Поиск по автору:

Холостые завидуют женатым; женатые завидуют холостым; и только разведённые никому не завидуют.

Уединённость — это пыточная камера для глупца и роскошный апартамент для мудрого.

Многие блестящие классики были невзрачными современниками.

Ремейк — это облагороженный плагиат.

Вестерн — это фильм, где лошадей в конце остаётся больше, чем людей.

Опасно совать палец в обручальное кольцо.

Бывает, что союзники превращаются в соучастников.

Говорливый тамада — враг голодного гостя.

Учение — это не только свет, но и газ, еда, одежда... (Ашот Наданян)

Богатый русский язык: писатель пишет, ученик списывает, директор подписывает, писарь переписывает, врач прописывает, следователь записывает, инспектор выписывает, пристав описывает.

Мои тексты часто содержат лестные слова о Сингапуре, стране, где мне довелось жить и работать шесть лет. Однако даже в этом благополучном государстве есть явления, которые никак не получается оценить положительно. Например, там практически никогда не уступают место в транспорте. Мы с женой могли подолгу ехать в метро с годовалой дочерью на руках, и никто и не думал подниматься с места.
Когда мне стало ясно, что это не случайность, а обычное поведение сингапурцев, я стал интересоваться этой проблемой. Мне захотелось понять причины этого уродливого явления. Ведь должно было иметься какое-то объяснение тому, что прекрасные в целом люди превращались в определённых ситуациях в бездушных эгоистов.
Прочитав несколько статей в Интернете и пообщавшись на эту тему с местными знакомыми, я пришёл к выводу, что всему причиной является «киасу» (в переводе с одного из диалектов китайского означает «страх потери»). Этот термин известен всем сингапурцам, которого они хотя и стесняются, но практикуют повсеместно. Вернее так: им не нравится «киасу», применённое против них, но сами его охотно используют. Итак, что же это за «киасу»?
Обретя независимость в 1965 году, Сингапур прошёл трудный путь трансформации из страны третьего мира в первый. Крошечная, окружённая недоброжелательными соседями, бедная ресурсами страна импортировала даже пресную воду. И вот в этой чудовищной борьбе за выживание у местных жителей эволюционно сформировался тип поведения «киасу», подразумевающий стремление никому ни в чём никогда не уступать, быть не хуже других, ничего не терять.
Вооружившись этой информацией, я стал лучше понимать эгоизм сингапурцев. В их невежливом поведении в транспорте этот страх потери проявляется со всей выпуклостью. Когда двери транспортного средства открываются и сингапурцы входят в него, они с этой секунды начинают «завоёвывать» места и, взяв, уже психологически не готовы его уступать.
«Киасу» настолько прочно сидит в сингапурцах, что я ощущал его и в своей тренерской работе. Мне требовалось немало усилий, чтобы объяснить ученикам важность жертв в шахматах. Их разум отказывался принимать тот факт, что в шахматах сплошь и рядом возникают ситуации, когда нужно отдать фигуру или пешку, чтобы взамен получить «нематериальные блага».
— How? Give a pawn? For free? No!! — восклицал один мой ученик так, что я вспоминал эпизод фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика», когда персонаж Юрия Никулина недоумевал: «Разбить?.. Пол-литра?.. Вдребезги?.. Да я тебе за это!..»
И мне приходилось долго выбивать «киасу», объясняя, что пешка даётся вовсе не бесплатно, а за позиционные выгоды.
Но закончу я всё-таки свой рассказ на позитивной ноте. Однажды, когда я ехал в переполненном автобусе домой, на одной из остановок, кряхтя, вошла старушка-китаянка лет под девяносто. И тут еле-еле поднялась и уступила ей место другая старушка-китаянка, лет на двадцать моложе, тоже с палочкой, руки дрожат, один глаз заплывший.
Я смотрел на «молодую» старушку с нескрываемым восхищением. «Киасу» не затронул её. Она родилась гораздо раньше Сингапура.

Есть люди, напоминающие вещество зарин — бесцветны, безвкусны и чрезвычайно токсичны.

Депутатская неприкосновенность защищает парламентариев не всегда: например, деньги к ним так и липнут.

Разбилась рюмка — к счастью.
Разбилось счастье — к рюмке.

Люди, опередившие своё время, на «Феррари» не ездили и «Ролекс» не носили.

На ветвях власти растут большие шишки и сидят важные птицы.

Избегай врача, которого рекомендует гробовщик.

Мой отец никогда не ругался матом. И меня учил, что пачкать свой рот не следует. Скажу откровенно — мне это удавалось не всегда.
Однажды я вёз отца на своей машине по каким-то его делам. Ехали по скоростной дороге. Вдруг на нашем пути оказался разворачивающийся в неположенном месте автомобиль из встречного потока. Кое-как избежав столкновения, я выругался с использованием традиционных в таких случаях слов, в которых неприглядным образом фигурирует мать адресата. Это было в первый раз, когда я не сдержался возле отца. Мы немного проехали в неловком молчании, а потом отец, видимо, поняв каким-то родительским чувством то смущение, которое я испытывал, не глядя на меня, произнёс:
— Ты знаешь, все те слова, что ты сказал о том водителе, абсолютно справедливы, и я искренне присоединяюсь к ним.

Эзопов язык — это ахиллесова пята цензуры.

Не гонитесь за новинками: способ размножения человека не меняется уже долгое время — и ничего.

Встречи бывших одноклассников показывают, что у жизни свой взгляд на отличников и двоечников.

Чтобы лишить сна тысячи жителей, достаточно одного имбецила и ста децибел.

Неверие в Деда Мороза — это детский атеизм.

Сын двоюродного брата пошёл в первый класс.
Когда после первого урока прозвенел звонок на перемену, он вскочил с места и побежал к двери.
Учительница его остановила:
— Давид, звонок создан не для тебя, а для меня. Ты не должен вставать, пока я не разрешу.
Объяснив, учительница отпустила его и остальных учеников на перемену.
Через пять минут прозвенел звонок на второй урок.
Все вошли в класс, кроме Давида. Он неспешно прогуливался по коридору и рассматривал портреты на стене.
— А ты чего гуляешь, Давид, звонка не слышал? — окликнула учительница с порога класса.
— Роза Михайловна, вы же сами сказали, что звонок создан не для меня, а для вас.

Когда лётчик обращается к пассажирам по громкой связи, понимаешь, что почерк врачей — это не самая неразборчивая вещь на свете.

Как часто агонизирующее путают с животрепещущим.

Покрышки на своём автомобиле мой друг уже много лет меняет в одном и том же месте. Мастерская располагается при небольшом магазине шин. Непосредственно шиномонтажом занимается пожилой мастер, а магазином заведует его сын.
Каждой осенью, когда друг приезжает менять летнюю резину на зимнюю, мастер во время работы говорит:
— Твои летние покрышки очень хороши, но зимние никуда не годятся. Пора бы новые купить.
— Ничего, — говорит друг, — вот покатаюсь ещё сезон, а в следующем году куплю новые.
Весной приезжает к тому же мастеру. Тот, меняя теперь уже зимние шины на летние, говорит:
— Твои зимние покрышки очень хороши, но летние никуда не годятся. Пора бы новые купить.

Погоня за минутной славой часто заканчивается минутой молчания.

У сингапурцев плохое зрение и они едва ли не поголовно носят очки. Долгое время я связывал это с чрезмерной компьютеризацией страны, с нагрузками в учебных заведениях, с увлечением электронными гаджетами и пр. Но потом один знакомый врач объяснил, что проблема немного иная. Дело в том, что в Сингапуре, второй в мире стране по плотности населения, чрезмерно большое количество зданий (в том числе небоскрёбов), и поэтому люди здесь практически не имеют возможности смотреть вдаль. Зрительное поле для глаз ограниченно, в результате чего развивается близорукость.

Лучшее, что можно создать в соавторстве, — это дети.

Если народу ложкой взять нечего, он берётся за вилы.

Самые открытые разговоры происходят за закрытыми дверями.

Старость как львица: медленно подкрадывается, стремительно набрасывается.

Корпоратив — это мероприятие, где начальники ощущают себя на вечеринке, а подчинённые — на утреннике.

Когда в советское время зимой моя тёща заходила в кабинет какого-нибудь врача, то первым делом бросала взгляд на вешалку.
С какой целью? Неплохой вопрос для знатоков «Что? Где? Когда?».
А логическая цепочка вот какая: на вешалке пальто, и если оно ветхое, поношенное, то, значит, врач небогатый, а раз небогатый, значит, поступал в медицинский институт без взяток, а раз поступал без взяток, значит — умный.

Ремесло — золотая середина, оберегающая человека как от нищеты, так и от роскоши.

Все мудрецы стареют, но не все старики мудреют.

Успех — это когда ты не оправдал надежд врагов.

Как-то давно мой прадед Аршак, которому тогда было 84 года, пришёл в поликлинику к оториноларингологу.
Входит в кабинет. За столом сидит молодой врач и что-то пишет.
— На что жалуетесь? — не поднимая глаз, спрашивает он.
— Да вот, — говорит прадед, устраиваясь на стуле, — что-то у меня со слухом не очень хорошо.
Врач удивлённо переводит взгляд на прадеда и усмехается:
— А сколько вам лет-то, дедушка?
Прадед, ни слова не говоря, поднимается со стула и идёт к двери.
— Вы куда? Подождите! — испуганно-недоумённо зовёт врач.
— Я ошибся, — не оборачиваясь, бросает прадед, — я думал, что пришёл в поликлинику, а оказалось, что — в военкомат.

Юмор, как и женский стан, должен быть тонким, но не плоским.

Звонит мне приятель.
— Ашот джан, привет!
— Привет, Вардан джан! Как дела?
— Всё нормально. Вот, думаю, позвоню тебе, спрошу кое-что.
— Давай.
— У тебя с русским языком ведь нормально?
— Ничего, пока не жалуюсь.
— Это я к тому, что если не очень, я Тиграну позвоню.
— Давай с меня начнём.
— Ну хорошо. Ты ведь помнишь, моя Рузанна вазы глиняные лепит, кувшины всякие.
— Конечно, помню.
— Так вот, мы тут с ней поспорили, как будет во множественном числе «дно кувшина». Она говорит, что «дны кувшинов», а я считаю, что «днища кувшинов». Кто из нас прав?
— Никто. Правильно: «донья кувшинов».
— Ашот джан, извини, но у тебя с русским ещё хуже, чем у нас. Давай я лучше Тиграну позвоню.

Лучше иметь дело с колючим ежом, чем со скользким ужом.

Заварить кашу легко, сложнее — переварить.

Больше всего лежачих полицейских — в санаториях МВД.

Человек со знаниями без денег — это гребец с лодкой без вёсел; человек с деньгами без знаний — это гребец с вёслами без лодки.

Если вас не переваривают, значит, будут допекать.

Ваш юмор мне напомнил камбалу.

Самосвал не мечтает о карьере.

Нюрнбергские принципы — это разозлившиеся Женевские конвенции.

Друг рассказывает.
Садится он в такси, едет. Разговорились с водителем. В какой-то момент друг спрашивает:
— Слушай, у тебя очень знакомое лицо. Ты, случайно, не в Черёмушках живёшь?
— Нет, — говорит таксист, — ты, наверное, путаешь меня с моим братом. Он на меня ЕЩЁ БОЛЬШЕ похож.