Самые смешные истории за 2018 год!

Старый парикмахер

Мы жили в одной комнате коммуналки на углу Комсомольской и Чкалова. На втором этаже, прямо над садиком "Юный космонавт". В сталинках была хорошая звукоизоляция, но днем было тихонько слышно блямканье расстроенного садиковского пианино и хоровое юнокосмонавтское колоратурное меццо-сопрано.
Когда мне стукнуло три, я пошел в этот же садик. Для этого не надо было даже выходить из парадной. Мы с бабушкой спускались на один этаж, она стучала в дверь кухни - и я нырял в густое благоухание творожной запеканки, пригорелой кашки-малашки и других шедевров детсадовской кулинарии.
Вращение в этих высоких сферах потребовало, чтобы во мне все было прекрасно, - как завещал Чехов, - и меня впервые в жизни повели в парикмахерскую.
Вот тут-то, в маленькой парикмахерской на Чкалова и Советской Армии, я и познакомился со Степаном Израйлевичем.
Точнее, это он познакомился со мной.
В зале было три парикмахера. Все были заняты, и еще пара человек ждали своей очереди.
Я никогда еще не стригся, был совершенно уверен, что как минимум с меня снимут скальп, поэтому ревел, а бабушка пыталась меня взять на слабо, сочиняя совершенно неправдоподобные истории о моем бесстрашии в былые времена:
- А вот когда ты был маленьким...
Степан Израйлевич - высокий, тощий старик - отпустил клиента, подошел ко мне, взял обеими руками за голову и начал задумчиво вертеть ее в разные стороны, что-то бормоча про себя. Потом он удовлетворенно хмыкнул и сказал:
- Я этому молодому человеку буду делать голову!
От удивления я заткнулся и дал усадить себя в кресло.
Кто-то из ожидающих начал возмущаться, что пришел раньше.
Степан Израйлевич небрежно отмахнулся:
- Ой, я вас умоляю! Или вы пришли лично ко мне? Или я вас звал? Вы меня видели, чтобы я бегал по всей Молдаванке или с откуда вы там себя взяли, и зазывал вас к себе в кресло?
Опешившего скандалиста обслужил какой-то другой парикмахер. Степан Израйлевич не принимал очередь. Он выбирал клиентов сам. Он не стриг. Он - делал голову.
- Идите сюда, я буду делать вам голову. Идите сюда, я вам говорю. Или вы хочете ходить с несделанной головой?!
- А вам я голову делать не буду. Я не вижу, чтобы у вас была голова. Раечка! Раечка! Этот к тебе: ему просто постричься.
Степан Израйлевич подолгу клацал ножницами в воздухе, елозил расческой, срезал по пять микрон - и говорил, говорил не переставая.
Все детство я проходил к нему.
Стриг он меня точно так же, как все другие парикмахеры стригли почти всех одесских мальчишек: "под канадку".
Но он был не "другой парикмахер", а Степан Израйлевич. Он колдовал. Он священнодействовал. Он делал мне голову.
- Или вы хочете так и ходить с несделанной головой? - спрашивал он с ужасом, случайно встретив меня на улице. И по его лицу было видно, что он и представить не может такой запредельный кошмар.
Ежеминутно со смешным присвистом продувал металлическую расческу - будто играл на губной гармошке. Звонко клацал ножницами, потом брякал ими об стол и хватал бритву - подбрить виски и шею.
У Степана Израйлевича была дочка Сонечка, примерно моя ровесница, которую он любил без памяти, всеми потрохами. И сколько раз меня ни стриг - рассказывал о ней без умолка, взахлеб, брызгая слюной от волнения, от желания выговориться до дна, без остатка.
И сколько у нее конопушек: ее даже показывали врачу. И как она удивительно смеется, закидывая голову. И как она немного шепелявит, потому что сломала зуб, когда каталась во дворе на велике. И как здорово она поет. И какие замечательные у нее глаза. И какой замечательный у нее нос. И какие замечательные у нее волосы (а я таки немножко разбираюсь в волосах, молодой человек!).
А еще - какой у Сонечки характер.
Степан Израйлевич восхищался ей не зря. Она и правда была очень необычной девочкой, судя по его рассказам. Доброй, веселой, умной, честной, отважной. А главное - она имела талант постоянно влипать в самые невероятные истории. В истории, которые моментально превращались в анекдоты и пересказывались потом годами всей Одессой.
Это она на хвастливый вопрос соседки, как сонечкиной маме нравятся длиннющие холеные соседкины ногти, закричала, опередив маму: "Еще как нравятся! Наверно, по деревьям лазить хорошо!".
Это она в трамвае на вопрос какой-то тетки с детским горшком в руках: "Девочка, ты тут не сходишь?" ответила: "Нет, я до дома потерплю", а на просьбу: "Передай на билет кондуктору" - удивилась: "Так он же бесплатно ездит!".
Это она на вопрос учительницы: "Как звали няню Пушкина?" ответила: "Голубка Дряхлая Моя".
Сонины остроты и приключения расходились так стремительно, что я даже частенько сначала узнавал про них в виде анекдота от друзей, а потом уже от парикмахера.
Я так и не познакомился с Соней, но обязательно узнал бы ее, встреть на улице - до того смачными и точными были рассказы мастера.
Потом детство кончилось, я вырос, сходил в армию, мы переехали, я учился, работал, завертелся, растерял многих старых знакомых - и Степана Израйлевича тоже.
А лет через десять вдруг встретил снова. Он был уже совсем дряхлым стариком, за восемьдесят. По-прежнему работал. Только в другой парикмахерской - на Тираспольской площади, прямо над "Золотым теленком".
Как ни странно, он отлично помнил меня.
Я снова стал заходить к старику. Он так же торжественно и колдунски "делал мне голову". Потом мы спускались в "Золотой теленок" и он разрешал угостить себя коньячком.
И пока он меня стриг, и пока мы с ним выпивали - болтал без умолку, брызгая слюнями. О Злате - родившейся у Сонечки дочке.
Степан Израйлевич ее просто боготворил. Он называл ее золотком и золотинкой. Он блаженно закатывал глаза. Хлопал себя по ляжкам. А иногда даже начинал раскачиваться, как на еврейской молитве.
Потом мы расходились. На прощанье Степан Израйлевич обязательно предупреждал, чтобы я не забыл приехать снова:
- Подумайте себе, или вы хочете ходить с несделанной головой?!
Больше всего Злата, по словам Степана Израйлевича, любила ириски. Но был самый разгар проклятых девяностых, в магазинах было шаром покати, почему-то начисто пропали и они.
Совершенно случайно я увидел ириски в Ужгороде - и торжественно вручил их Степану Израйлевичу, сидя с уже сделанной головой в "Золотом теленке".
- Для вашей Златы. Ее любимые.
Отреагировал он совершенно дико. Вцепился в кулек с конфетами, прижал его к себе и вдруг заплакал. По-настоящему заплакал. Прозрачными стариковскими слезами.
- Злата… золотинка…
И убежал - даже не попрощавшись.
А вечером позвонил мне из автомата (у него давно был мой телефон), и долго извинялся, благодарил и восхищенно рассказывал, как обрадовалась Злата этому немудрящему гостинцу.
Когда я в следующий раз пришел делать голову, девочки-парикмахерши сказали, что Степан Израйлевич пару дней назад умер.
Долго вызванивали заведующего. Наконец, он продиктовал домашний адрес старого мастера, и я поехал туда.
Жил он на Мельницах, где-то около Парашютной. Нашел я в полуразвалившемся дворе только в хлам нажравшегося дворника.
Выяснилось, что на поминки я опоздал: они были вчера. Родственники Степана Израйлевича не объявлялись (я подумал, что с Соней и Златой тоже могло случиться что-то плохое, надо скорей их найти).
Соседи затеяли поминки в почему-то не опечатанной комнате парикмахера. Помянули. Передрались. Танцевали под "Маяк". Снова передрались. И растащили весь небогатый скарб старика.
Дворник успел от греха припрятать у себя хотя бы портфель, набитый документами и письмами.
Я дал ему на бутылку, портфель отобрал и привез домой: наверняка, в нем окажется адрес Сони.
Там оказались адреса всех.
Отец Степана Израйлевича прошел всю войну, но был убит нацистом в самом начале 1946 года на Западной Украине при зачистке бандеровской погани, которая расползлась по схронам после нашей победы над их немецкими хозяевами.
Мать была расстреляна в оккупированной Одессе румынами, еще за пять лет до гибели отца: в октябре 1941 года. Вместе с ней были убиты двое из троих ее детей: София (Сонечка) и Голда (Злата).
Никаких других родственников у Степана Израйлевича нет и не было.
Я долго смотрел на выцветшие справки и выписки. Потом налил до краев стакан. Выпил. Посидел с закрытыми глазами, чувствуя, как паленая водка продирает себе путь.
И только сейчас осознал: умер единственный человек, кто умел делать голову.
В последний раз он со смешным присвистом продул расческу. Брякнул на стол ножницы. И ушел домой, прихватив с собой большой шмат Одессы. Ушел к своим сестрам: озорной конопатой Сонечке и трогательной стеснительной Злате-Золотинке.
А мы, - все, кто пока остался тут, - так и будем теперь до конца жизни ходить с несделанной головой.
Или мы этого хочем?

Александр Пащенко

Стук в дверь ранним утром. Чертыхаясь иду окрывать. В дверях стоит женщина из соседнего дома, вся в слезах и что-то пытается сказать. Пытаюсь вникнуть чего от меня хотят, но сквозь плачь не совсем получается. Понимаю что что-то случилось, но не понимаю что. Пытаюсь успокоить и расспросить что случилось, но уже более спокойно. В ответ машет руками и зовет за собой.
О соседке я знал что разведенна, живет с дочкой и маленьким сыном. И у сына какие-то отклонения в развитии.
Подходим к ее дому. Вижу что на траве возле дома лежит кот, а рядом в слезах стоят ее дети. Кот лежал неподвижно, все тело было в крови. Казалось, он свернулся в клубок чтобы спрятаться от боли, а может быть еще и от страха умереть...
Из рассказов вперемежку со слезами я понял, что кот попал под машину. Водитель даже не остановился, хотя видел что ему махали и кричали.
Сняв пиджак и расстелив его рядом, я аккуратно перенес кота. Недалеко есть ветеренарная клиника. Предлагаю соседке туда поехать. Сквозь слезы кивает, согласна.
Пока я нес кота к своей машине, мне казалось что я чувствовал как ему больно и плохо, как тяжело дается ему каждый вздох... Сели всей компанией и поехали.
Ветеринар осмотрел кота и посоветовал его усыпить. Честно говоря, я до сих пор не понимаю чем он думал, если смог такое сказать при плачущих детях.
А кот... Если бы сам этого не видел, я бы подумал что меня обманывают. Словно прощаясь с детьми, кот, превозмогая сильную боль пополз по столу к ним. А когда дополз, мальчик протянул руку и кот положил на нее голову...
У меня ком подкатил к горлу, а глаза предательски увлажнились. Кусаю себе губу, а в голове всплыла фраза моего армейского капитана:
Если вы готовы сдаться и опустить руки... то я в вас ошибался.
Выхожу на улицу и звоню другу, волонтеру в группе спасения животных. Быстро обрисовываю ситуацию,спрашиваю про кошачью неотложку. Дает телефон и адрес клиники, в получасе езды. Созваниваюсь, обьясняю ситуацию. Говорят что будут ждать. Быстро возвращаюсь, обьясняю ситуацию соседке. Снова аккуратно беру кота и в машину. А в голове только одна мысль: только бы выжил, только бы довезти живым...
Приехали. Нас действительно ждали. Врач бегло осмотрел кота, посмотрел снимки и быстро направил на операцию, сказав лишь что ситуация тяжелая, но шанс есть.
Прошло несколько напряженных часов, прежде чем врач вышел и сказал что кот будет жить, но потребуется хороший уход и долгая реабилитация. Впервые за эти несколько часов я увидел улыбки на мокрых от слез глазах детей. По лицу матери я понял что долгую реабилитацию им не оплатить. Послал ее покормить и успокоить детей в ближайшее кафе. Так у меня появилась возможность обсудить все с врачем. Приблизительная сумма оказалась не маленькой, но оплатить ее было мне по силам. Оговорив сроки платежей, я пошел забирать соседку и ее детей чтобы отвезти домой. Кот оставался в клинике пока на неделю.
В свой оффис в тот день я уже не попал. Вернувшись домой, я открыл бутылку виски но пить не хотелось...
Кот провел в клинике 2 месяца и я его навещал, когда привозил деньги. Я видел что ему было не легко и попровка шла медленно, но когда я вспоминал как кот, превозмогая боль пополз к детям, то понимал что кот победит.
А потом суетливые будни закрутили и понесли. Я сдал дом в аренду и переехал в другой город.
А эту историю напомнила мне недавно девушка-ветеринар, когда я принес своих котов на прививки. Она меня помнила и узнала. В ней было не узнать ту заплаканную девочку-тинейджера. После того случая она твердо для себя решила кем хочет стать.
А кот до сих пор живет у ее мамы с братом. Уже старый, немного хромающий после операций. Но они его очень любят. А он любит их. А видел их всех, улыбающихся на фото. И улыбающегося кота тоже.
Всем любви и добра.

Я ненавижу людей, которые кричат, мол, "можем повторить".
Я ненавижу тех, кто сегодня ездит по дорогам с наклейками "На Берлин".
Они - не понимают.
Они - не чувствуют.
Они глупы.

Для них, для тех, у которых "дедывоевали", это какие-то почти абстрактные деды и почти абстрактные какие-то старухи, которые сидят на фото в орденах.
Для них это праздник. Для них это какие-то, когда-то жившие деды сидели в земле по шею, ползли оглохшие от взрывов по крови, а абстрактные старухи собирали в грязи разможженные тела.
Это были какие-то другие, абстрактные люди.
Они абстрактно воевали и их абстрактно убивали. Они не чувствовали ничего.

* * *

Спустя семьдесят с чем-то лет ты стоишь в минуте молчания, считая, что отдаешь какую-то там дань, и даже что-то там может подумаешь про войну (если мысли куда-то не утекут), потом идешь есть свой стейк и запивать своим крафтовым пивом.

Если завтра война, тебя, вот именно тебя забирают из твоего удобного модного офиса. И именно ты уходишь из своего дома. И видишь свою девушку в последний раз.
Это твой, вот именно твой муж завтра становится в строй и куда-то идет, куда-то едет вагонами.
Это ты завтра будешь хоронить своего ребенка.

И это воевал не мудрый, жизнь проживший, какой-то там лубочный дед.
Это был молодой мужчина твоего, вот именно твоего возраста, вот прямо как ты сейчас. Это был ты тогда.
У тебя на выходных была бы рыбалка и шашлыки. Был бы сосед по даче, была бы молодая девчонка, были бы друзья.
Но никто тебя на самом деле не спрашивает, хочешь ты воевать или хочешь жить, хочешь уехать с семьей подальше, не участвовать, сменить страну. Никто не спрашивает. Ты обязан. Да и уйти тебе некуда. И спрятаться от смерти тебе негде.
И происходит это в один момент. Просто в один момент.

Нет, не так. Это ты, ты и ты, вот прямо ты сейчас, в свои сколько там тебе - 23, 26, 40, 45, - закрываешь свой ноутбук, бросаешь свою чашку кофе, оставляешь все свои вещи. Все. И уходишь из дома.
А завтра у тебя и дома нет. И нет ничего из того, что ты нажил за всю жизнь.
Вчера ты обнимал свою жену, а через неделю ты узнаешь, что на твой дом упала бомба. Вот просто - на твой дом.
Война уничтожает все.
И начинается она в один момент. И бежать тебе - некуда.
Вот просто представь. Сейчас, пока ты это читаешь, за твоим окном падает снаряд и у тебя вылетают окна. Что ты будешь делать, ты, тот самый смелый, который орет что "можем повторить". Да ты хотя бы не обосцысь.

Ты думаешь, они хотели какого-то там подвига, за который сейчас их потомки бьют себя в грудь? Они были того же возраста. И они жить хотели.
Подвиг - подвиг это потом. Может быть. Если успеешь. Если не оторвет тебе руку. Если ты через минуту не останешься без ног. Если ты все еще сможешь видеть глазами. Если у тебя останутся глаза.
А ты, сука, клеишь на себя наклейку "на Берлин" и чувствуешь себя героем.

Фронтовые сто грамм - это не романтика, и не попеть под гитарку грустные песни, думая про абстрактного деда, которого ты и не видел никогда. Он был убит примерно в твоём возрасте. Примерно таким, как ты. О чём ты думаешь сейчас?
Фронтовые сто грамм - это просто чтобы не было так жутко страшно встать. Чтобы ты просто мог почувствовать тепло в венах и вставать не думая о том, что у тебя отнимаются ноги.
И ты, наверное, просто выключаешься. Не от ста граммов. От другого.
Подвиг - это потом. Когда у тебя просто выбора нет и страх тебя гонит. Если ты будешь сидеть - тебя убьют. Так тебя убьют тоже. Но хотя бы есть шанс.
Ты себе представляешь вообще, как это страшно?

Это не дедушки несли ружья. И не бабушки ползли среди крови по полям.
Это ты, ты и ты. И ты. И ты тоже. Прямо сейчас закрываешь свой ноутбук, оставляешь свою чашку кофе.
И идешь умирать.

Я, знаете, сижу сейчас и смотрю свою почту. А в ней рассылки к 9 мая.
Купи тряпку со скидкой 30%. Промокод "9 мая".
Черти. Просто ёбаные черти. У которых ни мозгов нет, ни души.
________

© Екатерина Безымянная

Я всегда за тишину. Я из тех людей, кто считает, что нарушение тишины в общественном месте - омерзительно. Я всегда считал, что в общественном месте (кафе, ресторан, купе поезда или в самолете) вести себя надо так, чтобы не доставлять неудобств людям находящимся рядом. К сожалению, мою точку зрения разделяют далеко не все.

Еду в электричке (с местами), весь вагон продан, свободных мест нет. Появляется мама с ребенком. Ребенку лет 6.

- Молодой человек, вы наше место заняли.

- Ничего подобного, вот мой билет.

- Нет, место у окна у нас.

- Нет, вот мое месте №21 на схеме около окна.

- Я с ребенком, пропустите нас к окошку, он хочет в окно смотреть.

***Ненавижу такие ситуации, потому что знаю, что мне никогда не уступят если попрошу. Пару раз с женой просили уступить нам места рядом у людей сидящих по одиночке, никогда не уступали.***

Ок, уступаю место, еще минут 10 жду пока они разложат вещи, при этом помогаю тяжелые вещи положить на верхнюю полку. Сели едем. Спустя 15 минут.

- Молодой человек, пересядьте пожалуйста обратно, у окна сильно дует.

- Простите, что? Вы сами выбрали место.

- Вы понимаете, что ребенок может простыть?

- Женщина, можно я спокойно книжку почитаю? Вы меня сами пересадили. Если ребенку дует сядьте сами туда.

***Психанул в итоге, пересел. Достал сверху пуховик, застелил им кусочек окна. Тетка долго рассматривала конструкцию, видимо сама не догадалась так сделать.

Ребенка вне окна пришлось развлекать. Мама достала ему планшет и тут началось. Детские ебучие мультики про лунтика, чунга-чангу и пр. без наушников.

- Женщина, вам дать наушники? (Предлагаю свои)

- Нет спасибо, ему и так нормально.

- Очень сильно мешает звук на планшете.

- Ну, а что я сделаю, это ребенок, что я могу сделать.

- Дать ему дорогие накладные наушники, в которых он никому не мешая может смотреть мультики хоть всю дорогу.

Тут запела во всю голос песенка фиксиков. Я психанул.

Достал планшет, открыл яндекс и набрал "ПОРНО". По запросу появился какой-то жуткий японский мультик, где в оргии участвовали, две девочки, робот и мужик в маске клоуна.

Ребенок отвлекся, поняв, что мой мульт интереснее.

- Выключите сейчас же!

- Почему?

- Вы не имеете право включать порно в поезде!

- Это не порно и у меня даже музыка не играет. Либо вы выключаете чертов звук и я выключаю мультик, либо мы продолжаем смотреть мой.

- А наушники вы нам дадите?

- Нет!

Оставшуюся дорогу мы ехали в тишине. И главное, ненавижу людей, которые рассматривают вежливость и воспитанность как слабость.

Году в 2006-м я работал дизайнером в одной некрупной рекламной конторке. И однажды у нас уволилась уборщица. Со словами "сами работайте за такие копейки", хотя зарплата у неё для того времени была вполне неплохой. А в рекламке без уборщицы никак. Технические помещения, если не убирать, покроются рекламными отходами до потолка за несколько дней. Естественно, в панике даём объявление. Начинаем смотреть кандидатов. И вот смущало то, что приходили в основном женщины с явными признаками алкоголизма.
Пока однажды не пришла Тётя Нина... Это было очень захватывающее зрелище.
Заходит женщина. Опрятно одета, чёткая, поставленная речь. Подбородок гордо ввысь.

И с порога так:
- Вам техничка требуется?
- Да.
- Я буду у вас работать! Платить мне будете 20 тыс (тенге) в месяц на руки. Убираться буду три раза в неделю, и каждая пятая уборка - генеральная. Оформляемся только официально.
Подача информации была шикарна. Это не мы ищем техничку, а она себе выбирает место.
Вот этот настрой, он был настолько шикарен, что мы решили взять её с проверочным сроком в 2 недели (оплачиваемо)...

А вот дальше я поразился ещё больше. Тётя Нина была просто богом уборки. Она приходила на работу ровно на 2 часа в день 3 раза в неделю. И, как электровеник, наводила кристальную чистоту. Приходила исключительно со своими химпрепаратами, за которые никогда не брала денег, и я таких даже не видел в продаже. Качество её уборки круче, чем когда я оттираю любимую кружку от чайного налёта. Мусор не задерживался даже в технических помещениях. Ни пылинки, ни развода. На каждую пятую уборку она приходила с внучкой (или дочкой, но очень молодой)... и они оставались ещё на час и вдвоём генералили. Вымывали окна. Даже вазы из-под цветов. Однажды оттёрли краску с печатного станка, которую даже родной растворитель не брал. За такую работу не грех было платить такие деньги (к слову, я как дизайнер получал 25 000. Она всего на пятёрку меньше).
Потом мы узнали про Тётю Нину ещё больше... Помимо нашей фирмы, она работала ещё в шести местах. На тех же самых условиях. Она шла от офиса к офису каждое утро. Пять дней в неделю. К пяти вечера она освобождалась и чувством выполненного долга, эта прекрасная женщина спокойно шла домой.
Семь официальных рабочих мест. В каждом из которых ей всегда все рады.
Когда мы примерно прикинули калькуляцию её доходов, мы поняли, что женщина - гений. Она просто сама создала свой бизнес, который приносит ей бешеные деньги. 140 000 тенге, в 2006 году, не у каждого руководителя, упахивающегося с утра до ночи и без выходных, была такая зарплата. И везде официально. Даже не представляю, какую она себе пенсию наработала за это время! А с учётом того, как она работала, частенько на неё сыпались премии.

Изредка сейчас вижу её, идущую по улице с неизменным ведёрком, из которого торчит маленькая складная шваброчка. Всегда здоровается.

Лучшая учительница

В начале учебного года классная руководительница 6-го класса стояла перед своими бывшими пятиклассниками. Она окинула взглядом своих детей и сказала,что всех их одинаково любит и рада видеть. Это было большой ложью, так как за одной из передних парт, сжавшись в комочек, сидел один мальчик, которого учительница не любила.
Она познакомилась с ним, так как и со всеми своими учениками, в прошлом учебном году. Еще тогда она заметила, что он не играет с одноклассниками, одет в грязную одежду и пахнет так, будто никогда не мылся. Со временем отношение учительницы к этому ученику становилось все хуже и дошло до того, что ей хотелось исчеркать все его письменные работы красной ручкой и поставить единицу.

Как-то раз завуч школы попросил проанализировать характеристики на всех учеников с начала обучения их в школе, и учительница поставила дело нелюбимого ученика в самый конец. Когда она, наконец, дошла до него и нехотя начала изучать его характеристики, то была ошеломлена.

Учительница, которая вела мальчика в первом классе, писала: "Это блестящий ребенок, с лучезарной улыбкой. Делает домашние задания чисто и аккуратно. Одно удовольствие находиться рядом с ним".

Учительница второго класса писала о нем: "Это превосходный ученик, которого ценят его товарищи, но у него проблемы в семье: его мать больна неизлечимой болезнью, и его жизнь дома, должно быть, сплошная борьба со смертью".

Учительница третьего класса отметила: "Смерть матери очень сильно ударила по нему. Он старается изо всех сил, но его отец не проявляет к нему интереса и его жизнь дома скоро может повлиять на его обучение, если ничего не предпринять".

Учительница четвертого класса записала: "Мальчик необязательный, не проявляет интереса к учебе, почти не имеет друзей и часто засыпает прямо в классе".

После прочтения характеристик учительнице стало очень стыдно перед самой собой. Она почувствовала себя еще хуже, когда на Новый год все ученики принесли ей подарки, обернутые в блестящую подарочную бумагу с бантами. Подарок ее нелюбимого ученика был завернут в грубую коричневую бумагу. Некоторые дети стали смеяться, когда учительница вынула из этого свертка браслетик, в котором недоставало нескольких камней и флакончик духов, заполненный на четверть.

Но учительница подавила смех в классе, воскликнув: - О, какой красивый браслет! — и, открыв флакон, побрызгала немного духов на запястье. В этот день мальчик задержался после уроков, подошел к учительнице и сказал: - Сегодня вы пахнете, как пахла моя мама.

Когда он ушел, она долго плакала. С этого дня она отказалась преподавать только литературу и математику, и начала учить детей добру, принципам, сочувствию. Через какое-то время такого обучения нелюбимый ученик стал возвращаться к жизни. В конце учебного года он превратился в одного из самых лучших учеников.

Несмотря на то, что учительница повторяла, что любит всех учеников одинаково, по-настоящему она ценила и любила только его.

Через год, когда она работала уже с другими, она нашла под дверью учебного класса записку, где мальчик писал, что она самая лучшая из всех учителей, которые у него были за всю жизнь.

Прошло еще пять лет, прежде чем она получила еще одно письмо от своего бывшего ученика; он рассказывал, что закончил колледж и занял по оценкам третье место в классе, и что она продолжает быть лучшей учительницей в его жизни.

Прошло четыре года и учительница получила еще одно письмо, где ее ученик писал, что, несмотря на все трудности, скоро заканчивает университет с наилучшими оценками, и подтвердил, что она до сих пор является лучшей учительницей, которая была у него в жизни.

Спустя еще четыре года пришло еще одно письмо. В этот раз он писал, что после окончания университета решил повысить уровень своих знаний. Теперь перед его именем и фамилией стояло слово доктор. И в этом письме он писал, что она лучшая из всех учителей, которые были у него в жизни.

Время шло. В одном из своих писем он рассказывал, что познакомился с одной девушкой и женится на ней, что его отец умер два года тому назад и спросил, не откажется ли она на его свадьбе занять место, на котором обычно сидит мама жениха. Конечно же, учительница согласилась.

В день свадьбы своего ученика она надела тот самый браслет с недостающими камнями и купила те же духи, которые напоминали некогда несчастному мальчику о его маме. Они встретились, обнялись, и он почувствовал родной запах.

- Спасибо за веру в меня, спасибо, что дали мне почувствовать мою нужность и значимость и научили верить в свои силы, что научили отличать хорошее от плохого.

Учительница со слезами на глазах ответила:

- Ошибаешься, это ты меня научил всему. Я не знала, как учить, пока не познакомилась с тобой...

У меня со студенчества было отвращение к детям. Особенно мелким. Орут, визжат, ночью вставай, подгузники меняй... Ужос, короче! И я никогда не хотел детей. И очень злился когда эти "яжемать!" таскают их с собой в рестораны и особенно в самолёте... Женился на такой же карьеристке как я сам. Не, ну она одно время была не против, но потом карьера пошла. Есть преимущество "без детей". Мир посмотрели, квартира, две машины. Денег - вот реально не вру - я не отсчитывал. Просто брал с утра с пол-сантиметра на полке и шёл на работу. Потом развелись... Мне мать сказала: "Это потому, что у вас детей нет. Каждый за себя. Она зарабатывает, ты тоже не хрен с горы. А жена должна дома сидеть. У неё работа другая". Я тогда значения не придал, промолчал как сыну положено... Прошло четыре года, мы с бывшей созваниваемся иногда. Ну, по праздникам или ДР. И она поменяла уже ухажёров до фига, и я тоже не монах. А вот счастья нет. В личной! Только в личной! Так всё зашибись. Она пыталась забеременеть, "для себя", а уже по-ходу... Ей щас 38, в принципе-то при нашей медицине. А врачи сказали поздняк, женщина, метаться! У вас такой организм, что нужно было раньше. Звонит мне, пьяная. Я же во всём виноват, сука! Кроме меня некому... Говорю, ты успокойся, у тебя есть мужик любящий, работа, карьера... Она мне: ему дети понадобились! Это всё ты! Ну, как говорится "Ты выходи замуж-то, дура! Иначе вину не на кого будет перекинуть!" Ну ладно, к чему это я. Живу, не бедствую. Свой бизнес, в мае сорокет шикарно отгулял. И вот вчера...

Заходит важный контрагент ко мне, с дочкой. Я не разбираюсь, может года четыре. "Ты извини, я тут не один". Да фигня вопрос. Не орёт и ладно. И мы стоя обсуждаем вопросы, эмоционально разводим руками показывая что и как. И я опускаю руку, и чувствую меня кто-то маленькой ладошкой взял. Опускаю глаза - а дочурка голову повернула, кабинет мой разглядывает и просто случайно взяла мою руку...

Сказать что меня ударило молнией, на меня упал грузовик или ангелы схватили, сука, за шиворот и не просто понесли, а забросили куда-то в облака - это ничего не сказать... Я не могу подобрать слов... Тепло этой ладошки, нетвёрдо сжимающей мою руку. И этот момент пока она не поняла что я не папа.

Момент длился секунды две, наверное. Когда они ушли я сел за стол, достал коньяк и подумал. А может я всю жизнь был не прав? На одной чаше весов весь Мир. С путешествиями, серпантинами, горами, пляжами, Голливудами. А на другой чаше дети, дача, собака, недовольная и вечно уставшая жена. У меня нет ответа на этот вопрос... Спасибо, что дочитали до конца.

Раскладывал старые вещи и нечаянно наткнулся на пожелтевший листок бумаги...
..это был яркий момент из моего детства..очень яркий..взрывающий сознание шестиклассника нереальностью происходящего...)

В общем мне, как и каждому второму (отдел статистики если что поправит) советскому пацану, захотелось в один прекрасный день завести домашнего питомца-(ов). Выбор пал на волнистых попугайчиков. А так как об уходе и содержании этих интересных птичек информации я не нашел в нашей библиотеке , то написал письмо в редакцию журнала "Пионер"..(я его выписывал,...рожденные в Союзе знают этот журнал) с просьбой помочь с информацией. И через пару недель удивленная до невозможности и гордая за меня милая женщина почтальон (не закидывая в ящик как это обычно делается) приносит мне домой,щеглу сопливому Письмо!С крутой печатью! Из Москвы!!! Ответ прислали..Не поленились и полностью расписали нужную информацию..Воот..
..а живу я в Казахстане! В небольшом городке возле Алма-Аты!!! Чувствуете грандиозность произошедшего? Работник самого крутого детского журнала в Советском Союзе ,собирает нужную инфу,садится и печатает ответ мальчишке за тридевять земель исполняя его детскую просьбу...вот такое было время!
Просто захотелось поделиться таким вот эпизодом) ...Всем удачи и добра!

Знакомый - любитель-нумизмат. На e-Bay он купил у мексиканца собрание мексиканских монет разного времени. Посылку, однако, не пропустила российская таможня на том основании, что в России запрещена пересылка наличных денег, в т.ч. и монет, по почте. Ему позвонили или написали, он пришёл на таможню и долго с ними разбирался по каждой монетке. Залез в интернет с ноутбука на сайт мексиканского центробанка и показывал таможенникам, какие монеты выведены из обращения (их пропускали). Ну а те, которыми всё ещё можно платить, они завернули, ибо таковы правила. Часа 2-3 это всё продолжалось, причём таможенники были вполне корректны и дружелюбны, но соблюдения правил требовали.

В итоге из нескольких десятков присланных монет часть всё-таки не пропустили. Их они велели отправить почтой обратно отправителю. Он спросил - какой обратный адрес писать? Таможни? Нет, говорят, это как-то глупо. Пишите ваш домашний. Окей.

Через несколько дней звонят ему с почтамта и говорят: молодой человек, а вы в курсе вообще, что наличные деньги, в т.ч. и монеты, по почте пересылать нельзя? Что же вы в Мексику-то их отправляете? Приходите к нам и забирайте свою посылку назад, мы это пересылать не имеем права. Ну что, пришёл и печально забрал почтовое отправление. И пошёл с ним домой.

Однажды в Швеции произошёл такой случай (о нём было рассказано в реалити-шоу по телевидению).

Один человек рассказывал, из-за чего его мучает совесть: «Когда я был маленьким, мы с другом решили запустить хомяка на парашюте с балкона высотного дома. Мы смастерили корзину, парашют, посадили в корзину хомяка и отпустили. Но случилось непредвиденное. Порыв ветра подхватил наш парашют и унёс куда-то далеко. Я до сих пор не могу забыть об этом. Как я мог так поступить..?»

Вдруг в студии раздался телефонный звонок.
Звонившая спросила: - «Это произошло в таком-то году?» Мужчина ответил утвердительно.
- «Летом, когда был праздник города Стокгольма?»
- «Да, да, да..» — заторопился мужчина.
- «Я знаю, что стало с вашим хомяком».
- «Что с ним стало?» — не мог поверить удивлённый гость студии.
- «Моя дочь долго просила у меня хомяка,- продолжала женщина. — Я ей однажды ответила: - Даже не проси. У нас хомяк появится, только если сам Бог даст тебе его». Девочка по-детски подняла руки к небу и сказала: «Папа-Бог, дай мне хомяка!»
И мы пошли в город на праздник. Вдруг моя дочь говорит: «Мамочка, мне кажется, Бог ответил на молитву! Смотри!»

И прямо с неба на парашюте ей в руки опустился хомячок в корзинке.

ФАК

На душе было хорошо, с самого утра шпарило долгожданное зимнее солнце. Я ехал в тёплой маршрутке, слушал в наушниках музыку, ждал весну и любовался мокрым снежным лесом за окном. До Москвы ещё час, можно успеть выспаться. Даже девушки - громкие хохотушки, те что сидели передо мной, не могли помешать, ведь у меня хорошие наушники.

Вот, мы остановились и заскучали на железнодорожном переезде. В соседнем ряду справа оказался чёрный Порше Кайен. Водитель Кайена, молодой, белобрысый парень, разглядывал рекламные надписи на грязном боку нашей маршрутки, аж пока не встретился взглядом с девушками-хохотушками. Парень улыбнулся и очень грациозно, едва заметными движениями рук и с лёгким наклоном головы, сделал реверанс, как самый настоящий мушкетёр короля. Бьюсь об заклад, что этот парень в своё время, очень углублённо изучал сцендвижение.

Девушки захохотали, вроде бы, как-то откомментировали и, не сговариваясь, показали «фак» в ответ.
Мушкетёр сделал очень грустное лицо, даже его нижняя губа трогательно задрожала. Прямо из воздуха он сорвал невидимый цветок, скорее всего розу, вот и палец смешно «уколол», и бросил цветочек красоткам.
Красотки опять заржали и в свою очередь, уже с двух рук показали «факи»

Кавалер в Кайене заулыбался, и в ответ послал воздушный поцелуй. Поцелуй смешно летал по всей машине, аж пока мушкетёр не приоткрыл форточку, чтобы выпустить его на волю. Дамы опять заржали и снова показали «фак».
Мушкетёр весело рассмеялся и, вдруг изобразил пальцами быстро идущего человечка – это означало, что он приглашал девушек к себе в машину.

Девушки опять захихикали, но «факи» показывать не стали, а жестами переспросили, мол - ты правда нас зовёшь или шутишь?

Парень подтвердил, приложив руки к своему громадному, бьющемуся сердцу и тогда девушки решительно вскочили со своих мест и закричали водителю, чтобы открыл дверь, им срочно нужно выйти тут.

Дверь открылась, девушки выпорхнули, одновременно с этим, в маршрутке взревел мотор, ведь впереди уже поднялся шлагбаум.

Дамы подошли к Кайену и дёрнули за ручки дверей, но двери почему-то не открылись, Парень сделал грустное лицо, вытер невидимые слезы и в своей манере, показал очень грациозный «фак», потом газанул и с пробуксовкой скрылся где-то за переездом.

Мы тоже уехали и только две покинутые девушки остались на дороге, посреди этого мокрого, снежного леса.

Какие, всё-таки, ненадёжные, эти мушкетёры…

В конце нулевых работал в МГУ молодой парень Кеша и горя не знал, пока их отделение не повысили в ранге - открыли на его базе целый факультет. Его возглавили ребята молодые, инициативные, но неопытные в минном поле отечественной бюрократии. Тут же облажались. Приняли они четверых победителей всероссийских олимпиад вне конкурса. Трое из них сдали оригиналы грамот о победе в этих олимпиадах, а одна - только ксерокопию. Нагрянула комиссия. Постановила, что лица, представившие ксерокопии, в МГУ приняты не будут. Срок предъявления оригиналов - 2 дня.

И вот Кеша набирает телефон этой абитуриентки. Вне досягаемости. Звонит ее родителям. Они сообщают, что их дочь уже отбыла с Казанского вокзала по направлению к Красноярскому краю. Дня через четыре доедет. Вспомнили, что оригиналы грамот точно при ней. Дали номер вагона, места не знают.

Кеша срочно соображает, где бы перехватить этот поезд. Гуглит расписание. Рязань через полчаса! Там у него приятель, аспирант. Звонит ему.

- Не спрашивай зачем, но сейчас ты подрываешься на рязанский ж/д вокзал. Всё объясню по дороге.

- Кеша, ты о.уел что ли? Я на шашлыках, с друзьями. Перебрал слегка. Меня живым людям сейчас показывать не нужно.

- Можно и нужно! Судьба человеческая на кону. Трезвый среди вас есть?

- Ну да, Петя. Он в завязке, печень села.

- Ну вот на нем и езжай, немедленно!

Через полчаса, рязанский вокзал. Стоянка скорого поезда 10 мин. В вагон врывается бухой чувак и орет во все горло: Земляникина Ксения! Поздравляю - вы приняты в МГУ! Но хер вы туда поступите, если не отдадите мне прям щас оригиналы свидетельств о ваших победах в олимпиадах!

Из одного купе вылетела охреневшая деваха и безропотно отдала оригиналы. Весь вагон зааплодировал. Закончила потом МГУ с красным дипломом.

БЕГУЩИЙ ЧЕЛОВЕК

9-го мая я ехал на дачу. Дороги почти пустые, весь народ сидел по домам и отмечал.
Подмосковье накрыла не майская жара и не проснувшийся от зимней спячки кондиционер изо всех сил спасал меня от забортного пекла.
Внезапно уткнулись в глухую пробку, там где её вообще быть не должно, навигатор показывал, что где-то далеко перекрыта дорога, праздник всё-таки.
Курильщики покинули свои, украшенные красными знамёнами, машины и разбрелись по всей эстакаде подышать горячим асфальтом.
Тогда я увидел его в первый раз.
Это был долговязый, белобрысый сержант, он промчался галопом мимо меня, ловко, как оленёнок, маневрируя между стоячими машинами. Казалось, что где-то рядом, за эстакадой его ждал грузовик с парадными бойцами, вот сержантик и припустил, чтобы своих не задерживать.
Спустя минут двадцать, поток медленно двинулся, дело пошло и вскоре я увидел его опять. Сержант бежал где-то далеко впереди меня, уже не так быстро и не так легко как раньше, но точно изо всех человеческих сил и это было видно. Бежал, как раненый лётчик от немецких овчарок. За десять минут я постепенно догнал и поравнялся с бегущим, открыл окно и крикнул:

- Эй, Боец! Я в сторону Звенигорода, если по пути, садись, подвезу.

Гримаса боли у бегущего сменилась удивлением, а потом и неподдельной детской радостью. Сержант бросился ко мне, и тут силы покинули его, он прямо как марионетка сложился на сидение. В машине ностальгически запахло казармой. Вначале бедолага мог только тяжело дышать, как дышит умирающая собака у ветеринара, потом он уловил паузу между вдохами и выдавил из себя свистящий сип:

- Хасоэ хасиа.
- Да, не за что. Ты помолчи, не разговаривай пока, успокойся и отдышись хорошенько. Вот, водички хлебни.

Через пару минут, пробка совсем рассосалась и мы летели под шестьдесят. Мокрый, как из бани, сержант, смог уже говорить почти не задыхаясь:

- Спасибо вам большое, что подобрали. Нас вчера перевели на другую точку, а ко мне в старую часть Мать приехала, ну, Мама. На полдня всего. Сюрприз хотела сделать. А у неё вечером поезд. Сейчас, ей вот-вот нужно возвращаться на вокзал. Меня командир отпустил, вот я и побежал. Уже никак не успевал и даже ни на что не надеялся. Но бежать-то надо, правильно? Если бы не вы… извините, я должен...

Сержант набрал номер и почти закричал в свой маленький телефончик: "Мама, Мама, я успею, жди! Меня тут подвозят на машине, представляешь!? Так что я точно успею! Стой там! Целую".

Марш бросок этому бойцу я сократил на целых восемь километров, довёз его до самого КПП, и даже маму мельком увидел.

Вроде бы всё закончилось хорошо, но такая меня прибила тоска от этой истории. Ведь этого не может быть, потому что не может быть никогда. Что за инопланетяне собрались вокруг меня? И откуда у инопланетян машины со знамёнами Победы? Ни один из сотен едущих мимо пришельцев, не подобрал земного задыхающегося человека. И только, почему-то, один я выдал себя с потрохами. Особенно грустно от осознания того, что если вдруг, среди улицы прихватит сердце, то мне и любому другому человеку, уже никто не поможет, ведь инопланетяне людям не помощники…

- Усыпить? - спросил я.
- Ну да, - ответила хозяйка, - он мне не нужен.
Щенок тянул меня за халат острыми зубками. В его блестящих озорных глазах не было и тени тревоги. Его не пугали странные запахи смотрового кабинета, незнакомый человек в белом халате и родная хозяйка, которая решила от него избавиться самым радикальным способом.
- Но у него нет никаких проблем ни со здоровьем, ни с агрессивностью, - пытался я переубедить женщину.
- Ну и что? Он мне не нужен!
На самом деле проблема у щенка была. И большая. Он оказался беспородным и некрасивым. В полгода все щенки выглядят немного нескладными, потому что теряют милые детские формы, но ещё не дорастают до взрослых параметров. Этот пёсик был куплен на рынке как грифон - курносая маленькая собачка с жёсткой шерстью и игривым нравом. Все эти признаки породы у щенка были, но ростом он уже давно перерос самого крупного гриффона и неумолимо приближался к миттельшнауцеру. Крупная нижняя челюсть с перекусом придавала пёсику сходство с боксёром, а огромные уши - одно стоячее, другое висячее - вообще походили на овчарочьи. Жёсткая шерсть торчала под самыми неожиданными углами. Думаю, если бы его выставили на конкурсе "самая уродливая собака", он бы вошёл в пятёрку лидеров.
- Я хотела маленькую собачку, - продолжала ныть обиженная женщина, - а мне подсунули этого уродца.
- Породистых собак на рынке не покупают, - мрачно озвучил я прописную истину.
- Ну да! А знаете, сколько они стоят в питомнике?
- Знаю, - злобно сказал я.
И задумался. Из данной ситуации было три выхода. Чрезвычайно привлекал первый: вылить на тётку флакончик с бриллиантовой зеленью, чтоб она неделю отмывалась. Смущает последствия в виде вызова полиции и неприятностей для клиники. Второй был не столь радикальным: всего лишь сообщить хозяйке самым холодным тоном, что здоровых животных мы не усыпляем. Последствия тоже были малоприятные. Женщина наверняка отыщет другую клинику или просто выставит собаку на улицу. А на дворе морозный январь... Третий выход был самый хлопотный. Я тяжело вздохнул и набрал номер приюта для животных.
- Привет, Свет. Хозяина для щенка найдёшь? Кобель, шесть месяцев, похож на помесь бульдога с терьером, страшный, как я после ночной смены, но добрый. Фото вышлю. К себе взять не сможешь? Что, опять полна коробочка? Ладно, пока побудет у меня. Только ты уж побыстрее, ладно? Хозяин клиники это не приветствует.
Закончив разговор, я поднял глаза на владелицу. Она смотрела на меня удивлённым взглядом. "Просто так собаку не отдаст, - понял я. - Придётся искать подход".
- Значит так, - в моём голосе было больше холода, чем за заледеневшим окном, - усыпить я его не могу, но поскольку сейчас праздники цена будет двойной. За вывоз трупа и кремацию тоже придётся доплатить. И за хранение трупа в холодильнике тоже. Труповозка приедет только в понедельник. Сами понимаете: новогодние каникулы.
- Как так? Это что за безобразие? - рот у горе-хозяйки противно искривился.
- Согласен: безобразие, - ответил я. - Но не я здесь цены устанавливаю. Поэтому, чтобы сохранить Ваши деньги, предлагаю написать отказ от собаки. Я передам её в приют, где щенку найдут нового хозяина.
- Нового хозяина? - у женщины глаза на лоб полезли. - Да кому он нужен, такой страшненький?
- А может, - тут на её лицо мелькнула мелкая подозрительность, - это редкая порода? И Вы его задорого продадите?
Я мысленно хлопнул себя по руке, потянувшейся к банке с бриллиантовой зеленью. В голове определилась мысль: "Спокойно... спокойно... нельзя лить на посетителей зелёнку, выкидывать их в окно и даже нецензурно выражаться. Я профессионал! Я профессионал!".
- Можете продать его на рынке, - сказал я. - У него прививки есть?
- Какие прививки? - у женщины уже голова шла кругом.
Она никак не могла понять, что я решил спасти щенка исключительно из гуманных соображений, и искала подвох.
- Ещё и за прививки платить? А без прививок я его продать не смогу что ли?
- Попробуйте, - равнодушно сказал я. - Штраф заплатите, если что.
- Нет уж! - тётка сняла ошейник, сунула его в сумку, а пса подтолкнула ко мне.

- Забирайте это чудо. Он и так мне всю мебель изгрыз. Что надо подписать?
Я сделал фото щенка и послал Свете. Она обещала тут же выложить на сайт. Пёсика я покормил и поместил в клетку в стационаре. Посетителей больше не было, я уселся поудобнее, чтоб видеть входную дверь, и запел. Есть у меня такая привычка - исправлять плохое настроение песней. Два-три романса, исполненные моим тягучим баритоном, и жизнь снова становится терпимой. Главное - наблюдать за дверью, чтоб не напугать клиентов.
- У - у - утро тума - а - нное, у - у - тро седо - о - ое, - затянул я.
- Вау - у - у! - донеслось из клетки.
- Чудо, ты умеешь петь? - удивился я. - Ох, вот и имя тебе родил. Чудо! Ну... давай дуэтом!
Мы с пёсиком исполнили "Утро", потом спели "Чёрный ворон", а на "Выйду в поле с конём" так отлично спелись, что я не заметил открывшуюся дверь. Поэтому, когда раздались аплодисменты, я подпрыгнул от испуга.
- Браво - браво! - задыхаясь от смеха, сказал сухонький пожилой мужчина, незаметно проникший в помещение. Это был мой друг, клиент и лечащий врач Александр Иванович, для своих просто Шурик.
- Шурик, ты меня напугал!
- Это ты меня напугал! Иду мимо, слышу - воют! Подумал, что ты окончательно заработался. Вот, зашёл узнать, не нужна ли профессиональная помощь.
- Нужна! Ещё как нужна! Можешь зверя приютить на недельку-другую? У нас в приюте опять мест нет.
- Ох, это я зря предложил... Ты же знаешь: я после смерти Мухтара никаких собак не завожу...
Мухтара мы с Шуриком похоронили в прошлом году. Пёс забрал в могилу половину сердца хозяина. Но щенка надо было куда-то пристраивать и я добавил в голос просительных нот.
- Но это же временно! Пока место не освободится. Представь, что это пациент, которого тебе впихнули, пока койка в терапии не появится.
- Ты про койки вообще молчи! Хоть здесь про работу не напоминай, Айболит фигов. А что это за порода? Какой-то он страшненький...
- Это редкая порода! Единственный экземпляр. Название ещё не придумал, так что сам фантазируй. Его усыпить привели.
- А ты опять оставил?
- Опять.
- Добрый ты человек, Айболит!
- Не особо. Я чуть эту тётку зелёнкой не облил.
- Ну не кислотой же. Ладно, давай своего собакена. На день-два, не больше. Как зовут хоть это чудо?
- Так и зовут - Чудо. Но можешь придумать что-то своё.
- Зачем? Хорошее имя. И соответствует. Поводок есть?
- Сейчас что-нибудь соорудим. Хозяйка всё с собой забрала.
- Вот зараза! Ну ладно, одевай зверя, пока я добрый. Что вы там с ним пели?
- "Выйду ночью в поле с конём"!
- Я тоже попробую. Но учти: максимум на неделю! Как только что-то освободится - звони!
Когда через несколько дней освободилось место, я позвонил Шурику.
- Знаешь, а ну его к чёрту, твой приют, - ответил друг. - Я теперь этого пса ни за какие деньги не продам. Мы по вечерам концерты устраиваем! Жена скоро со смеху помрёт, а ведь, как Мухтар умер, почти не улыбалась. Пёс хоть и страшненький, но такой юморной! Тапки приносит, танцует, каждое слово понимает! Правда, сгрыз все табуретки, да и фиг с ними. Внуки теперь чуть ли не каждый день приходят, а раньше раз в месяц навещали! Спасибо тебе, друг!
Я положил телефон и посмотрел в окно. На улице падал снег, тускло светились новогодние гирлянды на раме. Чудеса случаются тогда, когда их меньше всего ждёшь... Спасённый щенок, снова смеющийся Шурик и я - ветеринар - случайный посредник между этими двумя судьбами. Как удачно всё сложилось! Зазвонил городской телефон. Трубку взяла моя ассистентка Мила.
- Ветклиника, здравствуйте. Да, сегодня работаем. Конечно, привозите. Нет, по телефону ничего сказать не могу, посмотрим на месте.
Я оторвался от наблюдения за падающими снежинками и посмотрел на Милу.
- ДТП. Собака. Скорее всего, перелом.
- Готовь операционную, Милочка. Сегодня хороший день. Давай постараемся его не испортить...

Пару недель назад тут была отличная история https://www.anekdot.ru/id/948021 и она заставила вспомнить нечто издалека похожее из истории моей семьи. Хотя финал, хвала Всевышнему, был другой, и всё же. Сначала этот текст я писал для себя, может когда нибудь дети прочтут. Потом подумал, решил поделиться. Будет очень длинно, так что тем кто осилит буду благодарен.

"Судьба играет человеком..."

Война искарёжила миллионы судеб, но иногда она создавала такие сюжеты, которые просто изложи на бумаге и сценарий для фильма готов. Не надо выдумывать ничего, ни мучиться в творческих потугах. Итак, история как мой дедушка свою семью искал.

Деда моего призвали в армию в сентябре 1940-го, сразу после первого курса Пушкинского сельскохозяйственного института. Обычно студентов не брали, но после того как финны показали Советской армии где раки зимуют в Зимней Войне, то начали призывать в армию и недоучившихся студентов. Впрочем... наверное я неправильно историю начал. Отмотаем всё на 19 лет назад, в далёкий 1921-й год.

Часть Первая - Маленькая Небрежность

Началось всё с того что мой дед свой день рождения не знал. Дело было простое, буквально через неделю-полторы после того как он родился, деревня выгорела. Лето, сухо, крыши из соломы, и ветер. Кто-то что-то где-то как-то не досмотрел, полыхнуло, и глянь, почти вся деревня в огне. Дом, постройки, всё погибло, лишь кузня осталась. Повезло, дело утром было, сами спаслись. Малыша регистрировать, это в город надо ехать. Летом, в горячую пору, можно сказать потерянное время. В себя придём, время будет, тогда и зарегистриуем. Если мелкий выживет конечно, а это в те годы было далеко не факт.

Отстроились с горем пополам. В следующий раз в город прадед выбрался лишь в конце зимы. И сына записал, что родился мол Мордух Юдович, 23-го февраля, 1922-го года. А что, день хороший, запомнить легко, не объяснять же очередному "Ипполиту Матвеевичу" что времени ранее не было. Дед сам об этом даже и не знал долгие годы, прадед лишь потом поделился. На дальнейшие дедовы распросы, "а какая же настоящая дата моего рождения?" отец с матерью отвечали просто, "Ну какая теперь разница? Да и не помним мы, где-то в конце июля."

Действительно, разница всего 7 месяцев, но они как раз и оказались весьма ключевыми. Был бы малец записан как положено, в сентябре 1939-го шёл бы в армию, а там война с финнами, и кто знает как бы судьба сложилась. А так, на момент окончания школы, ему официально 17 с половиной лет. Поехал в Ленинград в институт поступать. Конечно можно было и поближе, как сестра старшая, Рая, что в Минск в пединститут подалась. Но в Ленинграде дядька проживает, когда летом в деревню приезжает родню навестить, такие чудеса про этот город рассказывает.

На кого учиться? Да какая по большому счёту разница. Подал документы в Военно-Механический. Место престижное конечно, желающих немало, но думал повезёт. Но не поступил, одного балла не хватило. Возвращаться домой не поступивши стыдно, даже невозможно, ведь там ждут будущего студента. Что делать? Поступать в другой институт? Так уже пожалуй поздно. Впервые в жизни сгустились тучи.

Но подфартило, как в сказке. Оказывается бывали институты куда был недобор. А посему "охотники за головами" ходили по другим ВУЗам и искали себе студентов из "отверженных." Так расстроеного абитуриента обнаружил "охотник" из Пушкинского сельскохозяйственного института.
- "Чего кислый такой?"
- "Не поступил, что я дома скажу?"
- "Эка беда. К нам пойдёшь?"
- "А на кого учиться?"
- "Агрономом станешь. Вся страна перед тобой открыта будет. Агроном в колхозе большая фигура. Давай, не пожалеешь. А экзаменов сдавать тебе не надо, твоих баллов из Военмеха вполне достаточно. Ну что, договорились?"
Тучи развеялись и засияло солнце. Теперь он не постыдно провалившийся неудачник, а студент в почти Ленинграде. И серьёзную профессию в руки возьмёт, не хухры мухры какие-то.
- "Конечно согласен."

Год пролетел незаметно. Помимо учёбы есть чем себя занять. На выходных выбирался в город, помогал тётушке пивом из бочки и пироженными торговать супротив Мюзик-Холла. Когда время свободное было ходил по музеям и театрам, благо места на галерке копейки стоили. Бывал сыт, пьян, и в общагу бидон с пивом после выходных приносил, что конечно способствовало его популярности.

Учёба давлась легко... почти. По математике, физике, химии, и гуманитарным предметам - везде или пять или твёрдая четвёрка. Единственный предмет который упрямо не лез в голову - биология. Там, не смотря на все старания, красовалась жирная двойка.

Казалось бы, фи - биология. Фи то оно, конечно, фи, но для будущего агронома это предмет наиважнейший, ключевой. Проучился год, и из всего курса запомнил лишь бесовские заклинания "betula nana" и "triticum durum", что для непосвящённых означало "берёза карликовая" и "пшеница твёрдая." Это конечно немало, но для заветной тройки явно недостаточно. Будущее снова окрасилось мрачными тонами, собрались грозовые тучи и запахло если не отчислением, то пересдачей. Но кто-то сверху улыбнулся, снова повезло - спас призыв.

Биологичке, уже занёсшей длань дабы поставить заслуженную двойку за год, студент хитро заявил:
- "Пересдавать мне некогда. Я в армию ухожу, Родину защищать буду. А потом конечно вернусь в любимый институт. Может поставите солдату тройку?"
- "Ладно, чёрт с тобой, держи трояк авансом. Только служи на совесть."
И тучи снова рассеялись и засияло солнце.

В армию пошёл с удовольствием. Это дело серьёзное, не книжки листать и нудные лекции слушать. Кругом враги точат зуб на социалистическое государство, а значит армия это главное.
- "Кем служить хочешь?" насмешливо поинтересовался военком.
- "Всегда хотел быть инженером. Может есть инженерные войска?" робко спросил призывник.
- "Как не быть, есть конечно. Да ты из Беларусии, вот как раз там для тебя есть местечко. Гродно, слышал такой город?"

Перед самой армией побывал чуток дома, родных повидал. При расставании бабушка подарила ему вещмешок, сама сшила. Сказала "храни, принесёт удачу. Ты вернёшься, а я чую что тебя уже больше не увижу." Ну и мать с отцом обняли "Ты там служи достойно, письма писать не забывай."

Попал призывник в тяжёлый понтонный парк под Гродно. Романтика о службе в армии вылетела очень быстро, а учёба в институте вспоминалась с умилением и тоской. Даже гнусная биология перестала казаться такой отвратной. Гоняли солдатиков нещадно, и в хвост и в гриву, уж очень хорош недавний урок от финнов был. Учения, марши, наряды, и снова марши, и снова учения. Понтоны штуки тяжёлые, таскать их радости мало. Вроде кормили неплохо, но для таких нагрузок калорий не хватало. Одно спасало, изредка приходили посылки из дома, там был кусковой сахар. На долгих маршах кусочек потихоньку посасывал, помогало.

Полгода пролетело. Хотя и присвоили звание ефрейтора, но радости было мало. На горизонте было весьма сумрачно, но как обычно появился очередной лучик солнца. Пришёла сверху разнарядка "Предоставьте солдат и сержантов в количестве 20 штук из тех у кого есть неоконченное высшее образование для прохождения курсов младшего комсостава. Окончившим курсы будет присвоено воинское звание младший лейтенант."

Это шанс. Однозначно по службе послабление будет. Неоконченное высшее, так оно есть. А самое главное, курсы то будут в ставшем таким родным Ленинграде. "Хочу, возьмите." И снова лучик солнца сквозь тучи пробился. Повезло, приняли, стал солдат курсантом. Родителям написал, "гордитесь, сын ваш скоро будет красным командиром." Дядьке с тётушкой тоже весточку послал "ждите, скоро буду в Ленинграде."

В апреле 1941-го курсантов со всей страны собрали в Инженерном Замке. Сердце пело и жизнь сверкала всеми цветами радуги. Учиться в Ленинграде на краскома это вам ребята не понтоны таскать. Так сказать, две больших разницы. А главное, от Инженерного Замка до Кировского Проспекта, 6 где дядюшка с тётушкой обитают, чуть ли не рукой подать. "Лепота. Это я удачно на хвост упал." рассуждал курсант. И почти сразу же мечты были разбиты.

Конечно изредка занятия бывали и в Инженерном Замке, но в основном курсанты базировались в Сапёрном. А где ещё будущих сапёров держать? Там им самое место. А курсы оказались ох не сахар, и уж никак не легче чем обыкновенная служба. Увольнительных почти не давали, да и те кто получал, редко имел возможность добраться до Ленинграда. Настоящее уже не казалось таким замечательным, но в будущем виднелись командирские кубики, и это прибавляло силы. Родителям изредка писал, "учусь, ещё несколько месяцев осталось, всё нормально."

А 22-го июня, 1941-го мир перевенулся. Хотя о войне с возможным противником говорили на политзанятиях и пели песни, была она неожиданной. Курсантов срочно собрали в Инженерном Замке на митинг. Там звучали оптимистичные речи и лозунги: "Дадим жёсткий отпор коварному врагу" твердил первый оратор. "Разобьём врага на его же территории" вторил замполит. "Куда немчура сунулась? Да мы их шапками закидаем." уверенно заявлял комсорг.

"Товарищи курсанты" огласил начальник курсов. "Мы теперь на военнном положении и вы передислоцируетесть под Выборг, будете строить защитные рубежи на случай если гитлеровские подпевалы, белофинны, посмеют нанести там удар. Все по машинам." Отписаться и сообщить семье не было не малейшей возможности. Тучи сгустились и стало мрачно как никогда раньше.

Часть Вторая - Эвакуация

А вот в родной деревне всё было непросто. Рая, старшая сестра, только закончила 4-й курс и была на практике в Минске. Дома оставались отец, мать, две младшие сестры (Оля и Фая), бабушка, и множество дядьёв, тёть, и двоюродных. У всех был один вопрос "Что делать?"

Прадед был мужик разумный и рассуждал логично. Немцев он ещё в Первую Мировую повидал пока их деревню оккупировали. Слово плохое грех сказать. Культурные люди, спокойные. Завсегда платили честную цену. Воровать ни-ни, мародёров сами наказывали. А идиш, так это почти немецкий. Бежать? Так куда? Да и зачем? Да и как уехать, лошади нет, старшая дочка не пойми где. Слухами земля полнится, дескать Минск бомбят, может уже сдали. Не бросать же её. Жива ли она вообще?

Нет, ехать решительно невозможно. Матери 79 лет, хворает. Братья - один в Ленинграде, другой в Ташкенте, а их жёны с детьми тут. Причём Галя, которая ленинградская, на сносях, вот вот родит. Подождём. Недаром народная мудрость гласит "будут бить, будем плакать."

Одна голова хорошо, но посоветоваться не грех. Поговорил со стариками и даже с раввином. Все в один голос твердят. "Ну куда ты помчишься? От кого? А то ты немцев не видал, порядочный народ. Да может колхозы разгонят, житья от них нету. Уехать всегда успеешь." Убедили. Одно волновало, что с дочкой? Хоть и не маленькая уже, 21 год, но всё же спокойнее если рядом.

Так в напряжении прожили 9 дней. А на десятый она пришла. Точнее, доковыляла. Рассказала ужасы. Минск бомбили, город горит, убитых масса. Выбралась в чём была, из вещей лишь личные документы. Чудом поймала попутку что шла на Гомель. Потом шла пешком и заблудилась. Далее крестьяне на подводе добросили до Довска. После опять пешком брела. Туфельки приказали долго жить, сбила все ноги до костей, а это худо. Зато теперь семья вместе, а это очень даже хорошо.

Иллюзий у прадеда поубавилось, но решимости ехать всё равно не было. Конец сомненьям положил квартирант, Василий. Когда сын в Ленинград уехал, его комнатушку решили сдать и пустить жильца. Прабабушка о нём хорошо заботилась, и подкармливала, и обстирывала. Вася был нездешний, откуда-то прислали. Сам мужик партейный, активист, работал в сельсовете. По национальности - беларус, но на идиш говорил не хуже любого аида, а на польском получше поляков.

"Юда" сказал он "ты знаешь как я к тебе и твоей семье отношусь. Скажу как родному, плюнь на речи раввина и этих старых идиотов-советчиков. Поверь мне, будет худо, это не те немцы. И они тут будут скоро, не удержим мы их. Пойми, тех немцев что ты помнишь, их больше нет. Сам не хочешь ехать, поступай как знаешь, но девок отправь куда подальше отсюда. Пожалей их." Удивительно, но прадед послушал его, уж больно хорошо тот умел убеждать (Василий потом ушёл в партизаны, прошёл всю войну, выжил. Потом опять долгие годы в администрации колхоза работал. Больших чинов не нажил, но уважаем был всей деревней, пусть земля ему пухом будет.)

Решили ехать, тем более что стало чуток легче. Одна невестка с двумя детьми в одно прекрасное утро исчезла не сказав никому ни слова. Как после оказалось, деньги у неё были. Она втихую наняла подводу, добралась до станции, и смогла доехать как то до Ташкента и найти мужа (кстати её сын до сих пор здравствует, живёт в Питере). Прадед тоже нанял подводу, и целым кагалом поехал. Жена, 3 дочери, мать, невестка с сыном, сам восьмой. Куда ехать, ясного мало, но все вроде рвутся на станцию.

А там ад кромешный. Народу сотни и тысячи. Поездов мало, куда идут непонятно, время отправки никто не знает, мест нет, вагоны штурмуют, буквально по головам ходят. Кошка не пролезет, не то что семью посадить с бебехами. Тут прадед хитрость придумал. Пошёл к домику где начальство станции, и начал в голос причитать. "На поезд не сесть, уехать невозможно. Осталось одно, лишь с горя напиться." Просильщиков было много, их уже работники станции уже и не слушали, но тут встрепенулись, ведь о водке речь зашла. А водка во все времена самая что ни на есть твёрдая валюта. "Есть что выпить?" "Есть пару бутылок, коли посадите на поезд, вам отдам." "А ну пошли, сейчас место будет."

Места действительно нашлись. Счастье, чудо из чудес. Можно смело сказать - спасение. Но тут, невестка учудила "каприз беременной."
-"Никуда не поеду." вдруг заявила.
-"Ты что, думай что говоришь? Тут место есть, потом и слезами добытое. Уезжать надо." - орал прадед.
- "Нет, я не поеду. Хочу к сестре, она тут недалеко живёт. Вы езжайте, а я с сыном к ней пойду."
А поезд вот-вот отправится. Невестку жалко, племянника тоже, всего 12 лет ему, но своих дочерей и жену жалче не менее.
- "Ты уверена, давай с нами?" уже молит прадед и слышит твёрдое "нет."
Это худо, но стало куда хуже.
- "Я тоже не поеду. С ней остаюсь. Ей рожать скоро. Помогу как могу. Мне помирать скоро, а я вам в дороге дальней обузой буду." - заявила мать.
- "Мама, ты что?"
- "Езжай сынок, вас благославляю. Но я остаюсь, а вам ехать надо. Внучек спасай. Мотика (это мой дед) если доведёт Господь увидеть, поцелуй за меня." и вышла из вагона. Тут и поезд тронулся.

(К истории этот параграф отношения не имеет, но всё же... Что произошло на станции, рассказать некому. Скорее всего невестка и прапрабабушка банально друг друга потеряли в этом Вавилонском столпотворении. После войны прадед много расспрашивал и выяснил:
1) Невестка с племянником добрались до её сестры. Та уезжать не захотела. Их так всех и расстреляли через пару недель около Рогачёва.
2) Прапрабабушка как-то вернулась в деревню. До расстрела она не дожила. Младший сын соседей (старшие два были в РККА), Коршуновых, что при немцах подался в полицаи прадеду рассказал следущее. Мать вернулась и увидела что из её дома соседи барахлишко выносят. Начала возмущаться, потребовала вернуть. Они её и зарубили, прямо во дворе собственного дома.
3) К деревне согнали несколько таборов цыган. Расстреляли 250 человек. Евреев сначала согнали в одну часть деревни и держали там несколько дней. Потом расстреляли и их, почти 500 человек. Среди них и дедовы дядя, тётя, и двое двоюродных.
Долгое время там просто был холмик, только местные знали что под ним лежит. В конце 1960-х на братской могиле поставили памятник. Лет 30+ назад я его видел, хотя и мелким был, но запомнил.)
Самого Коршунова потом судили за службу в полиции. Он 5 лет отсидел, вернулся в деревню и работал трактористом. )

С поезда на поезд, пересадка за пересадкой, и оказался прадед с семьёй около Свердловска. Километров 250 от него есть станция Лопатково, там и осели. Прадед нашёл работу в колхозе кузнецом. Могли изначально хороший дом и корову купить, денег как раз впритык было, но прабабушка возмутилась "Один дом и корову бросили, потом ещё один бросать. А денег не будет, с чем останемся? Да и всё это закончится через месяц-другой." В итоге приобрели какую-то сараюху, только что бы как то летом перекантоваться. Через пару месяцев оставшихся денег еле-еле хватило на несколько буханок хлеба. Но живы, а это главное. Одно беспокоило, а что с сыном. От него ни слуху ни духу.

Страшная весть пришла в январе 1942-го. Она гласила "Командир взвода, 224-й дивизии, 160-го полка, младший лейтенант М.Ю.П. пропал без вести при высадке десанта во время Керченско-Феодосийской операции."

Часть 3. Потеряшка

А курсанта водоворот событий понёс как щепку. Все курсачи рыли окопы, ставили ежи, минировали дороги у Выборга примерно до середины августа 1941-го. А потом внезапно одним утром пришёл приказ, "срочно обратно, в Ленинград. Курсы будут эвакуированны. К завтру вечером что бы были в Ленинграде как штык."

Машин не дали, сказали "транспорта нет. Невелики баре, и пешком доберётесь, вперёд." Это был первый из трёх дедовских "маршей смерти". Август, жара, воды мало, голодные, есть лишь приказ. От Выборга до Ленинграда 100 километров. И шли без остановки, спя на ходу, падая от усталости, солнечных ударов, и обезвоживания. Кто посильнее, тащил на себе ослабевших. Последние километров 15-20 большинство уже шло в полусознательном состоянии, с закатившимися глазами, и хрипя из последних сил. Каждый шаг отдавался болью, но доползли, никого не бросили.

Тут сверкнул небольшой лучик солнца. Объявили, курсы переводят в Кострому, отъезд завтра утром. В этом бардаке, ночью, он чудом смог выбраться к дяде на Петроградку на несколько минут, сказал что их эвакуируют, и попрощался. Повезло однозначно, за неделю-полторы до того как смертельное кольцо блокады сомкнулось вокруг Ленинградов, курсантов вывезли.

В Костроме пробыли совсем недолго. Учить их было некогда, а младшего комсостава на фронте не хватало катастрофически, ведь их выкашивало взводных как косой. Всем курсантам срочно бросили по кубику на петлицу и распределили. Тем кто учился получше дали направление на должность комроты, кто похуже комвзвода, и большинство новоиспечённых краскомов отправились на Кавказ ( https://www.anekdot.ru/id/896475 ).

Хотел с Нового Афона родителям отписаться, что мол жив-здоров, а куда писать? Беларуссия уже давно под немцами. Да и вопрос большой живы ли они? Что фашисты с мирным населением в целом творили, и с евреями в частности он прекрасно осозновал. В сердце теплилась надежда, что "вдруг" и "может быть" ведь батя мужик практичный, может и придумает чего. Но мозг упрямо твердил, чудес не бывает, сгинули родители и сестрички как и сотни тысяч других в этом аду. А когда пару аидов встретил и их рассказы услышал, последние иллюзии пропали, понял - остался он один.

Весь горизонт заволокли грозовые тучи. В душе поселилась ненависть и злоба и... удивительное дело, страх исчез совсем. В одночасье. Раньше боялся что погибнет и мама с папой не узнают где, а теперь неважно. "Выжить шансов нет", решил. В 19 лет себя заранее похоронил. Как оно пойдёт, так и будет. Об одном мечтал, хоть немного отомстить и жил этой мыслью.

А далее был Керченско-Феодосийский десант, был плен, и был побег ( https://www.anekdot.ru/id/863574 ). И снова подфартило как в сказке, выжил, видно кто-то сильно за него молился. И в фильтрационном лагере повезло стал бригадиром сотни. Хоть и завшивел и голодал, но даже не простудился. Более того, проверку прошёл и звание не сняли. Ну и как вишенка на торте, тех кто успел проверку пройти, отправили снова на Кавказкий фронт, вывезли из Крыма за пару недель до того как его во второй раз немцам сдали. Большой удачей назвать приключение трудно, но на этом свете лучше чем на том, так что уже хорошо.

Получил новые документы (https://www.anekdot.ru/id/923478 ) и...еврей Мордух Юдович исчез. Теперь появился на свет совсем новый человек, беларус - Михаил Юрьевич. Документы то конечно новые, но на душе легче не стало. Оставалось одно, стиснуть зубы, воевать и мстить.

За чинами не гнался. Воевал как умел и на Кавказе, и под Спас-Демьянском, и под Смоленском. Когда надо в атаку ходил ( https://www.anekdot.ru/id/884113 ), когда надо на минные поля ползал. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул. И жил как жил. И голове своей руками помогал." Почти два года на передовой, лейтенантом стал, и даже ранен не был.

"Счастливчиком" его солдаты и офицеры называли, ибо везло необычайно. У всех гибло 30-40% состава, а у него по 2-3 бойца за задание. Самые низкие потери из всех взводов в батальоне. А солдаты и командиры же видят кому везёт, так везунчиков почаще на задания посылают, дабы потерь поменьше было. Но про себя знал, не везение это. Злоба и ненависть спасают. "Чуйка" звериная появилась, опасность кожей чувствовал. Если жив до сих пор, то лишь потому что бы кому мстить было.

Однажды, в середине 43-го мысль мелькнула, узнать а как дядька в Ленинграде? То что любимый город в блокаде он осознавал, но удивительное дело, говорят что письма иногда туда доходят. Знал что там худо, голодно и холодно, но город держится. А дядька-то хитрец первостатейный, этот и на Северном Полюсе устроится ( https://www.anekdot.ru/id/898741 ). Чем чёрт, не шутит, послал письмецо. О себе рассказал, что жив-здоров, и спросил, может о родителях и сестричках знает чего? И чудо из чудес, в ответ письмо получил прочитав которое зашатался и в глаза ослепительно ударило солнце.

Часть 4. Сердце матери.

Семья в Лопатково осела, прадед работать начал. Голодно, холодно, но ведь живы. Отписался брату в Ленинград, рассказал и о матери и что его жена с ними эвакуироваться не пожелала. Спрашивал может о Моте весточка какая есть, ведь он в Ленинграде учится. Тот ответил, что курсантов эвакуировали в Кострому, а большего он не знает. Стали переписываться, хоть и не часто, но связь держали. Низкий поклон почтальонам тех времён, не смотря на блокаду доходили письма в осаждённый город и из города на Большую Землю.

Прадед и прабабушка за поиски взялись. О том что сын на Кавказ направлен выяснили, благо на каких курсах сын учился они знали. Запросы слали и вот ответ пришёл о том что "пропал ваш сын без вести." (впрочем каким он ещё мог быть, ведь Мордух Юдович действительно исчез, по документам теперь воевал совсем другой человек). Прадед почернел, но крепился, ведь он один мужик в семье остался. Ну а мать и сёстры белугой ревели, бабы - ясное дело. А потом жинка стала и веско молвила "Мотик жив, сердце матери не обманешь. Не мог он погибнуть. Никак не мог. В беде он сейчас, но жив. Я найду его." Прадед успокаивать её стал, хотя какое тут к чертям собачьим успокоение. А она как заклинание повторят "Не верю. Не верю. Не верю. Живой. Живой. Живой."

С тех пор у неё другая жизнь началась. Надеждой она жила. Хоть семья голодала, мать стала "внутренний налог" с домашних взымать. Экономила на чём могла, сама не ела, но изучила рассписание и к каждому составу с раненными выходила. Приносила когда хлеба мелко нарезанного, когда картошки сваренной, когда кастрюлю с супом. Если совсем туго было, то всё равно на станцию шла, без ничего. Ходила от вагона к вагону, подкармливала ранненых чем могла и спрашивала лишь одно "С Беларусии кто нибудь есть? Из под Гомеля? Сыночка моего не видели? Не слыхали? Младший лейтенант П." Из недели в неделю, из месяца в месяц, в жару, в стужу, всё равно.

Прадед и дочери умом то всё понимали, убеждать пытались что без толку всё это. Самим есть нечего. Но разве её переубедишь? "А вдруг он голодает? Может его чья-то мать подкормит." твердила. Прадед после говорил, что она каждую ночь об одном лишь молилась, сына ещё разок увидать. А потом вдруг неожиданно свезло, солдатик один раненный сказал "В нашем батальоне лейтенант с такой фамилией был. О нём ещё недавно в "Красной Звезде" писали, правда имя и отчество не помню."

Эх лучше бы не говорил этих слов. Обыскались, но тот выпуск газеты нашли. Действительно лейтенант П., отличился, награждён Орденом Красного Знамени (большая награда на 1942-й год), назван молодцом, вот только имя и отчество в заметке не указаны. В газету написали, стали ответа ждать. Пришёл ответ, расстройство одно "данных об имени и отчестве у нас нет. И военкора что ту заметку писал тоже в живых уже нет." На матери лица нет, посерела вся. Ведь нету хуже ничего чем погибшая надежда. (К слову, в "Красной Звезде" та заметка была по дедова троюродного брата. Он погиб в самом конце 1942-го.)

Жизнь тем временем идёт. Даже свезло немного, старшая дочка в колхозе учительницей устроилась, хоть какая-то помощь с едой, ведь она карточки получает. И средняя дочка в Свердловске в мединститут устроилась, там стипендия, хоть и небольшая.

И вдруг как гром среди ясного неба, из блокадного Ленинграда прадедов брательник весточку прислал. "Жив твой сын" говорит. "Недавно письмо от него получил. Я ему отписался и твой адрес и данные сообщил." Прадед тут же ответ написал "Не верю. Ты сызмальства сказки рассказывать любил. Нам извещение пришло, что он пропал без вести. А что это значит, мы знаем. Матери я ничего не скажу, если вдруг неправда, то она просто не переживёт. Перешли нам его письмо."

Часть 5. Найдёныш.

Письмо от дядьки ошарашило. То что тот сам как нибудь выкрутится, тут сомнений мало было ибо дядька был мужик с хитерцой, его за рупь за двадцать не взять. Но что родители и сестры целы, вот чудеса в решете. Первым делом письмо написал в далёкое Лопатково, что дескать жив, здоров, имя-отчество у него теперь другое, по званию он нынче лейтенант, служит сапёром в 1-ой ШИСБр (штурмовая инженерно-сапёрная бригада), взводом командует, даже орден имеется. Воюет не хуже остальных, только скучает сильно. А главное, пускай знают что он аттестат оформит дабы они оклад его могли получать, ибо ему деньги не нужны. Ну а вторым делом, сей же час аттестат оформил. Стал ответа ждать.

Пока ждал, внутри что-то щёлкнуло. Нет, воевал как и прежде, но для себя понял, теперь что-то не так. Не может столько везения одному человеку судьба даровать. И сам целёхонек и семья цела. "Чуйка", она штука верная, должно что-то нехорошее произойти. Просто этого не избежать.

И как накаркал, у деревни Старая Трухиня посылают всю роту проходы перед атакой делать. Проходы смайстрячить, это дело привычное, завсегда ночью ползли, но изначально осмотреться следует. Днём до нейтралки дополз, в бинокль поизучал, понял, коварная эта высота 199.0. Здесь его фарт закончится однозначно, укрепления у немцев такие, что мама не горюй. Других вариантов конечно нет, но обидно, очень обидно погибать в 21 год, особенно ведь только семью нашёл, а повидать их уж не придётся. Написал ещё письмецо, не дождавшись ответа на первое. "Дорогие родители и сёстры. На опасное задание иду. Коли не судьба свидеться, то знайте, что я в родной Беларуссии."

Эх, не подвела "чуйка". До колючки добрались, да задел один солдат что-то, забренчало, загрохотало, и с шипением полетели в небо осветительные ракеты. Стало свето как днём, наши как на ладони и вдарили немцы из пулемётов и миномётов. Вдруг обожгло и рука стала мокрой и тут же онемела. Осколки в плечо и лопатку вошли, боль адская, и что ты сделаешь? Кровь так и хлыщет, сознание помутнилось, одно хорошо, замком Макаров не растерялся и волоком к своим потащил. Нет, не закончилась пруха, доползли до своих. Хоть и ночь, но казалось что солнца лучик сквозь тучи пробивает.

Рану промыли, какие могли осколки вытащили, перевязали и на санитарный поезд погрузили. Ранение тяжёлое, надо в тыл отправлять. Страна большая, госпиталей много. Как знать куда занесёт? В поездах уход плохой, рана загнила, обезболивающих нет, санитарки просто ложкой гной вычерпывают, больно и неприятно до ужаса. Опять тучи сгустились, все шансы есть что гангрена начнётся и до госпиталя просто не дотянет.

Из всех городов огромного Советского Союза, попал в госпиталь ... в Свердловске. "Операцию надо срочно", врач говорит. "Завтра оперировать будем. Осколки удалили не все. Надо и рану хорошенько промыть и зашить. Ты пока с силами соберись, тебе они завтра понадобятся. Если чего надо, ты санитарок зови."

Лежит, чувствует себя весьма погано. Сестричек позвал, попить дали. "Вы откуда?" спросил. "Да мы тут в мединституте учимся. Практика у нас." Вдруг как громом ударло, дядино письмо вспомнил где он о семье писал. "А вы девчонку такую, Оля П. не знаете? На втором курсе у вас думаю учится. Не сочтите за труд, узнайте. Коли найдёте, скажите что её брат тут."

На утро операцию сделали, а когда очнулся около постели сестра Оля с подружкой сидели. Впервые за долгие годы заплакал. На маршах смерти стонал, но слёз не было. В расстрельной шеренге губы до крови кусал, но глаза сухие были. Друзья и товарищи гибли, и то слёзы в себе держал. Даже когда ранило, и то не плакал. А тут разрыдался как маленький.

Тучи окончательно рассеялись, и ослепитально засияло солнце, хоть и хмурый ноябрь на дворе. Выздоровел через пару месяцев, выписали. В Лопатково на целый день съездил (https://www.anekdot.ru/id/876701 ). Через долгих 3.5 года наконец родителей и сестёр обнял. Целый день и целую ночь с мамой, папой, и сестричками под одной крышей провёл. Это ли не настоящее счастье? А как мать расцвела, как будто помолодела лет на 25.

Далее с его слов "А что до конца войны оставалось "всего" полтора года, так и потерпеть можно. Ведь главное что семья жива и в безопасности. Полтора года войны, да разве это срок, можно сказать "на одной ноге отстоял." И хоть опять был фронт, Беларуссия, Польша, Пруссия, Япония, минные поля, атаки, ордена, ещё ранения, но солнце продолжало светить ярко. И "чуйка" громко говорила, "Ты вернёшься. Вернёшься живой. И семья тебя будет ждать. Всё будет хорошо."

Что ещё сказать? Пожалуй больше нечего.

Жужа

Эту историю поведал мне друг-армянин. Началась она на спитакском кладбище. Там сотни могильных камней с разными датами рождения и одной датой смерти. Седьмое декабря тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, когда взбесившаяся стихия за несколько секунд разрушила город.

Среди всех этих могил оформленных по всем обычаям людей, есть одна без креста, звезды или фотографии. На ней нет даже фамилии, только имя «Жужа». К ней раз в неделю приходят двое: молчаливый мужчина лет сорока с обильной проседью на висках и еще молодая женщина, которую спутник называет Маугли. Другу удалось разговорить эту парочку и в ближайшем кафе они поведали кто такая Жужа.

Жужей звали дворовую собаку. Ничейная дворняга, с довольно поганым характером. Она не трогала жителей двора, но запросто могла тяпнуть за икру гостя. Разумеется, помахав перед этим хвостом, чтобы человек расслабился и отвернулся. Обладай Жужа хотя бы внешней красотой и экстерьером, возможно, кто-то и взял ее себе. Но собака походила на вечнобеременную бочку, со слезящимися глазами и клочьями свалянной шерстью.

Основным занятием Жужи было выклянчивание объедков, рытье в помойке и привлечение толп поклонников, такого же непрезентабельного вида. Щенят она приводила в подвале и пока они были там, даже суровые сантехники побаивались туда спускаться. Единственные кого Жужа никогда не трогала, хотя и могла оскалиться, это дети. Когда малышня уж совсем допекала собаку, та рыкнув, уходила в подвал.

Семья Сарьян жили на первом этаже панельной девятиэтажки. Мать, отец и дети: десятилетний Рубен и годовалая Лала. Мальчик всегда старался стащить со стола что-нибудь и подкормить Жужу. Это казалось ему правильным. Впрочем, от голода та не страдала и на хлеб презрительно чихала. Хотя от куриных костей, рыбы или котлет не отказывалась.

Лалу выгуливала мама в коляске и к собаке не приближалась, хоть девочка и тянула ручки. Восприятие интересного у детей и взрослых отличается кардинально.

Жужа под конец осени умудрилась навести щенков и появлялась во дворе только в поисках съестного. Зима в том году была на редкость холодная и ранняя, поэтому собака больше времени проводила в подвале под трубами отопления, вылизывая щенков и думая свои непростые собачьи мысли.

Еще шестого декабря она завыла, предчувствуя дурное. Но люди как обычно не обратили внимания на дворнягу. Если не считать вниманием ругань дворника и брошенный в нее ком земли. А седьмого декабря сама земля сошла с ума от ненависти к живущим. Панельный дом сложился как пирамида из костяшек домино. Собака заметалась в панике, но выход перекрыла упавшая плита. Другой обломок в секунду оборвал писк перепуганных щенков.

Одна плита упала косо. По ней катился отчаянно визжащий комок – ребенок. Собака подбежала к нему и за ворот кофточки потянула в дальний угол. Или это везение, или собаки знают куда больше, чем нам кажется, но как раз тот угол устоял. Перекрытия не обвалились. Лала, а это была она, плакала от страха. Жужа уложила ее на брошенный кем-то из строителей ватник и прижалась к ней. Теплое тело собаки согрело и успокоило ребенка. Они стали ждать. Вовсе не понимая, чего именно.

К счастью в подвале была вода, тонкой струйкой она текла из разбитого радиатора отопления. Собака кормила ребенка своим молоком. Ведь пусть это странный щенок, но он щенок и надо его накормить и позаботится.

Они провели под завалом четыре дня. Когда Жужа услышала человеческие голоса, она завыла. Как она могла объяснить, что здесь ваш? Что не собаку надо спасать, а человека. Спасатели слышали и жалели собаку, но выбирать между спасением людей или собаки не приходилось. Жужа чувствовала что люди скоро уйдут и совершила то, чего никогда в жизни не делала – слегка прикусила Лалу.

Они услышали плач ребенка. И они успели. Сперва, не разобравшись, хотели прикончить собаку. Жужа была настолько обессилена голодом, что даже не сопротивлялась. Главное она спасла щенка.

Мимо спасателей проскочил Рустам, мальчик во время землетрясения был на улице и потому не погиб. Он думал, что остался один на белом свете. Но сестра выжила. Парень понял, что сделала дворняга, и прикрыл ее собой. Так в семье Сарьян появилась собака. Бабушка с дедушкой охотно приняли Жужу. Правда ей пришлось пройти неприятную процедуру помывки и стрижки.

Жужа прожила в их семье еще двенадцать лет. А когда умерла, совесть не позволила брату с сестрой просто закопать ее на пустыре. Пусть и не по всем правилам, но Жужу похоронили на кладбище и кто скажет, что она оскверняет эту святую землю?

© Роман Ударцев

Малолетних хулиганов в кабинет психолога вносят, как холодильники в ремонт. Отец кладёт на стол двадцатку, пихает под зад больного, говорит – «балуется». Или, «тарелки не моет, гад». После сервисного обслуживания ребёнок должен быть причёсан, улыбчив и жаден до грязной посуды. Многие просят гарантию, за такие–то деньги.

Встречаются образованные отцы. Вместо «здрасьте» они говорят «импунитивный» и «сензитивная акцентуация». Их чада оправдываются наследственной психопатией, терзающей род со времён Кощея Бессмертного. Для сравнения, просто дети бренность стекла связывают со злым роком и нелепым случаем.

К концу дня школьный психолог мечтает о волшебной палочке, превращающей детей напрямую в деньги. Несильным ударом в лоб, без мучительных бесед и проективных методик. Между прочим, клыки у нарисованной коровы свидетельствуют о высокой агрессии. А чёрный квадрат вместо морды — о повреждениях ЦНС. Как спастись, если художник вдруг придумает напасть, методичка не сообщает. Есть ли там вообще ЦНС – думает психолог, развешивая картины.

Теперь перейдём к детям. Всех кто не зубной хирург, школьники не боятся. А если в кабинете нечего спереть, то и не уважают. На психологах они ставят опыты и забавные эксперименты. Рисуют пейзажи из сплошных зубов и пересказывают фильм «живые мертвецы» как личный опыт. Диагноз «эксплозивная психопатия» является высшей целью визита к мозгоправу. Таким приятно хвастать в школе. Резюме «славный мальчик» наоборот, низвергает в океан позора.

Хорошие девочки – совсем другой мир. У них такие мамы, что хочется работать по ночам. Мужья этих мам поголовно подлецы. Опытный психолог вычисляет этот нюанс и готов сопереживать со значительной скидкой. Женщины страдают от бездуховности. По всякому поводу их жадный скот отбирает машину и банковскую карту. А им бы просто выговориться и поплакать. Ну и банковскую карту назад приворожить.

Психолог Леонид клялся не влюбляться на работе. Равнодушие и цинизм стали его профессиональной изюминкой. Но однажды пришла клиентка простая и красивая. Пожаловалась: никтошеньки её не понимает. Что ни сделай – всё не так. Ей указывают куда ходить, что говорить, называют бестолковой. Поднимают чуть свет, куда–то гонят. Вечером шейпинг – кому всё это? Денег не хватает, всё одна и ещё орут непрестанно.

— Как давно начался этот ад? – спросил психолог.

— Как муж ушёл и началось.

— Странно. Ушедшие мужья редко орут.

— Да, он в Америке, мы не общаемся.

— Кто же орёт?

— Дочка, третьеклассница, – сказала женщина гордо.

Мы все любим русскую психологию за сюрреализм, бескрайний как Жан Кокто в низовьях Волги. Психолог Леонид обрадовался. Начиналась настоящая наука. В кабинет вошла Настенька, девочка–сатрап. Мать наоборот, выгнали в коридор. Леонид предложил нарисовать домик и несуществующее животное. Настя отказалась. Она пришла по серьёзному делу. Из семьи ушёл отец. А у матери слабый характер. Хорошо хоть есть она, любящая дочь. Чтобы мать не раскисала, приходится поднимать её в семь, выгонять на пробежку. Вечером никаких грустных фильмов, только мультики. По выходным грибы и велосипед. Но главное, нужен новый муж. Это как с котиками. Старый сдох – тут же заводи нового.

— Психологический феномен вытеснение – прокомментировал Леонид.

Девочка не стала спорить. Она уже нашла трёх женихов. Первый не подошёл, поскольку женат. Второй какой–то горбатый, не понравился. Третий хорошенький, но мать сказала, такой красивый муж у них уже был.

Леонид стал объяснять, мама сама должна найти супруга. Так заведено. Когда Настенька вырастет, тоже найдёт себе какого–нибудь прохвоста. Сама!

Девочка снова согласилась. Себе она найдёт. А теперь нужно матери. Настя ходит по улицам, смотрит на мужчин – и ничего. Сплошной неликвид.

Тогда Леонид сказал речь подлиннее. Детство должно быть детством. Взрослая жизнь нагрянет позже. А пока надо прыгать, шалить, можно стекло высадить, если припрёт.

Настя спросила психолога, женат ли он. И посмотрела синими глазами. После слова «разведён» пригласила на чай. Психолог пошутил в ответ. Сказал: к сожалению, вокруг столько плохих детей, что некогда. А Настёна прекрасная девочка, послушная, заботливая, и мама такая красивая, всё у них будет хорошо, до свидания.

— Ну хорошо же, – сказала Настенька. И на следующий день возглавила драку третьих классов, «а» и «б». Потом разбила аквариум, в кого–то плюнула и даже пыталась курить. С её слов, так ей посоветовал школьный психолог. Директор школы не поверила, конечно. Но велела психологу проверить домашнюю обстановку у ребёнка.

Теперь Леонид и Настина матерь ходят под ручку. Ещё не поженились, но сами понимаете, хорошую девочку не остановить. Это вам не малолетний хулиган, непутёвый и покладистый.

О тленности бытия.
Был я совсем маленьким. Годика два, наверное. И часто отцу или матери приходилось меня с собой на работу забирать.
И вот папа осматривает солдат, а я как-то кручусь под ногами. Ну и свинтил куда-то во двор. Как рассказывали потом родители, отец нашёл меня возле собачьего питомника в тот момент, когда ко мне нёсся случайно незакрытый кавказец Негус. Неизвестно чем бы эта история окончилась, но как будто из-под земли выросла между нами кошка Баська. Как ни странно это заставило затормозить Негуса и покорно подойти ко мне. Такая живая игрушка «шабака» была радостной добычей. Лохматая шерсть! Короткие уши! Высунутый слюнявый язык! Ах как приятно это всё было елозить руками и тянуть в разные стороны! Отец замер, боясь спровоцировать зверя. Дети не всегда понимают опасность. А вот все остальные... Отец чуть не умер от страха. Я чуть не обосцался от радости. Пёс чуть не получил от кинолога. Кинолог чуть не получил от начпогза. А кошка чуть не... А кошка просто посидела возле нас и пошла дальше.
Оказывается она живёт вместе со щенками. И все эти Ирбисы, Байкалы, Негусы, Мухтары регулярно получали от неё в детстве. И считают её если не мамой, так уж училкой точно. А делается это для того, чтобы собаки на службе на кошек не отвлекались, ну и на другое зверьё.
В следующие приезды мы обязательно навещали и Баську и Негуса. Кормили всякими ништяками. Он, как и полагается военному, особой радости не проявлял. Так, принимал как должное. А она любила покушать что-то вкусное, поиграть со мной. Даже на руках посидеть. Отец просил майора отдать её нам, но тот не соглашался, мотивируя тяжестью воспитания такого военного имущества. Но однажды сам перезвонил. Часть попала под расформирование ну и мы можем Баську забрать. Времена были для военных нелёгкие и поселилась наша Баська у дедушки в Москве. Как и я. Квартира, канешно, не погранучебка, но она была самостоятельной. Сама ходила на улицу гулять. Сама возвращалась домой, терпеливо дождавшись, когда кто-то откроет дверь подъезда. Ну и повадки у неё были собачьи. Если я гулял во дворе, она шла рядом. Забегая вправо-влево, но рядом. Дедушкиного колли за собаку не считала. Могла бы его сама выгуливать, если бы люди не мешали. Своими советами. Авторитет его среди собак двора вырос немеряно. Пара расцарапанных морд комнатных «волкодавов» быстро расставила точки над и. Мне кажется, что она даже старалась их не покалечить. Потому что сидя на морде легко когтями покалечить глаза, а кровь летела только с ушей и носа. Долго ли, коротко, но жизнь кошачья коротка. Похоронил я её сам лично. В том же дворе под большущим каштаном. Хоть она и не была человеком, но я плакал. Как за другом. Она мне до сих пор временами снится. Вот так.
Вы думаете, что это уже конец истории? А вот и нет! Каждый раз, навещая дедушку, я вспоминал Баську. Дорога к мусорке проходила мимо её могилки. И вот однажды... Меня там встретили. Нет не хулиганы. Я сам был хулиганом. Собаки. Четверо дворняг тихо порыкивая перекрыли мне дорогу домой. Возле Баськиной могилки. До сих пор не пойму откуда они взялись и какие их законы я нарушил, но даже пакета с мусором в моих руках уже не было. Я невольно попятился к дереву. Ветер шумел в его кроне. Какие-то ночные птички или жучки стрекотали в листьях. В паре сотен метров жил большой город, а тут... А тут случилось непредвиденное. И для меня, и для собак. Лёгкий порыв ветра... Ещё раз. Именно лёгкий порыв ветра сбросил к моим ногам с дерева сухую ветку в виде дубинки. Как подарок судьбы. Который я моментально подхватил. Нет, я не бросился к собакам. Не бежал за ними три квартала, пока не снял с них шкуры. Всё повторилось, как с Негусом. Моментально пропала собачья агрессия. Они опустили головы и тихонько исчезли в темени летней ночи. Я не шевелясь стоял под деревом и снова слёзы катились по моим щекам.
Вы скажете - совпадение! А я скажу, что те кого мы любили и кто любил нас смотрят за нами оттуда и пытаются помочь. Настолько, насколько хотят и насколько им и нам позволяют...

Вдогонку, к истории о "коте-телепате"
Кот, вернее, котенок, тонул в полиэтиленовом мешке. Он забрался самым верхним, и пытался дышать. Когда я поймал полиэтиленовый пакет, с тонущими котятами, он остался в живых один. Мокрый и мечтающий только об одном - дышать. Это был 1999 год. Тонкий, слепой, не понимающий, что происходит.
Когда я пришел домой, я понял, что мы разведемся. "Что это за гадость?"- закричала бывшая. "Да ты понимаешь, что он слепой?" Я кормил котенка из пипетки, и уворачивался от половой тряпки, которую не щадила бывшая. "Ты можешь понять, что у меня аллергия? Ты можешь понять, что он все обоссыт?"
Бася спал у меня на руках, потом передвинулся, потому что подрос, и спал у меня на животе. Вздохнул с облегчением, когда мы развелись. Это был, наверное, 2001 или 2002. Потом было 11 лет одиночества. Я все время работал, я большой директор огромной компании. Бася просил только одного. Покормить и спать у меня на животе. Ну и убрать туалет. Я каждый день дрых с котом, я ездил с ним в отпуск, кот побывал в Штатах и на Мальдивах. Пока... Не наступил нловый год 2011 года. Ночь с 31 декабря помню поминутно. Ничего пожрать не было, я думал купить курицу и салат, чтобы отпраздновать, но так засиделся в офисе, что пришел домой в 7 утра. Накормил кота, сам открыл давно подаренный виски, и мы сели на кухне, под телевизор. За окном светлело, и так мне стало плохо, плачу, не могу успокоится, прям навзрыд. Что я один, что мне скоро 40 лет, ни жены, ни детей нет, и для кого это все... Думаю, посплю. Скинул кота с живота и лег как-то свободнее. И тут сон. Приходит во сне кот и спрашивает "Ты реально хочешь семью? Ты не прогонишь меня, если родится ребенок? Ты никогда не утопишь меня, как в том полиэтиленовом пакете? Ты будешь гладить меня, как и прежде? Хорошо, я найду тебе женщину"

Просыпаюсь от того, что Бася рвет, грызет мне ноги, разорвал ногу прямо в кровь. Встал, пошел в аптеку. 1 января, 12 утра. Стояли в очереди из двух человек, кассирша тупила, было время, разговорились, через два месяца поженились. Родился мальчик, который кота обожал. А вчера Бася умер, он прожил 19 лет. Он за пару недель пришел ко мне во сне, и сказал «Я умираю. Прости.»

ВНУК ДЕДА МОРОЗА

Историями про записки Деду Морозу навеяло. Предупреждаю сразу: веселья будет. Сколько я помню, детство мое хоть и было счастливым, богатым его сложно назвать. Сначала перестройка, потом веселые 90е. Отец погиб в (да, той самой, где нам так нравилось устраивать гонки на черепахах), мать - воспитатель в детском саду с зарплатой в 10 килограмм гречки в месяц (кто помнит 1992-1993 - тот поймет). И всё это - на фоне только появившегося импортного изобилия. Нынешним детям не понять, что такое в ранние 90-е годы было съесть на школьной перемене Сникерс или выйти во двор с кассетным магнитофоном. Как вы понимаете, с месячным бюджетом в 10 кило гречки Сникерс на перемене, а уж тем более магнитофон во дворе были исключены. Да я и сам все прекрасно понимал, и даже не заикался о таких вещах.

Так что когда 1 января 1993 года получил в подарок Sony Walkman - состояние у меня было близко к шоковому. Во-первых, по тем временам это было круче, чем сейчас iPhone X и Apple Watch вместе взятые. Во-вторых, я понимал, что ближайшие полгода гречки в месяц станет в два раза меньше. "Мама, откуда? - Не переживай, это на работе подарили". Короче, до лета я в школе был если и не королем, то особой благородных кровей точно.

И только спустя несколько лет я узнал, что ради плеера мама несколько месяцев подрабатывал на пол ставки уборщицей в этом же саду...

Сейчас я уже взрослый лось, примерно в том же возрасте, что было в те годы моей матери. Зарабатываю более, чем хорошо. Но заставить маму согласиться на какую-нибудь дорогую покупку не могу ("Тебе надо деньги копить на новую машину / квартиру / дачу". У кого родители пережили в зрелом возрасте 90-е - меня поймут). Вот и приходится придумывать каждый раз, откуда подарок. Туристическая путевка - "Да это у знакомых рекламный тур, со скидкой 50%, надо брать". Телевизор - бонусы от магазина, телефон - "У нас он тут в два раза дешевле, чем у вас в России". По опыту, лучше всего срабатывает возможность взять билеты в театр "за бонусы сотового оператора, которые если сейчас не потратить - через неделю сгорят".

Вот и сейчас взял ей билеты на концерт в Кремль, "пропадали билеты у знакомых, чья фирма спонсирует этот концерт", а в глазах стоит светящийся от счастья 13-летний пацан с плеером в руках, и слезы наворачиваются.

Дорогие мои, мой вам совет: пока не поздно - радуйте своих родителей. Они, хоть и старенькие уже, все ещё верят в чудеса. Ну а современные варианты "чудес" я вам написал.

ШАПКА

Рассказ моего приятеля Марата, который уже лет тридцать, как перебрался из своей татарской деревни в Москву. Далее от его лица:

…Года полтора назад, приехал я на пару деньков к бате в деревню.
В первый же вечер выпендрился и достал свой самый, самый, самый любимый нож.

(А, надо сказать, что Марат заядлый ножеман, у него в коллекции их штук восемьдесят, не меньше. Ну, любит человек, это дело)

…Вначале я долго о нем мечтал, потом, решился и начал копить деньги. Долго копил, накопил, дождался скидок и наконец заказал приятелю, который летел в Штаты. Для кого-то может ничего особенного, нож - как нож, ну, красивый, ну, сталь хорошая, клацает приятно, не более того, а мне душу греет. Признаюсь, что первые дни я даже под подушку его клал, чтобы ночью в темноте достать и «клацнуть» пару раз. Тебе не понять. Да, я маньяк, осознаю и этим не горжусь.
Ну, так вот, нужно было перерезать какую-то бечевочку. Отец засуетился, стал искать ножницы и тут я из широких штанин извлек ЕГО.
Батя протянул руку, попросил посмотреть, надел очки, поскреб пальцем лезвие, сказал «Ух ты, какой красавец» и добавил – «Маратик, сыночек, а может подаришь бате ножичек. А? Я даже никогда не видел таких, а у себя в Москве ты ведь еще купишь»

Вот тут я крепко задумался – это был серьезный выбор, просто не выбор, а удар под дых. С одной стороны – отцу уже семьдесят восемь, мать схоронил, живет тут один, ему скучно.
Ну, какие у него радости в жизни, да и сколько ему осталось…? Если откажу, никогда себе потом не прощу.
С другой стороны, сказать цену ножа я тоже не мог, а то он с ума бы сошел, если бы узнал, что его сын купил себе складной ножичек за сто десять тысяч рубликов. Я ведь целый год на него копил, во многом себе отказывал.
Но, делать было нечего и я, почти не дрожащей рукой, протянул бате нож и соврал, что мне совсем не жалко, еще куплю.

С тех пор прошло года полтора и вот, недавно, я наконец выбрался проведать старика, а заодно и со «своим» ножичком повидаться.
Приехал поздно вечером, не успел с дороги даже руки помыть, обнял батю и спрашиваю - «Как там твой американский ножичек поживает?»
Отец мне хитро подмигнул и молча усадил за мамин трельяж, велел зажмуриться и нахлабучил что-то на голову. Открываю глаза - вижу себя в зеркале в какой-то дурацкой пыжиковой шапке.
Вот, говорит, носи, Маратик, на здоровье:
- Нравится? И с размером, вроде, угадал. Выделка отличная, на всю жизнь хватит.
- Нравится (соврал я)
- Ну, вот и хорошо, будешь там у себя в Москве самый модный и голова не замёрзнет. А ведь как удачно все получилось. Представляешь, месяц назад сидел я дома, твоим ножиком клинышек для топора вытачивал, тут заглянул один мужик со старой работы. Слово за слово, увидел нож и загорелся прям - продай, да продай, я поначалу отказывался, все же твой подарок, но этот дурачок и говорит – «Продай, я тебе за него целых четыре тысячи дам» Представляешь, за какой-то ножичек, такие деньги? Ну, я зевать не стал и конечно продал. Потом с пенсии чуть-чуть добавил и на базаре выторговал тебе за семь вот эту шапку. Носи на здоровье и отца вспоминай.

Чайник на кухне свистом позвал к себе батю, а я сидел в нафталиновой шапке и наблюдал в зеркало, как на перегонки, по моим щекам катятся слёзы. А ведь и не скажешь ничего. Зачем добивать старика?
Вернулся из кухни отец и положил передо мной продолговатый бархатный мешочек.
Я открыл… в нем лежал мой нож.
Батя заржал и сказал:

- Что, Маратка, обосрался? Пошутил я, пошутил. Я ведь сразу понял сколько он стоит, не дурак же я совсем. Вот, мешочек сшил, чтобы рукоятку не поцарапать. Забирай обратно, я уже наигрался. А шапку носи, шапка хорошая, теплая.

Обожаю батин незамысловатый татарский юмор…

Года два назад работал в фирме, занимались пожарной сигнализацией. Генеральный выиграл тендер, на демонтаж и установку в нескольких детских интернатах. И послал туда нашу бригаду. Честно скажу, долго сопротивлялся, для меня очень тяжело смотреть на детей, которых бросили. Но начальник продавил, и мы начали работу. Поначалу детишки нас побаивались, потом привыкли и уже вовсю помогали, разворачивали блоки управления, провод разматывали, а мы им за это чего ни будь вкусненького из дома приносили, воспитатели не возражали. Было даже весело, быстро сдружались, но наставал момент, когда нам нужно было переходить на другой объект. И расставание было не из лёгких. Даже с женой порывались усыновить одного, но нам не дали, т. к. в требованиях нужна была своя квартира, а у нас только съёмная и был еще ребёнок недавно родившийся.
Вообще дети очень жестокие, а здесь, где нет тех, кто бы мог полноценно подарить им свою любовь и заботу, особенно. А особенно дети жестоки к тем, кто не такой как все. А одна девочка в одном из интернатов была именно такой, рыжей, рыжей, как огонь и вся, вся в веснушках, прям, всё лицо усеяно. Понятно дети приставали к ней и часто обижали. Несколько раз, помню, даже разговаривал на эту тему с воспитателями, но разговор был очень холодным.
Т.к. с друзьями у неё не ладилось, мы с ней быстро подружились. Она оказалась очень любознательной, ей все хотелось знать, «а что это за коробка? А что это вы делаете с этой пластмаской? А почему у вас отвертка с лампочкой? и т.д. . Приходилось ей все доходчиво объяснять, а иначе она не отставала и просила объяснить по новой. За это иногда с утра, когда она приходила к нам "помогать", в шутку, я называл её Прищепкой. "Ну вот, опять Прищепка пришла". Она жутко обижалась и краснела, становясь просто огненной. Тогда я спускался со стремянки хлопал её по плечу и говорил что пошутил. Потом доставал печенье или конфету и угощал.
Дело было зимой и я построил им горку во дворе, в перерывах между работой. Купил несколько надувных плюшек и на время прогулок там был целый ажиотаж, все хотели покататься. И как на зло на этой горке, Прищепка сломала руку, неудачное падение, а скорее всего кто - то из детей её толкнул, а воспитатели не доглядели. Помню в этот день домой пришёл расстроенный, когда рассказал жене, оба разревелись. Слава богу, все обошлось и рука быстро зажила, но Прищепку я больше не увидел, т.к. её перевили в другой корпус, который находился в другой части города.
Но история на этом не закончилась, история эта со счастливым концом. Совсем не давно, приехав из очередной командировки, я пошел забирать своего Костика из садика. Как обычно одеваю его в раздевалке и заходит, кто бы вы думали, Прищепка! О, какая была радость, она меня сразу узнала, обняла, здравствуйте, говорит, Владимир Андреевич. Я тоже, говорю, как ты Настенька? И тут мама заходит, вы не поверите, тоже рыжая прерыжая и с веснушками. Мы разговорились, я все рассказал, как и где, при каких обстоятельствах познакомился. Договорились встретиться все вместе в детском парке. Оказалось не вероятное у них в семье все рыжие и папа и мама и сын и теперь Настенька. У них до этого трагедия была, попали в аварию и младшая дочь погибла. И когда уже горе стало не выносимо решили усыновить ребенка, пришли в первый попавшийся интернат и случайно увидели Прищепку, это было как гром среди ясного неба. Они не раздумывая усыновили её и уже год жили в месте.
Надеюсь мы и дальше будем с ними встречаться. И у них все будет хорошо.

На неделе к знакомому заехал на базу, он спецтехнику и грузовики большие держит. Смотрю, в будке охранника новая рожа. Ну я внимания не обратил, они постоянно меняются. Подъехал к офису, поднялся. Там кореш по телефону дела решает. Мне знаком показал, чтобы присел и подождал. Ну мне торопиться никуда не надо было, уселся, жду. Тот договорил по телефону, трубу вырубил и подсаживается:
- Ты охранника нового видел?
- Не разглядывал, а надо было?
- Да суть не в этом. Спаситель он мой.
- В смысле?
- Ну, Новый год я встретил зашибись. Зарплату мужикам раздал, жену с детьми к теще в деревню отправил и на радостях в запой ударился. Моча в голову ударила, давай по кабакам да по бабам шароебиться. Неделю бухал, ну и вот, домой потянуло. В такси сел, голова чумная, укачало. Не доезжая пару кварталов, попросил остановиться. Рассчитался, думал пока пешком дойду, проветрюсь. Забыл, бля, что в Сибири живем, мороз под тридцать. Подскользнулся, башкой об лед ударился, не вырубился, но сука, встать не могу, лежу глазами хлопаю. Через пять минут молодежь какая-то подбежала, думаю, помогут подняться. Нихрена не тимуровцы оказались, по карманам сноровисто обшарили, мобилу с кошельком отжали и свалили. А я только материться вполголоса мог. Еще пять минут полежал, чувствую пиздец мне приходит. На карачки кое-как встал, пополз. И тут этот подваливает:
- Вам помочь? - культурно так, а от самого вонь такая, что у меня аж в голове прояснилось.
- Не надо - говорю.
Он меня не послушал, поднял и потащил куда-то за гаражи. Все, думаю, доблядовался. А он меня в гараж заброшенный затащил, у него там лежка оборудована была. Костер развел, откуда-то бутылку достал. Растер руки ноги, внутрь дал. Я отогрелся, поблагодарил его да пошел до дома. Соседа попросил скорую вызвать, те приехали и забрали сразу. Обморожение легкое, сотрясение. В больнице неделю, и дома неделю. Потом его нашел и к себе забрал. Он у меня теперь и охранник и кочегар. Зарплату плачу, паспорт восстанавливаем. Он строитель вообще, сам из Ростова, детдомовец. На Сахалин поехал за длинным рублем, еле выбрался, говорит. Ладно, мне ехать надо, я побежал.
Спустился я за кентом, посмотрел на мужика. Лицо такое, где-то от тридцати до пятидесяти. Потасканное. Но ведь поди ж ты, человеком сумел остаться...

НА ЗАДНЕЙ ПАРТЕ

1975-й год, весна.
Город Львов.
Мы - повидавшие жизнь, октябрята, заканчивали свой первый класс, дело подходило к 9-му мая и учительница сказала:

- Дети, поднимите руки у кого дедушки и бабушки воевали.

Руки подняли почти все.

- Так, хорошо, опустите пожалуйста. А теперь поднимите руки, у кого воевавшие бабушки и дедушки живут не в селе, а во Львове и смогут на День Победы прийти в школу, чтобы рассказать нам о войне?

Рук оказалось поменьше, выбор учительницы пал на Борькиного деда, его и решили позвать.

И вот, наступил тот день.
Боря не подкачал, привёл в школу не одного, а сразу двоих своих дедов и даже бабушку в придачу. Перед началом, смущённые вниманием седые старики обступили внука и стали заботливо поправлять ему воротничок и чубчик, а Боря гордо смотрел по сторонам и наслаждался триумфом. Но вот гости сняли плащи и все мы увидели, что у одного из дедов (того, который с палочкой), столько наград, что цвет его пиджака можно было определить только со спины. Да что там говорить, он был Героем Советского Союза. Второй Борькин дед нас немного разочаровал, как, впрочем и бабушка, у них не было ни одной, даже самой маленькой медальки.

Героя – орденоносца посадили на стул у классной доски, а второго деда и бабушку на самую заднюю парту. На детской парте они смотрелись несколько нелепо, но вполне втиснулись.
В самом начале, всем троим учительница вручила по букетику гвоздик, мы поаплодировали и стали внимательно слушать главного героя.
Дед оказался лётчиком и воевал с 41-го и почти до самой победы, аж пока не списали по ранению. Много лет прошло, но я всё ещё помню какие-то обрывки его рассказа. Как же это было вкусно и с юмором. Одна его фраза чего стоит, я и теперь иногда вспоминаю её к месту и не к месту: «Иду я над морем, погода - дрянь, сплошной туман, но настроение моё отличное, ведь я уверен, что топлива до берега должно хватить. Ну, даже если и не хватит, то совсем чуть-чуть…»
При этом, разговаривал он с нами на равных, как со старыми приятелями. Никаких «сверху вниз». И каждый из нас начинал чувствовать, что и сам немножечко становился Героем Советского Союза и был уверен, что если нас сейчас запихнуть в кабину истребителя, то мы, уж как-нибудь справимся, не пропадём.

Класс замер и слушал, слушал и почти не дышал, представляя, что где-то далеко под нами проплывают Кавказские горы в снежных шапках.
Но, вот второй дедушка с бабушкой всё портили.
Только геройский дед начинал рассказывать о том, как его подбили в глубоком немецком тылу, так тот, второй дед, вдруг принимался сморкаться и громко всхлипывать. Учительница наливала ему воды из графина и успокаивающе гладила по плечу.
После паузы герой продолжал, но когда он доходил до ранения или госпиталя, тут уж бабушка с задней парты начинала смешно ойкать и причитать.
Мы все переглядывались и старались хихикать незаметно. Уж очень слабенькими и впечатлительными оказались безмедальные бабушка с дедушкой. Ну, да, не всем же быть героями. Некоторым, не то что нечего рассказать, они даже слушать про войну боятся.

Только недавно, спустя годы, я от Борьки узнал, что те, его - «слабенькие и впечатлительные» бабушка с дедушкой с задней парты, были Борины прабабушка и прадедушка. Они просто пришли в школу поддержать и послушать своего сына-фронтовика, а главное, чтобы потом проводить его домой, а то у него в любой момент могли начаться головные боли и пропасть зрение…

Хранитель печалей или что делать родителям, если ребенок считает себя существом из другого мира

- Мы вас очень просим, помогите нам! Сделайте хоть что-нибудь! Мы все думали, оно само как-нибудь, нам так и психолог когда-то сказал, а оно — никак. Нам уже и в гимназии говорят: обратите внимание и сделайте уже что-нибудь, это как-то странно, мешает, мы не можем это терпеть и не замечать, но не знаем, как правильно реагировать, и надо с кем-то проконсультироваться и принять какие-то меры. А мы и сами в затруднении: это вообще нормально или как? Хотелось бы уже знать и делать что-то, но что? Вот мы к вам и пришли…

Мама, бабушка и дедушка. Все говорят громко, длинно, перебивая друг друга. И самым удивительным образом в их тройном монологе нет ни грамма информации. Я вежливо и внимательно слушаю троих взрослых людей несколько минут и в результате знаю о происходящем в их семье ничуть не больше, чем в тот момент, когда они только вошли в мой кабинет.

Девочка Милослава — дочка и внучка — с ними. Грустная, узкоплечая, большеглазая — сидит на стуле, подсунув ладошки под худые бедра, и молчит. Да и куда же ей против них! На вид Милославе лет 10–11.

— Ей же уже скоро 12 лет будет! — случайно улавливаю первую конкретную информацию из потока родительского красноречия.

Интересно, что же мне теперь делать? Сказать им: а теперь давайте еще раз, сначала и конкретно? Или попросить их замолчать и обратиться к самой девочке?

— Вот вы сейчас спросите у нее: кто она такая?! — громогласно возглашает дедушка.

Что ж, предложение ничуть не хуже всего прочего, думаю я и послушно спрашиваю:

— Милослава, кто ты? — ожидая в ответ услышать что-нибудь вроде «кошечка», «белочка», «фея Винкс» и так далее.

Бегство девочки в фантастические или литературные образы от таких активных родственников видится мне вполне естественным. Правда, несколько смущает упоминание гимназии и школьных учителей. Она что, и в школе представляется белочкой-кошечкой, мяукает или орешки грызет?

— Я — хранитель печалей, — тихо и спокойно отвечает девочка.


— Вот! — дедушка обвиняюще вытягивает узловатый палец в сторону внучки. — Видите?!

Мама и бабушка качают головами, как китайские болванчики.

— Выйдите, пожалуйста, все, кроме Милославы, — говорю я. — Когда будет нужно, я вас позову.

* * *

Конкретную информацию из девочки пришлось вытягивать. Вытянутое достаточно удивительно, но, похоже, совершенно соответствует ее внутренней реальности.

Милослава и вправду считает себя хранителем.

— У каждого человека есть то, для чего он сюда пришел, ведь правда? У меня вот это. Нравится ли мне? Не знаю. Наверное, это ни хорошо, ни плохо, просто — так. Плохо, когда человек делает то, что не его.

Все человеческие печали, согласно представлениям Милославы, живут в отдельной стране. Страна эта довольно красива, но, конечно, меланхолична. Посредине — большое красивое озеро с островами, вокруг — разноцветный осенний лес. Над лесом небо. Иногда в стране печалей ясно и солнечно, и тогда деревья отражаются в воде как в зеркале. Иногда — идет дождь и дует ветер, тогда вода морщится и даже завивается барашками волн, а лес грозно шумит. Печали — птицы, живущие в этом лесу. Они разные. По озеру плавают огромные и грациозные печали-лебеди. В камышах живут суетливые печали-утки. Есть встрепанные и сварливые печали-вороны. Есть маленькие певчие птички-печальки, каждая из которых на заре и на закате поет свою песню. Имеются и совсем фантастические, не встречающиеся в нашем мире птицы-печали. Все обитатели леса по-своему очаровательны, своенравны и не очень умны.

Милослава — хранитель этого леса.

В чем задача хранителя? Обеспечивать птицам-печалям привольную и разнообразную жизнь в их родном лесу, разговаривать, играть, увещевать, уговаривать, не пускать их в наш мир, а тех, которые все-таки прорвались, возвращать обратно в родные пенаты. Еще есть отдельная проблема: надолго попав в наш мир, птицы-печали норовят образовать в нем пары и загнездиться. Этого допускать нельзя ни в коем случае. Иначе прямо здесь, в нашем мире печали могут уродливо размножиться: наш мир совсем не подходит для их птенцов, и они вырастают просто ужасными и уже не могут вернуться на родину предков.

Внимательно выслушав и обсудив в деталях всю эту лирическую и (нельзя отрицать!) талантливую психоделику, я отправила Милославу в коридор и позвала соскучившихся родителей, сразу предупредив их, что говорить они будут по очереди и только по моей команде.

Задавая направленные вопросы, получила следующую информацию:

Мама с папой давно в разводе. Никаких вредных привычек, алкоголя, наркотиков, психиатрии и так далее. Расстались, потому что он «блажной», денег не зарабатывал, семьей толком не интересовался, сейчас живет со своей мамой и говорящим попугаем, с дочкой общается раз в неделю, где-то преподает, изучает парламентские уложения XVII века. Отношения у Милославы с папой хорошие, но разговаривать с ним о том, что у девочки проблемы, бесполезно: он никаких проблем не видит.

Идея «хранителя печалей» появилась давно, теперь им кажется, что еще до школы. Точно помнят, что в первом классе ходили к психологу, который сказал: не трогайте ее, все дети фантазируют, будут новые школьные впечатления, все пройдет. Не прошло. Сейчас жалеют, что послушали того психолога и «не задавили все это безобразие в зародыше».

Фантазии Милославы и сами по себе не хороши: что это за «печали» у нее такие? С чего ей печалиться, если у нее все есть: родители, все блага, школа хорошая? Родители волнуются: если она сейчас так, что же будет дальше? Начнет от «печалей» вены резать или из окна прыгать? Сами же знаете, какие они сейчас. Вы вообще интернет читаете?

Но это все полбеды. Глупые фантазии, да, ладно. Но она вам, наверное, не рассказала, что в школе делается.

— А что там делается? — спрашиваю я.

— Она собирает печали.

— В каком смысле — собирает?

— В самом что ни на есть прямом. Она же «хранитель». И давно уже нескольким одноклассникам объяснила, как это все устроено. Те другим рассказали. И вот — не знаю уж, кто до этого додумался — они пишут свои печали на листочках и отдают ей, повторяя какую-то специальную формулу: сохрани мою печаль, пусть живет она птицей в волшебном лесу, ну и еще что-то такое, чуть ли не в рифму. Она берет эти бумажки, читает…

— А что в них? Вы знаете?

— Ну например: «Это печаль о моей умершей собаке. Ее звали Жучка. Она была такая-то и такая-то. Она уже была, когда я родился. Теперь ее нет и мне ее очень не хватает».

— А потом?

— Потом она забирает бумажку, воображает себе птицу, соответствующую этой печали, описывает ее тому, кто дал бумажку, и говорит: я сохраню твою печаль в моем лесу. Иди, она улетела, с ней все будет хорошо. И чуть ли не руку ему на голову кладет. И они все говорят, что им сразу легче становится. Печаль улетела — как же! И завуч мне сказала, что недавно одна их молодая учительница, которая была беременна и ребенка потеряла, принесла Милославе такую бумажку о ребенке, и она сделала, конечно, эту печаль птицей и отпустила, а одна девочка все это слышала и потом наябедничала. И родители в школе уже волнуются: что там у вас за секта? Вы понимаете? Ее вот-вот из гимназии исключат. И я, кстати, завуча понимаю! Кому такое надо?

Мама Милославы бурно заплакала.

— Мы ходили к психиатру, он сказал, что это, вполне возможно, шизофрения, и предложил госпитализацию и обследование. И еще ходили к психологу в районном центре, она долго со Славой беседовала, а потом сказала мне, что у нее в самооценке почти нет феминитивов (она же себя называет не «хранительницей», а именно «хранителем») и что такие дети часто потом меняют пол, а затем выдвинула ящик, достала какие-то коробочки и предложила купить у нее успокаивающий чай.

— Может быть, ей гипноз поможет? — с надеждой спросил дедушка.

— Или все-таки таблетки? — бабушка заглянула мне в глаза.

Мне было и смешно, и страшно одновременно.

— А чем вы все занимаетесь? — спросила я.

— У нас два магазина, — сказали бабушка и дедушка. — А у дочери очень ответственная работа, она заведующая сектором продаж в крупной компании.

— Ваша девочка невероятно талантлива, — сказала я. — В ней соединились теоретический и мечтательный интеллект отца и ваша приземленно-практическая организационная хватка. Это хорошая новость. А плохая заключается в том, что с талантом ничего нельзя сделать. Его можно убить, ему можно помогать, но для него не существует вожжей — вы меня понимаете?

— То есть вы тоже ничем нам не поможете, — констатировал дедушка.

— И даже успокоительного чая не предложите? — горько сострила бабушка.

Я уже готова была отрицательно покачать головой, но вдруг вспомнила.

— Я попробую ее кое с кем познакомить. Я позвоню вам, тогда вы приведете Милославу сюда еще раз.

Они ушли с разочарованными лицами. Я их понимала.

После окончания приема я достала свои журналы. Я работаю 25 лет и очень плохо веду документацию, но все-таки пишу даты начала каждого журнала и всегда пишу контактный телефон посетителя. Я приблизительно помнила годы. И имя — Женя или Саша. Возраст — 12–13 лет. Через пару часов у меня был список из десяти телефонов. В этот вечер в семи семьях наверняка решили, что психолог из поликлиники, очевидно, рехнулся от тяжелой работы.

Я набирала номер: «Это семья Ивановых? Это Екатерина Вадимовна Мурашова, психолог из детской поликлиники. Вы посещали меня девять лет назад. Скажите, могу ли я попросить к телефону Евгению? Мне нужна ее помощь. Живет отдельно? А можно ее телефон? Евгения? Это психолог из детской поликлиники. Скажите, Евгения, вы были когда-нибудь Принцессой Сумерек? Нет? Спасибо. Всего доброго. Извините за беспокойство».

На восьмой раз мне повезло.

— Да, это я, — ответили на том конце трубки. — Саша. Принцесса Сумерек.

— Саша, сколько вам сейчас лет? — спросила я.

— 23. Что я должна сделать?

* * *

Милослава и Александра оказались внешне несколько похожими.

За прошедшие дни я отчетливо вспомнила девочку-подростка, которая весь день была вялой, тусклой и заторможенной, но оживала в сумерках, одевалась и красилась как принцесса, могла ни с того ни с сего острить, петь, танцевать, быть умной и очаровательной. Родители не понимали, что делать, ведь школа-то — днем. Мне удалось тогда отстоять ее — от таблеток и всякого такого, я плела родителям какую-то чушь про биоритмы и метаболизм, а ей объясняла, что все мы в некотором смысле в изгнании в этом профанном мире, но надо учиться в нем жить и одновременно искать свое место.

— Я и сейчас Принцесса Сумерек, только об этом никто, кроме близких, не знает, — сообщила Милославе Александра.

— Теперь вы, наверное, уже королева, — с восхищением глядя на девушку, сказала Слава.

— Нет, позволь мне еще некоторое время побыть принцессой, — очаровательная улыбка, взмах густых и длинных ресниц.

— Кто вы, Саша? Ну, помимо того, что принцесса.

— Я актриса. Окончила институт, играю в театре.

— Я могу теперь выйти? — почему-то мне не хотелось влезать в это взаимодействие птиц, сумерек, принцесс, театра, печалей и осеннего леса. Я чувствовала себя в нем лишней.

— Да, конечно, — Александра совершенно аристократически взмахнула тонкой кистью, отпуская меня.

* * *

Я не знаю, о чем они говорили.

Александра сказала мне:

— Она волшебная и очень сильная. Сильнее тогдашней меня. Спасибо. Это память и вдохновение для меня.

А Милослава сказала:

— Я поняла: не обязательно устраивать балаган. Если ты видишь человека и видишь его печаль, и ты хранитель — ты можешь просто представить ее себе и выпустить в лес.

— Воистину так, — я вздохнула с облегчением.

Интересно, кем она станет, когда вырастет?

Не удивлюсь, если психотерапевтом.

ОГРАБЛЕНИЕ ВЕКА

- Всё, хозяин, принимайте работу. Холодная, горячая, открывается – закрывается, ничего не подтекает.
- Спасибо, отлично.

Я расплатился с сантехником и проводил его до дверей. Он немного помялся и всё же решился спросить:

- Извините, такой вопрос: а старый смеситель вам нужен, или на выброс?
- Так он же течет весь.
- Это ничего, я буксы и гусак заменю, послужит еще, метал в нём хороший. Я ведь не для себя прошу, может знаете, в вашем подъезде живет такая бабушка - Вера Степановна, у неё ещё французский бульдог?
- Да, знаю, видел.
- Ну вот, живет она одна, внуки в другом городе, не помогают совсем, а смеситель у неё вообще развалился, ваш старый для неё был бы за счастье. Не думайте, денег я с неё не возьму, даже от себя иногда отрываю, чтобы ей что-то в квартире поделать.
- Откуда такой альтруизм?
- Что откуда?
- Ну, какой ваш бубновый интерес, если не деньги?
- Да, как вам сказать... Человек она хороший, вот и всё. Могу рассказать как получилось, дело житейское. Полгода назад мы провожали сына в армию. Выпили, конечно, не без этого. Сын, уходя оставил мне свой новенький айфон, чтобы с собой не брать, а я отдал ему свою копеечную «звонилку».
Тут и я конечно сплоховал – после проводов зашел к себе на работу и хорошенько ещё поддал с нашими мужиками.
Короче, поздно ночью просыпаюсь от холода, поднимаю голову, смотрю - я один, на асфальте лежу прямо посреди тротуара, через меня люди перешагивают. И тут я вспомнил, что целый день не выпускал из рук айфон сына. Нету. Пошарил вокруг, тоже нигде нет. На мне спортивные штаны и футболка, так что и карманов нет, искать больше негде. Представляете какой для меня удар? Телефон стоит как две мои зарплаты, да и сын вернётся, спросит.
Пришел я домой, выслушал, конечно, от жены пару ласковых. Разделся, стал снимать носок, а в нем записка, развернул, читаю:
«У меня сил мало, а вы очень тяжелый, извините, но, ни разбудить, ни поднять я вас так и не смогла. Только телефон забрала, а то увидит кто, украдет.
2-й подъезд, 18 кв.
С уважением Вера Степановна»…

Вы не замечали, что люди деревенские гораздо меньше торопятся? Вот вроде и работы у них больше - скотину покорми, корову подои, да огород, да сад, да хозяйство, да всё это без выходных - а спешат меньше. И разговаривают совсем по-другому. Неторопливо. Степенно.

Научилась я этой манере давно, когда довелось мне работать в литовской деревне.

Вот надо мне попасть на почту. Приехала я сюда недавно, где почта - ещё не знаю. А вот общаться с местными жителями уже умею - присмотрелась. Вон дедушка в огороде работает. Сейчас у него и узнаю. Но подойти и спросить, как в городе: "Скажите пожалуйста, где здесь почта?"- нельзя ни в коем случае! Это и непривычно, и невежливо и вообще, бросает тень на всех городских - грубияны, да и только.

- Здравствуйте, пане, - начинаю я. - Бог в помощь. Картошка у вас какая красивая выросла...

- Здравствуйте, барышня, - неторопливо разгибается дедушка, - да, хорошо всё растёт в этом году. Дождя вот давно не было...

- Да, - соглашаюсь я, - дождик нам нужен.

Выжидаю. Беседа потихоньку продолжается.

- Откуда же барышня к нам приехала? Из самой столицы? Далеко-о ... - (до столицы два часа езды) - А что барышня в столице делает? Учится? А потом что будет делать? Детишек учить? Доброе дело... Хорошее дело... А что барышня ищет?

Вот. Теперь можно и спросить, где почта. А потом вежливо и не спеша попрощаться, пожелав всяческих успехов.
.......................................................................................

Я уже давно живу в многомиллионном Лос-Анжелесе. Но умение общаться именно так по-прежнему служит мне верой и правдой. Манеры и здесь немного деревенские - незнакомые люди здороваются на улице. А кроме того, проживает здесь множество деревенского люда. Особенно из Латинской Америки.

Сегодня мне нужно купить очень важный подарок. После работы я захожу в маленький магазинчик детской одежды по соседству.

- Буэнос диас, сеньора, - здороваюсь я с хозяйкой. - Бог в помощь. Как сегодня идёт торговля?

Хозяйка расцветает. Наконец-то с кем-то можно спокойно и по-человечески поговорить. Мы обмениваемся мнениями о погоде, обсуждаем предстоящие праздники... Наконец сеньора интересуется, что бы мне хотелось приобрести. Я объясняю, что мне нужно очень нарядное платьице для девочки трёх лет. Я скоро поеду в гости в мою страну. Это подарок для маленькой дочки моих друзей.

- А где же ваша страна? - любопытствует хозяйка, выкладывая на прилавок целый ворох маленьких платьиц с кучей оборок (латинская мода).

В мексиканских школах неплохо учат географию. Но вряд ли она помнит такую маленькую страну, как Литва - Литуания. Нет, конечно, не помнит. Но когда я поясняю, что это рядом с Польшей, сеньора оживляется. Да, да! Полония! Оттуда родом был Его Святейшество Римский Папа Хуан Пабло Сегундо. Как же, как же, конечно!

Откуда-то появляется маленькая внучка хозяйки. Она указывает на розовое платьице с пышной юбочкой и вышивкой:
- Вот это самое красивое! Девочка будет настоящая принцесита!

Я решаю последовать её совету. В конце концов, она лучше знает, что нравится маленьким девочкам.
Сеньора укладывает платьице в красивую коробку. И вдруг порывисто вздыхает и говорит, перекрестившись:

- Боже, какая даль! И тоже люди живут...
......................................................................................

Через несколько месяцев я приезжаю в Литву. Платьице имеет потрясающий успех. Малышка не хочет его снимать - она в нём как настоящая "плинцесса".
Друзья начинают меня таскать по разным городкам и деревенькам - показывать, что изменилось, что осталось по-прежнему...

В одном из городков я захожу в маленький магазинчик. И опять всё повторяется. Как во сне, всё повторяется. Только на другом языке.

- Здравствуйте, пани. Бог в помощь. Как идут дела?...

Так, здоровье семьи... погода... виды на урожай...

- Пани хорошо говорит по-литовски, - делает мне комплимент хозяйка, - но пани не здешняя. Приехала в гости, наверное. Откуда?
- Из Калифорнии, - отвечаю я.

Хозяйка на секунду замирает. Думает. Пытается себе представить эту далёкую незнакомую Калифорнию. Другую планету. Ужасается. Крестится.

- Как далеко! Подумать только! И тоже люди живут...
.....................................................................................
Да уж. Везде люди живут. И везде люди - люди.

Рейс Торонто-Лондон. Садимся поздним вечером в самолет, спим себе в креслах и утром выходим в Лондоне относительно свежими и сразу в офис на работу.

Но не в этот раз. За два ряда кресел впереди меня садится беременная мамаша с маленьким монстром лет 6-7. Монстр сел в кресло, огляделся и завыл. Хотя слово «вой» даже близко не передает то, как издаваемые маленьким чудовищем звуки действовали на нервную систему. Что-то среднее между визгом свиньи, ведомой на убой, и воплями дьявола из тела девочки в фильме «Экзорсист».

Надежда на то, что орущий припиздыш скоро устанет и заткнется, умерла после первого часа полета. Мерзкое вопящее существо начало бегать по салону самолета. Его усталая беременная мамаша пыталась бегать за ним и хоть как-то его успокоить, но скоро сдалась.
Стюардессы и прочие пассажиры морщились, пытались прикрыть уши шумоподавляющими наушниками. Но что нам всем на самом деле было нужно, так это наушники для работы с перфоратором, которые, увы, в пассажирский комплект не входят.

В конце второго часа неприрывного воя, одна пассажирка не выдержала и чуть не выкрикнула мамаше мерзавца: «Да сделайте же что-нибудь». Мамаша вышла на середину прохода, обернулась ко всем нам, обвела нас уставшим, затравленным взглядом и ответила:
- А что я могу? Если бы я могла его отшлепать... Но ведь кто-нибудь обязательно полицию вызовет... Ну и что я по-вашему могу сделать?

Я вам честно скажу. Так я устал от этих звуков, что черт меня дернул вспомнить Макаренко с его колониями для малолетних преступников и подать голос.
- А давайте, - говорю, - я его отлуплю. Мне все равно скоро в суд, так что одним больше, одним меньше. Без разницы.

У мамаши и, главное, у ее чада началось то, что называется разрыв шаблона. Мамаша одновременно с испугом, радостью, недоверием и надеждой смотрит на меня расширенными глазами. Чадо стало завывать гораздо тише, встало поближе к мамаше и тоже смотрит на меня настороженно.

А я уже встаю из кресла, снимаю брючный ремень и продолжаю говорить, обращаясь к мамаше:
- Вы не переживайте, следов не останется, писать будет кровью пару дней, а потом все пройдет.
И помахивая в воздухе снятым ремнем уже обращаюсь к чудовищу: - Ну, иди сюда, будем тебя воспитывать.
Тот, наконец, заткнулся, вцепился в мамкину ногу и тихо так проблеял: «Я больше не буду-у-у».

Мать усадила его в кресло, сама села. И дальше мы летели в полной, оглушающей тишине. Минут через 30 полета мамаша приподнялась в кресле, обернулась ко мне и одними губами сказала «Спасибо».

Вот теперь и думаю, может открыть контору «Порка на дому» и выезжать к отчаявшимся папам и мамам за небольшую плату.

Игорь Левицкий (www.levitski.com)

Еду с таксистом.
Нет. Он не слушал Михайлова. И не эксперт в политике.
Нормальный, прилично одетый мужик (63 года), с очень чистой грамотной речью. Говор старого москвича.
Вежливый и все-такое.
Говорит:
- Извините, мне внучку надо поздравить. Три года сегодня ей.
И как-то разговорились с ним и дошла у нас речь до роддома.
Говорит, привезли дочь рожать. Врачи бросили в коридоре.
Час прошел. Второй идет.
- Я говорю врачам, помогите. Ей плохо. А у них там понимаешь банкет. Ничего, говорят. Подождет. Еще ее время не пришло.
Хороший роддом. Областной.
- Я говорю, она уже синеет. Вы мне моего ребенка убьете. И внучку. Идите, гражданин. Все рожали, она не первая. Скоро начнем. И не начинают. У меня высшее образование. Я вроде веду себя вежливо, по правилам. А они не слышат. Но понимаете, у меня еще три ходки. Общей суммой в пятнадцать лет. И я дал себе слово, когда вышел в последний раз, что никогда не буду больше лезть в прошлое. Но видно пришло время. Я включил все, что знал оттуда. Заговорил на языке, который попытался забыть. О том что я с ними сделаю, как и где они будут собирать от себя запчасти. Вы знаете, сработало. Они бледные встали из-за стола и пошли принимать роды. Вот почему с людьми нельзя говорить как с людьми? Они просто тебе не слушают. А когда превращаешься в зверя, так сразу все делается.

СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ ОШИБКА ВЫЖИВШЕГО

Вы когда-нибудь задумывались почему популярные книги о том как стать миллионером никого из их читателей миллионером не делают? Или почему успешные компании вроде Майкрософт, Гугл или Фейсбук появляются раз в десятилетие, хотя история их успеха разложена по полочкам, изучена и даже экранизирована в большом кино? Ответ простой: любая история успеха - это всегда везение, при этом самая ценная информация остается в головах тех, кто успеха добиться не смог. Этот феномен впервые был описан во время Второй мировой войны. Математик Абрахам Вальд изучал расположение пробоин, полученных американскими бомбардировщиками во время выполнения боевых заданий. Чаще всего вражеским огнем были поражены крылья, стабилизаторы и фюзеляж, меньше всего пробоин приходилось на кабину пилота, двигатели и топливную систему. Казалось бы, укреплять нужно именно те места, которые получили больше всего повреждений, однако Вальд решил иначе. Он грамотно предположил - сам факт того, что самолет смог вернуться с такими повреждениями на базу говорит о том, что они не являются критическими, и укреплять нужно как раз те части корпуса, которые остались целыми. Этот вывод подтвердился после окончания войны, когда из лесов и болот стали поднимать подбитые самолеты. Оказалось, что у них были повреждены именно те места, о которых говорил Вальд - двигатели, топливная система и кабина пилота. С такими повреждениями самолет лететь не мог - либо погибал пилот, либо вытекало всё топливо, либо клинило двигатель, однако обо всем этом не знали и не могли знать на базе, поскольку самолет до нее просто не долетал. В итоге всю статистическую информацию о повреждениях инженеры собирали с вернувшихся самолетов, а информации об утерянных машинах не было. Ту же самую ошибку мы наблюдаем и в среде бизнеса. Люди стремятся досконально изучить биографиии успешных бизнесменов, ходят на их тренинги, покупают их книги о том, как достичь успеха, но, даже в точности следуя всем этим советам, успеха не достигают. Причина та же, что и в случае с бомбардировщиками Вальда, в книгах миллионеров собрана самая бесполезная часть информации - что делать и как себя вести, когда условия складываются максимально благоприятно. О том что делать, когда все оборачивается против тебя в этих книгах нет ни слова. Самой полезной информацией обладают люди, которые пытались построить бизнес и прогорели, но они не пишут книг, а если бы и писали, никто бы их не покупал. Статистика неумолима, от 90 до 95% всех бизнесов разоряются в первые пять лет, из оставшихся на плаву в следующие пять лет разоряются еще 80%. В итоге через 10 лет устойчивое дело имеют только 1-2% стартаперов, остальные оказываются разорены. При этом 1-2% остались на плаву не потому, что они сделали всё лучше всех, или просчитали наперед все риски, а просто потому, что оказались в нужное время в нужном месте. Повторить с нуля собственный успех у них уже не получится, при этом в науке эксперимент, который невозможно повторить, выполняя ту же последовательность действий, называется случайностью. Мораль сей басни такова: АНАЛИЗИРУЙ ЧУЖИЕ ОШИБКИ, читатель, чужой успех тебе все равно не достанется, зато ПОВЫСИТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ УСПЕШНОГО ДЛЯ СЕБЯ исхода можно вполне.
Евгений Аксенов

С НЕБЕС
Первоклассница Даша, каждый день ходит в школу с большим ранцем за спиной. Всех детей кто-то провожает и забирает: мамы, папы, старшие братья, бабушки, и только Даша всегда идёт одна.
Через пустырь, мимо автостоянки, потом срезает через дворы, еще немного по улице, дальше вдоль забора вечной стройки, мимо стадиона, перешагивает небольшой заборчик, аллея сада, и вот она в школе. Из школы тоже одна.
Хотя, по правде говоря, это только со стороны кажется, что девочка идёт совсем одна, на самом деле с ней всегда её ангел хранитель, её любимый дедушка. Иногда, когда Даша о нем вспоминает, то смотрит куда-то высоко-высоко на небо и знает, что дедушка наблюдает за ней оттуда сверху и не просто наблюдает, а поддерживает. Один раз, около автостоянки путь девочке преградила недружелюбная стая собак, Даша очень испугалась и замерла как вкопанная, но её любимый дедушка спустился прямо с небес и собачки мигом бросились врассыпную. Вот как хорошо, когда у тебя на небе есть свой ангел хранитель.
Дедушка у Даши всю жизнь проработал на каком-то военном заводе, вышел на пенсию и со временем сильно заболел, даже ноги лишился, так что все время сидел дома. Он физически никак не мог провожать внучку в школу, но очень хотел. Пришлось ему тряхнуть инженерной стариной, назаказывать в интернете кучу китайских деталей и соорудить странноватого вида квадрокоптер, величиной с футбольный мяч.
Ходить дедушка не может, вот и летает под облаками: до школы и обратно, ни на секунду не отрываясь от маленькой, любимой точки внизу…

В далеком 1997 году в возрасте 17 лет я спас девочку. Она убегала (играла) от бабушки, подскользнулась, скатилась по склону и попала в ледяную воду. Там было максимум мне по грудь, но ей было всего 4 года, она испугалась и начала тонуть. Я ее вытащил, не намочив даже головы, но родители писали письма в администрацию и в итоге мне дали медаль "за спасение погибавших".
Так вот сегодня, в такой ситуации, я вызову полицию, скорую, спасателей; сниму на телефон, буду кричать "помогите", но даже руки ей не подам. А вдруг попу случайно задену и сегодняшние родители будут писать в администрацию вовсе не для того, чтобы меня наградить.
Мой друг чуть было не лишился свободы, потому что на детском празднике в парке усадил плачущего малыша на шею, чтоб ему лучше видно было. А дура-мать, которой в тот момент рядом не было, накатала в полицию. И теперь на отце 2х дочерей, одном из самых прямых и честных людей, которых я знаю, клеймо "педофил-гомосексуалист", хотя он и был оправдан.
Педоистерики, просто идите нахуй!

На кораблях всегда была уйма тараканов. Тепло, много еды и воды, есть где зашхериться – что ещё этим насекомым нужно? Тараканов было настолько много, что, когда заходишь в каюту и включаешь свет, слышен громкий шорох от разбегающихся тараканьих лап. Моряки с тараканами не особо враждовали и относились к ним, скорее, как к домашним животным. Вреда-то от них никакого, это ж не комары и не мухи.
Однажды замполит малого противолодочного корабля Северного флота отбыл в заслуженный отпуск и непредусмотрительно оставил на столе баллончик с красной нитрокраской. После ужина его сосед по каюте, штурман, лежал на койке и смотрел в пространство. По переборкам, подволоку, столу и всем остальным поверхностям, как обычно, шлялись тараканы. Штурман долго смотрел на тараканов, на забытый баллончик с краской и тут ему пришла в голову идея, как скрасить серую флотскую жизнь. Из пустой коробки была изготовлена ловушка, несколько десятков тараканов были словлены, покрашены в красный цвет и выпущены на волю. Ещё пару заходов – и практически все тараканы в каюте приобрели нетипичную для них ярко-красную масть. Закончив дело, штурман привел в каюту своего кореша – минера. Огненный окрас разбегающихся насекомых очаровал сурового минера, и он с криком «У меня они будут синими!» умчался в свою каюту. Следующие пару недель жизнь на корабле напоминала день открытых дверей в дурдоме. В каждом жилом помещении, на каждом боевом посту стояли тараканьи ловушки, тараканы отлавливались и окрашивались в геральдические цвета своего сюзерена. Моноцвета быстро закончились. Но тут кто-то из таракановладельцев вспомнил, что болеет за «Спартак» и его отряд приобрел красно-белые цвета любимой команды. После этого сразу же появились «зенитовцы», «локомотивцы» и т.д. Возникли и другие, неспортивные сообщества. Например, тараканы, покрашенные под пчел, с черно-желтыми полосками. Или «жевто-блакитные» тараканы-хохлы. Тараканы-крестоносцы, и так далее. Армии росли, накал страстей увеличивался. Инициативная группа разработала правила взаимодействия между боссами тараканьих группировок. Было строго запрещено перекрашивать чужих тараканов. Но их можно было или уничтожать, или брать в плен (но только на своей территории!). Пленение особо поощрялось. По количеству плененных бойцов хозяину каюты давались очки, от которых поднимался его рейтинг. На корабельном стенде был вывешена таблица соревнования. Инициативная группа ежедневно считала количество пленных и награждала передовиков сгущенкой. На тараканов началась настоящая охота – и на чужих, и на бесхозных. В каютах возникли концлагеря для пленных. Если требовались деньги, группу тараканов (пленных или даже своих) можно было выгодно продать желающему. Это был уже перебор. Тараканья эпидемия не обошла стороной даже командира корабля. Неизвестно, сколько ещё бы продолжалась эта безумная вакханалия, но однажды на корабль зашел командир бригады. Попивая чаёк в кают-компании, он увидел напоминающую веселый детский мультик группу разномастных тараканов. У капраза случился шок. Вестовой кают-компании был строго допрошен, экипаж построен по большому сбору и комбриг произнес эмоциональную речь, полную красочных эпитетов и метафор, смысл которой сводился к следующему: «Родина вам доверила защищать себя, а вы тут всякой херней маетсь!». Кораблю был объявлен орпериод на неделю, в течение которого была подтянута дисциплина, вылизаны до блеска все помещения и истреблены все тараканы. Благо, это было уже достаточно несложно сделать, по причине их хорошей заметности на фоне тусклых корабельных переборок, а также выросшего охотничьего опыта всех членов экипажа.

Ду ю спик инглиш?

Говорят, что у нас в Америке полиция чуть-что начинает стрелять. Я не согласен. И вот почему. У меня есть друг Петя. И у него есть жена Мила, которую все называют Мила-Пила. Когда этот Петя со своей Пилой приехал в Америку, то машину он купил раньше, чем выучил английский язык. И вот как-то я приглашаю их к себе на дачу в Поконо. Объясняю на чистом русском языке: «Петя, выезжаешь на 280-ю, она переходит в 80-ю, на 284-м экзите выезжаешь и звонишь мне, я тебя подбираю». И добавляю: «Всё время ориентируйся на вывеску «Поконо». Поконо, если кто-то не понял, это дачная местность.
Где Петя переехал на 287-ю и при этом поехал в обратную сторону – на юг, я не понял, но теперь это уже не важно. И вот он едет-едет, едет-едет, а вывески «Поконо» всё нет и нет.
Через два часа его Мила включает свою пилу: «Как можно было не взять карту? Как можно было не выяснить куда ехать? Как я могла связаться с таким идиотом? Боже, как я могла так влипнуть?»
Тогда Петя думает: «Надо ехать быстрее, потому что на этой скорости она меня распилит раньше, чем мы доедем до этих Поконо».
Он нажимает на газ и едет так минут пять – не больше, потому что за ним появляется мент со своей светомузыкой и требует остановиться. Петя, новый иммигрант со старыми привычками, хватает бумажник и бежит к менту. Тот спокойно достает свой пистолет и говорит, что если Петя сейчас не сядет обратно в свою машину, он его убьет.
Петя не столько по словам, сколько по жестам, понимает, что с ним не шутят и возвращается в свою машину.
Мент прячет пистолет, выходит из машины, подходит к Петиной и говорит ему: «Дай мне свои водительские права» и показывает на бумажник. Петя опять все понимает по-своему и достаёт из бумажника 100 долларов. Мент ему говорит: «Если ты намерен мне дать не водительские права, а взятку на рабочем месте, то я на тебя надену вот эти наручники». И показывает ему наручники.
Мила, которая тоже не понимает, почему мент отказывается от 100 долларов, спрашивает: «Петя, что он от тебя хочет?»
Петя отвечает: «Я не знаю! Может предложить ему 200?»
Мила говорит: «Боже мой, почему я связалась с таким идиотом? Если ты не знаешь, сколько это стоит, так выясни у него!»
«Почему я идиот? – в очередной раз удивляется Петя. – Просто, когда мне показывают то пистолет то наручники, я немного нервничаю».
«Так перестань нервничать и выясни!» – говорит Мила.
«Хорошо, я сейчас всё выясню! – говорит Петя, потом поворачивается к менту и, как его учили на курсах английского языка, говорит: «Хэлло, ду ю спик инглиш?»
Мент удивленно: «Ду ай спик инглиш?!»
Петя ему: «Йес, ю! Ду ю спик инглиш?»
Мент – в полной растерянности, потому что никаких других языков кроме английского он не знает.
Мила говорит: «По-моему, он такой же идиот как и ты! Боже, как я влипла!»
Мент, между тем, приходит в себя, прячет пистолет и говорит Пете:
«Оk, where do you go, dude?» (куда ты едешь, умник?)
«I’m Petya, – отвечает Петя, как его учили на курсах. – What is your name?»
Мент, ничего не отвечая на Петин вопрос, берёт его телефон, смотрит, какой последний номер он набирал и звонит мне.
«Здравствуйте, – говорит он, – я полицейский такой-то, вы случайно не знаете Петю?»
Я честно отвечаю, что Петя мне хорошо известен, причем с детства.
«Прекрасно! – говорит мент. – Тогда ответьте мне на такой вопрос: не страдает ли ваш друг какими-то психическими заболеваниями?»
Я отвечаю, мол, нет, не страдает. «Может быть он перенес недавно, какую-то тяжелую психологическую травму?» – продолжает настаивать мент.
«Тяжелую психологическую травму, – отвечаю я, – Петя перенес 30 лет тому назад, когда женился на той женщине, которая сейчас сидит справа от него. Но судя по тому, что он до сих пор её не задушил, он – в прекрасной психологической форме».
«Это я понимаю, как никто», – вздыхает мент.
«Просто он ещё не успел выучить английский, – добавляю я. – Отсюда все проблемы»
«Так где вы его ждете?» – спрашивает мент, и я объясняю где.
И тогда мент становится перед Петиной машиной и везёт его с мигалкой сто миль до 284-го экзита, где передаёт его мне, как говорится, с рук на руки.
Уже на даче я объясняю Пете, что у нас в Америке с ментами надо быть поосторожней, потому что таки да могут застрелить на месте.
«Я же говорю, что он идиот», – замечает Мила.
«Почему?» – не понимаю я.
«Потому что никакой умный человек не поедет 100 миль, чтобы помочь такому Пете, как мой, если он может его застрелить на месте и не иметь этой головной боли!»

И снова об необычных судебных процессах, примечательных случаях, и ярких личностях в США. Предупреждаю - будет очень много букафф.

Предисловие:

Думаю что все подростки в СССР зачитывались книгами Джеймса Фенимора Купера "про индейцев". Пожалуй каждый знал о Натти Бампо и Чингачгуке. Прекрасные описания природы, увлекательные приключения героев, и конечно же схватки между хорошими могиканами и кровожадными гуронами захватывали воображение и уносили в неведомый мир. Крепкое второе место "индейской" тематике безусловно занимал Томас Майн Рид. Он очень плодовитый писатель, но думаю мало кто возразит, "Всадник Без Головы" и "Оцеола, Вождь Семинолов" - это его лучшие произведения. Ежели вы их не читали запоем вместо зубрёжки алгебры или географии, а родители не ловили вас за чтением при свете фонарика под одеялом, то мне вас искренне жаль.

С тех пор утекло много воды и нынче в моде совсем другие произведения, а когда-то любимые книжки давно сиротливо пылятся на верхней полке. Но я верю что большинство, несмотря на прошедшие годы, хранят ту искру что делала каждый день удивительным. Итак, замечательным книжкам детства посвящается.

"Хукипи - Вождь Семинолов"

Эпиграф: "Никогда не сдавайся, ведь даже если тебя съели, у тебя всё равно есть два выхода."

Семинолы издревле обитали в Флориде. Они были настолько могучи и воинственны что даже конкистадоры, которые ради наживы были готовы выгнать чёрта из ада, столкнувшись с ними в бою предпочли далее вглубь полуострова не заходить и ограничились поселениями на побережье. Более 300 лет семинолы оставались независимыми, но вечно так продолжаться не могло. Интересы Испании, Англии, США и индейцев столкнулись и большая война стала неизбежной.

Более 40 лет семинолы сражались за свою свободу в бесчисленных стычках и 3-х кровавых войнах. Но силы были неравны и в 1858-м году, после Третьей Семинольской Войны, практически всё племя выселили из родных земель в далёкую Оклахому. Лишь около 200 индейцев избежали общей печальной участи и скрылись в бескрайних Эверглейдс, вечных тропических болотах. Там под защитой пантер, аллигаторов, и малярии они чувствовали себя в сравнительной безопасности. Изредка к ним забредали беглые рабы или белые кто не ладах с законом, но в общем контактов с чужаками было мало.

Индейские войны в США длились до 1924-ого года. В итоге краснокожие смирились, зарыли томагавки, повесили на стену ружья, и подписали капитуляции и мирные договора. Кое кто интегрировался в новую жизнь где правил белый человек, но большинство оказались в резервациях выделенных правительством. По разному выживали племена. У кого были пахотные земли, те фермерстовали. Другие занялись традиционными ремеслами, живя продажей поделок туристам. Немного помогали периодическими дотациями федералы и штаты. Внутри племён была большая разница в доходах, вожди обычно жили получше, а обычные индейцы бедствовали. Семинолы в Флориде занялись скотоводством кое-как сводя концы с концами, ибо пастбищ было мало, больше болота.

В начале 1944-ого года, в Флориде, у семинолки Агнессы Билли из клана Птицы вне брака родился мальчик. Отец был ирландец, курсант училища морской авиации что базировалось рядом с резервацией. В 1943-м он уехал на войну даже не зная о беременности подружки. Мать назвала сына Хукипи, что значит "тот кого забрали." После родов в её хижину пришли шаманы племени и заявили "Бледнолицые наши враги. Твой ублюдок не наш и никогда он не станет нашим по духу. Будет куда лучше если мы соблюдем традиции и оставим его у болота, а пантеры, аллигаторы, или красные волки сделают своё дело. Отдай его нам." Агнесса сопротивлялась как могла, но сила была на стороне шаманов.

Малыша спасло чудо, Агнессу навестила подруга, Потаки из клана Змеи (много лет спустя её выбрали вождём семинолов, и по сей день она единственная женщина удостоившаяся этой чести). Гостья отлично поняла что происходит, ведь и она сама была полукровкой, мать семинолка и отец француз. В своё время её и младшего брата старейшины тоже хотели оставить у болота на верную гибель, но их мать продала и раздарила всё своё стадо дабы ублажить разгневанных шаманов и бежала с детьми из резервации. Женщины подняли страшный крик, сбежались соседи, и Потаки публично поклялась что она донесёт полиции если хоть кто-то пальцем тронет младенца.

Мальчик подрос и мать дала ему свою фамилию и имя для бледнолицых, Джим. Опасаясь шаманов Агнесса поселилась на границе резервации, на ферме где разводили шимпанзе. Туда часто приезжали туристы посмотреть на обезьянок и ... индейцев. Джим с матерью жили очень бедно, а когда ему было 9 лет она умерла. Сироту сначала приютили родители матери, но и они были не в восторге от внука-полукровки. Основным методом воспитания были тумаки и ругань. Вскоре не стало и их, и Хукипи остался без крова.

Изредка ему помогали другие члены клана и друзья матери, но у них самих мало было чем поделиться. Лишний рот был никому не нужен и домом мальчищки стала улица. Нищий среди нищих, он выживал как мог. Спал в заброшеных зданиях и на свалках автомобилей. Попрошайничал, мошенничал, воровал, но полиция его поймать не могла ведь Хукипи изучил болота как свои пять пальцев и всегда скрывался. Когда чуть подрос, работал мальчиком на побегушках, уборщиком, подмастерьем на стойке, и ... боролся с аллигаторами на потеху туристам. Полукровка оказался на редкость сильным малым, без страха, и с отличной реакцей.

А вот с учебой дело не сложилось. Школа была вне резервации, белые дети его жестоко дразнили, да и чистокровные индейцы не давали спуску. Дрался он постоянно и при каждой возможности прогуливал уроки. Несколько раз Хукипи даже выбрасывал свою обувь в канал, дабы была причина не ходить в класс. Но его спасительница Потаки, которая чувствовала ответственность за подростка, покупала ему новую, выискивала его в болотах, и пинками загоняла в школу. Со временем справиться с мальчиком стало тяжело и его отправили в интернат Хаскелла в Канзасе, специальную школу где старались обучить индейцев как стать более белыми (теперь это университет, но до 1965-го года там обучали старшеклассников).

Через несколько лет, с горем пополам, Джим получил школьный диплом и вернулся обратно. Чем себя занять он не знал, на резервации работы не было, вне её он был никому не нужен. Юноша приходил на племенные сходки где велись долгие разговоры о былых временах, о том как всё сейчас плохо, и жаловались на недостаток дотаций от правительства. Слов было много, а дел никаких, и он понял - сейчас здесь ловить нечего. Оставался один выход, армия.

Сильный, хитрый, ловкий, жесткий, прирождённый лидер, он был создан дабы стать ренджером (Army Ranger). Разгоралась война в Вьетнаме и там ему было самое место. Джунгли напоминали родные Эверглейдс, только без аллигаторов, а война была похожа на привычную охоту. Отличился Джим очень скоро, его произвели в сержанты, назначили командиром отделения, и стали давать задачи всё более и более сложные. Захват языков, рейды в тыл противника, разведка, и прочие развлечения ренджеров ему очень нравились. Его группа часто ходила по грани, но всегда возращалась без потерь. Кровь отважных предков сыграла свою роль, Джим кожей чувствовал засады, ловушки, мины, и ядовитых змей. Казалось удача никогда не покинет его и товарищи были готовы идти за ним в огонь и воду.

Отслужив полный срок в самом пекле он имел полное право уехать обратно, но записался на ещё один срок. Оставлять боевых товарищей ренджер не хотел, а риск любил. И снова рейд за рейдом, задание за заданием, и успех за успехом. Вскоре Джим стал мастер-сержантом и замком взвода. Его бы направили и на офицерские курсы, но он сам не проявлял желания. После очередного удачного рейда в 1968-м году ему дали высшую награду солдата, отпуск домой. Вернувшись Джим узнал страшную весть, без него везение взвода закончилось. Друзья пошли на очередное задание, но с ними не было "того кого забрали", и некому было вовремя учуять опасность. Взвод попал в засаду и от него осталось лишь название.

Внутри что-то надломилось, в гибели товарищей Джим винил себя. "За что я воюю?" размышлял он и не находил для себя ответа. Воевать резко разонравилось, началась депрессия, и в голове роились мрачные мысли. Дослужив свой срок он ушёл из армии.

- "Куда мне теперь?" спросил Джим при увольнении.
- "А куда хочешь." равнодушно ответил чиновник. "В благодарность за службу правительство готово оплатить твоё образование."
- "На кого вы мне порекомендуете учиться?" поинтересовался бывший сержант.
- "Люди всегда будут стричься. Иди в парикмахеры." усмехнулся чинуша.
- "Это идея. Мне нравится" решил Джим.

Джим окончил курсы и решил вернуться на резервацию. Весь мир был для него открыт, но что-то непонятное тянуло его в родные болота. Мальчик Хукипи возмужал, заматерел, и взрослый не по годам он почувствовал боль за своё племя на которое уже смотрел новым взлядом. Нищие, опустившиеся от безысходности и алкоголя, живущие на подачки, без преспективы и надежды и всё же... такие родные. "Надо что-то делать, ведь так жить нельзя. Они лишь ведут разговоры о прошлом, о былом величии, и плачутся в жилетку друг-другу. Надо брать дело в свои руки. Не будь я Хукипи, если я не сделаю семинолов великим племенем снова. Но начать надо с себя." решил он.

Хукипи поселился на резервации и женился. Карьера парикмахера не задалась, ведь соплеменники, и мужчины и женщины, предпочитали длинные волосы, а любителей высокой моды на резервации не было. Он также научился неплохо играть на гитаре, писать песни, и немного подрабатывал выступая в своём стиле "болотный рок" по окрестным барам и клубам (кстати как певец и гитарист Джим был номинирован на премию Грамми в 1999-м за свою песню "Big Alligator").

Но денег всё равно на семью не хватало. Тогда он вспомнил свои навыки строителя и начал строить чики, традиционные семинольские дома. Голливуд сделал своё дело и индейская тема стала популярной и Хукипи решил на этом сыграть заявив "Настоящий чики может построить только настоящий индеец. Всё остальное не более чем подделка." Без устали он носился по окресностям и предлагал свои домики задешево. Очень скоро его чики, как часть местного колорита, появились в парках, частных клубах, и во дворах богачей. Бизнес быстро рос и он стал одним из успешнейших членов племени (правда всё племя было менее 1.5 тысяч человек).

Теперь можно было заняться и делами общественными. Проблема была явной, резервацию облюбовали наркокурьеры как перевалочный пункт. В болотах регулярно садились гидропланы загруженные кокаином из Центральной Америки и оттуда отрава расползалась далее. Некоторые семинолы соблазнившись лёгкими деньгами даже стали приторговывать наркотой. Естественно полицейские и ФБР периодически устраивали рейды и нередко само регулярное присутствие служителей правопорядка провоцировало конфликты. Хукипи с детсва не любил полицейских, но наркодельцов он не любил ещё больше. Бывший спецназовец решил так "Надо устранить первопричину. Тогда раз, у нашей молодёжи не будет дурного примера. Они не будут ни употреблять ни торговать этой гадостью. И два, если не будет наркокурьеров, то полиции здесь делать будет нечего и на резервации станет спокойнее." Он взял плоскодонку с пропеллером, смазал верный винчестер, зарядил револьвер, и уговорил с собой пару друзей, тоже ветеранов Вьетнамской войны.

-"Куда ты?" плакала его жена. "Оставишь меня вдовой и детей сиротами. Пускай полицейские решают эти вопросы. Зачем тебе вписываться в их разборки?"
-"Дура" резко осадил её Хукипи. "Полицейские - просто сосунки. Они не смогут снять и шлюху в портовом борделе, даже если её им покажут и у них в руках будет пачка сотенных. Им плевать на меня, тебя, и на всех семинолов вместе взятых. Они работают за зарплату, приехали и уехали. Как ты не понимаешь, это наш дом, наша земля, наше болото, и нам тут жить. Нам тут растить детей. И вычистить эту мразь мы должны сами."

И в ущерб бизнесу, сну, семье, и рискуя собой день за днём, вечер за вечером, и ночь за ночью он чаще сам, реже с друзьями, выезжал патрулировать болота. Бывший ренджер вспоминал службу в Вьетнаме, павших друзей, и былые успехи. Но теперь он дрался не против каких-то непонятных коммунистов и неизвестно за что. Нынче у него была цель, он вышел на тропу войны что бы очистить от скверны свой дом, и остановить его не смог бы никто на свете.

Возможно Хукипи действительно обладал недюжинным ораторским искусством, а может и винчестер был убедительным аргументом. Иногда из болот слышались выстрели и взрывы, но он всегда выходил из болот невредимым. Никаких следов никто никогда не находил ибо вечные болота Флориды хорошо хранят свои тайны и не любят их выдавать. На удивление, местому шерифу самодеятельность ветерана пришлась по душе и он даже на время сделал индейца своим официальным помошником (deputy), правда без зарплаты. Очень скоро наркотрафик через резервацию резко уменьшился, а после исчез совсем. А те соплеменники кто был замешан в наркоторговле после встречи один на один с Джимом либо уехали навсегда с резервации либо резко сменили вид деятельности.

Хукипи зауважали, стали побаиваться и его голос на племенном совете стал очень весомым. Когда он предложил создать собственную полицию (Indian Police) дабы к ним поменьше заезжали представители штата или ФБР, идею приняли с восторгом. Очень скоро на территории резервации стало куда меньше драк, воровства, пьяных дебошей, и жизнь стала куда спокойнее и приятнее. Когда подошло время выборов нового вождя в 1979-м году, то вождь Говард Томми решил не баллотироваться вновь и предложил Хукипи стать вождём . Кандидат огласил "Настала пора перемен. Мы семинолы, мы великое племя, и пора нам вернуть своё величие." И с подавляющим большинством голосов его выбрали верховным вождём.

Вождь принял племя в плачевном состоянии. Большинство доходов было от дотаций правительства, сдачи земли в аренду, и немного от туризма. Самым доходный бизнес на резервации была торговля сигаретами, а весь бюджет племени был менее $400/на человека в год. Но у Хукипи был чёткий план как вытащить племя из нищеты "Надо открыть на территории резервации зал для игры в "Бинго", где люди смогут играть по крупному. Если пойдёт дело, откроем и казино."

Собственно идея была не нова, её ещё вынашивал и прошлый вождь, но дальше красивых речей дело не пошло. Но денег на постройку здания, персонал, и рекламу не было. Не было у него и ни малейшего понятия как управлять игорным бизнесом. А самое главное, в Флориде игорный бизнес был под запретом с небольшими исключениями. Он стучался в разные двери, но ни один инвестор и ни один банк даже не подумал дать ему кредит. "Дать деньги нищему племени у которого нет ничего кроме болота и клочка земли на открытие нелегального казино - это безумие. Мы не дадим ни цента и никто не даст." единогласно отвечали все. Но Хукипи не впал в уныние, у него снова была ясная цель. Ему вспомнился свой взвод в Вьетнаме который погиб из за его отпуска. "Теперь этого не повторится, я Хукипи - вождь семинолов, и моё племя надеется на меня."

Он долго обдумывал ситуацию и осознал, самому не справиться, нужна серьёзная помощь. Товарищ рассказал ему об одном человеке который наверное сможет помочь. Для праздного взгляда это был тихий, маленький, неприметный старичок который любит гулять по пляжу с собакой. С виду он казался безобиднейшим скромным пенсионером, которых так много в Майями. Единственное что отличало этого человека это был цепкий взгляд и ощущение непонятной силы идущей от него. Но Джим знал, это не просто пенсионер, это человек который может совершить невозможное. Ибо старика звали Майер Лански.

О Майере Лански написаны сотни статей, и сняты десятки фильмов. Без преувеличения можно сказать что именно он был мозгом огромной подпольной империи которая управлялась еврейской и итальянской Мафией. Начав свою карьеру мелким жуликом на улицах южно-восточного Манхеттана в 1910-х годах, мальчик из Гродно вырос до невероятных высот. В течении 50+ лет этот маленький человек держал в почтении и страхе весь криминал США, Канады, и Карибов.

Бутлегерство, шантаж политиков и судей, заказные убийства, реальный контроль над профсоюзами, проституция, крышевание уличных ларьков и Голливудских киностудий, отмывание денег, игорный бизнес, и многое, многое, многое другое было подвластно Майеру. Моря виски захлестнувшие США в 1920-х, пивные войны в Манхеттане, Конференция в Атлантик Сити и в Аппалачах, победа в войне Кастелламмарезе, основание Murder Inc. и Комиссии, разгон фашисткой партии США, создание Лас Вегаса и туристического рая на Кубе и Багамах, везде в тени стоял Майер Лански. Газеты пестрели именами Багзи Сигеля, Микки Когана, Луиса Бухгалтера, Лаки Лучиано, Джо Адониса, Джо Профачи, Джо Боннано, Вито Дженовезе, Франка Костелло, но сведущие люди знали, никто из них не примет серьёзного решения не посоветовавшись с Лански. Десятки раз ФБР и полиция обвиняли Майера в сотнях преступлений, и за всё время смогли доказать лишь организацию игорного дома в штате Нью Йорк, за что он отсидел 3 месяца. Более никто и никогда не смог доказать причастие Лански к какому либо криминалу. И вот к такому человеку был вынужден обратиться Хукипи.

Через знакомых друзей соседей родственников вождь краснокожих добился встречи с старым ганстером который утверждал что навсегда завязал с подпольной жизнью и сейчас он лишь старый больной пенсионер. Они встретились как бы случайно, подальше от любопытных ушей.

Старый Майер сидел за столиком. Он выглядел устало, безучастно, и в его глазах был декабрь.
- "Прекрасный день сэр. Как Ваше здоровье?" завёл разговор издалека вождь.
- "Сынок." тихо прервал его Лански "перед тем как ты продолжишь, я расскажу тебе одну историю. Давно, почти 50 лет назад, в Нью Йорк приехал знаменитый раввин из Польши по фамилии Шапиро. Ему нужны были средства для постройки новой синагоги и он давал лекции. Однажды он выступал в Манхеттане, зал был забит, люди стояли даже в проходах. Я тоже там был, сидел в первом ряду. Ребе почти не знал английский и выступал на польском и идиш, но присутвующие знали эти языки. Ах как он говорил. Ты не поверишь, люди плакали и я сам вытирал слёзы. А перед сценой стоял маленький мальчик-уборщик, и он тоже рыдал навзрыд. Раввин Шапиро обратился к нему на идиш, "мальчик, почему ты плачешь?", но тот не ответил, он не знал идиш. Тогда раввин переспросил его на польском, но мальчик не знал и польский. Ребе удивился и тогда спросил его на ломаном английском "Мальчик, чего ты плачешь, разве ты понял что я сказал?" "Нет." ответил мальчик. "Я не понял ни одного вашего слова. Но одно я понял - вы хотите денег." Итак, я знаю зачем ты ко мне пришёл. Зачем тебе деньги?
- "Я хочу открыть дело." - начал Хукипи.
- "Ты хочешь начать дело и стать богатым." - с усмешкой уточнил пенсионер.

Индеец понял, с Мейером нужна полная откровенность. В груди что-то ёкнуло и он заговорил переходя на тихий крик
- "Да, я хочу стать богатым, отрицать не буду. Каждый этого хочет. Но ещё больше я хочу наконец вытащить моё племя из того дерьма где мы живём уже больше 120 лет. Вы знаете что это такое, жить на резервации? Жить за чертой, как звери? Когда на тебя презрительно смотрят сверху вниз? Я вырос на ферме где разводили шимпанзе, я помню как туристы смотрели на обезьян и на меня как на диковинку. Мы живём в скотстве, у нас нищий сидит на нищем и нищим погоняет, и все стараются как-то прокормится. У нас забрали землю, свободу, гордость, а взамен дали алкоголь и швырнули подачки. Мы уже почти потеряли свой язык и теряем веру. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие - одно и то же. Мы скоро не будет сами собой. Вы не поверите, но многие у нас почти не умеют читать и писать. Я не пророк Моисей который вывел вас из Египта, но я люблю свой маленький народ. И я хочу, очень хочу, сделать его процветающим. И я это сделаю, чего бы мне это не стоило. Я конечно бы мог пожалуй добиться успеха для себя лично уехав куда-либо, но разве это достойно мужчины? Если я не за себя, то кто за меня? Но если я только для себя, то тогда зачем я? И если не сейчас, то тогда? Вы меня понимаете мистер Лански???"

Майер уже не сидел развалившись. Он напрягся как натянутая тетива, руки сжались в кулаки, глаза сверкали, и на его лице поплыли желваки. Казалось что старый бандит что-то вспоминал, что-то давно забытое, но до боли родное. Хукипи замолчал, а Лански смотрел на него тяжело дыша.
- "Я тебя услышал. Я тебя понял." медленно уронил старик. "Когда-то я сам... впрочем не будем об этом.." тяжело вздохнул Лански. "И как же ты совершишь это чудо?"
- "Хочу открыть зал для игры в бинго где люди смогут играть по крупному. Если дело пойдёт, открыть казино. Думаю будет большой спрос." ответил вождь.
- "Мой мальчик, как я понимаю тебя. Казино в Флориде. Это несбыточная мечта всей моей жизни. Твои родители ещё наверное не родились когда я с своим учителем, Арнольдом Ротштейном по кличке "Мозг", планировали это сделать. Тут на пути тысячи проблем и ловушек, но главных две. Первая - эта католическая церковь и сам архиепископ МакКарти (глава католической церкви в Флориде в конце 1970-х). Попы крепко держат рынок "бинго для благотворительности" в своих цепких ручках. Эти ханжи с виду такие святоши, а на деле куда хуже гангстеров из Ист Сайда, уж я то знаю. Они набивают свои карманы, покупают недвижимость и ценности, а ведь если бы они выделили хоть один процент того что у них есть на добрые дела, то они могли бы кормить всех голодных мира лет 10. Вторая сложность - чинуши никогда не разрешат открыть казино в Флориде. Проще договориться со стеной. Если бы ты знал сколько денег, времени, и сил я и наши друзья, потратили на эти тупых и упрямых ослов в Талахаси (столица Флориды). Эти дурни не видят дальше своих носов. Ах если бы можно было открыть казино в Флориде думаешь я бы полез открывать казино в Лас Вегасе, на Кубу, и Багамы? Нет сынок, я искренне хочу тебе помочь, но это не возможно." печально сказал Майер.
- "Мистер Лански, я знаю на что вы способны. Если есть в мире волшебник, то это вы. Я понимаю что у вас не вышло, и всё же я открою зал для бинго и казино."
- "Дорогой мой, как только ты откроешь двери, полиция тут же явится и прикроет лавочку. А в суде ты проиграешь."
- "Видите ли, у меня есть два козыря которых не было у вас и у ваших друзей. Послушайте." и внимательно оглянувшись не подслушивает ли кто, Хукипи зашептал что-то чуть ли не в самое ухо Лански. Услышав сказанное старый Майер аж приоткрыл рот от удивления.
- "Этого не может быть. Мальчик мой, ты уверен? Это действительно так?" переспросил он.
- "Конечно. Иначе зачем бы я к вам пришёл. Впрочем ваши адвокаты смогут проверить мои слова." подтвердил вождь.
- "Забавно. Вот это гешефт, вот это по нашему. Жаль что мы не встретились раньше, когда я был полон сил. Какие дела мы бы совершили, каких высот мы бы достигли. Конечно всё равно шансы маловаты, это пожалуй как поставить всё на зеро в рулетку, и всё же... В своё время я играл куда с меньшими шансами и выигрывал. Да... это будет славное дело, мы утрём нос этим чинушам." У Лански на лице заиграла улыбка, а в глазах был апрель.
- "Так вы дадите денег?" спросил Хукипи.
- "Ну откуда у меня деньги? Я живу на скромную пенсию. Но у меня есть добрый знакомый, Джек Купер, думаю если я его очень попрошу то он не откажет в ссуде. Пожалуй я смогу уговорить кое кого из моих друзей вежливо попросить архиепископа не мешать нам. Но тебе всё равно придётся с ним встретится, так сказать высказать уважение. Также я знаю пару-тройку юристов, которые наверное согласятся нам помочь за символическую сумму. Кстати, тебе понадобится хороший советчик на регулярной основе. Я бы предложил моего старого знакомого, Стивена Вилдена. Он надёжный мужик, кстати тоже отслужил два срока в Вьетнаме." почти случайно показал свою осведомлённость гангстер. "А что бы управлять самим казино у меня есть на примете паренёк из очень хорошей семьи, его зовут Джеймс Вайсман. Очень грамотный молодой человек, да и его брат, Юджин, тоже может помочь с разными мелкими сложностями. Ты же не будешь возражать если за порядком будут следить очень ответственные и порядочные человек?" полуспросил полуприказал Лански и пристально посмотрел на Хукипи.
- "Договорились. Я очень рад." ответил вождь и они пожали руки.

Возможно это совпадение, но Купер действительно безропотно дал ссуду индейцам даже не посмотрев на печальные печальные финансовые отчёты племени. Вилден начал меньше заниматься своим ипподромом и проводить на удивление много времени на резервации. А братья Вайсман вообще забросили все свои дела и начали заниматься исключительно почти бескорыстной помощью семинолам. И очень скоро новое здание с крупной игрой для бинго открылось на резервации. А самое удивительное, архиепископ МакКарти отнюдь не возражал против бинго на резервации и даже пожелал Джиму удачи.

Как предсказывал Лански, полиция появилась в первый же день и арестовала служащих и управленцев. И конечно же семинолы подали в суд утверждая что имеют полное право творить что угодно на своей земле.
- "Это не допустимо. Что за самоуправство? Эдак каждый будет творить что хочет. Ваша Честь, следует закрыть это вместилище порока и греха." стенали штатные чиновники.
- "Действительно. Единственное место где в США разрешены азартные игры, это Невада. На все остальное есть прописанные исключения. Например у нас в Флориде игра не может быть в одном месте чаще чем два раза в неделю и ставка не может быть более $100. А вы творите беспредел. У вас есть хоть один аргумент в свою пользу?"
- "У нас есть целых два, Ваша Честь." не смутившись заявили Джим Билли и его адвокаты. "Во первых, посмотрите на прецедент. Совсем недавно Рассел и Елена Брайаны, из племени Чиппева спокойно жили себе на резервации в штате Миннесота. И вдруг здрасте, штат присылает им счёт на налог на собственность который они никогда не платили ранее. Они его оспорили в суде, правда местный и штатный суд взяли сторону властей. Но индейцы не отчаялись и довели дело до Высшего Суда, и он решил что а) штат не имеет права взымать налоги с бизнеса или собственности на резервации и б) штат не имеет права регулировать бизнес индейцев на их земле. А зал бинго как раз и есть бизнес на нашей земле. А во вторых и главных, Ваша Честь, мы вообще не часть США. Все индейские племена сдались правительству США. Кто раньше, кто позже, но все подписали мирные договора и по сути признали поражение. Все кроме нас. Мы единственное племя которое никогда не сдалось бледнолицым. Наши предки ушли в Эверглейдс, но не сдались. Мы вообше до сих пор в состоянии войны с вами. С каких это пор кто либо имеет право диктовать условия и указывать что делать непобеждённому противнику на его земле?"

Услышав такие аргументы судья вынужден был вынести единственное справдливое решение. "Семинолов надо оставить в покое. Пускай делают что хотят на своей земле, хоть играют в бинго, хоть открывают казино. И ни штат ни федералы не имеют права брать с доходов ни цента."

И деньги потекли на резервацию. Вскоре Джим открыл и казино и поток денег увеличился. Племя выплатило свои долги Куперу досрочно, правда все люди рекоммендованные Ланским остались управлять бизнесом. Впрочем разве жалко каких то 47% прибыли для хороших и честных людей, особенно если они так хорошо помогают развитию. Тем более что они посоветовали как грамотно открывать другие казино.

Вот например в Тампе решили строить большую парковку, но оказалось что на этом месте старинное захоронение семинолов.
- "Я не дозволю бледнолицым поганить могилы наших предков. Или вы забыли что мы с вами ещё официально воюем? Если да, так я напомню. Мы вам устроим Четвёртую Семинольскую Войну. Мы уже зажли боевые костры и бьём в тамтамы" возмущённо кричал Хукипи.
- "Ой. Мы даже не знали. Простите нас. А что же вы хотите?" смущённо спросила мэрия.
- "Ладно, так и быть, стройте свою парковку." сменил гнев на милость Хукипи. "Лишь дайте нам клочок земли дабы достойно захоронить наших предков в другом месте, но всё таки не далеко от города."
- "Уффф. Всего-то. Пожалуйста. Вот отличное пятно, прямо около магистрали, и от города недалеко. Только сделайте всё культурно и музей организуйте. Будем вас изучать." радостно выдохнули чиновники.
- "Отлично. Договорились." ухмыльнулся вождь и .... семинолы построили второе казино.
- "Э, мы так не договаривались." завопили чинуши.
- "Так мы о мире тоже не договаривались и томагавки мы не зарыли" разумно ответил Хукипи.
- "А музей где??? Где он? Слово то надо держать?"
- "Как где? Да внутри казино. Заходите и посмотрите если желание есть." засмеялся вождь.

И ручей денег превратился в полноводную реку. Денег стало столько что семинолы даже приобрели долю в казино на Сент Мартине и начали строить ещё казино в Флориде. Правда ходили грязные слухи что почти бескорыстные помощники семинолов вывозят наличные сотнями ящиков в частных самолётах в разные оффшоры, но всем любопытным были показаны документы где было ясно сказано - везут продукты для нуждающихся, а нелепым слухам стыдно верить.

Вождь обрёл силу и развил бурную деятельность. Электрокомпании что проложили свои сети, газовики что протянули свои трубы, мусороперерабатывающие компании что хоронили отходы, и другие компании что за копейки арендовали землю у семинолов получили неприятный сюрприз.
- "Всё, халява закончилась." заявил Хукипи. "Теперь будете платить честную арендную плату. Иначе пойдёте все вон." Джим отлично понимал что компании зарывшие трубы и сети стоимостью в десятки миллионов никуда не денутся и примут все его условия. И река денег стала ещё больше.

Почти 22 года железной рукой Хукипи руководил своим маленьким племенем. Он стал самым высокооплачиваемым служащим в Флориде. Его приглашали президенты в Белый Дом, перед ним заискивал Трамп пытаясь построить казино и гостиницу на его земле, его звали на симпозиумы, давали премии и награды. По сути его виденье изменило весь рынок азартных игр в США. Следуя его примеру другие племена начали открывать казино на резервациях и сейчас это $30 миллиардная индустрия где работают около 700 тысяч человек.

Хукипи основал систему дивидендов каждому семинолу, создал специальный фонд который обеспечивает любое абсолютно бесплатное медицинское обслуживание всем членам племени, и основал школы на резервации где изучение родного языка и традиций было обязательным. Более того, каждый индеец теперь может получить образование в любом университете в США и не должен платить за это ни копейки.

Деньги инвестировались в недвижимость, энергетику, туризм, ценные бумаги, и конечно ... в новые казино. Деньги приносили деньги и племя богатело на глазах. Как дым исчезли лачуги и разбитые драндулеты. У индейцев появились красивые новые дома и дорогие машины. Но всё рано или поздно заканчивается, вождь заметил что очень много денег совет вождей начал тратить на самих себя. Каждый из вождей тратил безотчётные миллионы и даже не думал нести ответ перед племенем. А когда Хукипи возмутился и решил расследовать, он его сняли с позиции верховного вождя.

Как принято, официальной причиной были обвинения в сексуальных домогательства к подчинённой. Далее и его обвинили в коррупции и злоупотребленим властью. Но бывший вождь подал в суд и... выиграл. В результате племя выплатило ему более $600,000. Он отошёл от дел, снова строил свои чики, и жил припеваючи. Но племя погрязло в коррпции и скандалах, ведь большие деньги приносят большие проблемы. И в 2011-м Хукипи снова выбрали вождём.

Хукипи разогнал коррупционеров, прекратил порочную практику когда деньги несовершеннолетних выплачивались родителям которые могли растратить, навёл порядок в отчётности, инвестировал в новые проекты. Удивительно, но без коррупции снова появились лишние деньги которые превратились в дополнительные дивиденды для индейцев. Ныне каждый совершенолетний семинол, помимо бесплатной медицины и образования, получает $128,000 в год. А деньги несовершеннолетних идут теперь в специальный траст так что каждый член племени по достижении 18 лет уже мультимиллионер.

В 2016-м году в очередной раз совет вождей решил сместить Хукипи. Видно он уж сильно мешал вольготной жизни. Теперь бывший сержант-ренджер, ветеран, строитель, вождь, и бизнесмен на заслуженном покое. Ему всего 73 года и он ещё полон сил и энергии. Как знать, может семинолам опять понадобится сильная рука и мудрый совет и тогда "тот кого забрали" снова станет вождём и поведёт своё племя к новым высотам. Ведь может недаром народная мудрость гласит "стадо баранов под предводительством льва куда сильнее стаи львов под предводительством барана."

Ну вот пожалуй и всё. Теперь и Вы знаете историю нищего мальчика-полукровки который сделал своё племя процветающим. Историю Хукипи - Вождя Семинолов.

Родина Остапа Бендера. Шри-Ланка.

Продолжаю действовать вам на нервы путевыми заметками. Фото в ЖЖ.

Идея ехать в Шри-Лаку у меня особого энтузиазма не вызывала. Напрягала близость к Индии, а тамошний срач еще в памяти свеж.
Уж на что я сам свинья-но там мой личный говномер зашкаливал. Да и океан в Гоа стране подстать- желто-грязный и скандальный.
Но жена убедила.

По приезду сразу метнулся арендовать байк. Везде улыбки, рукопожатие и стойкое ощущение, что меня наебывают.
Впрочем, это ощущение в Шри-Ланке не покидало никогда. И было абсолютно верным.

-Байк есть!
-Есть!
-Гуд байк!
-Тзаебис матсыкла!
-Покажь!
Толстый ланкиец выкатывает нечто. Вместо шин слики (разной высоты) , само сооружение замотано проволокой и ржавое насквозь.
-Ну!
-Вот!
-Где "заебись-матасыкла" ?
-Итс хире!
-Итс шит, но матасыкла, андестенд? Ду ю хэв , блядь, эназе байк?
-Ноу! Итс гуд байк!
-Донт фак май брэйн, бро! Итс гуд шит! Ай эгри! Вери гуд шит! Вандефул шит! Май конгрюдилэшн- ю шит из бест шит оф зе исланд!

Толстый бежал за мной еще метров сто, яростно жестикулируя и жарко нахваливая свою матасыклу. Я прям позавидовал его вере в силу своей убедительности. Парню бы в коучи идти.
В отеле приблудный бой, с глазами, "скошенными от постоянного вранья" предложил свои услуги. Ок, тащи байк. Если приволочешь нормальный -20 долл тебе. 20 долларов сорвали пацана с пробуксовкой. Через полчаса байк есть.
Получи награду. Что? Паспорт тебе? А залог? 500 долларов? А без паспорта никак? Совсем? А права? А собачью родословную?
У меня плохие предчувствия, но паспорт отдать придется. Оказывается-тут только так. Не Тай вовсе.

В тот же день меня тормозят на посту местные полисмены. Доки? Да на. Что значит лицензия просрочена? Как эвакуация?
А штраф?
-Холосо штраф! Оцень холосо!
Дал 1000 рупий. Явно переборщил. Восторг был такой, что я прям за парней порадовался. Полисмены аж приплясывать начали от восторга.
-Вау! Ю май френд! Иф ю хэв э проблем-колл ми! Тэйк май телефон намбер!
Ну, раз мы друзья...
-Кэн ай си ю ган?
-Йес!
Черт лезет в кабуру, вынимает "Беретту" и сует мне в руки. Я в прострации. Меня что-пристрелить хотят?
Но судя по рожам-это не восточное коварство, а южный похуизм.
Итить-колотить! Сука, как вас не ебут то?! Ты ее хоть раз чистил? Она же уже ржавая вся!
-А надо было?!
-М-да. Показать-как? Ветошь есть? Масло в кабуре имеется, как ни странно.
-Йес!
Сюр: стою с двумя мусорами и чищу их "Беретту" . Давно хотел такую. Даже в руках подержать приятно. Копы в восторге.
Один вертит перед рожей другого блестящей игрушкой. Второй в печали. И хочется такую же и чистить лень. Расходимся даже не друзьями-братьями.
Возвращаюсь в отель. Ловлю ясноглазого боя. Тот сокрушен. Уничтожен. Как?! Как такое могло быть! Он потерял лицо! Он сделает сэппуку! Нет! Вся его семья сделает сэппуку! Но сначала он исправит свою ошибку. А потом он со всей улицей зарежется, потому что не смогут жить с таким позором!

Ладно, сука, поглумись...

-Сейчас! Нет! С утра! Он все сделает! Всенепременно! Давайте ключи! Вы не успеете проснуться, а байк с новой лицензией тут!
-Гони ключи от своего. (Я уже, кажется, все понял местную "деловитость и обязательность")
-Э?
-Или верни бабки взад. Плюс 20 долларов-что тебе за нормальный байк дали. И не зли меня. А то мы за 1000 рупий поговорим, на которые я влетел по твоей милости.
Обреченно отдает ключи.
И предсказуемо пропадает.
Вечером выезжаем с пляжа -и от, сука, а! Фара не работает. Крадемся в темноте. А там-мои мусора. Дикая радость при встрече. Брат! Брат наш приехал! Как мы тебя рады видеть! Как мы скучали по тебе! Прости-но с тебя штраф! Нельзя, нельзя без фар!
Мы бы тебе рубашку последнюю отдали, но правила! Дай штраф!
-Хорошо, 500! Но только для тебя!
И... помоги, брат.
-Что?
Второй, оказывается, разобрал ствол, но собрать не смог. Вот, он в тряпочку завернут! Собери, брат!
Начинаю угорать. От веселья даже 500 назад не требую. За такую клоунаду заслужили, чо уш. Жена не верит своим глазам.
Первая разборка-сборка с ментами без нее была. Рассказу не поверила. А тут нате.
Вечером отловил боя и отобрал свой байк. Тот был огорчен. Понравилось ездить с фарой. Поменять в своем лампочку? Не, не слышал.

Вас всегда попробуют наебать. Во всем. На рынке, в магазине, на экскурсии, при аренде байка. При отказе наебаться, говорят, ланкийцы моментально меняют фальшивую улыбку на оскал. Могут и полезть в драку.
Сам я не натыкался на последнее-из за габаритов. 115 кг, шея в три наката и противная рожа и тут ограждают от эксцессов.
Да и суммы, на которые вас кидают, столь незначительны, что лень лаяться. Ну не могу я воевать за 5 долларов
Мотивации не хватает.

Наконец- пора домой. Достала меня эта Шри. Осталось сдать байк и получить паспорт. Начинается финальный аккорд любимой местными пьесы:
"Указание белому лоху на его место в пищевой цепочке"
Юноши нет.
Телефон не отвечает.
Вылет завтра утром.
Без паспорта отсюда не улететь.

Наконец, в 12 звонок. Выйди мол. Выхожу. Вид загадочный. Поехали! Летс гоу!
-Куда? Зачем?-вон байк, гони документы!
-Нет. Поехали.
Ну поехали, так поехали.
Темно. Зловеще. Подъезжаем к толпе местных. Все-ростом с сидячую собаку, но пытаются выглядеть устрашающе. Курят,агрессивно сплевывая себе под ноги. Мафия. Трепещу. Почуяв себя в коллективе уверенней, юноша требует 200 долларов.
-? Байк же цел. За что опять за рыбу деньги?
-Ниибет. 200 долл.
-Но у меня нет!
-Ниибет.
Ладно, пора заканчивать этот балаган.
-А не то что?
-Паспорт не отдам.
- Май френд! -ору я радостно в распахнуты очи отрока- Тейк май пасспорт! Итс фо ю! Презент! Фор мемори! Лук май фото энд ремембе ми! Ай вил синк эбаут ю, май френд!
Ланкиец не догоняет. Как это я ему паспорт дарю? А чего бы и нет-то. Он же про-сро-чен-ный.
Настоящий в отеле.
Потихоньку до юноши доходит. Он смотрит в ксиву-визы нет. Начинает орать, тыча пальцем то в меня, то в паспорт. Толпа молчит минуту, потом валится с хохота.
Смысл их воплей понятен без переводчика.
-Тебя белый через хер кинул?!!!! От ты лох!!!! АААААА!!!!
Потерявший лицо самурай орет про полисай.
-Рили? Колл полисай! Нау! Ай вейтинг полисай! Их хотел. Бай! Фак ю вери мач!
Прыгаю на байк.
-Стоп! Стоп! Гив ми байк! Тейк ю пасспорт!
-Ок! Кисс май асс плиз! Джентли кисс май асс, андестенд? Тендер? Софтли? Нежно поцелуй меня в жопу и байк твой, май френд! Анд тайк ю байк! Вut first a kiss and then exchange!
У толпы истерика. Юноша бледен. Вот теперь, сука, ты лицо точно потерял. Теперь о тебе весь остров узнает. Пропиарился ты знатно!
Сажусь на байк и сваливаю. Паркуюсь подальше от отеля и иду в номер. Настроение-блеск!
Телефон выключаю.

В три часа ожидаемый стук в дверь. Юноша бледный с взором горящим.

-Ху а ю?-невинно.

Это "хуаю" взрывает парню мозг и он начинает визжать. Закрываю дверь. Пусть поостынет. Горячий больно. Молодой еще.
Юноша стучится в дверь и воет. Мы с женой плачем на плечах друг друга. Два сапога-пара. Еврей и татарка-братья навек!
Измывательства над народом-наше национальное развлечение.

Вой переходит в поскуливания.

Открываю дверь. Доброжелательно:

- Кэн ай хэлп ю?!

Туземец орет так, что у меня закладывает уши. Эмоциональный какой!

Опять дверь на замок.
Стук в дверь. Хозяин отеля.
-Вот? Вот э байк? Нот андестенд. Ай дон-т ноу-ху из зис гей. Сорри, ай донт ноу ху из зис гай.
Хозяин начинает угорать. Гей плачет в три ручья. Он рили сорри. Его аполоджи фо ми.
-Кисс май асс энд ай фогив ю, май френд!

Полицию так и не позвали. Хозяин отеля, уржавшись, объяснил, что байк не этого кретина, а его друга. Я отдал ключи хозяину,сказал где припарковался, но попросил поизмываться самому. Долго упрашивать не пришлось. Поутру чоткий пацанчик мыл полы в отеле.
-I'll miss you! -орал я ему вне радиуса поражения ведром. Си ю лейтер! Ай промис! Айлл ком бэк!
Туземец аж подвывал от полноты эмоций. Одним антисемитом в мире больше.
Уезжал в прекрасном настроении.

Какая ж я все-таки озорная сволочь.

Историю эту поведал знакомый доктор, я только передаю, как умею. Как-то повелось, что любим мы на даче после баньки, под шашлычок-коньячок, байки потравить в хорошей компании. Речь в этот раз зашла про чудесные спасения, рассказал я и свою, прочитать можно здесь: https://www.anekdot.ru/id/951977/
Доктор тоже в долгу не остался, у него таких случаев, понятно, на порядки больше, далее с его слов, но не врач я, поэтому мог чего-нибудь переврать и недопонять, ну и байки от врачей обычно с извечным медицинским цинизмом, с особым их отношением к жизни и к смерти, которое обычного человека иногда коробит, поэтому чутка я это сгладил, в общем - не судите строго.

После окончания ординатуры, начинал я свою врачебную деятельность в 1995 году в областной больнице города Петропавловска (Казахстан). Так уж получилось, что на всю больницу был я единственный нейрохирург, да и по ощущениям, что во всем городе тоже, по скорой с ЧМТ (черепно-мозговыми травмами) везли всех к нам. Работы было больше, чем до дох…, ну если мягко сказать, то очень много. Иногда возникало чувство, что мир за стенами больницы сошел с ума и там идут боевые действия, а я работаю в госпитале почти на передовой. Дали мне тогда комнату недалеко от больницы, молодой, холостой, вот и дергали в любое время.
Очередной поздний зимний вечер, добрел я до ординаторской и решил домой не идти, чаю попить и здесь на кушетке упасть, один хер ночью обязательно поднимут. Так совпало, что и дежурство было, и несколько сложных операции, в общем на ногах уже часов 35 точно. Медсестра предложила согреть кушетку в сестринской, но не до тебя, мысли - быстрее лечь и спать, спать, спать…
Когда разбудили, глядя на часы со стрелками, долго не мог понять сколько прошло времени, если больше 12 часов, то чего же так спать хочется, не-е, видимо всего 20 минут. Морду лица сполоснул, иду, а глаза закрываются, хоть спички вставляй, еще и знобит, аж шатает, отопление что ли отключили? Хорошо хоть свет есть. В то тяжелое время в Казахстане практиковались веерные отключения, иногда в жилом секторе электричество давали лишь на несколько часов в сутки, больницы старались не отключать, но тоже частенько бывало. Короче, уговариваю себя, не всего 20 минут удалось поспать, а целых 20, а домой бы пошел, так и вообще бы могло не получиться. Ладно, кофе хлебну, у анестезиолога кислородиком подышу и нормально будет.
Так, что тут у нас? Парень в милицейской форме, младший сержант лет 23-25, лежит на каталке без сознания, получил по голове стальным прутком или трубой. Походу проломлен череп в районе стыка височной и теменной костей.
- Ладно, что тут думать, везите в операционную, вскрытие покажет.. - последние слова я произнес уже почти в коридоре.
- Э-э, какое-такое вскрытие-открытие?!!! – заорав, ко мне подскочил целый майор милиции – низенький и толстенький казах.
- Мы его вам живого, э-э, привезли-принесли! – ухватив меня за халат орал, брызгая слюной майор.
- Успокойтесь, живой он, трепанацию буду делать, тьфу - череп надо вскрывать, вот я и сказал вскрытие – отпихнулся я от мента.
- А вы кто-что? – почти мгновенно успокоившись, майор с недоверием меня оглядел и начал принюхиваться. Да, сразу было понятно, мой вид вызывал у него глубокие сомнения. Молодой, несолидный, взъерошенный, с красными, слезящимися глазами, небритый, в помятом и не очень чистом халате, в больничных тапочках на босу ногу, которого еще ощутимо потряхивает в ознобе, да еще и зуб передний третьего дня по недоразумению потерял (поскользнулся и ударился о край раковины, губа еще не зажила и заметно шепелявил), хорошо еще запаха перегара не было (хотя медсестра спиртику развести предлагала), а так бы вылитый бомж.
- Ладно пошел я готовиться, время дорого… - рванул по коридору.
- Да вы не беспокойтесь, это нейрохирург наш, хороший доктор… – это уже пожилая санитарка майору, чей недоверчивый, узкоглазо-буравящий взгляд в спину я прямо физически ощущал. Вот еще проблема – не дай Гиппократ, помрет пациентик.

Сделал разрез, осколки убрал, ну хоть тут повезло, кровоизлияния вовнутрь нет, мозг не задет. Насчет повезло поторопился, еще одна операционная сестра тут же зашла, сказала, что в соседней операционной еще одного бедолагу для меня уже готовят. Вот блин, когда же я высплюсь?
Дал команду медсестре замесить протакрил. Это такая двухкомпонентная типа замазка, при отвердевании достаточно твердая и упругая, обладающая хорошей адгезией с костью черепа. Края дырки подровнял, дольше провозился, чем планировал, сестра уже комок в руки сует, на автомате схватил, начал лепешку формировать. Когда примерил, оказалось, что сделал минимум в два раза больше, чем необходимо, переделывать поздно, уже схватываться начала. Ладно, и так сойдет, ну будет одной шишкой больше, на и так не идеальном черепе.
Кожу натянул – шью, а червячок в душе гложет, в центре получилась чуть ли не сантиметр толщиной. Мои профессора-преподаватели за такую халтуру голову с руками оторвали бы, да-да, по самые яйца…
Больного один раз после операции понаблюдал, рекомендации написал, паренек в сознание пришел, ну понятно, сотряс сильный, но слава Гиппократу, вести всех своих прооперированных не заставляли.

Прошло несколько месяцев, о том случае уже и помнить забыл, сколько таких через меня прошло…
Очередной вызов в приемное, огнестрельное ранение головы, опять милиционер, сержант на этот раз, башка и половина лица бинтами обмотана, как 20 портянок намотали, ох уж эти фельдшера со скорой… Опрашиваю другого мента напарника, что, да как. Стреляли метров с 4-5 из Макара (пистолет Макарова, калибр 9 мм.). По касательной? Нет, почти точно в висок. Входное есть, выходного отверстия нет. Хм…, похоже не жилец, там мозги в кашу должны быть, интересно - зачем сюда везли, нам заняться нечем что ли? Ладно, подойду посмотрю. Пульс щупаю, надо же, живой еще… А, он вдруг встрепенулся, встать порывается, Азамата-суку ему, видите ли, срочно замочить надо. Как в анекдоте из серии: Пуля прошила висок, вышла из второго, но мозг не задела…
- Лежи, лежи - вдвоем с напарником еле его удерживаем.
- Замочили уже твоего Азамата, я лично и замочил, когда он в тебя стрелял - говорит ему напарник.
- Верняк замочил? Хочу посмотреть – опять встать порывается.
- У тебя пуля в голове, ЛЕЖИ Я СКАЗАЛ! – снова прикрикнул второй мент. Успокоился наконец, лежит… В полном сознании, речь немного невнятная, это понятно, но на бред не похожа. Только так подумал, начал он нас всех в кузницу звать, срочно ему вдруг наковать, что-то приспичило. И ты иди накуй, и ты доктор тоже иди накуй… Да-а, не перевелись еще богатыри в казахских селеньях. Ладно, готовьте его, и я пошел тоже…

Только я глянул на обритую черепушку, шов собственноручный над шишкой, так сразу его и вспомнил. Как я тебя то сразу не признал? Пуля вошла почти точно в центр моей лепехи, там и застряла. Попади она в череп в любом другом месте, или сделал бы я тогда все правильно – имели бы сейчас хладный труп, а так только сотрясение мозгов и дырка в коже. Вот и думай, переделывать сейчас, как было, или как положено?

Как говорил Марадона, после четвертьфинала с Англией чемпионата мира по футболу 1986 года: «Если это и была рука, то это была рука Бога» (цитата не дословная). Так, что получается? Это не халтура моя была криворукая, а именно такой вот промысел Божий?

Каждый человек живет ради чего-то хорошего, того что он должен сделать в этой жизни.
И может быть его судьба неудачная или неправильная, но все же есть хотя бы один момент, который он помнит и знает, что в этот день он жил не зря.
Был и у нас такой день. На троих.
Поехали мы как-то на рыбалку на Ладогу. Есть такое место недалеко от Питера, где к озеру не подобраться, т.к. до этого надо пересечь канал, потом идти по лесу еще метров 700-800 и только потом ты выйдешь на берег. Но у нас был знакомый, который жил на этой ничейной земле, перевозя через канал, сдавая лодки и ночлег в заброшенном здании. Вот мы туда и прибыли.
Разместились и пошли на вечернюю зорьку.
Только вышли из зарослей тростника, как сын говорит, мол смотрите лодка переворачивается. Ветра нет, а вдалеке видно, как резинку переворачивает. Стало понятно, что кто-то выпал и пытается забраться обратно. Рванули туда, доплыли. Рыбак, пенсионного возраста, уже просто висел обессиленый на веревке вдоль борта и был белый как полотно. Затащили. Подхватили лодку и назад.
Я не стану останавливаться на том, как мы его отпаивали коньяком, тащили лодку с опущенными якорем и затаскивали мужчину в дом.
В общем, он выжил и это самое главное.
Как оказалось, мужчина был сердечник и его в какой-то момент качнуло. Он выпал и потом в течение 3 часов пытался забраться на лодку. До берега далеко, вода +12 и место, где никого не бывает. Одним словом, повезло ему в этот раз. Его ангел прислал нас в самый последний момент.
Зато теперь я знаю, что не зря прожил хотя бы один день. И безмерно благодарен небесам за предоставленную возможность - помочь ближнему.

Сидели на днях, сделку обмывали. Компаньон рассказал.
- В конце 90-х я удачу за хвост поймал. Японские авто, купленные за копейки в три цены в России по привозу продавал. Деньги рекой, бабы на шею вешаются. Пиво, водка, сбылась мечта идиота. Но человек такая скотина, ко всему быстро привыкает. Бухло вставлять перестало, от прекрасных дам пару раз по пьяни намотал букеты. И тут мне предложили испробовать благородной тяги. Попробовал - сразу гамма новых ощущений. Голова наутро не болит, все здорово. И понеслась манда по кочкам.
А я у матери единственный сын. Вырастила она меня одна, с утра до ночи работала. Я ей как поднялся, сразу квартиру купил, ну она по привычке ко мне на выходные приезжала, холодильник вкусностями своими забьет и уедет. И вот проснулся я, она рядышком сидит и губы в тонкую линию поджаты. Я с детства ее такую боюсь, уж и резали меня и стреляли, ничего страшнее нет. Так вот, она мне заявляет:
- Коля, я у тебя на руках ровно 28 дырочек от уколов насчитала. Ты у меня лоб здоровый, вряд ли это тебя врачи пользовали. Так вот, если еще хоть одну дырочку увижу, я у тебя в комнате в этот же день повешусь. Ты меня знаешь.
Встала и ушла. Посидел я на кровати, достал пару баянов заныканных, разломал и выбросил все содержимое в унитаз. Так что давайте, за родителей выпьем.

Религия — личное дело? Вам параллельны мои убеждения? Не хотите вступать в дискуссии? А я вот, пожалуй, осмелюсь.

Скажите, когда «группа людей, объединённых общими интересами» громит выставки, врывается в кинозалы во время показа, да и просто срывает культурные мероприятия — это тоже личное дело?

Когда религию начинают пихать детям в головы чуть ли не первого класса — это тоже личное дело?

Когда одна известная сумасшедшая чиновница предлагает запретить оральный секс, как противоречащий христианской морали, а другие чиновники предлагают исключить аборты из ОМС, так как это не по-христиански — это тоже личное дело?

Когда государство запрещает показ фильмов и чуть ли не официально вводит цензуру в информационном пространстве, мотивируя это тем, что верующие могут оскорбиться — это тоже личное дело?

Когда Госдума принимает целый закон о защите чувств верующих, благодаря которому людей сажают в тюрьмы за посты в социальных сетях, а сайты блокируются Роскомнадзором — это тоже личное дело?

Так вот, такие как вы меня до одури задолбали. Ради вас и вашей религии наше государство что только не делает. Ваши «чувства» защищают, ваши организации регистрируют и финансируют, в ваш адрес не допускается почти никакой критики. Да даже в некоторых заведениях общепита не купить ничего мясного, ибо пост же.

Казалось бы, всё государство работает ради вашего удобства. Но вам этого мало. Вы начинаете залезать к человеку в постель, в голову, в сферу личных интересов и вдалбливать свои личные взгляды. Скажите, а у атеистов нет своих чувств, которые тоже нужно защищать? Они могут смотреть, читать, слышать и думать так, как хотят они?

Так вот, пока религия действительно не станет личным делом, и вы прекратите, как вы же и написали «лезть к нам в душу», я буду шутить про секс в пост и буду обсуждать золотые часы патриарха. Выньте, сначала, бревно из своего глаза, потом в других его ищите.

Сегодня покупал плюшку надувную для катания с горок.
Продавец как раз мне её накачивал в тот момент и смотрел на манометр (кто не в курсе - это приблуда, измеряющяя давление при накачке).
Подваливает женщина с мужиком и довольно напористо спрашивет продавца:
- А у вас есть коляски детские в продаже?!
Продавец, не отрывая взгляда:
- Нет, нету.
Женщина:
- А почему, когда вы отвечаете, мне в глаза не смотрите?
Продавец:
- Стыдно, что колясок нет.

Трофический каскад или как волки меняют реки

Когда в 1995 году четырнадцать волков были выпущены на волю в Йеллоустоновском Национальном Парке, ученые и не подозревали, что это кардинально изменит всю экосистему парка.
Волков не было в парке 70 лет и все это время там царствовали олени, которые за годы бесконтрольного размножения (все усилия людей по контролю их популяции не приносили успеха) нанесли сильнейший урон местной флоре. Четырнадцать волков, конечно, не смогли слопать всех оленей, но они заставили тех осторожнее выбирать места для пастбищ и избегать некоторых участков парка. На тех местах начала возрождаться растительность. За шесть лет количество деревьев выросло в пять раз. Появились бобры, которые любят кушать деревья и любят строить плотины. В заводях завелись ондатры, утки и рыбы. Волки уменьшили популяцию шакалов, что привело к увеличению количества зайцев и мышей, а те в свою сторону привлекли в парк ястребов, хорьков и лис. В парк пришли медведи, так как они могли доедать волчьи недоедки, плюс в парке увеличилось количество ягод.
Но самое удивительное, волки заставили реки поменять свое поведение. Их русла выпрямились и стабилизировались, уменьшилась эрозия берегов. Случилось это потому, что влияние волков на оленей привело к взрывному росту деревьев и травы по берегам рек, что привело к их укреплению. Поменялась сама география парка, а все благодаря четырнадцати волкам, выпущенным туда менее тридцати лет назад.

Давно дело было. Постоянно играли с Александром Владимировичем, моим преподавателем по теории обработки металлов, в шахматы. С переменным успехом. Перед экзаменом он мне и говорит:
- Ну что, давай так, на экзамене играем партию, выигрываешь, ставлю 5, ничья - 4, ну а проигрываешь - 3.
Надо сказать, что я был круглым отличником с повышенной стипендией, и вполне возможный трояк мне никак не улыбался. А препод - человек слова, как сказал, так и сделает. Но и я не трус. Соглашаюсь. Экзамен, первые 5 студентов готовятся, а у нас партия идёт. Очегь напряженная. Но, вроде, шансов уже у меня побольше. Тут заходит другой препод - по электротехнике. Ничего не говорит, только смотрит, позицию изучает. Тут Александр Владимирович наклоняется над доской, и говорит шёпотом: значит так, правила меняются: проигрываешь - пятёрка...

Я не против благотворительности. В каком-то смысле даже за. Как хорошо было бы сделать доброе дело, помочь кому-нибудь. Стараешься, входишь в положение, а в результате пшик.

Завод, вечерняя смена. Заходят две тетки, молодые, но в двери протискиваются с трудом.
- Вы что-то хотели? Да, я старший смены. Что, совсем нет работы и денег не хватает на еду? Ну, немного мы можем вам помочь. Вот видите, мешки с мусором, оттащите их к мусоросборнику и получите двадцать шекелей. Почему не можете, мешки совсем не тяжелые? Ах, просто вам дать двадцать шекелей. Извините, но здесь производство, а не бесплатная столовая. Деньги надо зарабатывать.

Очень поздний вечер, еду на машине домой. Перекресток, остановился на светофоре. В окно стучит мужичок с мотоциклетной каской в руке. Опускаю стекло.
- Что, бензин закончился? И денег нет? А где твой мотоцикл? На заправке. Сколько? Двадцать шекелей? Нет проблем, уважаемый, садись ко мне в машину, заедем на заправку, я тебе полный бак залью, чтобы до дома хватило. Как не надо? Ах, тебе деньгами дать. Нет, дорогой, деньги на дозу я не дам. Что?! Сам туда пошел!!

Середина рабочего дня. Выезжаю из Тель-Авива в северном направлении. Автобусная остановка. Голосует молодой человек. Останавливаюсь, опускаю стекло.
- Здравствуйте. Что за беда случилась? Надо ехать, а кошелек с деньгами и карточками украли? А куда? В Нетанию. Так это нам по дороге. Садись, я как раз в Нетанию еду, возле полицейского участка высажу. Мне тоже туда надо. Заодно заявление о краже напишешь. Постой, я не полицейский, я инженер, я их обучать еду. Ну, куда ты побежал!

Вечер. Звонок в дверь квартиры. Открываю. На пороге молодой человек в черном лапсердаке, такого же цвета шляпе и длинными, свисающими до шеи пейсами.
- Добрый вечер, чем могу помочь? Простите, на что ты собираешь? А работать не пробовал? Не можешь? Почему? А как же «в поте лица твоего будешь есть хлеб»? Ты попробуй, у нас на складе грузчики требуются... Ну, куда ты побежал!

Пятница, утро, супермаркет. Очередь в кассу. Подходят две симпатичные девицы, возраста 16-18 лет.
- Да, здравствуйте. Простите, что? Ах, вы помогаете продуктами неимущим. Что надо сделать? Оплатить вот это? Я как раз премию получил, с удовольствием помогу. А вы сами-то сколько своих денег вложили, позвольте поинтересоваться? Как только собираете? А самим заработать? Что значит негде? Вот это как раз не проблема.
Достаю телефон:
- Здравствуйте! Это клининговая компания? Мне нужно срочно, буквально сегодня произвести уборку квартиры. Да, согласен оплатить за срочность. Мне надо (перечисляю виды работ). Сколько будет мне это стоить? Приблизительно 200 шекелей. Простите, а сколько времени займет? Около трех часов. Спасибо, я вам перезвоню.
Убираю телефон в карман, достаю блокнот и ручку.
- Девочки, вот мой адрес, это здесь, совсем недалеко. Жена дома, она вам все даст для уборки, даже во что переодеться. Я ей сейчас позвоню. Вас двое, поработаете полтора часа, я вам заплачу 300 шекелей. Это будет ваш и мой личный вклад в такое доброе дело. Так я звоню жене? Девочки, девочки, ну куда вы побежали!
- Нет, это не пробивайте. Это вон тех девочек, они почему-то передумали. Я отложил в сторону. Да, извините, вот моя кредитка. Спасибо. И вам хороших выходных!

Вот так, только соберешься заняться благотворительностью, как выясняется, что уже и не нужно.

Про одного дагестанца (рассказ офицера запаса)

В 91 служил на окружных складах. Воинская часть в черте Москвы. Был дежурным по части, когда вызывали на КПП сообщением, что привезли к нам двоих новобранцев.
Прихожу на КПП – в сопровождении офицера сидят два солдатика-дагестанца. Направлены к нам на прохождение срочной службы. Предвижу кучу проблем в связи с этими ребятами, забираю документы на них у сопровождающего офицера, иду с бумагами к командиру части.
Тот хватается за голову, и начинает названивать по телефону. От одного дагестанца ему удалось отказаться, а второй остался у нас.
Он был единственным кавказцем в части, и ему пришлось хлебнуть лиха. Синяки не раз мы у него видели, а однажды даже челюсть ему в казарме ночью сломали.
Я ему говорю: «Скажи – кто». Мы его сразу под трибунал, а тебя выведем из части. Надо – в другую переведем. А дагестанец всегда – «Это я сам. С табуретки упал».
Прикидывал я - как его отделить от остального личного состава. Спрашиваю:
- Что умеешь делать? Может строительные какие работы знаешь?
Говорит:
- Знаю строительные. Дома всё, что нужно, сам строил.
- Штукатурить умеешь?
- Умею.
Показываю ему склад. Здание ещё дореволюционной постройки. Метров четыреста длиной.
- Фасад сможешь один заштукатурить?
- Смогу!
Я ему тогда сказал, что, если эту работу сделает, получит отпуск и благодарность от командира части.
И вот каждый день после утреннего развода он брал тачку, инструмент, цемент, и шел к этому складу. Соорудил себе из подручных средств мостки, стремянку и каждый день – туда. Рота на другие работы, а он – приносит себе цемент с другого склада, воду ведрами, замешивает, штукатурит и штукатурит. В столовую без строя ходит. В казарму – после отбоя приходит. Сам по себе – и на виду всё время. Деды и вся борзота перестали его дергать. Зампотылу его работу проверяет. «Качественно», - говорит.
Я про него уже и забыл, - проблем же не создает, - когда однажды приходит: «Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться!»
- Что такое?
- Ваше приказание выполнено! Склад оштукатурен!
- Ну, молодец! А чего пришел-то?
Мнётся…
- Вы про благодарность говорили.
Тут я внутренне охнул. Про обещанный отпуск он молчит, а я вспомнил. Напомню – 91 год. В армии нищета, и война на Кавказе. Отпускать его домой никак нельзя – велики шансы, что не вернется, придется за ним кому-то ехать, а кто поедет – тоже могут не вернуться. Да и бланков «Благодарность» нет. Хорошо – были у меня большие открытки типа к 23 февраля, но без надписей. Там орденская лента, героические лица бойцов, ещё что-то соответствующее. На этой открытке машинистка штаба написала под мою диктовку примерно следующее:
- Уважаемая Хатима Магомедовна (имя-отчество здесь условны)!
Ваш сын … … с (дата)… по настоящее время исполняет почетную обязанность защитника Родины в вверенной мне воинской части №…
За время несения службы рядовой …(фамилия) показал себя … проявил…
Благодарю вас за воспитание…
С искренним уважением – командир войсковой части № …. подполковник …
Дата подпись, печать.
Командир подписал, печать в штабе поставили, отдал эту открытку бойцу. Он, как я потом узнал, отправил эту открытку матери заказным или даже ценным письмом, что подразумевало вручение адресату лично в руки. Что касается отпуска, - ему объявили отпуск по месту дислокации части. То есть, - после утреннего развода он волен покидать территорию части, гулять по Москве, приходить или не приходить на приём пищи в солдатскую столовую, снова покидать территорию части, но в 21-00 возвращаться в казарму. Не будем углубляться – насколько это поощрение соответствовало уставу. Но я пообещал, и моё обещание командир реализовал таким образом.
Отгулял парень свой отпуск. В роте его отношения с сослуживцами давно уже нормализовались, когда в часть пришло заказное письмо из Дагестана.
Мама этого парня на двух страницах каллиграфическим почерком и с безукоризненной грамматикой благодарила командира части за полученное письмо о сыне. Сообщила, что это письмо прочитали все ближние и дальние родственники (это я здесь нам говорю «дальние» а у них нет дальних родственников. Все ближние.), сказала, что гордится своим сыном, и рада, что он попал служить в такую хорошую часть, с такими хорошими командирами и сослуживцами.
Тогда, среди других дел и обязанностей, я выбрал время пообщаться с парнем.
Его отец рано умер, и их троих воспитывала мама – учительница русского языка в маленькой школе. На медкомиссии в военкомате у него нашли что-то в лёгких, и маме пришлось назанимать у родственников денег, подмазать врачей, чтобы парня признали годным к воинской службе.
И это письмо командира части о хорошей службе сына мама отвезла одним родственникам, те отвезли другим… Письмо это прочла половина Дагестана.
Такая вот история.
Чуть не забыл сказать, - за всё время моей офицерской службы, этот дагестанец был единственным из знакомых мне солдат, который писал по-русски с безупречной грамотностью.

Татьяна Исаковна увидела ребенка, стоящего на подоконнике второго этажа.
Он, прижавшись носом к стеклу, наблюдал за детьми, играющими на участках.
Всех детишек уже вывели на прогулку после полдника, а этот глазел на них из окна спальни…

Вообще-то это был я.
Я очень редко спал в «тихий час», и в тот раз воспитатели решили меня наказать, заперев в спальне на время прогулки.
Я вылез на подоконник.
Татьяна Исаковна вела на прогулку свою группу, когда увидела меня, опасно стоящего. Ужаснулась, нехорошо высказалась в адрес моей воспитательницы, прибежала и забрала меня в свою группу. Насовсем.

Она вообще была человек решений и действий.
Несколько лет спустя мы с ней ехали в Москву. На электричке. Мы – это я и мама. Мы тогда уже сдружились с ней и её семьёй.
И вот зашли мы в электричку, двери зашипели, закрываясь, с лёгким толчком состав тронулся, я начал высматривать место у окошка, когда в тамбуре люди взволнованно загомонили, и снаружи женский крик послышался.
Эта женщина не успела заскочить в вагон. Полу её пальто зажало дверьми, и теперь электричка тащила её по перрону.

Кто-то из мужчин тщетно пытался разжать двери. А Татьяна Исаковна, расталкивая мужчин и женщин, метнулась к стоп-крану в тамбуре, откинула две такие желтые ручки на нем, и за эти ручки повернула штурвал. Электричка встала. Двери открылись.
Мы прошли снова в вагон.
Я сидел у окна, и, не замечая проносившиеся пейзажи, думал: «Откуда она знает, как пользоваться стоп-краном? Почему именно она остановила состав? Как она поняла, что именно она должна сделать именно сейчас и именно это?..»

Ещё через двадцать лет ехал на электричке из Москвы.
Это было днём. Вагон полупустой.
Я поглядывал в окно и по сторонам, обращая внимание на молодых женщин.
В тамбуре какая-то стояла с коляской. Выходить собиралась.
Через стекло двери мне было её толком не разглядеть, и я думал, что вот когда она сейчас выйдет, через окно вагона оценю её фигурку.

Электричка остановилась. Женщина покатила коляску к выходу. А на перроне не появилась.
То есть она в тамбуре осталась. Хотя явно собиралась выходить.
А машинист уже сказал: «Осторожно, двери закрываются».
Я сообразил, что вероятнее всего, колесо коляски опустилось между краем перрона и порогом вагона. И застряло. Другого объяснения просто не было.
В подтверждение моей догадки из тамбура послышался слабый встревожено-жалобный крик.

И никто в вагоне этого не мог видеть. И перрон был пуст.
Кинулся через половину вагона к стоп-крану, и дёрнул вниз красную ручку.
Пассажиры смотрели на меня круглыми глазами.
А я выскочил в тамбур и увидел, что она уже на перроне, нервно плачет, и коляска на перроне рядом с ней, и какой-то мужчина рядом стоит, который, видимо, ей помог.

А в вагоне никто ничего не видел и не понял. Представляете, как изумлённо они меня разглядывали?!

Если бы не тот поступок Татьяны Исаковны, сейчас я бы не догадался рвануть стоп-кран.
А если бы догадался, то не решился бы.
Такое понимание пришло в детстве – бывают ситуации, когда нельзя оглядываться на других, а надо самому решать и решаться.

ПУШКИН

Пушкину было лет шесть и был он прехорошенькой кудрявой девочкой с красивым именем Елизавета.
Рядом с Елизаветой сидела её мама, одной рукой она придерживала чехол с бальным платьем, другой, держала у уха телефон.
Лиза, обмахиваясь веером, откровенно скучала. Электричка только покидала Москву, а мама перманентно трепалась с подругами по телефону. Людей в вагоне было совсем мало и девочка смело взялась за меня:

- Дядя, а почему у вас женская сумочка?

Мама, не отрываясь от телефона, без энтузиазма упрекнула:

- Лиза, не приставай к дяде.

Я возразил:

- Ну что вы, она мне нисколько не мешает, наоборот, за разговорами и дорога веселее.

Мама удовлетворённо кивнула и уже больше не возвращалась из глубин своих телефонных интриг.

Я ответил:

- Это сумочка не женская и не мужская, это сумочка для фотоаппарата.

Потом Лиза рассказала, что они с мамой были в Москве на танцевальном конкурсе и что она заняла там четвёртое место. Девочка задавала железнодорожные вопросы, а я подробно отвечал: Почему рельсы стучат, зачем нужны шпалы и для чего электричка упирается в провода.
Потом она предложила:

- Дядя, а давайте во что-нибудь поиграем.

Я, не долго думая, предложил играть в города, но дело у нас не пошло, ведь Лиза ещё не знала ни одного города кроме Одинцово и Москвы. Тогда я предложил играть в рифмы и быстренько объяснил что такое рифма.
Девочка сразу поняла и со скоростью компьютера стала выдавать очень необычные, но филигранные рифмы на любые, самые сложные слова. Уже тогда я почувствовал что-то не ладное, но не подал виду, а Лиза сказала:

- Просто рифмы – это не интересно, давайте, вы мне будете говорить слово, а я буду придумывать маленький стишок с этим словом.

А не слишком ли самоуверенно, для шестилетней девочки? Подумал я и сразу решил начать с чего потруднее:

- Ну, придумай мне стишок со словом... со словом, скажем – Укупник.
- А что это такое?
- Это такой человек, у него фамилия Укупник.

Лиза закрыла глаза и без всякой паузы, дирижируя себе рукой, с выражением произнесла:

- Ко мне под юбку заглянул Укупник,
но, я не испугалась,
там подъюбник…

Я просто остолбенел и почувствовал себя сеньором Сальери, слушающим Реквием Моцарта.
Ни я, ни кто либо из моих знакомых, кроме, наверное, Димы Быкова, не смог бы вот так сходу выдать что-то подобное, а тут шестилетний Пушкин в электричке.
Мама Пушкина зашевелилась и не отрываясь от телефона бросила:

- Лиза, на следующей выходим, скажи дяде "до свидания", не забудь веер и пойдём.

Девочка встала со скамейки и быстро заговорила:

- Давайте скорее, а то нам выходить, последнее-припоследнее слово, чтобы я сочинила последний стишок.

Я, ещё не до конца очухавшись от подъюбника, выпалил совсем уж немыслимое:

- Павка Корчагин.
- А что это – павкакарчагин?
- Это тоже человек, Павка, ну, Павел – имя, а Корчагин – фамилия. Павка Корчагин.

Пушкин кивнул, закрыл глаза и с выражением выдал:

- В домике том, где жил Павка Корчагин,
было темно,
только палки торчали…

До свидания, дядя.

После того, как Лиза с мамой вышли, я ещё целых полчаса приходил в себя, чуть свою остановку не прозевал, ведь такого уровня рифмы мог выдавать как минимум Высоцкий, да и тот, наверняка не моментально, а после бессонной ночи.
Хоть бы ей поскорее объяснили, что она – Пушкин.
Ай да Лиза, ай да сукин сын…

Прочитана в журнале израильского общества солдат-инвалидов.
----------------
Война Судного дня. Израильские больницы завалены ранеными. Которых принимают потоком, делают все что могут для спасения жизни и забывают, поскольку идет поток тяжелораненых.
В одной больнице в соседних палатах оказываются на соседних через стенку кроватях два солдата. Загипсованные с ног до головы . Оба тяжелораненые. Незагипсованы у них только руки.
Оба кричат от боли и через стенку будят друг друга. Cтенка тонкая и изоляции никакой.
При этом фазы сна у них не совпадают, и когда один кричит, второй стучит в стенку, чтоб тот перестал... Потихоньку боли утихают, но они уже привыкли стучать в стенку и продолжают перестукиваться, изобретая по ходу дела код. Типа "Как дела ?" и "Все в порядке?".
Потом решают познакомиться. Криком через стенку. Остальные раненые в палатах в таком состоянии, что не замечают.
Выясняется, что это солдат и солдатка. У солдата тяжелые ранения на поле боя, а солдатка попала в тяжелую аварию.
Быстро выясняется, что без друга они не могут, и мешают больным своими разговорами.
И тут в госпиталь приезжает Рафуль - тот самый, член партии которого... Увидев этих пациентов, он приказывает поставить им телефон...
Совсем быстро оба объясняют врачам, что хотят увидеть друг друга. Вестимо "Не положено!"
Ну и понятно, что медсестер им удалось уговорить... Ночью медсестры вывозят кровати в коридор, где солдат как это положено по логике истории, начинает встречу словами "Ты согласна выйти за меня замуж?", и, естественно - "Да!"
Через полгода обоих выписывают из больницы. После снятия гипса оказалось, что ноги солдата в таком состоянии, что он никогда не сможет ходить.
Начинается тяжелая семейная жизнь...
У них рождается ребёнок. Оба работают, чтобы содержать семью, на бензоколонке, где далеко ходить не надо.
И тут отец решает учиться ходить вместе с сыном. Вываливается из коляски и ползает вместе с ребенком, потом становится на четвереньки. Копируя его движения. И падая немного чаще, чем ребенок... Когда ребенок пошел, он пошел вместе с ребенком. Шок был у всех.
И когда ребенок побежал, он тоже побежал... Хотя и медленно...
Когда ребенок сел на велосипед, он купил велосипед...
Через пару лет им позвонили, что надо поменять коляску на новую модель, и удивились, что коляска больше не нужна.
Врачи написали статью про неизвестный до сих пор науке метод реабилитации.
Сейчас они на пенсии. Четверо детей, десять внуков. До сих пор он ходит сам. Правда, уже на небольшие расстояния...

Добрый вечер! Хочу отправить ещё один рассказ.

В прошлом году когда разговаривала с классом, задавала вопросы о чем мечтают. Живее всего отреагировали на желание быть счастливыми. Все без исключения дали понять что хотят быть счастливыми. И тогда сказала, что когда стараешься сделать счастливым другого, то только тогда становишься по-настоящему счастливым. Количество денег и должность бессильны. И мы вспоминали кому мы помогали в течение года (интернат и ТД). А вот ещё история из которой можно сделать выводы о счастье.

Анжел, еврей, владелец самой знаменитой пекарни в Германии, часто говорил: " Знаете почему я сегодня жив? Был ещё подростком, когда нацисты в Германии убивали безжалостно евреев. Нацисты отвезли нас поездом в Аушвиц. Ночью в отсеке был смертельный холод. Нас оставили дни напролет в вагонах без еды, без кроватей, а значит без возможности как-то согреться. Всюду шел снег. Холодный ветер морозил нам щёки ежесекундно. Нас было сотни людей в те холодные, ужасные ночи. Без еды, без воды, без укрытия. Кровь замерзала в жилах. Рядом со мной был пожилой еврей из моего города. Он весь дрожал и выглядел ужасно. Я обхватил его своими руками, чтобы согреть его. Обнял его крепко, чтобы отдать немного тепла. Растер ему руки, ноги, лицо, шею. Я умолял его остаться в живых. Я ободрял его. Таким образом я всю ночь согревал этого человека. Я сам был уставшим и замёрзшим. Пальцы окоченели, но я не переставал массировать тело этого человека, чтобы согреть его.
Так прошло много часов. Наконец наступило утро, солнце начало сверкать. Я оглянулся вокруг себя, чтобы увидеть других людей. К своему ужасу, всё, что я мог видеть, - это были замёрзшие трупы. Всё, что мог слышать, -это была тишина смерти. Морозная ночь убила всех. Они умерли от холода. Выжили только два человека : старик и я. Старик выжил, потому что я не давал ему замерзнуть, а я выжил, потому что согревал его. Позволишь мне сказать секрет выживания в этом мире? Когда ты согреваешь сердце других, тогда и ты согреешься. Когда ты поддерживаешь, укрепляешь и воодушевляешь других, тогда и ты получаешь поддержку, укрепление и воодушевление в своей жизни.
Дорогие мои друзья, это секрет счастливой жизни! "

История одного счастья.
На самом излете прошлого века, 30 декабря 1999 года, в одном большом сибирском городе произошло печальное событие: пропал человек. Ну как бывает - вышел с работы, позвонил жене "Купить домой ничего не надо?", а через полчаса, как обычно, его нет, через час-два-три нет.. И телефон отключен. Уже не зная что и думать, обзвонила морги и милиции. Нет нигде. После бессонной ночи пошла к участковому, который ей и объяснил, что заявление у нее примут только через трое суток, т.к. мужик взрослый, и первая версия напрашивается - загулял... Прошло три дня, заявление приняли, и закрутилась машина поиска, как обычно - безрезультатно. Еще несколько месяцев мелькали розыскные листовки с фотографией пропавшего, а потом и они исчезли...
Выплакав все слезы, по весне решила она посвятить остаток жизни Богу. А так как детишек у них не было, то ничто ее в мирской жизни не держало. Посоветовшись с батюшкой местного прихода, отправилась она в монастырь, что в N-ской области, в шестистах верстах от дома. Приехав в областной центр, перед тем как в монастырь ехать, решила в здешний храм зайти... Зашла в ворота, осенила себя крестным знамением, и с мыслью о пропавшем супруге зашла в полумрак церковных сводов. И первым, кого она увидела внутри, была до боли знакомая и родная фигура пропавшего мужа... Узнал он ее сразу, откликнулся на свое имя, хотя до этого момента уже полгода не помнил вообще ничего из прошлой жизни.
Как потом выяснилось, по пути из магазина домой, в безлюдном скверике тюкнули его по голове неизвестные личности, выгребли все из карманов и чтоб на виду не валялся, закинули в кузов стоящего грузовичка, водитель которого перед дальней дорогой в магазин зашел. А обнаружил нелегального беспамятного пассажира уже в N-ске. 10 часов в кузове на морозе и потеря памяти на три месяца уложили его на больничную койку. Пневмонию вылечили, а память не хотела возвращаться. В конце марта выписали, а идти некуда. Добрые люди приютили в церкви, помогал на службах да по хозяйству. И как знать, не зайди жена в храм, может у обоих по-другому жизнь сложилась бы.
Они до сих пор живут в N-ске, муж опять по плотницкому делу работает, жена в той больнице, где муж лежал - все так же медсестрой. А сына их в следующем году с совершеннолетием поздравлять будут.