Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей
По убыванию: гг., %, S ; По возрастанию: гг., %, S
Часть первая: Навеяло звонком старого институтского приятеля, Алексея. Было это лет 20 назад, курсе на третьем Севастопольского приборостроительного института. Поскольку была зачетная неделя и от учебы уже тошнило, то смотрел по ящику какой-то детский фильм, то ли "Кот в сапогах", то ли "Золушку". Замогильным голосом известный актер рассказывал героине страшную сказку, в которой были такие слова: "Чудовище вида ужасного сожрало принцесу прекрасную". Слова понравились. После фильма звоню Лехе. Как потом стало ясно, трубку взял папа и голосом, безобразно похожим на Лехин, отвечает: - Слушаю. Я: - Здорово, Чудовище! В трубе некоторая пауза и слышен голос догадливого папы, куда-то в комнату: - Алешенька, сынок, это тебя.
Часть вторая: Как уже говорил, прошло лет 20. Соответственно, мне 40. Естественно - склероз. У нас дома, как заходишь во входную дверь, висит зеркало с полочкой. Упираешься в него. А на полочке ключи, квитанции для оплаты и прочая мелочовка, что обычно валяется в коридоре на подобных полочках. Зато зеркало я использую как подставку для записок самому себе. С вечера вспомнил, что надо бы не забыть сделать поутру, а утром остается только резкость навести. Очень удобно. Можно еще дочери строгие записки оставлять, типа: "Выброси мусор" или "Накорми кота". И отвертеться ей не удастся, уж больно на виду записочки получаются. Ну привыкли мы так. После разговора с Лехой (часть 1-я), решил сбросить назавтра историю в Инет, может улыбнется кто-то. Чтобы не забыть, вытащил из принтера лист и красным маркером написал "ПРИВЕТ, ЧУДОВИЩЕ". Листок поставил на привычное место под зеркалом, чтобы назавтра не забыть, значит. Утро у нас с дочерью намечалось хлопотное. Надо было ехать на Московский вокзал, встречать жену, которая приезжала в 6 утра от родственников. Завели все будильники, которые были в доме. И немножко проспали. Проснулись около шести, т.е. минут за 15 до прихода поезда. И хоть ехать встречать было бессмысленно, из двух зол выбрали меньшее и ломанулись на вокзал. Лучше хоть вид сделать, что встречал. Ну не встретил.... бывает... Все же лучше, чем вообще не поехать. Тем временем жена, проторчашая возле вагона около получаса, начинала потихонечку звереть. Кто женат - знает. Кто не женат и когда-нибудь женится, попробуйте не встретить тяжелогруженную сумками жену на вокзале. Излив первый приступ бешенства на носильщика, она погрузилась в такси и двинула в сторону дома. Таксист помог дотащить вещи до квартиры, что не прибавило ей настроения, поскольку известно, что подобная услуга тоже стоит денег. Когда она открывала дверь своим ключом, в голове достраивались заключительные аккорды пламенной речи. Ее уже распирало...... И в совершенно пустой квартире, первое, что она увидела, зайдя на порог - приветственная записка на зеркале: "ПРИВЕТ, ЧУДОВИЩЕ".
Дима, наш старый друг, достаточно поздно женившийся, отчаянный чайлдфри... Достаточно поздно — это после сорока. Женился два года назад, а год назад решил переехать (по нашему примеру) из города на дачу. А у соседей двухлетний пацан, Елисей, — который растопил сердце Димы до такой степени, что Дима посадил в свою машину пацана, разрешил жать любые кнопки. А сам вышел. Елисей донажимался до того, что заблокировал себя в машине ( ключ остался внутри машины)
Дима наш побегал вокруг машины, попытался выломать замок, изнервничался, и даже вызвал службу вскрытия замков. И тут появился другой сосед, бывший военный. Быстро вникнув в ситуацию, тот попросил фонарик, и просто посветил на кнопку блокировки. Двухлетний Елисей как по команде нажал на эту кнопку, и разблокировал машину, тем самым спасся сам))) Сосед пояснил, что раньше работал со служебными собаками, а у детей и собак мышление одинаковое.
Дочка приехала из Нью-Йорка, рассказала. Она работает в бригаде, которая устанавливает свет для больших торжественных мероприятий, вроде свадеб на полтысячи человек. Вот, они готовили зал для бармицвы в очень богатом и очень религиозном еврейском семействе. Само событие в воскресенье, работали среду, четверг и половину пятницы. Основное все сделали, но надо еще отрегулировать направление прожекторов и другие мелочи. Вдруг прибегает наблюдающий за работой раввин с двумя помощниками и кричит, чтобы срочно все выключали, потому что наступает шаббат. Неевреям работать не запрещается, но если в шаббат включить или выключить свет в кошерном помещении (а зал кошерный, там ведь есть собираются), то оно станет некошерным, и все пропало.
Все стоят в растерянности, кто-то звонит бригадиру и докладывает обстановку. Но тут выступает вперед один из осветителей, итальянец Марко. Подмигивает своим – мол, не журись, народ, ща все будет – и идет объясняться с раввинами. Говорит им следующее: – Я немного знаю ваши порядки. Знаю, что вам нельзя включать и выключать плиту в субботу. Но ведь ставить кастрюли на уже горящую плиту и снимать их можно. Вот мы будем делать с прожекторами то же самое, что вы делаете с плитой. Мы не будем их включать – они уже горят. И не будем их выключать. Мы только будем их двигать туда-сюда. Будем ставить и снимать фильтры. А когда будем уходить, то вырубим главный рубильник, он вне кошерного помещения.
Раввины подумали-подумали, посовещались между собой и согласились. Не знаю, как там с точки зрения богословия, но им, наверно, самим хотелось, чтобы со светом все было нормально. Довольный как слон Марко звонит бригадиру: – Грег, все в порядке. Я договорился, можно продолжать работать. Грег, сам наполовину еврей, в полном изумлении: – Марко, я не могу поверить. Ты переспорил трех раввинов??? Марко: – Ха! Это пара пустяков по сравнению с тем, что я сделал месяц назад. – А что ты сделал? – Выбил из тебя сверхурочные.
В конце 90-х был в Израиле знаменитый вор и пройдоха — Mоти Ашкенази. Промышлял Моти на пляжах Тель-Авива, был на короткой ноге с героином, но весь Израиль его просто обожает и знает как героя. И все благодаря одной истории. Дело было в 20 июня 1997 года. Рецидивист Ашкенази в очередной раз был арестован, но нарушил условия домашнего ареста и отправился гулять на пляж «Иерушалаим». Это был особый день — последний день учебы в школах, и огромное количество школьников целыми классами веселились и купались. Естественно, весь пляж представлял просто «непаханное поле» для Ашкенази — все было усыпано портфелями школьников и сумками их родителей. Моти не стал терять время даром и быстренько выбрал сумку подороже. Он профессионально подошел к сумке, присел на песок рядом, открыл не глядя, нащупал полотенце, солнечные очки, а вот кошелек все не попадался. Ашкенази засунул руку поглубже и оторопел — сумка была набита гвоздями.Пляжный вор огляделся вокруг — рядом загорали туристы, в воде барахтались дети и взрослые. Моти опять открыл сумку пошире и рассмотрел внутри коробку с торчавшим из нее шлангом и часовым механизмом. Ашкенази сразу понял, что перед ним — он схватил сумку и что было сил рванул к улице Геула, где как раз было заброшенное здание. Если бы вора остановили полицейские, объяснить свое превращение в террориста тот бы точно не смог. Но об этом Моти в тот момент не думал… Моти оставил сумку-бомбу в ветхом заброшенном доме и бросился к телефонному аппарату. Полицейским вор заявил: «Я нашёл бомбу! Нужны сапёры! Срочно! Это Моти Ашкенази!» Те пробили имя по базе и посоветовали завязывать с наркотой, а за нарушение условий домашнего ареста пообещали арест реальный. И положили трубку… Ашкенази вернулся к дому с бомбой и начал вытаскивать на проезжую часть мусорные контейнеры,пытаясь перекрыть движение по улице Геула, сопровождая все это диким криком. На это уже полиции пришлось реагировать — дебошира схватили, но на всякий случай все же сходили в заброшенный дом проверить… Из дома полицейские вылетели мгновенно и тут же вызвали саперов. Оказалось, что сумка набита пятью килограммами взрывчатки. Позже установили, что на пляж ее принес тот же террорист, который за три месяца до того устроил взрыв в кафе «Апропо» в Тель-Авиве. После этого полицейские все дела Моти Ашкенази закрыли и сняли с него все обвинения. Мужчину отправили на бесплатную реабилитацию, где он прошел курс лечения от наркозависимости. Сейчас Ашкенази уже за 50 лет, у него пятеро детей и отличная работа. Бывший вор живет в Тель-Авиве и работает пляжным инспектором — теперь ни один пляжный воришка не уйдет от бдительного ока «эксперта», а еще Моти очень внимательно относится к бесхозным вещам на пляже... Александр Сарто
Год назад, возвращаясь домой из командировки, я оказался на маленькой станции Полушкино. Станция как станция - с двух сторон лес и небольшая платформа с крохотным ларьком, у которого стоял бородатый мужик в выцветшей энцефалитке. Я присел на единственную скамейку и принялся ждать прибытия поезда. К счастью прибыл он вовремя, и я поднялся к себе в купе, где в соседях у меня оказались двое - пожилой пенсионер деревенского вида и молодой парень в тельнике, что ехали, по всей видимости, вместе.
Также в наше купе попал и мужик со станции, который, впрочем, не раздеваясь тут же залез к себе на верхнюю полку и заснул, отвернувшись к стенке. Моё место было внизу, и я тоже прилёг, продремав так пару часов, и проснулся оттого, что поезд снизил скорость на подъёме.
Соседи не спали. Паренёк пил пиво, а пенсионер периодически зачитывал ему вслух какую-то цветастую газетку из тех, что продают в поездах. Увидев, что я проснулся, он даже обрадовался новому слушателю. - Или вот - обратился он уже к нам обоим - вот, послушайте: «Вчера, в нью-йоркском ресторане «Нелло» российский миллиардер Абрамович оставил чаевые в размере пяти тысяч долларов. Стоимость самого обеда была в десять раз больше и половины этой суммы ушло на оплату алкоголя - несколько бутылок Шато Петрус и Кристал роуз» - старательно проговорил он незнакомые названия.
- Вот, еврюга! - восхищённо прокомментировал молодой - красава… это сколько ж такой коньяк в рублях? - В рублях-то.. - пенсионер задумался - сколько, сколько? ..понятно, что дохера... сволочи…
Под этот обычный дорожный трёп я уже было приготовился вновь задремать, как вдруг сверху раздалось:
- Это не коньяк… Петрюс это вино, а Кристал - шампанское…. А вообще хороший ресторан…. итальянский…. это на Мэдисон - мужик сверху потянулся и зевнул.
- Ну, чего не знаем, того не знаем - пенсионер обиженно поджал губы, свернул газету и замолчал. В купе наступила тишина. Парень в тельняшке тоже помалкивал, видимо, осмысливая услышанное. Вскоре они оделись и вышли на своей станции, а мы остались вдвоём.
С часок ещё повалявшись, я решил поужинать купленной заранее лапшой быстрого приготовления и начал раскладываться на столике. Сверху выглянул оставшийся бородатый сосед, неодобрительно посмотрел на мою снедь, и принялся спускаться. Оказался он моложе, чем мне показалось, лет, наверное, сорока с небольшим, с приятным лицом, темноволосый. Открыв свою сумку, он достал оттуда шмат сала, полкаравая хлеба, баночку со сметаной, кусок варёного мяса и пару яблок. Всё это деревенское изобилие он выложил на столик, придвинув мне.
- Ешь…. - Да у меня есть еда, спасибо. - Это не еда - показал он на мой «Роллтон», потом снова покопался в своей сумке и достал оттуда бутылку «Русской» - позволим себе?
Я пожал плечами. Обычно я с незнакомыми людьми не употребляю, но тут вроде как соседи. Да и интересно стало, что за человек такой со мной едет, с виду бомжеватый, а в элитном алкоголе разбирается. Заинтриговал, честно говоря.
- Можно…
Сходив к проводнице за стаканами, мой попутчик отвинтил крышку и разлил нам по два пальца. Мы чокнулись, выпили, и он протянул мне руку:
- Лёня…. давай на ты… - Давай…
Через час после ужина, когда с водкой было покончено, и мы просто сидели, сонно болтая и глядя в окно, я не выдержал: - Слушай – говорю - Леонид…. А ты как так всё про Нью-Йорк знаешь.. и про вино? Он поморщился и я поспешил прибавить - если не секрет, конечно… - Да не секрет – махнул он рукой - просто мне иногда кажется, что это и не со мной было, забывать стал.… А, впрочем, если хочешь - слушай, делать нам всё равно нечего….
Вот эту его историю я вам далее с его слов и пересказываю, лично мне она показалась занятной. Рассказывал он довольно долго, я же передаю то, что запомнилось.
В девяносто третьем Лёня свалил из родного Питера в Германию. Помогли отцовские немецкие корни. Свалил особо не раздумывая, да и что в те времена было в России? Очереди, криминал, ларьки, безработица. На «Ленинградском Северном» где раньше он работал специалистом по отладке, по три месяца задерживали зарплату и ему пришлось уволиться. Тогда, на фоне всего этого, практически любая загранка считалась раем. Год, пока готовились документы, подрабатывал дворником и ходил на курсы английского, научившись довольно прилично на нём общаться. Немецкий, который учил ещё в школе, он штудировал самостоятельно и, в принципе, к отъезду мог уже сносно разговаривать на двух языках.
После лагеря для переселенцев попал он в город Лейпциг, где ему повезло буквально через пару недель устроиться на недавно там открытый новый завод БМВ. Приняли его, учтя прошлую профессию, в отдел контроля и приемки ходовой части автомобилей, который располагался почти в конце конвейерной ленты. Работа, в общем-то, оказалась несложной, хоть и несколько монотонной. Спасала привычка, полученная им за время работы на «Ленинградке». Трудился он сам по себе, общаясь лишь со своим мастером. В сборочных цехах работали, в основном, турки и другие мигранты, а самих немцев представляло лишь белобрысое кабинетное начальство различных уровней, да несколько инженеров по наладке оборудования.
К работе он начал уже привыкать, но где-то через пару месяцев работы произошло событие, изменившее его жизнь. На завод приехала делегация из нью-йоркского филиала продаж. Компания БМВ часто применяет встречные практики работников различных уровней всех своих заводов и представительств. К ним в цех на три недели определили симпатичную и улыбчивую американку Джун, не знавшую ни слова по-немецки. Нисколько не смущаясь языковым барьером, она добросовестно вникала во все перипетии сборки и доводки автомобилей, общаясь, главным образом, лишь с Леней, имевшим, вполне понятный разговорный английский. Мастер, поняв, что таким образом ему не нужно самому нянькаться с янки, их общению не препятствовал, лишь раз, для порядка, проронив ему, нахмурившись - бабник...
Сам же Леня ничего лишнего себе в общении с Джун не позволял, хотя и допускал, что он ей нравится. Несколько раз они вместе с ней сходили поужинать в кафе, по выходным выбирались в музеи и в городской зоопарк, но вёл он себя с ней достаточно дружелюбно и корректно.
После окончания своей практики Джун улетела домой, а ещё через три недели Лёню вызвали к заводскому начальству. Там замдиректора завода лично известил его, что в рамках программы БМВ по ротации персонала он рекомендован директором американского департамента вип-продаж мисс Джун Вудд к работе в одном из его нью-йоркских подразделений. Подразделение это называлось отделом имиджевой рекламы. Причём тут реклама Леня тогда до конца не понял, но осознал, что американцы готовы предоставить ему рабочую визу на год с правом продления. Годовой заработок и суммы бонусов были подробно прописаны. Леня попытался перевести все эти цифры в марки и выяснил, что сумма годового дохода указанная в контракте почти в два раза превышает его нынешнюю зарплату. Но и без этого он был сразу готов согласиться. Ведь Америка среди эмигрантов всегда имела особый манящий и притягательный статус.
Вот так, менее чем через год, после отъезда из России Лёня и оказался в Нью-Йорке, прямо с аэропорта отправившись в офис к Джун. Встретила та его приветливо, всё так же радостно улыбаясь, с той лишь разницей, что улыбка каким-то неуловимым образом стала официальной. Сразу перейдя к делу, она принялась объяснять ему суть его будущей работы. Автомобильный имиджмейкеры, пояснила она, это те люди, которые формируют спрос на вип-продукцию БМВ. Целевая группа покупателей - элита, богачи, снобы. Вот для них и создаётся тот самый визуальный образ агрессивной статусности, который присущ их марке. Людям обычно свойственно проецировать на себя то, что они видят вокруг и их задача лишь подтолкнуть их к этому. Как при покупке сигарет курильщик подсознательно ассоциирует себя с ковбоем Мальборо, так и любой толстосум, выложивший кругленькую сумму за роскошное авто, покупает вместе с ним и ореол успешного состоявшегося человека, каковым все вокруг и считают их владельцев. По крайней мере, сам он так думает.
Одним словом, будущая Лёнина работа заключается в том, чтобы этот самый ореол с помощью различных приемов и создавать. Отбираются соискатели, в первую очередь, по внешним данным, но внешность тут не играет главную роль. Человек должен быть креативным, коммуникабельным, образованным и обладать хотя бы начальными актерскими способностями, для выявления которых он проходит ряд тестов. Существуют специальные курсы на базе департамента в Нью-Джерси, где кандидат на эту должность в течение двух месяцев интенсивно обучается навыкам своей редкой профессии. Жильём его обеспечивает компания, квартиры обычно подбираются здесь на Манхэтенне.
Конечно, Лёня на всё согласился, хотя не очень-то тогда и представлял, чем ему придётся заниматься.
Учёба и в самом деле оказалась весьма напряжённой. Каждый день Лёня слушал уроки по искусству и моде. Осваивал актерское мастерство, которое преподавалось профессиональными преподавателями. Хореограф ставил ему осанку, походку, жесты, позы. Специальный визажист показывал как пользоваться мужской косметикой. Стилист учил одеваться, велев забыть о магазинах готового платья и заказав ему несколько костюмов у портного. Инструктор по вождению показывал город. Для поддержания хорошей формы к его услугам были бассейн и тренажерный зал.
Спустя два месяца, в его полное распоряжение поступил новый автомобиль представительского класса, и Лёня вышел на работу. Теперь в его обязанности входило посещение тех мест, где обычно проводит время небедная публика - брендовые магазины, выставки, презентации, показы мод, которых в Нью-Йорке всегда великое множество. В первой половине дня это были магазины на Пятой или на Мэдисон авеню, какие-то флагманские бутики в Сохо. К ним он должен был подъезжать на своей «семерке», умело там парковаться, солидно выходить из машины и направляться в магазин. На особой карте у него лежали деньги, которые он мог тратить на покупки, набор которых прописан специальным регламентом. Выход из магазина был не менее зрелищным, чем подъезд к нему. Лёня подходил к машине, ставил пакеты в багажник или небрежно бросал их на сиденье рядом с собой. Затем красиво садился, надевал очки, и плавно трогался с места, всем своим видом излучая спокойствие свойственное состоявшимся людям.
Ужинал он в одном из рекомендованных ресторанов, точно также обустраивая свой подъезд и убытие. Правилами разрешалось пригласить на обед одну спутницу, счёт на которую также оплачивался департаментом. Обычно он приглашал понравившихся ему девушек-моделей, благо, в тех местах, которые Лёня теперь посещал, их было предостаточно. В том числе и тех, кто явно охотился на потенциальных женихов-богатеев. Таких Лёня научился определять достаточно быстро по их какому-то оценивающему взгляду на собеседника. В чём-то, кстати, ему было проще с этой категорией профессионалок, по сравнению с теми обычными женщинами, которых он приглашал на обед. Перед ними он все равно испытывал какое-то чувство неудобства, поскольку изначально понимал, что он их, по сути, использует.
После ужина, как правило, они ехали в один из известных ночных клубов, где пару часов пили коктейли либо танцевали. Отъезд от ночного клуба подразумевал несколько иную постановку. Выходя из него на глазах очереди стоявших у входа, Леня изящным жестом открывал дверь спутнице, уверенно садился сам и тотчас заводил авто. После чего добавлял газу, с визгом трогался и исчезал, оставляя лишь черный дымящийся след на асфальте. По замыслу маркетологов компании не менее глубокий след оставался и в душах потенциальных покупателей - в основном мажористых сынков, приведших своих подружек-анорексичек в очередное модное место….
Напоминаю - это было начало девяностых. Когда Лёня звонил друзьям в Питер, рассказывая о своей нынешней жизни, то многие просто не верили в то, что он рассказывал. Да и как в такое можно было поверить? Их знакомый, который ещё год назад работал дворником, сейчас живёт на Манхэтенне, ходит в костюме с галстуком, зарабатывает кучу денег, гоняет на БМВ последней модели и водит ужинать моделей в самые именитые рестораны Нью-Йорка. В любом случае, все ему жутко завидовали и сходились во мнении, что Лёня вытащил свой счастливый билет, получив всё то, что тогда у нас и ценилось: бабло, хату, тачку, девок, всё…. Немало людей в те времена, не задумываясь, всё бы отдали, чтобы так пожить.
Так вот Лёню хватило на полгода такой работы.
Первое время у него была просто эйфория. Он даже и сам поначалу не верил своему фарту. Он в Нью-Йорке! В городе, неограниченных возможностей, где бьётся сердце мира! Где любой из прибывших может запросто поймать свою удачу! А ему уже повезло! С Джун они виделись довольно часто. Как-то само собой их отношения стали близкими и теперь Джун пару раз в неделю оставалась у него ночевать. По выходным они вместе выбирались прогуляться в Центральный парк или какой-нибудь из многочисленных городских музеев. Всё было хорошо.
Но, начиная где-то с третьего месяца, Лёня начал ощущать некое скрытое беспокойство. Откуда оно появилось было совершенно непонятно - ведь всё вроде было ровно. Здоровье его было в порядке. Ностальгия его особо не мучила. Работа по-прежнему была лёгкой и праздной. На премьерах и модных показах он уже перевидал кучу мировых знаменитостей, а с некоторыми даже успел познакомиться. Пошитые по индивидуальному заказу костюмы сидели великолепно. Деньги еженедельно капали ему на карточку. С Джун всё складывалось хорошо, и она уже даже планировала познакомить его со своими родителями.
Но вот как-то всё стало не так, куда-то напрочь пропал душевный баланс. Лёня вдруг начал просыпаться по ночам и по несколько часов бодрствовать, отгоняя от себя пугающее осознание полного нежелания вставать и ехать на работу. Приходилось пару-тройку раз наливать себе «Дениэлса», чтобы хоть ненадолго заснуть. Так он вытерпел ещё пару месяцев, из-за всех сил уговаривая себя не маяться дурью, а продолжать работать. Всё было бесполезно. Всё чаще он старался уехать домой пораньше и добраться до виски, иногда прихватив с собою какую-нибудь спутницу.
По прошествии полугода своей работы в должности автомобильного имиджмейкера Лёня не выдержал и на две недели забухал в чёрную.
На этом его карьера в БМВ закончилась. Джун, застав у него с утра какую-то очередную подружку, попросила вернуть ключи от машины и ушла, хлопнув дверью. На следующий день с ним ожидаемо расторгли контракт и попросили съехать с квартиры.
В Нью-Йорке Лёня прожил ещё полгода, перебравшись в бруклинский хостел и перебиваясь случайными заработками. Что с ним, собственно говоря, происходит, он и сам тогда не очень-то понимал. Как-то раз в ночном баре он разговорился с одним полуспившимся доктором-канадцем, бывшим психиатром из Галифакса, которому он и изложил свою историю. Тот выслушал его с интересом, а после охотно и подробно прокомментировал. По его словам, Леня не смог пережить то состояние гомеостаза, что так прекрасно поддерживают животные при наличии у них воды, еды и тепла. Всё это компетентно описал русский профессор Павлов, считавший, что только неспособность жить в гомеостазисе и отличает человека от животного. Другими словами, человек, в отличие от животного, долго жить без проблем, увы, не может. И, как это не парадоксально звучит, но именно потому, что в его жизни всё было ровно, Лёня и не смог это вынести, лишившись в итоге физического и душевного равновесия.
Потом его виза кончилась и Лёня, устав мучиться от пьянства и безделья, решил, что заграницы с него хватит, и двинул обратно в Питер. Перед отъездом он набрался смелости и позвонил Джун, чтобы напоследок извиниться и проститься. Отреагировала та довольно холодно, сказав, что уезжает он абсолютно правильно, и что по её мнению, русские вообще должны жить у себя дома, среди героев Достоевского. Потом попрощалась, попросив больше ей не звонить.
Дальше всё было просто. Лёня вернулся в Питер. Через год он женился, а ещё через пару лет они с женою подались к тёще в Полушкино, где сейчас он и трудится за председателя. А также за зоотехника и за ветеринара. И за пастуха, если надо. Короче, за всех. Работы видимо-невидимо, так что никакой гомеостаз мне и не светит - закончив рассказ, довольно засмеялся мой попутчик, и мы стали укладываться спать.
Утром он вышел, крепко пожав мне на прощанье руку, и я остался один. Так один я и доехал, глядя в окно и думая, что всё-таки любопытно как-то всё на свете устроено. Вот сейчас, это ж просто наша национальная идея нынешняя - что-нибудь заработать или спереть, сдать это в аренду и ничего не делать. У меня, к примеру, куча знакомых о таком мечтают. А несколько приятелей уже так и живут, кто в Испании, кто в Тайланде. И верят, что судьбу обманули. Или делают вид, что верят, по крайней мере.
Может от человека зависит? Лёня вон Полушкино выбрал. И вроде доволен.
Каждый человек живет ради чего-то хорошего, того что он должен сделать в этой жизни. И может быть его судьба неудачная или неправильная, но все же есть хотя бы один момент, который он помнит и знает, что в этот день он жил не зря. Был и у нас такой день. На троих. Поехали мы как-то на рыбалку на Ладогу. Есть такое место недалеко от Питера, где к озеру не подобраться, т.к. до этого надо пересечь канал, потом идти по лесу еще метров 700-800 и только потом ты выйдешь на берег. Но у нас был знакомый, который жил на этой ничейной земле, перевозя через канал, сдавая лодки и ночлег в заброшенном здании. Вот мы туда и прибыли. Разместились и пошли на вечернюю зорьку. Только вышли из зарослей тростника, как сын говорит, мол смотрите лодка переворачивается. Ветра нет, а вдалеке видно, как резинку переворачивает. Стало понятно, что кто-то выпал и пытается забраться обратно. Рванули туда, доплыли. Рыбак, пенсионного возраста, уже просто висел обессиленый на веревке вдоль борта и был белый как полотно. Затащили. Подхватили лодку и назад. Я не стану останавливаться на том, как мы его отпаивали коньяком, тащили лодку с опущенными якорем и затаскивали мужчину в дом. В общем, он выжил и это самое главное. Как оказалось, мужчина был сердечник и его в какой-то момент качнуло. Он выпал и потом в течение 3 часов пытался забраться на лодку. До берега далеко, вода +12 и место, где никого не бывает. Одним словом, повезло ему в этот раз. Его ангел прислал нас в самый последний момент. Зато теперь я знаю, что не зря прожил хотя бы один день. И безмерно благодарен небесам за предоставленную возможность - помочь ближнему.
В догонку история про голодное и веселое студенческое время начала девяностых. мы с другом(в хорошем смысле слова), жили в общаге и харчеваться ходили к трем девченкам жившим в одной комнате. Такой незатейливый бартер-мы им картошку и колбасу, они нам борщ и т. д. Вот у одной из барышень-Иры на носу день рождения, а в Питере, как и во всей стране, на ту пору с недорогими подарками было туго. Купили с другом в Гостинном дворе набор эмалированных мисок 5 шт. От маленькой, до здоровой, в которую влез бы салат для сельской свадьбы... И вот перед общагой мы решили, что красные миски в белый горошек, фиговый подарок для девченки в двадцать лет, нам просто повезло, у алкаша мы купили запечатанные духи. Духи очень понравились, все прошло весело... На следующий день, я пришел и подарил девчонкам маленькую миску из набора Через неделю принес за пазухой вторую, чуть побольше. съел борщ из маленькой, не заметно спрятал ее за пазуху, а ту что побольше испачкал борщем, сказал спасибо и ушел... Так продолжалось 5 недель... И когда мне наливали очередной суп в огромную миску, Ира сказала... Все! ,перевожусь на заочное...!!! Остальные девченки всплакнули... Нам пришлось все рассказать... Они долго и не без успеха гонялись за нами с бамбуковыми палками от этажерки, а когда выдохлись, признались, что часами смотрели на нашу "миску" и решили что сходят с ума от дикой зубрежки перед сессией...
Если пришла пора меняться — берите пример с японцев. Когда японская компания оказывается в тяжелом положении, первый, кому урезают зарплату, — её президент. Если ситуация становится еще более серьезной, именно он первым уходит в отставку. В Японии не начинают с увольнения рядовых сотрудников — японцы считают, что не бывает плохих солдат, бывают лишь плохие генералы. Ицхак Адизес
ГАД Есть у меня старинный друг, хоть он вдвое старше меня, но надеюсь тоже считает меня другом. Это старый кагэбэшник Юрий Тарасович. От него я слышал много парадоксальных историй, в которых вроде все понятно, но ничего нельзя понять... эти истории тебя долго преследуют, как застрявший в голове мотив. Они грузят голову и заставляют думать. Вот одна из них: В самом начале девяностых, когда Союз только распался, в определенном военном округе, в определенном лесном гарнизоне ("определенный" - любимое слово Юрия Тарасовича. Он даже может сказать, что идет в магазин за определенными продуктами. Ничего не поделаешь - отпечаток службы...) Так вот в этом гарнизоне находилось на боевом дежурстве, определенное количество межконтинентальных ракет, определенной суммарной мощности, выраженной в мегатоннах. Население города - человек двадцать офицеров с семьями и рота солдат. Архитектура города состояла из дома офицерского состава, штаба и казармы. Сразу за городом, начинался городской парк, раскинувшийся во все стороны километров на 500, аж до другого такого же шикарного города... Даже телевизоров в городе не было - не добивал сигнал. Служил там старлей. Сказать, что рубаха парень, ничего не сказать. Все его просто обожали: добрый, отзывчивый, абсолютно не жадный, что по тем местам и временам было дико. У этого старлея в Москве жил старший брат и не простой, а очень богатый банкир. Он всю дорогу внушал младшему братику - старлею: -Что ж ты, Вася (назовем его так), сидишь там в лесу, а жизнь проходит? Увольняйся из армии. Приезжай ко мне в Москву, я тебя сделаю своим соучредителем, будем опираться друг на друга. Ну а если ты совсем тупой, то будешь у меня начальником службы безопасности, с зарплатой пять штук зелени. Но наш Вася не хотел бросать службу, даже товарищи крутили пальцем у виска. Но банкир подогревал "непутевого" брата, присылая на жизнь 2000 баксов в месяц. При том, что зарплата офицера была тогда долларов сорок. И наш Вася не жлобился, скупал всю автолавку и поил и кормил всех, всех, всех. На машину не хватает 300 баксов? - На, отдашь когда сможешь. На отпуск занять 150? Пожалуйста... не отказывал никому, хотя знал точно, что отдать не смогут, да и не было случая, чтобы кто-то пытался... Ему даже не завидовали, завидовали только тем, кто успевал первый в очереди на заем денег. Врагов у него не было, наоборот, все старались позвать в гости и накормить обедом. Вася был неженат. Однажды с майорской дочкой случилось горе, она стремительно стала слепнуть, а девчонке 9 лет. Летали на вертолете в больницу, там сказали: - Мужайтесь, но ваша девочка ослепнет. Помогла бы только операция в Германии, но стоит она 12 тысяч дойчмарок, а это по тем временам как читиллион - шмиллионов, ведь квартира в Москве стоила тогда тысячи четыре... Вася в тот же вечер позвонил брату, имел с ним напряженный разговор, но через пару дней вручил майору сумку денег: - На. В Москве поменяешь на марки... Немцы не подвели, операция помогла, к девочке вернулось зрение. Вот таков был старлей Вася. Как такого не любить? Однажды ночью, находясь на боевом дежурстве, глубоко под землей, Вася шарился по всем "определенным" помещениям командного пункта, в поисках сигареты. Из туалета вернулся капитан и говорит: - товарищ старший лейтенант, вы не имели права входить в это помещение, у вас нет допуска в эту зону. - Да ладно тебе, я только хотел сигаретку у тебя тут потырить... - Сигаретку не сигаретку, но я обязан доложить в особый отдел. Хотелось капитану стать майором и он заложил Васю. Бывает. Стали Васю тягать и так и сяк и после "определенной" проверки, выяснилось, что Вася.... шпион, завербованный североамериканскими штатами… Завербовали его еще в училище, подставили девчонку и: либо отчисление и срок за изнасилование, либо - что-то подписать, с кем-то сняться на видео... да собственно и все. Прошло пять лет. Он уж было успокоился. Но в гарнизоне его нашли, и пришлось Василию сливать потенциальному противнику - "определенные" коды ракет, которые менялись каждый месяц, так что у старлея всегда была «работа». И конечно же никакого брата у него не было, а все полученные деньги он тратил на общество. При обыске у Васи не нашли ни одного (!!!) доллара. Старлея навсегда увезли в "определенном" неизвестном направлении. Вроде бы все просто - "по делам вору и мука". Только вот "Хорошему" капитану, разоблачившему шпиона - Васю, офицерское общество устроило тяжеленькую житуху. Его подставили и вынудили уволиться на гражданку. Не простили ему старлея. Все понимали, что Вася предал родину, но он черт возьми хороший человек, да и что такое родина, когда страна лопалась и распадалась вместе с присягой...? А попробуйте спросить майора, у которого дочка стала видеть белый свет: а кто же в этой истории гад, и кто хороший...?
После окончания школы я твердо решил покинуть родительский дом. Поехал сдавать вступительные в МГУ. Не поступил. Причиной тому скорее всего были не мои знания и даже не пятый пункт, а недостаток азарта и настойчивости. С экзаменаторами не спорил, на апелляцию не пошел. МГУ решил, что без меня можно обойтись, и пожалуй, не ошибся. Прямо из Москвы я поехал в Харьков и стал студентом тамошнего университета. В борьбе за место в общежитии тоже не проявил достаточно сноровки. Пришлось поселиться у злобной старухи, которой меня порекомендовали дальние родственники. Здесь мне как раз повезло. Старуха сдавала две койки, но чужих она боялась и никак не могла подобрать второго квартиранта. Я жил в отдельной комнате и платил совсем немного.
От непривычного одиночества страдал кошмарно. Единственной отдушиной стал телефон. По вечерам шел пешком до переговорного пункта и оттуда звонил, чаще всего родителям или старшему брату, Боре, в Питер. Тариф, 15 копеек за 30 или 40 секунд, крепко бил меня по карману при стипендии в сорок три рубля с копейками. Нужно было что-то придумать. Записался в научно-техническую библиотеку и нашел документацию на междугородний автомат. Сплав теории, эксперимента и везения дал неожиданно простое решение: в автомат опускаются две монеты, делается несколько легких ударов ладонью по кнопке возврата. В результате монеты заклиниваются и можно говорить сколько угодно. После окончания разговора полное нажатие на ту же кнопку высвобождает монеты. Нужно ли удивляться, что я стал звонить очень часто и говорить очень долго.
Частые звонки выявили неожиданный эффект. Если звонить на телефон, по которому в это время уже говорят, то нередко беззвучно подключаешься к разговору. Разговоры родственников и друзей оказались на удивление скучными и вскоре я перестал их слушать. Но как-то раз жена брата с невероятным энтузиазмом и в мельчайших подробностях описывала сестре эпохальное событие - она коротко подстриглась. Я выслушал полностью и решил подшутить. Позвонил на следующий день. Трубку взяла жена. - Инна, - говорю - я сегодня видел очень яркий и совершенно реальный сон. Мне приснилось, что ты коротко постриглась. И рассказал все детали. На другом конце провода наступила длительная тишина. Потом Инна стала ахать, потом рассказывала всем знакомым. Телепатия тогда были в моде, и я стал живой демонстрацией ее возможностей.
Через пару месяцев я подслушал, как брат рассказывает приятелю, какие шкафы они заказали для кухни: цвет, размер, как будут висеть. Через день позвонил и снова рассказал живой и яркий сон, теперь о новых шкафах на кухне. Брат долго молчал. Было только слышно, как переключаются реле в его голове. - Этого еще нет, это только будет, - сказал он испуганым голосом. - Приезжай, поможешь вешать. Конечно, я приехал, конечно помог. Моя репутация мощного телепата утвердилась в семье окончательно и бесповоротно.
В начале второго курса я познакомился с очень милой девушкой. Отношения развились быстро и бурно. Только вот встречаться нам было негде. Пока было тепло ездили на садово-огородный участок ее родителей за Павловым Полем. С наступлением холодов пользовались редкими моментами, когда моя хозяйка отправлялась к какой-нибудь из подруг. Мы бродили по стылым харьковским улицам, а мне так хотелось поехать с моей подружкой в Питер, повести ее в Мариинку, а потом вернуться в дом, где мы были бы вдвоем. В самой поездке ничего невозможного не было. Только вот в гостиницу нас бы не пустили, а брат жил в однокомнатной квартире со строгих правил женой и трехлетней дочкой. Ключи от этой квартиры у меня были, но что от них толку, если хозяева никуда не собирались.
Однажды по «Радио Свобода» я услышал передачу об открытии в Москве выставки художников-нонконформистов. «Вот бы, - думаю, - поехать». Запомнил адрес и несколько имен. Ночью у меня появилась не самая умная идея. Позвонил брату: - Боря, - говорю, - мне приснился совершенно реальный сон. В этом сне ты был на художественной выставке в Москве, на ВДНХ, в павильоне «Пчеловодство». Ты держал в руках к себе лицом картину, а на ее заднике я прочитал: «Анатолий Зверев, Миллион долларов» - И что же этот сон означает? - спросил брат растерянно. - Я думаю, он означает, что ты поедешь в Москву и купишь у художника Анатолия Зверева картину, которая когда-нибудь будет стоить миллион долларов. - А что это за художник? - Ничего не знаю, - искренне ответил я. Мы распрощались. А когда я позвонил на следующий вечер, брат сказал: - Мы с Инной решили съездить проветриться в Москву дня на три-четыре. Я возьму больничный, Инна - отгулы. Сходим на Таганку. Заодно и на эту твою выставку зайдем. Уезжаем завтра.
Мой брат - не мне чета. Любое дело он доводит до победного конца. Поступил в ЛЭТИ. Закончил с красным дипломом. Распределился на Электросилу и к двадцати восьми был уже замначальника цеха, подумывал о вступлении в партию. Женился, купил кооперативную квартиру. Я даже немного испугался за неведомого мне художника. Он не подозревал, какой танк мчится ему навстречу.
А пока мне нужно было подумать о себе. В тот же вечер я продал зубному технику Фиме подписки Шолом-Алехема и Фейхтвангера, которые он давно у меня выпрашивал. Образовалась куча денег. Утром моя девушка купила билеты на вечерний рейс через райком комсомола, где она работала секретаршей. Вечером брат ехал в Москву поездом, а мы летели в Питер самолетом. Короткий рывок на такси после посадки. В замке щелкнул ключ. Двери рая распахнулись.
На следующий день, часам к двенадцати, мы вышли из дома и отправились смотреть Питер. В это же время мой брат с женой в Москве стояли в очереди на выставку. Простояв часа два на холодном февральском ветру, они попали внутрь. Ошалело побродили среди очень странных картин. Наконец нашли место, где был выставлен Анатолий Зверев. Брат посмотрел на его картины. Увидел пятна красок, размазанные контуры, нечеткие линии. Понял, что это красиво, попытался по привычке сформулировать и не сумел. Там же был и сам художник. Он оказался заросшим и грязным, похожим на бомжа. И пахло от него так же: застарелым перегаром и всем остальным. Вокруг него подобострастно крутилась какие-то очень светские поклонники. Художник откровенно и нагло юродствовал, злобно ерничал, не делая различий. Публика все съедала не поморщившись. Похоже, им это нравилось. Брат никак не мог сообразить как к этому человеку подъехать. Уже слегка ошалевший все-таки подошел к художнику: - Толя, мой брат видит вещие сны. Он увидел, что я купил у тебя картину, которая будет стоить миллион долларов. Но саму картину он не видел, только задник. Ты знаешь какая это картина. Продай мне ее. - Поехали подумаем, - сказал Зверев после секундного раздумья, - а там видно будет. Инне Зверев очень не понравился, куда-либо ехать с ним она наотрез отказалась и отправилась по магазинам. А брат с художником и еще какие-то двое поехали в шашлычную напротив гостиницы «Советская». По пути из метро Зверев заскочил в галантерейный магазин и вышел оттуда с большим куском толстой сероватой оберточной бумаги.
В шашлычной было тепло и еще пусто. Компания заняла столик около стены. Сделали заказ. Брат немного расслабился. - Нужно сейчас, потом будет поздно. - пробормотал Зверев. Он побежал на кухню и притащил три соусницы: коричневый ткемали, зеленый ткемали из молодых слив и красный сацибели. Разложил лист на столе и начал рисовать. Он обмакивал пальцы в соус и очень точными профессиональными движениями наносил мазки на бумагу. Когда нужно было очистить «кисть», просто облизывал пальцы. Распылял ртом. Иногда промахивался, и тогда соус летел на зрителей. Словно заклинания приговаривал какие-то бессмысленные стишки, в которых рифмовал «нашу встречу» с «увековечу», «сацибели» с «охуели», а «ткемали» с «заебали». Пошли в дело горчица, перец и соль. В результате этой магии через полчаса из хаоса пятен материализовался портрет брата. Чтобы заметить хорошую картину нужно разбираться в искусстве. Заметить шедевр может каждый. Этот портрет был шедевром. Зверев положил портрет на деревяную решетку вокруг батареи сушиться. Официант принес водку и закуски, потом еще водки и горячие вкусные шашлыки. После этого происходило что-то еще, но из памяти моего брата это «еще» стерлось навсегда.
Очнулся брат в совершенно незнакомом месте, которое при ближайшем рассмотрении оказалось вытрезвителем. В итоге все обернулось не так страшно. Пятнадцать суток ему не дали. Документы остались целы. Денег в бумажнике хватило на оплату специальных услуг, и даже осталось еще несколько рублей. На прощание милиционер отдал ему небольшой рулон, обернутый в газету с аккуратно заправленными внутрь краями: - Твой приятель, алкаш, просил чтобы ты не забыл. Ну, бывай. Дверь вытрезвителя захлопнулась. В ближайшей столовой брат купил горячий кофе и развернул рулон. Высохнув, портрет стал еще более красивым, на обороте листа красовалась каллиграфически-изощренная подпись «А. Зверев 75г.», а под ней также изощренно был вырисован «1000000».
Пребывание в Москве было испорчено, но к моему счастью уехали они обратно в Питер только в заранее назначенный день (характер!). Мы благополучно разминулись. А дней через десять на Электросилу пришло письмо о недостойном поведении имярек в столице. Было собрание, на котором выяснилось, что блестящая карьера моего брата по душе далеко не всем. Всплыл больничный. Боре влепили выговор и разжаловали в начальника участка. Он обиделся и ушел. Устроился в пуско-наладочное управление. Через два месяца понял, что там можно только спиться. В следующий мой приезд показал мне израильский вызов с голубым логотипом. Меня он с собой не позвал. Уезжая, я не удержался и попросил посмотреть на картину. Боря протянул мне рулон: - Забирай себе. Видеть его не могу. В Харькове я снял с рулона московскую газету и осторожно развернул его. Влажный питерский климат предохранил бумагу от пересыхания. Соусы не выцвели и не заплесневели. Только горчица и соль немного осыпались. Человек на картине мучительно всматривался в будущее. Таким своего брата я не знал и никогда не видел. Я влюбился в портрет с первого взгляда. Знакомый багетчик за «Железного короля» вставил его в подходящую раму под стекло, и больше я с картиной не расставался.
Боря просидел в отказе три года. Я мало знаю об этих временах. Думаю, что ему пришлось нелегко. Боря считал, что я косвенно виноват в крушении его карьеры и не хотел меня видеть. А я испытывал жуткое чувство вины и не хотел видеть Борю. Приехал на проводы, но поговорить нам не удалось. Письма Боря не писал. Только иногда слал родителям посылки из Америки. Написал в первый раз через года два, когда получил работу инженера в маленькой, но процветающей компании. Купил дом. Один из совладельцев компании ушел на пенсию. Боря заложил дом и выкупил его пай. Вскоре купил второй дом. Постепенно вытащил в Америку всю семью. Перед моим отъездом он позвонил: - Привези зверевский портрет, если цел. Все-таки на нем - я, и подарен мне... Я привез. Теперь портрет висит в коннектикутском доме брата над камином. Когда гости восхищаются им, Инна говорит: - Этот портрет стоил нам три года жизни. А посмотрели бы вы на художника..!
А поездку, с которой все началось, я почти никогда не вспоминаю, потому что боюсь заиграть эту пластинку. Да и подробностей никаких не помню, кроме острого чувства счастья, возможного только в девятнадцать лет. Девушка тоже куда-то исчезла. Помню только, что у нее была небольшая очень нежная грудь с разными сосками. Один сосок был гладкий, другой какой-то шершавый.
Художник Анатолий Зверев умер в 1986 году. Мир праху его.
Приезжаю на обед домой, смотрю моя меня встречает. Высунулась с балкона как лох-несское чудовище из озера и глазищами на меня зырк, зырк. Поднимаюсь, а дома вообще ИГИЛ полный, ходит мрачнее тучи из угла в угол, смотрит на меня, как фашист в монокль, а сама молчит и от меня отворачивается. - Здрасьте – говорю – жопу покрасьте.. Что случилось-то? Чего ты бегаешь как Чарли Чаплин? Та молчит, не отвечает. Походила так минут десять, потом не выдержала, врубила сирену: - Это с кем ты там ездишь!? Какую ты ещё там кралю молодую возишь, а?! Я в ступоре… - Какого хрена – отвечаю – что за бред ты несёшь? Короче говоря, выясняется, позвонила ей какая-то «доброжелательница» и доложила, что сосканировала меня в городе с какой-то молодухой на переднем сиденье. Дескать, ехали, смеялись, любезничали вовсю…. Я вообще в ступоре, в голове всё перебрал, ничего не понимаю. Паноптикум какой-то.. С утра на работе, потом уехал, дела кой-какие поделал… так один вроде…. потом дочку из школы на танцы увёз… Да, не возил я ни... Стоп!!
Жена мужу говорит: - Давай займемся любовью, как в фильмах! Муж согласился. Имел ее, как хотел, потом на лицо ей кончил... Она вытирается: - Дааа, любимый! Разные мы с тобой фильмы смотрим!!!
Мои первые роды. Скоро сказка сказывается да не скоро дело делается, медленно карабкаешься по склону медицины, сначала занудные годы теории, потом, годика через три, начинаются захватывающие реальные предметы. Наступил черёд акушерства. Всё безумно интересно, занятия на манекенах, таблицы, лекции... А вот и первое дежурство, речь пойдёт о моих первых родах. Сейчас уже с большим трудом можно попытаться вспомнить степень изоляции рожениц, практически заключённых, с одним способом коммуникации, открыть окно и перекрикиваться с родными. А также показать им новорожденного, через стекло 3-4 этажа. Суровая строгость акушерок, почти полное отсутствие мужчин среди персонала, жестокие правила и полное отсутствие обезболивания в сочетании с диким консерватизмом акушерства в сравнении, скажем, с анестезиологией, внушали робость и желание быстрее закончить цикл, сдать экзамены и забыть туда дорогу... Экзамены-то я сдал, а вот дорогу забыть не удалось, большая часть моей профессиональной жизни анестезиолога связана именно с акушерством, самая тревожная и радостная часть, надо сказать. Но всё это - в далёком будущем, а сейчас суровые неулыбчивые пожилые акушерки велели переодеться, на вопросы отвечали односложно, как сержанты в обращение с кадетом. Ввели меня под конвоем в родильный зал, несколько столов для родов, всё покрашено в белое и сверкает чистотой, моё любопытство усугубляется фактом моего рождения в этом самом зале 20 с лишком лет назад, на одном из этих столов, мама даже вспомнила мне что он был не с краю. Тихо, чинно, как в церкви. Медленно заходит роженица, её кладут и готовят к родам, мой пульс ускорился до лихорадочного, рожаем!! Моя первая роженица, небольшая блондинка, оказалась стоической латышкой, не издавшая ни звука во время уже довольно бурных и частых схваток...Так-так, подумал я, не так уж это и больно... Забегая вперёд - как я ошибался!! Мои вторые и все последующие роды убедили меня в обратном, я услышал и вопли и ругательства и проклятия по поводу мужей и всего "блядского" и "ёбаного" мужского рода, не самое уютное чувство вины за принадлежность к нему в царстве разъярённых женщин... Всё это в будущем, а сейчас начались потуги, моя первая роженица молча следует громким сержантским командам акушерок потужиться, набирает воздух и тужится с приходом схваток. Родила! Я в первый раз воочию увидел чудо рождения, мой восторг тронул даже акушерок и роженицу!! Родила плаценту (детское место), матка сократилась, перевели в палату. Меня отпустили домой, я бегом (мы жили рядом с больницей) домой, поделиться с мамой, бывшей акушеркой, пережитым мною событием. Она мне объяснила пару неясных моментов, мой отчёт подходил к концу, и тут у меня возник вопрос, уже про себя. "Мам, а чего это у меня мышцы ноют, в необычных местах?" Мама улыбнулась: "А это, сынок, ты с ней вместе тужился, подсознательно, из сочувствия, мы все через это прошли новичками..." Всё это в далёком прошлом, 35 лет минуло, медицина сильно изменилась. Тем не менее, я уверен: Где-то там, студент-медик, молодой и совсем зелёный, видит первые роды и тужится вместе с роженицей, совсем как я, сочувствие вещь непреходящая. Лёгких родов вам и здоровых детей!
Сижу в торговом центре на диванчике. В метре от меня столик, за которым сидит уткнувшись в телефон девушка лет 25-30. Некоторое время спустя подходит к ней молодой человек, полноватый, средненького роста, красный как рак: - Здравствуйте девушка. Девушка глядит на него вопросительно: - Здравствуйте. Молодой человек: - А могу я к вам присесть? Получает оценивающий взгляд девушки: - Пожалуйста. Некоторое время сидят в молчании. Парень нарушает тишину: - Простите, могу задать вам один вопрос? Девушка: - Смотря какой. Парень: - Простой. Спустя какой-то миг она кивает: - Тогда слушаю. Парень: - А вы бы не хотели заняться сексом? Наступает гробовая тишина. Интерес к подслушиваемому мной разговору возрастает. Девушка выгибает бровь: - С тобой? - Д-да, - заикается парень. - Обоснуй, почему я должна заняться сексом с незнакомым мне человеком? - Если у вас нет парня, а секса не хватает, я думаю в этом случае предложение выгодно. - Ну и мудак же ты. - кривит губы девушка.- Причины получше нет? Парень: - Это секс без обязательств, вы мне ничего не должны, а я вам. Плюс настроение у вас будет явно лучше. Девушка смотрит на него оценивающим взглядом: - А ты смелый. - Ну так что? - Ну давай, посмотрим что из этого получится. Пошли... Я сижу в шоке. Оказывается можно было просто спросить?!?
Когда будущий математик Джордж Данциг был еще студентом, с ним произошла следующая история. Джордж относился к учебе очень серьезно и часто засиживался до поздней ночи. Однажды он из-за этого немного проспал и пришел на лекцию профессора Неймана с 20-минутным опозданием.
Студент быстро переписал две задачи с доски, полагая, что это домашнее задание. На их решение у Джорджа ушло несколько часов, и на следующий день он принес решение профессору. Тот ничего не сказал, но через несколько недель ворвался в дом Джорджа в шесть утра.
Оказалось, что студент нашел правильное решение двух ранее неразрешимых задач математики, о чем даже и не подозревал, так как опоздал на занятие и не слышал преамбулы к задачам на доске. За два часа ему удалось решить не одну, а две задачи, над которыми математики мучились тысячу лет, и даже Эйнштейн не смог найти им решение. Джордж не был ограничен славой этих задач как неразрешимых, он просто не знал, что это невозможно.
Ночь. Тишина. Кухня. Открывается дверь холодильника. Оттуда вываливается огромная пузатая Мышь, на шее гирлянда сосисок, в одной лапке кусок сыра, в другой окорок, она тяжело и медленно плетется в сторону норки, а перед норкой стоит маленькая мышеловочка заряженная крохотным, кусочком давно-засохшего сыра. Подходит к мышеловочке, изучающее ее разглядывает, качает головой и со вздохом говорит: — Ой, ну, чеснэ слово, як диты…
На этот раз, извечные соперники: женское коварство и мужская хитрость, схлестнулись в обычном, ничем непримечательном магазине тканей. Одним чудесным, летним утром, мой товарищ, а по работе еще и начальник по имени Эльдар, заехал прикупить красивые занавески для центральной, каминной комнаты своего нового загородного дома. Эльдар совсем замучил хорошенькую продавщицу Наталью, перещупал на всех полках все материальчики, вспоминая цвет и фактуру своих стен, пересмотрел сотни тканей на просвет, наслушался по телефону маминых советов: - "чтобы шторы были не очень прозрачными, но в то же время не совсем уж глухими" Наталья стоически переносила все (в прямом и переносном смысле, натаскалась рулонов из подсобки и обратно) и вот, не прошло и часа, как из сотен вариантов, веселенькие занавесочки были выбраны, семь раз отмеряны, отрезаны и куплены, но Эльдар не спешил уходить из магазина, он хотел как-то отблагодарить такого толкового и улыбчивого продавца, тем более, что и продавец был красоткой каких поискать. Немного постоял, помялся, поднакопил наглости, решился наконец, и пригласил девушку в кино, Красавица Наташа не отказалась. Кавалер придирчиво оглядел себя: шорты, рваные кеды, майка, кепка, ну просто никаких опознавательных признаков миллионера, вот тут-то и началась затяжная мужская хитрость. Дело в том, что Эльдару тогда было под сорок, ни детей ни жены, хотя девушки за ним целыми зомби-табунами всегда бегали, как только видели и слышали его запредельную спортивную машину, оно и понятно, кошелечек на ножках полюбит каждая, вот и решил наш умник, на этот раз быть хитрым, чтобы проверить – сможет ли красавицу Наташу заинтересовать не миллионер Эльдар, а обычный татарин Эльдар, живущий с мамой, скажем, в однушке у самого МКАДа?
В первый вечер сходили в кино, съели мороженое, а на закуску были проводы Наташи до самого дома (на метро и маршрутке, машины-то нет). На другой день была какая-то художественная выставка, потом парк культуры, кормежка голубей и все в таком-же незамысловато-студенческом духе, и никаких тебе такси, а тем более ресторанов, ведь по тщательно спланированной легенде, Эльдар обычный сисадмин со скромной зарплатой. Но Наташа держалась и ни на что не претендовала, им и на роликах в Сокольниках было весело вдвоем. Через месяц Наташа пригласила Эльдара к себе, чтобы познакомить с родителями, через два, он уже одалживал у нее деньги до зарплаты, а через три, хитрый татарин решил прекратить этот балаган, ведь Наташа уже прошла проверку более чем полностью. Предложение руки и сердца состоялось не где-нибудь, а в самом Макдональдсе. И когда невеста сказала - "Да!", Эльдар, наконец, признался, что из всего того, что он наговорил Наташе за прошедшие три месяца, правдой было только то, что жить он без нее уже не мог и что действительно проживал с мамой, хотя и в огромном четырехэтажном доме…
(Полторы страницы дикой обиды, бурного скандала и примирения, пышной свадьбы и медового месяца на яхте я позволю себе пропустить)
…И только, два года спустя, когда у мужа было игривое настроение, Наташа, наконец призналась: - Эльдарчик, ты не обижайся, но, мне так было смешно наблюдать за тобой, когда ты изображал бедного, но гордого сорокалетнего студента. Я все думала – ну, когда же ему надоест ходить пешком, он перестанет валять дурака, станет уже самим собой и признается? А ты скрипел, пыхтел, но держался, молодец. Как маленький. Если честно, то я раскусила тебя еще в первый день нашего знакомства, в магазине, когда ты ко мне пришел. - Как это? Как раскусила? Да ну ладно рассказывать. Ничего ты меня не раскусила. Я тогда ехал от пацанов после футбольчика, и был грязный, потный и небритый, как ханурик. - Да? А тогда что это у вас с мамой за «однушка в хрущевке», в которой высота окон семь с половиной метров? Мы же занавески тебе выбирали, ты что, забыл…?
Поймал мужик в реке окуня. Окунь хоть и большой был, но единственный, не задалась рыбалка. Дома, при разделке окуня, он заметил, что в желудке речного разбойника выделяется что-то сферическое, правильной формы. Оказалось - черепашка. Признаков жизни она не подавала, но лапки, головка были целые. И от нефиг делать, мужик набрал в банку воды и закинул в неё черепаху. Утром обнаружил, что она живее всех живых - вовсю носится в банке. Пошёл, купил ей мороженых креветок, червяков и других вкусностей. Вот так, кажется, всё - съели тебя. Открываешь глаза: вокруг чистая вода, никаких хищников и хавки - ешь, не хочу. В черепаший рай попала, не иначе! Так четвёртый год в этом раю она и живёт.
Однажды, второго августа, в нашем городе произошла грустная история. Трое выпивших десантников привязались к мирно идущему по улице азербайджанцу средних лет. Обозвали его "чуркой" и надавали затрещин и пинков. Десантники были неправы. Тимур Султанович не "чурка", а уважаемый человек со связями. Связей и уважения вполне хватило бы на то, чтобы назавтра эти трое вылизали ему туфли... но "дядя Тимур", как все зовут его в нашем дворе, человек добрый. "Сами себя накажут", сказал он моему отцу. Несколько звонков, пара встреч, немножко (сравнительно) денег... Через год, уже первого августа, почти во всех городских магазинах появилась водка "Десантная". По очень низкой цене. Крепостью в сорок два градуса. На красочной этикетке - бравый парень в берете, бьющий бутылку об голову. ... Больше двух сотен пьяных дебилов в день ВДВ легли в больницы города. С сотрясениями, рассечениями и даже черепно-мозговыми травмами различной тяжести. Бутылка была сделана из закалённого стекла почти полсантиметра толщиной. Молотком-то разбить у меня её получилось не сразу.
Советские времена, режимное предприятие. Многие процессы производства требуют промывки, протирки, обезжиривания и т. п. В роли жидкости для этих целей выступает спирт. Расход огромный, ежедневно со склада отпускаются в розлив несколько бочек. Что с ним происходит далее, особо не контролируется – бесполезно. Но большая часть идет по назначению, посему на остальное глаза закрывают. Но вот то, что хранится на складе, является предметом строгой отчетности. И за пропажу спирта оттуда, следует выговор с вычетом стоимости пропавшего (госцена копейки) из зарплаты, затем строгий выговор, а потом увольнение по статье. А это волчий билет. А спирт со склада пропадал, начальство знало, что кладовщик не при чем и с выговорами не торопилось, но это лишь на время отср*чивало (пардон) результат и кладовщики менялись каждые полгода. Новичку досконально объяснили ситуацию. И пообещали, если он сможет поймать воришек, то получит премию в три оклада, грамоту и свою аватарку на доску почета. А как их поймаешь. Никаких камер видеонаблюдения не было и в помине. Капканы ставить нельзя. Спрятаться в засаде – тоже. Предприятие режимное, все строго, в 8 утра пришел, в 17 вечера поставил пластилиновую пломбу на замок склада и покинул территорию. А воруют ночью. Стены ветхие, кругом дыры, которые время от времени заколачивают. Причем и поймать надо за руку, никакие косвенные улики или дедуктивные догадки в расчет обещали не принимать. Поэтому, никто из начальства в поимку воришек не верил, ведь сколько пытались их схватить и все без толку. А новый кладовщик, к всеобщему удивлению, взял да и поймал. Перед уходом со склада разложил он на ящичке цыпленочка запеченного, с хрустящей корочкой и нежным сочным мясом, сальца тонко порезанного, внутри розового, с чесночком, помидорок, лучка зеленого, огурчиков малосоленых, ломтики ароматного хлебушка. И, давясь от благоуханий слюной, пошел домой. А на утро воришек взяли беззаботно спящими на складе в спиртовом угаре.
Итак, история 2 из военной серии. Эту историю я услышал от "деды Володи" (то бишь Володи Мурзаева) в 1974 году, а затем, много лет спустя, прочитал в некольких мемуарах летчиков. В одних книгах авторы божились, что это произошло с ними, другие, более честные, пересказывали как байку с чужих слов. Как я уже рассказывал вчера, Володя попал в дальнюю авиацию и воевал на Ленинградском фронте. В то время и в том месте фронта истребителей не хватало (как и во всех остальных местах), поэтому бомберов посылали на убой - без прикрытия истребителей. Комполка был человек не по уши деревянный, поэтому старался подгадать под облачную погоду, чтоб ребята могли хоть как-то прикрыться. В этот декабрьский день облачность была что надо, но - увы! На обратном пути погода улучшилась, облака рассосались и видимость стала "миллион на миллион". Тут как тут навалились "худые" (для не знающих - "худыми" называли истребитель "Мессершмит-109"). Для "худого" расстерелять тихоходный ИЛ - как два пальца... Володя скомандовал экипажу покинуть машину, а сам как командир вывалися последним. Когда рука нашарила кольцо, могучий подзатыльник выключил свет и окружающую среду. Очнувшись, Володя узрел перед глазами неземное сияние и чудный блеск. - Во, надо же, не врали выходит попы насчет того света. Через некоторое время пребывания на том свете руки и ноги отлетевшего начали замерзать. Побарахтавшись несколько минут Володя вывалился из сугроба и брякнулся физиономией в ручей, протекавший на дне оврага. Несколько глотков из уцелевшей в кармане фляжки и пара глотков ледяной воды из ручья вернули человека с того света на этот. Выбравшись из оврага, Володя обнаружил, что упал он буквально в километре от аэродрома. Закинув на плечо парашют, чтоб не хлопал по заднице, летчик двинулся домой. В землянке КП, куда первым делом спустился Володя, при его появлении повисло гробовое молчание. А когда он бросил на лавку парашют, фронтовики, понюхавшие пороху и смерти люди, как по команде шарахнулись по углам. Володин парашют БЫЛ ОПЛОМБИРОВАН. То есть человек спустился с высоты 3500 метров БЕЗ ПАРАШЮТА и пришел доложиться командиру. - Товарищ полковник, капитан Мурзаев вернулся в расположение части. Самолет сбит истребителем, экипаж в полном составе машину покинул. Бледный до синевы полковник осторожно кончиком пальца потыкал в грудь пришельцу, потом отдал приказ: - 150 грамм капитану! - и уставился на Мурзаева. Володя сильно удивился, но отказываться не стал и тут же употребил (не нарушать же приказ!) - Фуу, - выдохнул полковник, - я уж думал или я рехнулся или ты ммм.. , ну в общем теперь вижу - живой!
Вывалившись из самолета, Володя получил по голове каким-то обломком. Шлем на меху голову от дырки спас, но в отключке летчик пролетел больше 3000 метров, угодил в занесенный снегом овраг, по касательной к склону пролетел насквозь несколько метров снега и затормозил на дне оврага у ручья.
С тех пор Володя праздновал свой день рождения дважды. Причем в один день. И день этот был 24 декабря.
P.S. А всех ребят из Володиного экипажа немец расстрелял в воздухе на глазах у всего аэродрома пока они опускались на парашютах.