Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Моя жена любит поговорить со мной после секса... и это не было бы проблемой, если бы не прошло уже три года, как мы развелись. А эта стерва до сих пор звонит мне после каждого раза...
Рабинович на исповеди: - Ребе, когда моя жена уехала на выходные, я переспал с соседкой. - Сколько раз? - Что значит "сколько раз"? Я сюда исповедаться пришёл, а не хвастаться!
Объявление в вузе: "Мужчины-преподаватели! Не курите на этаже, где большинство студентов - девушки, будущие матери". Внизу приписка от руки: "Возможно, ваших детей".
Блондинка выходит из метро, опаздывает. Решает взять такси. Возле метро как раз есть стоянка частников. Не думая, залезает в первую попавшуюся машину и садится рядом с водителем. Тот молчит. Она, всё ещё размышляя о своих проблемах, тоже. Через пару минут блондинка не выдерживает: - Так мы вообще-то поедем или как? Несколько секунд стоит гробовая тишина, и тут с заднего сиденья доносится голос: - Коля, это вообще кто такая?!..
- Извините, господин директор, я хотел бы вам кое-что сказать. - Пожалуйста, дорогой Ефим Соломонович! - Несчастный коллега Рабинович умер. Я не мог бы занять его место? - Я не возражаю. Договоритесь об этом в бюро ритуальных услуг.
- Алло, поликлиника? Могу я записаться на приём к врачу? - Можете, но у нас очередь на месяц вперёд. - А откуда эти люди знают, чем они будут болеть через месяц?
Ректор университета, директор средней школы и директор специальной школы для трудновоспитуемых детей сидят дождливым вечером в кабаке и пьют пиво за дружеской беседой. Вспоминают студенческие времена. Ректор посмотрел на часы и говорит: - Уже поздно, ребята, мне пора домой. Он расплачивается и уходит. Через пару минут возвращается: - Ну, надо же! У меня гаишники отняли права. И ладно, выпью ещё пару кружек! Через час встаёт директор средней школы, прощается и уходит. Но и он через несколько минут возвращается: - И у меня права отняли эти инспекторы. Выпьем ещё по одной. Через четверть часа поднимается директор спецшколы и уходит. Двое оставшихся в кабаке напряжённо ожидают, что с ним произойдёт. И точно! Через пару минут директор спецшколы тоже возвращается. Двое его друзей понимающе ухмыляются, но он говорит: - Нет, нет! Это не то, о чём вы думаете! Вот ваши права. Я знаю, как нужно разговаривать с выпускниками моей школы!
Николай Александрович Коломенкин увлекался коньками с детства, в гимназические годы рассекал лёд в сквере у Греческой церкви, став студентом Петербургского университета - на знаменитом катке Юсуповского сада. После окончания университета Коломенкин получил должность податного инспектора в департаменте окладных сборов. Занятия спортом в департаменте не одобряли, кататься на коньках и уж тем более выступать на соревнованиях чиновнику не полагалось. Чтобы "не дразнить гусей" Коломенкин решил взять псевдоним. Его друг, как раз завершавший спортивную карьеру, предложил ему свой, удачливый - "Панин". Так в одночасье появился фигурист Николай Панин, и не просто появился, а принял участие во Всероссийском первенстве "по искусству катания на коньках" и победил! В течение семи лет податный инспектор Коломенкин исправно рассчитывал прямые налоги и рассылал окладные листы, а фигурист Панин выигрывал чемпионаты России. И никто бы ничего не узнал, если бы в 1908 году Панин не отправился за свой счёт на Олимпиаду в Лондон и не завоевал там золотую медаль за специальные фигуры. Когда начальник департамента увидел в газете фотографию подчинённого, разразился страшный скандал. И первого в истории России олимпийского чемпиона пригрозили отправить собирать налоги в сибирские дали, если он ещё раз поедет на какую-то "олимпиаду по катанию на коньках". Больше в соревнованиях по фигурному катанию Панин не участвовал, а вот на Олимпиаду поехал. В 1912 году на V Олимпийский играх в Стокгольме Панин стал серебряным призёром в соревнованиях по... стрельбе из пистолета!
Я симпатичная. У меня хорошая фигура, приятная внешность, я умею подчёркивать свои преимущества. Но я не очень умная. Это объективный факт, мне, конечно, обидно, но я с этим мало что могу сделать. Все парни велись на внешность, но после пары месяцев отношений бросали, ведь я "не соответствовала их интеллекту". Было обидно, я почти смирилась, что я только красивая обёртка без наполнения. А потом начала встречаться с парнем, которого считаю почти гением. Он очень умный, и я думала, что расстанемся мы с ним очень быстро. А он не осуждал меня за незнание столицы Италии, не смеялся над моими глупыми вопросами и спокойно отвечал. Когда я делала что-то глупое, он помогал и объяснял, что не так, спокойно и доходчиво. Когда я решилась и спросила, как он меня терпит, я же тупая, спокойно ответил, что свою женщину он любит, а не интеллектом меряется. И помимо ума, есть ещё множество важных качеств, которые во мне присутствуют. Я уже два года как счастливая жена этого прекрасного мужчины и каждый день благодарю Вселенную, что нашла такого прекрасного мужа.
- Передайте мне, пожалуйста, горчицу, - обращается к соседу по столику посетитель ресторана. - Ещё чего?! Вы, наверное, принимаете меня за официанта? - О нет, всего лишь за воспитанного человека.
Подвозил сегодня товарища. - Вот же, блин, - говорит, - песня привязалась! Жена всё утро напевала: "Тридцать три корове, тридцать три корове...". - Там же вроде не "корове", а "коровы"? - Да день рождения у неё сегодня. 33 года.
ЖИВОЙ ВЕЛИКОРУССКИЙ ЯЗЫК Владимир Иванович Даль, учёный и писатель, был человеком твёрдых принципов и строгих нравов и из своего "Толкового словаря живого великорусского языка" исключил все неприличные слова. (Позже их вернул туда, в третье издание, профессор Бодэн де Куртэнэ.) И вот однажды некая дама вздумала похвалить Даля за то, что он своё сочинение очистил от всяких нецензурных и неприличных слов. Владимир Иванович, выслушав похвалы дамы, тут же ехидно заметил: - Да как же вы, мадам, узнали, что этих слов там нет? Вы, значит, их искали?
Эта история началась в 1970 году, когда фирма "Мелодия" выпустила пластинку "Лютневая музыка XVI-XVII веков". Партию лютни исполнял ленинградский гитарист Владимир Вавилов. Пластинку раскупили с той же скоростью, как в наше время - новые айфоны. Большинство прекрасных мелодий слушателям оказались незнакомы, что и понятно: авторы - средневековые композиторы второго ряда: Франческо да Милано, Ганс Нейзидлер, Винченцо Галилеи. Постепенно популярность диска росла, его переиздавали, мелодии исполняли у нас и за рубежом. Как сейчас помню, в детстве, концерт в филармонии, и дама в бархатном платье и с голосом а-ля Левитан объявляет: "Джулио Каччини "Аве Мария", и слушаешь музыку неизъяснимой красоты... Ну ладно, мы - публика-дура, у нас даже вопроса не возникает, почему в арии только два слова, а где же "Gratia plena Maria" и другие слова молитвы? И ложатся ли они на эту музыку? Но ведь есть же избранные, которые могут извлекать из трубок с дырочками и ящиков со струнами божественные звуки, как же они-то не заметили, что четыреста лет назад композиторы писали по-другому? Через тридцать лет нашёлся всё-таки человек, Зеэв Гейзель, бывший наш соотечественник, который во всём разобрался. Правда, сделал он это из-за другой мелодии на этой пластинке - "Канцоны", к которой Анри Волохонский написал стихи "Город золотой", и которую замечательно спел Борис Гребенщиков. И выяснил, что вся музыка, за исключением народной английской песни "Зелёные рукава", написана Владимиром Вавиловым. Владимир Фёдорович не был членом Союза композиторов, не вписывался в тогдашний мейнстрим, но очень хотел, чтобы его музыка звучала, и в качестве автора записывал кого-нибудь из композиторов прошлого. Говорят, таких "подкидышей" у Вавилова много, и просто необходимо, чтобы его авторство было, наконец, установлено. Не для него, Вавилов умер через три года после выхода пластинки, это необходимо для нас.
Премьер-министр перед очередным гениально задуманным повышением цен и понижением зарплат решил поговорить с народом. Выйдя из лимузина, он остановил неплохо одетого мужика без лишней интеллигентности на лице. - Скажите, если мы поднимем цены на 50%, как вы будете жить? - Да ничего, как и жили. - Так. А если на 100%? - Ничего, вроде бы, денег хватает. - Ага, - обрадовался премьер, - а если на 500%? - Ну-у-у, тогда, наверное, куплю виллу в Ницце или замок в Испании! - А кем вы работаете? - Владею похоронным бюро.