Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Дудкин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В 1970 годах трудился на ниве культуры в Литве неплохой ведущий и конферасье. Назовём его – Йозас. Интеллигентный, образованный человек. Очень он был популярен в Литве. Знал литовский, русский, польский, украинский, белорусский, английский и немецкий языки. Не то, чтобы пару слов из каждого. Нет. Словарный запас каждого языка позволял ему общаться во многих областях человеческой деятельности. Очень добрый и незлобивый человек. Всегда готов помочь другим в беде, выручить деньгами и пр..
Но, как у каждого человека, был у него недостаток. Даже не знаю, недостаток это или болезнь. Был он, как в то время говорили, педик. В артистической среде многие об этом знали. Но поскольку он не пристраивался, без разрешения и никому, извиняюсь, в ж…у не заглядывал, никто к нему претензий не имел.
Но однажды.
Летом, во время Праздника песни, в Нагорном Парке, в Вильнюсе, случилась небольшая эксплёзия.
На открытой эстраде, во время пения одного известного певца из Клайпеды, которого уж точно никто за гея не считал, порывом ветра свалило стойку от микрофона.
Певец, держа в одной руке микрофон и продолжая петь, нагнулся, чтобы поднять стойку. Потерял равновесие и начал падать с эстрады.
Стоящий за кулисами конферансье Йозас, решительно бросился на сцену, обхватил певца, который уже падал, руками за пояс и потащил на эстраду.
Певец, при этом, не выпустил из рук микрофон, хотя петь перестал. Не знаю о чём он думал, но все услышали, как он, задыхаясь шептал, тащившему его конферансье: - Йозас! Ну не здесь же! Не на людях! Давай у меня в номере!
В парке раздался свист, хохот и громкие аплодисменты!
Как-то, сидя в театре, Россини шепнул на ухо своему соседу: - Певец плох невероятно. Первый раз в жизни слышу такое ужасное пение. - Может быть, вам лучше пойти домой? - предложил сосед. - Никоим образом! У меня есть сведения, что в третьем действии героиня должна убить его. Я хотел бы дождаться этого.
Многие артисты и музыканты любили пошутить во время концертов.
Не был исключением и Гайдн.
Он сочинил, так называемую «Прощальную симфонию», исполняя которую оркестранты один за другим покидали сцену, пока не оставался один музыкант, в одиночестве доигрывающий свою партию, а потом задувающий свечу и уходящий за кулисы в кромешной тьме.
Кстати, у этой шутки было продолжение.
Говорят, однажды подобное же произведение, сочиненное уже Рихардом Штраусом, исполняли в Карлсбаде (нынешних Карловых Варах), славящихся своими минеральными водами.
И некий слушатель смотрел-смотрел, как уходят музыканты, в конце концов не выдержал и шепнул композитору: видите, как действуют на организм карлсбадские воды!!
Когда до премьеры оперы Ж.Бизе `Искатели жемчуга` осталось две недели,либреттисты никак не могли решить,как же закончить оперу.Никак не получался впечатляющий финал.
Положение неожиданно спас директор театра,который в раздражении воскликнул:
- Да пусть они все сгорят!
Сказанная директором в раздражении фраза подсказала либретистам идею-пожар!
Так в либретто `возник` пожар,воспользовавшись которым Лейла и Надир бегут.
А Бизе на эту директорскую подсказку написал прекрасную музыку.
1 января. В театре юного зрителя, дневной, детский спектакль. Радость детишкам, мука родителям, актерам и персоналу театра мука в кубе. Актер никаковский, у него текст: «Кто там светит нам в ночи?». И по темному заднику из кулисы в кулису пробегают три актера со светящимися фонариками и покрикивают: «Мы, ночные светлячки».
Все очень просто, только не 1 января.
Этот: «Кто там светит нам в ночи?». Светлячков нет. Этот опять: «Кто там светит нам в ночи?». Ноль признаков светлячков. Он опять повторил, ну не мог же актер знать, что три «светлячка» в гримерке продолжают новогоднюю ночь, и им фиолетово, кто там светит кому в ночи.
Когда актер в пятый раз гаркнул: «Кто там светит нам в ночи?», не выдержал монтировщик, который тоже человек, и с 31 на 1 …, в общем, парень был плох.
Так вот, он взял два фонаря, вывалил с ними на темную сцену, а где там их подкрутить, чтоб они зажглись, так и не разобрался.
Пытался он фонарики-то зажечь, пытался и не смог, и так расстроился, что хотел помочь, да не смог, что на очередной крик:
«Кто там светит нам в ночи?», швырнул фонари на сцену и громко, в злобе, сказал:
«Да это мы, блять, ночные светлячки, только нас не видно нихуя!»
Молодой матрос сидит на борту корабля и ловит рыбу. Вдруг вытаскивает золотую рыбку. Та, конечно: - Отпусти, три твоих желания исполню. - Первое. Хочу, чтобы денег море было. Сделала рыбка. - Второе. Хочу, чтобы женщины любили. Сделала рыбка. - Последнее. Сейчас наш боцман проснется, что первое он пожелает, то и сделай. Просыпается боцман, потягиваясь, нараспев произносит: - Эх-ма-а, якорь мне в жопу, если это не Африка!
Джакомо Пуччини был большим оптимистом. Однажды он сломал ногу и попал в больницу. Через пару дней его навестили друзья. Поздоровавшись, Пуччини весело сказал: - Я так счастлив друзья! Мне уже начали сооружать памятник! - Не говори чепухи, что за глупые шутки?! - Я вовсе не шучу,- ответил композитор и показал ногу в гипсе.
Москва. Заезжая труппа давала в Михайловском манеже “Тараса Бульбу”. В сцене, где Тарас убивает своего сына, Бульба мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: “Подожди, Андрий, вот сейчас я тебя убью!” Бедняга Андрий терпеливо ждал пока его убьют, а ружье все никак не поддавалось. Наконец распутав ремень, Тарас воскликнул: “Я тебя породил, я тебя и убью!” – и нажал курок… Не тут то было, осечка. “Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!” – запричитал снова Тарас Бульба, тщетно нажимая на курок под гомерический хохот зала. Наконец, за кулисами кто-то сжалился и ударил доской об пол, имитируя выстрел… Увы, в этот момент отчаявшийся Тарас Бульба уже рубил сына саблей.
Однажды Брамс решил поправить свое пошатнувшееся здоровье и отправился, как тогда говорилось, "на воды". Несколько месяцев он лечился на одном из немецких приморских курортов: проходил врачебные осмотры, пил минеральную воду, соблюдал строгую диету... Когда курс лечения был наконец закончен, врач, в последний раз осмотрев композитора, спросил: - Всем ли вы довольны, господин Брамс? Может быть, вам чего-нибудь не хватает? - Благодарю вас, - учтиво ответил Брамс, - лечение проходило вполне успешно и со мною все в полном порядке: все болезни, которые я привез с собой, увожу обратно...
Идет передача по радио, диктор объявляет: - А зараз для селян музычна програма "По вашим листам". Затем щелчок, шипение и голоса: - Мыколо, зыграй... - Та не хочу! - Hу, Миколо, ну зыграй... - Hе буду! Так продолжается несколько минут, а затем голос диктора говорит: - Вы слухали "Капрызы" Мыколы Паганини...
Зал филармонии. Начинается вечер. Обьявляют: - Шестая симфония Шостаковича! Исполняет.... На заднем ряду: - Ну видишь... Сколько можно было одеваться, пять симфоний пропустили!
И там слова "Бойтесь, Православные". Ну Поет, значит певец)) Таким архиерейским голосом и в оркестровую яму смотрит. И там пауза после этой фразы - оркестр молчит - речетатив начинается.
И кто то из музыкантов, из ямы, с типичным акцентом
- "Пойте, таки уже, в зал! В оркестъе пгавославных таки нет!" ))))))))
К французскому композитору Морису Равелю постоянно обращался за советом один совершенно бездарный коллега. - Вот, маэстро, - однажды сказал он, - это мое последнее сочинение! - О, мосье! - сказал Равель обрадованно. - В таком случае я от души вас поздравляю!
В Вене слушалось судебное дело двух композиторов. Один обвинял другого в том, что тот украл у него мелодию. В качестве эксперта пригласили приехавшего туда ненадолго Сен-Санса. Когда тот ознакомился с обеими партитурами, судья спросил: - Итак, господин эксперт, кто же все-таки оказался потерпевшим ? - Жак Оффенбах, ответил Сен-Санс.
В пятидесятые годы в Москве появилось некое, доселе невиданное, буржуазное чудо: винный КОКТЕЙЛЬ! Человек столь же экзотической профессии — БАРМЕН — наливал напитки в специальный бокал, подбирая их по удельному весу так, что они не смешивались, а лежали в бокале полосочками: красный, синий, зеленый... Этим занимались в одном-двух ресторанах по спецразрешению.
В одно из таких заведений зашел большой красивый человек и низким басом приказал: «Коктейль! Но — по моему рецепту!» «Не можем, — ответствовал бармен, — только по утвержденному прейскуранту».
Бас помрачнел вовсе: «Я — народный артист Советского Союза Дикий! Коктейль, как я хочу!»
Бармен сбегал к директору, доложил, тот махнул рукой: сделай, мол.
Дикий сел за столик и потребовал от официанта принести бутылку водки и пивную кружку. «Налей аккуратно двести грамм, — приказал он. — Так, теперь аккуратно, по кончику ножа, не смешивая — еще двести грамм! Теперь по капельке влей оставшиеся сто... Налил? Отойди!»
Взяв кружку, Дикий на одном дыхании влил в себя ее содержимое, крякнул и сказал официанту:
«Хор-роший коктейль! Молодец! За это рецепт дарю бесплатно. Так всем и говори: "Коктейль "Дикий"!»
И величественно удалился под аплодисменты всего ресторана.
Театр ”Современник”. Спектакль ”Декабристы”. В роли Николая I — Олег Ефремов.
По ходу спектакля он должен сказать реплику: ”Я в ответе за все и за всех”, но оговаривается и произносит: ”Я в ответе за все и за свет”. Его партнер - незабвенный Евгений Евстигнеев тут же подхватывает: ”Ну, тогда уж и за воду, и за газ, Ваше величество”.
Приходит программист к пианисту - посмотреть на новый рояль. Долго ходит вокруг, хмыкает, потом заявляет: - Клава неудобная - всего 84 клавиши, половина функциональных, ни одна не подписана, хотя... шифт нажимать ногой - оригинально.
Двое нищих встречаются на Киевской улице. - Ты знаешь, я сейчас был у миллионера Бродского. - Сколько тебе дали? - Рубль. - Всего? - Ша, по-моему Бродскому сейчас сильно не везет. Я видел вот этими глазами, как две его дочери играли на одном рояле.
- А зараз гарны ливерпульськи хлопцы с группы "Быдлас" спивают писню "Лет ит би". Для не знающих английский: "Би" - це пчела. Итак, слушайте писню "Летят перелетные пчелы"...
Как-то раз, один не сильно провинциальный театр (родом из «миллионника») отправился на гастроли в глухую деревню, возле которой располагался очень неслабый такой санаторий курортно-бухательного типа.
К сожалению, водитель автобуса в той деревне ни разу не бывал и по этому заплутал в потёмках на какой-то грунтовке.
Актеры волнуются, спектакль вот-вот сорвется (а значит, что и зарплату не дадут). Возле окна в автобусе сидела уже не молодая, но очень бойкая актриса. Сидит она, в окно смотрит и тут видит – по обочине неспешно бредет (а автобус там еле-еле пробирался) какой-то неопрятный пейзанин. Актриса высовывается в окно и спрашивает у него:
- Крестьянин! Просвети, пожалуйста, куда мы вообще едем!?
Крестьянин поворачивается, задумывается на пару секунд а потом, с недоуменным лицом выдает:
Эту историю я когда-то прочитал в книге Бориса Михайловича Сичкина и решил поделиться с читателями, ни в коей мере не претендуя на авторство.
Как-то я ехал в Одессе в трамвае и громко начал восторгаться городом. Вокруг меня тут же собралась приличная, полностью со мной согласная аудитория. Кто-то пожалел, что я пропустил цветение каштанов, другой посоветовал прогуляться по набережной вечером и т.д. Я благодарил, продолжал восхищаться красотой города и под конец мечтательно произнес: "Да, ну что говорить, Одесса... Ей бы еще Днепр..." — Шо, шо, шо? — послышалось со всех сторон. — Днепр?! Какой Днепр, эта лужа?! Зачем Одессе Днепр, у нас Черное море? — Да, но все-таки Днепр — это поэтично. Редкая птица долетит до середины Днепра. — Да зачем этой курве туда лететь, что она там забыла? О чем вы говорите, Одесса курорт, зачем ей болото, когда есть море? Я постепенно дал себя уговорить, страсти затихли, я соглашался: — Да, вообще-то, конечно. Черное море есть Черное море, с ним ничего не может сравниться — и для курорта незаменимо... — и через паузу: — Ей бы еще Днепр, — и, пока никто не сумел сориентироваться, выскочил на остановке, на ходу крикнув: — С Днепром Одесса была бы не хуже Харькова!
Знаменитый актер Александринского театра Василий Пантелеймонович Далматов как-то совершенно запутался на спектакле. Вместо "Подай перо и чернила" сказал: "Подай перна и черна, тьфу, чернила и пернила, о господи, черно и перно. Да дайте же мне наконец то, чем пишут!"
Гомерический смех в зрительном зале заглушил последнюю реплику актера.
Как зрительное восприятие влияет на речь актера. Личное наблюдение автора.
Историческая справка:
„22 августа 1485 года деревня Босворт, затерянная в центре Англии, вошла в историю. Рядом с ней сошлись в смертельной схватке армии двух претендентов на трон — короля Ричарда III и Генриха Тюдора. Два часа кровопролития не принесли успеха ни одной из сторон. Тогда Ричард решил переломить ситуацию: с горсткой рыцарей он спустился с холма Эмбион-Хилл и на полном скаку врезался в ряды врагов, пытаясь убить их предводителя. Казалось, победа близка, но вдруг конь Ричарда споткнулся о кочку и сбросил своего хозяина. Тут же на монарха набросились валлийские лучники Тюдоров и буквально растерзали его. Короны на нем не было, но она нашлась в седельной сумке, и граф Стэнли тут же надел ее на подоспевшего Генриха. Король умер — да здравствует король!“ (С)
Простите за длинное вступление. Я подумал, что не все могли читать или видеть спектакль «Ричард III“.
Сама история.
1979 год. Наш оркестр выступал в рамках Фестиваля «Дружба народов СССР» в России. От Томска мы погрузились в теплоход «Фестивальный» и почапали по Оби. Останавливались в деревнях и поселках, в совершенно богом забытых местах. Помню только названия «Красный яр», «Черный яр» и тому подобное. Концерты проходили на открытом воздухе, поскольку в этих деревнях, зачастую не было не только клуба, но даже избы-читальни. Бедность ужасающая.
Но по плану Министерства культуры СССР, их окультуривали с помощью весьма известных коллективов.
Например, с нами выступала труппа известного и знаменитого театра г. Москвы. Показывали они спектакль «Ричард III“. Актеры знаменитейшие, на всю страну. Не буду приводить имя того актера, который оплошал во время спектакля.
Итак, на большом деревенском лугу, человек 30 одного из приречных сел, затерянных в приобьской тайге, в праздничных телогрейках и в синих этикетках, дымящие настоящей крепкой махоркой, с интересом смотрят спектакль. И мы вместе с ними, ожидая своего выступления. Рядом же пощипывают травку несколько тощих коров.
Шекспир несколько переделал историю о Ричарде III. В его пьесе Ричард бестолково мечется по полю битвы, восклицая: «Коня, коня! Венец (корону) мой за коня!» (цитата в переводе Анны Радловой).
И вот Ричард III начинает метаться на подмостках из двух грузовиков, пришвартованных задами друг к другу. И с величайшей мукой в глазах и хриплым голосам кричит: «Коня!» И я вижу его глаза, которые устремлены на стадо коров. А дальше пошел такой текст: - Коня!......артист споткнулся на неровных досках кузова и закончил - - Блядь! КОРОВУ за коня!
Не знаю о чем подумали в этот момент сельские зрители, но головы их машинально повернулись в сторону своих буренок.
В мире музыки я оказался давно - 23 года назад. В день когда родился, ибо и мама и папа и тётя и дядя и даже дедушка - у меня музыканты. Мама музыковед, папа дирижер военного оркестра. Ну и я волей судьбы хоть и закончил музшколу,училище,консерваторию, но в музыке оказался, тоисть понял, что мое, только в армии. С детства слышал кучу музыкантских хохм! Это целый жанр! Какие знаете?
Например: в армии слышал такую хохму. реальная. Подготовка к параду на 9е мая. на тренировке играет сводный оркестр. стоит он напротив трибуны. в том числе играет 5 тромбонов. Все. коробка проходит. Начинается разбор. генерал - ессно орет, что все кривоногие, все должно быть синхронно, однообразно по армейски и по уставу, а оркестр играет бездарно. И тут изрекает. "А какого лешего эти дурачки с дудками, ну которые двигают такую выдвигающуюся хреновину (ему подсказывают тромбонисты мол кулису двигают) как то по-разному ею двигают? Вот они и фальшивят! В армии все однообразно, а это что? Кто в лес - кто по-дрова))) Приказываю всем тромбонистам двигать кулису ОДНООБРАЗНО))))) Дирижер ему пол часа обьяснял, что каждый играет по своей партии ))))
Надо вспомнить, какое отношение к евреям было в Советском Союзе. Официальная политика не имела ничего общего с истинным положением вещей. Братский союз народов, равные права и обязанности. Но это в газетах и на лозунгах. А на самом деле? Туда не езди, там не учись, это не положено, а то - не заслужено. Но мы, как говорится, пробивали головами эти дурацкие препоны. И кое-чего добивались. И в науке, и в искусстве, и в других отраслях. Хотя иногда и с пятого раза, и с седьмого. Пока экзаменационная комиссия или начальник отдела кадров не сдавались перед нашим отчаянным упорством.
Но это прелюдия. Итак. Жила-была одна девочка, родом из маленького городка на юге России. Она говорила на дикой смеси трех языков - идиш, русского и украинского. При этом еще и картавила. Добавьте к невеселой картине высокий рост, толстые ножки, при виде которых вспоминаешь, что давно не варили холодец, рыжие волосы, отсутствие талии и присутствие длинного носа, доставшегося ей в наследство от папаши. Она так бы и помогала отцу в лавке и впоследствии заменила бы его. Но на несчастье девочка родилась умной и амбициозной. И что делать еврейскому ребенку с такими аномалиями в глухой провинции? Короче говоря, взяла девочка из кассы лавки немного денег и поехала в Москву. Поступать в институт поехала. И не в какой-нибудь завалящий, а в, страшно подумать, МГИМО. Папаше записку оставила следующего содержания: "Дорогой отец, не волнуйся. Деньги заработаю и верну. Твоя Ида". Это ее так звали. Ида Ицковна Гринблат. Ну? Где МГИМО, а где Ида Ицковна Гринблат? Представьте себе эту комическую картину. Заходит Ида в этот институт, где без связей и русскому делать нечего. Находит приемную комиссию и громко, на понятном только ей и жителям родного городка языке, спрашивает: - Хде тута учут на дыпломатов? Там же, понимаете, никакого паспорта не надо было, чтобы понять, что написано у девушки в пятой графе. Но, поднимем большой палец вверх, проклятая демократия и соблюдение приличий. Не принять у Иды документы не было никаких оснований. Аттестат с пятерками, советское гражданство, комсомол и так далее. Поэтому Гринблат оказалась в числе абитуриентов. И даже получила место в общежитии, как иногородняя. Студенты же в ту пору на каникулы разъехались. Представьте себе забор, в котором все дощечки одна к одной, зеленые. И вдруг одна желтая. Вот так и фамилия Гринблат в списке поступающих среди сплошь Ковалевых, Петренко и Драчиков. Что очень нервировало членов приемной комиссии. В общем, Ида Ицковна была обречена. Уже был разработан план, как ее завалить на первом же экзамене, то есть сочинении. Тем более, что с таким диким акцентом она наверняка и писала так же. По крайней мере, так думали в приемной комиссии. Если вы не в курсе, то фамилии абитуриентов не ставят на их письменные экзаменационные работы. Только номера. Якобы для непредвзятости. У Иды номер был тринадцатый. Уже неплохо. А? И проверять ее работу должна была член партии с сорокового года, Нинель Ивановна Ибрагимова, в девичестве Курощипова. Представляете, что Иде Гринблат светило? Но есть бог на свете, тем более, что, простите за напоминание, он тоже был евреем. Была одна организация, о которой мало кто знал, чутко следящая за различными проявлениями несправедливого отношения к нашим людям. Нет, на каждую несправедливость они, естественно, не реагировали. Это ж какой штат и связи надо было иметь! Но иногда... А руководил тогда организацией Иван Иосифович Перчик. Почему Иван? Да мало ли. Может, для конспирации. Вот к этому-то Ивану и попала информация, что какая-то безумная девица из провинции сдает экзамены в МГИМО. И там тоже были наши люди. То ли завхоз, то ли бухгалтер, не знаю точно. Может, ради смеха. А, может, ради того, чтобы отточить, так сказать, профессиональное мастерство, Перчик заинтересовался этим делом. Изучив обстановку и преподавательский состав в МГИМО, Иван понял, что внутри ему положиться не на кого, кроме самой Иды Гринблат. Но ее саму в известность ставить было нельзя. Испугалась бы провинциалка и все бы испортила. Завхоз или бухгалтер ему в этом деле тоже были не помощники. Но организация имела связи во многих сферах. Иначе невозможно было бы решать такую массу разнообразных вопросов. Короче говоря, кто-то сверху прислал проверяющего в МГИМО. Типа, для проверки объективности и исключения взяток. Тот, который сверху, понятия не имел, что делает это ради аномалии по имени Ида Ицковна Гринблат. Ему просто намекнули на какие-то темные обстоятельства и подсказали, кого именно надо направить. Честного и неподкупного товарища, Василия Петровича Куркина. Из министерства образования. Этот Вася Куркин, как и многие тогда, тщательно скрывал от окружающих свою еврейскую маму из Крыжополя. Но в нашей организации стояли на учете все тайные еврейские мамы. Поэтому и обратились к Василию, нежно любящему маму, с просьбой, нет, не помочь поступить Иде Ицковне, а не дать завалить ее на первом экзамене. Хотя бы. Что уже было бы победой, по мнению Ивана Перчика. На сочинении обычно половину отсеивали. Иван Перчик пришел в министерский кабинет к Куркину и, счастливо улыбаясь, положил тому на стол упаковку мацы. - Что это? - строго спросил Вася. - Из Крыжополя, - лучезарно светясь всем лицом, ответил Перчик, - от мамы. К пейсаху вам. (Это еврейская пасха так называется). - Уберите немедленно, - побагровел Куркин. - Сюда могут войти! - Я уберу, - ласково сказал Перчик, - но не обидится ли мама? Если я ей расскажу о вашей реакции. А? - Что вам нужно? - Только справедливости, Василий Петрович, - подобрался Иван Иосифович. - В МГИМО поступает одна ваша землячка. Да, понимаю, что это бред. Но дайте девочке шанс. Пусть сдаст сочинение на общих основаниях, без пристрастия. Поможете? А я эту мацу сейчас же отсюда вон. - Как зовут вашу абитуриентку? - Куркин приготовился записывать. - Заранее благодарен. Всего один экзамен. - Мацу оставьте! - Куркин положил руку на хоть и пресные, но дорогие сердцу лепешки. Так этот Василий Петрович не отходил от Нины Ибрагимовой, пока та не проверила все работы. И сам за ней еще раз все проверил, чтобы убедиться в объективности оценок. Ида получила четверку! Это в институте, где выше четверки вообще никому не ставили! Даже любовнице ректора. Но это еще было только начало. Иван Перчик, когда узнал про эту четверку, долго смеялся. А потом сказал, что теперь он за эту девочку отвечает. Ну, а Ида Гринблат была убеждена, что все делает правильно. Ее же в школе учили, что Советский Союз - страна равных для всех возможностей. Она вместе со всеми пела патриотические песни, собирала металлолом и ходила строем под барабан. Она была комсомольской активисткой и хотела вступить в партию. Но вернемся к вступительным экзаменам. Вторым была история партии. Сдавали устно. С одной стороны, завалить легче, с другой - сложнее. Можно задавать кучу дополнительных вопросов из всего курса. Но если ты подготовился, то можешь стоять до последнего. Ида не выходила из общежития. Она привезла с собой кучу книг и читала с утра до ночи. Думала, бедная, что от ее знаний что-то зависит. А у Ивана Перчика было свое мнение по этому поводу. Он через знакомого завхоза или бухгалтера узнал, кто будет принимать экзамен по истории. Тщательно подготовился. И вечером сел на скамеечку перед выходом из института. С газеткой "Московские новости" на английском языке. - Юрий Сергеевич? - окликнул Перчик нужного человека и радостно вскочил, раскрыв руки чуть ли не для объятий. - Мы разве знакомы? - насторожился преподаватель, замедлив шаг, но не собираясь останавливаться окончательно. - Вы меня не знаете, Юрий Сергеевич, - нежно улыбнулся Иван, - и, как говорится, крепче спать будете. Достаточно того, что я вас изучил, как мой лечащий врач-уролог изучил мою же простату. Дай им обоим бог здоровья. В смысле, и врачу, и простате. Да шучу я, Юрий Сергеевич, не обращайте внимания. - Что вам нужно от меня? Я очень спешу. - Софочка ждет? Не надо делать такие страшные глаза, дорогой мой. Я - ее единственный дядя. И меня очень беспокоит то, что моя любимая племянница напропалую встречается с женатым мужчиной, да еще и членом партии. Да вы никак покраснели, Юрий Сергеевич! Как это мило. Если человек в вашем возрасте и социальном положении не разучился краснеть, значит, он еще не потерян для общества. Не делайте снова такие страшные глазки, Юрий Сергеевич. Я желаю вам только добра. Но поймите меня правильно. Ваша супруга Ирина Павловна и малолетние детки, Алексей Юрьевич и Елена Юрьевна, не должны переживать по поводу ваших встреч с Софочкой. Нет, если моя племянница любит вас, то я ее не осуждаю. Но какие у вас планы на ее счет? Не отвечайте. Я все читаю в ваших глазах. Юрий Сергеевич, хотите, я исчезну из вашей жизни так же внезапно, как и появился? Ответ очевиден. Только одна просьба. Завтра будьте снисходительны к моей другой племяннице, Идочке Гринблат. Кстати, они с Софочкой троюродные сестры. Да, разбросала нас судьба-судьбинушка. Софочка и не помнит про Идочку. Вот они, коллизии жизни. Так я надеюсь. Поклон супруге. И поцелуйте Софочку. Не надо говорить ей про наш разговор. Да, просто будьте объективны, как этого требует устав нашей любимой партии. Пролетарии, всех стран, объединяйтесь. Я бы добавил, но только по любви. Шучу, Юрий Сергеевич. А с простатой будьте поаккуратнее. Не застудите, дорогой мой. Да, если бы Перчик старался для круглой идиотки, то я бы понял ваше возмущение, дорогой читатель. Но девочка была готова на все сто. Этот Юрий Сергеевич с удивлением выслушал ответы на вопросы попавшегося Иде билета. Потом аккуратно, осторожно озираясь, задал пару сложных вопросов про французскую революцию и Леву Троцкого. И только после этого с чувством выполненного долга поставил ей пятерку. В институте запаниковали. Срочно собрали комиссию. Вопрос стоял один. Не допустить! Оставался один экзамен - английский. Если она сдаст его хотя бы на четыре - все, придется принимать. Придумали хитрый ход. Поручили секретарше сообщить Гринблат о переносе времени экзамена. К примеру, двадцатого июля в шесть часов вечера. А на самом деле оповестили всех остальных лично, что экзамен состоится тоже двадцатого, но в десять утра. Ида тем утром снова засела в библиотеке. Готовилась, дурочка. А экзамен уже вовсю шел. Но и Перчик понимал - вот он, последний и решительный. Надо мобилизовать все усилия. Иван Иосифович пошел на разговор к ректору МГИМО. Пора была горячая. Простого смертного к нему бы и не пустили. Но Перчик заручился звонком от того же знакомого из министерства образования. И в назначенный час в кипе, черной шапочке, прикрывающей макушку, и с пейсами, вьющимися из-под нее, сидел в приемной ректора. На Перчике был строгий черный костюм и лакированные туфли. В приемной стояла напряженная тишина. В самом престижном вузе страны, в советское время, когда Израиль считался одним из главных мировых агрессоров, спокойно сидела ну очень вызывающая фигура. Вокруг одни славянские лица, ожидающие приема и явно возмущенные таким соседством. Но Иван Иосифович невозмутимо читал какую-то газетку на иврите, улыбаясь чему-то смешному. И даже тихо посмеиваясь. - Перчик! - громко произнесла секретарша. Как будто объявила коронное блюдо на банкете. Блюдо встало, с уважением поклонилось сидящим в приемной и аккуратно приоткрыло дверь в кабинет ректора, на которой висела табличка "Коваленко Степан Миронович". Челюсть у Коваленко отвисла. Таких посетителей в его кабинете еще не бывало. Что-то защемило в груди, предчувствуя беду. Степан Миронович уже после звонка из министерства почуял неладное. Вот оно и подтвердилось. Пейсы в МГИМО! Хана всем устоям! - Шалом! - радостно сказал посетитель, вежливо кланяясь. - Коваленко, - на всякий случай также вежливо ответил ректор. - Я вас умоляю, Степан Миронович, - пропел Перчик. - Вы только задумайтесь, чем вы руководите. Ну? Подсказать? Московский государственный институт международных отношений! Чувствуете, какая на вас лежит ответственность? Готовите кадры для всех наших международных отношений, как было сказано выше. - Вас прислали, товарищ Шалом, чтобы мне лекцию прочесть? Ближе к делу. - Куда уж ближе, Степан Миронович, - загадочно протянул Перчик. - Это очень правильно, что вы меня товарищем Шаломом назвали. Вы очень близки к истине. Скажите мне, дорогой мой интернационалист, где среди ваших отношений место для маленького государства Израиль? - У Советского Союза нет никаких дипломатических и политических связей с Израилем, - четко, как на лекции, отрапортовал Коваленко. - Правильно, - кивнул Перчик. - Но это только пока. Вы, надеюсь, в курсе, что первая волна репатриантов уже внедрилась в израильские населенные пункты? И не за горами вторая волна. - Изменники родины! - воскликнул ректор. - И мы делили с ними одну краюху хлеба! Пусть убираются, куда угодно! - Ша! - Перчик даже привстал. - Не надо делать скоропалительных выводов. Если наша партия и лично дорогой Леонид Ильич приняли решение выпустить евреев на якобы историческую родину, то это что-то, да значит. Или вы сомневаетесь в дальновидности и стратегическом мышлении товарища Брежнева? - Да как вы можете! - Коваленко с любовью посмотрел на портрет генерального секретаря, висящий у него над головой. - Тогда только представьте себе, что через несколько лет Израиль будет похож на шестнадцатую республику Советского Союза. И к вам придут товарищи из Центрального Комитета, и спросят: "А подготовили ли вы, Степан Миронович, кадры для работы в Израиле?" И что вы им ответите на их законный вопрос? Что ни одного еврея и на дух не подпускали к стенам МГИМО? - Но что же делать? - Коваленко в отчаянии посмотрел на Перчика. - Вот! - улыбнулся тот. - Поэтому я здесь, среди вас. Я надеюсь, вы в курсе, что сейчас сдает экзамены одна очень перспективная девушка, по имени Ида Гринблат? - Что-то такое слышал, - смутился ректор. - Позвольте, но я же не могу знать про всех абитуриентов. Коваленко нажал кнопку и сказал тут же явившейся секретарше: - Председателя приемной комиссии пригласите ко мне. Срочно! Ректор и Перчик в ожидании несколько минут помолчали. Вдруг Коваленко, будто что-то вспомнив, спросил: - Может, чаю, кофе? - Кефиру нет? - ухмыльнулся Иван Иосифович. - К сожалению, - начал оправдываться ректор, но осекся и впервые за все время разговора улыбнулся, тоже вспомнив классику. Вошел председатель приемной комиссии. Увидев человека в кипе и пейсах, в изумлении встал в дверях, не зная, как себя вести. - Гринблат Ида, - сказал Коваленко. - Как она сдает экзамены? Говорите, как есть. Здесь все свои. "Ну, если для него уже пейсатые свои", - подумал председатель Хворостюк, а вслух ответил: - Сочинение и историю сдала хорошо, а вот на английский почему-то не явилась. - Не может быть! - воскликнул Перчик. - Это какое-то недоразумение. - Факт остается фактом, - буркнул председатель. - Подождите пару минут в приемной, - попросил ректор Перчика. Тот пожал пейсами и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Коваленко зашипел: - Немедленно найти ее и принять экзамен. И без этих ваших штучек. Хотите международный скандал? Уволю в тот же момент!
Вы, конечно, не в курсе, но в Министерстве иностранных дел России давно уже работает женщина. Зовут ее Аделаида Ицковна Герловина. Лучший специалист по Ближнему Востоку. "Неужели, Ида?" - спросите вы. И это таки правда.
Маленькая старушка заходит в Национальный Банк, держа в руках мешок денег. Она настаивает, что должна говорить только с президентом банка по поводу открытия сберегательного счета, поскольку, это очень много денег! После изрядных пререканий и споров, персонал банка, наконец, проводил ее в офис президента (клиент всегда прав!). Президент банка затем спросил ее, какую сумму она желает положить на счет. Старушка ответила: 165 тысяч долларов! — и вывалила деньги из своего мешка на его стол. Президенту, естественно, было любопытно, откуда у нее вся эта наличка, и он задал ей вопрос: - Мадам, я удивлен, что Вы носите с собой столько наличных. Откуда у Вас столько денег? . Старушка ответила: -Я заключаю пари. - Пари? Какого рода пари? - Ну, к примеру, я могу поспорить с Вами на 25 тыс. долларов, что у Вас квадратные яйца. – Ха, — засмеялся президент, - Это глупое пари. Такое пари Вы никогда не выиграете! - Так Вы принимаете мою ставку? - с вызовом спросила старушка. - Конечно, спорю на 25000 $, что мои яйца не квадратные! - Хорошо, однако, поскольку речь идет о большой сумме, я приведу с собой завтра в 10:00 своего адвоката как свидетеля? - Конечно, — ответил уверенный в себе президент. Этой ночью президент весьма разнервничался в связи с пари и провел много времени перед зеркалом, проверяя свои яйца, поворачиваясь из стороны в сторону, снова и снова. Он тщательно проверил их, пока не убедился, что ни при каких обстоятельствах его яйца нельзя было назвать квадратными, и он легко выиграет пари. На следующее утро, ровно в 10:00, старушка вместе со своим адвокатом были в офисе президента. Она представила адвоката президенту и повторила условия пари: 25000 $ против того, что яйца президента квадратные! Президент согласился снова с пари, и старушка попросила его спустить штаны, чтобы они смогли посмотреть. Президент исполнил просьбу. Старушка пристально взглянула на яйца и затем попросила, могла бы она их проверить на ощупь? Ладно, - сказал президент, $ 25000 - это много денег, и я думаю, Вы должны абсолютно удостовериться. В этот момент он заметил, что адвокат тихо бьется головой о стену. На вопрос президента - Что, черт возьми, твориться с Вашим адвокатом? Старушка ответила: - Ничего, кроме того, что я поспорила с ним на 100 тысяч долларов, что сегодня в 10:00 я буду держать за яйца президента Национального Банка.
В спектакле Театра на Таганке "Товарищ, верь!" по письмам Пушкина на сцене стоял возок со множеством окошек и дверей, из которых появлялись актеры, игравшие Пушкина в разных ипостасях - "Пушкиных" в спектакле было аж четыре.
Вот один из них, Рамзес Джабраилов, открывает свое окошечко и вместо фразы:
"На крыльях вымысла носимый ум улетал за край земли!" - произносит: "На крыльях вынесла... мосиный... ун уметал... закрал, ... ЗАКРЫЛ!"
И действительно с досадой захлопнул окошечко. Действие остановилось: на глазах зрителя возок долго трясся от хохота сидящих внутри остальных "Пушкиных", а потом все дверцы открылись, и "Пушкины" бросились врассыпную за кулисы - дохохатывать!
Актёр ростовского драмтеатра Виллиан Шатуновский отличался невероятной худобой. Среди коллег ходила шутка о том, что его телосложение поглощено теловычитанием.
Однажды Пётр Лобода, первый на Дону народный артист СССР, снял ремешок с часов и стал уговаривать Шатуновского принять подарок. Шатуновский смутился: дело ли последнюю вещь с себя снимать?
Актёры, слышавшие их диалог, замерли в предвкушении хохмы, и не зря.
— Возьми, Виля, я тебя душевно прошу, — сказал Лобода. — Носи на добрую память, чтоб штаны не спадали.
Такой случай. "Бесприданница" Островского. Премьера, первый спектакль. По спектаклю, Карандышев отговаривает текст: "Так не доставайся же ты никому" и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает. А выстрел обеспечивался в то время так: реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает. Лариса падает. Премьера "Так не доставайся же ты никому", наводит пистолет, у этого за кулисами осечка, выстрела нет. Актер: "Так вот умри ж!" перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка. Карандышев перезаряжает в третий раз: "Я убью тебя!", третья осечка. Лариса стоит. Вдруг из зала крик: "Гранатой ее глуши!". Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором с криком: "Убью, сволочь!!!". На следующий день, вечером, опять "Бесприданница", с утра разбор вчерашнего полета: мат - перемат, все на реквизитора катят. Тот оправдывается: "Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же народу рядом, видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел, и упала бы". Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы, Карандышев: "Так не доставайся же ты никому!", наводит пистолет, у реквизитора опять осечка. Вдруг, с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монты молотками по железу, осветитель бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять. Из зала крик: "Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!".
Встречаются два друга, поклонники музыки. - Пойдем завтра на концерт Ростроповича? - Hе. Hе могу. Завтра Левашов играет. Через некоторое время: - Слушай, в пятницу приезжает Монсеррат Кабалье, я два билета достал, пойдешь? - Hет, не могу, в пятницу у Левашова концерт... - Слушай, кто такой этот Левашов? - изумленно спрашивает друг. - Да я почем знаю? Просто когда у него концерт, я с его женой сплю.
Провожая сына в школу, в первый класс, отец говорит: - Сынок, будешь хорошо учиться, я куплю тебе компьютер. - А если я буду учиться плохо?,- спрашивает сын. -Тогда я куплю тебе пианино!
Все ли читатели криминальных романов знают, что такое, например, - “малява”? Оказывается записка, письмо. А “клифт”? - пиджак. И так далее. Недавно вышел в свет словарь блатного жаргона, чтобы следователь или адвокат, даже просто любитель детективов мог бы “ботать по фене” - разговаривать на общем языке. У многих профессий есть свои фирменные термины, которые может понять только посвященный человек. У представителей самого нематериального, неземного, одухотворенного искусства - музыкантов - есть свой язык. Когда я впервые услышал, как общаются между собой мастера, искусством которых я восхищался и вдруг... лабух - музыкант, лабать - играть и т. д. Что ж, им так удобнее!
Однажды в кабинет главного режиссера театра (это я!) вошел дирижер нашего оркестра: “Разрешите срочно позвонить, за кулисами телефон испорчен”.
Невольно я услышал разговор: “Лабать жмурика? А кто дает темп?”
Я не удержался и попросил разъяснить смысл таинственных реплик.
- Ну, это же примитивно! Лабать - играть, вы наверняка знаете... Жмурик - покойник. То есть мы сговаривались играть на похоронах. А о темпе - это принципиально: если мы идем за похоронной машиной, то, естественно, двигаемся торжественнее, медленнее - темп дает жмурик. А если мы впереди процессии, то, конечно, вся церемония проходит быстрее - темп даем мы... Соответственно - башли... простите - гонорар!
Как в жизни все просто: все зависит от того, кто дает темп!
Проходя как-то мимо одного магазина, Глюк поскользнулся и разбил стекло витрины. Он спросил хозяина магазина, сколько стоит стекло, и узнав, что полтора франка, дал ему монету в три франка. Но у хозяина не оказалось сдачи, и он уже хотел пойти к соседу, чтобы разменять деньги, но был остановлен Глюком. - Не тратьте зря времени, - сказал тот. - Сдачи не надо, лучше я как-нибудь еще раз разобью вам стекло...
На вступительных экзаменах в музыкальное училище встретились "виртуоз-пианист" и "двоечник". Двоечник посмотрел, как играет "виртуоз" и обалдел. И тут на экзамен в приемную комиссию вызвали "виртуоза". Через несколько минут он вышел с сильным огорчением на лице. - Не сдал, - сказал он и ушел. Следующего вызвали "двоечника". "Да куда уж мне", - подумал он, - "если такой "виртуоз" не сдал". Председатель приемной комиссии вежливо сказал: - Возьмите на рояле ноту "до". Двоечник послушно взял ноту "до" - А теперь возьмите ноту "соль" Двоечник послушно взял ноту "соль" - Поздравляем! Вы зачислены в училище на отделение фортепиано. Двоечник в недоумении спросил: - А как же тот парень, который был передо мною? - А тот как начал рыскать по клавишам, сразу видно, что к экзамену не готов!
Знаменитое, но не дирижрское высказывание: концертмейстер какого-то большого (Большого) театра - группе скрипок (в стародавние времена): - Здесь надо ШМАЦАТЬ,а вы ШКОЦАЕТЕ.
Однажды в самолете известный дирижер Артуро Тосканини стал с середины прослушивать музыкальную передачу, в которой исполняли "Героическую симфонию" Бетховена. Вскоре он начал возмущаться:
"Что за негодяй берет такие темпы!"
К концу передачи он уже был готов выбросить приемник за борт, но тут прозвучал голос диктора:
"Вы слушались запись оркестра Би-Би-Си под управлением Артуро Тосканини".
Гершвин сочинял оперетту. Работа затягивалась и он не смог в обещанный срок отослать партитуру издателю. Тот, очень рассерженный, телеграфировал композитору: - "Если в течение двадцати четырех часов я не получу партитуру, то собственными руками заставлю вас сдержать данное слово. Предупреждаю, что в отличие от вас я свои обещания всегда выполняю!"
Получив эту телеграмму, Гершвин немедленно ответил: -"Прошу понять, что если бы я работал только руками, то так же аккуратно выполнял бы свои обещания".
Лазарь Гинзбург ибн Хоттаб, или Шлимазл бессаме мучо...
Эту книгу знаменитого советского писателя Лазаря Гинзбурга, кстати, родившегося в Витебске, читал каждый из вас.
Если и не читал, то уж точно смотрел одноименное кино. Даже если не смотрел, то слышал название. Речь о <<Старике Хоттабыче>>.
Не заметили никаких неточностей? Нет? Фамилия автора не смутила? Что ж, продолжим. Спросите любого русского человека: <<Знаете ли вы кто такой Хоттабыч?> Ответ будет утвердительный, не сомневайтесь. Некоторые даже вспомнят полное имя старика. Дескать, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. Кто-то поведает подробности сказочного повествования. Кто-то будет осведомлен о заимствовании сюжета сказки у английского писателя Томаса Энсти Гатри, писавшего под псевдонимом Ф. Энсти... Но, нас эта повесть интересует в несколько другом аспекте. В эзотерическом, так сказать. Стоит покопаться в тексте <<Хоттабыча>> внимательнее, всплывает множество <<нюансов>>, о которых хочется рассказать подробнее.
Итак, начнём с фамилии автора на обложке книги - Лагин. Лазарь Лагин. По одной версии, составление первых букв имени и настоящей фамилии. ЛАзарь ГИНзбург. Наиболее распространенный вариант. Есть вторая вариация. Была, дескать, у Лазаря невеста, которую звали Галя. Стало быть, он, Лазарь, был <<галин>>. Анаграмма. Перестановка букв. Но есть и третья версия! В 1936 году писателю Гинзбургу исполнилось 33 года. Теперь напишем цифры буквами. <<Ламед>> (30) и <<гимел>> (3). Читаем - <<лаг>>...
Сразу понятно - всё ох как непросто... Далее, перейдя непосредственно к произведению, дотошно вчитываясь в текст <<Хоттабыча>>, мы обнаружим удивительные вещи. Старик из бутылки, точнее - джин из глиняного кувшина, хоть и одет изначально в арабские одежды, бормочет свои заклинания... на еврейском языке! Читаем первый вариант книги. <<Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, ... вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово <<лехододиликраскало>>...
Меня удивляет, почему это пропустила цензура! И почему Лагина не посадили в 37-ом, когда была опубликована эта сказка? Вы знаете значения этого заклинания? Неудивительно. Это же известнейший еврейский гимн, который ортодоксальные иудеи поют перед каждой субботой! <<Лехо доди ликрас кало, пней шабес некабело>>. Что означает <<иди, мой друг, навстречу невесте, встретим лик Субботы>>. Это вам не какой-то там <<трах-тибидох-тах-тах>>, которого, кстати, нет в тексте. Впрочем, люди <<в штатском>> приходили с ордером на арест в дом Лагина чуть ли не каждый день (ордер был действителен только в течение суток). Но Лазаря дома не было. Он был в длительных командировках. То на Крайнем Севере, плавал на ледоколе возле Шпицбергена То в Средней Азии... Это его и спасло. А точнее, спас лично Фадеев, тогдашний глава советских писателей. Отплатив, таким образом, добром за добро, ведь когда-то именно Лагин распознал писательский талант Фадеева.
Но, вернёмся к Хоттабычу. Какая такая <<невеста>> упоминается в этом <<странном слове>>? Ведь главному персонажу Вольке всего... Да, нет же! В первом издании чётко говорится - Вольке Костылькову 13 лет. Это значит, что тот уже достиг совершеннолетия, с еврейской точки зрения. А, может, это упоминавшаяся витебская Галя? Хотя, в иудейской традиции невестой называют Субботу.
В кинотеатре рассерженный Хоттабыч вспоминает, что он настолько могущественный джин, что с ним <<ничего не мог поделать сам Сулейман ибн Дауд>>. Кто такой этот Сулейман? Всё просто - царь Соломон. Шломо бен Давид. Соломон, как известно, носил кольцо с надписью <<всё пройдёт>>. И кольцо это повелевало джинами. Помните, как гонялся Хоттабыч за иностранцем Ванденталлесом, думая, что тот владеет заветным кольцом?
- Да позволено будет мне узнать, что ты, о бриллиант моей души, подразумеваешь под этим неизвестным мне словом <<балда>>? - осведомился с любопытством старик Хоттабыч. Волька от смущения покраснел, как помидор. - Понимаешь ли... как тебе сказать... э-э-э... ну, в общем, слово <<балда> означает <<мудрец>>.
Нужно заметить, что над этой фразой я тоже смеялся. В детстве. Но, оказывается, смеялся последним автор. И вот почему. По-еврейски <<баал дат>> означает... правильно, <<мудрец>>! Не соврал Волька Костыльков! Этого не знали только советские партийные идеологи. Всё это цитирование объясняется просто. Детство писателя Гинзбуга прошло в Витебске, местечке, где до революции на 17 христианских церквей приходилась 51 синагога. Здесь же, в Витебске, он окончил хедер. Отсюда нужно искать корни Хоттабыча и его иудейских высказываний. Перечитайте <<Старика Хоттабыча>> и задайте себе вопросы: кто такой царь джинов Джирджим ибн Реджмус? почему его тётку зовут Икриша? что означает название королевства Бенэм и города Сокке? Прочитав другие произведения Лазаря Лагина, мы лишь утвердимся в правильности наших суждений - иудейские названия сплошь и рядом. Например, в романе <<Патент АВ>>: город Бакбук переводится с иврита <<бутылка>>, персонаж Эдуф - <<раб>>, другой персонаж Цфардейа - <<лягушка>>... И т.д. За это произведение Лагин получил, кстати сказать, Сталинскую премию. И это в то время, когда происходит борьба с космополитами! И уже осуждены и даже расстреляны Бронштейн, Розенфельд и Аронов, которых мы знаем под фамилиями Троцкий, Каменев, Зиновьев.
Неудивительно, что не раскусили борцы за <<правильную>> идеологию еврейских насмешек Гинзбурга. К тому времени все советские писатели имели благозвучные фамилии Штейнкман стал Михаилом Светловым. Фридлянд - Кольцовым. Гликберг переродился в Сашу Черного. Зильбера мы помним как Вениамина Каверина, создателя <<Двух капитанов>>. Вот и уроженец Витебска Гинзбург вошёл в историю как Лазарь Лагин, автор детской сказки <<Старик Хоттабыч>>, которая, говоря словами своего героя-джинна, всего лишь <<удивительная история, которая, будь она написана иглами в уголках глаз, послужила бы назиданием для поучающихся>>.