Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Болтабай
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Проанонсирован новый пакет санкций, который накладывает запрет как на ввоз и эксплуатацию русских горок в Америке, так и на экспорт американских горок в Россию.
В истории СССР был период явного избытка сахара, и это явление сопровождалось, как ни парадоксально, массовым недовольством населения. Начался этот избыток с победы Великой Социалистической революции на Кубе, во главе с Фиделем, восторженно воспринятой руководством страны Советов с последующим ликованием широких народных масс. Мы, пионеры, с большим энтузиазмом пели хором "Куба - любовь моя!/Остров зари багровой...", не зная тогда еще, по причине отсутствия пока телевидения в поселке, что эту песню с еще большим вдохновением и волнением поет Кобзон на ТВ, в берете, с автоматом на груди, вылитый Че Гевара. Молодой стране победившего социализма надо было помочь окончательно встать с колен после империалистического гнета, и Союз стал оказывать воистину братскую помошь караванами продуктов и вещей. Обратным ходом привозился тростниковый сахар,- значительная часть кубинских выпускников школ отправлялась на рубку сахарного тростника, прорубая тем самым себе вроде бы единственную возможность потом поступить в Вуз. Сахар этот, только в виде сахара-песка, неэстетично грязновато-сероватого по сравнению с белоснежным свекловичным, был везде, и дешевле свекловичного,- 78 против 84 копеек за кило. Но сахар и так ранее с избытком производила Украина. Там со свеклы в массовом порядке гнали самогон. Который некоторыми именовался как БК-ХХ (Буряк Краденый урожая ХХ года), а некоторыми, с напускной уважительностью и торжественностью как "МАРЫЯ ДЭМЧЕНКО!" (легендарная по результатам сборщица сахарной свеклы). Похоже, власти смотрели на процесс сквозь пальцы, усматривая в нем решение проблемы с затоваркой сахаром. Был в некоторой степени момент малой эйфории от сочетанного действия Хрущевской оттепели и гордости за всесильность учения Маркса, утершего нос чванчливым америкосам как непосредственно у них под носом, так и над ними в космосе. Бегающая детвора радостно декламировала частушки типа "Сидит американец/Засунул в ж.. палец/И думает, что он/Заводит патефон!". Или "Стиляга модная/С утра голодная/Юбка узкая/Сама не русская!" Колесо истории бодро и весело катилось в светлое будущее,- в коммунизм, который, как сказал Хрущев, уже не за горами.
И тут в механизме привода колеса истории что-то хрустнуло. Стал исчезать с прилавков хлеб! Стали образовываться длиннющие очереди у хлебных магазинов людей, ждущих приезда хлебовозки. Дело доходило до стычек. Народ резко посмурнел. Появились разговоры, что это Хрущев зерна слишком много фуганул на Кубу. Народное (тут нюанс, позже поясню) творчество тут же родило новые слова к песне "Куба- любовь моя...!", которые звучали как "Куба, отдай наш хлеб/Возьми взамен свой сахар..." а также частушки типа "Ладушки-ладушки/Куба ест оладушки/Мы ушами хлопали/А кукурузу слопали". А за некоторые совсем недавно можно было бы отправиться в места не столь отдаленные (Спутник, спутник, ты могуч/Ты летаешь выше туч/Полетишь ты на орбиту,-/Захвати с собой Никиту/Чтобы старый п....с/Не е...л рабочий класс!).
Но острая напряженка с хлебом длилась недолго, хлеб вновь стал всегда на прилавках. В народе говорили, что власти с спешном порядке за золото закупили в Канаде пшеницу. Один одессит рассказывал мне потом, что видел, как на большом корабле с зерном, пришвартовавшемся в Одессе, команда корабля вывесила вдоль борта большой транспарант из красного кумача, как на первомайских демонстрациях, на котором было написано: "Процветающему социализму от загнивающего капитализма!"
Вскоре Хрущева сместили. Уверен, что далеко не только за это, но заметный подогрев негативного общественного мнения через "две цены сахара", по моим ощушениям, имел место быть.
П.С. Нюанс насчет народного творчества. Во времена перестройки мне попалась публикация (или несколько), где говорилось, что в Канаде в Хрущевские времена существовала организация, в основном укомплектованная теми, кто в конце войны оказался у американских частей в Германии. Они сочиняли частушки, анекдоты идеологической направленности, для СССР. В частности, упоминались анекдоты про Чапаева.
Особенности работы на удаленке в доинтернетовский период
Было это в крупном городе примерно во времена, когда уходил/ушел Брежнев.
Случайно встретился со знакомой по студенчеству, уехавшей в другой город. На вопрос, как поживает, бодро-энергично ответила, что хорошо. И что ее тамошняя подруга устроилась вообще замечательно. Подруга эта проживала в квартире, выходящей на большой пустырь. И вот на этом пустыре началась движуха, вылившаяся в стройку с зэками. Возведенный высокий деревянный забор стройки не достигал балкона подруги. Как-то раз подруга после принятия ванны привычно вышла на балкон к сушилке в неглиже (Видать, на расслабоне от ванны упустила из внимания смену обстановки). Через некоторое время, выйдя на балкон уже одетой, заметила там на полу скомканную бумажку. Оказалось, это была не просто бумажка. В нее были завернуты камушек и денежка. А на бумажке были написаны дата и время. И больше ничего там не было. Подруга, подумав-подумав, вышла в указанное время и показала стриптиз. Стройка была в полной тишине. Ни возгласов, ни улюлюканья, ни свиста, ни аплодисментов. Ни даже жестов каких-либо. Впоследствии такое взаимодействие неоднократно повторялось.
Рассказав это, моя знакомая с оттенком мечтательности высказалась в том духе, что как хорошо может иногда повезти некоторым в жизни! А ведь действительно, работа на удаленке, на свежем воздухе и в то же время не выходя из дома, творческая, без начальнического самодурства, аванс 100%, с доставкой зарплаты почти на дом (на балкон), без вычета налогов, и никто словом-жестом не обидит, и несомненно, чувствуешь себя желанной женщиной. Плюс моральное удовлетворение от несомненной востребованности твоего труда.
До сих пор не знаю, был ли это уникальный случай или распространенный.
В жизни мне довелось лишь один раз наблюдать сверху из офисного здания стройку с зэками. Охрана работала как часы, с собаками (породистые крупные овчарки с великолепным, с черным отливом мехом), бегающими между двумя заборамии, и, кроме того, проверяющими каждый транспорт. Как это можно совместить с культмассовыми мероприятиями, не представляю.
Зачем нужна дорога, если она не ведет к любимой женщине?
Эпиграф: "И опьять уезжая от Вас, Я с любовью приветствую всех, И летит над моей головой Чистый снег, белый снег..." (Радж Капур, каким я его запомнил в звучании грампластинки, после его приезда в СССР, вроде еще в Хрущевские времена)
Несколько эпизодов из моей молодой жизни, связанных комментарной красной нитью. Они словно вехи на жизненном пути, на которые я время от времени оглядываюсь, насколько далеко от них отдалился душой и телом. Они, на мой взгляд, настолько ярки, что нет необходимости их приукрашивать. Впрочем, судите сами.
Начало семидесятых, осень, уже слегка морозно, вот-вот выпадет первый снег. Я- студент второкурсник в крупном городе, но выросший в поселке, в глуши, где не было асфальта, но где было много грязи после дождей, где не только театров, но даже телевидения не было! (Сигнал не доходил. Но телевизоры в магазине были, и их некоторые даже покупали, после того, как продавщица включит их сеть, и на экране появится мельтешащий снежок. (Наверное, они больше других верили в обещанный Хрущевым скорый приход коммунизма, и что при нем уж точно ретранслятор поставят, по потребности. И что протянут электричество от большой электростанции, и отпадет необходимость в дышащей на ладан местной, на паровой(!)тяге, при которой поселок время от времени погружался во тьму, в которой то в одном, то в другом окошке появлялись "светлячки" керосиновых ламп. Мне почему-то больше нравилось готовить уроки при керосиной лампе. То ли созерцание живого огня, то ли наркотичекое действие керосина, не знаю)). И вот, поняв по результатам первого курса, что вполне тяну, я стал оглядываться и на другие стороны жизни в большом городе. Ярким потрясением оказалось, что можно на халяву ходить в театр, в это буйство красоты! Один из городских театров шефствовал над нашим Вузом, и давал контрамарки!
Красота и великолепие театра казалось бы, начинались с троллейбуса, которым можно было к нему доехать почти из общаги. В нем всегда все без исключения(!) лампочки горели ярким светом, и салон всегда был чист и почти как новенький. В нескольких других городах, где довелось побывать в троллейбусах, я такого великолепия не видел. С указанными красотами соперничала разве что красота девушек-однокурсниц. Таких в моем поселке и близко не было. У одной из девушек были удивительно красивые ноги, ноги богини, от них трудно было оторвать взгляд. И мысли. И вот я, раздобыв две контрамарки, пригласил ее и мы едем туда на троллейбусе. Она местная, живет в частном секторе, но всего лишь в сотне метров от одной из остановок троллейбуса. Я одет в самое красивое, в том числе в новом модном "импортном" польском синем плащ-пальто, подаренном мне родителями, в галстуке, фетровой шляпе. На обратном пути мы сходим на ее остановке, я провожаю ее до калитки и крепко целую ее в губы, первый раз в жизни совершив это!( Мне больше хотелось поцеловать ее ноги, но это представлялось плотским, низменным, в то время как губы- самым возвышенным из возможных мест, пока девушка еще жива. (Сейчас полагаю, что может можно было и повыше, но с обязательной предварительной оговоркой типа "Нравится не нравится,- терпи, моя красавица!")). Сказать, что к остановке я побежал, было бы неверным. Я буквально летел на крыльях любви! Я отталкивался ногами, и, абсолютно не чувствуя тяжести, приподнимался и как бы немного порхал в воздухе. "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь!". Я впервые проторил дорогу к любимой девушке! Я припорхнул к остановке аккурат в тот момент, когда подъехал следующий троллейбус и распахнул заднюю дверцу. И я, не сбавляя темпа, прямо-таки впорхнул в троллейбус. Счастье продолжалось! И снова яркий свет и чистота-красота! Салон практически пустой, кондукторское место справа от входа пустое, я собрался было пройти в салон, и тут заметил препятствие: в проходе, частично начиная с кондукторского сидения, лежал мужичок, на спине, с закрытыми глазами и спал, мерно дыша. Видно было, что разморило беднягу после успешного празднования окончания рабочего дня. Он как раз занимал всю ширину прохода, я сел на кондукторское боковое сидение, чтобы не задеть мужичка, пробираясь в салон. Я, поджав немного свои ноги, чтобы не задеть голову трудящегося, вернулся к впечатлениям от поцелуя, держа взглядом трудящегося эпизодически. И при очередном взгляде на него вижу его немного дернувшееся тело, а дальше как бы извержение грязевого гейзера изо рта высотой примерно с метр! Часть изверженного потока из покрошенных вареной колбасы, вареных яиц, горошка, зелени, все в сметаноподобной заправке, достигает моего плаща и остается на нем, некоторая часть- на физиономии пролетариата и вокруг. И он продолжил свой сон, даже не открыв глаз. Мне кажется, его сон стал даже более глубоким, наверное от того, что ему полегчало. От моей эйфории не осталось и следа. С грустью думал я о том, какой я наивный, идеализирующий реальность простачок, получающий за это звездюлей от жизни. Мог же предвидеть такой расклад и не садиться, стоя проехать минут 15 на пустой задней площадке. И осталась веха в жизни,- тормозить себя несколько, когда казалось бы, можно отдаваться наступившему ощущению счастья сполна. Не терять голову!
Веха эта заметно подросла спустя считанное количество месяцев. Уже мороз, все в снегу, я снова возвращаюсь в сияющем троллейбусе из театра, на этот раз без дамы сердца, с ребятами из общаги. Троллейбус на этот раз плотно заполнен (похоже, был пятничный или субботний вечер), мы стоим в середине прохода. Передо мной, лицом по ходу,- студент-дипломник, весь поджарый, потому как регулярно вижу его бегающим кросс, зимой на лыжах, приходящим-уходящим в походы, предмет моего восхищения, что вот так, по деловому, без всяких сентиментов с барышнями надо воспитывать волю, совершенствовать тело! "Первым делом, первым делом- самолеты...". Рядом с ним я порой ощушал себя мечтательным Обломовым, а его- другим главным персонажем из произведения Гончарова (Немецкая фамилия вроде, сходу не вспомню). Однажды мне довелось оказаться в комнате на 4 чел., где он жил, я ошалел: открываешь дверь, и почти ничего не видно, потому как по всей глубине комнаты в два ряда подвешены березовые веники! В нос ударяет приятный аромат этих веников и трав, они постоянно пьют только травяные чаи. Заметную часть комнаты занимают лыжи, рюкзаки, свернутые палатки и т.д. И вот я в троллейбусе замечаю впереди этого крутого физкультурника поддатого мужичка, который повернулся к физкультурнику лицом, и видно, что мужичка мутит. Елы-палы, сейчас ведь может на физкультурника блевануть. всматриваюсь сбоку в лицо физкультурника, может он не видит, тогда подсказать надо. А с другой стороны, "куда ты денешься с подводной лодки?". Но физкультурник с веселым и любопытно-игривым выражением (Примерно как Меньшиков, изображая Остапа Бендера в фильме) смотрит прямо в лицо мужику. У тут я вижу, как по телу мужика проходит примерно такая же "пульсовая волна", как и в моем недавнем грустном случае! И тут физкультурник без всякой суеты и казалось не спеша снимает с головы мужика красивую, по-моему ондатровую шапку и подносит к лицу мужика. По телу мужика продолжают идти пульсовые волны, и он молча и сосредоточенно смотрит обеими глазами строго на свою шапку, как бы немного косоглазя внутрь. Физкультурник с тем же веселым выражением лица тоже молча стоит, поддерживая правой рукой шапку мужика. Спустя несколько секунд физкультурник достает своей левой рукой правую руку мужика и прикладывает ее к шапке. Еще через пару секунд физкультурник убирает свою руку от шапки, и мужик переходит на полное самообслуживание. Я был восхищен: вот настоящее мужское отношение к жизни! И по дороге жизни нужно придерживаться именно этой стороны!
Но как бы не так. Ухабы дороги жизни кидали меня с одной обочины на другую.
К сожалению, я чувствую, что исчерпал лимит терпения для читателей историй, поэтому пока прерываюсь.
В заключение снимаю в почтении шляпу перед женщинами, наполняющими наши казалось бы порой безрассудные поступки глубинным смыслом борьбы за продолжение и улучшение рода человеческого.
И в качестве вишенки на торте лирическое отступление:
С 8-м Марта!
"Я буду долго гнать велосипед", В конце пути 8-ку посажу, Пошлю ее, как пламенный привет, Всем женщинам, за силы к куражу.
Я им скажу: "Зачем не обо мне В ночной тиши вздыхали томно Вы?"- И потому 8-ку бью вдвойне, Почти что перескакивая рвы.
...Срастутся кости, глаже станет путь, Я буду снова гнать велосипед, И может, встречу Вас, кого-нибудь, И может быть, понравлюсь, или нет!
Может, не поздно доставить на передовую со стороны Донбасса громкоговорители и исполнять в сторону фронта песню Ю. Кима "Наплявать, наплявать, Надоело воевать, Были мы солдаты, А теперь до хаты..."
Украинский посол в США Оксана Маркарова: "Сейчас мы все: Украина, США, Запад — работаем над вариантом А — дипломатическим сдерживанием, чтобы нам не пришлось переходить к варианту Б, к которому также все активно готовятся" (https://ria.ru/20211228/markarova-1765908545.html)
Встал сегодня в 6 часов- часовых нет поясов! (К 30-летию распада СССР)
"Черная роза- эмблема печали", Белая водка- эмблема любви. Выпьем за Родину, что потеряли, И за Отечества, что обрели.
...С толщи годов, грани рвущих и жгущих, Подвосплывают граненый стакан, Сходка князей, Беловежкая пуща, Сауна, рваный совместный кабан.
Береза сломалась. Ее заломили Ветра и болезни, да пьяный лесник. Мы ветки собрали, с них веник сложили, Нам баня полезна,- полезли, старик.
Черные дыры- приют птицы Феникс, Что возрождаясь, встает на крыло, На гиперзвуке, без резких движений, В бани по миру неся свет/тепло.
В шестой части суши закусим, с печалью, Кто черной икрой, кто- комочком земли, Помянем страну, что столетья скрепляли, И будем беречь, что взамен обрели!
На постаменте памятника таксисту, мчащемуся по Питеру на гиперзвуковой скорости, высечены слова: "Ни страны, ни погоста/Не хочу выбирать/На Васильевский остров/Я приду таксовать."
То и дело натыкаясь на полемистов на анекдот.ру, разящих наповал некой статистикой, вспомнил историю, рассказанную с десяток лет тому назад молодым немецким ученым (лет 30) на семинаре с интернациональным составом, где присутствовал по край мере один немецкий профессор (Речь, насколько я помню, зашла о статистической обработке данных по деградации элементов оборудования зеленой энергетики.).
Во время Второй мировой решили собрать тотальные сведения о распределении пробоин по самолетам определенной модели (Вроде по Юнкерсу, но гарантировать не могу. Наверное, решили усовершенствовать). К делу подошли очень основательно, подняли все возможные данные, свели воедино, нанесли на изображения самолета. Оказалось, что повреждения распределены довольно-таки равномерно, за исключением одного участка, полностью свободного от повреждений. Этим участком оказалась проекция бензобака.
Поторопились службы с задержанием Рашкина с тушей лося. Надо было дождаться, когда он, как ранее Брежнев, мясо всем членам Политбюро к празднику раздаст.
Рассказывал бывший военный консультант от СССР в египетской армии во время войны Египта с Израилем. В его рассказе было несколько занятных наблюдений, опишу одно из них, про выборы.
Передовая, траншеи с египетскими солдатами, впереди, в примерно в километре,- израильская передовая. Затишье. В какой-то момент на бруствере появляются одетые в цивильное молодые парни спортивного вида с наполненными мешками, и быстро, по-спортивному, раскидывают по брустверу из мешков какие-то цветные листки и еще какие-то маленькие штучки. И исчезают. Цветные листки оказываются бюллетенями для голосования. В бюллетене несколько кружков разного цвета, каждый кружок соответствует определенному варианту голосования. Штучки оказываются мастикой. К этой мастике голосующий солдат должен прикоснуться своим пальцем, после чего приложить его к желаемому кружку на бюллетене. (Среди египетских солдат в то время было много неграмотных). Спустя некоторое время на бруствере опять появились эти спортивные ребята, быстро, по-спортивному, собрали листки с бруствера в мешки и удалились. Голосование завершилось. Собирали листки не очень тщательно, некоторые из листков остались лежать на бруствере.
-Пилите, Шура, пилите. Они золотые,- со все меньшей уверенностью говорил Паниковский Шуре Балаганову по мере ломки ножовочных полотен при попытке распиливания унитазов начальника ГИБДД.
История не смешная, о войне. Услышал я ее в 1977 или 1978 г. при следующих обстоятельствах. По-видимому, на волне вновь возросшего интереса к войне к 30-летию победы в 1975-ом, один ВУЗ продолжал вести активные контакты с ветеранами одной достойной пехотной дивизии, организовывал встречи с ними и приглашал на эти встречи и молодежь. Выбор дивизии был обусловлен ее изначальным формированием в данном городе, хотя в нее и вошли малочисленные кадры из другой бригады, приказавшей долго жить под Москвой. На одной из встреч оказался и я. Ветеранов на ней было человек 40, из них 3 женщины. Встречу запечетлевал ВУЗовский фотограф, фото которого в матроской форме я ранее видел в ВУЗе, на почетной доске с ветеранами войны.
Вначале была торжественная часть, в аудитории, которая оказалась плотно заполнена молодежью, сотни с полторы, как я не очень уверенно помню. Выступали ветераны, я запомнил кусок одного из выступления. Это был в прошлом дивизионный разведчик, он рассказывал, что после отступления немцев под Москвой они, советские, находили нераспакованные ящики с медалями за взятие Москвы.
Через некоторое время (неск. дней-месяцев вроде бы) была еще одна встреча, на этот раз в форме банкета с речами на нем. Снова с фотографом, матросом в войну. Он очень активно ходит и фотографирует с разных ракурсов разных участников встречи. Сидя за столом, вижу, как ветераны становятся все более взволнованными, эмоциональными, видимо из-за встреч, возлияний и воспоминаний вместе взятых. У женщин-ветеранов слезинки наворачиваются. В какой-то момент времени произносит из-за стола речь тот самый дивизионный разведчик. В это время позади меня проходит другой ветеран, который , посмотрев на выступающего разведчика, с явной ненавистью прозносит: "Штабная крыса!". И это-то через 33 или более лет! Как будто только вчера один месил грязь в окопе и шел под пули, а другой из штаба хаживал в разведку. Еще большее погружение в атмосферу войны я наблюдал далее, когда зазвучала танцевальная музыка. Ветераны без долгих раскачек пошли приглашать своих бывших боевых подруг, а у тех заблестели глаза, появилось игриво-веселое выражение на лицах, и вроде как даже стали разглаживаться морщины!
Места за столом возле меня опустели, и тут я встречаюсь глазами с фотографом. Он своим энергичным шагом подходит и садится рядом со мной. И вижу, что он тоже оказался взволнован. И он начинает мне говорить в духе "Ой, чего только не пришлось пережить!...". И без перехода начинает рассказывать свою историю. Новороссийск, наши собираются оставить город вот-вот. Фотограф (тогда матрос) служит на подлодке, которой приказано уходить. Местные жители стали так упрашивать капитана, что тот не выдержал, и скомандовал взять гражданских. Плыли под водой (видать, поверхность воды и воздух уже контролировались противником). Стало не хватать воздуха, стало нечем дышать, у фотографа (матроса тогда) стало путаться сознание. Тут фотограф замолчал, его стали душить спазмы. Затем он поднял руку вверх, резко махнул ею вниз, встал и молча ушел.
Больше мне с этим фотографом говорить не пришлось. Мы пересекались неск. раз в коридорах ВУЗа, но я не считал себя вправе проявить инициативу покопаться в его душевной ране, а он сам желания не высказывал.
P.S. Из интернета я выяснил только, что затопленой или взятой в плен подлодки в районе Новороссийска в войну не было. Может, кто-то из участников или очевидцев этой истории рассказал людям больше? Интересна личность капитана, мотивация его решения. Ведь вся ответственность за принятое решение лежала на нем и только. Вполне ведь мог получить по полной, к примеру "за потерю боеспособности в условиях боевых действий". P.P.S. "Но кораблям, что следуют за нами/Придется драться с теми же волнами/И скрежетать от той же самой боли/О те же скалы ребра ободрав." (Новелла Матвеева)