Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Ну вот и наступила новая эпоха. Сначала "первый космический" фильм от Эрнста с Пересильд в главной роли, а теперь вот и первая "космическая" реклама с той же Пересильд, которая где-то там в забегаловке с точкой не смогла преодолеть притяжение к жратве...
Вот вы могли бы представить себе Гагарина или Титова, или Терешкову с Савицкой, или ещё кого из настоящих космонавтов в какой-нибудь рекламе, тем более жратвы?
И я - нет.
У них была профессиональная гордость, как у всех настоящих героев...

Есть у меня знакомая семья. Женаты - скоро полвека как. Познакомились и женились, когда учились в МГУ. На разных факультетах. Будущий супруг в свое время выбирал, куда поступать - в МГУ или МФТИ. Живут благополучно и очень дружно, но ссоры все же случаются. Для тонуса. Происходит это так. Супруга высказывает недовольство чем-то. Реакции - ноль. Градус недовольства растет. Муж - в молчаливой обороне. Супруга, заряжаясь от угрюмого молчания, выражающего, по ее мнению, вызывающее несогласие, заводится все сильнее и сильнее. И наступает момент, когда молчание обвиняемой стороны прерывается еле слышным: "Лучше бы я тогда на физтех поступал..." После этого ссора сама собой сходит на нет.

Международный Туризм

Билл, типичный техасец, почти ковбой. Он путешествует только по США и никогда не был ни в Европе, ни в Азии и не собирается. На вопрос не хотелось бы ему посмотреть мир обычно отвечает, что он уже пытался и ему хватит. Билл работает наладчиком в одной крупной компании с филиалами по всей Америке. Есть у этой комнании небольшой заводик и в Канаде. Билла иногда посылают помогать с настройкой производственных линий в другие штаты, а пара техников из Канады как-то приезжала в Техас на тренинг перед тем как запустить новую линию у себя. Билл с канадцами провел не один час в цеху и почти столько же в барах после работы. Ребята сдружились и потом продолжили общаться по емайлу и телефону как по рабочим вопросам так и просто за жизнь. Поэтому когда Билла в очередной раз отправили в командировку на север США совсем рядом с канадской границей, он решил воспользоваться случаем и навестить старых друзей в Канаде. Те его давно звали в гости. В последний день когда все дела уже были сделаны, а времени до самолета домой оставалось еще достаточно и должно было хватить на то чтобы доехать до городка в окрестностях Торонто, пропустить стаканчик пива под барбекю в приятной компании и вернуться назад, Билл оседлал своего рентованного «коня» и отправился на север.
В США, как многие знают, огнестрельное оружие разрешено в свободное владение. Особенно оружие популярно в южных штатах – там почти у каждого небольшой арсенал в собственности. В Канаде законодательство намного сторже и скрытое или открытое ношение оружия запрещено. Ввозить огнестрельное оружие в страну тоже нельзя. Естественно канадские пограничники спросили Билла есть ли у него оружие – стандартный вопрос для американцев въезжающих в Канаду. Тот и ответил, что конечно есть – он же ведь с юга. Заметив легкое подрагивание дежурных улыбок на лицах пограничников поспешил добавить, что не с собой, а дома в Техасе, но было уже поздно. Полный обыск его и машины занял каких-то три часа. Продолжать поездку после такой задержки и нервотрепки смысла уже не было, да и настроения тоже. Поэтому, он въехал в Канаду, позвонил друзьям со своего вновь обретенного сотового телефона, объяснил ситуацию, развернулся и поехал назад в США. И вот тут его всретили уже американские пограничники с вопросом как долго он пробыл в Канаде и что он там собственно делал. Факт пересечения границы чтобы провести в другой стране десять минут их почему то очень заинтересовал. Спустя еще каких-то три часа после полного обыска и его самого и его машины Билл был впущен назад на родину, которую он с тех пор зарекся покидать. Ну его нафиг, такой международный туризм.

Рассказывал бывший чиновник. Крупный российский город, расширенное совещание руководства - приглашены главы государственных предприятий и учреждений. Мэр - недавно избранный ставленник местного олигархата, активно перестраивающий систему и проводящий политику, не признаваемую многими чиновниками. В числе приглашенных директор местного зоопарка, в развитие которого были вложены существенные средства. Мужик он юморной и улыбчивый. А мэр - жесткий товарищ из 90-х. Совещание долгое, разбираются важные городские вопросы. Директор зоопарка от скуки тихо перешептывается с соседом. Сосед, руководитель местного драмтеатра, на листочке для записи тезисов совещания рисует карикатуру в виде мэра с рогами и "причиндалом" в руках, крайне реалистичную. ДИректор зоопарка не сдерживается и прыскает от смеха.
Мэр прерывает совещание и обращается к директору:
- Тебе смешно? Тебе, ...!, смешно?
Господа! Мало того, что у него при расширении объекта половина средств бюджета пропала - У НЕГО (с ударением на каждое слово) В ЗООПАРКЕ МОРЖ ПРИ ДЕТЯХ ДРОЧИТ! А он ржет!

P.S. Совещание смогли продолжить минут через 10, с третьей попытки.

Про разницу в жизненных принципах

У всех из нас бывают периоды взлета и падения. У кого-то они более гладкие- у кого то похожи на Эверест и Марианскую впадину. Но вот то, как мы воспринимаем успехи и невзгоды- очень сильно нас характеризует.

Мой партнер прилетел из одной из теплых стран, где по причине проблем со здоровьем сильно поиздержался. В итоге несмотря на огромный опыт и связи в корпорате оказался совершено не у дел. Все темы, которые я ему подкидывал, не несли быстрого дохода, а синекуры я не создаю из принципа. Как то вечером в пятницу ему звоню:
- Что делаешь?
- Угадаешь - с меня клевая телка на знакомство:)
- Работаешь?
- Ага! Но вот что делаю?
- Сдаюсь сразу но думаю что что то интересное.
- Однозначно. Обои клею. На юду нашел объяву - поехал.
- Ты СЕРЬЕЗНО?
- Да, мне бабки были нужны занимать неудобно. А тут хата небольшая и давали 5 штук, но требовали москвича с пропиской( хозяин пожилой и немного того).
- ТО есть я правильно понимаю, что где то в Бибирево сейчас бывший глава одной из крутейших отраслевых компаний клеит обои за 5 000 рублей?!?
- Да. И мне не стыдно как то...

На следующий день я посадил его на хорошую тему с денежным потоком. Не потому что жалко - а потому что зауважал как то...

А вот второй пример - парень из очень хорошей семьи, работал на крутейшей должности в банковской сфере, имел связи с кучей миллионеров и миллиардеров. Дальше - свой бизнес, много понтов мало денег, банкротство, новые попытки что то построить, долги, за которые платит семья. Сколько раз предлагал ту или иную работу в быстрый кэш что бы поддержать - ответ один - "не мой уровень, не могу, сам понимаешь".
Результат - семья перестала помогать и чувак превратился в "арбатскую бабушку" - это когда хата, в которой живешь, стоит пару лямобаксов а жрать в ней есть не каждый день:)))

P.S. Упорство и труд - все перетрут, со всеми порешают:)))

Наташа выложила фотографию на фейсбуке и подписала: "Отмечала сегодня сразу две днюхи - моему сыну исполнилось 6 лет, а тете моего мужа - 63".

Куча комментов с единственным вопросом:
- А тетя-то где?
Наташа:
- Как это где? В самом центре фотки.

А там 30-летняя шикарная женщина. Ну или очень моложаво выглядящая 40-летняя.
Кто-то из комментаторов не выдерживает:
- Как это ей удается? Она что, пьет кровь младенцев?
Наташа:
- Сама хотела бы знать, но боюсь спросить.
Ей в ответ крик души капсой:
- К ЧЕРТУ СТЕСНИТЕЛЬНОСТЬ! СПРАШИВАЙ! МЫ ВСЕ ХОТИМ ЗНАТЬ!

Возвращались поездом из командировки домой. Итак, в купе я, еще командированый, привлекательная девочка и парень, оказалось, американец. Девочка американцу строит глазки, знакомится - видать на перспективу. Пора обедать. Мы, естественно, что в буфете купили, разложили. Девочка тоже. Ну и поели всем купе. Переходим к чаю. Девочка шоколадку достает, дает американцу. Мол, поломай и на стол положи. Он её берет и кладет себе в карман. Не задалось как-то знакомство. Потеряла она к парню интерес.

Сорри за длинную историю)

Так уж случилось, что наша дочка заговорила по-французски. Сама она была в этом не виновата. Виноваты были мы, как родители, и соседка Людмила Андреевна, к которой с восьми лет мы водили дочку на уроки. До пенсии Людмила Андреевна работала учителем французского языка и этим занятиям была очень даже рада. Хоть и давала она их совершенно бесплатно.
- Что вы, что вы! – засмеялась она, когда я в первый раз попытался вручить ей деньги - это я вам должна доплачивать. Я ж теперь только бездельничаю, а с Дашенькой я чувствую себя хоть кому-то полезным. Полезным ископаемым.
Людмила Андреевна была женщиной интеллигентной и с юмором.
В квартире у неё царила очень уютная атмосфера, вкусно пахло травами, пирогами и книгами, которых было целых три шкафа. На стенах висели репродукции с видами Парижа, а вся мебель была накрыта вышитыми салфетками. Мне самому очень нравилось у неё бывать, пить чай с шиповником, листать старые французские комиксы и журналы и слушать, как она разбирает с дочкой очередной трудный глагол.
Сегодня вечером, когда я как обычно подошёл к концу урока, Даша успела уснуть на диване и Людмила Андреевна, попросив её не будить, усадила меня за стол. Мы пили чай и смотрели телевизор, где как раз началась передача посвящённая годовщине Сержа Генсбура, прославленного французского барда, актёра и режиссёра, мастера эпатажа и провокации, как рассказывала о нём ведущая в стильном полосатом шарфике. Показали парижское кладбище Монпарнас, где преданные фанаты до сих пор ежедневно оставляют на надгробии своего кумира цветы, записки и различные сувениры - сигареты, рисунки, игрушки.
Мне, кстати сказать, он тоже нравится, в машине даже есть диск с его песнями. Я хотел об этом сказать Людмиле Андреевне и тут заметил, что она как-то странно и пристально, не отрываясь, смотрит на фото Генсбура, рядом с его именной табличкой. Взгляд её был каким-то чересчур напряжённым, словно на снимке ей почудилось что-то неестественное. Более того, по её лицу текли слёзы, которые она незаметно смахивала платком. Не зная, как на это реагировать я промолчал и поспешил отвести глаза в сторону.

Сам Генсбур, продолжала тем временем ведущая, несмотря на незавидную внешность, имел большой успех у самых красивых женщин своего времени. У него даже был страстный роман со знаменитой актрисой Брижит Бардо, любовь к которой он сохранил до конца своих дней.
К тому времени Людмила Андреевна успокоилась и, взглянув на меня, сказала:
- Простите…. это личное…, - она снова замолчала.
Я тоже молчал, уставившись в экран. Пауза затянулась.
- Не думаю, что он любил её…. эту Бардо, – задумчиво, словно продолжая какой-то прерванный разговор, произнесла, наконец, Людмила Андреевна, – он считал её жадной куклой…. так он мне говорил, по крайней мере….
Я не очень-то понял эту её фразу и, подумав, что у каждого пожилого человека есть свои странности, лишь кивнул ей в ответ, прикидывая про себя, что нам с дочкой пора бы уходить.
По всей видимости, всё это отразилось на моём лице, потому что Людмила Андреевна неожиданно расхохоталась.
- Я вас понимаю, молодой человек, – сказала она, вдоволь насмеявшись, - наверное, всё это странно слышать. Она снова улыбнулась:
- Думаете, я спятила, да?
Я, смутившись того, что она прочла мои мысли, энергично замотал головой и начал что-то бормотать в ответ.
- Он и вправду мне так про неё говорил, – прервала она меня и уже серьёзно посмотрела мне в глаза, – и было это, страшно подумать, аж…. тридцать пять лет назад...
Я промолчал, снова не зная, что сказать.
- А хотите, расскажу, как это было? – вдруг спросила она меня, – только, сразу предупреждаю, это довольно длинная история….
Она вопросительно посмотрела на меня, и я на мгновение задумался. Торопиться мне было некуда, дочка ещё вовсю спала, и, пожав плечами, я снова кивнул.

- А ведь и вправду тридцать пять лет прошло, – покачала головой Людмила Андреевна, – даже не верится…. годы так ускорились в последнее время…. Я ведь никогда про это не рассказывала – поначалу, наверное, и нельзя было, потом как-то позабылось. Даже не знаю чего я…. впрочем, слушайте - она вздохнула и начала рассказывать:
- Тогда, в восьмидесятом, когда я впервые оказалась за границей, мне было уже тридцать лет. Это сейчас ваша Даша в свои десять лет объездила кучу стран, а в те времена ездили очень мало. Побывать за границей вообще считалось удачей, а уж в Париже тем более. Я, как учитель французского, всегда об этом мечтала и, как только представилась возможность, приобрела недельную путёвку в «Интуристе». Путёвка, надо сказать, ничего не решала, нужно было пройти ещё ряд комиссий: в школе, в профкоме, в райкоме – несколько инстанций надо было пройти, чтобы выехать. А после них было ещё окончательное утверждение у руководителя группы. Фамилия его была Степанов и он, по слухам, был из органов. Такой серьёзный дядька, всегда в костюме с галстуком. Он выдал нам специальные брошюры с ответами на вопросы, которые могли задать французы и лично всех инструктировал. В помощь ему избрали старосту, завотделом нашего райкома, что должен был следить за тем, чтобы мы не разбредались по сторонам, и ходили группой даже в свободное время вечером.
Людмила Андреевна привстала и, снова поставив чайник, продолжила:

- И вот Москва, Шереметьево, трёхчасовой перелёт и… Париж! – она мечтательно покачала головой - вокруг свет, простор, воздух, удивительная архитектура, так не похожая на наши советские города. Пристань всех моих любимых французских писателей - Флобера, Бальзака, Золя, Мопассана – я ведь была девушкой с романтическим настроем, – Людмила Андреевна как-то по-молодому взглянула на меня и задорно улыбнулась.
- Поселили нас тогда в дешёвой третьесортной гостинице у Восточного вокзала, на рю Фобур Сен-Дени, в крохотных номерах по два человека. Вместе со мной жила женщина-депутат из Самары, которая очень боялась потеряться и постоянно твердила, что нам надо быть осторожней, ведь мы всё-таки в капстране. Потеряться, кстати говоря, было достаточно сложно, поскольку нас всюду водили группой, даже в ресторан или в универмаг «Тати», где я купила себе, просто немыслимо модную тогда, джинсовую мини-юбку. Кроме того, помимо экскурсий каждый день тогда у нас был расписан буквально по часам. То мы посещали стену погибших коммунаров, то квартиру-музей Ленина, то встречались с французскими студентами, симпатизирующими СССР, в то время всё это было обязательно для советских туристов, боже, какая дурь была! – она грустно покачала головой:

- Неделя пролетела быстро, и вот уже настал наш последний парижский день, когда мы поехали к могиле неизвестного солдата под Триумфальной Аркой. Оттуда мы всей группой отправились по Елисейским полям, заглядывая по пути в многочисленные роскошные витрины дорогих магазинов. Так мы дошли до кабаре «Лидо», где над входом висела вывеска в виде танцовщицы в перьях, увидев которую Степанов со старостой многозначительно переглянулись и объявили свободное время с обязательной вечерней перекличкой в гостинице в девять вечера. Все с радостью разбежались по магазинам, а я решила прогуляться дальше до сада Тюильри. Во-первых, это было недалеко, а во-вторых, во всех моих любимых французских романах героини только то и делали, что гуляли по Тюильри – снова рассмеялась Людмила Андреевна и, отпив чаю, поинтересовалась – не надоела я вам?
- Нет, что вы, – запротестовал я, – очень интересно…
- Ну, хорошо…. Помню, тогда было ощущение некой невероятности происходящего – продолжила она - я гуляю одна в Париже. Сама ещё достаточно молодая и симпатичная, в модной юбке, вышагиваю по площадям, по набережным Сены, глазею на людей вокруг, слушаю уличных музыкантов, прохожу мимо уютных ресторанчиков, из которых слышен запах кофе и круассанов. Был конец октября, но погода стояла летняя, хотя деревья уже пожелтели…
Она подлила мне чаю и придвинула вазочку с вареньем:
- После сада я сориентировалась по карте и пошла в сторону Оперы, в знаменитый универмаг «Галери Лафайет», покупать себе духи. В то время в Советском Союзе не было женщины, которая не мечтала бы о французских духах. Вы знаете, вся та поездка прошла под знаком удивления, но когда я увидела целый этаж косметики, я просто не могла поверить своим глазам! Поражённая, я пошла прогуляться между квадратами отделов, наполненных самыми различными соблазнами. В каждом из них стояли кресла, где сидели женщины всех возрастов, которых расчёсывали и красили улыбчивые продавщицы. Это всё было так необычно! Наверное, прошёл час, прежде чем я, на свои невеликие тогда деньги смогла выбрать что-то для себя и уже собиралась уходить, как вдруг симпатичная хозяйка одного из таких отделов приветливо помахала мне рукой, приглашая войти.
– Это бесплатно, - пропела она и спустя секунду я сидела перед большим зеркалом, а продавщица накладывала мне тени и подводила глаза. Тона она выбрала красные и чёрные, и буквально через четверть часа вид у меня был вполне себе муленружевский.
- Манифик! – сказала продавщица и удовлетворённо оглядела меня с головы до ног. Я же, взглянув на себя в зеркало, даже слегка оробела. Такой я себя ещё никогда не видела. Из зеркала на меня смотрела какая-то роковая красотка со стрелками на глазах, что делали взгляд глубоким и загадочным. Поблагодарив свою мастерицу, я полюбовалась на прощание витражным куполом и вышла наружу. К тому времени на улице начало смеркаться и со всех сторон уже вспыхивали разноцветным неоном витрины и вывески. Решив возвращаться в свой отель, я прошла по бульвару направо, и оказалась возле арки Сен-Дени, где и сбилась с пути, повернув вместо улицы Фобур Сен-Дени, ведущую к Восточному вокзалу и нашему отелю, направо, на улицу Сен-Дени.
Людмила Андреевна на мгновение замолчала и глубоко вздохнула. Было заметно, что она волнуется.
- Не успела я пройти по ней пару кварталов, как моё внимание привлекли небольшие группки легко, не по погоде одетых женщин, что стали попадаться на пути. Из медленно проезжавших мимо машин, с ними переговаривались сидевшие там мужчины. Увы, про то, что на Сен-Дени собираются парижские жрицы любви я, естественно, не знала. И лишь когда встречный, приличный с виду пожилой мужчина, окинув меня взглядом, смущённо отвёл от глаза, я с ужасом поняла, кто все эти полураздетые женщины. Поняла она также, что и саму меня, по всей видимости, все также принимают за их напарницу.
Вероятно, причиной был мой новый роковой макияж, что вкупе с новой же мини-юбкой придавал мне довольно пикантный вид. Осознав этот нелестный для себя факт, я остановилась под фонарём, чтобы свериться с картой и поскорее выбраться из этого жуткого места. Но едва я успела её вытащить, как из стайки стоявших неподалёку женщин отделилась одна в блестящем белом парике и подошла ко мне.
- Ты с кем? - зло спросила она, глядя на меня исподлобья, - это наше место.…
Не зная, что ей ответить, я промолчала.
- Камаль! – не дождавшись ответа, хрипло крикнула она и тут же в стоявшем неподалёку автомобиле открылась дверца, и оттуда показался какой-то темнокожий здоровяк арабской внешности. Подойдя к нам, он сходу грубо прижал меня к стене дома и устрашающе на меня замахнулся. Я в ужасе оцепенела. Та женщина тоже стояла рядом и что-то сердито мне выговаривала, но от страха я уже совершенно ничего не понимала. Всё происходящее казалось мне чем-то нереальным, словно это было не со мной.
Араб, схватив меня за плечи, силой завёл меня в ближайший узенький переулок, и я уже попрощалась с жизнью, как вдруг откуда-то сбоку возник силуэт мужчины, который тронул верзилу за плечо:
– Мсье?
При свете фонарей он показался мне едва ли не страшнее того араба. Лет пятидесяти, в морщинах, небритый, со спутанными волосами, одетый в черный костюм с мятой рубашкой. Наверное, это был какой-то местный бомж, клошар, как их тут называют.
Верзила же в ответ лишь слегка на него покосился и, что-то угрожающе процедив ему сквозь зубы, снова на меня замахнулся. Я уже попрощалась с жизнью, как вдруг бомж, перехватил его за локоть и дёрнул, развернув лицом к себе. Араб взглянул на него с некоторым любопытством и недобро ухмыльнувшись, сунул руку в карман куртки.
И тогда этот, в костюме, внезапно толкнул араба в грудь. От неожиданности тот покачнулся и, запнувшись о бордюр, завалился прямо на грязный тротуар. Женщина в парике взвизгнула и отскочила в сторону, а бомж схватил меня за руку и потащил из переулка. Сзади доносились какие-то крики, но за нами никто не погнался. Лишь спустя несколько минут, очутившись перед аркой на оживлённом и просторном бульваре, я смогла, наконец, более-менее спокойно вздохнуть, почувствовав себя в безопасности. Нужно было что-то сказать, но мы оба, как-то враз смутившись, продолжали молчать, отвернувшись друг от друга.
В воздухе повисла нелепая пауза и я, чтобы француз не принял меня за куртизанку, принялась объяснять, что оказалась тут совершенно случайно, шла в отель и просто перепутала поворот, – я махнула рукою в сторону своей гостиницы, - и что я очень, очень ему благодарна.
И тут он, казалось, внимательно меня слушавший, прервал меня вопросом:
- Скажите? Скажите, откуда вы приехали? – и вдруг по-русски, - Из России?
Это было очень странно слышать. И русскую речь в Париже, и вообще само слово Россия. Это сейчас все уже привыкли, а тогда чаще даже говорили РСФСР. Слово Россия казалось каким-то дореволюционным. Может это и есть одна из тех провокаций, о которых нам твердили Степанов со старостой? – пронеслось в голове. Но зачем? Кому я нужна?
- Да, – подтвердила я, чуть поколебавшись, – из Советского Союза…. А почему вы спрашиваете?
- Вы говорите как моя мать, с тем же акцентом, – он взволнованно взял меня за руку, - вы, знаете, мои родители, они из России и я сам немного русский.
Я не очень поняла эту его фразу, но промолчала, не зная, что на это ответить. К тому же, меня всё еще трясло после пережитых волнений.
- Могу я вас пригласить на кофе? – тем временем предложил он, - не волнуйтесь, это не здесь, мы можно пойти в любое пристойное место в Париже.
Я судорожно соображала, что мне делать. Отправиться куда-то вдвоём с иностранцем в то время было чем-то немыслимым. Оставаться одной я тоже уже боялась. А он всё продолжал меня уговаривать, хоть я и пыталась объяснить, что это невозможно, завтра я улетаю. Но он настаивал, что встреча со мной, это для него, как привет с далёкой родины. Спросил, как меня зовут и когда я ответила, что Людой, точнее Люсей (так меня тогда все называли), обрадовался, сказав, что его, на самом деле, зовут почти также – Люсьеном и что это обязательно нужно отметить. Он называл мне какие-то места, куда мы можем пойти и которые я, разумеется, не знала, а я лишь отрицательно качала головой и твердила, что мне обязательно, обязательно нужно вернуться в отель….
Людмила Андреевна вздохнула и смущённо улыбнулась.
- В общем, не знаю как, но в итоге я согласилась…. Понимаете, что-то в нём было, несмотря на откровенно некрасивую внешность, какое-то обаяние, какой-то мужской шарм, если так можно выразиться.
Мы сели в такси, стоявшее у тротуара, и спустя четверть часа оказались у площади Согласия у ресторана «Максим», наверняка вы про него слышали. Сама я прежде читала о нём у Ремарка и, по правде сказать, очень смущалась. Мне казалось, я не очень подходяще одета для такого солидного места. Позже, в каких-то фильмах и передачах о знаменитостях, я не раз видела этот шикарный зал с огромными зеркалами и роскошным винтажным потолком. С восьмидесятых там совсем ничего не изменилось.
Мой спутник заказал ликёр, но от него я отказалась, попросив взять мне только кофе. От ужина я тоже отказалась, хотя, на самом деле, с утра почти ничего не ела. Хорошо ещё, что к кофе официанты принесли пару пирожных. Зал был почти полон. Мы сидели в углу, а рядом с нами сидела группа азиатских туристов с кинокамерами, что снимали всё подряд, и, помню, я очень боялась попасть к ним в кадр. Это почему-то казалось мне чем-то пошлым.
Люсьен же ни на кого не обращал внимания и всё время пил. Когда он выпил свой ликёр, ему принесли второй. Потом третий и он снова пил, пил и курил какие-то жутко вонючие сигареты, одну за другой. И болтал, иногда вставляя русские слова. Речь его становилась всё более бессвязной, как будто он разговаривал сам с собой.
Да, он пьёт, пьёт и ходит к проституткам. Его друг, писатель Сименон научил его искать в них вдохновение. Кстати, самые невзрачные из них, обычно, самые лучшие собеседники. Да, у него было много женщин, многие из которых очень красивы и знамениты как Брижит Бардо, но все они либо лживы, либо корыстны. И только в шлюхах он видит тот свет искренности и правды, которого нет у других женщин. А в них он разбирается хорошо, у него их было очень много. Даже слишком много для одного мужчины. Из-за этого он и разошёлся с женой, а ведь они прожили больше десяти лет и у них две дочери. Уже месяц, как она ушла, а он всё один, хотя многие хотели бы быть с ним из-за его имени. Он, между прочим, довольно знаменит….
- Но… - не выдержав, перебил я её – но, неужели вы совсем его не узнали?
- Как? – Людмила Андреевна встала и прошлась по кухне – какой-то Люсьен, видели бы вы его…. небритый, немытый, уши торчат, мешки под глазами…. Настоящий бродяга! Я просто не понимала, почему его вообще пустили в такое приличное заведение. У него ведь даже носков на ногах не было, просто белые ботинки как у клоуна. Честно говоря, мне в тот момент казалось, что он бредит. И про Сименона и про Бардо, которую он назвал жадная кукла, пупэ гулю, сказал он тогда. И про Катрин Денёв, с которой он, якобы, недавно снялся в каком-то фильме. И ещё про многих известных тогда людей, давая некоторым из них довольно нелестные характеристики.
Дочка заворочалась на диване и Людмила Андреевна сходила её проверить. Вернувшись, она снова присела к столу и возобновила рассказ.
- До сих пор не понимаю, почему я не ушла от него сразу. Мы просидели там почти до закрытия, он был уже заметно пьян, даже всплакнул. Видимо, каким-то образом мне стало его жалко. Он не казался слабым, нет, не испугался же он того ужасного сутенёра, но в нём чувствовалась какая-то боль, боль и неустроенность в жизни. Возможно, он просто сильно переживал из-за ухода жены. Помните её, она ещё пела с ним дуэтом? С такой смешной фамилией, Биркин, по-моему…. Я недавно слышала по радио, что сейчас она рекламирует какие-то безумно дорогие сумки, названные в её честь….
Она покачала головой и вздохнула - думаю, он был очень смелый, талантливый, может быть удачливый и в то же время – по-своему несчастный человек.
- В конце концов, - продолжила она - я всё же настояла на том, что мне пора ехать в отель, и он велел официанту заказать нам такси. А когда мы сели, вдруг попросил водителя показать мне Париж. Своей соотечественнице, как он выразился. Тот с готовностью согласился, и ещё почти час мы ездили по ночному Парижу. Мимо домов с выставленными у подъездов велосипедами и пустыми бутылками из-под вина, мимо застывших каруселей на площадях и табачных лавок с красной сигарой над входом. Улицы были уже пустынны, и только дворники подметали листву и мусор. Люсьен рассказывал мне про Париж, город который, по его словам, он обожает и редко покидает. Помню, ещё он говорил, что хочет побывать в СССР, в Москве и на Украине. Но он был уже совсем пьяным, и я с большим трудом уговорила его отвезти меня в отель, убедив, что мне нужно собрать вещи в дорогу.
К отелю мы подъехали уже ближе к полуночи. Он хотел выйти меня проводить, но я отговорилась тем, что это может мне очень навредить.
Она помешала свой остывший чай ложечкой и пожала плечами:
- А что…. тогда я так и думала. И свой адрес я ему тоже не написала, хотя он просил. Почему? Сейчас, наверно, это звучит глупо, но тогда мы всего боялись.
И я, сказать честно, думала, что в отеле из-за моего отсутствия уже царит переполох, но там, к счастью, было тихо. Никто не встретил меня на входе. Портье, даже не взглянув на мой паспорт, выдал ключ и молча отвернулся.
Помню ещё совершенно дикие от страха глаза самарской депутатши, которую я полуголую застала в нашем номере с напрочь пьяным Степановым. После его ухода она пыталась что-то мне объяснить, но, не слушая её, я рухнула на свою кровать и мгновенно уснула. Очевидно, это была какая-то реакция на пережитое….
Людмила Андреевна помолчала, потом грустно улыбнулась мне и произнесла:
- Вот и вся моя история…. вы знаете, сейчас мне тоже иногда кажется довольно странным, как можно было не узнать его тогда. Ведь он был довольно известен в Советском Союзе, на уроках французского я сама ставила ученикам его старые пластинки. Но вот как-то так, не сопоставилось, хотя, надо сказать, что ощущение какого-то странного дежа вю у меня было всегда.
Уже только в конце девяностых, спустя несколько лет после его смерти, я смотрела передачу про великих французских шансонье, и когда дошла очередь до Сержа Генсбура, вдруг с удивлением осознала, что он, и тот мой сумасшедший пьяный спаситель, это один и тот же человек. И что его настоящее имя действительно было Люсьен, и он на самом деле был дружен со всеми этими знаменитостями, про которых он мне рассказывал.
Она снова замолчала, сдерживая волнение. Молчал и я, находясь под впечатлением от услышанного. В этот момент на кухню, проснувшись, зашла сонная дочка и, простившись с Людмилой Андреевной, мы с ней спустились во двор, решив вместе поставить машину в гараж. Когда мы сели в нашу «ренушку», я невольно поставил диск с песнями Генсбура и вскоре дочка, убаюканная музыкой, снова заснула на заднем сиденье.
На улице слегка моросил дождь, и я ехал не торопясь, философски размышляя, как же причудливо могут переплетаться судьбы совершенно разных людей. И о том, что люди, у ног которых лежит весь мир, умудряются оставаться в чём-то обездоленными. Странно, но в этот миг на меня почему-то накатило ощущение уюта и какого-то своего, пусть небольшого, но счастья. Сзади чуть слышно сопела дочка, на лобовом стекле пощёлкивали «дворники», шины шуршали по мокрому асфальту, а из динамиков слышался тоненький голосок юной Джейн Биркин:
- Тю ваа.. тю ва э тю.. вьен..

© robertyumen

В один жаркий, даже по израильским меркам, день накануне шаббата (праздничная суббота) на рынке Хайфы особенно шумная торговая суета. Разноязычная горланящая толпа, захламлённая мостовая, ослепительный блеск безвкусно оформленных витрин и зазывные крики торговцев. Вдруг, заглушая базарный галдёж, раздаётся пронзительный вопль:
— Софа, и шо ты плетёшься, как на похоронах? Мы жешь обратно опоздаем на автобус! Неповторимый еврейско-одесский акцент, море мимики и эмоций на лице пожилой тётки внушительного роста и соответствующих габаритов. Она увешана баулами, как десантник израильской армии. В нескольких шагах за ней семенит Софа – толстуха лет тридцати, по-видимому её дочь, но ещё масштабнее мамаши. На ней юбка, наполненная подвижными ягодицами, розовая застиранная кофточка, едва достающая ей до пояса и трещащая от арбузного изобилия грудей. Она семенит необычной походкой: широко раскорячив ноги, почти не сгибая их в коленях и при этом раскачивается из стороны в сторону, как кукла-неваляшка. В обеих руках у неё сумки, переполненные продуктами: острыми стрелами выглядывают перья зелёного лука, угрожающе свешивается прозрачный пакет с яйцами, окружающим приветливо помахивает рыбий хвост в такт колебаний её богатырского тела.
После мамашиного окрика Софа наращивает темп, но при этом скорость её движения не меняется, только возрастает амплитуда колебаний. Рынок притих и с любопытством следит за потешной парой. Мамаша снова наезжает на дочку:
— Холера, проснись! Или ты себе думаешь, шо я обратно буду катать тебя на такси?! Таки выбрось эту дурь из головы и быстрее тащи свою толстую задницу!
Софа останавливается, широко расставив свои слоновьи ноги. Слёзы вперемешку с потом крупными каплями катятся по её бархатным, как персик, щекам. И она на весь базар с надрывом орёт:
— Да не могу я быстрее, у меня лопнула резинка трусов!

Из практики преподавателя русского языка иностранным студентам.

***
Сижу в методкабинете, листаю газетки.
Вбегает преподавательница, из пожилых.
- Боже! – кричит. – Он меня убьёт!
Из коридора доносятся чьи-то вопли.
Прислушиваюсь.
«Я ни девичка!!!» «Я ни девичка! Ни девичка! Я! НИ!! ДЕ-ВИ-ЧКА!!!» - надрывается кто-то мужским голосом.
Выясняется, что студент-сириец не сделал домашнее задание. Объяснил, что просто забыл. На что бабулька-коллега, не задумываясь о последствиях, хмыкнула: - «Ну, память-то девичья, да, Саид?»
Мужик-мусульманин этого не перенёс. Выпучил глаза, изошёл пятнами и принялся орать. - Я ни девичка! Я мужчина! Ни девичка! Ни девичка!
Никакие попытки объяснить, что просто идиома такая, успеха не имели. Так и орал, пока самому не надоело. Стоял в полуприседе, сжав кулаки, и орал.
Горячий и гордый народ.

***
Зимняя сессия.
Огромный, выше двух метров, чернокожий студент сдаёт экзамен по языку специальности – география.
Стоит перед комиссией у доски с картой мира. Волнуется.
- Болша часта баверхнасти зимыли пакырыта вада. Вадами. Брастите, вадой.
Комиссия понимающе кивает.
- Набрымер, ыздеси накодытса Сивэра-лидавытный акиан.
Африканский гигант водит указкой по верхнему краю карты.
- А скажите… - раздаётся дребезжащий голосок председателя комиссии, пожилой доцентши.
Негр испуганно таращит глаза и замирает.
Старушка-доцент роется в ведомостях.
- Скажите, пожалуйста… - бормочет она, отыскивая имя студента.
Находит.
Студента зовут Муддака Бартоломэо Мариа Черепанго.
- Скажите, - решает обойтись без имени председатель комиссии. – А почему этот океан называется именно так – Северный Ледовитый океан?
Негр с минуту думает, разглядывая карту, потом переводит свой взгляд на окно.
За окном метель. Мрачные январские сумерки. Ночью обещали минус восемнадцать.
Большие, слегка желтоватые глаза печально смотрят на комиссию.
- Бадаму то иму холана. Очин холана.

***
Занятие по фонетике.
На доске - известное с детства: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку».
Студенты – шесть китайцев и один турок, пробуют повторить.
У турка со свистящими и шипящими никаких проблем, быстро освобождается и роется в словаре.
Китайцы худо-бедно тоже справляются с любительницей сушек. Но особенность их менталитета – всему нужен буквальный перевод.
- Что это – «сосала»? – спрашивает одна китаянка меня.
Турок водит пальцем по страничке словаря и зачитывает вслух:
- Сосать, отсосать, подсосать, высосать!
Изумлённо поднимает брови и уважительно цокает языком.
Это тебе не турецкое «шургум-бургум бердык-кирдык». Это – русский язык.

***
Письменные перлы, которыми снабжают студенты – особая вещь.
Здесь и глубина мысли:
«Чем больше я изучать, тем я меньше много».
«Уничтожать природу – задача важная. Поэтому я хочу стать ветеринарном. Моя сестра – тоже собака-врач. Это важно для жить».
И особое видение нашей истории:
«Ломоносов – великая учёный. Толко он мог придумать такая трудная грамматика».
«Командовал русской аримией генерал Михаил Кукурузов».

И просто своеобразный «олбанцкий»:
«Все в моей семье говорят по франкодзу суки».
«Я всегда педерил девушкам цветы иконведы».
«Вчера с друзьями я выл в театре».
«Я наблудил это в микроскопе».

***
Работу свою я люблю.
Среди поздравительных открыток, подаренных мне студентами, любимая у меня - полученная на день рождения в первый год работы:
«Дорогой брибодаватель! Пиздавляем Вас, мадам Вашу мать!»

В пятидесятые годы в Москве появилось некое, доселе невиданное, буржуазное чудо: винный КОКТЕЙЛЬ!
Человек столь же экзотической профессии — БАРМЕН — наливал напитки в специальный бокал, подбирая их по удельному весу так, что они не смешивались, а лежали в бокале полосочками: красный, синий, зеленый...
Этим занимались в одном-двух ресторанах по спецразрешению.

В одно из таких заведений зашел большой красивый человек и низким басом приказал:
«Коктейль! Но — по моему рецепту!»
«Не можем, — ответствовал бармен, — только по утвержденному прейскуранту».

Бас помрачнел вовсе: «Я — народный артист Советского Союза Дикий! Коктейль, как я хочу!»

Бармен сбегал к директору, доложил, тот махнул рукой: сделай, мол.

Дикий сел за столик и потребовал от официанта принести бутылку водки и пивную кружку.
«Налей аккуратно двести грамм, — приказал он. — Так, теперь аккуратно, по кончику ножа, не смешивая — еще двести грамм! Теперь по капельке влей оставшиеся сто... Налил? Отойди!»

Взяв кружку, Дикий на одном дыхании влил в себя ее содержимое, крякнул и сказал официанту:

«Хор-роший коктейль! Молодец! За это рецепт дарю бесплатно. Так всем и говори: "Коктейль "Дикий"!»

И величественно удалился под аплодисменты всего ресторана.

Награждение героев
Читал я лекции в одной интересной группе — мужики всё "тёртые", пороху понюхали по полной программе: заложников освобождали, по морям плавали - от бандитов торговые суда защищали. Ну а при увольнении в запас усердно изучали всё мирное, в том числе отправили их ко мне на компьютерные курсы. О себе рассказывать совсем не любили, начнёшь о чём спрашивать, а они: «Ты нам, инструктор, объясняй, как кнопки правильно нажимать! А что было, то быльём поросло».

И рассказал я им, для улучшения отношений, пару своих историй про «производственную деформацию»: «Крошки с клавиатуры (как я расстался с детством)» и «О, ты такая секси!». Один из мужиков отсмеялся и сказал: «Две твоих меняю на одну свою». Далее от первого лица.

----

Собрали нас в Москве на награждение за спасённый корабль и команду. В гостинице мы нафталинчик с парадных мундиров сдули, нагладились, надушились и пошли. Тут начинает капать противный мелкий дождичек, мы шагу прибавляем, чтобы в Кремль во всём параде прийти. Мимо проезжает автомобиль и двигатель его, от дождика видно, издаёт характерный хлопок. После этого, кто где: я - в луже, за мусорной урной. Да мало ли «складок местности» в виде бордюрных камней в современном-то городе? Хорошо рядом прачечная была. Девочки на наши ордена-медали посмотрели и быстренько нас в порядок привели.

----

Мужик подумал и добавил: «Ты нас компьютеру-то лучше учи. Хочу такую работу, чтоб стреляли только в твоих этих... игрушках».

Подал объявление в газету: «Мне 32 года. Не курю. Не пью. Бизнесмен.
Дома - под Москвой и на Кипре. Яхта. Ищу спутницу жизни». Телефон стал
звонить не переставая, пришлось отключить.
Вспомнил свое объявление 10-летней давности: «Мне 22 года. Молодой
специалист. Хочу заняться бизнесом. Познакомлюсь с девушкой».
И где эти девушки были 10 лет назад?

История не моя, довольно давняя, но, надеюсь, на этот сайт ещё не
попала.
В австрийской столице, при посольстве, тогда ещё СССР, проживали наши
соотечественники. Перемещались же они по Австрии, и по Вене в частности,
как это было принято, на автомобилях.
Австрийцы же почти немцы, особенно в части соблюдения правил дорожного
движения. Например, на переходах ходят только на зелёный свет, и на
жёлтый цвет не ездят, все останавливаются.
И вот, обнаружив этот приятный факт, наш соотечественник стал, как самый
умный, ездить на жёлтый. И ездил, вполне благополучно, года два.
Но однажды, по пьянке, поделился этой информацией с приятелем.
И однажды на перекрёстке они встретились.
----
Выводы делать не принято, но хочется: как только нарушителей
больше одного, однажды они встретятся...

Сыну 13 лет. Ругаю:
- Совести, - говорю, - у тебя нет! Ты помнишь, что ты обещал?!
После паузы и тяжелого вздоха отвечает:
- Совесть есть. У меня память плохая.

Недавно вернулся из командировки, был в Индии(это важно).
Сам я живу в Питере.
Часто слышу рассказы о том как водители сбивают на дороге лосей.
Обычно лось после столкновения встает и уходит.
Водитель в ауте - машины нет, виновника тоже.
Нашим водителям повезло.
А вот в Индии.
В Индии водители сбивают слонов.

Сравнительно недавно приключилась со мной забавная история. Дело было на
работе. К слову сказать, работаю я в банке, консультантом. Так что все
банковские продукты надо знать. Ну и особенно кредиты, естественно
потребительские (как в наше время без них? =) ).
Значит, приходит клиент и говорит мне:
- У меня доход 10 000 рублей, на какую сумму кредита я могу
рассчитывать?
- На 80 000 рублей.
- А что так мало? Мне 300 000 надо.
- Ну... Так у вас и доход не самый большой...
- ... (переваривает)
- Может у вас есть дополнительный или неофициальный доход? Мы к таким
вещам относимся лояльно.
- Да есть (радостно)!!! 25-30 тысяч рублей в месяц еще получаю.
- ... (перевариваю)... У вас неофициальный доход в 3 раза больше
официального. Могу я уточнить ваше место работы?
- Ну да, я - инспектор ГИБДД...
- =)))))) (ха-ха-ха)
- =)))))) (ха-ха-ха) А что тут такого? =))))))(ха-ха-ха)
- Извините. Ничего. Вот, возьмите, пожалуйста, перечень необходимых
документов. Ждем вас у нас в банке. Всего доброго.
- До свидания.

Еду с работы, запаренная жутко.
Захожу в маршрутку - как ни странно, народу не так много, но сесть уже
негде... хоть за поручень взяться, что ли, устала дико...
Прохожу в заднюю часть ПАЗика, там еще сиденья парные расположены не
поперек, а вдоль автобуса по бокам. Хватаюсь за вертикальный желтый
поручень и почти сразу погружаюсь в блаженную дрему.
Разбудил меня ржач. Оно доносился со всех сторон. Открыла глаза,
огляделась, дошло, что ржут именно надо мной.
Короче, на боковом сидении сидел мужик с огромной линейкой-уровнем,
зажатой между ног. С желтой 2,5 метровой линейкой, которую я в
рассеянности приняла за поручень. Когда автобус трясло и я во сне
опиралась на "поручень", мужик, наверное, не сильно радовался -
приходилось удерживать на линейке 50 с лишним кило. А теперь мужику надо
было выйти, но за его снаряд крепко держалась какая-то соня в строгом
костюме и на шпильках, то есть я. Джентльмен явно стеснялся нарушать мой
сон, но и волочить за собой спящую на его линейке барышню ему тоже не
улыбалось...
В общем, больше всех в результате ржала я сама, попутно извиняясь перед
мужиком, который проехал-таки свою остановку :)

Не "спиздили" а...
В 86-м году работал я в шаба... пардон, в стройотряде на Киевщине,
робыли будинки для эвакуеванных з-пид Чорнобыля (ССО "Арктур" физфака
ЛГУ - привет!).
Поскольку дело - политическое, да и перестройка на дворе, явился к нам
на стройку БОЛЬШОЙ КОМСОМОЛЬСКИЙ НАЧАЛЬНИК. Традиционные вопросы
начальства, традиционные наши ответы - этого нет, того нет, кирпича не
хватает, рубероида, цемента, досок... БОЛЬШОЙ КОМСОМОЛЬСКИЙ НАЧАЛЬНИК
властным голосом отвечает:
- Это и это - подгоним, это и это - не обещаю, но постараюсь, ну а по
мелочам - зачем ко мне обращаетесь?
- А к кому?
- Ну, проявите социалистическую предприимчивость...
Поскольку перестройка тогда еще только начиналась, многие ее термины
были вновинку, в т.ч. и этот. Мы погрузились в осмысление услышанного
новомодного слова. Наконец, не найдя термину внятного определения,
решили уточнить:
- Это как?
БОЛЬШОЙ КОМСОМОЛЬСКИЙ НАЧАЛЬНИК слегка понизил голос и наклонился к
вопрошающему:
- Спиздите...

Эпиграф (худ. фильм "Особенности нац. рыбалки")
- Семенов, ты идиот?
- А я что, похож на идиота?
- Похож!

С десяток лет назад я обзавелся подержанным Фордом, ну сразу же мой
товарищ попросил вывезти его с семьей в деревню, километров за сто. Я,
как хороший друг и как водитель "иномарки", снисходительно согласился.
Чего ж не прошвырнуться "с ветерком"? Надо пробовать себя в "дальних"
поездках!
В машину загружается мой друг, его жена с ребенком, теща, кот в клетке
(сделанной из двух украденных в универсаме корзинок) и куча вещей.
Обычное дело...
Итак, летний день, солнышко, неплохая дорога, скорость - 100 км/час.
Музыка, шутки, смех...
Впереди показывается гаишный КП, я, как и все, послушно сбрасываю
скорость до сорока, и еду себе. Никого не трогаю.
На другой стороне четырехрядного шоссе гаишник проверяет документы у
какого-то грузовичка. Вдруг он случайно бросает взгляд в мою сторону,
меняется в лице, и отчаянно свистя бросается через все полосы ко мне.
Вид бегущего, свистящего и отчаянно размахивающего жезлом мента
впечатляет, должен я вам сказать. Останавливается все, что ехало вокруг.
Жена друга прижимает ребенка покрепче к груди, теща начинает что-то
подвывать и чуть ли не креститься, кот в клетке падает на пол и
обделывается.

А этот мент, указывает все-таки именно на меня и решительными жестами
приказывает остановиться! Я бледнею и покрываюсь холодным потом... Такое
впечатление, что меня сейчас просто пристрелят. Но за что?!!!
Останавливаюсь, начинаю дрожащими руками доставать документы. И вот ОН
уже возле машины! Я не успеваю выйти, как мент наклоняется ко мне!

- Ух! Хорошо, что я тебя заметил!
Я держу нейтральную паузу... Может ему-то и хорошо...
- Слушай, здесь недавно немцы машину разбили. Есть два крыла на твой
Форд! Заберешь по дешевке?

Я не мог ничего сказать. Как-то горло перехватило.
Но мой друг прорычал от всей души:
- Старшина, вы идиот?!
Мент обиделся.
- А что, похож?
- Похож!!!

:-)))))))))))

Вот рассказали старые врачи из Склифа:
Сидели как-то на утренней конференции заведующий отделением "искусственная
почка" и заведующая гинекологии, оба милейшие люди. Конференция длинная
приключилась, и решили они потихоньку уйти.
Заведующий "иск. почкой" и говорит шепотом, что я, мол, пошел к себе, в
"почку".
Гинекологиня задумалась на секунду и печально спросила:
- А мне куда идти?

Эта история произошла в нашем банке. Не буду говорить какой, скажу
только, что находится он в Москве и название имеет состоящее из трех
букв, что, кстати, точно отражает его содержимое.
1. Часть первая. Вечером, совсем перед окончанием рабочего дня, к
операционной стойке подходит клиент и начинает расспрашивать, не забывал
ли он сегодня у нас в банке свои очки. Операционисты начинают суетиться,
осматривая свои и соседские столы. Потом кто-то сообразил спросить у
ресепшн. Там сидят две недавно принятые (и еще пока замороженные)
девушки. На месте была только одна из них, которая, поковырявшись, тоже
очков не нашла. Клиент особо не настаивал, поскольку сам не помнил, где
он их оставил, и удалился несолоно хлебавши.
2. Часть вторая. По прошествии минуты вдруг девушка на ресепшн
вскрикивает: "Ой! Вот же они". В оперзале ажиотаж - под крики "Беги,
догоняй, вот он за угол завернул" секретарша посвистела за уходящим
клиентом. Все операционисты столпились у окон, комментируя, советуя, и
пр... Через пару минут девушка вернулась мокрая (на улице, ко всем прочим
бедам, еще был дождь), но с победой - клиента догнала, очки отдала.
Страсти потихоньку стали утихать.
3. Часть третья и совсем короткая. Тут появляется вторая девушка с
ресепшна и задает напарнице всего один вопрос: "А ты моих очков не
видала?".
Эпилог: Второй раз клиента так и не догнали...

Ответ на историю с гирей и окном.
Зимой 1981/82 года мной и моим другом были для однокурсников-бауманцев
открыты замечательные "охотничьи угодья" пединститута им. Ленина,
населенные исключительно молодыми и симпатичными девочками. С тех пор
большая мужская часть нашей общаги пропадала у "учителок" все праздники
и выходные дни.
Надо сказать, что общежитие наших пассий помещалось на прямо
противоположном конце Москвы и в случае какой-либо нестыковки,
затруднявшей совместную ночевку, возвращаться приходилось очень далеко и
поздно. В один из таких нестыковочных дней мы с другом возвращались от
девочек, расстроенные обломом, зимней погодой и близкой сессией. В связи
со всеми вышеизложенными неприятностями, путь наш был неоднократно
прерываем заходами в магазины за утешительным и его совместным
применением. К общежитию мы подходили уже в третьем часу ночи опираясь
друг на друга под углом градусов в 40 для повышения устойчивости
перемещения. Наши тихие лирические песни запрещенных к распеванию
авторов совершенно не беспокоили обитателей общежития, потому что в нем
раньше 3 ночи редко кто ложился спать. Весело маршируя перед длинным
фасадом общаги мы услышали треск расрываемого окна над головой. Поднявши
голову мы увидели сразившую нас до глубины души картину: в окно второго
этажа выпадает совершенного голое женское тело и падает в сугроб.
Совершенно охуевшие от этого зрелища мы стоим и смотрим, как выпавшее
тело неторопясь вылезает из сугроба, отряхивает снег с разных частей
тела и уходит через проходную. Пока осознание увиденного пробирается
свозь дебри наших проспиртованных синапсов, проходит минуты три.
В это время окно открывается снова, в него опять выпадает то же тело в
тот же самый сугроб. Процедура закрывания окна над нашими головами,
отряхивания и прохода через проходную повторяется. Потрясенный
увиденным, мой друг произносит:
- Совсем народ охуел, такое добро в окна выкидывает!!!
После чего залезает в центр сугроба и вытянув вперед руки застывает в
позе ожидания задрав голову вверх. Окно снова открывается и на голову
предвкушающего женского тела друга падают мужские семейные трусы
примерно 60-го размера.
Я катался от хохота минут десять, а мой озверевший друг полетел в общагу
размахивая трусами с дикими криками, обещая жутко покарать обидчиков
путем отрывания головы и засовывания оной в их собственную жопу. Впрочем
головы обидчиков, равно как и их жопы остались нетронутыми, так как на
первой же лестнице мой друг крепко приложился головой о ступеньки и
как-то мгновенно погрузился в беспробудный сон. Я чувствовал себя тоже
сильно утомленным и с помощью дежутного отволок несчастного на койку и
упал сам.

P.S. Утром мы пытались попасть в комнату, откуда выпадала женщина, но
выяснилось, что комната под самую дверь набита разобранными железными
койками и в ней уже 2 года как никто не живет. Вот такая вот
сексуально-мистическо-алкоголическая история.

В начале восьмидесятых нас, студентов политеха, часто гоняли на уборку городских
улиц перед пролетарскими праздниками. В тот год мы убирали снег, который вопреки
распоряжению обкома, не успел растаять к Первомаю. Человек двадцать студентов
черпали совковыми лопатами снежно-грязевую жижу и выбрасывали ее на проезжую
часть, дабы быстрее таяла. Командовал процессом сам декан, имевший, между прочим,
звание полковника, но выглядевший в соответствии с моментом весьма цивильно.
Мимо нас проносилась черная волга с номером примерно 00-01 САМ. Думаю, это игра
случая, ибо специально так попасть невозможно, однако, полная лопата жидкой грязи
влетела точно в правое переднее окно волжанки. Раздался отчаянный скрежет тормозов
и машина остановилась.
Дальнейшая картина достойна описания. Из тачки вылез мордастый водила, совершенно
облитый грязной жижей, затем вылез мордастый же полковник милиции,кажется,
начальник областного УВД. В левой руке он брезгливо, двумя пальцами держал
совершенно обосранный новенький полковничий китель, а правой стряхивал грязь
с голубой ментовской рубашки. Толпа студентов валилась с ног от смеха.
Полковничья морда, простите, лицо стража правопорядка, медленно наливалось
краской. Полкан не cомневался, что произошел теракт против его высокой особы.
Гнев милицейского чина обрушился на невозмутимо стоявшего декана. Декан узнал
много нового о своих родственниках, его пообещали уволить, посадить и возможно,
расстрелять. Красочная тирада была завершена словами "Вы знаете кто я? Я полковник
Иванов!" На что последовал невозмутимый ответ: "А я полковник Соколов!". После
непродолжительной немой сцены чин порыв немного ногами землю и пообещав расписать
всех по трафарету, сел в тачку и укатил, наверное, отмываться. Декан, конечно,
объявил нам, что мы все отчислены и вообще, сняты со стипендии, но сам еле
сдерживал смех. Еще бы, не каждый день случается облить грязью начальника милиции.
Виновник найден не был, снег бросать нас больше не посылали.
Oldman

У меня сосед алкаш. Не буйный. Тихий такой. По имени Володя.
И вот однажды он из-за нехватки денег выпил дома стеклоочиститель
Экстра-2. Заснул, а проснувшись офанарел. Это ему потом сказали,
что у него случилась редкая болезнь. Как у Майкла Джексона. Не помню
как по латыни, а по русски - ПОЛНАЯ ПИГМЕНТАЦИЯ КОЖИ. Только М. Джексон -
черный и у него эта пигментация - серые пятна, а Вован, естественно,
белый. И стал он весь ЯРКО ОРАНЖЕВЫМ. Как молодая морковка...
А теперь сама история, рассказанная Вовой после выписки из
наркологической клиники, когда он пришел ко мне и стрельнул
6 рублей 44 копейки на пиво.
... Очнулся он привязанным к койке в клинике. А вокруг него человек
двадцать местных. Ну, алкашей и наркош. Они смотрят на него квадратными
глазами ( не часто же увидишь совершенно оранжевого-оранжевого мужика),
офигивают и молчат. А надо сказать, что в наркологической клинике
по местному жаргону - алкоголики - это "АЛИКИ", а наркоманы,
соответственно - "ШУРИКИ" . Немая сцена у койки оранжевого Вовика,
и тут главный "АЛИК" выходит из оцепенения и спрашивает у моего соседа:
"Ты кто? АЛИК или ШУРИК?" - "Я Володя!!!"- на голубом глазу отвечает
Вовик ... После этого все полгода, что он лежал в наркологической
клинике, Вова был у АЛИКОВ и ШУРИКОВ чем-то вроде пахана. Вот вам
и редкая болезнь с редким названием.

Галичские истории. 95-97 года.

Баня.
Возникает идея поехать к другу в баню. Сказано - сделано.
Сели всей командой, в УАЗ, едем. Вдруг Володя, друг того,
в чью баню мы собрались, говорит: "Блин, а ведь Сашки
запросто дома может не быть. Ну, ничего, баня-то никуда
не денется. Попаримся и без хозяина, не обидится".
Надо сказать, что баня новая, в это место Саша нас часто
зазывал, но мы там ни разу не были, только со слов хозяина
и знали, как она выглядит. В общем, приехали. С десяток домов,
никого нет, смеркается. Вот вроде как его баня, на замке,
амбарном. Что будем делать? Рождается идея перепилить замок
ножовкой. Поискали в машине, нашли, пилим. На шум из соседней
избы вышел мужик. Подошел, посмотрел на то, чем мы занимаемся,
развернулся и, ни слова не говоря, скрылся в своей избе.
Через некоторое время он появляется снова, направляется к нам,
при этом что-то держит за спиной. Напоминаю, что никого из нас
он не знает. Подходит. "Мужики, этак вы до х..я е…ся будете",
достает из-за спины лом "ломиком-то оно сподручнее будет!!!"