк-данс; конечно же, не так хорошо, как друг мой Леха Лушин, – тот вообще профи, я бы даже сказал, гений танца, – но вполне сносно. Потом я растолстел и не смог крутиться на голове, да и от всех этих кручений у меня уже в 25 лет начала плешь образовываться, так что танцевать я перестал.
И решил заняться организацией танцевальных шоу-программ. В общем, я присосался к Лушину с Топчим, которые, как и я, переживали депрессивные времена в связи с крушением надежд на покорение столицы, и мы вместе решили создать стриптиз-коллектив. Топчий к тому времени неплохо закрепился в ночном клубе «Манхеттен», там мы и решили устроить просмотр претенденток.
Мы дали бегущую строку на ННТВ и объявление в «Из рук в руки» – мол, молодой коллектив ищет танцовщиц для организации стриптиз-шоу.

Настал день кастинга, пришло почти 100 девчонок – а нам-то нужно было 5-7! Перед кастингом я и говорю Лехе: «Леш, с танцами все понятно, сразу будет видно, кто на что способен, но как быть с фактурой?! Вот представь, если мы возьмем девушку в наш коллектив, а у неё, например, нет одной сиськи, ну или там еще какие-нибудь изъяны… Давай их попросим, чтобы они нам свои сиськи показали?» – Алешин, – говорит Леха, – ты дурак, как мы им такое скажем?!» – «Да так и скажем: девушки, если вы хотите получить работу, предстаньте перед нами топлесс. В конце концов, у нас тут стриптиз-коллектив, а не школа благородных девиц».
Никто из девушек не покинул зал после моего предложения, кастинг начался. 100 пар сисек! Это 200 штук! Больших, маленьких, средних и совсем никаких, вау, мне сразу полюбился это бизнес! Но отбирали мы в итоге не по сиськам, выбрали самых пластичных, ритмичных и талантливых. 5 человек. Придумали название – «Тутти Фрутти», сделали программу, купили кучу трусов, чулок, лифчиков, боди и прочего дизайна. Я сам сделал всякие турбо-штуки, типа кожаной садо-мазо одежды, шлемов с ирокезами и прочего, и мы начали колесить по клубам, барам и дискотекам.
Целый год мы так колесили по разным местам, но в итоге все это распалось, – нет, у нас была отличная программа, но все было тщетно, дешевле стоила обычная стриптизерша, которая выходила на дискотеке в пиджаке и потом, пОшло прогуливаясь по сцене, снимала его. Кому нужно какое-то там высокое искусство, когда за три копейка баба в пиджаке согласна раздеться на сцене?!
«Тутти Фрутти» распался, но напоследок я сказал всем нашим: «Девчонки, подождите немного, вот увидите, я вас еще соберу!».
И через какое-то время приснился мне сон: раздвигающийся занавес, сцена с бегающими огнями дюролайт, задник у сцены – черный наконечник копья, или проще говоря, масть пик, а самое главное – в центре стоит чудо из чудес, поражающий воображение столб для стриптиз-танцев. Проснувшись, я тут же зарисовал свой проект в дешевом школьном альбоме и отправился по разным ресторанам предлагать свою идею. Оценил я всю эту разработку в одну тысячу долларов. Везде, куда я приходил, я доставал этот свой альбомчик и, брызжа слюной от возбуждения, показывал: «Стриптиз, столб, Пиковая Дама! Круто! У вас будут толпы! Мне всего лишь косарь грина за идею!». На меня смотрели, как на сумасшедшего, и я уже почти отчаялся продать свой проект, как неожиданно забрел во «Фламинго» (не ту шашлычную в Автозаводском парке, откуда выгнали сестру Водяновой, а казино-ресторан, располагающееся в гостинице «Нижегородская».
Гера Иоффе, администратор «Фламинго», запаздывал, я скучающим взглядом рассматривал девиц в вечерних платьях, как надо мной раздался голос:
– Уж полночь близится, а Германа все нет, – еврейские маслянистые глаза Геры Иоффе насмешливо смотрели на меня. – С чем пожаловали?
– Да вот «Пиковая дама», Пушкин… Тьфу ты, стрип-клуб, авторский столб, тысяча долларов, – принялся мямлить я.
– Посмотрим, – усмехнулся Герман, и уже на следующий день несколько плотников держали в своих мозолистых руках мой альбомчик для рисования акварелью. Столб оказался самой сложной темой: сделать такое никто не брался, а нам был нужен красивый и, естественно, очень устойчивый. Воспользовался связями отца, я сходил на прием к замдиректора авиационного завода «Сокол». Там посмотрели мои рисунки и сказали: «Конструкторское бюро будет рассчитывать ваш объект где-то месяц».
Столб, изготовленный ведущими конструкторами авиационной промышленности, получился очень крутой, у него было два сменных элемента, анодированных напылением: серебряный и золотой.
Итак, я позвонил Лехе, позвонил нашим стрип-танцовщицам: «Ребята, – говорю, – я же обещал, что я вас вытащу, все сюда, начинаем работать».
Леха делал танцы, я придумывал шоу, девицы танцевали. Все было отлично, правда, денег платили как-то мало, да и тысячу долларов мне Гера так и не отдал за идею. И вот Леха предложил отдавать девочкам меньше, чем определил Гера: в конце концов, это мы придумали это шоу, а платят нам копейки!
Так мы и сделали.
Тут надо сказать, что казино это принадлежало не Иоффе, а вору в законе по кличке Череп, но я его ни разу не видел, он редко появлялся в заведении. И вот однажды меня вызывают в кабинет директора.
– Ну Максимка, заходи, садись, – это был он, Череп, сухощавый с острыми глазами и бледной тонкой кожей на бесцветном лице чувак. – А скажи-ка мне, во сколько девочки-то нам обходятся?
Рядом стояло еще трое важных братков, они, смеясь, закивали: «Да ты садись, садись, кровь уже почти высохла, гы-гы-гы».
А там действительно пахло кровью и болью, никогда мне не забыть этот барный или игорный стульчик, такой кожаный, высокий, и окровавленную биту в уголке. У меня перехватило дыхание.
– Так сколько там девочки получают? – переспросил Череп.
Я ответил.
– А у нас другая информация.
Оказалось, одна из девчонок сблизилась с акционером, они разговорились и она ему пожаловалась на то, что платят мало. «Как мало? – удивился тот. Нормально вроде платим…»
Так все и вскрылось. Бандиты были настоящие, с пистолетами и битами. Леху, который придумал делать небольшой финансовый побор с девушек в наш с ним карман, я не заложил, морду мне не били, лишь напугали, на деньги не ставили, я просто ушел оттуда, а Леха остался. Тысячу долларов за креатив мне так и не заплатили. Стриптиз шоу-бизнесом я больше не занимался. Морали никакой. Воспоминания остались самые светлые…

Лушчий статус это тот, который ты не написал

Письмо в страховую компанию о возмещении ущерба причиненного в результате ДТП.
23.06 сего года я ехал на принадлежащем мне автомобиле Хундай акцент по улице Проплешнева в сторону пенпердикулярную центру. При этом помимо меня, в салоне находилась чета Питарасюков, которых я подвозил на день рождения ихнего тестя. Питарасюки при себе имели: молоток системы кувалда, (в качестве подарка тестю), торт типа "Сказка" и бутылку водки. Молоток держала жена Питарасюка, сидя на заднем левом сиденье, торт и водку вез сам Питарасюк сидя справа от меня.
Описание ДТП.
По левому краю тротуара в попутном мне направлении шла неустановленная, предположительно девушка, неприлично жестикулируя в процессе своего движения попой.
Не сумев сдержать своих мужских эмоций, я был вынужден резко нажать на тормоз. Ехавшая следом "Ауди 100", не видя причины моего маневра, не успела затормозить и совершила удар в задний бампер моего "Акцента" в следствие чего:
- Супруга Питарасюка, поняв, что мы попали в аварию, вспомнила надписи в автобусах "В случае аварии разбить стекло молотком" и тут же применила свои познания в отношении левого заднего стекла, разбив его тестевым подарком. Попытавшись покинуть автомобиль через оконный проем двери эта б.. %^&* застряла в нем в месте географического расположения талии.
Осознав безвыходность своего положения, она стала сучить ногами, в результате чего порвала обивку заднего кресла; разбила плафон салонного освещения; повредила правый передний подголовник и поцарапала потолочное покрытие.
- Сам же Питарасюк в момент аварии как раз прикуривал сигарету от своей зажигалки Zipo. От резкого торможения и последовавшего за ним удара, все эти предметы, а также торт, он уронил в разные места салона.
Почуствовав запах бензина (как в последствие оказалось исходивший от вышеупомянутой зажигалки), я решил, что пробит бензобак. Вытащив из-под сидения огнетушитель, я попросил Питарасюка залить им бензин.
Питарасюк, вылезая из автомобиля и попутно растоптав по фирменному суконному коврику торт, пошел не назад (где и расположен бензобак), а вперед и, открыв, путем отгибания правого края капот, залил доступное пространство моторного отсека пеной из огнетушителя. В результате чего были выведены из строя: вентилятор радиатора кондиционера, генератор и воздушный фильтр (не считая конечно самого капота).
Тут мы услышали крики, издаваемые Питарасюковой женой. Открыв дверь, в которой она заклинилась, мы (я спереди, Питарасюк сзади) попытались вытащить ее из окна, однако, это нам не удалось и пришлось вызывать спасателей. Приехавшие спасатели, сняв дверь и пневматическими кусачками перекусив стойки, наконец-то освободили мадам Питарасюк.
Сам Питарасюк в это время решил закурить и полез в салон искать свою зажигалку. В салоне на переднем сидении он обнаружил собственную уроненную сигарету, которая прожгла в обивке кресла большую дыру. Осознавая величину уже причиненного ими ущерба, Питарасюк не стал никого звать, а попытался самостоятельно ликвидировать возгорание залив тлеющую обивку водкой. Возникший после этого пожар был, правда, быстро ликвидирован с помощью огнетушителей еще не уехавших спасателей.
В связи с ухудшившимся, после всего произошедшего, нервным состоянием я сел в салон и попытался успокоиться, включив магнитолу для прослушивания любимой записи концерта Верки Сердючки. Однако оказалось, что, видимо в следствие удара, магнитола зажевала пленку. Вертевшийся поблизости Питарасюк сказал, что по этой части он специалист и взялся вытаскивать зажеванную пленку с помощью отвертки. В результате был вытащен блок магнитных головок. Питарасюк сказал, что мол фигня, он это починит на раз, всего-то распаять пару проводов. Однако, был послан мною, в место находящееся вдали от моего автомобиля.
Ущерб, причиненный автомобилю в результате ДТП.
Замена:
- левой задней двери – 1 шт. (в сборе вместе со стеклом) + покраска;
- заднего бампера, разбитого автомобилем "Ауди100", не сумевшего вовремя затормозить - 1 шт.;
- обивки заднего сидения;- потолочного покрытия – 1 шт.;
- плафона салонного освещения – 1 шт.;
- правого переднего кресла – 1 шт. (вместе с подголовником) – 1 шт.;
- крышки капота – 1 шт. + покраска;- штатной магнитолы – 1 шт.;
- воздушного фильтра – 1 шт.;
- вентилятора радиатора кондиционера – 1 шт.;
- правого переднего коврика – 1 шт.
- магнитолы - 1 шт.
Кроме этого израсходованы:
- огнетушитель;
- зеленка из аптечки (для смазывания царапин на различных частях тела супруги Питарасюка).
Ремонт:- генератора;
Покраска поцарапанного у Ауди переднего бампера.
Ущерб причиненный третьим лицам:
- бутылка водки "Кристалл" 0,75 л - 1 шт.
- блузка жены Питарасюка - 1 шт. (была порвана в результате застревания)
- колготки ее же - 1 пара
- торт "Сказка" ГОСТ 52-45687-65 - 1 шт.

Мне всегда нравилась Германия – может, потому, что я там родился в далеком 1971 году, может, это зов крови? И когда в 18 лет я попал в то самое место, где когда-то служил мой отец, я увидел в этом знак судьбы. Причем очутился я там в наказание за повинность: однажды я серьезно подвел штаб дивизии, перепечатав с грубыми ошибками какой-то важный генеральский документ, и меня тут же согнали с секретарской должности, которую я там занимал, лишили всех привилегий и, чтобы совсем уж добить, отправили из солнечного Куйбышева в хмурую вражескую Германию.
– Алёшин, сука тупорылая, мы тебя сгноим, так и знай, – озлобленно сказал мне капитан Тужилкин, и в ближайшие дни я был распределен в ограниченный контингент российских войск в Гарделеген.
В то самое время, как я оказался в Германии, произошли легендарные события: Берлинская стена рухнула, Западная Германия объединилась с Восточной. Ой, что тут началось! Капиталистические немцы из Западной Германии никогда не видели русских солдат, это было открытием для них, настоящим шоком! Видимо, они никак не могли понять, почему мы идем с головы до пят в свином дерьме, – а шли мы после 24-часового наряда в свинарнике, где копались в этом самом, прошу прощения, дерьме. Почему мы выглядим, как отступающая морально разложившаяся армия? Немцы на «Мерседесах» и «БМВ» останавливались, фотографировали нас, давали нам какие-то сладости, пиво, а иногда даже деньги. Целыми днями ошивались мы на местной городской свалке, где оказались тонны продуктов восточно-германских производителей. Капитализм сделал эти товары неконкурентными, и их просто выбрасывали на свалку. Горы из тортов, колбас и сосисок, вяленой рыбы, фруктов выгружались на свалку, а мы, вечно голодные солдаты, собирали их и пировали! Продукты-то были нормальные, просто капитализм страшная штука!
Жить в объединенной Германии оказалось очень интересно: все офицеры занялись бизнесом, продавали все, что плохо лежит, покупали подержанные иномарки, у некоторых было по несколько машин. Даже солдатам платили 70 западных марок, кругом были редкие для нас западные товары, отличные ботинки, фантастические кроссовки, джинсы, спортивные костюмы, всякие магнитолы и видеомагнитофоны. Эта великолепная мишура манила и соблазняла, горы шоколадок на свалке делали службу в разы веселей…
Вскоре солдаты побежали. В основном это были лица с Кавказа – они просто выходили за пределы воинской части и убегали вглубь Германии. Если бы я знал, какая история ждет мою страну в 2015-м, я бы, наверное, тоже сбежал, но я и предположить ничего такого не мог, вот всякие жители пустынь и гор оказались более прозорливыми и бросились в бега. Их ловили, мы часто срывались в погоню за очередным беглецом, патрули из разведчиков стояли в дозорах, пытаясь выловить дезертиров. В один из таких дней нас по тревоге собрали. Я, лейтенант Салпогаров и Рома Ивахин, покидав какой-то мусор в вещмешки, запрыгнули в грузовик, и нас повезли на точку, где нам нужно было находиться, чтобы перехватить очередного беглеца. Завезли нас довольно далеко, в какой-то маленький западногерманский городок. Там нас выгрузили на главной площади без еды, без воды, без средств связи, просто выгрузили и сказали: стойте, пока не заберем, ловите беглеца.
Мы уселись на какие-то продуктовые ящики и стали скучать. Через несколько часов такого сидения нам всем стало невыносимо тошно. Отупение и безысходность охватили нашу команду горе-разведчиков. Казалось, город вымер, только в одном здании невдалеке горел свет и едва слышно звучала музыка.
Неожиданно из темноты показался человек в переднике, вероятно, какой-то работник общепита. Мужчина, немного нервничая, стал нам что-то говорить, показывая рукой на то самое здание, где горел свет.
– Не понимаем! – громко крикнул ему наш лейтенант Салпогаров: он подумал, что иностранец быстрее его поймет, если он будет говорить громче.
– Мы вас не понимаем, что вам надо? Мы ловим здесь дезертира, – я тоже стал объяснять немцу, что мы здесь делаем, активно подключая жестикуляцию.
– Битте, шранце рукен! Битте, битте! – не унимался товарищ в переднике. Устав убеждать нас, он попросту стал нас как бы манить в сторону здания с музыкой – идемте, идемте туда, казалось, говорил он. Мы переглянулись. «Может, там наш дезертир? – решил наш молодой командир Миша, – Давайте сходим с ним». И потом, вдруг там есть еда, мы же не ели со вчерашнего дня!
Яркий свет ослепил нас, помещение оказалось гаштетом, местным небольшим баром, доверху набитым немцами, западными немцами! Нашими недавними оппонентами по железному занавесу! Первые несколько минут все, притихнув, рассматривали наши обросшие щетиной рожи, помятую форму и голодные глаза. Мужчина, который нас привел, между тем зашел за стойку и стал наливать что-то прозрачное из большой бутыли в стоящие перед ним 3 высоких стакана. Стаканы стояли на подносе, рядом лежали какие-то навороченные бутерброды. Взяв поднос, бармен подошел к нам.
– Битте! Дринк! Битте, официрен!
Лейтенат берет стакан, нюхает и, не поворачиваясь к нам, говорит – водка, кажись!
Точно, там была водка! Миша шепотом говорит: ну давайте, мужики, им покажем! Только не напиваться!
Не говоря ни слова, мы выпиваем каждый по 250 граммов водки, грохаем стаканы на барную стойку и хватаем бутерброды! Весь бар взрывается аплодисментами и улюлюканьем! Дальше начинается братание! Все хотят с нами познакомиться, выпить и поговорить. Через пару минут все плывет под ногами, я понимаю по-немецки, все немцы понимают по-русски. Это была сильная ночь!
Утром я с трудом отклеил лицо от асфальта. Я лежал прямо на площади, рядом с остатками костра – это жгли те самые ящики, на которых мы сидели. Рядом лежали Салпогаров, Ивахин и с ними в обнимку какой-то немец. Валялись три велосипеда – кажется, катались ночью на велосипедах, что-то такое всплывало в памяти. Кругом бутылки, блевотина, куски хлеба, ящик пива, две полные бутылки водки. Ах, помню, бармен подарил нам ящик пива и потом еще вынес водки! Лейтенант еще отказывался, мы с Ивахиным его еле-еле уговорили: неудобно, говорим, отказываться, Миш, мы не должны ударить в грязь лицом, пусть дарят! Уговорили, или Миша просто вырубился. Ивахин рылся по карманам спящего немца, какой же козел, да он и в армию попал, чтобы не сесть там за что-то.
Пили мы там дня три, весь город споили, а потом за нами приехал грузовик, и нас сняли с вахты. Того восточного бегуна-дезертира мы не поймали. Почему-то запомнилось, как я пошел пить воду с утра из крана на улице.
Пью, напиться не могу, сушняк страшный после перепоя, и тут ко мне подходит тот самый немец, которого Ивахин нагрел на бумажник, и говорит: «Дас ист крант!» И что-то еще и еще, а я его отчетливо понимаю, будто он на русском говорит: вода, мол, плохая, её нельзя пить! «Да ладно, – смеюсь, – ты нашу воду не пил, которая в казармах у нас течет». Он, кстати, искал свой бумажник – вот, говорит, потерял кошелек, дурень такой. И улыбка у него при этом такая глупо-виноватая…
Эх, Ивахин, ублюдок ты сраный…

Разрыв шаблона.
Увидел сегодня девочку, на голове у неё была надета шапочка в виде зайчика, а курточка у неё была леопардовая.
Подошел и говорю:
- Милая девочка, ты реши наконец, или зайчик, или леопардик, вместе эти вещи носить нельзя!
Посмотрела на меня и улыбнулась. Поняла!

Об истинном еврействе.
У меня был приятель, у него фамилия птичья была - Уткин. Вот он женился выгодно на девушке, а у этой девушки фамилия была - Зильберштейн. Ну, еврейка натуральная, родственники в Израиле, все дела. Парень этот не будь дураком, её фамилию взял, когда с ней расписался. И стал он Зильберштейном. Жили они нормально, как все. Ссорились, мирились, обычная семья. А потом взяли и развелись.
Парень этот Уткин остался навсегда - Зильберштейном.
Пожил он один и опять женился на другой естественно девушке с такой овощной фамилией, то ли Капусткина, то ли Морковкина... Она, что логично, взяла его фамилию... И они оба стали - Зильберштейн. В Израиль, как к себе домой, все с родственниками общаются, от первой жены, ведь он им как сын. Себя считают чуть ли не потомственными евреями, что он, что его новая молодая жена...
Забавно все это, да, друг, Зильберштейн?!

В 2 часа ночи с неизвестного номера приходит эсемеска: «Алешин, зайди в Одноклассники». Обычно я не сплю в это время, посидеть до утра за компом – святое. Заинтригованный, вспоминаю пароль от Одноклассников, захожу туда и вижу сообщение от одноклассницы Ленки Ефременко: «Не спишь? Можно тебе сейчас позвонить?»
Вообще-то я не люблю ни с кем разговаривать, тем более по телефону, тем более в 2 часа ночи, тем более со своими одноклассницами (список «тем более» можно продолжать), но, влекомый любопытством, пишу: «да не вопрос, звони, Лен».
Звонок.
– Алё-о-о-о-о-ошин, приве-е-е-е-е-ет!!! – слышу голос из дремучего прошлого с типичным южнорусским гэканьем, по которому сразу ясно, что «а девочка пьяна». – Алёшин, мы тут со Славкой Гурьяновым сидим, сексом занимались только что, Алёшин, ты скажи ему, что мы с тобой не трахались! А то он мне не верит!
– Да трахались, – басит качок Славик на заднем фоне.
– Со Славкой?! – несколько удивленно переспрашиваю я. Дело в том, что у Гурьянова вообще-то молодая жена и двое сыновей в Москве, да и у Ленки в ее Краснодаре взрослая дочь и муж еврей.
– Нет, – говорю, – Слав, у нас ничего не было.
Действительно, это и сексом-то назвать нельзя, что у нас когда-то было: за час до того, как я уйду в армию, в комнате, где спало двенадцать человек, какие-то 15-секундные барахтанья…
– Не было, – говорю, – ничего!
– Конечно, не было, – трещит Ленка, – а он не верит!
Ефременко – и все это в школе знали, – преследовала меня года три в старших классах, но я был неприступен. Я вообще не смотрел на своих одноклассниц как на женщин; правда, на выпуском я слегка приударил за Катькой Поярковой, так уж она преобразилась в ярко-красном коротком платье, открывшем ее загорелые спортивные ножки. Уже спустя 3 года я узнал, почему сразу после того памятного выпускного Пояркова неожиданно исчезла с моего горизонта: оказывается, Ефременко устроила драку и пообещала Поярковой изуродовать ее на всю оставшуюся жизнь, если та от меня не отречется.
– Алешин, ну скажи ему еще раз, что мы с тобой не спали! Представляешь, он меня к тебе ревнует! Мы с ним решили жить вместе, кстати!
– Круто, – говорю, – а у вас же семьи у обоих вроде бы?
– Да нет, он, считай, уже развелся, собирается в Новороссийск переезжать. Я тоже разведусь. Ну скажи ему еще раз, что мы не трахались!..
– Нет-нет, Слав, никогда, ты же знаешь, что я не стал бы тебе врать! Ну поздравляю вас, офигеть!
– Ну вот и я ему говорю! Не трахались мы! Спасибо!
– Да трахались, – опять миролюбиво басит на заднем фоне Славка, полковник в отставке. – Кому вы рассказываете.
– Ой, опять заладил!.. Ну ладно, Максим, приезжай к нам на свадьбу! Приглашаем!
– И Славик тоже приглашает? – спрашиваю на всякий случай. – Ну вы крутые, конечно, ребята, поздравляю еще раз!
История эта меня, надо сказать, зацепила: вот это поворот, оба бросили свои семьи и сошлись через 28 лет после окончания школы! Я вот считаю себя уже староватым для подобных поступков.
Пару дней назад написал Ленке в Одноклассниках: ну что, скоро свадьба-то?
– Ой, Максим, – ответила мне Ленка со множеством смайлов, – даже вспоминать смешно. – Славик со своей опять сошелся, та приехала с детьми типа папу повидать, ну а Славик он же такой слабохарактерный… Так эта тварь потом еще мне сюда писала, что я семью разбиваю! Вот это уже не смешно, пришлось просить Славку, чтоб он на место поставил свою половинушку… Да и я замужем уже 24 года, коней на переправе, как говорится, не меняют... В общем, все счастливы! Слушай, скажи, кстати, моему мужу, что мы с тобой не спали, он мне надоел уже!
– Ага, – говорю, – обязательно скажу. Ну давай, удачи тебе!
Вот так история, охренеть!

На автобусной остановке сегодня днем:
- Женщина, а почем верба?
- 100 рублей.
Критически осмотрев жиденький букетик, мама 12-летнего подростка с длинной закрывающей глаза челкой говорит: "Что-то дорого..."
- Да вы что, это же освященная верба, я в храме мученицы Татианы сегодня освящала! Она от всех болезней - постучите ей вот так по лицу (продавщица хлещет букетиком себя по щекам), сразу ощутите прилив энергии, и нечистые силы отойдут... Ребенок болезненный - ему тоже постучите (привстав, продащица слегка ударяет по лицу бледного эмо-боя), или чаек ему из почек вербы заварите... Уж для ребенка-то денег не пожалейте, верба это ведь продолжение жизни, главное наше растение... А еще лучше за святой водичкой в храм сходите (если дома нет), окунайте в нее вербу и стучите по лицу: "Не будь сопливый, до работы ленивый, а будь шмыткий - тут я подзабыл слова, че-то про пчелу, и про вербодень, и про радость весеннюю. - От року до року вербой по боку. Аминь".
Женщина-покупательница достает из кармана сторублевку.
- А еще в хлебе можно вербные почки запекать! - кричит ей в напутствие продавщица. - Ото всех болезней. И от головной боли положите веточку на лоб - как рукой все снимет.
Счастливая обладательница чудо-вербы со своим равнодушным фрустрированным сыном идут дальше. Пронизывающий ветер гонит по улице грязный рваный пакет из "Пятерочки", разбитый асфальт и грязные лужи дополняют картину русской действительности...

- А у вас какие пирожные свежие? - спрашиваю у продавщицы в киоске "Обжорка".
- У нас свежих не бывает.
Думаю, что ослышался.
- НЕсвежих не бывает?
- Нет, свежих, свежих не бывает. Привозят уже черствыми.
- А... Ну тогда два эклера со сгущенкой и Наполеон...
Напуганный немного - не несвежестью, а такой странной искренностью продавщицы, - иду домой пить чай. Пирожные оказываются свежайшими, с нежным кремом и слоем еще даже не успевшей застыть глазури...

Ну и в чем был прикол?! (и да-да, я с моим ожирением жру пирожные, извините)))

Я люблю женщин! У женщин есть ноги. Женские ноги красивые, не то что мужские – про мужские и говорить даже неинтересно, фигня какая-то, а не ноги, палки какие-то сморщенные. То ли дело женские ноги!

Бесстыдные, целомудренные, манящие, прогоняющие, тоненькие, кругленькие, звенящие каблуками, топающие кроссовками, вызывающие, миролюбивые, отрешенные, загадочные, мистические, риторические, аллегорические, гладкие, загорелые, белоснежные, убегающие в даль и одновременно спешащие навстречу – о любимые женские ноги, о ноги, о женские… Ох ты ж-ей.

Особенно красивы ноги у наших женщин, у российских – тут и говорить даже не о чем. Ноги русских женщин напоминают идеально ровные по всей длине придорожные крашенные в полоску столбики. Или идеально овальную букву «О», или идеально расходящуюся букву «Х» – в любом случае, это просто фантастика, а не ноги!!!

Наши женщины безумно красивы, и особенно те, у кого есть ноги. Я люблю ноги – ну женские, естественно. На ноги женщин можно смотреть часами напролет, даже сутками – я бы мог смотреть на женские ноги несколько лет подряд, и это не предел. Особенно притягательны женские ноги весной или в начале лета, когда взгляд проголодался по голым женским ногам. Весной женские ноги освободились от теплой одежды и выпорхнули на волю практически в чем мать родила – в тонюсеньких 20-денных сексуальных колготках и чулочках… О, вселенная, есть ли в тебе еще хоть что-то настолько великолепное и прекрасное, как женские весенние ноги?..

Весна – это что-то. Я люблю весну, но больше всего я люблю женщин, особенно тех, у кого есть глаза. Я люблю женские глаза – не, ну кому-то, может, больше нравятся мужские, но это дело вкуса, я вот лично… Ну вот дайте мне сто тысяч мужских глаз, ну реально полный грузовик самых красивых мужских глаз и в тот же момент одну парочку женских глаз, пусть даже средних по красоте, каких-нибудь там серых, например, и спросите меня, что я выбираю?

Я и думать не буду – конечно, женские глаза! Этот самосвал с мужскими красивыми глазами оставьте себе, а мне отдайте ту парочку серых женских глаз. Понятно теперь вам, как я люблю женские глаза? Исключительно женские глаза, разве есть на планете что-то более прекрасное? Конечно, нет! Особенно красивы глаза наших женщин, ну российских, все другие глаза по сравнению с ними фигня, ничего не выражающие кругляшки. То ли дело глаза российских женщин, тут много всего сразу в этих глазах – и красота, и глубина, и ум, все в этих женских глазах идеально скомпоновано и устроено так, что прямо ух, и все тут.

Женские глаза пронзительны, бездонны, идеально закруглены, блистательны, нежны, разумны, привлекательны и обворожительны, как таинственные далекие звезды галактики, как яркие вспышки на солнце, как звонкий смех здорового ребенка, как дымка рассвета, как морозное утро в сельской местности, женские глаза – это лучшее, что есть на Земле и во Вселенной.

Я люблю женщин, женщины классные, с ними весело и не скучно, не то что с мужчинами, с теми прям тоска зеленая. Вот с женщинами действительно никогда не соскучишься, они такие интересные и необычные… ко всему прочему, у женщин есть груди.

Я люблю женские груди, это невероятное космического масштаба изобретение природы. Как правило, издали женские груди напоминают привлекательные разнотипные мешочки, закрепленные в верхней части туловища у несущей их женщины. Существует немало форм женских грудей: есть груди, напоминающие забавные ушки спаниеля, есть груди, похожие на внушительные мешочки с картошкой, есть более округлые модели, есть ярко выраженные торчащие в разные стороны, есть даже курносые груди, или грушеподобные, а есть так называемые неприметные, или микроскопические груди, вишнеподобные.

На женские груди можно смотреть бесконечно долго, даже дольше, чем на женские ноги и женские глаза. Я знал одного парня, который не сходя с места смотрел на женские груди больше 30 лет кряду; когда он умирал, я спросил его, хотел бы он в последний раз увидеть женские груди – и этот парень, выдыхая свой последний вдох, не задумываясь сказал «да»…

Я люблю женщин, женщины лучше всего на свете, они лучше сладостей, жареных сарделек, пива, фильмов или аудиокниг, женщины намного лучше детей и всяких там родителей. Все на свете надоедает и приедается: компьютерные игры, социальные сети, гаджеты, еда, выпивка, бары, клубы и рестораны, даже домашние животные в печенках уже сидят – все надоедает, все, кроме женщин! Они так интересно сконструированы и устроены, что с ними по-настоящему чувствуешь себя счастливым и спокойным, и даже каким-то умиротворенным.

К тому же у женщин есть попы! Больше всего на свете я люблю женские попы! Я люблю женские попы даже больше женских ног, женских глаз и женских грудей. Женские попы могут быть манящими и зовущими, ярковыраженными и едва заметными, круглыми, плоскими или даже средними – форм женских поп так много, и они так прекрасны, что говорить об этом вскользь считаю оскорбительным для этого текста.

О всевозможных формах женских поп можно говорить часами: гитарки, персики, вишенки, дыньки, тыковки, яблочки, шарики, ядрышки, мячики, какао-орех и еще много-много разных других типов и форм, которым еще не придуманы названия или спецификации. С восхищением рассматривать разные женские попы – не в этом ли счастье любого человека? Женские попы вдохновляют художников и поэтов, писателей и музыкантов, инженеров и изобретателей, рабочих и чиновников, генералов и рядовых, ученых и бездельников, бомжей и миллионеров, стариков и юношей. Женские попки пленили сотни миллионов мужчин на всех континентах и в разных странах – правда вот лично мне нравятся исключительно российские женские попки, на попки из других стран и смотреть не стану, лучшие попки планеты, безусловно, обитают у нас, это факт – и, я уверен, со мной согласятся все.

Проходят пароходы – слава женщинам! Пролетают самолеты – виват женщинам! Мчатся сапсаны – да здравствуют женщины! Женщины, женщины, женщины, женщины, женщины, женщины, женщины, женщины. Все!

Текст: © Доктор Алёшин

Три года я общался с одним ободранным стариком из нашего подъезда. Он рассказывал мне про послевоенную разруху, своего двоюродного дядю - директора "Сокола", про то, чем болеет его старуха, как он работал 25 лет на самосвале и за что его уволили. Особенно наша дружба активировалась в последний год, когда я начал курить и все время ошивался в подъезде, а старику только этого и нужно было. Он радостно бежал мне навстречу и засыпал меня всякой старческой дребеденью, он знал, как зовут мою Верочку, нарочито громко кряхтел при появлении жены с дочей, несколько раз приносил ключи, которые рассеянная жена время от времени забывает в замочной скважине.
А недавно он все-таки спросил: "А как же тебя зовут, сосед?"
"Леша", - зачем-то сказал я. Не люблю навязываться, да и не к чему говорить моё настоящее имя, ведь мы всего лишь соседи...

Кран или труба в квартире ломаются именно тогда, когда остались последние 500 рублей...

Целую неделю я чистил зубы ежевичной, освежающей... пенкой для умывания. Жена сунула тюбик - пользуйся, мол, если хочешь, мне не подходит. И поставила к ранее забракованной ей зубной пасте. Я и решил, что это тоже зубная паста, и чередовал - то травяной почищу зубы, то ежевичной. Разницы, кстати, почти никакой - пенятся обе очень хорошо, ежевичная даже лучше... И освежают обе хорошо... Одна зеленоватая, другая нежно-сиреневая. Так бы и продолжал ей чистить, если бы жена не открыла мне на нее глаза... Слава богу, что хоть крем для депиляции мне не подсунула!

Моя первая жена была красавица. Мы прожили вместе восемь чудесных лет. Мои деньги были нашими деньгами, а её деньги – её деньгами. С этой логикой я не сразу разобрался, но был согласен, ведь она училась в университете и была на голову выше меня. Иногда мы ссорились, а потом, конечно, мирились, ведь мы любили друг друга. Расставшись, мы еще десять лет созванивались и писали друг другу письма, потому что не могли забыть друг друга. Вот какая была сильная любовь. А еще она, оказывается, изменяла мне со всеми подряд, но я об этом узнал только через десять лет разрыва, и поэтому не обижаюсь.
Моя вторая жена была безумно красивой. Мы прожили вместе шесть чудесных лет. Все эти шесть лет мы то расходились, то опять сходились, наш роман был очень бурным, и нам никогда не было скучно вместе. Иногда мы чуть не убивали друг друга, но после всегда мирились – ведь мы любили друг друга. Я не буду обливать её грязью, потому что где-то в глубине души до сих пор её люблю. Она родила мне мою замечательную Эмилию, но в итоге мы расстались, и я с болью вспоминаю об этом.
Моя нынешняя жена довольно страшненькая, но для меня она самая красивая. Мы с ней вместе уже тридцать чудесных лет. Она нарожала нам Верочку, и я безумно счастлив. И слов описать мои чувства – нет в земном словаре, поэтому данный абзац будет самым коротким.
Зачем я это рассказал? А вдруг я завтра умру, и кое-что окажется недосказанным, а этого не хотелось бы.

Проснулся сегодня утром, а жена такая мне и говорит загадочным голосом:
- Ладно, так и быть, будет кое-что у нас вечером! – и убежала с Верисиком гулять по магазинам.
Я обрадовался, ну думаю, секс будет. Зубы почистил два раза, даже ванну собирался принять по такому случаю. А вечером выяснилось, что под этим «кое-что» скрывался вовсе не секс, а самый обыкновенный плов! Зачем я только зубы чистил! Не, ну плов это тоже по-своему секс, но настоящий секс конечно лучше!

Восемь веселых ноток не очень хотели, чтобы их играли и они все умерли.

РАБОТА
Так уж сложилось, и я не знаю, кого тут благодарить, но у меня была всегда очень необычная, я бы даже сказал, редкая работа. Вот вспоминается мне сейчас одна странная история с работой в Москве.
Однажды лет сто тому назад моя тогдашняя гражданская жена попросила меня помочь ей снять в Москве жилье. «Максимка, – говорит, – помоги, я ведь тебя так люблю, мне одной страшно искать квартиру». При этом предполагалась, что в квартире этой будет жить она сама, без меня, а я останусь в своем родном Нижнем Новгороде. То есть она меня по сути бросала, но выглядело это просто как переезд в другой город, без акцентирования на расставании. И я при этом должен был решить ей вопрос с жильем. Конечно, я не раздумывая помчался в Москву помогать бедной девушке.
В Москве я накупил газет и начал изучать обстановку: требования у жены были четкими – максимум две станции от кольцевой, однушка и по адекватной цене. Сижу, звоню, о просмотрах договариваюсь, а сам думаю: все равно мне тут дня три куковать, дай-ка я еще на работу еще поустраиваюсь. Полистал газеты, в пару мест позвонил, кое-куда отправил своё резюме.
Квартиру нашел быстро, хорошая, на ВДНХ, агентам 50%, все довольны.
Позвонили мне и из двух мест, куда я кинул своё резюме, пригласили на собеседование. Одно место мне сразу приглянулось – продвигатель жидких обоев. Это такая кашица из микроскопических бумажек, добавляешь туда воды или там клея и обмазываешь этой жижей стены – вот тебе и жидкие обои. Какой-то чувак изобрел эти обои и выгодно ими торговал, а я, редкой породы маркетолог, должен был ему помочь продавать их еще больше, веселее и бодрее!
Чувак меня слегка напугал – бог с ними, с этими обоями, но он почему-то задавал слишком много личных вопросов: служил ли я в армии, не боюсь ли я замкнутого пространства, если ли у меня девушка, брат, не вегетарианец ли я и т. д. Общались мы у него в кабинете, где всё, включая письменные принадлежности, было обмазано его жидкими обоями – потолок, стены, мебель и даже пол были покрыты разнотипными жидкими обоями. Генеральный по жидким обоям курил дорогие сигары и выпускал ароматные облачка дыма мне прямо в лицо, свет в кабинете был тусклый, ближе к интимному. Приятный мужик, я сразу ему сказал, что не представляю жизни без его жидких обоев, на этом и разошлись. Он сказал, что будет думать по моему поводу, я сказал, что буду ждать его ответа, и ушел.
Второй звонок был из мегакрутой компании по производству печатей и штампов «Графика-М». Я приехал на Таганку в отличном настроении, после жидких обоев любое собеседование мне было в радость. Собственник бизнеса Евгений Смирнов, в очень элегантном миланском костюме, небесно-бирюзовой английской рубашке и просто ебанической красоты галстуке, – произвел на меня неизгладимое впечатление. Он гонял меня по маркетинговому анализу, задавал неудобные вопросы, называл меня Максом, пристально смотрел мне в глаза. Я сразу в него влюбился, он такой прикольный человек; под конец я сказал, что для меня было бы огромной честью, если надо, и погибнуть на фронтах маркетинга под флагом «Графики-М», щелкнул каблуками и вытянул правую руку вверх. Мне сказали, что позвонят, если посчитают нужным, и я покинул офис.
Так как квартиру я снял, делать мне в Москве было нечего, и я рванул на родину в Нижний Новгород, там я работал на двух средних работах, на ННТВ и в компании «Бастион».
Через неделю мне позвонила жена и сказала, чтоб я срочно укладывал вещи и переезжал в ее квартиру в Москву. Вслед за ней позвонил чувак из жидких обоев и сказал, что берет меня на работу, ну и сразу же следом раздался звонок из «Графики М»: завтра, мне сказали, меня ждут на рабочем месте. Я решил, что жидкие обои – это слишком круто для меня, и решил пойти к Евгению Смирнову продвигать его печати и штампы. Позвонил на две свои работы в НН, сказал, что они и не заметят моего исчезновения, купил билет и уже утром был в Москве.
Закинув вещи домой, в ту самую квартиру на ВДНХ, я пошел на новую работу в Москве. Президент «Графики-М» Евгений не обманул: $600 в месяц, я просто и мечтать о таком не мог, тем более небольшие дивиденды мне капали из Нижнего Новгорода, что ж, я считал, что неплохо устроился.
Товары оказались интересными: печати и штампы TRODAT и СOLOP, штемпельная краска, первые лазерные гравировальные аппараты по 50 тысяч долларов за штуку, тампонная печать, сувенирка, канцтовары, оборудование для фольгирования, для изготовления визиток, бумага и много чего еще. Несколько десятков филиалов по Москве, филиалы в Питере, Казани, в Хельсинки. Вы знаете, что такое валидаторы? Это такие машинки, которые так громко и необычно строчат, когда вам продают билет на самолет, эти машинки заправляются определенного типа штемпельной краской. А вы знаете, кто поставляет эти аппараты, например, в Аэрофлот, это сотни тысяч авиакасс по стране… В общем, это серьезный бизнес, все непросто.
Мгновенно погрузившись в тему, я остервенело принялся за работу: рисовал стратегические планы, разрабатывал концепции, писал статьи, расщеплял спрос, креативил и заваливал президента компании своими гениальными разработками. Женя частенько жил прямо на работе, – дело в том, что фабрика, склады, магазин и офисный пул занимали на Таганке целых 4 этажа с прилегающей территорией, а на 5-м этаже был его пентхаус. Нет, у него было много мест для жилья, но иногда он спал прямо над нами, своими сотрудниками, на пятом этаже, в своем лофте на 750 кв. метров.
Правила в компании были очень строгими: опоздание 1 минута – 5 долларов, больше 15 минут – увольнение. Вцепившиеся в свои офисные должности сотрудники ходили вечно напряженными, волками смотря друг на друга, нередко стучали на своих же, почему-то у всех в столах лежал порезанный на дольки Сникерс, и в течение рабочего дня они брали по кусочку и проглатывали, и после этого становились немного добрее и расслабленнее…
Так было везде – кроме отдела маркетинга. У меня все было совсем по-другому. – Женя! – Максим! – Президент! – Мой личный креативный директор! Не беда что там, в отделе маркетинга, уже была девочка до меня – вначале меня взяли в помощь ей, а потом эту девочку потеснили, и я стал главным в отделе.
Женя с удовольствием смотрел мои наработки, ему все нравилось – окрыленный успехом, я бежал к коммерческому директору: «вот, вот, – я тряс своими рукописями, графиками, стратегиями, – вот Евгений одобрил…»
Посмотрев на мои листочки, даже не вникая в суть, коммерческий говорил: «Максим, не сейчас, давай потом, денег нет».
Я продолжал рожать идеи и сценарии и делиться ими с Евгением. Тот продолжал меня хвалить. Через полгода мой пыл поутих, я понял, что ничего из того, что я делаю, никогда не будет реализовано. Все было отлично, кроме того, что мне абсолютно нечего было делать. Так как стены во всем рабочем пуле были прозрачными, из стекла, сидеть просто или втыкать в комп было нельзя, да и компьютера у меня не было, я был пишущий ручками маркетолог. Сидеть сложа руки нельзя, но и работы нет – те несколько вывесок и несколько площадей в крупных газетах вела девочка, а моя работа была радовать президента раз в месяц своими новыми разработками, остальное же время нужно было просто для вида «работать», ведь стены прозрачные, а 600 долларов в месяц мне очень нравились.
И я стал писать слово «работать» на листках бумаги. Приходил в 9 часов утра, садился за свой стол, брал ручку и сосредоточенно начинал писать: «работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать», – когда я полностью исписывал этим словом лист формата А4, я брал следующий и вновь писал: «работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать, работать».
После того как я исписывал 40-50 листов, я выборочно брал некоторые листки и перечеркивал их, а затем рвал.
Это слово я писал около двух лет, а потом мне это надоело, и я уволился. Я уже был на грани безумия. Президент «Графики-М» Евгений Смирнов, когда я принес ему заявление об уходе, очень сильно удивился и долго не хотел подписывать его, все спрашивал меня: Макс, ну ты че, собака, куда ты собрался? Тебе что, не нравится у нас?
«Нравится, – тихо сказал я, – но мне нужно двигаться дальше, и вообще я хотел бы стать писателем…»
«Ну, если писателем, тогда иди, – сказал Евгений, – я давно заметил, что ты что-то сочиняешь… Но если передумаешь, знай: двери к нам для тебя всегда открыты!»

Иногда я жалею, что ушел с той работы – она, конечно, странная, но в своем роде интересная…

Собралась сегодня моя женушка такая с духом и отправилась в парикмахерскую лишать свои волосы девственности – впервые в жизни (!) покрасить их безаммиачной краской.
Парикмахер: – А как же Сомерсет Моэм? «Как хорошо ни покрасишь волосы, от крашеных волос грубеет лицо»?
Жена: – Ах, да бросьте, Моэм это 80 лет назад написал, производство красок с тех пор ушло далеко вперед… И потом, как вы вообще можете считать компетентным в этой области человека, у героини которого в ее 48 нет ни единого седого волоса и почти отсутствуют морщинки вокруг глаз?!
Парикмахер: – Ладно, но ведь девственность должна оставаться хоть в чем-то? Где же, в каком месте, она у вас останется, если вы распрощаетесь с вашим натуральным цветом?
Жена: – Вы сами знаете, что говорите глупости. Какая может быть девственность у женщины за тридцать?!
Парикмахер: – Так в том-то и дело! Много ли женщин в вашем возрасте, в ваши 34 года, могут похвастаться отсутствием всякого опыта в окрашивании волос?!
Жена: – Стоп-стоп, это только я из кокетства могу прибавлять себе годик-другой, у вас на это нет права!!! Что же, по-вашему, нужно дожидаться появления седины?! А вдруг я, как ваша Джулия Ламберт, только после 50-ти поседею? Выходит, мне не краситься еще 18… то есть 16 лет?!
Парикмахер: – Вот-вот, дожидайтесь седины. Вставайте сейчас же из кресла, и чтоб я больше вас не видел.

Диалог, конечно, придуманный, но жена сегодня действительно ходила краситься, и ей отсоветовали это делать. Да-да, не захотели срубить с клиента за окраску – что кажется фантастикой. Просто постригли и записали на какую-то процедуру на следующую неделю.
Наверно, не захотели брать на себя такую ответственность – лишить девственности волосы 34-летней… ой, 32-летней женщины…

Коллекторы.
У нас длинные коридоры на этаже, в самом углу через 4 квартиры жил какой-то чувак, лет 50 наверное ему, может больше. Лица я его не помню, смутно и короче начали к этому чуваку ходить коллекторы.
Где деньги Зин? Ходят, стучатся, соседей беспокоят, куда пропал мужик, а он дверь не открывает. И его давно никто не видел, соседи говорили, что он нормальный мужик, особо не пил.
Вчера взломали ему дверь какие-то службы, я подробностей не знаю, мужик этот оказался мертвым, и...
Второй день все окна в подъезде открыты, проветривается весь подъезд. А нашли его коллекторы, такая вот жуткая история...

Спрашиваю жену: чем же мы за кредит платить будем, если у тебя аванс только 15-го? Давай, ты возьмешь новый кредит, и мы будем им погашать проценты по старому кредиту, а лучше тот свой старый кредит закроем, и будем расплачиваться уже за новый кредит.
– Да, – говорит, – взять новый кредит, с более высокой процентной ставкой, чтобы погасить старый, – это очень классное решение.
– Ну тогда, – говорю, – я свой проект выставлю на какую-нибудь краудфандинговую платформу… Да ты руками-то не маши, послушай: допустим, я хочу книгу в обложке из собственной кожи выпустить, не после смерти, а вот прямо сейчас, при жизни… И мне, конечно, требуется пластическая операция, чтобы эту свою кожу для обложки со спины содрать и новую, донорскую, пересадить.
– Максим, я тебя не слушаю…
– Да ты че, Лайф-Ньюз сразу же приедет, пресс-конференцию соберем… А на операции и сэкономить можно: у тебя ж тетя врач, может, она мне кожу сдерет по дешевке, или даже пусть она тебя научит, объяснит всё по телефону… Там ничего сложного… Тут надрежешь, я водки выпью дешевой как обезболивающее, плоскогубцами зажмешь хвостик кожи и потянешь, она как чулок снимется. Помнишь, как Кейт Бланшетт в «Последнем рейде» индейцам операции выполняла – ну и ты так же будешь…

Надела наушники и не слушает… И почему все мои жены без понимания относятся к моим гениальным проектам?!

Как мы с преступностью боролись…

Сидели мы как-то с приятелями дома у меня, еще на Фруктовой, где я жил тогда с первой женой, с Ольгой… Ну да история не об этом). Ну, сидим мы, пьем, как обычно, общаемся: я, Макс Капчиц и Андрюха Топчий, и уж выпили прилично, да закончилось только бухло у нас, а мы тему одну так и недоперетерли. Мол, преступности у нас в городе много стало, проходу не дают нам, простым творческим людям, прям к киоску за пивом не подойдешь, одни гопники кругом, так и норовят ограбить или рожу набить добропорядочному гражданину.
И так это нас, троих перепивших дешевого портвейна интеллигентов, возмущало, что даже решили мы выйти на улицу (идти-то все равно за бухлом нужно было) для борьбы с разгулявшейся преступностью.
Но прежде чем начать с ней бороться, мы, каждый из нас, придумали себе наряд, отражающий всю нашу интеллигентскую сущность. Главной говорящей деталью нашего прикида были очки: я хотел надеть пенсне в стиле истинного интеллигента Антона Палыча, но, за неимением оного, обошелся сделанными из толстой синтетической веревки очечками, белыми такими, без стекол, с манометром-измерителем посередине. Топчий, изображающий Николая Добролюбова, надел стрекозьи в пол-лица очки из 80-х годов, ну а Капчицу пришлось позаимствовать красные очки с блошиного рынка жены моей Ольги, благо, ее как раз дома не было.
Вышли мы на улицу энергичные такие, даже злые слегка – сейчас, думаем, как дадим этой преступности по мордам и справедливость восторжествует. Идем, значит, мы по дороге к палатке за бухлом, и тут нам вдруг навстречу машина какая-то едет. А мы цепью идем – и вот за руки как взялись и дорогу этой машине преградили. Ну а вдруг там преступники сидят, вот мы их сейчас и прищучим!
А фары прямо в глаза светят, и не видно, что это за машина…
А машина-то была ментовская, с маячками. Увидели нас менты, в очках-то таких интеллигентских, как у Чехова с Добролюбовым, да еще посреди ночи, да как выбегут из машины – и за нами. А мы от них. Мне раз съездили палкой резиновой по горбу, Капчицу тоже досталось. Убегаем и орем как резанные, чуть не плачем: эй, вы чего, мы ж за вас!!! Мы ж тоже против преступности!!!
Топчий, как обычно, слегка зазевался, ему и наподдали за такие вот баррикады на дороге. Да и с такой-то харей интеллигентной сам бог велел его поколотить. Мы с Капчицем хоть и убежали, но настроение нам конкретно испортили: свои и на своих же налетели, во дела!

В каждой библиотеке есть несколько книг, от которых можно ослепнуть или сойти с ума.

Только глупец радуется механическому протезу.

Мальчик на трех ножках пахнет машинным маслом.

Не лижи лицо тому, кто ремонтирует лифт в вашем доме.

Чугунное письмо матери не посылают.

Сейчас на площадке Верочка увидела чужую бабушку – она у нас вообще очень любит бабушек, особенно толстых, – и принялась ее очаровывать: помурлыкала, сосчитала до 10, рассказала стишок, дотронулась языком до кончика носа и т.д. Бабушка, очарованная, заулыбалась, стала ее хвалить, полезла в карман за конфеткой… И тут внучка бабушки, примерно Верина ровесница, все это время в остолбенении наблюдавшая за ними, не выдержала и громко закричала, чуть не плача: «БАБУШКА, ЭТО НЕ Я!!!»

Стою возле раковины, мою несколько тарелок. Быстро мою, экспресс-мойка. Не заметил, как за спиной оказалась любимая жена:
- Ты же не смываешь средство для мытья посуды, слишком быстро споласкиваешь!
Я аж вздрогнул, не ожидал такого вопроса.
- Кать, - говорю, - на губку мою посмотри, я вообще без средства мою, тарелки чистые!!
- Ах, вот почему у нас посуда такая жирная...
Круг замкнулся. Я тебя люблю дорогая.

Только что на автобусной остановке довольно симпатичная, хорошо одетая женщина лет 25-ти убивалась, в голос рыдала, сжимая в руке новенький ‪#‎iPhone‬ 6 - оказывается, у нее в 137-й маршрутке уперли карточки на хлеб. Что ей теперь делать, чем кормить своих маленьких ребятишек?
У меня невольно навернулись слезы на глаза, я нащупал в кармане жесткие картонки с надписями "Хлеб", «Соль», «Молоко» и... лишь сильней сжал их в кулаке...

В "Магните" рядом с домом:
- А это чьи конфеты? (женщина лет 50-ти в красном пуховике и черной кепке со стразами - продавцу-консультанту).
- Это (крутя коробку со всех сторон)... французские, кажется... или итальянские...
- Но не украинские?
- Нет-нет, не украинские. А, вот, нашла - итальянские.
- А написано вон: ро-шер.
- Нет-нет, украинские - Рошен, а это Роше. Ферреро Роше.
- А, ну тогда ладно...
Женщина кладет конфеты в тележку, к бутылке шампанского "Боска".
Восхищаюсь своими принципиальными согражданами - не покупают они фашистские конфеты, сваренные бандеровцами на Фабрике Смерти из костей распятых младенцев.
Взял 2 пакетика "Бешеной пчелки", расплатился и, набив конфетами рот, побежал за той женщиной, крича: "украинские... ам-ням-ням..."
Женщина, выпучив глаза, кинулась прочь (наверно, побежала звонить в местное управление ГРУ)...

Однажды ты найдешь в фейсбуке самого себя и подружишься с ним...

Игоря Сорина убили грибы...
– Алёшин, слушай сюда, настал твой звездный час: родители Сорина звонят!!! Прочли твою статью и хотят видеть автора. Ну что, элитный солдат, готов сделать сенсацию?!
Я сидел напротив Купера (Александра Куприянова, главреда желтого таблоида «Экспресс-газета») и медленно соображал, рассматривая его элегантный, не меньше чем за 10 тысяч долларов, костюм, цветную рубашку, строгий английский галстук и черные лакированные ботинки с немыслимо узкими носами. Куприянов говорил энергично, взвешенно и убедительно, а я тормозил. Я вообще по природе медлительный, но нюх у меня хороший, так сам Купер считает, а он разбирается в этом. В «Экспресс-газете» я оказался совершенно случайно, я и не думал попасть в штат, в моих планах был скорее фриланс. Желтая пресса меня привлекала своим жестким подходом и магией скандалов и расследований. Воспользовавшись своими связями и связями первой жены, я нарасследовал аж целых два забойных материала и отправился с ними по главным редакторам самых тиражных газет России. По тем временам, просил я немного: за статью про загулы Бориса Немцова – $3500, за материал о попытке режиссера Владимира Меньшова изнасиловать двух журналисток в провинции – всего $1700. Статьи брали не очень хорошо, слишком долго думали, а в ЭГ сразу схватили. Нет, конечно, не по моим ценам – сторговались почти вдвое. Моим пропуском в прекрасный мир желтой прессы были не только эти две статьи, но и то, что я некоторое время работал у легендарного Андрея Вульфа в «Вульф-групп». Куприянов, услышав про Вульфа, так и сказал своей цыпочке секретарше – Светик, а набери-ка мне Андрея. У меня все опустилось. «Андрей привет, дорогой, тут у меня сидит человечек – Алёшин Максим, ты знаешь такого? Ну и что скажешь?» Видимо, Вульф не сказал про меня ничего плохого, потому что статьи мои взяли, а после мощнейшего резонанса, который эти статьи вызвали, я официально стал специальным корреспондентом по скандалам при главном редакторе «Экспресс-газеты».
– А они не шутят? – все еще притормаживая после сильнейшей попойки с Исаевой и Тагировой, пытался я вернуться в рабочее русло.
Впрочем, родителям недавно покончившего с собой исполнителя культовой мальчиковой группы «Иванушки Internation» Игоря Сорина вряд ли сейчас было до шуток. Два дня назад в ЭГ вышла моя сенсационная статья – «Игоря Сорина убили грибы». Я уже не помню, где я откопал того парня, который мне всё рассказал про Игоря: как они ложками жрали наркотики, как у его родителей всю жизнь эти самые наркотические грибы лежали прямо в серванте, и он с раннего детства подсел на них. Я делал пометки в блокнотике, а под рубашкой у меня работал тайный диктофон. Я записал полтора часа таких откровений и таких подробностей о жизни и смерти звезды, что просто волосы дыбом на голове вставали. Конечно, я очень гордился своей статьей. И вот теперь, после ее выхода, позвонили родители Сорина – нет, они не кричали и не ругались, они просто хотели встретиться с тем, кто всё это написал, а именно, со мной.
– А вдруг они тебя изобьют или даже покалечат?! Вот будет отличный материал! – мечтал вслух Купер.
– Да о чем мне с ними говорить? – честно говоря, я не очень хотел туда идти.
– О чем угодно, Алёшин, мне, что ли, тебя учить?! Да диктофон не забудь. Адрес у Светланы.
Я быстро разыскал указанный адрес – обычная свечка на кольце, непрезентабельный, но чистенький подъезд . В лифте я включил диктофон и запрятал его глубоко под рубашку.
Дверь открыл отец Игоря, мужчина интеллигентного вида. Уже потом я узнал, что Владимир Семёнович Райберг был членом Союза писателей и достаточно известным музыкантом. Мама Сорина, Светлана Александровна, сидела за столом в гостиной.
– Здравствуйте, – пролепетал я. – Я вот тот самый Максим Алешин, вы хотели со мной поговорить.
– Заходите, Максим, разувайтесь.
Я вошел – двушка, самая обычная мебель, кругом фотографии Сорина, очень много книг. Меня усадили за стол и предложили чаю. Казалось, избивать меня никто не собирается.
Первым заговорил отец: «Максим, – произнес он всего одну фразу, – у вас есть дети?.. Нет?.. Пока нет?..» – он замолчал и посмотрел мне прямо в глаза, видимо, пытаясь понять, ЧТО я за человек.
Хотя меня никто об этом и не просил, я зачем-то принялся мямлить про профессию желтого журналиста, про долг, про фанатов, про правду, в конце концов. Все мои слова сползали с моих губ как слизь, падали на пол, загрязняя его, аргументы, запасенные мной, выглядели нелепо, мерзко и подло. Меня уже не слушали – эти пожилые люди увидели, что я из себя представляю, и сразу же забыли обо мне, они просто пили чай и думали о чем-то своем. Потом, когда я закончил, проводили до дверей, вежливо попрощавшись.
Идя к метро, я достал диктофон. Собственно, родителей Сорина там была только одна эта фраза: «Максим, у вас есть дети?..» С точки зрения сенсационности материал никакой. Я все ждал, что вот сейчас меня ударят битой по черепу нанятые родителями Сорина молодчики, вот сейчас, в подъезде… или вот за поворотом... Неужели же меня позвали ради одной-единственной фразы?! Но никто меня не ударил, никто, я сам себя ударил, и голова у меня от этого удара будет болеть всю мою жизнь...

ЖЕНА
Пройдут годы, будет у меня жена. Вот проснусь я утром, а она скажет – вставай, одевайся. Я встану, оденусь, а она скажет – иди умойся. Я умоюсь, а она подойдет и скажет – иди ешь. Я сяду за стол и услышу – бери вилку, вот яичница, масло, кофе, вот хлеб, бери хлеб. Я поем, жена тут же – иди, тебе пора на работу. Я выйду из дома, а вслед услышу - не надо закрывать, я сама закрою. Я, не оборачиваясь, поползу на работу. Через восемь часов я подойду к двери своей квартиры и позвоню, за дверью я услышу – это ты, да? Я скажу – да. Жена откроет дверь и скажет - заходи, раздевайся. Я зайду и разденусь; направляясь в ванную комнату, услышу – иди мой руки и ешь, я вымою руки, поем и, собравшись смотреть телевизор, из дальней комнаты услышу – иди смотреть телевизор. Посмотрев все фильмы из программы, встаю и хочу пойти спать, и снова до меня долетает – иди спать!
Ну а когда ложусь, когда засыпаю – долго-долго ворочаюсь и думаю – ну зачем она мне все это говорит?!

У моей бабушки были половые признаки дедушки, а у моего дедушки были половые признаки бабушки. Естественно, такая необычная патология не могла не отразиться на их потомстве. И мой отец, и мать моя (хотя она была уже из другого семейства, от других бабушки с дедушкой) были слегка не в себе. Мой дядя Сергей всю жизнь танцевал эстрадные танцы, он и сейчас танцует по разным ночным клубам, а ему уже 57, и у него двадцатипятилетняя жена – и это ненормально. Мои тети, Муся и Зоя, отличались патологической аккуратностью и вытаскивали все кости из курицы в супе (доводя до бешенства мою маму, когда ей приходилось принимать золовок у себя в гостях). Я родился зимой, но это не спасло меня от безумия. Мои братья родились летом и весной, но и они имели весьма слабое психическое здоровье и тоже всю жизнь страдали от этого. Все в нашем роду с прибабахом, даже мой двоюродный племянник, но не будем о нем. Самые нормальные в нашей фамилии – это моя первая жена и две моих дочери, впрочем, они не от первой жены, а от жен последующих. Видимо, они пошли в другую родню, в родню моей первой жены, но я в этом не разбираюсь. Вообще-то я ни в чем не разбираюсь и ни в чем особо не уверен, тем более в завтрашнем дне, – боюсь, это следствие того странного обстоятельства с половыми признаками бабушки, которые, как вы поняли раньше, были признаками дедушки…

Крах американских дауншифтеров.
Три года назад мы с женой сдали свою однобедрумную квартиру во Флориде и уехали нежиться на Автозавод, что в Нижнем Новгороде. Фрилансили на американских айтишников и наслаждались жизнью на Автозаводе. Здесь настоящий рай, есть, где разгуляться: много детских площадок, мягкий приятный климат, непритязательные добрые аборигены и прочие блага, перечислять которые не хватит никакой бумаги и времени. Таких, как мы, здесь очень много, Автозаводский район буквально кишит американскими дауншифтерами-фрилансерами.
Но… Буквально пару месяцев назад началось страшное: доллар серьезно просел. Что делать с долларовыми счетами, как дальше жить? Мы не раз встречали наших соотечественников с потерянными глазами – они пытались снять свои доллары с американских заблокированных счетов, чтобы обменять быстро обесценивающуюся валюту на рубли и хоть как-то сохранить свои сбережения. В Инстаграмме стали появляться фотографии, где американские автозаводцы показывают мелочь, которая осталась у них на билет обратно в Штаты.
Теперь нам не прожить на ренту от однобедрумки в Орландо, придется возвращаться из рая домой, в суровую нестабильную Флориду…

***
Болтушка Лиза разлеглась в кровати,
Разбросала тело по подушкам и перине,
Обволокла духами и дыханьем
Спальню девичью свою.

Розовыми мячиками
Груди удалые
Закатились под кровать,
Кто их будет собирать?

Голова неровная
И большой живот.
Девка никудышная
В Сормове живет.
Никому не нужная,
Добрая, но ушлая..
Лиза поняла, что не так жила…
Лиза умерла…

Плакали соседи, плакали друзья
Лиза, Лиза, Лиза – бедное дитя…
Хоронили Лизу – ввосьмером несли.
Закопали Лизу – и домой ушли…

И не знала Лиза, жизнь свою хуля,
Что ее проблема – вовсе не судьба.
Гулкой тишиною кладбище сквозит,
Здесь толстушка Лиза мертвая лежит….

Я бросил на кровать туго скрученную пачку денег...
- Что это? - равнодушно спросила жена.
- Я продал дачу, это 650 тысяч рублей.
- Не ври мне, у нас никогда не было дачи.
- Нет, была, я просто тебе про неё не говорил. На Горьковском море был участок, я его давно покупал, еще до тебя.
- Не ври, я знаю о всех участках, которые у тебя были.
- Я убил человека.
- Он был плохим? - немного оживившись, спросила жена.
- Да, он выбрасывал банки из-под пива прямо на асфальт и не уступал место беременным. Тебе нужны деньги? - я посмотрел на пухлую пачку.
- Максим, ты сам знаешь, как нам нужны деньги, но эти деньги ты куда-нибудь выбрось, я их не возьму в руки.
- Может, мне их сжечь? - немного выходя из себя, спросил я Катю.
- Мне все рано, сожги - и продолжила не мигая смотреть телевизор, ведь там шел новый выпуск "Голоса".
Я быстро принес кастрюлю и флакон жидкости для розжига дров. Деньги горели долго, пачка была толстой, целых 650 тысяч рублей. Я никого не осуждаю, я бы и сам такие деньги не взял бы в руки. Противно и неприятно, а жена, конечно, молодец, я рад, что она у меня такая принципиальная.

Жил-был один пожилой человек, звали этого человека Николай, и отца его тоже звали Николай, жил он в квартире со своим братом, которого тоже звали Николай – их и назвали в честь отца Николаями. Они, братья, были погодки, один старше другого на год, старший Николай Николаевич и младший Николай Николаевич, а фамилия у них была украинская – тоже Николай. Мать у них была с финскими корнями, её звали Пороро Александровна Николай. Отец двух Николаев, Николай Николаевич Николай, умер, а мать еще раньше умерла от тифа во время войны, да и они, старший Николай Николаевич Николай и младший Николай Николаевич Николай, были людьми пожилыми и бедными. Сидит, значит, старший Николай и говорит младшему Николаю – а не испечь ли нам, брат Николай, кукурузного хлебца?
Отчего же не испечь, давай испечем! Стали они по сусекам скрести и наскребли две пригоршни кукурузной муки. Замесили с маслицем муки и вылепили маленького котенка, да в печь поставили. Спекся котенок, они на подоконник его положили и пошли в сигарную комнату выкурить по гаванской сигаре.
А котенок остыл, стал на кукурузные лапки и сиганул с подоконника на улицу, у них дом-то был одноэтажный, приземистый, там и высота-то была маленькая. Так Николай и Николай лишились последнего куска кукурузного хлеба, а котенок куда-то убёг.

Мармеладный слон.
У одной девочки был юбилей. Исполнилось ей аж целых 29 лет и вот друзья этой девочки скинулись и решили купить ей оригинальный подарок – огромного мармеладного слона. Но девочка подарка не поняла, она, честно говоря, уже давно страдала ожирением и поэтому мармеладного слона поняла по своему, как недвусмысленный намек на её формы.
Девочка истыкала гостей вилкой, а кого не успела догнать, обстреляла из травматики, ведь на прошлый день рождения ей подарили четырехзарядную «осу» с прекрасными резиновыми пулями.

Стал разбирать пакет с покупками, который жена из магазина принесла.
- О, - говорю ей, - да ты рекорд поставила, 6 битых яиц из 10! Когда ж ты научишься проверять яйца на небитость, 70 рублей за 4 яйца даже при нынешних ценах не слишком ли?!
Жена, оправдываясь:
- Да я проверяла, они все целые были... Это я уже по пути домой их разбила...

Действительно, хорошее оправдание... Да пусть бы даже все 10 разбила.

«ПЕРВЫЙ РАЗ»
Зашел я тут на днях в шоу-рум «Иволга» – котов своих поделочных притащил – а у них там, оказывается, редсовет. Человек 10 молоденьких журналисток, фотографы, дизайнеры – спорят, смеются, доказывают что-то друг другу. Я уж было повернул оглобли – но гнать меня не стали, наоборот, усадили со всеми, налили чаю и предложили поучаствовать в дискуссии.
Тема была – «первые»: ну, например, первый фотограф города, первая красавица, первая леди, первые деньги и т. д. и т.п.
Я сижу, рта не раскрываю, изо всех сил чай пью, пытаюсь умное лицо делать – и тут меня спрашивают, очевидно, из вежливости: «Максим, а у вас есть какие-нибудь предложения? Вот о чем бы вам, как читателю, было бы интересно узнать?
Сглотнув, я промямлил:
– Мне?.. Эээээ… Ну, не знаю… Вот про «первый раз», например… В смысле, первый секс…
Тут я подумал, что сморозил глупость, и покраснел. Со всех сторон раздались смешки, а одна из девушек, в желтой кенгурушке, такая умная-умная на вид, язвительно спросила:
– Ну и как же, по-вашему, мы уговорим хоть кого-то рассказать про свой первый раз?
Я втянул голову в плечи, всем своим существом ощущая свое ничтожество.
– Нет, я не говорю даже о том, – продолжала девушка в кенгурушке, – что тема неприличная, это и так ясно. Я про то, что никто, уж поверьте мне, никогда и ни за что не расскажет про свой первый раз.
– Как не расскажет?! – внезапно возмутилась председатель редсовета и по совместительству владелица издания Екатерина Чудакова и даже кулаком по столу стукнула. – Глупости какие, да я вам здесь прямо сейчас расскажу про свой первый раз! Мне не жалко!
Глаза у творческих сотрудников округлились от изумления, а две особенно юные девушки залились румянцем и стыдливо потупили взоры.
– Это у меня случилось в 14 лет – меня родители на все лето в пионерский лагерь отправили, там у нас, в Житомирской области. Лагерь был хороший, всё замечательно, дискотек только не было. И вот решила я как-то выбраться на местную, взрослую, дискотеку. Удалось мне туда пробраться – я высокая была, 1.80, и со стороны могло показаться, что я уже взрослая такая девушка, хотя я конкретно была подростком. Меня там сразу же парень на медленный танец пригласил – я согласилась, конечно, мне лестно было, что вот я в первый раз, можно сказать, на дискотеке, а меня приглашают, ко мне проявляют интерес, со мной разговаривают… Потом мы с этим парнем пошли на лавочку: он меня обнял, поцеловал – я совсем в восторге была, вот, думаю, класс! А парень мне такой и шепчет на ушко: давай, говорит, на полшишечки?..
В кабинете стояла гробовая тишина, девушку в кенгурушке, казалось, парализовало, а мне захотелось закрыть уши, чтобы не слышать столь интимных подробностей от той, кто восседала в директорском кресле на фоне больших белых крыльев.
– А я ему: ну давай…
Теперь уже все сидели красные и старались не смотреть на делящуюся самым сокровенным Катю Чудакову. Я проклинал себя за то, что затронул эту тему.
– Да, – говорю, – давай на полшишечки. – Оборачиваюсь, а вокруг степь. Где же, спрашиваю, мы эти шишечки возьмем?! Они же в лесу растут…
Вот тут парень понимает, что я совсем маленькая, разворачивает меня и пендаль дает под жопу – марш в палату! В свой пионерлагерь!
Я в отряд пришла, а меня там уже вожатый поджидает. Ну что, мол, нагулялась?! И чуть ли не развратной женщиной меня называет. Завтра с тобой, такая-сякая, поговорим. Назавтра весь лагерь построили: Катя Чудакова, выйти из строя… При всех меня за эту дискотеку отчитали и выгнали из лагеря. Я потом несколько дней плакала: невинная девочка – и так они по-свински со мной обошлись, вот ведь какие люди! Так что я этот свой первый раз никогда не забуду!
Тут все выдохнули и заулыбались.
Я победоносно посмотрел на девушку в кенгурушке – вот видишь, хотел я ей сказать, никаких нет запретных тем для человека с интеллектом и чувством юмора!

КОРНУЭЛЬСКИЙ КОТЕНОК.

До прибытия в Нижний знаменитого Корнуэльского котенка оставались считанные дни. Весь город готовился к этому знаменательному событию. Большинство горожан ожидали чуда с благоговением, однако кто-то испытывал и нечто вроде беспокойства, потому что трудно сказать, чего можно было ждать от приезда Корнуэльского котенка, ведь такое происходит только раз в сто лет.

Историческая справка.

Корнуэльский котёнок – по преданию присутствовал на той самой Тайной вечери, обтираясь о ноги апостолов, восседавших рядом с Учителем. Именно его хитрую мордашку можно разглядеть под столом на полотне великого Леонардо Да Винчи.

Считается, что когда котенок запрыгнул на стол и начал невозмутимо умываться, Учитель сказал:

«Истинно говорю вам, ми-ми-ми спасет мир!».

С тех пор Корнуэльский котёнок раз в столетие появляется в миру, выходя из каменного кошачьего домика в Синайских горах, зевая и блаженно потягиваясь. Оттуда его забирают монахи, члены корнуэльского ордена и он отправляется в паломничество по миру, его маршрут вычисляется святейшими придворными астрологами и естественно с учетом пожеланий самого чудесного котенка.

И в этом году Корнуэльский котёнок впервые должен был посетить наш город!

Власти делали все от них зависящее, чтобы достойно встретить одно из величайших Чудес Света.

Все дороги в центре города спешно отремонтировали и помыли - сначала пемолюксом, затем – детским мылом, а потом насухо протерли.

Злачные заведения быстро переделали в сеть булочных «8 злаков».

Подпольные игровые клубы стали клубами напольных игр – в хали-хало, чехарду и съедобное-несъедобное, а бывшие клубные вышибалы стали играть в вышибала – ну в те, в которые играют резиновым мячиком.

Салоны секс-услуг отныне превратились в салоны кекс-услуг, где привлекательные девушки-поварихи стали обучать всех желающих выпекать невероятно вкусные кексы. А жёны настоятельно выпроваживали мужей в кекс-салоны, потому что по возвращении оттуда мужчины были необычайно активными, в определенном интимном смысле.

Большие городские торговые центры превратились в светлые и просторные библиотеки и художественные галереи премиум-класса.

Всех бомжей и побирушек аккуратно и заботливо отловили, помыли, одели в вязанную теплую одежду и распределили по библиотекам, где они и проводили время - за чтением, наверстывая упущенное за время бродяжничества.

Большинство предприятий оказывали свои услуги бесплатно и было даже несколько громких скандалов, когда горожане по старинке пытались заплатить денеги за купленные товары и оказанные им услуги. Скандал удалось быстро замять.

Подростки массово удаляли пирсинг и сдавали штучки в металлолом. Агрессивные татуировки повально сводили, ну или в рисунок вбивалось изображение Корнуэльского котенка, и тату сразу приобретало символ обезоруживающего превосходства добра над любым недобром.

Девушки, которые раньше как бы забывали надеть юбки, теперь перестали забывать надевать юбки, а еще многие женщины отказались от кричащих нарядов.

Женщин в коротких платьях «под леопарда» стали ненадолго забирать в отделения полиции, для проведения профилактических бесед, и этот факт горожане встретили с пониманием и одобрением.

По этой же причине, неприличного внешнего вида полиция загребла и оказавшегося в городе на гастролях Валерия Леонтьева, оказалось что певец разгуливал по сцене в пошлой женской юбке сшитой из рыболовной сети.

Супруга мэра города также надела простое серое трикотажное платье и забрала волосы в тугой пучок. При этом муж совсем не узнал её, и ему за это была прочитана Корнуэльская традиционная проповедь, которая впоследствии получила название Нагорной проповеди.

Сам мэр облачился в элегантный чёрный костюм с белыми боками. Он наварил каши в полевой кухне и лично стал одаривать ей прохожих. Этому – дал, этому – дал, этому – дал и даже вот этому, который не ходил в лес и не рубил дрова - и то дал. Двойную порцию – за то, что не рубил.

Наконец до прибытия Корнуэльского котёнка оставались считанные часы. Город не спал. В последний раз намыли улицы с пемолюксом.

Дзинь!
Пемолюкс – официальный спонсор приезда Корнуэльского котёнка в наш город. «Пемолюкс» – и всё заблестит, как у кота!

Дзинь!
На столбах по маршруту движения котёнка развесили разноцветные шерстяные клубочки и бумажки на ниточках, потому что котёнок - он всё равно котёнок, в первую очередь, пусть даже и такой чудесный.

Известный фастфуд на площади Горького ввел в меню бургер с вискасом, и посетители с радостью отметили, что блюдо стало намного сочнее.

Венгерский скульптор из мегаполиса-побратима подарил нашему городу скульптуру котёнка, выполненную из картофельных чипсов.

Праздничный эшелон с Корнуэльским котёнком прибыл на Московский вокзал в 8.56 утра.

Священный котёнок выехал из вагона на небольшой карете, возлёжа вытянутыми вперед лапками на мягкой фиолетовой подушечке-троне.

Карета в сопровождении полицейских на велосипедах и бессменных монахов корнуэльского ордена на бесшумных сегвеях медленно двинулась по улице Советской и площади Ленина в сторону Канавинского моста.

Корнуэльский котёнок, казалось равнодушно, посматривал сверху на толпы встречающих его восторженных горожан, он лишь тихонько мурлыкает себе под нос и еле заметно помахивает забавным хвостиком.

Надо отметить, что сам он был абсолютно чёрного окраса, имидж его удачно дополняли крохотные белые носочки - на кончиках лап и беленькое жабо на грудке в форме лежачей восьмерки.

Наконец процессия вырулила на площадь Минина.
Глаза всех собравшихся на площади были устремлены на котенка. Город замер в ожидании.

Многие тихо плакали, не понимая даже причины. К подушечке с Корнуэльским котёнком поднесли крохотный микрофончик. Этот жест трогательно и идеально проделал маленький мальчик в белоснежном костюмчике, победивший в конкурсе - от пемолюкса. Абсолютная тишина нависла над городом. Внезапно Корнуэльский котёнок приподнялся, сладко потянулся во весь рост, поцарапав слегка коготками подушечку и громко и внятно сказал в микрофон:
«Мииааауу!»

В этот момент большинство из присутствующих попадало на землю. Лица покраснели, у многих пошла носом кровь. Некоторые громко рыдали, кому-то стало реально очень плохо. Кто-то бился в истерике.

Но были и такие, кто спокойно созерцал происходящее. В основном это были дети, но и несколько взрослых тоже были.
После этого процессия с Корнуэльским котёнком двинулась дальше по маршруту, в направлении районного посёлка Воротынец.

Надо сказать, что сразу после приезда Корнуэльского котёнка в городе в страшных муках умерло шестнадцать человек. В основном это были депутаты городской думы. У каждого из них в кармане нашли предсмертные записки с признаниями в фактах коррупции, казнокрадстве и ношении леопардовых платьев. Остальные депутаты отделались диареей разной степени тяжести.

Горожане еще долго жили под впечатлением от встречи с чудом.

Надо сказать, что у многих детей глаза вдруг стали необычайно яркими и светящимися даже в темноте и… ах, да… Одна девочка без видимых усилий научилась невысоко летать над землей.

В городе со временем еще много чего изменилось, но это тема уже совсем другого рассказа…

Да, страшную историю рассказала мне щас одна знакомая...
- ...она из тех, кого секс вообще не интересует, ну ни капельки. Вот отсутствует у человека такая потребность - по-моему, тут к врачу нужно обращаться. Представляешь, бывшему мужу в самый интимный момент она говорила: "Ты только чайник не забудь поставить, когда закончишь".
- О, так вот почему он ее бросил...
- Да нет, ты что, они не из-за этого развелись... Он ее просто с любовником застукал...

Брал сейчас интервью у Данилы Косенкова в одной кофейне на Горького (не помню названия). Взял себе самый дешевый эспрессо. Данила, посмотрев на меня, так помялся, помялся и заказал фрикадельки с пюре. "Ой, извините, а из чего они у вас?" - спросил он у засыпающей официантки, когда та, наконец, водрузила на наш столик блюдо с дымящимися фрикадельками. - "Из говядины со свининой, а что?.." - хмуро посмотрела на него официантка. - "О, так я же не ем говядины со свининой... Я этот... вегетарианец... Принесите мне такие же, только из курицы. А ты, Максим, съешь, пожалуйста, за меня эти, мясные, не выбрасывать же их..."

Вот так деликатный Данила стал на полтора часа вегетарианцем, чтобы, не задев мое самолюбие, угостить меня сочными свежими фрикадельками. Видимо, моя угрюмая всклокоченная морда вызывает у окружающих мысль, что я голодаю.
А я, в свою очередь, из деликатности промолчал, что курятина - это тоже мясо...

Каждый понедельник жена возвращается с работы около часа ночи: они сдают номер, и работы там у них в редакции невпроворот. Я уже поджидаю ее: на большой тарелке я заботливо раскладываю нарезанный аккуратными ломтиками адыгейский сыр, маленькие помидорки черри, оливки, кусочки хлеба со злаками…
Усадив женушку перед ноутбуком, я открываю в инете все припасенные мною за день интересные статьи, завариваю чай с имбирем и лимоном, ставлю тарелки с едой и, сев чуть поодаль, наблюдаю за тем, как страшно голодная супруга уминает этот незамысловатый поздний ужин и читает «Сноб». Потом я вынимаю из противня простенький пирог с сезонными грушами на слоеном тесте и отрезаю от него 3 кусочка. Жена незаметно проглатывает ужин, выпивает пол-литровую чашку чая и идет принимать душ. Я тем временем застилаю свой узенький спальный диванчик: прежде чем улечься на большую кровать, где она спит с Верусиком, жена должна получить свой гарантированный получасовой сеанс массажа. Она очень устала: весь день таскала на работе тире с двоеточиями, перекладывала запятые из одного угла в другой, преобразовывала таблицы в текст, убирала двойные пробелы – в общем, занималась тяжелым физическим трудом.
Я жду минут 40, пока женушка принимает душ, и тем временем расставляю на полочке баночки с массажным маслом, муссом для тела, кремом для ступней и т. д. После 30 минут удовольствия жена, мурлыча, говорит: «Дай мне, пожалуйста, мои гелевые носочки и разбуди минут через 20… Их нельзя держать дольше получаса…» Я жду: «Кать! - шепчу я жене через полчаса, - Кать, снимай свои носочки!» Жена спит мертвым сном. «Кать!!! Ноги разъест, снимай носки!» - трясу я изо всех жену; но тут до меня доходит, что носки можно просто стянуть – времени почти 4 утра, неудивительно, что я плохо соображаю. Стянув гелевые носки с пахнущего голубичным муссом бесчувственного трупика, я переношу его на большую кровать, а сам укладываюсь, наконец, на свой узенький диванчик на кухне и думаю, прежде чем заснуть: «О да, именно о такой семейной жизни я мечтал всю свою сознательную жизнь!».

Кошки на веревочке.

Взялись кошки за веревочку и пошли по улице гулять. Первой шла кошка Лиза, пушистая такая, беленькая, второй семенила кошка Верочка, милая такая, рыженькая, за ней шли кошки Буся и Дуся, сестрички, обе пятнистые такие, черные с белым, потом на веревочке шла Глашка, кошка грязная и с характером, за ней Руля, тирговой окраски, а за кончик веревочки уцепилась кисочка Фенечка, аристократка голубых кровей, с маленькими ушками и приплюснутым носиком. Держатся кошечки за веревочку и по улочке идут, настроение у них хорошее, игра спорится!

Завернули они за угол и увидели шесть собачек на палочке. Собачки все чистенькие, молоденькие и с ошейничками, держатся за палочку и идут себе по улочке. Вот кошки сравнялись с ними и говорят: «Знаете, собачки, на веревочке-то лучше, а на палочке совсем не те ощущения, не находите?» Собачки задумались на минуту и отвечают: «А нам и на палочке неплохо, мы и на палочке счастливы и веселы». А кошечки не унимаются: «Палочка-то ваша совсем не гнется, вы на палочке в зигзагообразном переулочке, да в лесу-то намучаетесь, а мы вот на веревочке и тут пройдем, и там прошмыгнем, и везде не пропадем!» Сказали это кошки на веревочке и дальше пошли…

Собачки задумались крепко, долго думали, наверное, минуты три, а может, и все четыре, постояли да и бросили палочку и побежали к кошечкам: «Возьмите нас на свою веревочку, мы тоже хотим и в зигзагообразном переулочке погулять, и в лесу, и в других местах, где поворотов много мелких». Посмотрели на них кошечки: вроде собачки неплохие и даже, можно сказать, милые, не такие, конечно, милые, как кошечки, но тоже вроде сойдут». «Айда с нами», – сказали кошечки. А собачки залаяли радостно и за веревочку взялись, с кошечками дальше пошли гулять!