Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
У Рабиновича пропала жена - два дня не приходила домой ночевать. На третий день, наконец, появилась. Рабинович к ней: - Сара, что случилось? Я тут с ума схожу, все морги обошёл, полицию на ноги поднял, дети плачут... - Яша, меня в парке Шевченко поймали три амбала, затащили в какой-то дом и там трахали целую неделю. - Как неделю? Тебя же два дня не было!?.. - Да, но завтра надо опять идти...
В далёкие 80-е годы директор поступил дальновидно, посадив в заводском скверике несколько десятков груш. Сейчас, когда работы мало, рабочим хоть есть чем заняться...
Считается, что семейная жизнь Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина сложилась несчастливо. Он влюбился и долго добивался руки юной прелестной Елизаветы Болтиной, дочери Вятского вице-губернатора, лелея мечты о воспитании жены, о совместных трудах на благо Отечества, а она согласилась стать женой богатого, преуспевающего столичного чиновника. И оба жестоко ошиблись. Михаил Евграфович променял успешную чиновничью карьеру на сомнительные литературные заработки, а Елизавета Аполлоновна обнаружила мещанские интересы, далёкие от высоких запросов её мужа. - Жена моя мечтает жить так: ходить из одной комнаты в другую, в одной - шоколад, в другой - мармелад, а по дороге переодеваться! - довольно ядовито констатировал Щедрин. Елизавета Аполлоновна, как и многие родственники и знакомые писателя, очень быстро обнаружила, что стала героиней его произведений. Блестящее и едкое перо Щедрина делало их узнаваемыми и смешными. Читающей публике не надо было объяснять, на кого похожа наглая жёлтая канарейка ("Чижиково горе"), заявлявшая бедному мужу-чижику: - Денег надо, - говорила она. - Сколько-с? - Не "сколько", а давайте! Михаила Евграфовича из-за этого всерьёз опасались. Существует анекдот, как однажды к нему домой на Литейный проспект пришёл некий молодой человек и принялся тут же перед сатириком оправдываться. Оказалось, что его дама сердца, поссорившись с ним, пригрозила пожаловаться на него Щедрину - уж он так изобразит незадачливого кавалера, что тому мало не покажется! Ну а нам теперь можно лишь посочувствовать в большей или меньшей степени всем участникам жизненной драмы, но так уж получается - из чьих-то слёз часто вырастает большая литература.
О Николае I, "последнем рыцаре самодержавия", сохранилась такая легенда... Весной, последовавшей за одним из неурожайных годов (а таких с 1840 по 1849 год в России было семь(!)) у крестьянских хозяйств практически не осталось семян для посева. Правительство постаралось смягчить тяжесть ситуации и выделило средства на покупку посевного зерна для крестьян, но явно недостаточные. Цены на зерно подскочили, и во избежание грядущей катастрофы требовалось государственное регулирование рынка зерна. И тут царю донесли, что один из богатых петербургских хлеботорговцев продаёт зерно по заоблачным ценам. Николай послал своего флигель-адъютанта узнать, не согласится ли торговец снизить цену на зерно. Но коммерсант не захотел расстаться с баснословными барышами и попытался убедить флигель-адъютанта, что продать хлеб дешевле не может, поскольку сам-де задорого купил его и если снизит цену, непременно разорится. Флигель-адъютант доложил обо всём императору. Николай Павлович, уверенный в согласии торговца, рассердился не на шутку. - В таком случае, - заявил побледневший государь, - я требую, чтоб он не посмел продать ни фунта ниже заявленной цены! И распорядился продавать хлеб из казённых складов по прошлогодней цене. А через месяц в полном соответствии с законами рыночной экономики спекулянт разорился...
80-е годы. В КГБ доставили Рабиновича, ругавшего власть в одесском гастрономе. - О какой власти вы говорили? - О царской. - Так она уже 70 лет как свергнута! - Вот и я говорю: какое было плохое царское правительство, триста лет правили, а на какие-то семьдесят лет не могли продуктов заготовить.
Администратор кинотеатра схватил за шиворот шумевшего во время сеанса джентльмена и выставил его на улицу через запасной выход. - Вы ответите за это! - кричит буян. - Я принадлежу к очень знатному роду! - О, простите, сэр! - воскликнул администратор и, снова ухватив его за шиворот, вытолкал через главный вход.
Рабинович садится в такси. Видит, на счётчике "10 гривен". - А это ещё что такое? - Это за посадку. - Нет, шеф, так дело не пойдёт. Разгоняй, я на ходу запрыгну.
- Абрам, - кричит Рабинович, - я передумал и в Израиль не поеду. - Ты что, ополоумел?! Уже документы собрали, деньги перечислили, билеты купили! - Не поеду я! Чего ты пристал? - Но почему? - Там плюс 40 в тени! - Яша, а ты не ходи в тень!
- Вы каким видом спорта занимаетесь? - Я дротики бросаю. - Так, значит, вы дротист? - В смысле? - Ну, дротите? - Хм... Как вам сказать, не без этого...
- Мужики, есть идея: давайте все дружно бросим пить пиво! Спрос на него, естественно, упадёт, и где-то через месяц бутылка будет стоить рублей десять. Вот уж тогда и побухаем!..
Бабушка рассказывает внуку сказку: - Сидел, значит, человек и приговаривал, сидел и приговаривал, приговаривал... - Бабушка, а он что, такой ворчун был? - Да нет, просто судья...
Рабинович жалуется раввину: - Моя Сара ложится не так, как я хочу. Раввин приглашает к себе Сару и говорит: - Яков жалуется, что ты ложишься не так, как он хочет. Почему? - Нет, пусть не просит, я ни за что этого не сделаю! - Еврейская женщина должна ложиться так, как хочет её муж. - Но этого требовать он от меня не может. - И чего же он требует? - Чтобы я лежала в двух метрах под землёй.